Любимая для монстра

Глава 18

Большой тронный зал был переполнен, как по мне, так набит желающими поглазеть, как повелитель Майвира в очередной раз примет клятвы у наместника Сшима, подтвердив право того единолично управлять. Хотя, судя по эмоциям некоторых присутствующих, они надеялись, что назначат кого-нибудь другого. Ведь за прошедшие два с половиной года эйт Максай де-факто стал королем, хотя де-юро ему требовалось согласие Майвира на этот статус. Он навел порядок, взял все службы под контроль, изменил законодательство, «отменил» Родика Пятого и всю его династию, объявив тиранами и узурпаторами. В общем, оказался очень деятельным и мудрым правителем. Такие не всем по нраву.

Меня же все эти перипетии, интриги, кровавые склоки интересовали постольку-поскольку, скорее как любопытные мировые новости о чем-то далеком, как развлечение. Не то что три года назад, когда я только попала на Хартан. Уже больше двух с половиной лет я проживала в Майвире, наслаждалась его размеренностью и обстоятельностью, проросла в него душой и сердцем, полюбила. У меня два самых замечательных, самых любимых, самых необходимых и нужных мужчины. Мой муж и мой сын.

Август выдался жарким, даже артефакты не справлялись с духотой в тронном зале, пришлось приказать распахнуть окна. Но и эта мера не добавила прохлады. Возможно, чтобы мы с Рю в Сшиме надолго не задерживались, Максай назначил торжество на полдень. По грани этикета прошелся, трудоголик и редиска.

Мне нестерпимо хотелось зевнуть, поэтому изо всех сил сдерживала неподобающее событию завывание. В Сшим мы прибыли накануне вечером и вместо того, чтобы хорошенько выспаться, всю ночь предавались страсти. Когда у вас годовалый вездесущий непоседа, который считает, что родители и весь мир безраздельно и каждую минуту принадлежат ему, об уединении с мужем можно забыть. Так что, на пару дней вырвавшись из дома в Сшим, оставив сына на попечение свекрови, которая души во внуке не чаяла, и толпы не менее любящих его родственников, мы с Рю, как говорится, оторвались по полной. Заслужили! Ну или совместили приятное с полезным.

Рядом тяжко выдохнул тоже невыспавшийся Рю. Он сидел на соседнем троне и, опираясь локтем о подлокотник, кулаком подпирал подбородок, скучающим взглядом скользя по танцующим в зале парам. «Работа» повелителя Сшима Рю раздражала, но окончательно передать трон Максаю он не торопился.

– Как ваш наследник поживает? – вежливо поинтересовалась у меня эйта Максай.

– Активно! – проворчала я, но невольно улыбнулась, вспомнив о своем ребенке. И как обычно бывает у мамочек, не утерпела и начала делиться, вынырнув из оков сонливости: – Я так боялась за Андрейку, от Рю ему сильный зверь достался, а от меня – магия смерти. Месяц назад думала: умру от ужаса, пока он первый оборот проходил, но все легко прошло, до сих пор не верится. А мантикорчиком он таким плюшевым выглядит, милым и пушистым, что невозможно не затискать.

– Да, дети добавляют много седых волос своим родителям, – с искренней улыбкой кивнула Омри, мать пятерых детей.

Их старшего сына, Радоша, Максай назначил главой дворцовой стражи, хотя тому, как и мне, всего двадцать четыре исполнилось недавно. И сейчас, как в каждый наш визит, он занял пост в тронном зале.

– Наш Андрюшка в Вику характером пошел, – вклинился в женский разговор Рю. Он тоже не прочь поговорить о нашем сыночке. – Все время пытается сбежать из-под присмотра, доводит всех до ручки, наводит свои порядки и уже проявляет замашки темного властелина.

– Ты что-то путаешь! – я грозно прищурилась. – Это ты на месте усидеть не можешь, все время рискуешь, командуешь и ломаешь…

– Я? Ломаю? – хлопнул глазами Рю.

– Кто два года назад стул в местном театре на труху пустил? Кто рудники в Мараше разрушил? И…

– Все ясно, любимая, ты всегда права, я сдаюсь, – хохотнул Рю, дотянулся до моей шеи, притянул к себе и чмокнул в щеку.

– Сразу бы так! – я расплылась в счастливой улыбке.

И замерла, потому что Рю неожиданно напрягся, внутри у него взметнулась ярость; грозно нахмурившись и сощурив глаза, он уставился куда-то в зал. Я проследила за его взглядом, он пал на молодого темного мага из дворцовой охраны, едва не облизывавшего глазами мою ставшую еще пышнее после родов грудь. Да-а-а… какая досада для наместника, ведь откровенно пялился на меня Радош, сын Максая.

Новый мир, замужество и любовь меня неумолимо меняли, иначе я не могу объяснить, почему прильнула к мужу и ласковой кошечкой потерлась щекой о его плечо. Рю опустил взгляд, заглянул в мои глаза, в которых только слепой не увидел бы бесконечный океан любви и обожания, и расслабился. Да, темная одержимость – это жутко, жутко для тех, кто не любит, не любим. Со временем я осознала, что насмешливая ироничность, которую мне демонстрировали при охмурении лишь вершина айсберга, а вот внутри… Внутри Рю – махровый собственник, ревнивый мужчина и тот самый темный властелин, зачатки которого и в Андрюшке проявляются уже сейчас. Но я их бесконечно люблю. Признаться, я сама такая же махровая собственница, ревнивица и командирша. Так что мы с мужем уже третий год с удовольствием и азартом соревнуемся, кто впереди по недостаткам.

– Ваш сын унаследует трон Майвира? – встрепенулся Максай, перетягивая внимание на себя.

– Нет, каэром Андрей не будет, – сухо ответил Рю, еще злившийся на чужой плотский интерес ко мне.

Я мысленно добавила: «И слава Богу, слишком это тяжелая и часто мучительная служба». А вот чета Максаев напряглась, явно обеспокоившись перспективами наследования трона Сшима. Кто знает, кто знает… хе-хе.

– В честь прибытия повелителей Сшима мы пригласили известного менестреля, он исполнит самые модные песни последнего времени! – громко объявил распорядитель торжества.

В зале появились музыканты: впереди шли две девушки, ярко одетые, симпатичные, за ними следовал под стать им невысокий парень с важным видом поп-звезды и четверо мужчин с инструментами. Жаль, что пели и танцевали они посредственно. Мой интерес быстро угас, хотя другим зрителям представление очень даже понравилось.

Рю тихо беседовал с Максаем, я болтала о детях с Омри, равнодушно посматривая на народ в зале. Неожиданно мое внимание привлекли двое аристократов: напыщенный толстяк, подставлявший лицо под струю воздуха от черного вентилятора, и девушка, наверное, совсем недавно представленная ко двору, тоже с вентилятором, фиолетовым, с блестками, в тон платью. Этим гостям от меня достался самый благожелательный взгляд. И настроение поползло вверх от осознания, что «Майвирская фигня» уверенно, пусть и не стремительно, проникала на новые рынки и в сердца жителей Хартана.

– Красика, масика, красика моя… – Нечаянно зацепил мой слух знакомая задорная мелодия, только слова царапали своей неправильностью.

– «Калинка-Малинка»! – выпалила я название песни, которую знает вся Россия и, вцепившись пальцами в подлокотники, впилась взглядом в пляшущих и поющих музыкантов. И, вслушиваясь в до боли знакомую мелодию, просипела: – Кажется я сошла с ума…

– Что? – обернулся ко мне Рю, всегда очень чутко и остро на меня реагирующий.

Я молча ждала, сама еще не понимая, чего именно. Завершив песню, певец, пафосно приложив руку к сердцу, объявил:

– Я хочу исполнить для вас одну красивую легенду, сейчас никто и не вспомнит, принадлежала ли она древним рдийцам или аматори с далеких островов, осталась лишь прекрасная музыка, смысл, глубокие чувства и давно забытый язык. Это баллада о девушке, которая долго искала сгинувшего на чужбине любимого. Он отправился на заработки и пропал. Она прошла сотни дорог, пережила сотни испытаний и вот в далекой-предалекой стране, наконец, узнала, что ее любимого подло убили. Девушка нашла его могилу и обратилась к небесам. Сначала обвиняла богов в том, что они лишили ее счастья и любви. Требовала возмездия убийцам! Но, не дождавшись ответа, упала на колени и молила забрать ее душу, чтобы она хотя бы на небесах воссоединилась с любимым…

Горло свело, пока я слушала тщательно заученную и часто повторяемую речь местного менестреля. Когда зазвучала мелодия, сильно исковерканная, и он запел, перевирая слова, я судорожно вдохнула, выдохнула, с усилием проталкивая в грудь воздух. Придуманная мной на Земле легенда тоже каким-то образом оказалась на Хартане! Только я никому о ней не рассказывала и не пела. Слишком больно вспоминать, что придумана она на Земле, чтобы заработать на сапоги подруге. Это значит…

– Вика?! – по краю сознания прошелся напряженный голос Рю.

Но все мое внимание было приковано к бесталанному певцу, который коверкал слова, музыку, мои чувства. Я как под гипнозом встала и пошла к нему в зал, не чуя ног. Подчиняясь моим желаниям, на кончиках пальцев вспыхнула магия смерти и заклубилась вокруг. Народ прыснул в ужасе в стороны – бал, на котором убили и скрутили заговорщиков, где я «искала» жертву, никто не забыл. Оказаться на пути потерявшего контроль мага смерти дураков не было.

Только жалкий певец не осознавал, что происходит – кривился, изображая скорбь и страдания. Страдания, раздиравшие мою душу. Остановившись напротив него, я посмотрела ему в глаза. К моему удивлению, парень оказался с меня ростом и сложения еще более хлипкого, чем показалось издалека. Бедняга испуганно вытаращился, замолчав на полуслове. Позади него дзинькнула струна, которую спешно накрыли ладонью.

В наступившей тишине я зловеще проскрипела, впиваясь взглядом в певца, напрягая свой темный дар эмпата, чтобы не соврал, не обманул:

– Где и от кого ты слышал последние две песни?

Менестрель, сглотнув, похоже, и у него пересохло горло, только по другой причине, ответил:

– Они у нас в Ирмунде популярны, и в Дарглане их исполняют…

– Скажи мне – кто? Кто исполнил их первым? – прошипела я злобной коброй.

– Группа «Светлячки», – прохрипел он. – Год назад к нам в Далейтскую академию магии по обмену из Байрата прислали группу светлых магов. Вот они и организовали «Светлячков». Вы не думайте, чего плохого, ваше величество, главная у них – герцогиня Эмария ди-ре Сол…

– Ди-ре Сол? Супруга Анриша ди-ре Сола? Брата повелителя Ирмунда? – переспросила я удивленно.

– Да, да, – как болванчик закивал певец. – Полтора месяц назад народу Ирмунда объявили о свадьбе повелителя Ромуса ди-ре Солара с байратской баронессой Златой фин Рыбкой и свадьбе его двоюродного брата Анриша ди-ре Сола тоже с байраткой, баронессой Эмарией фин Ришен. Обе маги жизни. И в честь прошедшего бракосочетания и скорого появления наследников у обоих дам на столичной площади состоялся концерт «Светлячков».

– Значит, руководит ими Эмария ди-ре Сол? – я никак не могла поверить в чудо.

Понятие «концерт» стало еще одним подтверждением моему невероятному предположению, ведь на Хартане это слово не использовали, подобные мероприятия называли представлением или выступлением.

Анриш ди-ре Сол – маг смерти, жрец Белой Эйты, по множеству слухов, жуткий и безжалостный темный. Женился на светлой байратке, да еще маге жизни, которые в силу специфики магии чуть ли не мягкосердечные слюнтяи.

Машка или Женька? Кто из них Эмария фин Ришен?

– Ты сказал, в Дарглане их тоже поют? – зацепилась я за еще одно обстоятельство.

– Да, молодняк оборотней колесил с похожими песнями, – промямлил парень и сконфуженно признался: – Про красику и масику у них… услышал.

– Калинка-Малинка – это про ягоды такие, красные, яркие… – машинально пояснила я, думая о своем.

– Вика, что происходит? – взяв меня за плечи, развернул к себе Рю.

– Они тоже здесь! – выдохнула я отчаянно, счастливо и боясь ошибиться. – Маша или Женька. А может и обе! Они здесь, понимаешь. В Ирмунде…

Рю посмотрел на Максая и сухо приказал:

– Продолжайте без нас, наместник.

Подхватив меня под локоть, повел на выход. За нами следовали тенями телохранители-майвиры.

Однако столь важное обстоятельство, как потеря спокойствия урожденной княжной Солката и супругой повелителя Майвира и Сшима, эйт Максай оставить без присмотра не захотел. В итоге в тронном зале остались его жена и старший сын, а он сам поспешил за нами.

В наших покоях начался спор.

– Мы должны отправиться прямо сейчас в Далейт! Я хочу встретиться с этой Эмарией. Если я права, там кто-то из них, я… – горло перехватило, заломив руки, подняла лицо, чтобы слезы не побежали по щекам.

Третий раз в жизни я плакать не буду, хватит двух, когда чуть не потеряла мужа и когда родился наш Андрюшка.

– Вика, нужно подготовиться. Разведать. Понадобятся воины, на всякий случай, и тебе переодеться, наверное, надо, да и мне тоже.

Рю махнул рукой на мое расшитое серебром шикарное платье и килограмм драгоценностей в волосах, ушах, на шее и руках. Заодно напомнив, что и он такой же, золотисто-серебристый, с венцом на голове.

– Повелитель! – возопил Максай, привлекая к себе наше внимание. – Может мне с вами?

– Зачем? – удивились мы с Рю.

– Хочется сохранить хотя бы место наместника Сшима. Я к нему уже привык, можно сказать, нагрел! – эмоционально всплеснул руками наместник.

Мы с Рю переглянулись и одновременно обвинили друг друга:

– От тебя сарказмом заразился!

– Прошу простить меня за дерзость и тон, ваши величества, но при всем вашем могуществе и всесилии, повелитель Ирмунда тоже сильнейшей маг смерти, а его брат – жрец самой Белой Эйты. Вы уверены, что легко и без последствий справитесь с обоими? О них заслуженно ходят самые жуткие легенды. Ирмунд – сильное и крупное королевство. Стоит ли начинать войну из-за какой-то… девушки… даже двух!

– Ради этих девушек стоит начать что угодно! – отрубила я, взяв эмоции под контроль.

Мои планы никто и ничто не способны изменить. Маша и Женька – часть меня, семья. Разве можно оставить их где-то страдать в одиночестве? Забыть?

Рю смотрел на меня тяжелым, задумчивым взглядом, наверняка просчитывая варианты. За два с лишним года он меня изучил вдоль и поперек, до самого донышка души. Из-за связи, которой нас соединила Великая Мать ничего не утаить, все вылезет наружу рано или поздно. С учетом способностей Рю как проводника богини прятать тем более бессмысленно.

– Правильнее сделать все скрытно, выследить, выяснить…

– Ты же знаешь, о чем я хочу узнать, – оборвала я его, – никто не будет обнародовать или говорить о таком в тавернах. Зная характер Маши и Женьки, думаю, они не рискнут делиться подробностями своей жизни даже с близкими. Только в безвыходной ситуации. Понимаешь?

– Понимаю, – усмехнулся Рю, конечно же вспомнив, почему именно я рассказала ему о своем иномирном происхождении. Чтобы отказался от меня.

Шагнула к нему, обняла за торс и, уткнувшись лицом ему в грудь, шепнула:

– Я люблю тебя. И Андрюшку. Но их я тоже люблю. Мы семья, понимаешь?

– Понимаю, – признал Рю.

– У меня только один шанс выяснить правду – спросить напрямую, у Эмарии ди-ре Сол, подав какой-нибудь знак, который знаем только мы втроем.

Задрав голову, я снова глянула в глаза мужу, потемневшие, обожающие. Глаза мужчины, готового на все ради меня. Я знаю об этом, и он знает, что я знаю. Хотя мы очень редко говорили о любви. На пальцах одной руки посчитать можно, причем с учетом сегодняшних признаний.

– Тогда можно не терять время, парадная одежда на нас. Воспользуемся сшимскими порталами и нанесем визит вежливости в Далейт, поздравим повелителей Ирмунда со свадьбой лично, заодно предложим наладить связи, – решил Рю с мрачной усмешкой.

– Ваше величество, а мне что делать? – расстроенно спросил Максай.

– Эйт наместник, берегите свое насиженное место. Еще пригодится, – сухо ответил Рю.

В Далейте, мягко выражаясь, не ждали увидеть появившуюся из портальной арки, сверкающую драгоценностями, нарядную пару в сопровождении десятка золотоволосых гигантов, вооруженных до зубов.

И в Сшиме, и в Далейте ожидавший своей очереди у перехода народ таращился на нас, открыв рты. Мы прошли мимо обозов, конных и пеших путников словно по тронному залу. У портальной площадки, с той стороны, служивые собирали плату за переход и пошлину за провоз товаров с торговцев. Один, видимо, лихой «товарищ» страж заступил нам путь, похоже, пытаясь определить, к какой категории нас отнести и стоит ли содрать пошлину:

– С какой целью прибыли в Далейт?

– В гости, – сообщил Рю и, не дожидаясь ответа, кивнул нашей охране.

Перед переходом мы договорились, что раз уж идем прямо к повелителю, делать это надо с помпой, чтобы наверняка приняли, не тратили ни свое, ни наше время.

Поэтому Римар сменил ипостась и двинул на обомлевшего стража мантикором. Второй страж не сдержался и запустил в нас темным боевым фаером, который Рю поймал и проглотил, наиграно причмокнув. Дальше началась паника: народ рванул прочь от намечающейся заварушки, стража создала щиты, прикрываясь от нас, хотя мы в них ответкой не запускали.

Мои спутники сменили ипостась, я забралась на спину мужу, и мы взлетели, чтобы торжественно направиться на центральную площадь столицы. Туда, где виднелись высоченные шпили магической академии и огромный дворец повелителя Ирмунда, о чем мне было известно от Катрии. В той стороне в небо поднимался пугающий серый дым. Вот только пожара в Далейте не хватало.

– Ничего себе они тут развлекаются! – вырвалось у меня, когда мы неторопливо снижались над площадью. – Похоже, палач не определился: пора казнить или еще помучить жертву, поэтому решил использовать и то, и другое.

Вокруг площади толпа народа наблюдала за казнью. Горели весьма характерно сложенные костры, целых три плахи покрылись ужасными багровыми потеками. На одной лежало мертвое тело. Как маг смерти я чувствовала, что здесь собрали обильную жертву для Белой Эйты. И еще сильнее испугалась за своих девочек, какая бы из них не оказалась замужем за жрецом Смерти.

Звенел колокольный набат – объявили тревогу. В нас снизу тыкали пальцами. Группа крылатых монстров с разодетой красавицей в брюликах явно произвела незабываемое впечатление на простой народ. Ведь даже соседи сшимцы толком не знали о майвирах и боялись их до дрожи.

– Будет лучше, если осведомители в Солкат не сообщат о прибытии в Ирмунд майвиров, – неожиданно вспомнила я о важном условии.

Рю повернул ко мне морду и вопросительно фыркнул, пришлось пояснить:

– Если Хорн прознает, что мы тут, тоже прилетит, либо отрекаться от княжны, либо «честно» делить богатства и земли Ирмунда.

Рю ответил скептичным взглядом, вынудив с иронией ему напомнить:

– У меня же брат родился! Вдруг и еще один появится попозже? Тогда Патриусу и трон Ридима не достанется.

Мой любимый монстр весело пофыркал и резко замолчал. Мы заметили, что к дворцу катила открытая коляска с пожилым беловолосым мужчиной и стройной рыжей девушкой. Их сопровождала стая огромных белых волков.

– Смотрю, в Далейте оборотни толпами бродят. Волки, мантикоры… – протянула я. В этот момент один из волков задрал к нам морду с горящими синим пламенем глазами. – Еще и такие любопытные…

Дворец полыхал охранными чарами. Обычный «путешественник», если бы умел летать, не смог бы преодолеть энергетический купол, который вспыхнул перед нашим приближением. Но мы-то не обычные и преграду «не заметили», накрыв своим куполом группу сопровождения. Я приветственно помахала рукой толпившимся и преследовавшим нас внизу гвардейцам. Рю с отрядом начал облет дворца, чтобы нас однозначно заметил и тщательно разглядел повелитель, а то не хотелось бы ждать приема.

На одном из балконов второго этажа мы увидели высокого, худощавого мужчину, в строгом черном наряде и примечательного схожей с моей серебристой шевелюрой. Он смотрел на нас, прищурив глаза, явно изучая как противников. К нему присоединился еще один блондин, понаряднее одетый, тоже с похожим прищуром исследовал нашу группу «в полосатых купальниках».

Рю замер напротив балкона с этими двумя. Мы пристально разглядывали друг другу. Венец на голове одного из блондинов о многом сказал. Венценосный сделал приглашающий жест, и я согласно кивнула. Рю взмахнул крыльями и нырнул вниз, к парадному входу во дворец. Все же входить надо не через окна, как некоторые. Не все, как Рю, снисходительно к подобному нарушению этикета отнесутся, еще и брачный договор кровью подпишут.

Приземлившись у широкой лестницы, мы сменили ипостась и начали подниматься к выбежавшему нам навстречу распорядителю, который кланяясь, пригласил следовать за ним. Вскоре мы шли по живому коридору, образованному множеством придворных, в большинстве своем сильными темными магами, смотревшими на нас с опасливым уважением и интересом, но без страха. Скорее, как стая гиен на льва. Если набросится толпой, то вполне может закобанить. Однако рядом с Рю и майвирами мне не было страшно, вместе мы со всем справимся.

– Простите, уважаемые гости, как вас представить повелителю Ирмунда? – осторожно обратился к нам сопровождающий.

– Повелитель Майвира и Сшима с супругой, – лаконично ответил Рю, весьма удивив ирмундца.

Когда впереди показались высокие позолоченные двери, наш сопровождающий махнул рукой гвардейцам и те их распахнули, затем он сделал шаг в зал, громко объявил о нас и с поклоном пропустил вперед. Рю взглядом попросил Римара с остальными телохранителями подождать снаружи.

Мы оказались в малом тронном зале, где не проводят торжественные приемы, а встречают нежданных или неожиданных гостей. Вдоль стен сверкали зеркала, паркет чуть поскрипывал, с потолка свисали три тяжелые позолоченные люстры с хрустальными артефактами-светлячками. Хотя этот довольно просторный зал ярко освещало заглядывающее в окна солнце.

Здесь не было пьедестала, у противоположной стены стояли четыре кресла. Два – с позолоченными коронами и два без таковых. Причем, расставлены парами, а не как Максай сегодня нас с Рю взял в клещи со своей женой.

Слева восседал повелитель с венцом на серебристой голове и сверлил нас почти черными глазами, рядом с ним расположилась хрупкая зеленоглазая блондиночка, с внушительным животом, восьмой месяц, не меньше, и тоже венценосная. Ясно, это Ромус ди-ре Солар с супругой Златой. Справа сидел его брат, жилистый, с более резкими чертами лица, на котором белесая щетина чуть поблескивает, похоже, не любит бриться; платиновые волосы до плеч: из черных глаз голодная бездна за всеми наблюдает. Бр-р… Рядом с ним, сложив руки на большом животе, тоже явно на сносях, удобно устроилась шатенка с зелеными глазами, в которых, как и у супруги повелителя, поблескивали золотые искорки мага жизни. В Солкате ни одного мага жизни не водилось, об «искристом эффекте» Катрия только в учебнике читала.

Я застопорилась на красивом, утонченном лице Эмарии ди-ре Сол, жадно разглядывала и пыталась понять: я права или нет? Кто в ней: Маша или Женька? Любопытный, живой взгляд, мягкие черты, этакое одухотворенное лицо доброго человека. Да только обе мои девочки ласковые и мягкие.

А тем временем в зал принесли еще два кресла, для нас с Рю. И стоило нам их занять, Ромус произнес с легкой иронией:

– Приветствуем высокородных гостей из дальних земель. Что привело Правителя Майвира и Сшима, каэра Рю Орри с супругой Катрией Фолкзан, бывшей наследницей Солката в наш скромный Ирмунд?

Похоже, разведка в Ирмунде прекрасно работает. Только мое «второе» имя сочли не существенным и опустили.

– Решили нанести визит вежливости, наладить торговые связи, – прозвучал басовитый, рокочущий голос моего мужа.

Ответить нам не успели. Дверь открылась, в зал просочился наш недавний сопровождающий, змеей скользнул к повелителю и что-то ему шепнул на ухо. Затем тут же доложился и его брату. Оба обменялись хмуро-недоуменными взглядами и повернулись к нам. Причем оба полыхнули черными глазами, явно заинтригованные. Ромус объявил:

– Видимо, сегодня день особенный, или так захотели Высшие. К нам с визитом вежливости пожаловали глава Верховного совета Дарглана с наследником и невесткой. И настаивают на скорейшей встрече. Мы не оскорбим вас, приняв и их?

– Дарглан – следующая страна, куда мы собирались нанести визит вежливости, – почему-то развеселился Рю.

За дверьми послышался шум, вскоре они вновь распахнулись и в зал буквально впорхнула рыжая девушка, ее едва-едва успел придержать за руку высокий беловолосый и синеглазый молодой мужчина. А за ним следовал оборотень заметно в летах, в котором, несмотря на возраст, чувствовалась немереная сила. Слуги торопливо внесли еще три кресла.

– Приветствуем главу Верховного совета Дарглана Каури Белого, его наследника Лаури Белого и его пару Ежению Белую, – произнес Ромус, с интересом разглядывая оборотней.

Я догадалась, что это оборотни-волки, которых видела бегущими рядом с коляской по дороге к дворцу.

– Мы рады познакомиться лично со своими соседями и…

А я устала от разговоров, от неизвестности, от сомнений. Еще и душа с появлением рыжей и при взгляде на пузатую шатенку рвалась на свободу, а окружающий ее свет буквально обжигал. Эмария и Ежения! Мария и Евгения! Я выдохнула нашу речевку:

– Шпала, Томат и Шапокляк, вместе и навсегда!

– Что, простите? – охрипшим полушепотом переспросила рыжая, с самым ошеломленным и недоверчивым лицом обернувшись ко мне, хотя перед этим тоже, как и я, ела желтыми глазищами Эмарию.

Пришлось встать и повторить:

– Шпала, Томат и Шапокляк, вместе и навсегда!

– Вика, ты торопишься, – попытался притормозить меня Рю, но мое имя произвело эффект взрыва.

– Вика? – пискнула шатенка, неловко встав, придерживая живот.

– Машка? – вскочив с кресла, просипела рыжая, со слезами на глазах.

– Женька? – мои глаза заволокло слезами, когда я недоверчиво глянула на рыжую соседку. И выдохнула потрясенно: – Боже, ты такая худосочная и мелкая… как я когда-то.

Женька засмеялась, заливаясь слезами:

– Зато теперь я знаю, как болела у тебя шея, ты же все время задирала голову, чтобы смотреть на меня.

– Девочки… я чуть не умерла без вас! – разрыдалась Маша, по-утиному ковыляя к нам.

За ней шагнул Анриш, чем заставил встать Рю и Лаури с Каури, которые придвинулись к Женьке и ко мне. Только жрец смерти не посмел помешать жене встретиться с подругами в центре зала, не мешал нам обнимать ее, глубоко беременную, даже мне, темной, магу смерти. Мы тискали друг друга, вытирали друг другу слезы, любовались новыми лицами и никак не могли отпустить руки, слишком боялись снова потерять. В душе у меня уже не светило, а полыхало солнышко, согревая душу и сердце.

Ощутив голосок жизни в Машином животе, я восторженно, удивленно выдохнула:

– Боже, у тебя там сильнейший маг смерти готовится на выход. Как маг жизни может терпеть такую темень внутри себя?

– Легко, только токсикоз сначала мучил, а теперь на сладкое тянет! – хихикнула Маша, ладошкой поглаживая пузико. Потом, глянув на Женьку, счастливо пискнула: – Женька, ты тоже малыша носишь? Ой, похоже, оборотня, такая яркая искра жизни, аж глаза слепит.

– Лаури с дядей Каури – жрецы Сияющей. Наш сын тоже будет, – разулыбалась Женька. И обернулась ко мне: – А ты, Вик?

– А моему Андрею Рюриковичу уже год исполнился. Знаете, девчонки, какой чудесный львенок вышел, люблю не могу! – похвасталась я.

– Рюрикович? – опешила Маша.

– Так отца Рю зовут, вот и вышел у нас сынок Рюрикович, – хихикнула я.

– Год? – напряглась Женька, уловив важный факт. – А ты когда сюда… попала?

– Я на Хартане три года. И мужу все сразу рассказала, – поделилась я.

– А я здесь уже почти шесть лет, и мои тоже знают. И Анриш, и Ромус со Златой, – призналась Маша, округлив изумрудные глазищи.

– Я полтора года, – задумалась Женя. – Месяц назад призналась.

– Ты упала первая, – я посмотрела на нее, – но попала сюда самая последняя.

– А я последняя, но, выходит, попала раньше вас, – нахмурилась Маша.

– Я между вами… и летела… и попала, – подытожила я.

– Для Белой Эйты не существует времени, есть только здесь и сейчас. И только она решает, когда и у кого забрать жизнь, кому ее оставить, – прервал наши откровения странный голос Анриша, словно кубики льда в стакане звенели, холодный, но бесстрастный. Он обнял Машу за плечи, легонько прижал к своему боку и совершенно неожиданно после тех слухов, которые ходили о нем, с нежностью пояснил жене: – Она решила, что ты идеально подойдешь именно мне.

– Сияющая определяет путь каждого живущего в нашем мире. Он у всех разный, – добавил с ярко выраженным «р» Лаури, пристально глядя на Анриша, почему-то засиявшими серебром глазами. – Без ее помощи ваши пути никогда бы не пересеклись.

– Жизнь способна подарить лишь Великая Мать, – согласился почему-то хмурый и явно озадаченный Рю.

– Думаю, три божественные защитницы Хартана, решили щедро одарить своих жрецов, приведя в этот мир ваши половинки, – подвел итог Каури. Чувствовалась в нем вселенская мудрость. – Белая Эйта защитила ваши души, не пустила за грань. Великая Мать подарила новые тела. Сияющая Госпожа связала ваши жизненные пути.

– Боже, теперь не расплатимся с ними! – воскликнула я.

Рю ущипнул меня за бок, заставив охнуть от неожиданности. А Женька с Машей, знающие мою меркантильную и прагматичную натуру как облупленную, рассмеялись.

– Эйты, может быть, пройдем в более комфортное помещение? – осторожно вмешалась в наш разговор еще одна дама, про которую мы забыли.

Маша покраснела от стыда и поспешила нас представить:

– Ой, простите меня! Злата, позволь представить тебе моих девочек! Девочки, это жена Ромуса. Я как бы ее фрейлина теперь…

– Как бы? – усмехнулась я.

– Теперь? – добавила Женька.

– Ну мы дружим…, – виновато улыбнулась Маша.

– Наш Томат кого угодно в свой круг не примет, значит вы хороший человек! – вынесла вердикт Женька.

А вот мне было трудно. Хотелось сказать какую-нибудь гадость этой Злате, просто от ревности.

– Маша рассказывала, что вы, Виктория, очень любите фрукты. Давайте я прикажу подать фрукты с воздушными сливками и хрустящими вафлями? – взяв меня под локоть и почти заискивающе глядя в глаза, предложила Злата.

И вот умеет же, светлая редиска, подкупить темную душу. Мало того, заверила, что сестра меня вспоминала, рассказывала обо мне даже такие мелочи, как вкусовые пристрастия, так еще и фруктовое изобилие посулила.

– Теперь я понимаю, чем вы Машу подкупили, – хихикнула я, и подцепив Женьку под руку, пошла к дверям.

– Девочки, вам, вообще-то, в другую сторону, – весело окликнул нас Ромус.

Два колобка, рыжая сова и грудастая королева выше остальных дамочек сменили направление. Мы до ночи пробыли в уютных королевских покоях. Наши мужчины беседовали в соседней комнате о политике, экономике, о своем, божественном. А мы с максимальными удобствами, на диване и креслах заседали вокруг стола с закусками. Делились, как и где очутились, что пережили, как прошли испытания. О планах на будущее.

– Мы со Златой собираемся открыть бесплатные лечебницы и детские приюты, – делилась планами Маша.

– А мы с Лаури мотаемся по Дарглану, – улыбалась Женька, – соединяем любящие сердца, создаем семьи, вершим суд. А ты?

И все повернулись ко мне. Я пожала плечами:

– Занимаюсь фигней.

– В каком смысле? – не поняла Женька.

Маша тоже озадачилась. А вот Злата округлила глаза:

– Подожди, так «Майвирская фигня» – это твой торговый дом? Нам недавно подали заявку на патент и открытие представительства в столице…

– Ага, – скромно кивнула я, только что ногой не покрутила.

– Фигня? Майвирская? – вытаращила желтые глазищи Женька.

– А кто не смог спокойно пройти мимо карандаша с розовыми перьями? Последние деньги на него спустила! – напомнила я ехидно.

– Ой, это когда и где было? – смутилась Женька.

– Кошмар, теперь захламим Хартан, – констатировала Маша.

– Девочки, только самое безобидное: игры детские, головоломки, ну и вентиляторы с магнитиками, – оправдалась я.

Когда мы начали зевать, в нашу комнату явились мужчины, довольные, похоже, о многом полезном договорились. Расселись каждый со своей женой, опять принялись рассматривать подруг, банально любопытствовали, что связало столь разных по характеру женщин. Впрочем, мы занялись тем же.

Ну вот как поверить Машиным заверениям, что Анриш – самый лучший и любящий мужчина во вселенной? Вот ледышка же! Как маг смерти я чуяла чужие эмоции. Он «таял» только глядя или прикасаясь к Маше. Вот тут – да, он ее будто обволакивал собой, словно пытался запихнуть себе под кожу. А на всех остальных смотрел… как на должников Белой Эйты. Бр-р… Зато Маша фонтанировала любовью и обожанием к мужу. Стоило тому сесть рядом – растеклась счастливой лужицей. Н-да, что делается с приличными, вроде, когда-то интравертами?

Каури на всех смотрел как добрый дедушка на детишек. Я ему даже улыбнулась нечаянно, само получилось. И он ответил мягкой улыбкой. А вот его племянник сидел этакой каменной благожелательной глыбой. Волосы белые, глаза полыхали, как два сапфира, жутковатой синевой. Прижимал к боку счастливую Женьку и мерно поглаживал ее лапку, прямо чуть не загипнотизировал меня этим мерным движением. Внутри он горел ярче, чем его глаза, оборотень же, вот и любит свою сову за двоих. Лаури, если открывал рот, то по делу, бросал ценное замечание – и словно в спячку впадал. Слушал всех, какие-то свои выводы явно делал, потом стопудово какую-нибудь гадость сделает. Ну, я бы точно сделала… В общем, вроде самый молодой, но сложный, себе на уме волчара.

Мой любимый Рюшик веселился, прижимая меня к себе, я его довольство всеми фибрами ощущала. Радовался, видимо, что сомнительная затея завершилась миром. Точно, они там без нас о чем-то важном договорились.

Неожиданно Ромус обратился ко мне:

– Виктория, насколько я знаю, до замужества ваша мать принадлежала Верховному дому Фейрата?

– Верно, – кивнула я, насторожившись.

Рю тоже напрягся.

– Так, может, вернем вам трон Фейрата по праву крови? – поиграл белесыми бровями повелитель Ирмунда. – Зачем нам под боком растущий гнойник?

– Могу подарить вам, – усмехнулась я. – Мне тот трон точно не нужен.

– Почему? – заметно расстроился Ромус.

– У меня муж невыездной, – отмахнулась я. И отметив непонимание на лицах ирмундцев, пояснила: – У нас дома дел по горло. Некогда шататься по странам и весям.

– У вас же сын подрастает? Еще один трон в вашей копилке лишним не будет, – продолжил настаивать Ромус.

– Как вы верно заметили, у нас этих тронов… – отпиралась я.

– На солкатский теперь можете не рассчитывать. Ваш отец расстарался на второго наследника. Видимо, удачно, наконец, женился, – не унимался Ромус.

– Скажу больше, я лично просил Великую Мать, чтобы она им еще и второго сына подарила, – удивил меня Рю.

– С чего бы ты наследниками Солката озаботился? – заинтересовалась я.

– Чтобы уж точно на тебя больше видов не имели, – признался Рю.

– Не переживай, тебя от меня никто не избавит, – заверила я.

Ромус перевел внимание на Лаури и Каури и вкрадчиво спросил:

– Возможно, Дарглан хочет расширить свою территорию за счет соседей?

– Нет, – усмехнулся Каури, – нам хватает Кайкасора, который предложил стать нашим… младшим соседом. За наше покровительство.

– Что? – опешил Ромус. – А почему не нашим?

– Ты пошутил неудачно, – насмешливо обронил Анриш. – Помнишь, на последней встрече с его королем? Заметил, что смертность у всех наших врагов повышенная, мрут как мухи. Видимо, он принял твое замечание близко к сердцу.

– Можно нескромный вопрос? – решилась я обратиться к Анришу. Отметив его разрешающий взгляд, продолжила: – Вот если я крыс, мышей и мух отправлю к Белой Эйте, она меня в посмертии крысой не сделает?

Несколько секунд оба верховных ирмундца молчали, а потом как заржали. Первым отсмеялся Анриш:

– Нет, не сделает!

Но предостережение Рю так засело мне в голову, что мне было не до смеха:

– Почему у вас вся площадь в кострах и плахах? Белая Госпожа требует столько жертв?

Оба ди-ре нахмурились. Опять ответил Анриш:

– Это мы заговорщиков, которые несколько раз на нас покушались, поймали и казнили. Прилюдно, в назидание всем остальным желающим оспорить наше право на трон.

– Отлично! – воодушевилась я, чем сильно удивила остальных. – Эйт Анриш, могу я вас по-родственному, так сказать, по-семейному попросить, как очередного преступника казнить будете, отправьте его к Белой Эйте от моего имени. Ну что бы она на меня за всякий мусор не обижалась, а?

Поморгав немного от удивления высказанной мной просьбой, Анриш весело согласился:

– Ну, если по-родственному, то конечно. Отправлю легкой рукой…

И пусть этот жрец смерти веселился, но мне как-то полегчало. Я хоть и темная, со скверным характером и повышенной меркантильностью, использовать свою магию по назначению, то ли, к сожалению, то ли к счастью, не могла. Слишком землянка, да свет моих девочек не позволял.

Мы еще пообщались, больше того, остались на несколько дней погостить в далейтском дворце. А когда собрались домой, стрясли с мужей обещание соединить наши дома стационарными порталами. Уверена, они его выполнят. Мы с девочками никогда не расстанемся, ведь нас соединили боги. И пусть мы до сих пор не узнали: то ли нам подарили этот мир, новые жизни и самых лучших во вселенной мужчин, то ли мы те самые подарки от Высших. Неважно, зато мы обрели здесь счастье.