Лучший из худших 3

Глава 25

Облепленный ремонтниками состав замер на путях, сразу два рельсоукладчика восстанавливали повреждения впереди и позади бронепоезда, то тут, то там сновали рабочие путейцы в приметных оранжевых комбинезонах и такого же цвета касках.

Неподалёку от палаточного городка, в котором после крушения разместился личный состав бронепоезда и один из взводов особого батальона приземлился вертолёт, завихряя лопастями пропитанный потом и кровью воздух и поднимая тучи пыли.

Пилот услужливо распахнул дверцу и отошёл в сторону, освобождая проход одетому в серый неприметный костюм мужчине с такими же серыми невыразительными глазами. Он прижал рукой фетровую шляпу к голове и быстро пошагал к встречавшему начальнику бронепоезда штабс-капитану Буевичу.

И пусть прилетевший был в штатском, офицер вытянулся по стойке смирно, словно встретил как минимум генерала. Собственно, так оно почти и было: Буевич был в курсе, что в вертолёте прилетел заместитель директора контразведки — граф Меншиков, прямой потомок генералиссимуса Александра Даниловича Меншикова, правой руки Великого Петра .

— Здравия желаю, ваша светлость! — отдал воинское приветствие Буевич.

— Давайте без чинов, — поморщился контрразведчик. — У нас мало времени: его величество ждёт от меня скорейшего доклада. Где мы можем спокойно поговорить?

— Пройдёмте в палатку для офицеров. Я уже распорядился: нам никто не помешает, — сделал приглашающий жест штабс-капитан.

Возле палатки навытяжку стоял часовой. Меншиков окинул его изучающим взглядом.

— Солдат надёжный, — заверил офицер. — Прикажете — усилю охрану.

— Не надо, мы и без того устроили переполох, — отмахнулся контрразведчик.

Буевич потянул вниз застёжку молнии входа в палатку.

— Прошу.

— Благодарю вас.

Меншиков скрылся внутри.

— Никого не впускать, — распорядился Буевич часовому.

— Слушаюсь!

В прогревшейся на солнце палатке было душно и тепло как в бане. Высокий гость опустил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу белоснежной рубашки с алмазными запонками.

— Жарко у нас, — повинился Буевич. — Не желаете чего-нибудь прохладительного?

— Потом, — отмахнулся контрразведчик и сел на раскладной стул. — Садитесь, штабс-капитан. Сейчас не до церемоний.

Офицер послушно опустился на брат-близнец стула.

— Так, штабс-капитан, я вас слушаю.

— Вчера, в семнадцать часов сорок две минуты наблюдательный пост ПВО обнаружил большой скопление неопознанных летательных аппаратов, в количестве около двадцати пяти-тридцати единиц, которые двигались в нашу сторону. Идентифицировать летательные аппараты не получилось. Попытка установить с ними связь не принесла результата. Их действия свидетельствовали о том, что они собираются атаковать бронепоезд. Я отдал приказ средствам ПВО открыть сначала предупредительный огонь, а когда противник не внял предостережению, приказал открыть огонь на поражение. Метким огнём зенитных орудий удалось уничтожить шестнадцать вражеских машин, остальные были уничтожены прибывшим со стороны базы ВВС звеном истребителей. Тем не менее, в результате ракетного обстрела противник повредил тепловоз и один из бронированных вагонов, а так же нанёс существенный ущерб железнодорожному полотну. Наши потери составили четверо человек убитыми и семь раненными. После того, как противник был уничтожен, мы установили, что повреждения не могут быть устранены силами личного состава бронепоезда, поэтому пришлось запросить техническую помощь. Она прибыла сегодня в первой половине дня, вместе с ней прибыла специальная команда из штаба округа, которая погрузила на платформы остатки уничтоженных машин неприятеля. В соответствии с поступившим из штаба округа приказом, я взял у всего личного состава расписку о неразглашении произошедшего.

Закончив доклад, штабс-капитан замер, ожидая реакции контрразведчика.

— Вы поступили правильно, в полном соответствии с положениями Устава, — милостиво кивнул тот. — Начальство высоко ценит ваши старания, вы скоро будете представлены к очередному воинскому званию и получите награду.

— Служу России! — вскочил офицер.

— Садитесь, штабс-капитан. Торжественная часть ждёт вас потом. А пока я поделюсь с вами информацией: всё равно долго её скрывать не получится: слишком много свидетелей. Подобный инцидент, к нашему глубокому сожалению, не первый. Зафиксировано как минимум три подобных атаки летательных аппаратов неизвестного происхождения.

— Неизвестного? — удивился Буевич, надеявшийся на хоть какую-то ясность.

— Да, неизвестного. Все ведущие державы мира открестились от происшедшего. Более того, факт пересечения нашей границы этими… самолётами не зафиксирован, что наталкивает на вывод: неприятель находится в стране.

— Кто он? Может, это какой-то миллиардер из поляков, желающий устроить реванш за то, что Польша теперь часть империи? — высказал первое, что пришло в голову, Буевич.

— Думаете, кто-то начитался Жюль Верна и решил повторить путь капитана Немо? Кстати, вы знаете, что первоначально этот капитан должен был быть польским мятежником?

— Никак нет. Да я собственно и книгу не читал, видел кинофильм, — признался штабс-капитан.

— На досуге всё-таки почитайте. Как-никак классика, — сказал Меншиков. — Ваша версия, конечно, по своему хороша. Да, к нашему глубокому сожалению, не все наши подданные в царстве польском преданы его величеству императору. Есть и отдельные негодяи, желающие устроить мятеж. К счастью, все они находятся на карандаше у жандармерии и охранного отделения, ну и моё ведомство тоже вносить посильный вклад в дело борьбы с этим преступным явлением. Если бы вдруг появился какой-то богатый гений и надумал создать воздушный флот под самым нашим носом — это у него бы ни за что не прокатило. Мы не зря едим свой хлеб.

— Тогда откуда взялись эти странные аппараты? Я осматривал то, что от них осталось и обнаружил, что они не управлялись пилотами. Это…

— Что-то вроде роботов, — пояснил Меншиков. — Машины, наделённые искусственным разумом. В данном случае, воздушные. Но, боюсь, мы можем столкнуться и другими техническими новинками врага, о котором, увы, мы ничего больше не знаем, кроме того, что при каждой встрече он не идёт на переговоры и устраивает боестолкновение.

— А я могу знать, чем окончились предыдущие два случая?

Контрразведчик вздохнул.

— Далеко не так хорошо для нас… Мы понесли существенные потери. Пока что об этом не пишут в газетах и не говорят по телевидению, но… никакая цензура не способна долго замалчивать эти страшные события.

— Но ведь всё-таки должны быть какие-то соображения, откуда взялись эти проклятые роботы? — не выдержал Буевич.

— Соображения, конечно, имеются. Детальный анализ позволяет предположить, что наш враг находится внутри Периметра. Возможно, эти три стычки скорее носят характер разведки боем, а впереди нас ждёт нечто куда более масштабное. «Объект-13» по-прежнему полон неприятных сюрпризов. Что ж, на этом у меня всё, спасибо за ваш доклад, — поднялся контрразведчик.

Он уже было направился к выходу, как вдруг замер.

— Чуть не забыл: рядовой Ланской, если не ошибаюсь, тоже находился в бронепоезде?

— Так точно. Смею заметить, вёл он себя очень достойно.

— Вот как, — задумался Меншиков. — И что же такое героическое он сотворил?

— У меня образовалась нехватка персонала, и я договорился с его командиром, что рядовой ланской на время займёт должность стрелка-зенитчика. Среди уничтоженных вражеских аппаратов, больше половины — его рук дело. Думаю, он тоже достоин награды, — отрапортовал Буевич.

Меншиков усмехнулся.

— Свою награду он уже получил — государь император помиловал его. Будем считать, что Ланской частично отработал столь высокий аванс. Проводите меня к вертолёту, штабс-капитан…

После истории с атакой на бронепоезд, для нас наступили невесёлые деньки. Во-первых сначала напрягли на ремонтные работы, во-вторых, всех по очереди прогнали через секретчика, где заставили чуть ли не кровью подписать неразглашение гостайны. Впрочем, я ожидал чего-то в этом духе и не был ни капли удивлён.

Мы столкнулись с чем-то странным, выходящим из ряда вон. Неудивительно, что госструктуры тут же поспешат наложить свою лапу.

К тому же погибли двое парней из взвода, ещё столько же ребят потеряла команда бронепоезда, не говоря о раненых. Это, понятно, радости не доставило.

Я был в числе тех, кто загружал их тела в один из отсеков бронепоезда, чтобы потом передать в морг.

На следующий день прибыли настоящие ремонтники, и жить стало чуточку веселей. Вот только начальство мудро рассудило, что солдату сидеть без дела ну просто невозможно, поэтому поручик и унтер стали гонять взвод в хвост и гриву. Мы бегали, прыгали, ползали, стреляли, метали гранаты, окапывались, в общем, занимались тем, что может пригодиться в бою.

Форма успела пропитаться потом и уже стояла колом, у других было ничуть не лучше.

Из положительного: начальник бронепоезда на вечерней поверке лично поблагодарил меня перед строем, на этом поток благоденствия резко иссяк.

Цыган тоже немного походил героем — в конце концов он был моим заряжающим и мог рассчитывать как минимум на половину успеха.

Закончилось тем, что нам влепили по наряду вне очереди о отправили копать ямы для сооружения типа «сортир».

И пока лопата в полном соответствии с приказом «бери больше — кидай дальше», вгрызалась в твёрдый грунт, я всё сильнее задумывался о противнике, с которым недавно схлестнулся.

Не знаю почему, но у меня появилась твёрдая уверенность: тайна его появления лежит за высокими стенами Периметра, а, значит, впереди меня ждёт ещё не одна такая горячая встреча. Надо быть к ней готовым.