Малые войны

Инженерный батальон

Всего около 14–15 тысяч человек.

В дивизии 2-й очереди:

4 полка пехоты — 12 батальонов

Арт. полк — 8 батарей полевых по 6 орудий (48 орудий старого образца). 9 горных батарей на 5 дивизий (двинутые в действующую армию имели по 3 батареи).

В 1910 г. Сербия заказала для резервных дивизий новые пушки, но не успела к войне получить их все, 52 орудия при перевозке конфискованы турками в момент мобилизации.

Кавалерийская дивизия:

4 полка — 16 эскадронов, 16 пулеметов и 2 батареи (8 конных орудий).

Кроме перечисленных войск:

Рота и 2 эскадрона королевской гвардии

Мортирная батарея

2 батареи шестидюймовых гаубиц

4 роты осадной артиллерии

Пехота вооружена маузеровскими магазинками.

Всего: 121 батальон пехоты, 44 эскадр. конницы, 128 батарей и 38 инженерных рот.

По штату 163 тысячи человек. По австрийским сведениям — 151 тысяча человек, из них 113 тысяч штыков, 7400 сабель, 624 орудий, 196 пулемета. [145]

Для несения тыловой службы оставалось еще 50 тысяч человек резерва второй очереди. Из сербов Старой Сербии в начале войны сформирован особый полк.

Из 10 дивизий 1-го и 2-го призыва две 2-го призыва (Дринская и Дунайская) при сосредоточении армии были оставлены в королевстве для охраны границы со стороны Австрии и Румынии. Следовательно, в состав действующей армии включено 8 дивизий:

В 1-ю армию наследника королевича — Моравская 1 призыва, Дринская 1 призыва, Дунайская 1 призыва, Тимокская 1 призыва, Кавалерийская дивизия 1 призыва.

Во 2-ю армию ген. Стефановича — Тимокская 2 призыва, потом и Дунайская 2 призыва.

В 3-ю армию ген. Янковича — Шумадийская 1 призыва, Моравская 2 призыва.

В 4-ю армию ген. Живковича — Шумадийская 2 призыва и одна бригада нового формирования.

В 1911 г. предполагалось соединить дивизии в корпуса, но, как и в Болгарии, эта мера не была осуществлена и дивизии сведены прямо в армии.

Армия была снабжена автомобилями и прожекторами в малом числе (при мобилизации — 10 автомобилей и 6 прожекторов). Аэропланов не было, но были конфискованы следовавшие через Белград из Берлина турецкие. Летчики были отчасти свои (6 обучено до войны), отчасти добровольцы-иностранцы (12 французов).

Полевой устав 1911 г. (Ратна служба) заимствовал отдел о бое из немецкого, но дальше влияние немецкой системы не распространялось. Среди офицеров много было получивших высшее образование за границей (отчасти и в нашей академии).

Будущий театр войны хорошо изучен. Географический отдел Генерального штаба издал 16 листов карты Старой Сербии и Новобазарского санджака в масштабе 1:150000. [146]

Тыл хорошо подготовлен. Армия, благодаря большому кадру офицеров и пополнению одной национальностью, сплоченная.

Мобилизация совершена в образцовом порядке.

24 сентября закончена мобилизация и началась перевозка 9 дивизий пехотных и 1 кавалерийской к пунктам сосредоточения (в общем 150–160 тыс. чел.), на границе к 5 октября развертывание закончено и армия была готова к переходу границы.

При общем одушевлении в стране запасные являлись очень исправно, оправдывая все расчеты мирного времени.

Итоги

Союзники выставляли в поле:

Болгария: 9 полевых, 7 резервных дивизий — 300 тыс. чел.

Сербия: 9 пехотных дивизий и 1 кавалерийскую дивизии — 160 тыс. чел.

Греция: 8 дивизий и волонтеров — 150 тыс. чел.

Черногория: 4 полевых дивизии — 22 тыс. чел.

Всего — 632 тыс. чел.

Турки к 5 октября:

В Восточном районе — 175 тыс. чел.

В Западном районе — 170 тыс. чел.

Всего — 345 тыс. чел.

А всего с гарнизоном Константинополя, Дарданелл и островов до 400 тыс. чел.

К концу октября еще X, XVI, ближайшие редифные дивизии Малой Азии и в начале ноября VIII корпус — 130 тыс. чел.

Итого около 530 тыс. чел. [147]

III. Планы действии и развертывание армий

I. Планы Турции

Реорганизация турецкой армии должна была закончиться к 1915 году. Тогда Турция могла бы рассчитывать, что кроме 14 корпусов низама она столько же могла бы выставить редифа 1-го призыва, оставив 2-й призыв для тыловой службы. Удвоенное число корпусов (сводя корпуса из дивизий низама и редифа) дало бы возможность выставить на Европейском фронте большую армию из 14–20 корпусов, т.е. до 700 тыс. чел. Для такой армии являлся возможным план наступательной войны даже при условии ведения войны против коалиции балканских государств.

Но война возгорелась до конца реорганизации армии, когда редиф 2-го призыва существовал только на бумаге, 1-й же призыв имел слабые кадры и был почти без артиллерии. Поэтому если и существовал в турецкой армии наступательный план действий, то он мог быть осуществлен [148] с большими коррективами, вытекающими из сложившейся обстановки.

Творцом турецкого плана войны (более предполагаемого, чем существующего) является главный инструктор армии фон дер Гольц. Принципы, на которых созидался план, были вполне правильны: 1) изучение своего противника указывает, что центр его тяжести находится в болгарской армии, составляющей половину сил возможной коалиции противника. «Раздавить прежде всего Болгарию» — слова фон дер Гольца ясно формулируют эту мысль; 2) сначала самому закончить сосредоточение превосходных сил и только тогда перейти в решительное наступление в важнейшем направлении (на Болгарию). Сосредоточение превосходных сил (до 400 тыс.) против Болгарии при медленности турецкой мобилизации и плохом состоянии путей не может закончиться раньше 1–1 1/2 мес., и отсюда необходимость временного перехода к обороне. По окончании сосредоточения переход в наступление широким фронтом по путям на Сизополь, Бургас, долиной Тунджи, Марицы и Арды с демонстрацией десанта флота у Варны с целью поднять восстание в полумиллионном мусульманском округу Болгарии — Дели-Орман Предполагалось, что Румыния одновременно нанесет удар Болгарии с тыла.

В западном районе крепость в Скутари с блокгаузами черногорской границы должна была притянуть на себя силы Черногории и удержать северную Албанию, как Янина южную. Пути из Греции закрывались Превезой, Пентипегадией, Элассоной и Кожанами. Три самостоятельные дивизии, подкрепленные местными редифными, исполняли эти задачи, когда 2-я армия, отделив заслон против Сербии, вторглась бы на Кюстендиль-Софию в Болгарию.

Фон дер Гольц придавал большое значение законченности сосредоточения. В 1909 году в районе Кирк-Килиссе — Адрианополь были произведены маневры под его руководством. Одной (западной) стороне дана та задача, которую позднее болгарская армия выполнила [149] в октябре 1912 года, — обложение Адрианополя и удар в направлении на Кирк-Килиссе — Люле-Бургас. Другой (восточной) прикрытие Константинополя. В 1910 году маневр повторен. Турецкие генералы разучивали на практике этих маневров первую часть плана.

В начале войны 1912 г. фон дер Гольц из Берлина командирует майора Гохвехтера в Константинополь с коррективами плана, вытекающими из сложившейся обстановки. Этот майор был в штабе Махмуд-Мухтар-паши.

Фон дер Гольц полагал, что даже при успехе болгар на занятие линии Кирк-Килиссе — Адрианополь потребуется не менее 1 1/2 месяца — время, достаточное для сосредоточения армии. Что касается Западной армии, то или не принималась во внимание Греция или она слишком мало ценилась после 1897 г. Считалось возможным задержать греческую армию 2–3 дивизиями, а турецкий флот как будто мог обеспечить сообщение с Малой Азией.

Так или иначе план турок заключался в действиях по внутренним операционным линиям{5}.

II. План союзников

Прежде всего союзники учли быстроту своей мобилизации и медленность турецкой; отсюда — должно быть ведено энергичное наступление сейчас же после сосредоточения, т.е. после 5-го октября.

Сосредоточение широким фронтом на границах, на путях к Константинополю и в Македонию, отвечало и политическим и стратегическим требованиям. Болгария [150] стояла на пути к Царьграду, обладала наиболее сильной армией из союзников и получала, естественно, задачу — движение к Константинополю, путями, указанными в первой главе, Сербия и Греция концентрическим движением в Македонию ликвидировали здесь турецкое владычество вместе с западной турецкой армией. Черногория оттягивала на себя часть сил и удерживала северную Албанию, отдельный отряд греков из долины Арты то же исполнял в южной. Греческий флот отрезал западный район от его базы, Малой Азии.

Болгары должны были выделить по дивизии для содействия сербам в Македонии и для обеспечения своего тыла со стороны Родопов.

Политические обстоятельства заставили сербов и болгар часть резервных дивизий оставить на северной и (в Болгарии, кроме того, на случай десанта) восточной границах государств.

III. Сосредоточение союзников

В восточном районе

Болгарская армия развернулась в трех группах, частных армиях:

II-я армия (ген. Иванов) в долине Марицы у Германли — Сеймен;

I-я (ген. Кутинчев) — в долине Тунджи в районе Иени-Загры (Нова-Зогора) — Ямболи;

III-я (ген. Радко-Дмитриев) — на восточных путях из Болгарии во Фракию у Сизополя.

Штаб главнокомандующего в Ески-Загре (Старая Зогора).

Железная дорога София — Германли обеспечивала быстроту и удобство сосредоточения 2-й армии. Новая железная дорога через Средний Балкан — Тырново — Ямболи обуслуживала 1-ю армию. Хуже было в 3-й армии, [151] не имевшей сплошного железнодорожного пути из внутренней (восточной) Болгарии.

Начатое 24-го сентября, к 5-му октября сосредоточение закончено.

В армиях к моменту перехода в наступление было:

во II-й — 90 тыс. чел.

в I-й — 90 тыс. чел.

в III-й — 70 тыс. чел.

Дивизия из 2-й армии обеспечивала Румелию (Филиппополь и важную железнодорожную линию) с юга в направлении Филиппополь — Кирджали.

Дивизия (7-я) включена в состав 2-й сербской армии, имея исходными пунктами Дупницу на верхней Струме.

В общем Болгария выставила около 270 тысяч полевых войск, не считая оставленных резервных дивизий (2) на побережье и румынской границе.

Сосредоточение производилось очень скрыто. Болгары держали военных корреспондентов далеко в тылу, ввели строгую цензуру телеграмм. Даже телефонные разговоры были подвержены цензуре. Французский корреспондент Людовик Нодо сказал: «Мы присутствуем на закате деятельности военного корреспондента, и в будущей войне корреспонденция с театра войны будет вещью невозможной».

Развертывание производилось в 1 (2-я и 3-я армии) переходе и двух (1-я) от границы и ближайших турецких частей, что при неготовности Турции было вполне безопасно.

В западном районе (Македония, Старая Сербия, Албания)

Сербская армия развернулась вдоль границы в четырех группах на четырех путях в Старую Сербию.

1-я армия наследного королевича — ок. 80 тысяч боевого состава.

4 дивизии пехоты и кавалерийская дивизия на главном пути из королевства Сербии в Старую Сербию [152] (Белград — Ниш — Вранья — Ускюб), в районе Вранья — граница.

2-я армия ген. Стефановича. Ок. 50 тысяч боевого состава.

Из двух сербских дивизий, перевезенных через Софию до Кюстендиля, и одной болгарской (Рыльской) дивизии, собирающейся в Дупнице, всего 3 дивизии на пути из Болгарии в долины Вардара и Струмы.

3-я армия ген. Янковича. Ок. 25 тысяч боевого состава.

Из Шумадийской дизизии 1-го призыва и Моравской дивизии 2-го призыва у Куршумлье (ж.-д. ветки из Ниша) на пути на Приштину — Призрен — Дрин — Адриатическое море.

Ибарский отряд ген. Живковича. Около 7–8 тысяч человек.

В составе 3-х бригад для занятия Нового Базара и Санджака. (Шумадийск. дивизия 2-го призыва и одна бригада нового формирования).

Главная квартира первоначально находилась в Нише.

Здесь проявлена такая же скрытность, как и в болгарской армии. Пять ж.-д. колеи:

1) Браточина — Крагуевац — Чачак для Иоарского отряда, 2) Ниш — Коршумлье для 3-й, 3) Ниш — Вранья для 1-й, 4) София — Кюстендиль и 5) Радомир — Дубница для 2-й армии — обеспечивали быстроту сосредоточения войск к границе и облегчали подвоз к армии всего необходимого.

Греческая армия

Большой каботажный флот обеспечивал быстроту мобилизации и сосредоточения армии страны с такой изрезанной береговой линией, а частью островной. [153]

Слабость турецкого флота гарантировала от препятствий к перевозке.

Армия главной массой (Фессалийская армия под командой наследника престола «диадоха» Константина) в 6 дивизий сосредоточена на границе, базируясь на железной дороге Ларисса — Афины, в долине р. Саламврии в районе Ларисса — Куцохирон.

Эпирская армия. Ген. Сапунзакис — 1-я дивизия, Критская милиция и волонтеры.

Назначена для действий в долине Арды и в Эпире. Базировалась на ж.д. Стагус — Ферсала — Афины.

Десантная дивизия

Предназначена для совместных действий с флотом на островах Эгейского моря.

В общем, развертывание союзников было безопасно (на каждом фронте была группа настолько сильная, что могла одна выдержать удар) и вполне обеспечивало успех действий по внешним линиям, охватывая железным кольцом не успевшие сосредоточиться турецкие армии.

Черногорская армия начала свои действия до открытия операций союза, и к 5-му октября 4 дивизии ее действовали: одна в направлении на Скутари южнее Скутарийского озера на Тарабош, вторая севернее озера на Тузи — Скутари, третья на Гусинье — Плава, четвертая в долине Лима у Беране. Три первые дивизии, действовавшие в Албании, объединялись в командовании наследного королевича, четвертая (Вукотича) в Санджаке была самостоятельна.

IV. Сосредоточение турок

Восточная армия к 5 октября не закончила своей мобилизации и сосредоточения к моменту перехода болгарской армии в наступление. Из диспозиции по [154] Восточной армии Абдуллаха-паши 7-го октября видно, что армии приказано собраться на линии Кирк-Килиссе (Лозенград ) — Енидже — Адрианополь:

III корпус{6} на укрепленной позиции Лозенград — Куюн-Гяур.

I корпус у Енидже{7}.

IV корпус одной дивизией продолжает линию 1-го к Адрианополю, две в резерве.

II корпус у Кавакли в резерве за III-м.

Конница армейская — у Хапса (40 эскадронов).

Штаб армии у Кавакли.

Две редифные дивизии перевезены и сосредоточивались в округе Кирджали для прикрытия железной дороги на Салоники и прикрытия Дарданелл и левого фланга Восточной армии, а также связи с Западной. Через порт Мидия по Черному морю начали подходить редифы Малой Азии (дорога Мидия — Сарай — Виза — Бунар — Гиссар — Лозенград) одновременно с перевозкой по железной дороге на Константинополь. Три дивизии (XVI корпус) из Мидии двигались к Лозенграду. В армию прибыли 5, 6 и 9 редифные дивизии из Малой Азии. Редифные дивизии 2-го класса собирались плохо, и их части, вкрапливаясь в корпуса, ослабляли их боевую способность, а между тем две в районе III и IV корпусов попали неважные пункты.

Из пограничных пунктов занят был Мустафа-Паша незначительным гарнизоном (полк IV корпуса).

Западная армия (команд. Али-Риза-паша){8}. К 5 октября обстановка была такова: [155] 25-го сентября Черногория объявила войну и черногорская армия перешла границу в четырех направлениях — в Санджак на Беране долиной Лима дивизия Вукотича, три дивизии вторглись в северную Албанию по трем дорогам — южнее Скутарийского озера на Тарабош-Скутари дивизия Мартиновича, севернее озера на Тузи-Скутари наследный королевич с 1 1/2 дивизиями, на Гусинье полковник Божович с бригадой.

24-я дивизия низама потерпела поражение у Тузи и большая часть (7 тыс.) сдалась в плен с 22 орудиями Остатки отошли к Скутари. Турецкой главной квартире пришлось, таким образом, вычеркнуть из списков 24-ю дивизию и подтянуть из Дураццо редифную (Эльбасанскую) дивизию для обороны Скутари.

21-я дивизия, потерпев неудачу, стеснена Вукотичем у Беране и Божовичем у Гусинье. Таким образом черногорцы оттянули две дивизии низама и одну редифа.

На южной границе, против Греции. 23-я дивизия низама, Янинская редифная и редифная из Берета собирались на путях к Янине. 21-я дивизия и редифная дивизия по дороге Кожаны — Ларисса.

Командующий Западной армией со своим штабом находился в Салониках. К Куманову сосредоточен VII корпус Фети-паши, в Велесе сосредоточивался VI корпус (Джавида-паши), V корпус прикрывал Иштиб — Салоники и долину Струмы. В Велесе для объединения сил VII и VI корпусов находился Зекки-паша на правах командующего армией, подчиненного Али-Ризе-паше. В состав VII корпуса, вместо 21-й дивизии занятой борьбой в Санджаке, вошли редифные дивизии. То же в Иштибе.

Приштина — Митровица прикрывались Приштинской редифной дивизией и 20-й дивизией низама.

* * *

В общем, к началу операции Западная армия не была сосредоточена и, видимо, не имела определенного плана действий. [156]

Турецкие мелкие части переходили в период времени 1–5-го октября сербскую и болгарскую границу, в Сербии проникали в глубь страны до 10 километров, но эти попытки угрозы не помешали мобилизации и сосредоточению и вообще серьезного значения не имели.

5-го октября союзные армии были уже сосредоточены, турецкая еще не кончила ни мобилизации, ни сосредоточения.

Война началась. [157]

IV. Общий обзор операций на восточном театре

Наступление болгарской армии

Действия 5–9 октября

5-го октября государства Балканского союза (Болгария, Сербия и Греция) объявили войну Турции и армии двинулись вперед.

5-го октября фактический главнокомандующий болгарской армией, царь Фердинанд, прибыл в главную квартиру в Старую Зогору (Ески-Загра) и армии перешли в наступление:

II-я (ген. Иванова) долиной Марицы на Адрианополь.

I-я (ген. Кутинчева) долиной Тунджи.

III-я (ген. Дмитриева) горными дорогами на Кирк-Килиссе — Лозенград с целью охвата правого турецкого фланга.

5-го октября II-я армия овладела станцией Мустафа-Паша. Здесь был склад продовольствия довольно значительных размеров, указывающий на желание турок подготовить магазины для наступления. [158]

Гарнизон — полк оказал слабое сопротивление и отступил к Адрианополю. Правая колонна заняла с. Курт-Кале.

6-го октября II-я армия подвигается вперед без боя долиной Марицы, I-я долиной Тунджи, III-я взяла г. Мало-Тырзво.

2-я дивизия (Родопский отряд генерала Ковачева) для обеспечения коммуникации у Тымроша (26 в. к югу от Филшгаополя) атаковала турок (Кирджалийской дивизии) и отбросила к югу.

7-го октября, когда Абдуллах-паша отдал свою уже нам известную диспозицию, болгарские II, I и III армии наступали широким фронтом на линии Деведера (долина Арды) — Дерекиой (на пути Сизополь — Баба-Ески), т.е. на фронте около 100 в.

Впереди армии выслана сеть кавалерийских разъездов.

8-го октября фронт сузился — 5-я дивизия III-й армии дошла до сел. Ереклер (см. черт. № 1 на стр. 161), занятого унтер-офицерским полком, авангардом III-го турецкого корпуса. Конница III-й армии дала сведения о группировке главных сил III-го корпуса у Лозенграда (Кирк-Килиссе), лазутчики же сообщили точно, что у Кирк-Килиссе 3 1/2 дивизии, из них две редифных, и что:

III-й корпус (3 1/2 дивизии) занимал Лозенградский участок, имея на правом фланге Афион-Карагисарскую редифную дивизию.

I-й корпус занимал левый участок.

Часть XVI корпуса уже была на позиции и усиливала перемешивание частей.

II-й корпус у Кавакли и подходящий от Бунар-Гисара XVI-й составляли армейский резерв.

По словам донесения Махмуд-Мухтара-паши, в общем около четверти сил было в боевой части, около трех четвертей в резерве (корпусном и армейском).

Разъезды донесли о занятии турками Ески-Полос, Петра и Раклица. [159]

8-го вечером ген. Дмитриев отдал распоряжение продолжать движение с утра 9-го, и в случае неготовности турок движение трех дивизий приводило к ускоренной атаке Лозенграда прямо с марша.

Во II армии к 9-му произошло соприкосновение с линией фортов Адрианопольской крепости с северного и западного фронта. У д. Гечкенли турецкий авангард, введя в дело сильную артиллерию, пытался задержать наступление. После упорного боя турки были отброшены, потеряв 10 орудий.

1-я армия к этому времени лишь подтягивалась на линию II и III-й.

Родопский отряд занял Довлен.

Эти маневры 5–9-го октября болгарской армии в результате привели:

IV корпус турецкой армии отступил от диспозиции Абдуллах-паши 7 октября и должен был войти в Адрианополь для защиты крепости, притянув и часть редифов (Адрианопольскую дивизию). Между I и IV корпусом оказался значительный прорыв, за которым стояла армейская конница. Лозенградская группа (главные силы Восточной армии) разъединялась с IV корпусом.

Правый фланг II-й болгарской армии разъединил Адрианопольский гарнизон и отряд Явер-паши, действовавший в долине Арды. Родопский отряд обеспечил тыл.

Дальнейшее движение I-й армии разъединило окончательно Адрианополь от непосредственной связи с полевой армией.

Турецкий командующий армией, имея значительную конницу, держал ее в тылу, разведки совершенно не производилось, и все действия болгар для турок носили характер неожиданности.

С турецкой стороны за эти дни ограничились морской демонстрацией: турецкая эскадра подходила к Варне и обстреливала болгарский берег. На операции болгарской армии эта демонстрация никакого влияния не оказала. [160]

Лозенградская операция

9 октября III-я армия двигается: правофланговая 1-я дивизия на Кереметли-Ески Полос, 5-я на Ереклер-Альмичиек, 4-я дивизия эшелонирована за 1-й за неимением дорог. Подход к полю сражения производился болгарами побригадно.

Указанная линия деревень была занята передовыми частями турок III и I корпусов.

Столкновение произошло утром в 5-й дивизии. Авангард бригады, двигавшейся на Ереклер, был остановлен унтер-офицерским полком, занимавшим эту деревню и прилегающие высоты. Завязалась перестрелка. Авангард был подкреплен остальными ротами Искрского полка, и полк быстро выбил турок из Ереклера. Искрский полк оттеснил турок почти к Лозенграду.

Левофланговая бригада задержана была распутицей и участия в бою не приняла.

Правофланговая 1-я дивизия левой бригадой только к вечеру установила соприкосновение с противником у д. Ески-Полос.

Решительной атаки недоступной здесь по природе позиции не произошло.

1-я же бригада энергично атаковала I-й корп. турок у Гечкенлия-Селиолу.

Атаку 1-й дивизии яркими красками рисует приказ по дивизии от 9 ноября, отданный в воспоминание об этом бое.

ПРИКАЗ

«Сегодня, 9-го ноября, ровно месяц со дня славного боя при с. Гечкенлия и Селиолу, где молодцы тырновцы и софийцы с бешеной решительностью, с неслыханным напором, стремительностью, превосходящей вероятность, впервые померились силами [162] с вековым врагом, разбили его и гнали десятки верст.

Части Первой бригады еще при первом неприятельском выстреле двинулись смело вперед с полной решимостью настигнуть и уничтожить врага окончательно.

Молодцы артиллеристы 4-го артиллерийского Его Высочества полка, верные долгу, быстро заняли позицию и искусно направленным огнем начали обсыпать градом шрапнелей неприятельскую артиллерию.

Пехота, развернувшись из походного порядка, бегом понеслась, как вихрь, неудержимо и безостановочно на штурм неприятеля. Воспламененные боевым порывом софийцы и тырновцы не имели времени для стрельбы: они ринулись вперед с громогласным, подхваченным всеми «ура» — этим мощным и главным средством против густых турецких масс, развертывавшихся южнее. Артиллерия могущественно покровительствовала их неудержимому напору.

Все поле охватил настоящий ураган. Начался единственный в истории по своей стремительности встречный бой.

Остановившись у с. Еджалия, я взирал поле этой бешеной и всесокрушительной атаки, которая беспрепятственно рвалась впереди меня и распространялась на юг, увлекая все вперед и вперед наших юнаков. Бой начался в 2 1/2 часа дня, а уж в 3 1/2 часа турецкие батареи были принуждены отступить на вторые позиции. Турецкие пехотные линии были совершенно оттиснуты к «могилам» у с. Гечкенлия, а по шоссе Киркилиссе — Адрианополь чернелись другие массы турок, старавшихся пробиться к Адрианополю. Наша артиллерия переносила огонь свой на тех, а наша неудержимая пехота под градом шрапнелей напирала вновь, ревела «ура» и все приближалась к «могилам». Турки [163] разбились. Массы их, которые пробивались к Адрианополю, принуждены были повернуть к югу; турецкие батареи от нашего огня замолкают; пехота стремительно летит к «могилам»; везде раздается «ура», победное, всесокрушающее!

Пал молодец Пошев — этот чудный рыцарь и примерный товарищ; пал героем Ночев, в момент, когда уже вскочил на взятое им неприятельское орудие; пал и Гужгулов, который с обнаженной саблей налетел со своею ротой «на нож» у могил, и один за другим падают поручик Атаносов, подпоручики: Стоев, Момчиев, Тинтерев, Спиридонов, Иванов, Златарев, Живодеров, Тотев.

Падает сотня убитых, сотни раненых покрывают землю, но «ура» продолжается...

Турецкие батареи взяты, неприятельская пехота в беспорядке бежит на высоты южнее с. Гечкенлия. Наступает ночь, когда не только преследование, но и бой закончены; после продолжительной перестрелки около деревни Гечкеналия наши снова атакуют турок и поражают их. Неприятель окончательно разбит и обращен в полное бегство на юг!

В этот славный для дивизии день две Цареградские дивизии, которые слывут отборными среди турецких войск, в течение 3 часов сокрушены двумя полками тырновцев и софийцев, отдают свои батареи и позорно бегут.

Поэтому бешеная атака при Гечкенлии не только разрушила план турок, обороняя Лозенград только одной дивизией, указанными двумя выйти между Лозенградом и Одрином для действий против флангов наших войск у этих пунктов, но еще и нанесла окончательное поражение этим хваленым войскам и внушила каждому турецкому солдату ужас перед болгарским оружием. Какая громадная паника господствовала в рядах турок и как бежали турки после гечкенлийского боя, свидетельствует [164] поле на юг от Гечкенли и Гердели и к Енидже, покрытое орудиями, передками, патронами, гранатами, ружьями, палатками и т.д. Однако достигнутый успех этим не ограничился. Признано теперь всеми, что поражением этих 2 турецких дивизий 1-й бригадой вверенной мне дивизии левый фланг и тыл турецких войск при Лозенграде был открыт — обстоятельство, которое повлияло на падение этого укрепленного пункта.

Поклон глубокий от меня вам, доблестные офицеры и молодцы юнаки тырновцы, софийцы и артиллеристы.

Слава и честь вашему патриотизму и геройской самоотверженности в бою в этот день!

Мое искреннее братское поздравление и сорадость за честь, которую вы добыли себе, чтобы вписать в историю дивизии такую славную страницу бурного и неслыханного до сих пор встречного боя.

И вам, наши незабвенные товарищи, жертвы этого вихря борьбы, вам, бесстрашные сыны Болгарии, павшим с порывом в груди, с «ура» на устах, в стремительном полете по полю, у неприятельских орудий, на склонах и у «могил» Еджали и Гечкенли, земля да будет пухом — вечная память! Недалек тот день, когда ваш подвиг, рассказанный в истории и воспетый поэтом, наполнит гордостью болгарские сердца и на веки вечные будет самым дорогим воспоминанием грядущих поколений.

Гечкешшйские могилы, которые останутся свидетелями этих боев и после тысячи лет, покроются в скором времени памятниками, которые возвестят на вечные времена о вашем боевом порыве и ничем неудержимом напоре на врага в этот день!

Приказ этот прочесть во всех ротах, батареях и командах дивизии, а также сообщить его раненым в Софии.

Начальник дивизии генерал Тогиев». [165]

Левофланговая обходная колонна 5-й дивизии должна была двигаться по особенно трудной дороге. Турецких охраняющих частей на ее пути совершенно не было, и 9-го октября соприкосновения здесь не произошло. Для турок этот обход 9-го числа был совершенно не обнаружен. Появление болгарской армии, которую никак не ожидали в это время, своей внезапностью как громом поразило турецкую главную квартиру и спутало все расчеты.

9-го октября Абдуллах-паша прибыл в Кавакли и внес изменения в диспозицию 7-го октября.

Казалось бы, в такой неясной обстановке должна помочь кавалерия. Однако ее не выдвинули на разведку и 9-го. На правом фланге не было ни разведки, ни наблюдения, перед фронтом ни одного разъезда. Конный отряд Абдуллах-паши лишь подвинул на линию Лозенград — Адрианополь, IV-й корпус остался в Адрианополе ввиду необходимости оборонять крепость от II-й болгарской армии. Вместо него подтягивался от Бунар-Гиссара XVI корпус, и часть его уже вошла в боевую часть армии у Лозенграда.

К вечеру 9-го приказано усилить передовые части на линии Лозенград (правый фланг находился севернее города в направлении на Ереклер) — Ески — Полас — Кереметли — Селиола.

Положение утром 10 октября.

За ночь турки усилили свою боевую часть у этих пунктов. К утру 10 октября турецкое положение было такое:

III корп. занимал укрепленную позицию впереди Лозенграда; I корп., осадив к Иенндже на шоссе Лозенград — Адрианополь, занимал сильную позицию к югу от Петра.

Ночь с 9-го на 10-е противники провели спокойно. Штаб III-й болгарской армии ночевал в дер. Карамза. Утром 10-го колонны этой армии начали продвигаться вперед, под дождем. Отброшенные от Селиоли — Черченли турки отошли к Петра и Иенидже. Здесь им [166] удалось удержаться до наступления темноты. Против Лозенграда 5-я дивизия одной бригадой медленно наступала, ведя артиллерийский и ружейный бой. Некоторый перевес в огне был на стороне болгар. Дождь к вечеру усилился. С наступлением темноты бой на фронте затих.

С турецкой стороны замечалось отсутствие управления боем. Никто ничего не знал и ни в чем не был ориентирован. Состояние духа войск было подавленное.

Вечером 10-го Махмуд-Мухтар-паща вызвал к себе в штаб, помещавшийся в здании военного клуба, высших начальствующих лиц и приступил к обсуждению положения и мер обороны, видимо, еще не ожидая скоро решительной атаки болгар.

Ночная атака

Между тем левая бригада 5-й болгарской дивизии, направленная на дер. Койва, вышла на дорогу Сизополь — Лозенград, второй двигаясь восточнее. Первая бригада вышла в тыл правофланговой (Карагисарской редифной) дивизии. Первый встреченный болгарами табор (батальон) не выдержал натиска. Части турок, бывшие на позиции, услышав в тылу шум и открыв появление болгар, пришли в смятение. Паника быстро распространилась по линии, передавшись в резервы, где беспорядок разрушил дисциплину и организацию. Бросив два форта укрепленной позиции, турки из первой линии бежали в город и, перемешавшись с частями тыла, устремились на юг к Бунар-Гиссару и Люле-Бургасу, по пути увлекая и расстраивая части I-го и II-го корпусов.

Бросали пушки, оружие, снаряжение.

Большинство офицеров и не пробовало восстановить порядок, а толпой устремилось на вокзал железной дороги. Сам командир корпуса, узнав о появлении болгар и панике, тоже бежал на вокзал, забыв свою [167] саблю, часы и бумаги в клубе. И поезд увез испуган-ную толпу потерявшегося начальства в Баба-Ески.

Между тем XVI-й корпус, двигаясь по дороге из Бунар-Гиссара в Лозенград, столкнулся в темноте с толпой беглецов. Взаимно приняв друг друга за болгар, обе массы столкнулись в темноте и в панике устремились на юг к Бунар-Гиссару.

11-го командующий III-й болгарской армией отдал приказ: после короткого отдыха продолжать преследование 4-й дивизией и конницей.

11-го турки продолжали свое беспорядочное отступление, никем не управляемое. Преследование производилось по всем дорогам. 35-й полк на правом фланге армии ночной атакой с 11-го на 12-е выбил турецкие части II-го корпуса из дер. Каваклы. На дорогу Бунар-Гиссар выслано полтора эскадрона{9} конницы, произведшие здесь панику одним появлением.

Конный турецкий отряд, бывший у Хапса (40 эскадронов), по инициативе своего начальника не нашел ничего лучшего, как отойти к Адрианополю.

Полевая армия лишилась своей конницы в самый критический момент.

Аэропланы (2), привезенные немецким инструктором из Германии, были захвачены болгарами в Лозенграде.

Тайная разведка не организована, и армия, лишившаяся последнего средства разведки, как и прежде пребывала в неведении относительно сил и направления движений противника.

Махмуд-Мухтар-паша прибыл в Визу и с утра 12-го начал приводить части в порядок. Он предал полевому суду виновников ночной паники, и до полутораста человек было расстреляно; в числе расстрелянных и египетский принц Азис-Гасан. Дисциплина крайне пала: утром 12-го октября один из таборов только что прибывшей из [168] Малой Азии дивизии отказывался подчиниться приказанию идти вперед.

12-го октября Абдуллах-паша телеграфировал Махмуду-Мухтару-паше, прося его по телеграфу убедить совет министров уладить вопрос с союзниками дипломатическим путем.

Подполковник фон Дрейер приводит в своей корреспонденции текст телеграммы Мухтара-паши{10} своему отцу, великому визирю.

Кому — председателю совета министров.

12-го октября 1912 г. 1 час дня.

«Великому визирю.

Так как у меня нет достаточного времени телеграфировать Вам подробно обо всем, сообщаю лишь, что заставил присягнуть телеграфистов, дабы передать теперь нижеследующую копию с полученной телеграммы из Восточной армии:

«Вы сами видели состояние тех войск. Здешние — в таком же положении. С подобными войсками невозможно продолжать войну и защитить отечество. Чтобы не очутиться в еще худшем положении, прошу содействия вашего перед советом министров, к которому принадлежите, дабы уладить вопрос дипломатическим путем.

Командующий Восточной армией Абдуллах. 12 октября».

Эти слова Абдуллах-паши чистейшая правда. Если бы у меня была возможность телеграфировать вам обо всем вчера, то сообщил бы, что войска наши должны обязательно (!) отступить до [169] Чаталджи. Но наши телеграфные чиновники Бунар-Гиссара при первых же слухах о появлении неприятельской конницы бежали, и поэтому только теперь сообщаю вам следующее:

Причины наших неудач можно искать в плохом устройстве наших войск и в беспорядке наших запасных.

При всем этом... дождь, который, продолжаясь целую неделю, совершенно убил дух войск и в течение двух-трех дней превратил дороги в состояние невозможное для движения войск, обозов и артиллерии...

Вследствие плохой погоды и размягшей почвы третий и шестнадцатый корпуса почти все оставили по дороге. Не знаю точно положения других корпусов, но, вероятно, и они в таких же условиях. Невозможно описать состояние духа войсковых начальников из тех, что находятся возле меня, свидетелей всего происходящего».

Как видно из телеграммы Абдуллаха-паши, состояние корпусов его армии ближе к железной дороге было не лучше.

Корреспондент газеты «Матэн» попал на линию железной дороги при отступлении и описывает так свои впечатления.

«Было три часа пополудни, — пишет он, — когда мы услышали о взятии Кирк-Килиссе. Нельзя представить себе, какая сумятица и беспорядок начались по линии железной дороги, по которой производилась эвакуация войск.

Один молодой турецкий офицер сказал мне по-французски: «Происходит нечто такое, чего до сих пор наша история не знала: наши войска не разбиты, но охвачены безумной паникой».

Прикомандированный к корреспондентам майор Васи-бей с судорогами на лице читал сбивчивые [170] бессвязные телеграммы, сообщающие, что болгарская кавалерия вступила в Кирк-Килиссе. Он не верил, он был убежден, что болгарская кавалерия не могла так близко подойти к нам.

Немая паника солдат в беспорядочно отступавших колоннах была еще ужаснее негодования и возмущения офицеров.

Я был свидетелем того, как поезд, направлявшийся из Демстики в Чорлу, потерпел крушение возле Люле-Бургаса на станции Саидлер. Казалось бы, что каждый должен был приняться за работу по очистке железнодорожного пути. Ничуть не бывало. Через час станция, где скопилось несколько поездов, задержанных крушением, была окончательно загромождена и движение прервалось на четыре часа. Только на следующее утро, в воскресенье, мы были в состоянии отправиться в Чорлу.

Пленных захватили болгары — около 1200 чел.

Часть артиллерии осталась в добычу (27 ор.)».

Поражение армии произвело глубокое впечатление на турецкое правительство. На заседании совета министров под председательством султана великий визирь Гази-Мухтар называл положение отчаянным. Однако Турция решила продолжать войну.

Великим визирем был назначен Киамиль-паша, сторонник дальнейшего сопротивления.

Лозенградская победа болгар у них вызвала большой подъем духа в армии и стране и установила на весь последующий период войны моральное превосходство болгар над своим противником.

Отходя по линии Бунар-Гиссар — Люле-Бургас, Восточная турецкая армия отделялась от Адрианополя. Ближайшим следствием было занятие болгарами 14-го октября ст. Баба-Ески и перерыв сообщений по железной дороге Адрианополь — Люле-Бургас.

Сообщение с Адрианополем оставалось лишь по беспроволочному телеграфу. [171]

Обложение Адрианополя

II-я болгарская армия генерала Иванова с 11-го октября начала обложение Адрианополя и устанавливала осадные батареи между Тунджей и Марицей. К 15-му октября правый фланг армии уже упирался в Арду и наблюдательные части распространились южнее ее. Занятие I-й армией Баба-Ески отрезало Адрианополь от полевой турецкой армии и позволило I-й болгарской армии произвести обложение крепости и с юга.

После попытки, вернее, усиленной рекогносцировки 11-го октября болгарская главная квартира решила вести постепенную атаку крепости, отказавшись от мысли штурма открытой силой, требующего больших потерь{11}. В армию генерала Иванова привлечены были 14 аэропланов для целей разведки и бросания бомб в Адрианополь. На службу было принято несколько русских летчиков-волонтеров.

Сражение на линии Люле-Бургас — Бунар-Гиссар

Турецкая армия устроилась за ручьем Карагач-дере на линии Люле-Бургас — Бунар-Гиссар, в двух переходах от места боя 9–11-го октября.

Болгарская главная квартира получила от тайной разведки сведения о прибытии свежих войск в Восточную турецкую армию. Силы турок считались слишком большими, чтобы можно было, по мнению главной квартиры, рисковать немедленным боем; командующий [172] III-й армией получил соответствующее указание замедлить наступление.

Ожидался подход резервных бригад к I-й армии и смена полевых дивизий, полевые же дивизии предполагалось двинуть вперед.

Около 16-го октября генерал Кутинчев мог со своей армией (полевыми дивизиями) идти на помощь III-й армии. Третья армия подтянула свою неучаствующую в Лозенградском сражении колонну, охранявшую побережье (резервную бригаду).

* * *

К 16-му октября Абдуллах-паша принял чрезвычайные меры против отступательной тактики турок. Он предписал приказом в каждой роте, сзади солдат, ставить офицера с револьвером и расстреливать отступающих. Никакая часть не должна отступать без письменного приказа корпусного командира, а корпусный командир должен предварительно испросить личное разрешение командующего армией.

Позицией турецкой армии служил горный гребень, тянувшийся на Соуджак (восточнее Бунар-Гиссара) к Люле-Бургасу, прикрывающий собой пути к столице. Болотистый ручей, с открытой для обстрела долиной, протекал перед фронтом. Турки нарыли укреплений на вершинах гребня, вынеся вперед передовые окопы для обстреливания долины.

На правом фланге был XVI корпус у Бунар-Гиссара, левее I-й и у Люле-Бургаса II-й. 6-я дивизия низама (Смирнская, Второго корпуса) в армейском резерве у Чорлу. За правым флангом три дивизии, только что прибывшие в Мидию с кавказской границы (Эрзиджанского округа). Турки успели укрепить позицию и подвести патроны. Ощущался недостаток в пулеметах и скорострельной артиллерии. В общем, силы Восточной армии, надо полагать, были 120–130 тыс. (по венским сведениям, силы были больше). У Чаталджи приказано собираться вновь прибывающим из Малой Азии войскам. Эти последние находились в распоряжении самого [174] главнокомандующего, Назима-паши (по венским сведениям, ожидалось до 90 тыс. чел.).

К 16-му III-я армия растянулась от железной дороги до гор Странджа, восточнее дороги Бунар-Гиссар — Виза-Сарай, 4-мя дивизиями по фронту на 50 верст.

Демотика занята отрядом кавалерийской бригады из второй армии генерала Иванова. Дивизии (полторы) второй армии 16-го октября двигались в направлении на Люле-Бургас.

План генерала Дмитриева состоял в том, чтобы одной дивизией удерживать правый фланг турок у Бунар-Гиссара, остальными бить центр и левый фланг, при поддержке ожидавшихся дивизий генерала Иванова.

16 октября

16-го октября авангарды колонн начали наступление и оттеснили турецкие сторожевые части за ручей.

На 16-е октября командующий III-й армией приказал начать наступление:

4-й дивизии на фронт Карагач-Кулиба, 5-й дивизии на Бунар-Гиссар, имея резервную бригаду севернее дороги на Бунар-Гиссар.

1-я дивизия в резерве за правым флангом.

Сведения о расположении турок не были такими точными, как были перед Лозенградом. Турецкий правый фланг предполагался у дер. Венно, левый у деревни Карагач.

Передовые части 4-й и 5-й дивизии оттеснили сторожевые и разведывательные части турок.

Обе дивизии развернули боевой порядок и повели энергичное наступление. Турки встретили сильным артиллерийским и ружейным огнем наступление болгарской пехоты, двигавшейся густыми цепями вперед. Большие потери явились следствием быстрого и довольно открытого движения под огнем. В особенности турецкие части, укрывшиеся в окопах и складках местности [175] восточнее дер. Венно, наносили сильные потери второму и пятому полкам 5-й дивизии, двигавшимся на Бунар-Гиссар{12}.

Наступление к ночи приостановилось.

К вечеру 16-го 1-я дивизия выдвинута из резерва в 1-ю линию и развернулась на фронте Люле-Бургас — Турк-бей.

Таким образом, результатом первого дня сражения было оттеснение передовых частей турок и определение их левого фланга южнее Карагача.

Правый фланг турок очистил за ночь окопы у Иенно и самый город Бунар-Гиссар, отойдя на главные позиции у дер. Соуджак за ручьем Карагач-дере. Левофланговый II-й корпус у Люле-Бургас бездействовал.

Не имея армейской конницы, турки не произвели разведки на флангах III-й болгарской армии, развернувшейся на фронте в 25 верст, меньшем, чем расположение Восточной турецкой армии.

На 17-е число для турецкой главной квартиры обстановка была не ясна, активных действий не проявлялось, за исключением того, что 16-го октября Адрианопольский{13} гарнизон сделал вылазку двумя дивизиями в направлении от Арнаут к Каписе. Вылазка была отбита, и возможность отделить от осадных армий части в поддержку III-й армии для болгар еще более подтверждалась.

17 октября

С утра 17-го октября 1-я и 4-я дивизии начали продвигать вперед. [176]

5-я дивизия устраивалась на приобретенной за 16-е местности, закрепляя ее линией окопов и ограничиваясь ружейной перестрелкой с турками.

1-я и 4-я дивизии за 17-е оттеснили турок окончательно за ручей Карагач-дере на их главную позицию.

К концу дня 17-го октября для Назим-паши выяснилось, что против Восточной турецкой армии находятся не такие большие силы, и явилась мысль удерживаясь у Карагач — Люле-Бургас, на правом фланге перейти в наступление подтянувшимися от Мидии только что прибывшими тремя дивизиями Х-го корпуса Эрзиджанской инспекции и XVI-м корпусом, всего до 40 тыс. под командой Тургут-Шефкет-паши; в резерве за ними у Визы был III-й корпус. Направление перехода в наступление правым флангом избрано было, по-видимому, случайно — за правыми флангами скопились части, только что прибывшие из Азии, но оно отвечало и стратегической обстановке, потому что путь Бунар-Гиссар — Лозенград — Ямболь являлся сообщением с тылом для III-й болгарской армии в обход Адрианополя. В случае удачи удар ставил III-ю армию в опасное положение и освобождал Адрианополь.

Командующий III-й армией на 18-е октября решил переход в наступление по всему фронту.

18 октября

С рассветом 18-го октября болгары начали атаку турецкой главной позиции.

Движение начала 5-я дивизия. Шефкет-паша в это время тоже с началом боя перешел в наступление. Когда все полки 5-й дивизии, развернувшись, быстро рванулись вперед, они понесли, как и 16-го, большие потери от огня. 5-й полк, зарвавшийся вперед потерял своего командира, пришел в замешательство и начал отходить, другие полки 5-й дивизии тоже осадили назад. [177]

Этот момент отмечен в донесении Назим-паши как победа над болгарами{14}.

Начальник 5 дивизии, генерал Христов, лично задержал отступающие полки и, воодушевив их своей беззаветной храбростью, стремился преградить путь туркам к Бунар-Гиссару.

* * *

Резервная бригада, наступавшая севернее дороги Лозенград — Бунар-Гиссар в обход правого фланга турок, при натиске их удержалась и дала возможность устроиться полкам 5-й дивизии на холмах восточнее речки Иенно-дере.

Здесь 5-я дивизия окопалась.

4-я дивизия (ген. Бояджиева) до полудня очистила от турок пространство между Иенно и Карагачем.

1-я дивизия развернулась в порядке, но когда левофланговый полк, составленный из румын северной Болгарии, попал под огонь турок, то не выдержал и отошел назад.

Соседний 8-й полк 4-й дивизии благодаря этому замялся и некоторые роты отошли к полковому резерву. Командир 8-го полка, Киселов, бросившись к отходящим ротам, зычным голосом ободрил своих солдат{15}: «Мой храбрый полк, мои славные юнаки, не вам брать пример с мамалыжников (румын, ), вперед на врага».

Отходящие роты остановились, пришли в порядок и Киселов с ними снова перешел в наступление.

Соседний 35-й полк удержался благодаря доблести своего командира, полковника Васильева, который, взяв знамя в руки, личным примером ободрил полк, ринувшись с ним снова на врага.

Ген. Дмитриев наблюдал бой у дер. Кулиба и, увидя отступление, отправился на артиллерийские позиции, [178] затем проскакал по фронту 1-й и 4-й дивизий, одним своим появлением влив в свои войска спокойствие и силу духа вновь идти вперед.

Против трех дивизий (с резервной бригадой) III-й армии дрались уже 6 дивизий Шефкета-паши и I корпуса. Фронт до Люле-Бургаса растянуть было опасно, а оттуда каждую минуту II-й турецкий корпус мог ударить на фланг. Положение III-й армии около полудня было отчаянное.

Ген. Дмитриев послал ординарца навстречу шедшим от 1-й армии (Кутинчева) войскам просить поддержать.

Почему турки не перешли в наступление II корпусом от Люле-Бургаса?

Бартлет, военный корреспондент{16}, бывший в штабе Абдуллаха-паши, пишет: «Корпуса действовали вразброд, без всякой связи. Абдуллах-паша наблюдал за сражением с холма, где расположено мусульманское кладбище. Он не мог видеть своих войск, разбросанных по холмистой местности, да и не мог отдавать приказаний, даже если бы хотел: к его услугам не было адъютантов и ординарцев и никто не посылал к нему офицеров за распоряжениями».

Назим-паша распоряжался, не ориентируя Абдуллаха-пашу; корпусные командиры тоже не находили этого нужным.

Положение III болгарской армии вечером 18 октября

Вечером 18-го ген. Христов донес командующему III-й армией о тяжелом положении своей 5-й дивизии; потери были велики — например, во втором полку осталось два офицера и 50 % ниж. чинов. Ген. Дмитриев через офицера Генерального штаба ответил ему: «Вы можете умереть у Бунар-Гиссара, сложить кости ваших всех солдат до последнего человека, но отступать — [179] никогда. Ни на одну пядь земли дальше. Держитесь стойко, и я вам окажу поддержку переходом в наступление своим центром».

Вечером прибыла 9-я дивизия из I-й армии ген. Кутинчева. Начальник этой дивизии, когда ординарец передал ему просьбу о поддержке, не ожидая распоряжений ген. Кутинчева, форсированным маршем пришел к Люле-Бургасу.

Ген. Дмитриев донес по телеграфу в главную квартиру о положении дел и своем намерении продолжать энергичные атаки на следующий день. В ответ получил приказание объединить командование над всеми войсками, подходящими к Люле-Бургасу и южнее (I-й армии).

Ночная атака

В ночь на 19-е октября 9-я дивизия, пришедшая из I-й армии и сделавшая за день 40 верст, стремительной ночной атакой взяла Люле-Бургас. II-й корпус был разбит.

Паника турок здесь была так велика, что некоторые турецкие офицеры искали спасения в бегстве по железной дороге, переодевшись в женское платье; дела штаба II-го корпуса достались болгарам и облегчили их разведку, дав точное представление о силах Восточной армии и их распределении.

Взятие Люле-Бургаса изменило совсем обстановку. Кризис III-й армии миновал.

Все внимание Назима-паши было обращено на правый фланг турецкой армии, и в ночь с 18-го на 19-е, когда болгары брали Люле-Бургас, Назим-паша стягивал резервы к правому флангу.

19 октября

19-го октября правый фланг турецкой армии (XVI корпус и азиатские редифы) перешел снова в наступление. III-я болгарская армия 5-й дивизией задерживала эти атаки, а три дивизии повели хотя и медленный, но [180] наступательный бой. 5-й дивизии при поддержке артиллерии удалось удержаться на позиции, 4-я дивизия (Бояджиева) днем взяла дер. Карагач и 24 орудия, а с наступлением вечера перешла и ручей Карагач-дере для атаки главной позиции турок. В ночь на 20-е правофланговые корпуса турок произвели безрезультатную ночную атаку на 5-ю дивизию Христова. Дивизия удержалась.

20 октября

Обстановка к утру 20-го октября совершенно изменилась. Правый фланг (Бунар-Гиссар) турецкой армии совершенно расстроен атаками и неспособен к наступлению, центр (Карагач) прорван, левый фланг потерпел неудачу в ночь на 19-е. 20-го с утра ген. Дмитриев приказал всем дивизиям двигаться вперед, подкрепив ген. Христова прибывающей к 10 ч. утра свежей частью из Лозенграда.

Дневное наступление прежде всего успех получило в центре. Прорыв его увеличился и грозил II-му корпусу быть отрезанным. С запада обнаруживалось появление новой колонны болгар из II-й армии.

В 10 ч. утра 5-я дивизия, когда ген. Христов влил в ее центр новую часть, прибывшую из Лозенграда, энергично двинулась вперед и турки здесь начали тоже отступать, задержавшись в дер. Соуджак. В ночь на 21-е Христов штыковой атакой выбивает турок из Соуджака и они уже в беспорядке бегут к чаталджинским позициям. Сражение было проиграно турками окончательно.

Болгары взяли 42 орудия и 2800 пленных.

Свои потери болгары официально объявили — 15 тыс. чел. убитых и раненых. Турки потеряли, по их сведениям, 33 тыс. чел. и 37 орудий.

Назим-паша все свое внимание обращал на действие правого фланга и потерял левый. Присутствие на левом Абдуллаха-паши не спасло положение дел. Абдуллах-паша [181] проявил полную несостоятельность управлять армией, да и между командующим и главнокомандующим происходили такие трения, что о стройном управлении войсками не могло быть речи.

Резервы все шли на правый фланг, III корпус у Визы так и не был использован. На левый — из Чорлу послан был полк 6-й дивизии низама, но его Абдуллах-паша возвращал обратно два раза. Со стороны болгар к 20-му участвовало 4 дивизии (еще одна дивизия I армии, видимо, не успела уже принять участие в сражении), т.е. самое большее 80 тыс. человек против 120–130 тыс. турок. Численное превосходство было на стороне турок, но главная масса их притянута была у Бунар-Гиссара 5-й дивизией ген. Христова, и три остальные дивизии в состоянии были нанести решительный удар в центре и на правом фланге, при успехе угрожая отрезать правую половину армии Назима-паши от столицы. После этого сражения турецкая армия уже была заперта в узком 25-верстном перешейке между Черным и Мраморным морями и не могла бы маневрировать в этом узком коридоре.

Моральное последствие этой победы было еще больше: стало всем ясно, что с 20-го октября турецкое владычество во Фракии кончилось и турецкое правительство только и могло думать о пассивной обороне столицы.

Приведенная было в порядок армия, при новом отступлении от Бунар-Гиссара — Люле-Бургаса повторила картины отступления от Лозенграда. Корреспондент Петербургского телеграфного агентства, выехав 21-го октября из Чорлу поездом, присутствовал при беспорядочном отступлении.

«В маленьком Чорлу, — рассказывает он, — спешно покидаемом жителями, собираются три корпуса. Приходит известие, что на ближайшей станции Сайдлер, занятой уже болгарами, ожидается бой. Солдаты с криками отчаяния, не слушая начальников, ломятся в поезд. [182]

Поезд двигался среди отступавших, солдаты смешались с массой турецкого населения Фракии, бегущего вместе с войсками к столице. Раненые брошены на произвол судьбы. Приказы командиров противоречат друг другу и ставят отдельные части в безвыходное положение. Стройных частей не стало».

В частях много дезертиров. Ими наполнена столица. Их так много, что комендант Константинополя издал особое постановление, предлагая дезертирам в 48-часовой срок вернуться к частям под страхом, при неисполнении, предания полевому суду.

Абдуллах-паша смещается с командования.

В таком состоянии была Восточная армия в Чаталдже.

На линии Чорлу — Сарай турецкая армия не могла остановить болгар. Из Визы к Сараю отошел III корпус, сохранившийся от боя, но еще не оправившийся после Лозенграда, в Чорлу были свежие полки 6-й дивизии низама, но не было уже ни целесообразного управления сверху, ни желания драться снизу. Все неудержимо не отступало, а бежало на спасительную линию укреплений Чаталджи.

После боя ген. Дмитриев не мог довершить погром преследованием конницей. Из слабых частей дивизионной конницы лишь небольшой отряд преследовал турок вдоль линии железной дороги. Около станции Сайдлер он настиг хвост колонны турок. Те, бросая снаряжение и оружие, думали лишь о спасении бегством, а не о сопротивлении. Один батальон был настигнут и изрублен. Участник этого боя говорил военному корреспонденту: «Будь у нас больше конницы — турецкая армия не ушла бы за Чаталджи».

От Люле-Бургаса до Чаталджи

21-го октября III-я болгарская армия после боя находилась к востоку от линии Люле-Бургас — Бунар-Гиссар. Турки беспорядочно отступали к Чаталдже. Арьергарды [184] Восточной турецкой армии могли оказать некоторое сопротивление у Сарай (III-й корп.) и Чорлу (6-я див. низ.). До линии арьергардов от III-й болгарской армии один переход, до Чаталджи — три.

После молниеносных ударов III-й армии, заканчивавшихся громкими победами, естественно ожидали наступления по пятам турок и занятия Чаталджи, последнего оплота Царьграда.

Вот одна из телеграмм{17}, иллюстрирующая настроение: «Адрианополь сейчас отрезан. Восточная турецкая армия разбита. Наверное, остановится в укрепленной Чаталдже. Здесь желают истинно скобелевских переходов, гоня перед собою растерянного неприятеля».

Но III-я армия имела с фланга Явер-пашу, некоторое количество турецких войск у Галлиполи, а полевые дивизии I-й армии из-под Адрианополя еще не подошли. Части III-й армии 16–20-го понесли большие потери, и ряды были сильно поредевшие. Для устройства частей требовался хотя некоторый отдых. Подвоз к III-й армии с тыла шел в обход Адрианополя на Лозенград (жел. дор.) — Ямболи. На участке Ямболи — Лозенград спешно прокладывалась полевая железная дорога.

23-го октября III армия (1, 4 и 5-я дивизии) с 9-й дивизией I-й могли продолжать наступление по растворившимся{18} от дождей дорогам к Чаталдже и придвинуться к ней 26-го.

Болгарская главная квартира, видимо, считала опасным немедленное наступление на Чаталджу до прибытия подкреплений и устройства тыла.

Болгарская главная квартира решила этот вопрос иначе — 25-го октября решена была атака западного фронта Адрианополя. [185]

По соглашению с сербской главной квартирой, освободившиеся после Кумановского сражения две сербские дивизии из II-й армии Стефановича были перевезены по жел. дор. на Софию под Адрианополь к 25 октября.

Тогда I-я армия Кутинчева могла быть двинута к Чаталдже (две дивизии и кавалерия).

Штурм 25 октября на западном фронте Адрианополя направлен на укрепления Картал-тепе и Папас-тепе.

В 3 часа дня 25-го пал Картал-тепе. В 9 часов вечера, после семичасовой бомбардировки, взят Папас-тепе.

Взятие их приблизило осадную артиллерию к ядру крепости, но не освобождало полевую армию для операций на юге. После прибытия сербов освобождались 2–3 дивизии, которые могли быть двинуты в направлении на Дарданеллы или к армии ген. Дмитриева.

Около 25-го филиппопольский отряд ген. Ковачева дошел до жел. дор. Демотика — Салоники и, заняв ст. Драма, через д. Кавалы вошел в связь с греческим десантом, высадившимся у Дедеагача.

Около этого времени (после дел у Люле-Бургаса, Куманова и Салоник) внимание союзников привлекают Дарданеллы, и мы пока не знаем, имела ли болгарская главная квартира намерение нанести немедленный удар на Чаталдже всеми свободными от осады Адрианополя силами или методически действовать в двух направлениях на Царьград и Галлиполи. Вернее первое предположение, оправдываемое назначением I-й армии двигаться из-под Адрианополя к Чаталдже.

Меры турок

Назим-паша прежде всего начал водворять дисциплину и порядок в армии. К 24 октября, по сведениям газет, у Чаталджи расстреляно 52 офицера. Младотурок, противников войны, приказано арестовывать и предавать полевому суду. [186]

Чтобы пополнить офицерский состав армии, в Константинополе отдано приказание явиться на службу 750 отставным офицерам в 48-часовой срок, под страхом смертной казни.

Совет министров вечером 24-го постановил продолжать войну, и в армию для подъема духа отправился наследный принц с влиятельными сенаторами и духовными лицами.

Прибывающие две дивизии низама и одна редифа IX корпуса (38 батальонов) усиливали ее значительно. Через Сен-Стефано их подвезли в Хадемкиой. III корпус сохранился от последнего сражения, и эти два более свежих корпуса могли еще оказать сильное сопротивление. Их и выдвинули в первую линию, устраивая за ними расстроенные корпуса.

Позиция на протяжении 25 верст представляла ряд командующих высот с хорошим обзором и труднодоступных. Подступы идут по горным глухим тропам, дорог мало, движение без дорог по скалам и крутым скатам очень трудно. Обстрел хороший для артиллерии. Для пехоты обстрел стеснен дубовым кустарником, которым покрыты склоны гор.

27 фортов и редутов рассчитаны каждый на 1–2 роты. На некоторых поставлена артиллерия, у других вынесена на отдельные батареи. Есть бетонные форты новой постройки. Укрепления земляные. Флоту приказано поддержать сухопутную армию на флангах, и к левому флангу подведены два броненосца, миноносец и 3 транспорта эскадры Дарданелл. На правом должна была действовать Черноморская эскадра, блокировавшая берега Болгарии.

Три европейских корреспондента посетили позицию в первый день появления болгар перед нею. Первая линия была занята слабо — у д. Бахческиой корреспонденты нашли один 2-й батальон 35-го полка без поддержек.

В г. Хадемкиой сосредоточены резервы. В это время в армии распространилась сильная эпидемия холеры, занесенная прибывшими из Эрзиджана войсками. [187]

Скопление войск при плохом состоянии санитарной и интендантской части давало ей возможность сотнями уносить жертвы и еще более ослаблять армию.

Тем не менее армия более или менее пришла в порядок и стала способна, если не к ведению наступательного боя, то по крайней мере отсиживаться за окопами.

4 и 5 ноября

I-я и III-я армия развернулись на линии Арнауткиой — ст. Чаталджа — Уклади — Еникиой — оз. Деркос перед Чаталджинскими позициями турок в расстоянии 4–7 верст от них к 3-му ноября.

Ген. Дмитриев, с 18-го октября объединивший командование всеми войсками на юге, в 3 часа дня 3-го ноября отдал приказ для атаки Чаталджинской позиции с 4 часов утра 4-го ноября, начав с артиллерийской подготовки и, в зависимости от ее результатов, переходя в наступление пехотой. I-я армия (две дивизии) атаковала левый фланг турок и центр. III-я (две дивизии) правый фланг к югу от оз. Деркос. Дивизия стала в резерве.

Кавалерия, при условиях наступившей позиционной войны, отошла в резерв.

Сводная кавалерийская дивизия в случае удачи предназначалась для преследования{19}.

4-го с утра началось артиллерийское состязание. Центр, не дожидаясь результата артиллерийской борьбы, перешел в наступление и в долине ручья Карасу нес большие потери от огня турок. 3-й пехотный полк дошел, однако, к 2 часам дня на 1000 шагов к фортам Махмудие и Каракол-кота и окопался. К ночи подвинулся еще шагов на 500. Дальше центральная дивизия [188] не продвинулась против 9-й дивизии низама и редифной дивизии.

Левофланговая дивизия I-й армии медленно наступала и несла меньшие потери. С флангов наступление не велось большими частями из боязни потерь от артиллерии турецкого флота, который открыл стрельбу по долине Карасу. В общем, болгарская пехота поодиночке и звеньями накапливалась перед линией турецких фортов.

Действия I-й армии фон Дрейер описывает так:

«Правофланговая дивизия продолжала занимать свое полувыжидательное полуобсервационное положение, не предпринимая бесполезных попыток лезть в воду оз. Буюк-Чекмедже или под анфиладный огонь флота и ближний артиллерийский — в долину реки Карасу.

Войска, бывшие перед фортами Гамидие, немного прошли вперед; те же, что уцепились у подошвы ската перед фортами Махмудие и Кара-кол-кокта, продолжали целый день и всю ночь на 6-е сидеть за вырытыми окопами, неся чувствительные потери в офицерах и нижних чинах.

Поддержать третий полк, добравшийся героически, с потерей командира, до этих фортов, командующий армией генерал Кутинчев не мог — для этого прежде всего нужны были пушки более солидного калибра, а затем и свежие войска.

Состав армии генерала Кутинчева не позволял выделить ни гаубиц, ни послать свежие войска из своего очень скромного армейского резерва.

И вот в центре, против ключа всей чаталджинской позиции, где успех болгарского оружия рельефнее всего был подчеркнут, создалось странное положение: порыв передних потух; задние — ближайшие резервы — не были достаточно сильны, чтобы подтолкнуть их вперед; направить в центр наименьшего сопротивления свежие превосходные [190] силы с артиллерией главнокомандующий под Чаталджой Радко-Димитриев не счел возможным.

В результате доблесть войска оказалась ненужной и приобретенное ценою крови пространство в три версты утром 6-го было добровольно отдано противнику.

Другая центральная дивизия, действовавшая от д. Чинакче на восток и взявшая одним из своих полков к полуночи 4-го редут № 7, в бою 5-го ноября далее вперед не продвинулась также. Целый день здесь шел артиллерийский и ружейный бой с крепко засевшими за соседними укреплениями и окопами турками — бой, не приведший к решительным результатам».

По турецким сведениям, атака здесь отбита 9-й дивизией низама и IX корпусом.

О действиях III-й армии фон Дрейер говорит:

«На левом фланге, против редутов №№ 1 и 2, где к ночи первого дня боя сосредоточились передовые части одной из центральных и левофланговой дивизий, произошло следующее.

Ночной штыковой атакой одного из полков центральной (левой) дивизии был взят редут № 2, причем весь гарнизон его переколот штыками. Горжа редута была приспособлена против контратаки противника и здесь же установлены два пулемета.

До полудня держались здесь болгары. Но введенные в обман близко подошедшими в тумане турками, кинувшимися на редут с криками «свои», были выбиты.

Командир полка полковник Кирьяков бросился к отступавшим и, остановив нескольких человек ударами сабли, повернул свои дружины снова на редут и отобрал его. [191]

Владеть редутом № 2 полку полковника Кирьякова, к сожалению, долго не пришлось.

Турки громадными силами перешли в контратаку, окончательно выбили из этого укрепления болгар, защищавшихся с большим упорством, и заставили последних отойти с потерей пулемета.

Потеря пулемета, расстрелявшего все свои патроны, лишившегося всех своих людей, отнюдь не должна рассматриваться как акт, умаляющий доблесть воинской части.

И тот, который нанес вред неприятелю и, облегчая трудное положение пехоты, с последним патроном пожертвует собой, тот пулемет честно выполнил свой долг. Гораздо чувствительнее потеря сказалась для полка в том, что командир его, доблестный полковник Кирьяков, водивший лично свои дружины в контратаку, был тяжело ранен и выбыл из строя.

Наконец на крайнем левом фланге около 6 часов утра полк, стоявший против редута № 1, получил приказание скрытно двинуться вперед и захватить этот редут.

Командир полка (ни номера полка, ни фамилии командира называть не разрешено) задачу выполнил превосходно. Три дружины он назначил в боевую часть, одну — оставил в резерве и в таком порядке почти без выстрела подошел к укреплению шагов на 400. Открытый турками огонь вследствие тумана, дождя и не наступившего еще полного рассвета, не оказал должного воздействия на наступавшие бегом передовые части полка, и редут с налета был захвачен болгарами. Турки отступали.

Но не долго укрепление № 1 оставалось в руках наступающего.

Уже к 7 часам утра перед редутом появились значительные пехотные части турок, открывшие по нему при поддержке своей артиллерии сзади [192] с флангов самый действительный ружейный и шрапнельный огонь.

Командир полка послал своему непосредственному начальнику донесение о положении дел, указал на ту выгоду, которая получилась от занятия флангового (крайнего) турецкого укрепления, и просил настоятельно его поддержать. Начальник дивизии поддержку обещал, и полк, изнемогая в неравной борьбе, продолжал держаться, расходуя постепенно все свои резервы.

Около 8 1/2 часов утра положение болгар в районе охваченного редута № 1 сделалось критическим. Уже позже стало известно, что сам Махмуд-Мухтар, командир III-го корпуса под Лозенградом, лично повел в направлении этого редута бешеную контратаку тремя полками.

Отбивая, насколько возможно, огнем наступление с фронта и флангов и не получая поддержки ни от своей пехоты, ни от своей артиллерии, бессильной вести в тумане действительную пристрелку, полк к 9 часам начал отходить.

В это время был тяжело ранен и унесен с поля командир полка.

Часть, потерявшая почти всех своих офицеров с командиром во главе и громадный процент нижних чинов, конечно не способна вести планомерный бой без риска быть уничтоженной до последнего человека.

Итак, части полка, владевшего фланговым укреплением № 1, к 9 часам принуждены были отойти силою обстоятельств.

Овладев этим редутом, турки повели, почти не останавливаясь, наступление на соседний № 2, которым и овладели после полудня, как описано выше».

Переход Мухтара-паши в контратаку сходится с турецким описанием контратаки 8-й дивизии низама. [193]

Назим-паша доносил об этом как о победе. Из его донесений видно, что Мухтар-паша с 8-й дивизией переходил в контратаку, реабилитируя свой корпус за Лозенград; левее у Махмудие-Каракалкота (Курука-вак), дралась 9-я дивизия низама его же корпуса. Одна редифная дивизия была двинута из резерва в 1-ю линию, а также и X корпус, еще не бывший в бою, из Сен-Стефано перешел в центр и попал в бой. Резерв еще весь не был израсходован. №№ 1 и 7 остались в руках болгар.

6-го ген. Дмитриев прекратил наступление.

* * *

В общем бой 4–5 ноября, по своему характеру, должен быть рассматриваем как усиленная разведка болгарской армией Чаталджинской позиции, а не решительное сражение.

Наступившие затем переговоры о перемирии прервали наступательные операции у Чаталджи.

В шестом часу утра 10 ноября турки сделали 7-ю батальонами попытку атаковать часть болгарской позиции, окончившуюся безрезультатно и принесшую только большие потери.

После нее на Чаталдже обе стороны не предпринимали ничего серьезного.

Действия под Адрианополем

После попытки в конце октября овладеть Адрианополем открытой силой (25–31 октября атака западного фронта) болгары перешли к медленной, но требующей меньших потерь людьми осаде крепости. Дезертиры из крепости (преимущественно христиане) сообщали о недостатке продовольствия в гарнизоне. То же чувствовалось среди населения города. Бомбардировка и метание бомбочек с аэропланов вызывали пожары. Тем не менее Адрианополь держался и султан дал коменданту его Шукри-паше титул «Гази» (непобедимый), который за [194] войну 1877 г. был дан Осману-паше за Плевну и Мухтару-паше за действия на Малоазиатском театре.

Сдача Явер-паши

Кирджалийский отряд Явер-паши, составленный из двух редифных дивизии и остававшейся в район Демотика — Гюмюрджина для охраны железной дороги части 12-й дивизии низама, должен был послужить ядром группы войск, предназначенных оказать давление на болгарский тыл и действовать в направлении на Филиппополь, где он мог прервать сообщение болгарской армии с Софией.

Переход болгарами в наступление 5 октября застал кирджалийский отряд не готовым к серьезным операциям — части неукомплектованы до полного штата, артиллерии очень мало, почти нет совсем кавалерии. Явер-паша поэтому очень скоро потерял связь с Адрианополем и Восточной армией, и все действия его корпуса приняли характер совершенно обособленных от них. Он не помешал обложению Адрианополя и не пытался содействовать Восточной армии, исполнять же основную задачу — давления на тыл болгар — не мог по своей слабости.

Филиппопольская дивизия (Родопский отряд) ген. Ковачева в октябре вытеснила из пограничной полосы в долину Арды на линию Пашмаклы — Кирджали части корпуса Явера-паши. Затем главные силы дивизии вытесняют турок из гор. Кирджале. Явер-паша занимает перевалы Родопов, ведущие из долины Арды к Эгейскому морю у Мастала и Козлуджа, частью сил занимая ст. Гюмюрджина (полк 12-й дивизии низама).

Ген. Ковачев после занятия г. Кирджали начал наступление тремя колоннами: правой на Козлуджа — Гюмюрджина, средней на Мастанли — Дедеагач, левой из сборной кавалерийской бригады, батальона и македонских дружин к р. Марице с целью занять переправы в [196] тылу турок. Река разлилась от дождей и броды исчезли, поэтому переправы приобрели большое значение.

6-го ноября у Мастанли средняя колонна атаковала турок и отбросила их в сторону Марицы и Дарданелл. 8-го ноября средняя колонна заняла Дедеагач. Правая 9 ноября заняла ст. Гюмюрджина. Таким образом Явер-паша оказался между Филиппопольской дивизией и нижней Марицей. Явер-паша спешил выйти к ст. Фереджик с мостом через Марицу, чтобы отступить к Галлиполи на соединение с Тургут-Шевкет-пашой. Но 10-го ноября переправа уже оказалась занятой болгарской конницей левой колонны. Явер-паша тогда спускается по правому берегу Марицы ближе к морю и занимает позицию у дер. Мерхамли{20}.

13-го ноября болгары начинают теснить турок. Бригада ген. Генева с запада, с юга из-за Марицы полк. Сулабашева, а с севера левая колонна полковника Танева. 14-го ноября Явер-паша сдается в плен со всем своим корпусом. Болгары взяли в плен, кроме Явер-паши, двух начальников дивизий, 252 офицера, 8900 ниж. чин., 8 горн, пушек, два пулемета, 1000 лошадей Следствием этой операции явилась полная безопасность тыла осаждающей Адрианополь армии, безопасность сообщений первой и третьей армий и непосредственная угроза Дарданеллам появлением перед ними этой болгарской дивизии.

Группа против Дарданелл

Филиппопольская болгарская дивизия скоро была усилена резервной бригадой Рыльской дивизии, перевезенной 14–15 ноября морем из Салоник в Дедеагач на транспортных судах греческого флота (13 тыс. чел. с 300 лошадей). [197]

Таким образом против Дарданелл вместе с частью греческой армии образовалась внушительная группа союзников.

Эта группировка очень озаботила турецкую главную квартиру. У Дарданелл турецкие войска были объединены под начальством Тургут-Шефкет-паши, и у Галлиполи в узком перешейке между Мраморным морем и Саросским заливом спешно готовилась позиция, долженствующая прикрыть Дарданеллы.

Перемирие застало в таком положении здешние войска.

Сравнивая позиции у Галлиполи с позицией у Чаталджи, мы не можем упустить из вида, что Эгейское море в руках греческого флота{21} и позиция Галлиполи не была обеспечена от десантных операций в тыл и на левый фланг, а турецкий флот вряд ли мог помочь ей.

Поэтому большие действия наступательного характера были очень вероятны здесь. Союзники, остановившись перед Чаталджой искали другие двери к Царьграду через Дарданеллы.

Дарданеллы стали сильно озабочивать турок после поражения под Люле-Бургасом. Назим-паша командировал Тургут-Шевкет-пашу для командования войсками у Дарданелл, и прибывающие из Малой Азии подкрепления из района VIII (Сирийского) корпуса направлены сюда. В общем, к заключению перемирия здесь собралось до 50 тыс. человек, преимущественно редифов.

При дальнейшем продолжении войны здесь должны были бы произойти важные события.

Переговоры о мире застали войска воюющих сторон в периоде сосредоточения здесь. [198]

V. Действия на македонском театре

Из свойств театра и подготовки к войне мирного времени, а также расположения сил противника — для турок был, до подвоза подкреплений, выполним план действий такой, какой рекомендовал фон дер Гольц: оставив в районах крепостей Скутари и Янины по две дивизии, закрывая ими фланг и тыл, всеми силами встретить сербов. Турки (или фон дер Гольц) ошиблись в оценке южного фронта или не принимали в мирное время в расчет Грецию. Греческий флот также был оценен не по качеству — и турки Сирию отнесли с VIII-м корпусом ко 2-й инспекции и через Салоники предполагали базироваться на Азию. С объявлением войны эта надежда рухнула, железная дорога Салоники — Демстика — Константинополь была также скоро прервана, и Западный (Македонский) театр был предоставлен собственным силам. Незаконченная мобилизация и неоправдавшиеся расчеты мирного времени привели к тому, что на всем театре турки 5 октября имели силы вдвое меньшие, чем [199] союзники (сербы, греки и черногорцы, вместе взятые). Быстрое стремительное наступление союзников по рассмотренным в I главе путям приводило к окружению турецкой армии.

Положение турок

Первоначальное стратегическое положение турок тем не менее было выгодное, и они могли бы рассчитывать на успех: прикрываясь от Греции на горных перевалах двумя дивизиями низама и двумя редифными (Сересской и Янинской), опираясь при этом на крепость Янину, а в районе Беране — Скутари прикрываясь двумя дивизиями низама и одной редифной против Черногории, турецкий главнокомандующий на Македонском театре Али-Риза-паша мог бы сосредоточить значительную Западную армию под начальством Зекки-паши для действий против сербов.

Во исполнение этого плана Зекки-паша 5 октября, в день перехода границы союзниками, сосредоточивал свою армию впереди Куманова, где сходились пути из Сербии и Болгарии через Гилян — Вранья — Тырговиште — Кюстендиль — Каратова, и прикрывая на левом фланге Приштину-Митровицу (Косово Поле) двумя дивизиями.

В его армию были включены V, VI и VII корпуса, но вместо откомандированных двух дивизий низама{22} VII корпуса включены были редифные; 17 дивизия VI корпуса еще не перешла из Монастыря. V корпус двумя дивизиями подтягивался к Истибу, а одна дивизия (13-я) была в Салониках вместе с мобилизовавшейся еще редифной. В общем, 5 октября впереди Куманова были два корпуса (VII и VI) и мог один поспеть к развязке большего сражения (V-й).

Армия была усилена отрядами арнаутов (10–15 тыс. чел.). [200]

Штаб командующего Западной армией находился в Велесе, штаб главнокомандующего остался в Салониках.

По плану фон дер Гольца, Западная армия предназначалась первоначально для того, чтобы сначала покончить с Болгарией через Кюстендиль, но теперь надо было действовать против Сербии.

Расположение турецкой главной квартиры

Когда с границы были получены известия о переходе сербами границы, то Али-Риза приказал перейти в наступление.

Зекки-паша составил план: наступать двумя корпусами VII (Фети-паши) и еще не сосредоточившимся V-м с фронта на г. Вранья в долину Моравы, а VI корпусом (Джавида-паши) обойти левый фланг сербов. По-видимому, о силах, составе, направлении сербских колонн в турецкой главной квартире были самые туманные сведения. И совсем не было принято во внимание направление из Болгарии Кюстендиль — Куманово, откуда появилась II сербская армия.

Кумановское сражение

Сербская главная квартира развернула III, I и II-ю армии по охватывающей дуге в отношении к району сосредоточения Западной турецкой армии и ядру этой армии у Куманово — Ускюб. На исходном положении от центральной I-й правофланговая, III-я и левофланговая II-я находились в расстоянии не более двух переходов, так что с начала операции все три армии были в выгодном положении, имея возможность оказать скорую поддержку друг другу.

Пути I-й и II-й сходились в одной точке, в Куманове; пути III-й армии выходили на фланг турецкого [202] сосредоточения и долиной Ситницы через Качиникский проход выходили даже в тыл его, к Ускюбу.

Опасность этой операции была большая при полном сосредоточении Западной турецкой армии у Куманова, когда она могла раздавить поодиночке любую сербскую группу, но у турок к началу сражения у Куманова было лишь около 70 тыс. человек.

Кратчайший путь — 2 перехода — предстоял 1-й армии, центральной, и она была сделана наиболее сильной — из 4-х дивизий пехоты и 1 кавалерийской, в общей сложности превышающей сосредоточивающуюся турецкую группу.

II-я армия (Кюстендильская) своими двумя дивизиями, перевезенными через Софию, могла от границы поспеть на фланг турок к Куманову в три перехода. Эта армия усиливалась Рыльской дивизией (болгарской), двигающейся от Дубницы через Джуму.

Рыльская дивизия предназначалась для движения тремя колоннами; правой западной, которая двигалась от Джумы на Качана — Истиб, она выходила в разрез между Кумановской турецкой группой и собирающимся V корпусом и Салониками, а двумя, направляющимися долиной Струмы и прямой горной дорогой на Салоники, она разъединяла и от этой базы Западную армию, а Санджак не беспокоил сербов, потому что туда направлен Ибарский отряд{23} для соединения с черногорцами.

III-я армия, предполагалось, не встретит серьезного сопротивления и составлена из двух дивизий. На ее непосредственное содействие можно было рассчитывать все же лишь при особо благоприятных обстоятельствах.

Итак, к Куманову могли поспеть во всяком случае не менее 6-ти дивизий, а при надобности оттянуты ближайшие колонны из 3-й армии и Рыльской дивизии, [203] т.е. всего более ста тысяч. Такой план сербской главной квартиры вполне отвечал сложившейся обстановке. Турецкие авангарды занимали горные дефиле на пути наступления сербских армий.

Действия I-й сербской армии

С объявлением войны все сербские армии перешли границу. I-я армия перешла у Ристоваца. Три дивизии (Моравская 1-го призыва, Дринская 1-го призыва и Тимокская 1-го призыва) наступали тремя путями, имея в резерве Дунайскую дивизию 1-го призыва. Службу разведки несли кавалерийская дивизия (Арсения Карагеоргиевича) и четники.

9-го октября, не встретив серьезного сопротивления со стороны охраняющих частей VII корпуса, авангарды дивизий подошли к Кумановской позиции у Топаницы.

В штабе армии не имелось еще сведений о приближении II-й сербской армии. Командующий, королевич Александр, решил атаковать 10-го, не ожидая подхода, хотя ему главная квартира рекомендовала соблюдать осторожность. Кроме хорошего знания местности, точных сведений в штабе армии не было и даже предполагалось, что турецкой армией командует Шефкет-паша.

Турецкие позиции тянулись впереди Куманова на 12 километров (Ногорич — Липковка). Хороший обстрел по открытым подступам долины Моравы. Окопы усиливали оборону. Три дивизии VII корпуса могли бы оказать здесь серьезное сопротивление. VI корпус, находясь за правым флангом (17 и 18-я дивизии), составлял резерв, предназначенный для перехода в наступление.

10-го октября три сербские дивизии при содействии всей своей артиллерии атаковали Кумановские позиции VII корпуса. Сербы, развернув цепи под прикрытием артиллерии, повели наступление. Борьба за перевес в [204] огне скоро склонилась на сторону сербов. Авангардные части турок скоро были сбиты. К вечеру бой замер, когда сербские цепи были на средних и ближних дистанциях.

Вечером Джавид-паша, командир VI-го корпуса, получил приказание содействовать VII корпусу атакой в левый фланг сербов. В ночь на 11-е он атакует левофланговую дивизию сербов, но безрезультатно — плохо организованная атака была отбита.

11-го с утра сербы продолжали атаку. Турки перешли окончательно к обороне. Подавляемые огнем сербов, они едва держались на своих позициях.

Тогда у Зекки-паши создается план: отвести VII корпус на тыловую позицию, а VI-м корпусом атаковать левый фланг сербов, подтягивающихся к новой позиции VII корпуса. По крайней мере, так объясняет Зекки-паша начало отступления турок{24}.

В 12 часов дня VII корпус побежал, увлекая за собой VI. Сербы энергично преследовали почти до Ускюба.

Причину бегства командир корпуса Фети-паша видел в отсутствии дисциплины в редифной дивизии{25}, которая, получив приказание об отступлении, обратилась в бегство сквозь линию стоявших за ней войск.

Сербы позднее захватили переписку Зекки-паши и в числе прочих документов донесение Зекки-паши главнокомандующему:

«Уже сообщил вам, что главное сражение продолжалось до 12 часов. Наш VII корпус сильно пострадал. Чтобы помочь ему, приказал Джавиду произвести стратегический маневр на левом фланге сербов и обойти его, в крайнем случае занять его настолько, чтобы освободить путь отступления [205] VII корпусу. Фети-паше приказал медленно отступать с его разъединенными частями.

Когда Фети-паша отдал приказание об общем отступлении, бой был в разгаре. VII корпус был подвержен адскому огню сербов, и после приказания корпусом овладела паника. Солдаты бежали во все стороны, не зная сами куда, лишь бы спастись от страшного огня неприятеля.

Таким образом, этот корпус совершенно уничтожен и солдаты в своем бегстве бросили числящиеся в корпусе 150 орудий, боевой материал, съестные припасы и ружья. Небольшой остаток войск добежал до Ускюба. Таким образом, план Джавида-паши совершенно не удался. Судьба остальных частей мне не известна{26}. Мы не в состоянии продолжать бой с неприятелем.

С душевной болью сообщаю вам сегодня официально потери в главном сражении на Македонском театре».

Почему Джавид ничего не предпринял на левом фланге сербов? Во-первых, он был расстроен неудавшейся ночной атакой на сербов и их контратакой. Во-вторых, он получил известие о приближении Кюстендильской группы — II-й сербской армии. Турецкие отряды, охранявшие пути из Кюстендиля, были отброшены. С прибытием II-й армии положение правого турецкого фланга становилось критическим. II-я армия грозила не только флангу, но и могла отрезать путь отступления турок. Сведения о появлении левой колонны II-й армии от Каратова повлияли на решение Джавида-паши. [206]

Джавид-паша после отступления пытался задержаться в Ускюбе, в одном переходе от поля проигранного сражения, чтобы прикрыть сбор рассеянного VII корпуса.

Али-Риза-паша телеграфировал Зекки-паше: «Отправьте возможно больше войск V-ro корпуса на помощь Ускюбу. Я постараюсь также послать еще войска отсюда» (т.е. из Салоник).

Вслед затем главнокомандующий получил дополнительное донесение, которое отнимало надежду удержать Ускюб:

«Только что возвратился с поля битвы, где происходило наше главное сражение.

VII-й корпус окончательно уничтожен. Небольшое число спасшихся войск деморализовано и находится вблизи Ускюба. Стараюсь из них сформировать несколько рот. Завтра, в пятницу, продолжаю организацию с целью, если возможно, воспрепятствовать занятию неприятелем Ускюба».

Донесение подписано Фети-пашой.

12 октября Фети-паша доносил, что из остатков расстроенных корпусов собрано до сорока тысяч. Фети-паша послал мулл поднять магометанское население местного санджака (уезда). Явилось до 15 тыс. арнаутов.

Тем не менее Зекки — и Фети-паши оба пришли к убеждению, что главное сражение на Македонском театре было проиграно.

Наступление II-й армии

II-й армии пришлось встретить лишь слабое сопротивление у Егри-Паланка и Каратова. Турецкие отряды поспешили при первом же натиске сербов очистить свои позиции, бросив у Каратова и свою артиллерию. [207]

7-я Рыльская дивизия болгар, входившая в состав II-й армии, приняла участие в Кумановской операции правой колонной, двинутой на Качана-Истиб. В этом районе из V-го корпуса были налицо одна дивизия низама (15-я) и одна редифная дивизия{27} да еще дивизия в долине Струмы.

7-я болгарская (Рыльская) дивизия 5-го октября начала наступление, вперед выслав македонские четы для разведки. 5-го же взяла Джуму с боя. Турки заняли для обороны Качану. По болгарским сведениям, турецкие силы, сосредоточившиеся здесь, достигли 17 батальонов низама и редифа. Ген. Тодаров, одновременно с Кумановским боем, атаковал Качану. Бой здесь длился три дня и турки отступили к Истибу, где перед городом заняли снова позицию.

Здесь Рыльской дивизии оказали поддержку местные жители, болгары, напавшие с тыла на турок во время боя, и Истиб также был очищен.

Взятие Ускюба

I-я сербская армия 13-го октября около 11-ти часов утра подошла к Усдюбу, где пытался своим арьергардом задержаться Джавид-паша. Бой с арьергардом продолжался всего полтора часа, после чего турки очистили город, потеряв остатки артиллерии (20 орудий). Арнауты начали бесчинствовать в городе, еще не занятом сербами, и, чтобы прекратить это, европейские консулы обратились к командующему I-й армией королевичу Александру с просьбой вступить в город и прекратить беспорядки. После этого сербы не замедлили войти в город, выслав для преследования турок кавалерийскую дивизию (Арсения Карагеоргиевича). [208]

Наступление III-й сербской армии

III-я армия ген. Янковича получила задачу очистить арнаутское гнездо, долину реки Лаб, и через Приштину на Качаникский проход и Гилян выйти на левый фланг Западной турецкой армии, содействуя I-й на линии Ускюб — Куманово.

Шумадийская дивизия перешла границу у Модаре. Моравская (II-го призыва) у Преполаца. Арнаутский отряд у Подуева оказал сопротивление. 6-го вечером сербы взяли окопы у Подуева, а утром 7-го октября 19-м полком Подуево взято — и долина Лаба стала во власти сербов. Выход из долины Лаба к Косову полю замыкается Тенешдольским ущельем, которое турки и заняли.

С утра следующего дня (9-го) III-я армия начала атаку Тенешдольского ущелья, занятого турками, которые вместе с арнаутами достигали численности 23 тысяч человек.

Под прикрытием своей артиллерии сербы бросились в ущелье, главными силами обходя его на горы Лепини, Дрогоцан, Пруговац. Скоро они заняли гребни, и перед ними открылось Косово поле с историческими могилами царя Лазаря и Мурада. Воодушевление войск было велико, и турки, не доведя дело до штыкового удара, в беспорядке отошли к Приштине, а затем очистили и самый город. Вечером сербы Моравской дивизией заняли Приштину.

Шумадийская дивизия правым флангом заняла Вучитрн.

Турки частью отступали на Гилян, частью на Качаник. По этим двум направлениям двинулись дивизии III-й армии.

Ген. Янкович продолжал преследовать турок. В Качаникском проходе турки пытались в последний раз задержаться. К утру 14-го октября Качаникский проход взят. Остатки дезорганизованных турецких частей отступили к югу. Тем временем пал Ускюб и они направились [209] к Монастырю. Самостоятельная операция III-й армией закончена. Кумановское сражение произошло так быстро, что содействие III-й армии не понадобилось; при серьезном же сопротивлении турок у Куманова 14-го октября эта армия сыграла бы значительную роль в тылу Куманова.

Ибарский отряд

Ибарский отряд{28} ген. Живковича наступал по долине Ибара, не встречая сопротивления. В Новом Базаре слабый турецкий гарнизон оказал некоторое сопротивление, но был скоро выбит и бросил свою артиллерию.

Турки

21-я дивизия низама, охваченная с запада ген. Вукотичем с его северной черногорской дивизией, взявшей Бераны, а с востока Живковичем, быстро отошла из Санджака, потерпев полное поражение. 17-го октября черногорцы взяли Ипек, 20-го Дечаны, а 22-го сербы и черногорцы выбили турок из Дьяково. Остатки 21-й дивизии низама быстро отошли в Албанию на Дьяково — в долину Черного Дрина к Охридскому озеру на Стругу — Эльбасан — Берат; Санджак занят к 20-му сербами и черногорцами на всем протяжении.

Правая колонна III-й армии 16-го подошла к Призрену между Струмой и Призреном. 8 батальонов турок с отрядом арнаутов занимали горную позицию. 17-го сербы атаковали турок и выбили с позиции после 6-часового боя. 18-го город был очищен арнаутами. 19-го правая колонна III-й армии торжественно вступила в Призрен{29}. Сербы вошли в долину Дрина. Пред ними был открыт путь к Адриатическому морю. [210]

К 20-му октября три сербские армии развернулись на фронте Призрен — Велес — Истиб. Рыльская дивизия еще занимала Царево-Село и Джуму.

Наступление Фессалийской армии от границы до жел. дор. Монастырь — Салоники

Турецкий план кампании предусматривал слабость греческой армии и не допускал мысли, что Греция, в 1897 г. выставивши 45 тыс. человек, теперь может выставить в поле 150 тысяч.

И заслон на южной границе оказался не силен:

22-я дивизия низама в Янине и 23-я дивизия в Кожани подкреплялись редифными дивизиями из Берата и Янины. Надежда на две дивизии второго редифа не оправдалась, и турецкая главная квартира могла подкрепить 23-ю дивизию только редифной 2-го класса из Наеджи (Наслич), довольно слабой.

Таким образом 5 турецких дивизий встретили наступление греков. Эти пять дивизий, по местным условиям, разделились на две группы — одна, опираясь на Янину, Превезу и Пентепигадию, закрыла пути от залива Арты в Эпир (три дивизии) и другая, опираясь на Кожани, закрыла горные проходы из Греции в долину Быстрицы (Вистрицы) и Вардара (две дивизии). Последняя группа и численностью, и свойствами местности ставилась в наиболее трудное положение.

* * *

Фессалийская армия под предводительством «диадоха» (наследника престола) Константина перешла границу 5-го октября двумя колоннами на Элассону: одна дивизия через Тырнавос — Мелунский перевал в направлении на Элассону, другая от Куцохирон на Дамаси и по долине ручья Ксериас выходила на фланг Элассонской позиции турецкого авангарда. 5-я дивизия шла на Гревену. 7-го октября после четырехчасового боя турецкий авангард отошел к Сервио на перевалы. Элассона взята. [212]

В Элассоне турецкий авангард занимал холмы, окружающие город; после бомбардировки, начавшейся с утра, в 12 часов дня греки заняли город, взяв семь орудий.

После занятия Элассоны Фессалийская армия двинулась вперед широким фронтом: правофланговой дивизией на Катерину (приморская дорога на Салоники), центром на Сервио — Кожани и 3-й дивизией в долину Быстрицы в обход правого фланга Кожанского турецкого отряда. 5-я дивизия продолжала движение на Гревену.

Кавалерийская бригада двигалась впереди центра.

Сведения о турецкой армии были такие, что турецкие силы определялись до 38-ми тыс. человек, занимающими проходы у Сервио и Катерины.

В Серандопоронском проходе центр был короткое время задержан турками. Здесь греки дошли до позиции турецкой артиллерии и отбросили турок, отступивших к Сербии{30}. 10-го октября ночью центр занял Сервио с мостом через Быстрицу.

12-го октября авангард вступил в Кожани, отданные турками без сопротивления. 14-го октября диад ох Константин торжественно вступил в город, встреченный всем населением с митрополитом во главе. Встреча была исполнена патриотического энтузиазма, проявленного греческим населением.

Правая колонна заняла Катерину, гарнизон которой оказал слабое сопротивление грекам и отошел на север.

После занятия этих пунктов Фессалийская армия продолжала движение: правым флангом на Клиди, центром на г. Верриа, левым флангом на Острово (пункты на ж. д. Салоники — Монастырь).

5-я дивизия, заняв Гревену, продолжала движение в направлении на Кожани — Монастырь через Флорину. [213]

17-го октября центр своим авангардом занял Веррию почти без сопротивления. Турки пытались задержать наступление в проходе Трипотамос, но поспешно отступили.

5-я дивизия, двинувшаяся на Кайлар, взяла его 17-го же числа и потеснила турок у г. Острово, где у дер. Налбандкиой турки, отступавшие на Монастырь, оказали сопротивление. После оставления Кожани Кожанский турецкий отряд раскололся. Часть его отступила на Веррию — Иенидже — Салоники, другая часть (около 4 тыс. чел.) на Монастырь. Эта последняя у Налбандкиой и пыталась оказать сопротивление. 5-я греческая дивизия атаковала их. Охваченные паникой турки разбежались, оставив свою последнюю артиллерию — 7 орудий — и 500 чел., отдавшихся в плен.

Отступившие к Иенидже здесь подкреплены были частями 14-й дивизии низама из Сереса.

К 20-му октября Фессалийская армия, прервав сообщение Салоники — Монастырь, развернулась на фронте Клиди — Няуста — Острово — Флорина. Она правым флангом и центром была в виду Салоник и вступала в долину Вардара.

Положение турок

Начавшаяся было перевозка малоазиатских редифов прекратилась в самом начале под угрозой греческого флота.

Опасения превратились в панику, когда в полночь 18-го октября греческая миноноска № 12, выйдя из порта Катерины, внезапно проникла в Салоникский залив и пустила две мины в турецкий броненосец «Фехти-Булен». Судно стало заливать, в котельной произошел взрыв. Броненосец затонул. Миноноска вернулась в Катерину. Перевозка совсем прекратилась, а оставшиеся команды пошли на пополнение в Иенидже. [214]

Эпирская армия

Эпирская армия ген. Сапунзакиса вступила в долину Арты, и объектом ее действий были укрепления Превезы и Янинский отряд турок. При помощи миноносок Превеза была блокирована с моря и с залива Арта. Когда же греки взяли форт Никополь к северу от Превезы, командовавший городом, то Превеза сдалась с гарнизоном в 500 человек. Сапунзакис начал наступление на Янину. Турки стремились задержаться на позиции у Пентепигадия, укрепленной в мирное время.

Общее положение

Общее положение к 20-му октября: на Македонском театре сопротивляются два укрепленных пункта — Скутари и Янина.

Полевые армии турок потерпели поражение на северной и на южней границах. Бегущие войска стягиваются к двум центрам — к Монастырю, где есть свежая дивизия низама, и к Салоникам, где также свежая дивизия низама. Сообщение с базой (Малая Азия) прервано. Армии союзников замыкают кольцо вокруг полевой армии турок и клином на Велес и Истиб разъединяют Салоникскую и Монастырскую группы их.

Ликвидация Западной армии

Положение турок

Остатки VI и VII корпусов отступили (вернее, бежали) по Монастырской дороге и приведены в некоторый порядок у Прилепа (Прилипе). От Истиба части отходили долиной Вардара к Салоникам. Прикрыть V-м корпусом [215] разбитые корпуса VI и VII не удалось, потому что это уже было не исполнимо — V корпус сам уже терпел частичные поражения от болгар и греков и около него стягивалось кольцо их. Разбитые корпуса получили поддержку только от дивизии низама, оставшейся в Монастыре. 21-я дивизия находилась в долине Черного Дрина (отходила к Дибре и далее на Охриду). Ей послано приказание идти на поддержку Скутари, но она получила приказание много позднее, в Струге, когда ей оставалось лишь одно — укрыться в южной Албании.

Планы союзников

Сербская главная квартира решила продолжать наступление на Западную армию, отступившую к Монастырю, III-й и I-й армиями, две же сербские дивизии II-й армии дать болгарам в состав Адрианопольской осадной армии, что давало возможность из-под Адрианополя взять I-ю болгарскую армию Кутинчева и двинуть ее вперед к Константинополю, для совместных действий с III-й болгарской армией.

Шумадийская дивизия III-й армии с ген. Янковичем направлена долиной Дрина на Алессио и Дураццо к Адриатическому побережью. Ибарский отряд должен был занимать Санджак и содействовать черногорцам, которые теперь могли все силы сконцентрировать у Скутари.

7-я болгарская дивизия, усиленная резервной бригадой, получила задачу очистить Восточную Македонию между Струмой и Вардаром, наступая широким фронтом на Салоники.

Греческие армии — Фессалийская, выделив 5-ю дивизию к Флорине на Монастырь, остальными должна была продолжать наступление на Салоники; Эпирская продолжала движение к Янине. Эскадра Эгейского моря могла развить десантным отрядом операции по занятию островов Эгейского моря. [216]

Бой у Прилепа

Зекки-паша с более нерасстроенными частями V-го корпуса занял позицию в горном проходе в 10 верстах к сев.-вост. от Прилепа. Ему удалось собрать около 20 батальонов свежих войск (V корпуса и дивизии низама из Монастыря). Местность благоприятствовала ему — горные кряжи в проходе представляли очень сильные позиции, обходы без путей очень трудны, сербам трудно применять свою сильную артиллерию, турки поставили 8 горных орудий. Сербам, чтобы выставить свою артиллерию на позицию, надо было с пехотой пройти узкое ущелье и провезти через него и артиллерию под огнем турок. Сербам удалось выставить только два горных орудия и вести бой исключительно пехотный.

21-го октября утром сербы начали атаку по обледенелым скатам гор с выпавшим снегом. 21-го и 22-го неоднократные атаки сербских Моравской 1-го призыва и Дринской 1-го призыва дивизий были отбиты; сербы несли большие потери. Имел некоторый успех только 5-й полк.

23-го к вечеру 7-му полку удалось ворваться на позицию и, наконец, сопротивление турок было сломлено. Прилип был занят.

24-го Зекки-паша по дороге к Монастырю еще раз пытался задержаться и нанес сербам чувствительные потери, но тоже был отброшен.

В это же время Моравская дивизия 2-го призыва (III арм.), преследуя призренского мутассерифа, Мехмед-пашу, заняла Кичево (Крчево), вклинившись между Западной армией и 21-й дивизией, находившейся в долине Черного Дрина с присоединившимся к ней отрядом беглецов из Ускюба с командиром VI-го корпуса Джавид-пашой. Ни Зекки-паша, ни Джавид-паша не имели сведений друг о друге и потому не пытались соединиться. [217]

К югу от Монастыря туркам посчастливилось: 5-я греческая дивизия, наступавшая от Флорины к Кайлару, временно потеряла Кайлар и могла продолжать наступление лишь после поддержки от главных сил Фессалийской армии.

Зекки-паша, собирая остатки разбитой армии и окрестные гарнизоны, собрал у Монастыря около 40 тыс. человек.

Сражение у Монастыря

2-го ноября Зекки-паша занял позицию на левом (северном) берегу р. Черной на высотах деревень Ванук, Стара Сербия, Беранцы, Тверлобыль, Могила. 3 ноября Моравская и Дринская дивизии 1-го призыва атаковали турок и отбросили за реку, к самому городу. Здесь турки вновь заняли позиции на высотах у дер. Кукуречены, Ращаны, Кеклин и Оризели. Коннице и подошедшей Дунайской дивизии 1-го призыва удалось захватить мост через реку, не допустив турок разрушить его. Турки пробовали отбить мост, но неудачно.

3 же ноября часть турецких войск пыталась уйти на запад к Охриде (путь на соединение с Джавид-пашой), но Моравская дивизия 2-го призыва, двигаясь по Призренской дороге, преградила им путь. После боя один турецкий батальон положил оружие, остальные отошли к Монастырю обратно, бросив полевую и горную батареи.

4-го Зекки-паша вновь пытался овладеть мостом у Новака на правом фланге турок, но тоже безуспешно.

5-го положение стало безнадежным: г. Острово был занят дивизией Фессалийской греческой армии. 5-я греческая дивизия от Флорины теперь могла перейти тоже в наступление, покинув свои окопы.

5-го ноября главные силы корпуса Зекки-паши сдались в плен, ровно через месяц после начала войны. Сам Зекки-паша с 10 таборами бежал к Флорине, где с фронта их встретила 5-я греческая дивизия, а с тыла [218] настигла конница; после почти месячного скитания по горам Зекки-паша в начале декабря выбрался и соединился с Янинским отрядом.

Иенидже — Салоники

Иенидже

После потери Кожани и отступления большей части Кожанского отряда к Монастырю, Али-Риза-паша у Иенидже (Яница) расположил на позиции 14-ю дивизию низама, перевезенную из Сереса и усиленную прибывшими в начале мобилизации командами азиатских редифов. С остатками отступивших частей отряд доходил до 25 тыс. с 24 орудиями.

Иенидже — священный магометанский город, прикрывает мост через Вардар и находится на дороге Салоники — Монастырь. Поэтому выбор этой позиции надо назвать в стратегическом отношении очень удачным.

Али-Риза-паша мог здесь сосредоточить больше войск, взяв из гарнизона Салоник, но он боялся оставить город ввиду приближения с севера болгар. Впрочем, 21-го октября Рыльская дивизия была еще на расстоянии нескольких переходов от Салоник. 20 октября диадох начал наступление, отделив 5-ю дивизию на Флорину — Монастырь и предоставив, с правого фланга, колонне из Катерины наступать на Клиди — Салоники к устью Вардара.

21 октября с 6 ч. утра греки атаковали у Иенидже укрепившихся на холмах турок. Когда турки были выбиты с позиции, они заняли самый город и оказали сильное сопротивление в нем. Отступая к Салоникам, турки потеряли 14 орудий, 4 пулемета и большое число пленных. Разрушив оба моста через Вардар (железнодорожный и шоссейный), турки сосредоточились в Салониках. [220]

Занятие Восточной Македонии

20-го октября Рыльская дивизия с приданной к ней резервной бригадой двинулась широким фронтом для занятия Македонии к востоку от Вардара: бригада полк. Митова, действовавшая у Кочана — Истиб, на Струмицу — Салоники; бригада полк. Чилингирева от Царева-Села на Петрич — Кукуш — Салоники; бригада ген. Георгиева (при ней штаб дивизии) долиной реки Струмы на Серее — Салоники.

Ввиду описанных выше событий наступление болгар не встретило нигде серьезного сопротивления, потому что турецкие войска IV-го корпуса были оттянуты на другие пункты театра. В крае оставались слабые гарнизоны и банды башибузуков, грабивших и убивавших христиан. Рыльской дивизии пришлось ускорить марши и делать переходы по горам до 40 верст, чтобы скорее прекратить в стране зверства турок. В долине Струмы турки (войска и башибузуки) сжигали при отступлении болгарские деревни и, покидая Демир-Гиссар, согнали 200 городских христиан и заперли в церковь, которую подожгли. Все сгорели живьем.

Рыльской дивизии большую поддержку оказали македонские четы под начальством воеводы Санданского, в числе до 2000 чел. Четники облегчили разведку и вели успешно партизанскую войну, захватив и линию железной дороги Демотика — Салоники.

В неделю Македония была очищена от турок, и Рыльская дивизия появилась перед Салониками. В это время там состоялась сдача грекам, так что непосредственного участия в этом болгары не принимали, но движение дивизии в этой операции сыграло, несомненно, важную роль.

После боя у Иенидже положение Салоник было уже безнадежно. Город изолирован — с востока греки, с юга форт Карабурну легко взят греческим десантом, с [222] севера и запада болгары, которые взяли левой колонной Рупельский проход из долины Струмы и заняли Серес. Корреспондент газеты «Берлине Тагеблат» так рисует состояние Салоник и гарнизона накануне сдачи:

«Телеграфное и морское сообщение прерваны. Сотни голодных и несчастных дезертиров шатаются по улицам, напоминая об ужасах отступления наполеоновской армии. Трупы людей и лошадей валяются неубранными. Город переполнен беглецами, замерзающими от холода и умирающими от голода. Армия в ожидании сербов и греков расположилась у городских стен. Вид ее ужасен. Офицеры частью разбежались, частью сидят без оружия в кафе и ресторанах, равнодушные к гибели солдат. Население в паническом ужасе ожидает погрома.

Австрия, Англия и Франция прислали суда, стоящие наготове в порту. Кругом мерзость запустения, символизирущая разгром Турции».

Так описал положение немецкий корреспондент, симпатизирующий Турции.

В 5 час. вечера 24-го октября греческие войска начали переходить Вардар. Настолько греки были уверены в занятии Салоник, что еще 23-го греческий главнокомандующий просил по телеграфу министра прислать медиков для дезинфекции турецких казарм в Салониках и оспенную прививку в предупреждение заболеваний, бывших в Салоникском гарнизоне.

Еще хуже было в окрестностях, где еще блуждали мелкие отряды турок: 23 октября командир сербского кавалерийского полка Золович получил следующее сообщение, подходя к г. Дойран (к северу от Салоник):

«В городе стоит тысяча турецких солдат с полковником. Население разоружило солдат, взяло в плен полковника и приглашает сербский полк войти в город». [223]

26 октября закончили переправу. Консулы английский, французский, германский и австрийский явились вместе с салоникским комендантом и представителем турецкого главнокомандующего, Тахсин-пашой, в греческую главную квартиру предложить условия сдачи и просили о сохранении оружия, обещая не принимать участия в военных действиях до окончания войны. Диадох Константин отказал, требуя сдачи оружия и назначив срок для ответа 5 ч. утра. В 5 ч. утра салоникский комендант снова явился и просил сохранить 5000 ружей. Туркам снова был дан двухчасовой срок, а когда уполномоченные для переговоров не явились, в 9 ч. утра 26-го греки начали наступление. Передовые цепи подошли к турецким аванпостам. В 4 1/2 часа дня Тахсин-паша прислал офицера с письмом, в котором заявлял, что принимает условия сдачи.

29-го в Салоники вступил греческий король.

После сдачи Монастыря Моравская дивизия 2-го призыва направлена по дороге на Охриду — Эльбасан в Дураццо.

Ген. Янкович с Шумадийской дивизией прошел долиной Дрина и занял Алессию. Таким образом, вновь сосредоточилась III армия, заняв Адриатическое побережье. Турки оставались в районе Янины, в южной Албании между р. Шкумби и Яниной и в Скутари. Полевая армия перестала существовать, и союзники занялись административным устройством освобожденных христианских областей.

Эпирская армия после занятия Пентипегадии подвигалась медленно к Янине. За конец октября и весь ноябрь армия подвинулась лишь на полтора перехода. Причиной медленного движения были: 1) слабость Эпирской армии, которая не подавляла турок своей численностью, 2) выгодные для обороны свойства местности, 3) подкрепления, полученные гарнизоном от Берата. С 1 декабря греки оттеснили, наконец, турок на линию фортов, отрезав от моря десантным отрядом, наступавшим на Филиатес. [224]

Таково было положение на Западном театре к началу переговоров в Лондоне.

Обладая большим коммерческим флотом и с первого дня войны без серьезных столкновений господствуя в Эгейском море, греки развили к ноябрю десантные операции на островах. Десант облегчался использованием 95 коммерческих транспортов и полной беспомощностью турок в море.

Греческая эскадра совместно с 8-й дивизией постепенно заняла острова Тазос, Имброс, Самофраки, полуостров Халкедон, острова Икария, Лесбос, Эмбос, Хиос, Крит и Самос присоединились сами, имея некоторую самостоятельность от турок.

В результате к декабрю греки не только отрезали сообщения по морю, но и захватили легко острова.

Потери сторон

Потери убитыми и ранеными среди армий союзников выразились к началу декабря:

Болгары — 67 тыс. чел.{31}

Сербы — 25 тыс. чел.

Греки — 17 тыс. чел.

Черногорцы — 3 тыс. чел.

Итого 112 тыс. чел.

Сведения о потерях турок очень не точны и теперь еще не выяснены, но они превышают потери союзников.

Достигнутый результат союзниками — европейская Турция исчезла с карты Европы. В Европе у турок осталось три крепости (Адрианополь, Скутари, Янина) и два укрепленных лагеря — у Чаталджи и Дарданелл, прикрывающие к началу переговоров двери в столицу.

Примечания

{1} Около половины.

{2} Около половины. (так в тексте, вероятно должно быть «По четверти.»)

{3} По четверти.

{4} После начала войны несколько резервных бригад были доукомплектованы до полного штата дивизии; ввиду чего в описании боев будут встречаться дивизии с № выше 9-го.

{5} В ноябре 1912 г., после поражения турок, фон дер Гольц в газете «Neue Freue Presse» писал, что он предлагал туркам оборонительный план действий, но с содействием Румынии.

{6} Из корпуса не все части прибыли, и к корпусу была придана редифная дивизия.

{7} Часть корпуса еще была в Константинополе.

{8} С самого начала войны Западный театр потерял связь с Восточным и Али-Риза явился здесь таким же главнокомандующим, как Назим-паша на Восточном, фактически не подчиняясь ему.

{9} Больше конницы не было в распоряжении командующего III-й армией.

{10} Махмуд-Мухтар-паша, командир III-го корпуса и одновременно морской министр, член совета министров, к тому же сын великого визиря Гази-Мухтара.

{11} Кроме того, дезертиры из Адрианополя передавали вести о недостаточном запасе продовольствия в крепости, что давало надежду взять крепость измором. Оказалось, что крепость на 1 1/2 месяца все же снабжена продовольствием.

{12} Подполковник фон Дрейер пишет: «Превосходно обученные в мирное время части попробовали, опираясь на Лозенградскую победу, забыть 16-го октября отдел применения к местности и за это жестоко поплатились».

{13} Адрианополь связан с армией и столицей беспроволочным телеграфом.

{14} См. официальные бюллетени турецкого правительства.

{15} По описанию фон Орейера.

{16} Газета «The Daili Telegraph».

{17} Из Эскикиоя от Немировича-Данченко в «Русское Слово» 24 октября (послана 20 октября).

{18} Почва в этой части Фракии глинистая и легко растворяется от дождей, превращаясь в невылазную грязь.

{19} После Лозенграда и Люле-Бургаса кавалерия могла бы принести большую пользу, но ее там не было почти совсем.

{20} Этот маневр показывает, что 11-го ноября Явер-паша еще надеялся на установление связи с флотом и Галлиполи.

{21} Надежда на усиление дарданелльской эскадры судами из черноморской была слабая, после того как болгарские миноносцы атаковали и вывели из строя в Черном море два лучших судна.

{22} Одна в Приштине, одна в Беране.

{23} Составлен из Шумадийской дивизии 2-го призыва и одной вновь сформированной бригады.

{24} Судя по его донесению главнокомандующему.

{25} В некоторых известиях она названа Тетовской (по реке Санджака), местная Ускюбская.

{26} Сообщение с Приштиной было прервано.

V-й корпус ближе к Зекки-паше, но он его выпустил из рук, а корпусный командир, видимо, не заботился о сохранении связи с своим командующим армией.

{27} Одна дивизия V-го корпуса была в Салониках, одна в Сересе и 15-я только в долине Струмы.

{28} В некоторых донесениях он назван V-й армией.

{29} Призрен был столицей сербского короля Стефана Душана (Сильного).

{30} Среди пленных был Фехли-паша и два германских офицера.

{31} Кроме того, на Чаталдже 15 тыс. чел. вместе с больными.

Балканская война 1912 — 1913 гг.