Любимая для спонсора

Глава 18.

Глава 18.

Михаил.

– Степа, погромче сделай! Ну-ка, все замерли на секунду! – рычу, завидев на экране знакомое лицо…

Никогда ведь не следил за новостями, а тут… Засмотрелся на бармена, лениво переключающего каналы висящего под потолком телевизора. И едва ли не вздрогнул, услышав ее голос… Засела в сердце, как заноза! Глаза бы мои ее не видели… Никогда…

– Да это сплетники из «Спорт-ТВ», Михал Васильич, – тянется переключить канал Степа. – Кости только могут перемывать всяким… дамочкам. К тому же репортаж старый, уже неделя точно прошла, да и вообще…

Я молча поднимаюсь с места и подхожу ближе. Запускаю ладони в карманы брюк, чтобы усмирить растущее внутри беспокойство. Никто не смеет меня отвлекать…

«– Да, мое сердце занято», – улыбается Любка с экрана.

Расфуфыренная, красивая, в стильном костюме… У меня щемит сердце от восторга. Я все сделал правильно… Осчастливил ее, как мог… пусть не собственной персоной, недостойной ее, но хотя бы этим. И моя награда – ее глаза… Живые, карие, искрящиеся счастливым блеском. А потом восторг сменяется яростью – за ее спиной тот ублюдок… Мудак, легко променявший Любу на Яночку.

Трясет вшивым букетиком и лыбится в камеру. Одно меня успокаивает – их нет на общих кадрах. Значит, все постановка? Да и какая теперь разница? Больше я ей не поверю… Никогда…

Во рту пересыхает от странного предчувствия. Словно над головой сгущается тяжелая грозовая туча.

– Водички, Михал Васильич? – шепчет бармен Коля.

– Нет. Степа, арендатор не отменял встречу? – перевожу тему разговора.

– Нет, и даже цена не смутила. Риэлторша его сегодня приведет. Вернее, ее.

– Хорошо.

Я решил сдать в аренду вторую половину боксёрского клуба. Помещение долгое время пустовало за ненадобностью. Мне вполне хватало имеющихся секций и снаряжения. И денег хватало… Навалившиеся проблемы заставили пересмотреть первоначальное решение. Степа нашел бригаду, ребята покрасили стены и поменяли покрытие полов. Заменили входную дверь, сделав помещение полностью обособленным от боксерского клуба. Я был уверен, что за такую цену не найду арендатора – я задрал ее процентов на пятнадцать выше среднерыночной. Но он нашелся… И всего через тринадцать дней после подачи объявления.

Если все срастется, я смогу начать ремонт в бильярдной. Хотя бы закуплю стройматериалы. Моим условием была оплата за шесть месяцев вперед и, по словам риэлтора, клиент согласился.

– Напомни, во сколько они приедут? – протягиваю устало.

– Так они на месте! На пятнадцать минут раньше пожаловали.

Спина затекла, да и недавно полученные травмы дают о себе знать. В глазах то и дело темнеет, и чудится всякое… Тонкая спина с выступающими позвонками, плавная линия подбородка, темные волнистые волосы, собранные в прическу, длинные ноги, торчащие из короткого вязаного платья. Мне чудится или это Люба? С интересом разглядывает мой зал, переговаривается с риэлторшей, уточняет условия… Делает вид, что не знает, кто его хозяин.

– Любовь Викторовна, еще минуточку потерпите? Не замерзли? – лебезит она. – Зал только отремонтировали, он пока не успел как следует прогреться, но хозяин утверждает, что отопление в порядке. А вот и он! Здравствуйте, Михаил Васильевич.

Ну, здравствуйте… Давно не виделись. Губы Любы раскрываются в немом удивлении. Она меня видит, наконец. Бледнеет, почти сливаясь с цветом стен в спортзале. Неужели, правда, не поняла, к кому шла? И, зачем ей помещение?

– Здравствуй…те… – выдыхает Люба, хлопая ресницами.

Накрасилась. И волосы уложила. В ушах красивые серьги, да и пахнет от нее обалденно…

– Это… шутка такая? – сглатываю я.

– Не понимаю… Михал Васильич, вы передумали сдавать помещение? – недоуменно смотрит на нас риэлторша. – Любовь Викторовна – тренер танцевальной сборной, вы не думайте, что…

– Все нормально, Марина Алексеевна. Мы отойдем на минутку, ладно?

Хватаю Любу за локоть и тащу к противоположной стороне, подальше от невольных зрителей. Каблучки ее замшевых сапожек стучат по полу, а моим пальцам передается дрожь ее тела. Боится меня? Или волнуется? Люба демонстративно вырывает руку и вскидывает гордый подбородок. Смотрит пристально, словно видит впервые. Наверное, так и есть? Раньше она меня не замечала… Смотрела куда угодно, но не на меня. Отшивала грубо, отмахивалась, даже не пытаясь посмотреть в глаза… Увидеть во мне что-то большее, нежели приставучего клопа…

– Ты специально сюда приперлась? – шиплю, приближая к ней лицо.

– Нет! Честное слово, я не знала, что ты владеешь этим залом. Если ты заметил, вход с другой стороны здания. И адрес здесь другой, и… А в чем, собственно, дело? Ты не хочешь сдавать помещение мне? – прищуривается она.

– Откуда у тебя такие деньги? Еще один спонсор? – шиплю, продолжая смотреть в ее глаза. Живые… Блестящие… Сейчас в них столько чувств – злоба, обида, недоумение. Выходит, правда не знала?

– Даже если и так! Ты высказал агенту предложение, я отозвалась. Заплачу за год вперед, а потом…

– С чего такая щедрость? В моем предложении говорилось о шести месяцах. Я же просил не показываться мне на глаза, Люба. А ты...

– А ты не будешь меня видеть. Честное слово. Если только сам не захочешь этого… – нервно сглатывает она.

И голос у нее звучит надломленно. Волнуется… Черт бы побрал риэлтора и… Любу!

– Не захочу, не волнуйся.

– Миша, а ты…

Ее тонкие пальчики касаются моей кисти. Отдергиваю руку, словно обжегшись.

– Что еще?

– Не хочешь поужинать со мной? Отметить удачную сделку. Я приглашаю.

– Что же случилось? Мы уже не такие разные? – цежу сквозь зубы.

– Знаешь что, чемпион? Унижаться и лебезить я перед тобой не стану, не жди. Себя я люблю больше… – гневно выпаливает красавица. Поднимает тонкий подбородок и прищуривается. – Последний раз спрашиваю – идешь со мной ужинать?

– Нет, Люба. Боюсь, больше я тебе не поверю.