Магия Воды

Глава 6 Страх и верность

Убедившись, что Анну встретили в аэропорту, Саша занялся планированием бюджета на представительские расходы на следующий месяц. Не такое и простое занятие, как может показаться на первый взгляд. Надо поднять все дни рождения, посмотреть категории партнеров, уточнить ранг полагающихся подарков. При необходимости связаться с их помощниками насчет планов: нужно ли планировать выезд? Если да — то какого формата мероприятие. Коктейль? Фуршет? Неформальная вечеринка? Для каждого мероприятия полагался отдельный подбор туалетов, консультация со стилистами, визажистами и даже иногда астрологами и гуру фэн-шуя.

Его отвлекли, когда таблица была готова уже больше, чем наполовину. Неожиданно позвонила Люда, помощник шефа, и попросила подняться. Это само по себе было странно — помощники крайне редко нуждались в личных встречах, чтобы согласовать какие-то детали расписания начальников.

Люда встретила его у кабинета шефа, открыла дверь, и молча указала ладонью — мол, проходи. Совсем уж обалдевший Саша медленно вошел в святая святых компании.

— Привет! — Шеф выглядел преувеличенно бодро, но Саша без труда разглядел в его глазах признаки усталости и раздражения, — Саша, верно?

— Да, Павел Сергеевич, — кивнул он.

— Знаешь, где загородный дом Анны?

— Конечно, Павел Сергеевич.

— Отвезешь моих… — тут шеф почему-то осекся, — специалистов. Надо документы в электронке забрать. Вчера в спешке Аня с собой не захватила.

— Конечно, Павел Сергеевич, — кивнул Саша, постепенно погружаясь в ужас от осознания ситуации.

— Ну все, давай, — кивнул акционер; на этом разговор был окончен.

Двое мордоворотов в черных костюмах ждали его возле ресепшн Люды. Саша вымученно улыбнулся, на что один из «специалистов» попытался ответить улыбкой, больше напоминающей звериный оскал.

Они молча спустились в гараж. Сели в один из наглухо затонированных корпоративных вэнов. Водителя Саша не разглядел. Внутри ему указали на центральное кресло по ходу движения. Сами мордовороты сели по краям.

Ехали молча. Саша украдкой спрятал руки в карманы — благо, отобрать у него смартфон никому не пришло в голову. «Специалисты» считали, что полностью его контролируют. Разумеется, мало кому могло прийти в голову, что в его смартфоне была специально настроенная комбинация клавиш: одновременное нажатие громкости вверх и вниз, и удержание в течение десяти секунд, чтобы заранее написанное экстренное сообщение ушло в виде СМС, сообщением в основных мессенджерах, и на личную электронную почту Анне Александровне.

«Меня захватили, — гласило сообщение, — вероятно, это связано с работой. Соблюдайте максимальную осторожность, не звоните и не отвечайте. При любой возможности выйду на связь».

Он держал клавиши нажатыми дольше десяти секунд, чтобы наверняка. Тот мордоворот, который сидел слева от него, заметил, что Саша держит напряженные руки в карманах. Но, вместо того, чтобы встревожиться, вдруг брезгливо усмехнулся, и постарался отодвинуться от него — насколько позволяло кресло.

Ехали довольно долго. На выезде из города была обычная вечерняя пробка. Успело стемнеть. К забору поселка, где был загородный дом Анны, подъехали ближе к полуночи.

— Ну что, ключ есть? — «специалист» слева толкнул Сашу в бок.

— Нет, — покачал головой тот, — я нечасто тут бываю. И Анна Александровна тоже. Этот домик — часть ее личного пространства.

— Теперь понятно, почему ты тут редко бываешь, — осклабился мордоворот слева, и заржал.

— Ладно, это не проблема, — сказал левый, доставая из пиджака пульт от ворот. Он открыл окно со своей стороны, нажал кнопку, и ворота поселка начали открываться, — покажешь куда ехать по территории?

— Я… Я не уверен, — пробормотал Саша, — кажется, налево, — он сознательно врал, чтобы потянуть время: дом Анны находился справа от въезда, через один участок.

— Ответ неверный, — улыбнулся правый, — но по*уй. Ты нужен для другого.

Никогда в жизни Саше не было так страшно. Даже когда однажды на день ВДВ его поймала компания пьяных десантников недалеко от парка Горького, справедливо заподозрив в нетрадиционной ориентации. Тогда удалось «отбрехаться», рассказав пару забавных баек про военных. Десантники были распалены алкоголем, а в таком состоянии агрессию легко перевести в бесшабашную веселость, что ему и удалось.

В этот раз все было куда хуже. «Специалистам» был нужен пароль от домашнего «Мака» Анны Александровны. Разумеется, Саша его знал. И это было проблемой. Очень большой проблемой.

Сначала на него пытались давить психологически. Обзывали, унижали, грозили расправой и изнасилованием. К этому он был привычен: как обычно, закрылся внутри себя, односложно отвечал, не проявляя ответной агрессии.

Потом его раздели догола, и примотали скотчем к рабочему креслу в кабинете Анны. Начали избивать. Несильно для начала — щупая его болевой порог. Избивал один из «специалистов» — тот, который в вэне сидел справа. Второй регулярно выходил из комнаты, приносил воду, и расписывал, как легко и быстро все для него может закончится. Что-то заикался даже насчет выходного пособия.

Саша пытался хитрить. Заставлял их раз за разом вводить неправильные пароли, якобы не мог вспомнить нужную комбинацию. Хотел, чтобы система на длительное время заблокировала учетную запись, и это ему почти удалось. Однако же, «почти» не считается. Его замысел раскусили, и последовало первое по-настоящему серьезное избиение. Саше раскрошили один из коренных зубов. Кажется, с той стороны обнажился нерв, и каждое случайное касание языком обломка вызывало дикий прострел электрической боли.

Он старался сдержаться, но слезы сами собой катились из глаз. Наверно, будь он чуть глупее — давно бы сломался, и выдал нужную комбинацию. Он Саша был умным; он понимал, что после того, что с ним сделали, его не оставят в живых. Если бы он согласился сразу — шанс еще был бы. Его предательство могло быть еще одним моментом психологического давления на Анну. Если, конечно, она сама еще жива…

В промежутках между избиениями, Саша пытался догадаться, что же было причиной таких экстраординарных мер со стороны шефа. Он, конечно, как и все крупные бизнесмены, был родом из девяностых, но в большинстве случаев старался придерживаться цивилизованных рамок. Он не был злодеем по природе. Значит, произошло что-то действительно нехорошее. На кону не какие-то жалкие несколько миллионов из-за единичной сделки, или актива. Такие меры означают как минимум угрозу всему бизнесу, а то и Павлу Сергеевичу лично. Но что же это? Саша не мог найти ответа на этот вопрос, и продолжал страдать молча.

После очередного «сеанса» избиения и «разговора по душам», во дворе вдруг послышался какой-то шум. Саша заплывшими глазами едва разглядел циферблат больших настенных часов. Около четырех. Они в закрытом охраняемом поселке, и, конечно, с учетом ситуации, любой шум не мог быть случайным. Но что это? Конкурирующая группа захвата?

Как бы то ни было, у Саши в заледенелой груди вдруг затеплилась крохотная искорка надежды.

«Специалисты» молча переглянулись. «Левый» сделал знак «правому»: мол, тихо спустись во двор, проверь. После чего подошел к выключателю, и вырубил свет в кабинете.

Послышались удаляющиеся тихие шаги, потом — звук открываемой двери. И снова наступила тишина.

Секунды сливались в минуты, а тишина продолжалась. Пауза длилась куда дольше, чем это было бы разумно, и оставшийся мордоворот начал нервничать. Саша в полной тишине мог расслышать, как участилось его дыхание. Стараясь не шевелиться, и не производить вообще никаких звуков, Саша внутренне удовлетворенно ухмылялся. Что бы ни пришло ночью — оно явно было не на стороне его мучителей. А, значит, у него еще оставался шанс выжить.

Так, в полной тишине, прошло больше десяти минут. Саша по-прежнему мог следить за временем: стрелки настенных часов слабо светились в темноте. Оставшийся «специалист», наконец, не выдержал, и мелкими шагами, ступая по-кошачьи, направился к выходу из кабинета, и дальше — на лестницу.

Он тихо прошел холл. Входная дверь была чуть приоткрыта. Никаких следов напарника, словно тот просто испарился. Он подошел к двери, доставая пистолет из скрытой кобуры. Направил ствол в щель на уровне головы, потом присел, не опуская руку, и очень осторожно выглянул наружу. Если бы кто-то начал стрелять, увидев ствол, и целясь в голову — он бы попал в пустоту.

Снаружи, напротив крыльца, в ярком пятне света от уличного фонаря, стоял мускулистый мужик с голым торсом, одетый только в старые, с прорехами на коленях, джинсы. Мужик сложил ручищи на груди, и неодобрительно смотрел ему прямо в глаза, словно мог видеть в темноте. Никакого оружия у него не наблюдалось, поэтому, облегченно вздохнув, «специалист» толчком открыл дверь, и вышел на крыльцо, целясь мужику в сердце.

— Эй! Пи***лка мускулистый! — Окликнул он, — чего не спится? Торчок, что ли?

— За пи***лку отвечать придется, — спокойно ответил мужик, не дрогнув при виде ствола.

— Крутой штоле? — Ухмыльнулся «специалист», и дослал патрон в патронник.

В это время в ближайших кустах послышалось шевеление, задрожали ветки, и в пятно света от фонаря из темноты вышел небольшой дракон. Он неодобрительно глядел в сторону «специалиста», и легонько скалился.

«Специалист» — его звали Борисом — всякое повидал за время своей карьеры. Служил на северном Кавказе, потом — несколько лет в Африке. Встречал очень разных смертельно опасных божьих тварей, как двух, так и четвероногих. Сталкивался даже с колдунами, и веществами, которые они бадяжили, чтобы дурить голову доверчивым селянам.

Вот и сейчас он подумал, что где-то схватил дозу галлюциногена. Дракон выглядел совершенно настоящим, даже чешуйки очень правдоподобно поблескивали в искусственном свете.

— Палить не советую — без руки останешься, — спокойно сказал мускулистый мужик, и сделал шаг навстречу Борису, — ствол разрядить, и бросить мне, — скомандовал он, приближаясь.

Борис сам до конца так и не понял почему — но он послушался. Наверно, сказались наработанные годами инстинкты и звериная интуиция. Он разрядил оружие, бросил его мужику, и на всякий случай протер глаза. Дракон никуда не исчез — сказочная рептилия все так же пристально и неодобрительно глядела на него. В больших и неожиданно выразительных глазах, казалось, виднелись сполохи огня.

Мужик одобрительно ухмыльнулся, и поднялся на крыльцо. В это время из кустов вышла та, кто, по соображению Бориса, была уже несколько часов как мертва. Он нервно сглотнул. Анна посмотрела на него, тяжко вздохнула и закатила глаза. В руках у хозяйки дома почему-то была большая хозяйственная щетка, и пластиковый совок.

— Моя королева, не стоило себя утруждать, — сказал Питер, обращаясь к Анне, и покачал головой.

— Не люблю грязь, — ответила она, и добавила, обращаясь к незваному гостю: — Борис, кажется, да?

Он молча кивнул, нервно сглотнув.

— Скажи мне, ты хорошо знал своего напарника? — Анна поднялась на крыльцо вслед за Питером.

Борис не был отмороженным дураком; он тут же отметил про себя это «знал».

— Ч… что вы с ним сделали? — Рискнул спросить он.

— Мы? — Анна пожала плечами, — мы ничего с ним не делали. Это он имел глупость тыкать заряженным стволом в дракона. А, поскольку гостей мы не ждали, Питер не успел вмешаться. Но, кажется, он не сильно мучился. Всего несколько секунд — и горка пепла. Даже кости в труху.

— Но ты имеешь шансы промучится несколько дольше, — Питер приблизился к Борису вплотную, и ловким движением заломил ему за спину руку, надежно зафиксировав того в беспомощной позиции. Тот благоразумно не сопротивлялся, — если нам покажется, что ты недостаточно сотрудничаешь.

— Питер, веди его в кабинет, — скомандовала Анна, — он на втором этаже, дверь слева от лестницы.

— Да, моя королева, — кивнул Питер.

— Арти, выходи уже, — добавила Анна, обращаясь к ближайшим кустам, — нижний санузел слева от входа. Приведи себя в порядок.

Борис успел увидеть, как из кустов выходит молодой худощавый парень. На его зеленоватом лице застыла смесь отвращения и ужаса.

— Анна Александровна, — Саша попытался улыбнуться, — проштите што в таком фиде.

— О, боже! — Анна подбежала к помощнику, и попыталась освободить его от скотча.

— Нош на фашем столе, — подсказал Саша, — со скохтем толко так.

Она кинулась к столу, быстро нащупала тяжелый нож для бумаг, и вернулась к Саше.

— Аптечка есть? — Спросил Питер, чуть сильнее надавив на руку пленнику. Тот застонал.

— Ему в больницу надо! — Ответила Анна, расправляясь с липкими плетями ленты.

— Нифего стлафного! — Возразил Саша, — шисненные олгханы целы! Только помяли малошть!

Питер неожиданно отпустил пленника. Отошел в сторону на шаг, и скомандовал:

— Раздевайся!

Тон был таким, что Борис отчетливо почуял могильный холод. Быстро скинул рубашку, полсекунды поколебавшись — ботинки и брюки.

— Полностью, — Питер указал стволом пистолета на трусы — широкие «семейники»: красные, в белый горошек.

— Тут женщины, — попытался возразить боевик.

Вместо ответа Питер передернул затворную раму пистолета. Борис подчинился, и скинул трусы.

— Теперь — на стул, — Питер указал на место, где только что сидел Саша, примотанный скотчем.

Борис боком, чтобы не поворачиваться передом к Анне, двинулся в указанную сторону.

— Какх я и думал — не яйша, а голох! — Прокомментировал Саша, которого Анна вела, придерживая за руку, в сторону ближайшего санузла.

Эланиэль выглядел растрепанным. Обычно идеально уложенные блестящие локоны тускло свисали серыми сосульками, глаза — в красных прожилках, даже руки немного трясутся. Эльф в таком состоянии — само по себе явление достаточно редкое. А видеть такое в собственной резиденции и вовсе могли лишь единицы во всем мире. Хоть какая-то компенсация за срыв планов.

«Добро пожаловать в элитный клуб», — не без горечи поздравил себя Грегор.

— Нельзя, чтобы кто-то увидел драконоборцев, — твердо сказал он, глядя эльфу в глаза, — делайте, что хотите, любая маскировка — но на улицах их быть не должно.

— Драконоборцы — гордый народ… — начал было Эланиэль, но вдруг осекся, и вздохнул, — да. Мы что-нибудь придумаем. Но дракон — это очень, очень большая проблема.

— Это не просто большая проблема, — холодно сказал Грегор, — это смена всего расклада.

— Мне пришлось приложить очень большие усилия, чтобы уладить все вопросы с Орденом. Вы ведь понимаете, потеря двенадцати стихийников…

— …вы сами настаивали, что данные вашей разведки абсолютно верны! — Перебил Грегор, — нашей ответственности тут нет.

— Вы взяли на себя куда больше, — сказал эльф после минутной паузы, — вы посчитали, что можете нести ответственность за целую страну. Вот и несите.

Странно, но эти дерзкие слова подействовали на Грегора успокаивающе. Это ведь действительно именно то, чего он хотел. Власть, и полагающаяся к ней в нагрузку ответственность. Что ж теперь поделать, если все и сразу пошло не по плану? Окно возможностей все еще открыто, он пока не проиграл. Значит, нужно продолжать.

Джосс остался в живых благодаря старому амулету, подаренному ему лично Алым Королем. Он тогда был зеленым первокурсником в кадетском училище, и выиграл первые в жизни соревнования на военную хитрость. Победителей всегда лично смотрел король, и он тоже удостоился такой чести. Ему не было страшно: да, слухи о чрезвычайной жестокости монарха уже распространялись, но он предпочитал им не верить.

Король выглядел на удивление молодо. С виду никак не дашь девяносто лет — именно столько ему было тогда, когда он вручил амулет Джоссу. Твердое, мужественное лицо; немногочисленные морщины — там, где надо, чтобы не портить общее впечатление наследственного благородства; небольшая аккуратная борода с прожилками седых волос. Умные карие глаза. Легко можно было заподозрить магическое вмешательство, но даже думать о таких вещах — моветон для верного подданного, каким Джосс, безусловно, являлся.

— Держи. Заслужил, — король приколол к его кадетской мантии небольшую золотую фибулу с крохотным желтым камнем — «кошачьим глазом».

Потом монарх наклонился к самому его уху, и прошептал: «Однажды она спасет тебе жизнь. Когда камень сверкнет желтым в ночи — беги куда глаза глядят, и прячься. Выживи, чтобы сохранить верность моему роду».

Джосс думал, что давно забыл об этих странных словах. Алый Король всегда любил пошутить над доверчивыми подданными, а чувство юмора у него было очень своеобразным.

Но вот ночь, когда он проводил королеву в очередной поход в Костный Мир за сыном, и, ворочаясь в постели своей каюты, ждал, когда придет короткий тревожный сон, на вешалке, где висел дождевой плащ, вдруг замигал желтый огонек. Сказанная королем фраза вдруг во всех деталях засияла в памяти. Бежать? Но куда — они в море, и причалят только под утро!

И все же Джосс собрал самые ценные вещи, сложил в заплечный мешок и, стараясь двигаться так, чтобы не попасться на глаза вахте, спустился на нижнюю палубу. Подошел к посту магической обороны, за которым был прямой в носовую часть, и через потайной люк забрался в клюзовую камеру. Якорь был на месте — но места среди многочисленных креплений и демпферов было достаточно, чтобы разместился человек. Корабль, без сомнения, будет швартоваться к пирсу, так что опасности никакой не было.

Через три часа они подошли к порту. Уже светало; туман промозглой серости скрадывал детали, но Джосс легко разглядел ряд фургонов-мобилей с символикой Министерства общественного порядка. Уже один этот факт говорил о том, что тревога не была ложной. Он вжался в клюзовую нишу, стараясь слиться с корпусом, и застыл — хотя руки и ноги порядком затекли от многочасового стояния.

Как только приняли швартовы, и спустили трап, из фургонов высыпали полицейские в серых плащах, и единой массой хлынули на борт. Несколько человек осталось в охранении на пирсе, возле самого трапа. К счастью, никому не пришло в голову сделать полное оцепление пирса — иначе вырваться было бы гораздо сложнее.

Джосс тенью скользнул по корпусу, мягко спружинил ногами, и, прячась за длинными кнехтами, выбрался из пятен света немногочисленных пирсовых фонарей. Сначала он хотел бежать прямиком к Питеру. Если это переворот — то он точно останется верным королеве до конца. Но потом хорошенько все обмыслил, и передумал. Если они решились на захват королевской яхты — то ближайших соратников уже давно нейтрализовали. В резиденции Питера его могла ждать ловушка.

Куда бежать? Собственной конспиративной квартиры у него не было. Семьи тоже. Родители умерли в позапрошлом году, а поддерживать связь с дальними родственниками у него не было ни времени, ни желания. Кажется, впервые в жизни Джосс вдруг остро почувствовал, насколько одинок.

Как бы то ни было, поступил он именно так, как советовал Алый Король: побежал, куда глаза глядели.

— Вы полуфили мое эш-эм-эш? — Спросил Саша, кутаясь в уютный махровый халат нежно-розового цвета, который ему пожаловала Анна, — поэфому обо фшем знали?

— Эсэмэс? — Переспросила Анна, удивленно подняв брови, — ох, эсэмэс! Нет, Саша, у меня телефон разбился, в Магадане еще, когда на нас с Арти покушались.

— Кфто такхой эфоф Арши? — Саша удивленно захлопал глазами.

— Артур — мой сын, — мягко пояснила Анна.

— Фын? — Здоровый глаз Саши, чуть не выпал из орбиты, — фела-а-а!..

— Это очень долгая история, и мне нужно будет много тебе рассказать. И, возможно, сделать предложение.

— Анна Алекшандрофна, фы феть понимаеше — я фынуштен буфу отфазашь! — Саша попытался улыбнуться.

— Молодец, — кивнула Анна, — ты отлично держишься. Из тебя выйдет идеальный королевский оруженосец! Только не вздумай ревновать к Джоссу, моему адъютанту!

Саша растерянно поморгал здоровым глазом.

— Но тебе надо к врачу, а мне — поговорить с этим мордоворотом с крошечными яйцами. Располагайся пока в комнате, жди меня.

— Я с фами! — Возразил Саша, — и не фдумайфе мне офкафыфать!

Анна поколебалась секунду, потом кивнула.

— Хорошо, — сказала она, — но ты уверен, что серьезных повреждений нет? Ты же знаешь, я ненавижу ложь. Даже ложь ради бравады.

— Я софефшенно уферен! — Кивнул Саша.

Борис не стал долго запираться, и пытаться играть в молчанку, даже осознавая все пагубные последствия для своей карьеры. Во взгляде этого мускулистого мужика, которого Анна назвала Питером, было нечто такое, отчего Борису хотелось поджать несуществующий хвост, и лечь на спину. И все-же, избегая прямой лжи, он старался по возможности запутать и исказить реальную картину, давая неточные ответы. Такая тактика, как ему казалась, была достаточно безопасной, и должна была дать хорошие шансы на выживание.

— Нет, у нас не было прямого указания на физическое устранение Анны, — говорил он монотонно, продолжая отвечать на неисчислимые уточняющие вопросы; похоже, этот Питер был профессионалом в работе с информацией, — мучить ее помощника нам тоже никто не приказывал прямо. Нам дали указание во что бы то ни стало добыть доступ к ее аккаунту и файлам. Обычно это означает… — Он осекся, глядя на вошедших в кабинет Анну и Сашу, — означает, что можно делать все, что посчитаем нужным.

— Получается, если бы вы застали ее дома, то просто оставили бы в покое? Или все-таки пытали бы, как Сашу? — Питер продолжал допрос.

— Нет, — Борис покачал головой, — необходимости бы не было. Думаю, мы получили бы все, что нужно, в самом начале — как только привязали бы Сашу к стулу, и пригрозили бы пытками. Верно, Анна Сергеевна? — Он позволил себе чуть улыбнуться; стало чуть легче — собственная нагота перестала быть такой мучительной.

— Неверно, — жестко ответила Анна, — Питер, он врет. И пытается водить тебя за нос. Он знал, что меня убили. Точнее, думал так. Поэтому такой жесткий прессинг был нужен — Саша остался единственным, кто знал пароль.

Питер улыбнулся, и, не глядя на Бориса, нанес тому хлесткий удар ладонью по кончику носа. Брызнула кровь, в воздухе повис стеклянный визг боевика. Если бы Саша не слышал этого собственными ушами, он бы ни за что не поверил, что взрослый здоровый мужик может так визжать.

На какое-то время Борис потерял сознание. Чтобы привести его в себя, пришлось побрызгать водой на лицо. Странно, но особых последствий от удара Питера видно не было: только аккуратный лиловый синяк, в полсантиметра, не больше — на самом кончике носа.

— Я не врал, — попытался возразить Борис, когда пришел в себя, — он спрашивал — я отвечал. Нам ведь никто не приказывал убивать вас, Анна!

Вместо ответа Питер слегка пошевелил рукой. Боевик сжался на стуле, и зажмурился.

— Еще раз — и удар будет не по носу. Ты это понимаешь? — Сказал Питер спокойным голосом.

Вместо ответа Борис кивнул.

— Почему меня пытались убить? Кто это сделал? Павел Сергеевич? — Спросила Анна.

— Нет, — покачал головой Борис; он все-же решил прекратить тактику увиливания и искажения: угроза для жизни становилась слишком серьезной, — он думает, что вас прикончили ваши же покровители.

— Мои покровители? — Удивилась Анна.

— Китайцы, сделка с которыми сорвалась пару лет назад, — пояснил Борис, — вы лоббировали ее, но Павел Сергеевич отказался. Помните?

— Какой феерический бред… — Пробормотала она.

— Но шеф в него охотно поверил, — сказал Борис, глядя ей в глаза, — особенно, когда мы предоставили некоторые доказательства.

— Ты о чем?

— Скрины с вашего телефона, Анна, — сказал он, — точнее, якобы скрины с вашего телефона. Простая подделка, но шеф эту наживку охотно проглотил. Должен сказать, он давно словно бы искал повод поймать вас на неверности. Про некоторые истории вы знаете. Другие же не дошли до вашего внимания. Но лично я думаю — он был уверен, рано или поздно ваши амбиции станут слишком большими. Вам перестанет нравится роль рыцаря — управляющего. Вы захотите чего-то своего.

На целую минуту в комнате повисло молчание. Анна о чем-то напряженно размышляла, растерянно разглядывая картины на стенах. Питер и Саша не решались ее перебить.

А потом в кабинет вошел Артур. Замер на пороге, оценивая обстановку, потом тяжело вздохнул, и, посмотрев на мать, грустно спросил:

— Этого тоже… того?

— Что — «того»? — Переспросил Питер, потому что чувствовал себя ответственным за допрос.

— Скормите этой огнедышащей твари? — Артур сложил руки на груди, твердо выдержав тяжелый взгляд Питера.

— Посмотри на Сашу, — предложила Анна.

Артур только теперь пригляделся к худощавому парню, одетому в розовый женский халат. Наверно, когда-то его можно было назвать симпатичным: хорошая фигура, видно, что спортом занимается. Но над его лицом как следует «поработали» — вся правая сторона — сплошной синяк с кровоподтеками, кое-где содранная кожа только начала схватываться коркой, разбитые опухшие губы торчат двумя лиловыми пельменями.

— Теперь погляди на человека на стуле, — продолжала королева, — сравни. Как думаешь, справедливость уже восстановлена?

Артур промолчал.

— Саша — мой верный помощник. Работает со мной уже несколько лет, — продолжала Анна, — он мой человек, — слово «мой» она произнесла совершенно по-особенному; наверно, именно так говорил о своих маршалах Наполеон. Или Чингиз-хан о своих нукерах, — а, значит, любой ущерб, нанесенный ему, я обязана возместить тысячекратно. Понимаешь?

Арти вздохнул, и тоскливо посмотрел на мать.

— Не понимаешь, конечно, — Анна покачала головой, — ты врос в этот мир, мальчик мой, и пока еще совсем не осознал, кто ты, и откуда. Этот человек, — она указала на Бориса, — нанес мне тягчайшее оскорбление. Если бы это случилось в нашем мире — думаю, я была бы вынуждена приказать содрать с него кожу живьем.

Борис невольно поежился; голос Анны звучал пугающе искренне, и даже немного устало. Как будто ей и в самом деле доводилось заживо свежевать людей.

— Я понимаю твою ошибку, — вмешался Питер, — и готов на первый раз забыть. Но на будущее — никогда не оскорбляй дракона. Даже мысленно. Даже после того, как взойдешь на престол.

Посмотрел на Анну, потом на Питера. Молча кивнул.

Анна улыбнулась, и, повернувшись к Борису, у которого в этот момент перехватило дыхание, спросила:

— Что ты должен был сделать после того, как узнал пароль?

— Ничего! — Быстро ответил боевик, и тут же добавил: — в смысле, я не должен был ничего смотреть или открывать. Нужно было немедленно вызвать шефа.

— Поддельные скрины, и прочее — это дело рук заместителя директора по финансам, верно? — Продолжала задавать правильные вопросы Анна.

— Верно, — кивнул Борис; он даже почувствовал облегчение — теперь у него не осталось информации, которую следовало бы скрывать.

— Ясно, — кивнула Анна, и добавила, обращаясь к главе своей охраны: — Питер, подай его телефон!