Магия прорывается

Глава 6

ДО СДВИГА Столетний парк в Атланте занимал двадцать один акр, являясь увеселительным парком, наводненным резными дорожками, газонами и прекрасными фонтанами. После того, как ударила магия, и здания вокруг парка рухнули, он несколько лет стоял заброшенным. В конце концов, ковены ведьм Атланты объединились и выкупили его у города вместе с близлежащими руинами. Вскоре после того, как они прибрали его к рукам, растительность в парке взбунтовалась. Разрастались деревья, пуская толстые корни по окрестностям и раскидывая массивные навесы, словно они росли здесь сотни лет. Парк увеличился в три раза. Теперь его окружала плотная стена зелени, непроницаемый барьер из дубов, вечнозеленых кустарников, ежевики, которая каким-то образом сопротивлялась морозу, и шипов. Что касалось обороны, то ведьмы заставили бы злую королеву из «Спящей красавицы» рыдать из-за ревности.

Сейчас я ехала на Обнимашке рядом с этим зеленым барьером, направляясь по Сентенниал-драйв к Казино. Оборотни окружали меня по бокам. Я не спускала глаз с зелени. Ведьмы утверждали, что относятся ко мне дружелюбно. Евдокия, одна из трех ведьм-пифий, даже утверждала, что мы были дальними родственниками. Но их помощь всегда была условной, а сейчас я никому не доверяла.

Кусты впереди нас зашуршали.

Я приостановила Обнимашку и потянулась к «Погибели».

Коричневый кролик выскочил на тротуар и посмотрел на меня.

— Закуска, — сказала Десандра.

Кролик внимательно посмотрел на меня крошечными глазками и повернулся к кустам.

Ну да.

— Иногда это бывает кролик, — сказала я. — Порой это утка, также бывает и котенок.

Роберт поднял брови, глядя на меня.

— Нас приглашают посетить пифий. — Я спешилась и последовала за кроликом.

— Только не снова, — проворчал Дерек.

— Почему, что такого плохого в ведьмах? — спросил Асканио.

Брови Дерека поползли вверх.

— Увидишь.

Кролик прыгнул в кусты. Зелень раздвинулась, отойдя в сторону, открывая узкую тропинку.

— А у нас есть выбор? — спросил Роберт.

— Не особо.

Я ступила на тропинку. У нас было мало времени, но злить ведьм было чем-то средним между тем, чтобы сунуть руку в осиное гнездо, и тем, чтобы сказать Кэррану, что я приготовила брокколи на ужин. К этому времени они уже должны были знать, что Хью в городе. Если они хотели меня видеть, это должно было быть что-то важное.

Мы прошли сквозь густой зеленый барьер и оказались в сосновом лесу. Снег окутал землю плотным покрывалом. Высокие сосновые стволы возвышались по обе стороны от нас, будто испанская армада плыла под снегом, и были видны только ее мачты. За соснами простиралась поляна, посеребренная в лунном свете. За ней в ночи поблескивали полупрозрачные стены оранжереи, укрывая ряды трав. Столетний парк служил центром для большинства ковенов Атланты, и им нравилось иметь свежие травы.

Кролик прыгал между деревьями, мы следовали за ним, хрустя снегом под ногами. У нас действительно не было на это времени, но, к сожалению, мне нужны были пифии. Если Хью и Роланд намеревались напасть на Атланту, мне понадобится их помощь и магия. И я не могла позволить себе игнорировать их советы. Если бы я отказалась встретиться с ними, а у них была бы магическая самонаводящаяся ракета, которая могла уничтожить Хью, я бы кляла себя годами.

Дерек сморщил нос.

— Началось.

Я вытащила из кармана полоску марли и передала ему.

— Что за запах? — Десандра сморщила нос.

Дерек порвал марлю пополам и протянул ей кусочек.

Деревья расступились, и мы подошли к холму, стоящему посреди большой поляны. Идеально сферический и гладкий, он выступал из-под снега, как купол затопленного собора. Я помнила, что он был темно-серым с золотыми вкраплениями и зелеными завитками, но лунный свет превратил его в глянцевый индиго.

Кролик остановился.

Земля под нашими ногами загрохотала. Дерек чихнул. Десандра прижала марлю к носу. Холм содрогнулся и пополз вверх, снег соскользнул с его вершины.

Роберт отпрыгнул на десять футов. Асканио просто уставился широко раскрытыми глазами.

Гигантская голова вырвалась из-под снега, ее шея превратилась в коричневую массу морщинистых складок. Привет, красотка. Давно не виделись. Колоссальная черепаха уставилась на меня радужками размером с обеденную тарелку и открыла свой гигантский рот.

Ну, блин, по полной программе. Ну, хоть раз бы по-другому. Неужели их убьет встреча со мной в какой-нибудь беседке или в забегаловке с жареной курочкой?

Дерек и Десандра согнулись пополам в приступе чихания.

Мех кролика стал сползать, вскипел и вытянулся в форму маленькой черной кошки. Кот прыгнул в пасть черепахе.

— Ух, ты, — сказал Асканио. — Жесткач.

Я отложила новое словечко подросткового сленга для дальнейшего использования.

Десандра указала на открытый рот, другой рукой зажимая нос.

— Ту-а?

— Э-э-э, — произнесла я.

— К щерту! Я оста ту.

— Я крыса, — сказал Роберт. — Я не собираюсь лезть в пасть рептилии.

Божечки. Прекрасное время для развития фобий.

— Все в порядке, — сказала я им. — Они, вероятно, все равно отключат вас от разговора.

— Я пойду, — заявил Асканио.

Дерек кивнул, прижимая тряпку к носу, и подошел, чтобы встать рядом со мной. Я шагнула в пасть черепахи.

***

ТОЛСТЫЙ, ГУБЧАТЫЙ язык немного прогнулся у меня под ногами. Я пошла вперед, мимо неба, в горло, задрапированное гирляндами замерзших водорослей и сосулек. Впереди темный лед покрывал пол горловины туннеля. В последний раз, когда я проходила здесь, я принимала ванну в том, что, как я сильно подозревала, было слюной черепахи. Я ступила на лед. Он выдержал. Один ноль в мою пользу.

— Это потрясающе, — высказался Асканио позади меня. Кому-то было слишком весело.

Туннель в горле закончился, и я вышла на покрытый льдом пруд посреди колоссального купола. Стены, темные на уровне глаз, изгибались вверх, светлея, пока не становились наверху прозрачными. Ночное небо, усыпанное звездами, проливало лунный свет на скопления голубых сосулек, свисающих с потолка. Сосульки светились мягким голубым светом, освещая очертания прямоугольных склепов в стенах, каждый из которых был отмечен светящимся золотым символом.

Передо мной на прямоугольной платформе расположились три женщины. Первой перевалило за семьдесят. Жизнь изуродовала ее, превратив в скелет, а лицо — в остро-хищное. Она сидела в большом черном кресле, как хищная птица. Старая карга Мария. Рядом с ней в удобном кресле сидела молодая женщина. Стройная, со светло-русыми волосами до плеч, она выглядела юной, едва вышедшей из подросткового возраста, и хрупкой. Ее сила была совсем в другом. Сиенна — дева. Я спасла ей жизнь во время последней вспышки. Справа, в кресле-качалке, сидела Евдокия — мать. Пухленькая, с тяжелой косой рыжевато-каштановых волос, она вязала свитер из серой шерсти, раскачиваясь туда-сюда. Он выглядел почти законченным.

Черный кот подбежал к ней и потерся о ноги.

Позади них большая фреска изображала их богиню — высокую, царственную женщину, стоящую за котлом, который расположился на пересечении трех дорог. В трех руках женщины были нож, факел и чаша. Черная кошка, жаба, метла и ключ довершали картину. У нее было много имен: Повелительница ночи, Прародительница ведьм, Геката. Ее власть была огромной и ужасной, и я была не склонна проявлять к ней неуважение.

Евдокия указала на Дерека и Асканио.

— Вы! Ждите там.

Стена льда сомкнулась вокруг двух оборотней, заключив их в ледяное кольцо.

Сиенна повернулась ко мне.

— Твой отец идет.

***

ВСЕЛЕННАЯ ПРОСТО продолжала выливать ведра ледяной воды мне на голову.

— Как скоро?

— Скоро, — сказала Евдокия, щелкая спицами.

— Он идет, чтобы заявить права на город, — сказала Сиенна. — Мы это предвидели.

Мария подняла костлявую руку и указала на Сиенну.

— Покажи ей.

Сиенна встала. Фреска позади нее поблекла, растворившись в виде городской улицы. Слева улицу окаймляли типичные старые здания, одно из темного кирпича с заколоченными окнами, другое в лучшем состоянии, покрытое бежевой штукатуркой. Справа большое здание песочного цвета из римского кирпича и гранита занимало большую часть квартала. Его нижняя часть, типичное прямоугольное строение, возвышалась примерно на четыре этажа. На его вершине к небу тянулась башня высотой в сто пятьдесят футов. Мне было видно всю дорогу вниз по улице, мимо уличных фонарей, до далекого шпиля какой-то церкви.

Небо над городом заволокло яростными и темными грозовыми тучами. Ветер мощными короткими порывами разносил мусор по улице. Воздух вибрировал от напряжения и магии, будто заряженный и только и ждущий удара молнии. Волосы у меня на затылке встали дыбом. В этом шторме было что-то опасное. Что-то могущественное и пугающее.

Из-за угла вышел мужчина. Он был одет в белую мантию. Ветер разметал его длинные светлые волосы по лицу.

— Утер Стоун, — сказала Мария.

— Имя кажется знакомым, — сказала я.

— «Цыганская резня», — сказала мне Евдокия, отрываясь от вязания. — Ты смотришь на Су-Сити.

А. Теперь я вспомнила. Утер Стоун был действительно могущественным заклинателем, магом стихий, который имел дело с электричеством. Он прославился, защитив город от чудовищного гигантского буйвола. Горожане избрали его мэром, и он начал издавать законы о том, каким людям не рады в Су-Сити. Затем исчезла группа цыган. Их тела были найдены в общей могиле, и Утеру Стоуну пришлось бы ответить на несколько вопросов, но ему не представился шанс.

В видении за Стоуном следовали люди, некоторые в современной одежде, некоторые в мантиях. Всего восемь человек. Стоун распахнул дверь здания и ворвался внутрь. Его отряд последовал за ним.

Угол обзора изображения скользнул вверх, показывая здание более детально. Пространство над дверями украшала резьба с изображением мускулистого бородатого мужчины, окруженного с обеих сторон шестью фигурами поменьше. Выше были слова, написанные заглавными буквами: «СПРАВЕДЛИВОСТЬ И МИР ВСТРЕТИЛИСЬ ВМЕСТЕ. ИСТИНА ВОЦАРИЛАСЬ НА ЗЕМЛЕ».

Видение поднималось все выше и выше, к вершине башни, пока мы не увидели плоскую крышу и небольшой вход, закрытый зеленой металлической дверью. Дверь распахнулась, и появился Стоун, ветер трепал его мантию. Люди следовали за ним, образовывая круг. Женщина с фиолетовыми волосами вытащила из рюкзака кувшин с красной жидкостью и начала пригоршнями раскидывать ее взад и вперед, ее губы шевелились в песнопении.

— Местный ковен, — сказала Евдокия. — Все, кого он смог собрать. Они наделяют его своей магией.

Грозовая туча над зданием почернела. Небо вскипело. Магия сжала город в незримый кулак. Давление у меня в груди усилилось, внезапно стало трудно дышать. Внутри меня моя магия поднялась в ответ. Если бы она была животным, она бы зарычала. Это был вызов.

Женщина с фиолетовыми волосами вылила содержимое кувшина на ноги Стоуна. Стоун вытянул руки, сжимая в правом кулаке посох. Люди, окружавшие его, застыли, их тела стали неестественно неподвижны.

Грозовая туча раскололась. Магия затрещала. Светящееся копье, словно сделанное из расплавленного золота, ударило в Стоуна. Он вскинул свой посох, блокируя его, и я почти двинулась вместе с ним. У него было недостаточно сил.

Наконечник копья коснулся древка посоха. Сила прогремела в воздухе, сотрясая город. Дыхание застряло у меня в горле. Мое сердце колотилось в груди слишком быстро. Так много силы…

Дерево рассыпалось.

Секунду Стоун стоял неподвижно, очертания его тела светились яростным красным, а затем оно развалилось на части, и мужчина превратился в пепел. Копье вонзилось в крышу. Его кончик засиял ярким светом, и взрывная волна прокатилась по городу по огромному кругу, сметая пепел, который раньше был ковеном, с крыши.

Я напряглась, ожидая удара, но магии было уже недостаточно. Копье затупилось.

Мужчина, возникший из воздуха, приземлился на крышу. Он был закутан в простой серый плащ, который был явно поношен, с рваным подолом и глубоким капюшоном, скрывавшим его лицо. Если бы я увидела его на улице, я бы не обратила на него внимания.

— Я хочу увидеть его лицо. — Мне нужно было его увидеть. Я хотела увидеть своего отца.

— Я не могу, — прошептал голос Сиенны. — Он мне не позволяет.

Мужчина схватил копье и вытащил его. Он окинул взглядом город, повернулся и медленно, неторопливо направился к двери.

Видение исчезло. Я судорожно глотнула воздуха. Сиенна откинулась на спинку кресла. На ее лице выступили капельки пота.

— Магический импульс, что это было? — спросила я.

— Притязание, — сказала Мария. — Он сделал эту землю своей.

— У каждой земли есть свой народ, — сказала Сиенна. — Те, кто поселяется на ней, те, кто рождается и умирает на ней, их родословные связаны с ней поколениями. Их тела погребены в почве, питая ее. Их магия укореняется в ней и вырастает из земли, как лес.

— Думай об этом, как о фермерстве, — сказала Евдокия. — Прежде чем фермер сможет использовать землю, он должен вырубить деревья, удалить их корни, выкопать валуны и вырвать сорняки. Очень трудно это сделать, если лес старый и крепкий, а деревья растут уже тысячи лет.

Мария пошевелилась.

— Но здесь мы сделали за него работу фермера. Мы убили коренных жителей этой земли. Леса больше нет. Есть только молодые деревца, семьи поселенцев и иммигрантов, самые старые из которых живет тут с семнадцатого века, но большинство еще моложе. Их связь с землей слаба. То, что вы делаете с другими, всегда возвращается к вам, и баланс всегда восстанавливается. Мы совершили геноцид. Мы уничтожили народ, и теперь нам приходится расплачиваться за совершенные нами ужасные преступления. Земля здесь вспаханная и без защиты. Все, что нужно сделать твоему отцу — это заявить на нее права.

Так вот почему он пришел сюда. Я всегда удивлялась, почему он покинул Ближний Восток и отправился в Северную Америку. Теперь я поняла. Он пришел сюда, потому что не было местной власти, которая могла бы противостоять ему. Земля была вспаханной и созрела для захвата.

— Что происходит, когда он заявляет права?

— Он пожинает урожай, — сказала Евдокия. — Магия земли питает его и делает сильнее.

— И защищает его, — вставила Мария. — С ним гораздо труднее бороться на его территории. Чем дольше он ей владеет, тем сильнее его связь, тем труднее его изгнать. — Она повернулась ко мне, ее пронзительный взгляд впился меня. — Он идет. Что ты собираешься с этим делать?

— Если он придет, я попытаюсь убить его. — Чего ж еще?

Мария развернулась на стуле лицом к Евдокии и ткнула в меня костлявым пальцем.

— Она идиотка! Я же говорила тебе! Я говорила тебе, но нет, ты сказала…

— Может, ты пока перестанешь поносить ее? — огрызнулась Евдокия. Она наклонилась вперед, глядя на меня. — Если ты будешь сражаться со своим отцом напрямую, ты умрешь. Ты недостаточно взрослая, недостаточно сильная или образованная.

— Спасибо вам за вотум доверия.

Евдокия поморщилась.

— Если бы все ковены, и все язычники, и все маги Атланты собрались вместе и направили свою силу, мы, вероятно, смогли бы остановить твоего отца, но мы точно не сможем собрать всех вместе вовремя. Мы не знаем, как собрать всю нашу мощь воедино. Мы не знаем, когда произойдет заявление. Мы не знаем, где именно.

Это могло произойти на какой-нибудь башне. Именно этим занимался мой отец — он строил башни. Они были связующим звеном его силы, и теперь я знала почему. Чем выше башня, тем больше он мог захватить одним импульсом.

— Ты — наш лучший вариант, — сказала Евдокия. — Есть вещи, которым мы можем тебя научить, но на это потребуется время. На этот раз ты должна предотвратить притязание.

— Как?

— Мы не знаем, — сказала Сиенна.

— Мы поддерживали тебя, — сказала Мария. — Мы помогали тебе и снабжали тебя кровью нежити. Мы сделали все это не для того, чтобы ты отправилась жертвовать собой, как идиотка.

Я всегда знала, что ведьмы помогали мне не по доброте душевной. Они хотели получить выгоду от своих инвестиций.

— Он убил мою мать.

— Obnyat e pluhkuht, — вздохнула Евдокия.

Обнимемся и поплачем. Так говорили русские, когда больше ничего не оставалось.

— Твоя мать отдала свою жизнь ради тебя, — сказала Евдокия. — Твоя драматическая смерть никому не поможет. Она не почтит ее память и не защитит никого из нас. В этом городе есть люди, которые зависят от тебя. Делай все, что должна, а ты должна предотвратить притязания.

Я развела руками.

— Что вы хотите, чтобы я сделала? Должна ли я подойти к Роланду и вежливо попросить его: пожалуйста, не претендуй на город в качестве одолжения мне?

— Если это то, что нужно, то да! — огрызнулась Мария.

Это был нелепый разговор.

— Вы понимаете, что он попытается убить меня, как только увидит?

— Не обязательно, — сказала Сиенна. — Вот уже почти шесть месяцев я только и делаю, что заглядываю в твое будущее. Я видела, как ты умирала десятками способов, и я видела, как ты выживала. Но я никогда не видела, как умирает он.

Потрясающе. Просто потрясающе.

— Спасибо. Это действительно полезно. Есть что-нибудь еще?

Евдокия откусила нитку и бросила свитер мне. Я поймала его.

— Чистая шерсть, — сказала она. — Будешь оставаться в тепле, даже когда промокнешь. Надень его и не снимай в течение следующих двадцати четырех часов.

Я сбросила куртку, стянула свитер и натянула шерстяной.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Евдокия вздохнула.

— Дорогая, мы можем заполнить это место тем, что знаем мы, а ты нет.

Спроси глупый вопрос.

— Если я смогу найти способ разрешить эту дилемму с Хью д'Амбреем, мне могут понадобиться свидетели для моих переговоров с Племенем. Будут ли ковены выступать в качестве моих свидетелей?

— Да, — сказала Сиенна. — Мы пошлем представителей в Крепость.

Я развернулась и направилась к выходу. Позади меня треснул лед, выпуская Асканио и Дерека.

Снаружи ждали Роберт и Десандра.

— Как все прошло? — спросил Роберт.

— Роланд идет, чтобы заявить права на город. Они хотят, чтобы я не допустила этого.

— Как? — спросила Десандра.

— Они не знают. Они не могут ничего предложить. Они говорят: «Просто сделай это», — прорычала я и направилась к выходу из леса. Что за адский день.

***

Я ПРИСЕЛА В тени жилого дома. Десандра, Дерек и Асканио расположились рядом со мной, в то время как Роберт разбежался и взбежал по, казалось бы, отвесной стене. Мы оставили Обнимашку привязанной к дубу в Столетнем парке. Никто в здравом уме не стал бы красть животное, принадлежащее ведьмам. Если вампиры увидят ее, они оставят ее в покое.

Мы находились на краю «Загона рабов», жилого комплекса рядом с Казино, предназначенного для сотрудников Казино и подмастерьев, которые и дали ему название. Первоначальный план предусматривал движение по Сентенниал-драйв, но плотность вампиров возрастала. Нам пришлось развернуться, сделать петлю на север и запад и подойти к Казино со стороны «Загонов рабов». Это стоило нам драгоценного получаса, и если я думала об этом дольше секунды, это заставляло меня скрипеть зубами.

Со своего наблюдательного пункта мне было видно аллею Нежити, четырехполосную улицу, которая сейчас была пустынна. За ней простиралась обширная асфальтированная стоянка, достаточно большая, чтобы вместить сотни автомобилей. В ее центре возвышалось Казино, сияющее, как мираж, рожденный из холодного воздуха и асфальтовой пустыни. Огромные своды главного купола сияли бледным голубоватым сиянием фейри-фонарей, окруженного стройными минаретами и высокими текстурированными стенами из белого камня. В хороший день от этого зрелища захватывало дух, а потом становились заметны вампиры, ползающие по нему, как блохи по белой кошке.

Главный вход на парковку, которая окружала Казино, находился на западе. Мы были на юго-западном углу.

Пара вампиров пробежала по краю парковки. Я затаила дыхание. Они скрылись из виду. Это была третья пара, которую я видела за последние пять минут. Племя было в состоянии повышенной готовности. Я чувствовала восемь вампиров, патрулирующих парковку, и еще трех, размещенных в случайных точках, одного на севере, а двух других к западу и югу от нас.

Роберт соскользнул вниз и приземлился рядом со мной, не издав ни звука.

— Где находится наблюдательный пункт? — прошептала я.

— Там. — Он указал на восток, на разрушающиеся остатки эстакады Сентенниал-драйв, выступающие на фоне ночного неба. В какой-то момент там пересекались три эстакады, одна над другой, но теперь две верхние обрушились на нижнюю. Изморозь покрывала бетон и части эстакады, и, покрытые эмалью в серебристом лунном свете, они почти светились. Все это выглядело шатко.

— Есть два входа, — выдохнул Роберт мне в ухо. — Один на востоке и один на юге. Южный вход находится там. — Он указал на груду щебня через дорогу слева от нас. На нем сидел вампир.

— Как далеко находится восточный?

— На Мариетте.

В миле отсюда, половина из которой на виду у казино. Если бы мы повернули назад, чтобы обойти по более широкому кругу, нам пришлось бы обойти обломки Филлипс-арены, что обошлось бы нам еще в полчаса или больше. Забраться так далеко незамеченным было чудом. Пытаться обойти Казино с таким количеством патрулей, было бы невозможно.

Я повернулась к вампиру, сидящему на обломках. Даже если бы нам удалось застать его врасплох так близко к Казино, это не принесло бы никакой пользы. Когда вампир внезапно умирал, его навигатор обычно впадал в ступор или паниковал, потому что его разум, все еще связанный с нежитью, думал, что это навигатор умер. Опытные мастера мертвых достаточно отточили свои рефлексы, чтобы вовремя отключиться, и некоторые навигаторы переживали внезапную смерть, но большинство превращались в овощи. В тот момент, когда мы убьем этого вампира, один из навигаторов внутри Казино либо закричит в панике, либо станет пускать слюни, и Казино извергнет достаточно вампиров, чтобы превратить нас в вяленое мясо.

— Нам нужна диверсия, — пробормотал Роберт.

— Если мы отступим, то, возможно, сможем что-нибудь поджечь, но это не гарантирует, что вампиры покинут свои посты. Скорее всего, они пошлют разведывательную группу. Мы застряли.

Думай. Думай, думай, думай…

Десандра пригнула голову.

— Куда мы пойдем после этого?

— В Столетний, — прошептала я. — Если у нас все получится, нам нужно будет забрать мою ослицу.

— Увидимся там.

— Не смей! — Я попыталась удержать ее. Мои пальцы поймали воздух, промахнувшись на волосок. Она вскочила и побежала через улицу. Черт возьми!

Десандра преодолела половину дороги. Вампир развернулся к ней лицом. Она взмахнула булавой и размозжила ему голову. Вампир, дернувшись, упал на тротуар, половина его черепа проломилась. Десандра пнула его ногой.

— Подавись и подохни!

Она официально была сумасшедшей и решила сделать Дженнифер одолжение, самостоятельно покинув этот мир.

Четыре худые тени метнулись через парковку, направляясь к ней, две с севера и две от эстакады. Десандра развернулась и побежала прочь, на восток, длинные ноги двигались быстро, стуча по тротуару.

Я припала к земле у стены. Роберт распластался рядом со мной.

Позади нас Асканио и Дерек замерли, пытаясь слиться с камнями.

Четыре вампира пронеслись мимо нас, сверкая глазами, когтями царапая тротуар. У нас были считанные секунды до прибытия подкрепления.

Вдалеке от руин донесся гортанный смех Десандры.

Очевидно, ей было весело.

Я вскочила на ноги и побежала так, словно от этого зависела моя жизнь. Роберт и парни понесли следом за мной, как выпущенные три пули из пистолета. Мимо промелькнул жилой дом. Тротуар… улица… Мне просто нужно было спрятаться за грудой щебня. Перед моими глазами поплыли круги.

Дверь ближайшего минарета открылась, и вампиры высыпали на стену, карабкаясь по ней, как бледные ящерицы.

Я нырнула за обломки, поскользнулась на льду и чуть не столкнулась с Робертом, прислонившимся к огромному куску бетона. Под ним зияла темная дыра. Роберт указал на дыру. Я прыгнула в нее, пролетела примерно двенадцати футов и приземлилась на твердую землю в шахте шириной около шести футов. Удар пронзил болью мои ноги.

В моей голове я чувствовала, как шесть немертвых движутся к нам, их разумы расходились все шире, когда они веером расходились по парковке в нашем направлении.

Асканио тоже прыгнул в дыру. Я отпрянула к стене, и его ноги промахнулись мимо меня на полсекунды. Дерек был следующим.

Один из вампиров направился прямо к нам.

Роберт прыгнул в дыру и дернул за металлический рычаг в стене. Над нами двигалась металлическая платформа, увлекая за собой бетонный валун. Платформа скользнула на место, погрузив нас в полную темноту.

Мы стояли совершенно неподвижно.

Вампирский разум был прямо над нами.

Мое тело жаждало воздуха, ему не хватало кислорода после пробежки. Я открыла рот и сосредоточилась на медленном и спокойном дыхании. Вдыхай. Выдыхай. Тихо.

Сверху донесся слабый скрежет, когти заскользили по бетону. Нежить расположилась прямо на валуне.

Мои легкие горели.

Уходи.

Минута тянулась медленно. Другая.

— Командир второй группы вызывает Мать, — произнес сверху приглушенный женский голос. — Домашний конверт запечатан, пульса нет, пугала нет, повторяю, пугала нет, уведомите?

Иди домой, пожелала я. Иди домой.

— Вас понял. Вторая команда, зачистка завершена, бинго Матери.

Вампирский разум развернулся и убежал, направляясь к Казино. Все стихло. Я вспомнила, как правильно дышать.

— Иди вперед, — прошептал мне Роберт. Я развела руки. Мои пальцы нащупали каменные стены по обе стороны. Проход между ними был едва достаточно широким, чтобы пройти. Было темно, тесно и страшно, как я люблю. Я протиснулась в узкий коридор и побрела вперед. Стены сужались, я плечами задевала камень. Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Когда я выберусь отсюда, я убью Хью за это. Медленно. Чем-то тупым.

Коридор должен будет когда-то закончиться. Стены надвигались на меня.

Что, если потолок рухнет? Я даже не знала, что, черт возьми, было надо мной. Я бы просто осталась погребенной здесь, под тоннами земли и обломков.

В любой момент все могло закончиться. Сейчас было в самый раз.

Насколько далеко простирается это место?

Внезапно стены расступились. Я замерла. С моей удачей, сделав шаг, я могла угодить в яму с бешеными гадюками или расплавленной лавой. Нет, подождите, лава лучший вариант. По крайней мере, я смогла бы осмотреться.

— Протяни руку вперед, — пробормотал Роберт позади меня.

Я пошарила вслепую и коснулась чего-то металлического. Лестница. Хорошо. Теперь становится веселее. Я ухватилась за нее и полезла наверх в полной темноте. Роберт был прав, я бы не нашла это место и за миллион лет.

Моя голова ударилась обо что-то твердое. Ой.

Потолок надо мной сдвинулся, впуская бледное свечение. Рука с длинными когтистыми пальцами схватила меня за запястье и дернула вверх. В поле зрения появилось ужасающее лицо, освещенное слабым голубым светом фейри-фонаря: бледное, с пятнистым мехом и розовым носом на конце вытянутой морды. Длинные жесткие усы веером торчали изо рта, усеянного резцами длиной в палец. Темные, тревожно-человеческие глаза уставились на меня.

В моей голове за полсекунды пронеслась цепочка мыслей.

Убей. Подожди. Оборотень в боевой форме = друг. Остановись.

Я остановила метательный нож на четверть дюйма, прежде чем вонзить его в трахею крысы-оборотня. Хорошо, что у меня были быстрые рефлексы.

— Конс-с-сорт, — сказало кошмарное существо. — Что ты здесь делаешь?

Я заставила свой рот пошевелиться.

— Ищу тебя.

Крыса-оборотень улыбнулся. Мое тело вздрогнуло и попыталось убежать из чистого чувства самосохранения, и если бы я не висела над темной дырой, это бы удалось.

— Вы нашли меня! — объявил крыса-оборотень. — Я в-в-всегд-д-да хотел встретиться с вами. Я оч-ч-чень п-польщ-щ-щен.

Голова Роберта высунулась из дыры.

— Джардин, опусти консорта, пока ты не вывихнул ей плечо.

— Альфа! — Джардин оттащил меня в сторону. — Эт-т-то та-а-кая честь.

Роберт подтянулся и вошел в комнату. Дерек и Асканио последовали за ним. Я огляделась. Мы находились в узком прямоугольном пространстве шириной примерно со средний фургон. Три стены выглядели как бетонные, четвертая была закрыта темной занавеской.

— Какая-нибудь активность? — спросил Роберт.

— Не в последние десять минут, а до этого просто возбуждающая. Я видел, как пробегала бета-волчица. За ней гнались вампиры. Она кричала: «Выставьте мне счет, кровопийцы!»

Ага, бета-волчица, правильно.

— Я думаю, что влюбился, — сказал Асканио.

Дерек шлепнул буду по затылку. Асканио щелкнул на него зубами.

— Прекратите, — прорычала я себе под нос.

Джардин набросил тряпку на фонарь. Комната погрузилась в темноту. Занавеска зашуршала, когда он отодвинул ее в сторону, открывая длинное узкое пространство, залитое лунным светом. Джардин согнулся, изогнув свое тело в шесть с половиной футов, и проскользнул в отверстие. Роберт последовал за ним, и я тоже. Мои глаза привыкли к темноте, и я увидела Роберта и Джардина, прислонившихся к стене у узкой щели в бетоне. Места едва хватало для нас пятерых.

Я присела на корточки рядом с ними и заглянула в щель. В сотне ярдов слева светилось Казино. Вампиры рыскали по стенам, ползали по текстурированным парапетам. Мы были внутри эстакады.

— Как ты вообще нашел это место?

— Случайно, — сказал Роберт так тихо, что я едва расслышала его. — До того, как обрушились путепроводы, они пересекались в этом месте. Эта секция была усиленная, предназначенная для того, чтобы выдержать вес всех трех в случае обрушения. Когда верхние эстакады рухнули, магия начала пожирать их изнутри, и, в конце концов, три участка дороги слились, образовав эту дыру.

— Чем я обязан шакому удовольшствию? — спросил Джардин.

— У нас война, — сказал ему Роберт. — Кто-то из Стаи убил Малрадина.

Крыса-оборотень моргнул.

— Ох. Я в-в-видел, как он покидал Казино сегодня вечером.

— Как давно это было? — спросил Дерек.

— Пять ча-а-асов на-а-азад.

Малрадин, должно быть, сбежал сразу после того, как Гастек уехал на Конклав. Что могло быть такого срочного?

— Ты говорил, что так же видел его еще и в Уоррене, — сказал Роберт. — Где?

— В Кор-р-рнер из Маршарета и ДжонсшБоро.

Брови Роберта поползли вверх.

— В Лисьем логове?

— Да.

— С кем ты его видел? — спросил Роберт.

Джардин покачал головой.

— Но я в-в-видел его там дважды. — Он поднял два длинных пальца.

— Лисье логово — это хит-н-сплит, — сказал мне Роберт.

«Хит-н-сплит» был прекрасным эвфемизмом после Сдвига. Это был не совсем публичный дом и не совсем отель. Большинство хит-н-сплитов были созданы в переоборудованных многоквартирных домах. Если вы хотели заняться сексом с кем-то, у кого рос мех, чешуя или перья, и хотели сделать это в частном порядке, вы отправлялись в хит-н-сплит, чтобы удовлетворить свою извращенную натуру, оставив свою человечность в основном незапятнанной. Никто не догадался бы.

За время, проведенное в Гильдии и Ордене, я наткнулась на пару хит-н-сплитов. Большинство действовало скрытно. Потенциальный клиент каким-то образом раздобывал номер телефона, звонил администратору, излагал свои предпочтения и платил указанную цену. Взамен он получал ключ по почте. В назначенное время он появлялся в квартирах, пользовался ключом, получал свое извращенное удовольствие и уходил. Это было своего рода предприятие «на свой страх и риск». Ни охраны, ни стойки регистрации, ни свидетелей. Администрация взимала с обеих сторон фиксированную плату, но там не было ни сутенера, ни мадам. Каждый действовал независимо. Если Малрадин часто посещал хит-н-сплит, у него был фетиш, и он хотел это скрыть.

— Здание из красного кирпича, — сказал Джардин. — Второе на восток.

— Сначала нам нужно вернуться в Столетний парк, — сказала я ему. Я не брошу Десандру в затруднительном положении. Не после того, что она сделала. Насколько я могу судить, она заслужила от меня любую поддержку, какую захочет.

— Вы можете уйти через другой туннель, но не прямо сейчас. Пересмена через десять минут, и они пронесутся прямо мимо входа.

— Как долго? — спросила я.

— Ч-ч-через минут сорок все будет ч-ч-чисто.

— Тогда мы подождем. — Я свернулась калачиком на бетоне.

Асканио приземлился рядом со мной.

— Ты все еще злишься на меня за то, что я отправился с тобой?

— Да.

— Все будет хорошо, — сказал он мне.

Дерек сел напротив нас.

— Ты знал о генеральном плане Асканио? — спросила я.

— Нет, — сказал Дерек. — Но я видел, как он ушел в лес, пока все разговаривали.

— Я не знаю Десандру, — сказал Асканио. — Я так же не знаю Роберта.

— А я вот знаю Десандру, — сказал Дерек. — Асканио раздражает, но дополнительная поддержка всегда приятна.

Роберт тихо усмехнулся.

— Вы двое планировали сразиться со мной?

— Не планировали, — сказал Асканио. — Просто готовы. На всякий случай.

Телохранители-подростки. Я закрыла глаза. Это будет долгая ночь, и мне нужна была каждая капля сна, которую я могла получить. Я позволила себе расслабиться, пока тихие голоса Роберта и Джардина погружали меня в дремоту.

— Спасибо тебе, Джардин. Это нам очень поможет.

— Рад слышать это, альфа.

— Как только мы уйдем, мне нужно, чтобы ты вернулся в крысиный дом.

— У меня хватит еды на две недели, — сказал Джардин. — Я мог бы быть полезным.

— Нет, — сказал Роберт. — Ты слишком ценен для нас, а этот пост слишком опасен. Твоя жизнь не стоит риска…

Сон окутал меня, как одеяло, обернутое вокруг моего тела.

***

МОРЕ БЫЛО гладким, как поверхность монеты. Я лежала на песке рядом с Кэрраном. Моя щека покоилась на его груди, его кожа была нагрета солнцем. Моя рука лежала на его животе, бугорки твердых мышц были горячими под кончиками моих пальцев. Его правая рука обнимала меня, и он играл с прядью моих волос. Ленивые волны плескались у наших ног, теплые и успокаивающие.

— Детка, нам нужно вставать, — сказал он.

— Нет.

— Мы должны встать, начинается прилив.

— Пусть начинается, — пробормотала я. — Я просто хочу, чтобы у меня было больше времени. Никогда не хватает времени…

— Кейт.

Я прижала его к себе.

— Кейт.

Что-то коснулось меня. Я дернулась, мои глаза резко открылись. Я сидела на Джардине, приставив меч к его горлу.

Это был сон. Это было не по-настоящему. Кэррана все еще не было. Мне хотелось выть, как животному.

Это было не по-настоящему.

Потерять его было больно, как удар в живот. Я проснулась и вернулась к своему кошмару.

— Уже дважды. — Джардин улыбнулся.

— Прости. — Я слезла с Джардина.

— Плати, — сказал Дерек Джардину.

Крыса-оборотень вскочил на ноги и бросил доллар в ладонь Асканио.

— Вы двое поспорили с ним, что я сделаю это?

Брови Дерека поползли вверх.

— Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть, что пари имело место быть.

— Но мы видели, как ты просыпаешься, когда испытываешь стресс. — Асканио подмигнул.

— Я не могу дождаться, когда вернусь в Крепость, — прорычала я.

— Да ладно, эти двое снова начнут ссориться? — спросил Роберт.

— Определенно. — Эта объединенная команда Дерека и Асканио действовала мне на нервы.

Роберт вскочил на ноги.

— Еще раз спасибо тебе, Джардин.

— Я мог бы ос-с-статься, — предложил оборотень.

— Нет, — сказал Роберт. — Ты отправляешься домой. Твоя работа выполнена. Теперь пришло время нам заняться своими делами.

Он был прав. Время покончить с этим и убраться подальше.