Любимая для монстра

Глава 17

Помимо наступления лета, радовала плодотворная и успешная работа моей мастерской «Майвирская фигня». Рю сперва сомневался, что у меня хоть что-то с ней выгорит, но неизменно помогал, лишь посмеиваясь над техническими планами и зарисовками будущих товаров. Особенно ухмылялся, когда я купила у подножья горы внушительный кусок земли с амбаром и организовала там чистенький, теплый ангар. Затем наняла команду разносторонних «молодых специалистов».

Идея собственной реализации настолько меня увлекла, что вскоре домой я возвращалась к вечеру вместе с мужем. К собственному удивлению, я обнаружила, что Майвир хоть и закрытая и небольшая по численности страна, испокон веков ведущая сельский образ жизни, при этом прекрасно технически и научно развита. С учетом хартанских магических реалий, конечно же.

В столице, в подземной части города, в магической академии разным наукам и управлению магией обучаются сотни студентов. Дети до десяти лет учатся в домах наставничества, этаких маленьких школах, где учат грамоте, счету и истории. В трех крупных майвирских городах открыто несколько школ мастеровых, где можно приобрести самые востребованные специальности. Хотя настоящие знания мастера своего дела передают от сына к сыну или матери к дочери. Эта преемственность в начале чуть не сломала мне все планы, но статус жены каэра выручил и помог найти несколько мастеров, жаждущих чего-то нового, причем, с руками и мозгами.

Еще мешала моя «бескрылость» и ежедневная необходимость верхом на лошади перемещаться по довольно протяженной столице. В результате я так ныла к вечеру о стертых ягодицах и бедрах, что Рю вскоре принял меры. Так, от подножья горы к главной площади построили подъемник, по принципу тех, которыми пользовались рудокопы в Мараше на горных разработках для транспортировки руды. Только вместо вагонеток с помощью артефактов по цепи поднимались обычные сидушки. Сел внизу и катись вверх, любуясь красотами и болтая ногами. Улучшение городской инфраструктуры оценили не только пешие, но и торговцы. И вскоре рядом построили дополнительный грузовой подъемник.

Спрыгнув с сидушки у главной площади, я направилась домой, перебрасываясь приветствиями или короткими репликами со знакомыми, которых с каждым днем становилось все больше и больше. В основном из-за Рю, конечно же. И не только благодаря тому, что он каэр, то есть повелитель страны, но и его многочисленной и шумной родне. Одна Макша, его племянница, чего стоила – который месяц мне кровь пыталась пить, правда периодически травилась моим ядом и на время затихала. За «дружескими» перепалками двух дамочек из семьи Орри теперь с удовольствием и пересудами следил весь центральный район Мавы. Проживает-то весь наш клан по соседству.

В симпатичном платьице и ботинках местного пошива мне было удобно и уютно, настроение было радостным, под стать солнечной погоде. Я даже нетипично для себя улыбалась, возвращаясь домой. И на нашей улице встретила соседку, которая с искренней улыбкой спросила:

– Темнейшего денечка, госпожа Орри, как ваши «не хочу» поживают?

– Хотят!

– Это же прекрасно, госпожа Орри, совершенно прекрасно! – рассмеялась она, продолжив путь.

Возле лавки меня остановил ее хозяин, ушлый ворчун:

– Госпожа Орри, не могли бы вы мне подвал от мышей почистить? Что вам как магу смерти стоит, избавили бы и вся недолга.

– Господин Морох, чем я вам настолько насолила, что вы таким коварным способом решили от меня избавиться? Поссорить меня с Белой Эйтой хотите! – опешила я.

– Покупаете овощи у Вершика! Мои-то лучше! – не сдержал «праведного» возмущения лавочник.

– По вашим мыши бегают, сами же только что признались, – громко ответила я с улыбкой.

– Ну что за вредная женщина?! – почему-то довольно всплеснул ручищами пожилой майвир.

– Идеальная, спросите у каэра! – хихикнула я и продолжила путь.

Мава, хоть и столица, но нравы тут простые, как у сельских жителей. И подобные разговоры с соседями у меня каждый день велись. Удивительно, но я к ним быстро привыкла, а самое невероятное – получала удовольствие. Общение накоротке наполняло меня ощущением причастности к майвирам, словно я родилась и выросла здесь, среди них, своя… родная.

В нескольких шагах от дома меня догнал юный посыльный:

– Госпожа Орри, каэр приказал доставить вам лично в руке. Послание из Солката эрэте Фолкзан… вам, то есть. – Парень смущенно алел щеками. – Еще каэр просил передать, что скоро будет дома.

– Благодарю, любезный! – улыбнулась я, забрав у него толстый, увесистый конверт.

Что такого натолкали туда?

Возле поворота к нашему участку меня встретила Партиша – не менее вредная, чем я, майвира, средних лет, дальняя родственница Рю. Поначалу она демонстративно ходила по своему саду в ипостаси мантикоры и хлопала крыльями, пытаясь таким образом уязвить мою бескрылую натуру. Однако, осознав безуспешность попыток, перешла к другой стратегии: постоянно находила повод «ущипнуть». Вот и сегодня соседка не подкачала, таинственным голосом заявив:

– Послушайте, госпожа Орри, ваш дом неприлично часто сияет. Надо как-то приглушать и сияние, и свои излишние потребности, а то спать мешаете по ночам!

– Все претензии к Великой Матери! Это она виновата! – парировала я. И начала медленно восторженно перечислять: – Создала настолько идеального, красивого, страстного, сильного и очень темпераментного мужчину – моего мужа. С этим сиянием теперь уже ничего не поделать. Только терпеть и… завидовать!

Насладившись возмущенно вытянутым лицом Партиши, я проплыла мимо нее, напевая под нос веселенький мотивчик. Ох, как же хороша жизнь-то!

Сердечно попрощавшись дома с хорошей женщиной, которая готовила нам с Рю, я первым делом распечатала послание из Солката. Одна сургучная печать княжеской канцелярии чего стоила, с проработанными вензелями и золотой кисточкой. К коротенькому письму прилагалось… Ох, ни фига себе! Ознакомившись с содержанием послания, с минуту хохотала. Себ Хорн в своем репертуаре, нигде своего не упустит.

Я даже не предполагала, что зимними вечерами, когда за окном запоет вьюга, мне станет тоскливо от воспоминаний не только по Маше и Женьке. Ситуация с Дивитом Фолкзаном тоже печалила, царапала душу как заноза: кровь не давала забыть о возникшей родственной связи. Я обрела отца и отказалась от него. И тем не менее, он есть, какой бы ни был.

Рю же все-все подмечал, понимал и… совершал ради меня невероятные поступки. Поневоле согласишься с мыслью, что он действительно мой подарок от Высших. Судя по эмоциям майвиров, им повсеместный переполох, связанный с моим появлением, тоже весьма по душе пришелся. Так вот, выяснив причину моего унылого настроения, Рю предложил навестить моего отца. В качестве первого шага к примирению, доставившего в Майвир мое приданое. Которое я не преминула использовать на «Майвирскую фигню».

На праздник Зимнего солнцестояния мы в сопровождении десяти телохранителей, до неприличия богато и нарядно одетые, отправились в гости. Сперва напугали сшимцев своим визитом без предупреждения, а потом приятно удивили таким же внезапным, скорым уходом, воспользовавшись их стационарным порталом прямо в Солкат.

Наше появление на исторической родине Катрии – особенно пролет над столицей княжества одиннадцати мантикоров и меня на спине Рю – закономерно потрясло и перепугало народ. А вот Фолкзан с Хорном высоко и благодарно оценили наше крылато-рогато-клыкастое появление в Солкате. С помпой представили народу могущественного зятя, правителя двух королевств, провели очередной бал для знати, где меня с мужем принимали как самых дорогих и любимых родственников, с которыми не один пуд соли съели до этого. В общем, использовали бедных майвиров и ошеломленную таким напором меня по полной.

Тогда же мне представили княгиню Ридима Ирдану, которой таки князь Солката сделал безотказное предложение руки и постели. Красивая и неординарная женщина оказалась. Чувствовалось, мой отец еще не понял, что это не он ее в оборот взял, а она его захватила. С потрохами и той самой темной одержимостью!

Еще, и это самое важное, мы поговорили с отцом наедине, посвятили душевным посиделкам целый вечер. Проявили настойчивость и желание узнать друг друга ближе, по-родственному. Наверное, он принял для себя наконец, что у него отныне не одна, а две дочери. Катрия ушла за грань так жутко и бесславно, а вот вторая дочь, Виктория, осталась с ним и не предаст. В тот вечер отношения между нами в корне изменились и потеплели, тем самым сняв груз с сердца.

– Что пишут? – раздался за моей спиной родной басовитый голос, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Обернувшись, я увидела вернувшегося со службы Рю с сюртуком в руках. Как же он хорош в черной рубашке, брюках и расшитом жилете! Оказалось, что одежда, которая на нем была в Сшиме, – это привычная «форма» каэра. Повелитель, как-никак, должность обязывает, ведь, что называется, на людях и иностранцев принимает.

Полюбовавшись мускулистой, подтянутой, крупной фигурой мужа, я рассказала:

– Нас официально пригласили на свадьбу Великого князя Солката и княгини Ридима. Торжество состоится через месяц.

– И вся эта пачка бумаги – приглашение? – удивился Рю.

Приблизившись, он положил мне на плечи большие теплые ладони и легонько сжал. Я благодарно коснулась щекой его руки, тепло которой и уже привычная тяжесть приятно согревали до самого нутра, вызывая трепет и нежность.

– Нет, приглашение в трех строчках изложено, – хихикнула я, показывая мужу официальный документ. – А пачка бумаги – «приписка» от Хорна с недвусмысленным намеком, что подарок на свадьбу отцу, конечно, не обязателен, но вполне сойдет и такая мелочевка, как двести тысяч календарей моего производства с рекламой от известных торговых домов Солката.

– Сколько? – выпучил глаза Рю.

Понятие «реклама» теперь известно не только Рю, но и моему отцу с Хорном, которые одними из первых увидели и оценили мои первые поделки.

– Наконец-то и ты осознал глубину и размеры бескорыстной души многоуважаемого эйта Хорна. А это, кстати, – я с ухмылкой потрясла пачкой бумаги, – эскизы и тексты тех рисунков, которые необходимо изобразить на страницах будущих календарей. Представляешь, насколько высоко он оценил мою идею продвижения товаров, раз сам заказал рисунки и тексты придумал!

– Представляю, – оценил Рю, круглыми глазищами рассматривая картинки, нарисованные маслом, и тексты к ним.

Я оперлась спиной о грудь Рю, он уже привычно крепче прижал меня в ответ, скрестив руки у меня перед грудью. Теперь мы оба смотрели на старания солкатского маркетолога.

– Календарь состоит из двенадцати листков и самое интересное, что Хорн всего четыре из них предоставил предприятиям князя, еще четыре – самым известным торговым домам Солката, ну и для ровного счета четыре приберег для своих товаров. Видишь, как радеет за равноправие.

– И что ты делать будешь? – насмешливо хмыкнув, уточнил Рю.

– Я молодой делец, естественно у меня пока нет таких производственных мощностей, поэтому подарю отцу двести календарей. На первом листе будет вот эта самая яркая и красивая картинка. Раз уж мне Хорн ее бесплатно предоставил, надо пользоваться, а внизу этой странички будет реклама его торгового дома. Самым мелким шрифтом! Еще три месяца выделю отцовским, а все остальные – отдам под наши торговые дома. Особенно своей фигне уделю внимание.

Я расплылась в коварной ухмылке. Рю молчал, я чувствовала его удивление, а потом признался:

– Невероятно! Я даже подумать не мог, что дурацкие вентиляторы, магниты с детскими каракулями и эти твои перекидные календари окажутся такими востребованными!

Я согласно хихикала. В моей пока единственной лавке, открытой зимой на главной площади Мавы, теперь постоянная толкотня. Правда, в основном толкутся дети и женщины, разглядывая очередные диковинки. Первым товаром стали разноцветные перьевые навершия для карандашей, благо вокруг Мавы куча птичников, перьев завались и покрасить их не проблема. Именно карандаши завлекли в мою лавку первых покупателей – детей. Потом появились деревянные наборы игр «пятнашки» и «крестики-нолики», разные календари, напальчники с мордочками зверей. В общем, все то, что можно изготовить на коленке.

Месяц назад мы, наконец, сделали магнитики. Магнетит в Мараше что-то вроде мусора, и я его забирала бесплатно. Но что-то мне подсказывало, что такая халява продлится недолго. Слишком быстро раскупались в лавке магниты со смешными простенькими картинками и забавными надписями. И приезжие из Мараша на благословение родители с детьми, и майвирские чиновники среди покупателей тоже были. Значит, рудокопы разберутся, куда девался их «мусор».

Неделю назад моя команда сделала игрушечные деревянные вентиляторы с лопастями из тех же перьев и деревяшек, с ручкой, чтобы крутить и воздушный поток создавать. Хочу еще версию для взрослых сделать, с кнопкой и движком из магического артефакта.

Так что «Майвирская фигня» медленно, но неумолимо завоевывала сердца и кошельки жителей Майвира. Я уверена: скоро до всего Хартана доберусь. И «подарок» на свадьбу отцу мне в этом коварном деле отлично поможет.

– А ты чего так рано домой вернулся? – вспомнила я о важном.

– Мне нужно слетать в Мараш. Его глава сказал, там какая-то ерунда творится с магией, нужна моя помощь, – огорошил Рю новостью.

– Я с тобой! – вырвалось у меня само собой.

– Вик, я полечу в его окрестности, ночевать буду в горном поселке, а там ни комфорта, ни…

– Куда ты, туда и я! – рыкнула я с неожиданно откуда-то взявшейся злостью.

Но одна мысль, что Рю улетит, а я останусь тут без него, заморозила нутро. Удивила реакция Рю: внутри у него словно перетянутая струна расслабилась, напряжение отпустило. К тому же убеждал меня в отсутствии комфорта не категорично, так, проформы ради, в силу природного, заботливого мужского характера.

– Тогда вытаскивай свой любимый баул, набьем его до отказа теплыми вещами. Чтобы моя вреднулька не промерзла в горах до своих хрупких косточек! – довольно скомандовал Рю. – Дорогая жена, кормить мужа собираешься? Голодный я злой.

– Голодная и я злая, – заметила я весомо и ринулась на кухню добывать нам с Рю обед, который уже стараниями нашей кухарки ждал на плите, горячий и вкусный.

Готовить как примерная жена и хозяюшка я пока не научилась, и, если быть откровенной, не стремилась. Понятие хозяюшка в принятом здесь смысле со мной плохо сочеталось, а вот в качестве примерной жены Рю во мне все устраивало, более чем. Идеальный мужчина, причем с идеальным вкусом на женщин!

До горного поселка мы добирались из Мараша на крыльях. Вокруг сплошные горы, серые, неприветливые, с цепляющимися за вершины густыми облаками, узкими ущельями с быстрыми реками. Зато местные жители улыбчивые и вполне довольные своей жизнью, сытые, хорошо одетые, дома огромные, добротные.

В небе носилась стайка мантикоров-мальчишек, у одного дома девочки играли моими перьевыми карандашами, представляя их неведомыми зверюшками. Та-да-дам! Несколько уже явно возрастных мужчин азартно резались в «крестики-нолики». Правда, чертили палочками на песке, а не моими деревянными кубиками пользовались. Эх-х, вот так и «теряется» доход. Ничего, я скоро проект с домино запущу!

Наверное, благодаря моим «диковинкам» принимали меня с неменьшим восторгом, чем самого каэра. Хе-хе.

Тащить в горы каэра на ночь глядя не стали, оставили дела на утро. Поселили в гостевом доме; как пояснил Рю, такие есть в каждом поселении – это проявление гостеприимства. И зря он сомневался, условия у нас были вполне комфортные.

За ужином нас с мужем знатно удивили. Девушка смущенно попросила меня исполнить песню, с помощью которой я приручила зверя самого каэра. Рю посмотрел на меня с такой снисходительной хитрецой, явно ожидая отказа, что я закономерно решила пойти ему наперекор. Поздно осознала, что мой коварный монстр меня просто обхитрил.

И впервые после той кошмарной клетки с безумным зверем я запела. Сперва «Колыбельную Медведицы», потом еще парочку любимых песен, которые можно петь, подыгрывая себе на инструменте, похожем на гитару, что принесли местные. В общем, ужин на открытом воздухе, под ярким светом Сияющей, занимавшей полнеба, и звездами, у костров со шкворчавшим свежим мясом, вышел очень душевными посиделками.

В какой-то момент я замерла, заметив, что Рю любовался мной, остановившись по другую сторону костра. Его глаза горели изумрудами, а брови хмурились, будто он только что раскрыл какую-то важнейшую в своей жизни тайну. Песни отзвучали, мясо съели, а он все смотрел и смотрел на меня. Затем подошел, подхватил меня на руки и под одобрительные смешки сородичей унес в лунный сумрак. Как паучище жирную муху потащил в гостевой дом. И там, быстро раздев, с какой-то ненормальной жадностью и голодом любил до счастливых звездочек в глазах.

Прижатая к его разгоряченному, дрожавшему от наслаждения огромному телу, я подумала, что именно этим вечером Рю перешагнул последнюю грань темной любви. Осознал одержимость! Хотя почему-то это открытие пугало тоскливым разочарованием. Скорее всего, я выдала желаемое за действительное. Мы оба ни разу за все совместно прожитое время не говорили о любви.

Утром Рю улетел и, как тот Карлсон, обещал вернуться.

Я тщательно привела себя в порядок, хоть и порой позволяла себе несдержанные, грубоватые шуточки, старалась соответствовать положению. Статус жены каэра и урожденной княжны обязывал. Поэтому даже привычная походная одежда – штаны, высокие ботинки, теплая стеганая куртка и шапка – выглядела на мне опрятно и привлекательно. Потому что новенькая, чистая и отменного качества. И отправилась по приглашению в соседний дом, завтракать в компании Фаи – хозяйки дома, приветливой, красивой мантикоры, жены главы поселка господина Гората, с которым Рю с раннего утра отправился выяснять, что происходит в местной шахте.

После, сытая, но отчего-то напряженная, беспокойная, я решила прогуляться по округе, посмотреть, чем народ живет. Еще точнее – успокоить нервы.

С пригорка мне было видно, что, петляя, огибая холмы, дорога вела к подножью горы. Среди камней зиял внушительный чернеющий зев пещеры, возле него мелькали рабочие с тележками. Насколько я поняла, разработки давно ведутся далеко от поверхности. И рудокопы во главе с Рю ушли туда, в тревожную, опасную черноту.

– Горат сказал, там порода странно изменилась, и темный дух усилился, – услышала я за спиной голос Фаи.

Мы обе напряженно глядели в сторону горы и хмурились. А ведь мужчины уже давно ушли. Я словно ждала чего-то неординарного. И дождалась…

Сперва мое сердце судорожно скакнуло, нарушив ритм, затем округу прошила мощная волна темной энергии, следом будто сама земля вздохнула и выдохнула. Мы с Фаей упали и бессильно хватали ртом воздух, пытаясь сориентироваться, – похоже, координация и мозги нам резко отказали. Наконец, более-менее придя в себя, мы устремили испуганные взгляды к горе. За ней поднимался столб пыли, доносился грохот падающих камней.

– Рю! Горат! – выдохнули мы одновременно в ужасе.

Первой сорвалась с места я, Фая не отставала, неслась во весь дух. Правда, быстро опомнилась, сменила ипостась и, схватив меня лапами, взлетела невысоко, ровно настолько, чтобы не мести мной камни.

Я мысленно стенала: «Быстрее, быстрее, только бы успеть, только бы успел…»

Мы добрались до завала не первыми, нас обогнали сменившие ипостась рудокопы с инструментами. Оглядев место происшествия – обширный провал с рыхлой землей и мелкими камнями – я едва не завыла. Меня объял ужас, даже дышать было сложно, пришлось усилием проталкивать воздух сквозь сведенное горло.

Вскоре собрались все более-менее работоспособные жители поселка. Действовали слажено, четко и грамотно. Завалы разбирали магией, что ускоряло процесс. А вот рыхлую землю копали вручную, я сперва буквально руками отбрасывала комья, забыв обо всем на свете. В голове билась лишь одна мысль: «Успеть вытащить живыми».

Но чем глубже мы закапывались, тем гуще становилось общее отчаяние, которое душило меня сухими рыданиями. Никогда, никогда я не плакала по-настоящему. Чтобы вот задыхаться от слез, выть от боли. Сейчас я была не в состоянии остановить соленые обжигающие слезы, текшие по моим щекам, воровавшие у меня силы и дыхание.

Неожиданно мы прорвались в проход, спасатели ринулись в него, проверить, есть ли выжившие. Но там было пусто. Несколько часов работы впустую, похоже Рю с рабочими ушел отсюда раньше обвала. Все растерянно переглянулись, ведь привычного землянам сканирующего оборудования на Хартане нет. А если снова ошибемся, опять потеряем время, которого у выживших, если они есть, и так нет.

В итоге народ разделился: кто-то ушел гораздо левее, кто-то топтался в нерешительности справа. Я же каждой клеточкой тела и души ощущала ледяное дыхание Белой Эйты. Познала, что такое темная одержимость, когда любовь конкретного мужчины – это все, что тебе нужно в жизни. И что без Рю просто не смогу жить дальше, ведь стану пустой оболочкой, которую заполнит боль потери.

– Где же ты? – просипела я, судорожно вглядываясь в серые безликие куски породы.

И двигалась по широкому сумрачному проходу, с трудом переставляя одеревеневшие ноги, ощущая, как горели саднившие, исцарапанные пальцы в кровоподтеках. Я отодвинулась от основной толпы на приличное расстояние, шла не чуя ног, пока, споткнувшись, не упала на колени. Упираясь ладонями в острые камни, беззвучно зарыдала от боли и отчаяния. И неожиданно заметила блеснувший браслет на руке – нашу с Рю брачную связь. Мы же с ним единое целое! Ведь нас соединила Великая Мать!.. Эта связь защитила меня от чужеродной магии и ядов. И она по-прежнему есть! Затаив дыхание, я прислушалась к своим ощущением и, наконец-то, уловила родную, тончайшую ниточку энергии Рю.

– Ты что-то ощутила? – просипела измученная Фая, ведь, как и я, она спасала любимого мужа.

– Да, здесь! – кивнула я, зарываясь в землю, откидывая камни.

Совсем скоро к нам присоединилась толпа народа. Мне поверили, но задаваться вопросом почему или сомневаться в своей правоте не стала. У меня была цель, я к ней шла.

Неожиданно рудокоп, махавший киркой рядом со мной, уткнулся во что-то упругое, что оттолкнуло его. А меня буквально обволокло родной магией.

– Рю! Рю, мы здесь! – заорала я.

Вскоре оказалось, что мы добрались до защитного купола Рю, которым при обвале он успел накрыть себя и сопровождавших его рудокопов. Некоторые из них были ранены, посекло камнями, но главное, все живы. Признаться, я узнала об этом потом, потому что как только спасенные выбрались на поверхность, буквально влетела в объятия Рю, сжала его торс руками и судорожно, не таясь, рыдала от облегчения. Еще и обвиняла его во всех грехах:

– Как ты мог? Чуть не погиб! А я? Как же я без тебя? Шляешься неизвестно где, рискуешь своей глупой каэрской головой, а мне – мучайся, спасай тебя потом…

Кто-то смеялся, кто-то голосил, как и я, обнимая родных и близких, кто-то выяснял причины случившегося. А мне было люто страшно разжать руки, вдруг отпущу – и Рю исчезнет… окажется мертвым.

В конце концов я по-обезьяньи вцепилась в любимого мужчину руками и ногами и ему не осталось иного, кроме как прижимать меня к себе, поддерживая за спину и ягодицы. Пыльный, грязный, в кровавых царапинах, родной и любимый. Зато я не умирала от боли – меня распирало от счастья!

Рю со мной на руках пояснял другим:

– Глубинные раскопки истончили здесь породу. В результате одно из ответвлений темного источника вырвалось на поверхность. Сперва образовался энергетический карман, достиг критического наполнения, ну и рванул… Хорошо, мы не над ним, а в стороне оказались. В итоге нас засосало с землей в тот карман, а сверху накрыло тем, что взлетело. Только и успел выставить щит, и все силы уходили только на него, давление жуткое…

Я содрогнулась от возможных последствий и со слезами обвинила мужа:

– Зачем тогда телохранители, если ты их с собой никогда не берешь?

– На своей земле я практически всесилен и неуязвим, поэтому смысла в их присутствии нет, – мягко пояснил он, погладив меня по спине. И добавил: – Были бы рядом, только больше народа пришлось бы щитом накрывать!

Фая, тоже висевшая на шее мужа, прорыдала:

– Это госпожа Виктория вас нашла, почуяла как-то… мы сперва в другом месте рыли.

– По брачной связи твой отголосок уловила, – прохрипела я, уткнувшись между шеей и плечом любимого.

– Вот, говорил же, когда-нибудь она спасет жизнь! – радостно заявил Рю.

– Ты говорил, она меня спасать будет, а пока только сам вечно по грани ходишь! – взревела я. – Я люблю тебя, а ты? Смерти моей хочешь?

Мы столкнулись взглядами: потемневшим зеленым мужа на грязном перепачканном лице и серым взбешенным моим. Я была не в состоянии контролировать свои эмоции, а для мага смерти это очень плохо. Поглазев на меня, Рю ощерился в клыкастой счастливой улыбке и выдал:

– Любви, Вик. Я хотел твоей любви. Вчера осознал, что одержим тобой. До безумия. И люблю…

– Доведешь меня до ручки когда-нибудь… – прорыдала я счастливо.

– До ручки вентилятора? – хохотнул верный себе Рю. – Я куплю тебе дорогой, с кнопкой.

– Какая же ты зараза! – возмутилась я, улыбаясь все шире.

– Зато любимая! – заявил он и прижал меня к себе еще крепче.

В поселок мы вернулись толпой. На ужин мы с Рю припозднились. Просто я помогала ему мыться, а он меня соблазнял. Несколько раз. Потом, сидя в кругу майвиров, я улыбалась, глядя в небеса. Впервые ощущая себя дома, среди своих, любимой и влюбленной.