Маг-гончая

Глава девятая

Неприятности Маттео не закончились с щелчком захлопнувшейся за его спиной тюремной двери.

Кива пожелала ему удачи своим любезно-ироничным голосом и исчезла. Вемик, послав ему долгий, вызывающий взгляд, последовал за гончей, предоставив Маттео самому себе.

Попытка разыскать Сирика оказалась не только напрасной, но и дорогостоящей. Жеребец, вырываясь на свободу, разнес в щепки привязь у таверны Падающей Звезды, и трактирщик требовал возмещения. Маттео истратил все полученные деньги на спасение Темо от последствий трактирной драки. Пришлось приложить все способности к убеждению, чтобы разгневанный пострадавший согласился принять расписку, оплату по предъявлению которой, должны были произвести представители Дома джордайн.

Дальше — больше. В обычной ситуации многие конюхи Кербаала с удовольствием предоставили бы ему ездовое животное, будучи уверенными, в возмещении со стороны ордена джордайни, но никто не верил его уверениям в принадлежности Дому. Сражения, прогулка с Тзигоной по гигантскому дереву и грязным переулкам, заключение в не отличавшейся чистотой камере — все это привело его белое одеяние в самое плачевное состояние.

Осталось идти пешком, и Маттео заторопился домой. К закату он оставил позади городские ворота. Пройдя, сколько осмелился, в ночи, он вспомнил урок Тзигоны, и остановился на ночлег на раскидистом, увешанном ползучими лианами ореховом дереве.

Сон не шел, спугнутый многочисленными ночными звуками, раздававшимися отовсюду. Он различал, как, ворча, роют под корнями в поисках орехов дикие кабаны, слышал недалекий вой охотящейся пантеры, беседы крохотных, но часто недобрых магических созданий, чьи жилища находились на верхних ветвях.

Куда хуже были слабые отзвуки неземной музыки Неблагих. Маттео слышал истории о темных фейри, рыскавших в горах, танцевавших на руинах древних городов и давно заброшенных могилах; также, по слухам, изредка они подбирались поближе к заселенным землям. Все это он вспоминал со времени своей учебы, но абстрактное знание служило слабой защитой от морозящей реальности их песни. Через какое-то время он начал разговаривать сам с собой, цитировать легенды, историю и генеалогию королевских семейств — лишь бы отогнать мрачное притяжение еле слышной музыки.

В течении этой долгой ночи, и последовавшего за ней дневного марша, ему не раз приходило в голову, что возможно в предупреждениях Тзигоны истины больше, чем ему казалось вначале. Жизнь Маттео прошла в пределах Дома джордайн. Образование, полученное им, охватывало весь мир и касалось всех наук, некоторых лишь краешком, других глубоко. Но в действительности, насколько он подготовлен к миру, простирающемуся за границами школы советников?

Маттео, весь покрытый пылью и с трудом передвигая ноги, добрел до школы следующей ночью, под новым серпом луны, и сразу понял, что известия о его бесчестии опередили его. Неодобрение на жестком лице стража ворот не оставляло в этом сомнений.

— Ритуал очищения состоялся прошлой ночью. Тебе следует незамедлительно отправляться к хижинам медитаций.

Маттео застонал. За всем случившимся в последние несколько дней, важный ритуал просто выпал у него из памяти. Ни один джордайн не заканчивал колледж без него. Мысленно перебрав своих преподавателей, юноша остановился на том, кто вероятнее всего решился бы помочь ему.

— Нельзя ли передать сообщение Вишне?

— Никаких сообщений, — твердо ответил страж. — Когда потребуется, тебя позовут.

Кивнув, Маттео с опозданием отправился в место уединения. Хижины медитаций расположились среди садов на дальней западной стороне поместья. Все убранство, предназначавшееся Маттео, состояло из койки, стола и большого кувшина с водой. Делать было нечего, только размышлять и ожидать.

На третий день с его возвращения, слуга, каждым утром доставлявший поднос с едой, постучал в дверь и вручил Маттео горку свежей одежды.

— Готовьтесь быстро. Вам нужно предстать перед Столом Диспутов.

Хотя Маттео ожидал этого, услышав приказ, он ощутил, как в горле комком поднимается ужас. Будучи освобожденным из тюрьмы, расследования воровства он мог не опасаться, но оставалось множество других прегрешений законов и обычаев джордайни. В довершение ко всему, он пропустил последний ритуал. Весьма вероятно, что ему придется пройти заново весь пятый курс, прежде чем его выпустят из школы. Или, еще страшнее, его просто вышвырнут, лишив ранга и титула.

Торопливо одевшись, он отправился к высокому куполу здания, где располагался суд джордайни. Пол круглого вестибюля украшала мозаика с изображением эмблемы джордайни: круга, чьи половинки зеленого и желтого цвета разделял синий зигзаг молнии. Маттео потер грудь в том месте, где обычно висел медальон, потом глубоко вздохнул успокаиваясь, и зашагал через холл к залу совета.

Стол Диспутов — это название относилось не только к суду как таковому, но и настоящему столу, огромной конструкции из двух вытянутых в длину столов, соединенных на дальней стороне меньшим столом повыше. На возвышении сидел Димидис, судья, в чьих обязанностях сегодня будет вынести вердикт. Остальные мастера и студенты-джордайни расселись по внешним краям длинных столов. Их мрачные лица были обращены к нему.

Маттео не раз присутствовал здесь, у суда всегда было немало работы — разбирательства советов джордайна своему патрону, время от времени случавшиеся конфликты между джордайни и редкие нарушения правил.

Но гигантская, пустая комната никогда не выглядела такой давящей как сейчас. Высоко держа голову, Маттео прошел в высокий проход между столами, к месту напротив Димидиса, каждый шаг болезненно ощущая направленные на него взгляды.

Престарелый судья относился к немногочисленному разряду джордайни, чей статус являлся следствием их собственной позиции, а не могущества патрона. Димидис известен был суровыми, нередко чрезмерно негибкими суждениями, а также тенденцией формировать мнение и неприязнь с опасной быстротой. Судя по кислому выражению на изборожденном морщинами лице, Маттео решил, что уже заслужил враждебное отношение судьи.

Димидис развернул пергаментный свиток.

— Все мы прочли о проступках сего юноши: драка в таверне, уничтожение собственности, нападение на стража гончей. Он присутствовал на представлении, где высмеивались джордайни, а затем помог артисту бежать. Он сражался на дуэли оружием, запрещенным для его касты — к тому же украденным, и после обнаруженным у него. На допросе в тюрьме он не подчинился представителю закона и отказался назвать имя вора. Это имя вырвали бы у него в Инквизиции, если бы не вмешательство инквизитора Кивы.

Старик сделал паузу и посмотрел на собрание.

— Вот обвинения, выдвинутые против Маттео из Дома джордайн. Кто-либо желает высказаться в его защиту?

— Я, господин Димидис.

Маттео ощутил чувство благодарности, но не особенно удивился, увидев как его любимый учитель, боевой маг Вишна, поднялся с места.

— Как и многие из студентов, Маттео выехал в Кербаал с тяжелым сердцем. Вам известно, что Андрис, близкий друг Маттео, был убит тем утром по приказу гончей Кивы.

— Что является ее правом и ее долгом, — указал Димидис. — Продолжайте.

— Я отправил Маттео в город, зная что некоторые учащиеся найдут выход своему горю. Если из-за этого возникли проблемы, часть вины лежит на мне. Строго говоря, я особо настоял, что Маттео должен проследить за одним из своих собратьев. Это он выполнил в точности. Второй студент вернулся к нам во время, невредимый и ни в чем не обвиненный. Это он начал драку в таверне, а Маттео остановил ее.

— Дела одного джордайна отражаются на всех. Вот почему существует этот суд. Маттео всего лишь делал то, что велит долг.

— Именно это я и утверждаю, — энергично подтвердил маг. — Юный джордайн исполнил свой долг и исполнил его хорошо, вопреки своему личному горю. Если он и был, возможно, несколько импульсивен в последовавших событиях, мы, конечно, можем учесть сопутствовавшие обстоятельства.

Судья уставился на боевого мага словно тот заговорил на калишитском, Общем или еще каком варварском наречии.

— Это все? Вы не можете добавить ничего значимого?

Мгновение маг отвечал ему столь же недоуменным взглядом.

— Видимо нет, — коротко бросил Вишна и уселся с резкостью, выражавшей скорее гнев, чем смирение.

К изумлению Маттео, следующим встал Феррис Грейл. Маттео почти не общался с этим магом, старшим преподавателем Дома джордайн. Однако тот видимо знал юношу куда лучше. Своим звучным голосом он заговорил об ученичестве Маттео, его интеллекте и незапятнанной репутации.

— Мы получили одиннадцать запросов на услуги этого джордайна, — заключил главный мастер. Он положил лист пергамента на стол перед Демидисом. Судья взял его и стал просматривать, с еще более суровым выражением лица.

— Я тоже прошу слова, — объявила Анналия Грей, профессор логики и риторики. Она была единственной женщиной среди джордайнов в поместье, и в диспутах не уступила бы любому из них. Обычно Маттео внимательно слушал, когда она говорила, впечатывая ее слова в память. Но сейчас, хотя будущее юноши зависело от ее искусства, он не мог заставить себя прислушиваться. Вместо этого его глаза притягивала фигура в зеленом и золотом, легким шагом скользившая к судье. Он едва заметил, когда Анналия закончила свою речь, хотя на место она села под взрыв аплодисментов.

Кива, маг-гончая, пришла высказаться в его защиту.

Вот уж чего Маттео не ожидал, и нельзя сказать, что такой союзник был ему в радость. Он с растущим беспокойством выслушал, как Кива повторяет все уже сказанное, умолчав о других вещах, еще не прозвучавших в зале суда: сражении Маттео с вемиком на задворках Кербаала и имени девушки, которую он защищал. Тзигона была упомянута лишь как "вор, укравший меч", и "уличный артист" когда Кива дошла о столкновении Маттео и Мбату в таверне Падающей Звезды. Если опираться на слова Кивы, можно было подумать что речь идет вообще о двух разных людях.

Наконец Маттео предоставили слово. Он поклонился сначала Димидису, затем всему собранию.

— Все обвинения, выдвинутые против меня, истинны. Я благодарен мастеру Вишне за его слова и его сочувствие, но я отвечаю за собственные действия, а не обстоятельства, послужившие их причиной. Я сожалею о том, что нарушил закон джордайни, и приму любое наказание, назначенное советом. Прошу лишь об одном: чтобы мне позволили задать инквизитору вопрос, не дающий мне покоя.

Димидис, на которого речь и просьба Маттео произвели благоприятное впечатление кивнул.

— Разрешаю.

Маттео вызывающе посмотрел на эльфийку.

— Дракон не срывается с небес охотиться за кроликом в кустарнике. Почему же вемик Мбату, правая рука мага-гончей и ее личный телохранитель, гонялся за молодой женщиной, о которой говорят лишь в связи с представлениями в таверне или обычным воровством?

Всех присутствующих его слова заставили вздрогнуть и заинтригованно прислушаться.

— Хороший вопрос, — признал Димидис, впервые глядя на Маттео с интересом. — Леди Кива, нам интересно будет услышать ваш ответ. Весьма интересно. Из вашей речи я решил, что Маттео связался с двумя преступниками, а не с единственной девушкой.

Взгляд гончей полыхнул, затем на миг нерешительно дрогнул. Ледяная маска вернулась на место так быстро, что Маттео, не следи он за ней в оба глаза, мог бы решить, что первая реакция ему почудилась.

— Здесь нечего объяснять, — холодным звенящим тоном объявила Кива. — У девушки острый язык, и джордайни не единственные мишени ее шуток. Днем раньше она оскорбила Мбату. Вемика нетрудно разозлить, а в гневе он агрессивен. Их вражда — его личное дело, ко мне не относящееся, и за свои действия он уже подобающе наказан. Что же до недопонимания в отношении ее личности, прошу вас помнить, что для меня ваш язык не родной. У меня нет точности речи джордайна. Один преступник или два, девушка — забота вемика, не моя. Я о ней ничего не знаю, и знать не хочу.

Столь обыденное объяснение казалось несколько разочаровало Димидиса.

— В таком случае, полагаю, мы закончили. У меня нет иного выбора, кроме как объявить дело закрытым. Среди запросов на Маттео присутствует один, который мы едва ли можем игнорировать. Прокопио Септус, лорд-мэр Халараха, нуждается в совете.

Маттео такой неожиданный поворот ошеломил. Прокопио, прорицатель высшего класса, мэр столицы Халруаа и командующий небесным флотом города; подобное первое назначение превосходило все, на что он надеялся.

На миг гордость всколыхнулась в нем, смыв долю унижения последних дней. Затем ему пришло в голову, что пост этот вероятнее всего достался бы Андрису, будь он жив.

Как бы там ни было, судьба начинала улыбаться ему. Маттео сделал глубокий поклон.

— Я смиренно принимаю назначение, господин Димидис, если таково желание совета.

— Мои желания к этому имеют мало отношения, — кисло ответил Димидис. — Главное, следи, чтобы больше тебе не приходилось представать перед Столом Диспутов, и я буду доволен.

Несколько дней ушли у Маттео на путешествие в Халарах, столицу и дом Залаторма, короля-чародея. Если считать как летит ворон, расстояние не так уж велико, но едва ли ворона удалось бы уговорить перелететь болото Ахлаура и бороться с ветрами, бушевавшими над озером Халруаа.

Лучшим и самым безопасным способом было путешествие на корабле, из Кербаала вдоль побережья залива Тертал и западной окраины озера Халруаа.

Дни проходили быстро, несмотря на растущее нетерпение. Маттео не был в Халарахе со времени своего двенадцатилетия. Первый взгляд на город, когда корабль обогнул волнолом, оказался еще более ошеломляющим, чем говорили воспоминания.

Большая часть города расположилась вокруг доков. Но Халарах разительно отличался от Кербаала, с его уходившими в море рядами деревянных доков и сгрудившихся возле них складов, трактиров и таверн. Пристань королевского города тоже не пустовала, но за ней открывалось широкое пространство, выложенное цветным камнем, затененное деревьями и раскрашенными павильонами. Здесь проводились праздничные фестивали, сезонные ярмарки и рынки.

— Что за фестиваль сейчас идет? — осведомился Маттео у одного из пассажиров, торговца с восточных предгорий. Глаза его собеседника загорелись.

— Фестиваль монстров. Вот зрелище будет, только знай себе глазей. Отличные зубры, для тех фермеров у кого хватит пастбищ на этих шерстистых громадин. Мне лично они не интересны. Мясо плохое — вырезка рота мне куда как больше по вкусу.

Маттео ощутил слабый укол разочарования от такого приземленного описания.

— Так это рынок скота?

— И всего другого. Ящерицы, которых леди нынче так любят держать дома. Птицы из джунглей Майра. Котята грифонов, драконьи яйца. Короче, все, что можно съесть, засунуть в клетку, посадить на поводок или нарезать на кусочки для заклинаний. Я слышал, на аукцион выставили даже единорога.

На кончике языка Маттео плясал вопрос, какая судьба из вышеописанных ожидает единорога, но, в конце концов, он решил, что не хочет знать этого. Поблагодарив торговца, он отправился собирать скромные пожитки.

Корабль плавно подошел к причалу, где Маттео встретили люди в белом облачении джордайни, и все как один с определенно недоброжелательными лицами. Осмотр, который они ему учинили, наполнил Маттео сочувствием к созданиям на рыночной площади.

— Ты новичок у Прокопио? — осведомился один.

— Я Маттео, и я здесь чтобы приступить к службе у Прокопио Септуса, — согласился он.

— Так пошли, — хмуро бросил встречающий, и повернувшись направился прочь, предоставляя Маттео самому решать, следовать за ним или нет.

Холодность приема его удивила, но окружающее слишком переполняло впечатлениями, чтобы проникнуться оскорблением. Халарах был великолепным городом, величайшим в стране, домом для почти восьмитысячного населения. Но пока эскорт вел Маттео сквозь рыночную площадь к вилле Прокопио Септуса, они ни разу не испытал ощущения скученности.

Виллы, мимо которых они проходили, поражали простором. Даже дома среднего класса могли похвастаться садиками и цветами. Общественные парки и сады встречались буквально за каждым углом. Широкие улицы выходили к площадям, на многих бурно шла торговля — уменьшенные версии гигантского припортового рынка.

В городе царила приятная прохлада, особенно радостная после безжалостного солнца, сопровождавшего Маттео в морском путешествии. Халарах находился на северном побережье озера Халруаа, у слияния двух самых больших местных рек, Халара и Алуара. Легкий ветерок колебал воды, и, уловленный, усиливался множеством хитроумных магических приспособлений.

Сам Маттео не мог использовать магию, но почти всю свою жизнь он провел изучая ее. До сей поры, ему никогда не приходилось видеть столько волшебства сконцентрированном в одном месте. Почти половина обитателей города умела творить несложные заклинания, как минимум три сотни сделали магию делом своей жизни. Башни магов устремлялись к голубому небу, придавая городу облик леса из мрамора, хрусталя и камня. Магические лампы висели на улицах, украшали дома и магазины. У открытых дверей в самые большие магазины, путников встречало мягкое прикосновение ароматного ветра, магически охлаждавшего торговцев и покупателей. Регулярно проезжали повозки, груженные созданными с помощью чар блоками льда, к которым приходилось прибегать менее зажиточному народу.

Но самое неизгладимое впечатление на Маттео произвели небесные корабли. Плывущие среди облаков суда были самой известной достопримечательностью Халруаа, но ему до сих пор не доводилось видеть их вблизи. Предыдущий раз Маттео побывал в Халарахе зимой, когда большинство кораблей стояли на причале. Он следил за весенними регатами на фестивалях Дня Леди, проходивших в каждом городе страны, но там корабли можно было увидеть только издали. Джордайну не подобало оказаться обсыпанным предсказывающей будущее магией.

Вот почему его так порадовало, когда дорога, которой вели его собратья-джордайни, повернула к причалам летучих судов. Несколько изящных кораблей проплывали по небу, огибая края озера как прекрасные леди на прогулке летним вечером — трехмачтовики, с летящим кливером и двумя кормовыми парусами на качающихся бонах. Корпуса отделывали панцирем гигантских черепах, так что с земли они выглядели почти одинаково. Но над раскраской и формой парусов фантазия поработала немало.

— Ты пялишься как крестьянин, — холодно заметил один из джордайни. — Никогда не видел летающего корабля?

— Так близко — нет. Какая красота, — мечтательно ответил Маттео. — Похожи на воздушных змеев, запущенных гигантскими детьми.

— Чудный способ описать своего нового патрона, — заметил сухой голос из-за его спины.

Маттео обернулся. Тонкий, невысокого роста человек, стоящий за его спиной, скрестив руки и наклонив голову встретился глазами с Маттео. Несмотря на отсутствие внешней стати, он производил внушительное впечатление, притягивая взгляд. Нос его изогнулся ястребиным крючком, а густые белоснежные волосы были коротко острижены. Медальон демонстрировал его принадлежность к прорицательской школе магии, а кольцо на пальце украшала городская печать: направленный вниз треугольник со звездой на кончике, изображавший контуры территории на которой располагался Халарах. Волнистые линии по всей фигуре дополняли символ омываемого ветрами города.

— Лорд Прокопио, — склонился Маттео в формальном поклоне. Маг проигнорировал вежливое приветствие.

— Опаздываете, молодой человек. Экипаж и корабль ожидали вашего прибытия.

От этой новости глаза Маттео вспыхнули. Потом его взгляд метнулся к другому джордайну за подтверждением. Остальные глядели на него сузив глаза и хмурясь. Озадаченный Маттео вновь повернулся к новом патрону.

— Вы желаете, чтобы мы сопровождали вас на корабле?

— Только ты. Поднимайся на борт, если конечно не можешь сам полететь, — кисло ответил маг, и зашагал к одному из стоящих у причала кораблей.

Маттео последовал за ним, с интересом изучая летающее судно. Изображение длинной, устрашающего вида змеи красовалось радужным переливом на его борту, извивами колец забираясь на передний парус. На остальных парусах были нарисованы крылья звездозмеи, а тонко вырезанные руны в корпусе подтверждали, что корабль зовется "Звездозмей".

Лорд Прокопио направился к баку и крутанул серебристо-золотой стержень, установленный там. Небесный корабль грациозно взмыл ввысь, быстрее чем полагал возможным Маттео. Чародей проницательно посмотрел на него.

— Ты выглядишь удивленным. Разве ты не изучал характеристики подобных судов?

— Изучал, мой лорд. Знать — одно, испытать самому — совсем иное.

— Тоже правда. Какова наша скорость?

Прикинув воздействие ветров с озера, и вспомнив все, что знал о таких кораблях, Маттео уверенно ответил, "семнадцать узлов", полуобернувшись к рулевому за подтверждением. Тот кивнул. Пожав плечами, Прокопио, не впечатленный, указал на центр озера.

— Веди корабль. Пусть-ка наш новый советник покажет себя.

Стоявший у руля без особого восторга повиновался, всем своим весом проворачивая тяжелое колесо.

При этом Маттео оказался в неприятной позиции — когда совет непрошен, но дать его необходимо. Он задумался, что же ему выбрать, опасные ветра озера Халруаа вошли в поговорку. Ни единый корабль не заплывал в его внутренние районы, ни на поверхности, ни по воздуху.

— Лорд Прокопио, мой долг велит мне порекомендовать вам, воздержаться от путешествия над озером, — почтительно заговорил Маттео.

Единственным ответом Прокопио послужил жест в сторону другого корабля, отошедшего от берега и быстро нагонявшего их.

— Это «Авариэль», которой владеет маг творения Базель Индолар. Он неосторожен и горд настолько, что считает себя моим соперником. Если мы предложим ему вызов, он не отступит.

Прокопио повернулся к синему магическому шару, установленному на пьедестале и проделал над ним несколько жестов. В круглом небе закружились тучи, и разойдясь открыли лицо, видимо принадлежавшее тому самому сопернику — дородному, с пухлыми щеками и маленькими, проницательными глазками. Черные волосы, смазанные маслом, множеством тонких косиц ложились на плечи. Маги обменялись положенными вежливыми фразами, а затем Прокопио перешел к делу.

— Сегодня хороший ветер, лорд Базель.

Изображение волшебника в шаре довольно кивнуло.

— Да, «Авариэль» выдает почти двадцать пять узлов. Я и не думал, что старушка может так резво танцевать.

— Неудивительно. Ты плывешь прямиком в озерные ветра.

— Не дальше чем ты, — отпарировал Базель. — Если у тебя что-то конкретное на уме, говори.

— Состязание. Соревнование воли и нервов.

Базель выпучил глаза, и расхохотался.

— Кто первый струсит, короче. Что я слышу, лорд Прокопио — детские игры?

— Сделанные интересными достойной ставков. Скажем… две тысячи скаев? И я не такой дурак, чтобы предлагать идти курсом на столкновение. Спор мастерства и скорости. Первый, кто дойдет до тридцати узлов побеждает.

Маленькие глаза чародея блеснули.

— Я не настолько добрый друг, чтобы не взять твои деньги, — согласился он, и его изображение растворилось. Прокопио повернулся к джордайну.

— Представь, что это твоя первая кампания. Ты советник генерала, которому приказано следовать твоим советам. Исход битвы целиком в твоих руках.

Маттео отчаянно хотелось ответить, что это всего лишь глупая ставка, а не важное сражение. Чтобы набрать такую скорость кораблям придется выйти на глубоководье, с его сильными, непредсказуемыми ветрами.

Но маг создал проблему, и теперь обязанность Маттео решать ее. Разглядывая облака и береговую линию, он высчитывал вес "Звездозмея".

— Каков экипаж "Авариэль"?

Чародей одобрительно кивнул, услышав вопрос.

— Как и у «Звездозмея», до последнего человека. Двадцать шесть. Они работы одного корабела, на левитационные брусья заклинания накладывал один и тот же маг. Корабли в точности одинаковы, победителя определят не они, а мудрость капитанов.

Маттео подмывало сделать замечание насчет мудрости того, кто согласился на подобный риск для забавы или из гордости. Однако при всей своей молодости он понимал, что не всякую правду стоит произносить вслух. Он перевел взгляд на рулевого, тощего лысеющего человека почти на голову ниже мага.

— Как ваше имя, сэр?

Тот моргнул, вопрос как и вежливый тон, явно застал его врасплох.

— Спалдинг, милорд, если позволите.

— Это слишком большая честь для меня, — ответил джордайн с улыбкой. — Единственный лорд здесь Прокопио Септус. Меня зовут Маттео.

— Как пожелаете, ми… Маттео.

— Тридцать градусов к правому борту, Спалдинг.

Корабль развернулся, замедлив ход и вызвав хмурое выражение на лице Прокопио.

— Ты поворачиваешь назад к берегу. Это трусливое поражение. Повернись к озерным ветрам, если у тебя достанет храбрости!

Обвинение в трусости уязвляло, но, тряхнув головой, джордайн продолжил изучать берег.

— Готовься, Спалдинг. По моему приказу, поворачивай резко вправо. Направляйся прямо к берегу по кратчайшему пути и держи курс. Управляй парусами, поддерживая скорость.

Рулевой побелел, но послушно передал указания экипажу на снастях. Выждав нужный момент, Маттео приказал совершать поворот. Корабль пошел по медленной, тяжеловесной дуге, теряя скорость.

— Храбро! — язвительно прокомментировал Прокопио.

Паруса обвисли, затем, как и ожидал Маттео, туго натянулись, и корабль рванул вперед. Маг озадаченно сдвинул брови.

— Таким курсом мы окажемся прямо на дороге "Авариэль".

— Этого я и добиваюсь…

У Прокопио отвисла челюсть, он уставился на джордайни в шоке. Захлопнув рот с явственно различимым щелчком, он дернул головой.

— Ты с ума сошел. Мне приходилось раньше видеть такое. Некоторые просто не способны летать — тонкий воздух путает им мысли. Я принимаю командование, Спалдинг.

— Нет, — спокойно ответил Маттео. Заметив оценивающий блеск в глазах своего нового патрона, он наконец-то понял, что со стороны мага вся эта затея не бесполезная глупость, а тест. Если он собирался завоевать уважение Прокопио, его надо пройти. — Вы наняли меня, чтобы я выиграл для вас это сражение, чем я сейчас и занимаюсь.

— Победить приятно, но мой корабль мне чуть поважнее!

— Тогда не мешайте. Повернуть сейчас будет опасно. — Добавляя вес словам, и подчеркивая серьезность своих намерений, Маттео встал между пораженным такой наглостью магом и рулевым. Он встретился с глазами низкорослого чародея, бросая ему вызов ответным решительным взглядом. Такого Прокопио явно не ожидал. Побагровевшее лицо мага горело от гнева и оскорбленной гордости. Принудить Маттео магией он не мог, и тем более не в состоянии был навязать собственную волю силой. Отступив на шаг, Прокопио начал жесты заклинания, которое не касаясь джордайна позволило бы ему подчинить рулевого.

Узнав заклинание, Маттео отреагировал быстро. Перехватив правую руку мага, он дернул ее вверх и обхватил пальцем мизинец его левой. Таким образом измененные жесты превратили задуманное заклинание в безвредную иллюзию. Разноцветные вспышки затанцевали на парусе, превратившись в изображения стройных женщин в одежде из раскрашенных перьев звездозмеи, танцующих в круге. Опустив руки, Прокопио недоуменно уставился на мерцающее изображение, все, что осталось от прерванного заклинания.

— Ты слишком много берешь на себя, джордайн. Невероятный риск, и с чужим кораблем! Ты знаешь, сколько он стоит?

Маттео назвал ему точную сумму, плюс-минус несколько золотых. Искра удивления в глазах волшебника уверила Маттео, что он попал в цель. Но кое-что еще оставалось невысказанным, и джордайн не стал уклоняться.

— Риск действительно огромен, но виноват в том не я.

Глаза Прокопио сузились, но выражение осталось непроницаемым.

— Правда?

— Я был против плавания над озером. Ветра сильны и непредсказуемы. Но раз вы приняли решение, моей задачей стало сохранить вашу жизнь. Я повернул в нужный момент, не раньше. И не из трусости, а по точному расчету. Позволите ли вы мне завершить работу без дальнейших помех? Если нет, говорите сейчас. Вскоре для споров не останется время.

— Даю слово, — проворчал Прокопио. — Командуй.

Джордайн кивнул, и его внимание обратилось на быстро приближавшийся небесный корабль. Теперь его можно было разглядеть в деталях. Парус нес на себе изображения рун и таинственных символов, блестящие черепашьи панцири, защищавшие корпус, были покрыты такими же узорами из электрума. Но Маттео интересовали паруса. Ветер наполнял оснастку обоих кораблей. Если хоть один из парусов «Авариэль» дрогнет и потеряет упругость, станет ясно, что Базель Индолар готов уступить. Но если он не уйдет с пути, тогда придется уклониться Маттео, оставив Прокопио с облегченным кошельком и раненной гордостью.

Ага, вот оно — слабое колебание фока. «Авариэль» готова уйти от столкновения. Оставался только один вопрос: куда именно повернет лорд Базель?

— Как именно он отвернет? — юноша задал вопрос вслух. — Влево или вправо? Какой парус он спустит?

— Он не отступит, — заявил Прокопио, сумрачно глядя на джордайна. — До сего дня я бы назвал Базеля Индолара самым упрямым и надменным сукиным сыном в Халруаа. Теперь, полагаю, ему принадлежит почетное второе место. Нет, он не отступит.

— Это ваше мнение, или ваше слово прорицателя? — слова Маттео несли в себе серьезный вызов. Если Прокопио ошибется, он потеряет не только корабль, но и репутацию мага, предвидящего будущее.

Скрестив взгляды с юным советником, маг зашипел и отвернулся.

— Я загляну в будущее.

— Быстрее, — поторопил его Маттео.

Взмахнув рукой над шаром, чародей внимательно уставился на что-то, незримое Маттео. Спустя миг он поднял глаза и хитро улыбнулся одними губами.

— Чтоб мне пойти в ученики к некроманту! Ты прав, Базель повернет. Он спустит кливер и фок, положит руль направо и использует озерный ветер, чтобы уйти к морю. — Одновременно с его словами, паруса нагонявшего их судна начали опускаться. Отметив дугу его разворота, Маттео сконцентрировался на ветрах, вихривших его волосы и плащ. Неожиданно он почувствовал изменение потока, коснувшийся его внешним краем круговой поток миниатюрного шторма.

Маттео коснулся руки рулевого.

— Поворачивай к «Авариэль» на десять градусов, по моей команде. Один…

— Это глупость! — воскликнул Прокопио. — Корабли столкнутся.

— Два, — бесстрастно произнес Маттео.

Маг прижался к поручням, готовясь встретить столкновение, и уставился на своего молодого советника.

— Считай что ты уволен, джордайн.

— Давай!

Рулевой резко дернул колесо, и нос «Звездозмея» уставился в ту же сторону, куда поворачивал быстро сокращавший расстояние корабль-соперник.

В этот момент их наконец подхватил вихрь, которого ожидал джордайн. Корабль прыгнул в небе как выныривающий за воздухом дельфин; с мягким шуршанием мимолетно соприкоснулись деревянные ограждения двух кораблей.

Нежданный шквал утих так же быстро, как появился, и скорость «Звездозмея» упала до более умеренной. Прокопио ошеломленно уставился на молодого джордайна.

— Что это было?

Маттео позволил себе улыбку.

— Примерно тридцать три узла, осмелюсь предположить.

— Тридцать четыре, — пораженным голосом поправил рулевой.

Однако победа мага сейчас не так интересовала.

— Этот ветер… как ты предугадал, что как раз тогда он нас подхватит?

Маттео указал на длинное, низкое здание расположившееся на берегу реки.

— Это льдохранилище города. Видите большие блоки, которые загружают в тележки?

— И что?

— Когда воду волшебством превращают в лед, выделяется много тепла. Часть энергии подхватывается и используется заклинанием, но в основном она уходит впустую, и поднимаясь создает сильный восходящий поток воздуха.

— Тепло из льда, — пробормотал маг. — Никогда бы не подумал о таком.

— Воздействие на ветер этим не заканчивается. Холод, источаемый таким объемом льда притягивает теплый воздух, что в свою очередь создает сильный круговой ветер. Именно в него мы попали. Если бы мы не повернули именно в то мгновение, то не поймав его порыв полностью столкнулись бы, несмотря на маневр лорда Базеля.

Маг с любопытством смотрел на него, по-видимому забыв о недавнем рискованном предприятии.

— Жар из льда. У него могут быть какие-нибудь боевые применения?

Джордайн задумался.

— С помощью льда можно создать небольшой шторм. Если тучи от него пойдут невысоко, небесный корабль сможет подняться над ними. Немного хорошего песка хватит, чтобы вызвать сильный град. С магическим усилением или без него, такой шторм можно использовать по меньшей мере для отвлечения, а вполне вероятно, и нанести им серьезный урон врагу.

— Лед снизу притягивает лед сверху. В некоторых ситуациях, это может оказаться полезным. Ага, вот наконец нас вызывают с бесстрашной «Авариэль», — со злой насмешкой бросил Прокопио, поворачиваясь к негромко загудевшему шару.

Лицо Базеля Индолара, появившееся в нем, было бледным, но он улыбался.

— Отлично проделано, дружище! Половина моего экипажа нуждается в чистой паре штанов, и мечтает ощутить под ногами земную твердь. Ты заслужил свои две тысячи. Или, скорее, твой новый джордайн заработал их для тебя, — лукаво добавил он.

Бархатный мешочек возник из воздуха, и тяжело звякнув упал под ноги Маттео.

— Что скажешь, парень? — продолжил Базель. — Мне бы пригодился советник с твоими нервами. Мои кудахтали и прыгали, как курицы на яйцах.

На лице Прокопио появилась настороженность. Маг уволил его, Маттео имел полное право принять любое предложенное назначение. Но джордайн чувствовал, что лишиться чего-либо, тем более услуг ценного советника, будет значить для чародея потерю лица.

— Вы делаете мне честь, лорд Базель, но я только недавно поступил на службу вашему другу Прокопио, и не собираюсь покидать это место.

Пусть это не вполне соответствовало истине, но, судя по облегчению в глазах прорицателя, ответил он правильно.

— Я его не отпущу, Базель, и пусть тебе будет стыдно, что попробовал выкрасть у меня такого советника!

Маг творения пожал плечами.

— Ну ладно. Каждому свое. Мы скоро встретимся, полагаю.

Базель исчез из шара.

— Уверен, что слишком скоро, — проворчал прорицатель. Повернувшись к джордайну, он уже улыбался.

— Все прошло отлично. Ты показал знания, мудрость, уверенность и, что немаловажно, верность. Я весьма доволен, — объявил чародей покровительственно.

Поклон Маттео служил в меньшей степени выражением почтения, чем способом скрыть вспышку гнева, которую он не сумел полностью подавить. Он надеялся показать себя, но достойным служением, а не в глупых играх.

— Благодарю вас, лорд Прокопио, но я полагал, что вы находите недопустимым мое самомнение.

Маг расхохотался, запрокинув голову.

— Это не беда, когда оно обосновано. Надменность плоха только в глупцах.

— Я это запомню, — кивнул Маттео.

Они заговорили о другом, и корабль вернулся в порт без дальнейших инцидентов. Однако Маттео оставался уверен, что время проверки для него еще только началось.

Его подозрения подтвердились, когда его отвели в покои джордайни. Два его сопровождающих оказались не единственными советниками в свите Прокопио. Маттео выпало быть младшим из восьмерых. На ужине в эту ночь присутствовали шесть, каждый изо всех сил старался оценить новичка и довести до его сведения, какой низкий статус он занимает в их сообществе. В общем и целом обед оставил неприятное впечатление, и Маттео не огорчился, когда он подошел к концу.

Той же ночью к нему пришел старейший из джордайни. К изумлению Маттео, джордайн оказался чистокровным эльфом, и действительно очень древним.

Советник протянул тонкую руку, морщинистую, но все еще достаточно сильную для крепкого рукопожатия.

— Я Зефир. Если у тебя есть вопросы, спрашивай. — Эльф коротко улыбнулся. — Когда ты закончишь, я отвечу на те вопросы, которые ты из вежливости оставишь в тени.

Такое приветствие вызвало у Маттео улыбку.

— Прокопио по-видимому очень нуждается в совете. Восемь джордайни для одного мага?

Пожав плечами, эльф ответил:

— Это вопрос положения. Прокопио Септус собирает советников как некоторые лошадей, и должен заметить, примерно так же на нас смотрит. Уверен, полет на небесном корабле это для тебя прояснил.

— Вы об этом слышали? — чуть расстроено спросил Маттео.

— От одного из советников лорда Базеля, — подтвердил эльф. — Твоя храбрость удивила и доставила удовольствие обоим магам, но будь уверен, Прокопио был готов в любой момент перенести корабль в безопасность магией, на случай если бы ты ошибся.

От невероятной сложности такого заклинания у Маттео перехватило дыхание.

— Если я ему не нужен, что я здесь делаю?

— О тебе идет слава как о хорошем бойце, разбирающемся в стратегии. Прокопио желает углубить свои познания в военной теории. Можешь ожидать от него других испытаний твоей сообразительности и нервов.

Логика всего этого ускользала от Маттео.

— Прокопио мэр города, но защитой распоряжается король.

Эльф ткнул в его сторону пальцем, словно подчеркивая вышесказанное.

— Именно. А Прокопио намеревается править после Залаторма.

Его слова прозвучали почти как государственное преступление. Залаторм был королем всю жизнь Маттео, как и жизни его неизвестных родителей и предков. Жизнь под другим правлением представлялась такой же непредставимой, как возможность уехать в чужие земли.

— Ты должен привыкнуть, — добавил Зефир. — Наша задача — помочь Прокопио в достижении этой цели.

— Наша задача служить истине, — напомнил Маттео. Эльф спокойно посмотрел на него.

— И я только что сообщил тебе, что является истиной конкретно для нас. Измеряй все остальное с этой точки зрения, и у тебя здесь не будет проблем.

После непродолжительной беседы, эльф-джордайн, сославшись на усталость, отправился отдыхать.

Еще долго лежа в постели Маттео размышлял о сказанном эльфом. Он давно понял, что общество Халруаа управляется множеством правил и обычаев. Впервые, однако, ему пришлось задуматься о невероятно сложных политических маневрах, скрывающихся за ширмой законности и порядка.

Для него тяжело было найти собственное место среди всего этого. Внешне роль джордайна заключалась в видении и произнесении вслух истины, пусть упрятанной в оболочку сатиры или прочие словесные одежды, но истины — не подверженной воздействию магии или личным амбициям. Честь и правдивость джордайна вошла в поговорку. Вещи соответствуют истине, или не соответствуют. Все просто.

Но что с Андрисом? Возможно ли, что правда изменчива, что решение мага-гончей, или даже самого Стола Диспутов станет зависеть от результата тайной сделки?

Беспокойные мысли не оставили его даже когда, наконец, пришел сон.

Следующие дни оказались не лучше первого. Как узнал Маттео, в отличии от короля, не одаренного наследниками, у Прокопио их было более чем достаточно. джордайни на службе Прокопио доверялось образование будущих принцев и принцесс — общим числом девять, насколько Маттео сумел подсчитать.

Ему досталась Пенелопа, девочка около восьми лет с длинными черными локонами и вечно раздраженным выражением. Маттео достал тонкой работы набор для игры в Замки, и начал обучать ее стратегии.

Крохотные здания на некоторое время привлекли интерес девочки, но скоро она отвлеклась, и фигуры Маттео быстро окружили ее неразвившееся строение.

— Ты окружена, дитя. В следующий раз смотри внимательнее на доску, и думай каждый ход, что принесут следующие.

Надув губы Пенелопа взмахнула маленькой ручкой. Резные фигурки из сандала и кости застучали по мраморному полу.

— Ты жульничал! — с жаром воскликнула она.

Джордайн моргнул, не представляя что ответить на столь абсурдное обвинение.

— Это не так. Ты просто проиграла игру.

Скрестив руки, она уставилась на учителя.

— Я не проиграла. Я ни в одной игре никогда не проигрываю.

До Маттео начало доходить в чем дело.

— Почему бы тебе не поиграть в саду, мы попробуем еще раз после обеда.

Не удостоив его вежливым прощанием, девочка исчезла из комнаты. Маттео же направился прямиком в кабинет патрона, где в нескольких словах рассказал магу о реакции ребенка.

— В следующий раз позволь ей выиграть, — решил чародей.

— Это нечестно, и не пойдет ей на пользу, — запротестовал Маттео. — Стратегические игры предназначены для развития интеллекта и умения думать, но способность побеждать и проигрывать с достоинством не менее важна чем все другое.

— Урок который она усвоит, в свое время, — согласился маг. — Облегчи ей это.

— Со всем почтением, я не могу преподавать в такой манере.

Прокопио небрежно пожал плечами.

— Хорошо. Передай Дранклишу заняться обучением девочки. Ты можешь передать для меня дипломатическое послание. Конечно, если принципы тебе позволяют?

Юноша проигнорировал сарказм.

— Для меня это честь.

Несколько следующих дней Маттео в основном исполнял роль посланника, запоминая фразу или речь и повторяя ее с точностью до слова, нюансов и интонации. С Зефиром он встречался всего несколько раз во время обедов, а его попытки подружиться с другими джордайни были решительно отвергнуты.

Ничего подобного товариществу и добродушному поддразниванию, которое он помнил по школе, здесь не существовало. Сатира была целенаправленной, резкой и обычно содержала несколько скрытых один в другом шипов.

Через несколько дней такой жизни Маттео начал терять надежду. Не будучи занят на работе, он проводил время изучая город или читая в одиночестве своей спальни.

В один из таких вечеров его внимание привлек негромкий шорох в открытом окне. Волна радости окутала его при виде маленькой острой мордашки, выглядывающей из-за карниза, и его улыбка зеркалом отразила ухмылку на лице молодой женщины.

— Тзигона! — воскликнул он. — Как ты меня нашла? И, если на то пошло, что заставило тебя отправиться в такое путешествие?

Подтянувшись, она забралась на подоконник и влезла в комнату.

— Я очень серьезно отношусь к своим долгам. Или ты забыл? Я слышала, что джордайни полагается иметь память как дворец с множеством комнат.

Маттео ничего не забыл, и к нему вернулась настороженность при воспоминании обо всем, случившемся между ними.

— Я помню, как ты советовала мне не доверять слишком быстро.

Она кивнула понимающе.

— Тебе придется много раз вспоминать об этом, живя здесь. По мне, лучше жить в бехировом гнезде, чем на вилле лорда-чародея. Похоже, ты тоже не слишком счастлив.

— У меня хорошая позиция, — напряженно ответил он.

— Угу, — его слова Тзигону ничуть не убедили. — Когда речь идет о магах, единственная «позиция» в которой ты можешь оказаться — перекинутым через бочку со снятыми штанами.

Маттео заставил себя удержаться от смешка.

— Мне не полагается так плохо думать о магах.

— Хорошо уклоняешься, — одобрительно заметила девушка. Она уселась в окне спиной к улице, болтая босыми ногами. — Здесь место не хуже любого другого. Думаю, последние несколько дней во владениях джордайни заставили тебя мечтать оказаться почти где угодно еще.

— Я не уверен, что понял тебя.

Жалость промелькнула на лице Тзигоны.

— Я проследила за тобой до школы, как и обещала. Я видела ваш так называемый ритуал очищения.

— Я опоздал, — ответил он коротко. — Но в отведенное мне время, мне было о чем поразмыслить.

— Поразмыслить? — недоуменным эхом повторила она. — То, что я видела, это теперь так называется?

Маттео пожал плечами.

— Действительно, смотреть там особо не на что. Наблюдать за произрастанием трав наверное и то интересней, чем следить за джордайни в уединенных раздумьях. Но я не жалуюсь. Несмотря на опоздание, два этих дня помогли мне во многом разобраться.

Ее глаза понимающе вспыхнули.

— И, насколько ты знаешь, этим ритуал и ограничивается.

— Ритуал очищения — время уединения и размышления, — озадаченный ее реакцией ответил Маттео. — Мое пришлось урезать, но я использовал его как сумел.

Почему-то она здорово развеселилась.

— Не обижайся, Маттео, но нечто подобное я бы скорее ожидала услышать от одного из твоих менее удачливых собратьев.

— Не понимаю…

— Когда-нибудь поймешь. И когда этот день настанет, не забудь сказать мне, считаешь ли ты мой долг оплаченным. После нашего разговора, я начинаю думать, что так оно и есть.

Бросив последнюю загадочную фразу, она растворилась в ночи, оставив Маттео недоумевающе смотреть ей вслед.