Магия Воды

Глава 12 Жезл Драконоборца

Секретный ангар находился в огромной прохладной пещере со стрельчатыми сводами. Удивительно, но он был совсем рядом с гражданским аэродромом. Как говориться, если хочешь что-то спрятать — помести это на самом видном месте. И, хотя ангар и обслуживающие его механизмы выглядели очень внушительно, сам аппарат вовсе не производил впечатления прорывного чуда техники. Больше всего он напоминал модель птицы, выполненную из струганного дерева. Острый клюв, поджатые крылья, как у атакующего сокола, формировали сразу две несущие поверхности: прямой и обратной стреловидности. Вертикальный киль отсутствовал. У Питера, когда-то в молодости среди прочего увлекавшегося аэродинамикой, это решение вызывало сложные эмоции — уважение за смелость и разрушение стереотипов, вкупе со скорбью по будущим жертвам испытаний. Вместо привычной кабины пилота у аппарата было небольшое утолщение в районе шеи, снабженное смотровыми щелями толщиной с человеческую ладонь. Что было самым удивительным, так это то, что у модели отсутствовали какие-либо пропеллеры. Не было ни обычных, длиннолопастных, которые ставят на пассажирские дирижабли, ни скоростных, закапотированных, предназначенных для военных истребителей.

— Вы первые иноземцы, которые это видят, — с торжеством в голосе провозгласила Лейла, — будем считать это дружеской демонстрацией силы союзника.

— Мы проводили некоторые исследования, касающиеся скоростных разработок… — Задумчиво сказала Анна, разглядывая летательный аппарат, — но, признаться, наши модели внешне крайне сильно отличаются. И технологии исполнения… Мы используем металл. Сплав на мифриловой основе.

— Мы слышали кое-что о вашей космической программе, — скромно усмехнулась эмира, — впечатляет. Амбиции, размах… тебе всегда было мало этого мира, Анна. Но мы вот сосредоточились на более прикладных вещах. Мои стихийники очень заинтересовались гиперзвуковым полетом драконов. Ты наверняка знаешь, взрослые особи этих тварей были способны в несколько раз превышать скорость звука? Самая главная несуразность, которую мы подметили — во время такого полета дракон даже не покрывался коконом плазмы! Более того, по косвенным показателям мы определили, что их шкура во время таких перелетах не сильно-то и нагревалась.

При слове «твари» у Питера непроизвольно напряглись желваки. Анна предупреждающие сжала его ладонь, и он не стал вмешиваться в монолог хозяйки ангара.

— У нас ушли десятилетия поиска, бесплодных гипотез и ошибочных предположений, но мы раскусили этот орешек! — Продолжала Лейла, — оказалось, все дело в особых микроскопических элементалях воздуха, которые каким-то образом встраиваются в драконью чешую. Они обладают способностью перемещать воздух. Совсем недалеко — на пару сантиметров всего, зато крайне быстро. Мы даже до сих пор не смогли точно измерить эту скорость. Но принцип ты понимаешь, да? — Она взглянула на Анну, ожидая подтверждения; та вежливо кивнула, — они раздвигают воздух перед драконом! Фактически, он летит в вакууме! И, надо сказать, именно для такого полета предназначены дополнительные дыхальца у них, расположенные под основанием крыльев. При переходе на этот режим, основной дыхательный тракт перекрывается — иначе бы его разорвало давлением воздуха. Это произойдет, если нос, не покрытый чешуей с элементалями, вдруг окажется слишком далеко впереди корпуса. А над дыхальцами элементали работают в волнообразном режиме, позволяя разреженному воздуху из гиперзвукового потока, быть захваченным заборными камерами. Интересно, правда?

— Очень, — ответила Анна, вроде бы даже вполне искренне, — Лейла, мы тебе бесконечно благодарны. Само собой разумеется, и ты, и твоя страна всегда можете рассчитывать на ответную услугу соответствующего масштаба. Но очень большая к тебе просьба, личного характера. Пожалуйста, не называй драконов тварями.

Лейла остановилась, и внимательно посмотрела на Анну. Потом перевела взгляд на Питера.

— Не может быть… — Пробормотала она, чуть побледнев, — и ты… ты решилась на это?

— На что, Лей? — Анна развела руками, — что ты подумала?

— Ты выходишь замуж за дракона? — Спросила Эмира, нахмурившись, и выпятив челюсть.

— Э-э-э… ну, в каком-то смысле, — Анна пожала плечами, — ты верно угадала, Питер — тотемник. И у него есть брат — дракон.

— Моя королева, может не… — Хотел вмешаться Питер, но королева остановила его жестом.

— Считай это обменом сокровенными тайнами, — продолжала Анна, — да, я хочу за муж за тотемника.

— Ты не сказал ей? — Лейла обратилась напрямую к Питеру.

— Сказал о чем, ваше величество? — Холодно ответил тот.

— Что мужчины-тотемники, посвященные дракону, являются анимагами? Ты ведь можешь превращаться в дракона, не так ли, — это было утверждением, а не вопросом.

Питер как-то по-особому грустно вздохнул, посмотрел на Анну, потом перевел взгляд на эмиру.

— Говорят, так и было, — ответил он, — мы все могли свободно перекидываться после обряда инициации. Но мы с братом — последние в роду. А, возможно, и во всем мире. Мое гнездо перебили, когда мы были детьми. Мы выживали, как могли, я заботился о брате. Как вы понимаете, никто не рассказывал маленьким мальчишкам, что их ждет, когда придется проходить испытание взрослением… Да, Анна, если угодно — я неполноценный тотемник дракона. И никогда полноценным не стану.

— Никогда не говори никогда, — сказала Лейла с прохладцей в голосе, — мальчик-дракон.

Несмотря на всю мощь первого удара, который лишил королевство управления, он все-же не был фатальным. Почти все линейные военные части уцелели; мобилизационная система, построенная на новых принципах, оказалась более, чем дееспособной. Практически не тронутым оказалось и государственное управление, более девяноста процентов руководства областей никак не пострадали. Все, что нужно было делать Джоссу — это точно и четко следовать мобилизационным инструкциям.

И все-же иногда возникали нюансы, требовавшие принятия индивидуальных решений, и ручного управления. В первые сутки это касалось назначения новых людей на высшие должности в королевстве. Конечно, в мобилизационном руководстве были соответствующие рекомендации (да, в том числе и для назначенца уровня адъютанта, вдруг занявшего пост главнокомандующего — такова была детализация проработки планов!), но он принял стратегическое решение полагаться на интуицию. Изучение всех нюансов десятков и сотен личных дел командиров бригадного уровня, потенциальных назначенцев на высшие посты, заняло бы слишком много времени и ресурсов. А такой роскоши атакованное королевство себе позволить не могло. В конечном итоге, такой подход себя оправдал: заново отстаиваемая система управления оказалась не просто устойчивой; каким-то образом в ней возник, и продолжал укрепляться культ личной преданности. В средне- и долгосрочной перспективе, наверно, это было не очень хорошо, но в критической ситуации, с непонятными перспективами выходя из нее, это было именно то, что нужно.

Еще один нюанс, с которым Джоссу пришлось справляться лицом к лицу, не имея на то специальных инструкций — это драконоборец. Он был препятствием, которое не давало отключить, уничтожить, и забыть навеки о негаторах магии. Их радиус действия хоть и был ограниченным, но задевал несколько населенных районов. А, значит, аномалия в любой момент могла быть обнаружена, и предана огласке. Дело в том, что жезл драконоборца долго не удавалось найти. А это такое оружие, которое подчинялось своему хозяину на любом расстоянии, их нельзя было разлучить. Значит, при появлении магии драконоборец не просто освободится, но и получит в свои руки мощь, с которой не факт, что сладят едва оправившиеся после обезглавливания вооруженные силы.

Казалось бы, естественный выход — убить его. И дальше спокойно заниматься поисками жезла, используя соответствующие заклятия и элементали. И вот здесь решимость Джосса, как начинающего управленца, начинала сильно сбоить. Возможно, было ошибкой знакомиться с ним лично и общаться. С того самого момента, как он услышал его голос, драконоборец перестал быть просто абстрактной единицей, крючком на карте этой войны. Удивительно — реализуя план против эльфов, снабжая этих странных существ — снарков — тончайшей мономолекулярной нитью, и полимерным клеем, которым ее можно было закрепить на мачтах, он даже не сомневался, что поступает правильно. Никаких особенных угрызений совести, или моральных мучений, он не испытывал даже тогда, когда наблюдал розовый прибой, плещущийся у ног. А тут, один-единственный драконоборец — и интересы многомиллионного королевства…

Старший Блум, занявший согласно его указу пост временно исполняющего обязанности начальника службы тыла, наотрез отказывался обсуждать с ним этот вопрос. Точнее, он высказался один-единственный раз: «О чем думать? Под нож поганца», — и все. Ни мотивов, ни оправданий, ни доводов, в которых Джосс отчаянно нуждался. В конце концов, помучавшись больше двенадцати часов, он решился на казнь.

Конечно же, предварительно он собрал состав военно-полевой тройки из новоназначенных судей Высшего Трибунала. Те вынесли приговор всего за полчаса. Другой бы правитель на его месте уверился бы в том, что это именно судьи, и Закон решили судьбу пленника, но не Джосс. Просто в силу врожденных моральных качеств он был не в состоянии «умыть руки», прекрасно отдавая себе отчет, что это именно он — центр принятия решения.

А, приняв решение, и выполнив все подобающие формальности, он счел своим долгом навестить пленника. Хотя бы для того, чтобы выслушать последнюю просьбу, и, при необходимости, объяснить свои мотивы.

Драконоборец сидел на краю грязноватого матраса, поджав тощие колени. На его щиколотках болтались непропорционально большие кандалы. Серое тюремное рубище, очевидно, не слишком спасало от промозглого холода подземелья. Но смотрел пленник прямо и гордо, стараясь выпрямить спину. В его темных, глубоких глазах мелькнуло что-то яркое и возвышенное, когда он увидел Джосса, но затем они подернулись серой пеленой смертной тоски. Ответный взгляд Верховного Главнокомандующего рассказал ему о неизбежной участи.

— Это нечестно, — сказал пленник, вздохнув, и стараясь глядеть в глаза Джоссу, — я не должен погибать. Я под этими… этими мерзостями.

— Или ты, или тысячи моих солдат и стихийников, — вздохнул Джосс, — и это в лучшем случае. По некоторым прогнозам, мы вообще не сможем тебя остановить. Начнется хаос в войсках, разруха в госуправлении… ну, и все остальное, как обычно бывает на войне. Нищета. Голод. Ты когда-нибудь видел голодающих детей, а, драконоборец?

— Вы боитесь голода и войны, но пригрели у трона настоящее чудовище, — драконоборец горько усмехнулся, — что ж. Если вы готовы убить ваш единственный шанс на спасение — валяй. Как это будет?

— Раздавливание соляными породами, — ответил Джосс, вздохнув, — ты извини, но это единственный действенный и гарантированный способ, который мы сейчас можем себе позволить.

Драконоборец побледнел, и вздрогнул, не в силах себя сдерживать более. Джосс набрал в грудь воздуха, и собирался что-то сказать, но в этот момент в дверь камеры, где он находился с пленником, грубо постучали. Он неохотно отодвинул засов. На пороге стоял взволнованный один из младших Блумов. Он оставил мальчишку при себе — по просьбе отца. В качестве вестового.

— Ваше величество! Там… Там срочно!

— Превосходительство, — машинально поправил Джосс, поморщившись.

— Ваше превосходительство, — оттарабанил мальчишка, — вас срочно в пункт управления. Крайне важное дело!

Джосс оглянулся на пленника. Посмотрел в его стекленеющие от ужаса глаза. Потом кивнул, и вышел из камеры.

В подземном пункте управления, где всего пару дней назад он вещал перед хрустальным шаром, принимая присягу, и командование вооруженными силами страны, царило нездоровое оживление. Однако, при его появлении голоса смолкли. Вперед вышел дежурный офицер — местный, из части, расквартированной неподалеку — и начал доклад:

— Господин верховный главнокомандующий. Несколько минут назад неопознанный объект, двигавшийся на гиперзвуковой скорости, согласно наблюдениям наших пограничных соглядатаев, вошел в район, где действует поле работающих негаторов магии. После этого скорость объекта начала резко падать, а сам объект — стремительно терять высоту. Однако, судя по данным стороннего наблюдения, объект не разрушился сразу. Предполагаем, что обеспечивающие полет элементали либо стихийные стержни подвергались гашению магического потенциала постепенно, по градиенту негаторного поля. В настоящий момент объект планирует в атмосфере на дозвуковых скоростях, в четырех километрах надо поверхностью моря.

Джосс неожиданно почувствовал слабость в ногах; слишком поздно. Негаторы магии обнаружены. Что теперь будет на международной арене даже предположить сложно. А ему нужно управлять страной. Сквозь появившийся звон в ушах он не сразу расслышал продолжение доклада.

— …так же взял курс на негаторное поле, и пересечет его границу не позднее, чем через три минуты.

— Что? — Переспросил Джосс.

— Королевский лимузин в полетном режиме, — повторил докладчик, недоуменно похлопав глазами, — был активирован дистанционно, покинул королевский гараж, и направляется к падающему аппарату с максимальной расчётной скоростью. По нашим расчётам, магической инерции стихийного веретена будет недостаточно для мягкой посадки в негаторном поле.

— О, Боги и Единение всемогущее! — Воскликнул Джосс, — немедленно дезактивировать негаторы!

— Но… Ваше превосходительство, драконоборец еще жив! — Растерялся докладчик.

— Вы что, еще не сообразили? — Воскликнул Джосс, — на борту падающего аппарата — наша королева!

— И все-же лучше нам было воспользоваться вашими способностями, моя королева, — Питер явно чувствовал себя неуютно в обтянутом парусиной деревянном ложементе; он то и дело косился в узкую щель, где за толстенным стеклом чернело высотное небо, а далеко внизу с пугающей скоростью проносились облака, — при путешествии из костного мира осторожность была оправдана, нас могла ждать ловушка. Но с того момента произошло слишком многое!

— Питер, — улыбнулась королева, надежно пристегнутая кожаными ремнями с серебряными пряжками в соседнем ложементе, — тебе нужно просто признать: ты боишься летать.

— Даже если это так, — Питер пожал плечами, — моя тревога связана с опасениями за твою жизнь, моя королева. Аппарат толком не испытан. И, честно говоря, не выглядит надежным, — для наглядности он легонько постучал кулаком по деревянному шпангоуту.

— Моя возможность путешествовать короткими путями — верный признак владыки стихий. Ты как никто должен понимать, насколько это чувствительная информация. И мы бы не смогли ее скрыть от Лейлы, если бы я последовала твоей рекомендации, — ответила Анна, — да и вопрос политики тут занимает не последнее место. Я не могла отказать ей в демонстрации технологической мощи.

— Ясно, — Питер вздохнул, — принимается.

— Потерпи немного, — с теплотой в голосе сказала Анна, — еще минут десять, и мы будем над дворцом. А там и до правительственной полосы рукой подать.

В аппарате было удивительно тихо. Во время полета на дирижабле или самолете всегда слышно, как воздух шумит в винтах или турбинах, как с шумом обтекает корпус. Тут же тишина была абсолютной. Лишь слегка гудела система вентиляции, да щелкали электрические реле автоматического навигационного комплекса. Магические элементали полностью изолировали их от окружающего воздуха, иначе хрупкий деревянный аппарат не выдержал бы и тысячной доли температурных и силовых нагрузок, сопровождающих гиперзвуковой полет. Эта тишина, да стремительный бег облаков очень далеко внизу, на фоне чернеющего неба создавал ощущение нереальности происходящего.

Питер действительно боялся летать. И обнаружил он это совсем недавно: ведь это был первый в его жизни полет. Он боялся даже не высоты как таковой, а отсутствия возможности контролировать происходящее. Наверно, ему было бы гораздо легче, будь в аппарате полноценное кресло пилота. Но его заменяла электронно-механическая система. Ни один человек, или не-человек, но живой и дышащий (скажем, эльф, или гоблин), не мог бы справиться с управлением гиперзвуковым полетом: просто не хватило бы скорости реакции. И эта необходимость полагаться на бездушные приборы, и малознакомую магию воздушных элементалей, вгоняла его в состояние, близкое к панике.

Анне же полет, скорее, нравился. Она привыкла летать — в том числе и на маленьких корпоративных самолетах. А деревянный корпус аппарата, и архаичного вида аппаратура даже настраивали ее на романтический лад. Она даже поглядывала на Питера, пытаясь прикинуть: успеют ли они любить друг друга до приземления?

А потом случилось нечто, что заставило ее забыть о романтике. Поначалу ситуация не выглядела критической. Она даже не испугалась. Просто вдруг в салоне запищала какая-то сигнализация. Тут же зажегся миниатюрный хрустальный шар, в котором появилась встревоженная военнослужащая Эмиратов. Она что-то произнесла взволнованным голосом, но через секунду шар подернулся молочным туманом, и погас.

Потом аппарат начал резко терять высоту. Они ощутили невесомость и, если бы не ремни, выпали бы из кресел, рискуя разнести своими телами хрупкие приборы.

— Мы теряем высоту. Видимо, какие-то системы вышли из строя. Но полет остается управляемым — иначе нас бы разнесло в пыль, — сказал Питер; боги знают, каких волевых усилий ему стоило произнести эту фразу спокойным голосом.

— Возможно, мы просто долетели? — Предположила Анна.

— Не думаю, — Питер заглянул в смотровую щель, — берег слишком далеко, а снижаемся мы слишком быстро… Твое кольцо! — Неожиданно добавил он, указывая на кисть Анны, — такое часто происходит?

Стихийный камень, до этого горевший ровной синей искоркой, вдруг начал беспорядочно мигать. Анна тоже взглянула на кольцо.

— Нет, — она тоже изо всех сил старалась держаться спокойно, хотя падение продолжалось; хуже того — за хрупким деревянным корпусом начинал упруго гудеть воздух, — только однажды такое видела. Возле негатора магии, там, на кладбище.

— Плохо дело… — сказал Питер, сжав кулаки так, что побелели костяшки, — я должен был это предвидеть! Хотя бы возможность. Но я не понимаю, зачем они работают так долго. Что-то сильно пошло не так у нас.

— Ты о чем? — Спросила Анна; она продолжала сохранять удивительное для обстоятельств хладнокровие. Повертев на руке кольцо, она зачем-то направила камень в ближайшую смотровую щель. Тот мигнул особенно ярко, потом погас на долгих пять секунд, и снова засветился прерывистым тусклым светом.

— Мои мобилизационные планы, — ответил Питер, все так же сжимая кулаки, — я использовал некоторые запрещенные приемы. По совету Алого Короля. И, похоже, сам угодил в свою ловушку. Мы действительно в негаторном поле. Негаторные установки построили по моему приказу, в строжайшей тайне. И по плану они должны были включиться всего-то на несколько минут. Мы живы только потому, что негаторное поле неоднородно, и слабеет на расстоянии. Но, чем мы ближе к генераторам, тем больше систем, основанных на магии, будет отказывать. Пока мы не упадем в море.

— Не суди себя строго, Питер, — ответила королева, продолжая странные манипуляции с кольцом, — с моим бывшим всегда надо было держать ухо востро. Не удивлюсь, что и это наше приключение — часть его плана.

— Что вы делаете, моя королева? — Спросил Питер, наконец обратив внимание на действия Анны.

— Пытаюсь вызвать свой лимузин, — Анна невозмутимо пожала плечами, — похоже, он в зоне досягаемости. Его строили по спецзаказу, со встроенной защитой стихийного привода, способной выдержать даже кратковременное пребывание в негаторном поле. Глядишь, может, и успеем приземлиться.

А в следующую секунду внутри аппарата вдруг снова стало очень тихо. Камень на пальце Анны засветился ровным синим светом. Морская гладь — опасно приблизившись на расстояние каких-то несколько десятков метров — снова резко ушла вниз.

Нельзя сказать, что драконоборец даже без жезла был беспомощным, когда негаторное поле исчезло, и вернулась магия. Но тюремный блок, имеющийся в составе запасного подземного командного пункта, располагался совсем недалеко от мощного соляного пласта. А соль — очень сильный природный замедлитель магии. Получив возможность колдовать, он даже не смог разбить заговоренные оковы. И все-же смотрел торжествующие, с видом победителя, на Джосса, который успел добежать до камеры.

— Казнить подобающим образом мы тебя, скорее всего, не успеем. Ты это уже понял, — сказал он пленнику, едва отворив тяжелую кованую дверь, — но у нас появилась редкая, и очень скоротечная возможность взаимовыгодной сделки.

— Скажи мне, каково это — осознавать, что скоро умрешь? — Перебил его драконоборец, усмехнувшись.

— Отзови жезл. Прояви добрую волю, — продолжал Джосс, игнорируя реплику пленника, — я как верховный главнокомандующий гарантирую тебе жизнь.

— Ты убийца и предатель рода людского, — продолжал торжествующе улыбаться драконоборец, — готовься быть раздавленным породой! Я уже чувствую жезл. У тебя осталось пара минут жизни. Молись.

Джосс печально вздохнул, потом махнул рукой с опущенным вниз большим пальцем, обращаясь к невидимым наблюдателям.

— Извини, я сделал все, что смог, — сказал он, — больше не могу тратить время. Твой жезл может успеть. А может и нет. Кто-то из нас умрет через пару минут, но не факт, что это буду я.

После этих слов Джосса пол в камере резко накренился. Чтобы удержаться на месте, ему пришлось упереться руками в дверной проем. Одновременно с этим кандалы вдруг пришли в движение, увлекая пленника в открывшийся с правой стороны камеры темный проход.

— Похоже, поле выключили, — сказал Питер; на его лбу блестели капельки пота.

— Лимузин будет тут меньше, чем через минуту. Я активировала режим аварийного спасения и защиты. Он будет сопровождать нас до аэродрома. На всякий случай, — ответила Анна.

— Разумно, — кивнул Питер, — жаль, конечно, что теперь его летательные способности засвечены. Теперь это станет трендом в оснащении транспортов первых лиц.

— Как думаешь, он успел бы? — Спросила королева, — если бы поле не выключили?

— Конечно, успел бы, — Питер смог улыбнуться, и хотел добавить что-то еще, но в этот момент послышался хлопок, затем хруст, и улыбка на его лице превратилась в кровавый оскал. Изо рта потекли ручейки крови, запузырилась розовая пена.

Анне казалось, что она закричала, но на самом деле с ее губ сорвался тонкий, протяжный стон. Питер застыл, схватившись за окровавленный черный шест, покрытый замысловатыми узорами, который торчал из центра его груди. Его глаза медленно затуманивались. Пульсирующая струйка крови, вытекающая из уголка рта, истончалась.

Ступор длился всего несколько секунд. Потом Анна, еле справившись трясущимися руками с застежками ремней безопасности, рванула в соседний ложемент-кресло. Питер был еще жив. Невероятно, но его сердце билось. Черный жезл промахнулся совсем чуть-чуть, на несколько сантиметров, и это подарило ей драгоценные минуты.

Возможности любой магии ограничены, даже стихийной магии воды. Анна с ее кольцом не могла предотвратить смерть в случае смертельного ранения, или последней стадии смертельной болезни. Но она могла максимально продлить время оставшейся жизни. Иногда в десятки раз. Конечно, есть еще пограничный раздел высшей некромантии, завязанный именно на стихию воды — но некромантия это как лотерея: иногда получается полноценно воскрешать людей, но куда чаще — в мир возвращаются монстры, с повреждённой душей, изувеченной памятью, лишенные жизненной мотивации. Именно поэтому некромантия не получила сколь-нибудь широкого распространения, и вообще законодательно запрещена в большинстве стран мира.

Она перебралась в ложемент Питера. Ее кольцо ярко светилось и пульсировало. В этот момент поврежденное основание ложемента и раскуроченный хрупкий корпус летательного аппарата под ним, не выдержали, и с громким треском развалились. Они оказались в воздухе, беспорядочно кувыркаясь.

Анна изо всех сил держалась за Питера, пытаясь разглядеть лимузин, который должен был парить рядом. Ей это не удалось — до тех пор, пока под ней каким-то образом не оказался мягкий диван заднего сиденья. Питер застонал; все его мощные мышцы напряглись разом, он выгнулся в судороге — когда черный жезл медленно поднимался над его грудью, блестящий от крови и ошметков внутренних органов. Анна ничего не могла сделать — на жезл снизу давил пол лимузина, а остановить сползание Питера вниз мешали остатки ложемента.