Любовь во тьме

- Ты такая красивая.

У меня болит сердце.

Даже когда я мудачка, он добр ко мне. Что-то внутри меня раскалывается от осознания того, что он на самом деле может быть одним из хороших.

Я не заслуживаю его. Я не заслуживаю его внимания или терпения.

Я ничего из этого не заслуживаю.

- Каждый мужчина в этой комнате пялился на тебя, когда мы вошли, - хрипло шепчет он мне в горло. - Потом на меня, удивляясь, как мне так чертовски повезло, что ты выбрала меня.

Его рука властно движется вверх по моему бедру, его пальцы приближаются к моему центру. У меня перехватывает дыхание.

- Это из-за тебя официантка была на взводе.

- Хмм? - спрашивает он, все еще утыкаясь лицом в мою шею, касаясь губами моей кожи.

- Она бросала на тебя взгляды, пытаясь пофлиртовать с тобой. Ты ее не видел?

Его пальцы касаются моей щели, обнаруживая ее обнаженной и влажной. Он мурлычет мне на ухо, когда чувствует, насколько я промокла.

- Я смотрю только на тебя.

Я обхватываю его лицо руками и притягиваю к себе, глубоко целуя. Он стонет и наклоняется надо мной в кабинке. Одна рука защищающе лежит на моем бедре, не давая платью задраться до бедер. Другая хватает меня за задницу, грубо сжимая и ощупывая меня.

Он стонет мне в рот, когда я провожу ногтями по его затылку и шее. Я хватаю его за лацкан пиджака и притягиваю к себе еще сильнее

-Эм, прошу прощения? - Голос вырывает меня из задумчивости, и я отталкиваю Тристана. Он не уходит далеко. - Привет. Вау. - Тристан предупреждающе рычит на него. - Эм, нет, я имею в виду, извините, - быстро добавляет официант извиняющимся тоном. В руках у него два полных бокала шампанского. - Мне сказали, что это для первого свидания. - Он делает паузу, хмуро глядя в свой блокнот, как будто, должно быть, неправильно понял информацию. - Вы, ребята, кажетесь очень уютными для первого свидания.

-Мы не на свидании, - отвечает Тристан. Он смотрит мне в глаза соблазнительно, почти высокомерно, и большим пальцем стирает остатки моего блеска для губ с уголка своей губы, прежде чем медленно втянуть его в рот. Это движение настолько плотское и заряженное сексуальным напряжением, что я чувствую, как влага стекает по моему бедру на сиденье подо мной. Он дерзко ухмыляется мне, когда видит, что мой взгляд опускается на его рот. - Просто ужинаем.

Я закатываю на него глаза, и он смеется глубоким смешком, от которого у меня по спине пробегает волна удовольствия.

- В этом еще меньше смысла. Но, отлично! - жизнерадостно говорит официант, ставит бокалы перед нами и уходит.

Наблюдая, как он уходит, я замечаю их на другом конце бара.

их.

Роуг, Рис и Феникс.

✽✽✽

Глава 32

Нера

Из всех баров Женевы им пришлось выбирать именно этот. Они принадлежат по крайней мере к двум джентльменским клубам, и все же они здесь, сидят менее чем в двадцати метрах от меня и моего второго самого большого секрета. Или он мой самый большой?

Мне следует держаться от них подальше. Нас разделяет половина комнаты, они, скорее всего, никогда сюда не заглянут.

И все же, когда я оглядываюсь, я вижу опустошенного Риса. Я не могу просто сидеть здесь, не убедившись, что с ним все в порядке. Они с Тайер расстались пару недель назад, и я знаю, что он не очень хорошо справлялся с этим. Тяжело видеть джокера нашей маленькой долбаной группы таким несчастным. Он совсем не похож на себя.

- Тристан.

- Ммм? - Говорит он, делая глоток шампанского. Услышав мой тон, он переводит взгляд на меня и тут же следит за направлением моего взгляда.

Он на мгновение замолкает, когда видит, на кого я смотрю. Я ожидаю, что он будет выглядеть напуганным тем, что его разоблачат, но он невозмутим. Он вообще никак не реагирует, если не считать небольшого прищура глаз.

Его реакция удивляет меня.

-Я собираюсь поздороваться и убедиться, что с ним все в порядке.

Я ввел Тристана в курс дела Риса и Тайер несколько недель назад, так что он хорошо знает ситуацию.

Его рука сжимается на моем бедре.

- У него есть свои друзья.

- Я знаю, но теперь, когда я увидела его, я должна сообщить Тайер, насколько несчастным он выглядит. Это женский кодекс. Ей понадобятся подробности, поэтому мне нужно взглянуть поближе.

Он ворчит и отпускает меня.

Я выхожу из кабинки и встаю. Едва успеваю сделать шаг, как он протягивает руку и хватает меня за руку. Я смотрю на него сверху вниз через плечо, моя рука вытянута за спину, где он меня держит.

Он бросает на меня ледяной взгляд из-под своих темных бровей.

- Будь очень осторожна в этом платье, - предупреждает он.

Я киваю и улыбаюсь, и его рука опускается, чтобы обхватить мой палец на пути вниз, прежде чем он снова прижимается к его боку.

Я подмигиваю ему и одариваю своей собственной дерзкой ухмылкой, а затем ухожу, соблазнительно покачивая бедрами из стороны в сторону с каждым шагом, который я делаю, удаляясь от него. Металлическая ткань подпрыгивает вверх-вниз, дразня кожу прямо под моей задницей.

Позади себя я слышу, как он бормочет множество творческих проклятий.

Я обхожу бар и подхожу туда, где Рис наполовину облокотился на стойку, а Роуг и Феникс тихо разговаривают с ним.

Я похлопываю его по спине, и когда он поворачивается, его глаза слегка расширяются.

- Как поживаешь, Рис?

- Прекрасно, как у нее дела?

- Она могла бы убить меня за эти слова, но примерно так же хорошо, как, кажется, у тебя.

Она не напивается до одури, но искра в ней погасла. Она ходит на занятия и на тренировку, возвращается домой и ужинает с нами, но шутки приглушены.

Она просто грустная, и мне, как грустной девушке, это трудно понять.

- Скажи мне, что мне нужно сделать, чтобы она простила меня.

- Она единственная, кто может ответить на этот вопрос, и я думаю, что она сама не знает ответа. Как бы то ни было, я думаю, она простит тебя.

-Да?

- Да, - я подняла руки вверх. - Впрочем, ты сам по себе, я и так сказал слишком много”.

Я не хочу вмешиваться в их отношения, я просто хочу подтолкнуть их в правильном направлении.

Когда эта мысль мелькает у меня в голове, я улучаю мгновение, чтобы осознать, как много изменилось. Несколько месяцев назад я, вероятно, не верила бы ни в какие отношения настолько, чтобы считать, что они стоят второго шанса, не говоря уже о том, чтобы сейчас пытаться помочь им самой.

- Все в порядке, спасибо, что сказала мне.

Его телефон звонит, и когда он смотрит на экран, его глаза расширяются. На его лице появляется улыбка, и он вскакивает на ноги, забыв о своем пьяном состоянии. Он почти убивает своих друзей и еще пару человек, но Феникс ловит его.

- Ты в порядке, приятель? - Спрашивает Феникс.

- Да, да. Мне нужно идти, написала Тайер.

Я улыбаюсь, наблюдая, как он собирает свои вещи, радость, которая внезапно исходит от него, ощутима в комнате.

- Нера

Я поворачиваюсь на звук своего имени и смотрю на Роуга.

- Да?

Его взгляд прикован к чему-то вдалеке. Мой желудок сжимается. Он не двигается, просто напряженно смотрит.

- Это тот, о ком я думаю?

После его слов я наблюдаю, как взгляды Риса и Феникса медленно скользят туда, куда смотрит он. Глаза Риса расширяются, в то время как глаза Феникса остаются пустыми.

Я смотрю через плечо туда, где в нашей кабинке сидит Тристан, его черный пристальный взгляд устремлен на меня с жаром. Нет смысла отрицать, кто он такой, или притворяться, что он не со мной. Не тогда, когда его территориальный взгляд в мою сторону делает очевидным для любого мужчины вокруг нас, что он трахает меня.

- Да.

- Ты играешь с огнем, - говорит Феникс.

- Ты из тех, кто болтает, - огрызаюсь я на него в ответ. Сикс совсем недавно рассказала нам, что они спали вместе, что они даже помолвлены.

Я хочу сказать, что тебя своя жизнь , о которой нужно беспокоиться. Потом я вспоминаю, что он мог рассказать Торнтону о нас с Тристаном, и проглатываю эти слова.

- Я знаю, что делаю. - Они все каким-то образом связаны с моими лучшими друзьями, а это значит, что я почти уверена, что они сохранят это в секрете. - Ты ведь ничего не скажешь, верно?

- Нет.

Я киваю, между нами возникает понимание, и я собираюсь уйти. Я на полпути к своей кабинке, когда слышу, как Роуг зовет меня вслед. Я поворачиваюсь, замечая, что Рис ушел, и делаю несколько шагов назад к ним.

- Да?

Он указывает подбородком в сторону Тристана.

- Если он когда-нибудь перейдет черту, дай нам знать.

Удивленная улыбка медленно растягивается на моих губах.

- Да, и что ты собираешься делать, если он это сделает?

Феникс наклоняется вперед, опершись локтями о стойку. - Разберемся с проблемой сами, - говорит он с угрожающей улыбкой.

- Фу, не вымещайте на мне сейчас все эмоции, ребята, это полностью разрушает ваши представления о плохих мальчиках, - поддразниваю я. Но я протягиваю руку и сжимаю предплечье Роуга. Он смягчил свои психотические наклонности с тех пор, как они с Беллами снова сошлись, и я тронут его заботой обо мне. - Но спасибо тебе.

Я чувствую Тристана еще до того, как он прикасается ко мне, его теплое тело зовет мое еще до того, как он прижимается к моей спине и кладет большую руку мне на бедро. Я думаю, ему надоело наблюдать издалека.

Я поднимаю на него глаза и вижу, как он показывает подбородок Роуг и Фениксу. Они возвращают его, и я потрясен, увидев, как в глазах Роуга мелькает что-то вроде веселья.

- Почему ты больше не беспокоишься? - Я шипящим шепотом обращаюсь к Тристану, когда он ведет меня обратно к столу. - Я думала, ты будешь волноваться из-за этого. Почему ты такой спокойный?”

- Они никому не расскажут, - уверенно отвечает он.

Я согласна, но почему он это знает? Я часто спрашиваю его об этом.

- Просто догадка, - говорит он, загадочно пожимая плечами.

Я не успеваю ответить, когда возвращается наш официант, на этот раз в сопровождении двух официантов, несущих тарелки с дымящейся едой.

- Я заказал несколько тарелок, чтобы разделить их, пока тебя не было, - говорит он, когда блюда ставятся перед нами.

Теплый чесночный хлеб, ребрышки, жареные артишоки, картофельное пюре. Все, что мама и мой мозг запрещают мне есть.

После того, что произошло вчера на тренировке, я не могу позволить себе снова перечить тренеру Краву. Я вернусь к тренировкам с ним в понедельник, и я уверена, что он захочет взвесить меня еще раз.

Страх и тревога так сильно сжимают мои легкие, что мне кажется, я не могу дышать.

Я понятия не имею, как мне выпутаться из этого.

Мои глаза украдкой бегают по ресторану, пытаясь что-нибудь найти. Мой взгляд останавливается на баре.

Отвлечение внимания. Отвлечь его - это хорошо.

Я кладу руку ему на бедро. Его разгоряченный взгляд немедленно переключается на меня с того места, где он наливал себе воды.

- Что, если мы поиграем в ролевую игру? - Говорю я. У меня перехватывает дыхание, потому что так оно и есть. От стресса у меня становятся липкими руки и учащенно бьется сердце. Еда пахнет потрясающе, и я голодна, но я не могу. Я просто не могу. - Мы могли бы воссоздать то, как мы встретились, - говорю я с намеком. Я провожу рукой дальше вверх по его бедру, чтобы обхватить его член.

Гортанный стон срывается с его губ. Он наклоняется ближе, пока наши лица не разделяют всего несколько дюймов.

-Я так не думаю. - Его взгляд неторопливо опускается к моему рту, лишая мои легкие остатков кислорода. - Я не играю ни в какие игры, которые требуют, чтобы ты сидела одна и подальше от меня в этом платье.

Тристан нежно проводит большим пальцем по кончику моего носа, прежде чем завладеть моими губами одним жестким, животным поцелуем. Когда он отстраняется, он хрипло дышит и смотрит на меня темными, опасными глазами.

- Ешь свой ужин, тебе понадобятся силы.

Он хватает ложки и язычки и начинает накладывать что-нибудь на мою тарелку. Я пытаюсь отказаться от пары блюд, но он объясняет мне питательную ценность каждого из них или говорит: “это просто чертовски вкусно”, прежде чем все равно дать мне порцию.

- Для чего?

- Наверху.

Вскоре моя тарелка наполняется едой и снова ставится передо мной. Выглядит и пахнет она восхитительно. Мой желудок урчит от голода, даже когда сквозь него доносится пронзительный голос.

Не ешьте это. Это вредно для вас. Это отвратительно, как и вы, если вы это съедите.

Размажьте его по тарелке.

Подумай о понедельнике. Подумай, стоит ли оно того.

Это не так.

Только тот, у кого нет самоконтроля, позволил бы себе съесть это.

Голос так громко ревет в моей голове, что мне трудно сосредоточиться. Я теряю сознание.

-Ты снял для нас комнату?

В его глазах мелькает озорство, когда он снова смотрит на меня.

- Ту же, что и в прошлый раз, - говорит он, беря кусочек чесночного хлеба и поднося его к моим губам. - Вот, попробуй это.

У меня нет выбора, кроме как открыть рот и поесть. В горле пересохло, и глотать трудно.

- Ужасно самонадеянно с твоей стороны, - говорю я.

- Думаю, если я пообещаю, что заставлю тебя кончить по крайней мере столько же раз, сколько в прошлый раз, ты согласишься, - отвечает он, и ухмылка изгибает уголки его губ.

Он пробует стейк и тихо стонет, от этого звука у меня внизу живота возникает острая боль вожделения. То, как он относится к еде, его любовь, страсть и принятие этого, вызывает у меня зависть. Это то, чего я хочу.

Отчаянно.

Иметь возможность откусить кусочек хлеба, не нанеся себе тридцати ударов плетью, или съесть немного жареного артишока, не убеждая себя, что я чувствую, как нарастает целлюлит.

Съесть немного картофельного пюре, не бегая сразу в ванную.

Для него еда - это то, что нужно смаковать и получать удовольствие. Для меня это пытка.

- Это один из лучших стейков, которые я пробовал за долгое время, - говорит он, кладя пару кусочков мне на тарелку.

Я смотрю на него, застыв. Не в силах поднять вилку, но загипнотизированная тем, как чимичурри растекается по моей тарелке. Загипнотизирован ароматами, которые доносятся до моих ноздрей.

Тристан говорит, и я отвечаю, но понятия не имею, о чем мы говорим. Я на автопилоте. Мой нож режет мясо, моя вилка подносит его ко рту, и я ем. Я не ощущаю ничего, кроме эмоционального облегчения от того, что сдаюсь, и физического удовлетворения от того, что я сыта.

Я ем, и я ем, и я ем, мой контроль ускользает у меня из пальцев, как оборванная веревка. Я не знаю, что я ем и нравится ли мне это, это не имеет значения – временно это заполняет зияющую рану внутри меня и заставляет меня чувствовать себя цельной.

Но затем приходит осознание.

Сокрушительный стыд.

Я со смехом извиняюсь. Мне кажется, Тристан зовет меня вслед, но я его не слышу. Нетвердые ноги несут меня по темному коридору в сторону ванной, голова идет кругом. Я хватаюсь руками за стену, спотыкаясь на каблуках.

Отчаяние сжимает когтями мою грудь. Ненависть к себе обхватывает мой мозг своими липкими пальцами-щупальцами и сдавливает.

Я открываю темную дверь, и меня ждет ванная.

Мой враг.

Мое освобождение.

Там есть открытая площадка с зеркалом, прилавком и шезлонгом. С другой стороны - две раковины и кабинки. Обстановка шикарная, современная и воздушная, и я собираюсь запятнать ее всей своей разбитостью.

Я опускаюсь на колени перед туалетом, дверь кабинки закрывается за мной. Мои руки дрожат. Перед глазами все расплывается, пока я едва могу их разглядеть. Облегчение от временного освобождения от контроля, которое дала мне еда, превращается в яму тьмы ненависти к себе, которая поглощает меня изнутри.

Наружу, это должно выйти.

Толстая, уродливая, никчемная, сука.

Я сжимаю голову руками, ероша волосы на висках. Заткнись, мне хочется крикнуть в ответ на этот голос, оставь меня в покое.

Так трудно объяснить битву, которая бушует в моем мозгу за идеальной улыбкой, которую я нацепляю на других. Две стороны меня, только одну я признаю собой, постоянно работают над этим. Внутренний шум в моей голове становится все громче, пока голос зла не заглушает все остальное.

Это побеждает, это всегда побеждает. Даже когда я нахожусь в середине прекрасного ужина.

Безнадежность сокрушительна.

Смотрю вниз, в унитаз, и невидимый монстр в моей голове буквально ставит меня на колени.

Рука, сжимающая бортик. Пальцы в горле. Рвота пачкает белый фарфор.

Захватывающее ощущение. Пустота - это сила.

Чувство облегчения. Невесомость, за которой следует размельчающий груз стыда.

Ты никогда не будешь достаточно хороша.

Почему я не могу остановиться?

Меня снова тошнит.

Я ударяюсь спиной о стенку кабинки в ванной. Я прижимаю колени к груди. Головокружение затуманивает зрение, и я борюсь с манящим зовом беспамятства.

Продолжай, мама будет гордиться тобой.

Учащенное сердцебиение пугает меня. На лбу выступил пот. Болит горло. Болят зубы. После этого мое тело ослабело.

Мне нужно собраться с мыслями.

Когда я допустила, чтобы все стало так плохо?

Еще раз. Сделай это еще раз.

Неудача - это не вариант.

Я хочу кричать. Кричать так громко, что голос прячется обратно в темные закоулки моего разума, откуда он пришел, и больше никогда оттуда не выходит.

Ленивая, позорная, пустая трата места.

Эмоции застревают у меня в горле. Я так устала. Я не могу продолжать делать это с собой.

Я не могу остановиться.

Комната медленно возвращается в фокус. Я лежу на полу, на висках у меня выступают капельки пота.

Я не знаю, как долго меня не было, но это надолго. Тристану будет интересно, где я.

Мне нужно вернуться туда. Мне нужно снова нарисовать эту улыбку и показать ему, что со мной все в порядке.

В моей сумке есть тюбик зубной пасты и зубная щетка, я никуда без них не выхожу. Быстрая чистка, и видимость совершенства снова будет на месте.

Вытирая рот рукой, я открываю дверь кабинки и выхожу. Я роюсь в сумочке в поисках своих вещей. Кажется, у меня тоже есть спрей от дыхания.

Я беспорядочно вываливаю содержимое своей сумочки на стойку. Дрожащими руками беру освежитель дыхания и пару раз брызгаю им в рот. Я подставляю зубную щетку под кран и подношу ее ко рту, глядя в зеркало.

Мое сердце замирает с сокрушительным скрежетом.

Такое чувство, что она полностью замыкается в себе и медленно разрушается, когда мои глаза встречаются с глазами Тристана в отражении.

Я резко оборачиваюсь, хватаясь за стойку раковины позади себя для опоры.

В зеркале его глаза такие темные и пронзительные, что от синевы не осталось и следа. Все, что я вижу, - это самый мрачный взгляд, который когда-либо был направлен на меня.

Отрицание мгновенно срывается с моих губ.

- Это не то, что ты думаешь, - клянусь.

Взгляд его глаз говорит мне, что мне это с рук не сойдет.

- Серьезно? Потому что звучит так, будто ты только что заставила себя блевать. -

Эти слова звучат как пощечина, и я вздрагиваю. Мне их никогда раньше не говорили, и я не готова их принять.

Я разворачиваюсь и отворачиваюсь от него. Я опускаю дрожащие руки под воду, растягивая свой ответ, пытаясь сохранить самообладание.

-Мне было нехорошо, - говорю я бесцветным голосом, избегая его взгляда в зеркало. - Я предпочла просто разобраться и покончить с этим.

Я чищу зубы, по-прежнему отводя глаза. Он ничего не говорит. Тишина сжимает воздух в комнате, пока я не чувствую, что не могу дышать. Я чувствую, как он невероятно неподвижно стоит у меня за спиной, пристально глядя на меня сверху вниз.

Наконец, он прерывает это.

- Ты лжешь.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом и задержать его. Он ничего не выдает. На моем хрупком сердце появляется трещина, которая медленно разрастается, распадаясь на десятки маленьких щупалец, пока мне не начинает казаться, что стоит мне только вздохнуть, как оно разорвется.

Он делает шаг ко мне.

Потом еще один.

- Это не первый раз, когда ты доводишь себя до рвоты, просто я впервые стал свидетелем этого. Ты делала это какое-то время. Как долго, я не уверен, но я бы предположил, что это не недавняя разработка.

- Остановись.

- Преимущество одержимости тобой в том, что я наблюдаю за тобой, Нера. Все время. Я вижу, как ты иногда спотыкаешься, я вижу, как ты хватаешься за поверхность. Тебе больно. У тебя кружится голова. Ты голодна.

Его голос стучит у меня в висках. В нем нет злобы или критики, но я не могу дышать, я ничего не вижу. Он тянет за собой все, что я держала вместе, пытаясь вырвать это, чтобы он мог посмотреть на уродство под этим. Он не имеет права.

-Остановись.

Мной овладевает паника. Я никогда не хотела, чтобы он видел меня такой. Только не он. Я не могу заставить его понять это. Я не могу вынести его суждения обо мне, его ужаса от того, насколько я облажалась.

Хуже того, его отвращение ко мне.

- Так вот почему ты не останешься на ночь? Так вот почему ты отталкиваешь меня каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться?

Стыд и ужас наполняют меня. Это мой худший кошмар, все, чего я боялась, произойдет с тех пор, как я поняла, что у меня есть к нему чувства.

Как бы я ни старалась держаться от него на эмоциональной дистанции, ему удалось пробраться ко мне. И боль от осознания того, что он раскрыл мой секрет и что он, несомненно, собирается отвергнуть меня из-за этого, причиняет больше боли, чем любой физический синяк или удар.

Я чувствую себя такой беззащитной, что этого почти достаточно, чтобы меня снова затошнило.

Я копаю глубже, ища это место в своем сознании, и пытаюсь похоронить себя там, окутывая себя холодной отчужденностью, как будто я не умираю изнутри.

- Я не остаюсь на ночь и отталкиваю тебя, потому что меня не интересуют отношения с тобой. Я тебе это уже неоднократно это говорила, но ты просто не хочешь слушать.

Он смотрит на меня с бездонной напряженностью, и я не могу этого вынести.

Я отвожу взгляд.

- Я тебе не верю, - парирует он.

- Я думаю, тебе лучше уйти, - говорю я, отворачиваясь.

- Нет.

Просто.

Почему он все так усложняет?

- Я сказала, иди.

Мои плечи трясутся, все мое тело дрожит, когда вихрь эмоций яростно проносится сквозь меня, разрушительный, как землетрясение. Я опускаю голову в знак поражения и смотрю на свои руки. Как они хватаются за раковину для опоры, отчего у меня белеют костяшки пальцев, несмотря на боль. Как красный лак для моих ногтей выглядит как кровь на фоне белого фарфора.

Невероятно трудно оставаться в вертикальном положении. Все, чего я хочу, это рухнуть на пол. Мои руки поддерживают меня. Ему нужно уйти, пока я окончательно не развалилась на части.

Я слышу, как он сокращает оставшееся расстояние между нами, а затем его руки ложатся мне на плечи, и он разворачивает меня.

Что-то похожее на рыдание застревает у меня в горле.

Я проглатываю это.

Я сильно толкаю его.

Он мне не нужен. Мне никто не нужен.

Его взгляд опускается на то место на груди, куда я толкнула его, но он не отстраняется. Вместо этого он тянется ко мне, притягивая к себе.

Я толкаю снова. Когда он по-прежнему не двигается, я делаю это снова.

И еще раз.

И еще раз.

Это как будто вся темная энергия разом вырывается из меня. Я сражаюсь как одержимая, годы сдерживаемой боли, гнева и страха выливаются без разбора и несправедливо на единственного человека, который когда-либо защищал меня.

Голос целится туда, где, как он знает, будет больнее всего, и стреляет. Ненавистные мысли бьются о стенки моего черепа, как шарики в лотерейном автомате.

Оттолкни его, пока он не отверг тебя.

Ты все равно его никогда не заслуживала.

- Просто уходи! - Я кричу.

Но это все равно что сражаться с кирпичной стеной. Он принимает это, принимает все уродство, которым я обрушиваю на него, как физическое, так и эмоциональное, и не дрогнет. Не двигается ни на дюйм. Его глаза прикованы к моему лицу, и они видят слишком много. В них царит соответствующий мир хаоса, как будто моя боль каким-то образом причиняет ему боль.

Наконец, я толкаю его с достаточной силой, чтобы он сделал шаг назад.

Он снова набрасывается на меня, прежде чем я успеваю моргнуть.

-Нет, - рычит он. Он прижимает меня к себе, обнимая за талию, а ладонь кладет мне на затылок. Его сердце колотится у моего уха, но его тело теплое, большое и манящее.

Успокаивает.

Я не понимаю, почему он просто не уйдет.

Пузырь эмоций поднимается вверх по моему горлу и вырывается изо рта в виде пронзительного крика.

- Прекрати, Тристан. Я хочу, чтобы ты ушел, прямо сейчас мне это не нужно.

- Нет, - отвечает он, теперь его губы прижаты к моему уху.

Я борюсь, но веду проигранную битву. Он больше, выше, сильнее меня и крепко прижимает меня к себе. Единственный способ вырваться из его объятий - это если он захочет мне позволить.

- Почему ты просто не уйдешь? - Я кричу, совершенно расколотая. Я чувствую себя оголенным нервом. - Отпусти меня, - умоляю я. - Просто отпусти меня...

Мой голос срывается на рыдание.

Нет.

Нет, нет, нет.

- Никогда, - шепчет он. Он крепко обнимает меня.

Не важно, как сильно я сопротивляюсь, он не отпускает меня. Он держит меня. И в конце концов, когда я понимаю, что не могу победить его, что он не уйдет, я, наконец, отпускаю его. Мои ноги подкашиваются, и мое тело сдается, падая на него, и его тело без колебаний опускается вслед за моим на пол.

Он не бросает меня. Он не причиняет мне боли, он не наказывает меня. Он просто ... обнимает меня.

Я прижата к его груди, когда он сползает спиной по стене ванной. Он опускает меня так, что я сижу у него на коленях, прижатая к его сердцу.

Он гладит меня по волосам. Он горячо шепчет мне на ухо заверения. Он проводит успокаивающими круговыми движениями по моей спине. Он нежно гладит мою щеку своей большой, теплой ладонью, и только когда он наклоняется и слизывает слезу, я понимаю, что они там.

- Тебе не нужно прятать от меня части себя. Я хочу это все, каждую частичку. И Нера, - шепчет он мне на ухо, - я никуда не пойду без тебя.

Падает следующая слеза, застигая меня врасплох и удивляя. За ней следует другая, затем третья, пока мое лицо не становится мокрым. Впервые за многие годы я позволяю себе заплакать. Слезы градом текут по моим щекам и приносят с собой почти сокрушительное эмоциональное облегчение.

Тристан поддерживает меня на протяжении всего этого, ни разу не дрогнув.

✽✽✽

Глава 33

Тристан

Двери лифта открываются, и я вхожу в пентхаус с Нерой, все еще сжатой в моих объятиях.

Она не произнесла ни слова с тех пор, как ушла в ванную. Я не знаю, как долго мы сидели там, прижимая ее ко мне, пока она тихо плакала. По крайней мере, час, и каждая новая слеза, скатившаяся по ее лицу, разжигала во мне новую ответную ярость.

Я хотел забрать ее боль и сделать ее своей. Лучшее, что я мог сделать, это слизывать ее слезы, когда они падали, пробуя ее страдание точно так же, как я пробовал ее радость в прошлом.

Когда я увидел, как она встает из нашей кабинки и почти вслепую направляется в ванную, я понял. Знал, что я нужен ей.

Итак, я последовал за ней.

Я прокрался к ней сзади и услышал, как она вырывала.

Гнев, не похожий ни на что, что я когда-либо знал, скрутил мои кулаки. Гнев на ее родителей, гнев на весь мир за то, что он причинил ей такую боль. Злюсь на себя за то, что не заметил этого раньше, за то, что не позаботился о ней.

После того, что произошло внизу, в чем я, наконец, убедился, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова разлучиться с ней. Желание защитить меркнет по сравнению с тем, что было раньше, когда я уже был обеспокоен своим слепым увлечением ею.

Теперь это прямо-таки навязчивая идея, и когда я опускаю ее на землю и отпускаю, мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не потянуться к ней, когда она отходит от меня на шаг.

Нера поворачивается ко мне, и ее глаза такие чертовски широкие и печальные, что мое сердце болезненно сжимается. Она заставляет меня поклоняться у ее алтаря одним взглядом в мою сторону, а сама даже не подозревает об этом.

Стыд и покорность ярко горят в них, но она встречает мой взгляд. Струйки слез покрывают ее лицо, как холст, и стекают с изгиба подбородка. Даже в своих страданиях она прекрасна.

- Ты сказал, что я не хрупкая, - говорит она с невеселым смехом. - Теперь ты видишь, насколько я сломлена на самом деле.

- Ты не сломлена.

- Посмотри на меня, - умоляет она, ее голос срывается от отчаянной мольбы. Она поднимает руки в знак поражения, прежде чем безвольно опустить их по бокам.

- Да, - отвечаю я грубым тоном. - Все, что я делаю, это смотрю на тебя.

Я хватаю ее за руку и тащу за собой в спальню. Там я ставлю ее перед зеркалом в пол. Я включаю свет и расстегиваю застежку у ее шеи, которая скрепляет платье.

Тихий вскрик срывается с ее губ, когда она хватается за подол платья и прижимает его к груди.

- Что ты делаешь?

Я указываю подбородком на ее платье. - Сними это.

Нера выглядит такой хрупкой, такой юной, стоя там. Спина впалая, она больше не чувствует себя уверенно в платье, которое раньше доставало до колен целому бару. Она отрицательно качает головой, поэтому я хватаю ткань и стягиваю ее с ее бедер.

- Тристан! - Она плачет, прикрывая грудь и живот.

Я хватаю ее за руки и прижимаю их к бокам, так что она оказывается обнаженной перед зеркалом.

- Что ты видишь? - Требую я грубым голосом.

Она отводит взгляд и закрывает глаза, отказываясь смотреть на себя.

- Что ты видишь, Нера? Ты видишь кого-нибудь красивого?

Она качает головой, все еще не открывая глаз.

- Я вижу, - мягко отвечаю я. Я прижимаюсь губами к ее затылку. -Я вижу стройные плечи, на которых лежит тяжесть мира. - Я перемещаю рот к ее правому плечу, целуя округлый край спины. - Я вижу подтянутые руки, которые этим летом выиграют золотую медаль. - Мои руки ласкают изгибы ее тела, двигаясь вниз в тандеме с моими губами, пока я продолжаю исследовать ее тело. Ее глаза открываются и находят мои в зеркале, когда я опускаюсь на колени позади нее.

- Я вижу сильный желудок, который позволил тебе выдержать больше, чем кто-либо должен. Я вижу мощные бедра и ноги, которые приведут тебя ко всему, чего ты захочешь в жизни, потому что из того, что я знаю о тебе, когда ты чего-то добиваешься, ты всегда достигаешь этого.

Влага застилает ее глаза, когда она смотрит на меня, уязвимость в ее взгляде поражает меня до глубины души.

Мои руки поднимаются, чтобы обхватить ее задницу, мои пальцы жадно впиваются внутрь, как они делают каждый раз, когда я прикасаюсь к ней.

- Помимо этого, я вижу задницу, о которой думаю половину времени наяву, бедра, к которым мне нужно прикасаться всякий раз, когда ты рядом со мной, и аппетитные сиськи, которые отвлекают. - Я встаю, притягивая ее спиной к себе. - Твое тело идеально, Нера. Во всех отношениях, - рычу я ей на ухо.

- Я так не думаю, - отрывисто бормочет она. -Как мне исправить себя, когда я так сломлена?

- Тут нечего чинить, потому что ты не сломана, - отвечаю я, целуя ее в лоб.

-Да, это так.

- Нет, детка, - говорю я, обхватывая ладонями ее лицо и поднимая его, чтобы она посмотрела на меня. - Не так уж много раз тебе могут сказать, что ты недостаточно хорош, прежде чем ты начнешь в это верить”.

Я запечатлеваю жаркий поцелуй на ее губах, вздох облегчения вырывается из моего горла при соприкосновении.

Она шепчет так тихо, что я едва разбираю ее слова. - Может быть, это потому, что это правда.

Ее глаза закрыты, как будто она даже не может смотреть на меня, когда произносит эти слова. Мой рот опускается на ее правое веко, нежно целуя его. Я наклоняю ее голову вверх, переходя к другому веку. Затем к носу. К щекам. К челюсти.

Наконец, ее рот.

- Нет, это не так. - Я знаю, что мой поцелуй передает всю силу моих чувств, когда он опускается на ее губы. - Я бы хотел, чтобы ты могла видеть себя такой, какой вижу тебя я. Красивой внутри и снаружи.

- Как ты можешь так говорить, когда только что увидел, какая я внутри? Извращенная, уродливая и намеревающаяся разрушить любой шанс, который у меня есть, быть кем угодно, только не несчастной. - Она опускает голову. - Я испортила нашу ночь.

- Ты ничего не испортила, - говорю я, поворачивая ее подбородок ко мне. - Я вошел в это, желая проникнуть за эти стены, желая увидеть те части тебя, которые ты упрямо держишь в неведении. - Я глажу ее по щеке, шепча: Я получил именно то, что хотел сегодня вечером.

- И? - Спрашивает она. Я могу сказать, что она затаила дыхание. - Теперь, когда ты это увидел, что ты думаешь?

Я улыбаюсь ей, убирая прядь волос ей за ухо. - Я думаю, что мне больше всего в тебе нравится твой ум.

– Тебе не обязательно лгать...

- Я думаю, что это красиво, сильно, жизнерадостно, конкурентоспособно и умно. Когда я смотрю на тебя, я вижу кого-то доброго, с недостатками, человечного, интересного и такого чертовски неотразимого, что это очаровывает меня. - Я мягко толкаю ее за плечи, направляя к кровати. Задняя сторона ее бедер упирается в матрас, и она садится, не сводя с меня глаз. - Я вижу тебя, Нера. Я всегда так делал. Ничто в сегодняшнем вечере этого не изменит.

Я переворачиваю ее на спину и ползаю по ее телу, пока мое лицо снова не оказывается над ее лицом.

- Но никто не причинит тебе вреда, детка, включая тебя, - рычу я, мой тон меняется с нежного на хриплый. - Я дал тебе это обещание и намерен его сдержать. Итак, мы собираемся составить игровой план, как сделать так, чтобы ты больше никогда не навредила себе.

Она протягивает руку и зарывается обеими руками в мои волосы, приближая мое лицо к своему и сокращая разрыв, чтобы поцеловать меня. Я гортанно стону, опьяненный ее губами. У нее другой вкус, соль ее слез придает ей острый привкус, который только подстегивает меня завладеть ее ртом.

- Завтра. Завтра мы поговорим, - говорю я, задыхаясь, отрываясь от ее губ. - Во-первых, тебе нужно научиться любить свое тело так же сильно, как и я.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы оторваться от нее, но я это делаю. Я выпрямляюсь и делаю пару неуверенных шагов назад. Я хватаю стул в углу комнаты и придвигаю его ближе к кровати, опускаюсь на него и сажусь, раздвинув ноги. Мои глаза сияют одержимым вожделением, когда я смотрю на нее.

-Что? - растерянно спрашивает она, садясь.

Она скрещивает ноги, чтобы скрыть свою наготу.

- Тебе нужно стать более уверенной в своем теле. Разожми ноги, - приказываю я. Она краснеет, колеблется, затем, в конце концов, сдается. Ее бедра слегка подрагивают, когда она опускает правое рядом с левым. - Теперь потрогай себя.

Даже в темной комнате я вижу, как сильный румянец заливает ее щеки.

- Я не могу, - смущенно говорит она.

Мои руки с побелевшими костяшками сжимают край подлокотников, чтобы удержать меня от того, чтобы дотянуться до нее. Мой член болезненно тверд в штанах и требует внимания.

- Я скажу тебе, что делать”х, - говорю я хриплым от вожделения голосом. - Раздвинь ноги и покажи мне мою киску. Я хочу посмотреть, какая ты мокрая.

Она снова колеблется. Но когда я опускаю руку, чтобы погладить член поверх брюк, она сглатывает и отодвигается глубже на кровать. Она откидывается назад, перенося вес на одно предплечье, когда ее глаза находят мои поверх ее сомкнутых ног. Она медленно разводит их, наши взгляды не отрываются друг от друга.

- Хорошо, - говорю я, похоть искажает один слог, пока он не становится неразборчивым. - Хорошо. Теперь опусти руку между ног. Проведи пальцами по своим складочкам и покажи мне.

Медленно, она выполняет инструкции. Мой взгляд опускается к верхушке ее ног, и я судорожно сглатываю. Ее рука неторопливо движется вниз по животу, пока не достигает вершины ее киски. Она делает паузу на полминуты, прежде чем ее пальцы опускаются к ее складочкам. Ее спина выгибается, а дыхание сбивается, когда она касается своего клитора.

Когда она убирает пальцы и поднимает их между нами, они блестят от ее возбуждения. Животный звук эхом разносится по комнате, и мне требуется секунда, чтобы понять, что он исходит от меня.

- Промокла, - рычу я. - Именно такой, какой я и знал, что ты будешь. Теперь засунь в себя два пальца.

Я срываю с себя пиджак и рубашку и сажусь обратно в кресло без рубашки. Я расстегиваю молнию на брюках и вытаскиваю свой пульсирующий член, наблюдая, как она погружает пальцы в свою тугую киску. Ее глаза закатываются и закрываются. Она выглядит распутной и обезумевшей от вожделения, и я грубо сжимаю кулак во всю длину в ответ.

- Трахни себя своими пальцами.

Глаза Неры открываются и темнеют, когда они замечают, как я работаю своим членом, моя рука двигается вверх и вниз почти яростными движениями, пока я получаю удовольствие от вида того, как она теребит свою киску.

Ее язычок выглядывает и облизывает верхнюю губу, движение такое страстное, что сперма вытекает из моего кончика. Ее пальцы двигаются внутри нее, бедра выгибаются навстречу каждому толчку.

- Погладь ладонью свой клитор. Хорошо, вот так. Теперь ложись на спину и поиграй со своими сиськами. Представь, что это мой язык касается пирсинга, мой рот смыкается вокруг твоих напряженных сосков. Представь, что это мой член трахает тебя, а не твои пальцы. Что ты раздвигаешь для меня ноги, чтобы я тоже мог брать твое тело так, как мне нравится. Жестко. Быстро. Грубо.

- О Боже, Тристан.

- Погрузись в мысли обо мне, Нера. Подумай о том, что я собираюсь сделать с тобой, когда ты кончишь на пальцы.

- О, черт.

Она распростерта на кровати, волосы веером разметались по плечам, спина выгнута над матрасом. Рука грубо двигается у нее между ног.

Боль отдается у меня в голове от усилий, которые требуются, чтобы оставаться здесь, позволить ей довести себя до оргазма вместо того, чтобы зарываться языком в ее складочки, а пальцами - в ее тугую пизду и задницу. Я жаден для ее тела, и позволить ей украсть оргазм, который по праву принадлежит мне, - задача не из легких.

Я двигаю свой член вверх и вниз так сильно и быстро, что мне кажется, будто я натираю кожу. Мои глаза, не мигая, прикованы к ней, пока я наблюдаю, как она приближается к кульминации. Ее ноги дрыгаются, желудок работает, свободная рука запускается в волосы, лицо искажается в приятной агонии.

Она выглядит такой чертовски красивой.

- Кончай для меня, детка, - приказываю я.

Мои слова одним сильным рывком разрушают плотину ее оргазма. Она полностью замирает, ее тело балансирует, когда волны обрушиваются на нее. Она громко дышит, ее тело сотрясается.

Мои собственные мышцы напрягаются, мой желудок сжимается, когда я наблюдаю, как она поддается наслаждению. Степень ее власти надо мной поражает меня, и у меня есть время только на то, чтобы качнуться вверх и вниз еще пару раз, прежде чем я кончаю с громким стоном. Струйки спермы вырываются из моего члена и падают мне на живот.

Я задыхаюсь, когда она, обессиленная, падает обратно на кровать. Наконец, она поворачивает ко мне лицо, ее глаза затуманены похотью и посторгазмическим блаженством. Ее взгляд натыкается на потеки спермы на моем животе, ее глаза еще больше разгораются.

Я отпускаю свой все еще твердый член, и он покачивается, прежде чем остаться в вертикальном положении. Откидывая руки назад на подлокотники, я еще шире раздвигаю ноги.

- Ты заварила кашу, Нера, - говорю я, наклоняя голову к своему животу. - Иди и убери это.

В ее глазах вспыхивает возбуждение и что-то похожее на озорство. Мой голос понижается на октаву, мой прошептанный приказ звучит страстно.

- На колени.

Она садится и бросает на меня эротичный взгляд, соскальзывая с кровати и опускаясь на колени, как было приказано. Ее глаза остаются на моих, никогда не отводя взгляда от контакта.

Она подползает ко мне.

Мое сердце бешено колотится, мой член снова твердеет, наблюдая, как она крадется ко мне, как крадущаяся пантера.

Я так чертовски одержим этой девушкой, что на данный момент меня ничто не спасет.

Мое спасение все равно приближается ко мне.

Нера останавливается между моих ног, устраиваясь поудобнее в лодыжках и скрестив колени позади себя. Она тянется к моим бедрам, проводя руками вверх по обтянутой тканью коже, пока они не находят мою талию. Не сводя с меня глаз, она наклоняется, приоткрывая губы.

У меня перехватывает дыхание, когда она высовывает язык и касается чувствительной кожи внизу моего живота. Она слизывает вверх, собирая мою сперму себе в рот. Она стонет, сглатывая, и снова опускается, чтобы провести языком по моей горячей плоти. Она обхватывает рукой мой ствол, крепко сжимая меня и совершая вращательные движения фистингом вверх и вниз по всей длине. Я шиплю от сочетания ее рта на моем животе и ее руки на моем члене. Мой пресс напрягается под ее влажным языком, и я обхватываю ее затылок, удерживая ее голову опущенной, пока она облизывает меня дочиста.

-Хорошая девочка, - рычу я. - Идеальная девочка.

Она поднимает большой палец, чтобы вытереть нижнюю губу, и мне конец. Я делаю рывок вперед, используя свою хватку на ее шее, чтобы притянуть ее к себе, когда мой рот требует ее.

Через пару секунд она отрывается, пытливо глядя на меня.

- Почему каждый раз, когда я тебя целую, у тебя вкус бурбона?

Мои плечи напрягаются в ответ. Кажется, она разнюхала мой секрет так же, как я разнюхал ее.

- Это снимает напряжение.

Она поглаживает изгиб моих плеч, снимая напряжение. - Позволь мне сделать это для тебя”.

Первобытное рычание срывается с моих губ, и я поднимаю ее на руки, устраивая ее ноги по обе стороны от своих. Я все еще целую ее, пока перемещаю свой член к ее входу и толкаюсь внутрь, так что ее удивленный стон срывается с моих губ. Я жадно глотаю его, входя в нее одним резким толчком.

Обе мои руки обвиваются вокруг ее шеи, чтобы удержать ее на месте, пока я вонзаюсь в нее. Ее голова запрокидывается, и она цепляется за мои предплечья, чтобы удержаться в вертикальном положении.

- Посмотри на меня, - приказываю я, и она смотрит. - Помни, что я сказал ранее. Я похож на мужчину, которому не нравится то, что он видит, Нера? - Спрашиваю я, сила моего желания к ней разносится вокруг нас, как сотни маленьких щелчков. Я знаю, что мои глаза черные и сияют маниакальной похотью. - Я трахаю тебя так, будто не одержим твоим телом?

Я тяну ее вперед, так что ее вес приходится на колени.

- Ответь мне, - грубо требую я.

- Н-нет.

Ее ответ прерывается из-за моих толчков в ее киску.

- Хорошо. Рад, что мы прояснили это, - рычу я. Обхватив ее талию руками, я веду ее вверх и вниз по всей длине в бешеном темпе. - Мне чертовски нравится, когда ты оседлаешь меня, детка, - хвалю я, затаив дыхание. - Мне нравится, как сильно тебе нравится, как я тебя трахаю. Это так чертовски горячо - видеть, как ты прыгаешь на моем члене и добиваешься моих толчков. Ты такая нуждающаяся, такая горячая для меня. Так же сильно, как я для тебя.

Ее глаза закрыты, рот приоткрыт в беззвучном крике, когда я погружаюсь в нее снова и снова. Я засовываю два пальца ей в рот, запихивая их глубоко в горло, пока она не давится ими. Вытаскивая их, я обнимаю ее и раздвигаю ладонью ее ягодицы, мои пальцы скользят вниз по ложбинке ее задницы, пока я не чувствую ее тугую дырочку.

Ее глаза распахиваются, когда я надавливаю пальцем, полностью проникая в нее.

- О мой...Боже. Черт, черт, это так приятно, - задыхается она.

Я добавляю второй палец рядом с первым, вводя его в ее задницу в тандеме с моим членом в ее киске. Она морщится от тесноты, поэтому я наклоняюсь вперед и втягиваю в рот ее твердый сосок.

- Да? Каждая частичка тебя принадлежит мне, Нера. Твоя киска, твоя задница, твои сиськи, твой рот, твой разум. Я хочу всего этого, и я беру все это.

Она вздрагивает, мурашки покрывают всю ее кожу, когда стенки ее киски трепещут вокруг моего члена. Легкие хриплые вздохи слетают с ее губ, когда мои слова, мои пальцы и мой член заставляют ее кончить. Она распадается на части, а затем падает вперед, подергиваясь, когда выходит из своего оргазма.

Я в последний раз грубо толкаюсь в ее задницу, и ее киска сжимается в ответ, задыхая мой член в своих тугих складках. Я кончаю с громким ревом, на этот раз изливая в нее свое горячее семя.

Она поворачивает голову, ее губы находят мои, и мы целуемся долгими минутами, моя длина все еще погружена в нее. В конце концов, я поднимаю ее на руки и укладываю обратно на кровать, беру влажное полотенце и осторожно вытираю ее.

Когда я ложусь рядом с ней в постель, она прижимается ко мне и закидывает свою ногу на мою. Это первый раз, когда она открыто ищет утешения в моем теле в постели, и, к несчастью для нее, это означает, что теперь я никогда ее не отпущу. Я прижимаю ее к себе, моя рука обвивается вокруг нее, а другая нога опускается на ее ногу, пока она не перестает двигаться.

Ночь сделала несколько резких поворотов в неправильном направлении, но закончилась так, как и должна была закончиться, с ней в моих объятиях.

- Хочешь поработать над тем, чтобы быть счастливой со мной? - Спрашиваю я ее, постукивая по носу.

Она кладет голову мне на плечо, чтобы посмотреть на меня.

- Я не думаю, что есть кто-то еще, с кем я мог бы это сделать.

Глава 34

Тристан

Два дня спустя меня будит пронзительный звонок. Я поднимаю голову и оглядываю свою спальню. Нера ушла, направляясь на тренировку. Интересно, какой будет ее реакция, когда она поймет, что ей больше никогда не придется иметь дело с Кравцовым.

Когда мы легли спать прошлой ночью, я заметил, какой напряженной она была. Она никогда бы не призналась в этом, но я знал, что ее напрягали страх и предвкушение новой встречи с ним. Она могла подвергнуться еще одной почти смертельной тренировке.

Я решил эту проблему.

А вчера я потратил изрядную часть времени, делая все, что в моих силах, чтобы помочь ей с едой. Реальность такова, что ей нужно было с кем-нибудь поговорить, что я и предложил, но я решил проблему известным мне способом – приготовил для нее блюда, которые она могла бы взять с собой сегодня, объяснив, что все ингредиенты - это хорошие белки или полезные жиры, оба источника энергии, которые ей понадобятся для тренировки.

Она приняла это, хотя и несколько сдержанно, но смягчилась, когда я объяснил, что увеличение мышечной массы только укрепит ее спортивные способности.

Очевидно, что ее тренировали тренеры старой школы, если правильное питание не было частью ее общего режима. Хотя на бумаге эти тренеры добились успешных результатов, сами методы оставляют желать лучшего.

Я полон решимости помочь ей завоевать эту медаль правильным способом и сказал ей об этом. Она так страстно поцеловала меня, когда я поклялся ей в этом, что мне пришлось не давать ей спать до глубокой ночи для тренировки другого рода.

Мой телефон звонит снова, и я тянусь к нему, неуверенно отвечая.

- Алло?

-Это Тристан Новак? - Спрашивает незнакомый голос.

Я сажусь, застонав, когда кровь приливает к голове. - Слушаю

Я смотрю на будильник на прикроватном столике. Семь утра. Неподходящее время для телефонного звонка.

- Меня зовут Лука Маркезани, я шеф-повар и владелец ресторана Sambour.

-Я знаю, кто ты, - осторожно говорю я.

Чего я не знаю, так это зачем он мне звонит. Я следил за его карьерой издалека, вдохновленный его мастерством и креативностью, и сказать, что я его фанат, было бы преуменьшением. Как он раздобыл этот номер и почему он звонит по нему, выше моего понимания.

Я борюсь с желанием дать себе пощечину, чтобы проверить, в сознании ли я или это просто лучший сон, который у меня когда-либо был.

- Отлично, вот и вся неловкость устранена. Значит, ты знаешь, почему я звоню?

- Боюсь, что нет. Я все еще пытаюсь понять, происходит ли этот разговор на самом деле или нет. Откуда у тебя этот номер?

Он хихикает. - Вполне справедливо. Послушай, мой друг прислал мне для тебя портфолио. Фотографии блюд, которые ты придумал и приготовил. Должен сказать, я был впечатлен. У вас не было формального обучения, верно?

- Это верно, - отвечаю я, все еще чувствуя себя сбитой с толку в этом разговоре.

- Тогда я впечатлен еще больше. Ты можешь прийти сегодня утром?

Я встаю с кровати и расхаживаю по комнате, не в силах сдержать нервную энергию. - Зачем?

- Я хочу посмотреть, на что ты способен. Насколько я понимаю, у тебя есть работа на полный рабочий день, которой ты предан, но кулинария - это страсть. Ты не можете просто игнорировать это, особенно если у тебя есть природный талант. Заходи и покажи мне, что у тебя есть. Оттуда мы сможем обсудить, что я могу тебе предложить, если тебе интересно.

- Это что, розыгрыш?

Теперь он откровенно смеется. - Нет.

- Кто прислал тебе мое портфолио? - У меня нет настоящего портфолио, поэтому тот, кто отправил ему мою информацию, должно быть, собрал несколько случайных фотографий и отправил это. Но зачем?

- Этот вопрос неуместен, если ты остаешься дома. Ты идешь или нет?

Я даже не трачу время на то, чтобы подумать об этом.

- Я буду там через час.

Ровно час спустя я захожу в затемненный ресторан и возвращаюсь на кухню. Заведение откроется только через несколько часов, поэтому здесь полностью отсутствует персонал, слоняющийся без дела и готовящийся к ночлегу.

На заднем сиденье я нахожу того, кто, как я предполагаю, и есть Лука, одетый во все черное как шеф-повар, готовящий еду. Редко можно увидеть, чтобы шеф-повар готовил сам, вместо того чтобы передать это повару, и это, кажется, говорит о его характере. На другом конце острова от него есть еще один набор ножей и разделочная доска.

Он поднимает голову, когда слышит, что я вхожу, и смотрит на меня. - Новак?

- Тристан, - поправляю я. Последнее, чего я хочу, - это чтобы моя фальшивая личность была связана с этим.

Он вытирает руки о фартук на поясе и подходит ко мне, щеголяя. - Я Лука. - Он поворачивается, указывая на разделочную доску. - Почему бы тебе не расположиться там и не помочь мне готовить. Я хочу посмотреть, как работает твой нож.

Я беру универсальный нож из набора, провожу большим пальцем по заточенному краю. Это лучшие в своем роде ножи, похожие на те, что были у наших поваров дома.

Лука протягивает мне луковицу и два огурца, и я принимаюсь за работу, тихонько нарезая под его пристальным взглядом. Когда я заканчиваю, я толкаю разделочную доску вперед, между нами.

Он кивает и указывает подбородком на другое место, где расставлены миски и несколько ингредиентов.

- Ты знаешь, какие соусы готовят по-французски?

- Да. Велюте - не мое фирменное блюдо.

Он снова кивает. - Хорошо, давай, приготовь мне бешамель с голландским соусом.

Чистый адреналин и возбуждение заряжают меня, когда я перехожу на другую станцию. Я пытаюсь смягчить это, смягчить свои надежды, поскольку не знаю, каков будет результат, даже если я приготовлю эти два соуса. Но за одно это утро я воодушевился больше, чем за все четыре месяца преподавания в RCA.

Когда я готовлю, Лука наклоняется и обмакивает тыльную сторону ложки в бешамель. Он пробует его, задумчиво глядя на меня, прежде чем сделать второй заход. Затем он переходит к голландскому соусу.

Наконец, он откладывает ложку и смотрит на меня, еще раз кивая, на этот раз более решительно. Этот кивок вызывает у меня довольную ухмылку.

- Совсем неплохо. У тебя есть сырые навыки, их много, если это то, что ту можешь развить, ни у кого не обучаясь. У меня есть еще кое–что, что я хочу, чтобы ты попробовал - ты когда-нибудь готовил свежую пасту?

Моя ухмылка становится шире. - Пару раз.

-Приготовь мне что-нибудь, любое, какое захочешь. Он наклоняет голову вправо, и мои глаза следуют за этим движением. - Кладовая в той стороне.

Я ухожу и возвращаюсь со всеми ингредиентами, которые мне нужны для равиоли с яичным желтком. Это то, что наш шеф-повар учил меня готовить в тот роковой день, когда мой отец поймал меня, так что есть поэтическая справедливость в том, чтобы приготовить это сейчас, при таких обстоятельствах.

Лука смотрит на меня с искренним одобрением. Пока он говорит, я нарезаю ингредиенты для начинки.

- Твоя уверенность - еще одно твое достоинство. Она проявляется в приготовлении пищи. Но каждый нуждается в той или иной форме обучения, Тристан, и ты тоже. Особенно если ты изучишь базовые техники – это поможет тебе в дальнейшем сформировать из своего мастерства собственный стиль.

Я поднимаю на него глаза. - Ты предлагаешь пройти обучение?

- Приготовь мне охренительно вкусную пасту, и мы сможем поговорить.

Я фыркаю, снова сосредотачиваясь на базилике, который режу. Мы разговариваем, пока я хлопочу на кухне, постоянно в движении, и мне действительно нравится наша компания. Могу сказать, что Лука шутник, но также явно гений своего дела. Он всего на несколько лет старше меня, и четыре стены, в которых мы стоим, являются свидетельством его блеска.

- Итак, - начинает он во время естественного затишья в нашем разговоре, - Нера не замужем?

Моя рука резко замирает в верхней точке движения.

Секунды текут незаметно, пока просачивается его вопрос.

Тикают часы. Вода закипает. У меня подергивается веко. У меня опасно повышается кровяное давление.

Этот момент занимает первое место в списке моментов, когда я был застигнут врасплох больше всего в своей жизни, и моя физическая реакция отражает это. Моя хватка крепче сжимает рукоятку моего ножа.

Какого хрена он знает ее имя?

Я медленно поднимаю на него взгляд, волосы у меня на затылке встают дыбом, как будто предупреждая о приближении хищника.

Взгляд Луки опускается на мою руку с побелевшими костяшками пальцев, и он легко хихикает, наклоняя голову в мою сторону в знак признания моей реакции.

- Сообщение получено громко и четко, приятель, - говорит он, поднимая руки вверх, словно отступая. - Я понимаю.

Я выпрямляюсь, выпрямляя спину.

Он привез меня сюда только для того, чтобы попытаться приударить за моей девушкой?

Если бы он это сделал, то сейчас узнал бы, насколько хороши мои навыки владения ножом.

- Точно ? - Спрашиваю я, каким-то образом умудряясь выдавливать слова сквозь плотно сжатые челюсти.

- Если она твоя, тогда да.

- Так и есть.

- Понял, - отвечает он, поднимая руки в безобидном жесте. - Не волнуйся, я просто проверял теорию. Рад видеть, что моя гипотеза оказалась верной.

Моя челюсть напряжена, зубы стиснуты. Этот парень только начинал мне нравиться, но эта новая связь будет недолгой, если он не заткнет свой гребаный рот.

- О чем, черт возьми, ты говоришь?

- Когда она позвонила, мне было интересно, почему она так настаивала на встрече с вами, ее профессором. Теперь причина довольно очевидна. Не волнуйся, я сохраню твой секрет.

Удивление сталкивается с гневом, легко вытесняя его с дороги. Мои брови поднимаются, приближаясь к линии роста волос.

- Подожди. Скажи мне, откуда ты знаешь Неру. Я прищуриваюсь, глядя на него. - Она звонила тебе?

-Она...мой друг. - Он делает паузу, прежде чем добавить: - Ну, я не решаюсь назвать ее другом только потому, что, если говорить начистоту, я действительно пригласил ее на свидание. Нет, расслабься, - добавляет он с дразнящей улыбкой, когда я кладу нож на металлический кухонный стол. - Я говорю тебе это, потому что ты явно влюблен по уши, и если мы собираемся работать вместе, нам нужно доверять друг другу .

- У тебя и так дерьмовое начало на этом фронте, - грубо рычу я.

- Это было несколько месяцев назад, в сентябре, и, судя по тому, как быстро она меня закрыла, тебе не о чем беспокоиться. Я ей не интересен, и это, должно быть, из-за тебя. Я имею в виду, посмотри на меня, - говорит он с усмешкой. - Кто бы не согласился затащить меня в постель?

- Хорошенько подумай о следующих словах, которые слетят с твоих губ, Лука.

Он откровенно смеется, рука опускается на живот. Я поднимаю нож и направляю на него.

-Я вспомню это, когда ты будешь тем, кто...

-Да? Закончи свое предложение, - подталкивает он. - Когда это я, кто что? - Его дерьмовая ухмылка становится еще шире, когда я сжимаю челюсть и не отвечаю. - Да, ты увяз по уши, даже я могу сказать это по пятиминутному разговору с тобой. Ты уже сказал ей о своих чувствах?

- Не твое дело. Скажи мне, зачем она тебе позвонила.

- Разве это не очевидно? Она хотела, чтобы я нанял тебя, - говорит он, скрещивая руки на груди и прислоняясь спиной к стойке позади себя. - Да, кстати, ты великолепен. Она была права, отправив тебя ко мне.

- Она это устроила? - Спрашиваю я, сбитая с толку. Я был так сосредоточен на его признанном интересе к ней, что даже не понял, что еще он сказал.

-Да. Она позвонила и поклялась, что я совершу ошибку, если не найму тебя. Не снимала трубку, пока я не согласился, а потом заставила меня поклясться хранить тайну. - Он снова делает паузу. - Чтобы внести ясность, я бы не согласился встретиться с тобой, не говоря уже о том, чтобы провести последние несколько часов здесь, наблюдая за твоей работой, если бы на самом деле не думал, что у тебя есть талант. Твое портфолио говорит само за себя, вот почему ты здесь. Она просто положила его передо мной .

Тепло наполняет мою грудь от осознания этого. Точно так же, как я помог ей с ее страстью, она помогает с моей.

Хитрая девчонка.

Как бы ей ни нравилось притворяться, что у нее нет к этому никаких чувств, этот маленький тайный маневр доказывает обратное.

✽✽✽

Глава 35

Нера

Я выхожу из машины и обхожу ее сзади, направляясь к багажнику. Я склоняюсь над ним, собирая в охапку купленные вещи, когда кто-то подходит ко мне сзади, заставляя вздрогнуть. Я узнаю теплое тело еще до того, как оборачиваюсь.

- Что все это значит? - Спрашивает Тристан, забирая вещи у меня из рук, сумку с плеча и закрывая багажник локтем.

Я смущенно оглядываюсь по сторонам, пока мы направляемся к его квартире. Я всегда боюсь, что меня кто-нибудь заметит. Его квартира находится недалеко от кампуса, но достаточно близко, чтобы другие студенты могли проходить мимо.

Он ставит пакеты на свой маленький кухонный столик, и я начинаю вынимать вещи.

- Это цветы? - Спрашивает он. Он кладет руку мне на талию и наклоняется, запечатлевая поцелуй на моих губах. - И еще, привет. Скучал по тебе сегодня.

- Прошло всего восемь часов, - таков мой ответ вместо признания, что я думала о нем почти непрерывно с тех пор, как видела его в последний раз.

- И я скучал по тебе с той первой минуты.

Моя кожа радостно вспыхивает в ответ. Он так хорош в своих словах.

Я беру вазу и подхожу к кухонной раковине, наполняю ее водой и начинаю составлять цветочную композицию.

- Я купила несколько декоративных вещичек. На самом деле их немного, всего несколько маленьких предметов, чтобы ты чувствовал себя как дома. - Я поворачиваюсь и показываю ему готовый букет. - Надеюсь, ты не возражаешь.

Он заглядывает в пакет, и у меня перехватывает дыхание, когда он достает пару свернутых плакатов. Он разворачивает их и спокойно рассматривает.

- Где ты это купила?

- Я, эм, я их разработала, а затем напечатала.

Он поворачивает голову в сторону, чтобы посмотреть на меня.

- Что?

- Да. - После тренировки я свернулась калачиком в кресле со своим iPad и рисовала. Нахлынуло вдохновение, и после нескольких штрихов я увлеклась тем, что делала. Не успела я опомниться, как создал пару абстрактных постмодернистских рисунков, которые, как мне показалось, будут хорошо смотреться на его стенах. - Если они тебе не нравятся, ничего страшного. Тебе не нужно их вешать или что-то в этом роде, я просто хотела подарить их тебе.

Он обхватывает рукой мой затылок и притягивает меня к себе, прижимая к себе.

- Я их чертовски люблю. Спасибо тебе, детка.

Он оставляет быстрый, но страстный поцелуй на моих губах.

Я улыбаюсь ему. - Не за что.

- И спасибо тебе за то, что ты сделала с Лукой.

Я замираю, изображая неведение. - Что ты имеешь в виду?

- Я провел день в Самбуре, подвергаясь его испытанию. Я знаю, что ты это подстроила.

- Я просила его не говорить тебе!

На следующее утро после нашей эмоциональной ночи в отеле я выскользнула из номера и позвонила Луке. С самого начала я фотографировала блюда, которые готовил для меня Тристан, поэтому отправила их в "Luca live", пытаясь убедить его. Помочь Тристану переступить порог было наименьшим, что я могла сделать, когда он был рядом со мной так, как никто никогда раньше.

- Он подумал, что я должен знать. - Его глаза прищуриваются, когда он смотрит на меня. - А еще он подумал, что я должен знать, что он пригласил тебя на свидание.

Я стону и отмахиваюсь от него. - Это было несколько месяцев назад, и я отказала ему.

- Потому что ты не ходишь на свидания, - говорит он, ухмыляясь мне сверху вниз. - И все же, он, казалось, думал, что ты отказала ему из-за меня.

Я задумываюсь об этом на секунду. Я уверена, что он ожидает опровержения, но я нахожу, что не могу его дать. - Тогда ты играл в неприступность. Наверное, я питала надежду.

Тристан издает удовлетворенный звук, который звучит ужасно похоже на мурлыканье, и крепче прижимает меня к себе. - Я рад, что вовремя пришла в себя и я не потерял тебя. - Он запечатлевает долгий поцелуй на моих губах. - Хотя, поверь мне, я бы так легко тебя не отпустил.

Бабочки оживают в моем животе, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. - Я думала, ты ни за что не борешься? - Я в шутку напоминаю ему.

Он нежно проводит большим пальцем по моему носу, как он любит это делать, затем проводит пальцами по моей щеке, пока они не оказываются под подбородком. Яростная интенсивность горит в его взгляде.

- Ради тебя я бы сделал это, - шепчет он. - Я бы боролся за тебя каждый день своей жизни, если бы понадобилось.

Бабочки вспыхивают, занимая все доступное пространство в моем теле, пока я не чувствую сытости. Счастье так сильно просачивается сквозь мою кожу, что я удивляюсь, что не сияю.

- Как все прошло с Лукой?

Он сияет, когда отвечает, и мое сердце наполняется радостью.

- Я, блядь, справился. Он хочет, чтобы я работал с ним, и он собирается гибко подходить к моему графику. Итак, во время семестра я буду работать всего пару часов по ночам, но начиная со следующей недели, когда у нас будут рождественские каникулы, я буду работать полный рабочий день.

Я взвизгиваю и вскакиваю, бросаясь в его объятия.

- Черт возьми, это потрясающие новости! Я так рада за тебя. Ты это заслуживаешь.

Он счастливо смеется и кружит меня, прежде чем опустить, обхватывает мое лицо руками и целует.

- Эта возможность - действительно лучший подарок, который кто-либо мне делал, спасибо. - Его взгляд опускается на мое тело, и он закусывает губу. - А теперь раздевайся и позволь мне показать тебе, как я тебе благодарен.

Я вырываюсь из его объятий, расстегиваю молнию толстовки и опускаю ее, открывая спортивный бюстгальтер. Он делает шаг ко мне, и я поднимаю руку, чтобы остановить его.

- И последнее, - говорю я. - Тренер Крав, по-видимому, подал в отставку. Его место занимает один из помощников тренера. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Я боялся идти сегодня на тренировку, и облегчение, которое я почувствовал, узнав, что мне больше не придется его видеть или иметь с ним дело, было огромным.

Его глаза удовлетворенно вспыхивают.

- Ты не соучастница, помнишь?

Мое сердцебиение невероятно учащается.

Я знала, что он имеет к этому какое-то отношение. Он сказал, что убьет моих демонов, и он это сделал, одного за другим, черт возьми. Я хочу сказать ему, что ему не нужно этого делать, что он не должен рисковать собой ради меня, но я знаю, что просто зря потратила бы время.

Поэтому вместо этого я хватаю свой лифчик и стаскиваю его через голову.

-Да, шеф, - отвечаю я, бросая на него многозначительный взгляд.

Его зрачки расширяются в ответ, глаза темнеют до цвета обсидиана, когда он крадется ко мне, сокращая расстояние между нами.

- Я собираюсь трахнуть тебя так сильно. Надеюсь, ты готова.

✽✽✽

Мой отец требует, чтобы я вернулся в Гонконг на каникулы, поэтому я уезжаю через три дня.

Уже несколько недель мы с Тристаном не разлучались больше чем на день, так что прощаться тяжело. Тяжелее, чем я думала. Не знаю, почему я не подготовилась к этому или не подумала о том, как повлияют на нас зимние каникулы. Возможно, я намеренно игнорировала это.

Я стараюсь, чтобы наше прощание было коротким и милым, но, конечно, он отказывается. Он отвозит меня в аэропорт Женевы, забирает мой багаж и стоит со мной в очереди, пока я регистрируюсь. Его рука свободно лежит на моем плече, пока он просматривает свои социальные сети.

Мне кажется, что быть таким - самая естественная вещь в мире.

Последние несколько лет я боялся возвращаться домой, но всегда смирился с этим. Теперь мне кажется, что дом - это то место, которое я оставляю позади, а не то, к которому я направляюсь.

У нас с Тристаном не было этого разговора, поэтому мне интересно, чувствует ли он то же самое. Он все еще шутит по поводу того, что я не буду встречаться с ним, но теперь я молчу, когда он это делает. С тех пор он не заметил этого и не просил меня о большем, так что, возможно, его устраивает то, как обстоят дела.

Я знаю, что я ему небезразлична, но я не уверена, видит ли он будущее со мной. Это кажется невозможным и сложным из-за его карьеры и клейма позора вокруг того, как мы познакомились. Я не знаю, когда мы сможем быть вместе на публике, если вообще сможем.

Я даже не знаю, хотел ли бы он этого. Я только постепенно разрушаю свои стены и открываюсь для этой идеи.

- Из-за чего ты там так напрягаешься? - Спрашивает он, вырывая меня из моих зацикленных мыслей. Он говорит это, не отрываясь от телефона, как будто чувствует, как закручиваются у меня в голове спирали. - Я вижу, как твои мысли работают сверхурочно.

- Ничего.

Мы подходим к стойке, и я отдаю свои документы.

- Если ты беспокоишься о своем отце, не стоит. Ты скажи мне, если он хотя бы вздохнет в твою сторону. Я полечу туда и сам за тобой приеду.

Я улыбаюсь, забирая свой паспорт обратно, пока он ставит мой чемодан на ленту транспортера.

- Нет, я уверена, что все будет хорошо. Я сомневаюсь, что он все равно будет часто бывать рядом, он не большой семьянин. В основном я буду тусоваться с Джудом .

- Тогда о чем ты беспокоишься? - Спрашивает он, снова обнимая меня за плечи, пока мы идем к службе безопасности.

- Ничего важного, я серьезно. Просто то, чем я займусь в самолете, чтобы отвлечься, - лгу я.

Мы стоим перед контрольно-пропускным пунктом службы безопасности, где собираемся разойтись в разные стороны, и у меня комок в горле.

- Хорошо, детка, - говорит он, целуя меня.

Некоторое время назад я поняла, что он уже несколько недель не называл меня ‘малолеткой’. Я “красотка”, когда он говорит мягко, “малышка”, когда его глаза горят похотью.

Он проводит большим пальцем по моему носу в нежной ласке, как он часто делает. Я игриво шлепаю его.

- Почему ты всегда так делаешь? - Я ворчу, но на моем лице появляется улыбка.

Его руки обвиваются вокруг меня, его ладони останавливаются на моей пояснице и еще крепче прижимают меня к себе. Тяжелые глаза смотрят на меня из-под опущенных век, когда он снова проводит большим пальцем по моему носу, его прикосновение нежное.

-Мне нравится разглядывать твои маленькие бьюти-метки. Пять крошечных, которые ты нанесла на нос вот здесь. И здесь, - говорит он, обводя их по отдельности. - И здесь. Они мои любимые, - мурлычет он, нежно целуя кончик моего носа. - Я буду скучать по ним.

Мои губы приоткрываются, но я не могу произнести ни слова, потому что эмоции переполняют мою грудь и душат меня. Он берет мое лицо в ладони, поднимая его, чтобы я посмотрела на него, пока вокруг нас толпятся люди. Аэропорт переполнен, отмененные и задержанные рейсы усугубляют праздничный хаос, но такое чувство, что мы одни. Люди проходят мимо нас, словно на сверхсветовой скорости, в то время как мы остаемся стоять, уставившись друг на друга.

- Ты вернешься через две недели? - Спрашивает он.

- Две недели и пять дней. Почти три недели.

Он несчастно стонет, прижимаясь своим лбом к моему.

- Звони мне каждый день, - требует он.

– Нам не придется, если ты не хочешь...

- Каждый день.

Я киваю, потеряв дар речи.

- Я так и сделаю, - обещаю я.

Его губы обрушиваются на мои в обжигающем поцелуе, а затем он уходит.

Глава 36

Нера

Рождественский перерыв - это мучительно. Каждый день тянется так, словно длится неделю, пока я не чувствую, что вот-вот сойду с ума к тому времени, когда наступит моя последняя ночь.

Мне удалось избежать чрезмерного общения с отцом только потому, что он сказал мне, что получает восторженные отзывы от тренера Крава. Я должна скрывать свою реакцию, когда он рассказывает мне. Я предполагаю, что за этим маневром тоже стоит Тристан. Даже когда нас разделяет расстояние, его защита меня все еще действует в полную силу.

Это делает мои чувства к нему в десять раз сильнее, если это вообще было возможно с самого начала. Я дала ему возможность причинить мне боль так, как я никогда никому другому раньше не причиняла, и это пугает меня.

Когда я наконец вернусь в Швейцарию, со мной будет мой брат. Он собирается провести две недели в Обоне у меня дома, прежде чем вернуться в Гонконг к началу семестра. В ночь, когда мы приземляемся, я ловлю себя на том, что с тревогой отсчитываю секунды до того момента, когда смогу бросить его и своих друзей и вместо этого пойти на встречу с Тристаном.

Я скучаю по его большому телу, его глубокому смеху, его теплым прикосновениям. Я беспорядочно дрыгаю ногой, как будто это ускорит время, и вижу, как Тайер бросает на меня обеспокоенный взгляд. Я написала Тристану и сказала ему, что вернулась в Обонн и в настоящее время занята со своими друзьями, но пытаюсь уехать.

Я еще ничего о нем не слышал.

Я думаю, если я просто подъеду к нему домой, он будет там.

Я так счастлива снова встретиться с девочками. У нас не было возможности толком поговорить в Париже, когда мы были там в канун Нового года, и нам есть о чем рассказать друг другу – Рис и Тайер снова вместе и счастливее, чем когда-либо, а Феникс и Сикс крепко держатся за дело и плывут к тому, что, как все надеются, является счастливым концом.

Чай в их отношениях обжигающе горячий, но я испытываю такое облегчение, когда все наконец ложатся спать и я могу улизнуть.

Я прижимаюсь к стенам при выходе, как уже привыкла, и покидаю квартиру. Всего через несколько секунд я выхожу из здания в ночь. Снаружи кромешная тьма, только два фонарных столба отбрасывают слабый свет на тротуар. Земля покрыта слоем снега, а в морозном воздухе витает запах сосен и специй.

Я сбегаю трусцой вниз по ступенькам, мое ледяное дыхание обдает мое лицо. Я поворачиваю направо, направляясь к своей машине, когда чья-то рука хватает меня за локоть и тянет назад, в темноту.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда другая рука зажимает мне рот, заглушая крик. Я не могу издать ни единого звука. Адреналин и страх подскакивают, когда меня прижимают к холодной, твердой стене здания.

Меня ослепляет чернота ночи, поэтому я не вижу большого тела, пока оно не прижимается ко мне.

Когда это происходит, у меня перехватывает дыхание и быстро освобождается, кислород жадно просачивается обратно в легкие.

Руки опускаются на мои бедра, а затем ко мне склоняется голова, ее обладательница частично освещена лучом лунного света. Мое сердце бешено колотится. Когда он говорит, его голос грубый, как гравийная дорога, и глубокий, как будто он курил сигары. Он возбужденный и соблазнительный и манит меня еще ближе.

- Привет, детка.

Я едва успеваю разобрать его мурлыкающее приветствие, как губы Тристана обрушиваются на мои. Он раздвигает мои губы и просовывает свой язык мне в рот, ища мой и борясь с ним. Это не приятный поцелуй, он навязчивый и жестокий, и я знаю, что большинство психиатров классифицировали бы его как деструктивный.

Как бы сильно он ни защищал меня, он все равно трахает меня как животное. И мне это нравится.

Я запускаю руки в его волосы – они стали такими длинными – и хватаю его за голову, чтобы завладеть поцелуем.

Он стонет, раздраженный и возбужденный. Он натягивает мое толстое пальто на бедра, поднимает мою ногу к своей талии и шлепает меня по заднице. Это резкий, предупреждающий шлепок, призванный напомнить мне о том, кто здесь главный. От него тепло разливается у меня между бедер.

Он отстраняется, делая резкие, неровные вдохи. Его взгляд отяжелел от вожделения, когда он смотрит на меня сверху вниз, на его лице застыла дерзкая ухмылка. Мое сердце колотится о грудную клетку, как птица в клетке, просящая освобождения теперь, когда я снова в его объятиях.

- У меня не хватило терпения ждать, пока ты доберешься до меня, извини, - хрипит он.

- Я тоже чертовски скучала по тебе, - признаюсь я, хватая его лицо и возвращая его к своему.

Его тело тает в моих объятиях, его грудь каким-то образом прижимает меня к нему. Одна рука обхватывает мой затылок и обхватывает шею, другая хватает меня за подбородок. Он двигает мной на досуге, атакуя мои губы и наказывая меня за смертный грех отсутствия на три недели.

- Ты не сможешь снова уехать без меня, - сообщает он мне.

- Как это сработает? - Я улыбаюсь, успокоенная тем, что вижу его таким же взволнованным, как и я.

- Если ты захочешь куда-нибудь пойти, я отвезу тебя, - хрипло отвечает он.

Тристан стягивает с меня спортивные штаны и нижнее белье, пока они не оказываются вокруг лодыжек. Ледяной воздух хлещет по моему телу, по моей уязвимой киске, и у меня кружится голова. Его массивное тело снова прижимается ко мне в одно мгновение, жар, исходящий от него, превосходит обжигающий, заставляя меня мгновенно забыть о холоде вокруг.

Он пару раз прижимается своим толстым членом к моему входу. Моя голова кружится от вожделения, все рациональные мысли о самосохранении вылетели у меня из головы. Я не думаю о том, что меня поймают или что сделал бы мой отец, я не думаю о том, что его карьера будет разрушена. Я просто чувствую.

Он отрывает свой рот от моего и прижимается лбом к моему, переводя дыхание. Он медленно входит, раздвигая мои стенки.

- Позволь мне услышать те восхитительные тихие звуки, которые ты издаешь, когда я погружаюсь в тебя. Подари их мне, не сдерживайся. Ты слишком долго скрывал их от меня.

Я шиплю , резко выдыхая.

Я тяжело дышу, когда он продолжает входить, растягивая меня полностью. Я хмурю брови и мяукаю, когда он, наконец, входит в меня.

Жадные, безумные глаза, прикованные к моему лицу, отслеживают каждый звук, срывающийся с моих губ.

Он не дает мне времени привыкнуть. Он отстраняется и грубо врезается в меня. Его темп безумный и неконтролируемый, его яйца ударяются о мою задницу при каждом подъеме. Я пытаюсь приглушить свои крики, чтобы не разбудить всю округу. Вместо этого они вырываются как искаженные стоны.

- Ты хорошо провела отпуск? - Он шепчет мне в рот, теплое дыхание обдает мое лицо с каждым толчком его бедер.

Мы разговаривали каждый день, он знает ответ на этот вопрос. Я несколько раз качаю головой “нет” взад и вперед, не в состоянии прямо сейчас сформулировать слова.

Чувство собственничества заливает его глаза, и они становятся расплавленными.

- Хорошо, - говорит он.

Я обвиваю руками его шею, отрываясь от стены здания и полностью оказываясь в его объятиях. Я вздрагиваю, и он гортанно стонет, когда я еще глубже погружаюсь в его член.

- Правда? - шепчу я ему на ухо. Я так крепко прижимаюсь к нему, что мое лицо ударяется о его щеку с каждым жестоким толчком.

-Ни хрена себе, - рычит он.

- Почему? - Спрашиваю я, задыхаясь.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, теперь поддерживая меня только одной рукой, в то время как другой сжимает мои волосы в кулак. Он медленно наматывает пряди на кулак, а затем резко дергает. Моя шея отклоняется назад, мое горло открывается ему. Я смотрю на него из-под полуопущенных век.

- Напрашиваемся на комплименты, не так ли? - Он мрачно мурлычет. Его бедра двигаются медленнее, более чувственно. Он выгибается назад и толкается вперед изысканно точными движениями, которые держат меня на острие ножа здравомыслия.

-Вовсе нет, - выдыхаю я.

- Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что это было ужасно, потому что я скучал по тебе? - Требует он, резко прекращая свои толчки. Я едва могу разглядеть его красивое лицо в кромешной тьме, но вижу, как сияют его глаза.

- Нет, если бы ты этого не сделал.

- Я не скучал по тебе.

Я вздрагиваю и кладу руки ему на грудь. Он кусает меня за шею, пока я не чувствую, как его клыки прокалывают кожу. Я вскрикиваю и вздрагиваю, влага хлещет из моей киски в ответ.

- Я скучал по своей семье и своим товарищам. Ты, по тебе я тосковал, - заявляет он, и эти слова звучат прямо у моего уха. - Я просыпался по утрам, жаждая твоего запаха и нуждаясь в твоих прикосновениях, я искал тебя в каждой комнате, в которой был, я представлял, как ты сворачиваешься калачиком на моем диване в моей рубашке каждый раз, когда я проходил мимо него. Черт, я даже нюхал твой шампунь каждый раз, когда принимал душ. Я не мог перестать думать о тебе, Нера, даже когда должен был быть в Самбуре. Я думаю, единственный человек, который счастливее меня, что ты вернулась, - это Лука, потому что это означает, что я снова смогу сосредоточиться.

Он вонзается в меня с каждым грубым словом, сводя меня с ума.

—Ты и эти твои пять маленьких красоток — моих - это единственное, о чем я думал в течение девятнадцати дней.

Мои глаза закатываются, удовольствие слишком велико. - Я-я проснулась посреди ночи, - умудряюсь воскликнуть я, подпрыгивая на его члене. - Несколько ночей. Большинство ночей. Я просыпалась, трогая себя, и мне снилось, что это ты на мне. - Я тяжело дышу. - Я вскрикнула от разочарования, когда поняла, что тебя там нет.

Его глаза удовлетворенно вспыхивают, прежде чем потемнеть. Он засовывает руку в карман пальто и прижимается губами к моим. Я слышу, как что-то щелкает, затем в воздухе раздается жужжание, прежде чем Тристан прижимает что-то к моей киске. Вибрации пульсируют от вибрации и проходят прямо через мой уязвимый клитор.

Моя спина выгибается, когда первая волна удовольствия пронзает меня, и я кричу. Мои ноги падают на пол, и я спотыкаюсь, почти сбрасывая себя с него. Он не сбивается ни на шаг. Он прижимает меня к стене здания, продолжая входить глубоко в меня и снова прижимая свой вибратор к моей киске.

Он закрывает мне рот ладонью, когда я снова вскрикиваю.

- Тише, детка, из-за тебя меня арестуют.

Мои крики продолжаются, но заглушаются его рукой. Я кончаю долго и жестко, моя киска содрогается и сжимается по всей длине. Он продолжает трахать меня все это время, его взгляд полон вожделения, когда он наблюдает, как я разваливаюсь на части.

Он толкает меня от одного оргазма к другому, пока я едва могу стоять. Если бы я не была насажена на его толстый, твердый член, я бы растеклась лужей по полу.

Я кончаю с последним сдавленным криком, моя киска содрогается до боли. Наконец он пробормотал “блять", его мышцы напряглись, и затем я почувствовала, как теплая сперма толчками проникает внутрь меня, покрывая мои стенки.

Он запыхался.

- Так что да, мой отпуск без тебя был отстойным, и я рад, что ты вернулась, - говорит он, выходя из меня и запечатлевая глубокий поцелуй на моих губах.

Я улыбаюсь ему. Он натягивает мои спортивные штаны и трусики и ведет меня домой, где трахает еще два раза.

Я купаюсь в эйфории от того, что снова нахожусь рядом с ним. Оказывается, счастье довольно легко дается мне, когда я с ним.

Наше воссоединение – это материал буквальных любовных романов - волшебный и совершенный. Вот почему чуть больше недели спустя, когда я замечаю его с другой женщиной, шокирующая боль от этого застает меня врасплох.

✽✽✽

В тот день Роуг, Рис и Феникс зашли к нам домой, чтобы пригласить своих подружек на ужин. Они настаивают, чтобы я поехал с ними ужинать, как я привыкла делать в последнее время.

Необходимая секретность встреч с Тристаном означает, что я провожу много вечеров, будучи статисткой на такого рода ужинах. Мне всегда весело, но это начинает давить на меня. Я бы хотела иметь возможность говорить о нем со своими друзьями, появляться с ним на публике.

Хотя я не знаю, чего он стоит. Хотел бы он, чтобы нас видели вместе, если бы нам разрешили, или эта договоренность ему идеально подходит?

После ужина мы направляемся в бар, известный своими горячительными напитками. Мы с девочками откидываем их назад и танцуем под музыку начала 2000-х, пульсирующую в баре, и все это под бдительными взглядами парней. Когда мы, наконец, выходим на улицу, Феникс несет пьяную Сикстайн. Глубокий, счастливый смех срывается с его губ, когда она шепчет ему на ухо непристойности. Беллами и Тайер впереди, громко поют и хихикают.

Внезапно Беллами наклоняется, и ее рвет в ближайший мусорный бак. Роуг находится на другой стороне и держит ее за волосы, успокаивающе проводя рукой по ее спине, помогая ей.

Я останавливаюсь в нескольких футах от нее, чтобы дать ей немного уединения, и лениво смотрю в витрину ближайшего ресторана.

Вот тогда-то я и вижу его.

Официантка показывает ему столик. При виде него мой пульс взволнованно учащается. Он выглядит невероятно красивым в идеально сшитом черном пиджаке с четкими линиями, таком же темном шарфе и взъерошенных волосах. Улыбка расплывается на моем лице, пока я жду, когда он выглянет в окно и увидит меня.

Я не замечаю ее, пока он не поворачивается и не обнимает ее. Его руки обвиваются вокруг ее шеи, он прижимает ее голову к своему подбородку в знакомом объятии. Ее руки обвиваются вокруг его спины, и она прижимает его к себе.

Желчь тошнотворно подступает к моему горлу.

Это действительно похоже на наблюдение за автомобильной аварией. Все происходит так, как будто время замедляется. Невозможно отвести взгляд от разрушения, разворачивающегося передо мной, независимо от того, насколько больно продолжать наблюдать.

Тристан отпускает ее и отодвигает стул. Он берет ее пальто и передает официантке, а затем помогает пододвинуть стул, когда она садится.

Она блондинка и красива. Высокая, с тонкими чертами лица, великолепными голубыми глазами и сногсшибательной улыбкой, которую она адресует ему.

Счастливая, незамысловатая, определенно эмоционально доступная.

Все, чем я не являюсь.

Официантка подходит к их столику и наливает ему вина. Он вертит его в бокале и нюхает, прежде чем сделать глоток.

Он на свидании. С кем-то еще.

На людях.

Берет у нее пальто, помогает ей сесть на стул и прикасается к ней. Я отворачиваюсь, когда сильное желание вырвать подступает к горлу. Тошнота становится всепоглощающей, и ее почти достаточно, чтобы я упала на колени, но Рис тут как тут.

Он хватает меня за локоть, когда я спотыкаюсь, нахмурив брови при виде белизны моего лица. Он смотрит через мое плечо на автомобильную аварию, произошедшую в ресторане, его глаза выискивают то, что могло меня расстроить. Когда они останавливаются на Тристане и его спутнице, черты его лица разглаживаются от гнева, взгляд становится суровым.

- С кем это он?

- Я не знаю, - прохрипела я отсутствующим голосом.

Пару секунд Рис молча смотрит на него.

- Ты хочешь, чтобы я убил его? - наконец спрашивает он.

Каким-то образом это вырывает из моей груди одинокий смешок. Когда он выходит, он больше похож на всхлип.

- Нет, все же спасибо за предложение. - Я работаю, чтобы успокоить свое замирающее сердцебиение, заглушить боль, прежде чем она распространится по всему моему телу и поглотит меня.

Это моя вина.

Это я сказала ему, что мы не встречаемся. Я оттолкнула его. Мне некого винить себя за то, что он наконец послушался меня.

- Мы никогда не были исключительными, - слышу я свой голос.

Но мы были. По крайней мере, я была.

Я думала, что он такой же.

Я бы никогда так не открылась ему, если бы думала, что он встречается с другими людьми.

Я достаю свой телефон и вижу, что у меня есть пара пропущенных сообщений от него.

Гэри: Я не освобожусь до позднего вечера.

Гэри: Придешь около полуночи?

Застывший шок переходит в пылающую ярость. Он собирался пойти на свидание с этой женщиной, вероятно, поцеловать ее и дотронуться до нее, а потом вернуться домой и трахнуть меня. Как долго у него была эта двойная жизнь? Как долго он держал меня за дурака?

Слезы гнева застилают мне зрение, когда я удаляюсь. Темная, нерастраченная энергия разливается по моим рукам и ногам. Мне нужно установить дистанцию между мной и моими друзьями, пока я не сошла с ума.

- Эй, ты куда? - Зовет Рис, бегущий за мной трусцой.

- Я не знаю, но мне нужно побыть одной. Иди, позаботься о Тайер, со мной все будет в порядке.

Он оглядывается через плечо на свою девушку, которая все еще помогает Беллами. Он поворачивается ко мне.

-Будь осторожна, - говорит он. - Она убьет меня, если с тобой что-нибудь случится.

Я киваю и ухожу в ночь, сначала пешком, затем трусцой, все быстрее и быстрее, пока, наконец, не мчусь на полной скорости по темным улицам Женевы, слезы текут по моим щекам навстречу ветру.

Я злюсь, что ему удается вызвать у меня такие эмоции. Боль в моей груди пульсирует, пульсирующая боль, из-за которой мне трудно дышать, чтобы мое горло не перехватило от срывающихся рыданий.

Я, наконец, останавливаюсь, моя ладонь прижата к холодной каменной стене, моя верхняя часть согнута в талии, когда я пытаюсь набрать воздуха в легкие.

Я опустошена его предательством. Я презираю его за то, что он заставил меня думать, что он другой, когда он так явно похож на всех остальных, кто причинил мне боль. Я поднимаю глаза, все еще хватая ртом воздух, и еще больше слез катится по моим щекам, когда я понимаю, где нахожусь.

Куда я неосознанно побежала.

Наш отель.

Мои глаза закрываются, когда меня пронзает еще большая боль. Я отталкиваю ее, пытаясь не дать ей добраться до моего сердца. Усилия выматывают. Конечно, я пришла сюда. Ирония того, что я попала в место, где Тристан заставил меня чувствовать себя в большей безопасности, чем когда-либо в моей жизни, когда я только что пережила его предательство, не ускользнула от меня.

Я, спотыкаясь, выхожу в вестибюль и, опустив голову, подхожу к стойке регистрации. Когда я кладу свой черный AmEx на стойку, раздается невнятный запрос на номер в пентхаусе. Мгновение спустя мне вручают такую же черную карточку-ключ и инструктируют подняться на лифте на верхний этаж.

Когда я нахожусь в том самом лифте, где у нас с Тристаном был наш первый поцелуй, я пишу ему и разрываю отношения навсегда.

Я: Нет, с меня хватит. Между нами все кончено.

Я: Я не хочу больше разговаривать с тобой вне занятий. Надеюсь, ты сможешь вести себя профессионально.

Перед выключением телефона я проверяю, помечены ли сообщения как доставленные.

Двери пентхауса открываются на одном дыхании, и я вхожу.

Я направляюсь прямо в спальню и позволяю себе упасть на матрас. Я не снимаю свое дорогое платье. Я откидываю одеяло и забираюсь под него. Я обхватываю их руками, подтягивая прямо под подбородок, и проваливаюсь в прерывистый сон, отмеченный слезами и плохими снами.

✽✽✽

Глава 37

Тристан

-Тебя трудно выследить, Тристан, - кричит кто-то у меня за спиной, когда я вставляю ключ в замок входной двери.

- Трахни меня, - вздрагиваю я, затем удивляюсь голосу.

Я узнаю его сразу. Хотя не может быть, чтобы его владелец сейчас стоял у меня за спиной.

Я оборачиваюсь и, конечно же, вижу, что Тесс стоит с широкой ухмылкой на лице.

- Срань господня! - восклицаю я, спрыгивая с лестницы и заключая ее в объятия. От волнения я чуть не цепляю ее за бельевую веревку и вынужден подхватить, прежде чем она упадет. Ее счастливый смех приглушен моей грудью, но срывается с ее губ, когда я отталкиваю ее на расстояние вытянутой руки. - Какого черта ты здесь делаешь? Как ты узнала, где меня найти?

Я не могу поверить, что она здесь. Я не видел ее и не разговаривал с ней месяцами, с той ночи, когда мы разговаривали по телефону прямо перед тем, как я встретил Неру. Я нарушил большинство правил, которые установил для меня отец, но не то, которое гласило, что я не могу разговаривать с ней или своей матерью. Я боялся, что он узнает, поскольку это произойдет прямо у него под носом, и что его последующее наказание будет быстрым и жестоким.

- Я тоже рада тебя видеть, - говорит она, все еще смеясь.

- Серьезно, что ты здесь делаешь? Почему ты рисковала? Где, по мнению тирана, ты находишься? Как мама? - Спрашиваю я, засыпая ее быстрыми вопросами.

Она поднимает руку, словно пытаясь остановить меня.

- Давай поужинаем и поговорим. Тогда я отвечу на твои вопросы, хорошо?

Черт, я должен встретиться с Нерой сегодня вечером. Я так сильно хочу познакомить ее с Тесс – я знаю, они бы так хорошо поладили, – но я не могу. Я не позволял себе думать о будущем с Нерой, не выходя за рамки того, что мы делаем каждый день, потому что это означало бы признание того факта, что я лгу ей. Что я лгал ей каждый день, когда мы были вместе.

Без нее рядом со мной нет пути вперед, я просто не знаю, как выбраться из моего нынешнего затруднительного положения, не рискуя потерять ее навсегда.

Я отправляю ей сообщение и предлагаю встретиться позже вечером, затем кладу телефон обратно в карман куртки.

- Дай угадаю, ты будешь итальянскую кухню? - Спрашиваю я ее.

-Очевидно.

- Тогда я знаю отличное местечко, я позвоню и закажу нам столик.

Это в Женеве, вдали от посторонних глаз, в Обоне. Меня гложет чувство вины из-за того, что это еще одна вещь, которую я скрываю от Неры, но сейчас я слишком глубоко увяз.

- Не могу поверить, что ты здесь, Тесси, - говорю я, обхватывая ее голову локтем и ероша волосы.

- Что я тебе говорила об этом прозвище? - Бормочет она, делая незаконный выпад локтем прямо мне под ребра.

Я стону и сгибаюсь в пояснице, дыхание резко вырывается из моих легких. Но на моем лице расплывается улыбка.

Я рад воссоединиться со своей сестрой.

✽✽✽

Пару часов спустя я вытаскиваю ее кресло в "Тартуччи", моем любимом итальянском заведении в Женеве. Я сажусь напротив нее и наливаю нам обоим вина, рассказывая ей о моей новой работе с Лукой.

Трехнедельный интенсив, который я провел на каникулах, имел решающее значение для развития моих навыков. Только за этот период времени я заметила заметные улучшения в своих навыках владения ножом, креативности моих рецептов и в том, как я покрываю готовые блюда.

Тесс в восторге от того, что я смог добиться этого параллельно с отбыванием тюремного срока, установленного нашему отцу. Она, как никто другой, кроме Неры, понимает, насколько важно для меня готовить.

Когда я заканчиваю рассказывать ей, в нашем разговоре наступает затишье, пока мы набрасываемся на первые блюда.

- Итак, вопрос на миллион долларов, - говорит она, разводя руками. - Как продвигается обет безбрачия?

Я бросаю на нее затуманенный взгляд, беру свой бокал и делаю глоток вместо ответа.

Она качает головой, глядя в свою тарелку.

- Тристан...

- Это не то, что ты думаешь.

Она с сомнением смотрит на меня. - Разве нет?

- Нет.

Что-то в тоне моего голоса, когда я отрицаю это, привлекает ее внимание. Она смотрит мне в глаза, изучая меня, чтобы понять, лгу ли я. Удовлетворенная тем, что это не так, она откидывается на спинку стула, кладет руки на колени и удивленно приподнимает брови.

-Правда? Она особенная?

- Да.

Черт, как приятно наконец-то кому-то признаться в своих чувствах к Нере.

Тесс наклоняется вперед, глаза ее возбужденно блестят, и она подпирает подбородок ладонью. - Расскажи мне о ней.

Так и есть. Я рассказываю ей, как мы познакомились, опуская более непристойные подробности, и как я узнал ее настоящую личность. Она бледнеет, когда я говорю, что она моя ученица, но совершенно седеет, когда я признаюсь, что Нера не знает о моей настоящей личности.

- Тристан, что ты делаешь? Если она тебе небезразлична, ты должен сказать ей правду! Рано или поздно это бросится тебе в лицо, и ты действительно причинишь ей боль. Ты навредишь себе, если она больше никогда не заговорит с тобой после того, как узнает.

-Я не могу, Тесс. Пока нет. Она только начала открываться мне и доверять. Она захлопнет эту дверь и никогда больше не будет мне доверять, если я скажу ей сейчас.

-Поверь мне, когда я говорю тебе, ей нужно узнать об этом от тебя. Независимо от того, насколько она разозлится, это побледнеет по сравнению с тем, в какую ярость она придет, если узнает об этом от кого-то другого. Прими это от того, кто в буквальном смысле поджег бы тебя, если бы ты сделал это со мной .

Я погружен в раздумья, пока мы заканчиваем ужин. Она оплачивает счет, и мы направляемся на улицу, когда я понимаю, что не задал ей ни единого вопроса о ней или маме.

- Как у тебя дела? И как мама? Папа оставлял ее одну?

Мы стоим на тротуаре, наше ледяное дыхание создает длинные облака вокруг нас. Она переминается с ноги на ногу и отводит взгляд - явный признак неуверенного поведения.

- На самом деле я не знаю.

- Что ты имеешь в виду? - Спрашиваю я, хмурясь. - Разве ты не видела ее сегодня утром, прежде чем прийти сюда?

Что-то вроде чувства вины мелькает в ее глазах, прежде чем она отвечает.

- Это долгая история, но нет. Я не видела. Я ее не видела...

Рядом с нами движется большая тень, черная и скользкая, как ночь. У меня нет предчувствия, что опасность близка, пока она не настигнет нас.

Самый устрашающий мужчина, которого я когда-либо видел, еще более угрожающий из-за дорогого черного костюма, облегающего его массивное тело, выходит из тени и появляется позади Тесс.

Она оборачивается, и потрясенный вздох вырывается из ее горла. Ее лицо вытягивается, глаза расширяются от тревоги, когда страх запечатлевается на ее чертах.

Он хватает ее прежде, чем она успевает сделать движение, чтобы убежать.

Одной рукой он сжимает ее горло. Он использует ее, чтобы прижать ее к своей груди, в то время как другая крепко сжимает ее предплечье, прижимая ее к себе.

От него волнами исходит темная, изменчивая энергия. У него кожа бронзового цвета, намекающая на латинское происхождение, черные волосы и такое же мрачное выражение лица. Темные, замысловатые татуировки змеятся от верхней части его воротника вверх по шее и нижней стороне челюсти.

Только его глаза золотистые и они сияют, когда изучают мою сестру с почти безумным собственничеством. Он не моргнул с тех пор, как впервые увидел Тесс. Он смотрит на нее так, словно собирается сожрать заживо и ничего не оставить после себя.

Это выражение его лица побуждает меня к действию, и я делаю шаг вперед, чтобы вмешаться.

Меня тут же дергают за руки назад. Двое мужчин в полностью черных костюмах удерживают меня, не давая вмешаться. Пистолеты блестят в нарукавных кобурах, но они не делают ни малейшего движения, чтобы ими воспользоваться.

Они не обращают на меня внимания, их взгляды прикованы к более крупному мужчине, который держит Тесс в плену, их тела напряжены, как будто они готовы прыгнуть в любой момент. Они настроены на него так, как настроены только мужчины, обращающиеся к своему лидеру.

Очевидно, что он босс, и они подчиняются его приказам. Они защищают его.

Мужчина, о котором идет речь, наклоняется вперед. Ему приходится сильно наклоняться, чтобы дотянуться до лица моей сестры.

-Нашел тебя, - угрожающе хрипит он. Его тон зловещ, как голос олицетворенной Смерти, угроза в его словах никоим образом не смягчена.

Его глаза жадно вспыхивают, когда Тесс резко вдыхает, его взгляд опускается к ее губам. Она дрожит в его объятиях, но не сопротивляется.

-Кто ты, черт возьми, такой? - Говорю я, бросаясь всем весом вперед, чтобы попытаться дестабилизировать удерживающих меня телохранителей, но безуспешно. - Убери от нее свои гребаные руки, - усмехаюсь я.

Неожиданно отвечает Тесс.

- Тристан, все в порядке, - ее голос дрожит, но без страха. Она поднимает глаза, чтобы встретиться со взглядом мужчины. Его взгляд уже непоколебимо прикован к ее лицу, но его глаза зловеще вспыхивают, когда они наконец встречаются с ее глазами.

Она вызывающе вздергивает подбородок и требует: - Отпусти моего брата.

От него исходит угроза и окутывает всех нас. Кем бы он ни был, он чертовски опасен, это совершенно очевидно. Я не могу сказать, чего он хочет от нас или конкретно от Тесс, поскольку совершенно очевидно, что именно в этом заключается его интерес. Я вообще не уверен, откуда она знает кого-то вроде него. Каким бы бизнесом он ни занимался, я бы поставил на то, что он далеко не легален.

Когда он ничего не говорит, она пытается: - Отпусти его, и я пойду с тобой.

Его верхняя губа дергается в оскале. - Я все равно возьму тебя.

- Я пойду добровольно.

В его груди раздается рокот. Не отводя от нее взгляда, он почти незаметно наклоняет голову в мою сторону.

Меня немедленно отпускают.

Двое громил делают шаг вперед, становясь между нами на случай, если я сделаю выпад в сторону мужчины.

Черный "Роллс-ройс" бесшумно подкатывает к нам и останавливается рядом с мужчиной. Я без сомнения знаю, что это его машина, что он намерен забрать с собой мою сестру.

- Я не оставлю тебя с незнакомцем, который, черт возьми, пытается тебя похитить.

- Он не… он не незнакомец, - признает она, поднимая свой пристальный взгляд, чтобы встретиться с моим.

Я вытаскиваю телефон из кармана на случай, если мне понадобится незаметно позвонить в полицию. Когда я переворачиваю его лицевой стороной вверх, я вижу, что у меня два сообщения от Неры. Я разблокирую экран и читаю их, и мой желудок тут же падает, когда я вдыхаю ее слова.

Тем временем мужчина убирает руку с передней части горла Тесс, чтобы обхватить ее сзади в контролирующем захвате. Он заставляет ее запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

- Скажи ему, кто я такой, - приказывает он, обнажая острые зубы в улыбке. Это холодно и бесстрастно, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

Я уже почти не обращаю внимания, мое беспокойство за сестру заглушается ревом в ушах из-за попытки Неры покончить со мной. У меня кружится голова, когда от ярости кровь приливает прямо к мозгу.

Мое тело подергивается от необходимости найти ее и исправить ошибочное предположение, что она может разорвать наши отношения.

-Он ... - Тесс начинает, лицо все еще повернуто к мужчине. Он наблюдает за ней с диким блеском в глазах, его взгляд прикован к ее губам. Темная властность исходит от него, пока он ждет, когда она заговорит. Он наклоняется вперед, когда ее губы приоткрываются, словно завороженный ею. - Он...

- Скажи ему, - рычит он, и его слова больше похожи на соблазнительную ласку, чем на угрожающий приказ.

Она сглатывает.

Моргает.

И, наконец, заговаривает.

- Он мой жених.

✽✽✽

Я еду по шоссе так, словно напрашиваюсь на автокатастрофу со смертельным исходом, которая перенесет меня в следующую жизнь, но мне все равно. Мой телефон у меня в руке, и я пытаюсь дозвониться Нере в пятый раз.

И снова сообщение переходит прямиком на голосовую почту.

Мои зубы скрипят так сильно, что я удивляюсь, как они не издают слышимого звука.

-Нера, - рычу я. - Возьми трубку. Между нами ничего не кончено, ты меня слышишь? Я сейчас заеду за тобой, и мы поговорим. - Я крепче сжимаю телефон, когда думаю о ее сообщениях. Они врезались в мою память; я вижу их каждый раз, когда моргаю. - Тогда я собираюсь наказать тебя до чертиков за попытку покончить с этим .

Я вешаю трубку и с такой силой швыряю телефон на пассажирское сиденье, что он отскакивает, задевает дверцу и приземляется обратно на сиденье. Чувство беспомощности в моей груди почти сводит с ума. Я не могу ехать быстрее, я не могу получить от нее никаких ответов, я понятия не имею, где она.

Я несколько раз ударил ладонью по верхней части руля. Это не служит никакой цели, кроме как выплеснуть гнев и заставить меня испытывать другие эмоции, кроме боли.

Я понятия не имею, почему она так резко попыталась все прекратить. Я провожу рукой по подбородку, глядя в окно. Я не могу позволить себе думать о том, что она, возможно, узнала мой секрет. В любом случае, она никак не могла.

Мы никогда не были так близки, и все стало еще лучше с тех пор, как она вернулась с каникул. Мы проводим вместе каждую минуту, какую только можем, и хотя это не так часто, как мне бы хотелось, это то, что возможно в нашей ситуации. Я готовлю ей еду, мы смотрим шоу, иногда встречаемся.

Интересно, не является ли это одним из случаев, когда она отталкивает меня. Ее страх перед обязательствами дремал еще до разрыва, но, возможно, сейчас он вернулся.

Если это так, я быстро разберусь с этим, как делал это каждый раз раньше. Она не уйдет от меня, это так просто.

Я хватаю свой телефон, случайно сворачивая при этом на соседнюю полосу.

Я: Где ты?

Я: Поговори со мной.

Я: Пожалуйста.

Я смотрю на экран, случайно снижая скорость ниже разрешенной, и слышу, как другие водители сигналят и проклинают меня. Сообщения не помечаются как доставленные. Ее телефон, должно быть, выключен.

Когда я сворачиваю на парковку "Пера", моя голова наклоняется, чтобы выглянуть из окна на третий этаж здания Неры. Свет полностью погашен, но уже поздно. Возможно, она спит.

Я паркуюсь и выскальзываю из машины под покровом темноты. Я крадусь к задней части ее здания, пока не вижу ее окна. Света тоже нет. Я смотрю на землю вокруг себя. Я могу использовать немного гравия. Я набираю горсть и начинаю бросать их в ее окно.

Ответа нет.

Если она будет игнорировать меня, то получит лучшую порку в своей жизни.

Я беру камень побольше и бросаю его, ударяя по оконному стеклу. Раздается громкий треск, но окно, к счастью, не разбивается.

Свет тоже не горит.

Ее нет дома.

Беспокойство хватает меня за трахею и сдавливает. Я возвращаюсь к своей машине, еще раз проверяя телефон. По-прежнему никаких уведомлений. Неприятное ощущение в животе вызывает у меня почти тошноту.

Вернувшись в машину, я не отрываю глаз от двери, наблюдая и ожидая возвращения Неры. Я включаю обогрев и откидываюсь на спинку сиденья, устраиваясь поудобнее. Через некоторое время мои веки начинают слипаться, но я борюсь со сном. Я не собираюсь засыпать без ней.

Я сижу там до глубокой ночи, пока мне не приходится выключать двигатель, и единственное тепло, которое у меня есть, чтобы согреться, - это тепло моего собственного тела.

Она не возвращается домой.

✽✽✽

Глава 38

Нера

Я остаюсь в отеле на все выходные.

Я не нарочно. Я проваливаюсь в легкий сон, где меня мучают счастливые воспоминания о нас с Тристаном, каждое напоминание - новая острая рана в моем сердце. Когда я просыпаюсь поздно на следующий день, у меня нет сил встать и посмотреть миру в лицо. Я не смогу скрыть свое горе от соседей по комнате, и я не могу объяснить это им.

Итак, я остаюсь. Уныние овладевает мной и оставляет меня не более чем живой, дышащей оболочкой. Следующую ночь я провожу, мечась между прерывистым сном и приступами беззвучного плача.

С моей стороны было глупо думать, что я когда-нибудь буду ему по-настоящему небезразлична. Мои собственные родители не могут любить меня безоговорочно, так как же я могу ожидать этого от случайного парня, особенно от того, кто видел столько же моего внутреннего уродства, сколько и он, от того, кого я постоянно отталкивала месяцами.

Хуже всего то, что я знаю, что не могу винить его за это. Я та, кто отказался впустить его. Я все испортила, я потерпела неудачу в этом, как, кажется, всегда и делаю.,,

И даже если бы я впустила его, мы оказались бы в ужасной ситуации, из которой не было выхода. У нас нет счастливого конца.

Гнев и обида, которые я чувствую, затмевают вину, но едва-едва. От осознания того, что он прикасался к ней и, вероятно, провел с ней ночь после того, как мы расстались, меня тошнит. Меня бы вырвало, если бы я недавно что-нибудь съела.

В воскресенье днем я, наконец, встаю с постели. Когда я снова включаю телефон, у меня десятки пропущенных звонков и более сотни сообщений. Я не проверяю ни одно из них. Я пока не готова вернуться в свою новую реальность.

Я заказываю Uber и жду его на ступеньках отеля. Снаружи мрачно и серо, что идеально отражает то, что я чувствую внутри. Я сажусь на пассажирское сиденье и молча смотрю в окно всю обратную дорогу до Загона. В горле у меня ком, из-за которого мне трудно сдерживать слезы, но я справляюсь, как могу.

Водитель паркуется и обходит машину, чтобы помочь мне. Он наклоняется и хватает мой рюкзак, затем протягивает его мне.

- Нера.

Лед пробегает по моему позвоночнику и приковывает меня к месту. Когда я не беру у него сумку, водитель поднимает растерянный взгляд.

Голос гладкий, как жидкое золото, каменный властный тон обволакивает мой затылок подобно физическому прикосновению и подчиняет меня своей воле. От одного его слова у меня дрожат колени, и я готова встать перед ним на колени.

Наша связь выходит из-под контроля; на мгновение это затуманивает мой гнев на него.

Что он здесь делает?

Я не готова иметь с этим дело.

Я медленно поворачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с Тристаном. Он идет ко мне от своей машины, припаркованной в паре полос движения от меня.

Он выглядит ужасно.

Его глаза ввалились, кожа бледная. Его волосы выглядят взъерошенными и тусклыми. Его одежда помята. Он выглядит так, как я себе представляю, как выгляжу я, как будто он на самом деле не спал сорок восемь часов.

И смотреть на него больно. Это вталкивает лезвие обратно в ту же самую рану, делая порез более глубоким и зазубренным. Его труднее залечить.

Я собираюсь отвернуться.

- Не надо, - огрызается он.

Мои глаза расширяются и я поворачиваюсь, чтобы встретиться с его глазами. Он не выглядит сердитым, как показалось по его тону, он выглядит ... несчастным. Хаос бушует в его глазах, горящих лишь немного ярче, чем боль и замешательство, которые я вижу в них.

Его взгляд скользит к мужчине позади меня, его верхняя губа подергивается от эмоций. Тристан смотрит на меня, боль на мгновение вспыхивает в его радужках, и вся тревога в мире окутывает каждый слог его вопроса.

- Кто он, черт возьми, такой?

Я ничего не говорю, молча глядя на него в ответ. Внутри у меня полный хаос. Мое тело, мой глупый, тупой мозг, они оба взывают ко мне подбежать к нему и прыгнуть в его объятия, даже когда отвращение скручивается в животе от осознания того, что прошлой ночью он был с кем-то другим. Меня пронзает гнев из-за того, что у него хватает наглости выглядеть таким же обиженным, как и я, когда он стал причиной всего этого.

- Я всего лишь ее водитель Uber, чувак. Вот и все, - говорит он, невинно поднимая руки и пятясь назад. - Я оставляю вас двоих наедине.

Я топаю к входной двери моего дома. Мы не собираемся продолжать этот разговор. Если он не может сложить два и два, почему я его бросила, то это не моя вина.

Я не обязана давать ему объяснений за его действия.

Я вставляю ключ в замок и открываю дверь, когда чья-то рука опускается на раму сверху и захлопывает ее. Инерция подхватывает меня и мой ключ вместе с ним, и я падаю на дверь. Когда я оборачиваюсь, то обнаруживаю, что прижата к стеклу руками Тристана.

Температура вокруг нас остывает градусов на пятьдесят, когда я ловлю на себе его ледяной взгляд. Мы на открытом воздухе, посреди самого большого студенческого корпуса в кампусе, и он держит меня в ловушке. Невозможно раскрутить этот момент так, чтобы он выглядел уместно. Он рискует всей своей карьерой, просто находясь вот так рядом со мной.

- Где ты была? - Требует он. Его голос вибрирует под тяжестью гнева. - Я был вне себя от беспокойства.

- Я в этом очень сомневаюсь, - говорю я с невеселым смехом. - Отойди в сторону.

- Что, черт возьми, это значит? Ты вообще проверяла свой телефон с тех пор, как пытался покончить со мной с помощью СМС?

Я стискиваю зубы и отвожу взгляд, отказываясь смотреть ему в глаза.

- Отойди в сторону, - повторяю я, сохраняя ровный тон.

- Отвечай на мои вопросы, и я это сделаю.

- Если ты этого не сделаешь, я закричу. Посмотрим, как хорошо ты сможешь держать меня в ловушке, когда сбежится вся школа.

Он сердито смотрит на меня, но отступает назад. Я распахиваю дверь и врываюсь внутрь, направляясь к лестнице, а не к лифту. Я слышу, как его тяжелые шаги шлепают по земле позади меня, когда он следует за мной.

- С кем ты была? - Спрашивает он, когда я поднимаюсь на первую лестничную площадку. Я слышу глухое эхо в его голосе, такое бывает, когда он ревнует.

Я надеюсь, это задушит его так же, как задушило меня.

Я делаю следующую серию шагов по два за раз, надеясь увеличить дистанцию между нами.

-С тем, кто мне нужен, - огрызаюсь я в ответ. - Перестань преследовать меня.

Я понимаю, насколько легко он поспевает за мной, когда чья-то рука сжимает мой локоть и он разворачивает меня к себе. Он притягивает меня к себе, яростно двигая челюстью и метая в меня кинжалы.

-Я не нахожу эту шутку смешной.

-Это хорошо, потому что я не шутила.

Я вырываю свою руку из его хватки и бегу вверх по лестнице. Преодолевая вторую лестничную площадку и поворачиваясь к третьей, я бросаю взгляд на его лицо. Он не сдвинулся с того места, где я его оставила, но его лицо поднято, чтобы следить за мной. Его рот сжат, глаза прищурены, он смотрит на меня.

Я не останавливаюсь, бегу на третий этаж. Как только я окажусь в своей квартире, я буду в безопасности от него. Девочки дома, он не хочет, чтобы они увидели его. Как бы то ни было, я удивлен, что он зашел за мной так далеко.

Интересно, ждет ли его где-нибудь блондинка, гадая, где он. Я ненавижу ее.

- Нера, - слышу я, как он сердито зовет меня вслед, явное предупреждение в том, как он произносит мое имя.

Я разворачиваюсь на лестничной площадке третьего этажа, внезапно охваченная гневом.

- Я не замужем, Тристан, ты не имеешь права спрашивать, что или кем я занимаюсь.

Он медленно поднимается на последние несколько ступенек, взгляд его глаз прямо-таки убийственный. Воздух заряжен нашим коллективным гневом, но от него исходит громоподобная, зловещая энергия.

- Придешь еще?

Вопрос задан клинически, каждое слово произносится как по лезвию ножа. Я сглатываю и иду поворачиваться, но он хватает меня и дергает назад.

-Я задам вопрос по-другому, - говорит он, и его голос пугает меня. Он звучит на грани безумия. - Ты думаешь, у нас не было эксклюзива?