Магистр Д.У.М.

Глава 8 Половинка

Э, в смысле? Могильный решил отчислиться? Почему?

— Я, хм, передумал отчисляться, — говорю.

— Большая ошибка с вашей стороны, — наставительно говорит Чадов. — Я уже говорил и скажу ещё раз — из вас не получится хорошего мага. Лучше найдите себе гражданскую специальность. Ну или поступите в магическое училище. Всегда можно пойти работать на фабрику артефактов.

— Сам решу, окей? — огрызаюсь я. — А вам, магистр, следовало бы постыдиться.

Серые брови Чадова подпрыгивают.

— Что вы себе позволяете, Могильный?

— Что вы себе позволяете, — передразниваю. — А вы? Говорите, что я не стану хорошим магом. Это звездёж. Стану, и ещё каким. Завидовать будете. Если к тому времени коньки не отбросите.

Твою мать, что я творю? Я ведь уже не тот Дум. Мне нельзя так разговаривать с магистрами.

Но сдержаться не выходит. Да я и не пытаюсь.

Тимур Алексеевич Чадов — редкая мразь. Терпеть его не могу. Слишком много он думает о себе, а всех вокруг считает грязью. Студентов вообще за людей не держит и намеренно топит на экзаменах.

Причём обучает строго по учебникам, не заботясь о том, можно ли будет применить знания на практике. Дать настоящие знания даже не пытается. Скотина.

— Студент Могильный! — повышает голос Чадов. — Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?

— Вот так и смею, — развожу руками. — Ладно, магистр, мне пора. Пойду скажу, что передумал отчисляться. И знаете, что ещё сделаю?

— Меня это не волнует, — фыркает Тимур. — Но знаете, что сделаю я?

— Думаете, это волнует меня? — дерзко улыбаюсь я.

— Должно волновать. Потому что я намерен сделать всё, чтобы вас всё-таки отчислили! — Чадов поднимает палец и наклоняется ко мне. — Вы заимели могущественного врага, Могильный.

Тоже мне, напугал.

— Увидимся, магистр, — не удостоив Чадова поклоном, отправляюсь прочь.

— Надеюсь, что нет! — бросает он мне вслед.

— Да я тоже надеюсь! — восклицаю через плечо. — Просто пытаюсь быть вежливым.

— У вас ужасно получается!

— Знаю! Мне плевать.

— Оно и видно! Вы наплевательски относитесь к собственной жизни, студент.

Твою-то мать. Никто из нас не хочет, чтобы последнее слово осталось за оппонентом. Я так точно не хочу.

Разворачиваюсь и уже почти ору:

— Не вам судить, магистр! Со своей жизнью я сам разберусь. И это будет офигенная жизнь, гораздо лучше вашей!

— Сильно сомневаюсь, — презрительно говорит Чадов.

— А вот увидим!

— Зря думаете, будто вы мне так интересны! — говорит Тимур и скрывается за углом.

Сука, всё-таки оставил за собой последнее слово. Аж догнать его хочется. И морду набить.

Но нельзя, конечно же. Я теперь студент, а не магистр. Да и будучи магистром тоже было нельзя. Хотя меня, конечно, это не особо останавливало — Чадов получал от меня по лицу, да и не только он.

Ладно, похер! Есть дела поважнее, чем этот противный сморчок.

Направляюсь в приёмную комиссию. Звучит колокол, извещающий о конце занятия, и через минуту коридоры наполняются бесконечным потоком студентов.

В толпе я начинаю чувствовать себя неуютно. Сам не знаю, откуда берётся это чувство. Но мне вдруг хочется забиться в уголок и не высовываться. Чтобы никто на меня не смотрел.

Странно. Раньше я, наоборот, всегда наслаждался вниманием. Это тело так реагирует? Очень похоже на то.

Димка-то стеснительным был. Я видел его всего несколько раз, когда вёл у целителей основы самообороны. Но помню, что Могильный всегда сидел на задней парте и не высовывался. А однокурсники, кажется, относились к нему не очень хорошо.

«Дум, Дум! — вдруг вопит в голове Дюба. — Посмотри направо!»

«Что там? — поворачиваюсь и вижу рыжую девчонку с офигенной задницей. — Ого какая. Спасибо за наводку. Отличный попец».

«Да не попец! Дальше смотри, у колонны!»

«А что… Ох ты ж грёбаный ты ж на хер!»

В одной из главных рекреаций универа стоят большие мраморные колонны. И на одной из них висит портрет.

Мой портрет. Из прошлой жизни, само собой.

Большой и красивый портрет с чёрной ленточкой в углу. Я обворожительно улыбаюсь в камеру — красив, чертяка. Аж сам себе завидую.

Под колонной горят свечи и лежит огромная куча цветов, в основном орхидеи. Есть такая традиция, класть на могилы магов орхидеи.

Вижу магистра Марию Громову. Мы с ней дружили, хорошая женщина и отменный преподаватель. Мария подходит и оставляет под колонной цветок нарцисса.

Ха-ха. Она всегда мне говорила, что я самовлюблённый дурак. Нарциссом дразнила. Вот и цветочек принесла.

Как мило, аж слёзы наворачиваются. Громова склоняет голову, будто молится, а потом быстро уходит.

Группка студентов стоит рядом с колонной и тихо переговаривается. Какая-то студентка подходит и кладёт ещё один букет, а потом всхлипывает и вытирает слезинку.

Ох, как приятно. Подойти, что ли, утешить красавицу? Сказать, что её любимый магистр на самом деле жив-здоров?

«Не вздумай, — бурчит Дюббук. — Ты уже и так перед демоноборцами спалился».

«Нам это на пользу пошло. Но ты прав, конечно, всем подряд нельзя рассказывать».

«Вообще никому не надо было», — бурчит Дюба.

— А мне насрать, что Думов помер, — доносится до меня голос. — Так ему и надо. Дебилом был.

Охренеть. Стерпеть такое я просто не могу.

Поворачиваюсь и вижу двух парней. Один коренастый и темноволосый, другой худой и высокий, с обесцвеченными волосами и в круглых тёмных очках. Модник, типа.

— Во-во, — поддакивает он. — Дум весь универ бесил. Я даже рад, что его кончили.

— Ну дык! — крякает темноволосый. — Он ведь ваще отмороженный был. Вот и завалили. Правильно, мля, такой мудак не должен в универе преподавать.

— Это не тебе решать, придурок, — говорю я, оказываясь рядом.

— Ты охренел, урод? — парниша моментально закипает и сгребает меня за воротник. Дёргает на себя, аж ткань трещит. — Чё, в рыло хочешь?

Хватаю его за запястье, применяю огненный конструкт. Студент охает и отдёргивает обожжённую руку.

— Чё творишь? Бессмертный, что ли? — рычит он и сжимает кулаки.

— А я его знаю, Саня, — говорит белобрысый. — Это Могильный с первого курса. Лошара конченый.

— Прикуси язык, принцесса, — отвечаю я. — А то спалю твои беленькие волосёнки, пискнуть не успеешь.

Модник снимает очки и смеётся.

— Ты что, Могильный, страх потерял?

— Ага, типа. Значит, так, — говорю я, поочерёдно вонзая взгляд в двух дружков. — Сейчас вы, говноеды, извинитесь за то, что говорили про магистра Дума.

— А если нет? — громко спрашивает Саня и толкает меня в грудь.

Вдруг становится тихо. Бросаю взгляд по сторонам и вижу, что вокруг нас собралась толпа зевак. Мемориал в мою честь уже не так интересует студентов. Намечающаяся схватка куда забавнее, понимаю.

— А если нет — то вызову тебя на дуэль. За оскорбление, — отвечаю я.

В ответ раздаётся смех. Ржут не только два дружка. Смеются все. Целая рекреация, несколько десятков студентов угорают надо мной.

— Что смешного? — я развожу руками и верчусь, осматривая всех. — А? Кто-нибудь способен ответить?

Блин, говорю как магистр. Ну, привычка, куда от неё деться.

— Ты же лошара, — говорит белобрысый.

— Базара нет! — сквозь смех поддакивает кто-то.

— Какая дуэль, Могильный? В могилу захотел?

Новый взрыв смеха. Твою мать, как унизительно. И ведь прямо сейчас не сделать ничего.

— Димочка, не надо! — притворно жалостливым тоном говорит та рыженькая с классной задницей. — Я буду плакать, когда тебя убьют!

— Закройся, стерва, — отвечаю я. — Все заткнитесь на хрен! Из-за вас мне извинений не слышно.

Кто-то продолжает смеяться, но часть студентов напрягается. Другая часть наблюдает с интересом. Ещё бы. Если Димку все считают лошарой, то сейчас он ведёт себя совсем не так, как должен. Как минимум это любопытно.

— Ну? — прикладываю ладонь к уху. — Санёчек, ты извиняться будешь?

— Пошёл в жопу, Могильный, — лыбится тот.

— Значит, дуэль! — хлопаю в ладоши я. — Ништяк. Сегодня после занятий. Принимаешь вызов или зассал?

— Кого зассал, тебя, что ли? С радостью отмудохаю.

— Ну-ну. Ты первый, крепыш. Принцесса, ты вторая.

— Ты одну дуэль сначала вывези, — ухмыляется белобрысый.

— Я и больше вывезу. Принимаешь вызов?

— Без проблем.

— Как тебя зовут-то хоть? Хотя не отвечай, мне похрен. Буду звать тебя Принцессой. Мне понравилось.

— Меня зовут Глеб, — хмурится тот.

— Принцесса Глеб? Дебильное имя.

Студенты снова смеются, но теперь уже не надо мной. Прекрасно. Очко в мою пользу.

— Ладно, ушлёпки, до встречи в дуэльном зале. Заявки сам подам. И магистра Дума, — указываю на портрет, — не смейте оскорблять. Это ко всем относится!

Разворачиваюсь на каблуках и проталкиваюсь через толпу. Кто-то ставит мне подножку, и я чуть не падаю. Но разобрать, кто это сделал, не могу. Толпа приходит в движение и рассасывается по коридорам. Продолжают хихикать, бросая в мою сторону издевательские взгляды и ухмылки.

Давайте, смейтесь. Посмотрим, что вы скажете, когда я уработаю тех двоих.

— Диман! — меня догоняет какой-то щуплый паренёк.

Рост метр с кепкой, куча прыщей и дурацкие кудрявые волосы.

— Диман, ты что творишь? Зачем на дуэль их вызвал?

— Ты ещё на хрен кто такой? — рычу я, не сбавляя шага.

Кудрявый озадаченно распахивает глаза и медленно произносит:

— Валера я. Смирнов. Дим, ты чего? Мы с тобой на одном курсе учимся.

— А, точно. Вспомнил. Мы типа друзья?

— Ну, вроде того… С тобой всё в порядке?

— В полном. Просто меня в пятницу антимаги отмудохали. Память отшибло, — говорю я.

Ну а что, рабочая версия. Надо ж как-то оправдываться, почему я никого не узнаю и не помню того, что должен помнить.

— Антимаги отмудохали? — Валера аж вздрагивает. — Блин, ты как?

— Жив, как видишь. Нормально всё.

Твою-то мать, а ведь на самом деле нет. Дмитрий Могильный умер. А я занял его место…

— Я им даже навалял в итоге, — отвечаю я. — С помощью демона.

— Ты демоником стал⁈ — орёт на весь коридор Смирнов.

Опять все смотрят на меня. Ну да, демоники — довольно редкие птицы даже в мире магов. А уж среди студентов их совсем немного. Мало кто решается призвать и привязать к себе демона, пока не вступил в полную силу.

Нужные обряды и техники проходят аж на четвёртом курсе. Так что демоник-первокурсник — это почти из разряда невозможного.

— Да, — отвечаю так, чтобы все слышали. — Я стал демоником. И уже зарегистрировался в ДБ. Всё официально.

— Ничего себе, — говорит какая-то девчонка. — Слушай, но ты же только на первом курсе.

Смотрю на неё и одобрительно цокаю языком. Фигурка что надо. Тонкая талия, аккуратная грудь, великолепные стройные ножки. Одета девушка в светлую блузку и обтягивающие брючки. Прямо заинька.

На пальцы мы традиционно внимания не обращаем)

— Тебя как зовут? — спрашиваю.

— Юля.

— Ты на каком курсе?

— На третьем. Алхимический факультет.

Алхимический. Будучи магистром, я редко с ними пересекался. Да и вообще, алхимики — отдельная каста. Их обучение строится совсем по-другому, поскольку создание заклятий и конструкты стоят для них чуть ли не на последнем месте.

— Могу рассказать тебе, как так получилось, Юля. Пойдём гулять со мной после занятий.

— Хорошо, — мгновенно соглашается та. — Я тоже хочу стать демоником, поэтому мне интересно тебя послушать. Есть демоны, которые помогают в готовке зелий.

— Да, есть такие. И я даже могу подсказать тебе несколько конкретных персонажей. И заодно пару секретов о том, как их эффективно привязать.

Валера стоит рядом и потрясённо молчит. Только переводит широко раскрытые глаза с меня на Юлю и обратно.

— Откуда ты знаешь столько тонкостей? — сомневается девушка. — Ты точно на первом курсе? Ну да, точно. Я тебя видела. Дима Могилёв, да?

— Могильный моя фамилия. Потом поговорим, красавица, когда гулять будем.

Щёчки Юли розовеют, когда я называю её красавицей. Она убирает волосы за ухо и напускает на себя строгий вид:

— Только это не свидание!

— Конечно, свидание, — улыбаюсь я. — Приходи после занятий в дуэльный зал. Полюбуешься, как я отделаю парочку дебилов, а потом пойдём гулять.

— Парочку? — мило удивляется Юля. — А разве после двух дуэлей ты будешь в состоянии отправиться на прогулку?

— И даже продолжить нашу прогулку в более уютном месте, — подмигиваю я.

— Что… — уже вовсю краснеет студентка.

— Ш-ш. Всё будет в порядке. Обязательно расскажу всё, что тебя интересует. До встречи!

Оставив красотку в лёгком недоумении, продолжаю идти. Я доберусь сегодня до приёмной комиссии или нет?

Валера семенит за мной и восторженно шепчет:

— Ну нифига ты! Третьекурсницу на свиданку пригласил! Зачёт!

— Ага.

— Диман, когда ты успел так измениться? В пятницу был один человек, а сейчас как будто другой совсем!

— Ну вот так получилось, — говорю я. — Может, из-за демона, может, звездюли меня так изменили. Но я теперь другой человек, тут ты прав.

Вообще другой. Буквально.

И это даже как-то грустно. Потому что до меня вдруг начинает доходить, что паренёк, чьё тело я знал, действительно умер. Его убили какие-то отморозки. Он скончался, лёжа на холодном асфальте. И никто, судя по всему, не проронил о нём ни слезинки.

Ну, то есть, все думают, что он жив. Но если бы умер — всем было бы насрать.

И это почему-то копец как меня бесит. Отношение окружающих к Могильному — это полная жесть. Надо срочно исправлять.

Ничего, исправлю. Прямо сегодня начну. Уже начал.

Скоро Дмитрий Могильный станет самым крутым студентом МГУМИ. По всем параметрам. Я об этом позабочусь.

Смирнов продолжает засыпать меня какими-то вопросами. Отвечаю односложно, думая о своём.

— И с прыщами, смотрю, разобрался, — говорит дружок. — Научишь, как?

Я ловлю паузу и спрашиваю:

— Слушай, Валер. Тебе на занятия не надо?

— У нас же окно, второй пары не будет.

— Правда? Расписание я тоже забыл. Ну ладно, слушай — я не думаю, что мы сможем дальше дружить.

— А-а, — смущённо тянет Смирнов. — Ты всё-таки решил отчислиться?

— Вовсе нет. Я перевожусь на боевой факультет.

В очередной раз на лице кудрявого коротышки возникает выражение полнейшего шока. Он молча открывает рот, потом закрывает и открывает снова.

— На боевой⁈ Ты с ума сошёл? Тебе нельзя!

— Можно.

— Нельзя! — настаивает Валера.

— Ты мне, что ли, запрещаешь?

— Да нет, я не про то, — тушуется парень. — Просто, ну, ты же сам знаешь…

— Что я знаю?

— Про себя.

— Говорю ещё раз — у меня память отшибло. Ничего не знаю. В любом случае не парься, — хлопаю Смирнова по плечу. — Я хочу учиться на боевом факультете и буду.

— Но…

— Цыц! Всё, Валера, давай. Мне сюда, — указываю на дверь приёмной комиссии.

— Я тебя тут подожду, — мямлит он и падает на скамейку у стены.

Вот пристал. Ладно, пусть сидит, если ему хочется.

Стучусь и захожу в кабинет. Эх, знакомые все лица. Только я для них теперь не уважаемый магистр, а первокурсник.

— Здравствуйте, — говорю я. — Дмитрий Могильный, первый курс целительского.

— Доброе утро, Дмитрий, — отвечает одна из сотрудниц.

Её зовут Лариса — уже за сорок, но вполне симпатичная. Замужем, двое детей. На вид строгая и даже злая, а на самом деле — нежный цветочек.

Уж я-то знаю. Мы с ней дважды занимались сексом. Или трижды?

— Прекрасно выглядите, Лариса Олеговна, — с улыбкой говорю я, вспоминая её сладкие стоны.

— Комплименты однокурсницам будешь делать, — для виду огрызается она. Но я вижу, что женщине приятно. — Зачем пришёл? Документы твои приняты. В течение недели отчислим.

— Я как раз насчёт этого. Передумал отчисляться.

— Неужели? — Лариса откладывает документы и внимательно смотрит на меня. — В чём причина?

— А это важно? Передумал и всё. Хочу перевестись на боевой.

Другая сотрудница, которая что-то печатает за компьютером, с интересом смотрит на меня. Симпатяшка. Новенькая, что ли? Ни разу её не видел.

— На боевой, говоришь, — хмыкает Лариса. — Олечка, принеси-ка мне документы. Дмитрий Могильный, первый курс, целительский.

— Хорошо, — отвечает симпатяшка и мигом бежит исполнять поручение.

Подходит к стеллажу, на котором стоят папки. Тянется к верхней полке. А юбочка-то на ней короткая и обтягивающая. Вид просто отличный.

— Давай помогу, — мигом оказываюсь рядом и помогаю Олечке достать папку.

— Спасибо, — хлопает ресничками та.

— Завтра вечером свободна? Приглашаю тебя на свидание.

— Дмитрий! — возмущённо восклицает Лариса Олеговна. — Что за поведение? Здесь тебе не бордель.

— В борделе по-другому приглашают провести время вместе, — отвечаю я. — Извините, не удержался.

— Свободна, — отвечает вдруг Олечка.

— Тогда встречу тебя после работы, — улыбаюсь я.

Галантно целую девушке руку, а потом несу папку Ларисе. Та неприветливо морщится и берёт документы. Просматривает их и качает головой:

— Нельзя тебе на боевой, Могильный.

— Почему?

— Не догадываешься?

— Нет.

— Потенциал свой помнишь?

— Нет.

— Как так? — смотрит на меня Лариса. — Ну ладно, смотри. Вот акт начального тестирования.

Знаю такой. Все студенты при поступлении проходят специальный тест, который определяет уровень их потенциала. Чем выше, тем, по идее, более сильный маг может в итоге получиться. При условии качественного обучения и жгучего желания.

В прошлом теле у меня было почти девять условных единиц. Таким потенциалом обладает где-то три процента всех магов Земли. У большей части цифра колеблется от двух до пяти. Всё, что выше, уже считается сильным даром.

Но бывает и ниже. Вот я подозреваю, что у Димы как раз тот случай. Иначе почему резерв маны такой маленький?

Смотрю на акт. Несколько раз перечитываю, и глаза мои становятся всё шире. Не могу поверить.

В смысле, половина единицы⁈