Любовь с первого боя

Глава 6 Марго

Была ли я смущена? Да. Да, черт возьми. То, что все ученики увидели меня полуобнаженной, было унизительнее, чем любой из снов, где я оказывалась голой, который мог подготовить меня к этому.

Но их смех… это был звук, наполненный жестокостью и похожий на блеянье овец, который превращал унижение в ярость. Потому что, как только шок исчез, стало ясно одно. Кто-то сделал это. Кто-то очень постарался выставить меня и Сьюзи дурочками.

Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто это.

Во мне кипел гнев, пока я смотрела на это ужасное фото. Бедная Сьюзи. Она будет вне себя.

Часть меня хотела оглянуться и найти ее, но я не могла перестать смотреть.

А потом фото не стало. Кто-то милостиво приказал убрать его, но теперь я чувствовал взгляды, направленные в мою сторону.

Я почти испытала облегчение, когда директор Крамер повернулся и нашел меня в толпе. Он указал пальцем на меня, а затем на дверь. Намек был ясен. В мой кабинет. Сейчас же.

Как я и сказала, мне почти полегчало. Мрачное выражение лица точно не было трогательным, но, по крайней мере, это дало мне повод для бегства, которое бы не выглядело так, будто я сбегаю.

А что на самом деле? Я определенно сбегаю.

— Марго. — Джейсон схватил меня за руку, пока я пыталась проскользнуть мимо него. Я взглянула на него, и он открыл рот, чтобы что-то сказать.

Я выдернула свою руку, чтобы остановить его.

Мне хотелось видеть доброту в его глазах не больше, чем слышать добрые слова поддержки, которые он собирался сказать.

Это было его вина.

Ладно, не совсем.

Но это была вина его друзей, я была уверена. Все встало на свои места, когда я посмотрела на этого парня, которого когда-то знала так хорошо.

Это были его товарищи по команде. Его фанатки. Его последователи. Джоэл и другие были его друзьями, и у меня не было сомнений в том, что за этим стоит Джоэл.

То есть, реально. Кто ещё это мог быть?

Теплые карие глаза Джейсона были наполнены пониманием, терпением и… уф. Было так легко забыть, что он был одним из них.

— Марго, мне так…

— Пошёл ты, — пробормотала я. Я протиснулась мимо него, глядя прямо перед собой, игнорируя взгляды, перешептывания и смех.

Сьюзи уже была в офисе, когда я вошла туда, и в ее глазах стояли слезы.

— Моя мама убьет меня.

Я обняла ее и присела рядом с ней.

— Никто никого не убьет. Это не наша вина. Любой, у кого есть хотя был половина мозга, поймет, что мы здесь жертвы.

Хорошо сказано, правда?

Вскоре стало ясно, что у директора Крамера отсутствовала половина мозга, если он вообще был.

Из полученной лекции можно было сделать вывод, что это наша вина, потому что мы хотели оказаться в центре внимания. Казалось, он действительно думал, что это была наша идея добавить это фото в слайд-шоу.

Мои попытки убедить его, что мы не виноваты, только усугубили ситуацию. Наш директор довел себя до взволнованного состояния, и у меня практически не было сомнения, что его гнев был, по крайней мере, частично обусловлен тем, что «этот маленький трюк», как он продолжал называть это, испортил его идеально спланированную речь.

Оу, а-а-а.

Сьюзи стоически проходила через все это, пока я молча злилась.

Во всем виноват Джоэл. Если это был не он, тогда это был один из его тупых дружков.

Директор Крамер наконец позволил нам уйти, но только после того, как произнес последние, устрашающие слова.

— Мы сообщим об этом вашим родителям.

Это был единственный раз, когда я услышала, как Сьюзи издала звук, и это было печальный всхлип. Когда мы ушли, я снова обняла ее.

— Ты будешь в порядке?

Она кивнула. Выражение ее лица было несчастным, но она высоко подняла подбородок.

— Да. А ты?

Она посмотрела на меня, и я выдавила улыбку, которая никого не одурачила.

— Я всегда в порядке. И ты тоже.

Толкнув меня в бок, она ответила таким же вынужденным смешком.

— Точно, я забыла. Я же такая крутая.

Мы обе посмеялись над словами Мэтта. Это был смех, на грани с истерикой, и это был скорее всплеске адреналина, чем обычный смех. Но это был такой тип юмора, который был необходим, чтоб помочь нам прожить остаток дня. Ну, вот и наши друзья. Мэтт и мои приятели по оркестру были рядом со мной, когда Сьюзи не было, и когда позже в тот же день я проходила мимо Сьюзи в коридоре, я увидела, что ее друзья из компьютерного клуба делают то же самое для нее.

Может, мы и не были теми, кого назвали бы «популярными», но у нас были друзья. Настоящие друзья.

Джейсон попытался снова поговорить со мной позже в этот же день, но я резко отвернулась, притворившись, что даже не слышу его. Был ли это мой самый зрелый поступок? Вероятно, нет. Но быть милой с Джейсоном прямо сейчас было выше моих возможностей. Я поняла — он был хорошим. Но зашла ли его доброта так далеко, понимаете? Конечно, ему было жаль меня, но было ли в нем достаточно сочувствия, чтобы отвернуться от своих друзей? Нет. Он всегда выбирал их вместо нас.

Вместо меня.

Но это не имело значения, потому что у меня тоже были друзья — он просто не был одним из них. По крайней мере, сегодня, когда толпа, с которой он сидел за обедом, все еще смеялась и указывала в направлении меня и Сьюзи. И особенно когда я увидел, как он в конце дня отправляется на тренировку, со своим дружком Джоэлом и его командой идиотов.

Мы со Сьюзи наблюдали, как он и его болваны-товарищи по команде направляются к выходу, и они увидели нас — будто нас выставили, как охотничьи трофеи перед кабинетом директора, пока мы ждали появления наших родителей.

С таким же успехом мы могли оказаться мертвыми оленями, потому что было лишь вопросом времени, когда наши родители убьют нас.

Что ж, мама Сьюзи, вероятно, впадет в убийственную ярость. Мои родители? Их реакцию было труднее предсказать. Мы со Сьюзи почти не разговаривали друг с другом, пока ждали. Да и что тут было сказать?

Мои родители приехали первыми, и моя разговорчивая мама пыталась рационализировать мое поведение и вытащить меня из неприятностей. Папа тем временем отказывался смотреть мне в глаза.

Мама Сьюзи была такой же тихой, как мой папа, когда пришла. Ее губы сомкнулись в мрачную линию, когда она выслушивала обоснования моей матери о том, как мы совершили юношеский проступок, как мы усвоили урок и как нам действительно следует сосредоточиться на том, кто вставил эту фотографию в слайд-шоу.

Наконец-то, в этой комнате был хотя бы один голос разума.

К сожалению, ее заглушил директор, а затем и отец Сьюзи, оба были полны решимости выяснить, откуда взялся этот бочонок.

Сьюзи была впечатляюще молчаливой.

Меня убивало то, что она не выдавала своего брата-кретина, но я так же понимала почему. Вроде того. Сьюзи не была бы Сьюзи, если бы толкнула брата под автобус, чтобы избежать неприятностей. Итак, она всё ещё помалкивала, и мы вдвоем расстались с родителями в невыносимой тишине.

Окончательный вердикт директора не был таким ужасным. Нас не отстранили или что-то вроде того, и он пообещал, что этого не будет в наших личных делах, пока мы будем избегать неприятностей в будущем, и в качестве меры наказания запишемся волонтерами в репетиторский центр.

Не так уж плохо, на самом деле. Хотя худшее ещё впереди. Для Сьюзи это было наказание, которое уготовила для нее мама. А для меня? Что ж, не скажу, что я с нетерпением ожидала услышать, что мои родители скажут по этому поводу, но это меркло по сравнению с другими последствиями, которых мне следовало ожидать.

Не было не единого шанса, что руководитель нашего оркестра, Мисс Горовиц, не узнает об этом, и она не могла допустить, чтобы подобное нарушение осталось безнаказанным. Родители Сьюзи были суровыми, но среди моих сверстников руководитель оркестра была более известна как Тиранша. Раньше я не была против её строгости, но теперь?

Теперь я безусловно боялась нашего следующего выступления.

Мои родители и я последовали за Сьюзи и ее семьей, таким образом, мы получили словесный удар, который заставил Сьюзи уйти в себя.

— Мы доверяли тебе, — мягко сказала ее мама. Это были первые слова, которые она сказала с момента их приезда, и этот удар был смертельный.

Сьюзи склонила голову, и мне хотелось забежать вперед и сказать что-нибудь, чтобы поддержать ее, но именно в этот момент родители решили меня задержать. Режим материнской поддержки и молчаливого отца отключился. Еще до того, как мы подошли к машине, они начали говорить, как разочарованы во мне.

— Я даже не пила, — сказала я, когда мы сели во внедорожник моего отца.

Я не была уверена, слышали ли они меня или просто не поверили мне.

— А что на счет этого купальника? — спросил мой отец.

Моя мама покачала головой со вздохом, который говорил, как она разочарована и ей стыдно.

Я съежилась и открыла рот, чтобы напомнить им, что купальник, о котором шла речь, был куплен моей мамой для прошлогодней вечеринки у бассейна в доме моей кузины. В то время, казалось, никого не волновало, что это было бикини.

— Не то, чтобы я хотела, чтобы весь мир увидел меня в этом, — сказала я вместо этого. Я должна была сильнее защищаться, но была слишком занята, погружаясь в яму унижения, которую избегала весь день.

После этого они замолчали, и мы провели остаток пути до дома в напряженной тишине.

Мои родители конфисковали мой телефон «до дальнейших указаний». Ничего неожиданного, правда, но все же обидно. Более того, сейчас мне как никогда нужна была связь с друзьями. Они попытались забрать мой ноутбук, но я напомнила им, что он мне нужен для школьных занятий, таким образом, мне было строго запрещено пользоваться социальными сетями до дальнейшего распоряжения.

Дело в том, что мои родители немного знали о социальных сетях, но недостаточно, чтобы я не могла уклониться от них, если бы захотела. В такие моменты я был благодарна, что мои родители не разбирались в технологиях.

Я попыталась отследить Сьюзи онлайн после ужина, но ее телефон сразу переключился на голосовую почту, и я без сомнения знала, что она лишилась всех привилегий. Безусловно, даже доступа к ее любимым компьютерным играм.

Бедная Сьюзи.

Впрочем, некоторое время спустя я обнаружила, что мне хочется, чтобы кто-то отнял у меня Интернет, потому что я, казалось, не могла удержать себя от выхода в сеть, хотя знала — я просто знала — это закончится еще большими страданиями.

Я не ошиблась.

Мэтт, видит Бог, пытался меня остановить. В тот момент, когда я вошла в Facebook, я получила сообщение.

Мэтт: Ты в порядке?

Я: Переживу.

Мэтт: Ты говорила со Сьюзи?

Я: Она под домашним арестом.

Мэтт: Да, так и думал.

Мэтт остановился, и я увидела мигающие точки, которые давали мне понять, что он печатал, делал паузу, а затем печатал снова. От его колебаний мой живот сжался.

Мэтт: Ты заходила в Snapchat или Instagram?

Я: Нет. Зачем?

Мне вообще нужно было спрашивать? Опять прошло слишком много времени. Я прикусила нижнюю губу, ожидая, пока Мэтт продолжит. Когда он это сделал, у меня внутри всё упало.

Мэтт: Он стал вирусным.

Я: ЭТОТ СНИМОК?????

Мэтт: Нет! Нет.

Я рухнула на свое место. Ну, хоть что-то. Я ни на секунду не подумала, что отсутствие этой фотографии в сети — по доброте душевной. Скорее, публикация этого была бы самой глупой формой самообвинения. У кого бы ни была эта фотография, очевидно, он был достаточно умен, чтобы не хвастаться ею в Интернете. Одна утечка, и у них будет не меньше проблем, чем у меня и Сьюзи. А может и больше. В нашей школе были довольно строгие правила про запрет издевательств, но, очевидно, был кто-то готовый пересечь границу.

Мэтт: Та конкретная фотка не всплыла, но хэштег… он стал вирусным.

Я зарычала от этой мысли. #ГикиУходятВОтрыв. Джоэл такой идиот. Я ждала, пока Мэтт продолжит, но когда он этого не сделал, нетерпеливо вздохнула.

Я: Не томи, Мэтт.

Мэтт: Они нашли другие изображения. Старые школьные фотографии и фото из ежегодника…

Я: Мои и Сьюзи?

Мэтт: Ага.

Я: Уфф.

Мэтт: Ага.

Думаю, никто из нас не знал, что сказать после всего этого, потому что мы оба погрузились в тишину. Тогда-то я и сделала самую глупую вещь на свете. Я зашла в Instagram в поисках #ГикиУходятВОтрыв.

Я действительно не должна была этого делать.

Там было фото, где я в оркестровой форме, излучаю гордость. Оно было из прошлогоднего ежегодника, и это был ужасный снимок. Мои глаза были полузакрыты, будто я моргаю, а моя улыбка была слишком широкой, поэтому я выглядела безумно.

Каждой клеточке моего тела было больно смотреть на это, но еще хуже было видеть комментарии внизу. Как ни странно, гораздо больнее было видеть фото Сьюзи, которое кому-то удалось найти. Это было два года назад, как минимум, потому что у нее все еще были брекеты, ее рыжие кудри выбились из их обычного состояния, конского хвоста, и завивались вокруг ее лица.

Она всегда была стройной, но на этой фотографии она выглядела тощей и нескладной. Мое сердце болело за нее, и я заставила себя покинуть сайт, понимая, что, по крайней мере, Сьюзи этого не видела.

Как бы мне хотелось, чтобы мои родители пришли и забрали мой компьютер. По крайней мере, у меня все еще был Facebook на случай, если Мэтт свяжется снова. Я коротко написала ему:

Я: Лягу спать пораньше, позже поговорим.

Мэтт: Доброй ночи.

Затем, после короткой паузы:

Хэй, Марго?

Я: Да?

Мэтт: Мне очень жаль.

Я замерла с вытянутой над клавиатурой рукой, наконец, решившись на пожимающий плечами смайлик. Я не была равнодушна к тому, что произошло сегодня, но, по крайней мере, я могла притвориться, верно?

Я собиралась закрыть сайт еще раз, но другое сообщение остановило меня.

Но в этот раз это оказался не Мэтт.

Это был Джейсон.