Люди и деньги

Макс Вебер утверждал, что рыночные отношения характеризуются — по крайней мере, в идеале — безличностью, кратковременностью и легкостью их возникновения и прекращения. Он писал:

Отношения в семье противоположны рыночным по всем этим параметрам. Это, как правило, длительные (в идеале — длящиеся всю жизнь), глубоко личностные отношения, установление и разрыв которых регулируются сложными культурными обычаями, традициями и нормами, в том числе закрепленными юридически. Члены семьи, как правило, не платят друг другу денег и не заключают сделки. Если деньги переходят от одного члена семьи к другому, то обычно не в качестве оплаты за сделанную работу, а для удовлетворения потребностей одного или всех членов семьи. Имущество и доход распределяются на неформальной основе и без заключения договора.

Семейный бюджет

Несмотря на то, что все деньги выглядят одинаково, психологически существуют «разные» деньги, которые могут быть предназначены для разных целей. Так, многие люди чувствуют, что имеют больше прав на те деньги, которые они заработали сами.

В исследовании Яны Паль (Pahl, 1989) было показано, что во многих семьях доходы мужа считаются принадлежащими всей семье, а деньги, заработанные женой, рассматриваются и ею самой, и мужем как принадлежащие ей лично и предназначенные для использования так, как ей заблагорассудится.

В интервью с британскими парами среднего класса была выявлена следующая закономерность: обычно в этих семьях муж зарабатывает больше и контролирует использование денег; жена воздерживается от траты сумм, превышающих ее собственный заработок. Кроме того, жена чувствует потребность иметь некоторую сумму денег, которую она могла бы считать своей собственной.

Британские исследовательницы Кэролайн Фоглер и Яна Паль (Vogler & Pahl, 1994) выделяют несколько наиболее распространенных способов распределения доходов между членами семьи.

Оба супруга на равных распоряжаются общим доходом. Такой способ характерен для молодоженов и в позднем периоде брака, когда жена работает.

Взаимоотношения молодых супругов, как правило, симметричны: оба работают или учатся, у них сходные потребности и одинаковое право голоса при принятии решений. Каждый ищет в браке любви, уважения, безопасности и каждый хочет, чтобы это ему предоставил другой. В результате тот, кто оказывается менее способным или добивается меньших успехов, втайне завидует более удачливому и пытается на чем-нибудь «отыграться».

Деньги — самый подходящий предмет для ссор: можно ссориться из-за того, кто должен их зарабатывать и как их тратить, кому оплачивать счета и какие вещи приобретать.

Один из главных факторов, угрожающих стабильности брака, устроенного по принципу «общего котла», — расточительность. Случается, что один из супругов, пользующихся общими деньгами, внезапно приобретает склонность к безудержным тратам.

Например, жена начинает расходовать большие суммы на приобретение одежды или мебели, муж покупает себе дорогой автомобиль, стереосистему и т. п. Обычно такие неразумные траты — симптом неблагополучия в семье. Иногда они свидетельствуют о низкой самооценке того, кто тратит деньги, а иногда являются местью за недостаточную любовь или уважение.

Один из супругов зарабатывает деньги, а другой ведет хозяйство. В подавляющем большинстве случаев добытчиком является муж, который решает, сколько денег отдавать жене. Жена может даже не знать, сколько зарабатывает муж.

Такой тип семейного бюджета характерен для семей с маленькими детьми, а также семей квалифицированных рабочих из тех отраслей, где используется только мужской труд и сильно развито чувство «мужской солидарности», — шахтеров, металлургов, моряков.

Основную опасность при таком распределении бюджета представляет скупость одного из супругов. Когда муж добывает деньги, а жена ведет хозяйство, он настаивает на праве решающего голоса в вопросе о том, как тратить деньги. Он может отказаться выдать деньги на «излишние», по его мнению, расходы.

Тогда жена будет считать его скрягой, намеренно лишающим семью самого необходимого. Жена может попытаться отомстить, используя для этого детей или родителей. И тогда мужу, пожалевшему денег на летний отдых, придется раскошелиться на зубные протезы для тещи или на репетитора для сына.

Другой опасностью такого брака является превращение жены в «наседку». Некоторые женщины считают возможность сидеть дома большой привилегией и чувствуют себя виноватыми из-за того, что мужу приходится работать. Они предаются самоуничижению и полностью сосредоточиваются на детях, не давая мужу заниматься их воспитанием. Такие жены не интересуются работой мужа, не распоряжаются семейными деньгами, и скоро им начинает казаться, что муж — тиран.

Противоположный вариант: муж работает и отдает свой заработок жене, а та ведет хозяйство, растит детей и решает, как тратить деньги. Жена распоряжается всем или почти всем доходом семьи, выдавая мужу на карманные расходы. На Западе такой способ распространен в наиболее бедных семьях, особенно в семьях безработных и пенсионеров, которым приходится считать каждую копейку.

Он также встречается в тех странах, где много работающих женщин. В СССР это был основной тип семейного устройства, породивший такое непереводимое ни на один язык понятие, как «заначка».

По наблюдениям психологов, такие семьи наиболее стабильны, поскольку отношения супругов основаны не на принципе равенства, а на принципе взаимодополнительности. У каждого своя область ответственности и каждый зависит от другого. Но это не означает, что отношения в подобных семьях безоблачны.

Например, некоторые жены чувствуют себя обиженными: им кажется, что их заставляют сидеть дома с детьми, в то время как они могли бы работать и делать карьеру. Они завидуют мужу, который может вести свободную жизнь вне дома и в то же время наслаждаться любовью ребенка. Они считают, что имеют право больше получать от жизни, и требуют права распоряжаться деньгами и диктовать мужу, сколько зарабатывать.

Некоторые мужья сами испытывают чувство вины из-за того, что имеют возможность продолжать свою профессиональную деятельность. Им может казаться, что они приносят домой слишком мало денег, чтобы компенсировать жертву жены, вынужденной сидеть дома.

В таких семьях жена принимает все решения относительно того, как тратить деньги, а мужу остается только изо всех сил их зарабатывать. Иногда чувство вины отца распространяется на детей. Впоследствии, когда они станут взрослыми, отец может оказаться объектом вымогательства с их стороны: они поймут, что его легко эксплуатировать, поскольку он чувствует себя виноватым за недостаточное внимание к ним.

Этот способ сравнительно редок. Партнеры распоряжаются своими доходами раздельно, каждый оплачивает часть счетов. Он встречается среди пар, сожительствующих вне брака, а также во втором браке, когда у одного или обоих партнеров есть дети от первого брака или общее имущество с бывшим супругом.

Пары, состоящие в первом браке, озабочены в основном тем, как заработать. Во втором браке обычно ведутся бесконечные разговоры о том, кому принадлежат деньги и как их потратить. Независимо от того, насколько богат или беден человек, эмоциональные или финансовые последствия первого брака (дети, бизнес, собственность) становятся источником многочисленных проблем.

В первый брак большинство вступает в блаженном неведении, владея лишь скудным имуществом и намереваясь делить все поровну. Во втором браке мы уже не проявляем такой готовности делиться материальными благами. Как правило, во втором браке один из супругов зарабатывает значительно больше, чем другой. Как соблюсти справедливость?

Большинство супружеских пар решает эту проблему, заводя «твой, мой и наш» счета. У каждого есть деньги на собственные расходы и расходы его детей, а определенной суммой они распоряжаются совместно, расходуя ее на жизнь, развлечения и путешествия.

В исследовании, проведенном среди 1235 британских семей, было обнаружено следующее распределение этих способов (последний вариант в это исследование не включен):

Авторы изучали причины, от которых зависит выбор того или иного способа распределения денег в семье.

При сравнении изучавшихся семей с семьями их родителей были отмечены исторические изменения: значительно уменьшился процент семей, в которых практикуется выдача денег «на хозяйство», и заметно увеличилось число семей, использующих «общий котел», контролируемый кем-то одним из членов семьи (мужем или женой), но не обоими вместе.

Было отмечено также, что система выдачи денег «на хозяйство» приводит к наибольшему количеству семейных ссор и наибольшей неудовлетворенности в браке, а система «общего котла» расценивается как наиболее удовлетворительная.

Но это в Британии. В России же ситуация в принципе иная. Поскольку большинство семей живет у нас в весьма стесненных экономических условиях, деньгами в семье чаще всего распоряжается женщина.

По данным Российского независимого института социальных и национальных проблем, только треть российских мужчин участвуют в планировании семейного бюджета и принимают решения о том, на что потратить деньги.

По мнению исследователей, изучавших распределение бюджета в трех российских городах — Москве, Рыбинске и Владикавказе, — женщины и мужчины по-разному распределяют материальные ресурсы. Женщина в семье чаще всего склонна ограничивать свои потребности, чтобы защитить от лишений других членов семьи, прежде всего детей и мужа. Она легко отказывает себе в самом необходимом. Мужчина в такой ситуации менее склонен ограничивать собственные расходы в пользу семьи.

Наиболее экономически успешными оказались семьи, где мужчина зарабатывает деньги, а женщина ими распоряжается. Таких семей было 40 %. Когда одному и тому же члену семьи приходится совмещать функции Кормильца и принимающего решения, хозяйство рискует гораздо больше. Патриархальный способ управления семейным бюджетом (когда глава семьи — мужчина, а главный кормилец — женщина) совсем не страхует семью от бедности. Поэтому у владикавказского домохозяйства есть все шансы впасть в глубокую нужду.

Впрочем, в Москве дело обстоит по-другому. Здесь экономически благополучными оказались семьи, в которых женщина и зарабатывает деньги, и планирует бюджет. Этот тип семьи, который можно назвать «мама знает лучше», распространен в России гораздо шире, чем в других европейских странах.

Отец в таких семьях не приносит никакой пользы — ни в денежном, ни в эмоциональном отношении. Работает, распоряжается деньгами и принимает решения мать. Она заботится о детях, помогает им получить образование и начать самостоятельную жизнь. Помимо России, такие семьи часто встречаются в среде чернокожих американцев.

Как не ссориться из-за денег

Американские социологи Р. Блад и Д. Вольф (Blood & Wolfe, 1960) выявили факторы, от которых зависит распределение властных полномочий в семье. Оказывается, право принимать решения зависит от уровня дохода каждого из партнеров, образования, работы и ряда других факторов. Так, среди 900 опрошенных семей белые мужчины обладали большей властью в семье по сравнению с черными.

Эти данные интерпретировались авторами с точки зрения теории «обмена ресурсами»: тот, кто вносит больше, занимает более сильную позицию, так как ему есть, что терять. В соответствии с этой теорией большей властью в семье обладает тот партнер, кто владел домом до брака, кто был счастлив до брака, а также более старший.

В последние годы появляется все больше популярной литературы в стиле «self-help», анализирующей повседневные конфликты из-за денег и дающей рекомендации, как их избежать. Вот несколько советов известного американского семейного терапевта Клу Маданec (Madanes, 1994):

Домашний труд

Во все периоды истории и в разных культурах большую часть домашней работы выполняла и выполняет женщина, причем делает это совершенно бесплатно. Некоторые женщины любят заниматься домашним хозяйством, но многие считают эти обязанности скучными и утомительными.

Исследование, проведенное на американской национальной выборке (Robinson, 1977), продемонстрировало, что 25 % получают «большое удовольствие» от домашней работы, 23 % — от приготовления еды, и 17 % — от походов за покупками (просмотр телепрограмм доставляет удовольствие также только 17 процентам респондентов).

Многие мужчины воспринимают приготовление еды как вид отдыха. Однако при этом работа домашней хозяйки не слишком высоко ценится и часто приводит к социальной изоляции. С другой стороны, образцовый дом, хорошо приготовленная еда и ухоженные дети могут быть предметом гордости.

Нет сомнения в том, что большую часть домашней работы выполняют женщины, независимо от того, работают они или нет. Так, по данным Центра прогнозов Хенли (Henley Center for Forecasting, 1985), жены, занятые на основной работе полный день, выполняют 63,5 % домашней работы, а домохозяйки — 72 %.

Даже в тех семьях, где муж и жена работают на одинаковой работе, женщина выполняет бóльшую часть работы по дому. Мэри Энн Элстон из Лондонского университета (Eiston, 1980) обследовала 400 семей, в которых муж и жена — врачи; жены в этих семьях делали 85 % покупок, 81 % готовки, 80 % работы по уходу за детьми, и 51 % уборки (остальную часть работы выполняла наемная прислуга).

Во всех культурах, включая самые примитивные, существовало разделение труда между мужчинами и женщинами. Мужчины выполняли тяжелую работу вне дома, а жены воспитывали детей и занимались домашней работой. В современной Англии единственный вид домашней работы, выполняемой в большинстве случаев (83 %) мужчинами, — это ремонт бытового оборудования. В Америке 70 % мужей занимаются ремонтом, 66 % — стрижкой газона и 61 % — расчисткой дорожек от снега.

Существует несколько гипотез, объясняющих, почему женщины выполняют бóльшую часть домашней работы.

Так или иначе, женщина часто является полезным и бесплатным домашним работником. Неудивительно, что во многих культурах за нее принято платить. Семья жениха обычно платит «выкуп» или «калым» родителям невесты, чтобы компенсировать их экономические потери.

Российские социологи М. С. Бердяев и Ф. Н. Ильясов (1990) провели обширное исследование студентов среднеазиатских стран бывшего СССР, в которых этот обычай по-прежнему широко распространен (особенно в сельской местности). Выяснилось, что 45 % студентов считают калым несовместимым с искренними чувствами. Поскольку обычно за невесту платит не сам жених, а его родители, это дает им бóльшую власть распоряжаться его выбором.

Америка: по ту сторону феминизма

Внутрисемейное разделение труда и его идеологическое обоснование изучаются в рамках гендерных исследований с середины 1970-х годов. В работе Джоан Хубер «Теория гендерной стратификации» (2000) рассматриваются три взаимосвязанных фактора, определяющих гендерное разделение труда: экология, технология и изменения рождаемости.

В обществах с высоким уровнем рождаемости работа, которую выполняют женщины, должна быть совместима с беременностью и кормлением. Наибольшая власть в таком обществе принадлежит мужчинам, контролирующим распределение материальных ценностей за пределами семьи.

В работе Элис Кесслер-Хэррис «Женский труд и социальный порядок» (2000) подчеркивается, что уже к концу XVIII века внутрисемейное разделение труда изменилось. Например, женщины Новой Англии работали наравне с мужчинами на текстильных фабриках, лесопилках, были наборщицами на печатных прессах или держали таверны. Но эта работа обычно была неразделима с домом и семьей.

По мере того, как аграрное общество XVIII века сменялось индустриальным обществом века XIX, разрасталась мифология «женского предназначения». Э. Кесслер-Хэррис связывает это с отрывом мужчины от семьи и его занятостью на производстве, в результате чего вся ответственность за ведение домашнего хозяйства и воспитание детей перекладывалась на женщину.

Именно в эпоху индустриализации родилась идеология «женской роли» и «культ женственности», которые предписывали мужчинам работать все интенсивнее в бесконечной погоне за карьерой и финансовым успехом, а женщине — оставаться дома. Если жене приходилось работать, это означало, что ее муж потерпел неудачу.

Такое положение наблюдалось приблизительно до второй половины XX века. Например, в 1960 году только 30 % американских женщин работали вне дома — либо потому, что их мужья зарабатывали недостаточно, чтобы содержать семью, либо потому, что их дети выросли и им было нечем заняться дома.

Но уже начиная с 1970-х годов с ростом феминистского движения растет не только занятость женщин, но и их стремление к традиционно «мужским» должностям и профессиям. Так, если в 1969 году женщины составляли лишь 9 % студентов медицинских институтов в США, то в 1987 году их число выросло до 37 %. Если в 1973 году американские женщины защищали лишь 8 % диссертаций в области юриспруденции, то через десять лет они составляли уже 36 % получивших докторскую степень.

Те же тенденции наблюдались в бизнесе. В том же 1973 году женщины составляли менее 5 % получивших степень MBA, a спустя десять лет — почти треть.

Разумеется, до полного равноправия еще далеко, и американским феминисткам еще есть за что бороться: например, они возмущены тем, что среди медицинских специальностей женщины чаще выбирают менее престижную педиатрию, чем высокооплачиваемую хирургию, а в академической среде чаще занимают должности младших преподавателей, чем профессоров и деканов.

Бизнес-леди часто жалуются на то, что не в силах пробить «стеклянный потолок», отделяющий их от высших ступеней корпоративной карьеры. Им крайне редко удается стать членами совета директоров или генеральными директорами крупных компаний.

Тем не менее, даже самые радикальные из американских феминисток признают: менее чем за десятилетие представительство женщин на престижных и высокооплачиваемых позициях выросло в 3–4 раза. И это несомненный успех.

Теперь уже молодой девушке не нужно мечтать о том, чтобы «удачно» выйти замуж за доктора — она сама может стать врачом. И традиционная подозрительность мужчин в отношении женщин-профессионалов также постепенно сменяется благосклонностью. Ведь и они могут теперь жениться не просто на девушке, а на враче, им больше не нужно будет содержать «просто жену».

Американский социолог Барбара Эренрайх, автор известной книги «Мужские сердца: американские мечты и бегство от обязательств» (Ehrenden, 1976) описала поворот в представлениях о мужском идеале, связанный с феминистской революцией. На смену традиционному идеалу мужчины — мужа, отца и главного добытчика в семье пришел идеал мужчины-плейбоя — холостяка, эгоиста и потребителя, наслаждающегося свободой и неограниченными возможностями приятного досуга в обществе многочисленных «подружек».

По мнению Б. Эренрайх, в этой смене идеальной модели мужского поведения виноваты не столько феминистки с их призывом «работать, работать и работать», сколько потребительская идеология постмодернистского общества, которая не могла позволить столь многообещающему объекту маркетинга и рекламы оставаться в стороне от процесса потребления. Именно пропаганда консумеризма, а вовсе не призыв к сексуальной свободе, была основной идеей таких журналов, как Playboy, Man's Health, Gentleman's Quarterly и других пропагандистов «новой мужественности».

С точки зрения такой новой идеологии, жены — это паразиты, которые порабощают мужчин и заставляют их обслуживать собственные потребительские нужды. Но если мужчина зарабатывает деньги, почему он должен тратить их на кого-то другого?

Когда Барбара Эренрайх спрашивает своих студенток, кто из них готов стать домохозяйкой и отказаться от профессиональной карьеры, обычно поднимаются одна-две руки. Но когда она спрашивает студентов-мужчин, кто из них готов содержать жену-домохозяйку, ни одного добровольца не находится (Ehrenreich, 1989).

Таким образом, к середине 1980-х годов в США произошла смена моделей брачного поведения. Если прежде женщины выходили замуж за мужчин, которые были надежными кормильцами семьи, а мужчины женились просто на хорошеньких девушках, то отныне у симпатичной медсестры и продавщицы шансы выйти замуж за студента университета или доктора резко снизились. Врачи больше не женятся на медсестрах, они женятся на врачах.

Даже «служебный роман» претерпел кардинальные трансформации. Если в 1950-е годы «служебный роман» означал отношения мужчины-босса с девушкой-секретаршей, то спустя 30 лет, по сообщению Wall Street Journal, служебные романы «процветают», поскольку мужчины и женщины работают бок о бок как равноправные коллеги. Даже отношение к мужчине, который заводит роман с женщиной с более низким профессиональным статусом, стало каким-то настороженным: его подозревают в низкой самооценке, сексуальных комплексах или патологическом стремлении подчинять себе слабых и беззащитных.

В 1963 году Бетти Фридан заявила, что неработающая домохозяйка — скучающая, депрессивная, пригоршнями глотающая транквилизаторы — оказалась не в состоянии выполнять ту единственную работу, ради которой она сидела дома, — воспитание детей. Каким образом она, живущая в тепличных условиях, отгороженная от мира, может привить своим детям основные добродетели среднего класса — амбиции, настойчивость, дисциплину и трудолюбие? «Растрачиваемая энергия» американских домохозяек, по мнению Б. Фридан, угрожала разрушить их детей, мужей и их самих, если не использовать ее по назначению, то есть для борьбы за существование.

Спустя двадцать лет в стране победившего феминизма возникли совсем другие проблемы. Как женщине-профессионалу выкроить в своем насыщенном деловом расписании время на рождение и воспитание детей? Женщины стали с тревогой прислушиваться к тикающим в их организме «биологическим часам»: как успеть создать семью до того, как кончится отпущенный природой «детородный возраст»? Уровень рождаемости среди образованного, обеспеченного белого населения США резко упал.

Но даже если работающая женщина решается завести ребенка, возникает другая проблема: с кем его оставлять? Дело не в отсутствии детских дошкольных учреждений или института приходящих нянь, а в том, что представительницы среднего класса не хотят оставлять своих детей с малограмотными нянями-иммигрантками с Ямайки или воспитательницами из неблагополучных мексиканских семей, справедливо полагая, что они вряд ли привьют их детям аккуратность и интеллектуальную дисциплину, свойственную среднему классу.

Перед многими американскими семьями встала довольно жесткая альтернатива: либо мать продолжает работать, рискуя, что у ребенка, брошенного с няньками, со временем обнаружится задержка интеллектуального развития, либо мать остается дома, развивает у своего чада высокий IQ, но при этом рискует впоследствии не найти денег на дорогую частную школу или престижный колледж. К сожалению, замечает Барбара Эренрайх, феминизм пока не простирается настолько далеко, чтобы этот трудный выбор возникал не только перед матерью, но и перед отцом.

Россия: патриархальный ренессанс

В отличие от американских исследователей, анализирующих последствия радикального феминизма, отечественные исследователи отмечают своеобразный ренессанс патриархальной гендерной модели в обществах с переходной экономикой (Здравомыслова, Арутюнян 1998; Малышева, 2001).

Наиболее ярко он проявляется в ориентации мужчин на квалифицированный труд и высокие заработки, способные обеспечить семью, а женщин — на ведение домашнего хозяйства и воспитание детей. Подобное традиционное разделение гендерных ролей считалось преодоленным в советском обществе, ориентированном на равное участие мужчин и женщин в наемном труде и провозглашавшем (по крайней мере, на словах) полное равноправие полов (Баскакова, 1998).

Исключение женщин из высокодоходных групп населения происходит в силу традиционных взглядов (Малышева, 1996). В соответствии с социальным контрактом женщина воспринимается как хранительница семейного очага и на рынке труда продолжает рассматриваться как неадекватный партнер по сравнению с мужчиной.

По данным эмпирического исследования, проведенного в середине 1990-х Мариной Малышевой (1996), семейно-ориентированные женщины воспринимают дискриминацию на рынке труда как нечто естественное. Главенство мужчин, их приоритетные позиции на предприятиях для них априори заданная реальность, они наблюдают ее на протяжении всей своей сознательной жизни и считают наиболее рациональной моделью общества.

Не только женщины, ориентированные на семью, но и молодые высокообразованные женщины с высокими социальными притязаниями и профессиональными амбициями предпочитают иметь партнера с более высокими, чем у них, доходами.

В свою очередь, мужчины рассматривают заработок женщин как вторичный и необязательный вид семейного дохода, считая его «подспорьем», а не равноправным вкладом в семейный бюджет (Козина, 2000; Мещеркина, 2002). Представления о мужчине как об основном кормильце семьи мало поколебались с момента вхождения России в рыночную экономику. Более того, они успешно транслируются подрастающему поколению (Бутовская, 1998).

Рис. 2. Должны ли мужчины и женщины вносить равный вклад в семейный бюджет?

Рис. 3. Кто в России глава семьи?[8]

Рис. 4. Кто в семье основной добытчик?[8]

Рис. 5. Кто планирует семейный бюджет?[8]

Бунт бабушек

В нашей стране бабушки традиционно принимали самое активное участие в воспитании детей. Но в последние годы их все труднее уговорить посидеть со своими внуками. Многие молодые матери жалуются на это. У бабушек вдруг обнаружилось множество неотложных дел: посадка огурцов на садовом участке, поход в Большой театр, автобусная экскурсия в Прагу с подругами или очередное заседание «Общества ветеранов военно-воздушных сил».

Раньше о том, что бабушка может отказаться нянчиться с внуками, мы узнавали лишь из американских фильмов, где несчастные родители вынуждены нанимать своим детям няню, чтобы сходить вечером в ресторан. А уж о том, чтобы уехать без детей в отпуск, они даже и не мечтали. Пока еще непривычная для нас буржуазная мораль подразумевает, что родители стремятся проводить со своими детьми как можно больше времени и вовсе не помышляют о том, чтобы сбагрить ребенка на все лето бабушке в деревню, а самим закатиться на курорт.

Особая роль бабушки в российской семье связана с перипетиями исторического развития страны. В социологии и этнографии принято различать два основных типа семьи — нуклеарную и расширенную. Нуклеарная семья состоит из родителей и детей, то есть из двух поколений. Частными случаями такой семьи являются супружеские пары без детей или так называемые «неполные» семьи, где есть дети, но нет одного из родителей (обычно отца).

Традиционная расширенная семья состоит из нескольких поколений родственников, живущих под одной крышей или поблизости друг от друга. Главой такой семьи, как правило, является старший из мужчин, поэтому ее часто называют патриархальной. Подобные семьи до сих пор широко распространены на Северном Кавказе.

Типичная российская семья является чем-то средним между европейской нуклеарной семьей и патриархальной расширенной. У нас очень часто взрослые дети, имея собственную семью и детей, продолжают жить вместе со своими родителями.

Но при этом бабушка или дедушка вовсе не являются главой семьи. Взрослые дети претендуют на полную автономию в вопросах заработка, расходования средств и организации собственного досуга. А вот бытовые проблемы и воспитание детей обычно перекладываются на плечи старшего поколения.

В отличие от сельской патриархальной семьи, где совместное проживание нескольких поколений освящено традицией, для современной городской семьи совместное проживание — вынужденная мера. В советские времена к ней прибегали из-за дефицита жилья, сейчас — из-за его дороговизны.

Помимо неудобств, связанных с теснотой и неизбежными бытовыми конфликтами, в совместном проживании есть и свои преимущества. Одно из них — это возможность переложить на бабушку большую часть обязанностей по воспитанию ребенка. Отказать в такой помощи бабушкам просто не приходило в голову — забота о внуках воспринималась как нечто естественное. Да и выбора у них не было.

Советская идеология узаконила и всячески поощряла семейную модель «работающей матери», при которой женщина должна была совмещать семейные обязанности с профессиональными. Реализации этой модели должны были способствовать всевозможные «детские учреждения»: ясли, детские сады, пионерские лагеря и т. п.

Однако преимущество в советском обществе получали те женщины, которым помогали бабушки: дети, воспитывавшиеся дома, меньше болели, были более ухоженными и более развитыми. А матери могли спокойно делать карьеру, не беспокоясь о том, хорошо ли ребенок поел в детском саду и сделал ли он уроки, вернувшись из школы. Семьи старались хотя бы временно прибегать к помощи бабушек, пока дети не пошли в школу. Даже если до рождения ребенка молодая семья проживала отдельно от своих родителей, то после рождения первенца бабушки обычно «вызывались» из деревни или из другого города для ухода за ребенком.

Бабушка в советских семьях способствовала сохранению у внуков чувства безопасности и автономности, выполняла роль защиты от жесткого влияния внешней среды. Отношения с бабушкой часто были существенно более интимными и откровенными, чем с родителями.

Для самих бабушек беззаветная преданность внукам служила некоторой гарантией того, что те о них позаботятся, когда они станут совсем старыми и немощными. Ведь надежда на бесплатное медицинское обслуживание в старости была столь же призрачной, как и надежда на помощь «детских учреждений» в воспитании детей.

В западных странах сложилось иное распределение семейных ролей. Нелегкая участь работающей матери досталась лишь женщинам из малообеспеченных слоев: она была уделом матерей-одиночек или жен неквалифицированных рабочих, чьей зарплаты было недостаточно, чтобы содержать семью.

Для девушек из семей среднего класса замужество и рождение детей автоматически означало оставление работы или учебы. При этом роль «хорошей жены» предполагала, что женщина сама справляется с домашними обязанностями и воспитанием детей, а помощь бабушки чаще всего воспринималась как нежелательное вмешательство в дела семьи.

Бабушкам и дедушкам полагалось издалека наблюдать за семейным счастьем своих детей и навещать внуков пару раз в году — на Рождество и по большим семейным торжествам. В остальное время они наслаждались жизнью, насколько позволяла пенсия мужа.

Если она была достаточной, пожилые пары могли, наконец, пожить в свое удовольствие: купить домик во Флориде или на побережье Испании, играть в казино или путешествовать по миру.

Лишь в конце 1960-х годов на Западе развернулось движение женщин под знаменами феминизма. Это был бунт домохозяек среднего класса, которым стало скучно сидеть дома с детьми и печь шоколадное печенье. Они чувствовали, что способны на большее, и боролись за право делать профессиональную карьеру наравне с мужчинами.

При этом обязанности по воспитанию детей делегировались не бабушкам, а наемным няням — женщины, не способные нанять сиделку, из феминистского движения автоматически исключались. Впрячь в семейную телегу бабушек им не приходило в голову — да те и не согласились бы, уже избалованные предыдущими десятилетиями спокойной эгоистической старости.

Нынешний бунт российских бабушек связан прежде всего с изменившейся за последние годы моделью семейных ролей. Многие социологи, занимавшиеся анализом семейных отношений в современной России, отмечают своеобразный ренессанс патриархального семейного уклада, при котором мужчина выступает в роли добытчика, а женщина — в роли хранительницы очага.

С падением советской идеологии, провозглашавшей идеал «женщины-труженицы», которая научилась водить трактор и покорять просторы космоса, успевая между делом жарить котлеты и гладить мужу рубашки, женщина получила возможность выбрать одну из ролей — преуспевающей бизнес-леди или жены «нового русского».

Для многих привлекательной оказалась непрестижная ранее роль домохозяйки, которая благодаря обеспеченному мужу имеет возможность не работать и заниматься только домом и детьми. Это подтверждается популярностью в России глянцевых женских журналов и телесериалов, воспроизводящих подобные семейные отношения.

Если в советские времена самыми массовыми женскими изданиями были журналы «Работница» и «Крестьянка», то сейчас лидерами рынка стали «Домашний очаг», «Домовой», «Лиза», «Женский клуб» и т. п. Все эти издания пропагандируют модель жизненного успеха женщины, целиком реализующей себя в семейной сфере — умеющей хорошо выглядеть, хорошо готовить, создавать уют в доме и воспитывать детей.

Это возрождение семейно-очаговых ценностей воспринимается представительницами старшего поколения со смешанным чувством. Прожив всю жизнь в безуспешных попытках совместить работу и семейные обязанности, многие из них завидуют молодым женщинам, у которых появился выбор. По сравнению с их собственной жизнью жизнь дочерей и невесток кажется им легкой и беззаботной.

С другой стороны, они понимают, что в условиях, когда общество не принуждает женщину к совмещению материнских и профессиональных обязанностей, помощь бабушки уже не является необходимой составляющей жизненного успеха. Она желательна, но в принципе без нее можно и обойтись.

Почувствовав свою ненужность, многие бабушки принялись искать для себя другие возможности самореализации. Одни, чтобы почувствовать собственную значимость, занялись общественной деятельностью. Другие стремятся осуществить то, что было недоступно для них в советские годы: например, отправляются путешествовать. Третьи пробуют свои силы в крестьянском труде на дачных участках.

Последнее — не просто дань экологической моде или подспорье к пенсии. Мало кто из представителей старшего поколения решается говорить об этом вслух, однако многие чувствуют, что разрыв неписаного семейного контракта с бабушкой, незыблемо просуществовавшего все советские годы, угрожает в первую очередь их собственному благополучию. Ведь забота о внуках подразумевала и ответную заботу о самих бабушках, когда они станут совсем старыми и немощными. Теперь, когда бабушки перестали быть необходимыми, кто о них позаботится?

Именно неуверенность в собственном будущем заставляет новых русских бабушек пренебрегать своими внуками. Они пытаются обрести подспорье в натуральном хозяйстве, дополнительных приработках или в увлечении народной медициной в надежде отсрочить наступление старости и болезней. Или напоследок наверстать упущенное, как это делают их сверстники в западных странах. В конце концов, они заслужили это не меньше, чем американские бабушки.

Сколько стоит семейное счастье?

Последние 30 лет феминистки настаивают на том, что брак выгоден только мужчинам: мужья эксплуатируют своих жен, отчего жизнь и здоровье женщин ухудшаются. Но недавно австралийский ученый опроверг эту точку зрения, показав, что брак выгоден как мужчинам, так и женщинам. А британские экономисты даже нашли денежное выражение этой выгоды.

Общеизвестно, что женщины живут дольше мужчин. В развитых странах женщины переживают своих ровесников-мужчин в среднем на семь лет. До сих пор точно не установлено, почему именно. Возможно, природа заложила в женщин бóльший запас прочности в расчете на высокую смертность при родах. И действительно, в слаборазвитых странах, где медицинская помощь не на высоте, продолжительность жизни женщин и мужчин одинакова, а в Бангладеш мужчины даже живут немного дольше.

Во всем мире женщины, как правило, выходят замуж за мужчин несколько старше себя. Вкупе с более высокой продолжительностью жизни это приводит к тому, что около половины женщин старше 60 лет — это вдовы. А среди пожилых мужчин одиноких совсем немного — около 10 %.

Но есть и другое объяснение того, почему среди пожилых людей так много одиноких женщин и так мало одиноких мужчин. Демографические исследования в разных странах показали, что женатые мужчины живут в среднем на пять-семь лет дольше холостяков и на четыре года дольше вдовцов и разведенных. А среди долгожителей холостяков практически не бывает — все они женаты (пусть даже во второй или третий раз) (Waite, 2001).

Позитивное влияние брака на здоровье и продолжительность жизни мужчин имеет как социологические, так и медицинские объяснения. Самое главное, что отличает женатых мужчин от холостых, — это их образ жизни (Waite, 2001). Женатые мужчины, как правило, меньше курят и пьют, лучше питаются и больше следят за своим здоровьем.

Именно жены обычно заботятся о том, чтобы их мужья не подвергались заболеваниям, связанным с неправильным образом жизни. А вот холостым мужчинам обычно на свое здоровье глубоко наплевать.

Кстати, легендарная и загадочная американская неправительственная организация RAND выяснила, что мужчины, обладающие крепким физическим здоровьем, обычно не торопятся вступать в брак. Они делают это позже, чем мужчины со слабым здоровьем, которые к тому же и разводятся реже. В результате последние получают, наверное, самые большие преимущества от брака, пользуясь медицинским уходом своих жен (Lillard & Panis, 1996).

Другую причину долголетия женатых мужчин связывают с уровнем мужского гормона тестостерона. Он усиливает развитие атеросклероза и делает мужчин более уязвимыми для болезней сердечнососудистой системы. Высокий уровень тестостерона также способствует развитию тех качеств, которые мы безоговорочно считаем мужскими: напора, агрессивности, стремления быть первым. Человек с высоким уровнем тестостерона скорее рискует стать жертвой несчастного случая или погибнуть в результате насилия.

Антрополог Питер Грей из Гарвардского университета (Gray, 2002) обнаружил, что у женатых мужчин уровень тестостерона в крови ниже, чем у холостяков, а у отцов ниже, чем у бездетных. На это открытие его натолкнуло наблюдение за самцами певчих птиц, у которых уровень половых гормонов резко падает после образования пары.

Снижение уровня тестостерона подавляет у самцов — людей и птиц — не только интерес к чужим самкам, но и агрессивность, желание соревноваться. Они перестают драться и петь серенады, начинают вить гнездо и заботиться о потомстве. П. Грей утверждает, что снижение уровня тестостерона у женатых мужчин обеспечивает их верность женам и заставляет больше времени проводить с детьми.

Помимо прочего это снижает риск умереть от инфаркта, который у любителей интрижек на стороне в четыре раза выше, чем у верных мужей. По данным «Британского журнала клинической практики», 80 % внезапных смертей во время любовных развлечений случаются с партнерами, не состоящими в браке.

Автор исследований объясняет это тем, что с малознакомой женщиной и в необычной обстановке мужчина испытывает сильный стресс: он боится потерпеть фиаско в постели. Нередко во внебрачных связях мужчина бывает значительно старше партнерши, и ему трудно угнаться за ее прытью. В результате повышается артериальное давление, учащается пульс, а это может привести к печальному исходу.

Что же касается женщин, то с точки зрения продолжительности жизни замужество не дает им никаких преимуществ, а по некоторым данным, даже сокращает их жизнь. Это открытие, сделанное более 30 лет назад, не осталось без внимания феминисток, которые поспешили обвинить мужчин в том, что они паразитируют на своих женах и, как выразился бы русский драматург Островский, «заедают чужой век».

Но с чем конкретно связан этот брачный стресс? Может быть, с тем, что женщинам приходится рожать и воспитывать детей или совмещать заботы о хозяйстве с наемным трудом? Однако дальнейшие исследования показали, что чаще всего депрессией страдают как раз домашние хозяйки, которые не работают, а занимаются только семьей.

Что же касается детей, то все зависит от их пола. Как показало исследование, проведенное в скандинавских странах, рождение сына сокращает жизнь женщины в среднем на 34 недели, а рождение дочери, наоборот, увеличивает ее жизнь примерно на 23 недели.

Доктор Самули Хелле (Helle, 2002) из университета Турку объясняет эти результаты как медицинскими, так и социальными причинами. Мальчики обычно рождаются более крупными, чем девочки, поэтому выше вероятность осложнений при родах. Кроме того, у женщин, вынашивающих сына, в организме выше уровень тестостерона, подавляющего иммунную систему.

Что же касается дочерей, то их польза для здоровья матери определяется тем, что они обычно помогают по хозяйству. При этом на продолжительность жизни отцов пол ребенка никакого влияния не оказывает.

Психолог Дэвид де Во из университета Ла-Троб в Мельбурне (de Vaus, 2002) решил опровергнуть устоявшееся мнение о том, что брак выгоден только мужчинам. Он обратил внимание на то, что понятия «стресс» и «душевное расстройство» определялись в исследованиях феминистки Джесси Барнард слишком узко — так, что к ним относились исключительно женские проявления стресса.

Общеизвестно, что у женщин в тяжелых ситуациях чаще меняется настроение — они испытывают тоску, тревогу, что интерпретируется медиками как симптомы депрессии или тревожного расстройства. Мужчины на изменения настроения обычно не жалуются. Зато они чаще пытаются улучшить свое настроение с помощью алкоголя, наркотиков или психотропных препаратов.

Если рассматривать алкоголизм и наркотическую зависимость как мужские симптомы психологического стресса, то получится, что среди женщин и мужчин распространенность стресса совершенно одинаковая. Просто женщины в два раза чаще страдают от депрессии и тревожности, а мужчины — от алкоголизма и наркомании.

Данные, полученные Дэвидом де Во, нашли подтверждение в другом австралийском исследовании, где изучалась вероятность инсульта у пожилых пациентов. Специалисты из госпиталя Св. Винсента в Новом Южном Уэльсе в течение восьми лет наблюдали 2800 пожилых пациентов и обнаружили, что с женатыми мужчинами инсульт случается на 30 %, а с замужними женщинами — на 46 % реже, чем с одинокими.

Психологические преимущества брака как для мужчин, так и для женщин подтверждаются и исследованиями совсем из другой области. Американский экономист Дэвид Бленчфлауэр измерял уровень удовлетворенности жизнью или, проще говоря, уровень счастья у англичан и американцев (Blanchflower & Oswald, 1999). Респондентов (около 100 тыс. человек) на протяжении 20 лет регулярно спрашивали о том, насколько они счастливы и довольны своей жизнью.

Полученные результаты практически не зависели от пола — и среди мужчин, и среди женщин счастливых было около трети. Однако они довольно сильно различались в зависимости от возраста, семейного положения, образования и дохода, а у американцев еще и в зависимости от расы. Самыми несчастными люди чувствуют себя в возрасте около 40 лет (молодые и старые больше довольны жизнью). Черные в США оказались несчастнее белых, одинокие — несчастнее женатых, а бедные — несчастнее богатых.

Опираясь на данные о зависимости счастья от дохода, автор исследования попытался выразить в долларах и другие составляющие счастья. У него получилось, что для того, чтобы компенсировать черный цвет кожи, необходимо поднять ежегодный доход на $30 тыс. А для того чтобы разведенный человек чувствовал себя так же хорошо, как женатый, он должен зарабатывать на $100 тыс. больше последнего. Таким образом, получается, что ценность брака составляет $100 тыс. в год.

Дети и семейная экономика

Во многих развивающихся странах — и вплоть до XIX века в странах Запада — дети рассматривались как ценное имущество. Они считались собственностью родителей, которую те могли использовать по своему усмотрению. Дети работали в поле, помогали по дому, прислуживали в богатых семьях. В XIX веке в Великобритании большинство домашних служанок были несовершеннолетними дочерьми крестьян. Дочерей было принято отдавать в богатые дома с 10 лет, и обычно они оставались там до замужества.

В современном обществе дети составляют не столько доходную, сколько расходную статью семейного бюджета. Мать вынуждена на несколько лет оставить работу, при этом детей нужно кормить, одевать и выдавать им карманные деньги. А затраты на подростков могут быть даже больше, чем на взрослых. Детям необходимо дать образование, оплатить свадьбу и помочь в обустройстве собственного дома.

Все эти расходы (особенно расходы на образование) составляют в американских и английских семьях значительную часть семейного бюджета и требуют больших жертв от взрослых членов семьи.

По данным социологов Р. Блада и Д. Вольфа (1960), финансовые затраты являются главными проблемами родителей, связанными с детьми. На втором месте идут болезни и проблемы ухода за младенцами. Маленькие дети требуют огромных затрат труда, и матери часто чувствуют себя истощенными, одинокими и подавленными в период ухода за младенцами.

Затем дети вырастают, и начинаются конфликты с подростками, порой настолько серьезные, что могут разрушить родительский брак. Часть этих конфликтов происходит как раз из-за денег: в исследовании 450 американских семей было обнаружено, что в семьях, испытывающих экономические трудности, наблюдается больше финансовых конфликтов с подростками, которые приводят к враждебности родителей по отношению к детям и ответному агрессивному и антисоциальному поведению со стороны подростков (Conquer, et al., 1994).

Для чего же люди все-таки заводят детей? В исследовании американских социальных психологов Л. Хоффмана и Дж. Маниса (Hoffman & Manis, 1982) ответы респондентов распределились следующим образом:

Таким образом, для большинства семейных пар дети являются главным источником эмоционального удовлетворения, радости и счастья, придают жизни смысл, спасают от одиночества. Наличие детей рассматривается многими как личное достижение, свидетельство собственной зрелости и социального статуса и лишь в последнюю очередь — как возможный источник дохода.

В постсоветской России экономические соображения должны препятствовать рождению детей, так как, по данным социологов, с рождением первого ребенка среднедушевой доход семьи снижается на 32 %, второго — на 58 % и т. д. В результате 66,4 % семей с четырьмя и более детьми живут «в состоянии крайней бедности» (Бреева, 1999). Как сказано в одном из социологических исследований, «в нашей стране дети являются основным фактором бедности семей». Так что решение завести ребенка в России можно рассматривать либо как высший подвиг бескорыстия, либо как экономически безответственный и абсолютно иррациональный поступок.

Деньги на детство

Хотя пособия на детей в России носят символический характер, они, тем не менее, демонстрируют приоритеты государства в области семейной и демографической политики. Сравнение адресатов государственной помощи в России и других странах свидетельствует об этих приоритетах гораздо ярче, чем политические заявления и декларации.

Во всем мире государство обязательно помогает матерям и детям. Системы социальной поддержки материнства и детства в большинстве экономически развитых стран похожи. Все они предусматривают полную или частичную оплату отпуска по беременности и уходу за ребенком, пособия на детей и социальные пособия для семей, доходы которых ниже прожиточного минимума.

Однако в разных странах существуют разные представления о том, кто в первую очередь нуждается в поддержке: одинокие матери или состоящие в браке, бедные семьи или те, в которых больше детей. Можно выделить несколько различных представлений государства о том, кто является основным адресатом социальной помощи: семья, мать или ребенок.

В США основным адресатом социальной помощи является семья. При этом под семьей, как правило, подразумевается один или двое взрослых, имеющих несовершеннолетних детей. Главный критерий получения материальной поддержки — бедность, то есть доход ниже официально установленного прожиточного минимума на члена семьи.

Основным видом помощи бедным семьям в США является пособие на детей (AFDC — Aid to Families with Dependent Children). Оно выплачивается семьям, в которых один из родителей отсутствует, является инвалидом или безработным. Каждый штат самостоятельно устанавливает размер пособия, поэтому существует значительный разброс в выплачиваемых суммах.

Например, в штате Алабама максимальный размер пособия на семью из трех человек составляет $164, а в Коннектикуте — $680. Это пособие вызывает в США ожесточенную критику, так как считается, что оно порождает «иждивенческий менталитет» и снижает шансы получателей пособия когда-либо жить самостоятельно.

В качестве альтернативы AFDC была разработана программа «Возможность работы и базовые навыки» (JOBS — Job Opportunities and Basic Skills). Она предусматривает профессиональное образование и трудоустройство для родителей, получающих пособие AFDC, и направлена на то, чтобы дать возможность бедным родителям увеличить свои доходы за счет повышения квалификации и получения работы, а не за счет пособий. Однако исследования показали, что для того, чтобы участники программы увеличили свой годовой доход на $5 тыс., требуются затраты государства на их обучение в размере $50 тыс.

Помимо образовательной программы для бедных родителей в США существует программа «Рывок на старте» (Head Start Programm). Она рассчитана на 4–5-летних детей из бедных семей и направлена на то, чтобы к моменту поступления в начальную школу их уровень развития сравнялся с уровнем детей из богатых семей.

Другой особенностью социальной политики США является преобладание «натуральных» видов помощи нуждающимся над денежными. Например, семьям с доходами ниже черты бедности положены талоны на питание. Они могут быть потрачены только на покупку пищевых продуктов (за исключением корма для животных, алкоголя, табака и импортных продуктов).

Но выясняется, что любителей задаром поесть в США не так уж много: в отличие от денежных пособий, талоны на питание получают лишь 60 % семей, которые имеют на них право, поскольку участие в этой программе считается унизительным.

Программы детского питания, как и талоны на питание, не пользуются большим спросом у получателей, поскольку связаны с унизительной процедурой сегрегации. Дети, получающие бесплатные школьные обеды, должны питаться за особыми столами. В результате многие из тех, кому положено бесплатное питание, им пренебрегают.

В Великобритании существует два основных получателя пособия — ребенок как таковой и бедная семья, но только в том случае, если она является полной. В отличие от Соединенных Штатов, где детские пособия получают только малообеспеченные семьи, в Англии небольшие пособия выплачиваются всем детям до 16 лет. Пособие выплачивают и после 16 лет, если ребенок учится в дневном колледже.

Другое отличие Великобритании от большинства стран состоит в ее политике по отношению к одиноким матерям. Наиболее многочисленная и постоянно растущая группа нуждающихся в большинстве западных стран — неполные семьи с несовершеннолетними детьми.

Правительство Великобритании решило бороться с ростом числа разводов очень оригинальным образом: оно ограничило право неполных семей на получение материальной поддержки. Мать-одиночка обязана обратиться в Агентство по поддержке детей (CSA — Child Support Agency), которое обязывает отца оказать поддержку своему ребенку.

Только те женщины, бывшие мужья которых не платят им алименты в течение последних шести месяцев, получают материальную поддержку государства, да и то после того, как CSA не сможет разыскать отца ребенка или убедится в его неплатежеспособности.

В Швеции феминизм возведен в ранг государственной политики. Следствием этой политики является то, что оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком в обязательном порядке предоставляется отцу ребенка.

Все родители в связи с рождением ребенка имеют право на 450-дневный отпуск, который делится между обоими родителями по их усмотрению, но один месяц обязательно резервируется для отца.

Как и в Англии, все дети, независимо от доходов родителей, получают ежемесячное пособие, которое выплачивается до 18 лет или по окончания гимназии. Право состоятельных семей на такое пособие никем не подвергается сомнению, поскольку богатые люди платят большие налоги.

Но, в отличие от Великобритании, где преимущество отдается полным семьям, в Швеции больше поддерживают детей из неполных семей: если ребенок живет с одним родителем, то ему до окончания гимназии полагается дополнительное пособие 1170 крон в месяц. Семьи с тремя и более детьми тоже получают дополнительное пособие.

Пособие на детей выплачивается всем жителям Израиля на каждого ребенка до 18 лет, причем за каждого следующего ребенка пособие значительно больше, чем за предыдущего. Как и в большинстве стран, в Израиле неполным семьям помогают больше, чем полным. Раз в году неполным семьям выплачивается одноразовая помощь на учебу.

Кроме того, в Израиле, как нигде в мире, благодарны женщинам за сам факт того, что они произвели на свет ребенка. Любой женщине, родившей ребенка, полагается одноразовая помощь в связи с родами.

Причем если она является жительницей Израиля или женой жителя Израиля, пособие положено даже в том случае, если роды происходили за пределами Израиля. А если ни женщина, ни ее муж не являются гражданами Израиля, но один из членов семьи работает в Израиле, пособие все равно положено в том случае, если роды происходили в Израиле. Государство также оплачивает расходы на доставку роженицы в больницу, если расстояние до нее превышает 40 км.

Кроме того, женщине, родившей троих или более детей сразу, выплачивается особое пособие, если по истечении 30 дней со дня родов у нее осталось в живых как минимум трое детей. За каждый из следующих восьми месяцев выплачивается пособие в соответствии с количеством детей, являющихся живыми первого числа каждого месяца.

В нашей стране основным адресатом социальной помощи является не семья и не ребенок как таковые, а такая социальная единица, как «женщина с ребенком». В правовых документах, регулирующих выплату детских пособий, их получателями чаще всего признаются матери, реже — в скобках — отцы, усыновители, бабушки, дедушки и другие родственники.

Слово «семья» в законодательных актах, посвященных пособиям, вообще не фигурирует. Точнее, наш закон трактует семью так же широко, как и в патриархальные времена. Потому что в цивилизованных странах дедушка с бабушкой, например, это уже совсем другая семья.

Как и в Израиле, в нашей стране женщина поощряется уже за сам факт рождения ребенка: ей полагается единовременное пособие в размере 1500 рублей на каждого рожденного ребенка. На период отпуска по уходу за ребенком до полутора лет назначается ежемесячное пособие в размере 200 рублей.

Вообще российское законодательство устанавливает следующие приоритеты в выплате детских пособий. Самое маленькое пособие — 70 рублей в месяц — получают бедные семьи, в которых есть мать и отец, но среднедушевой доход не превышает двух прожиточных минимумов в данном субъекте РФ. А вот если женщина родила от военнослужащего-призывника, ее ребенок получит пособие в 1,5 раза больше (105 рублей). Такое же пособие — 105 рублей в месяц — получат и дети, родители которых уклоняются от уплаты алиментов.

Самое же большое ежемесячное пособие — 140 рублей — получают матери-одиночки, никогда не состоявшие в браке, если в свидетельстве о рождении ребенка отсутствует запись об отце.

Таким образом, в противоположность Великобритании, где одиноких матерей притесняют, в нашей стране им положено пособие в двойном размере.

В отличие от всех других государств Россия материально поддерживает тех женщин, которые вовремя заметили, что беременны. Мало кто знает, что женщинам, вставшим на учет в медицинских учреждениях в ранние сроки беременности, полагается единовременное пособие в размере 300 рублей.