Максим. Мир Стикса

Глава 6. Неприветливый стаб

После слов девушки Максим замер, не зная, что ему делать или что говорит. Насколько он уже уяснил из прочитанного и рассказанного тем же Кикиморой, её обвинение фактически означало смертный приговор – внешники были теми, кого ненавидели все. Сильнее только была ненависть к их пособникам и помощникам – мурам, но те хотя бы были такими же, как и другие иммунные. А люди из миров, которые сами пробились в Стикс, которые обладали поистине огромными ресурсами по сравнению с любым стабом и на что они их тратили? На охоту. На уничтожение.

Все эти мысли пронеслись в голове Макса очень быстро, но другие люди в помещении в этот момент не раздумывали, а действовали. Поэтому додумывал это все Максим, уже валяясь на земле, прижатый к полу Хазарином. Который начал действовать в тоже мгновение, как ментат закончила произносить свой приговор. Мощным ударом он сбил Максима с ног, одновременно отбрасывая снятый автомат, который почему то у него еще оставался. Но вот дальше всё пошло уже не просто, сказались регулярные тренировки и то, что такой прыти от новичка, даже внешника, тот же Хазарин не ожидал.

Чувствуя, что еще мгновение и его руку возьмут в жёсткий захват, Макс ускорился и одним движением вывернулся из-под противника, одновременно оглядываясь в поисках спасения. В состоянии ускорения все действующие лица казались замершими статуями, вот девушка-ментат, она по-прежнему смотрит на Макса, но глаза полуприкрыты ресницами, он видит момент, когда та моргает. Хазарин, из захвата которого Максим выскользнул, всё еще продолжает давить на уже ставшее пустым место, не осознавая, что врага там уже нет. Из дальнего угла комнаты в сторону Максима начинает вскидывать оружие незамеченный ранее человек, одетый как типичный житель Стикса. Но он тоже не двигается.

А вот Кикимора в очередной раз удивляет Максима. Он двигается. Двигается, хотя сейчас, когда Максим действует со скоростью, недоступной обычному человеку, скоростью, которая выработана у него тренировками и расторможенным гипоталамусом, его проводник должен выглядеть как все остальные – замершей без движения статуей.

Максим начал разворачиваться в сторону выхода, чтобы попытаться выбраться из стаба, куда он так стремился и где его так «хорошо» встретили. Но внезапно Кикимора шагнул к нему, опережая движения Макса, и крепко схватил за руку. В этот же момент сильнейшая судорога пронзила всё тело Максима и его сознание, будто выбитое какой-то силой, стало меркнуть. Он попытался сделать еще шаг и оттолкнуть своего спутника, но новая волна судороги ударила из руки Кикиморы и Максим упал. Упал и потерял сознание. Но уже лежа на полу, всё-таки он успел услышать голос Кикиморы: - «Какой крепкий новичок, два раза пришлось Даром бить, чтобы свалить».

Очнувшись, Максим понял, никогда в своей жизни не чувствовал себя плохо. Идеальное здоровье, присущее всем жителем его Земли, практически не давало сбоев. Конечно, были моменты, когда он был расстроен из-за плохих оценок, нехороших результатов тестов, когда Учитель ругал его за плохую концентрацию. Но это было просто плохое настроение. Один раз он, будучи ещё ребёнком и карабкаясь на дерево, сорвался и сломал себе ногу. Вот тогда было очень больно вначале. Но боль очень быстро прошла, отогнанная изученным на уроках упражнением, а потом ему помогли взрослые, оказавшиеся поблизости, и всё в результате закончилось хорошо. Сейчас же было не так. Ему было больно везде, болело всё тело, и невозможно было понять, где оно вообще не болит. К тому же, в отличие от обычного состояния, сознание к Максиму возвращалось очень медленно. Вот он понял, что он что-то уже ощущает, потом пришла боль, а потом он осознал, что лежит на спине, на скованных чем-то руках и что ноги у него тоже очень крепко примотаны друг к другу. Пытаясь рассмотреть что-нибудь вокруг, он также выяснил, что на глазах у него очень плотная, не пропускающая свет повязка. Рот был заклеен липкой лентой или чем-то похожим. Не закрытыми остались только уши, через которые до него доносился какой-то гул. Внезапно гул как бы отодвинулся и Макс понял, что это он слышит идущий рядом с ним разговор, в котором был и знакомый голос его попутчика, Кикиморы. Сказать по-честному, Макс уже был готов назвать того своим другом, но теперь нет. Не назвал бы.

- Да не похож он на внешника, ну не похож. Больше на новичка, но подготовленного к чему-то. Может быть, у них в мире все такие, кто знает. Он вообще из 22 века, сам мне говорил.

Кикимора вроде бы как защищал его, Макса, но тогда зачем он его ударил? И чем? Боль, становившаяся слабее, вдруг опять вернулась, стоило Максу подумать о ней. Но он знал, что нужно делать и постепенно сила внушения начала убирать боль.

Другой голос, принадлежащий, похоже, Хазарину, был не согласен: - Кик, ну ты же сам говорил, что он вел себя при встрече с Элитой так, как будто уже видел такое. И дрон сбил и вообще проявил себя очень и очень опытным человеком. А как он меня сбросил? Я тоже не пальцем деланный.

- Да он ускорился. Ты же сам видел, он на ускорении работал. Я его только слегка смог опередить, он точно клокстопер. Какой он тогда внешник?

- В нём нет паразита, - сказал вдруг женский голос, - в нем нет никаких изменений иммунного, его профиль как у стопроцентного внешника. Когда они в своих масках. Я их знаю, я была у них в лаборатории. Не знаю, как у него так получается, может хитрый какой-нибудь фильтр где-то стоит. Но я никогда не спутаю их ментокарту.

Такой ненавистью веяло от этих слов, что Максим, даже в таком состоянии, впечатлился. И понял, что его дела точно плохи, потому что после этих фраз все замолчали.

Макс постарался, несмотря на закрытые глаза, почувствовать ауры находящихся поблизости людей. В голове зашумело от напряжения, но он смог это сделать. Вот совсем рядом уже привычная аура Кикиморы, как он не раз её видел во время их совместного путешествия. Цвета её очень яркие, насыщенные, но их смена говорит о сильных переживаниях.

Рядом ярко-красным пылает аура Хазарина, понятно, это злость, негодование и желание действовать. Но всё это меркло на фоне абсолютно черной ауры ментата. Максим уже давно привык судить по ауре о настроениях человека. Хотя злоупотреблять этим считалось невежливым, но иногда быстрый взгляд на ауру помогал настроиться на беседу и выбрать правильный тон. Этому их тоже старались научить, одновременно давая понять, что не всегда знания о людях Земли помогут. Вот и сейчас Макс понимал, что такого он не видел никогда. Будто бы овеществлённая ненависть наполняла этого человека. И что самое ужасное, она была направлена на него, Макса. А он то ни сном ни духом!

- Алиса, все знают, как ты внешников не любишь. Но ты всё-таки ментат пока ещё не самый опытный. Ошибки быть не может? Я в Стиксе уже очень давно, я людей чувствую. Не так, как вы, ментаты, но вот надёжный человек или нет, почти всегда понимаю. Я парню проверку делал, когда дрон нас в поле застал. И Макс ни секунды не колебался, стал меня спасать.

- Я говорю только то, что я вижу. В нём нет паразита и он до сих пор не иммунный. Такое я только у внешников видела. Больше сказать мне нечего.

Судя по тону, ненависти к Максиму в голосе девушки не убавилось

- Алиса, тебя никто не винит, ты всё сделала правильно. В любом случае надо его как следует допросить, а уж потом решать, что делать. Сейчас его в камеру, будем ждать Доктора, пусть он его еще проверит и решит, что делать.

Хазарин закончил говорить и Макса тут же подняли и куда-то понесли. Удивительно, но такое впечатление, что его нёс один человек или что-то похожее на него, только очень большое и чью ауру он не мог разглядеть. Странно, что его не заставили идти самостоятельно, но потом Максим понял, что все эти меры предосторожности совсем не выглядят излишними в мире, где человек может вот так легко ударить разрядом тока или чем там его приложил Кикимора. Или двигаться ещё быстрее, чем человек Земли в ускоренном режиме.

Судя по звуку шагов, вначале Макса вынесли на открытое пространство, похоже, внутрь стаба, но потом почти сразу опять внесли в какое-то помещение. Звуки вокруг стали глухие и воздух значительно прохладнее. Потом его достаточно бесцеремонно сбросили на пол. Глухой низкий голос того, кто принёс его сюда, звучал не очень разборчиво, будто бы слова произносились нечеловеческим ртом.

– Сиди смирно, не дёргайся и я тебе принесу пожрать и попить. Будешь бузить, сломаю тебе руку или ногу. Всё равно они тебе скоро уже не понадобятся, а говорить это не мешает. Если всё понял, то я пошёл.

Говоривший помолчал некоторое время, вроде бы ожидая, что Максим ответит, но потом наверно, понял, что говорить с заклеенным ртом сложно и, похоже, решил, что молчание это знак согласия. Что-то зазвенело, потом вокруг шеи Макса обернули холодное и, похоже, металлическое кольцо. Щелкнул замок, и потом он услышал, как шаги его носильщика стали удаляться.

Внезапно Максиму захотелось смеяться. Он чуть не зашёлся в истерическом смехе, проговаривая про себя «ну надо же, как отлично получилось, дошёл до спокойного места». Некоторое время он продолжал лежать и смеяться, давясь сквозь заклеенный плёнкой рот истерическим смехом. Это было правильно, дать возможность выйти своим эмоциям, чтобы собраться с мыслями и силами.

Успокоившись, он попробовал поудобнее усесться, но тут цепь, к которой было привязано кольцо, надетое на его шею, натянулась и Максиму пришлось оставить попытки изменить положение тела. Впрочем, через некоторое время он всё-таки смог устроится удобнее, прижавшись, насколько можно плотнее, спиной к стене и максимально вытянув связанные ноги. После этого и организм, усиленный тренировками и подготовкой, наконец справился с болью от удара Кикиморы и Максим понял, что он, несмотря на все произошедшие с ним события, вовсе даже не сломлен. И готов действовать, пусть только представится ему шанс. Он уже решил, что должен вырваться отсюда и обязательно найти кого-нибудь, кто поможет ему разобраться, почему он получил такой приём здесь.

Время шло, но ничего не происходило. Впрочем, Макс не скучал. Он внимательно прислушивался к окружающей его обстановке, старался разобрать по внешним звукам, где он находится, какого размера помещение, в котором его держат. Несколько раз он медленно, не пытаясь порвать, но лишь в качестве попытки определить прочность, натягивал цепь, которой была прикована его шея. И пытался удобнее устроить руки.

Кстати, о руках. Максиму всё-таки удалось, медленно проведя скованные руки по телу, перенести их вперёд. Теперь он мог бы попробовать снять повязку, но не стал делать это, потому что помнил обещание сломать ему руку или ногу, если он начнёт бузить. Вполне возможно, этот термин относился и к попытке снять повязку, проверять правильность или ошибочность своих рассуждений Максу не хотелось.

Максим аккуратно попытался проверить на прочность и те штуки, которыми ему сковали руки. Судя по ощущениям на коже, это был не металл, а что-то похожее на пластик. Гибкая перемычка не давала как следует перегнуть её и он подумал, что значительно легче было бы сломать металлические. Зато ноги были примотаны друг к другу так плотно, что он даже не подумал попробовать их освободить без чего-нибудь острого. Но всё-таки старательно двигал ногами, чтобы не дать крови застояться. Таким образом, коротая время, Макс понял, что сможет порвать цепь, которая держала кольцо. Вот только останется ли цела после этого его шея? Решив оставить эту попытку на самый крайний случай, Макс продолжил тщательно готовить свой организм к возможным действиям, шевеля, насколько это возможно, ногами и руками, двигая туловищем и головой. А потом внезапно он понял, что очень хочет спать. Прижавшись как можно плотнее спиной к стене, позволил сну увлечь себя. И заснул.

Проснувшись, Макс почувствовал себя отдохнувшим и даже бодрым. Единственным неудобством были естественные желания, но он решил игнорировать их до самого последнего момента. В конце концов, он же готовился к разным сложным ситуациям, просто они произошли слишком быстро и слишком рано.

Сколько прошло времени после помещения его в камеру, Максим сказать мог достаточно точно, чувство времени у него было близко к идеальному. Поэтому, когда он услышал шум шагов, он знал, что прошло 6 часов. Значит, дело шло уже к ночи. Раздался шум открываемой двери, пробухали знакомые грузные шаги и Макс ощутил, как могучие руки приподняли его тело и тяжесть металлического кольца на шее ослабела.

- Какой правильный узник мне достался, - услышал Макс тот же голос, что обещал ему сломать руку или ногу. - Раз ты такой послушный, то сейчас дам тебе еды.

И внезапно очень резко с глаз Макса сняли повязку. Максим не был к этому готов. Он попытался максимально уменьшить размер зрачков, чтобы защитить глаза, но яркий свет всё равно в первое мгновение его ослепил. Через несколько секунд Макс оказался готов видеть и смог наконец рассмотреть того, кто стоит перед ним. А рассмотрев, он подумал, что лучше бы повязка осталось на нём. Спокойнее было бы.

Перед ним стояло огромное существо, очень похожее на то, что напало на него в лесу и оставило след в виде шрама на бицепсе. Высотой значительно больше двух метров, фигура заражённого, казалось, заполняла всё пространство небольшой камеры, где находился Макс. Единственное, что отличало его - существо было одето в принятом в Стике стиле и на одежде было навешано множество разных инструментов и других непонятных штук.

В чём-то даже наслаждаясь удивлением и испугом, проступившим на лице Макса, существо сказало: - Что, никогда квазов не видел ? Не пугайся, мы таких дохлых как ты не едим. Нам покрупнее надо.

И засмеялся глухим утробным смехом. Что, по мнению Макса, совсем не сделало ситуацию весёлей. Потом, будто бы сменив настроение, кваз сказал: - Я Зелёный, в смысле имя у меня здесь такое - Зелёный. Крестный был вообще без юмора, буквальный. Как увидел меня, всего краской перемазанного, так и назвал. Впрочем, тогда я и выглядел совсем не так. Не знаю парень, что и как у тебя тут, но Кикимора за тебя замолвил слово. Только очень прошу, не дергайся. А то о твоей шустрости я уже наслышан. Я хоть и не клопстопер, но шустриков успокаивать умею. Только им это не очень нравится. Поэтому вот пойдёшь и попей, я даже живчика тебе своего принёс.

Действительно, на маленькой тумбе, заменяющей столик, стоял поднос с тарелками. Там же стояла фляжка очень большого размера, как раз подходящая по габаритам для его собеседника. И ещё оттуда исходил такой восхитительный запах пищи, что Макс понял, насколько же он голоден.

Зелёный шагнул к нему и, переходя от слов к делу, наклонился и одним движением разорвал стягивающие руки Максима наручники.

- Они всё равно не развязываются, только резать, а так мне быстрее, - прокомментировал он свои действия. - Ноги, уж прости, распутывать не буду. Больно ты шустрый по рассказам. Давай, лопай.

Макс не стал ждать второго приглашения и, подогнув под себя ноги, он уселся за низкий столик. Осталась одна проблема, освободить от клейкой ленты рот, но его новый знакомый решил её с присущий ему деликатностью. Длинным ногтём или даже когтём аккуратно подцепил край ленты и отодрал её одним очень быстрым незаметным взгляду движением. К большому удивлению Максима, это не вызвало никаких неприятных ощущений.

Вежливо поблагодарив своего «освободителя», Максим принялся за еду. Некоторое время он был очень занят, потому что, несмотря на обстановку, ел Макс с большим аппетитом. Наконец насытившись, он налил себе из фляжки живчика и несколькими большими глотками выпил. И хотя он уже абсолютно точно знал, что этот напиток ему пока не нужен, но решил всё-таки продолжать играть роль иммунного. Живчик кваза был ещё крепче, чем напиток Кикиморы, но действие алкоголя на Максима было совсем незначительным. И странно, но он точно ощущал от приёма этого напитка бодрость.

- Большое вам спасибо, очень вкусно, - поблагодарил Макс своего нового знакомого.

- Как и говорил Кикимора, ты очень вежливый парень, - пробасил в ответ тот. - У нас здесь отдельно никого не кормят, я тебе из бара притащил еду. Если выберешься из этой передряги, будешь мне один споран торчать.

Что такое «торчать», Макс не знал, но по смыслу догадался, что это обозначение обязательства или долга. Поэтому он тут же ответил: - Надеюсь, что я смогу вернуть долг. Мы с Кикиморой нашли очень хорошее оружие, и, насколько я понимаю, его можно будет использовать в качестве оплаты.

- Ну ты парень и мастер говорить вежливо, - опять то ли посетовал, то ли похвалил его кваз.

И тут же перешёл к более насущным вещам: - Повязку одевать тебе не буду, ни к чему это уже, но вот руки обратно зацеплю.

И переходя от слов к делу, достал из кармана пластиковые стяжки и крепко завязал их на запястьях у Макса.

Так, парень, слушай внимательно. Сейчас к тебе придёт поговорить очень важный человек. Очень важный и у нас в стабе и вообще. Будет задавать тебе вопросы, а ты думай хорошо над ответами. От его мнения будет зависеть, что с тобой произойдет дальше. Я не стал бы тебе ничего говорить, но друг попросил.

Зелёный помолчал весомо и добавил: - Ты везунчик просто. Все мы здесь везунчики, раз живыми остались, но ты особенный. Встретить Кика новичку – это везуха. Он почти легендарная личность здесь и очень много народа его уважает. Так как именно он их привёл в стаб и не только в этот.

Да и ты жив до сих пор только поэтому.

С этими словами огромный кваз забрал тумбу с подносом и ушёл, оставив Максима в одиночестве, но как это было ни удивительно в его положении, с отличным настроением и самочувствием. Всё-таки хорошая еда очень помогает.

Ещё полчаса ничего не происходило, но потом дверь открылась, и на пороге камеры появился человек, будто бы сошедший с иллюстрации книги об истории 20 века. Среднего роста, одетый в ослепительно белый халат с торчащим из кармана фоноскопом, на голове белая шапочка и, в довершение, круглое лицо с добрыми на первый взгляд глазами. Человек обаятельно улыбнулся, пристально смотря в глаза Максима, и мягким баритоном сказал: - Весьма интересно, я думал, ты старше.

Потом человек поставил на пол неведомо откуда взявшийся стул, уселся на него и, продолжая смотреть на Максима внимательным взглядом, улыбнулся: - Давай познакомимся, меня зовут Доктор.

Помолчав несколько секунд, следя за тем, как Максим реагирует на его слова и продолжил: - Я в этом стабе отвечаю за многое. В том числе и за безопасность. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

- Думаю что понимаю,- ответил Максим и подумал, что именно сейчас будет решаться его судьба.