Магия Воды

Глава 10 Кровавый прибой

Анна смотрела на странные сооружения с моста, построенного над железнодорожными путями. Удивительно, что люди на них не оглядывались, и словно бы даже не замечали — несколько башен в форме параллелепипедов, с овальными вершинами, выглядели очень приметно, и даже зловеще. От них веяло мощью и безысходностью. Анна подняла руку, и посмотрела на стихийное кольцо. Тонкий огонек в камне был едва заметен. Ее не покидало странное ощущение, будто она вдруг оказалась совсем голой перед огромной толпой народа.

— Это… оно? — Неуверенно спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Да, судя по всему, — кивнул Питер, — я никогда раньше не встречал подобного. Негаторы магии запрещены всеми конвенциями. По крайней мере, у нас.

— Саша, — Анна по старой привычке обратилась к помощнику, — тебе смартфон вернули? Можешь, пожалуйста, погуглить, что это такое? Есть информация в сети?

Саша послушно кивнул, достал аппарат, сделал пару снимков, и погрузился в исследования.

— Это глушители для реактивных двигателей! — Ответил Саша спустя несколько минут, — на другом конце города есть еще, такие же.

— Что? — Растерянно переспросила Анна, — какие глушители?

— Ну, согласно официальной версии, тут находится предприятие, где испытывают реактивные двигатели. А эти штуковины — глушители реактивной струи. Чтобы жителей окружающих районов не беспокоить.

— Какой феерический бред! — Вмешался Павел Сергеевич; он по-прежнему оставался с ними, хотя Анна уверила его, что он исполнил все обязательства перед ней, и ее мужем, и теперь может быть свободен, — установки для испытаний двигателей выглядят совсем не так! Там наоборот — нужно пространство! И какой смысл в глушителях, если они все равно влияют на параметры двигателя? Данные испытаний будут совершенно нерелевантны реальному полетному опыту!

— Ну… в народе не так много специалистов-физиков, чтобы понять, что это бред, — ответила Анна, — легенда работает, судя по всему.

— Но по всему выходит, что они тут очень давно, — сказал Питер, — как долго существует город? Как давно в этом мире есть реактивные двигатели?

— Скорее всего, раньше тут было что-то другое, — пожала плечами Анна, — Церковь. Монастырь. Амбар.

— Но кто это сделал? Как? Зачем? — Продолжал недоумевать Питер, — это же грандиозно — лишить природной магии целый мир! Наверняка, в других районах должны быть такие же!

— Я думаю, это связанная сеть, — предположила Анна, — не будь согласования в работе негаторов магии — пробои случались бы гораздо чаще! А так, если покопаться в истории, документированных чудес найдется не так уж много.

— Позвольте с вами не согласиться, — снова вмешался Павел Сергеевич, — упадок так называемого «магического сознания» начался где-то в эпоху Возрождения. До этого повседневные чудеса: колдуны, чудовища, порчи и привороты были, скорее, обыденностью.

Анна недоуменно посмотрела на бывшего начальника.

— У всех свои хобби, — пожал плечами тот, — я вот увлекаюсь этнографией.

— А ведь верно… — сказала Анна, — у этого мира необычно много типично магических элементов в фольклоре. Конечно, волшебные сказки бывают и в костных мирах — считается, что их привносят пришельцы из миров магических — но тут ведь их очень много, и у каждого народа свои. А так не бывает.

— Постойте секунду, — вмешался Артур, до этого внимательно прислушивающийся к разговору, — вы хотите сказать, что детские волшебные сказки — это, на самом деле, правда? Драконы — змеи-горынычи, бабки ежки, вот это вот все — правда? — Он с выражением крайнего сомнения на лице поднял бровь.

— И да, и нет, — пожала плечами Анна, — все-таки сказки есть сказки. Но магия в прошлом этого мира была, это факт. И перестала быть благодаря этим штуковинам — она кивнула в сторону башен.

— Для чего мы здесь, моя королева? — Спросил Питер после небольшой паузы.

— Мы должны были найти их, — вздохнула Анна, — эти… Как ты сказал? Негаторы магии? Редкостная мерзость.

— Какова была цель этих поисков? — Продолжал Питер.

— Мы должны их уничтожить, — спокойно ответила Анна, пожав плечами.

— Я могу помочь, — вмешался Павел Сергеевич, — поговорю с префектом, выкуплю участок, организую снос.

— Наверняка это не так просто… — Сказал Питер, — мощные артефакты подобного рода должны иметь невероятную по силе защиту.

— Наверняка имеют, — согласилась Анна, — но плевать. Я знаю, как это сделать.

— Кстати, если выяснить, на кого все это хозяйство зарегистрировано — по цепочке можно выйти на тех, кто все это организовал, — снова вмешался Павел Сергеевич, — как вам такое предложение?

— Шеф, — по старой привычке сказала Анна, — не стоит. Мало того, что это смертельно опасно — так еще и совсем не нужно нам. Мы, конечно же, найдем, того, кто это устроил — но иным способом. Вы ничего нам не должны, и не обязаны в этом участвовать.

— Я это сделал, — ответил Павел Сергеевич, — кто бы что ни говорил, но это я был в самом начале дороги…

— Стойте, — сказал Артур, до этого внимательно слушавший остальных, — ребят, вы сейчас серьезно, да? Вы говорите, что эти штуковины — единственное, что отделяет мир от магии, так? И вы собираетесь их разрушить? Я, конечно, дико извиняюсь, но, на самом деле, вы хорошо подумали?

— У нас нет другого выхода, сынок, — Анна пожала плечами, — нам нужно вернуть королевство. А потом обезопасить тебя, и твое правление. Я ведь тебе еще далеко не все объяснила…

— …мне хватило того, что я увидел своими глазами, — Артур сжал губы, и поднял подбородок, — мертвецов там, на реке. И замок тот разрушенный. Это что, наша будущая реальность?

— Реальность этого мира, дорогой, — мягко поправила королева, — она была всегда. Кто-то, не имея никаких прав на такой эксперимент, решил это исправить.

— Но мне нравится этот мир! — Продолжал Артур, — я совсем не уверен, что с магией он станет лучше! Скорее, наоборот!

— Нравится? — Анна по-прежнему говорила мягко, но в интонациях появилась капелька металла, — Арти, тебе просто повезло. Ты жил в относительно благополучное время в относительно благополучных местах. Как правитель, я понимаю, что тут дела плохи. Этот мир перенаселен. Ковид девятнадцать — это только начало, ты понимаешь? Костные технологии не справляются с ростом населения, биосфера катастрофически истончается, неразрешимые политические противоречия нарастают… Сынок, этот мир ожидает неизбежная катастрофа. Можно спорить только о ее природе. Возвращение магии — может быть шансом.

— Возможны два варианта, — сказал Питер, — я бы не был так уверен, что магия вернется во всем мире, если мы разрушим всего лишь одну установку в сети. Да, сеть может не выдержать, но может и компенсировать создавшийся дисбаланс, и со временем восстановить негаторное поле на всей планете. Поэтому нам нужно точно понимать, что и для чего мы делаем. Мы хотим разрушить установку, чтобы вернуть магию в мир? Или же нам всего лишь нужно время для некоего магического действия?

— Умен, — улыбнулась королева, — нам нужно будет успеть совершить три магических действия подряд. Довольно сложных. И они тебе совершенно не понравятся.

— Высшая некромантия? — Догадался Питер.

— Верно, — королева вздохнула, — не могу сказать, что люблю этот раздел магической науки, но… но сделаю все необходимое, — закончила она после небольшой паузы.

— Так как же мы собираемся разрушить эту штуковину, моя королева?

— Нам нужен драконоборец, — ответила королева, и тут же поправилась, заметив, как напряглись желваки на лице Питера, — точнее, его жезл. И, мне кажется, я знаю, где его найти.

— Мы возвращаемся домой, — констатировал Питер.

— Да, — кивнула королева, — мы с тобой возвращаемся домой. Арти и Хэйчжулун останутся здесь, в моей резиденции. Под опекой Павла Сергеевича.

— Мне будет сложно уговорить брата отпустить меня, — холодно заметил Питер.

— Можешь себе представить, насколько мне тяжело оставлять только что обретенного сына и наследника? — Заметила Анна; Питер смущенно опустил глаза, — но есть и хороший момент во всем этом. Арти, ты не успеешь заметить нашего отсутствия. Я тебе уже рассказывала об особенностях течения времени в разных мирах?

Подземелье оказалось удивительно обширным. Джосс и Кими, проводив семью в убежище, спустились в катакомбы, которыми были пронизаны прибрежные земли Шли уже часа три. Старший Блум только подбадривал: «Вот еще один горизонт — а там и до схрона рукой подать! А по дороге будет очень красивый зал, с опалами, пещерными драпировками и сталактитами в три человеческих роста!»

Зал, о котором говорил Кими, действительно впечатлял: огромное пространство, своды которого терялись в темноте наверху, мощности магических фонарей не хватало, чтобы достать так высоко. На стенах распускались «пещерные лилии» — гипсовые отложения, оставленные испаряющейся водой, которая веками просачивалась через тончайшие щели в камне. Пещерные драпировки свисали исполинскими желтоватыми полотнищами, похожие на стяги древних, поверженных армий. Кое-где под ногами попадались даже гнезда, доверху наполненные пещерным жемчугом. Но самым потрясающим оказалось подземное озеро. Вода в нем была абсолютной прозрачности. Казалось, что слепые белые креветки призраками парят прямо в воздухе, а огромные листья шельфового камня поддерживаются на весу исключительно магией.

— Красиво тут, правда? — Довольно хмыкнул в усы старший Блум, — а все потому, что места эти держим в секрете поколениями. Никаких туристов!

В ответ Джосс пробормотал что-то невнятное.

После красоты гигантского подземного зала очередной узкий лаз, куда они вошли, показался особенно тесным. «Интересно, на какой бы глубине? — Подумал Джосс, — двести метров? Триста?» Воображение услужливо нарисовало две крошечные фигурки под толстенным пластом камня. Стало совсем неуютно, и вроде бы даже мало воздуха.

— Ну вот! — Наконец, сказал Кими, останавливаясь перед участком сплошной скалы, — пришли!

Джосс недоуменно огляделся.

— Здесь? Схрон прямо здесь? — Плотно сошедшиеся стены лаза, казалось, физически давили. Дышать становилось все труднее.

— Мэло! — Произнес старший Блум, с ударением на последнем слоге.

Джосс встрепенулся.

— Синдарин? — Недоверчиво спросил он, — вы… вы изменник?

— Что? — Кими недоумевающе округлил глаза, — о, нет, нет! Мэлоа что-то значит на эльфийском, да? Я не знаю синдарина.

— Друг, — ответил Джосс, продолжая подозрительно глядеть на Кими, — на синдарине мелло — это друг. Так это не синдарин?

— Мэлоа — это девиз моего рода! — С улыбкой ответил Кими, — означает «греби!». Мы моряки, знаешь ли.

— Забавное совпадение… — Растерянно сказал Джосс.

В этот момент скала, казавшаяся сплошной, с глухим рокотом отъехала в сторону, открывая проход в длинный коридор, ярко освещенный магическими факелами. На полу коридора лежал толстый ковер, который гасил звуки, а на стенах — полированные дубовые панели. Кими сделал приглашающий жест рукой.

За коридором оказалось небольшая комната, с такими же стенами, обшитыми дубовыми панелями. В центре стоял круглый стол с чуть затуманенным хрустальным шаром, по кругу — мягкие стулья с высокими спинками.

— Ого! — Удивился Джосс, — военная модель! Причем топовая, — он указал на хрустальный шар.

— Ага, — кивнул старший Блум, — на деньги не скупились. Должно быть, шеф что-то подозревал. У него все в порядке с чуйкой.

— Шеф? — Спросил Джосс, подняв бровь.

— Начальник королевской охраны, — ответил Кими, — Питер Молнар.

— Питер? — Растерянно проговорил Джосс, — но как… ах, да! Мобилизационное управление!

— Именно, — улыбнулся Кими, и направился к противоположной стене.

Он отодвинул в сторону большой морской пейзаж в толстом вычурном багете. За картиной оказалась дверца магического сейфа, со степенью защиты не ниже десятой, насколько смог оценить Джосс. Старший Блум достал из специального углубления, размещенного на дверце сейфа, длинную серебряную иглу. Чуть поморщившись, уколол указательный палец левой руки, и вставил его в открывшийся паз. Сейф загудел; по массивной металлической дверце пробежала сеть маленьких синих молний. Затем послышался натужный скрип, и дверца приоткрылась.

Внутри лежал толстый вощеный конверт, скреплённый сургучной печатью. Кими вскрыл печать, и углубился в чтение. Как только, закончив чтение, он поднял глаза, письмо вспыхнуло, и мгновенно превратилось в белесый пепел. Судя по всему, пламя, в котором сгорела бумага, было не очень обжигающим — старший Блум даже не отдернул руку, и вообще не слишком удивился произошедшему. Он вздохнул, внимательно посмотрел на Джосса, и сказал неожиданно официальным, и даже высокопарным тоном:

— Проследуйте к терминалу, пожалуйста, — он сделал приглашающий жест.

Джосс пожал плечами, и прошел в указанном направлении.

— Это простая формальность, — сказал Кими, — я должен это сделать согласно полученному предписанию. Понадобится образец вашей крови.

— Зачем это еще? — Нахмурился Джосс.

— Вы относитесь к государственным служащим. Все те, кто сумел добраться до мобилизационных терминалов, и прочитать предписание, обязаны идентифицировать всех госслужащих, которые находятся рядом с ними. Так автоматически будет определен самый старший по должности, и назначен Верховный Главнокомандующий, — объяснил Кими.

Джосс нахмурился еще сильнее.

— Это что же… Если старше меня в иерархии никого не окажется… — начал он, но старший Блум перебил его.

— Это достаточно маловероятно, — торопливо сказал он, — кроме генштаба, у нас ведь достаточно генеральских должностей в штабах округов. Не может такого быть, чтобы перебили вообще всю военную верхушку. Но формальности соблюсти мы обязаны.

Джосс кивнул. Кими нажал на потаенную кнопку в столешнице, рядом с шаром открылся небольшой пенал, отделанный изнутри красным бархатом. Там лежала еще одна игла — почти такая же, какой старший Блум воспользовался, чтобы открыть сейф.

— Надеюсь, она стерильна, — пробормотал Джосс, протягивая палец.

— Бокс, где она хранится — довольно мощный некро-артефакт, — сказал Кими, делая прокол, — все живое внутри погибает меньше, чем за секунду. Штука даже более эффективная, чем жесткий ультрафиолет, или гамма-лучи. Теперь палец вот сюда, — он показал на небольшое углубление в основании шара.

Джосс послушно прислонил палец к пластине на дне углубления. Шар начал переливаться всеми цветами радуги. Это продолжалось несколько секунд. Потом шар мигнул, и загорелся ровным насыщенным алым. Старший Блум побледнел так сильно, что это было заметно даже в трепетном свете магических факелов, и ровном алом сиянии шара.

— Что? — Неуверенно спросил Джосс, — что случилось?

— Мне нужно ввести вас в курс дела. До того, как мы соберем совещание по закрытой линии, — ответил Кими, наконец взяв себя в руки, — господин Верховный Главнокомандующий.

Солнце раскаленной до бела чугунной сковородкой висело в прозрачном до звона небе. Вода была настолько соленой, что ледяная ладья, казалось, скользит по самой поверхности, вовсе не имея осадки. Наконец, острый нос ткнулся в мелкий желтый песок пляжа. Небольшое магическое усилие — и ладья выползла на берег на половину корпуса. Питер оперся ладонью о ледяной борт, и одним рывком спрыгнул на песок. Тонкая рубашка с чужого плеча с неприятным треском разошлась по всей ширине спины. Питер выругался, и раздраженно сорвал с себя остатки рубашки. Затем обернулся, и протянул руки, чтобы помочь спуститься своей королеве.

Анна изящно, насколько это было возможно в брючном костюме, присела на край ладьи, и прыгнула в объятия охранника. Питер без труда принял ее вес, упершись ногами в песок, словно те были из гранита.

«Мне нравится запах его пота, — не без удивления отметила про себя Анна, — даже не помню, когда такое было. Я что, серьезно влюбилась?»

Питер не спешил опускать королеву на песок. Он, закрыв глаза, окунулся в запах ее волос. Прижал свою королеву к себе — нежно, но крепко. По-прежнему удерживая ее на руках, наклонился, и уверенно поцеловал ее в губы. Анна с готовностью ответила на поцелуй. Они любили друг друга прямо на песке, в тени быстро тающей ладьи, закрывающей их от беспощадного солнца, и дающей живительную прохладу в царстве безраздельной жары. Кажется, Анна только теперь по-настоящему поверила, что происходящее — реально. Что Питер, наконец, принадлежит ей, и всем телом и душой стремилась наверстать упущенные двадцать лет, когда единственное, что она могла себе позволить — это осторожные взгляды, и потаенные фантазии.

— Нам нужно что-то придумать с твоей одеждой, — сказала Анна, лежа на плече Питера, и ведя ногтем указательного пальца по его мощной груди, — тут не принято, чтобы мужчины ходили с голым торсом. Точнее, принято — но тебе не понравится, в каком качестве.

— Мы в Песчаных Эмиратах, верно? — Спросил Питер, вздохнув.

— Ага, — кивнула Анна, улыбнувшись, — надеюсь, ты не сердишься за мой выбор. Эмираты достаточно далеко от Озерного Королевства, чтобы не бояться засады, но между нами установлено надежное воздушное сообщение.

— Ну а какая была альтернатива? — Улыбнулся в ответ Питер, — Черные Земли? Туда бы я и сам тебя не пустил. В конце концов, развитый матриархат — это не самое страшное, что есть в нашем мире.

— Многие знатные дамы имеют тут наложников-мужчин, — заметила Анна.

— Я в курсе, — кивнул Питер.

— И прав у них примерно столько, сколько у комнатных собачек, — продолжала королева, — если на тебя надеть кожаную сбрую, и намордник — ты бы вполне сошел за моего компаньона, — Анна старалась говорить серьезно, но озорные искорки в глазах выдавали ее настроение.

— Ну, вообще я не против игр, — с таким же делано-серьезным видом кивнул Питер, — но только не тогда, когда это выносится на всеобщее обозрение. Репутация, это дело такое! Один раз оступишься — и все, пиши пропало. Закончишь карьеру не уважаемым королевским охранником, а второсортным актером в дешевых постановках для взрослых… так что, пожалуй, я придумаю другой выход.

— Питер, — голос Анны вдруг прозвучал по-настоящему серьезно; она перестала дурачиться, — я надеюсь, ты сможешь подобрать себе преемника? Я хочу, чтобы наши отношения были публичными и официальными.

— Ты делаешь мне предложение? — Улыбнулся Питер.

— В наше время мужчины такие нерешительные, — пожала плечами королева.

— Для моего брата найдется комнатка во дворце?

— И комнатка, и уход, и охрана, — ответила королева, — это минимум, что я могу дать.

— Тогда я, конечно, согласен, — кивнул Питер. Потом наклонился к Анне, и припал к ее губам, не давая возможности продолжать диалог. Их поцелуй был долгим.

— Я даже представить боюсь, каково тебе сейчас, — после официоза, старший Блум вдруг снова перешел на «ты», — не у каждого в жизни случается такой момент истины. И, я думаю, ты прекрасно понимаешь, какой груз свалился на твои плечи. Но ты главное не дрейфь. Помни, что все правители на этой земле — даже самые крутые, даже владыки орденов и миллиардеры — они такие же люди, из плоти и крови. Они так же дышат, так же едят, так же ходят в туалет. И думают они примерно так же, рассуждают так же. Как обычные люди. Они не гении, не живые счетные машины. Они подвержены эмоциями. Самое главное всегда помнить: как бы высоко тебя не занесла судьба, ты всегда остаешься человеком. Но есть и один простой, но важный момент, который позволяет удержаться наверху, и не подвести тех, кто на тебя рассчитывает. Знаешь, какой?

— Знаю, — кивнул Джосс; после первого шока он вдруг почувствовал прилив сил. Ему ничего не оставалось, кроме как верить в судьбу — и он поверил. Всем сердцем, — дело в духе. Наверху остается тот, кто силен духом.

— Верно, — просиял Кими, — действительно, это так. Я очень рад, что ты это понимаешь… Что Вы это понимаете, Ваше превосходительство.

— Оставь это… — Джосс махнул рукой, — я не из тех, кому важны внешние атрибуты власти.

— У нас есть минут пятнадцать до контрольного закрытого эфира, — Кими перешел на деловой тон, — те, кто будут по другую сторону шаров, уже информированы об общих чертах нашего плана. Предполагаю, что не всем им он придется по вкусу. Выглядит это все довольно вероломно, а народ у нас традиционных воззрений.

— Разве уже случившегося недостаточно, чтобы оправдать любые меры с нашей стороны? — Джосс всплеснул руками, — поверь, я найду нужные слова. Если вдруг кто-то будет колебаться. В конце концов, мы живем по законам военного времени.

— Это-то меня и беспокоит, — вздохнул Кими, — жесткость законов военного времени может компенсироваться необязательностью их исполнения.

— Только не в мою вахту, — в голосе Джосса прорезалась сталь.

— Есть еще один момент, который ты должен понимать, — мягко сказал старший Блум, — применение этого оружия категорически запрещено всеми международными договорами и конвенциями.

— Всемировая Ложа уже нарушила все мыслимые конвенции по защите суверенитета, санкционировав нашу оккупацию!

— Так-то оно так, — вздохнул Кими, — но они подвели под это формальную базу. Без тщательного расследования это безобразие со стороны выглядит прилично.

— Ну так и мы не собираемся светиться, — пожал плечами Джосс, — и тем более оставлять свидетелей.

— Ожидается, что в десанте примут участие около двадцати тысяч эльфов, — заметил старший Блум, — бессмертных эльфов. Которые искренне считают, что высаживаются на берег уже поверженного противника. Они идут на парад.

— Сюрприз, ублюдки, — процедил Джосс.

— Возможно, это квалифицируют как крупнейший эпизод геноцида эльфийского народа в истории, — заметил старший Блум.

— Не квалифицируют, — уверенно ответил Джосс, — они все — комбатанты. На кораблях нет женщин и детей.

— Официально нет, — пожал плечами Кими, — но они ведь идут на парад… помнишь?

— Значит, они отвечают за возможные жертвы.

Эланиэль до последнего момента колебался — стоит ли лично принимать участие в десанте? С одной стороны, он имел полное право собрать все лавры и почет. Но с другой — его интуиция, «чуйка» бессмертного существа, по-настоящему древнего, живущего в мире уже более десяти тысяч лет, почему-то кривила нос, и предостерегала его от похода. И все-же пойти пришлось. Стихийники, которые здорово обожглись на том недоразумении с драконом, требовали гарантий. А лучшая гарантия — это его, Эланиэля, личное присутствие. И он на это пошел. В конце концов: противник повержен, управление страной перехвачено. Что могло пойти не так?

Он вздохнул, и посмотрел на звезды. В эти безлунные ночи, после праздника Середины Лета, они были особенно яркими. Человеческие барды поют, что эльфы своими острыми ушами способны слышать музыку сфер, и общаться с небесными светилами… Какая чушь! Эти шары плазмы, удаленные на немыслимое расстояние, вызывали в нем приступы смертной тоски, и только. Люди зачем-то очень туда хотят попасть. Вот и безумная королева затевала космический проект, хотела построить первую в мире станцию на орбите. Чего им не сидится на дне уютной атмосферы? Тем более с такими короткими жизнями! По расчетам ученых, ни один человек не в состоянии долететь даже до ближайшей звезды — просто умрет от старости. Другое дело эльф. Но провести пару сотен лет наедине с безбрежной пустотой!? Бр-р-р-р… Эланиеэль поежился. В воздухе словно плеснули чем-то холодным.

Эльф скосил взгляд на идущий рядом под тягой стихийного веретена шлюп драконоборца. Роскошная штучка. Говорят, внутреннему убранству может позавидовать яхта любого южного монарха, но самое главное — это магическое оснащение. Сторожевые артефакты и заклятия, способные пережить удар драконьего пламени. Системы наведения для жезла. Если верить слухам, эта посудина умеет даже летать! Эланиэль смотрел на корабль со смешанным чувством настороженности и легкой зависти. Таких ребят, как драконоборцы, лучше иметь в союзниках. Но еще лучше — навсегда избавить от них мир. Слишком независимы. Слишком себе на уме. Да и по прямому предназначению работают редко: драконов в мире почти не осталось. Зато охотно берутся за самую грязную работу во время госпереворотов и прочих социальных потрясений.

Стихийное веретено, которое переливалось на корме шлюпа, вдруг мигнуло пару раз, и погасло. Одну долгую секунду, которая могла бы спасти ему жизнь, Эланиэль не придавал этому факту особого значения. Просто не сразу вспомнил, что стихийное веретено — это все-же не банальный магический светильник. Прервать его работу можно только командой управляющего — и тогда оно красиво и торжественно плавно угасает, или же… Или же веретено вдруг попало в костный мир, где магии недостаточно для поддержания его работы. Такой редкий случай, курьез, был описан в одном из учебников по комбинаторной стихийной магии.

Приближающийся темный берег вдруг показался Эланиэлю неимоверно зловещим. Интуиция, которую он заглушил сознательным усилием воли, когда ступил на борт боевого корабля, вдруг вырвалась на свободу, и буквально кричала внутри, срываясь на визг: «Спасайся!»

И он подчинился. Поднял руки, формируя стихийную руну ветра. Он хотел подняться в воздух, зависнуть над флотилией, и отстать от нее на пару кабельтовых — чтобы наблюдать за развитием ситуации и, при необходимости, вмешаться. Но руна вдруг не пожелала наливаться привычной стихийной силой. Так и осталась висеть в воздухе бесполезными и невидимым символом. Зато на идущем по инерции чуть впереди шлюпе драконоборца началось какое-то лихорадочное движение на палубе. Темная фигура в плаще выбежала на бак, потом лихорадочно метнулась через правый шкафут на ют, и кинулась в воду, по пути снося леера. В руке фигура сжимала длинный черный жезл.

С изумлением наблюдая за бегством драконоборца, Эланиэль не сразу уловил странный скрипучий звук, приближающийся со стороны бака. Где-то наверху завопил впередсмотрящий: мачта с «вороньим гнездом» на вершине, сделанная из прочнейшего корабельного самшита, вдруг подломилась, и начала стремительно падать. На какое-то время она повисла на такелаже, но и соседние мачты вдруг тоже осели, и начали падать в море.

Черный шлюп драконоборца вдруг разъехался на четыре неравные части, обнажив ровные, словно отполированные линии среза. Внутри действительно хватало роскошной мебели и дорогих материалов, глаза эльфа без труда могли это разглядеть даже в скудном звездном свете. Затем останки корабля с недовольным стоном и клокотанием начали погружаться в море.

Надстройка и корпус корабля, где находился Эланиэль, тоже запели печальным прощальным голосом. Нечто невидимое разрезало корабль на аккуратные части, словно тот был масляным тортом на детском празднике.

Эланиель отчаянно пытался сформировать хоть какое-то защитное заклинание, активировать хоть один амулет из того обширного арсенала, который он привык носить среди своей одежды и украшений. Тщетно. Словно магия вдруг усилием чьей-то зловещей воли просто отступила из этого проклятого края мира.

Из ближайшего люка надстройки, споткнувшись о высокий комингс, выбежал вестовой матрос в ночной робе. В его широко раскрытых глазах застыл бескрайний ужас. Заметив Эланиеэля, он ринулся к нему, на ходу причитая: «Господин! Спасите, господин! Они… Они все мертвы! Кишки наружу! Их просто разрезало! В гостевом отсеке обрушилась балка, а там жены господ офицеров! Помогите, госпо…»

Причитания несчастного вестового прервались на середине фразы. Потом его тело, разрезанное на две аккуратные половинки на уровне груди, упало на палубу, истекая фонтанами крови.

В последнее мгновение Эланиеэль успел заметить, как блестят в звездном свете тончайшие нити, что-то вроде очень большой по площади, но едва заметной паутины. Эта почти невидимая сеть была установлена прямо в море, и, если приглядеться — то можно было увидеть высокие черные мачты, на которых она была натянута. Сама сеть не двигалась; это корабли своим ходом на нее напирали, непоправимо калеча себя, и убивая экипаж. «Задний ход! — Завопил эльф во всю мощь легких, — овершаг! Все вдруг!»

Но его было некому услышать. Он попробовал спастись, прыгнув за борт, но не рассчитал направление, и упал в воду уже в виде нескольких брусков мяса.

Вся эльфийская эскадра, краса и гордость флота Эреборского княжества, почти двести отборных боевых единиц, погибла меньше, чем за минуту. Из тех, кто находился на борту, не уцелел никто. В буквальном смысле — весь личный состав, и неучтенные пассажиры были разрезаны на куски.

Благородной эльфийской крови в морскую воду попало столько, что даже в свете наступившего через несколько часов утра пенный прибой на крутом берегу Озерного Королевства был розового оттенка. И это вовсе не было оптической иллюзией от игры красок очень красивого восхода.