Мажор и Отличница (СИ)

Глава 13

Уговаривая папу отпустить меня в клуб, пришлось со всей серьезностью поклясться на конституции в том, что:

На витрину порока — а именно так мой родитель величает места дискотек — я иду вместе со всей группой Т1. И преследую только две цели: немного потанцевать и отметить поступление в престижный университет.

Ничье растление: ни собственное, ни чужое — не входит в мои планы.

Бежать с неожиданно подвернувшимся под руку и безумно в меня влюбившимся иностранцем в жаркую и манящую молодых дурочек Испанию — папе надо срочно перестать смотреть вместе с бабушками сериалы — тоже не собираюсь.

Шутка про притягательные билеты в руках незнакомца оказалась лишней. Так как она чуть не развернула меня обратно на пути к входной двери дома.

Мечтать о полуночи, как было у Золушки, мне, конечно, не приходится.

Отец категорически против «поздних танцулек» и требует вернуться не позже десяти вечера.

Как говорится: не перебираешь перловку с гречкой, так и нечего заикаться о столь пагубных временных отрезках.

Выпросить еще один час оказалось сложнее, чем сдать все вступительные экзамены в вуз. Даже мелкая попыталась встать на мою защиту, сказав:

— Пап, не переживай, Милка вряд ли станет общаться с идиотами.

Но это тоже обернулось плохим аргументом. Который не просто не помог, а еще и размножил число идиотов в голове нашего гипертрофированно-ответственного отца.

Судя по всему, абсолютно все личности, которых я теоретически могу встретить в клубе, стоят на опасно-низкой социальной ступени. И у всех у них одна жизнеутверждающая миссия на нашей планете — затащить Милку в самое пекло порока.

— Пап, пожалуйста, не переживай за меня.

В старших классах я наивно предполагала, что как только поступлю в вуз, с вечерними вылазками станет проще, а получается, наоборот.

— Там будут все мои однокурсницы. Все.

— Ладно, кноп. Но смотри мне! Сразу набери, если что-то будет не так. Я подъеду и встречу тебя около входа в этот твой Бирри. — говорит отец и подозрительно разглядывает мой пуританский наряд, пока я снимаю с крючка в прихожей кожаную куртку.

Я, конечно же, соглашаюсь и ангельски хлопаю ресницами.

Мои обтягивающие штаны и облегающий белый топ прикрывает свободная рубашка цвета шампанского. Она исчезнет с моего тела сразу же, как только я окажусь на танцполе, но папе об этом знать совершенно необязательно.

*

В «Berry» мы с Катей и еще несколькими девочками из группы входим с разными надеждами. Подруга, ничуть не стесняясь, нашептывает о своих грандиозных планах по поиску горячего парня. А Лика с Машей активно поддерживают ее стремления. Хихикают и уверяют, что здесь часто тусуются старшекурсники нашего вуза.

И вот этот факт заставляет меня непроизвольно нахмуриться и вполне целенаправленно напрячься.

Мои ожидания относительно сегодняшнего вечера никак не включают в себя адских лошадей, предпочитающих мангу для девочек. Они ориентированы исключительно на танцы, которые я обожаю с самого детства.

Этот высокогорный дитя прерий повел себя крайне странно в той злосчастно-популярной аудитории, узнав о моем более раннем знакомстве с его задачами. Вначале я четко уловила в льдинистых глазах самые изощренные виды пыток, но оказалось, что с фантазией у Ветрова прискорбно туго.

Не придумал ничего лучше, как заваливать меня тонной заданий.

Всю неделю не давал спуску. Неожиданно появлялся и пугал, словно вылезал из задницы демона.

А в пятницу его сиятельство наставник всучил мне в руки распечатки новых задач, которые обещал с особой тщательностью проверить в понедельник, а также «несказанно расстроиться, если найдет ошибки». Даже гримасу состроил.

Да чтоб тебя перекосило, гад.

Кем он вообще себя возомнил?

Наставники помогать должны, а не ухудшать условия учебы студента.

Я всю первую половину дня субботы потратила на вникание в матанализ, окончательно осознав бессмысленность призрачной надежды на профессора, предпочитающего общение с доской. А вторую угробила на задачки от мистера извращенца.

Правда, должна признать, он умеет подбирать интересные задания. Я даже увлеклась.

Но к чему так много?

Легла после двенадцати, а перед глазами «х» с «у» прямо у меня на лбу чертили пентаграммы в честь Ветрова. Пыталась отмахиваться от них, бесполезно.

Может, он таким образом меня в секту свою посвящает?

Но не выйдет!

Я на такое не подписывалась!

На следующей неделе обязательно все ему выскажу.

Прямо в лицо его надменное кину листы с решениями и выскажу, что думаю!

Да, в своих фантазиях я крайне отчаянная и строптивая личность. Эдакая математическая женщина-кошка.

При входе в полутемное помещение, заполненное бьющейся ключом энергетикой танцующих, я пытаюсь настроить терминаторские глазные способности по сканированию пространства. Несколько раз нервно обвожу взглядом помещение, но извращенного наставника нигде не замечаю.

Стас, наш однокурсник и староста, встречает нас около бара с широкой улыбкой на загорелом лице. Галантно провожает к столу, за которым уже сидит большая часть группы Т1.

Ребята заказывают коктейли и спустя пару минут перед моим носом опускается клубничный Мохито. Я не отношу его к числу смертных грехов, которые перечисляла папе во время клятвы дочери, а потому с удовольствием чокаюсь вместе с остальными и тянусь к трубочке губами.

Спустя некоторое время однокурсницы — и почему я все еще надеюсь, что они однажды угомонятся? — начинают кидаться репликами по поводу моего гадски-красивого наставника. Не забывая приправлять свои расспросы восторженными вздохами.

Как и всю прошлую неделю в вузе они пытаются получить от меня некие тайные знания. То спрашивают о его увлечениях, то о размере ноги, а список любимых продуктов Димы имеет все шансы приравнять меня в глазах девушек к Робин Гуду.

И я бы рада назвать им его тайную страсть — Принца Ларалиэле, но я же хорошая девочка. Которой нужны козырные тузы в рукаве.

А потому приходится натягивать на губы улыбку и вежливо отмахиваться.

Катя, моя боевая подруга, вовремя отражает чужое любопытство, непредвиденно вышагивающее в новые дали.

Теперь им уже номер его сотового подавай…

Зачем мне контакты преисподней, сплюньте!

Правда Катина помощь очень быстро идет на спад, когда на горизонте начинает активно маячить Стас. Череда легких переглядываний между ней и старостой с каждым витком становится длиннее. Переходит в некий немой диалог, а вскоре сменяется активной фазой и приобретает вполне определенные слова, смешки и туманные вопросы. Они незаметно оказываются рядом друг с другом, вежливо подталкивая меня спрыгнуть с лодки, как ненужный балласт. И заводят животрепещущий — меня не включающий — разговор.

Обид никаких я не испытываю. Наоборот, приятно видеть довольный румянец на Катькиных щеках. Потому предложение пойти потанцевать я шепчу просто из вежливости, а не из-за желания увести ее из-под носа коварного Стаса.

На самом деле мне хочется танцевать по двум причинам.

Первая: не хочу мешать чужой бурно зарождающейся романтике.

А вторая — однокурсницы замечают брешь в виде Кати и начинают выдавать свои вопросы с увеличенной скоростью.

Мохито, довольный собой, плещется в крови, уверяя снять наконец рубашку. Слушаюсь. Отдаю идеально-маскирующий плащ подруге. Та, стоит отметить, обращает на меня свой взгляд, удовлетворенно кивает и даже поднимает большой палец вверх. Это придает мне еще больше смелости. Поправляя волосы и выпрямляя спину, с гордым видом направляюсь покорять танцпол.