Любовь винодела

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В понедельник утром Рафаэло покидал офис Саксона вполне удовлетворенный исходом встречи. И он и его адвокат решительно дали понять главе «Саксон Фолли», что не уйдут отсюда, пока не получат того, что причитается по праву его сыну. Филипп никогда не поддерживал мать Рафаэло и сейчас должен был заплатить кровью или же ее эквивалентом — землей «Саксон Фолли».

Кей снова не присутствовала на встрече, сославшись на неотложные дела. По всему было видно, что их брак на грани краха. И мрачное выражение лица Филиппа было лучшее тому подтверждение. Но все это не принесло Рафаэло ожидаемого удовлетворения. Что-то было не так и шло вразрез с его идеальным планом мести, откуда-то вдруг появилось это неожиданное, сосущее чувство, похожее на угрызения совести. Впрочем, Рафаэло отмахнулся от мрачных мыслей. В любом случае содеянное Филиппом значительно перетягивало чашу Фемидиных весов, и уж если кому следовало в первую очередь терзаться муками совести, так это мужчине, обесчестившему женщину, обворовавшему и бросившему ее.

С этими мыслями Рафаэло вышел во двор винодельни и увидел ее.

Глаза Кейтлин при виде его поначалу было вспыхнули. Но она вспомнила о том, по какой причине Рафаэло появился здесь, — обсудить с Джоном Батлеттом стоимость «Саксон Фолли», — и мимолетная радость сменилась разочарованием. Вздохнув, она с тяжелым сердцем продолжала поливать из шланга бетонные плиты под большими стальными цистернами.

Филипп подошел к Рафаэло.

— Ты ведь еще не видел весь процесс целиком? — спросил Саксон-старший. — Кейтлин! — Он махнул ей рукой. — Ты не могла бы провести Рафаэло по винодельне? Показать, как обстоят там дела?

Она кивнула.

— Конечно. С чего бы вы хотели начать? — спросила она, когда Филипп ушел.

Он пожал плечами.

— Мне все равно. Только не показывайте мне «пирамиду» с шерри.

— Договорились. — Ее голос звучал нарочито бодро. — Тогда давайте начнем оттуда, где делают первый отжим.

Рафаэло весь превратился во внимание.

Кейтлин забыла о своей неловкости. Ее глаза оживленно блестели, когда она рассказывала, почему отдает предпочтение французским дубовым бочкам, несмотря на их стоимость, при этом дополняя слова оживленной жестикуляцией. С каждой минутой становилось понятно, что если он продаст причитающуюся ему долю, чтобы досадить Саксону, Кейтлин пострадает не меньше.

Они прошли в помещение, сплошь заполненное дубовыми бочками, потом спустились в погреб, где хранились бутылки каждого урожая. Наконец, Кейтлин привела его в дегустационный зал. В просторном помещении в этот час было тихо и пусто. Единственное, что говорило о его назначении, — черная доска с написанными на ней марками вин, фужеры на стойке и ряд деревянных полок с бутылками.

— Здесь мы, как говорится, проводим продажу прямо из погреба.

— А почему никого не видно? — спросил Рафаэло. — Даже работников.

— Дегустационный зал открывается после одиннадцати. Этим занимается Кей. Обычно ей помогают студенты из местного политехникума. Если же народу слишком много, то мы все подключаемся. По выходным здесь бывает очень оживленно.

Рафаэло огляделся вокруг.

— А ресторан у вас есть?

— Есть площадка для пикников с видом на виноградники. Она пользуется популярностью. Меган раньше думала открыть кафе с французской кухней и винами «Саксон Фолли». Но Роланд и обсуждать это не хотел. А после его смерти я ни разу не слышала, чтобы она даже заикнулась об этом.

— Возможно, ей кажется, что это было бы предательством, — предположил Рафаэло, пытаясь представить, что бы он чувствовал на месте Меган. — Смерть многое меняет. Я любил своего отца — своего приемного отца, — хотя во многом был с ним не согласен. И вот теперь, после его смерти, замечаю за собой, что многое делаю так, как бы сделал он. С одной стороны, потому, что жалею, что спорил с ним из-за каких-то пустяков, а с другой, вероятно, надеясь, потому что он жив в моей памяти.

Он замолчал, заметив, что в зал вошла Кей.

На какую-то долю секунды она замешкалась. Но этого было достаточно. Рафаэло понял — ей хотелось, чтобы он был где угодно, но только не в «Саксон Фолли».

Он расправил плечи. Прошлое не было его виной. И он имел право на будущее — право на часть «Саксон Фолли». Чем скорее Кей привыкнет к этой мысли, тем лучше.

Но в его силах было сделать это как можно менее неприятным.

Он улыбнулся ей самой очаровательной из своих улыбок.

— У вас просто замечательное поместье. Кейтлин показала мне тут все вокруг. Это впечатляет. Вам, должно быть, очень нравится жить здесь.

Его открытая улыбка немного смутила ее.

— Да, мне всегда здесь нравилось. «Саксон Фолли» способен притягивать к себе сердца. — Ее голос звучал почти мягко.

Рафаэло неожиданно почувствовал нечто общее между собой и этой сдержанной, строгой женщиной. Он тоже любил место, в котором вырос. Их разговор поддержала Кейтлин:

— Для меня «Саксон Фолли» тоже оказался очень гостеприимным местом.

Что ж, «Саксон Фолли» был очень важен для нее. Но и для него он был важен не меньше. Его основная цель — разделить «Саксон Фолли» — была уже почти достигнута. Теперь ему предстояло выяснить, что случилось с дневниками Фернандо.

В среду вечером Кейтлин, прислонившись спиной к прогретой солнцем стене конюшни, смотрела, как Рафаэло надевает на голову Диабло уздечку и пристегивает веревку. На мгновение жеребец уперся, присев на задние ноги, в следующую секунду готовый взвиться на дыбы, — но Рафаэло просто отошел назад, размотав с руки веревку. Тянуть было больше нечего. Жеребец недоверчиво повел ушами. Потом фыркнул, мышцы на его задних ногах расслабились, и вот он уже, навострив уши и вытянув шею, двинулся за Рафаэло.

Она никогда не думала, что такое возможно. Наверняка испанец заколдовал его! Иначе как объяснить то, что, когда он привел Диабло в стойло и, насвистывая незамысловатую мелодию, начал щеткой чистить блестящую шелковистую шерсть на спине, гроза саксоновских конюшен был небывало смирным и послушным?

Прислонившись к двери, Кейтлин удивленно покачала головой.

— Никогда не думала, что увижу такое.

— Он просто ручной медвежонок.

— Ну уж!

Рафаэло протянул ей щетку.

— Хочешь поспорим? Клянусь, он и тебе это позволит.

Еще одно пари. Она бросила на него насмешливый взгляд.

— И не подумаю. Если проиграешь ты, то я буду лежать на земле с пробитой головой. Именно это он и пытался сделать с Джимом.

— Он не тронет тебя. — Рафаэло сделал приглашающий жест. — Заходи, дай ему увидеть тебя, почувствовать твой запах.

Его рука легко опустилась на ее талию. По чистой, свежей соломе он подвел ее прямо к бархатным ноздрям Диабло.

— Положи руку на его голову.

Она подчинилась. Его шерсть была мягкая, как вельвет. Ладонь Рафаэло накрыла ее руку.

— А теперь проведи до самых его ушей.

В ее глазах мелькнуло беспокойство.

— Ты говорил, что его били по голове. Позволит ли он мне погладить его?

— Конечно. Ты же будешь делать это нежно.

Ее рука двинулась вверх. Рука Рафаэло лежала поверх ее руки. Через мгновение Диабло со вздохом опустил голову, его глаза закрылись.

— Он хочет, чтобы ты погладила его между ушами.

Диабло дотронулся губами до ее носа, потом уткнулся в плечо.

— Ты, случайно, не околдовал его? — спросила она и скорее ощутила, чем услышала, его смех.

Он придвинулся ближе, и она оказалась между его широкой грудью и огромным вороным крупом. Но Кейтлин не чувствовала никакой угрозы — ни от мужчины, ни от лошади.

Теперь она могла почистить Диабло щеткой. Следуя ритмичному движению ее руки, под короткой эбонитовой шерстью волнами перекатывались мышцы благородного животного.

— Я же сказал, что он позволит тебе, — шепнул Рафаэло ей на ухо. — Видишь, его глаза полузакрыты. Ему это очень нравится.

— Вижу, — рассмеялась Кейтлин. — Вижу, что кошмар «Саксон Фолли» превратили в ручного мишку. Разве кто-нибудь мог в это поверить? Но я не виню его. Его обхаживали, как избалованного ребенка.

Она вздрогнула, почувствовав, как руки Рафаэло легли на ее плечи.

— А тебе бы понравилось это? Ты любишь… когда тебя балуют?

Она беззвучно рассмеялась:

— Любая женщина это любит.

— Ты — не любая женщина.

Не успела она спросить, что он подразумевал под этим, как его руки заскользили вниз по ее спине, косточками пальцев разминая уставшие за день мышцы. Виноделие — это такое искусство, которое включает и тяжелый физический труд.

У нее перехватило дыхание. Его руки начали свое обратное движение.

— Приятно? — спросил он, его акцент сейчас был очень заметен.

Он не могла солгать.

— Да… — ответила Кейтлин, стараясь справиться с охватившим ее непонятным беспокойством.

Его рука остановилась. Неожиданно пространство конюшни показалось слишком тесным.

Глаза Диабло открылись. Он ткнулся в нее носом, как бы напоминая о ее обязанностях. Кейтлин сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и закусила губу. На глазах вскипели слезы. Если бы только можно было стряхнуть с себя этот нелепый страх и забыть ту ужасную ночь…

Неожиданно к горлу подкатила злость. Она не позволит прошлому разрушить свое будущее.

Щетка продолжила свое движение. Кейтлин сосредоточилась на том ритме, с которым руки Рафаэло массировали ей спину, плечи, шею. Напряжение постепенно покидало гудевшее от усталости тело, становившееся послушным и податливым под его сильными и в то же время бережными руками. Она ощущала, как они оставляют после себя легкость и тепло, потихоньку начавшее растапливать ледяную занозу в сердце.

Рафаэло не Томми.

Мужские руки могут быть связаны с удовольствием, а не с болью. Они не хватали ее, разрывая на ней одежду. И не использовали свою силу, чтобы заставить женщину упасть к ногам мужчины.

Наконец, его руки остановились.

— Все в порядке?

Кейтлин улыбнулась.

— В самом деле, я чувствую себя гораздо лучше.

— У тебя в мышцах были напряженные участки.

Больше, чем просто участки. Но она не стала распространяться. Она просто поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Ты хороший человек, Рафаэло.

Он рассмеялся.

— Хороший?

— Да, хороший. Ты ведь не собираешься разрушить «Саксон Фолли», верно?

Его губы сжались.

— Почему ты считаешь, что я должен отказаться от того, ради чего приехал сюда через полмира?

Кейтлин задумалась.

— Ты был очень мил с Кей вчера.

«И со мной ты был терпелив и нежен». Но об этом она не стала говорить вслух.

— Не так уж я и мил, — усмехнулся он. — Диабло брал корм из моих рук. Он подпускает меня к себе. Сегодня четверг. И я хочу, чтобы ты рассчиталась за проигранное пари.

С этим было трудно поспорить. Но если честно, она вообще не была уверена, что ей этого хочется.

— Ну что ж, я закажу столик.

— В каком-нибудь шикарном месте. — Его глаза блеснули непонятным ей огнем. — Мне бы хотелось пощеголять тобой.