Лунный путь

Глава 4

— У вас много друзей?

Мастер помолчала, внимательно смотря на ученика и словно бы что-то сопоставляя. Наконец, поправила прядь волос и ответила:

— Не уверена. Гораздо больше знакомых.

Ну почему в последнее время мне никогда не удается выспаться? Именно с этой мыслью я с трудом оторвала голову от подушки, хмуро глядя на хлопающее прямо перед моим носом письмо. Вчиталась, про себя заочно послав к призракам тех, кто решил отправить мне это послание. Как выяснилось в процессе чтения, к призракам я отправила Городскую Ассамблею, весьма обрадованную тем, что их края посетило Серебряное Дитя и предлагавшую мне немного поработать по специальности. Я глухо застонала через зубы, садясь в кровати. Работать по специальности не было никакого желания, поскольку силы только что восстановились, и тратить их на что-то значительное не слишком хотелось, но отказаться от работы я не могла. Нет, конечно, формально я могу сказать, что у меня и так много дел и что работать я не буду, официально я имею на это право. В конце концов, я наемный работник. Но отказ Ассамблее? Ирвингэйла, достаточно влиятельного города, помимо витражей и стекла славящегося еще и неплохими стихийными магами, был чреват пятном на репутации. Естественно, члены Ассамблеи никогда и ни за что не признают того, что это я отказалась работать, скорее скажут, что «я не удовлетворяю их с профессиональной точки зрения». Конечно, если бы Ирвингэйл был каким-нибудь небольшим городишком на краю страны, я бы и внимания не обратила на то, что думают обо мне члены Городской Ассамблеи или Собрания Вольных Горожан. Но Ассамблея Ирвингэйла имеет большое влияние, поэтому я нехотя встала.

Надеюсь, что Слэрейн приезжает не с утра — мне бы хотелось его встретить, а если я возьмусь за работу прямо сейчас, то закончу где-то к обеду. Умывшись, я решила, что надевать полный официальный комплект ради правителей города мне не хочется, и из непременных атрибутов ограничилась только аметистовым обручем, не давшим волосам свободно рассыпаться по плечам. Схватив письмо и сумку, я наскоро выпила кофе внизу и поспешила на предложенную работу.

Да, правители Ирвингэйла устроились неплохо — Ассамблея располагалась в высоком изящном здании, блестевшем на утреннем солнце свежевымытыми стеклами. Я невольно залюбовалась на стоявшие с двух сторон от главного арочного входа высокие стройные колонны, рвущиеся к небесам. Выполнены они были в лучшем духе здешних мастеров — то есть из хитро переплетенных между собой разноцветных стеклянных полос, технология изготовления которых была утеряна еще Эпоху назад. Жаль, работа просто сказочно красивая. Честно говоря, меня когда-то просили вызвать дух мастера, который создал эти колонны, и я даже пробовала, но из этой затеи ничего не вышло — мастер ушел на перерождение, что являлось огромной редкостью — видимо, в Светлых Кущах не захотели, чтобы такой талант уходил от людей. А может быть, просто решили, что он чего-то не отработал или недоработал. Так или иначе, но вернуть технологию не удалось.

Легко взбежав по широким ступеням, я прошла в арку, за считанные мгновения считавшую мою сущность и решившую, что опасности для правителей я не представляю, и очутилась в просторном и светлом холле, от каменных стен которого веяло приятным холодом. Сапоги практически неслышно ступали по блестящим разноцветным плитам пола, однако стражник, стоящий ко мне спиной, все равно услышал и повернулся. Я уважительно хмыкнула — дураков и ротозеев в охрану ратуши не брали, но стражник был родом явно не отсюда, о чем красноречиво говорила татуировка, нанесенная на шею за правым ухом. Голубь и пшеничный колос, значит, его дом находится где-то на юге, скорее всего, он с Побережья Холодных Вод.

Видимо, стражу оповестили о том, что я прибуду. Во всяком случае, мужчина кивнул мне и указал на резную скамью, заваленную подушками. Я присела, удивленно приподняв бровь.

— Скоро закончится совещание, и вас позовут, — пояснил стражник, вновь возвращаясь к своему посту. Я скучающе огляделась, обнаружив на столике около скамьи стеклянное блюдо с насыпанной на него мешаниной различных сухофруктов и орехов. К тому времени, когда ко мне вышел немолодой мужчина, облаченный в длинную темно-зеленую мантию из плотной шелковистой ткани, расшитой затейливыми узорами, количество орехов и изюма на блюде сократилось на треть. Надо сказать, появился член Ассамблеи очень вовремя — я как раз утвердилась в мысли, что если через десять минут никто не придет, то мне станет все равно, что скажут обо мне правители Ирвингэйла и какую характеристику они мне составят. Хорошее настроение, которое, несмотря ни на что, с утра еще присутствовало, сейчас развеялось окончательно, и на мужчину я взглянула хмуро, хотя и снизу вверх.

— В чем состоит проблема?

— Не так быстро, дочь Эрвинда, — мужчина чуть склонил голову. Так, а вот это уже интересно…

— Вы знаете, чья я дочь? Откуда?

— Одно лицо, — усмехнулся вельможа, поправляя воротник. — А с твоим отцом мне приходилось встречаться. Меня зовут Ньерд, первый помощник главы Городской Ассамблеи. Точнее, бывшего главы… — пробормотал он, мгновенно помрачнев.

— Что произошло?

— Давай отойдем, и я введу тебя в курс дела. Понимаешь, даже слуги еще не в курсе, — он разговаривал со мной снисходительным тоном, как обычно обращаются к ребенку, но вполне серьезно, явно не считая меня этим самым ребенком. Тем временем мы дошли до довольно массивных и высоких дверей, покрытых узорами. На деревянно-металлической поверхности не было видно ни замка, ни ручки, ни отверстия для ключа, но я не удивилась. Такие двери стояли и у нас дома, охраняя помещения либо с особо дорогими вещами, либо опасными артефактами, и пытаться их открыть чужому человеку было бесполезно — дверь слушалась только хозяев и пускала только их и тех, кто пришел с ними. Вот и сейчас Ньерд спокойно коснулся пальцами узорчатой поверхности и мысленно произнес пароль, перехватить который не смог бы и телепат. В тот же миг от кончиков его пальцев побежали тонкие лучики, стелясь прямо по металлическим завиткам и заставляя их засиять. Через несколько секунд дверь без единого звука растаяла, позволяя нам пройти, и так же беззвучно соткалась за нашими спинами. Я оглядела внушительных размеров зал, освещенный с помощью хитрой системы колодцев и зеркал, и хмыкнула. Что же тут произошло, если меня пригласили в святая святых ратуши — зал совещаний, в который никогда еще не допускались чужеземцы? Даже самых высокопоставленных гостей Ассамблея принимала в ином месте — другом зале, гораздо более роскошном и большом.

Здесь, судя по всему, сейчас присутствовала Ассамблея в полном составе, и все присутствующие были чем-то чрезвычайно озабочены. В воздухе висел напряженный гул голосов, замолкший сразу же, как только нас с Ньердом увидели.

— Хвала Стихиям, — пробормотал кто-то, кивая на нас.

— Кто-нибудь объяснит мне, что произошло? — почтительно кивнув вельможам, поинтересовалась я.

Вместо ответа они разомкнули тесное кольцо, представляя моему взору человека, вернее, тело человека, лежащее на полу. Шелковые одежды, расшитые золотом, серебром и драгоценными камнями, разметались по холодным мраморным плитам пола, говоря о положении хозяина так же красноречиво, как и широкий золотой обруч, покрытый резьбой и самоцветами, который охватывал высокий лоб мужчины. Ясно.

Я прошла через зал, чувствуя на себе пристальные взгляды, и присела на корточки рядом с распростертым телом Главы Совета. В том, что это именно он, сомневаться не приходилось — я достаточно много общалась с этим, как считали многие, еще слишком молодым для Главы Ассамблеи мужчиной и узнать в лицо могла уж точно.

— Ты не хочешь? — он немного удивленно приподнял бровь, наблюдая за тем, как я наливаю себе несладкий травяной чай.

— Я не люблю сладкое, — призналась я, отхлебывая из фарфоровой чашки.

— Зря. Я вот, наоборот, обожаю, — Глава Совета весело подмигнул мне и отправил в рот кусочек колотого шоколада, сваренного на молоке. Я только равнодушно пожала плечами.

Жаль, что он умер. Так уж вышло, что другом моего отца был его отец, и нам с Главой Ассамблеи Ирвингэйла приходилось довольно часто видеться и общаться. Он иногда приезжал с отцом к нам в гости, и приглашал меня на прогулки, когда я приезжала в Ирвингэйл и у него было свободное время. Конечно, сердце по Л'арминделу будет болеть совсем не так, как страдало бы по близкому другу. Но все-таки он хороший знакомый, и мне будет его не хватать.

Может быть, в чем-то Элиас и прав. У меня действительно что-то слишком много знакомых… вот только жаль, что среди них не так много настоящих друзей.

— Можете мне ясно обрисовать ситуацию? — я легко выпрямилась и посмотрела в прозрачные светло-голубые глаза ближайшего ко мне вельможи, судя по узорам, вытканным на одежде — главного городского мага. Как и следовало ожидать, сила боевая, стихия — огонь. Если не ошибаюсь, он по совместительству еще и глава городского Союза Стихий, в который входили все стихийные маги Ирвингэйла и его окрестностей. — Насколько я понимаю, мои услуги понадобились не для того, чтобы спокойно препроводить смиренную душу в загробный мир. Я права?

Маг кивнул, но очень неохотно. Странно… словно бы совсем не желал моего присутствия здесь.

— В том, что Л'арминдел мертв, мы все уверены — его сердце не бьется и кожа холодна, как лед ранней весной. Но вместе с этим у нас есть причины для некоторого беспокойства — в Палате Прощания не зажегся Свет Его Памяти.

Я удивленно повернулась, внимательно разглядывая лицо покойного соправителя. Очень странно, ведь насколько я знаю, Свет Памяти зажигался после смерти каждого разумного живого существа, и причина смерти здесь роли не играла. В каждом городе существовала своя Палата Прощания, хранившая Свет каждого. Не сохраняли после своей смерти его только Серебряные Дети — по той причине, что они оставляли Свет при рождении.

— Вы знаете, что случилось? — выжидательно посмотрел на меня маг.

— Не уверена, но вполне возможно, что его дух затерялся среди энергетического лабиринта.

— И что же нам делать? Мы не можем провести обряд погребения, пока Свет не зажжется. Говорить народу о смерти Главы Совета пока тоже нежелательно, поскольку сразу же придется открыть правду насчет того, почему нужно повременить с погребением. Народные волнения нам не нужны.

На этот раз кивнула я. Маг был прав — слухи в большом городе распространяются до ужаса быстро, обрастая все новыми и новыми подробностями, и никто не мог поручиться, что стоящие в конце цепочки люди не будут говорить о том, как приезжее Дитя Смерти (а величать меня они будут именно так) под видом просителя самолично убило главу Совета, да еще и подробно расписывать, как именно.

— От чего умер Л'арминдел? Его кто-то убил?

— Нет, что вы, — покачал головой глава Союза Стихий. — Л'арминдела очень любили в народе.

— Тогда что?

— У него с детства было слабое сердце, — поспешно ответил маг. Я прищурилась, недоверчиво на него посмотрев. Он мне не нравился, и от всех слов тянуло какой-то слащавой фальшью. Неприятно. Да и насколько я знала, сердцем покойный уж точно не страдал. — И, скорее всего, причиной смерти стал сердечный приступ.

— С чего бы? — фыркнул Ньерд, откидывая со лба прядь волос. Маг в упор на него посмотрел, не мигая, но ничего не ответил.

— Я тоже не думаю, что смерть была естественной, — я тряхнула головой, снова присаживаясь на корточки рядом с трупом. — Если он вообще умер.

— То есть? — маг непонимающе на меня покосился, вложив во взгляд еще и легкий оттенок презрения. — Мы уверены, что Л'арминдел покинул этот мир.

— А как вы еще объясните то, что Свет Его Памяти не зажегся? Насколько я помню, Серебряным Ребенком он не был, — смотреть на мага снизу вверх было не слишком удобно, но вставать я не торопилась. Некоторые сомнения насчет смерти Л'арминдела крутились у меня в голове. — Но варианта только два — либо он жив, либо его убили.

— Так вы можете что-нибудь сделать? — нетерпеливо спросил меня казначей, выходя вперед. Маг смерил презрительным взглядом и его. Я снова поднялась.

— Думаю, что да. Душу я найти смогу, и провожу в Мир Теней. Вот только, — я немного помолчала, обводя всех взглядом, — вот только я не верю в то, что Л'арминдел умер сам. Если не хотите проблем, все же потом найдите убийцу.

— В таком случае, может быть, Л'арминдел нам сам на него укажет? — Ньерд поднял бровь. Я хмыкнула, скептически посмотрев на него.

— Не думаю, что убийца глупец. Скорее всего, он подсыпал яда ему в кубок или заколдовал… может быть, что-то еще. Но ведь он скончался на Совете, не так ли? Так что вряд ли Глава Ассамблеи хотя бы понял, от чьей руки он умер.

— Что ж, наверное, вы правы. Что нужно для Обряда?

— У меня все с собой. И прошу не приставать с вопросами и глупыми просьбами, пока я буду его проводить. Лучше всего вообще покинуть помещение, — последняя просьба была чисто риторической. Я и не надеялась на то, что никому не знакомую девушку, да еще и Серебряное Дитя (что уже вызывало недоверие) оставят наедине с телом столь обожаемого вельможи. Действительно, вдруг я решу над ним надругаться?

Не обращая ровным счетом никакого внимания на жмущихся к стенке вельмож, я открыла сумку, которую принесла с собой. Словно бы знала, для чего вызывают, и взяла все, что нужно для проведения Обряда. Я скривила губы — Обряд, который я взялась проводить сейчас, был из всех различных видов моим самым нелюбимым.

Итак, сначала камни. Воды, Воздуха, Огня, Земли, Металла, Солнца и Луны. Я вместе с телом Л'арминдела осталась внутри, вельможи — снаружи, в безопасной зоне. Затем я достала тонкую цепочку, прошептала несколько заклинаний и легко порвала ставший мигом хрупким металл. Половина цепочки сомкнулась на запястье лежащего, половина — на моем, повиснув на ней браслетом. Теперь — самая неприятная процедура… тонкое, но очень острое лезвие быстро прошлось по ладони, легко разрезав кожу, и я сложила ладонь горстью, позволяя ей наполнится кровью. И какие только садисты придумали проводить обряд при теле умершего человека именно так? Я взмахнула рукой вокруг себя, и капли крови, сорвавшиеся с нее, вместо алых разлетелись вокруг серебряными искрами. Вельможи у стены сдавленно охнули, маг побледнел.

Теперь последняя часть… я вытянула вперед правую руку, обратив ее ладонью вверх. Начала говорить старинные слова, не прося и не умоляя подчиниться. Я приказывала, жестко и четко, прекрасно понимая, что вести себя по-другому с духами нельзя.

— Itary rollinell joyte, — татуировка ярко засияла, и я почувствовала, как она жжет мне кожу. Серебряные символы, проступавшие изнутри, светились, и рука была объята полупрозрачным туманом. Что ж, все в порядке. — Fieteller niollin joyte'inn, hellinainenn. Kiressil ine gotlek. Fianner!

Не знаю, как я выгляжу со стороны. Наверное, жутко. Вместе с этой мыслью я закрыла глаза, обняла себя за плечи и погрузилась в другую реальность.

Ньерд иллер Торинделль с небольшим страхом наблюдал за тем, как дочь его знакомого, столь похожая на него лицом, собирается в Мир Теней, причем делает это так, словно это нечто вроде утреннего омовения — настолько обыденное, что не вызывает ровным счетом никаких эмоций. Немного жутковато было смотреть на то, как хрупкая молодая девушка читает заклятья на давно забытом языке, как разрывает цепочку, как невозмутимо и без единого звука проводит по своей руке ножом, а потом хладнокровно наблюдает за тем, как в ладони собирается кровь. Но совсем страшно стало, когда она вытянула вперед руку, оплетенную татуировкой, и ее глаза загорелись серебряным огнем. Ньерд посмотрел в лицо девушки, и по его спине побежал холодный липкий пот. Сквозь тонкие, пожалуй, даже красивые черты проступало нечто более древнее, могучее и страшное, о чем она сама, наверное, даже не догадывалась. Сила, обычно дремавшая в ней, в такие минуты просыпалась, и сейчас она ее не контролировала.

Окончив говорить слова, каждое из которых словно бы хлестало бичом, она обняла себя за плечи, и ее лицо снова стало человеческим.

Почти.

Я открыла глаза, оглядываясь и понимая, что уже перешла на Сумеречную Сторону. Зябко повела плечами, оглядывая сновавшие вокруг меня призрачные тени. Уверена, они меня не видят, равно, как и не имеют надо мной никакой власти. Я пришла сегодня не за ними.

Итак, куда мне сейчас нужно идти? Я огляделась по сторонам, припоминая, каким путем проходят только что попавшие сюда души. По-моему, вот этим…

Я пошла вперед по пыльной тропе, обложенной с двух сторон камнями. Наверное, я немного странно выгляжу среди остальных душ, ярко выделяясь сиянием жизни. Впрочем, здесь некому смотреть и оценивать, а души меня все равно не видят. Меня может увидеть здесь только одна душа — та, которую я ищу. А еще, возможно, меня увидит тот, кто властвует здесь. Не хотелось бы с ним встречаться, но судя по всему, делать нечего. В конце концов, он знает все ответы на все мои вопросы, и без его помощи я здесь Л'арминдела не найду. Если он вообще, конечно, здесь…

Я взошла на ступени Сумеречного Чертога, увитого бледно-голубыми цветами. Бледно-голубой… цвет траура и вместе с этим — безумной и безрассудной надежды. Немного странное сочетание.

— Ты, Дитя? — немного удивленно поинтересовалась женщина без возраста, стоящая у окна. Грива серебряных волос, опускавшаяся ниже пояса, была уложена в затейливую прическу, небесного цвета одеяние перехвачено в талии нешироким поясом.

Я склонила голову, почтительно приветствуя богиню.

— Мне нужен твой муж.

— А я одна не справлюсь? — поинтересовалась она, поворачиваясь ко мне лицом. — Тебе нужны ответы на вопросы, так неужели я не смогу их дать?

— Один ответ. На один вопрос.

— Нет, — она покачала головой. — Я же вижу, у тебя очень много вопросов.

— Один вопрос, — я стиснула зубы. — Сейчас не время и не место для остальных.

— Ты настойчива, — она усмехнулась. — Что ж, задавай.

— Ты знаешь, зачем я пришла, — я упрямо подняла глаза.

Я открыла глаза, возвращаясь в этот мир и чувствуя, что тело затекло от долгого пребывания в одной позе. Интересно, сколько времени прошло? Десять минут? Полчаса? Час? Больше трех часов вряд ли. Как и следовало ожидать, проведение Обряда потребовало от меня огромных потерь силы, и сейчас я кое-как держалась на ногах. Да, немного не рассчитала свои возможности… я потерла виски, стараясь унять легкое головокружение. Все-таки нельзя проводить Обряды так часто, это очень плохо сказывается на самочувствии. Зато я теперь знаю ответы на вопросы, к тому же оказалась права. Я подошла к телу Главы Ассамблеи и порвала цепочку на его запястье, тотчас же рассыпавшуюся пеплом. В пепел превратилась цепочка и на моей руке. Глубокий порез на левой ладони затянулся, оставив после себя только красный след. Все как обычно.

Выйдя из круга, я подошла к главному магу. Посмотрела ему в глаза, прекрасно зная, что он прочел в моем взгляде именно то, что я хотела — иначе бы не сглотнул и не протянул мне склянку из матового непрозрачного стекла.

Я моргнула, делая взгляд снова вполне человеческим, и отошла от мага.

— Что ж, вы хотите знать, почему ваш повелитель не оставил после себя Света Памяти? Я была права — он был убит, и убит из-за спины, но вот душу его в Мир Теней не пустили, — я снова повернулась лицом к главе Союза Стихий. — Интересно, ты надеялся, что этого никто не заметит?

Я разжала пальцы, и склянка выпала из моей руки, от удара об пол разлетевшись на мелкие осколки. Сейчас же над ними закружилось-заискрилось серо-серебристое марево, растаявшее через несколько секунд.

— Можете теперь проверить Палату Прощания, — кивнула я вельможам, подбирая сумку и направляясь к выходу из зала, благо выходить дверь позволяла всем. — Уверена, что Свет Памяти Л'арминдела там зажегся.

— Вот уж нет, — проворчал, поднимаясь с жесткого пола труп, вернее сам Глава Ассамблеи. Я уже не удивилась ничему, вельможи зашептались и обратили ко взору воскресшего повелителя ошарашенные круглые глаза. В принципе, как я и предполагала вначале — полная парализация, симуляция смерти тела, заточение души в специальной емкости для того, чтобы использовать в дальнейшем в своих целях. К сожалению, Хозяйка Чертога не смогла дать мне определенного ответа, и я уже почти уверилась в том, что больше с другом не пообщаюсь. На беду городского мага, все Серебряные Дети могли практически на равных общаться с Хозяевами Сумеречной Стороны, и наверняка именно поэтому он был так против моего вмешательства.

— Вы живы, повелитель, — констатировала я факт, все-таки порадовавшись ему. — Это радует. Я могу идти?

Честно говоря, мне было уже все равно, что станет с повелителем, и в данный момент соображала я не слишком хорошо — перед глазами все расплывалось и вспыхивали круги, в горле саднило (это уже давало о себе знать вчерашнее купание), даже руки дрожали. Я мысленно отругала себя за то, что до сих пор не научилась правильно рассчитывать свою норму, и схватилась рукой за стенку.

— Что случилось? — незамедлительно поинтересовался Л'арминдел, не забыв, тем не менее, движением руки приказать связать мага.

— Все в порядке, ваша… светлость, — сказав это, я закашлялась. Уже понимая, что свет в глазах неотвратимо меркнет, я почувствовала, что меня кто-то подхватил под спину.

«Не нужно было соглашаться на столь масштабную ворожбу», — только и успела подумать я, прежде чем потерять сознание.

Кажется, меня уложили на что-то мягкое. Во всяком случае, очнулась я точно в кровати, чувствуя под головой подушку, а под спиной — мягкий матрас или перину. Чувствовала я себя вполне нормально, если не считать того, что правую руку слегка саднило, но это вполне обычная ситуация на чрезмерно большой расход силы. Глаза открывать не хотелось, слишком хорошо было в этом полудремотном состоянии, но я все же открыла их, тут же снова зажмурившись от яркого дневного света, бьющего через распахнутое окно. Когда глаза более-менее привыкли к свету, я огляделась и поняла, что лежу в своей комнате на постоялом дворе. Более того — в своей постели. А около нее сидит сам Л'арминдел. Интересно, что заставило владыку лично пожаловать ко мне? Или это он меня принес? И раздел? Что, он даже меня в кровать лично уложил? Одного взгляда на хитро усмехающегося повелителя хватило, чтобы понять — да, все именно так.

— Как вы себя чувствуете, Ваша светлость? — спросила я, только сейчас обнаружив, что схватила легкую простуду. Впрочем, ничего страшного, через пару дней пройдет.

— Превосходно. Леди Каиса, может быть, мы перейдем на более привычную манеру общения?

— Может быть, — я села в кровати, обнаружив, что добрые руки все-таки переодели меня в ночную рубашку. — Сколько я была без сознания?

— Примерно часа четыре. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — я снова закашлялась и взяла протянутую мне Л'арминделом чашку с заваренными в ней травами. — Как получилось, что маг смог тебя одурачить?

— Дело в том, что я не знал о том, что он творит, — смущенно пожал плечами мужчина. — Две недели я был в отъезде и вернулся только вчера вечером, порядок навести еще не успел. А маг не знал о том, что у нас в городе остановилось Серебряное Дитя, иначе бы поостерегся с такими опытами. К тому же Совет не подвел, спохватились вовремя — маг не успел подделать Свет Памяти.

Вот не зря я не слишком люблю незнакомых боевых магов. Как в воду глядела, да и очень не понравился мне этот…

— Что ж, я очень вовремя приехала, — усмехнулась я, ставя пустую кружку на тумбочку и решительно откидывая одеяло. Л'арминдел деликатно отвернулся, хотя вполне мог этого и не делать — ночная рубашка все же была не настолько открытой, чтобы стесняться.

Зайдя за глухую ширму, я с удовольствием обнаружила там бадью с горячей водой, и, обрадовавшись сему факту, начала приводить себя в более-менее приличный вид. Наверное, я все-таки резко переменилась — когда я вышла из-за ширмы, уже одетая и причесанная, Л'арминдел только хмыкнул. Взгляд у него был… удивленный. Стихии, неужели я действительно так плохо выглядела до этого? Мельком я взглянула в зеркало и поняла, что очень хорошо то, что я себя не видела, пока не умылась, поскольку сказать что-нибудь о моем прекрасном виде в данный момент значило бы нагло солгать. Бледная кожа, небольшие круги под глазами, четко обозначившиеся скулы… картинка не из лучших, надо сказать. Наверное, нужно сократить объем работы — в этом мире, почти лишенном магии, каждый Обряд обходится мне очень дорого, а постоянно работать в Долине я не хочу. Вот что странно — другая магия, которая обычно дается мне с трудом, за пределами Долины отнимала гораздо меньше сил, чем там. Например, если я использую огненную волну в Долине, то на пол дня останусь без магии, здесь же чтобы настолько исчерпать резерв, мне придется применить два-три таких заклинания.

— Рад, что ты пришла в себе и с тобой все в порядке, — наконец сказал Л'арминдел, поднимаясь со стула, на котором сидел все это время. — Твое вознаграждение, — кивнул он на тугой мешочек, лежащий на столе. — А это от меня лично — должен же я как-то поблагодарить тебя за спасение моей жизни. Протяни руку.

Я протянула, и в ту же секунду в мою ладонь опустилась подвеска — аметист, оплавленный в серебро и висящий на серебряной же цепочке.

— Говорят, что он заколдован на удачу и если сильно пожелать что-то, держа этот кулон в руке, то обязательно сбудется. Конечно, это скромный подарок, но я не знал, что еще может тебя заинтересовать.

Заинтересовать меня больше неизвестного артефакта могла только библиотека Ассамблеи, но книги, хранящиеся там, Глава Совета не отдал бы даже Великому Пророку, посмей тот явиться за ними. Я его в чем-то понимала — там были собраны настолько редкие и ценные экземпляры, что некоторые лица могли бы отдать за них половину мира. Мне знакомство с Л'арминделом сыграло хорошую службу — с его личного разрешения я имела право не просто читать эти книги, но и брать некоторые из них на пару дней домой для более подробного изучения. Конечно, последнее относилось только к наиболее новым изданиям, не грозящим рассыпаться на отдельные листочки от одного только прикосновения.

Я внимательно вслушалась в амулет. Действительно, артефакт… вот только не пойму, кем заколдован и какая магия при этом применялась. Ничего, это не столь важно и при случае можно будет выяснить. Я сунула аметист в карман, поскольку к одежде он не подходил совершенно, и поблагодарила мужчину. Люблю аметисты, они почему-то напоминают мне о доме и семье, куда я люблю возвращаться.

— Ну что ж, мне пора идти, — правитель покосился на точно такой же, как и у меня, временник, и вздохнул. — Дела. Если будет свободное время, может быть, сходим прогуляться?

— Как обычно, — я пожала плечами. Л'арминдел кивнул и пошел было прочь, но его догнал мой вопрос: — Ты не знаешь, когда приезжают Дети Ветра?

— Точно не уверен, но, по-моему, либо сегодня вечером, либо завтра утром.

— Спасибо, — я слегка улыбнулась и помахала на прощание рукой.

Значит, завтра. Насколько я знала Слэрейна, он не любил появляться на закате.