Любовный пасьянс

ГЛАВА 19

Свой вынужденный отдых Стив использовал, чтобы написать, как он давно собирался, письмо Алену Перролу. Мей Спрейберри сказала, что почту получают в лавке Пенрода, так как Милт Пенрод, кроме того, что был владельцем единственного в Мидлчерче магазина, выполнял еще и обязанности городского почтмейстера. Она предложила постояльцу свои услуги, но Стив, которого утомили ее бесконечные хлопоты вокруг него, деликатно, но твердо отказался. Ему не хотелось лишних вопросов. Для человека, желающего сохранить свое прошлое в секрете, Мей Спрейберри была сущим наказанием.

Вот потому-то, прежде чем пойти выпить и успокоиться, Стив и направился сначала к лавке Пенрода. Он прошел мимо длинного ряда скамеек перед магазином. В этот момент дверь отворилась, и на пороге показался высокий худой мужчина в полосатых брюках и белой накрахмаленной рубашке.

— Доброе утро, — сказал он.

— Бонжур, — приподнял шляпу Стив. — Мне сказали, что я смогу здесь отправить письмо.

Хозяин магазина сунул соломинку в рот и оглядел Стива с головы до ног.

— Ну, конечно, можете, как и любой другой.

— Будем знакомы, Стив Такер, — протянул ему руку Стив.

— Милт Пенрод, — мужчина крепко пожал протянутую ему ладонь. — Здешний почтмейстер. Владелец магазина.

Когда он говорил, соломинка в уголку его рта смешно прыгала и раскачивалась.

— Входите, пожалуйста. Сейчас разберемся с вашим письмом.

Он дружески похлопал Стива по спине, жестом предлагая следовать за ним, и пошел вперед, с привычной ловкостью пробираясь между ящиками и мешками и продолжая при этом без умолку говорить.

— Я видел, как вы разговаривали с Элли. Должно быть, она вам здорово благодарна за то, что вы изловили того бандюгу. Жалко все-таки, что этого парня пристрелили до суда.

Хозяин магазина сделал знак Стиву подойти поближе к прилавку и, наклонившись к нему, тихо, доверительно, произнес:

— Я вам вот что скажу. Я тут вижу много такого, чего не видят другие. Смотрю целый день через большую витрину на приезжающих, отъезжающих, иногда задерживаюсь над бумагами допоздна. Между нами говоря, я не раз видел, как этот парень Лазер приходил в «Алмаз» уже после закрытия заведения.

Стив вытащил из внутреннего кармана письмо и положил на прилавок. Пенрод взял конверт и, небрежно взглянув на адрес, добавил:

— В любом случае, Харрису Смиту ничего не будет за то, что он убил этого бездельника. Вот посмотрите, никто даже не удивится, если на следующих выборах Смит станет мэром Мидлчерча.

Пенрод замолчал только затем, чтобы повнимательнее посмотреть на адрес, написанный на конверте.

— Ага, в Лондон. Другу или семье?

— Другу, — ответил Стив, чувствуя, что Милт Пенрод так же болтлив, как и миссис Спрейберри. — Сколько будут стоить почтовые расходы?

Сообразив, что клиент торопится, Пенрод быстро произвел подсчеты, взял деньги и протянул сдачу.

— Ждете ответа?

Стив помолчал с минуту, думая о том, как отнесется Ален к его запоздалому письму. Конечно, сын Дженни не должен поверить, что Стив виновен в гибели его матери. Конечно, нет! И все-таки Стив очень боялся отправлять это письмо, думая, что суматоха, вызванная убийством, еще не улеглась.

Сын Дженни вполне мог сообщить лондонским властям, где теперь искать Стива. Но он должен отправить это письмо. Ему нужно было рассказать Алену все, что он узнал о смерти Дженни. И ему только оставалось надеяться, что Ален поверит ему и станет союзником, а не врагом.

— Надеюсь, что ответ будет, — тихо сказал Стив.

Выйдя на улицу, Такер остановился на тротуаре, вдохнул полной грудью свежий утренний воздух и направился к «Алмазу». Несмотря на ранний час, ему, как никогда раньше, захотелось выпить, а еще лучше — напиться.

В салуне было тихо и пустынно. У девочек еще не начался рабочий день, и Стив обрадовался этому. Ему хотелось тишины и одиночества, чтобы как следует успокоиться перед тем, как он сядет за игру и пополнит свой отощавший кошелек. Он заказал виски и поставил бутылку на стол.

Стив неторопливо пригубил содержимое стакана. Крепкий напиток обжег небо. Качество его было невысоким, однако желаемый эффект это пойло производило. Стив откинул голову и дал жидкости переместиться в горло, ощущая, как огненный поток медленно течет по пищеводу и в желудке, словно разгорается небольшой костерок.

По мере того, как виски оказывало желаемое действие, Стив расслаблялся, его нервы начали успокаиваться.

Внезапно над его головой раздался голос Харриса Смита:

— Если хотите, могу вам предложить кое-что получше.

Хозяин салуна появился сразу, как только Харлей сообщил ему о том, что француз сидит у него в заведении.

— У меня есть пара ящиков прекрасного отборного виски! И мне доставит огромное удовольствие выпить его с вами, потому что вы сможете оценить его по достоинству.

Говоря это, Смит засунул палец в маленький жилетный карман и вытащил небольшие золотые часы на золотой же цепочке, красиво сверкнувшей на фоне черного жилета.

— Если я не ошибаюсь, — добавил он, — вы как раз тот человек, у которого есть вкус и умение оценить прекрасное!

— Скажу честно, я, действительно, не испытываю отвращения к хорошим вещам, — улыбнулся Стив. — Так что, если вы не шутите, я принимаю ваше приглашение.

Он запечатал бутылку, стоявшую на столе, отставил ее в сторону и спросил:

— Вы Смит? Не так ли?

— Харрис Смит, — ответил собеседник. — Владелец «Алмаза». Хотя содержание салуна — это не главное мое дело.

Когда они подошли к кабинету, Смит остановился и пропустил Стива вперед, добавив:

— Вообще-то, я землевладелец. У меня одно из самых крупных ранчо в этих местах и, пожалуй, лучшее стадо в штате.

Оказавшись в своей неофициальной штаб-квартире, Смит слегка расслабился. Он подошел к бару, налил виски в короткие хрустальные бокалы и предложил гостю.

— Восхитительно! — с удовлетворением сказал Стив, сделав глоток и подумав, что даже такая маленькая доза отлично выдержанного виски с лихвой вознаграждает его за необходимость выслушивать излияния этого Смита. Решив, что хозяин «Алмаза» пригласил его, чтобы похвастаться своими планами и богатством, Стив из вежливости спросил:

— А ваше ранчо далеко от Мидлчерча?

— К северу отсюда, — ответил Смит, держа свой бокал в руке. Он сел за стол и добавил:

— Две тысячи акров, а поблизости — еще пятьсот. Надеюсь, что когда-нибудь объединю земли в одно владение. Неплохо получится, а?

Смит помолчал, давая собеседнику возможность оценить сказанное. Затем он, не глядя, потянулся рукой назад, открыл ящик с сигарами и предложил одну Стиву.

— Вот, пожалуйста, самые лучшие.

— О, благодарю, вас! — с удовольствием согласился Стив Такер, поднес сигару к лицу, вдыхая изысканный аромат табака, а затем похлопал у себя по карманам в поисках спичек.

К этой минуте Стив уже достаточно освоился среди пышного убранства в кабинете хозяина «Алмаза». Панели из редких древесных пород, дорогая мебель и мягкий восточный ковер — все было значительно роскошнее, чем в главном зале салуна.

— Просто удивительно, — сказал Стив в промежутке между двумя затяжками, — почему вы, с вашим изысканным вкусом, не хотите вернуться на Восточное побережье?

— Видите ли, все дело в возможностях, — не колеблясь ни минуты, ответил Смит, — просто здесь их не меньше, чем песку в пустыне. На этих землях умный человек может…

Владелец салуна чуть не сказал «создать империю, какую еще свет не видывал», но в последний момент все же сдержал свой энтузиазм и добавил:

— Ну, просто здесь нет предела тому, что может делать мужчина. Я человек, которому нравится жить там, где нет никаких пределов.

— Авантюрная философия, я бы сказал, — заметил Стив, — никаких ограничений за столом, никаких ограничений в жизни.

Он допил свое виски, возможно, даже с излишней поспешностью, но бахвальство Смита его порядком утомило, и к тому же ему не терпелось поскорее оказаться за игровым столом. Стив встал, поблагодарил хозяина и собрался уходить, но тот взял бокал Стива и снова наполнил его до краев.

— Присядьте, пожалуйста, — дружелюбно сказал он. — Докуривайте вашу сигару, еще выпейте стаканчик. И позвольте мне сделать вам одно предложение.

У Стива не хватило духу отказаться от второго стакана такого виски, которого, наверняка, в Мидлчерче ему нигде больше не удастся попробовать, поэтому он выполнил просьбу Смита, хотя подумал при этом, что придется выслушать за это, вторую серию рассказов о замечательном хозяйстве Смита.

— Вы чрезвычайно любезны, — он вежливо поклонился. — Право, вы так добры ко мне, что я уже чувствую себя в неоплатном долгу перед вами!

— В таком случае, выслушайте меня, — кивнул Смит. — Мы можем быть полезны друг другу.

— Возможно, — ответил Стив.

— Видите ли, в дополнение к ранчо и другим делам у меня имеется транспортная компания, — начал тот. — Не очень большая, скорее вспомогательная, но достаточно прибыльная. Называется «Смит Оверленд», может, слышали? Я собираюсь объединить разрозненные короткие маршруты так, чтобы моя линия шла от границы до границы.

Длинные тонкие пальцы Смита коснулись кончика черного, закрученного уса.

— Единственное препятствие на моем пути — существование в нашем городе другой транспортной компании…

«Райс Лайн», — догадался Стив. Он слушал Смита со все возрастающим интересом, однако, благодаря выработанной годами выдержке, никак не выдал этого. Он медленно поднес сигару ко рту, с наслаждением затянулся и, выпустив густое облако дыма, равнодушно сказал:

— Я думаю, что этот регион так велик, что спокойно мог бы прокормить и две линии.

Смит энергично закивал головой.

— Ни одна транспортная линия не может существовать без контрактов с почтовыми фирмами. У нас это «Стейт Карго», и «Райс Лайн» заключила с ней пятилетнее соглашение на обслуживание всего нашего региона. А моя компания, хотя она значительно лучше, в результате не имеет такого договора.

Стив старался держать себя в руках, а Смит допил виски и отставил в сторону пустой бокал.

— Что я собираюсь сделать? — продолжал он. — Хочу объединить обе компании в одну. Это объединение, любой разумный человек с нами согласится, принесет огромную пользу региону, так как обе компании станут сильнее и богаче.

Только теперь Стив начал понимать, для чего его сюда пригласили. Судя по всему, Смит узнал, что приезжий француз стал невольным партнером Элли Райс. Почувствовав нечто вроде азарта, обычно появляющегося у него в самые острые моменты игры, когда к нему в руки приходили нужные карты, Стив снова неторопливо затянулся сигарой и лишь сказал:

— Это звучит разумно.

— Что касается денег, — продолжал убеждать его Смит, — их нелегко заработать с семейством Райсов. У них существует глупое убеждение, что в их семейный бизнес никто не имеет права соваться, даже ради высокой прибыли и эффективности. Я делал предложения Теодору Раису о выкупе их компании, но он отказался. После его смерти я обращался с этим предложением к Элли, думая, что она будет мне благодарна за то, что ей можно будет достойно покинуть бизнес, совершенно неподходящий для женщины. Но вы же видели Элли? Разговаривать с этой девицей — все равно, что говорить со столбом.

Он замолчал, предоставив Стиву возможность поразмыслить над сказанным.

— Элли кажется, конечно, упрямой девушкой, — наконец, произнес Стив. — Но что касается бизнеса, она, по-моему, вполне справляется.

— Справляется?! — расхохотался Смит. — Да она висит на волоске и удерживается в бизнесе только чудом. А в последнее время на маршрутах ее компании участились случаи грабежей. Тот инцидент, свидетелем которого вы стали, был не первым и вряд ли последним. А что вы хотите? — резко закончил он. — Компания, которая управляется женщиной, любому проходимцу с большой дороги, покажется легкой, доступной добычей.

Не давая собеседнику вставить слово, Смит продолжал свои обличения:

— Подумайте сами, что может знать женщина о защите жизни? Поверьте мне, я бы сделал ей огромное одолжение и оказал бы честь, выкупив у нее компанию. И она сама это понимает! Понимает, но из упрямства не желает признавать, что находится на пороге разорения!

Стив слушал Смита со все возрастающим волнением, а при последних словах на его лице отразилась неподдельная тревога. Если «Райс Лайн», в самом деле, на грани краха, то это значит, что его доля в компании, от которой теперь зависела вся его жизнь, может оказаться никому не нужной и совершенно бесполезной.

К счастью, Стив не забывал одно Золотое правило: в любой игре опытный мастер может искусно преувеличивать свои силы, чтобы деморализовать противника. Поэтому он ответил:

— Ну, если дела в «Райс Лайн» так плохи, как вы рисуете, почему бы вам просто не подождать, когда все разрешится своим чередом? Компания потерпит крах, и вы сможете дешево купить ее!

— Я же вам уже сказал, — тут же ответил Смит, — я не из тех людей, которые считают терпение добродетелью. Я готов организовать маршруты «Смит Оверленд» хоть сейчас! — Он твердо поставил ладони на поверхность стола, его лицо окаменело. — И точно так же я готов закончить это осторожное хождение вокруг да около. Мы оба знаем, о чем идет речь.

Он наклонился к Стиву, его зрачки расширились:

— У вас оказалась доля Зака Раиса в этой компании. Я готов предложить вам за нее десять тысяч долларов. Немедленно! И это больше, чем вам предложит Элли сейчас, да и вообще когда-нибудь. Итак… — Смит встал и посмотрел на Стива сверху вниз, — примите мой совет и продайте вашу долю!

Стив допил свое виски и холодно улыбнулся Смиту. Он не мог скрыть своего удовольствия при мысли о том, что хозяин салуна первым раскрыл карты.

— Ваше предложение, меня, чрезвычайно заинтересовало, — ответил он, изобразив на лице озабоченность. Теперь Стив ни минуты не сомневался в том, что сумма в десять тысяч долларов взята Смитом с потолка и рассчитана, скорее всего, на неосведомленность иностранца. А реальная стоимость его доли наверняка значительно выше. Поэтому, продолжая все также вежливо улыбаться, он добавил: — Но ваше предложение настолько неожиданно, что мне необходимо время, чтобы принять решение.

Не обращая внимания на внезапно помрачневшего хозяина, он продолжил:

— Видите ли, я пришел сюда, чтобы сыграть в карты, и боюсь, что вряд ли смогу сейчас думать о столь важных вещах.

Смит был совершенно ошеломлен, и, глядя на него, Стив испытал чувство легкого удовлетворения. Наверняка, в следующий раз, Смит предложит значительно больше. А пока… можно будет использовать это предложение, чтобы заставить Элли быть посговорчивее. Да! Его улыбка стала просто лучезарной. Кажется, сегодня исторический день.

Во всей этой истории ему не нравилось только то, что его умственные способности притупились после всех передряг. Ну, надо же, он столько времени провел в Мидлчерче, и ему ни разу даже в голову не пришло, что акции «Райс Лайн» могут интересовать еще кого-то. Значит, эта очаровашка, все время блефовала с ним? Ну что ж, сегодня он сможет отплатить Элли той же монетой.

В настоящий момент, Стив даже не помышлял о том, чтобы продать свою долю Смиту, даже если бы тот предложил вдвое больше. Извинившись, он встал, оставляя хозяина в бессильной ярости, которую тот, однако, тщательно прятал за хладнокровной улыбкой. Изо всех сил, пытаясь не обнаружить своего поражения, хозяин салуна сказал, старательно выговаривая слова:

— «Райс Лайн» дешевеет с каждым днем. В скором времени я ее заполучу даром!

— Непременно учту это, — хладнокровно ответил Стив, чувствуя себя замечательно впервые, с тех пор, как приехал в этот городок. Когда через несколько минут он сел играть в покер, все его чувства и мысли обострились до предела. Стивом овладел такой энтузиазм, что он совсем не обратил внимания на то, как бармен вышел из-за стойки бара и прошел в кабинет босса.

— Звали меня? — спросил бармен, вытирая руки о передник. От холодного взгляда глаз хозяина, кряжистый бармен даже вздрогнул. Ему оставалось только надеяться, что не он причина хозяйского гнева.

— Харлей! — раздался ледяной голос. Плохо сдерживаемая ярость в тоне привела бармена в еще больший трепет. — Пусть Такер играет сегодня, а затем пустишь среди завсегдатаев слух о том, что он — шулер и играет краплеными картами.

— Вы хотите, чтоб его вышибли вон?

— Вот именно! — зарычал Смит, так что от звуков его голоса у Харлея, даже мороз побежал по коже.

— Не извольте беспокоиться! — подобострастно ответил бармен. — Наши парни с удовольствием дадут отставку тому, кто очищает их карманы всякий раз, как садится играть.

Харлей был несказанно рад тому, что хозяин зол не на него, а на француза. Уж кто-кто, а он хорошо знал, как страшен хозяин в гневе.

— А что он сделал? — осмелился спросить бармен. — Пытался смошенничать с вами?

Вместо ответа Смит улыбнулся так, что Харлей немедленно пожалел о своем вопросе.

— Это тебя, никоим образом, не касается, Харлей. Однако у этого сукиного сына есть кое-что, нужное мне, а он только что отверг мое предложение. — Лицо Смита приобрело землисто-серый цвет, голос звучал глухо и низко. — Но запомни мои слова и запомни их хорошенько! До того, как я закончу с Такером, он сам захочет мне отдать это нечто!

Услышав в чем дело, Харлей спросил:

— Хотите, я прослежу за тем, чтоб он никогда не появлялся в «Алмазе»?

Из всех людей Смита, Харлей работал с ним дольше всех других. Бармен редко ошибался и без всяких угрызений совести мог вышибить любого нежелательного посетителя, стоило только хозяину мигнуть.

— Нет! — ответил Смит. — Пусть приходит, когда захочет! Я хочу его видеть, чтоб знать, когда он будет готов принять мое предложение!

Харлей понимающе засмеялся.

На следующий день, Такеру стоило большого труда войти в игру, хотя, в конце концов, он присоединился к большой компании, с которой и играл до поздней ночи. На другой день, его снова долго не допускали к игре. И это стало повторяться все чаще. С ним никто не хотел играть. К концу недели, он оказался единственным игроком за столом, и только иногда Хонор, вырвавшись от своих воздыхателей, приходила за его столик и сидела с ним.

Стив несколько раз выпил с девушкой, но так как он отказывался подняться с ней в ее комнату, то их встречи становились все реже. Однажды его осенила ужасная догадка. Стив вспомнил, что в Лондоне с ним уже произошло нечто подобное, когда он оказался отлученным от общества игроков. Его тогда обвинили в шулерстве. Не это ли самое происходит и сейчас?! Может быть, Элли и здесь вмешалась?

Несомненно, она могла без особых последствий издеваться над ним, пока Смита не было в городе. О том, что хозяин «Алмаза» уехал по делам на север, Стив узнал от Харлея.

Харлей попробовал слегка приподнять завесу над вопросом, который мучил Стива. Он пожал своими широкими плечами и многозначительно сказал:

— Никто не любит проигрывать. Понимаете, на что я намекаю?

Стив намека не понял.