Маоисты. Филиалы Пекина в Западной Европе

Дипломатические представительства Китая и его торговые миссии, выполняющие в ряде стран некоторые функции посольств, подчинены западноевропейскому отделу министерства иностранных дел КНР. Возглавляет его Се Ли, который с 1962 по 1963 год был поверенным в делах КНР в Гааге. Заместителем заведующего отделом продолжительное время работал Ху Шу-ду. Недавно на эту должность назначен Дан Хай-чжуан.

Официальная пропаганда Пекина внутри страны и за границей изображает китайских дипломатов как «классово-сознательных, убеждённых борцов за идеи марксизма-ленинизма». То, что о них думают в Пекине в действительности, видно из статьи, опубликованной во внутриминистерской газете МИД КНР[152]. С раздражением упомянув о дипломатах, получающих во время пребывания за границей в три-четыре раза более высокую зарплату, чем в Китае, она писала: «Некоторые из них после освобождения от работы почили на лаврах, живут, как бюрократы, оторвались от масс. Другие, находясь за границей, постепенно выродились, свыклись с буржуазным образом жизни, утеряли боевой дух. Они переняли буржуазные привычки, стремятся лишь к славе и личным выгодам, помышляют лишь о хорошо оплачиваемых должностях, деньгах и красивых женщинах… Эти дипломатические представители Китайской Народной Республики должны были бы распространять идеи Мао Цзэ-дуна среди народов мира, выполнять важнейшие задачи, вести ближний бой с империализмом, ревизионизмом и всеми контрреволюционерами, двигать вперёд мировую революцию. Однако многие из ник никогда не читали произведений председателя Мао… Некоторые послы, проработавшие несколько лет за границей, не имели у себя ни одного тома избранных произведений Мао Цзэ-дуна, не занимались идеологической подготовкой!».

Далее газета сетовала: «Послы и советники посольств часто используют работу за границей для того, чтобы устраниться от классовой борьбы у себя на родине, вести буржуазный образ жизни. Помимо того, что они принимают участие в дурных развлечениях, характерных для буржуазного общества, они увлекаются декадентской западной культурой (например, кинофильмами, в которых показывают голых женщин), посещают ночные клубы».

Хотя подобные вещи имели место отнюдь не во всех дипломатических представительствах КНР, однако во время культурной революции в 1966—1967 годах почти все послы были отозваны в Пекин «в отпуск». Большинство из них до сего времени не вернулись на свои посты, а до назначения новых послов дело практически тоже не дошло. Поэтому Китайская Народная Республика является единственной страной, имеющей дипломатические представительства с вакантными должностями послов.

Главный центр в Берне

В прошлые годы роль главного опорного пункта Пекина выполняло представительство КНР в Праге. После обострения разногласий с Советским Союзом, а следовательно, и с восточноевропейскими странами центр был временно перенесён в Женеву. По общему мнению, роль центра для Западной Европы в настоящее время играет посольство Китая, расположенное в Берне на Кальхэгвег. Его влияние распространяется до Северной Африки.

Аккредитованный здесь до марта 1966 года посол Ли Цзин-шуань был «кем угодно, только не дипломатом»[153]. Он родился в 1913 году, был политкомиссаром и полковником в китайской Красной армии во время гражданской войны, после четырёхлетней учебы в партийной академии в Пекине был направлен в качестве атташе в посольство в Праге, где дослужился до поверенного в делах. По неоднократно повторявшимся и никем не опровергавшимся сообщениям газет ряда стран, в том числе многих швейцарских, ему было поручено, опираясь на Берн, создать систему пропаганды и информации по всей Западной Европе. Для выполнения этого задания в его распоряжение ежегодно выделялось по два миллиарда швейцарских франков[154]. Неоднократно утверждалось также, что советник посольства Цю Чжи-янь и военный атташе генерал Дин Шэн якобы занимаются организацией политического и военного шпионажа, а третий секретарь посольства, Фань Го-цзян, в прошлом прошёл обучение в Москве по линии секретной службы. Однако представляется неправильным утверждение, будто число сотрудников китайского посольства достигало в 1964—1965 годах 300 человек, которых, однако, часто меняли, дабы с ними никто не успел хорошо познакомиться. Известно, что швейцарское правительство выдавало китайцам не более 170 транзитных виз в год. По всей видимости, и число сотрудников посольства никогда не превышало 100 человек[155]. По логике вещей, с сомнением следует отнестись и к сообщениям, будто в отделе пресс-атташе Лао Синя по Ломбахвег в Берне работает от 30 до 40 человек. Фактом, однако, является то, что отдел занимается тщательным изучением материалов швейцарской прессы и сам издаёт — впрочем, довольно убогий по содержанию — «Информационный бюллетень». В целом посольство как раз в эти первые годы развило активную пропагандистскую деятельность, используя пекинские материалы, еженедельно поступавшие в Берн «дипломатической почтой». Кроме того, отсюда текли значительные денежные суммы в кассы различных прокитайских групп. Только создание раскольнической группы в Италии обошлось, по некоторым данным, в 750 миллионов лир. Прокитайский журнал «Революсьон» получил по меньшей мере 70 тысяч американских долларов, а денежные средства, израсходованные за 14 месяцев на издание в Швейцарии газеты «Октобр», оцениваются властями в Берне в 260 тысяч франков[156]. По мнению швейцарской прессы, деньги получала и первоначально ориентировавшаяся на Китай «Швейцарская коммунистическая партия», однако прямых доказательств на сей счёт нет. Косвенным свидетельством здесь могут служить пассажи из печатного органа этой группировки после её разрыва с посольством КНР в Берне[157]. «Сколько миллионов наших франков,— писал этот орган,— выброшены китайцами на ветер, чтобы оказывать помощь своим глупым и бездарным сторонникам в Бельгии, Австрии, Швейцарии и мало ли где еще?» Сотрудники посольства, по мнению газеты, «забыли о своих соотечественниках в коммунистическом Китае, у которых нет даже горсти риса, чтобы поесть хотя бы раз в день, нет пары штанов в шкафу, да, вероятно, и самого шкафа. Думают ли эти… люди о том, что сотни миллионов их менее счастливых соотечественников голодают? Не лучше ли было бы потратить деньги на закупку зерна и продуктов, а не на обман и создание видимости великолепия?» Китайцы и их друзья, резюмировала газета, «финансируют обман, ложь и свинство».

Менее чем через год, в июне 1965 года, ставшая тем временем недоверчивой полиция выдворила из страны шесть пропекински настроенных французских коммунистов, которые в течение восьми часов вели беседу в посольстве КНР и получили 400 американских долларов, а также, вероятно, указания о проведении пропагандистской работы. Пострадавшие обвиняли в организации этой «отвратительной провокации» поочередно Москву, американскую разведку и власти Швейцарии, грозились опубликовать материалы об этом случае, ставшем известным во всём мире, однако до сих пор так ничего и не опубликовали[158]. Примерно в это же время в посольстве обучались на курсах 18 пропекински настроенных коммунистов из Вены, пять из них были отобраны для продолжения учёбы в Китае. Об этом писали газеты, это не оспаривал и орган австрийской раскольнической группы, обычно охотно публикующий различные опровержения.

Во время культурной революции из посольства КНР в Берне уехало 20 сотрудников, в том числе посол, функции которого взял на себя торговый представитель. В представительстве осталось около 50 китайцев. В августе 1967 года по-буржуазному респектабельная вилла китайского посольства в Берне вновь стала объектом возмущения, вызванного тем, что посольство направило правительству Швейцарии несколько нот, в которых «строго предупредило» его в связи с «антикитайской деятельностью в Швейцарии тибетских бандитов». Поскольку китайское правительство ноты не опубликовало, как это бывало раньше, то создалось впечатление, что эти ноты с их гротескным языком «принадлежат перу наиболее рьяных маоистов в самом бернском посольстве»[159]. Меньшее внимание привлекало к себе неофициальное восстановление контактов между японскими дипломатами и китайцами, которое произошло как раз в Берне. Вероятно, и сейчас ещё телеграммы из всех китайских посольств в западноевропейских столищах сначала по телеграфу передаются по периодически сменяемому коду в Берн, а уж оттуда по коротковолновому передатчику в столицу КНР.

Информированные круги считаются с возможностью скорого восстановления в прежнем объёме пропагандистской деятельности китайского посольства в Берне.

Посольство КНР в Париже

Дипломатическое представительство Пекина во Франции размещается в девятиэтажном здании на бульваре Бино, в фешенебельном пригороде Парижа Нейи-сюр-Сен. Видимо, опасаясь установления микрофонов для подслушивания, китайцы купили дом в недостроенном виде, и незавершённые работы доделывались самими сотрудниками посольства. Страхом перед шпионажем объясняется, вероятно, и тот факт, что посольство совершенно отказалось от услуг французских служащих, даже от уборщиц-француженок; всё делают сами сотрудники посольства, число которых достигает 130—140 человек. Все они проживают в здании посольства. Выход из здания разрешён только группами; это правило распространяется и на жён дипломатов. Каждый сотрудник посольства, от посла до портье, получает ежемесячно всего 20 долларов; остальная часть зарплаты переводится на закрытые счета в пекинском банке[160].

Роскошная вилла из 12 комнат, не считая мансард, расположенная на бульваре дю Шато, арендована специально для посла и советника. В своё время этот дом арендовал король Марокко, после него там проживала супруга некоего американского промышленника. 62-летний посол генерал Хуан Чжэнь, участник Великого похода, считается доверенным лицом Мао Цзэ-дуна; в 1947 году о нём стало известно как о политическом комиссаре, с 1950 по 1954 год он был послом в Венгрии, затем в Индонезии. В 1961 году он был назначен заместителем министра иностранных дел, а в апреле 1964 года — послом в Париже, хотя не знает ни одного слова по-французски[161]. В отличие от посла в Берне Хуан Чжэнь, находясь в Париже, устраивал многочисленные приёмы, кинопросмотры, посещал проживающих во Франции китайцев. Его ближайшим помощником являлся третий секретарь и атташе по вопросам культуры Чжан Ши-чжэнь, который совместно с пресс-атташе Дянь И-цзянем издаёт два нерегулярно выходящих бюллетеня — один по вопросам культуры, другой по политическим вопросам. Не установлено, имеет ли посольство отношение к тем прокитайским материалам, которые анонимно рассылаются из различных районов Франции. В отделе торговли работают в основном специалисты по электронике и нефтепродуктам. Возглавляет отдел советник по экономическим вопросам Чжэнь Мин, занимавший в 1958 году пост заместителя директора 3-го бюро министерства внешней торговли КНР. Неоднократно высказывалось мнение, что посольство КНР в Париже проявляет повышенный интерес к Федеративной Республике Германии. Ходили слухи, не получившие, правда, подтверждения, будто им используются для пропагандистской работы в западно-германских кружках КПГ бывшие коммунисты из ГДР, которые перешли на позиции китайского коммунизма. Во всяком случае, достоверно известно, что советник посольства Сун Цзи-куан, 1914 года рождения, с 1951 по 1957 год работал в посольстве КНР в Восточном Берлине, хорошо владеет немецким языком, но почти не знает французского[162].

В ходе культурной революции около половины сотрудников посольства, в том числе посол, вынуждены были возвратиться в Китай. В декабре 1966 года появилось письмо «хунвэйбинов Парижа», в котором посол обвинялся в пьянстве, в том, что «жил в роскошном доме, перенял нравы и обычаи капиталистического Запада», и содержалось требование о смещении его с поста «официального представителя высоких идей Мао Цзэ-дуна»[163]. Некоторые признаки свидетельствуют о том, что это письмо, опубликованное во всём мире, является анонимной фальшивкой.

Посольство неоднократно нападало на Французскую коммунистическую партию, считая её «ответственной за приход к власти голлистов». В феврале 1966 года оно заявило протест французскому правительству[164]. Поводом послужили действия парижской полиции против демонстрации китайских студентов у здания советского посольства. Через четыре недели французское правительство, видимо, идя навстречу Пекину, дало указание конфисковать и передать КНР здание постоянной миссии национального Китая при ЮНЕСКО. Во время волнений в Париже в 1968 году КНР демонстративно продолжила сокращение численности персонала своего посольства, отозвав пресс-атташе. Правда, через некоторое время в посольстве появились два новых секретаря и атташе. Но лишь в мае 1969 года из Пекина в Париж возвратился посол Хуан Чжэнь, ставший за месяц до этого членом ЦК КПК[165].

Один обычно хорошо информированный источник сообщал, что парижская газета «Комба», «вероятно, получает финансовую помощь от Пекина»[166]. Кроме этого предположения, однако, нет никаких конкретных данных о подобной деятельности китайского посольства. Стало известно, что недавно в здании посольства происходили переговоры между представителями КНР и Италии об установлении дипломатических отношений.

Дипломатическая миссия КНР в Лондоне

Миссия КНР в Англии размещается в похожем на замок здании на Портленд-плейс. До культурной революции она выдавалась за своеобразный «научный центр», имевший якобы задачу собирать всевозможную техническую и научную информацию. Это утверждение подкреплялось её подчеркнуто сдержанным отношением ко всякого рода пропагандистской работе. Правда, весной 1963 года она обратила на себя внимание распространением значительного количества антисоветских материалов. Видимо, из того же источника в феврале 1965 года появились анонимные письма о массовом переселении румын из Советской Молдавии в азиатские пограничные районы.

Жители Лондона никак не реагировали на то, что «пролетарские» дипломаты КНР сдают бельё в стирку в типично «капиталистическую» гостиницу «Савой». С улыбкой воспринимали они и то, что многие школы, обращавшиеся в китайскую миссию с просьбой предоставить им материалы об экономическом и социальном положении КНР, неизменно получали вместо этого «красную книжку» с цитатами Мао Цзэ-дуна.

В начале 1967 года были отозваны в Пекин 6 дипломатов из 20 и 30 человек из числа остальных 66 служащих посольства. Выехал в Пекин также поверенный в делах Сюн Сян-хуэй, который продолжил свою карьеру в «Обществе культурных связей с зарубежными странами». Вместо него остался советник Шэнь Бин. Наиболее влиятельным лицом в посольстве был, видимо, третий секретарь Си Цзи-мой, который постоянно сопровождал советника якобы в качестве переводчика. Между тем Шэнь хорошо говорил по-английски, в то время как Си вынужден был прибегать к услугам другого сотрудника, который, вероятно, в свою очередь имел задание следить за ним[167]. Еще до культурной революции сотрудники выходили из посольства только вдвоем или втроём, а в последующее время взаимная слежка ещё больше усилилась.

После того как в середине августа 1967 года у здания миссии на Портленд-плейс состоялась демонстрация, участники которой несли лозунги: «Никаких соглашений с красными нацистами!» и «Руки прочь от Гонконга!», китайские дипломаты в Лондоне предприняли «преднамеренную попытку спровоцировать беспорядки, с тем чтобы задним числом оправдать события, организованные китайскими властями на минувшей неделе у английского посольства в Пекине»[168]. Использовав в качестве предлога тот факт, что полицейская машина якобы закрыла проезд к гаражу на заднем дворе посольства и находившиеся в ней лица якобы выкрикивали оскорбления в адрес Мао Цзэ-дуна, сотрудники посольства и другие китайцы, отнюдь не случайно оказавшиеся у места происшествия, вооружившись кто бутылками из-под лимонада, кто пистолетом, топором и крышкой от мусорного ящика, набросились на полицейских и учинили кровавую драку, в результате трём дипломатам пришлось купить новые очки, трое других попали в больницу, где они повесили портреты Мао Цзэ-дуна в палате и коридоре, и, к большому неудовольствию английских больных, почти непрерывно читали вслух цитаты из «красной книжки». В результате дипломатическое представительство вынуждено было закрыть размещавшийся в особом здании торговый отдел. Некоторые английские газеты выражали определённое сочувствие сотрудникам посольства: «Они не могут знать, как сложится их дальнейшая судьба. Это запуганные люди, находящиеся на грани истерии»[169]. По мнению остальной прессы, «ясно, что приверженцы Мао ставят себя вне человеческого общества. Несмотря на это, приходится поддерживать с ними дипломатические отношения, по крайней мере для того, чтобы знать, какие новые преступления они замышляют. И только так можно с ними бороться»[170]. Китайская пропаганда со своей стороны сообщала о якобы многочисленных телефонных звонках и письмах, в которых английское население «осуждает позорные фашистские преступления английских властей»[171].

«Резкой критике подвергли миссию КНР в Лондоне прокитайски настроенные английские коммунисты за то, что она в последние годы приглашала «всякого рода капиталистические, либеральные и троцкистские элементы»[172] и в то же время ни разу не пригласила функционеров их группы. В начале апреля 1969 года миссия распространила карты бывших китайских территорий, которые в своё время захватила царская Россия и на которые теперь претендует Китайская Народная Республика; советские города Владивосток и Хабаровск обозначены на них как китайские города Хайшэньвэй и Боли.

Согласно сообщению хорошо информированных источников, 7 апреля 1969 года временного поверенного в делах КНР Шэнь Бина заманили на китайское судно, находившееся в лондонском порту, схватили и насильно вывезли в Китай. Он якобы передал через посредников крупную сумму денег своему сыну, находящемуся в трудовом лагере в Синьцзяне, с целью организации его побега через Индию в Европу. Во всяком случае, Шэнь Бин — вопреки обычной процедуре — лично не поставил в известность Форин оффис о своём отъезде, и только позже, задним числом, миссия коротко сообщила о его «отъезде на родину». Поверенным в делах сейчас является бывший советник Ма Цзя-чжунь.

Представительство КНР в Гааге

Поверенным в делах Китайской Народной Республики Нидерландах до 1966 года был Ли Энь-цзю. Он родился 13 августа 1909 года в провинции Гуандун, до работы в Гааге занимал должность заместителя директора Китайского народного института международных отношений в Пекине. Дипломатический отдел его миссии расположен в сорокакомнатной вилле на улице Адриан Гукооплаан, в дипломатическом квартале Гааги. Торговый отдел, возглавляемый атташе Сюй Бинем (он родился 17 декабря 1921 года в провинции Шаньдун), находится на улице Виллема Лодевитела.

Кроме ведения чисто торговых дел, представительство, насчитывающее 28 сотрудников и до 44 человек обслуживающего персонала, проявляет повышенный интерес к техническим новинкам и формулам, которые можно легко получить в Международном патентном бюро в Гааге по 2,50 гульдена за экземпляр. Внимание миссии КНР в Гааге привлекают также Федеративная Республика Германии и особенно Бельгия. Все связи последней с КНР осуществляются через Гаагу. Насколько внимательно китайская миссия в Гааге следит за положением в Бельгии, показывает тот факт, что, как только брюссельская газета «Пёпль» опубликовала 1 апреля 1965 года в качестве первоапрельской шутки сообщение о том, что от пропекинской Коммунистической партии Бельгии откололась проалбанская группа, которая выступает против китайской атомной бомбы, в её редакции раздался телефонный звонок из Гааги и сотрудник китайской миссии настойчиво попросил сообщить подробности. Он с трудом поверил, что это была первоапрельская шутка.

16 июля 1966 года миссия КНР в Гааге оказалась замешанной в очередном скандале. На улице перед зданием миссии был обнаружен тяжело раненный 42-летний китайский инженер Сюй Цзун-цзай, который принимал участие в конференции, проводившейся Институтом сварочной техники. Видимо, он упал из окна последнего этажа здания миссии. В гаагской больнице Красного Креста врачи заявили представителям миссии, что повреждения позвоночника и черепа исключают возможность транспортировки пострадавшего. Тем не менее четыре китайских сотрудника во главе со вторым секретарём Ляо Хэ-шу вытащили тяжело раненного инженера из носилок и отвезли в автомашине в здание миссии, где он вскоре умер. Ведущий орган прокитайских коммунистов в Западной Европе утверждал, что инженера выбросили из окна «тайные агенты американской разведки»[173]. Согласно сообщениям из Пекина, инженер хотел бежать[174]. Некоторое время спустя вышла в свет обратившая на себя внимание, но во многом спорная книга, в которой описывается этот случай. Дело в ней изображается так, будто китайский инженер был одновременно специалистом по ракетам и пытался передать ЦРУ сведения о новом газе нервно-паралитического действия. Он якобы был захвачен китайской охраной на месте преступления[175]. Поскольку налицо было явное и далеко не первое нарушение голландских законов (нарушения законов со стороны китайских представителей имели место и ранее: однажды сотрудники миссии захватили после драки с полицией в порту пытавшегося бежать инженера Хуан Дао-жуаня и насильно вывезли его в Пекин), поверенный в делах КНР в Нидерландах был немедленно выдворен из страны. В ответ на попытки голландских властей настоять на своём (упорно отрицавшемся Пекином) праве допросить в качестве свидетелей восемь других китайских инженеров, китайское правительство объявило поверенного в делах Нидерландов в КНР персоной нон грата и в нарушение всех норм международного права задержало его в качестве заложника. Чтобы не допустить побега этих восьми инженеров из здания миссии, последнее было в начале декабря 1966 года обнесено проволочным забором высотою 2—3 метра. Тем временем КНР приостановила все торговые сделки с Голландией. В конце 1966 года конфликт был улажен — как не без оснований считают, под давлением торговых и промышленных кругов. В ходе коллективного допроса все восемь инженеров сделали совместное заявление о непричастности к убийству своего соотечественника. Генеральный прокурор Нидерландов официально сделал малоправдоподобное, правда, заключение, что Сюй Цзу-цзай якобы покончил самоубийством. Пекин же — после отъезда в Китай восьми инженеров — заявил, тем не менее, что ответственность за смерть Сюй Цзу-цзая несут Нидерланды[176].

24 января 1969 года упоминавшийся уже Ляо Хэ-шу, назначенный к этому времени поверенным в делах КНР в Нидерландах, обратился к голландским властям с просьбой о предоставлении ему политического убежища. Последние три месяца пребывания в миссии его не допускали к документам, с начала года его охраняли днем и ночью и, по его словам, хотели насильно отправить на китайском судне в Пекин. Только благодаря счастливой случайности Ляо сумел бежать в пижаме и плаще.

Посольства КНР в странах Северной Европы

Посольство КНР в Дании занимает большую виллу по Ерегаардс-аллее в самом богатом предместье Копенгагена Хеллеруп. Многие работающие здесь китайские дипломаты — в отличие от сотрудников представительств Китая в других странах — не проживают в посольстве. Посол КНР Гэ Байнянь (настоящее имя Гэ Бо-нянь), проживавший по Страндпроменаден, является автором нескольких изданных в Китае книг. С 1946 по 1949 год он был членом ЦК КПК, занимал ответственные посты в Китайском народном институте международных отношений, а с 1950 по 1954 год возглавлял американский и австралийский отделы министерства иностранных дел КНР. Затем до апреля 1959 года он работал послом КНР в Румынии, а в октябре 1963 года был назначен послом КНР в Дании[177]. В начале 1967 года он в числе 60 других сотрудников посольства КНР был отозван в Китай. Внимание общественности китайское представительство Дании привлекло к себе лишь летом 1964 года в связи с созданием прокитайской раскольнической группы и в августе 1967 года, когда оно заявило датскому правительству энергичный протест против опубликования социал-демократической газетой «Актуэльт» карикатуры на Мао Цзэ-дуна[178].

Посольство КНР в Норвегии (Осло, Виндерен, Тюнген-аллее) возглавлял посол Фэн Юй-цзю. До этого он работал в генеральном бюро шоссейных дорог и министерстве путей сообщения. После его отъезда временным поверенным в делах КНР в Дании остался Лю Мин-хуа. Посольство издаёт и распространяет пресс-бюллетень. До последнего времени оно считалось своеобразной школой по подготовке дипломатов КНР.

В Стокгольме представительство КНР возглавлял посол Ян Бо-чжэнь. Летом 1962 года бежал на Запад сотрудник посольства Чжао Фу, ведавший вопросами безопасности. Согласно его показаниям, перед представительством, которое располагало годовым бюджетом в 300 тысяч крон, стояли в 1961—1962 годах три основные задачи: пропаганда успехов красного Китая и его политики, противодействие укреплению связей Швеции с Западом, и особенно с Соединёнными Штатами Америки и, наконец, «поддержка любых усилий, направленных на свержение шведского правительства и захват власти коммунистической партией». Уже в то время представительство предпринимало различные шаги с целью склонить шведских коммунистов на сторону Пекина[179].

После побега Чжао Фу миссия КНР, расположенная на Брагеваген, некоторое время пребывала в бездействии. Но уже в сентябре 1964 года стало известно, что сотрудники миссии усердно стараются добыть любую доступную информацию и документы, касающиеся советской оккупации Прибалтийских стран. В марте 1965 года в Стокгольме состоялась конференция всех китайских послов в Западной Европе с участием руководителей западноевропейского отдела министерства иностранных дел КНР. Конференция проходила в обстановке строгой секретности, на ней, по-видимому, обсуждался вопрос об усилении влияния Китая в Европе[180]. Два года спустя миссия развила активную деятельность по привлечению на сторону Китая молодых промосковски настроенных шведских коммунистов; многим из них были направлены приглашения посетить Китайскую Народную Республику[181]. В последнее время в представительстве неоднократно велись переговоры между послом Канады и поверенным в делах КНР в Швеции Гао Шан-линем об установлении дипломатических отношений между обеими странами. В июне 1969 года послом КНР в Швеции был назначен Ван Дун, работавший ранее в китайских посольствах в Румынии и Албании.

Послом Китая в Финляндии с 1965 года является Юэ Син, бывший до этого заместителем заведующего западноевропейским отделом министерства иностранных дел КНР. В 1967 году глава посольства КНР, расположенного в Хельсинки на Ванха Келькамяки-Гамля Калкбахен, заявил протест по поводу того, что городской театр во время постановки «Короля Убю»[182] поместил на сцене портрет Мао Цзэ-дуна; по мнению посла, оскорбительно видеть портрет Мао рядом с портретами Джонсона, де Голля и Эрхарда, которые должны считаться «врагами мира».

Торговые миссии КНР в Риме и Вене

Торговое представительство КНР в Италии имеет три официальных бюро на Виа Антонио Грамши и Виа Кассиа Антика и, как утверждают, якобы ещё один секретный филиал. Торгпред Сюй Мин занимал ранее пост заместителя заведующего отделом стран Восточной Европы министерства иностранных дел КНР и, насколько известно, никогда не имел отношения к внешней торговле. Его правая рука — Лю Жо-мин, бывший заместитель заведующего вторым отделом министерства внешней торговли КНР. Кроме них, в торгпредстве работают ещё семь сотрудников. В связи с поведением Сюя во время инцидентов с китайскими судами в итальянских портах свобода его передвижения по стране была временно ограничена — так же, как это имело мест с пекинскими дипломатами в Гааге и Лондоне. Руководящие сотрудники представительства часто посещают собрания итальянско-китайского «Общества дружбы»[183].

В Австрии торговая миссия КНР занимает виллу, принадлежавшую умершему актеру Гансу Мозеру (Вена, Зонненфельсгассе). Все её 15 сотрудников носят «маоцзэдуновскую форму». «В остальном они чувствуют себя в условиях капитализма вполне хорошо; покупая продукты, они предпочитают деликатесы, о которых у себя в стране знали только понаслышке. Их спесивость, естественно, не способствует укреплению чувства гостеприимства к китайцам со стороны жителей Вены»[184]. Руководители миссии Ми Гоу-чжунь и Лю Бао-ган «при каждом удобном случае говорят в манере, напоминающей шантаж»[185], о возможности значительного расширения торговли с Китаем, если будет признан Пекин и закрыто представительство национального Китая в Австрии.

Посольство КНР в Восточном Берлине

Пекинское посольство в ГДР, располагавшееся ранее на Герман-Дункер-штрассе, а позже переехавшее в Карлс-хорст на Тресков-аллее, занималось, особенно в 1962 и 1963 годах, а также в 1966 году, организацией пропагандистской деятельности на территории ФРГ. Уже летом 1966 года оно установило связь с некоторыми студенческими кружками в Западном Берлине, снабжало их участников значками с портретом Мао и часто приглашало на продолжительные беседы. В отличие от жителей Восточного Берлина и ГДР посетители из Западного Берлина и Западной Германии беспрепятственно пропускались в посольство сотрудниками Народной полиции, дежурящими у здания. Несколько лет назад в посольстве работало 29 сотрудников, теперь осталось только пять. В 1967 году посол Чжан Хай-фэн покинул страну, однако вопреки всем дипломатическим правилам официального сообщения о его отъезде не было. Поверенным в делах КНР в ГДР с этого времени является советник посольства Лю Бу.

Пекин представлен в Западной Европе также многочисленными бюро своего агентства печати, которое было создано в 1937 году на базе подчинявшегося отделу пропаганды ЦК КПК «Оффис оф Ред Чайна» и повсеместно известно сегодня под названием Синьхуа. Организационно оно представляет собой специальное бюро, подчинённое непосредственно Государственному совету КНР и насчитывающее, по оценочным данным, около двух тысяч сотрудников. С ноября 1954 года его возглавлял У Лэн-си, часто выезжавший в другие страны. Уже с лета 1949 года он принадлежал к числу старейших работников Синьхуа. С 1957 года он работал также в газете «Жэньминь жибао» и впоследствии стал её главным редактором. В июне 1966 года, однако, он был отстранён от работы и заменен бывшим заместителем главного редактора армейской газеты Тан Пин-чжу. Через некоторое время промелькнуло имя нового директора — Сюн Фу. В ноябре 1967 года генеральным директором Синьхуа был назначен Ван Вэй-чжэнь, который с 1962 года работал корреспондентом Синьхуа в Бразилии. В 1964 году Ван Вэй-чжэнь и несколько сотрудников торговой миссии КНР в Бразилии были арестованы и осуждены к длительному тюремному заключению за подрывную деятельность, но через год всех их выслали из страны. Когда они прибыли в пекинский аэропорт, «к ним бросилось множество людей, полных восхищения ими и преклонения перед их мужеством. Встречавшие пожимали им руки, украсили их гирляндами цветов и пронесли на своих плечах»[187]. Но, едва Ван проработал в новой должности три месяца, на него обрушилась дацзыбао, выпущенная «Коммуной Синьхуа в Пекине». Оказывается, по возвращении в Китай в 1965 году (то есть ещё до культурной революции) он написал книгу о пребывании в бразильской тюрьме, в которой говорил о прилежном изучении произведений Лю Шао-ци. Теперь, в условиях бешеных нападок Мао Цзэ-дуна на своего соперника, этот факт стал бумерангом, нанесшим смертельный удар по карьере Вана. Не прошло и двух недель, как человек из числа тех, кого заместитель премьера Ли Сянь-нянь и другие встречавшие превозносили при их возвращении в страну, «как людей, действительно достойных высокого звания коммуниста, как хороших работников, воспитанных нашей партией и председателем Мао Цзэ-дуном», превратился в «большого ренегата по отношению к своей родине»[188]. Вскоре он бесследно исчез.

Через свои зарубежные бюро агентство Синьхуа ежедневно распространяет новости на различных языках, в том числе объёмом примерно 10 тысяч слов на английском. Эти материалы, однако, носят слишком сильную пропагандистскую окраску. Показателен в этом отношений комментарий агентства Синьхуа, приуроченный к обсуждению чрезвычайных законов в ФРГ. В нём заявлялось, что «в Западной Германии класс капиталистов-монополистов ведёт борьбу на последнем рубеже, пытаясь укрепить фашистскую диктатуру и сохранить своё реакционное господство»[189]. В связи с выступлениями студентов в Париже Синьхуа писало об «огромном влиянии непобедимых идей Мао Цзэ-дуна и великой китайской пролетарской революции на борьбу французских рабочих и студентов»[190]. По мнению Синьхуа, события во Франции явились новым подтверждением китайского тезиса о «беспощадности» истории: «История беспощадна. Народная революция, направляемая идеями Мао Цзэ-дуна,— локомотив исторического прогресса. Все шарлатаны, пытающиеся задержать этот прогресс, будут раздавлены колесом истории, и советские ревизионисты не составят исключения»[191]. В другом случае утверждалось: «Великое красное знамя марксизма-ленинизма-маоцзэдунизма обязательно будет водружено во всём мире!»[192].

Агентству Синьхуа, по-видимому, принадлежит также «заслуга» муссирования клеветнических слухов о том, будто бывший министр обороны ФРГ Штраус во время поездки на Формозу в 1964 году тайно посещал Пекин или посылал туда двух своих ближайших сотрудников, и распространения столь же ложного утверждения о якобы имевших место секретных мирных переговорах между КНР и национальным Китаем.

Первое свое зарубежное бюро агентство Синьхуа открыло в 1948 году в Праге. Со временем его бюро были учреждены и в целом ряде других стран. Многие корреспонденты Синьхуа в действительности являются сотрудниками министерств иностранных дел или внешней торговли. Между тем отнюдь не малое число инцидентов, а также сообщения перебежчиков создают впечатление, что очень часто сотрудники Синьхуа, как и персонал посольств КНР, «своей основной деятельностью считают сбор секретных сведений, политическую работу и активизацию «народных фронтов» в соответствующих странах, работу же с прессой рассматривают как второстепенную задачу»[193].

Представительство Синьхуа в Брюсселе

В течение многих лет самым важным представительством Синьхуа в Западной Европе было его бюро в Брюсселе, учреждённое в январе-феврале 1963 года и расположенное в небольшом доме на рю Антуан Бреар. С помощью телетайпа, позаимствованного у редакции (промосковской) коммунистической газеты «Драпо руж», бюро получало информацию на французском языке непосредственно из Пекина. Вскоре оно приступило к изданию сперва еженедельного, затем двухдневного и, наконец, ежедневного информационного бюллетеня. К концу 1963 года он уже выходил тиражом 6 тысяч экземпляров и рассылался всем европейским газетам. Поскольку задача бюро состояла лишь в размножении получаемой из Пекина информации, то Советам не могло не показаться подозрительным, что в нём работает полдюжины прокитайски настроенных коммунистов. Как сообщали газеты, бывшего премьер-министра Бельгии Спаака посетил один из редакторов «Известий» Н. Поляков, получивший поручение добиться закрытия бюро Синьхуа в Брюсселе[194]. Но эта попытка оказалась неудачной, и советские представители обратились к редакторам некоторых брюссельских газет с просьбой не использовать информацию Синьхуа.

Брюссельское бюро Синьхуа возглавлял сначала бывший секретарь Коммунистической партии Бельгии Жан Поль Минер (псевдоним — Топаз), перешедший на сторону пропекинских коммунистов. Первым провалился его заместитель Фриск, а в начале 1966 года был уволен и он сам. Он получал 50 тысяч бельгийских франков в месяц и купил несколько домов, но, несмотря на это, якобы совершил растрату. Во всяком случае, за время его работы брюссельское бюро Синьхуа «не досчиталось миллиона бельгийских франков»[195]. После него бюро возглавляет Роза Блох. Было отмечено два случаи выпуска в неизвестном месте фальшивых пресс-релизов; содержавшаяся в них ложная информация вызвала немалое замешательство в редакциях ряда газет.

В брюссельском бюро Синьхуа нет китайцев, и его финансирование, а также контроль за его работой осуществляются дипломатической миссией КНР в Гааге[196]. В конце 1967 года Пекин прекратил передачи по телексу в Брюссель и оплату счетов бюро. По-видимому, это объяснялось недоверием к работавшим в нём сотрудникам. С конца 1968 года бюро Синьхуа в бельгийской столице пустует.

Почтовый ящик в Париже

С 30 января 1967 года Синьхуа издаёт в Париже пресс-бюллетень «Кайе де ля Шин нувель», который ежедневно, а кроме того один раз в неделю в качестве особого выпуска, бесплатно рассылается адресатам. Под отправителем («почтовый ящик 198») скрывается бюро на бульваре Бино. Официальным издателем бюллетеня значится французский коммунист пропекинской ориентации Жан Мартэн. Вместе с ним работают несколько его соотечественников. Но в действительности работой бюро руководят два китайца, в частности некий Янь Нин-ли.

Отделение Синьхуа в Лондоне

Первое время после революции в Китае в отделении Синьхуа в Англии, расположенном сейчас в двухэтажном здании на Чансери-лейн в Лондоне, работали английские коммунисты, затем их сменили китайские журналисты. В бюро работают три-четыре человека, меняющиеся каждые два-три года. В начале 1968 года лондонским отделением Синьхуа руководили Ли Нань и Юй Хан, проживавшие на частной квартире на Фернкрофт-авеню, где они вместе с официальными корреспондентами ряда пекинских газет в Лондоне создали своего рода коммуну. Подписная цена на ежедневный бюллетень составляла в 1964 году 15 английских фунтов в год, в 1965 году — 18 фунтов. В ответ на протест Би-би-си издатель С. Чинк заявил, что издание бюллетеня стоит, собственно, намного дороже, но он получает субсидии. В апреле 1967 года бюллетень Синьхуа обвинил Англию в «фашистских насильственных действиях» против распространения идей Мао Цзэ-дуна, что ещё раз доказывает «подлинное лицо британского империализма»[197].

Рим — Осло — Женева

Отделение «Нуова Чина», расположенное в Риме на улице Лунготевере Марцио, распространяет бюллетень «Синьхуа документи» и от случая к случаю бюллетень «Нуова Чина информациони». Главным корреспондентом Синьхуа является Бензассон Сильвано (род. 28 марта 1918 года), который много лет сотрудничал с подпольными организациями в Алжире. Затем он был сотрудником Синьхуа при китайском посольстве в Берне, получал, по имеющимся данным, 550 американских долларов в месяц и, видимо, часто передавал советнику по экономическим вопросам информацию о политической ситуации в итальянских правительственных кругах. До недавнего времени вместе с ним работали Джорджо Цуккетти, который ранее работал на Пекинском радио и перевёл на итальянский язык некоторые работы Мао, и некий Баттистрада, пять лет изучавший китайский язык в Пекине.

В отличие от римского бюро, где нет китайцев, бюро Синьхуа в Осло возглавляет некий Ван И-вэнь.

Мало что известно и об отделении Сияьхуа в Женеве, размещающемся на улице Шмен де Велюр и возглавляемом журналистом Дуань Чжао-линем. Уже по этой причине представляется крайне неправдоподобным появившееся весной 1967 года сообщение, будто «многие западные немцы» в письмах, адресованных этому отделению Синьхуа, «приветствовали Мао Цээ-дуна как подлинного вождя народов всего мира»[198]. Отделение не издаёт своего бюллетеня, но ранее распространяло среди международных организаций в Женеве бюллетень, издаваемый брюссельским бюро Синьхуа.

Китайцы в Бад-Годесберге

Летом 1964 года Пекин направил в ФРГ журналиста Юэ, который открыл на Лингсберг-штрассе в Бад-Годесберге своё бюро. Ли родился в 1920 году, изучал в Пекине психологию, в 1958 —1961 годах был представителем Синьхуа в Западной Германии, затем в Восточном Берлине. Несмотря на хорошее знание немецкого языка, он везде появлялся в сопровождении переводчика Ся Чжи-мяня, семья которого проживает в КНР. После того как некоторые газеты высмеяли это постоянное пребывание вдвоём, Ся был в конце 1965 года отозван и на его место прибыл официально представленный как повар Цзян Юй-мин. Он родился 9 октября 1936 года. Многие факты свидетельствуют о том, что он отнюдь не повар, хотя его жена Ли, которая прибыла в Бад-Годесберг к своему мужу, оставив двух детей в Пекине, готовит отменно.

Кроме составления материалов, передаваемых по телексу в виде цифр через Женеву в Китай, бюро специализируется на нападках на работающих в Бад-Годесберге представителей национального Китая. Официальным лицам ФРГ была даже высказана жалоба по поводу их поездок на Формозу. Западногерманская пресса писала о Ли, как правило, «с чувством раздражения»[199]. Его упрекали в поддержании тесных связей с западногерманскими и итальянскими коммунистами пропекинской ориентации, обвиняли в принадлежности к секретной службе КНР, что он (возможно, не без оснований) отрицал[200]. После отстранения от работы его начальника в Пекине последовал его отзыв из ФРГ в мае 1966 года. Вместо него прибыл Сян Цзянь (род. 2 декабря 1927 года), работавший до этого в западном отделе агентства Синьхуа в Пекине. Его также обвиняли в сотрудничестве с китайской секретной службой. Ему помогал переводчик Гуан И-вэнь (1936 года рождения). С апреля 1970 года бюро Синьхуа в Бад-Годесберге возглавляет Ван Шу. Кроме него, в бюро работают Мэн Сюй-чжэнь и Ся Ван-чжун. Видимо, чтобы не вызывать всеобщего раздражения, они ведут себя очень сдержанно, не носят костюмов а-ля Мао и даже во время приемов почти совершенно избегают пропагандистских выпадов.

Право использования информации Синьхуа в ФРГ принадлежит иллюстрированному еженедельнику «Хина», редакция которого расположена с декабря 1967 года в Гамбурге по улице Миттельвег. Журнал, продававшийся вначале по одной марке, а затем по 50 пфеннигов, печатается на хорошей бумаге. Публикуемые им материалы, будь то статьи с нападками на ФРГ или на формозский «ад земной», либо сообщения об успехах партизан Таиланда, содержат обычные для пекинской пропаганды тезисы. Во всех номерах журнала обязательно прославляется культ личности Мао Цзэ-дуна. Например, в одной из статей говорилось, что даже рыбаки «преисполнены решимости превратить рыболовные угодья в красную школу идей Мао Цзэ-дуна»[201]. Неотъемлемый атрибут всех материалов — верноподданнические заверения вроде, например, высказывания западногерманской переводчицы в Пекине Лизы Нибанк: «Заявление председателя Мао даст величайший импульс также и для народа Западной Германии, борющегося против фашистского господства. Народ Западной Германии последует призыву председателя Мао»[202]. В 1968 году еженедельный тираж журнала составлял 1300 экземпляров, из которых продавалась только половина. С тех пор его продажа несколько расширилась. Западногерманские коммунисты пропекинской ориентации вначале рассматривали деятельность 32-летнего издателя журнала Карстена Детмана, бывшего сотрудника журнала «Нойе политик», как «спекуляцию обывателя, который рассчитывает заработать деньги на всеобщем интересе к Китаю». Позже обе стороны помирились.

Восточный Берлин

Аккредитованный в Восточном Берлине корреспондент, 36-летний Го Син-ху, был арестован 30 января 1965 года двумя сотрудниками министерства государственной безопасности ГДР. Городской суд Берлина, в котором слушалось это дело с 27 декабря 1965 по 7 января 1966 года, признал его виновным в «ведении шпионажа в пользу западных союзников» и приговорил к 7 годам и 8 месяцам тюремного заключения. С этого времени Го Син-ху находится в тюрьме для политических заключенных в Баутцене. Ему строго запрещено общение со своим адвокатом из Восточного Берлина и с посольством Китая.

Албанское телеграфное агентство (АТА)

АТА было основано в 1944 году. Его нынешняя резиденция находится в Тиране на бульваре им. Сталина. Отсюда оно ежедневно рассылает пресс-бюллетень «Новости Албании» на английском и французском языках. Единственный зарубежный филиал агентства находится в Вене. Он расположен в здании тамошнего посольства Албании и распространяет нерегулярно издающийся бюллетень «Албания сегодня».

В последние годы АТА неоднократно распространяло сообщения и небольшие брошюры, содержавшие выпады против ФРГ. Мирная инициатива, проявленная правительством ФРГ в феврале 1966 года, изображалась в них как «дьявольский маневр, предпринятый с целью замаскировать военные приготовления Бонна, добивающегося реализации своих реваншистских планов»[203]. АТА неоднократно поднимало также вопрос о мирном договоре с Германией, когда Советский Союз уже не настаивал на этом предложении, выдвигало требование о решении западноберлинской проблемы, критиковало Бухарестское заявление стран Варшавского Договора (июль 1966 года) за игнорирование германской проблемы, что якобы свидетельствует о том, что «ГДР оставляют на произвол судьбы, предают её и весь немецкий народ и поддерживают экспансионистскую политику ФРГ»[204]. Ещё более резкими были выпады АТА против Советского Союза. Так, в одном заявлении утверждалось, что Советский Союз якобы наносит удар в спину ДРВ: «Безучастная позиция Советского Союза позволила США вывести часть своих войск из Западного Берлина и Западной Европы и использовать их во Вьетнаме для расширения агрессии»[205]. Часто повторялось также обвинение, будто «советские ревизионисты» проложили путь «фашистским силам» в ФРГ, которые в настоящее время «направляют острие своего меча против Китайской Народной Республики, социалистической Албании и революционных сил во всём мире»[206]. Ввод войск в ЧССР АТА изображало как «империалистическую, фашистскую агрессию». В отличие от агентства печати КНР, полностью игнорировавшего высадку американцев на Луне, АТА передало короткое сообщение о «высадке первого человека на поверхность Луны», но не упомянуло о том, что этим человеком был американец[207].

Торговля между Китаем и Западной Европой началась после Международного экономического совещания, состоявшегося в Москве в апреле 1952 года. Когда в дальнейшем Советская Россия сильно сократила свои поставки в КНР, торговые связи с Западной Европой приобрели для Китая жизненно важное значение и постоянно расширялись. Помимо основной цели — обеспечить экономическую независимость от Восточного блока,— Пекин стремится товарообменом с Западом добиться также расширения своего политического влияния[208]. Но сомнительно, чтобы торговля ФРГ с КНР могла когда-либо привести к изменению политического курса Пекина, на что рассчитывают некоторые западногерманские круги.

Вопросами торговых связей с Западной Европой в Пекине ведают Канцелярия финансов и торговли, возглавляемая её директором Ли Сянь-нянем, и Госкомитет по внешнеэкономическим связям во главе с его председателем Фан И. Важную роль играет также Комитет содействия развитию международной торговли. Заместитель председателя этого комитета Хоу Дан ранее неоднократно посещал Францию, а в последние годы также и Австрию[209].

Немало торговых контактов устанавливается западноевропейскими экономическими делегациями в роскошной пекинской гостинице для иностранцев «Синьцяо». Хорошие возможности для установления связей представляются на кантонских ярмарках, которые имеют заграничное бюро в Гонконге на Куин-роуд. Кроме того, в течение ряда лет торговые делегации Пекина посещают западноевропейские концерны и предприятия. Членов этих делегаций неоднократно уличали в распространении пропагандистских материалов[210]. Финансовые расчёты ведутся через «Бэнк оф Чайна», расположенный в Лондоне на Кэннон-стрит. Под руководством китайца Вана в банке работают около ста служащих. Прилагавшиеся в 1966 году Пекином усилия основать также в Швейцарии и Франции крупные внешнеторговые банки не увенчались успехом[211]. В Париже финансовые операции, связанные с переводом денежных сумм из Китая и в Китай, осуществляются, по-видимому, одним из банков на бульваре Осман. Пекин заинтересован в поставках из Западной Европы в первую очередь различных изделий из стали, механизмов (особенно машин для горнодобывающей промышленности), электроизмерительных приборов, грузовых автомашин, а также удобрений. В последнее время увеличился спрос на швейцарские часы, и особенно на счётно-решающие устройства. В Западную Европу Пекин экспортирует главным образом чай, хлопок, пушнину, яичный порошок и соевые бобы.

Резкую критику со стороны других государств вызвал поставка Францией Китаю весной 1968 года 600 тысяч т пшеницы. Париж ранее получил из аграрного фонда ЕЭС дотации на хранение этой пшеницы, а теперь за осуществление упомянутой экспортной операции ему вновь была предоставлена Общим рынком необычно крупная сумма — 131,8 миллиона западногерманских марок[212]. Загадочны причины закупок Китаем золота. В 1965 году только в Лондоне он закупил золота на 400 миллионов западногерманских марок. Кроме того, Китай скупал золото в Париже и Амстердаме, частично через подставных лиц. Специалисты определяют общую сумму закупок Китаем золота в один миллиард западногерманских марок. Под влиянием культурной революции и сдержанности Запада закупки золота в 1966 году снизились до 130 миллионов марок. Осенью 1967 года Пекин скупал золото по цене, в шесть раз превышающей его нормальную цену. Золото частично перевозилось в Китай контрабандным путём через Швейцарию, частично отправлялось на английских и пакистанских самолетах в Гонконг. В это же время индийские таможенники обнаружили 1500 кг золота в опечатанных ящиках с надписью «Металл» на борту самолета английской авиакомпании БОЭК, который должен был лететь в Гонконг[213].

Объём официальных и контрабандных торговых операция, осуществляемых через Гонконг, вполне понятно, вряд ли возможно оценить. Ниже приводятся официальные данные некоторых западноевропейских стран о размерах своих импортно-экспортных операций с Китайской Народной Республикой (в тысячах американских долларов)[214]. Вот эти цифры:

Побывавшая в июле 1970 года в Пекине французская правительственная делегация во главе с министром по вопросам планирования и устройства территории Андре Беттанкуром обсуждала наряду с политическими вопросами, вроде, например, проблемы Индокитая, также экономические: ведь в 1969 году КНР импортировала из Франции товаров лишь на половину стоимости своего экспорта в эту страну, каким он был ещё в 1966 году. Другими словами, объём франко-китайской торговли не превышал объёма торговли между Францией и Венесуэлой.

Несмотря на то, что у КНР потенциально большой спрос, не следует переоценивать её значение как внешнеторгового партнера: в мировой торговле на Китай приходится всего около одного процента[215].

Федеративная Республика Германии и Китай

В октябре 1950 года пекинский министр торговли заявил, что Китайская Народная Республика будет осуществлять торговлю с Германией «только через организации ГДР»[216]. Однако несмотря на это, вскоре КНР стала устанавливать прямые торговые связи с западногерманскими фирмами, которые имеют свои внешнеторговые конторы в Гонконге или поддерживают контакт с экономическим отделом китайского посольства в Берне, а с 1967 года — и в Гааге. В 1957 году было заключено торговое соглашение между китайскими организациями и Восточным комитетом немецкой экономики, который получил специальные полномочия на это от Федерального министерства хозяйства. Через год Китайская Народная Республика не пожелала продлить это соглашение, заявив, что намерена заключать только официальные соглашения на уровне правительств. В 1964 году представители ФРГ и Китая вели в Берне переговоры об обмене торговыми миссиями. Переговоры были прерваны по инициативе западногерманской стороны после визита канцлера Эрхарда в Соединённые Штаты[217]. Через год заместитель премьера КНР Чень И со своей стороны заявил: «Условия для установления официальных торговых отношений ещё не созрели. Западная Германия в тесном содружестве с Соединёнными Штатами восстанавливает милитаризм и угрожает безопасности Европы. Западная Германия не отказалась от своих планов аннексии ГДР. В этих условиях Китай не может пойти на установление официальных торговых отношений с Западной Германией»[218].

В 1966 году велись переговоры между западногерманскими фирмами и фирмами других западноевропейских стран о постройке в Китае сталелитейного завода стоимостью 600 миллионов западногерманских марок. Федеральное правительство согласилось предоставить западногерманским фирмам гарантии на кредит в размере 350 миллионов марок. Через два года, однако, переговоры окончательно зашли в тупик: Пекин счёл, что стоимость строительства слишком завышена, а у представителей западных стран создалось впечатление, что в обстановке культурной революции никто из китайских деятелей не захотел взять на себя ответственность за строительство объекта[219].

В 1967 году общая сумма товарообмена между ФРГ и КНР впервые превысила миллиард марок. Тем не менее тогдашний федеральный министр иностранных дел Брандт высказался против оформления этих торговых отношений на официальной основе. «Глупо,— заявил он,— ссориться ради этого с двумя мировыми державами, да к тому же ещё вступать в разногласия с Японией»[220]. Затем осенью 1968 года в одном из интервью он вскользь поставил — многими, между прочим, явно переоценённый — вопрос о том, может ли такое положение постоянно сохраняться и в будущем[221]. И на этот раз никакой официальной реакции со стороны Пекина не последовало.

Советский Союз в последние годы неоднократно распространял ложные сообщения о «секретных переговорах» между Бонном и Пекином, обвинял ФРГ в оказании помощи Пекину в производстве атомной бомбы и ракетного оружия[222]. Озабоченный и раздражённый перспективой иметь дело с двумя фронтами, Советский Союз увидел в словах Брандта «пробный шар, выпущенный для того, чтобы прозондировать отношение китайского руководства к созданию ярко выраженной политической оси Бонн — Пекин, направленной против социалистических государств»[223]. Хотя Москва сама торгует с ФРГ, она следующим образом комментировала развитие торговых отношений между Западной Германией и Китаем: «Всё это лишний раз показывает, как низко пали в политическом и моральном отношении пекинские раскольники…»[224].

Осенью 1969 года стало известно, что Пекин намерен построить в Кёльне «Китайский центр» для Западной Европы виде торговых и выставочных павильонов общей площадью 4000 кв. м. Утверждалось, что проект якобы поддерживали западногерманские и швейцарские экспортные фирмы. Кто согласился финансировать эту сделку, осталось неизвестным. Между тем представители КНР провели на Рейне первые переговоры. Разработкой планов объекта занимается «Китайская торговая контора» в ФРГ, в правление которой входят кёльнский коммерсант Ганс-Ойген Габель, гамбургский судовладелец Зиверс и принц фон Шенайх-Каролат[225].

В последнее время объём торговли между ФРГ и Китайской Народной Республикой возрос. При всём том в Китае по смехотворным поводам неоднократно арестовывались западноевропейские, и прежде всего западногерманские, дельцы и инженеры. Многие полагают, что пекинские власти рассматривают арестованных в качестве «своеобразных заложников, для того чтобы обеспечить работу оборудования, поставляемого или устанавливаемого европейскими фирмами». В этой связи вспоминают об отзыве советских специалистов из Китая, что причинило стране значительные убытки,— «однако в цивилизованных государствах не принято держать в заключении людей в качестве заложников для обеспечения нормального осуществления торговых сделок»[226].

Торговля во время культурной революции

С весны 1967 года во всеохватывающую вакханалию вокруг культа личности Мао Цзэ-дуна оказались втянутыми и западноевропейские фирмы. Часто даже заключение ими торговых сделок зависело от цитирования «красной книжечки». В качестве приглашения на осеннюю выставку в Кантоне многим голландским и французским фирмам были разосланы письма, в которых представителям фирм предлагалось возвеличивать Мао Цзэ-дуна и избегать контактов с китайским населением. Посольство Пекина в Париже, получив многочисленные протесты, заявило, что эти письма являются «фальшивкой националистического Китая».

Скандальный случай произошел в порту Генуи, куда прибыло китайское торговое судно «Ли Мин», увешанное пропагандистскими транспарантами. Китайцы не приняли во внимание требование местных властей о том, что поскольку, по итальянским законам, иностранная пропаганда на территории Италии запрещена, то транспаранты подлежат конфискации или судно должно покинуть порт. Тогда портовые власти отказались снабдить судно продуктами питания и разгрузить доставленный им груз. В ответ итальянский торговый представитель в Пекине был взят под домашний арест и Китай пригрозил объявить бойкот итальянским товарам. В конце концов Рим уступил, и почти после месячной стоянки китайское судно покинуло порт как победитель. На его палубе красовался транспарант: «Поднявший камень роняет его на ноги. Эта старая китайская поговорка характеризуя поведение глупцов. Реакционеры всех стран являются такими глупцами. Мао Цзэ-дун»[227].

Подобные инциденты имели место также в портах Антверпена и Лондона.

Деловая переписка между министерством внешней торговли КНР и западноевропейскими фирмами в этот период зачастую носила гротескный характер. Летом 1967 года один известный французский коммерсант, пожелавший заключить контракт на поставку замороженных лангустов и омаров, получил следующий ответ: «Глубокоуважаемый господин, наш великий вождь гениальный Мао заявил в июне 1958 года: «Я считаю возможным, что через десять лет мы создадим свои собственные атомные и водородные бомбы». Не говоря уже о многих других победах, которые принесла нам культурная революция, мы можем сообщить Вам прекрасную новость: блестящее предсказание председателя Мао сбылось. 17 июня 1967 года в Китае произведён взрыв первой водородной бомбы. Китайский народ преисполнен гордости за это свершение. К сожалению, мы не можем поставить Вам лангустов и омаров».

В ответе, полученном от государственного импортно-экспортного объединения в Пекине одной лондонской фирмой, пожелавшей выяснить возможность поставки соевых бобов, содержалось заверение в том, что в один прекрасный день монополисты Америки и их сообщники будут повешены, и с сожалением сообщалось, «что в настоящее время соевых бобов в запасе нет».

Торговля между западноевропейскими странами и Албанией

Вопросами внешней торговли в Албании ведают государственные Объединения «Экспорталб», «Агроэкспорт» и «Артэкспорт», находящиеся в Тиране. Импорт алтайских товаров в ФРГ осуществляется одной мюнхенской фирмой. Деловые связи устанавливаются обычно на ярмарках в Париже, Бари и Флоренции[228]. Албания нуждается почти во всех товарах, необходимых для создания химической промышленности и электропромышленности, экспортирует же в основном продукты сельского хозяйства, а также ковры и изделия с вышивками. Официальная западноевропейская торговая статистика даёт следующие данные об объёме товарообмена с Албанией (в тысячах американских долларов)[229].

Культурные и научные связи

Пекинская пропаганда презрительно отзывается о западноевропейской культуре: «Так называемая западная культура есть капиталистическая, империалистическая культура. В процессе гибели империалистической системы происходит и быстрый упадок её культуры, она становится самой реакционной, декадентской, отвратительной»[230]. Как и внешнеторговые контакты, культурные и научные связи развиваются в КНР лишь с учетом их политической целесообразности.

Вопросами культурного обмена с западноевропейскими странами занимается в Пекине Комитет по культурным связям зарубежными странами. Он подчинён непосредственно Государственному совету, и возглавляет его уже продолжительное время Чжан Си-жо, которому сейчас более 80 лет. Имеется также «Общество культурных связей с зарубежными странами», президентом которого является Чжу Ду-нань, вице-президентом — Бянь Сян.

Собственно культурный обмен крайне однобок. К тому же культурные мероприятия, проводимые КНР в странах Западной Европы, создают впечатление, что они единственно служат цели пропаганды существующей системы. В 1964 году известная китайская пианистка Го Шэнь-ин дала несколько концертов в Бельгии и Англии. Через некоторое время гастрольную поездку по западноевропейским городам совершил театр пекинской оперы. В Англии его гастроли продолжались три недели и дали хорошие сборы, которые, по-видимому, целиком получило прокитайское «Общество дружбы» в Лондоне.

Научные контакты КНР поддерживает со всеми важнейшими западноевропейскими странами. В ФРГ эти контакты осуществляются через Патентное управление в Мюнхене. В основном научные связи ограничиваются интенсивным обменом научной литературы. Китайские учёные приезжают в Европу редко и только в том случае, если Пекин проявит к чему-либо особый интерес. Так, несколько лет назад китайские ученые присутствовали на форуме учёных в Англии, в 1968 году — на конгрессе по кибернетике в Западной Германии, а в 1970 году — на демонстрации новейшей машины для прокладки туннелей в Дортмунде. До культурной революции КНР осуществляла довольно активный обмен студентами. Так, летом 1965 года в Пекин было приглашено большое число английских студентов. После установления дипломатических отношений между Францией и КНР посольство КНР в Париже ежемесячно устраивало для студентов — зачастую Доме химии — просмотры кинофильмов, сопровождавшиеся докладами. Затем некоторые студенты получали приглашение на чай в посольстве, и после соответствующей политической проверки им предоставлялась возможность поехать на несколько недель в Китай. В дальнейшем контакты с такими студентами не прерывались. В политических кругах Запада высказывалось опасение, что таким путём Пекин пытается оказать определённое влияние на будущих ответственных работников в министерствах и в сфере экономики. На основе Официального культурного соглашения в 1967 году в КНР обучалось примерно 80 французских студентов.

Наряду с этим Китай предпринимал с 1963 года попытки приглашать студентов и преподавателей языков из других стран на преподавательскую работу в институтах иностранных языков в Пекине, Шанхае и Нанкине. Обычно кандидатов на эту работу подбирали соответствующие посольства КНР, иногда публиковались объявления в газетах. Известен случай, когда один немец по своей инициативе обратился с письмом к Чжоу Энь-лаю, предложив свои услуги. Преподаватель языков из западноевропейских стран получают до 600 юаней, что является в условиях Китая значительной суммой. Но большинство европейцев, прибывших в КНР, вскоре разочаровываются и возвращаются в свою страну, не выдерживая отсутствия свободы и тотальной политизации даже процесса преподавания языков. Примером могут служить французская супружеская пара Марсуэн, англичанка Диана Лэри и другие. Западногерманский преподаватель Курт Беверсдорф находится с марта 1969 года под домашним арестом в Шанхае. Но западноберлинский студент Ерг Хаас был очень доволен пребыванием в Шанхае. Однако поскольку он, выступая с докладами перед западноберлинскими студентами, характеризовал культурную революцию как «всеобщую демократическую дискуссию», то вскоре у него возникли разногласия с ультралевыми приверженцами Мао[231]. В период культурной революции Пекин ослабил свои усилия в этой области, но с конца 1968 года вновь стал проявлять здесь активность.

Китай также направлял своих студентов в Западную Европу — в основном для изучения ядерной физики, математики и языков. В Парижском университете в отдельные периоды обучалось до 184 китайских студентов. Проживали они в высотном здании Боннар на улице Фонтенэй-о-Роз по 16 человек в трехкомнатных квартирах и находились буквально под неусыпным надзором третьего секретаря посольства КНР в Париже. Утром они все вместе выезжали в специальном автобусе в университет, во время перерывов держались группами по 3 человека и ограничивались лишь самыми необходимыми разговорами. В своем жилище, куда посторонние лица не допускались, они создали «действительно замкнутый мир в духе хунвэйбинов»[232]. Когда два французских журналиста попытались сфотографировать этик китайских студентов, последние, разъярившись, схватили их и бросили в подвал, откуда их освободила лишь подоспевшая полиция. После лекций студенты должны были обрабатывать материалы прессы для посольства. О действительной цели их пребывания во Франции говорили — и по-видимому, не без оснований,— что «для некоторых из них учёба — это лишь время подготовки к будущей работе по добыванию секретов нашего промышленного производства; для других — это подготовка к организации подрывной работы во франкоязычных странах Африки; третьи имеют специальные задания, о которых кое-что могли бы рассказать владельцы китайских ресторанов во Франции…»[233].

В Реннском университете обучалось 67 китайских студентов. В январе 1967 года они получили из Пекина указание возвратиться в КНР, в связи с чем им были выданы хунвэйбиновская форма, красные знамёна и портреты Мао Цзэ-дуна. Перед отлётом они устроили демонстрацию протеста у здания советского посольства в Париже и были избиты спровоцированной ими самими полицией. В это же время 60 китайских студентов выехали из Англии; покинули Женевский университет все шесть обучавшихся там китайских студентов.

В начале 1968 года китайские студенты должны были вернуться в Париж, но, несмотря на согласие французской стороны впустить их в страну, к осени 1969 года они всё-таки ещё не приехали.

Культурный и научный обмен Албании с Западной Европой весьма незначителен. В конце 1966 года с албанской стороны предпринимались усилия установить контакты между албанскими и турецкими историками. На следующий год Албания организовала культурную выставку в Лондоне. В начале 1968 года в Тирану были приглашены западноевропейские ученые для участия во второй конференции албанологов.

Туризм

В прежние годы Пекин приглашал отдельных журналистов из европейских стран посетить Китай. Обычно им показывали семь городов. Весной 1965 года китайские власти впервые разрешили английским туристам провести в Китае свой отпуск. 24-дневная поездка стоила — в перерасчёте — 7000 западногерманских марок. В период культурной революции эти зачатки туризма вновь были почти полностью сведены на нет. В 1968 году одно туристское бюро в Копенгагене получило на свой запрос следующий ответ: «Великая пролетарская культурная революция, начатая и руководимая нашим великим вождём председателем Мао, одержала в 1967 году окончательную победу. Поэтому 1968 год будет характеризоваться как год победы. Однако для того, чтобы выполнить пять пунктов, изложенных в новогоднем номере «Жэньминь жибао», мы должны посвятить себя борьбе с эгоизмом и честолюбием и научиться уважать общие интересы. Поскольку перед нами стоят такие великие задачи, мы не можем в текущем году принять иностранных туристов».

Некоторые неофициальные посреднические фирмы, полностью состоящие на службе у Пекина, организуют и в настоящее время поездки в КНР определённых групп лиц, конфиденциально осуществляемые окольным путём через Гонконг.

Туристические поездки в Албанию уже на протяжении ряда лет осуществляются одним венским бюро путешествий, которое имеет на это полномочия от государственной организации «Албтурист», организующей один раз в неделю чартерные полёты в Тирану. Стоимость двухнедельной поездки в Албанию составляет от 550 до 700 западногерманских марок. В последнее время одно бюро путешествий в Стокгольме стало предлагать двухнедельные путешествия самолетом по маршруту Мальмё — Тирана стоимостью 900 крон. Создаётся впечатление, что Албания несколько ослабила режим самоизоляции, однако и сейчас в страну запрещён въезд женщинам в мини-юбках и мужчинам с бородой или с длинными волосами[234].

Как и все современные диктаторские государства, КНР наряду с официальными и открытыми службами имеет широко разветвлённое подполье, в частности шпионское. Его контуры часто плохо различимы, формы деятельности различны и изменчивы. Ещё в 1962—1963 годах о шпионаже со стороны китайских коммунистов в Европе ничего не было слышно. Он стал развиваться после возникновения разногласий между Пекином и Москвой. Между секретными службами Советского Союза и КНР в Западной Европе существуют значительные трения, несмотря на то что оба государства зачастую преследуют одни и те же цели[235]. После того как швейцарские власти усилили наблюдение за посольством КНР, центр шпионской деятельности переместился в 1967—1968 годах в посольство КНР в Париже. Неоднократно утверждалось, что поверенный в делах КНР в Нидерландах Ляо Хэ-шу, обратившийся в конце января 1969 года к голландскому правительству с просьбой о предоставлении убежища, был руководителем всей разведывательной службы Китая в Западной Европе. Таким образом, он был «одним из самых крупных международных шпионов, попавших за последние годы в руки Запада»[236]. Однако никаких конкретных данных, которые подтверждали бы это заявление, нет, и оно вряд ли соответствует действительности. Правда, вызывают подозрение настойчивые усилия Китая добиться его выдачи, чего ранее в аналогичных случаях не замечалось. КНР прибегала даже к угрозам: «Американский империализм и его младший партнёр — нидерландское правительство — должны понять, что с китайским народом, вооружённым всепобеждающими идеями Мао Цзэ-дуна, шутки плохи»[237]. В первый период после побега Ляо Хэ-шу китайская разведывательная деятельность, видимо, временно проводилась из посольства КНР в Каире[238].

Насколько возможно сделать общий вывод, китайцев интересует в первую очередь промышленный шпионаж. Можно предположить, что наибольших успехов в этом деле КНР добилась во Франции. Все технические новинки, особенно по микрофотографии, немедленно приобретаются — по возможности в нескольких экземплярах — и направляются в КНР. В июне 1966 года полиция Копенгагена конфисковала 15 ящиков, предназначенных к отправке через Швейцарию в Китай. В них находилось дорогостоящее фотооборудование для проведения воздушного шпионажа, в частности специальная фотокамера, делающая 50 тысяч снимков в секунду. В этой связи можно ещё упомянуть швейцарских коммерсантов Эртли, раздобывших десять тонн кобальта, необходимого для создания китайской атомной бомбы, и переправивших его — в обход существующего эмбарго — через западногерманские порты в КНР. В то время как считалось, что Эртли бежали в КНР, они скрывались в Марселе под фамилией Куаксов. После смерти отца сын Эртли в начале 1969 года добровольно явился в швейцарскую полицию.

О военном шпионаже китайских коммунистов стало известно в 1963 году, когда многие пресс-отделы американских войск в ФРГ получили письма из «Информационного центра объединённых союзнических войск» в Гонконге, в которых высказывалась просьба высылать им еженедельные войсковые информационные бюллетени, предназначенные для внутреннего пользования. Проведенная проверка показала, что указанный выше центр в английской колонии является замаскированным филиалом пекинской разведывательной службы. Китайский шпионаж в США также частично ведётся с территории Западной Европы[239].

Вполне понятно, что в Европе китайцы пользуются прежде всего услугами членов раскольнических групп, а также продажных и аполитичных лиц[240]. Летом 1967 года один бельгийский профессиональный преступник рассказал западногерманским органам безопасности довольно правдоподобную историю о том, как он получил от одного из руководителей пропекинской коммунистической партии в Брюсселе задание «за вознаграждение в несколько тысяч немецких марок» проникнуть в здание русской эмигрантской организации НТС в Франкфурте-на-Майне, а также в здание радиостанции «Свободная Европа» в Мюнхене и похитить документы о Советском Союзе.

Западная Европа является также важной опорной базой подрывной работы Пекина в Восточной Европе, Северной Африке и даже в Южной Америке. Центр руководства подрывной пропагандой против Колумбии, Эквадора и Перу находится в одном из ночных баров Парижа, за оборудование которого посольство КНР в Берне уплатило 60 тысяч новых французских франков.

Московское радио неоднократно сообщало в своих передачах на китайском языке о том, что Мао Цзэ-дун и его ближайшие сообщники при содействии функционера Коммунистической партии Гонконга И Мина перевели свои богатства в швейцарские и другие европейские банки, чтобы «обеспечить себя, когда наступит день мести китайского народа»[241]. Весьма сомнительно, чтобы это утверждение соответствовало действительным фактам. Хотя в Европе действительно находятся крупные суммы денег, принадлежащие отделу пропаганды ЦК КПК, но, насколько известно, они с 1966 года проходят по счетам коммунистов пропекинской ориентации и членов их семей.

Инфильтрация с помощью китайцев, проживающих в Западной Европе

Особое внимание КНР уделяет китайцам, постоянно проживающим в Западной Европе. Работой среди них занимался многие инстанции партийного аппарата КПК в Пекине. В отделе Центральной комиссии этими вопросами занимается одно отделение из семи. Эту работу ведёт также подчинённое непосредственно Политбюро ЦК КПК специальное бюро, состоящее из двух отделений и трёх секторов. В административном отделе ЦК КПК один из трёх секторов ведает вопросами идеологической обработки китайцев, проживающих за рубежом. Важную роль играет также Комитет по делам китайских эмигрантов во главе с Ляо Чэн-чжи (1908 года рождения) . Он впервые побывал в Европе в качестве моряка ещё в 1925 году и на короткое время арестовывался в Гамбурге за ведение коммунистической пропаганды[242].

Общее количество китайцев, проживающих в Западной Европе, трудно определить. Установлено, что только 65 тысяч из них имеют паспорта национального Китая[243]. Многие имеют паспорта Гонконга, Малайзии, Сингапура, Таиланда и Индонезии; у некоторых по нескольку паспортов различных, в том числе даже враждующих стран. Можно полагать, что в настоящее время в Англии проживают 50 тысяч китайцев, во Франции — не более 4 тысяч, в Нидерландах — 3 тысячи и в Федеративной Республике Германии — около 2 тысяч.

Многие китайцы, проживающие в Западной Европе, постоянно получают из Лондона или Парижа материалы, апеллирующие к их патриотическому чувству и национальной гордости. В последнее время многие посольства КНР в Западной Европе по тем же мотивам устраивают для местных китайцев вечера, на которых демонстрируются новейшие цветные кинофильмы КНР. На одном таком вечере в посольстве КНР в Париже 8 февраля 1970 года присутствовало, как утверждают, 700 человек.

Весьма интенсивные усилия прилагают пекинские инстанции в Западной Европе к тому, чтобы осуществлять постоянное наблюдение за тамошними студентами китайской национальности. После иногда многолетней обработки отдельным недовольным чем-либо студентам предлагают перейти на сторону КНР. Однажды усилия красных китайцев в этом направлении увенчались успехом: летом 1964 года им удалось переманить одного студента Высшей технической школы в Ганновере. Аналогичные попытки предпринимались ими в Венском университете в 1968 году. Что касается граждан национального Китая, то по отношению к ним пекинская пропаганда в меньшей мере применяет методы прямого привлечения на сторону КНР, а в большей — стремится разжигать противоречия, например между коренными жителями Формозы и китайцами, прибывшими туда в своё время из Континентального Китая. Работа в этом направлении также ведётся из Парижа[244]. Китайских студентов, перешедших на сторону Запада, на протяжении многих лет продолжают посещать сотрудники представительств КНР, настойчиво «советуя» воспользоваться их помощью.

Китайское подполье действует в самых различных областях. Много лет не находило подтверждения предположение, что Китай продает в Европе наркотики. В начале 1969 года Скотленд-ярду впервые удалось добыть доказательство того, что героин, распространяемый китайцами в лондонском районе Вест-Энд, действительно доставляется из КНР через Гонконг. Стоимость наркотиков, ежемесячно завозимых в настоящее время в столицу Англии, оценивается не менее чем в 80 тысяч английских фунтов[245].

Довольно упорная борьба ведется, судя по всему, между разведывательными службами КНР и Формозы. В ночь с 24 на 25 февраля 1966 года швейцарские власти арестовали в Женеве атташе по вопросам культуры посольства национального Китая в Брюсселе Го Юй-шоу при попытке передачи секретных сведений сотруднику посольства КНР в Берне. Го вступил в контакт с китайскими коммунистами по настоянию своей жены, проживавшей в КНР, и намеревался таким путём содействовать установлению мира между Тайбеем и Пекином, но китайские коммунисты принудили его заниматься шпионажем. После выдворения из Швейцарии Го уехал в КНР, но в условиях культурной революции он не смог занять там сколько-нибудь видного положения. Начиная с лета 1967 года он постоянно обращается к своей дочери, оставшейся в Англии, с просьбами о высылке ему денег[246].

В это же время из Швейцарии были выдворены служащие национального Китая во Всемирной организации здравоохранения в Женеве доктор Цзун Син-сы и первый секретарь посольства КНР в Берне Ван Эр-ган.

Активно используются китайскими коммунистами для проведения разведывательной и подрывной работы моряки на торговых судах и портовые служащие. Перешедшие на сторону Запада китайцы сообщили, что в городе Циндао (провинция Шаньдун) находится специальный центр по подготовке кадров для этой работы[247]. Обычно пекинские шпионы направляются сперва под видом беженцев в Гонконг, привыкают там к жизни в западных условиях и через два-три года прибывают в Западную Европу, имея уже английский паспорт. Китайская разведка отдаёт предпочтение английским документам уже хотя бы потому, что они дают возможность совершать поездки по западноевропейским странам без виз. Советская разведка с большим вниманием следит за этой деятельностью Пекина в Европе; точно установлено, что высланный весной 1970 года из Голландии советский дипломат Борис Нетребский вел наблюдение в порту Роттердама не только за китайскими торговыми судами.

Китайские рестораны

Китайские рестораны занимают особое место в подпольной деятельности Пекина. Многие на первый взгляд безобидные владельцы китайских ресторанов в Европе уже много лет назад состояли членами коммунистических организаций в Гонконге. Некоторые китайские рестораны в Голландии и Бельгии почти не посещаются, тем не менее они процветают. Известно, что многие из открытых после 1963 года китайских ресторанов «являются в первую очередь замаскированными пунктами приёма нелегально прибывающих в страну китайцев»[248]. Те 300 китайцев, которые нелегально пробрались в течение 1966—1966 годов в Нидерланды и в большинстве своём, по данным соответствующих голландских властей, действовали по заданию органов пропаганды ЦК КПК, отнюдь не составили исключения: число китайцев, нелегально проживающих в Западной Европе, неизменно остается гораздо большим.

В одном из имеющихся в Голландии 400 китайских ресторанов несколько лет назад был обнаружен секретный передатчик, поддерживавший связь между Гаагой и Прагой. В другом китайском ресторане, в Роттердаме, было конфисковано большое количество китайских листовок на голландском и испанском языках. В конце 1965 года в Нидерландах появились неофициальные сообщения о том, что китайские рестораны нередко являются местом ведения шпионской деятельности, и министерство юстиции официально запретило китайцам въезд в страну[249].

В Англии насчитывается 1500 китайских ресторанов, в том числе около 700 в Лондоне. Большинство их владельцев и поваров не поддаются пекинской пропаганде. В начале 1968 года делегация гонконгских коммунистов во главе с Бан Фу-хуа посетила все китайские рестораны в Англии, пытаясь настроить их владельцев против «британского империализма», но успеха практически не добилась[250]. Однако многие рестораны, открытые за последнее время в предместьях Лондона, по-видимому, финансируются Пекином, и он наверняка будет требовать от них по крайней мере своей доли в прибылях.

Во Франции имеется от 100 до 200 китайских и некоторое число вьетнамских ресторанов. В Париже насчитывается 65 таких ресторанов. Два из них принадлежат таинственному Ма Чжан-цзану (он же Тан На), бывшему любовнику нынешней жены Мао Цзэ-дуна Цзян Цин, проживающему в настоящее время в Южной Америке. В посольстве КНР во французской столице имеется специальная группа сотрудников, «курирующих» китайские рестораны. Она располагает точными сведениями о всей переписке работающих в ресторанах китайцев со своими родственниками в КНР. Если владелец ресторана богат, то при этих обстоятельствах в большинстве случаев бывает нетрудно принудить его давать деньги; официально эти деньги предназначены его родственникам в КНР, но в действительности идут в казну режима Мао Цзэ-дуна. Если китайский ресторан начинает испытывать материальные затруднения, посольство предоставляет ему кредит и снабжает китайскими консервированными продуктами. В 1968 году примерно четверть, а в 1969 году уже две трети китайских ресторанов во Франции находились под контролем посольства КНР, и тем не менее оно по-прежнему прилагает усилия к тому, чтобы расширить своё влияние. Если посольству не удается оказать давление непосредственно на владельцев ресторана, тогда оно пытается склонить на свою сторону большинство в объединениях или акционерных обществах, членами которых являются владельцы этих ресторанов, и таким образом подчинить их своей власти. У одного хозяина ресторана, продолжительное время не поддававшегося обработке, китайские власти задержали дочь, когда он покидал КНР после посещения проживающих там родственников. Ей разрешили вернуться в Париж только после того, как сломленный отец отказался от владения рестораном.

В Бельгии к 1963 году насчитывалось более 100 китайских ресторанов. А весной названного года за короткое время в различных городах было открыто ещё 60 ресторанов. Некоторые из них создавались бывшим китайским генералом Вэнем по прямому указанию из Пекина и служили опорными пунктами для сбора разведывательных сведений. После раскрытия бельгийскими властями этой шпионской организации Вэнь бежал в Женеву, где поддерживает тесные связи с генеральным консулом КНР, являющимся, по общему мнению, одним из руководителей разведки. В конце апреля 1966 года в Вервье был убит владелец ресторана Чжэн Цаэ-линь, его труп был позже обнаружен в Сене. Он любил хорошо пожить, располагал обширными связями с китайцами, проживающими в Кёльне и Париже. Принадлежавший ему ресторан почти не посещался, но было известно, что владелец каждую неделю выезжал с небольшим чемоданом в Антверпен. Торговал ли он наркотиками или секретными сведениями, осталось неизвестным. Убийцы и организаторы преступления до сегодняшнего дня не найдены[251].

200 китайских ресторанов в Федеративной республике внешне не имеют отношения к политической деятельности.

Однако и здесь некоторых владельцев ресторанов вынудили переводить деньги на счета лондонского «Бэнк окр Чайна» — якобы «для своих родственников». Иногда деньги получают от них наличными китайские посредники. В последние годы некоторые владельцы ресторанов выезжали в КНР; получали ли они там какие-либо задания, неизвестно.

В деятельности 20 китайских ресторанов в Швейцарии и примерно 10 в Австрии пропекинские тенденции не проявлялись[252].

Албанское подполье в Западной Европе

Не подлежит сомнению, что Тирана также занимается шпионской деятельностью, направленной против Югославии, а также Греции и Италии.

В марте 1966 года в Афинах был арестован и приговорён к пожизненному тюремному заключению служащий греческой контрразведывательной службы, албанец по национальности. Он передавал секретную информацию итальянскому военному атташе в Греции за 2500 драхм и албанскому посольству в Риме за 1500 американских долларов в месяц.

Колонии албанских беженцев существуют в ряде городов Западной Европы, в частности в Лондоне, Париже, Брюсселе и в районе Мюнхена. В Вене явкой им служит кафе «Айлес», расположенное за зданием ратуши. Как правило, албанские беженцы или находятся в оппозиции к существующему режиму в Тиране или аполитичны. Убийство одного албанца в Брюсселе весной 1967 года, вопреки первоначальным предположениям, было совершено не по политическим мотивам[253].

В аппарате ЦК КПК вопросами распространения китайских публикаций через зарубежные издательства и книжные магазины занимается специальный сектор, подчинённый двум подотделам административного отдела ЦК КПК.

В период до возникновения разногласий между Пекином и Москвой КНР распространяла свои издания на иностранных языках с помощью коммунистических книжных магазинов. Но уже и тогда, когда разногласия возникли и стали быстро обостряться, КНР сумела удивительно долго использовать эту сеть для проведения антисоветской пропаганды. Лишь в 1964—1965 годах этому был положен конец. Но уже за два года до этого китайские и албанские коммунисты стали создавать в Европе свои собственные издательства и книжные магазины, используя помощь своих посольств, представительств Синьхуа и пропекинских осколочных групп. На работу в них принимались граждане соответствующих западноевропейских стран, разделяющие политические взгляды КПК или по крайней мере внутренне стоящие на близких к ней позициях. В отдельных случаях предложение занять руководящее положение в издательстве или магазине за соответствующую оплату получали и лица, не участвовавшие до этого в политической жизни. Большинство книжных магазинов освобождены от отчисления Пекину денег, вырученных от продажи литературы.

Долгое время самым крупным прокитайским издательствам в Запашной Европе было издательство «Ливр энтернасьональ» («Международная книга») в Брюсселе, рю Эмиль Клаус, основанное в мае 1963 года анонимным обществом с капиталом 200 тысяч бельгийских франков. В нём работали Жорж Силен, Сюзан Розендор, Бруно Виникас и Камиль Лежен; позже к ним присоединилась Арлетт Бофор, много лет проработавшая экспертом в Пекине[254]. Коммерческими директорами являются Адольф Каценеленбоген и Мишель Блох, мать которого руководила отделением Циньхуа в Брюсселе. В 1964—1965 годах издательство совместно с прокитайской компартией Бельгии развило активную пропагандистскую деятельность, распространяло китайские, албанские, северокорейские и северовьетнамские материалы на различных языках в Бельгии, Нидерландах и ФРГ. Издательство располагало литературой на сумму два миллиона бельгийских франков; кроме того, в конце 1966 года на такую же сумму оно имело активы у своей клиентуры. Весной 1968 года неизвестные лица распространили от имени «Ливр энтернасьональ» фальшивку в виде брошюры, направленной против Насера и палестинского фронта освобождения. В результате неоднократных «партийных чисток» в рядах пропекинских коммунистов издательство потеряло своё былое значение.

После основания прокитайской «Коммунистической (марксистско-ленинской) партии Бельгии» китайская и албанская литература в 1968—1969 годах распространялась также книжным магазином «Клартэ», расположенным в здании этой партии в Брюсселе на шоссе д’Альсемберг.

Во Франции китайцами также практиковалось создание книжных магазинов в форме анонимных обществ. Самым большим китайским книжным магазином во Франции является магазин «Феникс», расположенный на оживлённом Севастопольском бульваре в Париже. Работают в нём трое служащих. Директор магазина Алексис Бержерон уже давно исключён из рядов ФКП за прокитайские позиции. В октябре 1967 года неизвестные лица забросали магазин бутылками с зажигательной смесью и камнями, после чего на окна поставили стальные жалюзи[255]. Книжный магазин «Жи ле кёр» на узкой улочке того же названия в Париже открыто рекламирует себя как «пункт распространения пекинской литературы». Он распространяет, в частности, газеты прокитайских студенческих групп, публикации Вьетконга и листовки пропекински настроенных испанских коммунистов[256]. Осенью 1968 года около этого маленького магазина с железными решетками на окнах была взорвана бомба. Часть литературы печатается в издательстве «Эдисьон де ля коммюн де Пари», открытом в марте 1970 года сторонниками красного Китая, группирующимися вокруг пропекинской газеты «Юманите руж».

В Италии активную деятельность развило издательство «Эдиционе ориенте», расположенное на Виа Цезаре Баллисти в Милане. Оно было основано в 1963 году бывшим студентом Марио Джеймонатом. Под руководством Марии Арены Реджис, которая в 1960—1962 годах работала в Пекине в качестве преподавателя итальянской литературы, издательство осуществило перевод на итальянский язык ряда пекинских брошюр и с 1966 года издаёт ежемесячный журнал «Куадерни». Вскоре оно стало издавать и журнал «Венто дель эст», выходящий раз в четыре месяца. В редакционную коллегию этого журнала длительное время входил бывший сотрудник отделения Синьхуа в Риме Джорджо Цуккетти. Кроме того, один раз в два месяца выходит журнал «Ориентаменти», издаваемый «кругом друзей «Эдационе ориенте»». Ответственным редактором этого журнала является д-р Джузеппе Реджис, который в течение трёх лет работал в Пекине и получил право на издание в Италии всех пекинских публикаций. В 1964 и 1966 годах делегация издательства приглашалась в КНР, где она имела длительные беседы с Мао Цзэ-дуном и руководящими работниками «Гоцзи шудянь».

В начале 1967 года итальянская полиция арестовала по подозрению в принадлежности к прокитайской террористической группе директора издательства М. А. Реджис и одного из её сотрудников[257]. В течение ряда лет считалось, что издательство играет роль политического и идеологического связующего звена между различными конкурирующими группировками итальянских коммунистов пропекинской ориентации. Однако весной 1968 года оно рассорилось не только с «Федерацией марксистско-ленинских коммунистов Италии», но и с «коммунистической партией Италии (марксистсжо-ленинской)». Некоторых работников издательства обвинили в том, что они «заражены мелкобуржуазными взглядами и эгоистическим индивидуализмом», «ведут подрывную работу против единства партии». В издательстве была создана «революционная группа», которую руководству удалось изгнать из здания. Но и после этого члены группы продолжали разоблачать «неотроцкистов» в издательстве, которые-де изображали себя друзьями Мао, а на деле проводили «чёрную линию», и в конце концов создали своё собственное издательство «Нуове эдиционе ориенте», расположенное на Виа Пастер в Милане[258]. С этого времени оба издательства распространяют прокитайскую литературу, но продолжают нападать друг на друга.

В Англии китайские и албанские брошюры вначале можно было получить в «Литерери секретри» на Скраттон-стрит в Лондоне, но вскоре это издательство рассорилось с представителями Китая в Англии[259] и его место занял магазин «Колетс Нью Лондон букшоп» на Чэринг-Кросс-роуд, открытый в своё время коммунистами и находившийся в тесном контакте с советской государственной службой сбыта книжной продукции за рубежом. В последующем характер деятельности этого магазина изменился: руководствуясь чисто коммерческими интересами, он стал продавать литературу, враждебную Советскому Союзу. Пекинская литература продаётся также в филиале магазина, носящем название «Колетс чайниз букшоп» и расположенном на соседней Грейт-Рассел-стрит. Коммерческий директор этого магазина госпожа Мэри Шен якобы ежегодно бывает в Пекине. В начале 1969 года в Лондоне на Фортес-стрит, в резиденции пропекинской «Коммунистической партии Великобритании», был открыт ещё один магазин китайской литературы — «Белмен букшоп».

В Швейцарии Фредди-Жильбер-Нильс Андерссон, швед по национальности, основал в 1957 году в Лозанне издательство «Эдисьон де ля ситэ» и начал активную пропаганду за участие Швейцарии во Всемирном фестивале молодёжи в Москве. Сенсацию вызвало издание им книги Аллега о злодеяниях французов в Алжире, после чего французское правительство запретило Андерссону въезд и пребывание в стране, инкриминировав деятельность в пользу Фронта национального освобождения Алжира. В середине 1963 года Андерссон перешёл на позиции Пекина, установил тесные связи с посольством КНР в Берне и с пекинским издательством «Гоцзи шудянь». В скором времени его издательство стало печатать и распространять китайскую литературу. Изданная им брошюра «Африка, Латинская Америка, Азия — революция» была в августе 1964 года запрещена швейцарским правительством. В дальнейшем Андерссон активизировал свои связи с дружественной по отношению к Пекину оппозиционной партией Саваба в Нигере и с одной прокитайской группой во Франции. По мнению властей, Андерссон под именем Роланд Вирье принимал участие в работе V съезда Албанской партии труда в ноябре 1966 года. Он дважды получал официальное предупреждение от властей и наконец в начале 1967 года на основании статьи 70 конституции Швейцарии был выслан из страны. Как заявило швейцарское правительство, «причиной послужили не связи Андерссона с издательством «Гоцзи шудянь», а то, что он, будучи иностранцем, согласился распространять с территории Швейцарии пропагандистские материалы этого издательства»[260]. Инцидент этот получил в Швейцарии различную оценку. Некоторые круги добивались отмены решения о выдворении Андерссона из страны, требовали даже избрать его почётным гражданином одного из городов Швейцарии, сравнивали швейцарскую полицию по делам иностранцев с хунвейбинами в Китае. После отъезда из Швейцарии Андерссон больше не появлялся на европейской политической арене. С этого времени пекинские публикации продаются в основном книжным магазином «Пинкус и К^о» на Фрошауэргассе в Цюрихе. Старый коммунист Пинкус, который одновременно распространяет и московскую коммунистическую литературу, имел в 1965 году только 90 подписчиков на иллюстрированный журнал «Хина им бильд»[261]. В дальнейшем, правда, количество продаваемой этим магазином пекинской литературы, судя по всему, увеличилось.

Австрийские коммунисты прокитайской ориентации планировали ещё в 1964 году создать издательство китайской литературы для всех районов Европы с населением, говорящим на немецком языке, однако и поныне брошюры на немецком языке поступают непосредственно из Пекина. За вывеской одного почтового ящика в Вене, предлагающего свои услуги «по подписке на китайскую литературу», скрывается пропекинская «Марксистско-ленинская партия Австрии». Попытки этой партии расширить круг своих приверженцев с помощью публикации в печати объявлений о продаже китайской литературы провалились: соответствующие её предложения «были отвергнуты всеми австрийскими ежедневными газетами»[262]. Ещё одна пропекинская организация в Австрии, «Объединение революционных рабочих Австрии (марксисты-ленинцы)», распространяет китайскую и албанскую литературу, также используя почтовый ящик.

Датские власти рассматривают издательство «Футура», расположенное в Копенгагене на Сваневей, лишь как «вывеску», за которой скрывается посольство КНР в этой стране. Созданное в апреле 1964 года при содействии посольства КНР, это издательство тотчас приступило к печатанию в Дании китайских и северовьетнамских пропагандистских материалов. Его директор Гатфред Аппель ранее возглавлял издательство Коммунистической партии Дании «Тиден» и книжный магазин «Ланг оф фолькс богхандель», затем был издателем органа компартии. В сентябре 1963 года он был исключён из рядов компартии и стал работать в отделе культуры и прессы китайского посольства; здесь он редактировал ежемесячный «Бюллетень», пока осенью 1969 года не был уволен как «антимаоист» и заменён неким Бенито Скокоцца. Поэтому и дальнейшая судьба издательства «Футура» в настоящее время весьма неясна[263].

В Нидерландах китайские книги и брошюры продавались с 1964 года в небольшом магазине «Ши-лит» в городе Алкмаре на Сталберт-страат. Его владельцем был преподаватель математики Якобус Крузе, который до этого никогда не проявлял себя как коммунист. Вскоре он прекратил свою деятельность, видимо в результате определённого нажима со стороны властей. После смещения Хрущёва был открыт новый магазин «Ши-лит» на Лютмар-страат в Гронингене, в котором работали бывший инженер по бетонным конструкциям Мартин Манер и его жена. Несколько позже был открыт магазин китайской литературы «Хет прохрессиве бук», использовавший почтовый ящик, адрес которого был идентичен адресу пропекинской коммунистической группы в Голландии. Он имел пункты по продаже литературы в Амстердаме на Розенхрахт и в Роттердаме на Ян-Порцелли-страат.

В Швецию пекинская литература вначале поступала через «Шведско-китайское объединение» в Стокгольме. В последние годы китайские публикации распространяют магазины «Октобер» на Кунгсгатан в Стокгольме и «Данелиус бокхандель» на Хусаргатан в Гётеборге. В них можно получить также газеты пропекинских групп Швеции и Испании.

В Дублине в октябре 1968 года был открыт на Аппер Эскчейндж-стрит книжный магазин «Прогресив букс энд периодикэлс», предлагающий различную китайскую литературу и одновременно являющийся местом встречи ирландских коммунистов пропекинского толка. Руководство его работой осуществляется, видимо, из Канады.

В Грецию китайские пропагандистские материалы поступали в 1963 году через «Цадес пресс-бюро» в Афинах. Через год «Общество друзей нового Китая» создало в Афинах издательство «Исторические публикации», которое выпустило много переводов китайских произведений; только в 1966 году им было издано 16 работ Мао Цзз-дуна[264].

В Норвегии публикации из КНР и Албании продаются в магазине «Осло бук- ог папирхандель», расположенном на Швейгаардсгате.

В Западной Германии «Гоцзи шудянь» рекламировал фирму «Брюккен-ферлаг» в Дюссельдорфе как издательство, где можно получить китайскую литературу. В последнее время ряд книжных магазинов в ФРГ продает китайские публикации, не становясь при этом на службу аппарата пропаганды ЦК КПК. Однако некоторые книжные магазины в Западном Берлине поддерживают связи с посольством КНР в Восточном Берлине[265]. Осколочная прокитайская «Коммунистическая партия Германии (марксисты-ленинцы)» распространяет брошюры и журналы с помощью своих членов — Фолькера Гермсдорфа в Гамбурге (на Шемман-штрассе) и Франца Веннига в Дюссельдорфе-Герресхайме (на Шёнау-штрассе).

«Красная книжечка»

Наиболее известной китайской публикацией является, несомненно, небольшая «красная книжечка» — «Выдержки из произведений Мао Цзэ-дуна». Она выпущена не отделом пропаганды ЦК КПК, а «под непосредственным руководством ЦК КПК, Государственного совета, Военного совета ЦК КПК и группы по делам культурной революции при ЦК»[266]. Специальная «Комиссия по переводу произведений Мао» руководила работой по переводу этой брошюры на все языки мира. С немецким языком в комиссии в течение двух лет работал швейцарец д-р Жан Мозер. Эта маленькая книжица, поступившая в продажу в Западной Европе в начале 1967 года, скоро стала во всех странах «бестселлером».

Пекинская пропаганда утверждала в связи с этим: «Драгоценная красная книжечка является лучезарной кристаллизацией идей Мао Цзэ-дуна, великим знаменем современности, безбрежным океаном мудрости, острейшим оружием борьбы, энциклопедией революции. В тот день, когда все три миллиарда людей, населяющие земной шар, поднимут эту драгоценную красную книжечку,— в этот день все империалисты, ревизионисты и реакционеры предстанут перед судом истории»[267].

Для китайских коммунистов высказывания Мао могут служить подтверждением их убеждений. Однако мнение Пекина, будто все читатели «красной книжечки» являются или станут в будущем приверженцами Мао, говорит о полном незнании западноевропейского образа мышления. Интерес, проявленный в Европе к «красной книжечке»,— это «скорее мода», «снобизм»[268]. В действительности содержащийся в брошюре набор цитат не обладает убедительностью: «Это букет примитивных азбучных истин марксистско-революционного толка, рассчитанных на непритязательные запросы. Трудно представить, что интеллектуальный уровень китайского народа, обладающего древней культурой, пал так низко. Того, кто думает найти в «красной книжечке» политическую доктрину или хотя бы руководящую нить китайской политики, ждёт лишь разочарование»[269]. По сравнению с «красной книжечкой», появившейся в 1966 году на китайском языке, в последний вариант её внесен ряд изменений. Прежде всего в нём отсутствуют все упоминания о сопернике Мао — бывшем главе государства Лю Шао-ци.

В первое время «красная книжечка» широко рекламировалась пропекинскими коммунистическими группами и магазинами как «книга, обладающая большей мощью, чем любая атомная бомба»[270]. И лишь за этот период имеются точные данные о количестве проданных экземпляров. Позже «Выдержки из произведений Мао Цзэ-дуна» стали продаваться и различными частными книжными фирмами, издававшими брошюру в собственном переводе. Поэтому оценка общего количества проданных экземпляров крайне затруднена.

Во Франции до апреля 1968 года было продано, по имеющимся данным, «несколько сот тысяч» экземпляров цитатника. Только один магазин «Феникс» продал за восемь месяцев «несколько десятков тысяч»[271]. ФКП распространяла слухи, будто продаётся вовсе не настоящая «карманная книжка хунвэйбинов».

В Италии издательство «Эдиционе ориенте» распродало первые 500 тысяч экземпляров брошюры ещё в январе 1967 года и вскоре заказало ещё 20 тысяч[272]. «Коммунистическая партия Италии (марксистско-ленинская)» приняла в начале 1968 года решение об обязательном изучении всеми членами изречений председателя Мао Цзэ-дуна.

Приверженцы Пекина в Австрии сообщили в октябре 1967 года, что ими продано 10 тысяч экземпляров «красной книжечки». Цена за каждый экземпляр составляет у «Марксистско-ленинской партии Австрии» восемь шиллингов, в молодёжной организации «Функе» — шесть и в «Объединении революционных рабочих Австрии» (тоже прокитайском) — десять шиллингов[273].

Бельгийская «Ливр энтернасьональ» распространила в январе 1967 года, в основном среди студентов Брюсселя, 3,5 тысячи экземпляров брошюры и в течение следующих месяцев заказала в Пекине в общей сложности еще 6 тысяч.

В Англии основными покупателями также были студенты. В августе 1967 года три английских коммуниста прокитайской ориентации, продававшие красные цитатники, создали опасную для движения обстановку на одной из центральных улиц Лондона, за что были арестованы. Пекинская пропаганда усмотрела в этом свидетельство того, «как отвратителен и слаб британский империализм», который, однако, не в состоянии помешать «распространению в Великобритании победоносного учения Мао Цзэ-дуна»[274].

Один из книжных магазинов в Норвегии продал до весны 1969 года 26 тысяч экземпляров цитатника.

В ФРГ число проданных к концу 1967 года «красных книжечек» достигло 100 тысяч экземпляров. Каждая четвёртая книжка продана мюнхенским издательством «Триконт», получившим их из Гонконга по 56 пфеннигов за штуку. Наименьшим спросом цитатник пользовался в отличающейся, как принято считать, высоким революционным духом Рурской области[275]. Активные приверженцы Пекина получали цитатник непосредственно из КНР вместе со значком, на котором изображён силуэт Мао. Советский Союз и восточно-европейские социалистические страны неоднократно высказывали недовольство в связи с ввозом цитатников в Западную Германию. По их мнению, боннское правительство явно делает «дружеский жест в сторону Пекина»[276]. В то время как «частнокапиталистические» магазины продавали «красную книжечку» по 1,10—1,50 западногерманской марки, Социалистический союз немецких студентов продавал её по 2 марки (получая на каждом экземпляре прибыль в 1,10 марки), а прокитайская «Свободная социалистическая партия» — даже по 2,50 марки[277]. Но эти цены отнюдь не могут покрыть расходы Пекина на издание, распространение и пересылку цитатника самолетом, поэтому из «драгоценной красной книжки» он превращается для КНР в «весьма дорогостоящую красную книжку» и каждый проданный экземпляр, «несомненно, наносит ущерб финансам красного Китая»[278].

Говоря о присутствии Пекина в Западной Европе, необходимо остановиться также на деятельности «обществ дружбы», которые по сути являются лишь «удлинённой рукой» посольств КНР в соответствующих странах. Руководство ими осуществляет находящееся в Пекине «Общество дружбы и культурных связей с зарубежными странами». Его официальная миссия состоит в том, чтобы развивать культурные связи и дружбу с другими странами, но в действительности его главная задача — привлекать на сторону коммунистической политики Китая широкие слои населения за рубежом.

Большинство «обществ дружбы с Китаем» в странах Западной Европы было создано при поддержке промосковских коммунистов ещё в то время, когда отношения между красным Китаем и Советской Россией развивались под знаком «вечной братской дружбы». В дальнейшем по мере того, как обострялись разногласия между этими двумя гигантами коммунистического мира, «истые» сторонники Пекина стали всё больше прилагать усилий к тому, чтобы захватить в свои руки ключевые позиции в «обществах дружбы» и использовать эти общества для борьбы против Советского Союза. Кое-где это им удалось после ожесточённой борьбы. А там, где их усилия не дали ожидаемого эффекта и промосковские коммунисты сохранили своё доминирующее влияние, сторонники Пекина стали проводить раскольническую политику, создавали новые «общества дружбы», но уже под своим безраздельным контролем. Поэтому те общества, которые остались под руководством промосковских коммунистов, занимают враждебные Китаю позиции. Но зачастую они представляют собой лишь фикцию.

Англия

В просоветской «Ассоциации англо-китайской дружбы» первые признаки идеологических разногласий обнаружились ещё в 1960 году, когда её руководство стало подвергать цензуре пропагандистские материалы, поступавшие из Пекина. В 1963 году оно попыталось пресечь все разговоры о советско-китайском конфликте, и тогда разногласия в ассоциации ещё больше обострились. Два года спустя прокитайское крыло основало «Общество англо-китайского взаимопонимания», которое, если верить его заявлениям, не желает безоговорочно поддерживать политику Пекина (хотя в действительности делает это на каждом шагу), но «считает необходимым широко разъяснять точку зрения Китая». Более правильным представляется утверждение промосковских коммунистов в Англии о том, что эта организация «создана лишь для того, чтобы иметь легальную платформу для пекинской пропаганды и поддержки Китая»[279]. Председателями общества являются профессор д-р Джозеф Нидэм, автор «Кембриджской истории наук в Китае», и профессор народного хозяйства Джоан Робинзон, также читающая легации в Кембридже. Среди 175 учредителей общества 30 профессоров, целый ряд депутатов парламента, несколько церковных руководителей. Многие из этих лиц и по сей день не знают, в каких неблаговидных целях использовались их имена. Исполнительным секретарём общества был назначен бывший английский консул в Китае Дерек Брайан, женатый на китаянке. Штаб-квартире общества на Уоррен-стрит в Лондоне подчинён «Англо-китайский институт просвещения», текущие дела которого ведёт Элизабет Патерсон. Летом 1966 года общество насчитывало 1 —1,5 тысячи членов, но вскоре многие вышли из него, в том числе историк из Оксфорда профессор Тревор-Ропер, занявший по возвращении из поездки в Китай более трезвую позицию. В последние годы среди членов общества распространилось скептическое отношение к Китаю в связи с культурной революцией. Поэтому одна из групп пропекинских коммунистов стала утверждать, что эта организация представляет собой лишь «платформу реакционной интеллигенции, чтобы поносить Китайскую Народную Республику»[280]. Постоянный дефицит общества, составлявший в августе 1967 года якобы 1411 английских фунтов, покрывается при содействии «Английского совета по внешней торговле»; по другим сведениям, необходимые суммы предоставляет «Лондонская экспортная корпорация», которая также принимает участие в торговле с Китаем[281]. Через председателя общества профессора Нидэма и секретаря Брайана поддерживаются тесные связи с «Группой изучения политики по отношению к Китаю», резиденция которой находится в районе Парламент-хилл Лондона. С 1963 года группа издает ежемесячный журнал «Бродшит».

Ещё до создания «Общества англо-китайского взаимопонимания» группой прокитайских коммунистов, издающих бюллетень «Форум», была основана более радикальная организация «Друзья Китая», которая сохранила свою самостоятельность, хотя её члены одновременно состоят и в вышеназванном обществе. О существовании «Друзей Китая» общественности стало известно лишь в 1967 году в связи с предпринятыми ею тогда попытками устроить беспорядки во время визита А. Н. Косыгина в Англию и выступлениями в поддержку дипломатического представительства Пекина в Лондоне, когда на его сотрудников после столкновения с полицией были наложены ограничения в свободе передвижения. И наконец, весной 1966 года была основана «Шотландско-китайская ассоциация», которая пыталась играть посредническую роль между Москвой и Пекином. Вскоре она перестала давать о себе знать[282].

Франция

Основанная в 1952 году «Ассоциация франко-китайской дружбы» до 1958 года действовала довольно активно. Первые столкновения между сторонниками Москвы и Пекина произошли в ней в 1960 году. Первые «захватили важнейшие позиции в ассоциации и в марте 1963 года не остановились перед тем, чтобы использовать эту организацию для клеветы на КНР и превратить свою так называемую дружбу в сильную вражду против Китайской Народной Республики»[283].

Состоявшийся в июне 1963 года VIII съезд ассоциации, созыв которого в нарушение устава откладывался в течение двух лет, показал, что Французская коммунистическая партия всё ещё пользуется большим влиянием в этой организации. Тем не менее шесть видных членов ассоциации подняли бунт. Они создали «Инициативный комитет по учреждению Франко-китайской народной ассоциации» и стали издавать свой бюллетень. В Бордо сторонники Пекина за распространение антисоветских листовок были исключены из «Общества дружбы с Китаем». Тогда они создали своё «Общество Дружбы». Подобным образом развивались события в Марселе. Здесь в конце 1963 года возник «Кружок исследования и документации», который начал издавать свой печатный листок. Через некоторое время все эти группы основали пропекинскую «Ассоциацию франко-китайской дружбы», которая вскоре насчитывала уже более 1000 членов. С беспокойством, отнюдь не безосновательным, Французская коммунистическая партия характеризовала эту организацию как «пропагандистский центр КПК»[284]. В течение нескольких месяцев сложилось правление ассоциации во главе с профессором Шарлем Беттельхеймом. Его заместителем стал Марсель Серизюэло. Кроме того, в правление вошли профессор Сорбонны Пьер Килар, ученый Джозеф Маршизио, а также пропекинские коммунисты Жильбер Мюри и Режи Бержерон. Исполнительным секретарём ассоциации назначена Элен Маршизио, которая шесть лет прожила в Пекине и в 1967 году была принята Мао Цзэ-дуном[285]. Ассоциация устраивала фотовыставки во Франции, организовывала поездки в Китай (43-дневная поездка стоит 2,4 тысячи франков). Проводимые ею киновечера посещает до 3 тысяч человек. Все, кто высказывал сомнение в правильности политики Пекина, вскоре были удалены из ассоциации. С октября 1967 года эта организация, правление которой находится на улице Морис-Рипош в Париже, распространяет нерегулярно выходящий бюллетень «Китай сегодня» и журнал «Кайе де комите университэрэ этюдиант».

В Марселе также возникла пропекинская «Ассоциация франко-китайской дружбы». В начале 1967 года она была переименована во «Франко-китайский культурный центр». Эта организация пользуется поддержкой представительства красного Китая в Берне. По-видимому, из-за соперничества пропекинские коммунисты и «Ассоциация франко-китайской дружбы» не желают иметь с указанной организацией «ничего общего»[286]. Число членов промосковского «Общества дружбы» стало быстро сокращаться и упало до 1800. Но ещё длительное время оно получало помощь от посольства Пекина в Париже, которое, по-видимому, стремилось использовать эту помощь для того, чтобы добиться полной ликвидации данного общества.

Италия

В этой стране «Общество дружбы» с красным Китаем (так называемый «Центр развития отношений с Китаем») было создано ещё в 1955 году. Оно полностью находилось под контролем промосковских коммунистов, и возглавлял его бывший премьер-министр Парри. Весной 1963 года общество прекратило свою деятельность, тем более что к этому времени КНР в связи с обострением полемики с Советским Союзом перестала оказывать ему помощь.

Затем левацкие, пропекински настроенные элементы основали независимое от Советской России «Общество итало-китайской дружбы», получившее признание красного Китая. Возглавил его д-р Менкарони, который в 1961 году посетил Пекин и после этого был исключён из Итальянской коммунистической партии. За пять месяцев численность общества достигла 18 тысяч членов. Орган ИКП жаловался, что эта организация начала распространять «самую вульгарную и гнусную клевету на Итальянскую коммунистическую партию, её политику и руководителей»[287]. В своём ежемесячном бюллетене и в анонимных листовках общество призывало коммунистов развернуть в партии подрывную деятельность: «Не создавай фракций или прокитайских кружков, работай втайне, с тем чтобы шпионы Тольятти не смогли тебя обнаружить и исключить из партии. Имей в виду, что мы стремимся не основать новую партию, а освободить Итальянскую коммунистическую партию от автократии и клики ревизионистов»[288].

Тогда же под председательством Тулио Пьячентини была создана группа «Друзья народного Китая», которая, однако, враждовала с вышеназванным обществом, и вскоре китайцы от неё отвернулись[289]. Но через некоторое время по непонятным причинам прекратило свою деятельность и «Общество итало-китайской дружбы». Вместо него 20 ноября 1966 года была основана «Ассоциация дружбы и культурной связи с Китайской Народной Республикой», правление которой разместилось на проспекте Буэнос-Айрес в Милане. На первом конгрессе, состоявшемся в июне 1968 года, в состав правления были избраны Дино Дини из Пизы, Спартаке Муратори из Генуи, Джордже Пулизи из Триеста и Энрико Рамабальди из Милана. Кроме того, в него входят пропекинские коммунисты Дино Франджиони, Марию Джеймонат, Винченцо Мизефари, Освальдо Печче и присланный Пекином эксперт Манлио Динуччи[290]. До конца 1967 года эта организация также занималась — хотя и не в первую очередь — вопросами развития культурных связей между Италией и КНР. Однако после инспекционных поездок Динуччи по стране местные группы ассоциации стали уделять первостепенное внимание политической работе в духе культурной революции в красном Китае. Один из постоянных пунктов программы их деятельности — организация занятий по изучению произведений Мао Цзэ-дуна, в то время как «общества дружбы» в других странах Западной Европы проводят такие занятия ещё довольно редко[291].

Бельгия

«Ассоциация Бельгия — Китай» существует с 1957 года. Когда разногласия между Пекином и Москвой обострились, она быстро и без особых внутренних споров перешла под влияние бельгийской коммунистической партии прокитайского направления. Вскоре официальные расходы секретариата ассоциации, находящегося на улице Нервьен в Брюсселе, достигли одного миллиона бельгийских франков в год. Кроме того, солидные суммы предоставляет ассоциации дипломатическое представительство красного Китая в Гааге[292]. Президентом ассоциации избран адвокат Робер Амэд, вице-президентами — М. Деккерс и пропекинский коммунист Ксавье Релеком, генеральным секретарем — Марта Гюисманс, дочь известного в прошлом бельгийского министра. Несколько лет назад она совместно с миссией КНР в Гааге занималась подготовкой визита бельгийской королевы в Китай[293]. Кроме Брюсселя, ставшего центром деятельности ассоциации, её отделения созданы в ряде других городов. Проводимые ими мероприятия в виде вечеров культуры нередко посещают по 600 и более человек.

Но главная задача ассоциации состоит в том, чтобы вести работу в пользу признания КНР. Для содействия развитию частной торговли с красным Китаем создана специальная экономическая комиссия во главе с доцентом Государственного института торговли в Антверпене Шарлем Роже. Комиссия неоднократно организовывала поездки в Пекин представителей деловых кругов. Кроме того, ассоциация старается добиваться приглашений для поездок в Китай врачей, журналистов и учителей. Осенью 1965 года многие члены ассоциации получили сфабрикованные письма от имени «Ассоциации Бельгия — Китай», в которых рекомендовалось прочитать книгу Жюля Роя, содержавшую критику в адрес красного Китая. Через полгода по стране вновь стали курсировать письма на фальшивых бланках с вложенными в них страничками из книги бывшего эксперта передач Пекинского радио на французском языке Марселя Крёза, который вернулся из Китая разочарованным. В обоих случаях авторы писем не были установлены. Как обычно, пропекинские коммунисты возложили вину за фальшивку на «американскую разведку» В марте 1967 года в ассоциации возник переполох, когда в здании, где она размещалась, под полом были случайно обнаружены два аппарата подслушивания[294].

Осенью 1967 года обнаружились первые крупные разногласия между ассоциацией и пропекинской компартией. Ассоциация приглашала на проводимые ею мероприятия многих функционеров, отошедших от этой партии, которая с тех пор стала характеризовать ассоциацию как «обуржуазившуюся, аристократическую организацию»[295]. По мере «чистки» партии и всё большего отхода её от китайского коммунизма ассоциация теряла влияние. По-видимому, она перестала получать щедро предоставлявшиеся ей до этого денежные суммы. Лишь после создания новой, преданной Пекину «Коммунистической (марксистско-ленинской) партии Бельгии» ассоциация осенью 1968 года вновь стала проводить отдельные мероприятия. Её адрес: Брюссель, бульвар Бишоффсхейм. В конце 1969 года генеральным секретарем ассоциации стал бывший эксперт в Пекине Серж Пэру.

Греция

«Союз друзей нового Китая» в Греции основан в 1956 году. В него вошли главным образом лица, принадлежавшие к ультралевому крылу руководства коммунистической ЭДА. Генеральным секретарем союза была избрана Беата-Меропи Кицикис — жена члена Исполкома ЭДА Никоса Кицикиса.

Вскоре она стала председателем союза. Беата-Меропи участвовала в гражданской войне в Греции, имела звание лейтенанта административной службы армии коммунистических повстанцев, в 1948 году приговаривалась к смерти, но в 1951 году была помилована. «Союз друзей нового Китая» издавал ежемесячный журнал «Греко-китайские хроники». Материалы журналу предоставляли посольства красного Китая в Берне и Белграде. На мероприятия, проводимые союзом, приходило до 1000 человек. Много людей посещало также организованные союзом бесплатные курсы китайского языка. Кроме союза, был создан также «Комитет за признание Народного Китая». Его взаимоотношения с союзом оставались не совсем ясными. Вокруг комитета группировались в основном сторонники бывшего генерального секретаря Коммунистической партии Греции Никоса Захариадиса. С октября 1964 года комитет стал издавать ежемесячный журнал «Анагеннизис» («Возрождение») на 96 страницах. Редакция журнала находилась в Афинах на улице Фемистокла. Его главным редактором являлся Яннис Хотцеас. Как обычно, журнал превозносил председателя Мао Цзэ-дуна как «выдающегося вождя народов современной эпохи»[296], призывал «бороться за возрождение международного и греческого коммунистического движения, против ревизионизма Москвы и оппортунизма ЭДА»[297]. Он снискал себе популярность в левацких кругах греческой интеллигенции и среди старых коммунистов. Посольства красного Китая в странах Восточного блока тайно рассылали этот журнал греческим коммунистам, задерживавшимся в этих странах со времени гражданской войны в Греции. Они, по-видимому, получали его через торговое представительство КНР в Риме диппочтой от китайского посольства в Берне. Журнал неизменно проявлял интерес к судьбе бывших греческих партизан, исчезнувших в странах Восточного блока. Эта «подрывная, раскольническая деятельность» китайского руководства доставляла «серьёзные трудности»[298] промосковским коммунистам в Греции. Они неоднократно обвиняли журнал в «распространении прокитайских догматических, авантюристических взглядов по основным вопросам современности»[299]. Осенью 1965 года советское посольство в Афинах неоднократно пыталось воспрепятствовать распространению журнала. Переворот в Греции в апреле 1967 года положил конец существованию обеих групп «дружбы с Китаем».

Швейцария

Отделения общества культурной связи с Китаем — «Знакомство с Китаем» — имеются в Женеве, Ла-Шо-де-Фоне, Базеле и Лозанне. Возглавляет общество Леон Буффар, который в 1967 году с женой присутствовал на праздновании 1 Мая в Пекине[300]. Его зять и племянница изучают в КНР китайский язык. К числу наиболее близких сотрудников Буффара относятся Макс Блюм и Елена Лютцельшваб, возвратившаяся в 1967 году из Китая. Общество занимается главным образом организацией выставок, посвящённых красному Китаю. Устраиваемые им лекции о КНР посещают от 30 до 200 человек[301]. С уверенностью можно сказать, что общество поддерживает тесный контакт с консульством красного Китая в Женеве.

Люксембург

По имеющимся сведениям, внутри Коммунистической партии Люксембурга действует, по-видимому, несколько ячеек, проявляющих тенденцию к прокитайской ориентации. Ими, вероятно, руководит «Люксембургско-китайское общество». Генеральный секретарь общества Адольф Франк уже давно исключен из КПЛ за «антисоветские тенденции». Франк является одновременно владельцем лавки «Китайский фарфор» на улице Марше-о-Зерб в городе Люксембурге. В середине сентября 1964 года он был приглашён в Пекин. В октябре 1968 года его вновь принял Мао Цзэ-дун. Поездка Франка в Пекин вызывает удивление и даёт повод для различных толков, поскольку возглавляемое им общество не играет почти никакой роли в стране[302]. В ноябре 1969 года оно устроило фотовыставку, посвящённую культурной революции в Китае. На открытии выставки присутствовало около 100 человек.

Дания

Находившаяся под контролем промосковских коммунистов организация «Дания — КНР» в 1963 году прекратила свою деятельность.

Созданное вскоре после этого посольством красного Китая в Копенгагене «Общество культурных и экономических связей между Данией и Китаем» насчитывает менее 100 членов. Его официальный адрес — пекинское посольство в Дании. Летом 1969 года общество провело в Копенгагене и Орхусе выставку современного китайского фарфора и керамики. В целом оно не проявляет особой активности.

Швеция, Норвегия, Финляндия

Существующее уже давно «Шведско-китайское общество», резиденция которого находится в Стокгольме, начало с 1963 года рассылать китайскую литературу через свой почтовый ящик 12007, но на том этапе оно едва ли было известно общественности. Лишь в последние два года оно активизировалось. В проведённых им в октябре 1969 года в ряде шведских городов мероприятиях, посвящённых двадцатилетию КНР, приняло участие в общей сложности около 1800 человек. Открытую обществом в начале 1970 года выставку современного китайского фарфора и фотовыставку о культурной революции посетило по 8 тысяч человек. Председателем общества в настоящее время является писатель Ян Мюрдаль, заместителем председателя — Ян Лофстедт[303].

«Общество Норвежско-китайской дружбы» основано в середине января 1969 года. Оно имеет небольшое бюро в Осло, на улице Конгенсгатан. Председатель общества — Одд Хилт; кроме него, в состав правления входят: член Секретариата ЦК Коммунистической партии Норвегии, сторонник Пекина Эстер Бергеруд и Астор Ларсен, издававший до этого прокитайскую газету «Унгсосиалистен» («Молодые социалисты»). Общество насчитывает предположительно около 500 членов. На устроенном им просмотре цветного кинофильма о Китае в начале марта 1970 года присутствовало около 250 человек[304].

«Финско-китайское общество» имеет небольшие местные группы в Хельсинки и Тампере. В феврале 1970 года оно совместно с посольством КНР в Финляндии устроило выставку современного китайского фарфора, которую посетило 6500 человек[305].

Мальта

«Общество дружбы Мальта — Китай» создано в середине июля 1969 года в Ла-Валетте. В заявлении, которое распространил тогда основатель и секретарь общества Л. Скерри Тэйлор, говорилось, что «идеи Мао Цзэ-дуна проникли в Средиземноморье и утвердились также на Мальте»[306].

Федеративная Республика Германии

«Немецко-китайское общество» было создано в Гамбурге ещё в 1947 году. Его первым председателем был бывший референт по экономическим вопросам генерального консульства ФРГ в Гонконге Фриц Кордт. Затем его преемником стал Вольф Шенке, который долгое время жил в Китае, слывя там сторонником Гитлера. В 1960 году он имел беседу с тогдашним послом красного Китая в Варшаве Ван Бин-нанем. Во время встречи была достигнута договорённость о сотрудничестве общества с дипломатической миссией КНР в Берне. Через год общество уже снабжало своих членов пропагандистской литературой из Пекина, но пыталось через суд опровергнуть утверждение, что оно «участвует в распространении пропаганды красного Китая в ФРГ и в этом смысле находится под влиянием Пекина», и заявляло, будто «руководствуется лишь немецкими интересами»[307]. Для многих членов общества, которые уже тогда преследовали в основном экономические цели, политический курс Шенке был в известной степени обузой, и вскоре число членов общества сократилось с 440 до 330[308].

Важную роль в те годы играла д-р Анна Ван (позднее — Мартенс). «Она всегда появлялась там, где имели место выступления или демонстрации против войны во Вьетнаме и против США. Так было в Высшей технической школе в Ахене в 1964 году и в Берлине в 1965 году. В ходе студенческих выступлений против войны во Вьетнаме нападению подверглось посольство США. На следующий день вместе с Вольфом Шенке госпожа Ван проводит в Западном Берлине семинар по Вьетнаму»[309]. С 1935 года она была женой Ван Бин-наня, во время гражданской войны в Китае работала в пропагандистском комитете КПК. В 1955 году она переселилась в Восточный Берлин. Сразу после строительства Стены в Берлине ей в числе немногих лиц властями ГДР был разрешён выезд в Западную Германию.

В 1967 году Шенке назначается заместителем председателя общества. Среди членов общества получило распространение мнение, что новый председатель должен быть персоной грата как для Пекина, так и для Бонна. Почти все новые члены общества заинтересованы лишь в развитии деловых отношений с Китаем. «Они не хотят говорить о маоистской политике, ничего не желают знать о политических друзьях Пекина»[310]. Министерство иностранных дел разбило радужную мечту общества, которое хотело играть роль «удлинённой руки федерального министерства иностранных дел и тайных дипломатов Бонна в красном Китае», заявив в ответ на эти притязания решительное «нет» и отвергнув какие-либо официальные связи с «Немецко-китайским обществом»[311]. В апреле 1969 года первым председателем общества стал Герхард Грютцмахер — 62-летний президент гамбургского «Общества лиц, заинтересованных в зарубежных связях». В 1957 году он был гостем пекинского правительства. Первым заместителем председателя назначен коммерсант Альберт Штютцле из Бремена, вторым заместителем председателя — издатель Франк Дистельбард из Хейльбронна. Казначеем избран гамбургский специалист по рекламе Герберт Аккерман. Планировалось издание ежемесячного бюллетеня (его первый номер имел чисто политическое содержание в духе китайской пропаганды), усиление работы по вовлечению новых членов и ликвидация кассового дефицита в 2 тысячи марок.

Чисто политическое «Общество друзей КНР» было организовано в 1965—1966 годах. Его основателем и первым председателем был Герд Клоч, проживавший в Маннгейме-Шонау, на Растенбургер-штрассе. Его ближайшим сотрудником являлся Гельмут Гюнтер. Их деятельность ограничивалась рассылкой китайской литературы, поступавшей из Пекина, Гонконга и Лондона. Орган ЦК запрещённой КПГ вскоре обратился «ко всем членам партии и прогрессивным людям с предостережением о недопустимости какого-либо контакта с этими людьми» и в своём обычном стиле заявил, что при содействии ведомства по охране конституции они пытаются распространять псевдотеории Пекина и создать раскольническую организацию»[312]. Из-за разногласий с пропекинскими коммунистами в Западной Германии Клоч летом 1968 года отказался от своего поста председателя общества[313].

Албанские «общества дружбы»

По численности наиболее крупным обществом в Западной Европе является, по-видимому, итальянская «Ассоциация культурной связи с Албанией», резиденция которой находится на Виа Торино в Риме. Ассоциация была основана в 1949 году при содействии сенатора Лука де Лука. Она устраивала выставки, просмотры фильмов об Албании, распространяла пропагандистскую литературу из Тираны, организовывала для своих видных членов поездки в Албанию. Во второй половине 1967 года ассоциация пережила «глубокий кризис». В феврале 1968 года избран новый состав национального совета ассоциации из 60 человек[314]. Одним из наиболее активных членов совета является Пресутти[315]. С сентября 1968 года ассоциация издаёт журнал «Албания сегодня». Весной 1969 года в ассоциации возникли серьёзные раздоры: вице-председатель Граччи и консультант Мигале взломали двери зала, сорвали со стен и выбросили на улицу портреты Мао, за что были объявлены «злейшими врагами» и исключены из ассоциации.

Позднее из неё вышли также член президиума профессор Научно-исследовательского онкологического института в Неаполе Густаво Эрман и секретарь Альдо Пульезе. Незадолго до этого они стали жертвами «чистки» в компартии Италии (пекинского направления). Новым вице-председателем ассоциации стал Артуро Фоски, его секретарем — Жан Джонцетти[316].

«Ассоциация бельгийско-албанской дружбы», резиденция которой расположена на шоссе Шарлеруа в Брюсселе, создана в июне 1964 года. До 1967 года президентом ассоциации был Пьер Модель, а генеральным секретарем вплоть до своей смерти в 1967 году — Андре Модель. С тех пор эти посты занимают Даниэль Рошет и, вероятно, Мадлен Шапелье[317]. Ассоциация была создана при поддержке французских кругов. На проводимых ею мероприятиях часто присутствовали советники Мандро и Нуши из албанского посольства в Париже[318]. С лета 1965 года ассоциация издает нерегулярно выходящий журнал «Регар сюр Албани».

«Комитет Франция — Албания» во главе с парижским доцентом Морисом Бомоном не пользуется каким-либо влиянием[319]. Эта группа издаёт небольшой бюллетень, выходящий нерегулярно.

В Англии действует «Албанское общество», резиденция которого с 1957 года находится на Кембридж роуд в Илфорде (Эссекс). Об этом обществе стало известно лишь в 1968 году, когда в нём обнаружились внутренние раздоры из-за борьбы за власть между различными течениями пропекинских коммунистов. Председатель «Коммунистической ассоциащии Финсбери» Кенна разослал «клеветнические циркуляры» против Била Блэнда, являвшегося секретарём и одновременно председателем соперничавшей группировки — «Организация марксистов-ленинцев Великобритании»,— за что был исключен из общества. Тогда он при поддержке своих сторонников попытался превратить годовое общее собрание общества в «типично фашистский заговор», вследствие чего собрание пришлось перенести[320]. На созванном затем новом собрании, для охраны которого были приняты серьёзные меры, Кенна и функционер Р. Арчболд из «Комитета борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов», а также Дж. Шапиро из «Коммунистической партии Великобритании (марксистско-ленинской)» были исключены из общества. Председателем избран А. Л. Ллойд, секретарём — вновь Бил Бленд. После этого исключённые основали в начале 1969 года «Новое албанское общество», которое возглавил профессор Сирил Оффорд. Секретарем общества является Джоанна Сеймур, проживающая в Лондоне, Вестборн гроув, 11[321].

В Австрии по инициативе пропекинских коммунистов в марте 1966 года было основано «Австрийско-албанское общество», в которое вошли друзья Тираны. Секретарём общества был избран прокитайски и проалбански настроенный коммунист Тео Хайс[322]. Это общество также не смогло оказать никакого воздействия на общественность; более того, его деятельность способствовала дальнейшему обострению разногласий между отдельными пропекинскими группами[323].

В Норвегии о существовании «Общества дружбы» стало известно в 1966 году, когда оно впервые направило в Тирану делегацию из 12 человек.

В марте 1970 года в Копенгагене основано «Датско-албанское общество», его почтовый адрес — Мортен Майснер, Парадисбаккен в Хольте.

В Исландии, по-видимому, также с некоторых пор существует «Общество дружбы с Албанией».