Манипулятор

Глава 5

— Стой, где стоишь, морда бесовская! — Иннокентий с грозным видом встал с топчана и выставил передо мной местное «распятие», едва Афанасий захлопнул дверь. Глава церкви с ног до головы был увешан какими-то амулетами и выглядел решительно.

— Мужик серьезно настроен, чего делать будем? С пришествием господнем не прокатит, клык даю.

— Уверен?

— Угу, время упущено. Выкручивайся.

— Ну, что молчишь, образина демоническая? Даже не думай сопротивляться: комната освящена и козни твои не пройдут. Это же надо, в святое место инкуб проник, да письмена дьявольские готовил! Обвел вокруг пальца святой люд, а я-то слепец! Поддался речам, да уговорам ложным.

— Иннокентий, кто еще видел тетрадку? — я решил пойти ва-банк.

— Сдался, значит демон! Или обмануть опять решил? Не пройдет! — он победно указал мне рукой на дверь, которая уже была исписана изнутри какими-то каббалистическими знаками.

— Не демон я, а человек божий. Акакием зовут.

— А ты докажи это! Проверку на Святом писании пройди!

— Локи, что за проверка?

— Э, нет, дружище. Ты сам должен все узнать. Забыл?

— Ну и пройду, раз так нужно. Мне боятся нечего, бог меня хранит, — я постарался выглядеть уверенным.

Иннокентий указал на здоровенный талмуд в серебряной оправе, лежащий посреди стола.

— Руку правую приложи к нему и отвечай, коль соврешь — сгоришь на месте!

Я послушно подошел к столу и сделал требуемое. Блестящий металл переплета неприятно холодил ладонь.

— Ну, говори! Расскажи, как телом отрока блаженного завладел, демон?! — сузил глаза священник.

— Я правда сгорю, если совру, Локи?

— Угу… Местный боженька серьезный мужик. Правда работает это только на преступления против церкви. Упс, а вот и он…, — голос Локи внезапно сник.

— Предупреждение игроку Самойлову Антону и его покровителю! — загрохотал незнакомый голос в ушах, — Следующее нарушение правил повлечет дисквалификацию. Запрещено разглашать информацию, о которой игрок изначально не имеет знаний.

— Ну хоть не бан влепил, — облегченно выдохнул Локи, — Давай, отмазывайся перед Кешкой.

— Рассказывай всю правду, демон. — Иннокентий был неумолим.

Значит правду.

— Я не демон! — мое тело внутренне сжалось, но вроде не загорелось.

— Ты смотри! Не врешь, — удивился он, — А скажи-ка — ты действительно избранник божий?

Священник победоносно прищурился и ждал моего ответа.

Хм, а почему бы и нет? Локи, между прочим, тоже божество, и он меня сам выбрал. Уточнения, какой именно бог, не было…

— Да, меня выбрал бог! Благодаря ему, в теле этом появился рассудок. И он со мной разговаривает каждый день, — уверенно ответил я.

— Красавчик! — восхищенно произнес Локи, — Прямо как я в лучшие годы.

Иннокентий растерянно переводил глаза с меня, на святой талмуд, и обратно, словно сомневался в работоспособности артефакта. Чувствую пора переводить разговор в другое русло, пока он не придумал новых вопросов. Я потихоньку убрал руку с писания и перешел в атаку.

— Сознаюсь, отец святой, озарение снизошло на меня. Был дураком, и вдруг ка-а-ак прозрел. Но чтобы панику не наводить, решил пока сельчан не травмировать душевно, да постепенно к переменам приучать.

— А что за письмена дьявольские у тебя? Знаки неведомы те мне!

— То не дьявола писание, а слово истинное божье. Им покровитель наш со мной общается.

— И что же мне делать теперь? — разочаровано произнес священник, резко сникнув и потеряв весь свой запал, — Ежели ты такой смышленый — комиссия поймет, что ты за нос всех водил. Загребет тебя инквизиция, да допросит с пристрастием в мозголомне. А как поймут, что нет моего участия в деле том — останусь я тут на веки вечные на острове поганом.

— Отец Иннокентий, кто еще обо мне знает?

— Да никто! Я же позора не пережил бы, что инкуб по церкви шастает. Не говорил никому, самолично по-тихому демона уничтожить хотел. Плотник тетрадь твою из подпола достал, но даже не смотрел — читать-то он не умеет. Отдал мне ее, да и дальше делом занялся.

— Ну так давайте оставим все как есть. Вы никому обо мне не скажете, иначе жизни мне не дадут инквизиторы ваши. А я буду вести себя также, как до этого вел, да и поедете вы в свой Дарград.

— Грешное дело это, обманывать. Богопротивное, — вздохнул священник, — А спросят меня чудо повторить в столице? Приведут блаженного, да скажут: «Излечи душу раба божьего». И как мне потом отбрехаться?

— Да никак! Чудо — на то оно и чудо, что происходит по неведомым законам и прихоти нашей не подвластно. Мне это сам отец наш Всевышний говорил.

— Переигрываешь! — зашипел Локи.

— Понял.

— Насчет Дарграда не бойтесь, — продолжил я, — Побудете там, подружитесь с духовенством местным, да и оставят вас на должности. А если вдруг не получится, то бог вам поможет, и станете вы лекарем, каких свет не видывал.

— Не врешь? — покосился на меня священник.

— Не вру! — соврал я.

— Ну чего тебя понесло-то, а? Ну чего ты мужика обнадеживаешь зря?

— Локи, не мешай мне связями в Дарграде обзаводиться. Сказал помогу — значит помогу. Какой-нибудь пенициллин ему подсуну, как истинный попаданец.

— Нельзя! — запротестовал бог, — Ты не можешь пользоваться технологическими достижениями своего мира!

— А я и не буду пользоваться. Его между прочим хрен просто так добудешь, особенно в средневековом мире. Это только в книгах главный герой его по щелчку пальцев из хлеба и апельсинов извлекает, а на самом деле там технология сложная — я гуглил. Так что дам Иннокентию направление мысли, а дальше пусть сам возится. Цель поставит — добьется.

— Может и стоит оно того, коли ты и вправду с богом можешь общаться, — пробормотал Иннокентий. — Но, если заберут меня отсюда — не будет тебе жития в церкви с новым священником.

— А я к помещику жить перееду, дворничать буду. Завтра Марфа Семеновна придет к вам в полдень, просить за меня.

— К богохульникам этим? Да окстись! Кара божья по ним плачет!

— А может я и есть та самая кара? — я улыбнулся и весело подмигнул святому отцу.

Следующий день был наполнен позитивом и размышлениями о будущем, правда только до обеда. Я искренне радовался тому, что нашел общий язык со святым отцом и решил сделать все, чтобы помочь ему. Достаточно просто убедить комиссию, что чудесная эволюция дебила исключительно дело святой веры Иннокентия, и дело в шляпе.

Мои планы о восстании в деревне незаметно отошли на задний план, поскольку я смог проникнуть в усадьбу Феофана. Теперь я буду находиться на территории врага, и смогу действовать скрытно. Жалко, что Федя, сделал ноги в столичную академию магии. Чует мое сердце, этот мелкий засранец в нее поступит, а следовательно, в ближайшее время в Андроновку не вернется. Ну ничего, я его в Дарграде найду. Он у меня еще пожалеет, что на божьего избранника наехал.

Однако, все прекрасное имеет свойство заканчиваться и в полдень в храме появился Марфа, да не одна, а в сопровождении своей рогатой половины. Иннокентий был на высоте, и заставил долго себя уговаривать, мотивируя тем, что такого исполнительного работника как я, готового работать за фантики, он больше не сыщет. В результате непродолжительных дебатов, церковная казна пополнилась небольшим мешочком со звенящими монетами, а в кармане помещика, соответственно, появилось немного свободного пространства. Помня его вчерашнее настроение, в отношении меня, думаю Марфе пришлось усердно поработать этой ночью, чтобы настроить его на нужную волну.

Итак, после обеда я попал в ад. В своих мечтах я нарисовал себе небольшой отдельный домик для прислуги и улыбчивую жену помещика, которая приносит мне чистое постельное белье, предлагая ни в чем себе не отказывать.

Домик действительно имелся в наличии, вот только никто меня в него не пустил. Вместо этого мне выдали метлу, раза в три больше вчерашней, а затем Феофан Андронович торжественно благословил меня на уборку, за которой предпочел наблюдать лично.

Вылизывание местного аэродрома под неустанным взором барина продлилось до самого вечера, и единственное, о чем я мечтал к концу рабочего дня — умереть и переродиться каким-нибудь беззаботным малышом, который может себе позволить валяться весь день в колыбели и не думать о будущем. Поэтому, когда последний участок двора засиял ослепительной чистотой, я на автопилоте выбрал направление и попытался двинуть к будущему убежищу, даже не обратив внимания на улыбчивую Марфу, притащившую полный передник конфет.

— Стоять! — донесся до меня грозный голос помещика, — Куда собрался, дурень?

— Спа-ать…, — чуть не плача, ответил я.

— Я те дам спать! — он повернулся к стоявшей рядом хозяйке, — Марфа Семеновна, супруга дорогая моя. Дела у меня сегодня с нашим приказчиком возникли. Надобно запасы на дальнем краю острова пересчитать. Вернусь через четыре дня, а ты лично проследи, чтобы хмыря этого облагородили, отмыли и побрили. Нечего мне тут вшей разводить!

Я поднял взгляд на помещичью жену, в глазах которой весело плясали бесенята. Кажется, она прекрасно понимала, что никакого пересчета не будет, а муж ее на пару с приказчиком по бабам пойдут. Но похоже мадам была только рада этой новости, и уже нарисовала в своей голове программу сегодняшнего вечера. Чувствую, помывка отнюдь не единственное, что меня ожидает. И, вроде как, я и сам не прочь запустить руки этой барышне под подол, все же молодой организм требует своего, да и женщина она весьма ухоженная и симпатичная. В общем, сон как рукой сняло.

— Конечно, муж мой родной. Все сделаю, как ты велишь, самолично прослежу, чтобы никакой заразы не осталось на работнике нашем! — она хищно провела языком по губам и посмотрела на меня, а если быть точнее, то в район завязок на моих портках.

— Ну и хорошо, тогда я спокоен, — помещик взошел на крыльцо и направился внутрь дома.

Неужели ему и в голову не приходит, что значит «самолично» в исполнении Марфы? А может и приходит. Скорее всего им прекрасно известны темные стороны друг друга, но оба предпочитают делать вид, что все в порядке. Все же они деревне живут, а в ней, как известно, сложно что-то утаить, тем более от хозяев острова. Даже я, находясь здесь меньше месяца, уже знаю столько о местных, что впору бразильские сериалы снимать.

Короче, хрен разберешься в правилах игры местных сословий, пока сам не окажешься в подобных кругах. А уж я точно окажусь, дайте мне только время.

— Присядь пока, а я велю постелить тебе простыни чистые, да баню стопить. — Марфа указала мне рукой на большую красивую скамейку во дворе под раскидистым деревом.

Я послушно выполнил требуемое. И чего, мне вот так и сидеть тут, как дурень под яблоней, да ждать пока баня не истопится? Впрочем, почему как? Я поднял глаза на ветви и обнаружил крупные, едва начинающие краснеть плоды. Яблоню имеем, дурня тоже — все на месте.

— Ты не забыл, какой сегодня день? — торжественный голос Локи наполнил мою голову. Ну хоть с этим время скоротаю.

— А какой сегодня день? — удивленно вопросом на вопрос ответил я богу.

— Сегодня в полночь старт! Считай, что официальное начало игры!

Хм, неужели прошел месяц, как меня сюда занесло?

— Ага, сорок деньков, а ты ни копейки не заработал.

— Заработаю. Как он хоть выглядит, алтарь этот? И скиллы меня интересуют, у меня интерфейс появится?

— Вот еще! Все по-взрослому, как в реале, — гордо ответил Локи, — Никаких тебе циферок урона и всплывающих окон. А алтарь увидишь. Он небольшой, для владельца невесомый. Но светится, падла, так что игроки его за километр видят.

— И даже если закопать? — удивился я.

— Не, сквозь преграды не просвечивает. Местным он так вообще простым камнем кажется. Только игроки свет тот могут увидеть.

— А самих игроков я смогу отличать от местных?

— Нет. Но ты можешь потребовать идентификации подозрительного человека, и если он игрок, то тебе это подтвердят. Вот только если ошибешься — следующие сутки умение будет не доступно. Это сделано чтобы вы не шерстили всех подряд.

— Кто подтвердит? Как потребовать?

— Тот, кто нам чуть бан не выписал, когда в тебе демона Иннокентий выискивал. Просто зафиксируй взгляд на цели и мысленно произнеси: «Идентифицировать».

— Понял.

— И еще, я не имею права сообщать тебе о присутствии другого игрока поблизости, пока ты сам его не обнаружил. Вот это прямо запомни. Скажи: «Дорогой Локи, я запомнил!»

— Да запомнил, запомнил.

— Отлично. Теперь хорошая новость: ты всегда сможешь видеть их алтари на карте, где бы они не были спрятаны.

— Карте? Ты же сказал не будет интерфейса!

— Не будет. Купишь любую карту в магазине и увидишь.

— А скиллы? Как их юзать без интерфейса?

— Команда голосовая. Сам назначишь какую-нибудь. И вообще, начинай думать, как нам ограбить Феофана и еще ре… Твою же мать!.. — Локи внезапно затих и исчез.

— Вот он, голубчик, сидит! — раздался голос Марфы, — Обработай его хорошенько от всякой заразы, да в баньку дорогу покажи. Но сама не вздумай в парилку с ним идти!

Я поднял глаза и обнаружил перед собой молодую девчонку, лет семнадцати, при виде которой мне захотелось громко выматериться. Нет, ничего там такого страшного не было. Напротив, весьма симпатичная мордашка, даже красивая, в какой-то мере. Длинные русые волосы, заплетенные в толстую косу; аккуратный симпатичный носик и небесно-голубые глаза, с легкой хитрецой. Завершали образ крупная высокая грудь и тонкая талия, переходящая в крутые бедра. Такой типаж фигуры иногда называют «рюмочка». Широкая длинная юбка скрывала нижнюю половину тела девушки, и о прямоте или кривизне ног, прячущихся под ней, можно было только догадываться, но почему-то я был уверен, что там все хорошо. В целом, она выглядела очень соблазнительно, и я вполне мог понять реакцию Локи на подобную секс-бомбу. Вот только было одно «но». Мне такие «типичные русские красавицы» никогда не нравились, поскольку я всегда любил противоположный им тип — этаких гламурных хищниц, что называется женщин-вамп. А эта подруга выглядела, слишком по-деревенски. Такая себе целомудренная лапочка.

Единственное, что портило ее образ — огромный фонарь, превративший ее левый глаз в узенькую щелочку, и разбитая губа. Собственно потому, я еле сдержался, чтобы не выругаться вслух. При всем своем цинизме и наплевательскому отношению к незнакомым людям, я, тем не менее, терпеть не могу, когда мужики бьют женщин, уж так меня воспитали. А то, что по ее ангельской физиономии хорошенько проехался кулак барина, у меня не вызывало сомнений. Больно площадь удара здоровая, у Марфы руки маленькие и аккуратные. Кроме хозяина и его жены, слуг никто бить и не посмел бы.

— Знакомься, Акакий, это наша горничная — Кристинка! Она тебе все покажет, да в баню отведет.

— Акакий, — протянул я, уже привычно изобразив глуповатое лицо.

— А я — Кристина! — она присела в легком реверансе и весело добавила, слегка косясь на барыню, — Ну, пойдем скорее!

— Идем! — я поднялся с лавки и направился следом.

Обработка от заразы началась с того, что девушка завела меня в предбанник и велела раздеться. Ну что же, это будет даже интересно. Забавно будет посмотреть еще одну реакцию на внешний вид моего… кхм, агрегата.

Однако, едва я скинул рубаху с сапогами и приготовился расшнуровать завязки на портках, как Кристина громко вскрикнула и перехватила мои здоровенные ладони своими аккуратными пальчиками.

— Не надо! Барыня не велела. Сказала со свету сживет, если я вздумаю туда хоть глазком посмотреть, — она слегка покраснела и уставилась на меня.

Мда, не успела Марфа меня дворником взять, а уже право собственности качает. Но все же я послушался и оставил штаны на месте.

— Ты, Акаша, не волнуйся, — она извлекла из передника ножницы, — Мое дело маленькое — постричь тебя, да побрить, чтобы блох не натаскал. А остальную обработку хозяйка наша сама проведет. Садись давай!

Это что, меня сейчас налысо постригут? Впрочем, это даже не плохо. Очень надеюсь, что ходит с этим телом мне осталось недолго. Я покорно, и даже с удовольствием, уселся на предложенную табуретку. Ноги ужасно гудели с непривычки — шутка ли, целый стадион вымел!

— Батюшки! Высокий какой! Может на пол пересядешь? — Кристина посмотрела на меня жалобным взглядом, — Волос вон сколько у тебя, голова крупная, не дай бог не управлюсь в срок — Марфа Семеновна барину пожалуется.

— Дядя-барин будет бить Кристину? Это плохо! — сообщил я ей и уселся на полу.

— Конечно плохо…, — тяжело вздохнула она, — И чего это все говорят, что ты дурачок? По мне, так понятливее многих!

Так, кажется мне сейчас полезут в душу. А надо ли мне это?

Девчонка торопливо приступила к «обработке». Стригла она, мягко говоря, очень коряво и даже пару раз прищемила мне ухо, но я терпеливо выдержал экзекуцию, и лишь разок невольно дернулся.

— Ой, извини, Акаша, я это… случайно.

По мне, так девчонка вообще впервые с ножницами дело имеет. Однако, странных гувернанток они к себе нанимают. Может не зря ее барин колотит?

— Локи! Ты здесь?

Бог молчал.

— Хорошо тебе, Акаша, большой такой, сильный. Наверное, никто обидеть не может, хотя, судя по шрамам на голове и ожогам, издевались над тобой немало. Неужели, тоже достается?

— Угу, — жалобно ответил я.

Все-таки стоит поддерживать разговор. Девчонка лучше ориентируется на этой территории, да и в дом доступ имеет. Вполне возможно, что она знает, где Феофан хранит свои ценности и деньги. Буду держать с ней позицию вызывающего жалость дурачка, как и со всеми. Авось, проболтается, о чем интересном. Блин, что за «авось»? Надо быстрее завязывать с этой деревней, а то скоро начну мыслить, как они.

— А меня, с месяц назад, барин поколотил до полусмерти и чуть не изнасиловал, — пожаловалась девушка, — Хорошо Марфа Семеновна вовремя остановила его. Про Феофана Андроновича слухи нехорошие ходят, будто любит девок истязать, да только спросишь кого — молчок, всем страшно.

— Кристина хорошая! Надо Кристине убежать от злого барина.

— Да куда же тут сбежишь, с острова этого! — она отложила ножницы в сторону и посмотрела на результат своей работы, после чего извлекла из передника бритву, между прочим, опасную, и начала разводить мыло в кружке.

— Может Акакий сам? — я со страхом покосился на лезвие. Если она мне ножницами чуть уши не отхватила, то что с этой штуковиной может сотворить, я даже не представляю…

— Да ты не бойся, дурачок… Ой… — девушка покраснела, — Извини я не специально так сказала. Ты не дурак вовсе, это шутка такая. Брею я намного лучше, чем стригу, честно-честно!

Я покорно кивнул и Кристина за считаные минуты ловко обработала мой череп до состояния бильярдного шара, ни разу не порезав меня. Я бы так точно не смог.

— Ну вот и все! Пойду сообщу Марфе Семеновне, что все готово.

Девушка убежала, а я скинул остатки одежды и побрел в парилку. Внутри нее все выглядело вполне знакомым: аккуратно сложенные березовые поленья, кирпичная печь с каменкой, деревянная кадка, полная воды, и никакой магии. Ну что, ждем неизбежного?

— Локи, дружище?

И снова тишина. Знает ведь, что меня ждет, неужели пропустит мое изнасилование барыней? Не верю!

— Локи, ауу!

Бог, казалось, полностью решил проигнорировать меня.

Снаружи скрипнула дверь. Я набрал в грудь побольше воздуха и приготовился. В голове завертелись эротические картинки, отчего кровь прилила к кхм… ну вы поняли. За какие-то несколько секунд я уже был в полном состоянии боевой готовности.

— Акакий, мальчик мой! — донеслось из предбанника, — Рано ты мыться-то пошел, гляди что я принесла! Выходи в сени, конфетки будем кушать!

Эх, была не была! Я словно молодой воин, с копьем наперевес, открыл дверь и чуть не врезался в Марфу в одном халатике, которая держала в руке кулек конфет и бутылку чего-то, смутно напоминающего шампанское. Даже этикетка с драконом имелась! Взгляд барыни мгновенно переместил в единственную интересующую ее область, а в следующую секунду она застыла с открытым ртом и выронила бутылку из рук. Та с грохотом упала на пол и забрызгала пеной все вокруг. Ну точно, шампанское.

— Да и бесы с ней! — Марфа одним движением скинула с себя халат, явив миру потрясающую грудь, которой бы позавидовала сама старушка Памела.

А ничего она такая! Вполне себе молодухой выглядит, не иначе какой-то магией тело в тонусе поддерживает. Поразмышлять об этом она мне не дала, а по-хозяйски схватила за тот самый «кхм», что торчал наперевес, и повалила на стоящий в углу предбанника диван.

И все-таки я победил в этой схватке! Какая бы боярыня ни была ненасытная, какие бы слухи о ней не ходили, но она сдалась первая. Удовлетворенная любовной игрой Марфа выползла из-под меня на четвереньках, еле поднялась на ноги и окинула туманным взглядом…

— Хорош жеребец, ай да хорош! Завтра барина не будет, можешь отдыхать. И это… держи, заслужил! — она подняла с пола упавший кулек конфет, небрежно кинула его на диван, а затем покачиваясь вышла наружу.

— Криська-а-а! А ну живо сюда! Отведи дворника в дом, да комнату покажи. И только хоть мыслишкой одной подумай куда попало своими ручонками кривыми влезть! Сживу со свету! — постепенно удаляющийся голос оповестил, что сейчас ко мне придет горничная.

Сходил в баню называется… Впрочем пофиг! Потерпит Кристина. Я схватил первую попавшуюся мочалку со стены и отправился заканчивать помывку.

Девушка покорно дожидалась меня снаружи, заранее оставив в предбаннике чистое и свежее белье. А вот это весьма приятно! Церковное рубище уже знатно затаскалось, да и пахло, надо сказать, не очень. Я с удовольствием примерил обновку в виде новых штанов и рубахи, а затем вышел из бани. Кристина встретила меня с недовольным видом и, ни слова не говоря, повела в домик для слуг.

— Осторожно, тут ступенька, — предупредила девушка, а затем добавила нервно, — Ну что ты еле ноги переставляешь, быстрее не можешь?

Чего это с ней? То вся такая приветливая, а сейчас нервничает, словно на самолет опаздывает. Феофан уехал, Марфа уже поди храпит без задних ног. Время скоро полночь, подумаешь — пять минут раньше, пять минут позже.

Она завела меня внутрь домика, который выглядел достаточно аккуратным, однако ни в какое сравнение с хоромами хозяев не шел. Здесь все выглядело простеньким, но чистым. Внимание привлекли деревянные стены со странными закрепленными на них шариками, внутри которых что-то довольно ярко светилось белым. Даю голову на отсечение — это не было обычным огнем! Я таких еще не видел. В церкви, да и в домах местных крестьян, насколько мне довелось узнать местный быт, всегда использовались свечи. Видимо, это что-то магическое, надо будет глянуть потом.

Дощатый пол, выкрашенный коричневой краской, громко и противно скрипел под ногами в такт нашим шагам. Мы прошли по короткому коридору, в котором я насчитал шесть дверей, а затем она отворила передо мной самую последнюю.

— Вот здесь ты будешь жить. Ну все, пока, я побежала!

Кристина спешной походкой удалилась прочь и исчезла в противоположном конце коридора, за точно такой же дверью. Я пожал плечами, вновь удивляясь внезапной перемене ее поведения, и осмотрелся. Мда, как и ожидалось, специальную кровать под мой рост не подобрали. Придется спать калачиком.

Кроме спального места, в комнате имелась прибитая к стене вешалка; какой-то огромный тюк из простыней, лежащий на полу в углу; и еще один светильник под самым потолком. Вниз с него свисала одинокая веревочка, по всей видимости служившая выключателем. На подоконнике стоял остывающий ужин на деревянном подносе. Вот и вся обстановка. Ах, да. Еще здесь были часы, показывающие, что до полуночи осталось пять минут.

Пять минут! Пять минут до начала игры.

По моей спине внезапно пробежал холодок. Мозаика сегодняшних событий сама собой начала складываться в голове. Гувернантка, не умеющая стричь, но владеющая опасной бритвой как заправский ассасин клинком. Да и говор у нее не местный, даже Марфа, и та с деревенским диалектом мысли излагает. Но главное — куда она так торопилась в полночь? И в завершении всего внезапно сбежавший Локи, едва эта дама появилась.

До полусмерти тебя избили месяц назад, говоришь Кристина? А может, все-таки до смерти?