Магия внушения

Что для таких господ — Закат или рассвет? Глотатели пустот. Читатели газет!

Газет — читай: клевет. Газет — читай: растрат. Что ни столбец — навет, Что ни абзац — отврат... Кто ваших сыновей Гноит во цвете лет? Смесители кровей, Писатели газет!

Марина Цветаева

Манипуляция сознанием

Каждый из нас — индивидуальность. Неповторимое сочетание как внешних черт, так и элементов духовного мира.

По этой причине, казалось бы, людей почти невозможно «привести к общему знаменателю», убедить в чем-то всех или большинство — таких разных! Тем более, когда речь идет об интеллектуале, представителе творческой интеллигенции, профессиональном ученом или философе. Разве можно направленно воздействовать на их тренированный ум, незаурядный интеллект?

Как показывает опыт, сознанием многих из таких людей управлять особенно просто. Обычно они самоуверенны и преувеличивают свои умственные способности. Их заботит больше самовыражение, чем самопознание. Опираются они на заемные знания и мнения авторитетов, ориентированы на личные и клановые интересы и плохо знают реальную жизнь общества как единого целого, жизнь народа и природы. Они легко обманываются иллюзиями, примитивными схемами.

Но главное, пожалуй, другое. Ошибиться, сделать неправильный вывод, совершить неверный поступок может каждый. Характерная особенность интеллектуалов — умение оправдывать свои ошибки и поступки, тем более, если они могут повредить их самолюбию.

Наконец, эти люди достаточно быстро приближаются к высшим социальным слоям и входят в них. Становятся типичными служащими по ведомствам науки, искусства, литературы. А здесь уже — другие принципы жизни и правила интеллектуальных игр. Приходится приспосабливаться больше, чем где бы то ни было (не считая казармы или тюрьмы).

Конечно, не все интеллектуалы таковы. Среди них встречаются люди замечательного, оригинального ума... Увы, встречаются все реже. Появились новые поколения интеллектуалов, на которых с детских лет воздействовала формировавшая их наркоцивилизация. Они воспитывались в значительной мере на телепрограммах, компьютерных играх и справочниках.

Иногда говорят: компьютер помогает думать. А может быть, он более всего помогает не думать?! Он поставляет информацию, но не учит культуре мышления. Это — механическая интеллектуальная система, способная научить только тому, на что способна сама. Она полезна как помощник, выполняющий массу механической работы. И по той же причине — опасна в качестве «сотрудника».

Телепрограммы и вовсе рассчитаны на самого непритязательного потребителя. Исследования психологов показали, что постоянные просмотры фильмов со сценами насилия (а таких зрелищ поставляют в избытке) воспитывают агрессивных, жестоких молодых людей. Такая зависимость отмечается во всех странах с высокой степенью достоверности.

Другая закономерность: постоянные потребители телепродукции имеют смутные представления о реальном мире. Чаще всего они его боятся и чрезмерно преувеличивают опасности, которые им могут грозить. Они уверены, например, что полицейским приходится постоянно участвовать в перестрелках с бандитами. А «блюстителям порядка» приходится стрелять на работе раз в сто или тысячу реже, чем в кинофильмах. Телезрелища воспитывают страх перед реальностью с детского возраста.

«Возможно, однако, — пишет американский психолог Дэвид Майерс, — что наибольшее влияние телевидение оказывает косвенным путем, так как год за годом оно вычеркивает из жизни людей тысячи часов, которые они могли бы посвятить какой-либо другой деятельности. Не исключено, что и вы, как большинство других людей, проводите более тысячи часов в году перед телевизионным экраном. Подумайте, как бы вы использовали это время, если бы у вас не было телевизора? Каким бы это сделало вас сегодняшнего?»

Уверен: книги, умные беседы, размышления в тиши сделали бы любого современного человека более умным и самостоятельным, менее зависящим от навязанных, внушенных мнений.

Электронные средства воздействия на психику (телевидение, компьютер и т.п.) приучают людей думать и действовать по готовой, навязанной им программе, принимать предложенные правила «интеллектуальной игры».

Формируется телекомпьютерный стиль мышления: фрагментарный, зыбкий, со стандартными образами и примитивными мыслями, более эмоциональный, чем логический. Но и это еще не все. Телезрителю и радиослушателю, а в несколько меньшей степени читателю газет постоянно вколачивают в сознание — глубоко, порой до уровня подсознания — определенные установки. Происходит это чаще всего исподволь, постепенно, мелкими порциями.

В книге упомянутого выше Майреса «Социальная психология» много внимания уделено установкам, социальным убеждениям и суждениям. Но и автор, сам того не желая, продемонстрировал подверженность внушенным социальным убеждениям. Так, он написал: «Адольф Гитлер был самонадеянным человеком, который с 1939 года по 1945 год вел войну против всей Европы».

Возможно, многие из современных русских не найдут в этом суждении ничего странного. А ведь практически вся континентальная Западная Европа находилась под властью Гитлера, работала на его военную машину. Такие фашистские государства, как Испания и Италия, а также Румыния, Венгрия, Болгария, были его верными союзниками. Даже во Франции участники Сопротивления оставались в абсолютном меньшинстве. И Гитлер, используя огромный потенциал почти всей Западной и Центральной Европы, вел войну с 1941 года по 1945 год главным образом против СССР.

Майерс ошибся, ибо западная пропаганда сделала все возможное, чтобы убедить своих «подопечных»: Вторую мировую войну выиграли Британия и США. Мол, Германский рейх и Советский Союз боролись как два фашистских тоталитарных государства. Эта ложь распространилась широко, став убеждением многих интеллектуалов. Хотя хорошо известно, что Гитлер организовал террор прежде всего против коммунистов, а уж потом — против евреев и цыган. Самым непримиримым врагом фашизма был именно СССР. А экономический и духовный тоталитаризм господствует в странах буржуазной демократии, прежде всего в США. Он значительно страшней и безнадежней порабощает личность, чем откровенный политический тоталитаризм, который был в Советском Союзе.

Как видим, даже профессиональные психологи, знающие о методах управления сознанием, сами могут становиться жертвами таких методов.

Разум человека очень четко реагирует не только на смысл сообщения или интонацию, но и на подбор отдельных слов. Например, четверть века назад студентам Вашингтонского университета экспериментаторы показали сюжет о столкновении двух машин. Одной группе был задан вопрос, с какой скоростью ехали автомобили, когда они столкнулись, а другой — когда они врезались друг в друга. Первая группа указала меньшую скорость, чем вторая. Через неделю этим же студентам был задан вопрос, видели ли они битое стекло. Представители второй группы вдвое чаще говорили, что видели битое стекло, хотя его в действительности не было, потому что столкновение произошло на небольшой скорости.

Казалось бы, такая мелочь — слово, проскользнувшее в речи незаметно, а результаты существенные. Почему? Потому что оно было воспринято без размышлений и сомнений, проникнув в область бессознательного. Там уже накоплены образы, связанные с понятием «врезались»: катастрофа, резкое столкновение, разлетающиеся осколки стекла, пострадавшие люди. Такова сила установки, сложившейся под воздействием одного лишь слова.

Наиболее прочные и сильно действующие установки складываются под воздействием эмоций, проявлений личной заинтересованности. Тот же Майерс приводит убедительный пример с употреблением в США табачных изделий. По данным Международной организации здравоохранения, в стране преждевременно умерли 420 тысяч курильщиков, что значительно превышает смертность от всех несчастных случаев, убийств, самоубийств, злоупотребления алкоголем и другими наркотиками, от СПИДа. Это сопоставимо с ежедневным крушением десятка крупных пассажирских авиалайнеров на протяжении года.

Руководителей табачной промышленности — людей весьма обеспеченных, образованных, общественно активных — назвали «убийцами масс». Вице-президент «Филип Моррис», одного из самых рекламируемых табачных производителей, возмущенно возразил: «Вы считаете, что это проблема наркомании? Лично я так не думаю. Люди по-раз- ному выражают свою индивидуальность и протест против общества. Курение — одна из таких форм, и отнюдь не самая худшая».

Имея устойчивую внутреннюю установку на выгоду от данного производства, он подвел под нее логическую базу, нашел надежное, по его мнению, оправдание рекламе смертоносного слабого наркотика (а почему бы тогда не сказать то же самое и о сильных наркотиках?). Он даже упустил из виду, что испускание дыма — вовсе не оригинальное занятие, а вполне массовое, стадное, чему и способствует реклама. Он признал, что многие миллионы курят, как говорится, не от хорошей жизни. Но вместо того, чтобы попытаться улучшить эту жизнь, по его мнению, целесообразней и выгодней распространять слабые наркотики. Позиция, вполне соответствующая наркоцивилизации.

Можно ли найти аргументы в пользу представителя «Филип Моррис»? Сделать это не слишком сложно. Во-первых, сопоставление смертей от курения и от катастроф некорректно. В первом случае имеется в виду преждевременный уход из жизни чаще всего пожилого и не вполне здорового (по разным причинам) человека, а во втором — людей разных возрастов и преимущественно здоровых. Во-вто- рых, как причина смерти курение несравненно проблематичней, чем гибель при катастрофе. В-третьих, вполне вероятно, что во многих случаях курение снимает стресс, предупреждая убийство, самоубийство, нервное расстройство. В-четвертых, человеку следует предоставлять право выбора: ведь речь идет о его собственном здоровье. В-пятых, табачная промышленность кормит не только руководителей отрасли и рекламщиков, а составляет заметную часть мировой экономики...

Правда, и на все это имеются контрдоводы, которые еще больше запутают проблему. Хотя в итоге придется признать: преждевременная смерть огромного числа людей приносит выгоду сравнительно немногим при определенной экономической пользе обществу. Возражение относительно свободы выбора снимается уже тем, что с помощью рекламы оказывается сильное давление на человека.

Приписка «Минздрав предупреждает...» вряд ли может иметь значение, ибо реклама демонстрирует удовольствия, связанные с курением, ради которых многие охотно пойдут на риск, несмотря ни на какие предупреждения. Короче говоря, техническая цивилизация, ориентированная, прежде всего, на получение максимальной прибыли, материальной выгоды, на экономическую рентабельность и личное благополучие, использует человеческую массу как средство для достижения этих целей.

Нравы и нравственность

Мы склонны недооценивать эффект внушения, который вызывают электронные средства и массовая печать.

Американский психолог Дэвид Филипс провел поучительное исследование. Он обратил внимание на то, что после сообщения СМРАП о самоубийствах резко увеличивается количество не только самоубийств, но и гибели от транспортных катастроф. Статистика показала, что такая эпидемия смертей имеет некоторые закономерности, а ее отголоски могут сказываться даже через три месяца после сообщения. Комментируя эти результаты, другой американский психолог Роберт Чалдини высказался так: «В определенном смысле каждое сообщение о самоубийстве убивало пятьдесят восемь человек».

Но при чем тут транспортные катастрофы? Судя по всему, они учащаются из-за скрытого или продуманного стремления к самоубийству. В ряде случаев, заботясь о том, чтобы семья получила страховку, самоубийца имитирует несчастный случай. После сообщения о самоубийстве молодого человека происходило больше смертоносных аварий именно с молодыми людьми, а если убивал себя пожилой человек — с пожилыми.

Сообщения СМРАП воспринимаются многими как «социальные доказательства» возможности совершить тот или иной поступок. «Очевидно, — пишет Чалдини, — принцип социального доказательства является настолько универсальным и могущественным, что он влияет на принятое человеком наиболее фундаментальное решение — жить или умереть... После публикации рассказов о самоубийстве определенные люди, похожие на самоубийцу, убивают самих себя, потому что начинают считать идею самоубийства более «законной»...

Было выяснено, что число совершенных убийств резко увеличивается после широкого освещения средствами массовой информации актов насилия».

Учтем, что речь шла о существенных сдвигах сознания в таком сакраментальном вопросе, который относится к жизни и смерти. Что уж тогда говорить о менее существенных проблемах. К тому же во власти хозяев СМРАП не только подсказывать те или иные решения, но и отвлекать внимание масс от принципиально важных событий и вопросов.

Обо всем этом со множеством примеров рассказано в книге Энтони Пратканиса и Эллиот Аронсон «Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения — повседневное использование и злоупотребление». Их вывод: «Средства массовой коммуникации действительно оказывают влияние на некоторые из наших наиболее существенных убеждений и мнений и могут даже заставить нас покупать продукцию рекламируемой марки или выступать в поддержку уничтожения других людей».

Как тут не вспомнить о том, что большинство американцев, одурманенных массовой пропагандой, поддержали решение правительства бомбить Югославию, а затем Ирак. Ни югославы, ни иракцы не сделали им ничего плохого, а уж тем более преступного, находясь на огромном расстоянии от США, и являются независимыми государствами. Этих американцев не смущает даже то, что в результате погибли (и могут погибнуть) сотни и тысячи ни в чем не повинных людей. А ведь эти же граждане США с ужасом переживали самолетную атаку террористов-смертников на здание Международного центра торговли и сильно паниковали, когда так называемый «вашингтонский снайпер» застрелил 11 человек.

Так совершается превращение техногенной личности, управляемой извне, в соучастника массовых убийств. Нечто подобное в XX веке продемонстрировала со всей очевидностью фашистская Германия.

Нетрудно заметить установку на мировое господство, которая одурманивала голову руководству и гражданам Третьего рейха. Но ведь та же самая установка направляет действия и помыслы руководителей США и тех, кто их поддерживает. Достаточно отметить на глобусе точки расположения американских военных баз, зоны «жизненно важных интересов США», чтобы стало ясно: эти интересы распространяются фактически на весь мир. Самая настоящая хищническая политика, проводимая под дымовой завесой защиты прав человека и борьбы за демократию.

Такое прикрытие рассчитано на самую непритязательную, самостоятельно не рассуждающую публику. Это показывают примеры отношения США к Бен Ладену, которого они долгое время взращивали и поддерживали, и к Саддаму Хусейну, которому Джордж Буш-старший сначала оказывал военную помощь, а затем обвинил его в жутких злодеяниях и сравнил с Гитлером. Позже оказалось, что упомянутое злодеяние — пропагандистская утка. Но дело было сделано, и большинство американцев восторженно приветствовало «Бурю в пустыне».

Упомянув об этом случае, Э. Пратканис и Э. Аронсон сделали обобщение, которое хотелось бы привести полностью: «В наши намерения не входит выделение Джорджа Буша как специального объекта для критики. К сожалению, обман нации был обычной практикой в Белом доме; от лживых оптимистических утверждений Линдона Джонсона во время Вьетнамской войны («Я вижу свет в конце туннеля»), саботаж Уотергейтского дела со стороны Ричарда Никсона («Я — не проходимец»), заявлений Рональда Рейгана о скандале «Иран-контрас» («Мне кажется, что я не помню») до прямой лжи Била Клинтона о его непристойном поведении («У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной»). Американские президенты отказывали гражданам в информации, необходимой для того, чтобы анализировать ситуацию должным образом и действовать рационально. Действительно плачевный аспект всего этого заключается в том, что большинство американцев довольно цинично считают само собой разумеющимся, что их обманут. Удивительно ли, что в этой стране, колыбели современной демократии, менее 50 процентов людей утруждают себя голосованием?»

Последнее замечание звучит несколько странно. Ведь в США, так же как в Англии, выбор у избирателей практически отсутствует: в сущности, им предлагают всего две партии, которые ничем серьезным не различаются между собой. Не менее показательно и то, что большинство американцев не волнует нравственный уровень их президента. Будь он лжец, прохвост, подлец — не имеет значения. Пожалуй, они давно привыкли к такого рода государственным владыкам.

А разве не то же самое относится к нашим соотечественникам, которых меньше всего интересовала степень непорядочности тех руководителей страны, которые сознательно привели ее к гибели и упадку. Интересно, что до сих пор у многих сохраняется негативное отношение к коммунистической партии только потому, что некоторые номенклатурные партийные деятели активно участвовали в расчленении СССР. Полное затмение умов! Ведь эти деятели публично отреклись от вскормившей их партии, откровенно взяли курс на капитализм. Казалось бы, если уж ты печалишься об СССР, то должен знать, что тогда господствовала КПСС, а тот, кто стал антисоветчиком и антикоммунистом, с этой точки зрения должен считаться презренным предателем. Однако многие считающие себя советскими людьми, вопреки простейшей и очевидной логике шли голосовать против коммунистов за тех, кто предал эту идею.

В данном случае речь идет не о политическом, а о психологическом аспекте данного феномена: удивительного «выбора сердцем», о котором вещали отечественные СМИ, рекламируя Ельцина и его команду. Столь решительный переворот в сознании миллионов людей, отрешившихся от здравого смысла и логики, сам по себе, под влиянием реальных событий не мог произойти уже потому, что почти все эти люди после «перестройки» стали жить значительно хуже, чем до нее, а все их сбережения были изъяты из-за искусственно созданной инфляции.

Политические «грязные игры» — одна из важных сфер практического использования психотехнологий. Если бы дело ограничивалось только борьбой за власть тех или иных партий, кланов, группировок, беда была бы еще невелика.

Наиболее губительны для общества, для судьбы всей нашей цивилизации, по меньшей мере, три последствия этого явления.

Во-первых, к руководству отдельными регионами и государствами приходят те, кто наиболее успешно использует грязные психотехники. В наибольшей степени это относится к категории государственных владык. Они совершенно не самостоятельны и полностью зависят от своих финансовых покровителей. А эти, в свою очередь, не менее зависимы от своих экономических интересов, связанных с разного вида производствами, торговлей.

Во-вторых, сложилась огромная и влиятельная группа тех, кто теоретически разрабатывает и практически применяет психотехнологии в угоду тем, кто за это платит. И это тоже управляемые индивиды, хотя, возможно, считающие себя, так же как их хозяева, вершителями судеб народов. Отчасти так оно и есть. Если только не считать, что управляемые интеллектуалы, быть может, наиболее скверная разновидность техногенных личностей, потому что их действиями руководят алчность, жажда власти и комфорта.

В-третьих, сформированы многомиллионные массы очень разных людей, которыми манипулируют или стремятся манипулировать, а ради этого воздействуют на их сознание и подсознание, нарушают нормальную работу рассудка, внедряют установки, выгодные для манипуляторов только отчасти. Объективно эти установки содействуют укреплению техносферы и торжеству наркоцивилизации.

Телетолпа

Искусство создавать глупцов со времен Иеронима Босха чрезвычайно усовершенствовалось. Для этого существуют мощнейшие электронные СМРАП и психотехнологии.

Массовые общественные явления прошлых веков, о которых мы говорили, предполагали большие скопления людей. Разобщенность вроде бы должна препятствовать распространению эпидемий, в том числе и психических.

«Когда господствует в населении или в группе лиц то или другое настроение, — писал В. М. Бехтерев, — и когда мысль работает в известном направлении, тогда у того или другого лица, особенно с психической неуравновешенностью, легко появляются обманы чувств, по содержанию отвечающие настроению и направлению его мысли, которые тотчас же, путем невольного внушения словесного или иного, сообщаются и другим лицам, находящимся в одинаковых психических условиях».

Происходит взаимное влияние людей друг на друга, усиливающее первоначальные психические импульсы. Так, при определенных условиях, одна непогашенная сигарета, брошенная в лесу на сухой мох, воспламенит его, огонь перейдет на сухие кусты или деревья, и начавшийся пожар охватит уже все деревья, даже зеленые и насыщенные влагой.

В конце XIX века С. Сигеле дал своей книге «Преступная толпа» подзаголовок: «Опыт коллективной психологии». Тем самым подчеркнул, что психология групп, коллективов, социумов наиболее полно проявляется в феномене толпы.

Однако надо подумать: а почему собрались толпы народа? Это же необычное явление: доселе разобщенные люди по какой-то причине собрались вместе и образовали толпу, которая уже сама по себе предполагает нечто объединяющее индивидуумов, а то и распространение психической эпидемии.

В подавляющем большинстве собравшиеся люди еще раньше имели для этого какие-то общие основания, были морально подготовлены к единению. Они составляли «пред- толпу» — разобщенную физически, но готовую слиться в единую массу психологически или идейно. Вовсе не обязательно, чтобы их кто-то целенаправленно обработал, внушив желание собраться вместе. К этому их могли принудить обстоятельства объективные: экономические, социальные, политические, религиозные.

Так было до середины XX века. Затем ситуация изменилась. Все больше людей стали предпочитать оставаться в своей комнате или квартире, а не выходить на улицы для совместных действий. Огромные массы народа теперь собираются на стадионах и площадях для того, чтобы развлекаться массовыми зрелищами: спортивными состязаниями или выступлениями поп-артистов. Бывают, конечно, манифестации с политическими или экономическими лозунгами, но проходят они под призором карательных органов и могут дать только редкие всплески эмоций, относящихся к категории преступлений толпы.

Вряд ли случайно во второй половине прошлого века — в отличие от предыдущих столетий — в мире не происходило бурных революционных событий. Объяснить это возросшим благосостоянием населения никак нельзя. По данным ООН, количество голодающих и обездоленных за столетие возрастало, а богатства немногих достигли невиданных масштабов.

Правда, в России-СССР под лозунгами «перестройки» разразилась мощнейшая и разрушительная буржуазная революция, на этот раз победоносная (в сравнении с Февральской революцией 1917 года). Она распространилась на целый ряд государств Восточной Европы, резко ухудшив материальное положение более чем двухсот миллионов человек, подавляющего большинства населения этих стран. Примерно в десять раз меньше людей значительно улучшили свое материальное положение, а тысячная часть обрела максимальный комфорт и господствующее положение в обществе.

По всем законам политэкономии, социологии, психологии такие изменения должны были вызвать решительные протесты, яростное негодование большинства, революционные взрывы необыкновенной силы. (В 1917 году для подобных выступлений было, пожалуй, значительно меньше оснований.)

Впрочем, были массовые выступления. В Москве прошли многолюдные демонстрации и митинги... Нет, не против буржуазной революции и не во имя ее. Основной пафос был выражен в названии публицистического фильма С. С. Говорухина «Так жить нельзя» (1990). Все самое негативное, скверное, что было в советском обществе, было продемонстрировано вполне убедительно. Да и кто не знал этого?

В то же время «экономистка-рыночница» Л. Пияшева, выражая мнение тогдашних демократизаторов, прогнозировала, что «выпущенные на волю цены на первых порах резко рванут вверх, но почти сразу же натолкнутся на потолок платежеспособности спроса и вынуждены будут со своих эйфорических высот скромно опуститься на землю...». Дальше шел перечень ничтожных цен — в рублях и копейках — на товары постоянного спроса.

Многие поверили столь хитрым или глупым посулам. Радостно вышли на демонстрации во имя прекрасного рыночного будущего. Буржуазная революция, о которой так долго и тайно мечтали номенклатурные «коммунисты», свершилась.

Что последовало? Цены возросли примерно в пять тысяч раз! В одночасье почти все население лишилось своих немалых трудовых сбережений. Казалось бы, должны вспыхнуть бунты, а лживая новая власть будет свергнута демократическим волеизъявлением большинства. Ничего подобного! Поборники этого «курса реформ» и в последующие годы продолжали (и теперь продолжают) определять экономическую политику России.

Представьте себе: людей ограбила группа мошенников, обогатившись неимоверно, а «униженные и оскорбленные» продолжают выражать доверие своим грабителям! Правда, один из идеологов «реформ» Е. Гайдар в начале 1994 года вынужден был уйти в отставку — не более того. Что же произошло с населением России? Почему оно и впредь поддерживало Б. Ельцина, при котором и происходили эти события? Когда, согласно социологическим опросам, его рейтинг упал до катастрофически низкой отметки, это не сопровождалось массовыми выступлениями, а большинство проголосовало за того, кого этот же самый Ельцин назначит своим преемником!

...Кто-то может огорчиться: ну вот, опять эти политические дрязги и разборки. Надоело! Причем тут магия внушения, секретное оружие Бехтерева? Причем тут техносфера и наркоцивилизация?

Но в том-то и дело, что речь идет не о политике (ни к какой политической партии я не принадлежал и не принадлежу, высказываю свое мнение). Те, кто усматривает в подобных примерах только политический аспект, да еще раздражается по этой причине, будь они бывшие сторонники Ельцина и Гайдара или просто пресытившиеся пропагандой и агитацией, эти люди, сами того не сознавая, находятся под воздействием средств массового внушения. Ведь у нас сейчас речь идет не о политической борьбе, а о состоянии общественного сознания и коллективного подсознания.

Пример из недавнего прошлого нашей страны для меня особенно важен, прежде всего, потому что это — моя родина, мое (наше) прошлое, настоящее и будущее. До сих пор далеко не все отдают себе отчет в том, что мы стали свидетелями совершенно уникального, небывалого в мировой истории процесса: стремительного развала и деградации сверхдержавы. Как мы убедимся позже, объяснить это экономическими, социальными, экологическими причинами невозможно.

В чем же дело? Сработало секретное оружие Бехтерева? Если выражаться аллегорически — да.

В наше время разобщенные, но тем не менее в значительной степени стандартизованные личности становятся особенно уязвимыми для психологического давления. Они образуют своеобразный, специфический феномен наркоцивилизации: телерадиотолпу.

Почти каждый гражданин современного развитого государства является достаточно активным радиослушателем и/ или телезрителем. Он привык ежедневно, если не ежечасно потреблять продукцию СМРАП. Она преподносится ему в специально приготовленной форме, с определенными интонациями, выделением того, что предполагается главным, отбором сюжетов, текстов, художественного оформления.

Почти все подобные сообщения рассчитаны не на сколь- ко-нибудь долгое серьезное обдумывание, а на непосредственное восприятие с теми или иными эмоциями. Это чрезвычайно важно. Справедливо отмечено еще Гербертом Спенсером: «Мнение, в конечном счете, определяется чувствами, а не рассудком».

Находясь в замкнутом пространстве комнаты, техногенный человек — частичка незримой, но весьма однородной в духовном устройстве многомиллионной телетолпы — поглощает порции информации при еде, домашних занятиях, на отдыхе.

Кажется, это делает его чрезвычайно информированным существом по сравнению с людьми прошлого, не имевшим электронных средств передачи сообщений (он в этом убежден!). Огромное количество информации, порой очень разнородной, создает иллюзию необычайного богатства знаний, предоставленных человеку ныне, с возможностью выбирать из них самое важное и необходимое для понимания событий настоящего и прошлого.

Однако лавина пестрой, разнородной, быстро меняющейся, отрывочной информации не дает возможности ее переработать рассудком, критически осмыслить. Как отметил еще Козьма Прутков: «Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется». Исходя из этой нестрогой аналогии, можно сделать вывод: электронные СМРАП в том виде, который для них ныне характерен, способствуют более всего «засорению» или, как говорят американцы, «промыванию мозгов».

Система массовой информации создает, в сущности, специфический информационный шум, в который вкраплены отдельные ключевые сведения, возбуждающие те или иные эмоции в зависимости от желания, умения и убеждений тех, кто изготавливает эту продукцию, а также от интересов их финансистов, хозяев. В легенду о свободе прессы могут верить только наивные и малоосведомленные люди. С таким же успехом можно предполагать свободу рабочего, обслуживающего конвейер.

Например, за последние годы в России почти все сообщения начинаются с перечня катастроф и завершаются прогнозами погоды. Информация о прошлом резко делится на две категории: советский период почти обязательно очерняется (негативные эмоции), царский — рисуется преимущественно в радужных тонах. Октябрьский переворот и последовавшая революция преподносятся как чудовищное преступление большевиков, а победа Красной армий — как торжество плебса над аристократией. Тут впору вспомнить говорухинскую публицистическую ленту «Россия, которую мы потеряли» (1992). В ней показана не та Россия, в которой жил и которую поэтому в некоторой мере знал автор, а некая сусальная страна, образ которой должен был возбудить ненависть к тем, кто ее разрушил.

Любопытно, что множество антисоветских пропагандистов разом забыли, что свергли царизм не большевики, а демократы во время буржуазной революции, что именно буржуазные ценности отстаивала Белая армия, а Колчак находился на услужении англо-американского капитала. При царе не только множество крестьян и рабочих, но и порой дворяне, а то и князья пребывали в бедности, бывали периоды страшного голода. А красный террор, о котором так много стали говорить в последние 15 лет, явился ответом (!) на прежде развязанный белый террор.

Иные «патриоты», подливая масла в огонь (по недоумию или как провокаторы), заговорили о большевиках как жидомасонах, проводивших антирусскую и антиправославную политику. Как будто в Гражданской войне победил не русский народ (именно — народ, а не буржуазия). В частности, в поражении Колчака сыграли большую роль восстания крестьян Сибири, переселенных туда в процессе непродуманных реформ Столыпина, которого преподносят теперь как наиболее проницательного государственного деятеля России.

Русские люди, жившие при царе в конце XIX — начале XX века, свергли в кровавой борьбе эту власть, восстановили страну после чудовищной разрухи, создали за 15 лет мощную сверхдержаву и разгромили сильнейшую в мире фашистскую армию. А в конце XX века их вполне материально обеспеченные дети, внуки и правнуки вдруг затосковали по царским временам, о которых имели самые пошлые представления. Появилась и даже стала популярной песенка «Как упоительны в России вечера», где слеплены шампанское, лакеи, юнкера и хруст французской булки в нечто непотребное, пережеванное. А ведь потребляют! Не потому, что очень хочется, а потому, что этими отходами культуры потчуют умело и настойчиво.

Опять — политика? Да, приходится о ней говорить. Современная наркоцивилизация — это исчадие, прежде всего и почти исключительно политики, которая преобразует сознание и всю психосферу людей ради выгоды отдельных социальных групп, ГВ (напомню: государственных и глобальных владык) и тех, кто их обслуживает. Такова стратегия «частной выгоды», которая в индустриально развитых странах сочетается с удовлетворением определенных социальных требований ради сохранения стабильности общества.

Отличительная черта телетолпы (радиотолпы) — потребление одной и той же интеллектуальной пищи, пользование одной и той же индустрией развлечений. Члену телетолпы сначала вещают о катастрофах, впрыскивают в мозг инъекцию беспокойства, страха, растерянности. Как известно, тема насилия, преступлений, убийств популярна в СМРАП. Так создается психологический фон для дальнейшей идеологической обработки.

Тезис «не надо политики» — типичная идеологическая установка политического толка. Она предполагает удовлетворение существующим порядком в целом, при неприятии некоторых отдельных недостатков, о которых и можно говорить. «Все хорошо, прекрасная маркиза... за исключением пустяка...»

Некогда Бехтерев полагал, что «психический вирус», вызывающий эпидемии, передается путем общения, преимущественно при большом скоплении людей. Но не отметил, что ситуация изменилась с появлением масс читателей — потребителей печатной пошлости. Им посвятила Марина Цветаева стихотворение (фрагмент — в эпиграфе) в Париже или Вене (упомянута подземка). А раньше, в 1925 году, она призналась: «Мир газет мне страшен, помимо всего, заставляющего ненавидеть газету, эту стихию людской пошлости! — я ее ненавижу за исподтишка, за коварство ее ровных строк». Но ведь радиовещание и телевидение представляют несравненно больше возможностей воздействовать на потребителя исподтишка, выходя на уровень подсознания, пробуждая те эмоции, которые нужно заказчикам интеллектуальной продукции.

В море пошлости погружаются сотни миллионов потребителей аудио- и видеопродукции, читатели не только газет, но и почти каждого глянцевого журнала. Все это «гноит во цвете лет» молодежь, порождает поколения недоумков, воспитанных на сплетнях и самых убогих развлечениях. Поставщики этой гнилой продукции — в большинстве своем на большее и не способные — замутняют, наркотизируют их сознание, приучая не задумываться ни о чем сколько-нибудь серьезном, а уж тем более о смысле жизни и смерти, взаимосвязи личности и общества, сути культуры и познания...

Не думай! Для этого — заглушки на ушах, постоянное забивание мозгов наркотическими ритмами и многое другое, что щедро предоставляет наркоцивилизация.

Кризис психосферы

Обнаруживая вполне определенные направления развития техносферы и отвечающей ей на современном этапе наркоцивилизации, поневоле задумаешься: нет ли тут проявления сознательных действий тайных групп и организаций, которые с помощью технических средств управляют не только экономикой, но и духовной жизнью человечества?

Или другой вариант: таких групп несколько. Каждая из них контролирует отдельные страны или сообщества государств, порой враждуя между собой. Но и в том, и в другом случае перед нами злая, можно даже сказать, нечистая сила. Особый случай сатанизма на самых высших уровнях.

Трудно полностью опровергнуть такое мнение. На глобальном уровне существуют отдельные политические, экономические, финансовые группы. Но межгосударственные отношения порой настолько остры, что о единстве в мировом масштабе не может быть и речи. Скажем, США и Британия для уничтожения Советского Союза потратили на психологическую обработку своего и советского населения, а также на подкуп деятелей политики, культуры, СМРАП несколько сотен миллиардов долларов!

Следовало бы вдуматься в эту цифру. Ясно, что на щедром финансовом пайке находились многие лучшие специалисты психологи, социологи, крупные организации.

И все-таки более важно учитывать объективные факторы, содействующие становлению и развитию наркоцивилизации, разработке психотехнологий, воздействующих на сознание людей. Нетрудно понять, почему так происходит.

В техносфере главенствует производство, экономика, техника и работающая на нее наука. В такой среде имеет бесспорные преимущества человек, приспособленный к ней: потребитель материальных ценностей. Высокие духовные идеалы тут противопоказаны. Они сохраняются как наследие гуманистов прошлого.

Многие психотехнологи, порой сами того не сознавая, находятся под воздействием СМРАП и тех, кого они признают авторитетами в политике и науке. Как говорится, врачующий — излечись сам!

Показательный пример. В интересной и полезной книге В. П. Шейнова «Скрытое управление человеком. Психология манипулирования» приведены разнообразные приемы давления на сознание и защиту от подобных воздействий. Но вот глава, посвященная политике. Подзаголовок «Гениальный манипулятор». Начинается она так:

«Жизнь и деятельность И.В. Сталина являются прекрасной иллюстрацией того, сколь много можно достичь, обладая психологическим талантом и умением манипулировать людьми. Действительно, за короткий срок он создал культ своей личности, какого не знала история. Сталину верили, Сталина боготворили, Сталина боялись. Когда он умер, люди плакали, как будто их покинул самый близкий на свете человек. И это несмотря на то, что миллионы семей пострадали в жестокой мясорубке сталинских репрессий...»

Среди способов психологического давления, к которым прибегал Сталин, автор назвал среди первых: привычку стоять или прохаживаться по кабинету, когда все остальные сидят, и «медленную, с большими паузами речь», которая «обычно воспринимается как внушающая большое доверие».

Самое замечательное в подобных суждениях: они отражают глубоко укоренившуюся политическую установку автора. В угоду ей он запамятовал, что в современной психологии, основанной на экспериментах, утверждается: наибольшее доверие вызывает достаточно быстрая, энергичная, эмоциональная речь. Такого рода ораторами были, например, А. А. Керенский, Л. Д. Троцкий, А. Гитлер. Они завораживали аудиторию или, как Гитлер, подавляли силой эмоций рассудок слушателей. У них слова лились потоками, так что отдельные стилистические огрехи (которых у них было немало, особенно у Троцкого) проскальзывали незаметно.

После неудачного покушения Фанни Каплан на вождя Троцкий воскликнул: «Мы и прежде знали, что у товарища Ленина в груди металл!» Он мог громогласно заявить: «Если буржуазия хочет взять для себя все место под солнцем, мы потушим солнце!» Писатель-эмигрант Марк Алданов презрительно назвал его: «Великий артист — для невзыскательной публики. Иванов-Козельский русской революции».

В конце 1927 года Алданов, ненавидящий большевиков, признался, что ему крайне трудно писать о них объективно; и дальше о Сталине: «Скажу, однако, тут же: это человек выдающийся, бесспорно, самый выдающийся из всей ленинской гвардии». О том же свидетельствует так называемое политическое завещание Ленина, где больной вождь, обиженный на Сталина за то, что он отругал его жену, Крупскую (она позволяла Ленину работать, когда это строго запретили врачи), перечислив своих потенциальных преемников, наиболее высоко оценил именно Сталина, хотя и не удержался: «Груб с товарищами».

Так вот, В.П. Шейнов пишет, противореча себе, что Сталин «был плохим оратором». Утверждает: «Он не был близок с Лениным» (это он-то, кого — и только его! — Ленин попросил в случае обострения болезни, угрозе безумия, достать для него яд). И даже, что «по всем критериям Сталин проигрывал своим соперникам (Бухарину, Троцкому, Зиновьеву, Каменеву)».

Можно было шире и подробней проанализировать многие доводы Шейнова, которыми он постарался обосновать свой основной тезис: Сталин — манипулятор сознанием масс. Тут даже с самого начала неувязка: сказано о миллионах (!) семей, пострадавших в «мясорубке сталинских репрессий». Теперь, когда опубликованы рассекреченные сведения о репрессиях тех лет, стало очевидно, что антисоветская пропаганда преувеличила число примерно в 10 раз! Если бы это была мясорубка, мы бы не победили в Великой Отечественной.

Понятно, что Шейнов не историк, мало интересовался реальными событиями и фактами, а доверился более или менее общепринятым со времен Хрущева, а особенно в период Горбачева — Ельцина штампам официальной антисталинской пропаганды. Надо бы подумать, почему это так выступали именно представители партийной номенклатуры КПСС и солидарных в этом с ними антисоветчиков. Можно предположить: или их мнение совершенно справедливое, абсолютная правда, или оно объясняется политической конъюнктурой, или проблема сложна и противоречива, с ней следует разобраться основательно.

Выбор, сделанный в данном случае Шейновым, нельзя назвать хоть сколько-нибудь серьезно обоснованным. Он стал результатом внедренной извне установки, которую этот квалифицированный автор считает собственной, выработанной и выстраданной самостоятельно. Почему же тот, кто учит других противостоять «психологии манипулирования», сам попал под ее влияние? Потому что в тех вопросах, в которых он не компетентен, он решил довериться мнению, наиболее широко распространенному в кругах интеллектуалов, которое разделяют, по-видимому, те люди, которых он признает за авторитетных.

Таковы издержки «коллективного мышления» и эффект среды, политической пропаганды, управляющей общественным мнением. Даже странно, что Шейнов не сослался на версию, также распространенную в среде интеллектуалов: Сталин — параноик. Несмотря на полнейшую бредовость такого заключения (со Сталиным беседовали многие незаурядные мыслители, знаменитые политики, писатели, и никто из них не усомнился в его уме, выдержке, воле, обширных знаниях), она популярна.

Немалая часть российских служащих охотно поверила клевете, пущенной в оборот еще геббельсовской пропагандой: в сталинском СССР было более 10 миллионов заключенных, в основном политических; СССР — тюрьма народов; в СССР сажают в тюрьмы и расстреливают за колосок, поднятый с колхозного поля; в Великой Отечественной войне было убито более 20 миллионов советских солдат и офицеров...

Все это мне приходилось слышать и читать неоднократно. И повторяли этот пропагандистский бред, казалось бы, весьма солидные люди, выступающие по радио и телевидению. Если им верить, то невольно возненавидишь Сталина до глубины души. Выработаешь твердую установку: Сталин — величайший злодей, оправдать которого может только то, что он был психически ненормален.

Признаюсь, я проводил эксперименты с некоторыми своими знакомыми буржуазно-демократических взглядов, восхваляя при них Сталина. Одно только это имя вызывало у них бурю негодования. Они и слушать ничего не хотели. Попытки ознакомить их с некоторыми фактами и суждениями, свидетельствующими о незаурядности Сталина как государственного деятеля, никакого впечатления не производили, а лишь подливали масла в огонь.

Мне было интересно и поучительно все это наблюдать еще и потому, что при жизни Сталина, по молодости лет, я в некоторых разговорах высказывал сомнения в его гениальности. Это вызывало искреннее недоумение или глубокое возмущение собеседников. Хотя бывали редкие случаи, когда со мной не только соглашались, но и называли его, да и вообще большевиков злодеями. Один старый интеллигент, побывавший в лагерях, на мой вопрос о том, как он относится к Сталину и Берии (дело было в хрущевский период), только пожал плечами: «Вы, молодой человек, забываете, что до них были Ленин и Дзержинский». К Сталину, как оказалось, он относился с уважением.

Почему я так подробно говорю о том, что связано в нашем обществе с именем Сталина? Потому что это имя (именно — имя, символ) стало ключевым для понимания истории России-СССР в XX веке и даже, пожалуй, в XXI. С этим именем связан высочайший взлет нашей державы и в конце века — глубочайшее и позорное падение. В периоды мощного подъема страны и великой победы это имя миллионы граждан (хотя и не все, конечно) произносили с восторгом, воодушевлением, уважением. В период распада державы СМРАП упорно внушали населению отвращение и ненависть к этому имени. И чем больше, яростней его проклинали (давным-давно покинувшего этот мир, оставившего державу на подъеме в окружении дружественных стран), тем хуже становилось положение страны.

При Сталине смертность в СССР снижалась, шел постоянный прирост населения — более высокий, чем на Западе. При Хрущеве началось невиданное для второй половины XX века повышение смертности, а при Ельцине — так называемая депопуляция, то есть вымирание русских в России.

Одни лишь совершенно бесстрастные цифровые демографические показатели доказывают, что советский народ имел веские основания восхвалять Сталина. Проклинать его в конце XX века имело смысл только для того, чтобы утвердилась антисоветская власть под руководством Ельцина. Именем Сталина запугивали граждан страны, возбуждали у них отвращение и ненависть не только к нему, но, в сущности, к Советскому Союзу, социалистической системе, коммунистической идее как таковой. Для победоносной буржуазной революции это было совершенно необходимо. Потому-то и прошла она почти без жертв, при поддержке значительной части населения.

Эффективность политических психотехнологий в наше время очень велика. Почти все изданные за последнее десятилетие работы, посвященные коллективной и социальной психологии, содержат вовсе не обязательное упоминание о советском периоде в негативном аспекте. Сплошь и рядом авторы не замечают, что повторяют внедренные в их сознание пропагандистские штампы. Специалисты-психотехноло- ги нередко без тени сомнений демонстрируют свою готовность поддерживать существующую власть (даже не уточняя, какая она) в конфликтах с народом.

В содержательной книге профессионалов И. Смирнова, Е. Безносюка, А. Журавлева «Психотехнологии» сказано, между прочим: «Ясно, например, что использование внушения для снижения вероятности общественных беспорядков является более гуманным средством, чем применение каких бы то ни было специальных средств и тем более силовых приемов».

То есть, общественные беспорядки надо подавлять, но лучше это делать загодя, внедряя в сознание масс установку на покорность власть имущим и хозяевам. Но ведь общественные беспорядки обычно вызваны бедственным положением народа, злоупотреблениями властей, торговцев, предпринимателей...

В том-то и дело, что нанимают психотехнологов вовсе не народные массы, которые в наше время как никогда оказываются в научно организованной духовной кабале.

«Секретное оружие Бехтерева» во второй половине XX века было взято на вооружение во многих странах. Не потребовалось изобретать какие-то особые технические приспособления, вызывающие гипнотический эффект, усиливающие внушение. Использовались ли при этом принципы, сформулированные в «Коллективной рефлексологии»? Необязательно. Подобные исследования проводились, помимо всего прочего, в закрытых лабораториях. Приемов, упомянутых в общедоступных сочинениях, вполне достаточно для манипуляции общественным сознанием, что и делается вполне успешно.

Остается немало личностей и целых коллективов, вне сферы подобных влияний или даже пытающихся им противостоять. Но против них выступают не просто какие-то злокозненные буржуи и капиталисты, проклятые эксплуататоры. Ситуация куда трудней, если не безнадежней. Против них объективные законы эволюции техносферы, зародившейся в теле биосферы в результате глобальной технической деятельности человека.

Благоустраивая своим трудом и знаниями окружающую природную среду, создав для этого технику и производственные системы в промышленности и сельском хозяйстве, человек, в конце концов, оказался заложником тех сложнейших материальных и интеллектуальных структур, которые он создал. Они деформируют его психосферу, приспосабливая ее к требованиям техносферы.

Электронные наркотики воздействуют на огромные массы людей самым негативным образом. Они дестабилизируют психосферу, погружают в сумеречное состояние сознание, переносят в иллюзорные миры, внедряют определенные экономические и политические установки, подавляют индивидуальность, воспитывают поколения бездумных потребителей, жаждущих материальных благ в изобилии, преизбытке.

Этому содействует массовая популярная культура с ее разновидностями: поп-искусством, поп-наукой, поп-философией, поп-литературой. Все это — суррогаты, требования к которым: развлекать и отвлекать от «излишних» мыслей и переживаний, создавать, как на конвейере, поколения техногенных людей, соответствующих требованиям наркоцивилизации.

Все это относится не просто к неким безликим массам, а ко всем нам, включая тех же буржуев и капиталистов (они, пожалуй, еще больше других подвергаются психическому давлению, духовным деформациям).

Подчеркиваю: таковы объективные обстоятельства! Техносфера и наркоцивилизация складываются не по злой воле глобальных владык, а по объективным закономерностям. Они определяются техногенезом, глобальной деятельностью человека, ставшей уже космическим фактором.

Деформации духовного мира

Многие виды животных, как мы знаем, употребляют химические наркотики преимущественно растительного происхождения. Этот факт наводит на некоторые размышления. Выходит, мудрая природа предопределила появление наркоцивилизации.

Возникает неожиданная гипотеза: могущественная всемирная биоимперия динозавров вымерла из-за злоупотребления наркотическими растениями.

Мысль не так нелепа, как может показаться сначала. Вымирание динозавров проходило, как показывают данные палеонтологии, 15—20 миллионолетий. Этот период совпал с распространением на суше цветковых растений. Среди них немало было тех, которые оказывали наркотическое воздействие на гигантских и мелких травоядных рептилий.

Со временем эти животные стали все больше злоупотреблять естественными психоделиками. Воздействовать на их мозг было достаточно просто: он был очень мал по объему. На этом этапе развития, в середине мелового периода (около ста миллионолетий назад), биоимперия рептилий стала глобальной и достигла совершенства. Но вот отдельные виды начали приобщаться к наркотикам, теряя выработанные за долгое время навыки поведения. Они быстро становились жертвами хищников, которые в результате неимоверно расплодились.

Расцвет хищников должен был сказаться на уменьшении количества их жертв. Налаженные экосистемы, в которые входили рептилии, стали разрушаться. Известно, что для этого иногда достаточно исчезновения даже одного- двух видов. Ну а когда стали уходить с жизненной арены травоядные животные, за ними, естественно, последовали хищники. Экологические пирамиды стали деформироваться, разрушаться. Места, прежде занятые динозаврами, начали осваивать млекопитающие.

Не стану настаивать на этой гипотезе. Просто, она отвечает теме нашей книги. Получается, что в природе существуют средства подавления непомерно расплодившихся видов, угрожающих цельности и эволюции биосферы. Некоторые из этих средств искажают или подавляют работу мозга. Отсюда можно сделать вывод: массовая наркотизация сознания (преимущественно электронными СМРАП) представителей современной цивилизации оправдана с позиций биосферы и содействует вымиранию господствующего вида.

Оговорюсь: по отношению к динозаврам безусловно только то, что их долгое вымирание, завершившееся около 65 миллионолетий назад, совпало с появлением и широким распространением покрытосеменных на планете.

Но и без всякой связи с этими рептилиями природные психоделики так или иначе влияют на жизнь многих животных. Однако из ныне живущих видов ни один, по-видимо- му, ими не злоупотребляет. В человеческой истории было то же самое. Если и существовали какие-то племена, постоянно употребляющие наркотики, они сравнительно быстро вымерли.

Даже в наши дни возбуждающие и наркотические препараты, несмотря на значительные масштабы использования, сравнительно мало влияют на деформацию духовного мира людей. Это явление далеко не новое и, можно сказать, привычное для человечества.

Совсем иное положение с электронными психоделиками, которые являются искусственными творениями человека,— психотехникой. Если материально-технические средства преобразуют, разрушают природную среду, то психотехнические вторгаются во внутренний мир человека, перестраивая и, судя по всему, разрушая его.

Деформации духовной среды бывают разными. Чаще всего они вызывают дестабилизацию сознания, ослабляют способность делать логичные умозаключения, долго и напряженно размышлять, переживать творческое вдохновение. Обилие готовой видеопродукции подавляет выработку неожиданных, нестандартных художественных образов. Но самое главное, что люди под влиянием электронных психоделиков начинают терять ту структуру разума (психосферы), которая формировалась миллионы лет и окончательно сложилась у неандертальского (около 200 тысячелетий назад) и кроманьонского (около 40 тысячелетий назад) человека.

Что же происходит?

Будем для простоты считать левое полушарие преимущественно рассудочным, а правое — эмоциональным. Кроме того, как известно... (Лукавый оборот речи: «как известно». Он предлагает читателю или слушателю принять данные сведения как обоснованные, общепринятые, достоверные. А ведь общеизвестное не обязательно бывает истинным.)

Скажем иначе: как выяснили ученые, для мозга человека характерна хорошо развитая «новая кора» (неокортекс), ответственная за высшую нервную деятельность. Когда она выходит из строя, подавлена, психика отбрасывается на предшествующие ступени эволюции, к эпохе динозавров.

Выходит, распространенная ныне психотехника формирует «правополушарных» личностей, плохо анализирующих смысловое содержание сообщений в потоке поступающей информации. У них вырабатывается потребность «щекотать нервы», постоянно испытывать эмоциональное возбуждение. Вдобавок, расшатывается деятельность новой коры мозга, пробуждая дремлющих в глубине подсознания «демонов» — наследие эпохи великих рептилий.

Можно проследить, для примера, эволюцию популярных песен. За последние десятилетия они постепенно освобождались от смысловой нагрузки. Народ еще пел песни на слова советских поэтов, слушал сочинения Владимира Высоцкого. Однако со времени «перестройки» началось засилье бессмысленных пустопорожних поделок, основанных преимущественно на ритмах (без содержательных мелодий), а также песен на иностранных языках без каких-либо пояснений их содержания.

Кто-то возразил: произошло наше приобщение к мировой поп-культуре, молодые люди и дети имеют возможность осваивать иностранные языки... Увы, такие суждения, по меньшей мере, наивны. Некогда в России считали: из песни слова не выкинешь. А тут слова играют роль эмоциональ- но-звукового сопровождения, не более того. Для массовой аудитории дело обстоит именно так.

Обилие непонятных и чужеродных слов — один из верных способов наркотизации сознания. Об этом упомянул английский писатель Джордж Оруэлл в романе «1984». В тоталитарном государстве будущего (у него — в Лондоне) используется «новояз», новый язык, называющий вещи не своими именами. Так, на фасаде министерства правды красовались лозунги: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», «Незнание — сила».

Кстати, в таких лозунгах, казавшихся Оруэллу абсурдными, своя правда. К примеру: США тратят на вооруженные силы больше, чем все остальные государства мира. Стране никто не угрожает вторжением, не посягает на ее экономические колонии, а она продолжает наращивать свою военную мощь. Бомбами, разрушением, убийством десятков тысяч мирных граждан США устанавливает мир.

А чем оборачивается политическая свобода (или ее иллюзия) в буржуазном обществе, где правит капитал? Самым настоящим экономическим рабством.

Утверждение, что незнание — сила, трудно оспорить. Конечно, незнание, как заметил еще Мишель Монтень, бывает разным, даже творческим. Но в облике невежества, да еще агрессивного, воинствующего, отрицающего науку, незнание — сила могучая.

У Оруэлла новояз призван был изменить у граждан восприятие реальности. А потому: «Министерство любви внушало страх» (оно ведало охраной порядка и надзирало за людьми). Те, кто воспринимали новояз как должное, без рас- суждений, могли жить без излишних проблем, покорно и просто.

Впрочем, более двух с половиной тысячелетий назад китайский мудрец Конфуций полагал, что для нормального существования страны требуется, чтобы каждый занимался своим делом и чтобы все вещи назывались своими именами. Огромную роль в смятении умов играют лукавые термины с извращенным смыслом.

Скажем, для российской молодежи стало привычным слово «киллер». Судя по социологическим опросам, немало молодых людей готовы избрать профессию киллера. Не только потому, что они насмотрелись фильмов, где показана «роскошная» жизнь подобных субъектов. Для них данное слово звучит нейтрально, вполне прилично. Хотя смысл его: «наемный убийца». В дореволюционной и советской России только отпетые негодяи соглашались стать наемными убийцами. А теперь ими становятся многие, порой за не особенно большие деньги. Более значительный контингент готов таким образом обеспечивать себе комфортную жизнь. Это тоже — новые русские с сильно деформированным, в сравнении с их предками, духовным миром.

У нас дошло до того, что многие ключевые слова для понимания положения в стране приходится брать в кавычки. Это уже не странные лозунги, по-своему откровенные, оруэлловского «министерства правды» (на новоязе — «миниправ»). Здесь все вывернуто наизнанку. «Демократия» — власть олигархов, антинародность; «перестройка» — разрушение, развал. «Приватизация» — хищения в особо крупных размерах. «Свобода слова» — продажность СМРАП.

Напечатали массу бумажек со странным названием «ваучер», показали на телеэкране президента Ельцина, держащего в руках по такой бумажке и громогласно заявляющего, что это равноценно двум «Волгам», — и дело сделано. Десятки миллионов граждан попались на рекламную обманку.

Возможно, в пересчете на общенародные ценности сугубо умозрительно «ваучер» мог бы иметь такую цену. Но все было обставлено так, что одним за такую бумажку достались нефтяные или газовые гигантские промыслы, крупнейшие алюминиевые и прочие предприятия, а другим — бутылка водки, шлепанцы или шапка. Первых оказалось несколько тысяч, вторых — многие миллионы. Корень проблемы заключается, безусловно, не в словечке «ваучер», а в том, что большинство населения отвыкло вдумываться в смысл того, что им говорят, сулят.

Убедившись на собственном опыте, что их надули и обобрали, граждане упрямо шли к избирательным урнам, голосуя за того же президента и его команду! Почему? Потому, что электронные СМРАП твердили, внушая: «Лишь бы не коммунисты». Постоянно упоминали об ужасах ГУЛАГа и Гражданской войны, расстреле царской семьи (точнее — бывшего царя, его семьи и некоторых приближенных), сносе храма Христа Спасителя, словно все эти события произошли только что. А ведь за последние 30—40 лет у нас политзаключенных было не больше, чем в любой крупной стране мира. Напрочь стиралась память последних лет, но зато красочно и лживо, выборочно преподносились события далекого прошлого.

Такая податливость внушению, такая забывчивость недавнего прошлого свидетельствует о серьезных нарушениях сознания у огромных масс населения.

Изменения происходят не индивидуально, а поистине стадно: миллионы начинают оперировать одними и теми же стереотипами мышления. Это и есть управление сознанием — и не только масс, но и тех, кто осуществляет это управление, а также тех, кому все это выгодно, потому что все общество становится заложником электронных психотехнологий. В конечном итоге именно психотехника совершенствуется и приумножается, регулирует не только поведение, но и образ мыслей, систему и стиль мышления людей.

Оказывается, многие люди достаточно легко поддаются дрессировке. Надо только умело выработать у них определенные условные рефлексы. Чтобы от слов «комфорт», «иномарка», «коттедж», «капитал», «миллион», «кайф», «частная собственность» у них текли слюнки, а слова «коммунизм», «революция», «большевики», «справедливость», «Сталин», «совок» вызывали злобное рычание и агрессию.

Перекодировка личности

Человечество все больше зависит от техники не только при взаимоотношениях с природной средой, но и в духовной сфере, а также в самопознании.

Особенно трудно регулировать действие психотехнологий. Ведь они имеют, кроме предусмотренных, желаемых (хотя бы для кого-то), более значительные и опасные непредусмотренные, нежеланные последствия, влияние которых может со всей силой проявиться в более отдаленном будущем. Такова общая закономерность как традиционной экологии человека, так и психоэкологии.

За последние годы появилось много книг, посвященных одной и той же проблеме. Вот некоторые названия: «Психология влияния», «Психотерапия в особых состояниях сознания», «Психотехнология», «Психотехнологии измененных состояний сознания», «Психодинамическая психотерапия», «Скрытое управление человеком», «Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения — повседневное использование и злоупотребление», «Контроль сознания и методы подавления личности»...

Обилие подобных работ свидетельствует о том, что уже наступило время наркоцивилизации. Ее особенности подмечаются и изучаются, предлагаются методики приспособления к ней, хотя цельная концепция все еще не выработана (на что и претендует данная работа). Теперь кое-что из того, что прежде было засекречено, можно без опасений обнародовать.

В книге С. Г. Кара-Мурзы «Краткий курс манипуляции сознанием» тема раскрыта в политическом и экономическом аспектах на примере СССР и России. Но все это относится и к ситуации в современном мире вообще. Еще раз повторю: дело тут не в убеждениях автора, не в его отношении к СССР и антисоветской пропаганде, а в разрушительных последствиях для личности и общества массового применения психотехнологий — не только в локальном, но и в глобальном масштабе.

Резко снижается общий интеллектуальный потенциал личности и общества в целом. Его во многом определяет разнообразие систем мышления, индивидуальностей. А люди начинают оперировать стереотипами. На это еще восемь десятилетий назад обратил внимание американский публицист У. Липпман: «Из всех средств влияния на человека самыми тонкими и обладающими исключительной силой внушения являются те, которые создают и поддерживают галерею стереотипов. Мы представляем себе большинство вещей прежде, чем познакомимся с ними на опыте. И эти предварительные представления, если нас не насторожит в этом наше образование, из глубины управляет всем процессом восприятия».

С той поры массовые электронные средства внушения, с еще большей эффективностью внедряют стереотипы мышления. Изменилось лишь то, что образованные люди легче поддаются такому внушению, прежде всего из-за смутного представления о реальности, высокого самомнения и установки на материальное благополучие, на «красивую жизнь». А по справедливому замечанию Артура Шопенгауэра: «В конце концов, решающий голос во всех наших делах принадлежит не понятиям, не рассуждению, а именно воображению, облекающему в красивый образ то, что желало бы нам навязать» (видеопродукция ныне поставляет такие образы в огромном количестве).

Приведя эту цитату, Сергей Кара-Мурза продолжает: «Идеологическая машина перестройки произвела большую работу по разрушению коллективной исторической памяти советского общества. Были очернены, осмеяны, перемешаны символы-вехи национальной истории. Затем был создан хаос в системе мер, оценок и даже временной последовательности событий, образующих историческую картину. Была подорвана способность общества вырабатывать коллективную память для самых недавних событий — по прошествии всего нескольких месяцев они вытеснялись, стирались из памяти. Общество в целом и каждый человек в отдельности потеряли возможность анализировать прошлое и использовать его уроки для того, чтобы определить свою позицию в конфликтах настоящего».

Он вновь ссылается на Шопенгауэра: «Чтобы жить вполне разумно и извлекать из собственного опыта содержащиеся в нем уроки, следует почаще припоминать прошлое и пересматривать все, что было пережито, сделано, познано и прочувствовано при этом, сравнивать свои прежние суждения с настоящими, сопоставлять свои задания и усилия с результатами».

Но ведь уже сформировалось общество с нарушенной, деформированной исторической памятью, с почти полным отсутствием самосознания и самопознания (одних из главных отличий человека от животного). В результате небольшой группе удалось завладеть огромными национальными богатствами и буквально в считанные месяцы стать миллионерами и миллиардерами. По такой скорости можно безошибочно заключить, что обогащение было криминальным. Но цель была достигнута. Под прикрытием лозунгов о перестройке и реформах произошло свержение (насильственное!) существовавшего социалистического строя и установление капиталистического.

Наибольшее изумление вызывает, конечно, не то, что значительную часть населения удалось обмануть лживыми обещаниями, предварительно выработав у них установку на получение максимума материальных благ быстро и любой ценой. Тут вроде бы все понятно: жадность способна затуманить рассудок. Но почему через несколько лет, когда стала очевидна несбыточность посулов политпропаганды и ясно обозначились все признаки деградации общества, многие из тех, кого обманули и ограбили, продолжали поддерживать глашатаев «перестройки и реформ»? А уж тем более это удивительно теперь, когда с той поры прошло почти два десятилетия и о невиданном расхищении национальных богатств и соответствующем обнищании населения говорилось неоднократно разными лицами, в том числе — в авторитетной (для многих россиян) зарубежной печати.

Необычайное упорство в заблуждении объясняется, пожалуй, в значительной мере психологическим феноменом, который специалисты называют эффектом недостаточного оправдания. Он подтверждается многочисленными опытами. Один из них был таким. Каждому из испытуемых предлагалось участвовать в скучном и бессмысленном эксперименте. Но говорили, что так необходимо для науки, а потому надо привлечь следующего участника, сообщив ему, будто эксперимент интересен. За этот обман одной группе испытуемых платили 1 доллар, другой — 20. Позже всех их спрашивали, каким, по их мнению, был в действительности данный эксперимент.

В какой группе оказалось больше «самообманутых», давших положительный ответ? В той, где платили меньше. 1 доллар был явно недостаточным оправданием заведомой лжи. И человек убедил себя, что действовал не из выгоды, а по убеждению. (Стыдно, по-видимому, признаться самому себе, что «продался» за столь жалкую сумму.)

Примерно по такой же психологической схеме обманывают себя, продолжая поддерживать очевидно провальный и губительный для народа России (не только русских) курс «перестройки и реформ». И даже то, что они при этом потеряли свои немалые сбережения в период «гайдарономики», а затем и «кириенкодефолта», заставило их еще более укрепиться во мнении, будто они поддерживают реформаторов по каким-то особым соображениям. Отсюда и патологически высокий уровень оптимистов в нашей стране.

Впрочем, в масштабах наркоцивилизации события в России — лишь частный случай. В связи с процентом оптимистов в разных странах по опросу, проведенному в 2003 году, напрашиваются некоторые выводы. Хотелось бы ответить на вопросы: почему в наиболее богатой стране мира — США, где более половины населения живет в относительном достатке или даже роскоши, оптимистов не больше, чем в резко обедневшей и униженной России?

Кто не знает, что в США «промывание мозгов» населения поставлено давно уже на поток с использованием все более совершенных психотехнологий? Почему же там всего 37 процентов оптимистов? А в одной из беднейших стран мира по уровню жизни — Индии эта цифра достигает 50 процентов. Чем объяснить такое несоответствие? В еще более многолюдном Китае и вовсе почти все жители с надеждой и уверенностью смотрят в будущее, тогда как вовсе не бедные западноевропейские обыватели в подавляющем большинстве не разделяют такого взгляда на жизнь. Почему?

Не претендуя на полноту и бесспорность объяснения, выскажу свои соображения по этому поводу. Прежде всего, приходится констатировать значительные моральные преимущества социализма перед капитализмом. Китайцы, не отрекшиеся от своих коммунистических идеалов, с годами все более убеждаются в том, что страна у них постоянно находится на подъеме. Это доказывают и объективные показатели: рост ВВП, увеличение средней продолжительности жизни и благосостояния большинства граждан. (Не исключено, что странный оптимизм определенной части населения России объясняется «идеологической духовной инерцией», остающейся со времен социализма, когда люди имели все основания быть уверенными в своем более или мене обеспеченном будущем.)

Оптимизм многих индийцев основан, по-видимому, на отсутствии массового стремления к максимальному обогащению, преобладании духовных потребностей над материальными, что совершенно не характерно для подавляющего большинства обывателей и элиты в Западной Европе и США. Многие люди в Индии стараются довольствоваться тем, что у них есть.

Очень показательно небольшое количество оптимистов в США, если учесть гигантские затраты тамошних правителей на пропаганду американского образа жизни и патриотизма, на постоянную демонстрацию военной мощи и мировой гегемонии Соединенных Штатов. Выходит, возможности наркоцивилизации по оболваниванию масс, выработке стереотипов личностей и жизненных установок далеко не беспредельны.

Вряд ли, однако, настает пора прозрения, обретения здравого смысла у тех представителей западного общества потребления, которые не относятся к разряду оптимистов. Скорее всего, у них, несмотря ни на какие объективные свидетельства унижения и подавления личности, глубоко в подсознание вколочена установка о капитализме как лучшем из социальных миров. Они ощущают духовный дискомфорт, у них нет уверенности в завтрашнем дне, чувства свободы и радости жизни, собственного достоинства. Не потому ли они в большинстве своем далеки от оптимизма? Но при всем при том, они будут упорно пребывать в нынешнем состоянии.

Наркоцивилизация не может у нормальных людей подменить реальность мнимостью, подавить в них разум, сформировавшийся за сотни миллионолетий биологической эволюции, цефализации. Однако она способна максимально примирять людей с действительностью, какой бы уродливой или ужасной она ни была, запугивать их, давать искаженные образы прошлого, опошлять сознание, укоренять определенные установки, ограничивать возможности интеллекта.

Возвращаясь к судьбе нашей страны, нельзя не признать высокую эффективность психотехнологий в тех случаях, когда потребовалось пропагандировать низменные идеалы, воздействовать на коллективное бессознательное, возбуждая примитивную эмоциональную сферу, связанную с потребностями сугубо материальными.

Одновременно велась пропаганда рыночной экономики, правового государства и свободы личности в условиях капитализма, выставляемого в самых радужных красках. Конечно же, не упоминалось о том, что большинство капиталистических государств является наибеднейшими, в лучшем случае — экономическими колониями индустриально развитых держав.

Почему и на Западе, и в нашей стране успех содействует пропаганде, обращенной преимущественно к эмоциям, а не к рассудку граждан? Казалось бы, именно в этих странах обилие интеллектуалов, ученых и «технарей», приученных к логическому конкретному мышлению. Дело в том, что современная техническая (говорят еще «информационная», что, по сути, нелепо, или «цифровая») цивилизация требует узкой специализации в определенной области, а также насаждает формализм и приучает к электронным наркотикам, возбуждающим эмоции и затормаживающим рассудок.

Интересно, что даже в специализированном журнале «Компьютерра» (2002, № 41) об этом явлении говорится как о свершившемся факте. «Цифровая цивилизация дает человечеству невиданные ранее по качеству и дешевизне аудиовизуальные средства, — пишет христианский богослов Михаил Ваннах. — Тиражирование с их помощью произведений массовой (в худшем смысле этого слова) культуры приводит к тому, что мышление все больших и больших масс начинает формироваться невербальной — то бишь не словесной, а ограничивающейся обычно воплями страсти, гнева и страха — аудиовизуальной информацией. То есть у большинства начинает доминировать не вторая, павловская, но всего лишь первая сигнальная система.

Конечно, в потребительском обществе эти люди важны и полезны. Именно им легко привить излишние потребности взамен необходимых. Именно они наивно верят в преображающие действия шампуня от шелудивости, в доброту и мудрость властей предержащих. Короче говоря, они почти идеально программируемые».

Если исходить из этих соображений (а они представляются верными), то понятно, почему в нашей стране интеллектуалы (наиболее распространенных разновидностей) явились активнейшими сторонниками и пропагандистами смутно понимаемой ими политики радикальных буржуазных реформ и перестроек. Они надеялись стать элитой, привилегированной кастой этого общества, не понимая, что в нем это место определено, во-первых, немногим, а во-вторых, владельцам наибольших капиталов и их пособникам. На то и капитализм!

Правда, оптимистически настроенный М. Ваннах высказал предположение: «Может, наша цифровая цивилизация не только навеет золотой наркотический сон большинству, но и снабдит новых творцов новыми образами, рождающими новую мысль». Да, безусловно, хотелось бы в это поверить. Только вот что-то долго приходится ждать этих нетривиальных мыслей, которые, даже если и появятся, рискуют благополучно затеряться, утонуть в потоках пошлости и электронной наркоты.

Но в общественной жизни, при всей важности существования интеллектуальной элиты (в лучшем смысле этого понятия), определяющую роль играют массы, «демократическое большинство», а значит — те, кто имеет возможность им руководить, направленно воздействуя на общественное сознание. Разве не это самым убедительным образом продемонстрировали многие в недавнем прошлом социалистические государства, и прежде всего СССР?

Великая Россия-СССР, которую мы потеряли

Отвлеченно рассуждая, можно сделать вывод: психотехнологии оказались действенными, имели желательные для заинтересованных групп и лиц последствия. Ведь не только их разработчики на Западе и в нашей стране, но и управляемые массы проникались ненавистью и отвращением к государственному устройству Советского Союза, «командно-административной системе». Ну а какими оказались не очень дальние последствия?

Не станем ссылаться на тех, кто оказался в безнадежном проигрыше (большинство). Обратимся к высказываниям вполне обеспеченных граждан, которые выгадали от свершившегося переворота. Вот результаты сравнительно недавнего опроса некоторых из них (в скобках указаны их должности на то время). Газета «Коммерсантъ» задала им вопрос — «Что бы вы хотели вернуть советского?». Ответы:

Советскую пенсию в 132 рубля и советские цены (В. Степанков, зам. полномочного представителя президента в Приволжском федеральном округе).Нормальное бесплатное медицинское обеспечение (И. Балло, президент Ассоциации игорного бизнеса).Надо вернуть дух патриотизма, который был присущ тому времени (А. Нестеренко, зампред правления банка «Первое ОВК»).Тогдашнюю демократию, когда отношения между людьми были простые и душевные (В. Рыжков, депутат Госдумы).Вернул бы веру в наше светлое будущее, стабильность и предсказуемость (С. Бондарович, председатель правления Русского банкирского дома).Планирование и госрегулирование. Все развитые демократии нам в этом завидовали (А. Донофиян, гендиректор ассоциации «Центральная Россия»).