Любимая для монстра

Глава 16

Почему-то Катрия представляла источники энергии Хартана чем-то материальным. Ведь ни в одной книге или учебнике ни слова не было о том, как они выглядят буквально. Поэтому и я, попав на Хартан и переняв ее знания представляла их именно водяными источниками, ну родниками там, фонтанами или озерами. Хотя, конечно, если бы хорошенько поразмыслила, сама бы пришла к выводу, что это чушь болотная, вернее, муть.

Магия – энергия, а источники – места ее выхода на поверхность планеты. Причем, видимой она становится, когда маги концентрируют ее, уплотняют, чтобы добиться конкретной цели. В любое другое время это как электричество, разлитое в воздухе во время грозы, ты чувствуешь его всем телом, каждый волосок электризуется и дыбом стоит, но увидеть можно только в виде обычной или шаровой молнии. Или горящей лампочки!

Сегодня, после двух недель проживания в Майвире, я попала на местный праздник – день Единения и Благословения Великой Матери. На самом деле такой день выпадает ежемесячно и тогда каэр проводит вполне обыденный ритуал. Но для любого родителя майвира это одновременно самый напряженный, переживательный день и самый счастливый, наравне с рождением малыша.

Для меня этот день стал возможностью познакомиться с важнейшей обязанностью мужа. Правда, вынуждена признать: скоро у меня клаустрофобия разовьется. Пришлось топать не меньше часа по сложному лабиринту подземных пещер, по узким коридорам, по окаменевшим со временем когда-то деревянным мосткам над жуткими чернеющими провалами, под звуки многоголосого эха от топота десятков ног, разговоров и детских криков. Зато дичайший восторг и трепет, который я испытала, добравшись до первой пещеры с дивиями, того стоил. Дальше мы шли в «неоновом» свете, наверное, миллионов этих каменных цветов. Что без слов указывало: оба майвирских источника по-прежнему мощные и будут питать местную землю и рождать сильнейших магов не один век.

Наконец мы остановились в небольшом зале, где даже не присесть, ведь все поверхности покрыты цветами. На крохотном «лысом» пятачке топтались восемь пар родителей с малышами на руках, и я, словно оглушенная магическим напряжением, вниманием толпы народа, детскими криками и единственная, не понимающая, зачем сюда напросилась.

Рю выпустил мою руку, взял на руки ближайшего ребенка и кивком головы позвал меня за собой. Мне позволили заглянуть в святая святых, правда одним глазком и на секундочку. Надеюсь, Рю не придется потом меня откачивать от «энергетического удара».

Пройдя дальше, мы оказались в кошмарном месте, на развилке, ветви которой завершались двумя естественными неровным арками. Одна выше, другая ниже по подземному рельефу. Насколько большие или как выглядят изнутри залы за этими арками, выяснить не представлялось возможным. Из одной арки исходил свет, причем, не только от дивий, но и, наверное, дневной, проникавший сквозь «дырявые» пещерные своды. Видимо, очень близко от поверхности находимся. Еще сквозь арку на тропинку валил плотный, густой туман, словно вата из надорванного мешка.

Второй зал походил на мазутный провал в бездну, и чернильно-черный туман, который выползал оттуда и подкрадывался к ногам, имел невероятно тяжелый, приторно-сладкий, до дрожи, вкус.

Пробыв здесь лишь несколько секунд, я уже начала задыхаться, а вот Рю предстояло искупаться в этой бездне и не раз. Ведь все дети рождаются светлыми, а вот созревшие в них звериные ипостаси, имели темную природу, которую необходимо окончательно развить и укрепить, помочь обеим частям одного целого окончательно соединиться. Хотя, насколько я поняла, когда зверь в малыше сильнее человека, Рю приходилось, наоборот, купаться в белом источнике, уравновешивая человека со зверем, чтобы при первом обороте он смог взять под контроль свои инстинкты и вернуть себе разум.

– Вернись к остальным! – приказал мне Рю, а сам понес плачущего мальчика во тьму.

Мне было жутко оставлять их здесь, однако ноги сами собой увели меня подальше от этого центра энергетического разнополярного шторма. Только я, задыхаясь, шагнула к толпе майвиров, услышала звериный рык. Точнее, щенячье повизгивание, услышав которое, родители сцепились руками, побледнели и напряженно замерли, вслушиваясь в звуки. Но уже через минуту мы услышали рев обычного ребенка, и первая родительская пара со слезами на глазах обнялась, выдохнув с облегчением. Значит, оборот прошел успешно!

Вскоре вернулся Рю. Отдал новорожденного мантикора отцу и забрал следующего. И так раз за разом, и с каждым Рю становился все бледнее, покрылся испариной, под лихорадочно горящими зеленым пламенем глазами залегли темные круги, но он продолжал выполнять тяжелейшую работу.

Остался последний малыш. На руках отца яростно возился, кусался, брыкался и царапался маленький мантикор. Этот малыш начал инициацию сам, обернулся зверем, а вот обратно не смог. У человеческой ипостаси не хватило света, чтобы уравновесить темную половину, взять под контроль, вот и потерялся в звериных инстинктах. Без помощи каэра такие долго не живут, энергетический дисбаланс разрушит тело изнутри.

Все ребятишки, успешно прошедшие свой первый оборот, устало жались к отцам под счастливое и нежное воркование матерей. Рю, пошатываясь, но улыбаясь, протянул руки к малышу-мантикору и чуть не лишился пальца, с такой силой разозленный зверь, долго сдерживаемый «людишками», щелкнул клыками. Вдобавок еще и несколько раз воткнул в незащищенную ладонь каэра ядовитый шип на кончике пока куцего хвоста. Понятно, почему на моего мужа не действуют всякие яды и отравы. Да он вон регулярно травится, иммунитет выработал.

Перехватив мантикорчика за шкирку и под брюхо, Рю унес его добавлять света. Все затаили дыхание. Я и сама прониклась происходящим таинством, правда, еще больше – глубиной и масштабом того, как много во Вселенной есть всякого, чего даже представить невозможно. На Хартане столько похожего, близкого и понятного, а чуть шагнул в сторону – и уткнулся… да хоть в процесс созревания и взросления майвиров. Особенности магов смерти. Отправку обозов с товарами или стада скотины на продажу пространственными порталами из одной части планеты в другую.

Злобное рычание прекратилось и вдруг раздался обиженный детский рев. И только другие участники ритуала сумели остановить дернувшуюся было бежать на плач своего малыша пару. Через минуту к нам буквально брел бледный, измученный Рю, черная одежда еще сильнее подчеркивала его изможденный вид. Меня захлестнула волна сочувствия, хотелось подойти и подставить свое плечо, чтобы оперся, передохнул хоть немного. Странный порыв, ведь Рю – невероятно сильный, крепкий и слишком уверенный в себе мужчина, ярко выраженный темный властелин, как похихикала бы Машка. Мужчина, на широких плечах которого лежит колоссальный труд и ответственность. За целый народ! Осознание этого придавило похлеще и так давившей немалым грузом накопленной здесь магии и тоннами камня и земли, что могли в любой момент нас здесь накрыть.

– У него есть шанс? – спросил один из присутствующих мужчин, кивнув на крупного мальчика, которого тут же замотали в покрывало и забрали родители.

Однако оба с затаенной надеждой уставились на Рю.

Он с грустью улыбнулся, качнув головой:

– Нет. Каэром он стать не сможет, темная половина развита сильнее чем светлая. Зато этот парень станет сильным защитником Майвира. Бесстрашным воином. И в человеческой ипостаси решил напоследок меня цапнуть, не смог и расстроился.

Рю улыбался, глядя на детей и родителей, мимоходом, с нежностью взлохматил светлую макушку очаровательной девочке, одной из первых прошедшей инициацию. Я осознала истоки абсолютного доверия и уважения майвиров к своему каэру.

Каждый майвир в младенчестве, по сути, проходит второе рождение. Окунается в «черную бездну» или тонет в «белой вате»; меняясь, лишается себя, испытывает ужас. И в этот самый пугающий, до предела ответственный момент именно руки каэра поддерживают, помогают пройти трансформацию, возвращают спокойствие и дарят единство человека и зверя. Такое хочешь не хочешь остается на подсознательном уровне. Каэр становится наравне с родителями.

Будучи в размышлениях, пропустила момент, когда Рю подошел ко мне и взял за руку.

– Ну что, теперь твоя очередь, Виктория? – удивил он не только вопросом, но и веселыми смешинками в глазах.

– Во мне ничего лишнего не растет, – растерянно отказалась я.

– К сожалению, вынужден признать, пока в тебе действительно никто не растет. Но мы это скоро исправим, – криво усмехнулся Рю.

Похоже, мой муженек недоволен, что за несколько дней нашей интимной жизни мы не зачали ребенка.

– Может, виной тому твой преклонный возраст? – едко пропела я, стресс от происходящего сказался, надо же было спустить пар. – Знаешь, когда старпе… э-э-э мужчины в летах женятся на молоденьких, такое частенько случается.

Толпившиеся рядом майвиры не сдержали веселого хмыканья. Ну да, те, кто владеет магией, живут до двухсот лет. И даже для них восемьдесят семь лет Рю – это середина, самая яркая и активная пора жизни. Но Рю – каэр, и каждый майвир знает, что они живут до трехсот. Поэтому для окружающих я действительно пошутила. А вот Рю, с которым мы долго и обстоятельно разговаривали на тему моей жизни на Земле, продолжительности жизни землян и много чего еще, прищурился и протянул:

– Я бы никогда не оскорбил любимую женщину своей немощью.

– Любимую? – вычленила я главное и, затаив дыхание с отчаянной жаждой уставилась на него.

Такого здоровенного, красивого, страстного… Никакого ни старпера, как чуть не ляпнула, да еще при народе.

– Старый пень? – Рю наигранно вскинул бровь.

Посверлив друг друга возмущенными взглядами, я, ухмыльнувшись, вынуждена была признать поражение:

– Ладно, один-один… в мою пользу.

– Тогда пошли, не будем тратить время, а то твой преклонных лет муж скоро свалится под их грузом! – весело ответил Рю, взял меня за руку и потянул к источникам.

– Зачем? Я там все видела, больше не хочется…

– Брачный обряд пройдем, представлю тебя Великой Матери, пусть свяжет нас, чтобы моя ядовитая врединка больше не обзывалась! – ворчал Рю и тянул меня за собой.

– Что? Свяжет? – удивилась я. И заголосила: – Я не ханжа, готова без ритуала прожить… простого завещания всего твоего имущества в мою пользу будет достаточно.

За спиной развлекались майвиры, Рю тоже веселился, а мне не до смеха. Я была в панике. Одно дело – обычный, бумажный брачный договор, хоть и подписанный кровью. Но кровью Рю и Хорна, а не моей! А тут целый брачный обряд с участием богини… в единое целое… и больше не сбежать! Это не вместе по жизни, а пожизненно!

Мы замерли у «камеры» с «белой ватой», она не обжигала, а скорее разогревала и ускоряла кровь, отчего становилось очень жарко и душно.

– Вика, с помощью обряда я хочу дополнительно защитить тебя. Разделю с тобой неуязвимость к чужой магии и ядам. Жизнь длинная, и когда-нибудь это может спасти тебе жизнь, – неожиданно серьезно пояснил Рю.

– Ну если так, то я согласна, – напряженно глядя на «вату», согласилась я.

А вот внутри у меня совершенно неожиданно разливалось согласное довольство темной собственницы, вкрадчиво нашептывавшей: «Да-да, необходимо привязать его к себе, прибить гвоздями, чтобы ни одна… чтобы никто не посмел умыкнуть, забрать и даже одолжить на время. Мое и только мое!»

Мы приблизились к арке светлого источника, но нырять в него не стали, остановились, а тут, жуть жуткая, шаровая молния в сантиметре от нас замерла, шипя и заставляя каждый волосок на коже встать дыбом. Рю взял обе мои руки в свои и замер. Закрыл глаза и будто в себя ушел, а когда распахнул – на меня уставились светящиеся белым провалы…

…ладонями Рю моего лица касался кто-то другой, далекий и несоизмеримо больший и… иной. Я не могла пошевелиться, но ощущала колкий жар электричества, которое разбегалось жалящими искорками по моим вискам, щекам, шее. Потом не женский и не мужской голос, похожий на шепот ветра, смешанный с журчанием воды, шорохом песка и опавших листьев, ртом Рю произнес:

– Соединяю… дарю… берегу… береги… люби… подарок.

– Подарок? – каким-то чудом вытолкнула я из перехваченного спазмом горла.

Я для Рю или он для меня? Хотя это сущая ерунда. Какая разница? Со мной говорил кто-то… Богиня чужого мира, я даже мысленно не смогла произнести. Высший, лучше так для моей психики!

А невероятный проникновенный голос шелестел, обдавая меня запахом мшистой болотной кочки, скошенной травы и нагретого солнцем камня:

– Единые… достойные… берегите… подарок… любите…

К глазам подступили слезы. Это немыслимо! Просто невозможно. А вот губы сами собой взмолились, выпуская наружу то, что мучило больше всего, терзало душу:

– Молю тебя, помоги моим девочкам, Маше и Женьке! Защити их от невзгод.

– Подарок… подарок… любите… – шелестел ветер губами Рю тише и тише, словно уносился дальше и дальше.

– Может быть, когда-нибудь подаришь мне встречу с ними… – едва слышно выдохнула я на прощание высшей сущности.

Мою кисть обожгло. Вздрогнув, я подняла руку и увидела сияющую растительную вязь на коже, как вытатуированный браслет. О, у Рю, кстати, тоже на руке сиял аналогичный браслетик.

– Похоже, нас действительно связали! – потрясенно выдохнула я.

– Больше не сбежишь! – счастливо ощерился вернувший себе власть над телом Рю.

– Зря радуешься, – нахмурилась я. – Мое любимое занятие – клевать всем мозги.

– Представляешь, мое тоже! – протянул Рю с многозначительной ухмылкой.

Подхватил меня на руки и, покачиваясь от усталости, поплелся обратно. Конечно, мне хотелось расспросить мужа об услышанном от богини, выяснить, кто из нас кому подарок, но лучше потом, не при свидетелях, поэтому попросила:

– Отпусти, я своими ногами пойду, а то мы оба скоро рухнем, поскольку тебя уже достаточно укатали сегодня.

– После твоих шуточек о моем преклонном возрасте и немощи – ни за что! Я буду клыками за стены цепляться, но донесу тебя до выхода из пещеры, чего бы мне это ни стоило, – ответил Рю.

Тон обиженного, но я-то ощущала, что он откровенно насмехался надо мной.

– Ну и неси, мучайся себе на здоровье!

– Я наслаждаюсь, ведь получил, наконец, все, о чем мечтал: идеальную жену, собственную семью… скоро дети пойдут.

– На идеальной жене стоило остановиться, – проворчала я. – Давай я все-таки сама пойду, а то неудобно при всех, я же не ребенок.

Рю хохотнул и пояснил:

– По нашим обычаям муж несет на руках новобрачную. До самого дома. И до кровати.

– Долго же мы идти будем… – тяжко выдохнула я.

– Иногда мне кажется, у тебя характер даже более… непростой, чем у меня, – выкрутился Рю. – Видимо, я и правда слишком долго тебя искал и ждал.

Обмениваясь колкостями, мы дошли до ожидавших нас счастливых родителей и мирно спавших у них на руках детей. Выслушав негромкие, но самые искренние и душевные поздравления, наша толпа направилась в обратный путь.

Дома мы оба рухнули на кровать и некоторое время валялись в позе звезды. Мне первой надоело просто лежать, я почистила нас магией и принялась раздевать. Рю молчал и с темнеющим в глазах предвкушением и жадным любопытством наблюдал за мной. Когда я взялась за свое нижнее белье, Рю восторженно пялился на меня темно-изумрудными глазищами и рвано сглатывал. И когда начала его целовать, губы, шею, ключицу… спускаясь ниже и ниже, меня затопило таким обожанием и страстью, что я потерялась в наших обоюдных чувствах…

Спустя время, когда мы рвано дышали, несколько раз побывав на пике наслаждения, я лежала на покрытой испариной широченной груди мужа и «рисовала» на ней пальцем невидимые узоры. Наш дом походил на какой-нибудь торговый центр в новогоднюю распродажу – сиял не только внутри, но и снаружи. Рю сливал избыток от благословения и страсти во все имеющиеся в доме артефакты.

Щурясь от гулявшего по венам удовольствия и полыхающих светляков, разбросанных по всему дому и в спальне в том числе, невольно задала самый глупейший вопрос:

– Мне интересно, они же сияют не только в дни Благословения. Когда мы вместе они тоже горят ярче некуда?

– Да, и что? – пресыщенно, с ленцой согласился Рю, перебирая мои волосы.

– Неужели твои любовницы были готовы к тому, что окружающие догадывались о ваших свиданиях по таким вот сияниям?

– Мой дом без тебя сиял только в дни благословений. И ни разу по другой причине.

– Почему? – удивилась я.

– Видимо, до тебя я столько счастья и удовольствия не испытывал, чтобы настолько распирало энергией, чтобы сливать приходилось.

– Почему? – расплылась я в счастливой улыбке.

– По кочерыжке! – хохотнул Рю.

– Ладно, намек поняла, больше глупости не спрашиваю.

– Разумный подход! – окончательно развеселился муж, повернулся на бок и прижал меня теснее.

Мне впервые было так хорошо, тепло и уютно, спокойно и здорово, что я еще и сверху его ладонь на своем животе своей накрыла.

Поспали и спустились ужинать в уютную столовую. Пить чай перебрались к камину. Греясь у огня в руках мужа, я невольно задумалась о проблеме занятости. Да-да, своей занятости. У Рю работы оказалось непочатый край. И благословения, и собрания в доме советов, как здесь правительственное учреждение называется. Вчера у него там важная встреча с представителями торговой палаты проходила. Жарко спорили, домой вернулся злющий и голодный.

А вот мне было откровенно скучно. Ну вот скучно заниматься домашним хозяйством, с которым и без моего сомнительного участия хорошо управляются. Я знакомилась с образом жизни майвиров, обычаями, пыталась найти своим знаниям и умениям применение. На самом деле гуляла по городу и клевала окружающим мозги, другого значимого занятия для себя пока не нашла. Поверенным или любым иным законником мне в Майвире не быть. Это глубоко патриархальная страна, как и все земли оборотней. Надо было все же в Ирмунд бежать, там равноправие мужчин и женщин…

Тут понятие «защитник» и не важно – границ, закона или чего-то иного подразумевает исключительно мужскую обязанность и привилегию. Гады, могли бы для жены каэра сделать исключение. Но нет. Чем еще, по их мнению, бывшая княжна и недоучившаяся юристка с Земли должна заниматься?

– Рю, мне в голову пришла идея…

– Мне уже страшно, – предупредил он.

– Я тут подумала, – ущипнув ерничавшего мужа за бок, добавила в голос весомости и строгости, – на досуге вспомнила как ты врагов своей тьмой уничтожал. Накрыл ею опасный объект – и все, ничего не осталось. Только травка ровненько скошенная. В связи с чем у меня возникла идея. Я же маг смерти, сильнейший темный маг. Так? Может, мне открыть компанию по очистке? К примеру, городских канализаций и выгребных ям. Научишь меня этому заклинанию? Я бы тоже испаряла вонючее недобро куда-нибудь…

– Я всех врагов к Белой Эйте отправляю. А теперь представь ее удивление, когда ей один недоделанный маг смерти начнет обозами фекалии присылать… Боюсь, в посмертии, а может, и на оставшуюся вечность ты сама таким вонючим обозом станешь, – сухо ответил нешуточно напрягшийся Рю.

– О-о-о… А если я только крыс, мышей или мух там уничтожу магией смерти? – напряглась и я, вспомнив, как училась контролировать свою магию в подземелье солкатского дворца.

– Куда ни шло, но тоже чревато! – предупредив, Рю заглянул мне в лицо.

Я тяжело вздохнула. Ладно, найду потом способ Госпожу Смерть задобрить, чтобы потом в крысу не превратила. И тут мне в голову пришла гениальная идея, которую я сразу озвучила миру:

– Тогда открою мастерскую по созданию всякой фигни!

– Фигни? – оторопел Рю.

Значение слова «фигня» ему уже известно. У меня вырвалось несколько раз. Пришлось пояснять, что это бессмысленная ерунда.

– Ну да, как ни странно, фигню проще всего покупают. Особенно, если она заграничного производства. Организую мастерскую и назову… Ну, скажем, «Майвирская фигня». И стану единственным и неповторимым производителем фигни! Поверь, мы с ней еще завоюем весь мир. – В азартном предвкушении я уже рисовала в мыслях первые товары.

– Интересная идея. Надеюсь, только, не как твои идеи свиданий! – хохотнул Рю.

– Сам дурак! – буркнула я, укутываясь в его объятия глубже и довольно ерзая на его коленях.