Любовь и ирония судьбы

ГЛАВА 9

— С добрым утром!

Любе не спится. Кажется, он приоткрыл один глаз. Сказать о том, что выловила позавчера в Интернете? О Волшебнике Изумрудного города, о том, что помощникам содержателя притона надо активно действовать, чтобы к завтрашнему дню выполнить все заказы. Вчера так и не удалось поговорить, он был занят весь день, да и она замоталась на работе. А сегодня суббота. Нет, не спит. Надо попробовать еще раз:

— С добрым утром!

Сейчас будет ворчать: зачем так рано разбудила? Так и есть:

— Чего ж в нем доброго?

— Во-первых, солнышко взошло, во-вторых, выходной.

— А сколько времени?

— Восемь часов.

— Восемь?! Мне ж на работу!

— Суббота, Стас.

— Преступники не дремлют. — Долгий зевок. -Чем собираешься заняться?

— Не знаю. У меня выходной. Может, по магазинам проехаться? Продуктов на неделю купить, приготовить обед…

— Сделать уборку.

— У нас чисто.

— Да?

— У нас чисто.

— Это что, сеанс гипноза? Станислав Владимирович, внимательно посмотрите мне в глаза. Спать, спать, спать… А теперь слушайте и запоминайте: у нас чисто, у нас чисто, у нас чисто. Когда вы проснетесь, увидите, что жизнь прекрасна, в квартире порядок, в холодильнике полно еды, а работа не волк, в лес не убежала.

— Ну тебя! Глупые шутки. Между прочим, я до часу ночи за компьютером сидела. Я тебе помогаю, а вот ты…

— Кстати о помощи. У меня к тебе деловое предложение: я тебе дам адрес, отгонишь машину хозяину. Это была глупая затея, сделать тебя наживкой.

— Стас!

— Из тебя никогда не получится частного детектива. Поддаться глупой панике в автомобильной пробке, это…

— Это?

— Без комментариев, потому что они слишком обидны. И не смотри так жалобно, я жестокий человек. Короче, у меня сегодня времени нет. Мой коллега живет недалеко отсюда. Делов на полчаса. Я ему позвоню, а ты отгонишь машину. Все.

— Стас!

— Это не обсуждается. В качестве компенсации предлагаю поехать завтра туда, куда ты захочешь. По магазинам, в кино, в театр, на выставку собак.

— Я не люблю собак.

— Тогда кошек. Кошечек. Маленьких, пушистеньких, ласковых ко…

— Не лезь.

— Подумаешь, обиделась!

— У тебя нос холодный. Думаешь, приятно?

— Пошел звонить. И причешись. У тебя волосы, м-м-м… Словом, не идет.

— Это от парика, — с трудом нашлась она.

… Когда он ушел, Люба с полчаса крутилась перед зеркалом. Еще позволяет себе высказываться по поводу ее прически! Как к этому отнестись? Можно проигнорировать, а можно признать, что он прав. Ну, что это за вид, в самом деле? В парикмахерскую что ли зайти? И вообще, надо привести себя в порядок. На столе лежит бумажка, на которой рукой Стаса нацарапан адрес дома, куда ей следует отогнать «пятерку». Ну и пусть! Это никуда не денется. Сначала парикмахерская.

Напротив дома не так давно открылся салон красоты «Юнона». Заманчивый плакат с нарисованной красоткой в бикини обещает за умеренную плату и с большими скидками волшебное преображение за одно посещение. Любе давно хотелось зайти в эту «Юнону», но было отчего-то жутковато. Она представляла, что там, внутри: огромные зеркала, кабинеты, где в перечне услуг половина невиданных и неслыханных, сладкий запах парфюмерии и лака для волос, таинственный полумрак, откуда, словно яхты с парусами, надутыми попутным ветром выплывают навстречу любовным приключениям преобразившиеся женщины… Рискнуть, что ли? Набрав в грудь побольше воздуха, Люба робко заходит в дверь.

— Мне хотелось бы попасть к парикмахеру.

— Пожалуйста, проходите, — симпатичная девушка, принимающая посетительниц, очень любезна. — Вам придется немножечко подождать.

Очередь из трех человек. В другое время не стала бы дожидаться, пока освободится мастер. Но сегодня… Сегодня никуда не хочется спешить. Можно полистать красивые журналы, сидя в удобном кресле, и выпить чашечку кофе, которую любезная девушка весьма кстати предложила. Здесь дорого, Люба это сразу поняла. Сбежать, что ли, пока не поздно?

— Чашечка кофе и улыбка у нас бесплатны.

Сбежать.

— Девушка, проходите!

Поздно: мастер освободился. В кресле перед огромным зеркалом сидеть приятно. В конце концов, можно что-нибудь сделать и для себя?

— Что делать с волосами?

— Да что хотите.

— То есть? — парикмахерша удивлена.

— Может, мне покраситься?

— Давайте лучше сделаем легкую химию, например, «шелковую волну» и мелирование. Или нет. Стоит не осветлять отдельные пряди, а сделать их, например, бронзовыми.

— Бронзовыми?!

— Чтобы волосы были с отливом. Знаете, будет очень эффектно!

— Делайте, что хотите… А сильно будет заметно?

— Вы себя не узнаете.

Процедура занимает много времени. Еще бы! Столько возни буквально с каждой прядью волос! Надо смириться и прикрыть глаза. Состоится ли оно, обещанное волшебное преображение?

Беглый взгляд в зеркало, потом еще один, долгий, оценивающий. И в самом деле: эффектно, иначе не скажешь. Выставленный счет приводит Любу в легкий шок, но прическа того стоит. Еще бы и лицо освежить, и можно сойти за девушку лет двадцати пяти… семи… девяти… Глубокий вздох. Девушку!

— Вам не нравится?

— Очень нравится. Только вот лицо…

— Зайдите к косметологу, сделайте массаж, маску и вечерний макияж. Вы ведь в гости идете?

— В гости? Пожалуй.

Еще час у косметолога. Молодая девушка, очень хорошенькая, аккуратно, но не ярко подкрашенная, занимается своим делом с удовольствием. Полная расслабленность, покой, тиканье часов, которые словно отсчитывают назад прожитые годы. Неужели же можно выглядеть моложе на несколько лет?

— Вам повезло, обычно у нас строго по записи, но постоянная клиентка заболела и не пришла. У вас, кстати, серьезные проблемы с кожей лица. Надо лечиться.

— Лечиться?

— Хотите, я вас включу в список постоянных клиентов? Надо сделать чистку лица, лечебные масочки накладывать раза три в неделю.

— Я работаю. Времени на неделе… — У нее есть свободные дни. Может быть, это того стоит? -Хорошо. Я найду время. Записывайте.

Последний этап — маникюрша. Впервые в жизни. Зато руки теперь выглядят более или менее прилично. Из парикмахерской Люба не выходит, а вылетает, словно на крыльях. Теперь она похожа на жену какого-нибудь бизнесмена средней руки, проводящую жизнь в достатке и относительном покое. Только вот обручального кольца на пальце нет. Люба идет к машине. Интересно, что сейчас думают о ней все эти люди? Бабушка, осторожно несущая бидон с молоком, две хихикающих девицы, пьющие из горлышка стеклянной бутылки пиво, передавая ее друг другу, мужчина приятной наружности, который… Почему он так смотрит? Что-то не в порядке с лицом, с одеждой?

— Моя машина вам не мешает выезжать?

— Что? Нет-нет, все в порядке.

— Я могу ее отогнать.

— Спасибо, я не очень опытный водитель, мне и в самом деле трудновато будет выехать.

— Вот как? Что, машину недавно купили?

— Недавно.

— Я тоже. Сейчас отгоню, не переживайте.

Он сидится за руль новенькой «десятки». Люба ждет, размышляя о том, не зайти ли в магазин и не купить ли новую одежду? Гулять, так гулять, в кои то веки пришлось заняться своей внешностью. Как-то не соответствует ее повседневный невыразительный наряд новой прическе и вечернему макияжу.

— Вот и все, — улыбается ей мужчина, хлопая дверцей своих «Жигулей».

— Спасибо. Большое спасибо.

— А вы по магазинам собрались? Хозяйственные закупки, понятно. На неделе, должно быть, работаете, а в выходные приходится хозяйством заниматься. А вечером что делаете?

— Каким вечером?

— Ну, сегодня, например. Или завтра. В выходные.

— Не знаю. Еще не знаю.

— Могу я вас пригласить куда-нибудь? На ужин? Или в театр?

— Что?!

Да он же ее, как это называется? Клеит? Вот это номер! И как себя теперь вести?

— Знаете, я не совсем уверена в сегодняшнем вечере. Меня могут… вызвать на работу.

— А кем вы работаете?

— Психотерапевтом. — Зачем сказала? Что за глупая привычка отвечать правду на любой заданный вопрос!

— Я так и думал! То есть, незамужняя женщина, с такой внешностью, на своей машине… Разрешите вручить вам свою визитную карточку?

Люба машинально берет визитку и сует ее в сумочку, даже не взглянув, что на ней написано.

— А ваш телефончик не оставите?

— Рабочий.

— Да-да, я понимаю. Мы с вами знакомы только десять минут. Но я надеюсь… — Он улыбается, таинственно понижает голос, -… надеюсь, что наша встреча в более интимной обстановке когда-нибудь состоится.

— Да, конечно. Приятно было познакомиться. В самом деле. Очень.

Она садится за руль, поспешно заводит машину. Скорей отсюда, скорей! Что он в ней нашел? Какая глупость! Неужели же это новая прическа? И вот вам, пожалуйста: рядом появился мужчина. Выходит, всего-то надо сделать новую прическу, зайти к косметологу, привести в порядок руки. И вот уже все думают, что ты преуспевающая женщина, которая знает себе цену, следит за собой и ручками своими не делает никакой грязной работы… Где там бумажка с адресом? Нет, не та, что оставил владелец «десятки», а другая. А интересно, что там, на визитке? Господи, надо же так растеряться! Спокойнее, спокойнее. Ничего особенного не произошло. С ней только пытались познакомиться и пригласить в…

Нет, это что-то из ряда вон выходящее! Стас узнает, будет хохотать! А эти двое на черной машине что, тоже заинтересовались? Какой невероятный день! Пассажир внимательно смотрит Любе на руку.

«Да не замужем я, не замужем! Что в этом особенного?» Мысли в голове, словно клубок цветных перепутанных ниток. Скорей бы уж избавиться от этой машины, пешком пойти к метро, затеряться в толпе. Сколько ездила на работу, ни один мужчина даже не пытался заговорить. Кроме банального: «сколько времени, не подскажете?» или «как пройти в…?» А вслед за этим вежливое «спасибо» и ничего больше.

Нет, черная машина не отстает. Что тут такого? Может быть, им в ту же сторону. Люди едут, куда хотят. Люба косится в зеркало: неужели это она? Кажется, под левым глазом чуть-чуть размазалась тушь. Не хочется так быстро «терять лицо». Мизинчиком аккуратно подправить…

Удар. Что это? В зеркало надо поменьше за рулем смотреть, дуреха! И кто виноват? Она или водитель черной машины?

— Извините, но…

— Ты что не видишь, куда прешь?! — из машины вылезают оба, сразу же начинают, что называется, наезжать.

— Я все сделала правильно!

— Да?! Я ехал по своей полосе, а ты в другой ряд хотела перестроиться, и влепилась мне в бок! Соображаешь?

— Простите, но вы могли меня пропустить. Вернее, мне показалось, что хотели пропустить, даже рукой махнули, иначе я бы никогда…

— Да ты разве на меня смотрела?! Кто это тебе рукой махал?

— Вы. И не надо на меня кричать.

— Ты сколько за рулем?

— Какое это имеет значение?

— Да я десять лет за баранкой! Ты знаешь, кто мой шеф? Мне что, позвонить?

—Я…

— Или ментов будем вызывать?

Ментов. Это машина сотрудника милиции, если он узнает…

— Погоди, Вован, зачем такой красивой женщине проблемы с милицией? Зачем протокол? Полюбовно можно обо всем договориться.

— У меня с собой нет денег.

— Ну, это не проблемы.

— И сколько я буду должна?

— Пять штук.

— Сколько?!

— Это же «БМВ»!

— Да?

— Но проблему можно решить и по-другому.

— Как, интересно? — печально спрашивает Люба. День безнадежно испорчен. Никогда больше она не сядет за руль.

— Если согласишься провести вечерок в хорошей компании, мы твой долг спишем.

— Что?!

— Не надо так кричать, — морщится пассажир. Люба все еще не может поверить в свою удачу. Неужели же это… — До завтра время есть, можешь подумать.

— Я… — Хочется во весь голос крикнуть: «Я согласна!» Она сдерживается: — А если не достану денег?

— Вот адрес, — пассажир «БМВ» сует Любе бумажку. — Приедешь к семи вечера. Кстати, паспорт у тебя есть?

— Нет. Но вот тут указан адрес… — она достает сумочку, где лежат права и документы на машину.

— Немногие нынче живут там, где прописаны, -вздыхает ее собеседник.

— Я живу. Послушайте, я вас не обману. То есть, разве у меня есть выбор?

— Если не объявишься и не расплатишься за побитую машину, мы тебя из-под земли достанем! — обещает шофер. Пассажир что-то записывает в своем блокноте.

— Да-да. Я приеду. Завтра вечером. То есть, постараюсь достать деньги.

— Уж постарайся.

Они уезжают первыми, а Люба несколько минут соображает: куда теперь? Машину надо бы в сервис. Стас обещал, что займется этим сам. Так что? Домой?…

… — Странная дамочка, — высказывается в это время пассажир «БМВ».

— Почему странная?

— Когда вылезла из машины, я пожалел, было, что мы ее зацепили. Одета бедновато. Не впечатляет.

— Просто решила по магазинам прошвырнуться. Не в декольте ж! Холеная, всем обеспеченная баба, сразу видать.

— Не очень похожа на содержанку.

— Еще как похожа! У меня глаз наметанный: не замужем. Но все при всем. Я вот думаю: может, нам денег иногда стоит брать? Когда дают? Ха-ха! Этот бизнес доходнее, чем…

— Что сказано, то и делай, — отрезал пассажир. -А в свободное от работы время можешь подхалтурить. Ха-ха! Только не на этой машине…

«Пятерку» с помятым крылом Люба оставила возле дома, а сама побежала в подъезд. Может он уже вернулся? А тут такая сногсшибательная новость! Лифт как долго не едет! Скорее, скорее! Открыть дверь своим ключом.

Дома, разговаривает с кем-то по телефону.

— …сколько ты говоришь? Пять тысяч? Две уже нашла? Так-так. Нет, ничего.

— Стас!

— Погоди, — махнул рукой. Люба присела на краешек дивана.

— … я к тебе подъеду. Нет, без денег. Не ори. Тебе просто «подставили» эту машину. Да не ори ты! Я подъеду, и мы все обговорим. Пока. Да, до встречи.

Он положил трубку, обернулся к Любе.

— Стас, ты представляешь!

— Да погоди ты! Нет, представляешь?! Это звонила моя бывшая жена!

— Вот как?

— Эти охотники за содержанками «подставили» ей свою тачку и спросили по прейскуранту: пять тысяч или отработать в сауне с клиентами.

— Я тоже хотела сказать…

— Я срочно уезжаю. Это же такой шанс! Сердобольная мамаша дала Эльке мой, то есть, твой домашний телефон. Уж, извини.

— И ты едешь к ней?

— По делу, подруга, исключительно по делу.

— Домой едешь?

— А что тут такого? Это же моя работа.

— Все понятно.

— Надо же, какое удивительное совпадение! Счастливое совпадение!

— Конечно: счастливое. Она, должно быть, все такая же красивая.

— Что? Да, моя бывшая супруга содержит свой главный капитал, то есть, свои роскошные формы в идеальном порядке. Иначе ей кушать будет нечего. Ха-ха! Любовники кинули ее, не дали денег. И бывший муж — мент вдруг пригодился.

Люба заметила, что он сильно возбужден. От того, что есть шанс задержать преступников, или из-за встречи с бывшей женой? Первая любовь не забывается. А она молодец — сообразила, кому позвонить. Когда новые приятели кинули, вспомнила о старом, но все таком же надежном муже. Молодец!

— Люба, я вернусь поздно.

— Не сомневаюсь.

— Люба, что за тон? Мы столько ждали этой удачи! Элька даст показания, это без всякого сомнения. Уж ее-то я дожму. Сейчас переговорю с ней, и будем готовить операцию по задержанию. За ними труп. Это еще, конечно, надо доказать, но… Расколятся, никуда не денутся. Так что ты мне хотела сказать?

— Ничего.

— Как это ничего? Прибежала, такая взволнованная. Случилось что-нибудь?

— Знаешь, я не отогнала машину владельцу.

— Да? Ну, это успеется. Что, опять в пробку попала? Мандраж, да? Не надо тебе вообще садиться за руль… Послушай, а что ты сделала с волосами? А с лицом?

— Тебе нравится?

— Нравится? Пожалуй. Знаешь, я побежал. Не сердись. Займись чем-нибудь. За компьютером посиди. Поесть не успел. Да, ужин можешь не готовить.

— Стас…

— Дела, дела. Где моя куртка? Куда я ее бросил?

— Стас…

— Хочешь знать, где я был? Дела, милая, дела. Кстати, Владимир Иванович Варягин ничем не болен. То есть, таким заболеванием, которое угрожало бы его жизни. Это полная чепуха, что ему жить осталось несколько месяцев. И еще одна маленькая деталька.

— Какая?

— Насчет пистолета. Ведь это его пистолет. Владимира Ивановича Варягина. Приобрел по случаю у решившего подзаработать офицера. А что? Есть в армии и такие, а сейчас много имущества списывается, потому как в Чечне военная кампания продолжается. Хорошо, что концы нашлись. Человека, которому старлей продал пистолет, он описал довольно точно. Это Варягин-старший. А Антон, судя по всему, позаимствовал пистолет у дяди. Так, где куртка?

— Стас, я тебе хотела сказать… Машина стоит у дома. Знаешь, я…

— Хорошо, хорошо.

— Там крыло помято.

— Да? Говорил тебе: не садись за руль!

— Но…

— Хорошо, что за владельцем одного автосервиса числится должок. Все будет в лучшем виде, не беспокойся. Ну, я побежал?

Люба стояла в прихожей, зеркало отражало ее новое лицо и модную прическу. Вот тебе и произвела впечатление! Она со вздохом поправила прядь волос.

— А тебе, в самом деле, вдет, — закрывая за собой дверь, бросил Стас. — Хорошая стрижка.

Вот и все. Завтра воскресенье.

…Она сидела за компьютером, пыталась отвлечься, путешествуя по дебрям Интернета. Десять часов вечера, для Сказочника и его клиентов еще рановато. А Стаса все нет. Может, он позвонит? Предупредит, что задерживается. Или что вообще не придет домой ночевать. Ну, почему их угораздило подставить свою машину именно под ту, на которой ехала его бывшая жена? Люба помнила встречу в ресторане: яркая, рыжеволосая женщина, привлекающая внимание мужчин. Они сейчас должно быть…

Надо включить телефон. А в Интернет снова залезть после одиннадцати. По телевизору передача интересная, можно посмотреть, отвлечься. И как это у кого-то хватает смелости идти на телевидение со своими проблемами? Сидеть, рассказывать всей стране о том, как тебе изменяет муж. И слушать чужие советы. Звонок. Стас?!

— Любаша, ты еще не спишь?

— Люсенька? Как хорошо, что ты позвонила! Я здесь одна, сижу, скучаю.

— А где твой?

— Уехал.

— На дежурство что ли?

— К бывшей жене.

— Да ты что?!

— Можешь себе представить: мало ли на свете рыжеволосых женщин, но они подцепили именно ее. Подставили свою машину, она и попалась.

— Да? Не расстраивайся: мне тоже не повезло.

— Ты не понимаешь, что происходит.

— Ничего еще не происходит. Подумаешь! Он уже один раз с ней развелся. Кстати, ты смотрела сегодня мое шоу?

— Сегодня? Нет, не смотрела.

— А было очень интересно, — разочарованно протянула лучшая подруга.

— Извини. Я не сомневаюсь, что было очень интересно. Ты — молодец.

— Да? А мне кажется, что передача становится скучноватой. Кандидат наук рассказал до конца свою диету по группам крови, надо придумать что-нибудь новенькое… Как ты думаешь, его бывшая жена согласится прийти на мое шоу? Я еще не отказалась от мысли сделать эту передачу об охотниках за женщинами.

— Да? Тогда, может быть, меня позовешь?

— Не поняла.

— Я сегодня тоже попала в ДТП, — печально сказала Люба. — Это оказались они.

— Они?

— Те самые охотники за женщинами.

— Да ты что?! А твой знает?

— Я ничего ему не сказала. Он был так увлечен своей бывшей женой! Вот вернется… Если вернется.

— Слушай, ты пока ничего ему не говори. Давай, мы сами?

— Что сами?

— Поедем туда сами, и…

— Что и?

— Как только ты приедешь в сауну, я ему позвоню. Но сначала должно произойти что-нибудь интересненькое. Ты должна все там разведать. Обстановку, мужиков, которым шлюхи надоели и они перешли на порядочных женщин, что едят, что пьют, что говорят.

— Ты предлагаешь мне заняться групповым сексом?

— Ну, до этого не надо доводить. Эх, почему они в меня не врезались! Я бы уж развлеклась на полную катушку! То есть, было бы, о чем рассказать! Зрителям не хватает клубнички.

— По-моему, закормили.

— Ну, так что? Скажешь своему?

— Если вообще буду расположена с ним разговаривать. Не слишком-то приятно, когда от мужчины, с которым ты живешь, пахнет чужими духами.

— Во сколько тебе завтра стрелку назначили?

— Что?

— Во сколько тебе ехать в эту квартиру, говорю?

— К семи.

— Поедем вместе. Приезжай ко мне часов в пять. Я тебя одену, как следует, и подвезу до того дома, куда тебе надо. Потом поеду за вами.

— А дальше?

— Дальше будет видно. Положим, я зайду, представлюсь журналисткой и сделаю несколько фотографий. Или возьму интервью. Смешно?

— А если они нас с тобой убьют?

— Да ладно! Я, между прочим, известная телеведущая! Пусть попробуют! Вот это будет сюрприз, а?

— Хорошо, я приеду. До завтра.

— Пока.

Люська — одержимая. Хочет снова произвести фурор. Стоит ли ради этого так рисковать? Должно быть, стоит. И не на такое люди идут, чтобы хоть ненадолго оказаться в центре внимания общественности.

Двенадцатый час.

… Софи: тоска-а-а-а…

Ден: привет! Давно не общались!

Софи: привет, привет! Где ты был все это время?

Ден: где был, там меня уж нет. По бабам ходил.

Софи: по виртуальным?

Синяя Борода: хотелось бы по живым, по тепленьким.

Сказочник: встреча состоится.

Синяя Борода: а пожелания трудящихся? Учтены?

Сказочник: полный ажур. Все останутся довольны.

Синяя Борода: что, будет теплая компания?

Сказочник: горячая. И парку поддадим.

Софи: возьмите меня с собой.

Сказочник: не скучай, детка! Вы с Деном -отличная пара!…

Кажется, в замке поворачивается ключ. Очень интересно. Похоже, трезвый. Может, на самом деле по делам, а не по женщинам ходил?

— А ты все в Интернете сидишь?

— Знаешь, тут много интересного.

— Не сомневаюсь.

— Что так долго?

— Обсуждали план операции. В деталях. -Люба смотрит внимательно: следов губной помады на лице нет. А духи… Не обнюхивать же его?

— Могу я узнать детали?

— Спать хочу, как собака. Короче, в семь часов мы едем по указанному адресу, а потом…

— В семь часов?!

— Что, рановато? Компании надо же собраться, разогреться, как следует.

— Как твоя бывшая жена?

— В порядке. Послушай, где ты так крыло помяла? Увидел у дома «Жигули» и глазам своим не поверил! Угораздило же! Сколько раз говорил: аккуратнее надо.

В его голосе Люба чувствует раздражение. Ну, конечно: она теперь плохая. И растяпа. Нет, ничего не надо ему говорить. Завтра в семь часов встретятся. У дверей чужой квартиры. Надо сделать любимому сюрприз, а то что-то совместная жизнь стала скучновата. Думает, что уже изучил женщину, с которой живет, вдоль и поперек.

— Есть будешь?

— Спать… Знаешь, она кажется начинает взрослеть. И я уже не такой плохой, и веселая жизнь не в радость. Так можно дойти и до…

— Вы вдвоем были, или еще кто-нибудь разрабатывал план оперативно-розыскных мероприятий?

— А? Разрабатывали, да. Разрабатывали, разрабатывали… Разрабатывали, разрабатывали… Раз…

Засыпает? Что ж, спокойной ночи. Завтра у обоих будет тяжелый день.

Следующим утром они просыпаются почти одновременно. Кофе на кухне пьют молча, делая вид, что новости, идущие по телевизору, сегодня исключительно интересные. День тянется медленно, наконец, Стас, старясь казаться виноватым, говорит:

— Ты понимаешь, важная операция. Работа, одним словом. Где моя куртка?

— Когда же это кончится?!

— Я тебя предупреждал: моя работа и нормальная семья вещи несовместимые.

— Да я про куртку, не про твою работу! Хотя бы запоминай, куда кладешь свои вещи!

— Ты сегодня какая-то нервная.

— Думаешь, у меня нет проблем?

— Потом, милая, потом. О твоих проблемах потом. Так, где моя куртка?

Он уходит, наконец, и Люба смотрит на часы. До Люськиного дома надо еще добраться. Всякое может случиться на дороге, она теперь это знает на собственном горьком опыте. И потому помятая «пятерка» остается у дома. На метро -оно как-то надежнее.

Первым делом лучшая подруга начинает восхищаться Любиной прической:

— Класс! Где это тебя так?

— В салоне «Юнона».

— Класс! Дашь адресок? Никак не могу найти хорошего мастера. А твой — просто волшебник!

— Меня женщина стригла.

— Какая разница. Все равно — мастер! Пойдем, покопаемся в моем платяном шкафу. Ты должна выглядеть сногсшибательно!

— А где твой? — интересуется Люба, рассматривая Люськины яркие тряпки. На всякий случай с собой у нее кое-что и из собственного гардероба, ведь они с подругой разного роста. Люба тоже не манекенщица, но выше Люськи сантиметров на десять.

— Каблуки надо надеть, — решительно говорит Апельсинчик. — А мой ушел на работу. Снова завязался с каким-то Интернет-кафе. Тянет его и все тут. А оно, между прочим, круглосуточно работает.

— Да ты что? То есть, я про каблуки, не про кафе. Я не смогу. И потом: это не мой размер.

— А у тебя что? Покажи. Нет, это просто убожество!

— Я же не на свидание еду!

— Но у них не должно возникнуть подозрений, что ты не та, за кого себя выдаешь. Прическа, конечно, класс. Вот если бы еще что-то можно было сделать с фигурой…

— Ничего с ней уже не сделаешь. И короткое платье я не надену.

— Надень брючный костюм. У меня есть обалденный комбидресс! Италия! Песня! Одни кружева! Под пиджак будет самое то.

— Ты с ума сошла! Через него же видно нижнее белье!

— Подумаешь!

— Ну, нет. Не в моем возрасте.

— У каждой женщины имеются активы и пассивы, чтобы завлечь мужчину, и чтобы быстренько от него избавиться. Грудь — это твой актив, а когда захочешь улизнуть, выставишь вперед пухленький животик.

— Спасибо за совет.

Дискуссия по поводу Любиного наряда продолжается полчаса. Наконец, Люськина кофточка принята. Не та, что состоит из одних кружев, а более или менее скоромная.

— Франция! Из бутика!

— Хоть прямо с подиума. Это авантюра.

— Авантюра — всю жизнь в девках сидеть. Надо жить весело, с размахом. А от твоей жизни с тоски подохнуть можно. Работа — дом, дом -работа.

— Ну, знаешь, ты тоже…

— Т-с-с! Входная дверь хлопнула!

— Сергей?

Да, это он. Шаги в прихожей тяжелые, мужские. Выглянувшей из спальни жене Сергей Иванов подозрительно говорит:

— Куда-то собираешься?

— Сережа, я…

Люба тоже выглядывает из маленькой комнаты:

— Привет!

— Здрасьте. Хорошо выглядишь! Честное слово!

— Сереженька, нас не будет несколько часиков, — сладко поет Люська. — До… Ну, словом, поздно вернемся.

— Ой, что-то вы мне не нравитесь! Вид у вас странный. Словно у заговорщиц.

— Я возьму твою машину, Сережа?

— Мою машину? Люся, ты же совсем недавно разбила чужие «Жигули»! Не подумай, что мне жалко, но…

— Ох уж и разбила! Так, помяла чуть-чуть. Поцарапала. Тебе что, жалко?

— Я не хочу начинать разговор о том, что раз ты зарабатываешь деньги, то можешь тратить их, как угодно. Трать. То есть, бери машину. Я весь вечер буду дома.

— Вот и славненько, вот и чудненько! Любаша, пойдем.

— А не рано?

— Не рано. Не обсуждать же при нем наш план! — шипит на ухо лучшая подруга.

— А у нас есть план?

— Ха!

Энергичная Люська колобком выкатывается из подъезда. Люба за ней едва успевает. Успокаивает ее только мысль о том, что у дома, где ее ждут, она непременно встретится со Стасом. Интересно, охранники их вдвоем с Эльвирой в сауну везти собирались или порознь? Приятно будет посмотреть на его вытянувшееся лицо и сладко, по Люськиному пропеть: «Любимый, сюрприз!» И придется ему проводить свою операцию с двумя женщинами, а не с одной.

«Ситуация должна быть под контролем», -думает Люба, садясь рядом с Люськой в машину.

— О чем думаешь? — интересуется лучшая подруга.

— Ситуация должна быть под контролем. Я должна сегодня быть с ними. Один раз он вернулся домой, а второй раз может у нее остаться. Ну, уж нет!

— Правильно! За свое счастье нужно бороться! Мужик только до штампа в паспорте лев, царь зверей, а после тоже лев, но уже слуга дрессировщика. И всегда возвращается туда, где дадут кусок мяса и приласкают.

— Кто бы говорил! Сама себя утешаешь? Послушай, Люсенька, давай-ка я сяду за руль?

Подруга водитель неопытный, и Любе становится жутковато. Разве так можно? Ближе к центру такое оживленное движение, что надо глядеть в оба!

— Ничего, ничего, — бормочет Апельсинчик. -Успеем.

— Не сомневаюсь. На тот свет.

Когда Люська резко тормозит всего в десяти сантиметрах от «Лексуса», Люба в ужасе закрывает глаза:

— Ох!

— Пронесло же.

Лучше не смотреть. И зачем согласилась на эту авантюру? Поскорей бы добраться до места и сдаться на милость капитана Самохвалова. Чем ближе к назначенному времени, тем больше Любе хочется оказаться дома, на диване. Стас, должно быть, уже в пути.

— Люся, у тебя есть мобильный телефон?

— Конечно, есть!

— Может, мне позвонить?

— Успеешь. Дай мне номер его мобильника. Как только ты войдешь в дом, я ему звякну.

— Я не хотела тебя расстраивать, но Стас тоже, должен быть там.

— Где это там? — подозрительно спрашивает Люська.

— У того дома, куда мы едем. Видишь ли, Эльвире тоже назначили встречу в семь часов. Они, то есть, милиция, разработали какую-то операцию по задержанию.

— Так мы что, будем присутствовать?! Тоже неплохо. Я как чувствовала, что здесь сенсация, видеокамеру захватила. Класс! Знаешь, это хорошо, что твой капитан там будет. А то мне что-то боязно.

— Всегда надо сначала думать, а потом делать.

— Я хотела, как лучше.

— Ладно. Возможно, что мы приедем, а они уже там. И все кончится хорошо.

… — Элька, ты готова?

— Стасик? Привет! — долгий зевок.

— Да ты еще не одета! Мы и так опаздываем! Придется с мигалкой по улицам нестись!

— Ты что не соображаешь, в каком я виде? Вот!

Бывшая жена выставляет вперед ногу с перебинтованной лодыжкой.

— Что это?

— Упала. Полезла на антресоль за чемоданом и грохнулась вместе с табуреткой.

— Когда?

— Утром.

— У врача была?

— А зачем мне врач? Мне что, больничный нужен? Я на работу не хожу, ха-ха! Поваляюсь с недельку дома, все пройдет. Обычный ушиб. Или вывих. Или растяжение.

— И что делать? — рассеянно говорит он.

— Как что? У меня выпить есть, я сейчас лягу на диван, ты будешь меня жалеть, приготовишь мне ужин. Нам.

— С ума, что ли сошла? Там ребята ждут!

— Какие ребята?

— Опера! Это же целая операция разработана! Все из-за тебя одной!

— Но я же не виновата, что так получилось, Стасик!

— Значит, ты не можешь ехать?

— С больной ногой? Предлагаешь прямо с повязкой засунуть ее в туфлю? А до дверей квартиры ты меня на руках донесешь? Тогда я согласна, — мурлычет бывшая жена.

— Так. Значит, отбой?

— Скажи своим ребятам, чтобы они поднялись. Должна же я как-то компенсировать? Чайку попьем.

— Ну, ты и дура!

— Сам такой. Я думала, что ты изменился.

— Какой был, такой и есть. Да и ты не поумнела. Ведь ты не падала ни с какой табуретки, признайся, Элька! Ты просто испугалась. Проблем не хочешь. Когда прижало, готова была на все. И в операции участвовать, и показания давать. А когда поняла, что в любом случае платить не придется, моментально дала задний ход.

— А со мной что потом будет? — на глазах бывшей жены выступили злые слезы. — Ты живешь с этой со своей… С курицей. А я теперь одна. Кто меня защитит? Кто?

— Да ничего с тобой не будет!

— А ты знаешь! Вернись ко мне, и я поеду за тобой сейчас хоть на край света. Даже со сломанной ногой.

— Ты же сказала, что это простой ушиб!

— А я не доктор. Может и перелом.

— Эля, это глупо. В моей жизни ничего не изменилось. И я не изменился. У меня по-прежнему нет ни денег, ни отдельной жилплощади.

— А мне вообще некуда деваться. Меньше чем через месяц эту квартиру придется освободить.

— Это не деловой разговор, это просто выяснение отношений.

— Я никуда не поеду. Я больна.

— Черт! Даже если врубить мигалку, мы все равно к семи не успеваем! Но это же не приемная президента. Семь, восемь, девять, какая разница! Одевайся!

— Нет.

— Ты операцию срываешь! Я тебя в тюрьму посажу! Это же не игрушки, в конце концов!

— Сажай. Только не сейчас, потому что я возьму справку о своей болезни… Стасик, хватит капризничать. Проходи в комнату, садись на диван. Давай хотя бы чаю попьем.

— Хорошо. Только один звонок.

— Можешь воспользоваться моим телефоном.

— Спасибо огромное, у меня свой. Иди, ставь чайник.

В прихожей он негромко говорит:

— Мужики, поедем чуть позже. Баба задурила. Если хотите, можете подняться. Нет, ничего не отменяется…

… — Этот дом?

— Должно быть. Улица, номер, все сходится, -Люба посмотрела в бумажку. — Только я не вижу здесь оперативников.

— Что они тебе, на милицейских машинах сюда поедут! Замаскировались.

— Да? И что ты предлагаешь?

— Поднимайся наверх, а там посмотрим. Может, они в подъезде караулят?

— Что-то мне не по себе.

— Хочешь, я с тобой пойду?

— Ты-то здесь причем? Тебя не приглашали.

— А те, в квартире знают, кого куда приглашали! Ха! Скажу, что мне тоже велели отработать долг. Или я не рыжая? — И Люська гордо тряхнула апельсиновой головой.

— Сиди пока в машине.

Люба выходит из «Гольфа» и оглядывается по сторонам. Дом, как дом, тихий дворик, деревья, с которых уже наполовину облетела листва. В плаще, даже надетом на плотный пиджак, прохладно. Возле первого подъезда оживленно обсуждают что-то две бабульки, да девушка в синей куртке выгуливает породистого пса. Больше никого. Если Стас здесь, он должен подойти. Просто обязан. Может, в подъезде стоит?

Она смотрит в бумажку. Неуверенно заходит. Ни кодового замка, ни консьержа. Очень жаль. Был бы тот внимательный старичок со своим журналом, он бы не только все запомнил, но и все тщательно записал. Люба поднимается пешком. Второй этаж, третий. Тишина. Может, оперативники стоят чуть выше, на площадке четвертого этажа? Десять минут восьмого, Эльвира должна была приехать и, возможно, находится в квартире, за этой дверью. Позвонить?

Люба неуверенно нажимает на кнопку звонка. Лицо у парня, открывшего дверь абсолютно тупое, ни единой эмоции:

— Проходи.

Второй, одетый в черную кожаную куртку, энергично двигает челюстями, перекатывая во рту жевательную резинку:

— А рыжая не пришла. Ничего, она об этом еще пожалеет!

Как это не пришла?!

— Поехали. Здесь Колян останется на всякий случай. Тачка у него есть. Может, девушка и передумает. Если жить захочет.

Люба справедливо полагает, что это сказано специально для нее. Мол, кто не принял условия, тот здорово пожалеет. Вот, значит, каким образом они добывают женщин и поставляют их в подпольные публичные дома! И у них наверняка не одна эта квартира. С чего она взяла, что Эльвире тоже дали этот адрес? Мало ли на свете рыжих женщин?

— Прошу, — подталкивает ее к двери парень, жующий жвачку. Естественно, что он не представился.

— Послушайте, как вас там, — пытается войти в контакт Люба.

— Пешочком, лифта не будем дожидаться. Двигай.

Он идет следом, чуть ли не дышит в затылок. У подъезда стоит Люськин «Гольф» и Люба немного успокаивается. Она не одна. Подруга не бросит, обязательно поедет следом. Господи, почему они идут в ту же сторону?! Неужели поняли, что Люба приехала не одна?!

— Залезай, — парень распахивает перед ней заднюю дверцу черного «Мерседеса» с тонированными стеклами. Слона-то она и не заметила! «Мерседес» стоит шагах в трех от Люськиного «Гольфа». Подруги в машине не видно, Пригнулась? Это правильно. Все, тронулись. Как же узнать, едет за ними ее «Гольф» или не едет?

По бокам сидят двое крепких парней, впереди обозрение тоже закрывает широкая спина. Рядом с водителем сидит мужчина. Да у них целая организация! Надо запоминать дорогу. Только без паники. Осень, темнеет рано, пока машина едет по городу, можно ориентироваться по ярким вывескам и названиям крупных универмагов. Кажется, они едут на южную окраину столицы. А дальше что? Vip-сауна, вернее, притон, находится за городом. В этом направлении Люба никогда не ездила, здесь все кажется незнакомым. Парни молчат, то ли дремлют, то ли по натуре такие застенчивые. Разговорить их?

— А куда мы едем?

— Узнаешь.

— А документ свой я назад получу? — Какой документ! У тебя же не было с собой паспорта!

— Получишь.

— А кто там еще будет?

— Заткнись, а?

Люсенька, милая, где ты?!

…Черный «Мерседес» едет слишком уж быстро. Это же не старенький «Гольф»! А вдруг они заметят? Все гораздо серьезнее, чем казалось. И никаких оперативников возле дома не было, теперь Люська знает это наверняка. Кроме ее «Гольфа» ни одна машина не поехала следом за «Мерседесом». Что могло случиться? Главное, не оторваться. Они должны тормозить у светофоров, в Москве много светофоров. Но скоро «Мерседес» выедет за город, и тогда… За город?!

Нет, на трассе Люське за ним не угнаться. Водитель черной машины прибавляет газу и «Гольф» безнадежно отстает. Все, уехали. На глазах у Люськи злые слезы. Что теперь будет?! Что?!

Стас пьет кофе и злится. Как заставить ее переменить решение? Бывшая жена упряма, как ослица. Если бы умела хоть чуть-чуть уступать, не было бы ни развода, ни прочих проблем. Не сидел бы он в этой кухне, раздраженный, взвинченный, и не было бы этой операции, утренней стычки с Любой…

— Мне надо позвонить.

— Звони, — косится бывшая жена.

Его коллега, старший лейтенант Анечкин, подмигивает:

— Может, нам выйти?

— Я сам выйду.

Домашний телефон не отвечает. Куда она могла деться? Если бы сидела в Интернете, были короткие гудки: занято. Тогда бы он был более или менее спокоен. Нет, на машине никуда не поедет, крыло помято. Крыло. Где же это она так?

Какая глупая мысль! Таких совпадений не бывает. Может, уехала к Людмиле в гости? Надо туда позвонить. Длинные гудки.

— Алло?

— Сергей? Это Стас Самохвалов. Моя случайно не у вас?

— Была. Слушай, ты не в курсе, что вообще происходит?

— А что происходит?

— Прихожу — у них обеих вид, словно у заговорщиц. Наряжаются, шушукаются. Моя ласковая, как кошечка. Когда она такая, значит, чует, что я буду ругаться, когда все выяснится. Пять минут прошло, и их, как ветром сдуло. Взяли мою машину.

— Машину? Может, они в ресторан поехали? Красились, наряжались?

— Одни? А чего тогда скрывать? Черт! Из головы вылетело! Я тебе дам сейчас номер Людмилиного мобильника! Где-то же они есть!

— Давай. Записываю. Так. Спасибо, Серега, а то я что-то нервничаю. Поссорились с утра. Эти бабы народ взбалмошный. Если они в ресторан поехали, я как-нибудь переживу, а вот другое…

— Что-то серьезное? Я сейчас тоже Люсе позвоню.

— Погоди пять минут. Не занимай линию.

— Ну, давай. Если что — созвонимся.

Чертовы бабы! Только бы мобильник не отключили! Длинные гудки, потом громкий всхлип:

— Алло?

— Люся? Это Стас Самохвалов.

— Стас?! Ты где?! Вы за ними едите?! Как здорово?!

— За ними? За кем, за ними?

— За Любой. Она сказала…

— Что?! Что сказала?!

— Что ты тоже будешь там в семь часов.

— Где там? — спрашивает он враз осевшим голосом.

— Понимаешь, она в субботу поехала в…

— Да знаю, знаю!

— Они в нее врезались на «БМВ». То есть, подставились. Назначили встречу сегодня в семь часов. Мы с Любой решили…

— Дуры. Обе дуры.

— Я знаю, — отчаянный всхлип. — Мы думали, что милиция тоже там. Я хотела…

— Где она?

— В машине. Машина едет в южном направлении. Я потеряла их на трассе. То есть, «Мерседес» едет быстрее, и…

— Номер?

— Какой номер?

— Номер этого «Мерседеса»!

— Я не… Ой, какая же я дура! У меня и видеокамера с собой, и фотоаппарат. Как же я так не сообразила насчет…

— Так. Где ты их потеряла? Так. Не реви. Я тебе перезвоню.

Ничего страшного с ней не случится. Не убьют же. А если попытается убежать? Не пойдет она ни в какую сауну. Тогда проблема осложняется. Могут и силой воздействовать. Зачем она так? Ну, зачем?

У них в притоне стоит компьютер. Преступники нынче используют самые передовые технологии, клиентов ищут через Интернет. До чего дошел прогресс! Что-нибудь можно сделать? Интернет — это выход через телефонную линию. Можно же как-то выяснить, где он находится, этот компьютер, по какому адресу? Надо использовать любой шанс. Где там был номер его телефона? Гудки.

— Алексей Градов?

— Да, это я. — Повезло: он ответил!

— Капитан Самохвалов.

— Кто?

— Послушай, с ней неприятность. Хуже, чем неприятность. Люба попала в историю. Объяснять долго, но ее сейчас везут в одно место, адрес которого нам не известен. Короче, у них стоит компьютер, можно как-нибудь вычислить номер телефона?

— А что известно? Адрес электронной почты? Псевдоним того, кто сидит за компьютером?

— Черт! Все дома, то есть, ее компьютер. Там, может быть, что-то и есть. А я сейчас в другом месте. А псевдоним… Сказочник.

— Сказочник? Не густо.

— Еще та дамочка говорила… Драйвер. Да, точно: Драйвер. Между собой парня, который работает за компьютером, они называют именно так.

— Драйвер? Знавал я паренька, который работал как хакер под таким псевдонимом. Мы с ним до сих пор поддерживаем отношения. У меня даже есть адрес его электронной почты. Обмениваемся иногда впечатлениями. Когда-то между нами даже было соперничество. Ваш Драйвер, он какой?

— По описанию свидетельницы высокий, светловолосый, в очках. Симпатичный парень, как она сказала.

— Точно. Когда-то мы сидели рядышком в одном Интернет-кафе. Интересными делами парень стал заниматься. Сейчас я с ним свяжусь по электронной почте, e-mail имеется, будем надеяться, что он сейчас «на работе» и мне отстукает сообщение оттуда. Потом я по своим каналам узнаю номер телефона. Я ж теперь помогаю компьютерных взломщиков ловить, так что выход есть. А уж адрес…

— Адрес я сам. Только быстрее.

— Минут двадцать это минимум. И то, если он ответит. Но я знаю, чем его зацепить. Попробуем, но надеяться можно только на удачу.

— Жду.

Двадцать! На кухню идти не хочется. Но придется. Элька изо всех сил строит глазки старлею. Неисправима.

— Скоро поедем, — хмуро говорит он.

— А я еще своего согласия не давала, — надувает губки бывшая жена.

— Обойдемся и без твоего согласия. Сейчас нам должны выдать телефонный номер того притона. Если повезет.

Десять минут, пятнадцать. Все это не так быстро. А меж тем время идет.

— Стасик, тебе выпить налить?

— Отстань.

— Коля, теперь понятно, почему я с ним развелась? Красивая женщина предлагает свое общество, а он…

Звонит мобильник.

— Да?

— Стас, ну как? — Это Людмила.

— Ты где?

— Все там же, на шоссе. Не знаю, куда мне ехать.

— Куда ехать?

От страха за Любу и у него мозги размякли. Ведь можно уже двигаться в южном направлении, туда, где ждет на своей машине Людмила, а адрес получат по дороге! Если повезет.

— Оставайся там. Или еще лучше: двигай домой. Поняла? Все.

— Но…

Главное, что можно уже действовать. Не сидеть и не ждать, что хуже всего, а предпринимать какие-то шаги.

— Старший лейтенант Анечкин — собирайся. Выезжаем.

— А я? — вскакивает Эльвира.

— Как нога? — зло спрашивает он. — Уже прошла?

Телефон звонит, когда машина с опергруппой уже едет по кольцевой.

— Записывай телефон…

— Есть! Спасибо! Скоро узнаем адрес.

— Перезвони потом.

— Хорошо.

Добравшись до южной окраины, он уже точно знает, куда нужно ехать. Компьютерная связь их подвела. Нет ничего проще, чем по номеру телефона установить адрес. Повезло, что Градов и Драйвер — приятели. Если бы не его хакерское прошлое, кто знает, чем бы все закончилось. А теперь остается только изо всех сил давить на газ.

Людмила стоит на обочине возле «Гольфа» с включенной аварийкой, и провожает глазами проносящиеся по трассе машины. Стас командует водителю:

— Притормози-ка.

— Стас! — кидается к нему Апельсинчик. -Я не знаю, куда дальше.

— Я знаю. А ты двигай домой. Все. — Он садится обратно в машину, зло хлопает дверцей.

— Ну, уж нет, ваш-то «жигуль» я ни за что не упущу, — бормочет Люська, пристраиваясь за оперативниками.

— Вот курица! — ругается Стас, заметив, что следом едет ее «Гольф». — Ну почему бабы такие дуры?

— Знакомое лицо, — говорит старлей Анечкин. -Кто это?

— Телеведущая. Людмила Иванова, — хмуро отвечает он.

— Да ты что?! Это которая в прямом эфире макароны варит?

— Как видишь, надоели ей макароны. Хочет чего-то погорячее. Пулю в лоб, например.

— Слушай, а она замужем?

— Замужем. А что?

— Ну, жена — телеведущая это круто. Уж, было, хотел попросить, чтоб познакомил.

— Без шансов. Зачем ей муж — мент?

— Как это зачем? Не видишь — женщина непременно хочет участвовать в каком-нибудь расследовании. Так организуем!

— Одна уже участвует. Знать бы еще, что с ней…

…Это место напоминает Любе обычный подмосковный санаторий, каких в окрестностях столицы немало. Когда-то мама доставала профсоюзную путевку, и удалось целый месяц прожить в лесу, в тишине, не думая ни о работе, ни о готовке, ни о мытье посуды. Только тот санаторий был победнее: забор не такой высокий, корпуса длинные, двухэтажные, а не современные аккуратные коттеджи из красного и белого кирпича. Здесь красиво и тихо, везде насажены высокие ели и воздух пахнет вечерней свежестью и хвоей.

Ее отводят в один из домиков, отпирают ключом номер на втором этаже:

— Здесь можешь переодеться и шмотки оставить.

Дверь парень, равномерно двигающий челюстями, на ключ не запирает, но изнутри тоже невозможно закрыться. Если только тяжелый предмет мебели к двери приставить. Она оглядывается: двухместный номер, пара кроватей, журнальный столик, два кресла. Кресло? А не маловато ли для того, чтобы забаррикадироваться? Может, проще в окно выпрыгнуть? Решеток на окнах нет. Люба снимает плащ, бросает его на кровать и идет проверять крепость оконных рам.

За окном красивый пейзаж: все те же высокие, стройные ели, а над их верхушками глубокий черный бархат осеннего неба украшен мелкими стразами далеких звезд. Внизу стоит какая-то машина. Охрана? Людей возле коттеджа не видно. Если бежать, то в лес. А дальше что? Неизвестно, далеко ли отсюда и в каком направлении находится ближайший населенный пункт. Не хватало еще в лесу заблудиться! Что ж, лучше умереть от голода и холода, чем…

Люба идет в ванную комнату. Может, там дверь крепкая, можно запереться? Да-а-а… Если это и санаторий, то дорогой. В ванной комнате современная душевая кабина из пластика, чисто, голубой кафель вылизан просто до блеска, накрахмаленные полотенца и салфетки сложены аккуратной стопочкой. В зеркале Люба видит свое испуганное лицо. Негромкий стук в дверь номера, и, не дожидаясь ответа, в комнату кто-то вваливается:

— Эй? Ты где?

Она выходит из ванной:

— Я хотела подкраситься. В чем дело?

— Расслабиться хочешь?

— То есть?!

— Ты что пьешь? Водку, джин, мартини?

— Ви… вино.

— Шампанское для начала? Тебе какое, сухое, полусухое? Я принесу.

— Я вообще не хочу пить!

— Послушай, а чего ты так нервничаешь? Может закурим?

Она понимает, что надо вести себя естественно. Попала, так попала.

— Давай.

— Сигарету?

— Да.

Процесс курения сближает, надо снова попытаться войти с ним в контакт. Люба берет протянутую сигарету и неумело прикуривает. Парень тоже затягивается и уверенно располагается в одном из кресел.

— Тебя как зовут?

— Любовь Александровна, — от сигареты во рту становится противно, едва набрав в рот, Люба тут же выдыхает едкий дым.

— Александровна, ха! — хмыкает парень.

— Что тебе не нравится?

— А кем работаешь?

— Психотерапевтом.

— Это круто! Черт, а? Сама себя и полечишь.

— В смысле?

— А то попалась тут одна психованная, так с крыши сиганула. Хорошо, зима была, снегу навалило. В больницу отвезли.

— Сейчас осень. Снега нет.

Он хочет что-то ответить, но в кармане верещит мобильный телефон. По кратким «да» и «нет» Люба пытается прочитать свою судьбу.

— Ладно. Перекурили, и будет, — поднимается он, закончив разговор. — Пойдем, что ли?

— Куда?

— С гостями познакомлю.

Люба понимает, что надо тянуть время. В любом случае, Люська сообразит позвонить Стасу. А адрес? Как он узнает адрес, если машина подруги безнадежно отстала на трассе? Нет, о плохом думать не надо. Они наверняка уже подъезжают к санаторию.

— Что, так сразу?

— То есть?

— Я себя еще в порядок не привела.

— Ничего, там приведут.

— А кто эти гости?

— Солидные люди… А зря ты выпить отказалась.

Люба тоже теперь думает, что зря. Коленки подгибаются, когда она спускается по лестнице на первый этаж. Все тихо, на территории санатория безлюдно. Возле одного из коттеджей стоят две дорогие иномарки, но около них — никого.

— Куда мы идем?

— В бассейн.

— Послушайте, я купальник с собой не взяла.

— А он тебе нужен?

Чертов флегматик! Раскачать его невозможно. А если побежать?

— Нам туда, — парень тычет пальцем в одноэтажное здание, над крышей которого поднимается ароматный дымок, жгут то ли ель, то ли сосну. При этом он придерживает Любу за плечо, и она понимает, что избавиться от парнишки не так-то просто. Бежать? Ха-ха!

Войдя в дверь, она натыкается на женщину лет пятидесяти, одетую в спортивный костюм.

— Марь Иванна, выдай даме простыню и прими шмотки, — командует парень.

— Да вы с ума сошли?! — содрогается Люба.

— Предлагаешь мне самому тебя раздеть? Это мигом! А хочешь, другана позову? Чтобы не скучно было.

— Куда идти?

— За мной, — приветливо говорит Марь Иванна.

— Вам что, хорошо платят? — спрашивает Люба, идя за ней следом в женскую раздевалку.

Марь Иванна молчит.

— Послушайте, здесь есть телефон? Или другой выход? Я хочу уйти.

— Как вы мне, проститутки, надоели! — неожиданно высказывается провожатая. — То телефон вам, то крэм, то бутылку водки.

Она так и говорит: «крэм». Потом швыряет Любе в лицо простыню:

— На!

— Послушайте, я из милиции.

— Да хоть из Кремля! Везде вы одинаковы. Шлюхи.

— Сюда сейчас мои коллеги приедут.

— И энти тоже. Эта дверь в бассейн, эта в сауну. Там тебя уже ждут. Поняла?

Она уходит, Люба разворачивает простыню. Значит, надо все с себя снять, завернуться в простыню и идти в сауну. Хоть так, не голой. Как там она сказала? Одна дверь в сауну, другая в бассейн. А третья в коридор, откуда пришла. Люба открывает ее и высовывает голову. Ее старый знакомый, все так же флегматично перекатывая языком во рту жевательную резинку, интересуется:

— Что, без меня никак?

В раздевалке Люба снимает с себя брючный костюм, потом Люськину праздничную блузку из бутика. Зря старалась, подруга, здесь не пригодится твой наряд. Так, теперь белье. Сложить стопочкой на видном месте, может, еще понадобится. Завернувшись в простыню, она с минуту стоит перед двумя дверями. Одна в сауну, другая в бассейн. Другого выхода отсюда нет, в коридоре охранник. И зачем надо было до этого доводить? От страха какое-то безволие парализовало, словно сильнодействующее лекарство: делать то, что говорят и ждать, когда все кончится. Когда-нибудь это же кончится?

И, подумав, Люба идет в бассейн. Прямо в туфлях, так и не решившись разуться. Там, в бассейне, должно быть, еще Никого нет, все в сауне, дожидаются даму. А вот другой выход может быть и есть. Ниша перед дверным проемом заполнена водой, надо наступить туда, прежде чем оказаться в бассейне. Люба, как есть, в туфлях, наступает в воду. Хорошо, что хоть теплая.

В самом помещении, где находится бассейн, прохладно. Первым делом Люба замечает третью дверь. Вторая, та, что рядом, должно быть ведет в мужскую раздевалку, а вот третья…

— Третья ведет в спортзал, — негромко говорит мужчина, появившийся из мужской раздевалки. Он в одних плавках, цветных, похожих на семейные трусы, и Люба первым делом смотрит не в лицо ему, а на тощее, бледное тело.

— Кстати, вас с новой прической и не узнать, Любовь Александровна, — замечает владелец «семейных» плавок.

— Варягин! — громко ахает Люба. — Владимир Иванович Варягин!

И тут до нее, наконец, доходит и другое. Она вспоминает две фотографии в рамках, портрет рыжеволосой пухленькой женщины, матери Олега.

— «Синяя Борода»!

— Ну и где милиция? Далеко? Или вы ведете частное расследование?

— Я…

— Вы хоть соображаете, во что вляпались? Отсюда вас теперь живой не выпустят.

— Я…

— В чем дело? — интересуется толстый мужик, выплывший из мужской раздевалки. -Мы там все даму ждем, а она уже кого-то развлекает!

— Эта дама из милиции, — усмехается Владимир Иванович.

— Из… О, черт!

— Сауна с девочками отменяется. Скажи, чтобы разъезжались. Не стоит светиться.

— Да хрен их сюда кто пустит! Милицию!

— Сами войдут. Проблемы нужны?

— Как войдут, так и выйдут, — морщится толстый мужик. — Сейчас позвоню, кому надо, и…

— Сюда приедет моя подруга, она телеведущая. Хочет сделать программу про эту сауну и про ее клиентов, — соображает вдруг Люба, что надо сказать.

— О, ё-мое! Вот этого нам не надо. Не люблю журналистов! Черт! В такую даль тащился! И что? Развлекся, называется! С ментами!

— Мы с Любовью Александровной сейчас поговорим и все выясним. Как получилось, что она здесь, и что за этим последует, — напряженно говорит Варягин. — Как там в сауне? Жарко?

— Парок, что надо!

Толстый мужик поспешно скрывается в мужской раздевалке.

— Прошу! — Владимир Иванович Варягин предлагает Любе пройти туда же.

— Нет!

— Стесняетесь?

— Послушайте, я никому не скажу.

— О чем?

— О вас. О ваших… Зачем вам его квартира?

— Кого? — напряженно спрашивает Варягин.

— Племянника. Вы знаете, что Антон погиб?

— Вот об этом мы тоже поговорим.

— Вы сами дали ему пистолет?

— Проходите, — и он довольно грубо подтолкнул ее в спину.

Пока они препирались, в мужской раздевалке остался только толстый мужик, поспешно застегивающий на огромном животе молнию брюк.

— Волшебник Изумрудного города, — вдруг вырвалось у Любы. — Откуда? С Урала?

— Они за нами давно уже следят! — по-бабьи взвизгнул «Волшебник». — У меня ж выборы скоро!

— Ничего, изберешься, — неприятно усмехнулся Варягин.

— Да мне любая огласка, это во! — толстый полоснул ребром ладони по горлу. — Если эта дамочка притащила свою подружку — телеведущую…

— Дамочка никому ничего не скажет, а ты успеешь уехать.

— Послушай…

— Пять секунд. Это ключи от сауны?

— Вроде.

Варягин взял со стола связку ключей. Люба почувствовала толчок в спину.

— Прошу.

— Куда?

— Вам надо погреться. Здесь слишком прохладно.

Она открывает дверь помещения, из которого тянет ароматным дымком. В небольшой, отделанной янтарным деревом комнате отдыха накрыт роскошный стол. Напитки, закуска, самовар с целым набором расписных глиняных чашек. Словно гостеприимный хозяин, Владимир Иванович распахивает перед ней дверь жарко натопленной сауны:

— Нам с этим господином просто необходимо остаться наедине. А потом займемся вами.

Для женщины, на которой нет ничего, кроме простыни, обращение даже любезное. Может обойдется?

Люба шагнула через порог прямо в туфлях. Дверь за ней захлопнулась, в замке повернулся ключ. Первым делом надо оглядеться. И что это? Никогда раньше не парилась в сауне, не любительница. Небольшое помещение, пахнет нагретым деревом, три ступеньки, на самой верхней из которых самый настоящий ад. Жара. Отвратительная, пахнущая смолой жара. Она осторожно присаживается на первую ступеньку. Ему всего-то надо закрыть за ней дверь на ключ. И все. Через несколько часов можно умереть, задохнувшись в этом аду.

Туфли мокрые, ноги пока еще находятся в приятном холодке. Надолго ли хватит? В целом, пока терпимо, только на шее что-то больно жжется, и, сообразив, Люба снимает золотую цепочку. Через некоторое время ее тело покрывает обильный пот. Сколько можно так выдержать? Душно. Откроется эта дверь когда-нибудь или нет? Откроется, или…

— Выходите.

Он в раздевалке один. Оделся, а она все так же в простыне. Хочется сбросить и ее, так невыносимо жарко.

— Хотите холодный душ?

— Хочу.

— Расскажите, что вам известно.

— Кому это вам?

— Милиции.

— Я не…

— Бросьте. Мой племянник достаточно ясно тогда выразился. Так что?

— Вы обмениваетесь информацией в чате. На сайте «Досуг в сауне». Ваш псевдоним — Синяя Борода. Скажите, вы что, любили его мать?

— Да вам-то, какое дело?! — неожиданно срывается Варягин. — Я мог все изменить, понимаете, все! Но родился Олег. Она еще могла уйти от моего брата и выйти замуж за меня. Но когда поняла, что беременна… Все было кончено. Этот ребенок просто убил меня. Просто убил. У меня тогда ничего не было, ничего. Если бы тогда свалился этот огромный выигрыш… Деньги, за деньги можно купить все. Но я опоздал. Она теперь погибла. А этого ребенка я с самого начала возненавидел.

— Но ведь к Антону вы относились нормально. Он же тоже не ваш сын.

— Не мой. Антон — это уже не то. Все было давно решено. Я ненавижу Олега. Я всегда хотел, чтобы он умер.

— Но убить вы его решили не из-за этого.

— Убить? Я убить?

— Вы сказали Антону, что смертельно больны, а завещание написано на его брата, потому что он старший. Антон не мог этого пережить. Он очень рассчитывал на ваши деньги. А ненависть к брату вы воспитывали в нем с детства. Вы хотели, чтобы Антон сел в тюрьму, да? Снотворное, которым пытались отравить Олега, тоже вы ему дали? Как и пистолет? А потом сказали бы, что он сам взял, да?

— Замолчите!

— Вы хотели, чтобы Антон сел в тюрьму, чтобы не мешался под ногами. Его руками убрать старшего племянника.

— Хватит.

— Снежана была здесь, в этой сауне. Все на ваших глазах. Она может сделать для вас что угодно, лишь бы никто не узнал. Ни ее муж, ни мать, ни жители маленького города, где каждый человек на виду. Так ради чего все? Что вы от нее хотели? Чтобы не появлялась больше в Москве? Чтобы исчезла? Или держать в постоянном страхе? Довести в итоге до самоубийства? Так?

— Вы никуда отсюда не уйдете! Никуда!

— Я догадываюсь, зачем все это. Деньги, огромные деньги. Неужели же вам мало?

— Кто… — хрипло выдавил он. — Кто еще знает?

— Разве вы бедный человек?

— Это мои деньги. Понимаете? Мои… Я знал, что судьба еще раз подарит мне шанс. Если упорно добиваться. Это мое. Только мое… Почему он до сих пор жив?

— Ирония судьбы. Ну не хочет она, чтобы умер хороший человек Олег Варягин.

— Хороший? Ха-ха! Хороший! Кто еще знает? Этот ваш… Знает?

— Знает, — уверенно соврала Люба.

— Убью… Его тоже.

— Ну, это с женщиной справиться легко. Тем более, вы привыкли убивать чужими руками…

— Вперед!

Он снова толкнул ее к двери в сауну.

— Я еще не все сказала.

— Туда! Иди!

Люба боялась отпустить руку, придерживающую простыню. Он сильнее, к тому, же всегда может позвать охранника. Была бы одетой, можно было бы еще сопротивляться. А в одной простыне… И, зажмурившись, она переступает порог. Снова жара.

Кто придумал эти проклятые сауны? Самые настоящие садисты! Сколько можно выдержать в таком аду? И смерть не из приятных. Медленная, мучительная смерть. Может быть, она зацепила его своими последними словами? Захочет узнать о том, что ей еще известно и выпустит. Надо было сказать, что Стас знает про все. Так она же так и сказала! Мысли уже путаются в голове. Что говорила, а что нет, уже не важно. Воздуха, не хватает свежего воздуха. Свежего, а, главное, прохладного… Воздуха…

— Жива?!

— Стас?

— Как ты? Выходи отсюда! Скорее!

— Я… не могу.

Он выносит Любу на руках, и через мгновение она уже изо всей силы вдыхает воздух, прохладный воздух. Уф! Стас, придерживая Любу за спину правой рукой, чтобы не упала, левой включает душ и, прямо в простыне сует ее под холодную воду.

— Моя… Одежда моя…

— Где?

— Там. В женской раздевалке.

— Сейчас принесу. Ты стоишь на ногах?

— Да, кажется, да. Стою. А…

— Не переживай, я дверь закрою. Никто не войдет.

Минут через десять он с трудом вытаскивает Любу из-под душа.

— Не надо. Я лучше здесь.

— Ты простудишься.

— Знаешь, я летом никогда больше не поеду на юг.

— Люба.

— И не буду загорать. Это ужасно!

— Люба.

— Оставь меня здесь. Водичка такая холодная-холодная.

— Да приди ты в себя! В конце концов, сама виновата! Надо было все рассказать.

— А где… Где твоя бывшая жена? Что-то не вижу ее здесь. Эльвира? Ты где? Почему я сегодня здесь одна?

— Быть может, оденешься, — хмуро говорит он. — Простыня вся мокрая.

— Можно я пойду на улицу прямо в мокрой простыне?

— Можно я тебе нашлепаю по одному месту? А если бы нам так не повезло? Если бы Градов не знал этого Драйвера?

— Какого Драйвера?

— Такого. Который сейчас вместе со всеми остальными неизвестно где. Они успели сбежать, главные действующие лица, наши славные сказочные персонажи. И Сказочник тоже. Все, кроме Варягина. Этого взяли. Он же пытался тебя убить, теперь точно сядет. О чем вы с ним так мило беседовали, что ты осталась жива? Хорошо, что время протянула. Этот час в сауне тебя убил бы. Тем более, что он парку прибавил.

— Час? А сколько я там сидела?

— Не знаю.

— Показалось, что вечность. Послушай, мне надо одеться.

— Пожалуйста.

— А компьютер? Где компьютер?

— Зачем тебе компьютер?

— Надо проверить одну вещь.

Компьютер они находят в этом же здании, в служебном помещении. Но, когда Люба включает его, на экране появляется знакомая рамка.

— Что это? — удивленно спрашивает Стас. -Вроде, у нас дома такого нет?

— Он запрашивает пароль. Так просто сюда не войдешь.

— Ну, так нажми чего-нибудь!

Он тянется указательным пальцем к самой большой клавише: «enter», ввод.

— Стой!

— Ты что?

— Вполне возможно, что если ты нажмешь клавишу «ввод», не дав пароля, запустится программа, уничтожающая наиболее ценный файл. Или вообще все подряд. Не трогай. Лучше выключить.

— И что с этим делать?

— Возьми компьютер с собой, а там надо показать специалисту. Тому же Градову, например. Иначе можно всю ценную информацию уничтожить. У них наверняка есть список клиентов и их адреса.

— И как его брать? Телевизор тоже?

— Сколько ты со мной общаешься, и ни-че-го! Зачем тебе монитор? Надо просто взять системный блок. Или найти человека, который может вынуть из компьютера винчестер.

— Вин… Где он?!

— Жесткий диск, балда.

— Я так и подумал, что жесткий диск. А как он вынимается?

— Как минимум, нужна отвертка, а как максимум, немного мозгов.

— Лучше я возьму всю эту коробку.

— Погоди, надо очень аккуратно отключить его от сети и отсоединить от монитора… Все, тащи.

— Имущество конфисковано в твоем присутствии. Я хочу этого Варягина задушить своими руками!

— Ты знаешь, что это он натравил Антона на родного брата? И все из-за денег!

— Давно догадался что он, только никак не пойму мотива. За что?

— А вот я, кажется, догадалась.

На улице Люба первым делом видит Люську, которая летит к ней навстречу:

— Уф! Прорвалась!

— Я же велел не пускать тебя на территорию! -ругается Стас.

— Ха! Мою передачу, между прочим, по всей Московской области смотрят! Ну, я им теперь задам! Любаша, ты как? Что они с тобой сделали?

— Ее всего-навсего пытались убить.

Стас смотрит на часы:

— Вам лучше отсюда уехать, а мы задержимся. В машине обменяетесь впечатлениями. Давайте, дуйте отсюда.

— Я только возьму из номера свой плащ, — просительно говорит Люба.

— Тебе что, холодно? — заботливо спрашивает лучшая подруга.

— Холодно?! По-моему, я отогрелась на всю оставшуюся жизнь.

…Когда Люська уезжает, наконец, объясняться с любимым мужем, Люба садится за компьютер, чтобы проверить свою догадку. Заходит на нужный сайт, потом записывает важную для себя информацию. Да, все верно. Интересно, а Олег Варягин знает?

Вернувшийся глубокой ночью Стас, первым делом начинает ругаться.

— Послушай, — спрашивает Люба. — Варягин-старший признался, что фактически являлся организатором убийства своего старшего племянника?

— Черта с два он признался! Адвоката требует!

— Ему просто надо показать этот билет. Это его убьет.

— Какой билет?

— Билет «Пинго-шоу», за которым Владимир Иванович вот уже больше месяца охотится. Я проверила по компьютеру на сайте этой игры. Кто-то сорвал джек-пот, сорок два миллиона рублей. И я почему-то уверена на сто процентов, что этот кто-то — Олег Варягин.

— Да ты что?!

— Я так думаю, что после того, как Владимир Иванович выиграл в лотерею большие деньги, это стало его наваждением. Крыша слегка поехала. Но он прекрасно понимал, что удача два раза одного и того же не выбирает. И с маниакальной страстью он стал покупать билеты «Пинго» и посылать своему племяннику. Возможно, что не только ему своего рода подарки дарил. А номера билетов записывал на всякий случай.

— Он что, сумасшедший?

— У каждого свои странности. Короче, он давно знает, что билет, выигравший джек-пот, был послан старшему племяннику. А тот никогда не проверял билеты, цеплял их скотчем на стену. Чтобы все время помнить о дядиных благодеяниях.

— Так эти сорок два миллиона что, висят на стене?!

— Да.

— А почему Варягин-старший просто не мог взять этот билет? Войти в спальню и взять. Зачем убивать?

— Честное слово, не пойму до конца. Может потому, что их там много, билетов? Надо же тщательно проверять все номера. И потом, это была своего рода ревность. Он ненавидел племянника с самого рождения, а тут еще этот сумасшедший выигрыш!

— Да, дела Владимира Ивановича на самом деле не так уж хороши. Я имею в виду, финансовые. Он почти разорился, и такой выигрыш был бы весьма кстати. Значит, он хотел одного брата убить, другого посадить в тюрьму, и получить в наследство квартиру.

— Вот именно. Олег ни за что не хотел продавать эту квартиру ни дяде, ни брату. А Снежана, прямая наследница, сделала бы все, что Варягин-старший хотел. После того, как побывала в этой сауне.

— Такие проблемы из-за какой-то стены, оклеенной лотерейными билетами! Ты номер хоть записала?

— Да.

— Тогда пошли к Олегу Варягину.

— Ночью?

— Ради такой вести человек не то что с постели поднимется, но и со смертного одра! Сорок два миллиона! Даже за вычетом налогов все равно получается обалденная сумма! Пошли.

…В дверь пришлось звонить долго. Естественно, что сонный Олег Валерьевич первым делом сказал:

— Какого черта?

— Вам деньги нужны? — напрямую спросил Стас.

— Что, взаймы пришли дать? А не поздно?

— Дайте-ка пройти.

— Куда?

Стас обернулся к Любе:

— Где, говоришь, эта стена? В спальне?

— В маленькой комнате. Вон та дверь.

— Послушайте… — возмутился, было, Варягин.

— Да-а-а… Тут работы!

Стас даже присвистнут, увидев, сколько билетов «Пинго» прицеплено скотчем к стене. Вернее, к стенам.

— И которые же посвежее?

— Да что вам надо, наконец?!

— Вы зря их не проверяли. Люба, диктуй номер.

Она достала бумажку и зачитала цифры: номер серии, номер билета, контрольный номер.

— Если вы, Олег Валерьевич, найдете сейчас этот билет, ваши проблемы решены, — торжественно сказал Стас. — Ваш выигрыш составил сорок два миллиона.

— Сколько?!

— Правда, рублей, но можно по курсу пересчитать.

— Сорок два… О, черт!

Они по очереди срывали со стены билеты, проверяли номера. Скоро весь пол был усеян разноцветными бумажками.

— Я точно помню, что последние билеты прикреплял в это место, — ткнул пальцем Олег Варягин в середину стены.

— Может, дядя все-таки нашел билет?

— Нет, — уверенно сказал Олег Валерьевич. -Он недаром так настойчиво интересовался, не выиграл ли я в лотерею. Если бы билет был у него…

— Ничего нет, — потерянно сказала Люба. -Должно быть, он тоже заходил сюда, искал, да не нашел. Но знал наверняка, что билет находится в этой квартире, потому она ему так была нужна. Хотел обыскать все, каждую полку, каждый ящик. Проверить здесь все, может быть, найти тайники. Из-за этой квартиры он провоцировал Антона на убийство.

— Олег Валерьевич, бессмысленно теперь скрывать, — внимательно посмотрел на Варягина Стас. — Где тайник?

— Да я клянусь, что…

— Постойте! — спохватилась вдруг Люба. -А если…

Стас так посмотрел на нее, что Люба вздрогнула. Тоже догадался. «Сорок два миллиона!» -красноречиво сказал его взгляд. И она ответила взглядом так же выразительно: «Деньги портят».

— Этот конверт может быть у меня.

— Как? Как у вас? — вздрогнул Олег Варягин.

— Затерялся среди старых газет. Я же не тщательно их перетряхивала.

— Так пойдемте!

… В своей квартире Люба достала из тумбочки толстую пачку прессы:

— Хорошо, что я не сдаю макулатуру.

— А то сорок два миллиона пошли бы под пресс, — хихикнул Стас.

— Где же он? Где? — отчаянно спросил Олег Варягин.

«Может, не надо было ему говорить?» — мелькнуло и у Любы в голове. Такие деньги! У кого угодно рассудок помутится!

Плотный конверт выпал неожиданно из старой газеты, которую Стас энергично тряс над ковром. Все дружно ахнули:

— Он?!

Олег Варягин дрожащими руками вскрывал конверт, а Стас в это время несколько раз прерывисто вздохнул. Билет был осторожно вынут, номер все уже знали наизусть. И еще один дружный глубокий вздох:

— Он!

— Поздравляю вас, Олег Валерьевич, — грустно сказал Стас.

— Я вам так обязан! Я вам так… Послушайте, а почему он мой? Ведь его Любовь Александровна получила. А?

— Билет купил ваш дядя, — сказала Люба. -Послал его вам в качестве подарка, просто адрес неразборчиво написал. Это не мои деньги.

— Я вам обязан, — повторил Олег Варягин. -Я вам должен за консультацию, за вашу помощь, и… Черт! Я ж теперь могу отдать долги! Я свободен! Нет, вы не понимаете, какое это счастье! Я свободен!

— У вас теперь снова будет много друзей, -усмехнулась Люба. — Может, и на фирме дела пойдут.

— А когда… Когда я смогу получить выигрыш?

— Читайте на обороте.

На следующий день этот разговор возник сам собой:

— Все-таки, мы дураки, — высказался Стас.

— Я дура, ты хочешь сказать.

— Думаешь, он тебе даст хоть копейку?

— Не надо думать о людях так плохо.

— Надо! Именно так и надо думать.

— Не хочу об этом разговаривать.

— Тогда, может быть, хочешь развлечься?

— Как?

— Градов согласился залезть в их компьютер. Притон мы, конечно, прикрыли, но информация о клиентах и обо всем прочем нам до зарезу нужна. Я звонил программисту, он сказал, что ты была права. Нажатие любой клавиши без введения пароля может привести к уничтожению файлов. Этот Драйвер — тоже крутой программист, наверняка подстраховался. Так хочешь поприсутствовать?

— Да.

… Алексей Градов с задумчивым видом долго смотрел на вылезшую рамку. Потом высказался:

— Есть несколько путей. Можно все это грохнуть, рискнув, а потом попытаться восстановить. Можно спросить пароль у Драйвера. Но он опять-таки может сказать слово, которое, если его ввести, запустит программу переименования файлов. Такие штуки мне знакомы. А потом плечами пожмет: мол, система засбоила, никто не виноват. Тряханули при перевозке системный блок, и винт посыпался.

— А такое может быть? — спросил Стас.

— Чепуха! Но попробуй, докажи обратное. То есть, умышленную порчу.

— Так что будем делать?

Градов еще раз посмотрел на строку, в которую надо было ввести пароль:

— Надо знать Драйвера. Он, вообще-то, парень сентиментальный. Ну, какое слово мог придумать? Есть железное правило: не брать за пароли номера своих машин, квартиры, дату дня рождения и тому подобные вещи. И такие слова, как «любовь», «секс», названия месяцев. Хотя, и этих вариантов было бы достаточно, чтобы промахнуться. Но надо знать Драйвера. Рискнем?

— И что ты хочешь набрать? Какое слово?

— Насколько я в курсе, у его любимой девушки очень редкое имя: Лиана. Драйвер только о ней и говорит. Вернее, говорил, когда мы встречались. Они до сих пор вместе. Так что, рискнем? — снова спросил программист.

— А если файлы уничтожатся?

— Ну, тогда будет гораздо сложнее, но я все равно попробую что-нибудь сделать. Нет ничего невозможного.

— Тогда давай, — кивнул Стас.

И Градов пальцами одной руки, едва касаясь клавиш, быстро-быстро набрал в пустой строке: «Лиана». И тронул «ввод». Крохотная пауза, потом компьютер начал загружаться. На экране появился рабочий стол с кучей значков.

— Да, надо было знать Драйвера, — вздохнул Алексей Градов. — Его погубила любовь.

И он внимательно посмотрел Любе в лицо.