ЛЮБОВЬ В ТЕМНОТЕ


Королевская коронная Академия , Книга Четвертая


КАЙ ХАРА


Переведено каналом LISSILOVVE





































Любовь В темноте © 2023 Кай Хара

Все права защищены.


Никакая часть данной публикации не может быть воспроизведена, сохранена или передана в любой форме или любыми средствами, электронными, механическими, копировальными, записывающими, сканирующими или иными без письменного разрешения издателя. Копирование этой книги, размещение ее на веб-сайте или распространение любыми другими способами без разрешения запрещено законом, за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу.


Этот роман - полностью художественное произведение. Имена, персонажи и происшествия, описанные в нем, являются плодом воображения автора. Любое сходство с реальными персонажами, живыми или умершими, событиями или местностями является полностью случайным.


















































Посвящется

























Тем, у кого демонов столько же, сколько мечтаний и амбиций.

















































































































































ВНИМАНИЕ!





В этой книге рассматриваются темы, которые могут беспокоить некоторых читателей, такие как дискуссии о психическом здоровье, расстройствах пищевого поведения, упоминания об употреблении наркотиков и алкоголя, физическом насилии и многое другое.


Зависимость – какую бы форму она ни принимала – это невероятно личный опыт, и я не берусь описывать чей-либо жизненный опыт, не говоря уже о каждом. Тем не менее, я надеюсь, что некоторые из вас, как и я, найдут утешение в этой истории, и я всегда приветствую любые отзывы.


Другие триггеры включают отношения ученика и учителя, насилие в семье, буйство, первобытную игру, игру с дыханием, дубляж, анальный секс, легкое связывание, порку и общие сцены грубого секса. Читатели, будьте осторожны, будьте готовы, будьте взволнованы.


В соответствии с остальной частью этой серии, если вам не нравятся герои-собственники, то эта книга, возможно, не для вас.















АННОТАЦИЯ





Меня выслали в Швейцарию под вымышленным именем. Отец заставил меня провести год, обучая избалованных богатых детей в наказание за то, что я унизил его.

Предполагается, что я должен держаться подальше от неприятностей, избегать скандалов, учиться ответственности.


Я не должен был встречаться с ней.


Я облажался еще до того, как переступил порог священных залов RCA.


И вот она здесь.


В коридорах.

В моем классе.

В моих венах.


Везде, блядь.


Она станет моим падением.

Или, может быть, мое спасение.















СПИСОК ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ





Scheming – Ace Savage


The Light – The Album Leaf


Broken Love – The Him


Blood In The Wine – Gestalt


One of the girls – Ikingaamir


Left Outside Alone – Anastacia


Don’t Be so Hard on Yourself – Jess Glynne Madness – Tribal Blood



































Глава 1






















Тристан
























- ТРистан. Тристан! Проснись”.

Сквозь пелену сна и пульсирующую головную боль, которую я испытываю из-за очень плохих решений, которые, как я смутно помню, принял прошлой ночью, я отдаленно слышу сердитый голос, который шипит мое имя, требуя моего внимания.

Весь выпитый мною вчера виски затуманил мой мозг почти до бесполезности, лишив возможности узнать владельца голоса. Сдавленные слоги моего имени в сочетании со строгим тоном произнесения дают мне понять, что тот, кто нуждается во мне, в ярости.

Этого недостаточно, чтобы разбудить меня. Я был в разгаре особенно яркого сна, в котором были я, супермодель и немного взбитых сливок, и я намерен довести его до того, что, я уверен, будет очень приятным завершением.

Я стону и отворачиваюсь от шума, твердо настроенный снова заснуть и не обращать внимания на нежелательное вмешательство.

Первый намек на то, что что-то не так, приходит немедленно. Вместо того чтобы откинуться на матрас с эффектом памяти и закутаться в простыни из египетского хлопка с количеством нитей в тысячу с лишним, мое плечо ударяется о твердую поверхность.

Я приоткрываю глаз и понимаю, что нахожусь не там, где должна быть. Вместо того чтобы видеть свои белые стены, я ловлю себя на том, что смотрю на плинтусы и начало массивной стены с окнами, через которые я вижу горизонт города, который я хорошо знаю.

Что я делаю, просыпаясь в офисном здании?

Что еще более важно, что я делаю, просыпаясь на гребаном этаже упомянутого офисного здания?

Я внезапно просыпаюсь, пытаясь собрать воедино фрагменты воспоминаний о прошлой ночи. Я сажусь лицом к окну и тут же в агонии хватаюсь за голову из-за внезапного головокружения.

-Черт, - бормочу я, опуская голову на руки и массируя чувствительные виски.

Когда я опускаю взгляд на свои колени, я понимаю, что совершенно голый. Единственная причина, по которой мой член не выставлен на всеобщее обозрение, это то, что кремово-белая нога зажата у меня между бедер.

Я медленно иду за ней к ее владелице и нахожу такую же обнаженную блондинку, распростертую слева от меня, все еще без сознания.

Рядом с ней брюнетка постарше с загорелой кожей. Ее сиськи вываливаются из чашечек лифчика, что вполне логично. Я мало что помню, но помню, как поспешно отодвинул его в сторону, чтобы получить быстрый и легкий доступ к ее массивной груди.

Воспоминания проносятся в моей голове, как фильм 1920-х годов, настоящая карусель плохих решений, которые я принял прошлой ночью.

Против своей воли посещаю ежегодную вечеринку в честь начала лета в компании моего отца, подпитываемую гневом и негодованием.

Даю бармену на чай солидную пачку стофунтовых банкнот, чтобы тот передал мне бутылки вместо напитков.

Невинная блондинка, флиртующая со мной из-под трепещущих ресниц, неотрывные взгляды более осведомленной брюнетки с другого конца комнаты.

Схватил их обоих с планом сказать моему отцу ‘пошел ты’, трахнув их в его кабинете.

Он был слишком пьян, чтобы добраться до своего офиса, и вместо этого предпочел зал заседаний с окнами от пола до потолка.

Вылизываю брюнетку и вычерчиваю линию на ее киске, пока блондинка отсасывает мне.

Трахаю блондинку пальцем, пока брюнетка предлагает мне свое тело в мое пользование.

Вылизываю каждую из них, одну за другой, пока они не стали умолять меня остановиться.

Я не помню их имен, не знаю, знал ли я их когда-нибудь.

Мне все равно.

-Тристан, - снова гремит голос позади меня, и, к сожалению, на этот раз я узнаю его.

Черт, я думаю, пришло время встретиться с музыкой лицом к лицу.

Мне не избежать взбучки, которую я вот-вот получу.

Но когда я поворачиваюсь и мои глаза сталкиваются с разъяренным взглядом моего отца, я осознаю истинную серьезность своего положения.

Одно дело для него - застать своего сына голым после полового акта после того, что, я уверен, было фантастическим сексом втроем, судя по тому немногому, что я помню об этом, в помещении, которое я теперь узнаю как зал заседаний его девяносто этажного офисного здания в центре Лондона, и совершенно другое для остальных членов его правления - обнаружить меня вместе с ним.

Семеро мужчин стоят там, разинув рты, с выражениями от недоверчивого до апоплексического, наблюдая за разворачивающейся перед ними сценой. Там тоже есть женщина, но в ее взгляде больше интереса, чем чего-либо другого, когда она смотрит на меня сверху вниз, вытягивая шею, чтобы попытаться разглядеть, что находится под ногой блондинки.

Я отодвигаюсь, чтобы немного подразнить ее, не заботясь о своей наготе и о том, что продолжение дразнить моего отца еще больше ухудшит мое положение. Она краснеет, рассматривая замысловатые татуировки на моей груди и четко очерченный V-образный изгиб моего пресса, ведущий вниз к моему толстому стволу, который теперь, по крайней мере частично, выставлен на всеобщее обозрение.

Она одобрительно облизывает губы, и этого было бы достаточно, чтобы у меня снова встал, если бы рядом со мной не раздался тихий голос, произносящий одно слово и бессознательно решающий мою судьбу.

-Папа?

Я поворачиваюсь к блондинке, которая теперь полусидела, одной рукой потирая заспанные глаза, другую перекинула через грудь, чтобы скрыть сиськи. Я хочу сказать ей, что она опоздала, что она дала каждому мужчине в этой комнате достаточно материала, на который можно подрочить в следующем финансовом году, но мой взгляд возвращается к группе руководителей, и я вижу, как на лице одного из них проступает возмущение.

- Кэти? - Спрашивает он, как будто сомневаясь в том, что говорят ему его глаза, что он видит. - Кэти, одевайся и иди сюда, - шипит он. - Мы уходим.

- Да, папочка, - отвечает она, явно оскорбленная.

Мой член ошибочно дергается в ответ, думая, что его вызывают для следующего раунда действий. Прошлой ночью она кричала мне те же самые слова.

Она поспешно хватает свою одежду и встает, показывая все мое обнаженное тело и возбуждая брюнетку в процессе. Она подбегает к отцу, и они чопорно выходят из комнаты, но не раньше, чем он бросает язвительный взгляд на моего отца.

Остальная часть людей стоит там, потрясенная. Мне было бы смешно, если бы в этот момент все не начинало затягиваться. Пожилой мужчина делает шаг вперед, его брови хмурятся, когда он смотрит сверху вниз на распростертую брюнетку, которая теперь просыпается рядом со мной.

Я остаюсь таким, какой я есть, ноги раздвинуты, перенося свой вес на локти, мой член выставлен на всеобщее обозрение, но я не стыжусь своего обнаженного тела и смотрю на них сверху вниз.

- Что ты наделал? - Спрашивает мой отец, его лицо становится мраморно-красным. Вена, которую я никогда раньше не видел, сердито выделяется и пульсирует у него на лбу, и я боюсь, что у него будет аневризма, если он в ближайшее время не сделает вдох.

Ну, страх.

Он может упасть замертво у меня на глазах, и я боюсь, что мне на самом деле будет насрать.

Прежде чем я успеваю ответить, заговаривает мужчина постарше. - Венеция?

Я узнаю его. Он президент правления, второй по рангу после моего отца.

Брюнетка поворачивается к нему, легкая улыбка, которую она адресовала мне, соскальзывает с ее лица, когда она оглядывает нашу аудиторию.

-Милый, - отвечает она, и мои глаза закрываются, когда я подавляю разочарованный стон.

Блядь.

- Ты его знаешь? - Я спрашиваю ее.

–Он... он... - бормочет она, оглядываясь вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы прикрыть ее наготу.

К несчастью для нее, она выставлялась достаточно долго, чтобы у каждого человека в этом зале было время увидеть все те развратные вещи, которые я проделывал с ее телом.

Засосы, следы укусов.

Струйки спермы высохли на ее сиськах.

Мрачная ухмылка приподнимает уголки моего рта. Очень скоро мой отец заставит меня пожалеть о каждом решении, которое я принял за последние восемнадцать часов, но сейчас я не могу не наслаждаться делом своих рук.

В том, как это унижает его конкретно.

-Вставай, - кипит мужчина, его глаза горят от смущения, когда он смотрит на Венецию.

Краем глаза я замечаю ее платье, висящее на одном из стульев в зале заседаний слева от меня. Я хватаю его и бросаю в нее. Она ловит его, не говоря ни слова и не глядя в мою сторону, но, надевая и вставая, бросает взгляд назад, словно проверяя, не забыла ли чего, и при этом дерзко подмигивает мне.

В этом взгляде обещан второй раунд, если я захочу поддержать ее в этом.

К несчастью для нее, я никогда не возвращаюсь на несколько секунд назад.

- Держи своего сына-дегенерата подальше от моей жены, - рявкает мужчина на моего отца, яростно хватая ее за запястье.

Я бы чувствовал себя еще хуже, если бы точно не знал, что он годами трахал свою секретаршу в этом самом здании. Весь этот поступок - всего лишь попытка сохранить хоть какую-то долю достоинства перед лицом унижения, причиненного ему женой.

Я бы не стал заходить так далеко, чтобы утверждать, что то, что мы с Венецией сделали, было феминистским актом возмездия, но женский гнев действительно прекрасен.

- Я приношу извинения от его имени, - говорит ему мой отец, слегка наклоняя голову, и я знаю, чего ему стоили эти слова.

Я знаю, что он еще много ночей будет лежать без сна, думая о том, как ему пришлось смириться с высоким пьедесталом, на котором ему нравится господствовать, и это само по себе оправдывает то наказание, которое он собирается обрушить на меня после этого.

- Не нужно извиняться за меня, я прямо здесь, - язвительно замечаю я со своего места. Все трое поворачиваются ко мне. - Я могу извиниться за себя, если сочту это оправданным.

Я медленно и высокомерно улыбаюсь им и позволяю тишине затянуться после моего заявления, проясняя свою позицию и наслаждаясь тем, как у моего отца идет пена изо рта от моей очевидной провокации.

Я не знал, кто были эти две женщины, когда мы трахались, но я не сержусь на непреднамеренные последствия. Я надеюсь, что это вызовет потрясения в совете директоров, я надеюсь, что его компания дрогнет и в конце концов рухнет.

Все, что угодно, лишь бы меня не заставили пойти по его стопам в этом корпоративном кошмаре.

Хотя на самом деле я знаю, что это несбыточная мечта. За последние несколько лет я понял, что чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее мой отец затягивает поводок на моем горле, чем больше он заставляет меня подчиняться его воле, тем больше ему нравится лишать меня жизни и свободы.

Но я не могу остановиться. Я отказываюсь смиряться с бездушной жизнью, как у моего отца, но он, в свою очередь, отказывается видеть причину. Он упрям и непреклонен в своем плане сделать меня своим преемником на посту генерального директора, хотя должен понимать, каким катастрофическим было бы это решение.

Вся эта ситуация доказывает мою точку зрения, но он проигнорирует это, как делал это в прошлом. Он временно ограничит мой доступ к трасту и, скорее всего, заставит меня извиниться перед советом директоров. Через две недели все это будет забыто, и после этого все вернется к обычной работе.

От жизни, которую он наметил для меня с момента моего рождения, никуда не деться, как бы сильно я ни старался. Я знаю, где я буду, когда мне исполнится тридцать, за кого я выйду замуж, когда мне исполнится тридцать пять, и как я назову своих детей.

Черт возьми, я уверен, что он даже выбрал, кем будут мои любовницы, потому что дворяне женятся на наследницах только для того, чтобы иметь наследников голубой крови, и уж точно не трахают своих жен ради удовольствия.

Я знаю все это, потому что он уже принимал эти решения за меня. Все они разложены в папке под названием ‘Тристан’, которую он хранит в своем офисе, а теперь у него есть цифровая копия на рабочем столе и в облачном хранилище.

Он усвоил урок создания резервных копий своих файлов на собственном горьком опыте, когда я поджег единственную существующую копию в свой восемнадцатый день рождения.

- Я этого не потерплю, - шипит мужчина на моего отца, прежде чем выйти из зала заседаний, таща Венецию за собой.

-Все вон! - орет отец на оставшихся зрителей.

Мужчины, похоже, испытывают облегчение от того, что третья женщина не появляется из ниоткуда в последнюю минуту, и они уходят, по-видимому, довольные тем, что их жены, дочери и сестры вернулись домой в безопасности.

Я игнорирую испытующий взгляд женщины, когда она уходит, мой собственный устремлен на напряженную спину моего отца. Когда уходит последний человек, он медленно поворачивается ко мне, и я думаю, что, возможно, теперь я это сделал.

Он почти раскалился от ярости, его лицо покрылось пятнами и почти побагровело, челюсти плотно сжаты, кулаки прижаты к бокам. Он злее, чем я когда-либо видел его, и, возможно, теперь он наконец понял, что чем больше он пытается навязать мне этот путь, тем больше я буду бороться с ним.

Может быть, он признает поражение и сдастся.

Но, глядя в его яростные глаза, я знаю, что ошибаюсь. Мой отец никогда не проигрывает, и уж точно не своему сыну. В его взгляде появляется садистский блеск, который говорит мне, что мои выходки только удвоят его усилия.

-Ты позор, - говорит он ровным голосом, теперь он держит себя в руках, и я вижу, как в его глазах зарождается идея. - Твои провокации - не более чем легкие раздражители, с которыми мне приходится иметь дело, но ты подчинишься. Я Заставлю. - объявляет он.

Я встаю и снова надеваю брюки от костюма, держа их низко на бедрах, скрещиваю руки на груди и смотрю на него.

-Ты ничего не сможешь мне сделать.

- Для тебя, может быть, и нет, - щебечет он в ответ, его намерения предельно ясны.

Я старательно сохраняю невозмутимое выражение лица, но внутри у меня все переворачивается. У меня есть одна уязвимость, которую он точно знает, как использовать, но он никогда раньше не разыгрывал этой картой.

Теперь я вижу, что просчитался.

Он не собирается сдаваться или менять свое решение. Единственный человек, который здесь проиграет, - это я.



















✽✽✽

















Глава 2















Тристан
























-Доброе утро, Клайв, - говорю я семейному дворецкому, когда он открывает входную дверь и впускает меня.

- Доброе утро, сэр. Ваш отец ждет вас в своем кабинете.

Я стискиваю зубы, чтобы удержаться от того, чтобы сказать ему, что мне похуй, где мой отец и ждет ли он меня, и вместо этого киваю, проходя мимо него в гостиную.

Я позволяю себе опуститься в одно из удобных кресел и достаю телефон, решив потратить немного времени на приложения и заставить отца ждать.

После разгрома в его офисе он приказал мне встретиться с ним дома в следующий понедельник и быстро вышел из зала заседаний. Растягивание всего этого на несколько дней было частью его плана, психологической пыткой заставить меня ждать, прежде чем он вынесет мне приговор.

-Так, так, так, если это не сам блудный сын, - раздается дразнящий голос у меня за спиной. Я оборачиваюсь и вижу свою сестру Тесс, неторопливо входящую в комнату. - Я все слышала о твоих подвигах, братишка. На этот раз ты действительно превзошел самого себя.

Я улыбаюсь и встаю, заключая ее в крепкие объятия. - Я уверен, что все, что ты слышала, было преувеличено.

- Дочь и жена? Нет, это настоящий подвиг, даже для тебя. Ты потратил на это сверхурочно . - Она смеется, обнимая меня в ответ с такой же нежностью.

- Что, если я скажу тебе, что это было ненамеренно? Я не знал, кто они такие .

Она бросает на меня равнодушный взгляд, ее брови приподнимаются почти до линии роста волос. - Вы были на корпоративной вечеринке, на которой присутствовали только старшие сотрудники и их семьи. Ты думал, что встречаешься с членами команды уборщиков? - Она похлопывает меня по плечу. - Да ладно, ты знал .

В ее словах есть смысл.

Как бы мне ни хотелось заявить о своей невиновности в этой ситуации, подсознательно я это знал. Я с головой окунулся в саморазрушительное поведение, как делаю всегда. Хотя на этот раз у меня есть предчувствие, что последствия будут значительными.

Я направляюсь к бару в углу комнаты и наливаю себе порцию чистого виски, прежде чем снова поворачиваюсь к Тесс. Она бросает на меня проницательный взгляд, оценивая все во мне, от выражения моего лица до моего наряда, вплоть до напитка, который я, очевидно, должен выпить до полудня.

Тесс гораздо более блестящая, чем я когда-либо буду, что подтверждается ее Кембриджским дипломом и степенью MBA в Уортоне. Помимо своей учености, она проницательна, сообразительна и сообразительно она видит меня насквозь так, как никто другой.

Хотя я далек от того, чтобы быть неразумным, мной движут не те же соображения, что и ею. Она любит приобретения, P & L и энергичные дискуссии о годовых прогнозах. Она - аналитическое левое полушарие моего творческого правого полушария мозга и гораздо более очевидный выбор для того, чтобы унаследовать Noble Group от моего отца, чем я.

По его мнению, у нее есть только один недостаток, и в его глазах он фатален – она женщина.

К несчастью, мы оба обречены на одну и ту же судьбу, каждый не на той стороне медали. Я отчаянно пытаюсь избежать роли, которую мне насильно навязывают. Она, отчаянно пытающаяся претендовать на роль, которую по праву заслужила тысячу раз больше.

Если бы я мог взять это и отдать ей, я бы так и сделал.

-Может быть, тебе не стоит пить, если ты собираешься пойти с ним? - предлагает она, стараясь, чтобы ее тон оставался легким.

-Именно поэтому мне нужно выпить, - говорю я, осушая весь стакан и ставя его обратно на стойку. Я наливаю себе еще. - Где мама?

Она хмуро смотрит на меня, но мудро решает больше ничего не комментировать. - Наверху, в своих комнатах, она готовится к благотворительному бранчу.

Я киваю в знак признательности. - Я собираюсь пойти поздороваться и разобраться с папой, но я могу приготовить нам обед, когда вернусь, если хочешь. При условии, что я все еще буду стоять на ногах после того, как он разберется со мной.

- Да, черт возьми, за то, что ты готовишь нам обед. Ты можешь приготовить ту пасту с горошком и фенхелем, что в прошлый раз?

- Ты знаешь. - Я выхожу из гостиной со своим напитком в руке. - Скоро увидимся, Тесстиклз.

Я слышу ее проклятия из коридора.

–Если ты еще раз назовешь меня так, Тристан... - кричит она, когда я поднимаюсь по лестнице.

Я усмехаюсь про себя. В свои двадцать четыре и ее двадцать пять мы с Тесс всего лишь ирландские близнецы, но близки, как настоящие близнецы. Клички и шутки из тех времен, когда мы были детьми, поражали нас в двадцать с небольшим так же сильно, как и тогда.

На третьем этаже пятиэтажного таунхауса моих родителей я зову маму. - Мама?

- Здесь, дорогой, - отвечает она из своего будуара. Я иду на чистый и легкий звук ее голоса и нахожу ее сидящей за туалетным столиком.

Я наклоняюсь и нежно целую ее в щеку, когда ее руки поднимаются и обхватывают мое лицо. Ее глаза на мгновение находят мои.

- На этот раз ты действительно разозлил его, дорогой, - мягко говорит она мне.

Рукава ее мантии спадают с рук, когда она обнимает мое лицо, обнажая исчезающие синяки на правом запястье. Они синего, желтого и зеленого цвета и выглядят невероятно болезненными и нежными на ощупь.

Гнев захлестывает меня, и у меня перехватывает дыхание. Я нежно беру ее руки и убираю их от своего лица, спокойно осматривая ее синяки. Я пытаюсь обуздать свой темперамент, пока он не вырвался наружу и не напугал ее. Годы жизни с моим отцом сделали ее пугливой.

-Он сделал это с тобой? - Мой голос грохочет под тяжестью едва сдерживаемой ярости, но я рад, что, по крайней мере, могу говорить.

Она опускает взгляд на свои запястья и нервно одергивает рукава мантии, чтобы скрыть синяки.

- О! Это ничего, совсем ничего...

-Когда?

-Правда, Тристан. Я поранилась...

- Нет, мам, - перебиваю я ее. - Когда он это сделал? Это было после вечеринки на прошлой неделе?- Я требую, и если она скажет "да"… Я не знаю, что я сделаю, если узнаю, что ей пришлось страдать от последствий моих идиотских действий.

Тошнота подкатывает к моему животу, и она, должно быть, видит боль в моих глазах, потому что снова обхватывает мое лицо ладонями, заставляя мой взгляд встретиться с ее.

- Нет, дорогой. Они намного старше, чем на прошлой неделе. - Она целует меня в щеку. - Ты не имеешь к этому никакого отношения.

Я резко встаю, мне нужно израсходовать энергию, которая так и рвется наружу из моего тела в форме насилия. Запустив руки в волосы, я поворачиваюсь к ней.

- Почему, мама? Почему ты не бросишь его, я не понимаю.

В какой-то степени я понимаю. Ее воспитали послушной женой и пособницей могущественного мужчины. С подростковых лет ее учили, что она будет жить в тени, в лучшем случае ее будут игнорировать, но, скорее всего, постоянно унижать, вечно подчиняясь прихотям своего мужа.

Ее родители были богаты, так что она самостоятельно обеспечена, и все же она не может уехать. Он осторожен, мой отец, заботится о том, чтобы синяки никогда не были видны, чтобы ей никогда не было слишком больно, потому что она по-прежнему олицетворяет его и его силу.

Не нужно выбивать из людей реальное влияние, но он ни хрена об этом не знает.

Я никогда не видел, чтобы она истекала кровью, только синяки, но мысль о том, что однажды он может зайти слишком далеко и убить ее, приходила мне в голову и раньше. Ответственность за ее дальнейшую безопасность и благополучие тяжелым грузом лежит на моем сердце.

- Все не так просто, дорогой . Он - все, что у меня есть.

- Нет, у тебя есть Тесс и я, мама. И мы устали видеть, как папа выбивает из тебя все дерьмо. Подумай о примере, который ты подаешь Тесс.

В ту же секунду, как эти слова были произнесены, я хочу взять их обратно. Они прозвучали так, будто я обвинял ее, а это не входило в мои намерения. Я просто хотел найти способ достучаться до нее, заставить ее понять, как важно, как необходимо , чтобы она ушла.

Она убирает руки от моего лица и отворачивается от меня, к своему туалетному столику.

- Тебе лучше уйти, Тристан. Твой отец ждет тебя.

–Мама...

-Пожалуйста, уходи. - Она припудривает носик и слабо улыбается мне в зеркало. - Увидимся на позднем завтраке в следующие выходные.

Я выхожу из ее комнаты, допиваю свой напиток и ставлю стакан на столик в прихожей, прежде чем, перепрыгивая через две ступеньки за раз, поднимаюсь в кабинет отца на четвертом этаже.

Он подписывает документы, когда я вхожу, явно не обеспокоенный почти тридцатью минутами, которые я заставила его ждать.

Его холодные глаза – того же прозрачно-голубого цвета, что он передал мне, – поднимаются навстречу моим, но в их огромной пустоте не мелькает никаких эмоций, когда он окидывает меня взглядом. Он снова опускает взгляд на свой стол и заканчивает подписывать оставшиеся документы.

-Садись, - приказывает он.

- Просто скажи мне, что ты планируешь со мной сделать, чтобы мы могли покончить с этим. Не нужно делать вид, что мне нравится быть в твоей компании, - рычу я.

В уголках его губ появляется улыбка, когда он закрывает свою папку, и я понимаю, что мне крышка.

-Я попросил об одолжении, - объявляет он, ставя локти на подлокотники кресла и откидываясь назад, чтобы посмотреть на меня.

Он собирается заставить меня спросить его, придурок.

- От кого? - Выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.

-Роберт Ройял.

Мы никогда не встречались, но я знаю это имя. Что еще более важно, я знаю репутацию. Он дипломированный психопат, и, если слухи верны, он знает о темном искусстве супружеского насилия больше, чем даже мой отец. У меня мурашки бегут по спине, когда я слышу его имя в связи со своим.

- Он входит в совет директоров Королевской академии короны в Обоне. Ты слышал об этом?

Конечно, видел. Пытаясь силой превратить меня в чопорного бизнесмена, каким он хотел меня видеть, мой отец отдал меня в британскую частную школу, и мы часто играли против RCA.

Тогда я все еще думал, что он заботится обо мне, об этой семье. Я преклонил колено, подавил свои собственные мечты и страсти, и я пытался. У меня был успешный первый год, и когда я приехал домой на лето, я застукал своего отца, ударившего мою мать по лицу.

Он увидел меня. Вместо того чтобы извиниться, он одарил меня устрашающей улыбкой и сказал: “смотри и учись, потому что однажды тебе придется наказывать свою собственную жену”.

Затем он ударил ее снова.

Мне было пятнадцать, и я сошел с ума. Наркотики, алкоголь, вечеринки, неограниченный доступ к деньгам и полный контроль над импульсами стали моей жизнью. Меня выгнали из трех школ, прежде чем мой отец в конце концов вложил в решение проблемы достаточно денег, чтобы я смог окончить четвертую. Я окончил Калифорнийский университет, но только потому, что скрыл от своей семьи тот факт, что посещал столько же занятий искусством, сколько и бизнесом.

Я делала все, чтобы взбунтоваться, разозлить его, потому что уже тогда понимала, что худшее, что я мог с ним сделать, - это разрушить его имя и планы по наследованию престола.

-Я немного староват, чтобы возвращаться в среднюю школу, - говорю я ему насмешливым тоном.

- Ты как раз достаточно взрослый, чтобы преподавать, - заявляет он, вынося наказание с быстротой молотка по звуковому блоку.

Я громко смеюсь над этим, но это звучит невесело. Улыбка сползает с моего лица, когда он остается бесстрастным. - Ты шутишь.

Чего бы я ни ожидал, это было не это.

- Ты начинаешь в сентябре.

- Ты хочешь, чтобы я пошел учить детей? Я? - Я усмехаюсь. - Как это может хоть как-то помочь? Чему я должен научиться из этого?

- Ответственность, - отвечает он, презрение сочится из каждого слова. - Смирение. Зрелость. Как исправить свой поступок. Как избежать общения с прессой. Я хочу, чтобы ты исчез, Тристан. Я не хочу ничего слышать о тебе в течение года, пока ты здесь .

- Год?

-Год, - повторяет он бескомпромиссным тоном. - С меня хватит твоих детских бунтов, и я больше не позволю тебе портить имя семьи или репутацию. Твоя квартира продана, и твои вещи вывозятся, пока мы разговариваем. Я также отзываю доступ к твоему трасту. Ты проживешь год на зарплату своего учителя. - Он делает паузу, ухмыляясь мне. - Ты должен поблагодарить меня за то, что я отправил тебя в частную школу вместо государственной, где ты получал бы минимальную зарплату.

Я качаю головой, выражая свой отказ. - Я не буду этого делать. Если вы вынудите меня к этому, выступление на прошлой неделе будет выглядеть детской забавой по сравнению с тем, что я сделаю в Швейцарии . - Добавляю я, моя угроза ясна.

- Ты сделаешь это, если хочешь снова увидеть свою мать.

Я напрягаюсь, мой взгляд натыкается на его мертвое тело, когда истинный ужас выбранного им наказания захлестывает меня.

-Что?

- Ты хочешь, чтобы твоя мать была в безопасности? Тогда ты поступишь в RCA и будешь, черт возьми, лучшим учителем, который у них когда-либо был. Ты будешь хорошо себя вести. Ты будешь держаться подальше от первых полос таблоидов .

Вот она. Карта, которую он всегда носил в заднем кармане, но до сих пор ни разу не разыгрывал.

Ответная гримаса на его лице совершенно зловеща, раскрывая истинное зло этого человека. Он получает удовольствие от этого, от власти, которой он обладает над нашей семьей, и от того, как он может использовать это, чтобы поставить меня в узду.

- Зачем ты это делаешь? Я требую: - Тесс может продолжить твое наследие, она готова и хочет этого. Он прищуривает глаза, глядя на меня, его рот сжимается в жесткую линию. – Я могу подчиниться, если ты просто позволишь мне...

- Ни один мой сын не будет работать в подсобке ресторана, как плебей из ”синих воротничков, - бушует он, теряя надуманный контроль над своим характером. - Ты унаследуешь эту компанию и повзрослеешь.

Единственная страсть, которая есть у меня в жизни, единственное, что заставляет мою кровь биться быстрее и пробуждает творческий интерес, - это приготовление пищи. Когда я рос, мои родители часто уезжали из города и оставляли нас на попечение домашней прислуги, поэтому я привык проводить вторую половину дня с нашими шеф-поварами. Сначала я просто наблюдал и впитывал все в себя, затем запачкал руки основами, такими как омлеты и смешанные салаты, чтобы в конечном итоге работать бок о бок с ними и изучать более сложные рецепты и то, как сочетаются вкусовые характеристики.

Я тщательно скрывал это от своего отца, интуитивно понимая, что ему это не понравится. Но однажды, тем же летом, когда я был свидетелем того, как он ударил мою маму, он рано вернулся домой из деловой поездки и застал меня на кухне с закатанными до локтей рукавами, руками в тесте для макарон и довольной улыбкой на лице, и он разозлился.

Он схватил меня за горло и швырнул через всю комнату, как будто я ничего не весил, потому что тогда я этого не делал. Он тут же уволил шеф-повара, запретил следующему сотруднику общаться со мной и позаботился о том, чтобы я больше никогда не приближалась к другой кухне.

Он продолжает. - У тебя не будет никаких контактов с матерью или сестрой в течение года, пока ты не научишься какой-нибудь дисциплине.

Я открываю рот, чтобы возразить, обругать его, но он продолжает. - Если я узнаю, что у тебя есть, - он растягивает каждое слово, подчеркивая безошибочную угрозу в своем тоне, пока не убедится, что я зацепилась за каждое слово, - ты знаешь, что я сделаю с твоей матерью.

Жестокость его тактики запугивания чуть не ставит меня на колени. Я не вижу выхода из этого и нахожусь в ловушке между чувством страха перед тем, что он сделает с моей мамой, если я хоть на шаг переступлю черту, и яростью из-за того, что он победил.

Что бы я ни делал, мне никуда не деться.

Неотвратимость моей судьбы хватает меня за горло и душит, мне трудно говорить. - Если я сделаю, как ты говоришь, ты оставишь ее в покое?

- Наконец-то ты начинаешь понимать, как это работает, - говорит он с самодовольной ухмылкой, и мне не терпится стереть ее с его лица своими кулаками.

-Пошел ты нахуй, - выплевываю я.

Я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к двери, когда он наносит последний удар.

-И еще кое-что, Тристан. - Я расправляю плечи и снова смотрю на него. Что бы он ни собирался сказать, я знаю, что он не зря приберег это как последнее откровение. - - Больше никаких скандалов - значит, больше никаких девушек. Ты будешь держать свой член в штанах, пока будешь в Швейцарии. Торнтон, директор школы, присмотрит за тобой , чтобы убедиться, что ты придерживаешься этого условия. Зная тебя, могу сказать, что тебе понадобится няня. - Улыбка на его лице искажена извращенным удовольствием, когда он продолжает. - Кто знает, может быть, безбрачие пойдет тебе на пользу.



















✽✽✽















Глава 3















Тристан
























-Еще что-нибудь, - кричу я. Бармену не нужно дополнительных приглашений, чтобы подойти и наполнить мой бокал.

Я бесцельно смотрю на густую коричневую жидкость, растекая ее по контурам моего бокала, вспоминая бурные события последних двух месяцев.

После того, как мой отец накинул петлю мне на шею и, образно говоря, затянул ее почти до удушья, он выполнил свое обещание выселить меня из дома. Меня бесцеремонно выгнали из моего жилища в Челси, а мои вещи сдали на хранение.

Я отказывалась переезжать в Обонн или даже признавать, что переезд, пусть даже временный, происходит. Вместо этого я заявился к Тесс только с спортивной сумкой. Когда она открыла дверь, я протиснулся мимо нее и почувствовал себя как дома, сославшись на привилегии моего младшего брата и сестры как на причину, по которой она позволила мне остаться с ней.

Учитывая, что у меня не было ни гроша, я обменял бесплатное жилье на вкусную домашнюю еду, и мы провели последние два месяца в одной комнате и вели себя так, как привыкли в детстве. Это было весело, и это помогло мне отвлечься от мыслей о предстоящем году и о том, что было поставлено на карту, если я облажаюсь.

Я не рассказал Тесс о масштабах угроз нашего отца. Ее возмущение заставило бы ее попытаться вмешаться от моего имени, а последнее, что мне было нужно, это чтобы она подвергла себя опасности. До сих пор она избегала внимания моего отца, и я отчаянно пытался сохранить это в тайне.

Я сказал ей, что он запрещает любые контакты между нами, и в ответ она так внезапно вспылила, что мне почти пришлось удерживать ее, чтобы она не ворвалась в его кабинет и не столкнулась с ним лицом к лицу. Более ужасные комментарии о нашей маме я оставила при себе.

Как только она смирилась с тем, что эти два месяца были последним разом, когда мы виделись какое-то время, она сосредоточилась на качественном времяпрепровождении, включая помощь мне с планами уроков. Потому что, вдобавок ко всему, предметом, который мой отец выбрал для преподавания следующему поколению самых ярких умов Европы, был бизнес.

Если это не было гигантским "пошел ты" в мой адрес, я не знаю, что это было.

Я разработал основные планы, и она помогла мне воплотить их в жизнь, как настоящая перфекционистка. Если у меня и были какие-то затаенные сомнения по поводу отсутствия у меня интереса к бизнесу или управлению компанией из списка Fortune 500, этот маленький эксперимент моего отца развеял их. Мне до слез надоели те самые уроки, которые я должен был преподавать через пару недель.

Вчера я поцеловал маму в щеку, обнял Тесс и попрощался. Я приехал в Швейцарию и, все еще отрицая, что меня сослали в деревню, которая по сути была сельской местностью, решила остаться в Женеве до ночи перед началом занятий.

Сегодня я отправился в Обонн, чтобы встретиться с Торнтоном и решить несколько административных задач. Место было таким, как и ожидалось. Красивое историческое здание, но у черта на куличках. Я собирался быть окруженным несносными, титулованными, шикарными придурками из средней школы – я знал это точно, потому что сам был одним из них, – и никуда от этого не деться.

Мне нужно было запастись выпивкой, чтобы хотя бы прожить этот гребаный год в здравом уме.

Я допиваю виски и встаю, застегивая пиджак от сшитого на заказ костюма и быстро оценивая полупустой бар. Указывая на свой пустой стакан, я жестом прошу бармена принести мне новый.

Мой телефон звонит, когда я направляюсь через бар к месту для курения. Я достаю его из кармана костюма и вижу имя Тесс, размазанное по экрану.

–Эй... - начинаю я, снова лезу в карман и вытаскиваю косяк, который скрутила перед тем, как спуститься в бар.

-Если ты еще раз назовешь меня Тесси, Тристан, - перебивает она, обрывая меня. - Я приду туда и убью тебя сама, - обещает она. - Статистически женщины не склонны к ручному удушению, но я более чем счастлив увеличить средний показатель по нашей группе, если ты доведешь меня .

Я хихикаю, зажав косяк между губами, и закуриваю. Пара, перекуривающая на другом конце зала, бросает на меня неодобрительный взгляд. Я сбрасываю их.

-Я знаю, как сильно ты заботишься о статистике. Если они говорят, что ты не должна убивать меня, я советую тебе прислушаться к ним. - Отвечаю я, делая затяжку и втягивая дым глубоко в легкие.

-Дело не в том, что я не убью тебя, а в том, что исторически у меня гораздо больше шансов отравить тебя.

Я прислоняю голову к стене и закрываю глаза, чувствуя, как напряжение покидает мои плечи.

-На расстоянии этого не сделать.

Она на секунду замолкает, и я знаю, что она тщательно подбирает слова. - Как дела?

Я вздыхаю. - Прекрасно”.

- Тебе следует вернуться домой. Ты можешь остаться со мной, мы можем разделить мое имущество ...

- Нет, - перебил я, - мне нужно это сделать. - Я говорю не только о годе в Швейцарии. Я начал смиряться с тем фактом, что секс втроем в офисе был моей последней битвой в этой недолгой войне против моего отца. - Есть судьбы похуже, чем захват компании стоимостью в миллиард долларов, - шучу я, пытаясь уловить нотки веселья в своем тоне.

Она снова молчит, но это не так, как в первый раз. Это молчание что-то скрывает, я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять это.

- Что? - Спрашиваю я.

- Кстати, о худших судьбах, - начинает она, прежде чем громко сглотнуть. - Папа сегодня заговорил о браке.

У меня кровь застывает в жилах. В этом году непризнанным фактором стало то, что моя сестра приближается к брачному возрасту по договоренности, по крайней мере в нашем мире. Я не хочу, чтобы ее постигла судьба, подобная судьбе нашей матери.

-Надеюсь, ты послала его нахуй, - рычу я.

- Это были не совсем мои слова, нет, - говорит она, и я слышу намек на улыбку в ее голосе. - Но я сказала ему, что занята слиянием и что нам нужно будет вернуться”.

Я ухмыляюсь этому. Классический прием быть уравновешенным и рациональным перед лицом потенциального кризиса.

- Послушай, мне нужно бежать. Сегодня утром переговоры сильно сдвинулись с мертвой точки, так что здесь настоящее столпотворение. Я сейчас буду, Джули”, - говорит она своей помощнице, прежде чем снова взять трубку. - Я просто хотела пожелать тебе удачи и сказать, что буду скучать по тебе. Я думаю, увидимся через год ”.- Ее голос понижается на октаву в энергии на последнем предложении.

- Никогда не думал, что скажу это кому-нибудь, но желаю повеселиться от слияния. Скоро увидимся . - Я собираюсь повесить трубку, но добавляю: “Эй, не вступай в брак по расчету с каким-нибудь надутым придурком, когда я вернусь, ладно?”

-Нет, если я буду иметь к этому какое-либо отношение, - мрачно обещает она, и решимости в ее голосе почти достаточно, чтобы заставить меня пожелать, чтобы наш отец обручил ее с кем-нибудь, просто чтобы я мог наблюдать, как она бегает кругами вокруг своего будущего мужа.

Я раздавливаю каблуком окурок косяка и направляюсь обратно, целеустремленными шагами пересекая барную стойку к ожидающему меня напитку. Я сажусь, обхватываю стакан пальцами и делаю глоток.

Один год.

Один год под вымышленным именем. Тристан Новак, преподаватель международного бизнеса.

Один год без моих друзей, сестры или матери. Один год без богатства, у черта на куличках, в стране, где никогда ничего, блядь, не происходит.

Один год ни с кем не трахался.

Я провожу рукой по лицу. Черт возьми, я не готов.

Вместе с ящиками спиртного мне придется вложить деньги в лосьон против натирания рук.

В заключение, один очень долгий год.

Мне неприятно это признавать, но мой отец действительно превзошел самого себя в этом деле.

Моя рука медленно опускается от лица, потому что я чувствую ее запах еще до того, как вижу или слышу ее. Ее аромат, убийственная комбинация мощного ветивера и сладкой ванили, достигает моего носа и обостряет мои чувства.

-Прошу прощения, - раздается страстный голос прямо у меня за спиной. У основания моей шеи появляются мурашки, как будто она ласкала это место пальцами. Она наклоняется достаточно близко, чтобы ее грудь прижималась к моей руке.

Не двигаясь, я наклоняю лицо в сторону и смотрю на нее из-под ресниц.

Мой взгляд встречается с парой темных, сияющих глаз, которые смело смотрят в мои. Я отдаленно осознаю, что мое дыхание на мгновение перестает выравниваться и я пропускаю выдох, но я слишком захвачен ее глазами, чтобы обратить на это внимание.

"Красивая’ - слишком банальное слово, чтобы описать ее.

Она поразительна.

Черные прямые волосы, разделенные на прямой пробор посередине, обрамляют лицо в форме сердца и ниспадают на грудь. Ее выразительные миндалевидные глаза сидят над маленьким носиком и пухлыми губами, накрашенными красной помадой. Она выглядела бы почти хрупкой в своей красоте, но в ней есть скрытая грусть, которая придает остроту ее лицу. Я знаю это, потому что распознаю ту же печаль внутри себя.

Она выше среднего роста, я бы сказал, что ее макушка достигает чуть ниже моего плеча, но я едва замечаю это, когда мой взгляд скользит по ее телу, и я понимаю, что меня вот-вот подвергнут суровому испытанию за мои грехи.

Она завернута, как подарок рождественским утром, в ярко-розовое платье, доходящее до середины бедер и подчеркивающее то, что кажется километрами длинных, подтянутых ног, которые я мгновенно представляю согнутыми по обе стороны от моей головы, когда она садится мне на лицо.

Ее не было в толпе, когда я просматривал ее раньше, я бы ее заметил.

Я бы запомнил ее.

-Извините меня, - повторяет она, потому что, кроме молчаливого пяления на нее, я еще не признал ее. Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ней. Она одаривает меня соблазнительной улыбкой. - Ты хочешь заняться со мной сексом?















Глава 4















Nera
























-Извините, ты хочешь заняться со мной сексом?

Если бы мне дали второй шанс снова задать свой первый вопрос, я бы изменила свой выбор слов. К сожалению, они вышли, и я решила сформулировать их именно так, так что это то, что есть. Сейчас нет смысла сомневаться в них.

К его чести, он не ошеломлен моим заявлением. На самом деле, он почти никак на это не отреагировал, если не считать легкого изгиба брови.

Интересно, может быть, это случалось с ним раньше?

На самом деле, я уверена, что так и есть. То, как он сидит один в этом баре, потягивая виски, чувствуя себя совершенно комфортно в собственной компании и не обращая внимания на окружающий мир. Это привлекает любопытные взгляды, особенно женщин в зале. Я заметила, что некоторые из них незаметно вытягивали шеи, чтобы взглянуть на задумчивого мужчину в костюме.

Я была одной из них, смотрела на него из тени крытой кабинки в углу. Я надеялась, что, когда он покажет свое лицо залу, оно окажется таким же приятным, как сильные линии его широких плеч. Он выглядел так, словно взвалил на них всю тяжесть мира.

А потом он встал, и мое желание исполнилось. Он прошествовал через комнату, и я почувствовала внизу живота прилив физического влечения, которого никогда раньше не чувствовала.

Пронзительные ясные голубые глаза, которые я могла разглядеть даже с другого конца комнаты, скрывались под густыми бровями и еще более густыми волосами. Прическа была искусно растрепана, как будто он кому-то щедро заплатил за такую прическу, но я инстинктивно поняла, что это произошло из-за того, что он несколько раз провел рукой по волосам. Его подбородок был твердым и заостренным, рот плотно сжат, и мне захотелось поцеловать его, просто чтобы посмотреть, смогу ли я заставить его расслабить губы.

Судя по моей физической реакции на него, я поняла, что нашла то, что искала.

Видите ли, после тщательного обдумывания я решила, что хочу – нет, нуждаюсь в ком–то, кто будет меня трахать.

Не занимайся сексом или любовью, а по-настоящему трахни меня. Лицом вниз на матрасе, руки тянут меня за волосы, пока его член входит в меня, и он шепчет мне на ухо непристойности. Когда я заставляю его сойти с ума, а он заставляет меня поверить в Бога. Как он, надеюсь, заставляет меня кончать, жестко.

Просить его трахнуть меня прямо у ворот было слишком агрессивно, но теперь я жалела, что попросила о ‘сексе’.

Слишком клинически.

Он откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и небрежно наклоняется ближе ко мне. Мой нос улавливает аромат его кедрового одеколона.

Он не смеется надо мной и не соглашается сразу на мое предложение. Я хорошо читаю язык тела, но по нему ничего не видно. Он загадка, окутанная тайной, которую я, по-видимому, отчаянно пытаюсь разгадать.

- Я думал, что у эскорта в пятизвездочном отеле было бы чуть больше утонченности в выражениях”.

Его голос скользит по моему телу, как перышко, дразнящее кожу.

Может быть, он слишком сильный для меня.

Я задалась целью найти мужчину на одну ночь, кого-то, кто мог бы сделать секс приятным для меня, когда мой предыдущий опыт был совсем другим. Секс с моим бывшим был в лучшем случае сносным, но в основном несчастным. Только в миссионерской позе, менее чем за две минуты, без каких-либо навыков, опыта или, откровенно говоря, без какой-либо заботы о том, получаю я удовольствие от этого или нет. А я не была, в основном потому, что ему никогда не удавалось заставить меня кончить.

Никогда. Ни разу.

Честно говоря, я задавалась вопросом, повлияло бы на Рекса мое пребывание в сознании или нет, но я никогда не спрашивала его.

Мы встречались всего три месяца, прежде чем расстаться в прошлом году, и с тех пор я устала прикасаться к себе, чтобы получить хоть какое-то облегчение. Заставить себя кончить получалось, но это никогда не приносило полного удовлетворения. После шести месяцев удручающе неудовлетворительных оргазмов, когда никто не привлекал моего внимания, я начала закручиваться по спирали и в шутку высказала Шестому вслух мысль о том, что, возможно, я асексуальна.

Моя физическая реакция на мужчину в баре говорит мне, что это не так, но после одного его взгляда и одного ответа я внезапно чувствую себя опасно не в своей лиге. Он определенно старше, и его отсутствие реакции на мой подход "шок и трепет" заставляет меня чувствовать себя так, словно я случайно пропустил пару уровней в этой игре и сразу перешел к финальному боссу.

- Я не проститутка, но я смотрела каждый сезон "Дневника девушки по вызову", а это значит, что я точно знаю, сколько труда уходит на то, чтобы стать высококлассным эскортом, так что я принимаю ваш комплимент .- Я пожимаю плечами, прежде чем просто добавляю: - У женщин есть потребности.

Пока я говорю, его взгляд опускается на мои губы, и это отвлекает. Он точно знает, что делает. Он знает, как соблазнить женщину, и делает это практически без усилий.

-И что же это за потребности?

Я вздыхаю, и его взгляд скользит вниз, туда, где мои груди упираются в вырез платья. Вспышка тепла проходит через безграничную глубину его глаз. Это первый признак того, что я каким-то образом повлияла на него, и я хватаюсь за это.

-Говоря быстро и прямолинейно, - говорю я ему, - меня нужно расколоть, как светлячок. Меня нужно трахнуть так, чтобы отбросить феминизм как минимум на пару сотен лет назад. Ты кажешься как раз тем парнем, который это сделает. Заинтересован?

Это вызывает у него улыбку. По крайней мере, именно так я интерпретирую приподнятие левого уголка его рта.

Он делает глоток своего напитка и кивает мне.

-Продолжай.

- Мне просто нужна одна ночь непосильного секса, чтобы избавиться от страха. На самом деле это все. - Я ставлю свой напиток на стойку и смотрю через плечо на гостиную позади нас. - Раньше здесь было мертво, так что у меня не было больших надежд, что я кого-нибудь найду, но потом я увидел, как ты маршируешь по комнате, как будто это место принадлежит тебе, и, возможно, так оно и есть. Кто знает. Но что-то в твоей походке подсказывает мне, что ты точно знаешь, что делаешь в спальне, и я хочу сменить тему .

Его рука поднимается, чтобы провести по подбородку, прикрывая свою смертоносную улыбку, пока он рассматривает меня. В отличие от того, что было раньше, теперь я могу видеть более ясно за его взглядом. Он заинтригован и разрывает меня на части своими глазами, как будто прикидывает, хищник я или добыча.

-Ты всегда такая прямолинейная?

-Прямолинейная? - Говорю я с холодной усмешкой, изображая чистую уверенность. - Это я в лучшем своем проявлении.

В его глазах вспыхивает вызов, и мучительная дрожь пробегает по моей спине в ответ.

Я могу сказать, что ему нравится играть.

Он наклоняет голову, глядя на меня. - Тогда делай самое худшее.

Отодвигая стул рядом с ним в сторону и обеими руками цепляясь за свою ложную уверенность, я вклиниваюсь между ним и стойкой.

Стороннему наблюдателю это выглядит совершенно невинно, как будто я наклоняюсь над стойкой бара, чтобы заказать напиток.

Для нас двоих в воздухе витает дополнительный трепет.

Я слегка наклоняюсь и кладу руку ему на бедро, медленно двигая ее вверх по ноге, пока не ощущаю всю длину его тела в брюках от костюма. Он твердый, толстый и пульсирует у его бедра, и я колеблюсь, мои прикосновения несколько неуверенны, когда я обхватываю его член.

Я снова поднимаю на него взгляд и не знаю, чего я ожидала – может быть, того, что его глаза закроются от удовольствия или голова откинется назад, когда он наслаждается ощущением моей руки на себе, – но вместо этого я обнаруживаю, что его глаза прикованы ко мне. Он засовывает кусочек льда в рот языком, его щеки в свою очередь впадают, пока он продолжает смотреть.

Он проводит своей рукой по моей, и я замираю, пораженная разницей в размерах между ним и мной и почти слышимым потрескиванием химии, когда он прикасается ко мне. Я ожидаю, что он оттолкнет меня, но вместо этого он накрывает мою руку своей большой ладонью и более уверенно прижимает ее к своему члену, заставляя меня сжимать его по всей длине.

- Если ты собираешься прикоснуться к моему члену, не стесняйся этого. - Хриплый стон срывается с его губ, и я не могу не смотреть на его рот, пока он облизывает их. - Прикасайся ко мне так, как будто ты это серьезно.

Я определенно не в себе с ним, и румянец на моем лице доказывает это. Его большой палец поднимается, чтобы нежно погладить розовый оттенок моих щек.

-Очаровательно, - выдыхает он как бы про себя.

Я отчаянно хочу каким-то образом вернуть себе преимущество или, по крайней мере, элемент неожиданности.

- Чем ты занимаешься?

Он хихикает, и я на мгновение оказываюсь очарованной этим звуком.

- Странный вопрос, который ты задаешь мне, когда гладишь мой член”.

- Дай угадаю”, - говорю я, делая вид, что рассматриваю его с головы до ног, одновременно поглаживая его от кончиков пальцев до основания. Его губы слегка приоткрываются, и я не могу сдержать самодовольной улыбки, которой одариваю его. - Ты юрист.

Его пальцы обхватывают мое запястье, останавливая мое движение.

-Что меня выдало? - Его тон - не более чем соблазнительный шепот.

- Идеально сидящий костюм. - Я указываю подбородком на его запястье. - Изящные и простые незаметные часы, которые на самом деле стоят тридцать тысяч фунтов. Коричневый ликер. Задумчивость. Общий вид презрения к миру

Я поражена тем, как двигается его грудь, когда он делает ровные вдохи. Теперь в его глазах светится юмор, и я задаюсь вопросом, не ошиблась ли я.

- Ты меня поймала, - отвечает он, и его большой палец касается чувствительной кожи моего запястья, оставляя после себя обжигающий жар. - Чем ты занимаешься?

Черт. Я не думала о том, что он снова задаст мне вопрос. Скользящих прикосновений достаточно, чтобы измотать меня, пока я ищу ответ.

Он бы закрыл это дело, если бы я сказал ему правду.

- Я графический дизайнер. - Это недалеко от истины, просто я зарабатываю на жизнь не этим. - Я люблю рисовать. На самом деле я сделала свою первую татуировку этим летом.

Он напевает, ясно показывая свой интерес. Его взгляд медленно скользит по моему телу. - Где это?

Я снова сжимаю его член, и его глаза темнеют, когда он опускает взгляд на наши переплетенные руки, лежащие у него на коленях.

-Я пытаюсь затащить тебя в свою комнату, чтобы показать тебе, - шепчу я, глядя на него из-под ресниц.

Он приподнимает бровь, глядя на меня, точно так же, как тогда, когда я впервые подошла к нему.

-У тебя есть комната?

-Я пришла готовой, - говорю я, снова пожимая плечами.

- Сколько тебе лет? - Спрашивает он.

-Двадцать два. Почему ты спрашиваешь? Сколько тебе лет? - Надеюсь, я разыгрываю это естественно. Думаю, он бы сбежал в горы, если бы знал настоящий ответ.

Он подносит бокал ко рту и делает глоток. Он не торопится, смакуя ликер, затем проглатывает его, прежде чем поставить бокал обратно на стойку. Я наблюдаю, как работает его Адамово яблоко, пока жидкость стекает по его горлу.

- Удостоверяюсь, что сегодня вечером меня не посадят в тюрьму. - Он облизывает губы. Мне двадцать четыре.

Теплая рука обхватывает мое бедро, заставляя вздрогнуть. Я даже не заметила, как он пошевелился, и теперь он использует свою хватку, чтобы притянуть меня ближе к себе. Он слегка поворачивается, раздвигая ноги и располагая меня между ними.

Мы так близки, как только могут быть два человека, моя рука на его члене, его на моей, а остальные наши тела неприлично прижаты друг к другу в этом модном баре отеля.

-Назови мне свое имя, - требует он, приказ мрачно срывается с его губ и сжимается вокруг моего горла, как тиски.

-Сначала скажи мне свою.

Его взгляд снова опускается на мои губы, и я действительно хочу, чтобы он этого не делал. Не сейчас, когда мы все еще на публике.

-Меня зовут Гэри.

Я морщу нос в ответ. - Ты теряешь из-за этого несколько очков привлекательности, извини.

- Полагаю, у меня еще достаточно денег, чтобы стать твоим первым выбором на сегодняшний вечер, - самоуверенно отвечает он.

Я просто знаю, что он собирается сделать со мной что-то плохое, и я не могу дождаться.

- Хм, тебе повезло, что ночь выдалась неспешной”.

Улыбка, которой он одаривает меня, напоминает мне, что я пескарь, играющий лапками с большой белой акулой.

- Сохраняй такое отношение, пока еще можешь. Скоро из тебя все вытрясут”. - Мое сердце сжимается в горле, когда жидкое тепло разливается в животе. - А теперь назови мне свое имя.

- Дженни, - лгу я. Думаю, если бы я услышала, как этот мужчина шепчет мне на ухо мое имя, он навсегда испортил бы мне секс.

Начало уже сложное, и мне не нужно, чтобы оно умерло и было похоронено еще до того, как мне исполнится двадцать.

Его губы растягиваются в медленной улыбке, и теперь это я с жаром смотрю на его рот. - Тоже не самое уникальное имя”.

Я наклоняюсь и выдыхаю свои следующие слова ему в губы, ободренная обжигающей химией между нами.

- Ты все равно будешь стонать его”.

Он делает резкий вдох, крадя дыхание с моих губ, когда делает это. Его пальцы впиваются в мои бедра, по интенсивности прикосновения почти до синяков.

- Осторожнее”, - отвечает он, и мое горло сжимается от гортанных хрипов его голоса, - На самом деле я еще не решил, собираюсь ли трахнуть тебя сегодня вечером”.

Мои глаза слегка прищуриваются от его ответа, переводя взгляд с него на меня, пока я пытаюсь понять, говорит ли он серьезно или это игра, в которую он хочет поиграть. В его взгляде есть что-то похожее на нерешительность, и это сбивает меня с толку.

Ему... ему не нравится то, что он видит? Несколько мгновений назад он выглядел так, словно едва сдерживался, чтобы не трахнуть меня в баре на глазах у всех присутствующих, а теперь он колеблется.

Это последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь от своего сегодняшнего перепихона. Если он не уверен, тогда я обращусь к другому варианту. Я не из тех, кто дает людям много шансов, особенно после того, как вокруг меня рушатся стены.

Я отодвигаюсь от него, убирая руку с его члена и отступая назад от промежности между его ног. Мой взгляд скользит по залу, пока не останавливается на троице парней, похожих на финансистов, которые сидят за стойкой бара, громко разговаривая и неприятно хлопая друг друга по спине.

Не идеально, но один из них должен подойти. Я не позволю этому красивому, нерешительному незнакомцу разрушить мои тщательно продуманные планы.

Я поворачиваюсь к нему с легкой улыбкой и пожимаю плечами в знак того, что мне не повезло.

—Ты не единственный вариант для меня сегодня вечером”, - говорю я. - Думаю, я попробую свои шансы вон там”.



















✽✽✽















Глава 5















Тристан
























Так же неожиданно, как она подошла ко мне, она отступает назад и заставляет меня смотреть, как она уходит от меня к группе парней, сидящих сразу за поворотом бара.

Первый, кто замечает ее, несколько раз хлопает своего друга по плечу и указывает подбородком в ее сторону, призывая его посмотреть на сирену, неожиданно, но решительно приближающуюся к ним.

Мой кулак сжимает стакан, когда я вижу, как они косятся на нее. Они не должны были смотреть на нее. Она все еще должна быть прижата к моей груди, положив руки на меня.

Она ворвалась, как гребаный торнадо, со своими духами, своими глазами "трахни меня", своим греховным платьем и своими жадными руками на моем теле, и вот где они все еще должны быть.

Не через бар, направляясь к этим придуркам.

Я отчаянно хочу обладать ею. Я чувствую это по своему твердому члену, по скрученному узлами животу, по пульсирующей на виске вене.

В том, как моя кровь бешено пульсирует по телу, создавая на своем пути пульсирующую энергию, которая остается запертой во мне и не имеет немедленного выхода.

Я хочу окликнуть ее, приказать вернуться сюда, но вместо этого скриплю зубами и смотрю, как она уходит. Мои глаза не отрываются, я слежу за ее продвижением, в то время как раздражение поднимается в моем теле с каждым шагом, который она делает, удаляясь от меня.

Прошло два месяца в году и две недели до того, как я на самом деле начал преподавать, а я вот-вот эффектно провалю первое условие моего изгнания.

Если я пойду за ней, незнакомкой – соблазнительной, но, тем не менее, незнакомкой, – то я повторю точно такой же цикл поведения, который привел меня в эту ситуацию с петлей на шее и отсутствием свободы воли.

Но она так отчаянно хотела заполучить меня, что сбежала при первых признаках моей неуверенности. Она обращалась со мной как с каким-то случайным придурком, которого можно заменить практически на кого угодно, и одно это вызывает у меня желание схватить ее за горло и поставить на колени передо мной. Я мог бы заставить ее проповедовать Евангелие о своей покорности мне в течение часа.

Я не привык быть по эту сторону связи на одну ночь. Я тот, кто обычно спит с безымянными, а иногда и безликими девушками. Я из тех, кто не привязывается, кто живет словами ‘с глаз долой, из сердца вон’.

Для меня это ново, и мне это не нравится. Мое эго пострадало, и ему это тоже не нравится.

В ней есть что-то притягательное и завораживающее, больше, чем просто первоначальное физическое влечение. Это притягивает меня ближе, заставляя захотеть узнать, кто она на самом деле. Мне срочно нужно раздобыть ее номер, не позволить ей ускользнуть от меня сегодня вечером. Что я пожалею об этом.

Голос в моей голове, тот, у кого нет контроля над импульсами, снова кричит мне остановить ее, пока она не добралась до них.

Мое разочарование заливает кровью ноги, когда я выбиваю ногой тревожный ритм по полу. Я бессилен подавить это, но оно резко прекращается секундой позже, когда она подходит к другим мужчинам у бара.

Я выпрямляюсь, мои мышцы напряжены.

Она заворачивает за угол и одаривает их застенчивой улыбкой, от которой у меня сжимаются челюсти. Она играет с прядью своих волос, накручивая ее на палец, хихикая над чем-то, что говорит один из них, и я знаю, что это фальшивка. Даже основываясь только на нашей короткой реплике, я знаю, что это не она. Она разыгрывает спектакль, и я хочу сорвать с нее эту маску и показать настоящую Дженни.

Я вспоминаю, как она подошла ко мне, с какой уверенностью она смело произнесла свою вступительную реплику. Как она нагло сжимала мой член в кулаке и двигалась вверх-вниз по всей длине, пока я не остановил ее.

Она предлагает им то же самое? Она там просит одного или всех троих трахнуть ее, как она умоляла меня десять минут назад?

Я пристально смотрю на нее через стойку. Смотрю, как она флиртует, пока один из них не встает и не складывает руки на груди, чтобы продемонстрировать свой рост и толщину мышц.

Внутри меня словно отворачивается винтик, когда она поворачивается к нему и кладет маленькую ручку на его бицепс.

Когда он в ответ разжимает руки и делает шаг к ней, в моем мозгу что-то происходит не так, и я встаю. Будь я проклят, если буду сидеть сложа руки и смотреть, как он трогает то, что принадлежит мне на эту ночь.

Мой контроль над импульсами небрежно пущен по ветру, когда я направляюсь к ней через бар, не тратя ни секунды на то, чтобы обдумать близорукую глупость своих действий.

Сожаления - вот для чего нужен завтрашний день.

Прямо сейчас я потерян для всего, что меня окружает, кроме пульсирующей в моих венах потребности заявить на нее права.



















✽✽✽





















Глава 6












Nera
























- Я рад, что тебе понравился галстук, у меня наверху есть пара других дизайнов из той же коллекции”. - Говорит Кевин с самоуверенной улыбкой на лице. - Я был бы рад показать тебе, если хочешь”.

Я замолкаю, услышав его слова, но скрываю свою реакцию за рассеянной улыбкой. Это предложение, которого я ждала, и все же разочарование скручивает мой желудок.

Кевин и его друзья неискушены в искусстве соблазнения. Возможно, мой собственный сексуальный опыт ограничен, но даже я могу сказать это наверняка.

Подойдя к ним, я поняла, насколько легко их заметить, поэтому выбрала более мягкое отверстие, чем то, которое использовал в первый раз.

Гэри заставил мое сердце учащенно биться, а кровь - биться быстрее, потому что вместо этого не повел меня наверх и не подшучивал надо мной. Вот чего здесь не хватало.

Как бы сильно я ни хотел, чтобы меня трахнули сегодня вечером, я также хочу немного поработать ради этого. Я надеялась найти тот же кокетливый ответ, те же электризующие колкости, что были с ним.

Тот-Кого-Нельзя-Называть-Или-Признавать, потому что теперь, когда я ушла, я не позволю себе оглядываться назад.

Вместо этого, после краткого представления, Кевин начал с хвастовства своим новым домом на озере Комо.

Через две минуты он встал и поигрывал мускулами, как павлин, распускающий перья, - его версия современного брачного клича. И вот на третьей минуте он попросил меня подняться с ним в его комнату.

Он слишком нетерпелив, и его очевидный энтузиазм показывает, что, если я поднимусь с ним наверх сегодня вечером, ему определенно понравится поездка, но мое время, скорее всего, окажется лучше потраченным дома с моим вибратором.

Мне хочется закатить глаза и сказать ему, что я не возражаю, если он только немного разогреет меня. Я имею в виду, не слишком ли многого я прошу?

Я открываю рот, чтобы сказать именно это, когда большое тело подходит ко мне сзади и интимно прижимается к моей спине. Его теплая рука собственнически ложится на нижнюю часть моего живота и притягивает меня к твердым плоскостям его груди и к нему в властном проявлении собственности. Очень небрежно его пальцы касаются верхней части моей киски. Мой желудок переворачивается в ответ.

Адреналин пронзает меня, когда его лицо прижимается к моему. Он зарывается ртом в массу моих волос, горячее дыхание срывается с его губ и обжигает мою щеку.

-Хватит, - приказывает он, угрожающе прижимаясь губами к раковине моего уха.

Мое сердце подскакивает к горлу, а по шее и позвоночнику пробегает волна мурашек.

Мне не нужно поднимать голову, чтобы знать, кто это.

Гэри прижимает меня к себе, легко обнимая своей большой рукой, и уводит прочь от троих мужчин, даже не обратив на них внимания.

Издалека я слышу, как Кевин возмущенно кричит мне вслед, но я уже забыла о нем.

Гэри не ведет меня обратно туда, где он сидел. Вместо этого он направляется прямо к лифтам.

Он наклоняется вперед, по-прежнему крепко прижимая мое тело к себе, и нажимает стрелку ‘вверх’ на панели.

- Гэри? - Спрашиваю я, поднимая на него глаза.

Нервы сжимаются внизу моего живота, когда он не отвечает и не смотрит на меня. Он продолжает смотреть прямо перед собой.

Он напряжен, его тело изогнуто, как будто он готов нанести удар, и на мгновение я задумываюсь, должна ли я бояться. Единственное применимое знание, которое у меня есть о том, как защитить себя, - это бой на мечах, так что, если у него в комнате не валяется свободная шпага, у меня нет возможности защититься.

Его рука все еще крепко обнимает меня, как будто он боится, что я снова уйду, и его указательный палец выбивает дикий ритм внизу моего живота.

Мои чувства сосредотачиваются на этом, пока предчувствующее постукивание не становится похожим на таймер, отсчитывающий время до взрыва бомбы. Напряжение между нами натянуто и готово лопнуть. Мое тело словно натянуто под напряжением от того, как он прикасается ко мне, и между нами даже нет контакта кожи с кожей.

Лифт звонит, объявляя о своем прибытии, и я вздрагиваю в ответ, чуть не выпрыгивая из собственной кожи.

Двери открываются, и мы входим. Он отпускает меня, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он проводит черной карточкой-ключом и нажимает кнопку номера в пентхаусе.

Он напряженно стоит рядом со мной.

Я больше не могу выносить тишину ни на минуту.

Двери начинают закрываться.

–Что...

Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, он прижимает меня к стене, проглатывая мои слова своим ртом, когда его губы яростно опускаются на мои.

Я замираю всего на мгновение, прежде чем со стоном отвечаю на его поцелуй с таким же энтузиазмом и страстью.

Мои руки хватаются за него, сначала за жилет его костюма, стаскивая его с плеч, затем за узел галстука, срывая его с шеи, и, наконец, за волосы.

Его восхитительно мягкие волосы.

Мои руки перебирают густые пряди, хватаясь за них, чтобы притянуть его ближе, намного ближе. Я не могу насытиться, когда его рот перемещается по моему, пропуская любое начальное поддразнивание в пользу полномасштабного нападения.

Его губы опустошают мои, когда он с легкостью раздвигает их и засовывает свой язык мне в рот. Когда я сосу его в ответ, один из нас стонет, но я не знаю, кто именно. Это могли быть мы оба. Он хватает мою задницу жадными руками, поглаживая мои ягодицы и прижимая меня к своей твердой длине.

Я чувствую его, горячего и пульсирующего у моего живота, и его потребность совпадает с моей. Я выгибаюсь навстречу ему, и на этот раз стонет определенно он.

- Ты чувствуешь, что делаешь со мной? - Он рычит, не утруждая себя тем, чтобы приоткрыть рот, и произносит свои слова прямо напротив моих губ.

Я энергично киваю и одобрительно хнычу, пока мои лихорадочные руки вслепую тянутся к пуговицам его рубашки. Наши носы соприкасаются, и мы обмениваемся прерывистыми вдохами, когда его ладони обхватывают мою талию, блуждая по бедрам и животу, как будто он не может держать руки неподвижно на моем теле.

Это уже намного горячее всего, что я испытывала. Мои чувства напряжены, разум отключен. Все, что осталось, - это невыразимая тоска в моих костях и моей киске по этому почти незнакомому человеку.

Я хочу его.

Мне нужно, чтобы он был внутри меня.

Он как одержимый срывает бретельки моего платья с моих плеч и просовывает свое лицо между моих сисек. Он проводит ртом по горячей плоти, покусывая, облизывая и посасывая ее, как бешеное животное. Корсет моего лифа все еще прикрывает мои груди, но они рвутся сквозь ткань, отчаянно желая вылезти наружу, чтобы с ними поиграли.

Мои руки в его волосах, и я громко стону, когда мои глаза закрываются, а голова откидывается на стену позади меня. Я выгибаюсь навстречу его рту.

Безумный. Вся эта встреча безумна. Отчаянные руки, жадные рты и неподдельная потребность.

Громко и разрушительно звенит лифт.

В мгновение ока он отрывается от меня.

Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он почти пьяно приваливается спиной к стене напротив меня, увеличивая расстояние между нами, когда открываются двери.

Кровь приливает к моей голове, а возбуждение, пульсирующее во всем теле, притупляет мои когнитивные способности. Долгое время я не понимал, почему он положил этому конец.

Я смотрю на него, делая неровные, судорожные вдохи. Мои сиськи так плотно прижаты к платью, что из-за спущенных бретелек на плечах и того, как я борюсь за кислород, они почти полностью вываливаются из моего топа.

Он смотрит на меня так, словно собирается проглотить. Возбуждение, которое я испытываю от этой перспективы, пьянящее, как наркотик. Его глаза горят похотью, его взгляд всепоглощающий, когда он физически сдерживает себя по другую сторону лифта.

Входит мужчина, насвистывая мелодию и вертя в пальцах карточку-ключ. Его взгляд сразу же останавливается на мне, его свист резко обрывается на середине ноты.

Я не могу себе представить, как я выгляжу в его глазах. Мои волосы растрепаны, на полуоткрытой груди образуются синяки, а ноги в обтягивающем коротком платье беспричинно раздвинуты, пока я пытаюсь отдышаться. Я выгляжу как подарок, который уже наполовину развернули, и состояние моей одежды не оставляет места для воображения.

Если раньше Гэри думал, что я эскортщица, то этот человек, должно быть, думает, что я только что закончила работу с очень довольным клиентом.

Гэри остается незамеченным, когда мужчина похотливо смотрит на меня. Его глаза похотливо скользят по моему телу, и он облизывает губы. Я судорожно сглатываю, намек на страх подрывает мою уверенность. Внезапно я очень остро осознаю уязвимость своего положения.

Он настолько сосредоточен на мне, что не задумывается о том, что со мной в лифте может быть кто-то еще. Я вижу, как в тот момент, когда он принимает решение подойти, возбуждение расцветает в его глазах, как гаснущая лампочка.

Он поднимает ногу.

Я резко вдыхаю.

Он не успевает сделать и шага ко мне, как голос Гэри прорезает тишину подобно раскату грома.

- Она со мной, - рычит он. - Отвернись, черт возьми”.

Угроза в его голосе настолько явная и мрачная, что собеседник поворачивается и с проклятием подпрыгивает, тут же делая шаг назад и понимая, что он чуть не напал на жертву очень территориального хищника.

Он отворачивается от меня, вставая между нами двумя и в нескольких дюймах от двери. Он тянется и несколько раз нажимает кнопку следующего этажа, стремясь поскорее покинуть это тесное пространство, где эмоции настолько непостоянны, что воздух кажется удушливым.

Его глаза прикованы к небу, пока он ждет, пока лифт поползет на следующий этаж. Двери открываются, и он, спотыкаясь, выходит, быстро удаляясь, не оглядываясь.

Когда я перевожу взгляд обратно на Гэри, он остается невозмутимым. Он сосредоточенно смотрит на меня, как будто все это время нас было только двое.

-Иди сюда, - хрипло произносит он, раскинув руки в стороны, вцепившись в перила позади себя так, что костяшки пальцев побелели от усилия.

Я пересекаю пространство и хватаюсь за его рубашку менее чем за пять шагов. Его глаза темнеют, когда я обхватываю его щеки и притягиваю его лицо к своему.

-Хорошая девочка, - мурлычет он, прежде чем мои губы встречаются с его.

Я выгибаюсь навстречу ему, довольная его похвалой и желающая большего. Он хватает подол моего платья и задирает его мне на задницу, чтобы положить на бедра, в то время как его рука проникает под мои трусики к моему горячему центру.

Я понятия не имею, есть ли камеры в этом лифте. Я предполагаю, что они есть, но мне все равно. Не в данный момент. Может быть, когда мы закончим, стыд захлестнет меня, но прямо сейчас все, о чем я могу думать, это забраться под этого мужчину.

-Я собираюсь погубить тебя, черт возьми, - рычит он, свирепо прикусывая мою нижнюю губу, в то время как его палец находит мой вход, входя и выходя один раз, чтобы проверить мою готовность. - Мне нужно быть внутри тебя сейчас.

Я слышу звук расстегивающейся молнии, за которым следует характерный звук рвущегося презерватива, когда он убирает свой член в ножны, а затем, прежде чем я успеваю осознать это, он толкается в меня.

Он вонзается по самую рукоятку одним мощным движением, исторгая лихорадочный крик с моих губ.

Мой рот приоткрывается от мучительного удовольствия.

Я чувствую, что трещу по швам, как будто я всего лишь один распущенный стежок, после того как меня разорвало на миллион кусочков.

Как бы сильно я ни думала, что достигла своего предела и больше не могу этого выносить, оказывается, я ошибалась и вынуждена смириться с этим, когда он начинает накачивать меня.

Он зверь, жестокий и решительный, когда берет и забирает.

Он обхватывает мое бедро прямо за коленом и подтягивает его к своей талии, меняя угол, углубляя свои толчки и высвобождая еще больше безумия, когда входит в меня.

Он переворачивает нас так, что я прижимаюсь к стене, его рука опускается и ложится рядом с моим лицом, когда он безжалостно входит в меня, разделяя меня надвое.

Лифт снова звякнул, возвещая о прибытии в пентхаус. Гэри хватает меня за другую ногу, поднимает на руки и обхватывает мои бедра вокруг себя. Он невидящей походкой выходит из лифта и входит в свой номер.

Мы далеко не уйдем.

Через несколько мгновений он прижимает меня к стене фойе, вонзаясь в мою киску так, словно не может насытиться этим.

-Твоя киска такая чертовски тугая, - выдавливает он, прижимаясь к моей шее. - Я собираюсь кончить.

Я напрягаюсь, когда чувствую, как сжимаются его плечи, и слышу, как его стоны становятся почти болезненными.

Как бы мне это ни нравилось, я не собираюсь кончать.

Может быть, я сломлена. Если такой горячий секс, такой грязный и ненормальный, не может довести меня до оргазма, то смогу ли я когда-нибудь это сделать?

Со мной действительно что-то не так?

Стыд и сомнения овладевают мной, и я просто хочу, чтобы это закончилось. Я хочу убраться из его номера, прежде чем он поймет, насколько я фригидна. Я не могу вынести смущения после того, как рассказала о такой большой игре.

Но я знаю, как работает мужское эго. Я знаю, что если я не приду, он в лучшем случае обидится. Скорее всего, он разозлится и обвинит меня. Стоять надо мной и орать, что со мной что-то сломано. Все, что угодно, лишь бы не подвергать сомнению его собственную мужественность.

По крайней мере, этому научил меня мой ограниченный опыт.

Итак, когда он вонзается в меня в последний раз, и я чувствую, как его мышцы напрягаются, а затем подергиваются, я изображаю громкий и похотливый стон. Я утыкаюсь лицом в его шею и несколько раз сжимаю свою киску, выкрикивая его имя.

Я знаю, что выступаю хорошо.

У меня была некоторая практика.

Мы стоим так молча несколько секунд, прежде чем он отстраняется и отпускает мои ноги, позволяя мне сползти по стене, пока я не встаю на пятки.

Я отвожу взгляд, избегая его взгляда, пока демонстративно расправляю платье на бедрах.

Он хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.

- Ты только что симулировала оргазм?

Я напрягаюсь, мое лицо пылает от смущения. Нервы сжимаются в животе, и меня хочет вырвать, мое тело отчаянно пытается избавиться от этих чувств. Желчь подступает к моему горлу, но я сдерживаюсь, цепляясь за маску спокойствия, обращенную ко мне внешне.

Я высвобождаю свою челюсть из его хватки и пытаюсь отодвинуться, но он не позволяет мне.

–Нет, я...

- Ты симулировала оргазм, - повторяет он, на этот раз как утверждение. Он наклоняет голову набок, его глаза видят слишком много, изучая мое лицо. На его губах появляется настоящая веселая усмешка. - Ты думаешь, я не смогу заставить тебя кончить?

В его голосе слышится юмор, как будто то, что он только что предположил, - самая нелепая вещь, которую он когда-либо говорил.

Это не та реакция, к которой я привыкла. Он заставляет меня чувствовать себя сбитой с толку, и что-то подсказывает мне, что в долгосрочной перспективе это гораздо опаснее для меня, чем гнев.

Хорошо, что это всего лишь одна веселая ночь.

- Ответь мне, и я отпущу тебя”, - приказывает он.

-Я была с ..., - начинаю я и замолкаю, не зная, что сказать. - Мой бывший парень, он не смог меня заставить…ты знаешь, - говорю я, запинаясь на словах. Как бы удобно мне ни было говорить о чем-либо, связанном с сексом, когда дело доходит до моей неспособности достичь оргазма, я превращаюсь в легкомысленную дурочку. Мне не нравится признавать вслух наличие очередного недостатка дизайна. Есть секреты, которые ты просто держишь при себе. - Ты не должен принимать это на свой счет. Я не думаю, что я... смогу.

Он отступает, как и обещал, небрежно снимая и завязывая презерватив, прежде чем спрятаться и выбросить его в ближайшую мусорную корзину. Он поворачивается ко мне и смотрит сверху вниз, его пальцы тянутся к незастегнутым пуговицам его рубашки, которые я пощадила. Он начинает расстегивать их.

Я на мгновение отвлекаюсь, сбитая с толку тем, что он делает, а затем поражаюсь размаху загорелой груди, которую он обнажает. Он вытаскивает рубашку из брюк и снимает ее, обнажая рельефные, аппетитные мышцы, покрытые татуировками. Я хочу подойти ближе и исследовать.

Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его, и улыбка, которой он одаривает меня, теперь совершенно дерзкая.

-Скажи это, - приказывает он, хватаясь за пряжку ремня и с ее помощью выдергивает ремень из петель и снимает его. Удар ремня нарушил тишину между нами, и, клянусь, я чувствую, как он облизывает кожу моей задницы. - Твой бывший не смог заставить тебя кончить”.

Он откидывается на спинку дивана и скрещивает руки на груди, ожидая, когда я заговорю. Как я могу формулировать слова, когда то, как он двигается, непреднамеренно подчеркивает толщину его рук и подтянутый живот?

Или уже восемь?

-Что ж, - говорю я, хлопая в ладоши и отводя от него взгляд, когда внезапно возвращаюсь от своих глазений к моменту, когда до меня доходят его слова. - Это было весело. Спасибо вам за, эм, участие, - добавляю я, поворачиваясь, чтобы поискать панель лифта, чтобы я могла выбежать отсюда и позволить унижению медленно убивать меня где-нибудь в другом месте, вдали от его любопытных глаз.

- Этот первый трах был для меня, - заявляет он.

Его голос обволакивает меня, мрачный тенор его слов щекочет мою кожу и пробирает жужжанием до мозга костей. Я поворачиваюсь к нему лицом, но он не двигается. Его челюсть сжата, глаза темные и напряженные.

- Назови это наказанием за то, что ты ушла от меня и оставил меня с самым болезненным стояком, который у меня когда-либо был в жизни. За то, что заставила меня преследовать тебя, - рычит он. - Этот следующий только для тебя. Ты можешь поблагодарить меня, когда я закончу. А теперь иди и сядь мне на лицо.

С моих губ срывается вздох.

Должно быть, я неправильно его расслышала.

-Прошу прощения?

Он выпрямляется и подходит ко мне медленными, целеустремленными шагами, от которых меня охватывает предвкушение. Мое сердце бьется где-то в горле, когда тот же ток, который пробудился к жизни, когда он впервые посмотрел мне в глаза, снова проходит через нас.

-Я даже не начинал с тобой, - мурлычет он. - Ты никуда не уйдешь, пока твоя сперма не будет у меня на языке и стекать с лица”.

Он упрямый.

Я тоже.

-Говорю тебе, я не., - прошептал он. - Я не могу.

Он перебирает пальцами прядь моих волос, рассеянно играя с ней, прежде чем его взгляд возвращается ко мне.

- И я говорю тебе, что у меня не будет никаких проблем заставить тебя кончить. Ты будешь смущена тем, как быстро я заставлю твою прелестную маленькую киску плакать у меня на языке ”. - Он отпускает прядь волос и опускает руку. - Иди, сядь мне на лицо. Я больше не буду спрашивать.

Я и раньше знала, что был права.

Здесь я в полном меньшинстве.

Я качаю головой. - Я слишком тяжелая.

Он либо не желает больше меня слушать, либо ему надоело, что я трачу его время впустую, потому что он наклоняется в талии и обхватывает меня руками между ног. Он обхватывает мои бедра своими предплечьями и высоко поднимает меня к своей груди, как будто я ничего не вешу, разворачивает нас и идет по коридору в сторону спальни со мной на руках.

- О, Боже мой! - Я вскрикиваю.

Я скорее слышу, чем вижу, как он пинком распахивает дверь, а затем швыряет меня на кровать. Я подпрыгиваю, но он не дает мне успокоиться. Он хватает меня за бедра и переворачивает так, что я оказываюсь лицом вниз на матрасе.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он хватается за молнию на спине моего платья и одним движением полностью расстегивает ее. Он далеко не нежен, когда стягивает с меня ткань, открывая мое обнаженное тело, одетое только в стринги под ней.

- Выключи свет”. - Я умоляю.

У меня никогда не включался свет во время секса, и я чувствую, как мои мысли блуждают по всем несовершенствам, которые он должен видеть.

Его ладонь с предупреждающим хрустом опускается на мою задницу, и я вскрикиваю.

- Ни за что на свете. Я хочу видеть каждый дюйм тебя, - решительно говорит Он.

Я краснею в ответ.

- Я не думал, что что-то может превзойти твою уверенность, но эта застенчивость убивает меня”.

Я вскрикиваю, когда он кусает меня за правую ягодицу, его зубы глубоко впиваются в кожу, когда он обхватывает мою задницу обеими руками.

-Разве ты не знаешь, что это плохая идея - отрывать мужчину от еды, когда он голоден? Требует он, его голос хриплый от возбуждения. - И я, блядь, умираю”.

Его палец скользит по моей спине, искусно обводя меч, который я вытатуировала вдоль позвоночника. Рукоять покрыта розами и шипами и идеально сидит у меня между лопаток. Кончик шпаги заканчивается у меня на пояснице прямо над двумя ямочками.

-Прекрасно, - шепчет он. - Ты талантлива”, - добавляет он, вспоминая мой предыдущий комментарий.

Мои щеки пылают от его комплимента, довольная улыбка растягивает мои губы, но он снова переворачивает меня, прежде чем я успеваю сформулировать ответ.

Мои сиськи подпрыгивают, когда я поворачиваюсь, и его взгляд прикован ко мне. Кровать расположена низко, так что он действительно возвышается надо мной, осматривая мое тело. Я теряюсь в догадках, оценивает ли он то, что видит, отталкивает ли его какая-то часть меня, но затем он наклоняется и облизывает мой проколотый сосок, прежде чем взять его в рот.

Я визжу в ответ. От ощущения его влажного языка на холодном металле и моей теплой плоти у меня под веками вспыхивают звездочки. Я проколола его всего несколько недель назад со своей лучшей подругой Сикстин, так что это новое и деликатное дополнение.

Он рычит, когда его зубы впиваются в пирсинг, от вибрации по моей плоти бегут мурашки.

- Еще какие-нибудь сюрпризы? - Спрашивает он.

Я качаю головой, потеряв дар речи.

- Уже не находишь слов? - Он замечает, его пальцы танцуют по моей коже. - Лучше побыстрее обрети дар речи, я планирую заставить тебя кричать”.

С этими словами он отпускает мой сосок, одним четким движением срывает с меня стринги и ложится на кровать рядом со мной. Он хватает меня за бедра, и я вскрикиваю, когда он поднимает меня так, словно я ничего не вешу, и ставит мои согнутые в коленях ноги по обе стороны от своего лица.

- Гэри..., о, Боже мой! - Я вскрикиваю, когда чувствую первые прикосновения его языка к моему центру.

-Такая влажная для меня, - рычит он, затем лижет меня во второй раз от входа до клитора. - Ты такая чертовски вкусная”.

Мои глаза закатываются к затылку, когда он погружается внутрь, зализывая боль от того, как он только что оттрахал меня. Как и обещал, он как умирающий с голоду мужчина. Его язык чавкает по моим складочкам с таким смаком, что в результате взрывающегося удовольствия внутри меня становится почти невозможно оставаться в вертикальном положении. Я наклоняюсь вперед, мои руки отчаянно сжимают простыни, мышцы моего живота сокращаются.

Он обхватывает ладонями мою задницу и прижимает мою киску к своему лицу, пока я не убеждаюсь, что он не сможет дышать. Когда я опускаю взгляд, все, что я вижу, это его сосредоточенно нахмуренные брови, когда он ест меня, и его кристально-голубые глаза мрачно прикованы к моим, впитывая стоны удовольствия, хаотично срывающиеся с моих губ. Довольные мурлыкающие звуки, которые он издает, показывают, как сильно ему это нравится.

Это безумие, как легко он заставляет меня забыть о своих угрызениях совести, так что все, на чем я могу сосредоточиться, - это шероховатость его языка, когда он трется о мою плоть.

Внутри меня что-то зарождается, отголоски чего кажутся чем-то знакомым по оргазмам, которые я испытывала сама. Но я знаю, что когда эта волна достигнет максимума, воздействие будет гораздо более разрушительным.

Я выгибаю бедра в ответ на его нападение, пока не выгибаюсь дугой от каждого движения его языка и каждого прикосновения его зубов к моей чувствительной плоти.

-Вот так, оседлай мое лицо, - ворчит он в мои складки, и его грязные слова становятся искрой. Они держат меня на привязи в промежутках, пока мои мышцы напрягаются. - Трахни меня в лицо вот так”.

Мой желудок сжимается, пальцы на ногах подгибаются, а глаза закрываются, поскольку я едва могу поверить, что вот-вот кончу, причем так легко, как он обещал.

А потом он берет мой клитор в рот и посасывает его зубами, и это зажженная спичка, от которой мой мир становится пустым.

Мощно, безжизненно, пусто.

Каждый атом в моем теле высвобождается и взрывается, когда я разбиваюсь на его языке. Я временно ослепла, проваливаясь в бездонное забытье.

Я с воплем рушу стены, неспособная приглушить свое удовольствие или как-либо обуздать его, борясь с силой своего оргазма.

Я не знала, что это может быть так, и я не приспособлена к тому, чтобы справиться с этим. Пот выступает у меня на лбу, а бедра дрожат до такой степени, что я не уверена, смогу ли когда-нибудь снова ходить.

Это занимает долгие минуты, но я вся дрожу, когда кончаю, волны моего оргазма отступают почти неохотно.

Я возвращаюсь к реальности только для того, чтобы понять, что он все еще жадно облизывает мои складочки, его пальцы впиваются в мои бедра так же крепко, как и тогда, когда он начал.

Он не подает никаких признаков замедления или остановки.

- Что…что ты делаешь? - С трудом спрашиваю я, все еще не оправившись от оргазма и снова теряя себя, когда его язык удваивает свои усилия. Это все время, которое мне дается на то, чтобы пережить свой первый вспомогательный оргазм, потому что он уже подталкивает меня ко второму.

-Один оргазм мог бы быть удачей, - протягивает он, его слова приглушаются моим телом, - но два - это мастерство. - Его рука тянется к моей груди. Он разминает нежную плоть, а затем щелкает по пирсингу, прежде чем ущипнуть сосок. Боль исходит из моего бутона и превращается в восхитительное удовольствие, прежде чем я успеваю это осознать. - Я не хочу, чтобы были какие-либо сомнения по поводу моего выступления здесь, - самоуверенно добавляет он.

Я стону, мое тело перевозбуждено до предела. Теперь, когда я испытала оргазм от его рук – или, скорее, от его рта, – я не уверена, что смогу выдержать еще один.

Я не знаю, переживу ли я это.

Мой рот приоткрывается в громком стоне, когда я чувствую, как его палец проводит по моим складочкам. Он проводит им вверх и вниз по моей щели, нежно задевая мою чувствительную плоть и собирая мою влагу, пока мне не хочется закричать на него, чтобы он прекратил дразнить меня.

Я должна сказать это вслух, мой тон выражает глубокое сексуальное разочарование, потому что он хихикает, его теплое дыхание ласкает мою киску и разжигает во мне огонь.

Он прикладывает палец к моему входу и толкается внутрь, не останавливаясь, пока не окажется внутри меня так глубоко, как только сможет. Мои бедра напрягаются в ответ, когда я борюсь с немедленной потребностью кончить. Должно быть, я душу его между ног, потому что его лицо теперь полностью скрыто моим телом, но я не могу осознать свое беспокойство.

Я хватаю ртом воздух, пока он играет на мне, как виртуоз на гитаре. Я падаю вперед, но рука на моей груди поднимается, чтобы схватить меня за горло, заставляя меня оставаться на ногах только благодаря силе его руки.

Когда он вводит второй палец рядом с первым, он сталкивает меня с обрыва моего удовольствия прямо во второй оргазм.

На этот раз мои крики смолкают. Мой рот открывается в яростном крике, но звук приглушается, поскольку вся моя энергия уходит на то, чтобы справиться с этим бешеным торнадо ощущений. Мои бедра не расслабляются, пока он продолжает есть меня, жадно слизывая вытекающие из меня соки, и я удивляюсь, как я еще случайно не убила его.

Наконец, я сопротивляюсь, и звуки вырываются из глубины меня. Я без конца кричу, мой голос звучит почти с болью для моих собственных ушей. Я падаю навзничь на его живот, моя голова покоится на его колене. Мое сердце бешено колотится, грудь пульсирует в такт, дыхание прерывистое, когда я набираю полные легкие кислорода.

Я слышу, как он сам хватает ртом воздух, когда я наконец отпускаю его. Он садится, вытирая нос и рот тыльной стороной одной руки, в то время как другая тянется ко мне и собственнически сжимает мое бедро.

- Я думаю, что моя точка зрения хорошо доказана, не так ли?



















✽✽✽















Глава 7















Тристан
























Она распластана передо мной, ее ноги раздвинуты по обе стороны от моих бедер, а ее киска прижата к нижней части моего живота. Ее глаза закрыты, и она выглядит так, словно вот-вот погрузится в сытый сон, но я не собираюсь давать ей покоя, пока она не кончит с моим членом внутри себя.

Она оказывается захватывающей находкой. Три оргазма между нами двумя, и мой член не подает признаков насыщения в ближайшее время.

Я планировал подвергнуть ее сексуальным пыткам. Чтобы растянуть ее удовольствие, мучительно растянуть его, а затем отстраниться, прежде чем она сможет кончить. Снова и снова, дразня ее часами напролет, пока она не закричит от отчаяния, и я не подарю ей кульминационный момент в ее жизни.

Но затем я почувствовал, как ее мышцы нерегулярно сокращаются вокруг моего члена, сопровождаемые неестественно громкими звуками удовольствия.

Ее выдала не громкость, а то, как она кричала.

Я был заинтригован как тем фактом, что никогда раньше не видел, чтобы женщина имитировала оргазм, так и тем, что она чувствовала, что ей нужно это сделать. Мои первоначальные планы о пытках быстро сменились другим видом пыток.

Чрезмерное наслаждение может быть таким же мучительным, как и отказ от него.

Из этого должно было что-то выйти. Как только я закончу с ней и похоть уйдет из того места, где она держала в плену мои рациональные мысли, я, вероятно, осознаю опасные последствия своих действий.

Но, похоже, прямо сейчас я не мог заставить себя ни хрена не делать. Не тогда, когда у меня все еще было так много того, что я планировал сделать с ней.

Я провожу большим пальцем по ее клитору, и она вздрагивает, ее глаза сонно приоткрываются. Она смотрит на меня из-под ресниц. В этом взгляде нет ничего наигранно кокетливого, и все же он посылает толчок прямо к моему члену.

- Как ты хочешь взять мой член дальше? - мурлыкаю я, продолжая нежно ласкать ее бутон. - Лицом вниз? На спине? - Я предлагаю: - Ты так хорошо поработала верхом на моем лице, как насчет того, чтобы показать мне, как хорошо ты ездишь на моем члене?

Возбуждение горит в ее взгляде от моих грязных слов. Она протягивает руку, чтобы обхватить мой затылок. Я не могу удержаться, чтобы громко не сглотнуть, когда она использует это, чтобы сесть, ее голая киска трется о мой прикрытый член.

- Презерватив? - Она выдыхает вопрос прямо мне в рот. Ее рука все еще обхватывает мой затылок, и она трется о мой член, сводя меня с ума.

Мне требуется колоссальное усилие, чтобы оторвать руки от ее бедер и схватить презерватив из бумажника на прикроватном столике, особенно когда ее другая рука опускается, чтобы погладить широкую поверхность моей груди.

Я расстегиваю молнию, но она забирает презерватив у меня из рук. Я наблюдаю сквозь тяжелые веки, как она зубами разрывает фольгу, выдувает уголок и тянется к пуговице моих брюк. Она непоколебимо смотрит мне в глаза, обхватывая рукой мою длину. Я шиплю, и ее взгляд опускается на мой рот.

Она вытаскивает меня и несколько раз накачивает вверх-вниз мой член, сжимая его по всей длине своим крепким захватом, прежде чем натянуть на меня презерватив.

- Встань и сними с меня брюки, - приказываю я. Я не хочу, чтобы что-то встало между нами, когда я буду трахать ее в этот раз.

Она выполняет инструкции и встает, затем опускается на колени между моих ног. Я смотрю, облокотившись, как она расстегивает одну туфлю, затем другую, снимает их, прежде чем схватиться за пояс моих брюк и проделать то же самое. Когда я вижу, как она опускается передо мной на колени, у меня возникают всевозможные мрачные фантазии о том, как я трахну ее в рот, но с ними придется подождать. Сейчас мне нужно снова оказаться внутри нее.

Я тянусь к ней, обхватывая по полной ягодице каждой рукой, приподнимая и притягивая ее обратно на себя. Моя длина прижимается к ней, и она выгибает бедра, бессмысленно потираясь об меня, как будто поддразнивание меня не заставит ее трахнуться, пока она не потеряет сознание.

Я сжимаю ее бедра, не давая ей пошевелиться.

-Хватит, - рычу я, и ответная самодовольная улыбка растягивается на ее лице. - Введи меня в себя.

-Властный, - шепчет она со вздохом.

Я хватаю ее за горло, заставляя посмотреть мне в глаза.

Мне кажется, она напрягается на миллисекунду, но я моргаю, и это проходит. Она хватает мой толстый член, ее рука слишком мала, чтобы полностью обхватить меня по ширине, и прикладывает ее к своему входу. Она замолкает, смесь предвкушения и опасения мелькает в ее глазах, но я сойду с ума, если она и дальше будет прижимать мой кончик к своему теплому входу, не впуская меня внутрь.

- Тебе это нравится, - возражаю я. Полностью обхватив одной рукой ее талию, чтобы прижать ее к себе и не дать ей двигаться, мой член раздвигает ее складки, и я начинаю толкаться внутрь.

Она стонет, когда я нахожусь в трех дюймах, ее голова опускается мне на плечо, пока она пытается взять меня. Под этим углом она полностью растягивается для меня, и мои глаза снова закатываются, когда я могу проникнуть еще глубже, чем раньше.

Я играю с ее левой грудью, а правую беру в рот. Мой член продолжает свой путь внутри нее, теперь пронзая ее на шесть дюймов. Она нервничает, ее руки обвиваются вокруг моих плеч, когда она двигает бедрами, пытаясь погрузить меня глубже в себя. Но на этот раз я не тороплюсь.

Когда осталось два дюйма, я толкаюсь до конца, пока полностью не оказываюсь внутри нее. Она кричит, а затем кусает меня за плечо, маленькая банши.

Я обхватываю ее затылок, когда мой рот находит раковину ее уха.

-Ты чувствуешь, как я погружаюсь глубоко в твою тугую киску?

Я чувствую, как она кивает мне через плечо.

- Говори своими словами.

- Да, - выдыхает она. - Ты такой большой, - стонет она, и я вижу бисеринки пота у нее на лбу.

Я слизываю их, наслаждаясь солоноватым вкусом ее усилий.

- Твоя киска душит мой член. - Говорю я, подчеркивая свои слова толчками своего члена. - Я собираюсь получить огромное удовольствие, растягивая тебя.

Она вскрикивает, ее голова запрокидывается, шея выгибается дугой, рот приоткрывается, по телу пробегает сильная дрожь.

-О-остановись.

- Остановиться? - Я спрашиваю.

Она поднимает голову и открывает глаза, глядя на меня взглядом, который почти ослеплен похотью.

- Я должна была прокатиться на тебе, помнишь? - Говорит она, кладя руки мне на плечи.

Ее сиськи двигаются, когда она делает страстный вдох. Она прикусывает губу, и в отличие от того, как она обхватила мой член в баре, это движение совершенно невинное и незатронутое.

В глазах у меня темнеет, из горла вырывается рычание.

- Тогда оседлай меня, - приказываю я.

Ей не нужно дальнейших приглашений, чтобы выполнить инструкции. Удерживая меня, она выгибает свою задницу назад, а затем снова опускает вниз. Дюймы разделяют наши лица, и она улавливает каждую микроскопическую реакцию на моем лице, когда начинает подпрыгивать на моем члене.

Сдавленный стон и неразборчивые слова похвалы срываются с моих губ, одно за другим, по мере того как ощущения захлестывают меня. Она замедляет ритм, ее руки поднимаются, чтобы обхватить мое лицо, когда она прижимается своими губами к моим.

Я посасываю ее язык, а она прикусывает мою губу, и мы терзаем друг друга. Наши прикосновения безумны, наши рты голодны, наши тела в напряжении, когда мы пытаемся насытиться другим человеком.

Она отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, пока вращается на моем члене, ее бедра вращаются из стороны в сторону, сводя меня с ума. Я рычу, когда ее рука обхватывает мое горло и сжимает, давление ограничивает приток кислорода. Моя голова откидывается назад, когда я смотрю на нее потемневшими и возбужденными глазами.

Я не против того, чтобы мной управляла женщина.

Это просто сделает ее подчинение мне намного слаще.

Она держит руку на моем горле, продолжая оседлывать меня. Остекленевший взгляд в ее взгляде показывает, что этот момент власти надо мной только разжигает пламя возбуждения внутри нее еще жарче.

Она стонет, давление на мою шею немного ослабевает, когда она откидывает голову назад, полностью наслаждаясь ощущениями, прокатывающимися по ее телу.

Она богиня, и я не думаю, что она даже знает об этом.

-Мне нужен твой номер, - выдыхаю я, мои руки больно сжимают ее бедра, чтобы заставить ее посмотреть на меня. Я не знаю, откуда взялись эти слова, но я не жалею о них.

Она качает головой. - Нет.

Из моего горла вырывается рычание от ее отказа.

Еще один первый.

- Что тебе нужно, чтобы отдать это мне? - Требую я, мой большой палец находит ее клитор.

Ее мышцы напрягаются, когда она чувствует мое скользящее прикосновение.

- Одна ночь, - выдыхает она, - это всего лишь одна ночь.

Я отрываю ее руку от своего горла и завожу ей за спину, прижимая другой рукой к пояснице.

Свободной рукой я несколько раз касаюсь ее клитора. Я далек от нежности, когда мой большой палец выбивает дикий ритм на ее плоти, но я хочу, чтобы она почувствовала, что я делаю с ней.

Я чувствую, как сжимаются ее мышцы, как внутри нее начинает подниматься волна, когда она приближается к оргазму. Ее голова наклоняется вперед, и она зарывается лицом в изгиб моей шеи, постанывая что-то неразборчивое.

-Я хочу этого.

-Н-нет, - заикается она, мотая головой из стороны в сторону от неподдельного удовольствия.

Я отпускаю ее клитор, и она недовольно стонет. Она выгибает бедра, ища моего прикосновения, но я держу его вне досягаемости. Разочарованные стоны срываются с ее губ, когда она пытается насадиться на мой член.

-Попробуй еще раз.

-Может быть, - начинает она, делая паузу, чтобы перевести дыхание, продолжая оседлать меня, - Может быть, ты дашь мне свой. Зависит от того, как пройдет остаток ночи.

Я сжимаю ее клитор, и она замирает на середине толчка. Она изо всех сил пытается высвободить руки, но я крепко прижимаю их к ее спине, когда волны удовольствия захлестывают ее. Она выезжает на них, крича от облегчения и обессиленно прижимаясь ко мне.

Она лежит у меня на груди, пытаясь отдышаться. Обхватив ее рукой, чтобы она не упала с меня, я наклоняюсь и беру ручку и блокнот с ближайшего столика. Я что-то нацарапываю и постукиваю по нему ручкой, чтобы привлечь ее внимание.

- Это мой номер. Я дал тебе более чем достаточно причин, чтобы принять это, - говорю я, в моем голосе сияет высокомерие, - но позволь мне продолжать проявлять себя на всякий случай.

С этими словами я ложусь на спину, так что мои плечи опираются на край кровати. Мои бедра свисают с бортика в положении моста, ноги поставлены на пол. Она сидит на мне, а мой твердый член все еще внутри нее. Я отводлю бедра назад, этот угол не ограничивает диапазон моих движений или глубину моих толчков в ее киску, и сила возвращается в нее.

Она вскрикивает, не готовая и почти сваливается с меня, но я хватаю ее за бедро и крепко удерживаю на своем члене. Я не даю ей шанса привыкнуть, прежде чем начну долбить ее в сводящем с ума темпе.

Я хватаю ее за горло и удерживаю там, яростно толкаясь в нее, заставляя ее подпрыгивать, а зубы стучать при каждом толчке. Ее ногти впиваются в мою грудь, отчаянно ища опору, но я не даю ей передышки.

Другой рукой я собираю ее волосы в конский хвост и сжимаю в кулак. Я тяну за них и продолжаю учить, заставляя ее позвоночник выгибаться назад, в сторону от меня. Она лежит ничком, пойманная в ловушку в этой позе, и я добиваюсь своего, когда безумно вонзаюсь в ее тугую киску снизу.

Быстрее, чем мне хотелось бы, я чувствую, как мои плечи напрягаются, а мышцы живота сжимаются, когда поток удовольствия устремляется прямо к моему члену. У меня есть время сделать толчок всего пару раз, прежде чем я кончаю с ревом, мое семя изливается в презерватив.

Я подхватываю ее, пока она не упала, и поднимаю нас обоих обратно на матрас. Только когда она удобно устраивается на кровати, я выхожу из нее.

Она хнычет, и мой член дергается, как будто его позвали. Ее разочарование из-за того, что мой член исчез у нее между ног, взывает к какой-то первобытной части меня, которая заставляет меня хотеть отметить ее.

Я избавляюсь от презерватива, вытираю ее и себя и возвращаюсь в кровать. Она спит точно так же, как я ее оставил. На животе, ноги подбоченены, руки по обе стороны от лица. Она повернута на левую щеку и отвернута от меня, ее растрепанные волосы разметались вокруг нее.

Во сне с ее лица исчезает печаль, скрытая в глазах.

Она выглядит прекрасно.

Я хватаю простыню и натягиваю ей на бедра, ложась рядом с ней. Я ложусь на спину и кладу голову на согнутый локоть, задумчиво глядя в потолок.

В ее задумчивости есть что-то такое, что привлекает меня к ней. Я хочу знать больше, понять, действительно ли ее преследуют тени или мне это просто мерещится.

- Если бы тебе исполнили одно желание, что бы ты попросил?

Я поворачиваю к ней лицо и вижу, что она все еще лежит с закрытыми глазами, выглядя так, словно дремлет. Я думал, что она крепко спит. Ее голос звучит измученно, она говорит тихим голосом.

Так близко я могу различить россыпь крошечных косметических отметин на ее носу. Я не замечал их раньше. Их пять, расположенных в виде созвездия на переносице, причем одно находится чуть дальше центра кончика.

Я думаю над ее вопросом, о том, дать ли реальный ответ или чушь собачья, и спрашиваю ее об этом.

- Правду, - шепчет она, - Всегда правду.

Я некоторое время думаю об этом, о том, как сформулировать свое самое большое желание.

- Свобода.

- От чего? - Спрашивает она, закрыв глаза.

Это не то, что я могу объяснить незнакомцу, поэтому я стараюсь говорить просто. - От вещей, которые мешают мне делать то, что я хочу делать

- Твоя мечта?

- Помимо всего прочего, да.

- Что это?

Она первый человек, не считая моей сестры, кто спросил меня об этом. Мой путь был проложен для меня еще до моего рождения, поэтому никто из моего окружения никогда не утруждал себя вопросом, хочу ли я чего-нибудь еще, потому что зачем мне это?

Предположительно, у меня уже все это есть.

- Владеть собственным рестораном.

- О, да? - Мягкая улыбка касается ее губ, глаза все еще закрыты. - Это потрясающе. Что мешает тебе сделать это?

Мне пришлось бы провести ее через многолетнюю семейную травму и драму, чтобы ответить на этот вопрос, ни одним из которых я не хочу делиться, поэтому я соглашаюсь на что-то касательное, правдивое.

- Мне нужно оплачивать счета.

Она одобрительно хмыкает. - Да, и ты, должно быть, неплохо зарабатываешь как юрист.

Я понятия не имею сколько они зарабатывают , поэтому киваю. Я понимаю, что она этого не видит, поэтому говорю: - Да.

Несколько секунд мы сидим в уютной тишине, прежде чем я спрашиваю: - А что у тебя?

Она вздыхает, при этом глубже зарываясь в подушку.

- Быть по-настоящему счастливой.

Я тихо смеюсь, но не над ее ответом, а над своим собственным. - Это более вдохновляюще, чем мое.

Она слегка хмурится, и я понимаю, что уже несколько минут не отрываю взгляда от ее лица.

Я убираю руку из-за головы и поворачиваюсь к ней лицом. Даже если она все еще наполовину спит, в этой позе я могу наблюдать за всеми ее микровыражениями по мере того, как они развиваются на ее лице.

-Не обязательно, - шепчет она. + Звучит так, будто мы действительно могли бы пожелать одного и того же.

Она делает паузу, и я чувствую, что она хочет добавить что-то еще. Она колеблется, решая, говорить об этом открыто или нет.

- Я не думаю, что знаю, как быть счастливой, - говорит она. - Я даже не уверена, возможно ли это для меня.

Ее тон бесстрастен. В ее словах нет страсти или уныния, просто так, но голос у нее все еще тихий, и я не думаю, что это только из-за того, что ей нужно поспать.

- Хочешь узнать секрет?

- Конечно, - отвечает она.

-Я не думаю, что кто-то знает. Я думаю, это Большая ложь. - Ее глаза открываются впервые с тех пор, как я лег рядом с ней. Они сразу же находят мои, взглядом призывая меня продолжать. Я думаю о своих словах. - Я думаю, что для того, чтобы быть счастливым, требуется тяжелая работа, и это дается нелегко. Каждый день приходится принимать решения, чтобы достичь этого, и иногда кажется, что тебе приходится цепляться за каждый дюйм удовлетворения . - Я снова переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, проводя рукой по волосам. На потолок падает луч лунного света, по форме напоминающий лезвие. - Счастье строится по кирпичику окровавленными руками, это правда. Но нам преподносят это как то, чем мы просто должны быть, так что, когда ты не такой, кажется, что, возможно, тебе чего-то не хватает. Как будто проблема в тебе, и это естественно для всех остальных, кроме тебя. Но это не так, и с тобой все в порядке. - Я вздыхаю, размышляя о своих собственных мыслях и чувствах по этому поводу. - Быть счастливым чертовски трудно.

Когда я заканчиваю, я понимаю, что мой ответ вышел далеко за рамки того, что она, вероятно, нуждалась или хотела услышать, но я больше не смотрю на нее, поэтому понятия не имею, что она думает о моей тираде.

- Ты, должно быть, хороший юрист.

Она говорит это с улыбкой, но ее тон также задумчивый, как будто я дал ей пищу для размышлений. Я хихикаю вместо ответа, не желая продолжать лгать, особенно сейчас.

Тишина затягивается на долгие мгновения, и я думаю, что, может быть, на этот раз она заснула.

- Значит, ты счастлив? - Спрашивает она с любопытством в голосе.

Невеселая улыбка растягивает мои губы, но она не видит этого в темноте.

В этот самый момент мы просто два человека, которым нужно избавиться от затаенной тьмы в своей груди. Мы выбираем делать это друг с другом.

- Нет.

Момент кажется тяжелым. Слишком тяжелым для того, что мы здесь делаем, и я качаю головой.

Поворачиваясь к ней снова, я говорю ей:

- Твой бывший понятия не имел, что делать. - Ее глаза распахиваются и встречаются с моими грешными. - Спи. Тебе нужна энергия для третьего раунда”.

Они слегка расширяются при моих словах. - Опять?

Я одобрительно хмыкаю. - Ты так жаждала моего члена раньше, - говорю я, протягивая руку и поглаживая ее губы. - Я хочу, чтобы ты показала мне, на что способен этот рот.



















✽✽✽


Я просыпаюсь несколько часов спустя. На улице все еще темно, но на горизонте видны первые признаки восхода солнца. Мой член шевелится, проснувшись и готовый продолжить с того места, на котором мы остановились.

Рядом со мной простыни откинуты, и постель холодная.

Она ушла.

Я поворачиваюсь и смотрю на свой прикроватный столик.

Верхний лист блокнота отсутствует, бумага оторвана.



















✽✽✽















Глава 8















Nera
























- Давай продолжай, Нера. Еще раз! Встань и иди снова.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги