Люди и деньги

Приложение 3 Демографический прогноз

Чтобы представить себе демографическую ситуацию в стране лет через 15–20, необязательно анализировать графики рождаемости и смертности. Можно поступить иначе — спросить нынешних подростков, как они собираются жить, когда вырастут, собираются ли заводить семью, детей и т. д. Эти вопросы российским мальчикам и девочкам задало московское бюро ЮНЕСКО.

«Семья и супружеские отношения глазами подростка» — так называется аналитический доклад московского бюро ЮНЕСКО, в котором приводятся данные социологических опросов российских школьников за последние 10 лет, а также результаты сравнительных исследований семейных ценностей у подростков Москвы, Амстердама и Нью-Йорка (1999).

Главный вывод, сделанный исследователями, должен, по идее, успокоить тех, кто предрекает нам демографическую катастрофу: «счастливая семейная жизнь» в течение последних 10 лет занимает первое место среди жизненных ценностей российских старшеклассников, а «воспитание детей» переместилось в списке ценностей с шестого места на четвертое, обогнав «общение с людьми» и «развитие своих способностей». Правда, в абсолютных цифрах значимость «воспитания детей» почти не изменилась: оно по-прежнему остается важным примерно для четверти подростков. А вот «счастливая семейная жизнь», оставаясь мечтой большинства подростков, демонстрирует совершенно загадочную динамику: среди юношей ее роль падает, тогда как среди девушек, наоборот, резко возрастает.

Объяснить этот странный парадокс помогает исследование, которое проводилось среди старшеклассников и студентов Барнаула. Его участников просили дать развернутые определения таких понятий, как «советская женщина» и «советский мужчина», «новый русский мужчина» и «новая русская женщина».

Образы советских мужчины и женщины выглядят в интервью подростков серыми и скучными: женщины замучены стоянием в очередях, а мужчины унижены низкой зарплатой. Что касается представления о современных мужчине и женщине, то они в основном сформированы не личным опытом наблюдения за реальными людьми, а повторяют расхожие клише, предлагаемые средствами массовой информации (газетами, журналами, кино и телевидением).

Например, 20-летний студент так описывает основные типы «нового русского мужчины»: «Новый русский — это а) бритоголовый мужик, перекачанный анаболиками, золотой крест на груди, ездящий на «Ленде», глупый, живущий разбоем и грабежом; б) элегантный молодой человек, стильный джентльмен, высокообразованный, ориентирующийся в политико-экономической сфере, много работающий».

Разумеется, юноша может идентифицировать себя не с отрицательным образом «нового русского», а с его позитивным вариантом — образованным профессионалом, уверенным в себе, состоятельным и самодостаточным. Подобные модели мужественности активно разрабатываются сейчас на телевидении (сериалы о частных сыщиках), в рекламе (сигареты Camel), в мужских журналах («Man's Health»). Гордый и стильный образ одинокого волка не предполагает наличия семьи и вообще каких-либо прочных отношений или обязательств.

В представлениях подростков о «новой русской женщине» также выделяются два типа. Первый — зеркальная копия мужчины-профессионала: «Новая русская — деловая женщина, занимается своим делом, владеет фирмой; семья, дом, квартира; мечтает о страстном муже» (из интервью 18-летней студентки); «уверенная в себе бизнес-леди, которая считает, что ей здорово повезло в этой жизни» (20-летний юноша). Противоположная версия выглядит следующим образом: «Новая русская — жена нового русского, не работающая, доставляющая удовольствия своему мужу. Не ухаживает за домом, так как для этого у нее есть прислуга. Играет в гольф, купается в бассейне возле коттеджа» (школьник 16 лет).

Оба варианта «новой русской женщины» являются заманчивыми моделями для идентификации. При этом СМИ акцентируют внимание на традиционном женском образе: многочисленные «женские» журналы и телепередачи в основном сосредоточены не на описании успешной профессиональной карьеры женщины, а на советах по макияжу, выбору одежды, оформлению интерьера и воспитанию детей. Поэтому более привлекательной и реалистичной представляется девушкам модель идентичности, сформулированная 20-летней студенткой: «Новая русская женщина — обеспеченная жена нового русского, которая сидит дома (не работает), следит за собой, ходит в салоны красоты, магазины одежды, ужинает с мужем или любовником в ресторанах, не отказывает себе ни в чем, но сильно зависит от денег мужа».

Парадокс в том, что эта сексуальная кошечка может быть женой только бритоголового варианта «нового русского», поскольку ролевая модель одинокого профессионала вообще не предполагает наличия жены. Рядом с одиноким волком может быть только столь же независимая и уверенная в себе женщина-профессионал, связь с которой не предполагает взаимных обязательств и не угрожает личной свободе мужчины.

Исследование показало, что ценность семейной жизни наиболее высока у школьников из семей среднего класса, тогда как дети из бедных и богатых семей не считают семейное счастье главной жизненной ценностью. Этот результат совпадает с представлениями социологов о среднем классе как носителе традиционных ценностей.

Вместе с тем стремление создать крепкую семью более характерно для подростков из малообеспеченных семей, чем для среднеобеспеченных или богатых школьников. Это противоречие объясняется тем, что счастливая семейная жизнь и способность создать крепкую семью относятся к разным смысловым пластам сознания подростков. Счастливая семейная жизнь представляется подростку условием его личностного развития, самореализации и душевного благополучия. Именно эти ценности традиционно культивируются в среднем классе.

В то же время образ человека, способного создать крепкую семью, ассоциируется с мужчиной, который может свою семью материально обеспечить. Этот образ, наоборот, оказывается значимым для подростков из бедных семей и служит образцом, которого они стремятся достичь.

Третий результат исследования касается сравнения представлений о семейной жизни у российских подростков и их западных сверстников. В качестве полюсов для сравнения были выбраны голландские и американские школьники. Социологи считают, что Голландия находится на первом месте среди западных стран по распространенности феминистских взглядов как среди женщин, так и среди мужчин. Голландцы уверены, что замужество и рождение детей не должно мешать профессиональной карьере женщины, что мужчины и женщины должны пользоваться одинаковой свободой действий, в том числе и сексуальной свободой. Многие голландские женщины рассматривают заботу о своем внешнем виде как потакание сексизму.

Напротив, большинство жителей США в целом придерживаются более традиционных взглядов на распределение ролей между мужчиной и женщиной. Американцы менее терпимо, чем большинство европейцев, относятся к рождению внебрачных детей, считают более предпочтительными семьи с двумя и более детьми и неработающей матерью, больше радуются рождению мальчиков, чем девочек.

Исследователи попытались выяснить, к какому типу представлений о семейной жизни — западноевропейскому или американскому — склоняются российские школьники.

Самое показательное — расхождение в оценке такого фактора, как сексуальная гармония супругов. Его отмечают почти половина российских подростков, причем с возрастом роль этого фактора увеличивается. Среди голландцев важность сексуальной гармонии признают лишь треть опрошенных, а среди американцев — всего 15 %. Причем возрастная динамика значимости этого фактора у западных подростков обратная: максимальную значимость сексуального аспекта брака отмечают 15–16-летние школьники, а затем она начинает постепенно снижаться. Одновременно растет значимость таких факторов, как «поддержка супругами друг друга» и «забота о воспитании детей». Исследователи интерпретируют это различие как свидетельство некоторой инфантильности российских школьников, ориентированных в браке на удовлетворение собственных гедонистических потребностей, а не на взаимопомощь и укрепление межличностных отношений.

Еще одним свидетельством инфантильности российских подростков является крайне низкая оценка ими такого фактора успешной семейной жизни, как четкое распределение обязанностей между супругами, отличающего современную модель брака от традиционной, в которой роли мужа и жены закреплены обычаем и не подлежат обсуждению. Однако традиционность представлений российских подростков о браке вовсе не означает совпадения их взглядов на обязанности мужа и жены, а говорит лишь об их неготовности обсуждать эти обязанности и искать компромиссы.

Итоги социологического исследования ЮНЕСКО скорее подтверждают, чем опровергают тревожные выводы демографов. Хотя большинство подростков мечтают о семейном счастье, этому счастью вряд ли суждено сбыться.

Во-первых, девушки, ориентированные на традиционную форму брака с обеспеченными молодыми людьми, рискуют не найти себе подходящую пару, поскольку на такую форму брака ориентированы как раз подростки из бедных семей. Пока они разбогатеют, их сверстницам придется, скорее всего, довольствоваться представителями более старшего поколения, поскольку их наиболее успешные сверстники вовсе не ориентированы на брак.

Во-вторых, даже если молодые люди и найдут себе пару, брак вряд ли продлится долго, поскольку нынешние подростки думают только о сексуальной гармонии и не готовы к справедливому разделению супружеских обязанностей.