Лучше, чем пираты (СИ)

Глава 15

Утром командир эсминца с мостика наблюдал, как производились промеры фарватера. На «Вызывающем» отсутствовали лоции для Марианских островов, а тем, что нашлись на «Богине» в этих самых «кампутерах», Павел Петрович Колясников не вполне доверял. Они все-таки, во-первых, принадлежали иному времени, а во-вторых, как сказал замполит, все, что составляли уже при капиталистической власти, которая пришла на смену советской, не вызывало полного доверия. Имелось еще и третье соображение, совсем фантастическое, но, тем не менее, вполне серьезно высказанное особистом, что провалиться они могли во времени даже не в свою собственную историю, а в какой-нибудь параллельный поток исторических событий. Оказывается, в будущем существовала и такая гипотеза о возможности одновременного существования множества параллельных вселенных.

— Действительно, если так подумать, то любое историческое событие может пойти из любой точки времени совсем по-иному, образуя некую развилку событий. История может измениться даже в силу небольших, казалось бы, факторов, вроде внезапной преждевременной смерти кого-нибудь из исторических деятелей или, наоборот, из-за его слишком долгой жизни. Да и просто, если решения по тем или иным причинам этими личностями, которые двигают историю, внезапно будут приниматься другие. И, возможно, что сейчас мы находимся в какой-нибудь вариативности истории, известной нам и, в то же время, все-таки иной. Также и география, я думаю, может иметь какие-нибудь варианты. Поэтому все перепроверять лишним не будет, — говорил Соловьев Колясникову, и какой-то здравый смысл в его словах имелся.

Нельзя, конечно, было исключать и такого поворота. Ведь они ничего, по сути, не знали о вот таком явлении переноса сквозь время, в центре которого так внезапно оказались. Потому командир эсминца отнесся к исследованиям бухты Апра тщательно, перепроверяя глубины прежде, чем решиться войти во внутреннюю гавань. И теперь Павел Петрович внимательно наблюдал с мостика эсминца за проведением промеров с катера ручным лотом. А рядом с командиром топтался на мостике недовольный старпом Александр Гонгадзе, который затаил обиду еще со вчерашнего дня, что его, видите ли, не позвали на совещание старшего комсостава и не включили в состав нового органа власти, названного «Политбюро», хотя у него тоже, как и у замполита с особистом, имелось звание капитана третьего ранга. И, конечно, Гонгадзе завидовал, что они теперь, как бы, представляли собой власть, а ему никаких властных полномочий не предложили. Понимая ситуацию, командир эсминца попытался провести с ним успокоительную беседу:

— Ну что ты, Саша, надулся, как мышь на крупу? На что тебе еще и лишняя ответственность? Своих дел по службе мало, что ли? А то, что эти двое трутней наконец-то делом занялись, так это же радоваться надо! Хватит уже этим двоим пузанам бездельничать на корабле, словно пассажиры. Пусть они теперь все это и расхлебывают, пусть поработают теперь нам на благо, чтобы как-то налаживать жизнь в этом времени, раз уж все мы в такое непонятное положение угодили. Так что нет смысла им завидовать. Что касается меня, то я тебя всегда выслушаю и к сведению твои слова приму, ты же знаешь. Потому можешь мне смело говорить все, что думаешь об этой ситуации.

Гонгадзе немного успокоился и сказал:

— Да я, на самом деле, совсем немного посоветовать хотел, только то, что из моего морского опыта напрашивается. Раз здесь 1579-й год, то никаких готовых горюче-смазочных нету для нас нигде. Придется нефть искать и ее перегонять, а пока надо сильно экономить запас топлива и масел, чтобы растянуть его, насколько возможно. Машинной команде нужно приказать бороться за экономию моторесурса всех механизмов. Но, как бы мы ни старались, а с запасными частями скоро будет беда, это точно. Что-то мелкое еще можно попытаться самим выточить, потому что у нашего запасливого боцмана несколько станочков в мастерской припасены и заготовки металлические тоже имеются. Но, серьезный ремонт самим не сделать без настоящей ремонтной базы.

И надо еще учесть, что судовые двигатели изнашиваются не только при эксплуатации, но и от бездействия. Потому просто встать на прикол у нас тоже не получится. Но и все перемещения предстоит планировать очень тщательно, чтобы двигаться на экономическом ходу. Надо бы нам еще постараться не попадать в шторма, но, как это возможно, если нет метеорологической службы? Значит, придется такую службу самим построить, расставить нужно три-четыре метеостанции на дальних островах и наладить связь с ними по радио. Хорошо еще, что при такой конфигурации бухты во внутренней гавани можно переждать любую непогоду, если причал нормальный сделать, хотя бы из дерева.

Опять же, вопрос получения электричества встает в полный рост. Есть у нас запасные генераторы, но этого очень мало. Да и вопросы их моторесурса и топлива к ним, опять же, возникают. Надо придумывать другие варианты, ветряки какие-нибудь, хотя бы вроде примитивных ветряных мельниц, чтобы крутились и генерировали электроэнергию на берегу. И нужно налаживать что-то вроде собственной верфи для ремонта и обслуживания.

Днище чистить от моллюсков обязательно придется периодически. В теплых водах нарастают они быстро. Можно для этого попытаться примитивный сухой док построить в виде канала с воротами, откуда воду будем вычерпывать хоть насосами, хоть деревянными ведрами. Но, тут уже больше вопрос наличия рабочей силы. Если многие тысячи людей возьмутся за дело, то все сделать можно, хоть целый город на берегу построить, хоть всю эту бухту вычерпать. Но, где такое количество людей нам взять? Туземцы тут, конечно, есть, но как их заставить работать? А, если бы нефть еще найти и металлы, то и вообще жить можно. Тогда и мастерские постепенно выстроим. Не совсем мы дураки, к счастью. Знания кое-какие у нас все же имеются. Вот и применим их.

— А по обороне какие предложения у тебя? — поинтересовался командир.

Старпом ответил, показывая руками, где, по его мнению, следует расположить береговые огневые точки:

— Я считаю, если по карте судить и по тому, что вижу, нормальную оборону здесь можно наладить вполне надежную даже силами двух рот. Поставить береговые орудия вон там, на мысе и с другой стороны, при входе в гавань, чтобы контролировать фарватер, а еще оседлать вот те высоты, которые отделяют бухту от основной части острова. Только, опять же, придется вооружение с нашего эсминца снимать, потому что ничего иного у нас нету. Да и боезапаса при интенсивном расходе надолго не хватит. Конечно, если особенно докучать никто не будет, то сможем и ни один год продержаться. Место здесь достаточно отдаленное. Массированно атаковать нас вряд ли кто-нибудь соберется. А туземцев гонять и мореплавателей каких-нибудь залетных мы сможем долго. Но и ресурс стволов тоже ограничен. И придется нам все равно, рано или поздно, самим себе пушки и боеприпасы делать. Опять же, все в наличие сырья и рабочей силы упирается.

Увидев за окном каюты очередной тропический остров, Софья не собиралась оставаться взаперти. Она уже достала Абрама Альтмана своими причитаниями, что очень хочет на пляж. Но, теперь бывший банкир ничего не мог поделать с капризами этой девушки, которую он совсем не любил. Он ловил себя на мысли, что любовница начинает ужасно раздражать, а поменять ее нет никакой возможности. Впервые за много лет Альтман не был способен контролировать ситуацию. После переноса во времени все его деньги и связи в один миг обратились в мыльный пузырь, который лопнул, оставив после себя только воспоминания и маленькую горькую лужицу бесполезных слез о потерянном рае.

Будучи человеком весьма неглупым, финансист понимал, что мгновенно остался гол, как сокол. И хорошо еще будет, если его не арестуют, как Дворжецкого. Впрочем, под домашним арестом внутри каюты их с Софьей уже держали вторые сутки и этот режим только ужесточался. Если вчера им еще разрешали подниматься в салон-бар для приема пищи, то этим утром и вовсе запретили выходить, а с камбуза принесли самую простую еду, состоящую из омлета с сосисками и чая с черствыми булочками.

— Ну, Абраша! Ну, миленький! Сделай же что-нибудь! Там снаружи такая красота! Невозможно уже сидеть в этих четырех стенах! Да у меня же скоро клаустрофобия разовьется! — ныла Софья, надоев уже Альтману своими причитаниями, словно назойливая муха. В попытке отмахнуться от эскортницы, он пробовал читать какую-то книжонку, которую до этого прочитала она. Но, книжка оказалась именно о попаданцах во времени. И читать такое в сложившейся ситуации казалось Альтману сплошным мазохизмом. Но, больше и читать оказалось нечего, потому что Давыдов с помощником забрали из каюты все айфоны, айпады и даже яблочный лэптоп с важнейшей финансовой информацией. Впрочем, на что она им сгодится в 1579-м году?

Еще до того, как мичман Яровой с высоты мыса доложил о том, что наблюдает паруса на горизонте, радары уже показывали две цели, приближающиеся на скорости шесть узлов.

— Вот и гости пожаловали. Придется идти встречать по праву хозяев. Теперь это наша бухта, — сказал старпому командир эсминца.

Он тут же приказал объявить боевую тревогу. И тишину жаркого дня прорезали завывания корабельной сирены. Повинуясь брашпильным механизмам, натянувшим цепь, якорь пошел вверх, вскоре заняв свое место в клюзе. И «Вызывающий», подняв пары, неторопливо вышел из бухты экономическим ходом, постепенно разгоняясь до 14-ти узлов. Да и куда было торопиться, если вероятный противник двигался вообще с черепашьей, по меркам эсминца, скоростью? Ведь боевой корабль 56-го проекта легко мог разогнаться и до 38 узлов. Вскоре, когда сквозь мощные морские бинокли удалось рассмотреть оба парусника, приближающиеся от горизонта, стало понятно, что на этот раз дело придется иметь с галеонами под флагом Испании. Впрочем, по размеру и по характерной конструкции с приподнятой кормой они выглядели удивительно похожими на «Золотую лань», только окрашены корпуса были не в черный цвет, а соответствовали цвету флага своей страны: желтому с красными полосами.

— Что будем делать с ними? Пустим на дно? — поинтересовался старпом.

— В крайнем случае, — кивнул капитан второго ранга. Но, тут же добавил:

— Потопить успеем. Но, лучше бы захватить их.

— И как это сделать? Я вижу там солдат в шлемах и кирасах, да еще и с аркебузами, и пушек на каждом паруснике по паре десятков. Вряд ли они просто так сдадутся, — пробормотал старпом, внимательно глядя в большой бинокль.

А командир эсминца усмехнулся зловещей хищной усмешкой беспощадного морского волка:

— А что нам их пушки? На сколько там их каноны и кулеврины стреляют? На пять кабельтовых? Так мы и не подойдем так близко. Зачем? Постреляем по ним издалека, сами и сдадутся. Жить-то всем хочется.

Диего Хуан де Кабрера увидел вдали настоящее морское чудовище серого цвета. Длинное, с огромными наростами на спине, оно выдвинулось от острова и поплыло по воде прямо в сторону его галеона встречным курсом, изрыгая дым в небеса из своих плавников. Чудовище немного напоминало своей огромной мордой не то какого-то уродливого крокодила с высоким угловатым черепом гигантских размеров, не то перевернутого исполинского таракана, плывущего на спине с лапами, торчащими вверх и с безобразными наростами по всему животу, изрыгающими дымы. На Филиппинах Диего слышал легенды о драконах. Наверное, это и был один из них, такой серый и страшный, с двумя дымящимися плавниками и с острым носом. И чудовище двигалось вдвое быстрее, чем галеоны. А ветер, как назло, не был в этот день достаточно сильным, чтобы выжать из парусов большую скорость. Удрать не получилось бы. Потому приходилось лишь молиться Господу и уповать на удачу. Может, чудовище все-таки пройдет мимо и не тронет испанские корабли?

Но, злобный морской монстр, описав дугу, прогремел самым настоящим громом, извергнув огонь из множества своих корявых черных лап. И в ту же секунду сразу две мачты «Барваленто», сминая паруса и разрывая такелаж, повалились за борт. А люди посыпались с разломанных рей, словно горох. Повинуясь команде Диего, комендоры правого борта дали залп всеми орудиями, но, расстояние оказалось слишком велико, чтобы причинить морскому чудовищу хоть какой-то урон. Безнаказанный серый монстр беспощадно взирал на них своими блестящими глазами на уродливой голове, возвышающейся далеко за концом носа и не похожей ни на что, прежде виденное испанскими моряками. И в этот момент прямо на этой страшной голове дракона Диего заметил людей.