Маоисты. Филиалы Пекина в Западной Европе

В течение многих лет наиболее важной прокитайской осколочной партией в Западной Европе была «Коммунистическая партия Бельгии». Исподволь назревавший в рядах промосковской Компартии Бельгии конфликт, который зародился ещё в тот период, когда Сталин преследовал евреев, вспыхнул открыто: вскоре после XXII съезда КПСС, в начале февраля 1962 года, член ЦК КПБ Жак Гриппа́ опубликовал в центральном органе партии статью, в которой подверг критике официальную линию ЦК КПБ. В последующие годы, особенно во время карибского кризиса, разногласия в КПБ ещё больше обострились, и в ноябре 1962 года антисоветских бунтарей исключили из ЦК КПБ В апреле 1963 года Гриппа́ и его сторонники — Морис Массо, Рене Рэндорф и Морис Делонье — были исключены из партии за то, что, несмотря на неоднократные предупреждения, не прекратили «антипартийную» (то есть выдержанную в китайско-албанском духе) пропаганду. Однако местная партийная организация, на учёте в которой состоял Гриппа, объявила это решение недействительным и потребовала созыва чрезвычайного съезда партии. Руководство партии на это не пошло. Через неделю после опубликования открытого письма ЦК КПК от 14 июля 1963 года, в котором провозглашалась линия на развёртывание широкой фракционной деятельности, Гриппа́ созвал «чрезвычайный съезд Брюссельской федерации партии», отменил на нём все решения о партийных взысканиях, наложенных на него и его сторонников, и приступил к активным контрдействиям. Вскоре около 250 сторонников Гриппа были исключены из партии. 22 декабря 1963 года состоялся «национальный съезд партии». На нём 194 сторонника китайско-албанских взглядов приняли резолюцию, в которой, в частности, говорилось: «Мы провозглашаем создание новой Коммунистической партии Бельгии на национальной основе и на основе марксизма-ленинизма»[353]. Вновь созданная партия подразделена на «Брюссельскую федерацию» во главе с Рене Рондорфом, на «Коммунистическую партию Валлонии», руководителями которой стали Анри Глинёр и Дезире Трифо, и на «Фламандскую коммунистическую партию» во главе с Ахилем ванн Тюрнхаутом.

Новая «Коммунистическая партия Бельгии» прокитайской ориентации

Программа вновь созданной партии предусматривала федерализм в Бельгии (в смысле деления государства на три составные части) и выход Бельгии из НАТО, содержала требование о запрещении всех видов атомного оружия, принятия плана Рапацкого и признания красного Китая и ГДР.

Избранный вскоре после создания партии ЦК насчитывал 24 члена. В политбюро из 8 человек вошёл Жак Гриппа́ — первый секретарь ЦК, идейный руководитель партии. Он родился в 1913 году, по профессии инженер, член КПБ с 1930 года. С 1943 по 1950 и с 1958 по 1962 год был членом ЦК КПБ. Во время войны принимал активное участие в движении Сопротивления, находился в заключении в концлагере. Такая же судьба постигла и партизана Рене Рэндорфа, который был узником концлагеря Освенцим под № 179 863. Его брат был расстрелян гестапо. Известностью в стране пользовался и Анри Глинёр, один из основателей Компартии Бельгии в 1920 году, в течение 40 лет входивший в состав ЦК КПБ. После второй мировой войны он был сенатором и долгое время председателем объединения бывших узников Бухенвальда[354]. Другие члены политбюро прокитайской партии тоже были более или менее известными старыми коммунистами. Вскоре ЦК прокитайской компартии, разместившийся в трёхэтажном доме на рю де Палэ в Брюсселе, развернул активную деятельность. Однако и эта осколочная партия осталась малочисленной. Имеются самые различные данные о её численности: от 200 до 6000 человек. По-видимому, она никогда не насчитывала свыше 400 активных и 2000 симпатизировавших сторонников. К тому же с осени 1966 года численность её стала сокращаться[355].

Финансовые средства партии, находившиеся в обратной пропорции к её численности, складывались из взяток бельпийских промышленников, рассчитывавших получить выгодные условия для заключения торговых сделок с КНР, но в основном из крупных сумм, поступавших из Пекина через брюссельское общество с ограниченной ответственностью «Содексим», которое пользуется монопольным правом на торговлю с КНР, Албанией, КНДР и ДРВ. В качестве главы его — правда, не внесенного в торговый регистр — фигурировал Ксавье Релеком. До окончания второй мировой войны он занимал пост генерального секретаря КПБ, но затем был отодвинут на задний план за свои «уклонистские тенденции» в отношении Москвы. В 1963 году Релеком примкнул к группе Гриппа́. В политических кругах Западной Европы считают, что за период с осени 1963 года до конца лета 1968 года группа Гриппа́ получила от 400 тысяч до 3,6 миллиона марок[356].

Прокитайская пресса

В середине сентября 1963 года вышел первый номер центрального органа прокитайской партии — газета «Вуа дю пёпль» («Голос народа»), названной так в честь нелегального органа ЦК КПБ во время войны. Это название как бы подчеркивало, что газета является продолжательницей традиций нелегального издания КПБ. Примечательно также, что основателем новой газеты был назван Жозеф Жакмотт, который в своё время основал центральный орган КОБ. Издателем газеты, которая вскоре начала выходить еженедельно, вначале значился член политбюро Морис Делонье, затем Густав Колле, а с осени 1967 года — Франсуаза Миньёр. Почти двадцать полос хорошо отредактированного текста заполнялись в основном статьями самого Жака Гриппа́. Часто выступал на её страницах также один из редакторов, бывший комментатор Пражского радио Арнольд Хауверт, а с осени 1964 года Сам Херссенс, который до войны прошел подготовку в школе Коминтерна, с 1942 года входил в состав ЦК и с 1946 года — в состав политбюро ЦК КПБ. До перехода в группу Гриппа́ Херссенс работал редактором центрального органа КПБ — газеты «Драпо руж»[357]. Тираж «Вуа дю пёпль» составлял, по-видимому, около 10 тысяч экземпляров, из которых 2 тысячи распространялись в северо-восточных районах Франции. Значение «Вуа дю пёпль» возросло, когда в октябре 1966 года перестала выходить в качестве ежедневной газеты «Драпо руж». Настоящих подписчиков, однако, орган прокитайских коммунистов имел мало и распространялся в основном бесплатно[358]. Он пропагандировал политику красного Китая и Албании, деятельность прокитайских раскольнических групп во всём мире, выступал с нападками на «ревизионистов» в Советском Союзе и в западноевропейских коммунистических партиях. В равной степени «Вуа дю пёпль» выступала и против США, называя американцев «янками-наци», особенно в связи с войной во Вьетнаме. Большое внимание уделялось вопросам внутренней политики Бельгии, её отношениям с Конго, общим социальным проблемам. О ФРГ газета писала, употребляя такие выражения, как «фашизм», «милитаризм», «стремление заполучить атомное оружие», она утверждала, будто во Вьетнаме находятся солдаты бундесвера, бичевала германский милитаризм, который «требует возвращения Эйпена, Мальмеди, Эльзаса и Лотарингии»[359]. В соответствии с линией Пекина отношение газеты к Восточному Берлину было более позитивным, чем к ФРГ. Она неоднократно предостерегала руководство СЕПГ, будто Советский Союз стремится «восстановить в ГДР капитализм», «запродать её империализму». Лишь изредка негромко выражалась сомнение в том, что «руководители ГДР — первого в мире германского государства рабочих и крестьян — целиком и полностью выполняют свой революционный долг»[360]. Строительство Стены в Берлине было расценено газетой как «правильное мероприятие в целях защиты ГДР». Право же немцев на воссоединение своей страны отрицалось[361].

Наряду с этим центральным органом выпускались тиражом от 50 до 100 тысяч экземпляров[362], хотя и нерегулярно, похожие на листовки газеты «Де ваархейд» и «Веритэ». Их издавала «Брюссельская федерация». «Коммунистическая партия Валлонии» также выпускала небольшую газету под названием «Верите». «Фламандская коммунистическая партия» имела свою «Де ваархейд», а с 1965 года стала выпускать в Берхем-Антверпене ежемесячник на восьми полосах «Де страйд», значительная часть тиража которого направлялась в Нидерланды.

Кроме того, «комитеты действия», представлявшие собой, по сути дела, организации партии на предприятиях, с 1965 года начали выпускать небольшие заводские многотиражки. Наиболее крупными из них были: «Радар» на предприятиях электропромышленности Шарлеруа (тираж до 100 тысяч экземпляров), «А л’аксьон!» на заводах «Ситроен», «Ан аван!» на предприятиях «Коккериль-Угре-Провиданс» и «О комба» на рудниках Шарлеруа[363].

Работа среди молодёжи

В апреле 1964 года прокитайская компартия создала свою молодёжную организацию — «Коммунистический союз молодёжи Бельгии» (КСМБ). На первых порах её возглавлял член ЦК партии Альберт Фауст. На всемирном форуме солидарности молодёжи и студентов в Москве в сентябре 1964 года он яростно отстаивал пекинские лозунги и был выслан из Советского Союза. Его ближайшими сотрудниками являлись Вилли Кальб, Мишель Делэо и Клаудине Ферстраатен. Через год секретарем национального бюро стал Мишель Грендорж, подвизавшийся до этого в пропекинском коммунистическом студенческом движении.

КСМБ тоже подразделялся на «Брюссельскую группу», возглавляемую Жаком Френе, «Коммунистический союз молодёжи Валлонии» во главе с Жильбером Шевалье, ставшим впоследствии национальным секретарём, и «Фламандскую коммунистическую молодёжь» во главе со студентом Руди Брихау, а затем — Хуго Битсом. Руководство оргаиизации сменялась довольно быстро. Несомненно, КСМБ удалось привлечь на свою сторону много недовольных молодых людей не только из промосковской Компартии Бельгии, но и из буржуазных слоев. Некоторые буржуазные наблюдатели ставили это явление в один ряд с реакцией на общественные порядки со стороны прово. Нельзя при этом не заметить, что самый большой приток фанатической молодёжи в ряды КСМБ наблюдался во время ежегодно проводимых в Брюсселе антиатомных маршей и походов против войны во Вьетнаме.

Поначалу КСМБ выпускал газету «А л’аксьон», а с 1965 года — выходящую нерегулярно «Ке фэр?». Через два года вместо неё стал выходить ежемесячный журнал «Этуаль руж», тираж которого, по-видимому, больше, чем у всех его предшественников[364].

Очень активной организацией в рядах КСМБ был «Коммунистический союз студентов Бельгии», созданный при непосредственном участии его первого национального секретаря Жака Бутеми, которого сменил затем Максим Тордёр. В первые месяцы 1967 года прокитайским студенческим группам в Брюссельском и Лёвенском университетах удалось сорвать выступление на студенческих коллоквиумах помощника государственного секретаря Соединённых Штатов Каплана, американского посла в Бельгии Найта и первого секретаря посольства США.

С начала 1965 года студенческий союз выпускал свой печатный орган — «Ан аван», позднее в Брюссельском университете выпускалась газета «Авангард», а в Лёвенском университете — «Спеерпюнт». Последняя якобы выходила тиражом до 2 тысяч экземпляров[365]. Была создана также детская организация партии — «Союз пионеров», но она не нашла признания общественности. Центральный орган упоминал о ней, собственно, лишь в связи с её выездами во главе со своим председателем Огюстом Дюмортье в летние лагеря в Арденны или в Албанию. Основанный в 1965 году «Союз женщин» во главе с председателем Марианной Лей и секретарём Еленой Азар также не приобрел известности среди общественности.

«Массовые организации»

Кроме упомянутых подразделений, пропекинская компартия создала несколько «демократических массовых организаций», с помощью которых рассчитывала оказывать влияние на широкие слои населения.

Прежде всего следует упомянуть «Акцию за мир и независимость народов», которая была создана в начале 1966 года и резиденция которой вначале размещалась в Брюсселе на рю Бельяр. Цели у этой организации были явно антиамериканские. В первую очередь она выступала против размещения баз НАТО в стране и против войны во Вьетнаме. Пост президента организации занимал вначале барон Аллар с фешенебельной авеню Эмиль Дюрей[366], «один из самых ловких аристократических попутчиков в Бельгии». Эта организация выпускала ежемесячную газету, тираж которой доходил иногда до 200 тысяч экземпляров и которая выступала главным образом против Соединённых Штатов. Диапазон действия организации ограничивался в основном антиамериканскими демонстрациями. Летом 1967 года Гриппа́ сместил Аллара с поста президента в связи с его выступлениями в поддержку Израиля. Когда за «саботаж» была смещена с поста исполнительного секретаря организаций Жанна Ферфоорд-Фершеваль, из «Дома мира» исчезли все архивы. Сфабрикованная от имени организации листовка обвиняла партию в том, что она получает из Пекина крупные денежные суммы. Поскольку исключённые продолжали свою деятельность под маркой прежней организации, Гриппа́ был вынужден создать новую резиденцию на рю Стевин в Брюсселе и сколотить новое правление, которое возглавили преданные ему Поль Бурдо, Люк-Даниель Дюпир и Рене Рэндорф[367]. После новой «чистки» остатки группы перенесли свою резиденцию на квартиру издателя центрального органа партии на рю Оливье в Брюсселе. Другой подобной «массовой» организацией должен был стать созданный летом 1964 года совместно с промосковскими коммунистами «Вьетнамский комитет». Но через год после его основания, во время походов против войны во Вьетнаме, возникли резкие споры между коммунистами различных направлений. Руководители группировок не могли даже договориться об ораторах и очередности их выступлений[368]. После этого пропекинские коммунисты создали свой «Комитет солидарности с Вьетнамом», секретариат которого находился в том же доме на рю Бельяр. Возглавил его всё тот же барон Аллар, исполнительным секретарём был назначен член ЦК партии Стефан Стрюленс. Но реальная власть находилась в руках Гриппа́. Фриске, некогда ближайший соратник Гриппа́, неоднократно упрекал последнего в присвоении денег, собранных для Вьетнама. Участники походов, организовывавшихся комитетом, несли «такие идиотские, полные ругательств лозунги и транспаранты, что возникает вопрос, не приложили ли к этому руку фашистские группировки,— и действительно, между «китайцами» и фашистами почти не заметно разницы»[369].

Борьба с промосковской компартией

Советские коммунисты заняли в отношении ренегатов резко враждебные позиции. Московская «Правда» обвиняла руководителей прокитайской «Компартии Бельгии» в преступных действиях, называла их «прокитайскими проходимцами» и заявляла, что эта осколочная партия не имеет «никакого значения»[370]. Точно так же пыталась дискредитировать прокитайскую группу на международной арене и бельгийская компартия просоветской ориентации, заявлявшая: «Её деятельность состоит в основном в том, чтобы распространять фальшивки и устраивать беспорядки. Её задача заключается лишь в том, чтобы вредить работе бельгийских коммунистов, создавать им дополнительные трудности, чернить Советский Союз»[371].

В ответ Гриппа́ распространил пространное заявление, которое Пекин перевел на все основные языки мира. По примеру китайцев он обвинял советское руководство и коммунистические партии в «предательстве» коммунистических принципов. Уже в первое время после раскола во многих районах Бельгии между бывшими единомышленниками произошли кровавые столкновения и потасовки. Газета «Вуа дю пёпль» неоднократно инкриминировала промосковской компартии переход в услужение американскому империализму: «Эта партия, лживо именующая себя «коммунистической», для того тобы обманывать рабочих, в действительности является организацией, возглавляемой ренегатами. Она коварно и лицемерно распространяет антикоммунизм, занимается классовым сотрудничеством и проповедует подчинение американскому империализму»[372].

Промосковская компартия в свою очередь обвинила проитайскую группировку в том, что она пыталась подкупить одного из ведущих её членов, предложив ему 100 тысяч франков за переход в их партию и за согласие выставить свою кандидатуру на выборах. Ещё больше вражда между обеими партиями усилилась в период подготовки к коммунальным выборам в октябре 1964 года. Предвыборная полемика велась в предельно ругательном и оскорбительном тоне. «Красные» коммунисты заклеивали плакаты своих «жёлтых» соперников листовками с надписями «Осторожно, фальсификаторы!», обвиняли их в том, что они используют в своих тёмных целях название коммунистической партии, утверждали, что для сторонников Пекина «все средства хороши, лишь бы средства эти служили целям борьбы против нашей коммунистической партии»[373]. Пропекинская компартия между тем открыто заявила, что рассматривает участие в выборах как шаг, имеющий большое значение для всего коммунистического движения Западной Европы. Несмотря на развёрнутую коммунистами маоистской ориентации интенсивную пропагандистскую кампанию, на ведение которой они получили «несколько сотен тысяч швейцарских франков», они собрали на выборах всего 12,5 тысячи голосов[374]. Однако в некоторых пригородах Брюсселя они записали в свой актив почти столько же голосов, сколько и промосковские коммунисты[375].

С предельной ненавистью друг к другу вели обе компартии кампанию по выборам в парламент в мае 1965 года. Просоветские коммунисты сжигали листовки прокитайцев, громили их парткомы, нападали группами на отдельных их сторонников. Во время одной из потасовок был убит один из членов промосковской компартии, после чего его партия сразу заявила, что пропекинская группа — это «партия убийц». Последняя в свою очередь напоминала о «ночах террора, которые в свое время устраивали СА и СС в Германии»[376]. Пропекинская компартия получила по всей стране 23 903 голоса, или 0,46 %. Даже в радикальном районе Шарлеруа она не собрала и 2 % голосов избирателей, однако отобрала значительную часть голосов у своих соперников промосковского направления[377].

Первые «чистки»

Вскоре наступил первый большой кризис: бывший начальник станции Северного вокзала в Брюсселе Морис Массо, который в 1963 году был принят Мао Цзэ-дуном, а в 1964 году избран в состав политбюро ЦК партии и ещё в 1965 году стоял вторым в списке кандидатов на выборах, из-за разногласий с Гриппа́ был исключен из партии. В ноябре 1965 года он и трое его дружков ворвались ночью в здание ЦК, направили пистолеты на своих бывших соратников и унесли несколько множительных аппаратов и пишущих машинок. Незадолго до этого они заняли помещение парткома в Льеже, с оружием в руках успешно отстояли его от брюссельских прокитайцев и основали новую пропекинскую, но враждебную Гриппа́ компартию[378]. Затем в течение ещё некоторого времени Массо распространял выпускавшееся в прежнем оформлении и практически под тем же названием (лишь с добавлением — «Внутренний бюллетень») контриздание. В нём с нескрываемой злобой и завистью поносились бывшие пропекинские друзья в центральном руководстве, которые «живут на широкую ногу, получая по 30—40 тысяч франков в месяц, а некоторые и того больше, имеют прислугу, дорогие автомашины, посещают изысканные рестораны, совершают дальние путешествия»[379]. А Гриппа, имевший виллу на авеню Обсерватуар в Брюсселе, получал якобы в пять—шесть раз больше.

Вскоре за связи с Массо был исключён из партии как «мелкобуржуазный карьерист» руководитель молодёжной организации Альберт Фауст. Он и несколько его молодых друзей начали издавать свой собственный печатный орган пропекинского направления «Ке фэр?» и газету «Авангард». В своих публикациях они изображали группу Гриппа́ как «сборище мелкобуржуазных элементов и плохо замаскированных троцкистов» и защищали Массо. Но через некоторое время, в апреле 1967 года, после внутренней борьбы за власть они отмежевались от Массо, «этого авантюриста», «нигилиста» и «фашистского гангстера»[380].

Отношение к культурной революции и войне Израиля

Пропекинская компартия Бельгии приветствовала культурную революцию в Китае, хотя и не с таким энтузиазмом, как другие осколочные группы. «Её нынешние победы,— заявляла она,— наши победы. Наши товарищи, организаторы этой грандиозной главы мировой истории, имеют право на нашу глубокую признательность и полную солидарность»[381].

Вызванная культурной революцией в Китае активизация деятельности пропекинской компартии не могла, однако, затушевать раздиравшие её внутренние раздоры: за «фракционную деятельность, выразившуюся в создании антипартийной группировки», были исключены и объявлены «врагами партии» член политбюро Морис Делонье и секретарь «Брюссельской федерации» Альфонс Муренхаут[382].

В отношении войны Израиля пропекинская группировка заняла вначале позицию, полностью соответствовавшую линии Пекина. Её центральный орган характеризовал Израиль как «псевдогосударство», финансируемое США и «выполняющее роль наёмника в интересах прибылей американского и английского империализма». Но атаки на «фашиста Моше Даяна» и «гитлеровских сионистов»[383] ещё более обострили внутренние трудности подобно тому, как это произошло в свое время с промосковской Коммунистической партией Бельгии, когда она выступила в поддержку антисемитизма Сталина. Член политбюро ЦК партии Дезире Трифо и член политбюро ЦК «Коммунистической партии Валлонии» Арнольд Хауверт выступили против Гриппа́ и вышли из партии. Через четыре месяца ЦК партии разослал партийным организациям циркулярное письмо, в котором говорилось, что с помощью вызванного «происками сионистов» путча была предпринята попытка сместить партийное руководство. Затем жертвами очередной «чистки» стали член политбюро Жюль Вандерлинден, отвечавший за финансовые вопросы, и руководитель молодёжной организации член ЦК Мишель Грендорж. За ними последовали Ксавье Релеком и Марта Гюисманс. Вскоре партию покинул Анри Глинёр. В мае 1968 года Гриппа́ обрушил свой гнев на членов политбюро Рене Рэндорфа и Стефана Стрюленса. Незадолго до этого московская «Правда» с иронией отмечала, что прокитайская группировка в Бельгии насчитывает всего 70 членов[384].

Парламентские выборы 1968 года

В мае 1967 года, когда крупный брюссельский универмаг «Инновасьон» проводил неделю американских товаров, пропекинская группа распространила листовку, содержавшую фразу: «Надо как можно скорее положить конец этому пропагандистскому маневру США»[385]. Через несколько дней в универмаге возник пожар, в результате которого погибло 357 человек, а магазин был разрушен. Естественно, подозрения полиции и общественности пали на прокитайский партийный центр на рю де Палэ. Последний спешно выпустил листовку, в которой отметались все подозрения, говорилось о «новом поджоге рейхстага», организованном ЦРУ[386]. Но население считало поджог универмага делом рук прокитайских коммунистов, хотя до настоящего времени отсутствуют доказательства их вины. Эта катастрофа, повышенное внимание демократической прессы к прокитайским элементам и в целом чуждые бельгийским обычаям действия группы Гриппа́ послужили причиной серьёзного поражения её на парламентских выборах в 1968 году. Хотя сторонники Гриппа́ настойчиво подчёркивали значение Народного фронта, который «разобьёт унитарную и монархистскую государственную машину и установит в нашей стране народную республику, пролетарскую диктатуру», лишь 5358 бельгийцев отдали им свои голоса на выборах[387]. В резолюции политбюро поражение партии на выборах объяснялось тем, что враг направлял удары специально против неё. Но эти удары, заявляло руководство, делают партии честь и показывают, что она находится на «правильном пути». Наконец, всё происшедшее означает, что «мы одержали большую победу, а враг потерпел поражение»[388].

Отход от Китая

Между тем стали обнаруживаться первые разногласия между Гриппа́ и Пекином. Гриппа́ утверждал, что проживающие в Китае эксперты отдела пропаганды ЦК КПК во главе с влиятельным американцем Риттенбергом в мае 1967 года разослали верным Пекину западноевропейским коммунистам листовку с выпадами против него, Гриппа́. Мотивы и цели этого шага неизвестны до сих пор. По-видимому, Пекин хотел дать понять, что следует больше ориентироваться на Пекин, а не на Жака Гриппа. Возможно, китайцы намеревались в ходе культурной революции несколько сбить с него спесь. Но Гриппа́ перешел к активной обороне, как он уже не раз поступал в своей жизни, будь то в июле 1943 года против жестокой несправедливости эсесовских охранников или в 1962—1963 годах против своих единомышленников. В конце 1967 года он опубликовал в «Вуа дю пёпль» несколько пространных статей, в которых характеризовал Риттенберга как «специалиста по части извращения слов и идей», обвинял его в искажении идей Мао Цзэ-дуна. Вскоре Гриппа́ получил от Албанской партии труда письмо личного характера, содержавшее угрозы применения против него санкций. Но озлобленный Гриппа́ не одумался. Наоборот, он распространил свои идеологические нападки на всех иностранцев в отделе пропаганды ЦК КПК, упрекал их в измене подлинным тезисам КПК, в проведении «чёрной линии антикоммунизма в форме неоревизионизма с левой фразеологией»[389]. В открытом письме Пекину по случаю национального праздника он писал: «Группа, лживо выдающая себя за «главный пролетарский штаб», а на деле являющаяся главным штабом контрреволюции в Китае, искажает и фальсифицирует марксистско-ленинские работы, особенно произведения Лю Шао-ци и большинство работ Мао Цзэ-дуна. Она ведёт свою грязную работу в целях обмана, вопиющим образом искажает и извращает марксизм-ленинизм. Подобная деятельность фальсификаторов показывает, что эти люди способны на самую низкую подлость»[390]. Тот самый человек, который в конце августа 1966 года одним из первых иностранцев с великой гордостью и радостью принял в Пекине нарукавную повязку хунвэйбинов, теперь прослыл «брюссельским бунтарем», нападающим на порядки в Китае. «Вуа дю пёпль» больше не помещала материалов из «Пекин энформасьон», которая, по мнению Гриппа́, стала антимарксистским органом. По словам «Вуа дю пёпль», культурная революция в Китае превратилась в «политическую, культурную и идеологическую контрреволюцию», являет собой пример «одного из величайших предательств во всей истории рабочего движения»[391]. Мао Цзэ-дун, всё ещё защищаемый Гриппа, стал теперь в его глазах бедной жертвой своего окружения: «Эту псевдоидеологическую барахолку, устроенную контрреволюцией в Китае, мы по праву называем «неоревизионизмом и левацкой фразеологией». Там вы найдёте троцкизм, анархизм, догматизм, старый и новый ревизионизм и даже фашизм, короче говоря, там вы найдете всё, что угодно, но только немарксистско-ленинские принципы. Этот пропагандистский арсенал религиозного культа личности поднят на уровень, какого история до сих пор ещё не знала. Приходится лишь удивляться, что, будучи объектом этого культа, он [Мао Цзэ-дун] не видит, что стал жертвой бессовестных авантюристов, которые беззастенчиво дискредитируют его, превращают в объект насмешек»[392].

Имея своё собственное представление о марксизме-ленинизме, Гриппа́ во время пребывания в Тираде предпринял попытку оторвать Албанию от Китая, но албанские руководители «одобрили контрреволюционную политику китайских неоревизионистов»[393] и тоже отмежевались от него и отказали в поддержке. Отнюдь не случайно стал сокращаться объём газеты «Вуа дю пёпль», и Гриппа впервые вынужден был обратиться к читателям с просьбой о финансовой поддержке.

В начале 1968 года Гриппа установил контакт с ЦК Коммунистической партии Кубы. Ещё весной 1966 года он поносил Фиделя Кастро как реакционера и антикоммуниста, изобличал его во лжи, а теперь стал утверждать, что позиция Гаваны соответствует его концепции, и вместе с остатками своей группы в октябре 1968 года переметнулся на сторону Кубы[394]. Так самая крупная пропекинская партия Западной Европы выпала из рядов прокитайских осколочных групп. Китайские и албанские газеты больше ничего не писали ни о нём, ни о аго партии. В сентябре 1960 года из бывшего здания ЦК на ручной тележке вывезли последние папки с бумагами, и с тех пор помещение пустует.

«Коммунистическая (марксистско-ленинская) партия Бельгии»

Между тем большинство тех, кто был изгнан Гриппа́, собрались 19 ноября 1967 года в Ла-Лувьере на новую национальную учредительную конференцию. Присутствовавшие на ней 100 с лишним делегатов провозгласили создание «Коммунистической (марксистско-ленинской) партии Бельгии», которая объявила себя не только подлинно коммунистической, но и единственной в стране пропекинской партией. Первым секретарём ЦК вновь созданной партии стал Жюль Вандерлинден. Избрана также комиссия партийного контроля, в состав которой входит и старый коммунист Анри Глинёр. Имеются отделения партии — «Брюссельская федерация» во главе с секретарём Луисом Нидерпрюмом и «Коммунистическая (марксистско-ленинская) партия Валлонии» с особой «Федерацией Боринажа» во главе с секретарем Жаком Товойе, который одновременно входит в состав секретариата ЦК[395].

Партийный центр первоначально размещался на авеню Тевене в Брюсселе, на квартире у Ж. Лебрена, отвечавшего за финансовые вопросы. В апреле 1968 года ЦК новой партии арендовал для себя небольшой трёхэтажный дом на шоссе Альсембер. С конца 1967 года начал выходить центральный орган, еженедельник «Клартэ». Его ответственным издателем долгое время был Густав Колле, затем Сильвен ванн Веймеерш и с июня 1970 года — Морис Доби; секретарём редакции является Жак Демод. Вопреки многочисленным заявлениям о значительном тираже газеты, он в 1969 году составлял фактически около 1000 экземпляров. Из них 20 экземпляров направлялось в Пекин, 24 — в Тирану; ещё несколько экземпляров рассылались иностранным посольствам в Брюсселе. В последнее время тираж газеты, возможно, увеличился до 3,5 тысячи экземпляров. Несомненно, её издание в значительной степени финансируется Китаем и Албанией[396]. На восьми страницах газеты освещаются в основном вопросы положения рабочих и деятельности профсоюзов, а с осени 1968 года — также политические проблемы, интересующие молодёжь. В программе партии, с одной стороны, безоговорочно одобряются идеи Мао Цзэ-дуна в качестве основного содержания марксизма-ленинизма и культурная революция, а с другой — предаются анафеме советский коммунизм, США и «предатель» Гриппа́. В области внутренней политики эта новая прокитайская группировка выступает за федерализм и одновременно открыто провозглашает: «Начать надо с наступления на бельгийское государство и разрушить его. От него ничего не должно остаться, и ни один рабочий, ни один прогрессивный интеллигент не будут сожалеть о нём»[397].

Пока что, однако, становление партии продвигается медленно. В сентябре 1969 года её активное ядро составляли лишь 30—40 членов. Не свободна она и от внутренних трений. Созданы молодёжная организация и «Вьетнамский комитет», в начале 1969 года для фламандской части страны в течение непродолжительного времени выпускался листок «Клаархейд», но принять участие в парламентских выборах группировка всё ещё не решается.

«Коммунистическая партия Бельгии (марксистско-ленинская)»

Изгнанные Гриппа́ Дезире Трифо и Арнольд Хауверт[398] основали в 1967 году в валлонской части Бельгии ещё одну прокитайскую партию — «Коммунистическую партию Бельгии (марксистско-ленинскую)». По названию она почти не отличается от «Коммунистической партии Бельгии» Жака Гриппа́, а что касается целей, то в них имеются лишь минимальные различия с «Коммунистической партией (марксистско-ленинской) Бельгии», возглавляемой Жюлем Вандерлинденом. Но с самого начала между этими тремя партиями возникли серьёзные разногласия и существовала взаимная враждебность[399].

Несмотря на то, что во главе вновь созданной «Коммунистической партии Бельгии (марксистско-ленинской)» всё это время стоял весьма активный Дезире Трифо, её численность осталась весьма незначительной, и поныне партия так и не сумела добиться увеличения своих рядов. Партия выпускает свой еженедельник «Эксплуатэ» с подзаголовком «Бедные, но честные». Редакция еженедельника помещается на площади Вильсона в Шатлино. Некоторое время он печатался на множительном аппарате, но с апреля 1970 года издается типографским способом, по-видимому, тиражом около 1600 экземпляров. На его страницах пропагандируется политика Пекина, но особое внимание уделяется профсоюзно-производственным вопросам в самой Бельгии. Ответственным издателем был вначале Я. ванн Гейл, проживающий в Куйе, в настоящее время — член ЦК Рауль Боден, проживающий в Монсе на Шмен Энкиэтюд. Главным редактором является Арнольд Хауверт.

Одно время казалось возможным слияние двух пропекинских партий, однако в начале лета 1970 года переговоры по этому вопросу были прерваны, по-видимому, из-за проблем престижного характера и зависти трифоистов к группе Вандерлиндена. Не случайно еженедельник «Эксплуатэ» писал: «Где главные источники финансирования «Клартэ»? Это секрет Полишинеля! Более всего мы сожалеем по поводу того, на что расходуются эти средства»[400].

Число сторонников различных пропекинских группировок в Италии точно не известно. Называются цифры в 40 и 60 тысяч человек. Если даже исходить из того, что эти цифры не преувеличены, то всё равно указанная численность составляет всего лишь 2 % численности Итальянской коммунистической партии. Первые группы прокитайской ориентации возникли в августе 1962 года. Наиболее крупными из них были «Кружок Маркса — Ленина — Сталина» в Риме во главе со старым коммунистом Манило Донати и функционером Франко Мольфезе, «Ленинский центр» в Милане во главе с бывшим членом экономической комиссии ИКП Джузеппе Реджисом и Арнальдо Брессаном; кружок в Пизе во главе с Артуром Балестри (этот кружок издавал свой листок «Лавораторе») и «Пролетарская группа «Июль 60»» в Северной Италии. Наиболее крупной из них была фракционная группа во главе с Карлом Бордини, издававшая в Риме небольшую газету «Риторниамо а Ленин!» («Вернемся к Ленину!»). Эта группа провозгласила своей целью создание нового «Революционного интернационала» под руководством КПК, но не под её контролем. Когда газета стала критиковать Пекин за сотрудничество со старыми сталинистами, то вскоре из-за недостатка финансовых средств она стала выпускаться на множительном аппарате[401]. В конечном счёте, осенью 1964 года группа Бордини объединилась с итальянскими троцкистами.

Довольно широкую известность приобрела прокитайская группа в Падуе во главе с врачами Вильсоном Дузе, Винченцо Кало и Винченцо Морвилло. В своем бюллетене «Вива иль ленинисмо!» («Да здравствует ленинизм!») и в листовках они выступали с обвинениями в адрес руководителей ИКП, которые «разъезжают в роскошных автомашинах, живут не хуже капиталистических дельцов, вместе со своими жёнами или любовницами в меховых манто посещают театральные премьеры, коктейли и дорогие ночные клубы и поэтому не заинтересованы в создании революционной обстановки»[402].

В марте 1964 года в Милане вышел первый номер ежемесячника «Нуова унита» («Новое единство»), тираж которого вскоре достиг 30 тысяч экземпляров[403]. Его ответственным директором и идейным руководителем был Уго Дузе. 18-летним юношей вступил он в 1944 году в ИКП, участвовал в партизанской борьбе. В 1951 году был избран в состав организационной комиссии ИКП, а через 11 лет исключен из партии за прокитайские взгляды. Его заместителем поначалу был студент Марию Джеймонат, работавший в прокитайском издательстве «Эдиционе ориенте», затем его сменил Артуро Балестри. Главным редактором ежемесячника стал Марио Куаранта, который до этого, как и Дузе, редактировал бюллетень «Вива иль ленинисмо!».

В июле 1964 года на совещании делегатов всех пропекинских группировок было принято решение установить более тесное сотрудничество с «Нуова унита». Несколько месяцев спустя этот ежемесячник писал, что 1965 год станет годом создания марксистско-ленинского движения в Италии[404]. Но после длительной и небезуспешной подготовительной работы по слиянию всех прокитайских группировок произошла «дворцовая революция», в ходе которой Уго Дузе и Марио Куаранта отошли от прокитайского движения. Несмотря на эту неудачу, вызванную якобы «провокациями троцкистов и ревизионистов», прокитайские группы в мае 1965 года основали «Марксистско-ленинское движение Италии»[405]. Возглавил его временный национальный комитет, состоявший из 21 человека. В него вошли Фоско Динуччи, Артуро Балестри, Альберто Букко, Винченцо Мизефари, Освальдо Пеше и Карло Сави. Все они, за исключением Динуччи, одновременно вошли и в состав комитета директоров «Нуова унита». В начале 1966 года состоялся национальный съезд «Движения», на котором, однако, не произошло основания прокитайской коммунистической партии. К этому времени «Движение» насчитывало всего тысячу членов. Однако его влияние было довольно значительным[406]. На коммунальных выборах в Южной Италии весной 1966 года в урны были опущены тысячи бюллетеней с надписью «Да здравствует Сталин! Да здравствует Мао!». Летом того же года генеральный секретарь Итальянской коммунистической партии Лонго заявил, что в уменьшении числа голосов, поданных за кандидатов ИКП, виновны «прокитайцы», призывавшие избирателей бросать в урны пустые бюллетени.

Основание «Коммунистической партии Италии (марксистско-ленинской)»

14 октября 1966 года в Ливорно в присутствии атташе албанского посольства в Италии начал свою работу национальный конгресс пропекинских группировок. После общих дебатов около 110 прибывших на конгресс делегатов приняли решение о создании «Коммунистической партии Италии» и громогласно объявили об этом с балкона отеля «Корсика». В отличие от знамени ИКП, на котором серп и молот жёлтого цвета, на знамени прокитайской партии серп и молот чёрного цвета и нет советской звезды. После официального акта основания новой партии участники конгресса совершили марш к мемориальной доске в Ливорно, где 45 лет назад Тольятти и Грамши заявили об отделении от социалистической партии и провозгласили создание ИКП. Участники марша замазали на мраморной доске фамилию «предателя» Тольятти[407]. На следующий день конгресс был провозглашен первым съездом «Коммунистической партии Италии (марксистско-ленинской)» и были сформированы руководящие органы. Генеральным секретарём новой партии был избран её теоретик, аптекарь из Пизы Фоско Динуччи[408]. Кроме него, в состав секретариата вошли Освальдо Пеше и председатель «обществ дружбы» с Албанией и Китаем в Ливорно Ливио Ризальти[409]. Политбюро составили члены Секретариата и ещё 6 человек, в том числе Артуро Балестри, Дино Дини и один из основателей ИКП в 1921 году, бывший депутат парламента Винченцо Мизефари[410]. Состав ЦК не был объявлен. Наиболее известными фигурами в нём были Гастоне Каппони, Флориано Балестри, Альдо Леонелли, Альдо Пульезе, Джорджо Мандижини и Марио Джеймонат; членами ЦК являлась также Рамбальди Энрико, адвокат Анджоло Граччи, Сальваторе Стальяно, Пьетро Скаво и Дино Франджони — один из основателей ИКП, а в последнее время руководящая фигура в редакции «Нуова унита»[411]. В заявлении о создании новой партии Динуччи изложил основные принципы и подчеркнул, что ввиду «ревизионистского перерождения» ИКП, её «отказа от исторической миссии рабочего класса» и невозможности преодолеть изнутри «диктатуру буржуазии» создаваемая партия намерена вновь обратиться к «революционным действиям». В разработанной позднее социальной программе содержалось требование повышения уровни минимальной зарплаты на 10 %, введения 40-часовой рабочей недели без снижения заработной платы и при улучшении аащиты рабочих и служащих от необоснованного увольнения; некоторые провинциальные организации выдвигали требования проведения земельной реформы[412].

Тем временем партии удалось приобрести сторонников практически во всех провинциях и крупных городах, создать партийный аппарат во всех провинциях и во многих районах. По сообщению министра внутренних дел Италии Тавиани, денежные средства для финансирования этой партии поступают через Албанию[413]. Члены партии восторженно приветствовали культурную революцию в Китае: «Над Китаем проносится мощный шквал великой пролетарской культурной революции. Её победы грандиозны и исключительно впечатляющи не только для китайского народа, но и для всего человечества»[414].

В партийной жизни культ Мао стал ещё сильнее, чем в своё время культ Сталина. В начале 1968 года руководство обязало всех членов партии «непрерывно и добросовестно изучать идеи Мао Цзэ-дуна».

На различных выборах, проводившихся в стране, партия даже в последнее время не выставляла своих кандидатов, а призывала своих членов опускать пустые бюллетени или писать на них «революционные лозунги»[415].

Партийный орган

ЦК и редакция его центрального органа размещались сначала на виа Макиавелли в Риме, а с декабря 1967 года — на пьяцца Виктор-Эммануил. Тираж «Нуова унита», ставшего еженедельником, составлял в начале 1967 года более 30 тысяч экземпляров и, по-видимому, с тех пор вырос[416]. Винченцо Мизефари, являвшемуся тогда ответственным директором газеты, не удалось увеличить объём газеты сверх четырёх полос. Читателями газеты являются большей частью фабричные рабочие, мелкие крестьяне, учащиеся профтехшкол; определённая часть тиража рассылается бесплатно итальянским рабочим во Франции, Бельгии и ФРГ. С декабря 1969 года «Нуова унита» по неизвестным причинам выходит один раз в две недели.

Вскоре после своего основания партия приступила к созданию своих ячеек на предприятиях. Эти ячейки должны состоять из 3—5 человек и соблюдать «железную, революционную дисциплину во имя пролетарской революции»[417]. Пропекинские коммунисты настойчиво стремятся с помощью радикальных требований привлечь на свою сторону массы и одновременно предостеречь их от деятельности руководителей ИКП, этих «слуг предпринимателей», и от их «построенных на обмане структурных форм». Особенно проявили себя прокитайские активисты во время забастовки против закрытия верфей в Генуе. Некоторые из них были приговорены к нескольким месяцам тюремного заключения. И в последующие годы полиция неоднократно задерживала функционеров «Коммунистической партии Италии (марксистско-ленинской)», проводила у них домашние обыски[418]. В конце 1969 года директор «Нуова унита» Манлио Динуччи за ведение подрывной пропаганды и оскорбление полиции был приговорён к 14 месяцам тюремного заключения. В апреле 1970 года партия с радостью сообщила, что достигнуто соглашение о сотрудничестве с организацией «Авангард маоистских пролетариев» и её органом «Авангуардиа пролетариа» («Авангард пролетариата»).

Молодёжная группа

В ноябре 1964 года на базе экстремистских кружков молодёжи в Милане и Монце был основан прокитайский союз молодёжи — «Лига коммунистической молодёжи Италии (марксистско-ленинской)». Национальным секретарем лиги был избран электромеханик Джанни Дзамбарбьери, 1942 года рождения; в 1967 году его сменил Антонелло Обино, который также в декабре 1969 года за подрывную пропаганду был осуждён на один год тюремного заключения. Партийный орган стал издавать для лиги, переименованной тем временем в союз, двухстраничное приложение «Гуардиа росса» («Красная гвардия»). С сентября 1968 года «Союз коммунистической молодёжи Италии» издаёт под тем же названием свою собственную газету, редакция которой размещается в Риме вместе с редакцией «Нуова унита», а в Милане — на виа Ланцоне.

Наибольшего успеха организация добилась, несомненно, среди студентов. Правда, её студенческие группы оставались малочисленными (даже самая крупная — «Студенческое движение»— насчитывает в Милане всего тысячу сторонников), Но благодаря своим радикальным лозунгам они смогли стать во главе недовольных. Члены союза избегают конкретного диалога о путях преодоления кризиса высшей школы ссылками на то, что вопросы культурной и студенческой автономии — это «реакционные буржуазные лозунги»[419]. Своей целью они ставят свержение существующего строя.

Прокитайские студенческие группы были главными виновниками беспорядков, возникших в конце 1967 года в университетах Милана и Генуи, а также митингов протеста в марте 1967 года в Пизе и последовавших вскоре за этим уличных побоищ в Милане[420]. Летом 1968 года они носили транспаранты с надписями «Дубчек — нет, Мао — да!», а в декабре того же года — совершенно недвусмысленный лозунг «Полицейские, следующая пуля предназначена вам!». «Студенческое движение» повинно также в жестоких уличных боях, происшедших в середине апреля 1970 года в Милане, когда к организованной им демонстрации присоединились более 10 тысяч леворадикальных студентов.

Но некоторые маоистские молодёжные и студенческие организации не хотят идти на тесное сотрудничество с прокитайской компартией Италии. В марте 1969 года «Нуова унита» вынуждена была сообщить об исключении из молодёжной организации «группы провокаторов», выступавших против партии. ЦК партии в ответ на любое выражение сомнения в отношении правильности его позиций и на любое проявление независимости заявлял: «Партия — становой хребет Союза молодёжи»[421].

Отношения с Итальянской коммунистической партией

ИКП уже давно исключила из своих рядов наиболее активных сторонников Пекина; создание ими своей партии она характеризовала как «жалкую провокацию»[422]. В свою очередь пропекинские коммунисты объявили «беспощадную борьбу хрущёвцам», крикливо провозглашая в своих листовках: «Да здравствуют китайские товарищи, подлинные и единственные наследники марксизма-ленинизма! Мы по горло сыты буржуазным коммунизмом, хватит с нас итальянских сторонников Хрущёва!»[423]. Своим бывшим единомышленникам в ИКП они постоянно инкриминируют то, что те не защищают интересы рабочего класса и являются «пятой колонной буржуазии». «Чтобы остаться коммунистом,— заявляют они,— надо выйти из ИКП»[424].

Неоднократно члены ИКП целыми группами переходили в ряды пропекинской компартии, но, тем не менее, последней так и не удалось перетянуть на свою сторону значительное число итальянских коммунистов. В сентябре 1968 года комиссия партийного контроля провинциальной федерации ИКП в Павии за прокитайскую пропаганду исключила из партии двух своих членов, входивших в состав муниципалитета.

Большая «партийная чистка»

В ноябре 1968 года в рядах прокитайской партии начали курсировать анонимные письма, содержавшие обвинения против её некоторых руководителей. Вскоре из партии были исключены члены политбюро Винченцо Мизефари и Артуро Балестри, а также Марио Императо. Их обвинили в том, что они распространяли упомянутые письма, вступили в партию из чисто эгоистических соображений и поддерживают связи с троцкистами. Исключили также члена ЦК Анджоло Граччи, объявив его «троцкистом и клерикальным республиканцем». Граччи, который был известен как албанский партизан и до самого последнего момента оставался вице-председателем «Общества дружбы» с Албанией, упрекали теперь в том, что во время войны он учился в военной академии в Италии и лишь в последнюю минуту перешел на сторону партизан. Вскоре были изгнаны Дино Дини, незадолго до этого получивший приглашение посетить Китай, Фернандо Пуччи и «полицейский агент» Вальтер Перуцци. Аналогичная судьба постигла бывшего партизанского командира Альберто Сартори, которого теперь партийный орган объявил «клерикалом и буржуа»[425]. В состав политбюро вошли Пьетро Скаво и Пуджони, в ЦК — один из организаторов первых пропекинских групп в Италии Альберто Барганья. Манлио Динуччи, долгое время работавший корреспондентом «Нуова унита» в Пекине, стал вскоре директором газеты, а Дино Франджони — ответственным редактором.

Подлинной причиной «чистки» является, несомненно, внутренняя борьба за власть. Хотя эти события нанесли партии определённый ущерб, утверждается, что она якобы по-прежнему переживает «бурное развитие»[426]. Но в сентябре 1969 года за «политическое и моральное разложение» из партии был исключён член ЦК Альдо Пульезе, через три месяца — член ЦК Густаво Эрман, а в феврале 1970 года — член секретариата Освальдо Пеше, «поддерживавший оппортунистов и подрывавший единство партии»[427].

Группа «Партито»

Исключённые провели в ноябре 1968 года конгресс и выпустили шесть фальшивых номеров «Нуова унита», в которых изложили свою точку зрения[428]. Вскоре они создали новую партию — «Итальянскую коммунистическую партию (марксистско-ленинскую)», которая объявила себя не только подлинно коммунистической, но и единственной в Италии пропекинской коммунистической партией. Хотя имена её руководителей не предавались гласности, известно, что в секретариат вошёл Анджоло Граччи, а в политбюро — Дино Дини; кроме того, известно, что в состав ЦК вошли Артуро Балестри, Марио Каванна и Джорджо Манджини[429]. В новую партию перешло много сторонников старой прокитайской партии. В относительно короткое время новая партия создала собственную молодёжную группу и несколько партийных ячеек среди заводских рабочих. Но в августе 1969 года за «создание фракции» из партии было исключено несколько человек, в том числе Вальтер Перуцци. С конца января 1969 года партия уже начала издавать еженедельник «Партито» («Партия») — на первых порах на четырёх, а вскоре на шести, но с конца 1969 года опять на четырёх страницах. Редакцию еженедельника, помещающуюся на виа Кавур во Флоренции, возглавляют Дино Дини и Винченцо Мизефари. Отношения новой партии с её бывшими единомышленниками по прежней прокитайской партии характеризуются заявлениями о том, что это «настоящие враги рабочего класса». «Нуова унита» в свою очередь пишет, что новая группировка «разваливается» и «изолирована» от масс[430]. Освальдо Пеше создал свою пропекинскую группировку, которая издает бюллетень «Линеа пролетариа» («Пролетарская линия»), выступающий с нападками на «Коммунистическую партию Италии (марксистско-ленинскую)».

«Лига коммунистов (марксистов-ленинцев) Италии»

В мае 1965 года Уго Дузе, выступая на страницах только что созданного им тогда радикального ежемесячника «Комуниста» («Коммунист»), обосновывал свой разрыв с группой «Нуова унита» тем, что эта группа «изжила себя», является «плодом компромисса»[431]. В дальнейшем он предпринял попытку привлечь на свою сторону читателей этой газеты, что ему удалось, по крайней мере, применительно к некоторым членам молодёжной организации, для которых он вскоре стал выпускать листок «Джовенту риволюционариа» («Революционная молодёжь»).

В конце 1965 года все сторонники Дузе объединились в «Лиге коммунистов (марксистов-ленинцев) Италии». Одновременно Дузе и созданная по его инициативе редакционная комиссия, в которую вошли Арнальдо Брессан, Марио Куаранта, Альдо Серафини и Уго Венециани, начали издавать двухнедельный печатный орган лиги[432].

Всё это явно делалось с целью создания новой партии, но когда вокруг газеты «Нуова унита» образовалась прокитайская коммунистическая партия, лига решительно выступила против неё: «Этот шаг является совершенно неправильным, нецелесообразным и вредным для борьбы, ведущейся в Италии против ревизионизма. Предпосылкой создания партии является генеральная линия, имеющая стратегическую, тактическую и политическую основу. Новая КПИ (марксистско-ленинская) её не имеет»[433]. После этого в течение долгого времени ежемесячник «Комуниста» не выходил, возможно, по причинам финансового характера, а возможно потому, что те, кто давал деньги Дузе, хотели заставить его объединиться с новой партией. Во всяком случае, Дузе не изменил своих взглядов и по-прежнему характеризовал руководство «КПИ (марксистско-ленинской)» как «банду мелкобуржуазных авантюристов», которые ведут себя «в отношении своих бывших соратников как стопроцентные фашисты»[434]. Последняя в свою очередь видела в лиге провокаторов, ставящих своей целью её, «КПП (марксистско-ленинской)», уничтожение[435].

В конце апреля 1968 года группа Дузе превратила «Комуниста» в ежеквартальный журнал и стала выпускать его в книжном формате. Редакция разместилась на виа Каноника в Милане. Примерно в то же время под редакцией Дузе вышел первый номер внутреннего ежемесячного бюллетеня «Воче комуниста» («Голос коммуниста»), в котором освещались партийно-теоретические и организационные вопросы и часто публиковались статьи в защиту права тирольцев на самоопределение и вообще в поддержку национальных меньшинств в Европе. Исполнительным секретарём редакции бюллетеня был Роберто Греммо, редакция располагалась на пьяцца Чистерна в Биелла.

Сходные идеи проводила и газета «Фиглио дела синистра университариа», редакция которой состояла из представителей ряда университетов; возглавлял редакцию Марио Куарайта. Газета пропагандировала политику КНР, выступала против структуры итальянских университетов. «Университет,— утверждает она,— является фашистским заведением, потому что он католический, реакционный, буржуазный университет»[436].

В конце 1969 — начале 1970 года Дузе отошёл от китайского коммунизма. Этому его шагу предшествовали несколько обысков в его квартире и конфискация журнала; но подлинная причина, как писал один из его верных сторонников, заключалась в том, что Дузе перестал верить «бюрократам» из КПК. Вскоре лига была распущена, а издание бюллетеня прекратилось.

«Союз итальянских коммунистов (марксистско-ленинский)»

Весной 1966 года несколько сторонников Дузе, в том числе Альдо Серафини и Уго Венециани, вышли из его группы и в июле основали «Федерацию марксистско-ленинских коммунистов Италии». В начале 1968 года ими был образован «Революционный комитет по подготовке создания коммунистической партии (марксистско-ленинской)», а 3—4 августа 1968 года была основана «Партия революционных марксистов-ленинцев Италии», от имени которой было заявлено: «Пора и настоятельно необходимо, чтобы революционная партия итальянского рабочего класса руководствовалась единственно подлинно революционной теорией — марксизмом-ленинизмом нашего времени, то есть идеями товарища Мао Цзэ-дуна»[437]. Возглавили новую партию Лучано Раймонди, Джузеппе Май, Валантина Маффеццони и Агостино Маркелли[438]. Её программа содержит требования повышения заработной платы, защиты прав рабочих, борьбы против безработицы. Согласно уставу, принятому на первом съезде партии, состоявшемся в Милане в сентябре 1967 года, её членами не могут быть лица, «эксплуатирующие труд других» и «верующие в бога»[439].

С 1966 года в Милане начал выходить печатный орган партии — ежемесячник «Риволюционе пролетариа» («Пролетарская революция»). Его ответственным директором был Лучано Раймонди, политическим редактором — Альдо Серафини, которого летом 1968 года сменил на этом посту Джузеппе Май.

Летом 1966 года образовалась молодёжная группа — «Лига коммунистической молодёжи (марксистско-ленинская)». Однако в апреле 1968 года ее ежемесячный орган — «Джовенту марксиста-лениниста» («Марксистско-ленинская молодёжь») — лишился самостоятельности и с этого времени стал выходить в виде четырёхстраничного приложения партийного органа. Молодёжная группа также была распущена, а вместо неё в рамках партии были созданы молодёжные ячейки.

Отношение группы «Риволюционе пролетариа» к группировке «Нуова унита» всегда было отрицательным. «Члены этой группировки,— писал ежемесячник «Риволюционе пролетариа»,— возложили на себя большую ответственность, назвав себя партией, но у этой «партии» нет ни одного известного в национальном масштабе руководителя, в ней мало также рабочих»[440]. Несомненно, группе «Нуова унита» действительно недостаёт известного и идеологически хорошо подготавленного руководителя, однако причина взаимной враждебности обеих группировок заключается в личной неприязни и соперничестве их руководителей. Впоследствии «Риволюционе пролетариа» писал о группе «Нуова унита» ещё более пренебрежительно: «Надо признать, что эти враги революции никому не нужны, они состарились прежде, чем появились на свет, и поэтому обречены на распад и исчезновение»[441]. «Нуова унита» в свою очередь атаковала «Партию революционных марксистов-ленинцев Италии», заявляя, что она представляет собой «клику агентов буржуазно-государственного аппарата, хрущёвцев и троцкистов»[442].

Менее напряжёнными были отношения новой группировки с лигой Уго Дузе. Однако лига считала создание группы вокруг «Риволюционе пролетариа» «очень большой ошибкой». Последняя в свою очередь отмежевалась от лиги, поскольку-де та явно состоит из «провокаторов, троцкистов и авантюристов»[443]. Летом 1969 года партия пережила ряд внутренних трудностей, осенью того же года в результате «чистки» из её рядов был исключен член ЦК Сальваторе Феррара.

В конце 1969 года «Партия революционных марксистов-ленинцев Италии» приняла решение о присоединении к «Союзу итальянских коммунистов (марксистско-ленинскому)», который возник в октябре 1968 года. К числу его руководителей принадлежали Альдо Брандирали, Стаме, Лельдолези и Капуто. Союз издавал газету «Сервире иль пополо» («Служить народу»). Хотя вскоре после слияния этих группировок опять произошёл раскол, союз по-прежнему заявлял, что его целью является создание коммунистической партии прокитайской ориентации. По этому вопросу он вёл переговоры с группой «Партито». Примечательно, что в апреле 1970 года фирма «Гоцзи шудянь» предоставила союзу монопольное право на распространение в Италии китайских изданий. Тираж его еженедельного органа на восьми полосах, редакция которого, возглавляемая ответственным издателем Джузеппе Майем, находится в Риме на виа Милици, вскоре достиг (якобы) 40 тысяч экземпляров, из которых распродаются лишь 15 тысяч[444].

В программе союза говорится об экспроприации «богачей», запрещении всех предметов роскоши, любой порнографии, содержатся требования возвращения на родину всех итальянских рабочих, занятых в других странах, и наказания народом «убийц населения».

«Марксистско-ленинско-маоистская коммунистическая партия»

Всего в Италии насчитывается 8—9 пропекинских группировок. Летом 1969 года к ним добавилась ещё одна — «Марксистско-ленинско-маоистская коммунистическая партия» во главе с Микеле Семераро. Её органом является листок «Компаньо». Члены других прокитайских группировок характеризуются в нём как «мелкобуржуазные элементы», а их руководители — как «провокаторы»[445].

«Марксистско-ленинское движение Сан-Марино»

Прокитайская группировка в Сан-Марино образовалась в начале марта 1968 года. Её временный комитет возглавил Джузеппе Фаббри, который с 1955 года был членом ЦК Сан-Маринской коммунистической партии, входил в состав делегации партии на Совещании представителей коммунистических партий в Москве в 1960 году и до последнего времени являлся депутатом парламента. Его заместителями являются Гвидо и Тито Джанотти. С весны 1969 года группировка издаёт свой орган — «Нотициарио пополаре». В политическом плане новое течение поддерживает тесные связи с группой «Нуова унита» и итальянским «Обществом дружбы» с Китаем[446].

Уже вскоре после смерти Сталина и ещё задолго до открытого проявления разногласий между Китаем и Советским Союзом в Париже начали выходить несколько коммунистических ежемесячников, выступавших с нападками на КПСС. Важнейшими из них были «Унир пур лё сосиализм», «Коммюнист», «Вуа коммюнист» и «Деба коммюнист». Но поскольку эти издания хотя и публиковали документы КПК, но не высказывали полного согласия с ними и, кроме того, выступали против Сталина, то ни Пекин, ни созданные позднее прокитайские осколочные группы не устанавливали контактов с ними и не оказывали им финансовой поддержки[447].

Весной 1963 года вышло несколько номеров анонимное бюллетеня «Этенсель», который выдавал себя за орган прокитайски настроенных коммунистов Франции, но, по-видимому, издавался троцкистами, рассчитывавшими внести замешательство в ряды ФКП[448].

«Федерация марксистско-ленинских кружков»

В ноябре 1963 года внутри «Ассоциации франко-китайской дружбы» в Марселе образовался «Кружок изучения и документации». При активном содействии учителя Марселя Коста и бывшего сотрудника ЦК Марокканской компартии художника Кристиана Майе он вскоре превратился в самостоятельную прокитайскую группировку, которая ставила своей целью пропагандировать политику Пекина в рядах ФКП с помощью своего листка «Программ коммюнист». Примерно в это же время вокруг Марка Тибера́ и участницы движения Сопротивления Полетты Лякаб в Бордо сформировался прокитайский коммунистический «Кружок», издававший бюллетень «Пур ке ту суа клер». В районе Обань старый коммунист, возглавлявший некогда французскую медицинскую миссию в Северном Вьетнаме, Эрве Ллюсиа объединил вокруг себя некоторое число пропекинских коммунистов и создал особую группу. Такая же группа образовалась и в Гренобле.

Прокитайские группировки установили между собой тесный контакт, и в июле 1964 года 10 делегатов, представлявших шесть различных групп, основали «Федерацию марксистско-ленинских кружков»[449]. В состав секретариата федерации вошёл налоговый инспектор из Марселя Жак Жюрке, 1922 года рождения, который позднее проявил себя как организатор и руководитель пропекинских коммунистов во Франции. С 14 лет он уже читал «Юманите», а в 1942 году, будучи в рядах маки, вступил в ФКП. После окончания войны Жюрке был парламентским секретарём в Национальном собрании. В 1956 году возмущённая молодёжь избила его, когда он пытался оправдать подавление советскими войсками народного восстания в Венгрии. В 1959 году у Жюрке возникли первые разногласия с ФКП в связи с тем, что он обвинил её в недостаточной поддержке Алжира.

Большим влиянием пользовался также пенсионер, бывший учитель Франсуа Марти из Перпиньяна. В 1926 году он 22-летним юношей вступил в ФКП, во время войны был командиром батальона маки. В 1963 году этот поклонник Сталина нашёл в Албании свою новую политическую родину. В состав секретариата федерации вошёл также 42-летний служащий из Бордо Марк Тибера, вступивший в ФКП в 1937 году и во время войны бывший майором французского движения Сопротивления. Тибера считал Хрущёва «предателем» дела коммунизма и таким образом нашёл путь к китайским воззрениям. Четвёртым членом секретариата стал учитель из Гренобля Робер Тирвоз, родившийся в 1929 году и 16 лет состоявший в ФКП[450].

Своим печатным органом федерация избрала газету марсельского кружка, переименованную к этому времени в «Пур ля дефанс дю марксисм-ленинисм» («В защиту марксизма-ленинизма»). Состоявшаяся в марте 1965 года конференция выработала единую платформу всех пропекински настроенных коммунистов Франции. Несколько месяцев спустя было создано временное национальное бюро из 11 членов и 3 кандидатов, имена которых не были преданы гласности. Коллективное руководство национального секретариата состояло из Жюрке, Марти, Тибера и ещё одного члена, законспирированного под инициалом Икс; по-видимому, это был бывший функционер ФКП металлист Раймон Каса. Имя Тирвоза не упоминалось и не появлялось также в дальнейшем. В связи с проведённой в июне 1966 года в Париже национальной конференцией федерация сообщила, что поддерживает тесные контакты с более чем 200 членами ФКП, к которым она обратилась с призывом выйти из партии и вступить в федерацию. Кульминационным пунктом конференции явилось переименование федерации в «Коммунистическое марксистско-ленинское движение Франции». Был избран секретариат в прежнем составе и политбюро из 12 человек, имена которых опять-таки не были обнародованы. Наиболее видными из них были Режи Бержерон, Раимон Каса и профсоюзный деятель Клод Комб. Не предавались гласности также имена 25 членов Центрального Комитета. Известно лишь, что в ЦК вошли Ален Кастан и фермер Жорж Готье, который 28 лет состоял в ФКП и одним из первых перешёл на сторону китайского коммунизма[451]. В ноябре 1966 года ЦК пополнился Жильбером Мюри, перебежавшим из ФКП, в которую вступил в 1940 году. Он считался одним из главных идеологом в ФКП и в последнее время работал преподавателем центральной партийной школы[452].

«Юманите нувель»

В феврале 1965 года вышел первый номер ежемесячника федерации «Юманите нувель». Его главным редактором был Режи Бержерон, 1923 года рождения, член ФКП с 1945 года Бержерон начал свою журналистскую карьеру в качестве руководителя парижского издания «Се суар», затем был ответственным секретарём «Леттр франсэз», членом редколлегии «Нувель критик», заместителем главного редактора «Франс нувель» и в последнее время — заведующим отделом культуры «Юманите». С 1959 по 1961 год он по поручению ФКП работал в Пекине в качестве профессора университета и консультанта по вопросам работы издательств. С 1963 года Бержерон почти каждый год посещал КНР. Он считается одним из лучших во Франции знатоков Китая[453]. Заместителем главного редактора являлся сначала бывший заместитель мэра Сан-Савурнина Поль Кост, которого вскоре объявили провокатором и изгнали из федерации, а затем — Франсуа Марти[454].

С октября 1966 года «Юманите нувель» стала выходить еженедельно. Редакция, размещавшаяся вначале в Марселе на бульваре де Дам, перебралась в Париж на бульвар Мажента, где занимает пятый этаж большого дома с зарешёченными окнами. На своих 16 полосах газета прославляла китайских коммунистов и атаковала КПСС и США. ФРГ с её «ренацификацией» по-прежнему выглядела в глазах редакторов «Юманите нувель» очагом «серьёзной» опасности в Европе[455]. Несмотря на ряд оговорок в отношении Восточного Берлина, газета выступала за признание ГДР: «Когда мы, французские коммунисты-ленинцы, защищаем ГДР, то мы защищаем не Ульбрихта и других немецких ревизионистских руководителей, которые безоговорочно следуют за советским ревизионизмом и не в состоянии вновь взять в свои руки знамя революционных антифашистских традиций германского народа»[456]. Полностью в духе Пекина газета характеризовала Израиль в период войны 1967 года как «чужеродное тело» и неоднократно повторяла, что «Израиль должен исчезнуть»[457].

Тираж «Юманите нувель» до последнего времени составлял 7 тысяч экземпляров. Утверждение руководства ФКП, будто в начале 1966 года его тираж составлял 45 тысяч экземпляров, а в начале 1968 года — 18 тысяч, из которых 93 % остаются нераспроданными, не соответствует действительности[458]. Верно, однако, то, что значительная часть тиража действительно рассылается бесплатно членам ФКП, которых ими буквально «бомбардируют»[459]. Некоторые группы, входящие в «Коммунистическое марксистско-ленинское движение Франции», также издают газеты-листовки, наиболее крупные из которых «Солей руж» («Красное солнце») в Пуатье, «Рэвей пролетарьен» («Пробуждение пролетариата») в Лиможе, «Эвей пролетарьен» («Пробуждение пролетариата») в Шатодёне и «Лют пролетарьен» («Борьба пролетариата») в Марселе.

Работа среди молодёжи и рабочего класса

Хотя прокитайские коммунисты и уделяют большое внимание работе среди молодёжи, желаемого результата они не добились. Правда, представители молодёжи вступили в их партию, однако последняя не допустила создания собственной молодёжной организации. В ответ на настойчивые просьбы создать такую организацию заявлялось, что это будет осуществлено, «если позволят обстоятельства» и если эта организация будет подчиняться молодёжной комиссии «Коммунистического марксистско-ленинского движения Франции»[460].

В феврале 1965 года «Федерация марксистско-ленинских кружков» начала издавать двухмесячную молодёжную газету «Авангард» (по названию бывшего органа Коммунистического союза молодёжи). Однако вскоре издание было прекращено, несмотря на все старания шеф-редактора Макса Лоди. С осени 1967 года «Юманите нувель» стала выделять специальную полосу для освещения проблем молодёжи.

Ещё большее внимание сторонники Пекина уделяли расширению своего влияния среди рабочего класса. Поэтому уже на относительно ранней стадии они начали подрывную работу в профсоюзах ВКТ. Уже в конце 1966 года во время походов, организованных ВКТ, проявились «жёлтые» тенденции. В свою очередь промосковские коммунисты в марте 1967 года начали гонения на прокитайцев в ВКТ и добились исключения из профсоюзов видных прокитайских коммунистов[461].

В ответ сторонники Пекина критиковали решения о повышении профсоюзных взносов, обвиняли профсоюзных функционеров в обюрокрачивании, проведении «роскошных приёмов», куда «рабочих не пускают»[462]. Состоявшийся через несколько месяцев конгресс ВКТ отметил, что прокитайские коммунисты стремятся «проникнуть в профсоюзные организации, чтобы проводить подрывную работу, устраивать склоки и провокации, распространять клевету на ВКТ, её цели и руководителей». ВКТ больше «не намерена терпеть эту подрывную деятельность»[463]. Несмотря на проведённые в крупных масштабах «чистки», влияние радикальных требований прокитайцев на экстремистскую часть рабочего класса снизилось незначительно.

Финансирование «Движения»

Определить суммы, которые эта пропекинская группировка расходует на пропаганду, не представляется возможным. В первое время высказывалось предположение, что деньги поступают через центр прокитайских коммунистов в Брюсселе[464]. 19 июня 1965 года швейцарская полиция задержала Жака Жюрке, Франсуа Марти, Жоржа Фреша, Марселя Иносенти и двух студентов из Марселя, после того как они получили в посольстве КНР в Берне 400 тысяч американских долларов[465]. Ещё как только начала выходить «Юманите нувель», ФКП поставила вопрос: «Где берут они миллионы франков, необходимые для издания газеты?»[466]. На XVIII съезде ФКП в январе 1967 года секретарь ЦК по оргвопросам жаловался в своем докладе, что «Движение» «располагает банковским счетом на 100 миллионов старых франков». В том же духе в ходе прений на съезде отмечалось, что прокитайские активисты в районе Гренобля получают ежемесячно по 15—20 тысяч старых франков на распространение пропагандистских материалов[467]. Незадолго до этого центральный орган ФКП опубликовал письмо верного партии рабочего[468], который поддерживал контакт с торговой делегацией КНР во Франции, возглавлявшейся полковникам Чжэн-лу и пекинским функционером КПК Чжоу Сян-цзи, которые предлагали ему деньги на распространение «Юманите нувель» и на создание прокитайского кружка. «Движение», естественно, опровергло эти утверждения, однако в начале 1968 года «Юманите» вновь писала, что «Движение» получает деньги от посольств КНР в Париже и в Берне и что «для ведения пропаганды оно получило 100 миллионов франков»[469].

Борьба между промосковскими и прокитайскими коммунистами

Осенью 1963 года Вальдек Роше в одном из докладов призвал развернуть внутрипартийную дискуссию по проблемам мирового коммунистического движения, рассчитывая, по-видимому, вызвать на разговор сторонников Пекина и таким образом получить представление о масштабах их деятельности. Ибо уже в мае 1964 года руководство ФКП приняло первые решения об исключении сторонников Пекина из партии. После того как советский партийный теоретик Суслов в своём выступлении на съезде ФКП в июне 1964 года потребовал удалить из рядов компартии прокитайцев, исключение их из партии стало практиковаться ещё шире[470]. На XVIII съезде ФКП сообщалось, что из партии исключено 56 человек, однако прокитайской стороной число исключённых оценивалось в 200 человек[471]. Тем не менее орган ЦК ФКП вынужден был признать, что «прокитайские группы расширяют свою деятельность и мы должны вести против них борьбу». В циркулярном письме партийным организациям говорилось: «Нельзя предоставлять слово ни одному прокитайскому оратору, на стенах не должен висеть ни один их плакат»[472]. Всё чаще и чаще дело стало доходить до кровавых потасовок между коммунистами «красного» и «жёлтого» направлений. Промосковские коммунисты пытались взламывать почтовые ящики пропекинских группировок, забирать их пропагандистские материалы, с помощью бутылок с зажигательной смесью поджигать здание их партийного руководства[473]. Они стремились также мешать распространению «Юманите нувель», оказывая давление на киоскёров. Обычно ненавистной им французской полиции они сообщали сведения о нелегальном хранении оружия прокитайскими коммунистами. В начале 1968 года член Политбюро ФКП Жорж Марше заявил, что ФКП будет вести борьбу против раскольнических групп «до их полного уничтожения»[474].

Пропекинские коммунисты в характерном для них стиле обвиняли своих бывших единомышленников в «измене» коммунистической идеологии: «Внутрипартийная дегенерация, распад бесчисленного множества партийных ячеек, удушающий всё живое бюрократизм, использование рекламы для наживы — что же остаётся здесь от ленинизма?»[475]. «Надо отважиться на то, чтобы обуздать ревизионистов, надо отважиться на то, чтобы их разоблачить, надо отважиться на то, чтобы против них выступить, надо отважиться на то, чтобы при любых обстоятельствах сорвать их замыслы а-ля Мюнхен»[476].

Основание «Коммунистической марксистско-ленинской партии Франции»

Конфискованные швейцарской полицией деньги предназначались якобы для проведения объединительного съезда «Движения» и прокитайского «Марксистско-ленинского центра Франции». Но между ними возникли разногласия по вопросу об участии в парламентских выборах. В то время как первая группировка выступала против де Голля, «этого представителя класса капиталистов», другая поддерживала кандидатуру де Голля в связи с его отрицательным отношением к США[477].

В конце концов «Движение» обвинило «Центр» в том, что он «представляет собой не что иное, как созданное ревизионистской партией орудие диверсий и провокаций», призванное «под маской самозваной марксистской партии завести в тупик подлинных коммунистов, которым претит ревизионизм»[478]. Не увенчались успехом и неоднократные переговоры «Движения» с прокитайским студенческим «Коммунистическим союзом молодёжи (марксистско-ленинским)», который не согласился на объединение и создание партии. После этого «Движение» заявило, что в руководстве союза находятся «мелкобуржуазные интеллигенты», а втайне надеялось, что через год-два перетянет на свою сторону всех его членов[479].

«Федерация марксистско-ленинских кружков» уже давно планировала создание собственной партии: «Должны ли мы создать новую партию? Либо надо свергнуть нынешнее руководство ФКП? Либо вести борьбу внутри или вне этой партии, а может бьпть, и то и другое вместе? Но самое главное в настоящее время — согласиться с тем, что назрела необходимость существования во Франции коммунистической партии, которая должна строить свою деятельность на основе марксизма-ленинизма»[480]. 30 декабря 1967 года, в годовщину создания ФКП, более 100 делегатов, собравшихся в Пюрикаре под Экс-ан-Прованс, провозгласили создание «Коммунистической марксистско-ленинской партии Франции». Как заявляли впоследствии представители новой партии, французская полиция пыталась сорвать съезд, а промосковские коммунисты «угрожали делегатам пистолетами, ранили одного из них и увели сына Жюрке»[481]. ФКП в свою очередь утверждала, что съезд был организован голлистскими службами и проходил под охраной полиции.

Состав руководящих органов вновь созданной прокитайской партии не был сообщен и на этот раз. Известно, однако, что политическими секретарями партии избраны Жак Жюрке и Раймон Каса, секретарями — Мишель Дариа и Клод Комб. В состав секретариата вошли Марсель Жолио, Режи Бержерон, Франсуа Марта, Жильбер Мюри и Мишель Пиньё. Таким образом, из 10 основателей пропекинского движения во Франции «при деле» осталось только пять[482]. Согласно опубликованным данным, 33 % членов партии составляли заводские рабочие, 26 — студенты, 19 — чиновники, 17 — служащие, 3 — крестьяне и 2 % — пенсионеры; средний возраст членов партии равнялся 32 годам[483]. Согласно уставу, членам партии запрещалось состоять в масонской ложе, посещать церковь, служить в «карательных органах буржуазного государства». В обязанность вменялось ставить интересы партии выше своих собственных[484]. Кроме известных китайских требований, в программе партии говорилось о необходимости разрыва дипломатических отношений с США, улучшения социального страхования и обеспечения по болезни, повышении заработной платы, введении 40-часовой рабочей недели и снижении пенсионного возраста до 55 лет[485].

Партия состоит из региональных партийных организаций, секций и ячеек. В парламентских выборах прокитайские коммунисты участия не принимали.

Большую роль партия играла во время студенческих беспорядков в Париже в мае 1968 года[486]. В соответствии со своим тезисом, что настоящую революцию может совершить лишь рабочий класс, она вначале отнеслась к движению студентов скептически, однако уже через несколько дней распространила листовки с призывом поддержать борьбу студентов и выступить против «власти капитализма». Но всё же в своей пропаганде, развёрнутой затем в Сорбонне, прокитайцы промедлили и упустили решающий момент. Уже в ходе студенческих выступлений они вынуждены были опровергать обвинения французских официальных инстанций, будто студенческие беспорядки были организованы группами прокитайских повстанцев. «Баррикады,— писал их партийный орган,— сооружаются лишь для обороны, и если бы применялась разработанная Мао Цзэ-дуном тактика народной войны, то борьба в Париже приняла бы иной характер. Тем не менее, наши товарищи сражались до конца»[487]. 12 июня 1968 года партия была запрещена вместе с другими левоэкстремистскими группами. По её собственным данным, она насчитывала в то время 7—8 тысяч членов. Но по сообщениям ФКП, в ней состояло не более 500 членов. По-видимому, её численность всё же достигала 3 тысяч человек.

Партия в подполье

В середине августа 1968 года пропекинские коммунисты вновь попытались действовать легально через газету «Драпо руж», объявившую в качестве цели «борьбу против замшелой ревизионистской идеологии, борьбу за идеи Мао Цзэ-дуна и против репрессий». Та же партия была, по всей вероятности, издателем анонимного «Бюллетэн д’оппозисьон энтерьер (м.-л.)», целью которого была борьба с ФКП внутри её собственных рядов. Но и это издание существовало очень недолго.

С конца августа 1968 года возобновился — теперь уже нелегальный — выход «Юманите нувель». Тираж этого листка, имевшего теперь 4 полосы и печатавшегося на множительном аппарате, едва ли был очень большим и явно противоречил утверждениям самого партийного органа о том, что число членов «Коммунистической марксистско-ленинской партии Франции» увеличилось якобы с момента её запрета и до начала 1969 года в три раза и что к ней примкнуло много студентов[488].

В феврале 1969 года компартия пропекинской ориентации под руководством своего технического руководителя Дюрана впервые распространила через парижскую почту новое, 8-полосное издание — «Юманите руж». В подзаголовке «Юманите руж» называет себя «Еженедельной газетой информации и марксистско-ленинских исследований на службе борьбы рабочих, крестьян и интеллигентов», на самом же деле представляет собой легальный центральный орган нелегальной партии. Весной 1970 года еженедельник неоднократно жаловался на то, что лишь примерно половина платных распространителей окупают себя и у издателей уже на 35 тысяч франков долгов. Тем не менее, однако, издание продолжало выходить регулярно, хотя расходы лишь на один 24-полосный спецвыпуск к 1 мая 1970 года составили 15 тысяч франков[489]. Содержание и направление газеты оставались прежними. Встреча в Эрфурте между представителями Западной и Восточной Германии и проявляющееся часто беспокойство по поводу возможности возникновения второго «Великогерманского рейха» комментировались на страницах «Юманите руж» следующими словами: «Вопреки всем попыткам империалистов в Бонне и ревизионистов ГДР этого не произойдет. Ни в Эрфурте, ни ещё где-либо. Народы Европы, и в первую очередь немцы, позаботятся об этом»[490]. Кроме этого органа, «Коммунистическая марксистско-ленинская партия Франции» без всяких помех издаёт свои газеты регионального масштаба: «Прованс руж», «Турен руж» и «Комба увриер». На молодёжь работает «Жён гард» (ответственный издатель П. Амерен), распространяющаяся раз в две недели через абонементный почтовый ящик в Жюи-ан-Жаза[491].

Тем не менее, в марте—апреле 1970 года семь членов запрещенной прокитайской «Коммунистической марксистско-ленинской партии Франции» были арестованы при попытке легализовать её деятельность.

«Марксистско-ленинский центр Франции»

В конце лета 1963 года Клод Больё, тогдашний председатель франко-китайского «общества дружбы» в Клиши (департамент Сена) и редактор тамошней газеты ФКП, создал первые пропекинские кружки во Франции. Основанный в марте 1965 года «Марксистско-ленинский центр Франции» размещался вначале в Клиши, а с 1966 года — в Париже, на улице Сен-Лазар. Кроме Больё, в состав секретариата и политбюро вошли Ален Дюпюи и студент Прадо. Число членов группировки не превышало 100 человек. С начала 1964 года она стала выпускать свой орган — ежемесячный журнал «Бюллетэн д’информасьон марксист-ленинист» («Бюллетень марксистско-ленинской информации»), переименованный летом 1967 года в «Трибюн руж» («Красная трибуна»). Главным редактором бюллетеня был Клод Больё, секретарём — Жак Буш.

Вскоре промосковские коммунисты стали обвинять «Центр» в том, что он находится на службе у «французского министерства внутренних дел и китайского посольства»[492]. Доктрина «Центра» почти ничем не отличалась от взглядов пропекинской компартии, но разногласия в конечном счёте привели к гому, что «Центр» резко выступил против лидера пропекинской партии Жюрке: «Ты обманываешь себя и французский рабочий класс, ты и другие лидеры движения стремитесь вывести рабочий класс из тупика, куда его завела ревизионистская партия, лишь для того, чтобы направить его в новый тупик»[493].

Самое прокитайскую партию «Центр» расценил как «антимарксистскую, антиленинскую мафию», а её создание — как шаг, представляющий в глазах всех подлинных коммунистов Франции «особо тяжёлый случай антикоммунистического саботажа»[494]. Не столь ожесточённую полемику вёл «Центр» со студенческой группировкой, которая изображала его как прибежище «теоретиков», как организацию, выражающую «тотальную глупость мелкобуржуазных интеллигентов».

Весной 1968 года «Центр» начал укреплять связи с возглавляемой Гриппа «Коммунистической партией Бельгии» и в конце концов прекратил издание своего собственного органа.

В марте 1968 года региональная организация «Центра» в Лионе, которую возглавлял Ален Бельвиль, начала издавать двухнедельную газету «Вуа попюлэр» («Голос народа»). Осенью эта группа со своим издававшимся к тому времени на 16 полосах журналом «Орган дезувриер марксист-ленинист де ля режион Рон-Альп» («Орган марксистско-ленинских рабочих района Рона-Альпы») отделилась от «Центра», который, как она заявляла, проводил «линию предательства, сотрудничества с французским империализмом». Одновременно, однако, эта группировка питает недоверие и к прокитайской компартии, упрекает её в неспособности вести последовательную борьбу на предприятиях и в университетах. Осенью 1969 года группа предприняла попытку распространить свою деятельность на всю Францию и по этой причине изменила название своего органа на «Вуа пролетарьен» («Голос пролетариата»). По её собственным утверждениям, в последнее время на её сторону перешло много сторонников «Юманите руж».

Группа «Коз дю пёпль» («Дело народа»)

В начале 1964 года «Ульмский кружок», находившийся под влиянием марксистского философа Альтюссера, приступил к изучению коммунистической литературы и вскоре основал внутри находящегося под влиянием ФКП «Коммунистического союза студентов» тайную прокитайскую группку. К апрелю 1966 года дело зашло столь далеко, что фактически можно было уже говорить о существовании самостоятельного союза студентов. В июле 1966 года группа нелегально провела свою первую национальную конференцию. Через полгода восемь активистов группы открыто призвали к созданию новой организации. В ответ на это 600 членов «Коммунистического союза студентов» были исключены из его рядов. Последние создали две группы — «Сорбоннскую секцию студентов (марксистско-ленинскую)» во главе с секретарём Франсуа Лебовитом и «Марксистско-ленинскую молодёжь» Нанси. В декабре 1966 года обе группировки объединились в «Коммунистический союз молодёжи (марксистско-ленинский)»[495].

Состав руководства нового «Союза» остался в конечном счёте не обнародованным. Одним из первых его руководителей были секретарь Лекур-Шено и секретарь Сорбоннской секции Ф. Лебовит. Число членов «Союза» достигало, по-видимому, 1000 человек, из них, вероятно, 200—300 человек приходились на Париж[496]. Главное внимание, однако, «Союз» уделял работе не среди студентов, а на предприятиях. Члены «Союза» вели нелегальную работу в ВКТ и усматривали свою главную задачу в том, чтобы привить революционное сознание промышленному пролетариату.

С ноября 1966 года «Союз» начал издавать в Нанси свой печатный орган — ежемесячник «Гард руж» («Красная гвардия») на 12 полосах, объявивший себя «пропагандистским инструментом находящейся в процессе формирования политической линии» студентов. Ежемесячник же «Сервир лё пёпль», который начал выходить с июля 1967 года на 16 полосах, напротив, апеллировал к рабочим, стремясь «сообщить им систематические знания об их борьбе»[497]. Его тираж достигал, по имеющимся данным, 1000 экземпляров. Руководил обеими редакциями вначале Лебовит, затем Жан Эстерль. Известен также один из редакторов — Жан-Пьер Оливье. Вся переписка была сосредоточена в руках Лекура-Шено, проживавшего на рю Гласьер в Париже. Теоретическим органом «Союза» являлся журнал «Кайе марксист-ленинист», который начал издаваться с осени 1964 года (редакция находилась в Париже на Кэ де Вальми), но лишь постепенно перешёл на прокитайские позиции.

Во время студенческих волнений в мае 1968 года «Союз» не играл ведущей роли, но его влияние значительно возросло позднее, когда стало налаживаться сотрудничество между студентами и рабочими[498]. 12 июня 1968 года «Союз» также был запрещён.

Часть группировки в том же месяце приступила к изданию «Журналь де фронт попюлэр», директором которой был назначен 27-летний доцент Парижской Академии искусств Жан-Пьер Ле Дантек. Вскоре упомянутая газета, редакция которой размещалась в Париже на рю де Каскад, была преобразована в ежемесячник «Коз дю пёпль». Этот ежемесячник, который можно считать преемником «Сервир лё пёпль», стал самым радикальным во всей Европе. Он заявлял, например, что кражи в универмагах являются лишь «справедливым возвращением того, что производят рабочие», что «саботаж — нормальное дело», что «молодёжи приятнее убить полицейского, чем заниматься любовью»[499]. В начале 1970 года ежемесячник обратился к молодёжи с призывом создавать небольшие повстанческие группы и организовать «новое Сопротивление»: «Чего мы хотим прежде всего, так это власти. Чего мы хотим? Всего!»[500].

Во время беспорядков в студенческом городке в Нантере в марте 1970 года сторонники этой группировки отличались особым ожесточением. Вместо применявшейся до этого тактики организации массовых выступлений они создавали небольшие отряды для борьбы с полицией, которые в случае необходимости быстро расходились по домам. Их называли «партизанами Мао» и «китайскими аристократами». Дело в том, что некоторые из воинствующих руководителей этих отрядов происходили из известных аристократических семей Франции: Шуазёль-Праслен, Жан-Пьер Оливье де Сардан и Мари Жозе Ревейон д’Апреваль. Эжен Детёф также выходец отнюдь не из бедной семьи. Главарем этой промаоистской «Пролетарской левой» является 32-летний преподаватель физики Ален Жисмар, бывший генеральный секретарь профсоюза работников высшей школы. Во время майских выступлений студентов он проявил себя как один из наиболее известных руководителей. Вместе с Сержем Жюли он издал книгу «О гражданской войне», представляющую собой наставление по партизанской борьбе[501].

С февраля 1970 года стали практиковаться — всячески превозносившиеся газетой «Коз дю пёпль» — случаи нападения на предприятия, полицейских, отдельных лиц, а с марта 1970 года подобные акции заметно участились и распространились буквально по всей стране: произошли взрывы так называемых пластиковых бомб в Гренобле, был осуществлен поджог архивов в подвалах под парижским соборам Сакре-Кёр, было повреждено здание суда в Безансоне. На счёт группы можно отнести также взрывы в помещениях полицейских участков в Безье и Монпелье, нападение на ратушу в Мёлане, а также акты саботажа на двух строящихся судах в Дюнкерке. «Эта непосредственная борьба является для нас школой подготовки к войне в целях уничтожения буржуазии»,— говорилось в одной из статей «Коз дю пёпль», которая достигла 40-тысячного тиража, а с мая 1969 года к тому же стала выходить еженедельно[502]. Французская полиция неоднократно конфисковала газету и задерживала тех, кто её распространял. В конце марта 1970 года за подстрекательские призывы к нанесению ущерба государственной безопасности, к поджогам, грабежам и воровству был арестован издатель газеты Ле Дантек, а месяц спустя то же произошло и с его преемником — бывшим руководителем джаза, 27-летним Мишелем Ле Бри[503]. После этого во главе «Коз дю пёпль» встал (приняв тем самым на себя и всю связанную с ней уголовно-правовую ответственность) известный философ и писатель Жан-Поль Сартр. Этим своим шагом, который, кстати, многими осуждался, он выступил против французского правительства, «которое стремится уничтожить газету»[504].

27 мая 1970 года и парижском Дворце правосудия начался судебный процесс по делу Ле Дантека и Ле Бри. Первый был осужден на год тюремного заключения, второй — на 8 месяцев. Сартр и его долголетняя соратница Симона де Бовуар, также ставшая одним из редакторов газеты, не были, однако, привлечены к судебной ответственности, хотя номера газеты с их статьями по-прежнему подвергались конфискации. Говорят, что президент Помпиду лично порекомендовал не подвергать судебному преследованию Сартра, чтобы не делать из него мученика и тем самым не давать ему повода утверждать, что во Франции закон толкуется по-разному. Приглашённый на процесс в качестве свидетеля Ален Жисмар письменно сообщил, что будет отвечать не перед судом, а «перед народом». Ещё задолго до 27 мая он заявлял, что в этот день начнется вооружённое восстание, и действительно вечером 27 мая в Латинском квартале вновь дело дошло до серьёзных уличных боёв. За двое суток 100 человек было ранено, 487 арестовано, против 42 участников беспорядков были возбуждены судебные дела. Материальный ущерб достиг 3 миллионов франков[505]. Но надежды маоистов на то, что события примут такой же размах, как в мае 1968 года, не оправдались. Жисмар, который, «по-видимому, плохо штудировал «красную книжечку» Мао, иначе должен был бы знать, что массовое восстание пролетариата может быть поднято лишь тогда, когда имеется революционная ситуация»[506], бежал и лишь в конце июня был задержан в комнате швейцара в одном пятиэтажном жилом доме на рю де Лондр.

В тот же день, 27 мая, министр внутренних дел Франции Марселен сообщил на заседании кабинета, что группа «Пролетарская левая» с начала года совершила 82 акта насилия и саботажа и ряд покушений и что арестовано 59 её активных участников, 123 участника предстали перед судом, из них 69 были приговорены к различным мерам наказания.

В середине марта Жисмар заявил: «Народ должен вести свою войну — партизанскую войну. Эту войну мы должны готовить с помощью насильственных актов»[507]. Он и его сторонники открыто призвали к вооружённому перевороту в целях захвата власти. Когда на следующий день после этого призыва группировка, насчитывавшая 2 тысячи человек, была распущена, правительство надеялось, что она распадётся на ряд мелких групп. Однако не было названо здание одного посольства в Париже, в котором, по мнению многих, находился центр руководства и финансирования маоистов.

Газета «Коз дю пёпль» продолжала выходить. Она заявляла, что считает своей задачей «выявлять правду и побеждать ложь»[508], по-прежнему призывала рабочих выпускать меньше продукции, осуществлять саботаж и устроить «жаркое лето». В типографии на улице Эйе неоднократно проводились обыски, газета несколько раз конфисковалась. По всей Франции арестовывались продавцы газеты, многие из них были осуждены по обвинению в воссоздании запрещённой «Пролетарской левой».

Сартр, который, из своего дома на бульваре Монпарнас наблюдал по телевизору за отчаянными актами насилия, совершавшимися его сторонниками в ночь с 27 на 28 мая, неизменно придерживается точки зрения, что участники выступлений не виновны в насилии, ибо его причиной являются условии и те, кому принадлежит власть. Между тем примитивные призывы газеты «Коз дю пёпль» к саботажу и насилию, к выступлениям в поддержку «Народного фронта освобождения Палестины» вряд ли соответствуют взглядам Сартра, который в действительности считает, что «красная книжечка» Мао — это символ широкой кампании по одурачиванию масс, задуманной с целью «вложить в головы людей булыжники»[509]. Возможно, однако, что идентифицировать себя с газетой его побуждают именно эксцентричные, романтичные действия, абсурдные акты её сторонников. В конце июня полиции пришлось задержать и самого Сартра, когда он именно у здания редакции «Юманите» попытался распродать 2 тысячи экземпляров своей газеты. Однако и на сей раз, несмотря на этот новый провоцирующий шаг с его стороны, судебное дело против него не было возбуждено. Сартр утверждал, что Францию ожидает гражданская война, в которой должна принять участие и интеллигенция. «Мы,— заявлял он,— ещё не дошли до нацистского террора, однако он начинает постепенно входить в нашу жизнь»[510]. Эти его высказывания вызывали скептическую реакцию. Так, некий читатель в письме, опубликованном одной парижской газетой, писал: «Прилагал ли Сартр в 1940—1944 годах столько усилий, как сейчас, чтобы быть брошенным в тюрьму полицией Гиммлера?»[511].

В июне около 200 маоистских студентов в Гренобле в течение четырёх суток вели ожесточённые баррикадные бои с полицией. И опять суд вынес крайне мягкие приговоры: одна студентка-маоистка, ранившая полицейского, получила 15 суток тюремного заключения условно. У части прессы сложилось впечатление, что общественный строй во Франции решил сойти со сцены, ибо, как заявлялось тогда в ряде влиятельных газет, общество, отступающее перед актами разрушения со стороны тех, кто не скрывает своей смертельной враждебности к нему, и пребывающее в трусливой пассивности, отнюдь не подает заслуживающий похвалы пример терпения, а само роет себе могилу. Другие столь же авторитетные газеты отмечали, что в конце июля 1970 года во Франции было задержано и арестовано около 200 молодых людей — в основном за распространение революционной газеты и что впервые после выступлений ФНО и ОАС во Франции имеются политические заключённые[512].

По-видимому, стремясь избежать генерального наступления на свою организацию, маоисты в начале июня 1970 года создали «Движение 27 мая», которое хотя и утверждает, что не является преемницей «Пролетарской левой», но на самом деле как раз ею и является. Своей ближайшей целью новая организация ставит создание «Союза революционного движения молодёжи и сопротивления на фабриках», призванного «разбить деспотическую систему». Её первая публикация, получившая название «Жаркое лето» и изданная редакцией парижского журнала «Идио энтернасьональ», повторяла уже известные вариации: «Мы не в восторге от этого насилия, но у нас нет выбора между насилием и пацифизмом!.. Хватит с нас нищеты, угнетения, топота сапог на наших улицах!.. На руинах Франции золотого тельца мы построим Францию народа!.. 27 и 28 мая было положено лишь начало!»[513].

В среде рабочих, исключая тех из них, которые прибыли из стран Северной Африки, отряды Жисмара не нашли сколько-нибудь достойной внимания поддержки. ВКТ протестовала против их действий, а затем начала борьбу с ними. Не получила особого отклика и организованная маоистами «операция «Отпуск»». В середине июня 1970 года маоисты опубликовали в прессе обращение, в котором требовали, чтобы в период отпусков в богатых отелях были размещены травмированные на производстве рабочие, чтобы участки свыше 100 га использовались ггод кемпинги, заявляли, что владельцы вилл на пляжах должны пригласить на отдых семьи рабочих, а богатые парижские гастрономы — предоставлять напитки и закуску для проведения народных празднеств. «Пролетарская левая», конечно, знала, что этот ультиматум останется без ответа, и поэтому Жисмар заранее призвал свои группы провести «длинный марш» по всей Франции, сносить ограды замков и пляжей, с тем, чтобы ими могли пользоваться рабочие, переоборудовать казино под детские сады, площадки для гольфа — в футбольные стадионы, а богатые отели использовать под помещения для проведения собраний. Конечно, эти призывы диктовались не серьёзным намерением оказать действенную помощь рабочим, а в первую очередь глухой ненавистью к «богатым». Ведь вряд ли можно было принимать всерьёз такой, например, призыв: «Давайте проведем наш отпуск на спине у буржуазии!». Или: «Если буржуазия хочет спокойно загорать этим летом, то пусть она делает это под охраной особой полиции!»[514].

Точно к началу отпускного сезона маоисты начали реализовывать свои угрозы. В дань национального праздника несколько сот их сторонников ворвались на площадь Бастилии, где проводился один из самых любимых парижанами балов, разбросали тысячи листовок, содержавших призыв: «Никакого отпуска богачам!», а в Ла-Боле забросали бутылками с зажигательной смесью отель «Рояль». В июне 1968 года один ожесточившийся владелец заправочной станции отказался залить воду в автомашину «революционера» Жисмара и ломиком изуродовал его любимый спортивный автомобиль марки «Санбим», и тогда Жисмар поклялся отомстить за это «истэблишменту». Теперь маоисты принялись громить автомашины. В Лурде за одну ночь они порезали шины на 600 автомобилях, а на других красным лаком сделали надписи: «Жисмар повсюду!», «Долой деньги!», «Да здравствует Франция народа!» или просто «Мао». Конечно, им удалось такими акциями вызвать недовольство, посеять неуверенность, однако их выступления не стали той «искрой», которая могла бы зажечь «пожар» борьбы против «богатых» и против общественного порядка[515].

К тому же ни другие пропекинские группировки, ни тем более промосковские коммунисты не оказали им никакой поддержки. Ещё в конце мая 1970 года орган ФКП писал, что эти авантюристы чужды рабочему классу и что рабочие отворачиваются от них. И в дальнейшем ФКП не изменила своей точки зрения, по-прежнему считая маоистов «лакеями буржуазии, которые оказывают государственной власти большую услугу»[516]. Да и «Юманите руж» ещё раньше отмежевалась от «слишком догматических взглядов» и «вестерн-стиля» этой группы, поскольку она «искажает идеи Мао». Газета презрительно называла Сартра «либеральным буржуа», а относительно группы «Пролетарская левая» утверждала, что она лишь способствует расширению влияния «ревизионизма». Со страниц «Юманите руж» неоднократно раздавался призыв к сторонникам «Пролетарской левой» присоединиться к пропекинским коммунистам и подчиниться им: «Необходимо, чтобы молодёжь подчинилась руководству марксистско-ленинского авангарда и в своих действиях руководствовалась его указаниями! В принципе лишь рабочий класс является носителем здоровой, чистой и подлинной идеологии, которая обладает тем преимуществом, что может освободиться от ревизионизма!». Группа «Пролетарская левая», заявляла далее «Юманите руж», не переживёт запрета и распадётся[517]. Другие маоистские партии Западной Европы также игнорируют сторонников Мао во Франции, в лучшем случае видя в них лишь «жертв фашизации режима». В Китае — в отличие от прежней практики — ни Пекинское радио, ни Синьхуа, ни «Пекин-рундшау» ни словам не обмолвились об этих событиях — разумеется, чтобы не помешать официальным переговорам с Парижем.

«Линь руж»

В феврале 1969 года группа бывших членов «Коммунистического союза молодёжи (марксистско-ленинского)» организовала издание журнала «Линь руж», печатавшегося на 12 страницах. Его редакцию возглавили бывший троцкист Реми и, по-видимому, Лебовит. В марте 1970 года «из-за внутренних споров о путях создания новой партии» распространение журнала было временно приостановлено. «Линь руж» называл издателей «Коз дю пёпль» «авантюристами-анархистами», заявлял, что эти «анархисты и путчисты» много разглагольствуют о Сопротивлении, но ни слова не говорят о марксизме-ленинизме[518], и призывал развернуть «непримиримую борьбу» против «гнилого курса неоревизионистов, окопавшихся в «Юманите руж»». Последние в свою очередь отвергли сотрудничество с этой группой, «дурно пахнущей мелкобуржуазным троцкизмом»[519].

В конце июля 1970 года группа распалась по причине, как говорилось в её последнем циркулярном письме, «внутренних разногласий».

В Великобритании имеется несколько прокитайских коммунистических групп, между которыми идет острая борьба. Хотя в их рядах насчитывается немалое число членов, влияние этих групп минимально. Они не представляют какой-либо опасности для Коммунистической партии Великобритании, стоящей на просоветских позициях. Вот почему между этими группами и КПВ до сих пор не было открытой полемики.

«Комитет борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов»

На 28-м съезде Коммунистической партии Великобритании, состоявшемся в пасхальные дни 1963 года, проявились некоторые дружеские тенденции по отношению к Пекину. Вскоре после этого многие коммунисты получили по почте большое количество анонимных бандеролей с прокитайскими пропагандистскими брошюрами. Можно с уверенностью сказать, что эти материалы рассылались посольством Пекина в Лондоне. 9 ноября 1963 года в Англии было распространено «Обращение ко всем коммунистам», в котором коммунистическая партия обвинялась в том, что она больше не является марксистско-ленинской. Обращение призывало всех коммунистов «объединиться и осудить ревизионистскую клику, которая контролирует Коммунистическую партию Великобритании». Этот манифест подписали 14 бунтарей, в большинстве функционеры местных организаций КПВ. Самый старший из членов группы состоял в компартии с 1936 года[520]. В качестве секретаря этого созданного тогда пропекинского «Комитета борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов» действовал преподаватель экономики Майкл Маккрири (1929 года рождения), учившийся в свое время в Итоне. Он был сыном английского генерала сэра Ричарда Маккрири, командовавшего в 1944—1945 годах 8-й британской армией в Италии. После смерти Майкла Маккрири в апреле 1965 года председательское место занял сталинист Дейв Вольп, который ещё раньше присоединился к «Комитету». После его перехода в учредительную группу «Друзей Китая» в ноябре 1966 года руководство взял в свои руки Алан Довер. В течение долгого времени ему помогали Эрни Хант и (до выхода из организации в марте 1969 года) Джон Ритсон[521]. Руководящее бюро этого «Комитета» помещалось поначалу в квартире жилого дома из красного кирпича в Лондоне на Энсон-роуд, затем оно переехало на Линкольн-роуд, а сейчас находится на Эптон-роуд.

С самого начала главной ареной деятельности «Комитета» был Лондон. Вскоре, однако, возникли другие группы — в Манчестере (под руководством Артура Майджера), в Глазго (во главе с Кеном Холисоном), в Кардиффе (во главе с Робертом) и в Скарборо (под руководством Майка Бэйкера). После смерти Маккрири идеологическая и организаторская деятельность «Комитета» в значительной мере ослабла. В результате выхода ряда членов и проведения «партийных чисток» «Комитет» потерял значительную часть своего состава. Число его сторонников составляет в настоящее время, по-видимому, всего лишь около 200 человек.

Цель «Комитета» — почти не упоминаемая в последнее время — состоит в «создании новой коммунистической партии на основе принципов пролетарского интернационализма, которая установит диктатуру пролетариата в Великобритании» и развернёт настоящую «борьбу против ревизионизма, социал-демократизма, капитализма и империализма». В социальной области программа предусматривает снижение продолжительности рабочей недели и повышение заработной платы[522].

Выходящий с февраля 1964 года орган «Комитета» — ежемесячный журнал «Вэнгард» (объем 16 страниц) — печатался на первых порах в новом издательстве «Дэвид энд гелайеф Лтд», его выпускали старый сталинист Артур Ивэнс и Р. Джонс. Вследствие внутренних разногласий они ещё в сентябре 1964 года вышли из «Комитета» и развернули борьбу против него[523]. После этого в качестве издателей выступали Маккрири, Дэйв Вольп и выходец из Вест-Индии Джон Джеймс. Позднее единоличным издателем журнала стал Эрни Хант. В настоящее время главным редактором и издателем «Вэнгарда» является секретарь «Комитета» Довер. Характерно, что этот журнал подчёркивал роль Албании, в то время как культурная революция в красном Китае упоминалась лишь во вторую очередь. Журнал отклоняет вступление Англии в Европейское экономическое сообщество, заявляя: «Мы полностью отклоняем политику согласия с зависимостью от европейской буржуазии в качестве нашего нового хозяина. Единственный путь для всех жителей Британских островов, ведущий к оздоровлению экономики,— это установление диктатуры пролетариата в Англии, Шотландии, Уэльсе и Ирландии»[524]. В 1965 году «Вэнгард» выходил лишь раз в 2 месяца, а годом позже стал печататься на гектографе. Все надежды «Комитета» на то, что опять удастся издавать журнал типографским способом, до сих пор не увенчались успехом. Тираж журнала упал, по-видимому, до 200 экземпляров. Довольно самокритично этот орган задавал вопрос: «Почему марксистско-ленинское движение в Великобритании не привлекло на свою сторону лучших представителей цветного населения? Почему марксизм-ленинизм не смог привлечь большего числа студентов для воздействия на студенческое движение?»[525].

«Организация марксистов-ленинцев Великобритании»

В июне 1965 года член ЦК Майк Бэйкер был исключён из «Комитета борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов». Некоторые группы в Северной Англии сочли предъявленные Бэйкеру обвинения необоснованными и потребовали для разбора его дела созвать общее собрание делегатов «Комитета». Когда это требование не было удовлетворено, члены ЦК Кейт Дженнингс и Джо Дикс вышли из «Комитета» и основали в августе 1965 года в Манчестере пропекинский коммунистический «Центр действия в защиту марксистско-ленинского единства»[526]. В ЦК этой группы входили Майк Бэйкер (секретарь), Джо Дикс (председатель), Кейт Дженнингс (оргвопросы) и Маурин Скотт (ответственный за организацию в Лондоне). В стране повсеместно возникали новые группки, зачастую это были группки, в полном составе вышедшие из «Комитета». Через короткое время руководство «Центра действия» переехало в Лондон (Апер-Тоуллингтон-парк). Летом 1967 года эта организация насчитывала около 500 членов. В ноябре 1965 года Майк Бэйкер выпустил первый номер журнала «Хэмер ор энвил» («Молот или наковальня»), название которого повторяет известное выражение Гёте. В течение многих месяцев тираж этого органа составлял лишь 50 экземпляров.

В сентябре 1967 года группа оформилась в «Организацию марксистов-ленинцев Великобритании» (ОМЛВ) с целью «сделать первые шаги для восстановления марксистско-ленинской партии Великобритании»[527]. Председателем этой новой организации стал Бил Блэнд, первым секретарём — Майк Бэйкер. Учредительная конференция ОМЛВ направила «горячий братский привет Коммунистической партии Китая, руководимой товарищем Мао Цзэ-дуном», и заверила её в «полной солидарности». Печатный орган новой организации — журнал «Ред фронт» — утверждал, что культурная революция успешно воспрепятствовала возвращению красного Китая к капитализму[528]. Однако в течение каких-то трёх месяцев «Организация марксистов-ленинцев Великобритании» полностью изменила свою позицию. Теперь она обвиняла Мао Цзэ-дуна и его «контрреволюционную партию» в том, что они служат интересам «класса капиталистов» в Китае и разрушают подлинную Коммунистическую партию Китая, а также марксистско-ленинские партии всего мира. Орган ОМЛВ заявлял, что подобная «милитаристско-фашистская диктатура» оказалась возможной, вне всякого сомнения, лишь благодаря «фашистской практике насилия в сочетании с невероятной демагогией и обманом».

В таком же духе «Организация марксистов-ленинцев Великобритании» критиковала IX съезд КПК за то, что он проводился тайно, без приглашения «маоистских марионеточных групп», действующих в различных странах, за то, что делегаты съезда не были избраны партийными организациями, а тщательно подбирались. Далее говорилось, что контрреволюционная клика во главе с Мао Цзэ-дуном погибнет и новая марксистско-ленинская партия завершит великую революцию в Китае[530].

После изменения своего курса эта коммунистическая группа — антисоветская и прокитайская, но отныне перешедшая на антимаоистские рельсы — установила связь с отколовшейся от Пекина «Коммунистической партией Бельгии» во главе с Гриппа. Вместе с «Американским коммунистическим движением» и с западногерманскими раскольническими группками «Организация марксистов-ленинцев Великобритания» планировала создать по возможности ещё осенью 1970 года новый «Интернационал». Относительно источников финансирования «Организации марксистов-ленинцев Великобритании» имеются самые различные предположения.

«Коммунистическая партия Великобритании (марксистско-ленинская)»

В ноябре 1966 года в Лондоне начал выходить прокитайский журнал «Марксист», отрекомендовавший себя теоретическим органом по вопросам коммунистического (в духе Пекина) воспитания. Главным его редактором был Редж Бёрч, один из ведущих коммунистов в Объединённом профсоюзе машиностроителей. На протяжении ряда лет он выступал против избирательной политики КПВ и постепенно перешёл на прокитайские позиции. В качестве менеджера ему помогал Майк Фолкнер, бывший член «Лиги коммунистической молодёжи». Его квартира в Лондоне (Шефердс-хилл) стала официальным адресом редакции. По имеющимся данным, финансирование журнала в значительной мере осуществлялось Джеком Перри — видным экономистом лондонской экспортной корпорации, активно участвующей в торговле с красным Китаем[531].

В течение осени 1967 года на базе этой редакционной группы возникла «Британская марксистско-ленинская организация». Её первыми функционерами были Редж Бёрч, Джек Шапиро, распространявший в Англии «Письма из Китая» Анны Стронг, Мэнчанда из «Британского фронта солидарности с Вьетнамом» и Эш — лондонский представитель прокитайской коммунистической «Прогрессивной лейбористской партии» США[532]. Одним из первых мероприятий новой организации было образование «Временного комитета для подготовки создания партии» (пропекинско-коммунистической).

В последний день съезда, проходившего с 12 по 14 апреля 1968 года, 70 присутствовавших делегатов от этой организации основали «Коммунистическую партию Великобритании (марксистско-ленинскую)». Были избраны председатель партии — Редж Бёрч, а также 25 членов ЦК, имена которых не были опубликованы. В качестве одного из самых активных среди них до сих пор выделялся Тед Ройкрафт. Резиденцией партии остался Лондон (Фортес-роуд), где она вскоре открыла книжный магазин «Белмен букшоп» для распространения прокитайских и албанских пропагандистских материалов.

В программе этой осколочной партии выражается её большая благодарность КПК, которая, «руководствуясь учением Мао Цзэ-дуна», осуществляет ведущую роль в международном коммунистическом движении. В духе абсолютной верности Пекину «Коммунистическая партия Великобритании (марксистско-ленинская)» защищает Федеративную республику от обвинений Москвы в создании «оси Бонн — Пекин»: «Конечно, советскому руководству не приходится учиться у Геббельса распространению большой лжи, однако ему следует многому поучиться, чтобы уметь делать её правдоподобной»[533].

Партия осудила также вторжение государств Восточного блока в Чехословакию в 1968 году: «В Чехословакии советское руководство прилагает усилия не ради защиты социализма, а ради политического, экономического и военного подавления некоторых стран Восточной Европы. Когда речь идёт о ставшем обременительным сателлите, оно ни одним словом не упоминает о своей верности «делу мира»»[534].

В области внутренней политики эта партия стремится оказывать влияние в первую очередь на английский рабочий класс и выступать в защиту цветных рабочих, находящихся в Англии: «Наша партия, «Коммунистическая партия Великобритании (марксистско-ленинская)», существует лишь для того, чтобы помочь рабочим Англии осуществить революцию»[535].

Число членов этой партии достигло через несколько месяцев 400 человек. В качестве печатного органа эта организация выпускала гектографированный бюллетень. Осенью 1968 года она начала издавать на четырёх полосах ежемесячный журнал «Октобер», который в начале 1969 года был переименован в «Уоркер». Имена членов редакционной коллегии не публиковались, однако можно быть уверенным, что руководство осуществляется Реджом Бёрчем. Тираж журнала, судя по всему, относительно большой. С превеликой гордостью этот орган опубликовал в июле 1969 года приветственное послание КПК в адрес КПВ (м.-л.) — явное доказательство того, что Пекин делает ставку в Великобритании на эту осколочную группу.

Более мелкие группы

Среди других, более мелких групп следует упоминуть «Рабочую партию Шотландии (марксистско-ленинскую)». Она была организована с помощью «Комитета борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов» в конце 1966 — начале 1967 года и с этого времени выпускает в Глазго (Ньютон мирнс, Касл-роуд) журнал «Скоттиш вэнгард». Однако когда эта группа в сентябре 1967 года заявила, что её целью является создание самостоятельной «Социалистической Республики Шотландии», дело дошло до разрыва с «Комитетом борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов». Ссылаясь на тезисы Сталина по национальному вопросу, «Комитет» обвинил эту партию в «мелкобуржуазном национализме». «Организация марксистов-ленинцев Великобритании» обнаружила в призыве даже «пункты фашистской программы» и заявила, что данная группа не является больше марксистско-ленинской партией и что она «так же мало служит интересам рабочих, как в своё время [национал-социалистская] германская рабочая партия Гитлера»[536].

Другая группа возникла вокруг журнала «Марксист форум». Этот журнал, занимающий явно прокитайскую позицию, издаётся на 10 страницах гектографированным способом (редакция помещается в Лондоне на Этолл меншенс). Однако некоторые прокитайские коммунисты упрекают его в троцкистских влияниях.

«Лондонский комитет рабочих» и его функционеры д-р Харт, Пол Нун и Джонни Джеймс преследуют в первую очередь профсоюзные цели. Эта организация находится в Лондоне (Ирлсфилд-роуд) и издает ежемесячник «Уоркерс бродшит». В некоторых кругах деятеяльность «Комитета» расценивается отрицательно, интерпретируется как «сильное отклонение от марксизма-ленинизма» (китайского образца)[537].

В заключение можно отметить также всё более часто упоминаемую пропекинскую «Коммунистическую ассоциацию Финсбери» и её председателя Айвора Кенна.

Провал попыток объединения пропекинских групп

С первых же дней существования прокитайского движения в Великобритании неоднократно предпринимались попытки создать путём объединения отдельных групп единую прокитайскую коммунистическую партию. Летом 1966 года эта цель была, казалось, близка к осуществлению. Весьма активный «Центр действия» в то время положительно относился к группе лиц вокруг журнала «Марксист». Даже острые расхождения в мнениях с «Комитетом» были тогда улажены после соответствующих бесед. Переговоры об объединении, которые велись через только что организованный совместный «Британский фронт солидарности с Вьетнамом», приняли в начале 1967 года более конкретные формы. Однако уже в марте в рядах этой объединяющей организации и в обществе «Друзья Китая» начались интриги против «Центра действия в защиту марксистско-ленинского единства», в ходе которых функционеры Вольп, Эбрахим и Мэнчанда посылали клеветнические доносы на председателя Майка Бэйкера поверенному в делах Пекина в Лондоне. В свою очередь Бэйкер ответил циркуляром, в котором он охарактеризовал упомянутых лиц как «почти преступную группу демагогов, шарлатанов и сумасшедших» и разочарованно констатировал: «Современное положение в Великобритании, где до сих пор ещё не существует единой марксистско-ленинской организации, означает подлинное раздолье для действий всякого рода шарлатанов и демагогов»[538].

Несмотря на эти неудачи, в апреле 1967 года отдельные пропекинские группы создали «Подготовительный комитет для организации конференции марксистско-ленинского единства», председателем которого стал эксперт по вопросам искусства А. Вустер из Беруэлла (Кембриджшир). Вскоре, однако, «Комитет борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов» начал высказывать опасения, что «Центр действия в защиту марксистско-ленинского единства» имеет целью лишь захватить в свои руки руководство: «Это не тот широкий единый фронт, который нужен марксистам-ленинцам, это — фальшивое единство. Нам же необходимо настоящее единство»[539]. Правда, летом того же года «Комитет борьбы за разгром ревизионизма, за единство коммунистов» заявил, что он заинтересован в переговорах об объединении; однако уже осенью он непримиримо подчеркнул, что путь к подлинному единству лежит только через «Комитет».

Отношение «Центра действия» к группе вокруг журнала «Марксист» также ухудшилось, вероятно, по тем же причинам. Некоторое время спустя в информационном бюллетене «Центра действия» можно было прочесть, что эта группа представляет собой «диверсионный кружок противников развития марксистско-ленинского движения, для которой марксизм-ленинизм служит лишь маской. Она поддерживается на деньги капиталистов, ей оказывает помощь ревизионистская партия»[540]. Журнал «Вэнгард» также весьма недоверчиво относился к деятельности этой соперничающей с ним группы и к росту её влияния на профсоюзы. Даже когда появившаяся позднее «Коммунистическая партия Великобритании (марксистско-ленинская)» получила поддержку со стороны Пекина, она была в его глазах всё ещё «неоревизионистской и мелкобуржуазной»[541].

После того как «Организация марксистов-ленинцев» заняла в начале 1968 года антимаоистскую, хотя и по-прежнему прокитайскую линию, противоречия между ней и другими пропекинскими группами в Великобритании сделались ещё более глубокими. Журнал «Вэнгард» выразил, по-видимому, мнение почти всех прокитайских маоистских осколочных групп в Англии, заклеймив руководство «Организации марксистов-леницев Великобритании» как «ревизионистскую, контрреволюционную клику предателей, ренегатов и карьеристов, открыто перешедших в ряды врагов рабочего класса, в ряды сторонников международного империализма, ревизионизма и контрреволюции. Эти люди находятся сейчас в одном лагере с советскими ревизионистами — лагере, олицетворяющем собой высшее бесчестие»[542]. Однако «Организация марксистов-ленинцев Великобритании» остаётся до сих пор верна своему курсу, направленному против Мао Цзэ-дуна. «Мы категорически утверждаем,— заявляет эта организация,— что те [группы], которые по-прежнему поддерживают «культурную революцию» — безразлично, делают ли они это намеренно или из приверженности неправильно понятым мотивам,— поддерживают тем самым контрреволюцию, направленную против трудящихся Китая, против великой Коммунистической партии Китая, против марксизма-ленинизма и всего революционного движения мира»[543].

Относительно ближайшей цели «Организации марксистов-ленинцев Великобритании» один из членов её политбюро писал в феврале 1970 года в пространном письме следующее: «Для того чтобы завоевать на сторону марксизма-ленинизма товарищей, подавляющая часть которых честные, хотя и временно заблуждающиеся люди, необходимо полностью ликвидировать ревизионистские, и в том числе маоистские, партии, огранизации и группы. Необходимо уничтожить оболочку, то есть организационную структуру, ревизионистских или маоистских партий, организаций и групп, с тем чтобы освободить их ядро, то есть честных, но заблуждающихся членов этих партий, организаций и групп».

В отличие от прокитайских группировок почти во всех других странах Западной Европы в пропекинском движении Швеции до сих пор практически не отмечалось никаких разногласий. Примечательно также, что прокитайские элементы в Швеции работают, как правило, совершенно открыто. Наконец, ещё одна особенность заключается в том, что прокитайская Лига и Коммунистическая партия не ведут ожесточённой борьбы и полемики друг с другом.

Отдельные группы

В первое время после разрыва между Пекином и Москвой лишь «Коммунистическая федерация рабочих Швеции» выступала с нападками на Коммунистическую партию Швеции в духе Пекина. «Федерация» была основана в июле 1956 года бывшим членом ЦК КПШ Сетом Перссоном, исключённым из партии за сталинистские взгляды. Весной 1963 года она насчитывала около тысячи членов, издавала нерегулярно выходивший бюллетень «Револьт», главным редактором которого являлся Свен Эрик Хольмстен. Уже тогда 70-летний революционер-сталинист Нильс Йёста Хольмберг, проживавший в Гётеборге на улице Тредье Ленггатан, проявил себя как один из самых видных прокитайских коммунистов. В период Хрущёва он отошёл от московского коммунизма, два года провёл в Пекине, где работал в отделе пропаганды КПК. После возвращения в 1962 году в Скандинавию он перевёл на шведский язык «Избранные военные произведения» Мао Цзэ-дуна и его «красную книжечку». Вместе с ветераном партии Кнутом Сенандером он на базе «Федерации» основал в Гётеборге в июне 1966 года пропекинскую группу «Марксистиска селлскапет» («Марксистское общество»), которая официально объявила своей основной целью изучение марксистско-ленинской теории[546].

Вторая радикально-прокитайская группа, «Красная гвардия», образовалась в период культурной революции в Китае. Её руководитель, студент Матс Андерссон (проживал в Гётеборге на Свенторпсгатан), являлся одновременно и издателем печатного органа этой группы — газеты «Рёда фама» («Красное знамя»).

В августе 1966 года в Стокгольме образовалась ещё одна пропекинская группировка — «Марксистискт стюдиселлскап». Возглавил её Курт Лундгрен, исполнительным секретарём была назначена Марианна Петерссон, референтом по вопросам литературы — Кристер Вестердаль. Через год эта группа тоже стала именовать себя «Марксистиска селлскапет» и приступила к изданию газеты «Марксистискт буллетин» («Марксистский бюллетень»)[547]. В течение года аналогичные пропекинские группы возникли под тем же названием в Лунде, Порьюсе и Упсале. Каждая из них насчитывала от 20 до 50 активных сторонников.

Самую крупную прокитайскую группировку возглавил молодой доцент кафедры национальной экономики Упсальского университета Бу Густафссон. Он перевёл на шведский язык ряд работ Мао Цзэ-дуна и опубликовал несколько брошюр, написанных в духе китайского коммунизма[548]. В июне 1965 года вышел первый номер редактируемого им журнала «Марксистискт форум». В этом малоформатном издании объёмом 60 страниц, выходившем раз в два месяца, публиковались полемичские статьи теоретического характера, направленные против «ревизионистского» руководства КПШ, часто затрагивались экономические и политические темы. Журнал бурно приветствовал культурную революцию в Китае, с одобрением встречал сообщения о создании новых прокитайских групп в других странах. В середине 1966 года тираж журнала достиг 1500 экземпляров, а через год увеличился до 2000 экземпляров.

Густафссону быстро удалось привлечь к сотрудничеству в своем журнале лидеров других прокитайских группировок в Швеции. Вскоре на страницах «Марксистискт форум» стали появляться статьи Нильса Хольмберга и Кнута Сенандера, Ларса Хедмана и 26-летнего студента-медика из Стокгольма Билина. Часто выступал в журнале и активист КПШ Франк Бауде из Гётеборга. В начале 1967 года к группировке Густафссона присоединился студент Скёльд Петер Маттис, возглавлявший антиамериканское «Объединение групп ФНО», которое издавало свой «Вьетнамский бюллетень» (Стокгольм, Пальсундсгатан). Маттис приобрел известность в стране после того, как 2000 его сторонников устроили дебош у американского посольства в Стокгольме. Благодаря ему китайский коммунизм приобрел немалое число сторонников среди шведской молодёжи[549].

«Коммунистический союз марксистов-ленинцев»

Такой метод редакционной работы сделал журнал общей платформой для различных пропекинских группировок. Поэтому следующий шаг по пути к их объединению едва ли представлял какие-либо трудности. 18 мая 1967 года во всех крупных городах Швеции появилась листовка, подписанная Бу Густафссоном, Матсом Андерссоном, Франком Бауде, Гуннаром Билином, Ларсом Хедманом, Нильсом Хольмбергом, Скальдом Петером Маттисом, Кнутом Сенандером, Пер-Олафом Нибломом, Пером Маунсбахом, а также Виктором Нильссоном. Они призывали:

«Давайте бороться за восстановление партии рабочего класса, которая должна привести рабочий класс и всё население к победе над монополистическим капиталом и его представителями! Объединяйтесь под красной звездой научного социализма и пролетарской революции!»[550]

Основанием для такого шага сторонники Пекина объявили изменение курса шведской компартии на её XXI съезде. Они обвинили партию в «предательстве рабочего класса и в пособничестве буржуазии», а также в том, что она якобы «хочет навязать шведскому народу иллюзию, что социализм может быть осуществлен мирным, парламентским путём». По всей вероятности, однако, этот повод лишь ускорил события, так как уже начиная с октября 1966 года отдельные прокитайские круги стали стремиться к сплочению. И конечно, не случайно как раз за месяц до этого Нильс Хольмберг и Франк Бауде были приглашены в КНР, где член Политбюро КПК Кан Шэн устроил в их честь обед. Недаром современные наблюдатели расценивают раскол шведских коммунистов как «результат тщательной работы со стороны китайского посольства в Стокгольме»[551].

На своей конференции 23—25 июня 1967 года 25 делегатов, представлявших различные прокитайские группы, провозгласили создание «Коммунистического союза марксистов-ленинцев» (КСМЛ). Одновременно они приняли решение об образовании Национального комитета, состоящего из 11 членов и 3 кандидатов. Его председателем был избран Бу Густафссон, а заместителем председателя — Франк Бауде. Другие наиболее важные посты достались Скёльду Петеру Маттису, Нильсу Хольмбергу и Матсу Андерссону. В руководство выдвинулись также Гуннар Билин, рабочий-строитель Свен Стрёмберг из Порьюса, Бертиль Сэфстрём из Свега, Пер Маунсбах из Лунда и студент Бернт Вестерберг из Упсалы. Работой за рубежом стал заниматься С. Медер.

В программе нового «Союза» содержатся требования о снижении квартирной платы, о введении 36-часовой рабочей недели, об интенсивной борьбе с ростом цен и об изменениях в налоговой системе. Кроме того, она требует реформы профсоюза, лишения власти его нынешнего руководства и сокращения предусмотренных в шведском бюджете расходов на оборону. Во внешнеполитической области прокитайские коммунисты призывают бороться против вступления Швеции в Общий рынок и вообще против Соединённых Штатов и Советской России. При этом они в то же время обязуются оказывать «поддержку населению Советского Союза и европейских стран в его борьбе против правящего руководства», Кроме того, им приписывают связи с нелегальными сторонниками Пекина в Польше и в СССР.

Благонамеренной КПШ, которая к тому времени стала называться «Левая партия — коммунисты», такого рода уход в общей сложности примерно 500 прокитайски настроенных бунтовщиков, надо полагать, оказался очень даже кстати, хотя ведущаяся последними яростная пропаганда, разумеется, является для неё источником немалых забот. Но тем самым её руководство получило более достоверную легитимацию в качестве «поборника парламентаризма» и может теперь, избавившись от рубак из старой коммунистической гвардии и от юных знаменосцев ультрареволюционной идеи, питать более серьёзные надежды на то, что партии удастся стать в демократическом обществе Швеции партией, «допускаемой в салоны»[552]. Окончательный раскол произошёл, правда, только в конце июня 1968 года, когда раскольники официально вышли из партии. Тринадцать ведущих членов «Союза» обосновали в своем специальном письме этот шаг тем, что «Левая партия — коммунисты» стала якобы «мелкобуржуазной, левой социал-демократической рабочей партией».

К тому времени было уже полностью завершено создание партийного аппарата пропекинских коммунистов. Официальной резиденцией «Союза» стал книжный магазин «Октобер», расположенный в Стокгольме на Кунгсгатан. Во главе специального «рабочего комитета» стоят его руководитель Бу Густафссон и заместитель руководителя Франк Бауде; первый секретарь — Курт Лундгрен из Броммы, а второй секретарь — Аса Халстрём из Стокгольма. Функции секретаря по вопросам теории и партийной учёбы выполняет Нильс Хольмберг, а казначеем является Бернт Вестерберг. Всю организацию «Коммунистического союза» они подразделили по региональному принципу. Областными руководителями стали: в Порьюсе — Свен Стремберг, в Эстерсунде — Эрик Геслин, в Упсале — Бернт Вестерберг. В Гётеборге работает Франк Бауде, в Мальме — Мате Андерссон, а в Лунде — Пер Маунсбах. Они руководят соответствующими региональными организациями «Союза» с самого начала. Позднее были назначены: в Лулео — Тюре Ларссон, в Умео — Стиг Лахти и в Кольсву — Иван Бохман[553].

В своей партийной работе КСМЛ — в отличие от прочих осколочных групп в Западной Европе — большое значение придает обучению своих членов, которое целиком построено на китайской пропаганде. Да и тон многочисленных приветственных телеграмм, посылаемых в Пекин, свидетельствует о глубокой преданности авторов этих телеграмм Коммунистической партии Китая. При этом скандинавские прокитайские коммунисты постоянно подчёркивают свою цель — образование новой компартии по китайскому образцу:

Или:

В начале января 1969 года КСМЛ на тайной встрече в Гётеборге вплотную подошёл к своей цели — созданию партии — и принял там же решение выставить по всей Швеции своих кандидатов на выборах в парламент, которые должны были состояться осенью 1970 года. Первомайские демонстрации, проведённые этой группой в различных местах, показали, что её тезисы и требования находят отклик не только среди старых сталинистов и левоэкстремистски настроенной молодёжи, но и у определённой части рабочих. Однако примерно в то же время внутри «Коммунистического союза» возникли сильные разногласия с Матсом Андерссоном и некоторыми его приверженцами. Этот функционер обвинил своих единомышленников в «отклонениях» в вопросах коммунистического экономического учения и тактики революции и перешёл на позиции радикально-социалистического органа «Коммунистиск тидскрифт»[555].

Печатные органы «Коммунистического союза марксистов-ленинцев»

Сразу после своего организационного оформления «Союз» избрал своим печатным органом журнал «Марксистискт форум». Внешнее оформление и содержание журнала остались без изменений, но редакция, по-прежнему возглавляемая ответственным редактором Бу Густафссоном, расширилась. В конце 1968 года вместо Курта Викмана из Упсалы ответственным секретарём был назначен Гёран Андерссон; кроме того, одним из редакторов снал Бертиль Юханссон из Гётеборга. Организационными вопросами и распространением журнала ведает один из пропекинских коммунистов, проживающий в студенческом городке в Упсале.

Если «Марксистискт форум» в первую очередь ставит целью повышение политического и идеологического уровня членов партии, то журнал «Гнистан» в большей мере рассчитан на рабочий класс. Этот «боевой» печатный орган, названный — по примеру ленинской газеты — «Искрой», был основан в мае 1967 года Нильсом Хольмбергом в сотрудничестве с Бу Густафссоном, Лейфом Альмгреном и Пером Маунсбахом. Позднее в его редакцию вошла Мария Хеллстрём. 12 страниц журнала заполняются статьями, обычными для китайской прессы, иногда публикуются материалы по социально-правовым вопросам, интересующим шведских трудящихся. С начала 1969 года объём «Гнистана» увеличился вдвое, улучшилось и его оформление. Но превратить этот журнал, как намечалось, в еженедельник не удалось. Тираж его возрос с 12 тысяч экземпляров в конце 1969 года до (якобы) 25 тысяч экземпляров в июне 1970 года[556].

В качестве официального адреса редакции по-прежнему фигурирует домашний адрес главного редактора Нильса Хольмберга. Другие члены редколлегии были, однако, уволены, и их место заняли Марика Хольмберг, Иорген Андерссон и Сигвард Акервалл.

Студенческая организация

Прокитайская студенческая организация «Свенска клартэфёрбюндет» возникла после длительной борьбы, развернувшейся внутри просоветского «Союза студентов». Возглавил новую организацию Петер Эмсхеймер, проживающий в Стокгольме на Вольмар Икскюлльсгатан. Регионально эта группировка подразделяется на северный округ с опорными пунктами в Лулео и Умео, центральный округ с опорными пунктами в Упсале, Стокгольме, Эребру, Карлстаде, Норчёпинге и Кольсве, западный округ, охватывающий Гётеборг и Бурос, и южный округ с опорными пуктами в Лундсе, Иёнчёпинге и Хультсфреде.

Редакцию ежемесячника «Клартэ», являющегося печатным органом «Клартэфёрбюндет», возглавляет Петер Лорентцон. Кроме него, в редакцию входят Моника Бьёрк, Гёран Розенберг и Гунилла Веттерсьё. Адрес редакции: Стокгольм, Зюрбрюннсгатан. По этому же адресу находится и редакция небольшого бюллетеня «Клартэ сколтиднинг», рассчитанного на старших школьников в Стокгольме и Упсале. Его редактируют Анья Эмсхеймер, Торбьёрн Алтен и Андерс Берге.

В Дании тоже имеются две прокитайские организации, причём и в этой стране от существовавшей первоначально одной прокитайской группы откололась вторая группа, ставшая ведущей прокитайской организацией в стране.

«Коммунистический рабочий кружок»

Уже в конце 1962 года функционер (промосковского) студенческого объединения «Клартэ» Бенито Скокоцца занимался распространением в датских университетах пекинских коммунистических идей. В начале 1963 года он вышел из компартии и в мае основал вместе со своими сторонниками собственную организацию — «Марксистский форум». К этому же времени относится его сотрудничество с партийным функционером Готфредом Аппелем, который раньше руководил издательством, а теперь стал редактором центрального органа Коммунистической партии Дании. В середине августа того же года оба они распространили среди датских коммунистов московской ориентации документ, обвинявший партию в том, что она якобы «утратила своё политическое лицо», «мертва организационно» и «постепенно дегенерировала в подобие клуба».

Осенью 1963 года прокитайски настроенные коммунисты оформились в «Коммунистический рабочий кружок», который усматривает свою цель в «активной защите марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма от ревизионизма»[557]. Вначале кружок работал как «замкнутая организация». Лишь 25 июня 1964 года он представился общественности и организовал приём новых членов. Во главе его встали оба его основателя — Аппель и Скокоцца. Имена остальных руководителей Исполнительного комитета, состоящего из семи человек, остались неизвестными. Но насколько можно судить, заграничным отделом руководит Улла Хантен (проживает в Копенгагене на Катринедалсвей). Когда создавалась эта группа, пекинское посольство в Дании было для неё «отнюдь не анонимным покровителем; хорошо информированные датские круги сообщают, что китайцы поспешили усердно попотчевать местных руководителей компартии и что и Аппель, и Скокоцца были постоянными посетителями [посольской] виллы»[558].

Число членов «Рабочего кружка» даже в его лучшие времена едва ли превышало 100 человек, а в настоящее время, после очередного раскола, оно совсем ничтожно. В начале своей деятельности пропекински настроенные коммунисты подчеркивали, что они «не собираются образовывать новую партию, а хотят способствовать возвращению всей [Коммунистической] партии Дании на позиции марксизма-ленинизма»[559]. Но после падения Хрущёва в течение какого-то времени существовало намерение провозгласить собственную, прокитайскую компартию.

«Коммунистиск ориентеринг»

Ежемесячный орган группы — «Ориентеринг» — начал выходить с декабря 1963 года и на первых порах печатался на множительном аппарате. Затем с лета 1964 года под несколько изменённым названием — «Коммунистиск ориентеринг» — стал печататься типографским способом, а с начала 1967 года выходит даже раз в 14 дней. Официальным адресом редакции — как и группы — был первоначально Копенгаген, Ховгардсгатан. С октября 1967 года редакция помещается в пропекинском издательстве «Футура» в Сваневейе.

Журнал, вначале выходивший на 8 полосах, а затем увеличивший свой объём до 14 страниц, с одной стороны, пропагандировал тезисы красного Китая и Албании, а с другой — нападал на Советский Союз и верные ему компартии в Западной Европе. Соответственно этому «Ориентеринг» воспевал культурную революцию и увидел во взрыве первой водородной бомбы Пекина «новое доказательство творческих сил, разбуженных в китайском народе великой пролетарской революцией, новую победу всегда победоносного учения Мао Цзэ-дуна»[560]. В то же время этот пропекинский орган весьма своеобразно, реалистически, а не по-коммунистически ортодоксально оценивал положение западноевропейского рабочего класса:

Такой анализ привёл в конечном счёте не только к борьбе внутри самого «Коммунистического рабочего кружка» и к новому расколу, но и к длительным и ожесточённым идеологическим спорам с отколовшейся группой. Аппель с прежней настойчивостью доказывал:

На возражение отколовшейся от «Рабочего кружка» пропекинской группы, которая заявила: «Мы не можем сказать, что рабочий класс при капитализме живёт хорошо», имея в виду его эксплуатацию[563], «Ориентеринг» спокойно отвечал, что это совсем другой вопрос. Решающими в оценке ситуации должны быть, по мнению «Ориентеринг», иные критерии: «Сельское хозяйство продолжает развиваться, и жизненный уровень широких масс возрос. Никто не может затушевать этот факт. Только дураки и закоснелые догматики могут мечтать об отрицании этого факта. Лишь люди, забывшие слова Мао Цзэ-дуна о том, что «люди должны приспосабливать свой образ мышления к изменившимся условиям», будут продолжать применять такие понятия, как «жестоко эксплуатируемые» или «истекающие кровью», по отношению к современному рабочему классу»[564]. «Громыхание погремушкой», которое демонстрируют шведские коммунисты пропекинской ориентации, оказывающие сильную поддержку этой датской противоборствующей группе, «есть прискорбное извращение мыслей Мао Цзэ-дуна. Это высокопарно, это звучит революционно, оптимистически и смело, но это — явный нонсенс»[565].

Молодёжная группа

В начале 1968 года Аппель создал собственную молодёжную группу — «Коммунистический союз молодёжи». Осенью 1969 года она насчитывала около 60 членов. Этот союз издает свой ежемесячный орган «Унгкоммунистен» (ответственный редактор Енс Овергор), который с особенным вниманием следит за революционным движением в «третьем мире». Говоря о ФРГ, он упоминает лишь Германскую коммунистическую партию, называя её «последним изобретением в попытке западногерманских ревизионистов вести борьбу парламентским путём»: «ГКП ежедневно доказывает, насколько она является лишней»[566].

Отношения «Коммунистического рабочего кружка» с датской компартией, верной Москве, были вначале весьма натянутыми. «Кружок» явился единственной пропекинской группой Западной Европы, которая решила детально проанализировать движение Народного фронта, представленное коммунистическими партиями, а также их позицию в различные периоды немецкой оккупации в годы последней войны. Компартия вновь обвинила прокитайских коммунистов в том, что их цель состоит лишь в разрушении Коммунистической партии Дании[567].

Но осенью 1969 года Аппель рассорился с китайским представительством в Копенгагене и с позиций Мао перешёл на платформу Фиделя Кастро. С этого времени его пропагандистская активность заметно ослабла.

«Экстракт»

В середине июня 1967 года начал выходить ежемесячный бюллетень «Экстракт», который отрекомендовал себя марксистско-ленинским теоретическим органом и ответственным редактором которого значился инженер Оле Фьорд Ларсен из Копенгагена (Ауроравей). Автором большинства статей, в том числе и наиболее важных, был, однако, Якоб Енсен, проживающий на столичной Нёрре-аллее. Он же писал статьи о коммунизме китайского толка. Бюллетень выступил с нападками на компартию, но спустя несколько месяцев ополчился также на «Коммунистический рабочий кружок» и на его анализ положения рабочего класса. Апеллируя к словам Мао Цзэ-дуна о том, что «все реакционеры — бумажные тигры», он выступил с требованием подвести рабочий класс ближе к мировой революции. «Рабочему кружку» он предъявил — вместе с прокитайскими коммунистами Швеции — обвинение в предательстве коммунистической цели — мировой революции и назвал его «лакеем монополистического капитализма и империализма»[568].

«Экстракт» поставил своей целью стать публицистическим органом внутри Коммунистической партии Дании в дискусии о мировом коммунизме и не собирался выступать отдельной группой. Эта его позиция не изменилась и тогда, когда к редакции примкнули несколько коммунистов и левых социалистов, и в частности Бенито Скокоцца (ставший теперь учителем) с некоторыми своими приверженцами. Но диапазон политических позиций стал слишком широк, чтобы журнал мог сохранить жизнеспособность: в середине ноября 1968 года «Экстракт» перестал выходить в свет. Его редакция отослала своих читателей к журналу «Коммунист»[569].

«Коммунистический союз марксистов-ленинцев»

В конце июня 1968 года общественность Дании узнала о существовании «Кружка революционных коммунистов» в связи с выпущенной им листовкой, которую подписали Кнуд Якобсен, Хенрик Нисбет, Ион Петерсен и Бенито Скокоцца. Вскоре кружок наладил выпуск малоформатного ежемесячного журнала «Коммунист». В состав его редакции входил Якоб Енсен, который одновременно пропагандировал и журнал «Экстракт».

15 сентября 1968 года 35 делегатов провозгласили в Копенгагене создание «Коммунистического союза марксистов-ленинцев». Избранный ими ЦК в количестве 9 человек возглавил Скокоцца. Кроме него, в состав секретариата ЦК вошли три человека, в том числе Ханс Нильсен, ответственный за международные связи. В качестве официального адреса «Союза» поначалу указывалась квартира Скокоццы (Копенгаген, Скоубугаде), а затем — квартира Якобсена (Копенгаген, Рёрхолмсгаде). Как видно из документов «Союза», он ставит своей целью «подготовку создания новой революционной коммунистической партии, задача которой должна состоять в том, чтобы возглавить борьбу рабочего класса против монополистического капитала… установить власть рабочего класса и диктатуру пролетариата, довести до конца классовую борьбу и построить бесклассовое коммунистическое общество». «Союз», который вознамерился выполнять роль партии до создания таковой, заявил, что основывает свою деятельность «на принципах научного социализма: марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэ-дуна»[570]. В принятой «Союзом» программе действий отвергаются НАТО, ЕЭС и даже ООН. В области внутренней политики «Союз» выступает за право рабочих на забастовку, за увеличение отпусков, сохранение заработной платы при болезни и безработице.

В настоящее время «Союз» является ведущей пропекинской группировкой в Дании. По некоторым оценочным данным, он насчитывает 150—200 членов, по другим — лишь 50. Весной 1969 года этой группировке удалось увеличить число своих членов, в первую очередь за счёт сторонников «Коммунистического рабочего кружка». «Союз» сумел также переманить на свою сторону часть членов молодёжной организации «Форум социалистической молодёжи», образовавшейся в 1961 году в ходе пацифистской кампании против атомной бомбы.

Органом «Коммунистического союза марксистов-ленинцев» стал журнал «Коммунист», тираж которого предположительно составляет 800—1000 экземпляров. В последнее время объём журнала увеличился вдвое, достигнув 16 страниц, а с мая 1969 года увеличился и его формат. Ответственным редактором значился вначале Бенито Скокоцца, затем им стал Ханс Нильсен. Журнал подвергает критике «Коммунистический рабочий кружок», позиция которого уже в программе действий «Коммунистического союза марксистов-ленинцев» характеризовалась как «догматическое сектантство» и «революционно-романтический левый оппортунизм». Отметив, что эта группа ограничивается сектантской моралью о «хорошо питающихся» рабочих в Дании, авторы программы действий заявляли: «Этот левый уклон как редиска: сверху красный, а внутри — белый! Линия «Рабочего кружка» — ревизионизм наизнанку, поскольку «Кружок» отрицает необходимость борьбы пролетариата против капитализма… Объективно говоря, если судить по последствиям деятельности «Кружка», то он представляет собой организацию, политика которой направлена против интересов рабочих и не имеет ничего общего с марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэ-дуна»[571].

С мая 1969 года «Союз» издает также ежеквартальный теоретический орган — журнал «Марксистиск-ленинистиске студиенбреве».

Молодёжная группа

Летом 1969 года образовалась молодёжная организация «Союза» — «Коммунистическая марксистско-ленинская молодёжь». Возглавил её некий Хансен (Копенгаген, Нигардсвей). В сентябре 1969 года вышел первый номер печатного органа этой молодёжной организации — восьмистраничного ежемесячника «Род фронт». Его главным редактором является Биргер Енсен (Копенгаген, Вестерброгаде).

«Арбейдербладет»

В конце 1969 года впервые вышел отпечатанный на гектографе бюллетень «Арбейдербладет». На его 23 страницах восхвалялись Мао Цзэ-дун и китайский коммунизм. Что же касается других прокитайских группировок в Дании, то в отношении их журнал занял критическую позицию. Ответственным издателем является Йорген Ларсен, также проживающий в Копенгагене на Вестерброгаде.

«Красная гвардия»

Одно время в Дании стали поговаривать о «Красной гвардии». Во главе её стоял студент психологического факультета финн Эйнар Мадсен, работавший ранее в проарабском «Палестинском комитете освобождения». По примеру своих китайских учителей «красногвардейцы» расклеивали на стенах листовки, затевали идеологические споры с интеллигенцией. Как и в Швеции, «красногвардейцы», питающие склонность к анархистским действиям и весьма неохотно подчиняющиеся партийной дисциплине, недолго сотрудничали с группой Аппеля. В конце концов, от них отвернулось и посольство КНР[572].

Летом 1963 года в Вене от имени «Антиревизионистских коммунистов Австрии» распространялись «Открытые письма», содержавшие нападки на Коммунистическую партию Австрии. Длительное время необоснованно считалось, что авторами этих материалов являются бывший главный редактор одной из коммунистических газет, позднее корреспондент центрального органа КПА в Пекине д-р Бруно Фрай и редактор центрального органа КПА Отто Яначек. Затем 5 октября 1963 года вышел в свет первый номер газеты «Роте фане» («Красное знамя»), отпечатанной примитивным образом на гектографе в количестве 300 экземпляров. В качестве издателя был указан Франц Штробль (род. 3 декабря 1924 года). После окончания войны Штробль был сотрудником отдела «Пресса и партийная учеба» ЦК КПА, а с 1951 года — ответственным редактором теоретического органа партии, журнала «Бег унд циль». Осенью 1961 года, после осуждения Албании Советским Союзом, он отклонил требование напечатать статью с негативной оценкой политики Тираны, после чего был уволен.

В издании новой газеты Штроблю на первых порах помогал коммунист Герберт Паркас. Однако, после того как в одной из листовок Паркас подверг нападкам Сталина, он в ноябре 1963 года был изгнан из рядов этой группы бунтовщиков[573]. Вскоре газета «Роте фане» стала издаваться объёмом 36 страниц. В начале 1964 года она выходила раз в две недели, а с середины мая стала печататься офсетным способом, в состав редакции вошли бывшие функционеры венской организации КПА Тео Хайс и Арним Фройдман, старый коммунист Хуберт Храх из Граца и давний сотрудник центрального органа КПА Роберт Брёслер из Вены. В октябре 1964 года тираж этой довольно хорошо редактируемой «трибуны марксистов-ленинцев в КПА» достигал 4000 экземпляров. Значительная часть тиража распространялась бесплатно, часть шла в Западную Германию и Швейцарию. Поэтому утверждение руководства КПА о том, что группа Штробля получает «солидную финансовую поддержку» со стороны красного Китая и Албании, представляется довольно обоснованным[574].

Длительное время группа не собиралась основывать вторую коммунистическую партию, а ставила своей целью «беспощадно разоблачать и преодолевать пагубный современный ревизионизм»[575] в КПА.

Ещё в конце 1964 года группа рекомендовала своим сторонникам в рядах КПА ни при каких обстоятельствах не отказываться от возложенных на них функций и тем более не выходить из партии. В то же время она настойчиво требовала признания своей газеты в качестве официального органа КПА. Однако вскоре после XIX съезда КПА, состоявшегося в мае 1965 года, «Роте фане» призвала к организации «подготовительного комитета для создания новой Коммунистической партии Австрии». «Австрийскому рабочему движению,— писала газета,— нужна революционная, последовательно марксистско-ленинская, подлинно коммунистическая партия. Оно не может больше мириться с тем, что существующая партия лишь носит название коммунистической. Тем самым образование новой коммунистической партии в Австрии стало актуальной задачей, главной задачей»[576]. Одновременно группа обратилась к своим единомышленникам в КПА, которые ещё не были исключены из партии после зачастую унизительного разбора персональных дел, с призывом открыто присоединиться к ней.

1 мая 1966 года группа ориентирующихся на Пекин коммунистов создала организацию «Марксисты-ленинцы Австрии» (МЛА). Собравшиеся 75 членов этой организации избрали Франца Штробля её председателем. В состав руководства вошли бывший член Нижнеавстрийского земельного комитета КПА, член производственного совета Альфред Иоха из Вены (Дрезднер-штрассе), д-р Йозеф Фридлер из Вены (Хардмут-гассе) и руководитель сформированной молодёжной группы, металлист Хельмут Хронек из Вены (Хазенлайтер-гассе). Во время новых выборов руководства, состоявшихся в ноябре 1966 года и ставших необходимыми из-за проведённой «партийной чистки», Франц Штробль был вновь избран председателем организации. Заместителем председателя выбрали шофёра Карла Хорна (бывший руководитель одной из региональных организаций КПА, 1926 года рождения), казначеем — старого профсоюзного функционера Стефанию Хельферт, техническим секретарем — Марию Варга. Состав контрольной комиссии остался прежним: председатель — Петер Тезински из Вены (Фаворитен-штрассе), бывший руководитель одной из земельных молодёжных организаций КПА Георг Хоэнэккер из Инсбрука и Альфред Дистрингер. Комиссия партийного контроля работает с того времени под председательством Франца Кренна, сражавшегося в свое время в Интернациональной бригаде в Испании; в неё входят также Виктор Варга и Эрих Лазничка[577]. Число членов организации составляло в то время, вероятно, от 200 до 250 человек, затем оно уменьшилось вследствие роста влияния второй конкурирующей пропекинской группы[578].

«Марксистско-ленинская партия Австрии»

12 февраля 1967 года, в день 33-й годовщины вооруженного февральского выступления австрийских рабочих, организация «Марксисты-ленинцы Австрии» основала «Марксистско-ленинскую партию Австрии» (МЛПА). ЦК новой партии, состоящий из 11 человек, возглавляют первый секретарь Франц Штробль, второй секретарь Карл Хорн и третий секретарь Виктор Варга. Официальным адресом партии и её центрального органа остаётся по-прежнему адрес венской квартиры Шгробля на Гольдшлаг-штрассе.

На первом этапе развития МЛПА видит свою главную задачу в «собирании, закалке и подготовке ядра классово сознательных пролетарских революционеров, безгранично преданных революционному делу, идеологически стойких и дисциплинированных», а также в «создании как можно более широкой, разветвлённой сети революционных ячеек, опорных пунктов и фракций в городах и деревнях». Намеченная цель — это коммунизм пекинского образца, то есть «такой общественный строй, при котором не будет ни эксплуатации человека человеком, ни отсутствия свободы и угнетения; строй, при котором человек окончательно отделится от животного мира и начнётся подлинная история человечества, по сравнению с которой всё предыдущее было лишь предысторией».

Единственный путь к этому австрийские сторонники красного Китая видят в «насильственном свержении эксплуататорской капиталистической системы и в замене более или менее замаскированной диктатуры капитала революционной государственной властью рабочего класса, которая по своей сути и содержанию может быть лишь диктатурой пролетариата»[579]. В области внешней политики учредительная конференция «Марксистско-ленинской партии Австрии» потребовала установления дипломатических отношений своей страны с Германской Демократической Республикой, с Северным Вьетнамом и Северной Кореей.

В феврале 1967 года партия начала организовывать вечерние занятия для своих членов. Поскольку пропекинские коммунисты постоянно расклеивали свои плакаты без разрешения властей (например, лозунг «Бессмертно то, во имя чего жил и боролся товарищ Сталин!»), им пришлось к августу 1968 года уплатить более 10 тысяч шиллингов штрафа.

Орган партии сохранил своё название — «Роте фане». Его издателем и главным редактором остался Франц Штробль. Тираж составлял в 1967 году около 7 тысяч экземпляров, а с начала 1968 года — в среднем 10 тысяч экземпляров (газета выходит раз в две недели).

В германском вопросе «Роте фане» полностью стоит на стороне ГДР, которую считает исходным базисом будущей объединённой Германии. В отличие от позиции Пекина и Тираны газета упрекает московских коммунистов в том, что из-за их негативной позиции стремление немецкого народа к единству было использовано реакционными силами Западной Германии. Утверждается, что можно лишь укрепить эти силы, выступая против стремления немцев к воссоединению и одобряя — прямо или косвенно — увековечение раскола Германии: «Немецкий народ имеет право на национальное единство и независимость; в перспективе на длительное время невозможно помешать ему осуществить это право»[580]. Статьи о красном Китае и Албании написаны в духе самого откровенного подобострастия. Если поначалу в них говорилось о необходимости атомного разоружения, а «размахивание атомным оружием» расценивалось как неправильная политика, то в дальнейшем китайские испытания атомного оружия в Синьцзяне с восторгом назывались «победными взрывами». Чем больше членов МЛПА уходило из партии и чем больше сторонников завоевывала на свою сторону соперничающая с нею пропекинская группировка, тем радикальнее становилась газета «Роте фане». В одном из приветствий в адрес КПК говорилось: «Мы, марксисты-ленинцы Австрии, а с нами и все подлинные революционеры мира, чувствуем своё единство с носителями великой пролетарской культурной революции. Революционное движение всего мира будет вас благодарить! Вы являетесь пионерами светлого будущего не только вашей страны, но и всего мира!»[581].

Критические сообщения западных журналистов о культурной революции газета называла «дьявольски отвратительными вследствие их бесчестности, рафинированной демагогии и безграничной лживости». Эти сообщения, утверждала «Роте фане», следует квалифицировать как «пропагандистский огонь, который ведётся с целью подготовить общественное мнение к американской атомной войне против Китая, то есть к третьей мировой войне»[582]. Газета изощряется также в клевете против Израиля. По ее словам, это государство возникло в результате самых реакционных империалистических спекуляций и манипуляций и для всей его истории характерны жестокость и преступления. Затем делается вывод: «Разве эти преступления не направлены непосредственно на реабилитацию гитлеровских фашистов, совершивших невероятные кровавые преступления?»[583]. Антиамериканская линия газеты отразилась даже в её комментариях по поводу высадки космонавтов США на Луне — высадки, которая якобы содействует лишь «обеспечению мирового господства империализма доллара, угнетению и закабалению всех народов земли Соединёнными Штатами Америки». Путь, «который привёл американских империалистов на Луну, вымощен человеческими костями, залит потом и кровью миллионов людей»[584].

«Функе»

Начиная с мая 1964 года «Роте фане» стала время от времени посвящать одну полосу проблемам молодёжи. В апреле 1965 года вышел в свет первый номер ежемесячника «Функе» («Искра»), который был задуман специально для молодёжи, печатался на той же машине, что и «Роте фане», и финансировался тоже группой Штробля. Редакция находилась в Вене (Конрад-Турнхер-гассе). Её главным редактором на первых порах был Хельмут Хронек (23 года). Вскоре к нему присоединились Петер Тезински (25 лет) и Рудольф Шпикль (42 года). Этот журнал, выходивший тиражом 4 тысячи экземпляров, восхвалял албанские вооружённые силы и в то же время резко выступал против австрийской армии. Характерным для журнала была его постоянная враждебность в отношении религии и церкви: «В XX столетии церковь потеряла право на своё существование. В этом столетии мы должны формировать нового человека, свободного от всяких внеземных фокус-покусов»[585]. Как и газета «Роте фане», журнал «Функе» отвергает идею участия трудящихся в управлении предприятиями. По его мнению, это теория, направленная лишь на то, чтобы отвлечь рабочих от подлинной классовой борьбы. А между тем рабочий класс сможет «сбросить ярмо господства эксплуататоров лишь тогда, когда он единодушно устранит весь разбойничий класс предпринимателей и установит диктатуру пролетариата»[586].

Однако в ноябре 1966 года главный редактор журнала «Функе» Хронек, Йоха, а вскоре и д-р Фридлер были исключены из МЛПА «за политическую неблагонадёжность и авантюризм». Штробль обвинил их в том, что они тайно сделали копии адресов, по которым совершалась рассылка изданий, и похитили материалы, принадлежавшие бюро. Со своей стороны исключённые в выпущенных ими листовках обвиняли Штробля в том, что он никогда не отчитывался в поступавших денежных средствах, купил за последние годы большую квартиру и две автомашины. «Разве не видно, что эта псевдовласть человека, сидящего за письменным столом, не имеет ничего общего с марксизмом-ленинизмом?» — гневно вопрошали они[587]. Впоследствии обе пропекинские группы развернули настоящую войну между собой, расклеивая по ночам различные плакаты и делая надписи на стенах, так что пришлось установить на некоторое время специальный полицейский пост около их пропагандистских стендов. Исключённые расценили провозглашённое вскоре основание МЛПА как «наглость», поскольку «от партии и её руководителей нельзя ожидать большего, чем издания газеты и глупых клеветнических измышлений»[588]. Междоусобная борьба довела в конце концов противников до суда, причём «Роте фане» следующим образом писала о своих прежних идейных товарищах: «Кто свяжется с этими элементами, тот обязательно подвергнется опасности быть замешанным в преступные действия»[589]. Постепенно партия снова воссоздала молодёжную группу, которую возглавляет Петер Тезински. Однако большинство сторонников группы «Функе» примкнуло к исключённым.

Отношение к московскому коммунизму

«Роте фане» нетрудно было выступать с нападками на руководство КПА. Газета цитировала его высказывания о Сталине и Хрущёве, относящиеся к периоду, когда те ещё были у власти, и сопоставляла их с официальным партийным осуждением этих лиц. Эти «флюгеры», писала газета, предали коммунистическую партию, и в результате сложилось положение, когда «люди, которые больше всего вредят партии, стоят во главе её, когда самые ярые и активные раскольники живут, получая партийные оклады». Затем газета призывала: «Каждый коммунист, который принимает близко к сердцу единство нашего международного движения и чувствует ответственность перед австрийским рабочим классом, должен со всей решительностью выступать против этих раскольников и подхалимов»[590].

Коммунистическая партия Австрии на протяжении многих месяцев пыталась замалчивать деятельность этой группы бунтовщиков. Позднее, однако, она вынуждена была неоднократно признавать известное влияние этой группы. Тем не менее, дело никогда не доходило до подлинной полемики с аргументацией газеты «Роте фане», от сторонников которой попросту открещивались как от «китайцев». Подобным же образом высказывался и международный коммунистический журнал, упоминая лишь о «крикливой группке ренегатов» и о «грязном листке»[591]. А этот «грязный листок» в связи с пятидесятилетием основания Компартии Австрии снова обратился к австрийским коммунистам, следующим за Москвой, с такими словами: «Товарищ! Подумай, что же теперь осталось? Что ещё осталось от партии, в которую ты когда-то вступил? Если ты коснешься самого главного, её революционной позиции и целей, то должен честно ответить: «Ничего не осталось!». От той партии, которая была основана 50 лет назад, не осталось ничего, кроме прекрасного названия; теперь это ревизионистская и реформистская партия, аппендикс социалистической партии, служащий для маскировки жалкой политики последней»[592].

Аналогичным образом относится «Марксистско-ленинская партия Австрии» и к Советскому Союзу. Ещё в своих первых выпусках «Роте фане» упрекала Хрущёва в том, что он проявил недостаточную быстроту и беспощадность при подавлении народного восстания в Венгрии. Когда секретарь ЦК КПСС Суслов заявил, что во главе австрийских пропекинских коммунистов стоят «люди с тёмным прошлым»[593], «Роте фане» потребовала от Москвы разъяснений по данному вопросу, которое не было дано. Точка зрения этой группы в отношении отдельных государств Восточного блока соответствует партийному курсу Пекина и Тираны. Редакция «Роте фане» изобразила ужас, когда узнала, что в Венгрии вынесены приговоры нескольким сторонникам Мао Цзэ-дуна за распространение китайских коммунистических листовок. Возможно, редакция почувствовала по крайней мере в этот момент то преимущество, что она находится в западной стране, ибо писала:

Весной 1970 года руководство МЛПА получило от представителя ТАСС в Австрии предложение об оказании группе материальной помощи и поддержки, конечно «на определённых условиях». В связи с этим пропекинские коммунисты в своих «Сообщениях МЛПА для внутренней информации» обратились ко всем своим приверженцам с «серьёзным предупреждением»:

Прокитайские коммунисты и выборы

Во время выборов в ландтаги, состоявшихся осенью 1964 года, «Роте фане», как ни странно, призвала своих читателей отдать голоса Коммунистической партии Австрии, с которой у пропекинских коммунистов было более чем достаточно разногласий. На президентских выборах в мае 1965 года газета рекомендовала в знак протеста опускать в урны пустые избирательные бюллетени. Зато уже в выборах 1966 года пропекинская партия приняла участие, выставив в 5-м избирательном округе Вены двух своих кандидатов — Карла Хорна и Рудольфа Шпикля. Из числа почти 200 тысяч избирателей этого большого рабочего района партии получила лишь 486 голосов. Во всех других избирательных округах Австрии совету «Роте фане» — писать на избирательных бюллетенях сокращенное наименование партии — последовали, по утверждению самой газеты, 3 тысячи человек, а согласно более поздним сообщениям — даже более 7 тысяч избирателей. Пропекинские коммунисты оценили эти результаты — по крайней мере, в заявлениях, адресованных общественности,— как «успешные и многообещающие»[596]. Однако на общинных выборах осенью 1967 года и на выборах в ландтаги в апреле 1969 года МЛПА не выставляла своих собственных списков кандидатов, а снова дала указание писать на избирательных бюллетенях сокращённое название партии. Каких-либо цифровых данных по этому вопросу больше не сообщалось. Во время выборов 1 марта 1970 года группа призвала избирателей к бойкоту: «Рабочий народ должен возлагать свои надежды не на парламент и не на партии, соперничающие между собой из-за хорошо оплачиваемых парламентских мест, а на свои собственные боевые силы вне рамок парламента, на предприятиях и на улице!»[597].

«Объединение революционных рабочих Австрии (марксисты-ленинцы)»

Исключённые в ходе «партийной чистки» лица, не принадлежавшие к молодёжной группе, объединились вокруг Альфреда Йохи и бывшего служащего издательства КПА Герберта Трайтля (Вена, Чернин-гассе). В апреле 1967 года они начали выпускать ежемесячный журнал «Дер коммунист». Через несколько месяцев они установили тесное сотрудничество с группой, образовавшейся вокруг журнала «Функе». В октябре 1967 года обе эти пропекинские группы выпустили совместный «Призыв к основанию революционной рабочей партии на принципах марксизма-ленинизма». Это воззвание было подписано Альфредом Йохой, писателем Якобом Рознером, Хельмутом Хронеком, рабочим-металлистом Гансом Антхофером, монтёром Вальтером Ярошем (родился 12 мая 1930 года, проживает в Вене на Отмар-гассе) и членом производственного совета Генрихом Вайсом (Вена, Дампфбад-гассе). 22 июня 1968 года дело наконец дошло до основания «Объединения революционных рабочих Австрии (марксисты-ленинцы)». Руководителями этой организации были избраны Альфред Йоха (председатель) и Генрих Вайс (его заместитель). Число членов «Объединения» было весьма невелико. В мае 1969 года организация создала свои группы в четырёх землях Австрии.

Орган «Объединения» «Дер коммунист» выходит объёмом от 14 до 20 страниц и печатается на гектографе. Журнал отрицает возможность подлинного нейтралитета Австрии и придерживается мнения, что возможно лишь «государство, в котором господствуют и имеют власть либо капиталисты, либо рабочие»[598]. Подобным же образом журнал считает, что южнотирольская проблема — это не национальный, а классовый вопрос, и приходит при этом к выводу: «Если рассматривать дело таким образом, то события в этом районе явно служат американскому империализму и его лакеям. В более широком смысле они, отражая мелкобуржуазные представления и идеалы, служат… ревизионизму. В нашу эпоху решающих боёв любые политические акции, не имеющие значения для дела пролетариата, вольно или невольно льют воду на мельницу враждебных пролетариату сил»[599].

Говоря о разделённой Германии, «Дер коммунист» хотя и отзывается положительно о ГДР, но в то же время оспаривает «за кликой Ульбрихта» право выступать «от имени немецкого рабочего класса, немецкой нации»[600]. Как и газета «Роте фане», журнал верит в воссоединение немцев. В то же время этот орган (единственный из прокитайских в Европе) разделяет советскую точку зрения, согласно которой свободолюбивые стремления в ЧССР в 1968 году возникли под влиянием Федеративной Республики Германии. Восточную политику боннского правительства в первой половине 1970 года журнал анализировал под углом зрения интересов советских руководителей: «Стремясь обеспечить себе тыл для нападения на Китай и возможность более надежно осуществлять своё господство в Восточной Европе, они готовы открыть немецкому монополистическому капиталу ворота на Восток и в первую очередь экономически запродать ему ГДР. Прибегая к нажиму, который был отнюдь не слабым, Москва при поддержке Гусака, Гомулки и К^о заставила правительство ГДР сесть за стол переговоров с Брандтом и другими угнетателями и предателями немецкого рабочего класса… Господствующие классы пытаются теперь внушить недовольным массам населения, будто эта политика соглашательства служит укреплению мира между народами. Однако дело обстоит как раз наоборот. Подобные соглашения — это соглашения между гангстерами, которых объединяет лишь общий страх перед революцией масс»[601].

Продолжая ту же линию верности Пекину, газета всячески восхваляла запуск первого китайского спутника Земли: «И когда эта «красная звезда» передаёт с неба известную революционную песню «Алеет Восток», она возвещает эксплуатируемым и угнетённым народным массам и нациям, что в не столь отдаленном будущем весь земной шар станет красным»[602].

От «Функе» к «Роте гарде»

После выхода из МЛПА группа «Функе» сразу же столкнулась с большими финансовыми трудностями, которые постепенно были преодолены лишь после слияния с группой Йохи. В ноябре 1967 года прежний главный редактор и издатель журнала Хельмут Хронек под влиянием охвативших его настроений озлобления и разочарованности отошёл от прокитайских австрийских коммунистов. Его место занял Вальтер Ярош. Под руководством Яроша журнал старался апеллировать в первую очередь к учащимся школ и к заводскому ученичеству: «Оживите школы! Там, где больше уже нельзя терпеть, создавайте группы сопротивления. Покажите учителям, что существует также другое мнение, а не только то, которое проповедуется. Покажите родителям, что не должно быть мини-диктатуры! Имейте мужество бороться, имейте мужество побеждать!»[603].

Весной 1969 года в этой группе возникли серьёзные внутренние разногласия, когда журнал решено было сделать собственностью «Объединения», а Ярош, который до этого официально значился издателем «Функе», решительно отказался предпринять необходимые для этого юридические шаги. Новый молодёжный орган «Объединения» выходит с мая 1969 года под названием «Роте гарде»[604].

В Нидерландах сложилась несколько своеобразная обстановка в том смысле, что существующие здесь две прокитайские группировки на протяжении многих лет продолжали считать себя частью Коммунистической партии Нидерландов. Между тем нейтральный курс КПН в споре между Москвой и Пекином обусловливает определённую терпимость в отношении тех членов партии, которые являются сторонниками китайского коммунизма, но не занимают руководящие посты в партии.

«Марксистско-ленинский центр»

В середине 1963 года центральный орган КПН газета «Де ваархейд» опубликовала заявление тогдашнего председателя КПН Пауля де Гроота о том, что он отверг предложение КПК развернуть в Нидерландах прокитайскую пропаганду[605].

Но Пекин не терял зря времени и быстро подыскал себе более сговорчивых партнеров. К тому времени, когда на XXI съезде, состоявшемся в марте 1964 года, КПН вновь отклонила линию КПК, в Роттердаме был уже основан прокитайский «Марксистско-ленинский центр». В июле того же года «Центр» выпустил брошюру «За единство коммунистического движения», написанную бывшим секретарём окружного комитета КПН Роттердама Нико Схревелом (35 лет). В числе семидесяти пропекински настроенных коммунистов, из которых примерно тридцать являлись активистами КПН, он в сентябре 1964 года принимал участие в работе конференции пропекинской партии Бельгии[606].

Тогда же вышел первый номер анонимного листка «Спартакус» («Спартак») тиражом 2,5 тысячи экземпляров. Листок, деньги на выпуск которого поступали от Гриппа, пропагандировал «революционный марксизм-ленинизм» КПК и призывал членов КПН выступать против линии руководства своей партии. В последующих номерах сообщался адрес редакции: Роттердам, Вольтер-страат, а в качестве издателя фигурировал некий Виллибранд, известный прокитайскими симпатиями. По слухам, «Спартакус» печатался не в Нидерландах, а в пропекинском издательстве «Ливр энтернасьональ» в Брюсселе.

«Единое коммунистическое движение Нидерландов (марксистско-ленинское)»

В результате слияния группы «Спартакус» с группировкой, издававшей листок «Камераден» («Товарищи»), 13 марта 1965 года образовался «Марксистско-ленинский центр Нидерландов» (МЛЦН)[607]. Возглавил его Нико Схревел. Вначале ЦК МЛЦН состоял в основном из старых коммунистов (например, И. Зайлманс, секретарь по международным вопросам Крис Петерсен), но в настоящее время в нём доминирует молодёжь: Геерт Ламерс, Воутер тер Браке, П. Р. Мун, Й. В. Хоогебоом. Численность МЛЦН зачастую оценивается в 300 человек, но в действительности она, по-видимому, не превышает 100 человек. В последнее время в МЛЦН организовано изучение китайских материалов, проводятся читательские конференции, на которых присутствует в среднем по 60 человек, в основном рабочие и студенты. С самого начала этот новый «Центр» развернул активную работу среди портовиков, для которых было создано так называемое «Бюро консультаций по юридическим вопросам» во главе со старым коммунистом Герритом Стеркманом[608].

Съезд МЛЦН, состоявшийся в середине января 1970 года в Роттердаме, решил принять для «Центра» новое название — «Единое коммунистическое движение Нидерландов (марксистско-ленинское)».

«Роде трибюне»

Орган МЛЦН ежемесячник «Роде трибюне» («Красная трибуна») выходит, как утверждается, тиражом до 3 тысяч экземпляров, но подписчиков у него насчитывалось ежегодно не более 100. В первое время в состав редакции входили Нико Схревел, Герард Хюберс, Хан Майер и Ат ванн Прааг. Последние двое в конце 1968 года вышли из редакции, сославшись на недостаток времени; вместо них пришли Воутер тер Браке и Геррит Стеркман, а весной 1969 года — Геерт Ламерс, Леен Пронк и Брам Схооф. Редакция помещается в Амстердаме на Розенхрахт.

«Роде трибюне» печатается на очень хорошей бумаге, выходит на 16 полосах. Если говорить о её содержании, то обращает на себя внимание особенно резкий характер статей, посвящённых США. Что касается Голландии, «идущей по пути к диктатуре», то газета ругает монархию и «колониализм»[609]. На Советский Союз, против которого выдвигаются известные китайские обвинения, возлагается вина за то, что до сих пор не заключён мирный договор с Германией, что вопреки воле и интересам немецкого народа в Германии сохраняется военная оккупация, представляющая угрозу миру. Когда в начальный период культурной революции «Роде трибюне» опубликовала статью, в которой говорилось, что Мао Цзэ-дун — «глубокоуважаемый и любимый вождь всех марксистов-ленинцев во всём мире», то ряд пропекинских коммунистов выступил с протестом, заявив, что такое восхваление Маю «не соответствует обычаям, сложившимся в среде рабочего класса Нидерландов», и что лучше бы газета занялась «капиталистическим режимом в нашей стране». «Роде трибюне» оказалась единственной пропекинской газетой в Западной Европе, которая в ответ на эти выступления обещала заняться «самокритикой»[610].

В начале 1967 года оформление «Роде трибюне» приобрело весьма современный вид. В отличие от почти всех других пропекинских периодических изданий газета не имеет эмблемы в виде серпа и молота, чтобы, по её собственному признанию, не создавать впечатления, будто она разделяет позиции КПН и КПСС. МЛЦН, заявляла газета, именно во избежание такого недоразумения не взял на вооружение этот знак, но, разумеется, полностью согласен с его «революционным содержанием»[611]. В дальнейшем «Роде трибюне» продолжала публиковать на своих страницах пространные статьи о событиях в Китае, хотя и без обычного восхищения и выражения верноподданнических чувств. Всё отчётливее стала проявляться тенденция выступать в роли «дискуссионного органа», содержание которого должно служить главным образом «борьбе против империализма», а не восхвалению Мао Цзэ-дуна и КПК[612]. И по-видимому, неслучайно в 1969 году, впервые за время существования газеты, у неё появились финансовые затруднения.

В июне 1966 года при МЛЦЛ была создана молодёжная группа — «Коммунистическая лига молодёжи (марксистско-ленинская)», насчитывавшая 30 членов. Возглавили ее председатель И. Меенг и секретарь Лео ванн Звол. Секретариат «Лиги» разместился в Роттердаме на Майкефер-страат. В первое время после создания группа проявляла некоторую активность во время «пасхальных маршей», но затем уже ничем себя не проявляла. Нерегулярно выходит и её печатный орган «Акси» («Действие»)[613].

«Единое коммунистическое движение» и КПН

Несмотря на существование своей собственной организации, члены МЛЦН долгое время заявляли, что состоят в рядах КПН, хотя и принадлежат к оппозиции. Руководство МЛЦН дало своим членам указание «по возможности продолжать, нелегально работать в КПН»[614]. На деле же эта группировка уже давно подготовилась к полному отделению от КПН, которое внешне произошло самое позднее в начале 1970 года, когда конституировалось «Единое коммунистическое движение». Программа этой организации совершенно недвусмысленно направлена против КПСС и КПН.

Её деятельность причиняет некоторое беспокойство КПН, но не представляет для неё серьёзной угрозы. Лишь в конце сентября 1966 года руководство КПН исключило из партии наиболее видных руководителей группировки — Схревела, Монье и Роверса, чтобы ослабить их позиции внутри партии. Но весьма примечательно, что руководство КПН официально продолжает придерживаться фикции, будто Пекин не оказывает поддержки ни одной из прокитайских группировок в Нидерландах. Трудно сказать, является ли такая позиция политическим маневром или проявлением наивного wishful thinking[615].

В ходе избирательной кампании, предшествовавшей парламентским выборам, которые состоялись в феврале 1967 года, руководство МЛЦН призывало своих сторонников голосовать за «боевых кандидатов КПН», чтобы «усилить влияние наших товарищей, работающих в КПН», но одновременнно подчёркивало, что это, само собой разумеется, не означает ослабления «борьбы против линии де Гроота».

«Союз нидерландских марксистов-ленинцев»

В середине апреля 1964 года в Амстердаме были распространены экземпляры первого номера ежемесячника «Де роде флаг» («Красный флаг»). На его 6 полосах были опубликованы статьи, выражавшие неограниченную поддержку линии КПК и одновременно содержавшие нападки на КПН и КПСС. Вскоре стало известно, что его издаёт конторский служащий Кристиан Бисхот (род. 3 апреля 1927 года), который затем через несколько месяцев был снят с поста секретаря Амстердамского окружного комитета КПН. Сторонники Бисхота с самого начала утверждали, что он считает необходимым оставаться в рядах КПН, чтобы бороться за восстановление марксистско-ленинских принципов, и не ставит задачу расколоть партию. По этой причине вскоре ухудшились первоначально хорошие отношения с брюссельской группой Гриппа. Утверждают, что Бисхот обратился за финансовой помощью к дипломатической миссии КНР в Гааге. Как бы там ни было, примечательно, что с ноября 1964 года «Де роде флаг» печатается уже типографским способом[616].

Ещё осенью 1964 года между Бисхотом и Схревелом состоялись тайные переговоры о сотрудничестве, которые закончились безрезультатно якобы из-за расхождений по вопросу о целях борьбы, а в действительности из-за разногласий личного характера. К тому же определённую роль сыграло, по-видимому, и то обстоятельство, что по установившейся в КПН традиции амстердамская организация была самой влиятельной, в то время как у роттердамской группы в данном случае сложились более тесные отношения с тогдашним главным прокитайским центром в Брюсселе. В конце концов эти две прокитайские группировки — роттердамская во главе со Схревелом и амстердамская во главе с Бисхотом — развернули друг против друга борьбу в своих печатных органах. Схревел обвинял Бисхота в там, что тот лишь для видимости выступает против КПН, а Бисхот в свою очередь заявлял, что Схревел стремится создать новую секту[617]. Когда в июле 1965 года Схревел вместе с функционером МЛЦН Паулем Любеком был приглашён для бесед в Амстердам, а в ноябре того же года Бисхот и его функционеры Биллем Оскам и Энзел побывали с той же целью в Роттердаме, то присутствовавшие на этих встречах представители КПК якобы выразили пожелание о налаживании сотрудничества между обеими группировками и о возможном их слиянии. Но и после этого почти ничего не изменилось. Хотя указанные прокитайские группировки и прекратили взаимную полемику, но они по-прежнему стараются переманивать друг у друга сторонников.

С течением времени сторонники Бисхота уже перестали считать себя членами КПН и 2 марта 1969 года основали «Союз нидерландмких марксистов-ленинцев»[618]. В программном заявлении «Союза» недвусмысленно говорится о поддержке линии КПК, но в то же время не подчёркнуто его отрицательное отношение к советскому коммунизму. Поэтому сомнительно, что он продолжает получать поддержку со стороны Пекина. Во всяком случае, с начала 1970 года «Де роде флаг» печатается на гектографе. О своих внутриполитических целях «Союз» заявил следующее: «Рано или поздно в Голландии произойдёт пролетарская революция, и она обязательно победит. Эта победа будет достигнута отнюдь не парламентским путём»[619].

«Союз» провозгласил себя предтечей «новой коммунистической партии, основанной на принципах марксистско-ленинского учения». Он призывал своих сторонников в КПН переходить в его ряды. Фамилии руководителей «Союза» не публиковались, известно лишь, что его председателем по-прежнему является Бисхот. Число членов «Союза» составляло в конце 1964 года 20 человек, в начале 1969 года — не более 50, но, по-видимому, с тех пор несколько возросло. По сообщениям «Единого коммунистического движения», в мае 1970 года в «Союзе» якобы состояло всего 7 человек.

Редакцию ежемесячника «Де роде флаг» возглавляют Й. Зайлманс и П. Р. Бооне, но эти, как и другие приводимые на страницах газеты фамилии, по-видимому, являются псевдонимами. Тираж газеты, которая до основания «Союза» имела подзаголовок «Ежемесячник, редактируемый группой марксистов-ленинцев внутри Коммунистической партии Нидерландов», составляет, по оценочным данным, 250 экземпляров.

В январе 1965 года Бисхот был исключен из КПН «за Фракционные и антипартийные выступления». Позднее из КПН были изгнаны ещё семь его сторонников[620].

Молодёжная группа

Прокитайская молодёжная группа «Роде йохд» («Красная молодёжь») образовалась летом 1966 года. Её печатный орган того же названия приобрел известность в связи с тем, что четыре члена редколлегии — Биллем Оскам, Й. ванн Стеннис, Керкховен и Спёйхбрук — подверглись аресту и штрафу в 250 гульденов за опубликование подстрекательской статьи. Год спустя «Роде йохд» пережила кризис, когда несколько её членов во главе с Оскамом отказались вести внутри группы Бисхота переговоры о создании новой организации, а сами тем временем уже установили тайные контакты с МЛЦН. Молодёжная газета того же названия выходит на 14 полосах в Амстердаме и редактируется Оскамом, О. Рекером и Б. Мартенсом. Имеются локальные издания для Эйндховена и Эймёйдена. Кроме того, с 1969 года в Эйндховене, являющемся, по-видимому, центром прокитайской молодёжи в Голландии, выходит на 12 полосах газета «Искра», рассчитанная на школьников. Она освещает политические проблемы, интересующие молодёжь, резко выступает против США. По поводу вступления в ЧССР войск стран Варшавского Договора газета писала: «Дубчек хотел продаться господствующим классам Западной Германии, но кремлевские ревизионисты не могли этого допустить»[621]. Отношение «Искры» к государственной власти, существующей в Нидерландах, характеризуют следующие слова: «На реакционное насилие отвечайте прогрессивным насилием! Терроризируйте террористов!»[622].

«Марксистско-ленинская партия Нидерландов»

Осенью 1968 года от «Марксистско-ленинского центра Нидерландов» откололась небольшая группа, назвавшаяся «Лигой марксистов-ленинцев в Нидерландах». 1 мая 1969 года группа переименовала себя в «Марксистско-ленинскую партию Нидерландов» (МЛПН). Она работает полностью нелегально. В её «Принципиальном заявлении» говорится «Чтобы по возможности оградить себя от проникновения враждебных элементов и быть в состоянии просочиться во все сферы капиталистического общества и государственного аппарата, МЛПН строит свои организации по принципу отдельных ячеек, члены которых обязаны соблюдать строжайшую конспирацию». Кроме фамилии секретаря партии К. Петерсена, общественности ничего больше не известно об этой партии[623]. Центральный орган партии «Коммюнист», распространяемый через один почтовый ящик в городе Алкмаре. имеет, по всей видимости, незначительный тираж. Пекин оказывает МЛПН наибольшую помощь и, по-видимому, считает эту группировку своей главной опорой в Нидерландах.

С весны 1970 года между отдельными пропекинскими группами в Нидерландах ведутся переговоры о сотрудничестве, но их участники никак не могут договориться о том, как надо понимать формулу Мао Цзз-дуна «служить народу».

В Швейцарии возникла первая в Западной Европе осколочная компартия с прокитайской и проалбанской ориентацией. Впоследствии она, однако, неоднократно меняла свой курс и теперь уже не может быть причислена к пропекинским группам. На базе этой группы относительно рано оформилось второе прокитайское коммунистическое направление, которое до сего времени пользуется доверием КПК.

«Швейцарская коммунистическая партия»

1 сентября 1963 года в Веве образовалась «Швейцарская коммунистическая партия» (ШКП), сознательно взявшая себе имя первой коммунистической партии Швейцарии. Основателем и генеральным секретарём ШКП стал Жерар Буйар, бывший до этого региональным секретарём верной Москве Швейцарской партии труда (ШПТ) в Веве и корреспондентом её центрального органа. Весной 1963 года он побывал в Албании и, вернувшись оттуда, стал распространять в Швейцарии китайско-албанские пропагандистские издания, за что был исключён из рядов ШПТ. В основанной им партии его помощниками по руководству партией (секретарями партии) стали психолог Люсьен Моннэ (псевдоним Жан Исэр) и Робер Улевей. В руководство вошли; кроме них, ветераны ШПТ Джон Сотёр и Люсьен Матис, а также Гертруда Улевей-Бюссе. Во главе отдельных секций встали: К. Кузен в Женеве, Эрнест Даллингер в Лозанне, Уильям Эвард в Ла-Шо-де-Фоне и молодой Раймон де Кулон в Биле[624].

Целью ШКП было привести «народ к победе, к социализму, к Швейцарской Народной Республике», образцами для которой подразумевались в первую очередь Албания и лишь во вторую — красный Китай[625]. Продолжительное время эта партия поддерживалась Тираной и некоторыми западноевропейскими группами. Пекин же, напротив, не признавал её официально в качестве партии и не оказывал ей никакой пропагандистской поддержки.

Численность «Швейцарской коммунистической партии» Буйар определял летом 1965 года в «311 членов», а два года спустя — в «315 членов и симпатизирующих»[626]. В действительности же с конца 1965 года в ней насчитывается не более 5 активных и 25 прочих членов. Несомненно, вначале у партии были какие-то сторонники, и она довольно серьёзно воспринималась политической общественностью Швейцарии как идеологический разъедающий грибок на теле закосневшей Швейцарской партии труда. Но уже в середине июня 1964 года в ШКП была проведена «партийная чистка», жертвами которой стали партийные работники Моннэ, Матис, де Кулон и Рене Андерссон. Внешним поводом для этого послужили «авантюризм», «анархистские идеи» и «оппортунизм» этих «опасных паразитов»: «Они выдвинулись больше своим тщеславием и гордыней, нежели заботой о том, чтобы помочь рабочему классу и служить ему»[627]. Но истинной причиной исключения этих людей из партии было, по всей вероятности, их выступление против Буйара, а частично и их заигрывание с некой враждебной их партии пропекинской группой в Швейцарии. Влияние партии ещё более ослабло, когда она в ноябре 1965 года исключила из своих рядов Жана Гремо за «пьянство и злоупотребление доверием», а год спустя и Джона Сотёра.

В середине января 1964 года начал выходить печатавшийся на множительном аппарате орган «Этенсель», который в самых грубых выражениях бранил московский коммунизм, а также ополчался против религии. По утверждению Буйара, тираж «Этенселя» составлял в сентябре 1964 года 8750 экземпляров, из которых свыше 1000 экземпляров якобы уходило за границу. Но в то же время в одном из циркуляров он называл цифру 1500. В конце 1966 года он вновь говорил о 2000 экземпляров, 800 из которых шли якобы в другие страны[628]. Между тем совершенно неоспорим факт, что число подписчиков «Этенселя» едва ли превышало когда-либо 300 человек.

Верные Москве швейцарские коммунисты реагировали на образование ШКП таким коротким комментарием: «В настоящее время в Швейцарии нет места для другой марксистско-ленинской партии, помимо Швейцарской партии труда»[629]. В Москве же, по всей вероятности, придерживались на этот счёт другого мнения, и влиятельные швейцарские газеты увидели в визите делегации ЦК КПСС, нанесённом ею Швейцарской партии труда в апреле 1964 года, связь этого события с происшедшим расколом. Впоследствии швейцарские коммунисты пытались высмеять ШКП как «мелкую группу политических путаников», но они никогда открыто не предавали их анафеме[630]. Впоследствии они вообще прекратили всякую полемику, вероятно для того, чтобы не отрезать партии Буйара, разочаровавшейся за это время в Пекине, путь возвращения в Швейцарскую партию труда.

«Международный революционный фронт»

В первое время Буйар, судя по всему, получил от китайского посольства в Берне не одну тысячу франков, но вскоре всякие контакты прекратились. Конечно, пекинские дипломаты быстро раскусили этого ультрапролетарского политика-любителя.

Газета «Функе» («Искра»), являвшаяся органом ШКП, не раз «угасала» из-за отсутствия денег, и можно быть вполне уверенным, что с того времени Буйар по крайней мере со стороны красного Китая не получал никакой финансовой помощи[631]. Ещё осенью 1964 года он заверял, что его партия «не подчиняется ни Советам, ни китайцам» и не может согласиться с некоторыми положениями Пекина[632]. Заметное отмежевание вылилось затем в яростную ругань, когда он обнаружил, что не ШКП, а соперничающая с ней группа со своим листком «Октобр» состоит «на довольствии» китайского представительства в Берне и «получает массу денег для коррумпирования рабочих»[633]. В свою очередь этот пропекинский кружок обвинил Буйара в «вымогательстве денег, нарушении честного слова и мошенничестве», а ведущий в Западной Европе прокитайский коммунистический орган, до этого всё время хваливший его, теперь подчёркивал: «Так называемая ШКП состоит из одного лишь Буйара, авантюриста и провокатора самого низкого пошиба, рецедивиста, которому протежирует швейцарская полиция»[634].

В начале 1965 года Буйар по собственной инициативе вступил в контакт с «Движением передовых рабочих Бельгии», с независимыми коммунистическими группками Ги Буржуа в Маконе и Жюльена Стема в Париже, а также с абсолютно неизвестным в самой ФРГ «Кружком марксистских рабочих в Германии». В начале августа 1965 года на парвой встрече этих групп в Люксембурге появился на свет политический устав «Комитета международного революционного фронта» (КМРФ). Новый «интернационал», основанный 27—28 ноября 1965 года в Париже, решил быть независимым как от Пекина, так и от Москвы. Он выступил как против тезиса о мирном сосуществовании, так и против атомного вооружения и взял в качестве образца для подражания кубинскую революцию. Кроме того, его программа предусматривала подготовку нелегальных кадров для участвующих в «Международном революционном фронте» организаций, «дабы в случае потери легально действующих руководителей было обеспечено дальнейшее существование движения»[635]. Соперничающая пропекинская группа в Швейцарии заявила, что она разоблачила Буйара как «полицейского шпика, работающего, вероятно, на секретную американскую службу ЦРУ», и напечатала в своем органе крупным шрифтом «Предостережение о возможных провокациях». В «Предостережении» было сказано: «Ни при каких обстоятельствах не отвечайте на его призывы, письма и приглашения, повсюду предупреждайте неосведомленных товарищей об этом опасном субъекте»[636].

Год спустя шум вокруг этого «интернационала» совсем утих. ШКП вновь перешла на позиции КПК, «поскольку КПК сегодня — единственная партий, верная марксизму-ленинизму», но при этом заявила, что отвергает культ личности (Мао Цзэ-дуна)[637]. Что же касается культурной революции в красном Китае, то она встретила в ШКП полное одобрение:

Буйар вновь начал пропагандировать в своём листке западноевропейские пропекинские группы, но те отвернулись от него из-за его «недостаточно высоких политических качеств»[639].

От «Швейцарской народной партии» до антисемитизма

В начале августа 1967 года ШКП распалась, а 9 сентября того же года вновь конституировалась в Веве под названием «Швейцарская народная партия» (ШНП). В заявлении о создании ШНП говорилось, что партия будет строго проводить революционную линию применительно к условиям Швейцарии и что она ставит своей задачей привить швейцарскому народу классовое сознание, которое у него пока ещё отсутствует, поскольку капитализм в Швейцарии ещё сохраняет сильные позиции и отнюдь не является «бумажным тигром»[640]. Вскоре Буйар побывал в Восточном Берлине и Дрездене. По возвращении он с воодушевлением заявил, что его партия хотя и «остаётся другом КНР и Мао Цзэ-дуна, но берёт себе в пример ГДР, которая, как государство рабочих и крестьян, более близка Швейцарии, чем КНР»[641]. После длительного перерыва вновь стал выходить орган партии, в том числе даже издание на итальянском языке под редакцией Уго Валентини (в Лугано). Теперь он изображал ГДР как пример для Швейцарии, а Ульбрихта сравнивал с Лю Шао-ци и Фиделем Кастро[642]. Столь же восторженно руководство партии приветствовало ввод в ЧССР войск государств Варшавского Договора: «Мы имели все основания просить Советский Союз положить конец величайшему предательству правителей ЧССР». Одновременно оно выражало надежду, что «такая же судьба постигнет предателей в Румынии и Югославии, которые состоят на службе у ЦРУ и мирового сионизма»[643].

После поездки одного из руководителей ШНП в Африку в сентябре 1968 года в партии значительно усилился примитивный антисемитизм неонацистского пошиба. Орган ШНП возлагал на евреев — это «мировое бедствие» — вину за майские события во Франции, писал, что многие марксисты-ленинцы стали «жертвами мирового сионизма», представляющего «опасность номер один» для всего мира. В свое время, заявляла газета, «гений великого Иосифа Сталина положил конец преступлениям евреев», но теперь с помощью Мао Цзэ-дуна и Линь Бяо эти «отравленные трутни» роятся в Китае: «Линь Бяо находится на службе у евреев, а Мао, который действительно был гением, стал ныне просто их жертвой. Из-за старости он не может больше хорошо всё видеть»[644].

После длительного периода молчания газета «Этенсель» вновь стала выходить лишь в конце августа 1969 года, но теперь на её 28 полосах имя Мао даже не упоминалось. В январе 1970 года «Швейцарская народная партия» тоже распалась и преобразовалась в «Международную группу Этенсель». Её нынешние цели сводятся к лозунгу: «Израиль должен исчезнуть». В пункте седьмом нового устава указывается даже, что Израиль — это «позор для всего человечества».

«Организация коммунистов Швейцарии (марксистско-ленинская)»

В мае 1964 года в Лозанне образовался «Ленинский центр». Инициатором создания этой группы был швед Нильс Андерссон, поддерживавший тесные контакты с посольством Пекина в Берне. Под секретариат группы он сразу же предоставил помещение в своем прокитайском издательстве «Эдисьон де ля Ситэ». Группа ставит своей целью «объединить всех марксистов-ленинцев в Швейцарской партии труда и вне её». В программе говорится о необходимости «отстаивать марксистско-ленинские принципы от всех ревизионистов и реформистов», «бороться за подлинные интересы и требования рабочего класса» и не в последнюю очередь «создать марксистско-ленинскую партию — подлинный авангард рабочего класса»[645]. Политбюро «Центра» первоначально состояло из Жильбера Этьена, М. Рауэра и Рене Андерссон — жены идейного руководителя группы. Затем в конце 1966 года Андерссон была вынуждена покинуть Швейцарию с мужем, который был выслан властями из страны. С весны 1967 года руководство группой находилось в руках Этьена из Лозанны и Петера Маага из Биля. В последнее время на передний план выдвинулся 34-летний преподаватель коллежа в Мудоне Жан Пьер Канова, но вся полнота власти по-прежнему сосредоточена в руках Этьена[646]. Центр тяжести своей деятельности организация сосредоточила в Лозанне, опорные пункты имеются также в Беллинцоне, Женеве и Биле, где особенно активен Раймон де Кулон. Печать сообщала, что «Ленинский центр» насчитывает 100 человек, по данным враждебной ему группы Буйара — 78 человек. В начале 1968 года в организации ещё состояло 30 человек, и, по-видимому, с тех пор она увеличилась незначительно[647].

Печатный орган «Октобр»

«Октобр» выходит с мая 1964 года. Он издается на трёх языках объёмом 12 страниц, и его можно получить лишь через почтовые ящики в Лозанне и Женеве. Ответственные издатели в первое время менялись весьма часто. С 1966 года в качестве такового фигурировал Канова, а с марта 1967 года — бывший член группы Буйара, старый коммунист-сталинист Уильям Эвард, который, однако, практически не пользуется никаким влиянием в «Центре».

В последние годы тираж этого печатного органа достиг 1500 экземпляров; лишь 100 экземпляров рассылается подписчикам. Появляющиеся время от времени сообщения, будто число подписчиков достигло нескольких сот и даже тысяч, преувеличены. Издание такого органа весьма дорогостоящее дело и вряд ли возможно без финансовой помощи со стороны китайцев и албанцев. В этой связи поговаривают, будто местная организация «Центра» в Лозанне, возглавляемая Этьеном, поддерживает контакты с одним из посольств в Париже[648].

«Октобр» настойчиво пропагандирует политику КНР, идеи Мао Цзэ-дуна, культурную революцию и атомное вооружение Китая. Одновременно, однако, он критикует «рабское пресмыкательство правительства Швейцарии перед мировым жандармом — США», «фашизм в швейцарской армии». «Трудовой народ Швейцарии,— писал он,— не может быть заинтересован в том, чтобы его судьба находилась в руках жаждущей прибылей клики пушечных и танковых фабрикантов… Никаких «Миражей» и атомных бомб. Долой милитаристскую манию величия!»[649].

Группа «Октобр» полностью поддерживает сепаратистское движение за самостоятельность Юры и на основе права на самоопределение требует её отделения от Швейцарии. Гражданскую гвардию, создаваемую бернскими властями для борьбы с беспорядками, она характеризует как «новые отряды СС» и «фашистскую подготовку к гражданской войне»[650]. «Октобр» обвиняет Советский Союз в проведении непоследовательной политики в германском вопросе, которая привела к переброске американских войск из Европы во Вьетнам и в то же время не укрепила позиции ГДР. Как и все прокитайские осколочные группы, группа «Октобр» занимает тройственную позицию в отношении Восточного Берлина: ратуя за укрепление позиций ГДР, она вместе с тем выступает с нападками на Германскую коммунистическую партию под тем предлогом, что та находится «в руках Ульбрихта». Характерны для «Октобр» также призывы к мировой революции: «Марксистский закон гласит, что всё прогнившее и устаревшее само собой не уходит со сцены. Задача революционных сил именно в том и состоит, чтобы смести всё старое, прогнившее»[651].

На политической арене Швейцарии группа «Октобр» пока ещё не приобрела известности. Лишь её предложение о создании «федеральной кассы социального обеспечения» привлекло некоторое внимание общественности. Кроме того, её сторонники обратили на себя внимание своим особенно радикальным поведением во время демонстраций в поддержку Вьетконга. С самого начала она стремилась привлечь на свою сторону часть рабочего класса. И хотя здесь она, насколько можно судить, добилась минимального успеха, Швейцарская партия труда весьма болезненно реагировала на эти попытки, предупреждая относительно деятельности «маоистских и анархистских провокаторов, вызывающих в ответ фашистские действия». «Настало время,— заявляла ШПТ,— чтобы рабочее движение положило конец деятельности этих патентованных провокаторов, если оно не желает испытать на себе последствия их провокаций»[652].

В этой идеологической полемике «Организация коммунистов Швейцарии (марксистско-ленинская)» в свою очередь обвиняет Швейцарскую партию труда «в мелкобуржуазном реформизме» и обращает внимание её членов на современное положение в странах Восточного блока: «Имеет ли в этих условиях вообще смысл продолжать борьбу, стремиться и надеяться создать общество без эксплуатации человека человеком, чтобы в конце концов прийти к таким результатам? Многие партийные бойцы испытывают чувство отвращения к царящим там порядкам, в результате их убеждённость превращается в разочарование и пассивность. И это вполне понятно»[653].

Пропекинским коммунистам удалось привлечь на свою сторону отдельных активистов ШПТ. Но из-за взаимных нападок обе прокитайские группы, одно время серьёзно беспокоившие ШПТ, перестали представлять для неё серьёзную опасность. По-видимому, иной точки зрения придерживается посольство СССР в Берне. Его шпион Марсель Буттекс из Лозанны, состоявший членом «Организации», вплоть до своего ареста в феврале 1970 года регулярно информировал посольство о деятельности этой группировки.

«Партийные чистки»

Внутренние разногласия значительно ослабили «Организацию» Осенью 1965 года был исключен Раймон де Кулон, ранее изгнанный из ШПТ и из прокитайской «Швейцарской коммунистической партии». В отместку он опубликовал «Критическое резюме», в котором на ряде фактов показал, что сторонникам «Октобр» неведомо чувство товарищества, что многие местные организации малочисленны, насчитывают не более 10 членов. Правда, и после этого де Кулон сохранил верность сталинистско-пропекинским взглядам и продолжал в одиночку пропагандистскую деятельность в пользу коммунистического Китая.

В ноябре 1967 года была проведена новая «чистка», коснувшаяся остатков бильской группы, которая во главе с Петером Маагом, Петером Мозером и Беатой Шаффер наладила издание собственного печатного органа под тем же названием на немецком языке. Мааг был обвинен в «эгоизме, разгульном образе жизни и проявлениях стяжательства, а также в том, что он якобы стал препятствием для «развёртывания марксистско-ленинской борьбы в Биле и во всей немецкой Швейцарии»[654]. Конечно, это была не подлинная причина. Общественность уже давно интересовалась источниками приобретения им денег. Кроме того, Этьена явно беспокоила группа в Биле, действовавшая весьма самостоятельно; он видел в ней своего конкурента: однажды все ранее исключённые совместно с западногерманским пропекинским кружком опубликовали совместное заявление, о котором лозаннская «Организация» узнала лишь из печати. Возможно, мотивом для исключения послужили также слухи, будто Беата Шаффер при содействии албанского посольства в Париже нелегально ездила в Тирану, где прошла обучение на месячных курсах партизан. Во всяком случае, после «чистки» Мааг отошёл от прокитайского коммунизма. Шаффер и Мозер ещё некоторое время продолжали работать в группе под названием «Движение коммунистов Швейцарии (марксистско-ленинское)». Однако им удалось издать лишь несколько номеров своего листка «Бефрайунгскампф» («Освободительная борьба»)[655].

«Народ и культура»

Находящимся под сильным влиянием северных вьетнамцев и красных китайцев следует рассматривать также кружок «Народ и культура» в Каруже (Женева) на улице Кардин. В его уставе записано, что кружок выступает «за нейтралитет и независимость Швейцарии, за мир и дружбу между народами», ставит своей целью «популяризировать духовное наследие Швейцарии и других наций, поддерживать прогрессивные культурные устремления». Ведущую роль в нём играют Макс Блюм и Хелен Лютцельшваб, которые работают также в обществе «Каннэссанс де ла Шин». Эта группа издает с 1968 года свой бюллетень «Информации» на немецком и французском языках. Тираж его якобы составляет 3,5 тысячи экземпляров. Бюллетень недвусмысленно выступает в поддержку КНР, против Советского Союза и Швейцарской партии труда. Последняя, едва только бюллетень начал в открытую заявлять о подобной своей позиции, за «нарушение дисциплины» исключила из своих рядов троих членов этой группировки[656].

Норвежский «Социалистический союз молодёжи»

Эта полностью пропекинская группа образовалась в 1963 году как молодёжная организация Социалистической народной партии. Ведущие члены группы были тогда убеждёнными пацифистами. После многочисленных перипетий прокитайская линия восторжествовала на IV национальном конгрессе «Союза» в 1967 году. V конгресс, состоявшийся в сентябре 1968 года, подтвердил эту линию и обязал все свои секции развернуть изучение идей Мао Цзэ-дуна. Конгресс избрал ЦК из 11 членов и 7 кандидатов; председателем ЦК был избран Зигмунд Гренму, заместителями председателя стали Виктор Штейн и Трон Ёгрим. Международный отдел ЦК возглавил член ЦК Харальд Даль. Между тем число членов группы возросло, по заявлениям самого «Союза», до 3 тысяч. Члены группы были исключены из Социалистической народной партии; в некоторых случаях их выдворяли с собраний с помощью полиции[657].

Главный печатный орган «Социалистического союза молодёжи» — журнал «Унгсосиалистен» («Молодые социалисты»), переименованный в начале 1970 года в «Роде гарде» («Красная гвардия»),— выходит один раз в два месяца, и получить его можно лишь через один почтовый ящик в Осло. Ответственным редактором был вначале Астор Ларсен, проживавший в Осло на улице Хелерудфейн. Осенью 1968 года или в самом начале 1969 года его сменил Пал Стейган. С конца октября 1969 года главным редактором и издателем журнала является Арне Братен. Тираж журнала, выходящего на 32 страницах, на первых порах составлял 2,5 тысячи экземпляров, а к началу 1969 года возрос до 3,2 тысячи экземпляров. Для активистов издаётся ротаторным способом бюллетень «Политиск бюллетин», публикующий материалы и документы по вопросам текущей политики. Студенческая секция, возглавляемая Томом Эдхольмом, издаёт с 1965 года журнал «Оппбрюдд», выходящий один раз в квартал.

Газета «Классекампен» («Классовая борьба»)

В полемике между Москвой и Пекином Коммунистическая партия Норвегии вначале выступала в роли посредника, призывала обе стороны к единству. Долгое время партийное правление КПН старалось не допустить в партии дискуссии по этому вопросу, выдвигало на первый план в качестве главной задачи повседневную практическую деятельность. Руководящие работники партии по-прежнему ездили в КНР, а издательство КПН ещё в 1964 году переиздавало публикации красного Китая, в том числе работы Мао Цзэ-дуна. Разногласия в КПН обнаружились только при оценке культурной революции в Китае. Лишь пригрозив уходом с поста председателя партии, Рейдар Ларсен смог в январе 1967 года не допустить возникновения общепартийной дискуссии по вопросу о положении в Китае. Несомненно, в партийном аппарате, прессе и в молодёжной организации КПН по-прежнему оставались отдельные прокитайски настроенные элементы, но они не создали фракцию и не имели единой стратегической линии. Только этим можно объяснить тот факт, что один пропекински настроенный коммунист одобрил ввод войск пяти социалистических стран в ЧССР, вызвав тем самым серьёзные идеологические споры[658].

Собрать воедино всех прокитайски настроенных членов КПН — такую задачу, по-видимому, поставила перед собой выходящая с февраля 1969 года ежемесячная газета «Классекампен». Среди редакторов газеты, фамилии которых, кстати, известны лишь частично, можно встретить также выходцев из КПН и её молодёжной организации. В качестве ответственного издателя фигурировал вначале Андерс М. Андерсен, кандидат в члены ЦК «Социалистического Союза молодёжи», а вскоре рядом с его фамилией появилась также фамилия финна Аасхейма, являвшегося до этого членом редколлегии «Унгсосиалистен». Через некоторое время Андерсена сменил Сигурд Аллдерн. Редакция «Классекампен» помещается на столичной Обсерваторигатан. Газета выходит на 12 страницах, печатается офсетным способом, и её издание, вероятно, обходится недёшево. Тираж первого номера составил 3,5 тысячи экземпляров, второго — 4 тысячи, третьего — уже 5 тысяч; майский номер 1969 года впервые достиг тиража 10 тысяч экземпляров. С июня 1970 года газета, как утверждается, выходит тиражом 18 тысяч экземпляров. Она публикует теоретические статьи, имеющие антисоветскую направленность и одновременно поддерживающие политику КНР, а во внутриполитическом плане резко критикует норвежские профсоюзы и выступает в защиту интересов рабочих и рыбаков. При этом неизменно подчёркивается, что свою главную задачу газета видит в создании «марксистско-ленинской партии Норвегии, базирующейся на идеях Мао Цзэ-дуна». Такая партия могла бы представить определённую опасность для КПН.

В середине 1969 года начала выходить газета «Роде фане» («Красное знамя»), которая, по-видимому, претендует на роль «сборного пункта марксистов-ленинцев» в КПН. Одним из первых активистов группы, образовавшейся вокруг «Роде фане» и сообщившей лишь свой почтовый ящик, является Л. Дедихен.

«Хельсинкское марксистско-ленинское общество»

В Финляндии коммунисты-бунтовщики уже в 1961 году объединились в «Организацию по изучению социализма». Под руководством Яаарно Пеннанена, бывшего редактора «Кансан уутисет», ежедневной газеты финской компартии, она выпускает журнал «Тиланне». Этот журнал, хотя и придерживается прокитайской линии, выступает в первую очередь против ревизионизма. Поэтому он пользуется всякой возможностью для агитации против Коммунистической партии Финляндии:

Как ни приветствовали китайцы эту группу в начале своих разногласий с Советами, в дальнейшем требования Пекина возросли: теперь отвечающими этим требованиям признаются лишь те объединения, которые считают своей самой главной целью пропаганду китайского коммунизма. Но возникновения такого рода группировки в Финляндии пришлось ждать долго. Лишь где-то в 1968 году образовалось «Хельсинкское марксистско-ленинское общество», в котором, по всей видимости, и сейчас очень мало членов и которое имеет лишь несколько ячеек в Хельсинки, Тампере и Або. Тем не менее, с лета 1969 года оно издаёт 22-полосную газету «Пунакаарти». Руководящие члены её редакции — Тауно Олави Хуотари, Бьярне Нитовуори и Матти Пуолакка. Редактором-издателем считается Петер Нильссон, проживающий в Хельсинки на Ульвиланти.

Со «сталинистами» из финской компартии «Общество», судя по всему, не поддерживает никаких связей, потому что те критикуют своё партийное руководство за его недостаточную верность Москве и поэтому уж никак не являются сторонниками Пекина[660].

Исландский «Народный альянс»

В первые годы после раскола в мировом коммунистическом движении прокитайские элементы в Исландии развернули довольно интенсивную пропаганду, опираясь на две свои организации в Рейкьявике. Их руководители неоднократно посещали Китай.

Ещё об одной группе стало известно лишь в марте 1966 года, когда она основала «Народный альянс» во главе с председателем М. Т. Олафссоном. В последнее время об этом «Народном альянсе» ничего не слышно, он даже не посылает обычных приветственных телеграмм в адрес КПК.

В этих двух странах пропекинские коммунистические группировки запрещены и преследуются как правительствами, так и промосковскими коммунистическими партиями каждой из стран.

Разумеется, в этих затруднительных условиях нелегальности вряд ли являются достоверными данные о численности, к которым и без того надо относиться с большим скепсисом.

Первые пропекинские группы в Испании

В конце 1963 года в Испании циркулировали экземпляры газеты, чрезвычайно похожей на центральный орган компартии «Мундо обреро»: они, очевидно, переправлялись по почте из Южной Америки. Подзаголовком в этой фальшивке был лозунг «За чистоту марксизма-ленинизма в международном коммунистическом движении». На её страницах подвергался циничным нападкам Кремль:

«Вчера мы называли себя сталинистами, сегодня мы называем себя хрущёвистами. А завтра? Мы вынуждены постоянно быть на стороне Москвы, хотя Москва разрушила веру миллионов и миллионов борцов, изобразив Сталина чудовищем. Мы вынуждены постоянно быть на стороне Москвы, хотя Москва в своем стремлении к гегемонии разрушила единство коммунистической семьи и расколола партию».

В апреле 1964 года в различных городах Испании появился размноженный на ротаторе листок «Мундо обреро революсьонарио»[661]. Незадолго до этого в Брюсселе вышел первый номер листка «Пролетарио», текст в котором был написан, как ни странно, на весьма сомнительном испанском языке. Радикальные требования, содержавшиеся в этом листке, адресовались главным образом испанцам, находящимся в странах ЕЭС в качестве иностранных рабочих. Долгое время листок распространялся — по-видимому, из соображений безопасности — через автоматически функционирующий почтамт «Брюссель-Х». Позже этот листок выходил в печатном виде, по советским данным, в Париже, а скорее всего, в Лозанне[662]. Другой прокитайский кружок в течение нескольких месяцев издавал в Мадриде подпольную газету «Чиспа».

В этот период одновременно существовало несколько пропекинских групп: например, в самой Испании группка вокруг бюллетеня «Комуниста», а в эмиграции — кружки вокруг листков «Октавилья» и «Портавос де пролетарио». Промосковские коммунисты не без основания язвили, что каждый из этих кружков претендует на роль «единственного обладателя секрета того, как ликвидировать режим Франко, и, наконец, выставляет себя самой революционной группой, считающей, что чем больше букв «р» в слове «революционный», тем лучше»[663].

«Коммунистическая партия Испании (марксистско-ленинская)»

4 октября 1964 года группы, существовавшие вокруг листков «Мундо обреро революсьонарио», «Пролетарио» и «Чиспа», объединились в «Коммунистическую партию Испании (марксистско-ленинскую)». Официально съезд состоялся в Испании, фактически — в Париже. Программа этой пропекинской партии требует полной независимости страны от США, ликвидации монархии и установления строя народной демократии под руководством рабочего класса. Ближайшей целью является создание предреволюционного настроения в Испании, а именно: «превращение митингов в волнения, а забастовок — в занятие предприятий»[664].

Насколько можно судить, мадридское правительство сумело предотвратить образование распространенной по всей стране, строго организованной подпольной партии. К тому же прокитайские коммунисты уже в 1964—1966 годах потеряли несколько ячеек в результате арестов. Летом 1966 года в помещениях студенческого синдиката в Мадриде была обнаружена подпольная типография с коммунистическими листовками прокитайского направления. Судебный процесс, проведенный несколько месяцев спустя над другой группой, возглавлявшейся старым коммунистом Паулино Гарсия Мойя, показал, что она регулярно получала от одного студента из Парижа инструкции, а также клише для нелегальных газет, которые эта группа размножала и рассылала по почте; при аресте одного из членов группы сотрудники органов безопасности обнаружили 1700 экземпляров газет и 700 листовок[665]. В марте 1967 года в стенном шкафу, принадлежавшем одному театрально-певческому кружку в Мадридском университете, были обнаружены множительный аппарат и прокитайские пропагандистские материалы. Месяц спустя в одном из предместий Бильбао была арестована ячейка из шести человек. В конце 1967 года полиция разгромила недалеко от Валенсии кружок прокитайских коммунистов, которые незадолго до этого якобы прошли курс техники террора в Париже. В течение следующего года стало известно ещё о трёх арестах, в том числе среди членов дружественной китайцам организации «Революционные вооружённые силы»[666]. Почти повсюду партии пришлось преодолевать трудности. По её данным, в её ячейки проникли гангстеры, а отдельные члены даже хотели «ликвидировать партийное руководство»[667].

К тому же вскоре после образования партии произошел новый раскол. Отколовшаяся группа, тоже именующая себя «Коммунистической партией Испании (марксистско-ленинской)», распространяет под руководством Фернандеса Мовельяна листок «Мундо обреро» (точно так же называется центральный орган промосковской компартии). Между обеими пропекинскими партиями ведётся ожесточённая борьба, доходящая до взаимных доносов. Возможно, именно поэтому не было случайностью то, что испанской полиции в середине октября 1969 года удалось арестовать одного из виднейших функционеров этой отколовшейся группы, Анхеля Кампильо во время одного из его нелегальных приездов из Парижа в Испанию[668].

Публикации

Центральным органом партии с января 1965 года является «Вангуардиа обрера». Местом издания официально называется Мадрид; в действительности же все восемь страниц редактируются и печатаются, по-видимому, в Париже, возможно даже с помощью французских прокитайских коммунистов. Рассылка этого ежемесячника по почте в прежние годы часто производилась из Тулузы и Лиана, а долгое время также через Роттердам. Весной и летом 1969 года он рассылался одной бельгийской сторонницей Пекина, проживающей на рю д’Эспань в Брюсселе, а также из Стокгольма. Весной 1967 года партия, кроме того, издавала теоретический орган «Революсьон эспаньола», который, по всей вероятности, печатался в Брюсселе. С мая-июня 1970 года в Испании появляются три новых прокитайских коммунистических журнала для молодёжи — «Хувентуд революсьонариа», «Эстрелла роха» и «Ховен гардиа»,— которые, по-видимому, тоже поступают из Парижа.

Но и помимо этого в Испанию поступает из-за границы большое количество пропагандистского материала: уже в 1964 году органами безопасности в Мадриде было конфисковано в общей сложности четыре тонны прокитайских коммунистических пропагандистских материалов, поступивших по почте. В начале 1966 года испанский суд осудил одного пропекинского коммуниста-француза за попытку незаконно провезти в автомашине свыше 100 килограммов печатных материалов. Кроме того, на Иберийский полуостров засылалось немало албанских малоформатных брошюр, отпечатанных на папиросной бумаге. По-видимому, значительная помощь исходит также от китайских посольств в странах Северной Африки; в Алжире в начале 1966 года в пользу «Коммунистической партии Испании (марксистско-ленинской)» действовала даже тайная радиостанция[669]. Очевидно, Пекин щедро снабжает партию финансовыми средствами; её главные функционеры, по всей вероятности, прошли за последние годы военно-политическую подготовку в красном Китае.

Сторонники «красного» коммунизма весьма нервно реагируют на активность «жёлтого» коммунизма. Вначале они заклеймили нелегальные газеты отдельных группок как «стряпню спецотдела (испанского) министерства внутренних дел». Затем фракционные бои стали более ожесточёнными, и поговаривают, что арест около ста пропекинских коммунистов в июне 1964 года предопределён доносами на них испанских промосковских коммунистов. Одновременно прокитайские коммунисты обвиняют компартию просоветского направления в том, что она «вместо того, чтобы быть авангардом рабочего класса», опустилась до положения «арьергарда мелкой буржуазии» и во время забастовок в Испании предала рабочих только для того, чтобы не помешать торговле франкистского режима с Восточным блоком и Советским Союзом:

«Португальский марксистско-ленинский комитет»

Весной 1964 года в Португалии организовалась антиревизионистская группа «Револусао популар», из которой осенью того же года образовался «Португальский марксистско-ленинский комитет». Его программа отвечает обычным целям китайского коммунизма; «единственным путём» к её осуществлению является, по мнению пропекинских коммунистов, путь «вооружённого восстания»[671]. С августа 1965 года комитет неоднократно пытался преобразоваться в партию, однако основание партии до сих пор не осуществлено.

Орган прокитайских коммунистов Португалии с 1964 по 1967 год назывался «Револусао популар», а теперь называется «О пролетарий». Редакция и типография находятся, вероятно, в Париже, откуда эта малоформатная газета нелегально доставляется в Португалию. Как ни странно, она почти не появляется среди иностранных рабочих в Центральной Европе. Отколовшиеся от промосковской компартии пропекинские коммунисты уже на довольно ранней стадии образовали задуманную в виде «массовой» организацию «Френте де аккао популар» (ФАП), которая в мае 1964 года выступила с прокитайскими коммунистическими листовками, а в июне 1964 года распространила первый номер своей газеты «Аккао популар». В феврале 1966 года 39-летний основатель ФАП, бывший член ЦК Компартии Португалии Франсиско Мартинс Родригес (подпольная кличка Кампус) был арестован после перестрелки с полицейскими. Девять месяцев спустя суд осудил ещё шестерых членов этой организации, обвинённых в том, что они вели курсы по обучению стрельбе из различных видов оружия и распространяли напечатанные в Пекине листовки, призывавшие население к террористическим действиям во время предвыборной кампании[672].

Промосковская компартия, тоже запрещённая, обвиняет пропекинскую компартию в том, что последняя вместо того, чтобы бороться против лиссабонского правительства, скорее поддерживает его. Сторонники красного Китая в свою очередь обвиняют просоветских коммунистов в том, что последние назвали в своём центральном органе имена двух членов «Комитета», дав тем самым ценные ориентиры политической полиции. Утверждается также, что промосковская компартия выдала нелегально работавшего в Португалии пропекинского коммуниста врача Жоао Пулидо Валенте, что привело к его аресту. Кстати, один из полицейских, принимавших участие в аресте, вскоре после этого был застрелен неким «прокитайцем»[673].

После правительственного переворота в Афинах деятельность пропекинских коммунистов была запрещена и в Греции. С тех пор они работают во многих независимых друг от друга нелегальных группах как внутри страны, так и — по большей части — за границей, в странах Западной Европы.

«Политическое движение последовательных левых» (СПАК)

Ещё весной 1962 года греческие промосковские коммунисты жаловались, что «антипартийные элементы» в их рядах получают сильную поддержку от албанских посольств в странах Восточного блока. Вскоре и красные китайцы начали разжигать всё ещё подспудно существующие со времен гражданской войны в Греции антисоветские настроения и совершенно сознательно вновь поставили на обсуждение вопрос о местопребывании увезённых в свое время в страны Восточного блока греческих партизан. Находившаяся в подполье компартия и прокоммунистическая ЭДА реагировали на это исключением из партии многих своих членов, нашедших вслед за этим политическую родину в рядах прокитайского коммунистического «Объединения дружбы»[674].

Собственно прокитайская осколочная группа возникла лишь в марте-апреле 1967 года в виде «Политического движения последовательных левых» (СПАК), поставившего своей целью создание коммунистической партии прокитайского направления. Его органом была выходившая уже с конца января 1967 года еженедельная газета «Лайкос дромос» («Путь народа»), главный редактор которой Яннис Хотцеас, проживавший по улице Фемистокла в Афинах, выпускал также прокитайский ежемесячный журнал «Анагеннизис» («Возрождение»). Тираж газеты составлял 4 тысячи экземпляров, однако её продажа неоднократно саботировалась сторонниками компартии и ЭДА[675].

Кроме того, с 1966 года пропекинская коммунистическая студенческая группа в Салониках во главе с Илиасом Мутопулосом и Алиханидисом распространяла журнал «Спондастикос космос» («Мир студентов»).

Греческое подполье

В первое время после смены власти в Греции (20—21 апреля 1967 года) газета «Лайкос дромос» продолжала ещё выходить, хотя и нелегально. Она боролась не столько против нового режима, сколько против позиции компартии и ЭДА. Точно так же выходившая в течение нескольких месяцев газета «Метанастис» («Эмигрант») — под таким же заголовком в Восточном Берлине печатается газета для греческих иностранных рабочих в Западной Европе — видела в промосковских коммунистах Греции только «препятствие для развёртывания народной борьбы».

Разумеется, отнюдь не случайно то, что фразеология, которой пользуются также прокитайские группы МАПГ («Антифашистское народное движение Греции») и ЭЛАМ («Греческий антифашистский фронт»), хотя и звучит строго революционно, но направлена не столько против нового правительства, сколько против партий, существовавших до путча.

Ещё откровеннее выступают якобы оставшиеся в компартии и в ЭДА пропекинские коммунисты, заявляя в своём воззвании, что «ревизионизм есть самый опасный враг». Важнее всего им представляется создание собственной прокитайской коммунистической партии[676]. Хотя в то же время нет недостатка и в угрозах в адрес нынешнего афинского правительства:

Между тем даже в пропекинских коммунистических листках Западной Европы почти ничего не слышно о «жёлтом» подполье в Греции. В начале сентября 1969 года многие функционеры СПАК, в том числе Яннис Хотцеас и Илиас Мугопулос, были арестованы греческими органами безопасности.

Эмиграция

Ещё до переворота существовала «Марксистско-ленинская группа в Коммунистической партии Греции», руководство которой сейчас находится за рубежом и которой Пекин, по имеющимся сведениям, до сих пор отдает предпочтение перед всеми другими греческими организациями. Эта группировка публикует материалы, в которых обвиняет Москву в том, что она оказывает финансовую и экономическую поддержку военному режиму в Греции, «сослужив тем самым службу убийцам в совершении ими массовых убийств»[678].

В Западной Европе действует также «Марксистско-ленинская организация политических эмигрантов Греции», о которой, кроме имени одного из её руководителей, Данилидиса Полидориса, ничего больше не известно[679].

В Италии находится руководящий центр «Боевого фронта греков в эмиграции», который установил временное сотрудничество с итальянским «Обществом дружбы с Китаем»[680]. В Западной Германии в течение ряда лет издавался на гектографе бюллетень «Боевого фронта» под редакцией И. Захоса, проживающего в Западном Берлине на Сибель-штрассе. В последнее время эта пропагандистская работа ведётся через одного грека, проживающего в Западном Берлине на Эмзер-штрассе.

Среди греческих рабочих в Западной Германии распространяются еженедельная газета «Лайко вима» («Народный фронт») объёмом 4 страницы и довольно много различных брошюр, рассылаемых дипломатическим представительством Албании в ФРГ. Эта осуществляемая в различных формах пропаганда пропекинских коммунистов довольно эффективна. Промосковские коммунисты вынуждены были скрепя сердце признать, что их противникам «в известной степени удалось ввести в заблуждение не только некоторых членов партии, но и активистов»[681].

В Западной Германии и Западном Берлине китайским коммунистам удалось организационно закрепиться лишь на относительно более поздней стадии. Сперва возникли подпольные кружки, затем образовались группы, как правило, работающие легально. Однако созданной позднее «Коммунистической партии Германии (марксисты-ленинцы)» не удалось объединить в своих рядах различные пропекинские движения. Напротив, эти последние по-прежнему конфликтуют между собой, их взаимоотношения друг с другом довольно часто меняются.

Нелегальные группы

Первым признаком существования прокитайской коммунистической группировки была приветственная телеграмма, направленная «Западногерманским комитетом марксистов-ленинцев» в Тирану по поводу национального праздника Албании в 1964 году. Вскоре эта организация изменила своё название, став «Комитетом марксистов-ленинцев Германии». Она возвестила, что организовала 5 марта 1965 года (годовщина со дня смерти Сталина) «Марксистско-ленинскую партию Германии» (МЛПГ). Цели этой партии нашли своё концентрированное выражение в лозунге «Защищайте ГДР, освободите Западный Берлин, добейтесь установления Народной Республики Германии!». Новая партия заявила, будто она имеет на территории всей Германии более 5 тысяч членов. В действительности же речь шла об одиночках, которые даже не принадлежали к партийным организациям нелегальной Коммунистической партии Германии. Несмотря на всю её прокитайскую пропаганду, МЛПГ не была признана Пекином и Тираной, хотя её и признали многие пропекинские коммунистические осколочные партии Западной Европы[682].

Первый номер ежемесячного органа МЛПГ «Социалистишес Дойчланд» появился в середине августа 1965 года. На титульном листе были напечатаны маскировочные заголовки вроде, например, таких: «Граница и германцы», «Путешествие по немецкому среднегорью» и «Предписания по диете для больных печенью». Анонимная редакция находилась, по-видимому, где-то в районе между Франкфуртом-на-Майне и Гейдельбергом, хотя на самом журнале в качестве места издания указывался Берлин. Часть тиража ввозилась в ФРГ из Люксембурга, Роттердама и Вены. Длительное время этот орган рассылал также пропекинский коммунист Раймон де Кулон из Биля (почтовый псевдоним — Герхард Диц). Расходы на пересылку писем и пакетов составляли в пересчёте примерно от 2 до 4 западногерманских марок за каждое почтовое отправление.

На своих 12 гектографированных страницах орган МЛПГ особенно выделял Тельмана и Сталина, зачастую использовал явно национальные мотивы. Он упрекал находящуюся на нелегальном положении Коммунистическую партию Германии в том, что она всё больше переходила на сторону советского ревизионизма и пренебрегала интересами немецкого народа. В то же время журнал приветствовал ГДР, характеризуя её как «первый шаг на пути к Народной Республике Германии», беспрекословно одобрял возведение Берлинской стены. Это, впрочем, не мешало печатному органу МЛПГ ругать Ульбрихта за то, что он «ночью осквернил и разрушил памятники Сталину» и, как в своё время Гитлер, запретил и уничтожил многие книги марксистско-ленинской литературы. Журнал возмущался тем, что восточноберлинское правительство «имеет преступную наглость изображать себя слугой немецкого рабочего класса и хранителем марксизма-ленинизма»[683].

«Социалистишес Дойчланд» охотно цитировал заявления, сделанные в своё время Коммунистической партией Польши против присоединения Данцига к Польше. В связи с высылкой нескольких красных китайцев из Гонконга журнал протестовал против изгнания в 1945—1946 годах восточных немцев «тогдашней господствующей буржуазией Польши и Чехословакии». Диалектически обосновывая свою позицию, МЛПГ — в противоположность Пекину и Тиране — требовали отмены границы по Одеру — Нейсе. Она заявляла: «Было бы не по-марксистски, а по-ревизионистски не желать возвращения немецких восточных областей! Немецкие восточные области обагрены кровью немецких коммунистов. Тельман никогда не признавал разбойничьих границ 1918 года [известных как границы 1937 года] и решительно отклонял их признание. А разве с меньшим возмущением он отклонил бы осуществлённое империализмом США в 1945 году расчленение Германии и с меньшей энергией боролся бы за его отмену? Тот, кто применяет идеи Мао Цзэ-дуна, знает, что наше требование о возврате территорий является марксистско-ленинским требованием!»[684].

Витая в мире упрощённых представлений ультрареволюционности 20-х годов, пропекинская группа следующим образом рисовала себе решение германского вопроса: «Вьетнам покажет нам своим пламенным примером правильный путь, ведущий к воссоединению! Лишь этот путь действительно приведёт к созданию столь желанной социалистической Германии! Мы убеждены в том, что «болтовня о взаимопонимании» вскоре прекратится»[685].

Хотя создание МЛПГ не вызвало какого-либо раскола в рядах Коммунистической партии Германии, ЦК КПГ дал указание «подвергать расследованию каждый слух относительно существования в партии прокитайских ячеек»[686]. Советские учреждения в ФРГ также крайне нервозно реагировали на соответствующие публикации в западногерманской прессе. Между тем осенью 1968 года «Социалистишес Дойчланд» внезапно замолчал и больше уже не выходил. Высказывается мнение, что это произошло по настоянию пропекинского коммуниста Ауста из Гамбурга и что даже сама МЛПГ влилась позднее в руководимое им движение.

Нелегально работал ещё один кружок,— по общепринятому мнению, в Мангейме, но скорее всего где-то в земле Северный Рейн — Вестфалия. Последнее предположение выглядит тем более обоснованным, что, по имеющимся сведениям, упомянутый кружок впоследствии присоединился к действовавшей там другой пропекинской группе. Летом 1966 года кружок опубликовал анонимные «Письма Спартака», в которых содержались нападки на боннскую правительственную систему, но в то же время отвергалось какое-либо единение с КПГ. Издаваемый этим кружком бюллетень «Спартак» пропагандировал китайский коммунизм как гуманный в социальном плане и в связи с культурной революцией упрекал руководящих функционеров Восточного Берлина в том, что они представляют собой «новый класс». «Даже из крайне тревожных событий 17 июня 1953 года,— писал журнал,— не было сделано серьёзных выводов. Что сталось бы с ГДР без Красной Армии?». В противоположность МЛПГ этот орган резко осуждал создание Берлинской стены, заявляя: «Для подлинного марксиста-ленинца в немецкой истории нет, пожалуй, более постыдного факта, чем то, что «государство рабочих и крестьян» на немецкой земле вынуждено было изолировать себя в буквальном смысле слова с помощью стены, чтобы не убежали собственные рабочие, крестьяне и студенты»[687].

«Свободная социалистическая партия (марксистско-ленинская)»

Весной 1967 года листовки возвестили о создании пропекинской коммунистической «Свободной социалистической партии» (ОСП). Лица, подписавшие эти листовки, ожидали, что на торжественное учредительное собрание, которое намечено было провести 22 апреля во Франкфурте, придёт около тысячи их сторонников. Однако появилось всего лишь около 70 человек, причём большинство из них составляли члены КПГ, вступившие в рукопашную схватку с основателями партии[688]. Первым секретарём ЦК новой партии стал Гюнтер Аккерман (род. 18 мая 1940 года), бывший вахмистр Народной полиции в советской зоне, ныне проживающий во Франкфурте (Цайльсхайм), а вторым секретарём — владелец ресторана Вернер Хойцерот (род. 18 марта 1920 года) из Нидершельдерхютте (Хюттенвег). Кроме них, в ЦК вошла Рут Хойцерот, издававшая раньше вместе с Герхардом Ламбрехтом, одним из основателей новой партии, журнал «Ди унбеквемен» от имени «Объединения по вопросам немецкой политики Зигерланд — Вестерланд». Вопреки оптимистическим ожиданиям руководителей эта пропекинская партия не смогла завербовать более 30 членов.

Её органом стал с мая 1967 года ежемесячник «Ди вархайт», за который попеременно отвечали отдельные члены ЦК. На своих шести страницах ежемесячник, выходивший тиражом около 200 экземпляров, хвалил — на плохом немецком языке — ГДР, энергично ругал КПСС, СЕПГ, КПГ и Немецкий союз мира, клеймил страны западной демократии.

ЦК КПГ, стремясь предотвратить опасность раскола своих сторонников, объявил руководителей ОСП «агентами ведомства по охране конституции». Левые газеты высказывали подозрение, что «путём создания Свободной социалистической партии имелось в виду основать в соответствии с концепцией правительства ФРГ псевдокоммунистическую партию, стоящую под его контролем»[689]. В то же время прокитайские коммунисты упрекали Восточный Берлин в том, будто он заслал в их ряды агента из своего министерства государственной безопасности.

Компартия Китая и посольство КНР в Берне отказали «Свободной социалистической партии» в официальном признании. Тем не менее, с руководством партии встретилась в июне 1967 года делегация «Организации марксистов-ленинцев Великобритании», а через три месяца Аккерман и супруги Хойцерот побывали в Лондоне с ответным визитом. Незадолго до этого Аккерман побывал в Биле, где встретился с руководством группы «Октобр», а в начале ноября того же года посетил редакцию газеты «Роте фане» в Вене, откуда партия получила много китайских брошюр. С 14 по 21 ноября Аккерман находился в Албании, где в ходе переговоров с ним международный отдел ЦК Албанской партии труда недвусмысленно потребовал организации единого пропекинского коммунистического движения в ФРГ и поставил свою финансовую поддержку в зависимость от такого объединения[690].

Группа «Ротер морген» в Гамбурге

Летом 1967 года коммунистам Северной Германии рассылались номера анонимной гектографированной газеты «Ротер морген» («Красное утро»), в которых была напечатана серия статей, следующим образом характеризовавших положение в нелегальной КПГ: «Функционеры обманывают самих себя, пытаясь доказать в своих необъективных донесениях в ЦК необходимость существования организации… Старые товарищи уже устали, молодые коммунисты через короткий промежуток времени покидают наши ряды. Карьеризм, коррупция и кумовство…».

Лихорадочные попытки Комиссии партийного контроля КПГ найти авторов остались безрезультатными. В конце концов, однако, автором и издателем этой газеты объявил себя коммунист Эрнст Ауст (род. 12 апреля 1923 года). С 1952 по 1956 год он был главным редактором коммунистического еженедельника «Блинкфюр», а затем — возможно, по идеологическим мотивам, а может быть, и вследствие своего гипертрофированного (честолюбия — стал восхвалять Пекин. Когда в 1963 году он был приговорён к тюремному заключению за выступления против запрета КПГ (которое он не отбыл), КПГ, СЕПГ и КПСС ещё призывали направлять «выражения солидарности» в адрес его частной квартиры по улице Карл-Бремер-ринг. Теперь же эти партии характеризовали Ауста как «жалкую фигуру, заслуживающую презрения со стороны всех порядочных людей», и в ночных телефонных звонках угрожали «этой косоглазой жёлтой китайской свинье» смертью[692]. В своё время коммунисты хвалили бывшего парашютиста-десантника Ауста за то, что он преодолел своё политическое прошлое. А сейчас он призывает своих прежних товарищей по мировоззрению «раскрыть всю глубину предательства советского ревизионизма» и присоединиться к коммунизму китайского образца. Пытаясь найти группы, с помощью которых можно было бы свергнуть «реакционное классовое господство монополистического капитала» в Западной Германии и установить вместо него «классовое господство пролетариата», Ауст обнаружил, что число таких организаций весьма невелико. Так называемые левые организации «лиц, потерявших родину», он оценивает как «индивидуалистические и путаные», и даже Социалистический союз немецких студентов он также характеризует отрицательно вследствие присущих ему анархистских черт и неспособности пойти на союз с рабочим классом. В свою очередь «инициативный комитет по образованию социалистической партии» отрицательно отнёсся к Аусту, поскольку опасался, что он будет рабски одобрять политику КПК, как он это делал раньше в отношении КПСС и СЕПГ[693]. Зато довольно скоро дело дошло до сотрудничества между газетой «Ротер морген» и Аккерманом, который в начале 1968 года после ожесточённых разногласий с Хойцеротом покинул «Свободную социалистическую партию». Из своей тогдашней квартиры в Кёльне (Рилер-плац) Аккерман распространял листовки «Революционных коммунистов Северного Рейна-Вестфалии», которые призывали к активным выступлениям, старались подрывать моральный дух бундесвера и побуждать американских солдат к дезертирству. Начиная с июля Аккерман издавал в течение нескольких месяцев газету «Фрайхайт», а также прокитайскую коммунистическую «Роте Фордарбейтер цайтунг», на шести страницах которой социальные требования и различные сплетни из жизни предприятия сочетались с насаждением культа личности Мао Цзэ-дуна.

В конце апреля 1968 года Аусту удалось объединиться со «Свободной социалистической партией» и пропекинскими коммунистическими кружками в Мангейме и Карлсруэ. Позднее к этому объединению примкнула ещё западноберлинская группа, которая, по-видимому, была идентична тамошнему «Комитету истинных марксистов-ленинцев». Между тем язык «Ротер морген» становился всё более жёстким. По поводу проекта программы КПГ газета заявляла: «Было бы совершенно бессмысленно, если бы марксисты-ленинцы сели теперь за один стол с предателями марксизма-ленинизма, закрыли глаза и стали ждать чуда». С неменьшей энергией газета выступила против новой Германской коммунистической партии. По поводу вступления армий стран Восточного блока в Прагу в специальном номере «Ротер морген» был задан вопрос: «Кто дал господам в Москве право нападать с применением оружия на чешский народ, чтобы вынудить его вступить на «единственно спасительный путь» советского ревизионизма? События, связанные с агрессией против ЧССР, свидетельствуют о полном падении и перерождении руководящей клики советских ревизионистов-ренегатов»[694].

«Коммунистическая партия Германии (марксисты-ленинцы)»

В первом номере своей газеты «Ротер морген» Ауст считал «нецелесообразным» создание собственной партии. Однако 31 декабря 1968 года 33 делегата из Западной Германии и Западного Берлина (который они в отличие от Москвы и даже от Пекина относят к ФРГ) провозгласили создание «Коммунистической партии Германии (марксистов-ленинцев)». Не заботясь о том, что её могут квалифицировать как организационную преемницу нелегальной КПГ и на этом основании запретить, она отрекомендовала себя «законной последовательницей революционной партии Карла Либкнехта, Розы Люксембург и Эрнста Тельмана» и сознательно избрала 50-летие со дня образования КПГ датой своего основания. В своей программе КПГ(мл) исходит из Потсдамского соглашения, рассматривающего Германию как политическое и экономическое целое. Признание двух германских государств на немецкой земле она отвергает. Ни Бонн, ни Восточный Берлин, по её мнению, не имеют права говорить от имени немецкого народа. Отличие сегодняшних властителей на Востоке и Западе усматривается лишь в том, что на совместной медвежьей охоте один пьет виски, а другой — водку[695].

Во время внутригерманских переговоров последних месяцев эта партия также целиком и полностью придерживалась тезисов Пекина и Тираны, по которым Москва «продаёт за бесценок» Восточный Берлин, а Бонн «проглатывает» его. Точно так же газета «Ротер морген» подчёркивает: «Марксисты-ленинцы будут до последнего упорно защищать справедливое дело ГДР от всех империалистических волков, подкрадывающихся к ней, стремящихся принудить её к капитуляции и поглотить её»[697].

Учредительный съезд партии избрал Центральный Комитет из девяти членов, средний возраст которых составляет якобы 29 лет. Председатель не был назначен, однако идейное и организационное руководство неоспоримо принадлежит Аусту. Названная им цифра в «1000 членов в 122 местах Западной Германии» сильно преувеличена[698]: на самом деле численность составила всего около 100 человек и с тех пор, по-видимому, не претерпела существенных изменений, ибо хотя в партию и вступило несколько сторонников, но многие быстро отошли от неё. КПГ(мл) направила в адрес ЦК КПК послание с изъявлением преданности, насчитывавшее 674 слова, однако Пекин, как ни странно, игнорировал основание этой партии и лишь значительно позже опубликовал свои приветствия и заявления; как бы то ни было, Ауст вместе с другими западноевропейскими лидерами пропекинских коммунистов был приглашён в ноябре 1969 года на празднества в Албании, а в начале мая 1970 года бельгийские друзья Китая пригласили его в Брюссель. Разумеется, было бы ошибкой предполагать, что КПГ(мл) и другие пропекинские группировки не получали никакой поддержки от красного Китая или Албании; но в то же время нет никаких данных, которые указывали бы на прямое финансирование из Пекина или Тираны[699].

«Ротер морген» — «Революционерер вег»

16-страничный центральный орган «Ротер морген», печатающийся с осени 1968 года офсетным способом, смог увеличить свой ежемесячный тираж с примерно 500 экземпляров летом 1968 года до примерно 1200 экземпляров весной 1970 года. С июня 1970 года он имеет обычный газетный формат и выходит тиражом, по-видимому, 6200 экземпляров; в обозримом будущем предполагается превратить его в еженедельник. Кроме того, в начале мая 1969 года был выпущен первый номер теоретического органа «Революционерер вег» («Революционный путь»); в его выходных данных в качестве издателя и редактора фигурирует имя Вилли Дикхута из Золингена, Ульмен-штрассе, бывшего руководителя отдела партийных кадров КПГ в земле Северный Рейн-Вестфалия.

Летом 1969 года партия сумела усилить свою организацию, возглавляемую Клаусом Уве Польманом из Ганновера-Линдена, ещё несколькими местными группами. Особую активность проявляет организация в земле Северный Рейн-Вестфалия, возглавляемая 28-летним Францем Веннигом (его адрес: Дюссельдорф-Герресгейм, Шёнау-штрассе). Считается, что центр тяжести пропагандистской деятельности КПГ(мл) должен быть на предприятиях. Особое внимание уделяется также разложению бундесвера. С ГКП по-прежнему имеются большие разногласия: её обвиняют в том, что она «обязана своим образованием соглашению и сотрудничеству с реакционной буржуазной системой (Федеративной республики)». А ГКП в свою очередь видит в существовании прокитайской компартии «старый метод, состоящий в том, чтобы посредством левацких фраз проводить дело антикоммунизма»[700]. До сих пор «прокитайцы» не создали сколь бы то ни было значительной базы; их призывы портить избирательные бюллетени на выборах в бундестаг не имели никакого успеха[701]. Тем не менее КПГ(мл) по-прежнему настроена весьма оптимистично: «Нет такой силы в мире, которая смогла бы задержать наступление и полную победу марксизма-ленинизма. Идеи Великого Октября, марксизма-ленинизма, идеи Мао Цзэ-дуна и Великая пролетарская культурная революция в Китае являются знаменем марксистско-ленинских партий во всем мире и ведут их к победе»[702]. Хотя с июля 1970 года партия стала распространять в Фрейбурге новый листок, «Ротер октобер», однако фракционная борьба и внутренний разброд среди западногерманских маоистов никогда не были столь сильными, как в середине лета 1970 года.

Рассорившиеся пропекинские группы

Далеко не все сторонники красного Китая приветствовали основание «Коммунистической партии Германии (марксистов-ленинцев)». «Гамбургский инициативный комитет по созданию марксистско-ленинской лиги Западной Германии и Западного Берлина» выпустил листовку, в которой критиковал создание прокитайской партии как «преждевременный и вредный для всего марксистско-ленинского движения в Германии шаг»[703]. Листовку подписали бывший член Союза свободной немецкой молодёжи и Коммунистической партии Германии Дитер Шютт (1937 года рождения), переселившийся тем временем в Гамбург, район Лунапарк; член КПГ и затем группы «Ротер морген» Ханс Кольбер, также проживающий в Гамбурге, на Хольстенплац, и бывший член Социалистического союза немецких студентов Инга Янке, имеющая почтовый адрес: Гамбург, Хохаллее. С августа 1968 года Шютт выпускает каждые четыре — шесть недель бюллетень «Роте брифе» («Красные письма»). В конце мая 1969 года бюллетень перешёл на позиции «КПГ (марксистов-ленинцев)», против которой до этого вёл борьбу. Вскоре в эту партию вступили и его сторонники. В октябре 1969 года, однако, вновь обострились разногласия между Шюттом и Аустом. В одном из номеров бюллетеня говорилось о «контрреволюционной сущности» пропекинской группы, «прозябающей в затхлой атмосфере дурно пахнущего сектантства». Бюллетень «Роте брифе» выступает против восточной политики Бонна, высказывает сожаление по поводу «контрреволюционной политики СЕПГ», которая стала возможной потому, что в Германии не проводится культурная революция. «Но,— писал бюллетень как бы в утешение,— ни Эрфурт, ни Кассель не распоряжаются судьбами нашей нации, немецкий народ и его рабочий класс сами выберут себе путь, руководствуясь боевым лозунгам всех революционеров: «Политическая власть исходит из стволов винтовок»»[704].

В конце июня 1970 года группе Шютта удалось перетянуть на свою сторону группировки КПГ(мл) в земле Северный Рейн — Вестфалия, а также в Гамбурге и некоторых других городах. Это большинство, заявляли бунтари, представляет «подлинную» КПГ(мл). Сообщался следующий адрес для установления контактов: Сигурд Дебус, Гамбург, Рем-штрассе, а также адрес организации земли Северный Рейн — Вестфалия: Бохум, Бонгард-штрассе. Было объявлено также об издании в ближайшем будущем «подлинного» центрального органа КПГ(мл) — газеты «Роте фане». Руководители группировки «Ротер морген», говорилось далее в заявлении группы Шютта, «разоблачены как подлинные мелкие буржуа»; издание ими печатного органа расценивалось как «высшая форма проявления своего бессилия»[705]. Прежнее руководство КПГ(мл) во главе с Аустом в свою очередь выпустило вскоре листовку, в которой атаковало группировку Шютта, «состоящую всего лишь из нескольких жалких кружков, которые не имеют ни программы, ни организационных принципов, и поэтому фактически не существующую. Надо вести идеологическую борьбу против этой пестрой кучки людей и ликвидировать её как политическую единицу»[706].

Крайне враждебные позиции занимает группа Шютта также в отношении кружка «Интернационале корреспонденц» и особенно в отношении прокитайского листка «Ребелль» («Бунтарь»), стиль деятельности которого она охарактеризовала как состоящий из «обмана, лжи, дискриминации, раскола и клеветы»[707].

Когда организация «Революционная молодёжь (марксисты-ленинцы)», возглавляемая 26-летним слесарем Райнером Штрэле из Мангейма, осенью 1968 года отделилась от Социалистической немецкой рабочей молодёжи (СНРМ), Ауст горячо приветствовал этот шаг. Вскоре издававшийся на ротаторе листок «Красная оппозиция СНРМ» был переименован в «Ребелль», его объём увеличился до 20 страниц и он стал печататься офсетным способом. Однако некоторое время спустя обнаружились резкие разногласия с КПГ(мл), которая обвинялась в слабых связях с рабочим классом. Но, как и в других случаях, подлинной причиной разногласий были, скорее всего, вопросы престижного характера и борьба за власть. Разногласия ещё больше обострились, когда в газетах появились сообщения о закулисной стороне деятельности пропекинских коммунистов в Западной Германии и Штрэле обвинил Ауста в «предательстве». В марте 1970 года вновь состоялись переговоры между группировкой Штрэле, именовавшейся теперь «Коммунистический рабочий союз», и руководством КПГ(мл). В конце 1969 года первой удалось перетянуть на свою сторону около одной трети членов «Красной гвардии Берлина»[708]. Но летом 1970 года в этой группировке обнаружились серьёзные внутренние разногласия.

«Красная гвардия»

«Красная гвардия Берлина» впервые появилась на политической арене в августе 1968 года. Контакт с ней можно установить лишь через два телефонных номера и учебный центр на Курфюрстендам в Западном Берлине. Возглавляет эту группировку так называемый «Центральный руководящий коллектив», состоящий из 10 человек. Ведущей фигурой в нём, по-видимому, является Волькер Магдалински. Он родился 22 мая 1941 года, проживает в Западном Берлине по Наунин-штрассе. В сентябре 1969 года организация насчитывала 130 членов, её актив — 60—80 человек, число сторонников достигало 350. «Красная гвардия» выступает с нападками как на Восточный Берлин, так и на Бонн: «Клика СЕПГ не придумала ничего лучшего, как неустанно выклянчивать признание у фашистских и капиталистических государств и участвовать в оккупации «братских стран»… Наш главный враг — монополистический капитал Западной Германии и его представители в органах государственной власти и в юстиции. Лишь последовательно применяя марксизм-ленинизм и идеи Мао Цзэ-дуна, можно разбить господство этих тёмных сил и сорвать их попытки восстановить его»[709]. Печатный орган («Красной гвардии», хорошо иллюстрированный и выходящий на 12 страницах, имеет, как утверждается, тираж 40 тысяч экземпляров. Но эти данные, по-видимому, сильно завышены. Группа поддерживает контакты с посольством КНР в Восточном Берлине, но неизвестно, оказывает ли оно финансовую помощь в издании упомянутого печатного органа, который с начала 1970 года уже не выходит. Внимание общественности группа обратила на себя во время демонстрации против оправдания бывшего фашистского судьи Резе и разрозненными выступлениями против президента США Никсона во время его визита в Западный Берлин. Во второй день рождественского праздника в 1968 году она вместе с Внепарламентской оппозицией (ВПО) и Социалистическим союзом немецких студентов (ССНС), с которыми обычно враждовала, предприняла попытку занять «в честь 75-летия Мао Цзэ-дуна» здание на Курфюрстендам, где ранее размещалось китайское посольство. Участники этой операции, которых жильцы дома избили ножками от стульев, доставили западноберлинским властям немало хлопот гражданско-правового и международно-правового порядка, так как в оправдание своих действий ссылались на то, что они имели полномочия от посольства КНР в Восточном Берлине, которое якобы вправе претендовать на здание прежнего посольства Китая[710]. Беспокойство доставила указанная группировка также СЕП Западного Берлина, о чём даже заявил председатель СЕП Западного Берлина Г. Данелиус в начале июня 1969 года на международном Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве. В Гамбурге «Красная гвардия» образовалась в начале 1969 года под руководством 19-летнего члена КПГ(мл) Вольфа Лаухштедта, проживающего по Баренфельдер-шоссе. Эта небольшая группа из 20 человек собирала на демонстрации до 300 молодых людей.

Вскоре организации «Красной гвардии» действовали уже в Кёльне, Ганновере, Хильдесгейме, Мюнхене и Вуппертале. Но в марте 1970 года гамбургская организация «Красной гвардии» распалась, после того как в ней стали доминировать «проблемы гашиша, мелкобуржуазные ссоры и оппортунистические течения» и возникли серьёзные разногласия с руководством прокитайской КПГ. Образовалась новая организация — «Марксистско-ленинская молодёжь Гамбурга», которая, однако, считает пропекинскую КПГ «обузой» и, насколько известно, ориентируется на «Роте брифе»[711]. В апреле 1970 года в Гамбурге состоялась встреча всех групп «Красной гвардии». Согласно сообщениям представителей земельных организаций, в Гамбурге группа насчитывает якобы более 60 членов, а в юго-западных землях — более 100 членов и сторонников, в Нижней Саксонии — 250 сторонников, земле Северный Рейн-Вестфалия — около 350, Мюнхене — 80 и в Западном Берлине — 60 человек. Но на второй день конференции представители организации земли Северный Рейн — Вестфалия покинули конференцию в знак протеста против обвинения её в «мелкобуржуазном индивидуализме». Летом 1970 года вышел первый номер нового бюллетеня «Красной гвардии», подписанный Эзрой Герхардтом (Западный Берлин, Вильмс-штрассе).

Новая пропекинская группировка образовалась вокруг бюллетеня «Интернационале корреспонденц», распространяемого с лета 1968 года Хорстом Аккерманом (Кобленц, Ницца-штрассе). Содержание бюллетеня характеризуют следующие программные заявления:

С мая 1969 года эта группировка предпринимала попытки создать организацию «Революционная социалистическая молодёжь». Но, по-видимому, она преследовала при этом и другую цель, ибо заявляла:

Аккерман не признаёт прокитайскую КПГ и не считает нужным говорить об этой партии и «подвизающихся в её рядах демагогах и шарлатанах». Его однофамилец из Кёльна, Гюнтер Аккерман, характеризует группу «Интернационале корреспонденц» как «сборище людей с идеалистическими и мелкобуржуазными идеями»[714]. Долгое время кобленцская группа тесно сотрудничала с «Районной организацией КПГ(мл) в Зигене-Ольпе». Но и они рассорились осенью 1969 года.

В начале 1969 года эта последняя, в своё время составлявшая костяк «Свободной социалистической партии», рассорилась с руководством гамбургской организации пропекинской КПГ. Хойцерот обвинил Ауста в том, что он считает центральный орган «Ротер морген» своей личной собственностью и даже печатает его в своем частном издательстве: «Он считает себя маленьким Сталиным, под дудку которого должны все танцевать… Но такие замашки совершенно чужды марксизму-ленинизму и лишь на руку классовому врагу!». В ответ на это Ауст опубликовал в своём органе официальное «извещение» о том, что он не поддерживает больше отношений с «той сектой»[715]. С апреля 1969 года он взял в свои руки издание листка «Ди вархайт», который долгое время редактировал бывший член промосковской КПГ Лотар Денцель из Зигена. Грубые и зачастую националистические выражения, употребляемые этой группой, не оставляют сомнений в отношении её характера и целей:

1 марта 1969 года эта группа создала «Красную гвардию», члены которой обязаны были носить единую форму с красными петлицами и красными полосками на рукаве. Но она насчитывала всего 5 человек и через полгода распалась. В это же время как «агенты СНРМ и ГКП» были исключены главный редактор «Ди вархайт» Денцель и Рюдигер Хенрих. Новым ответственным редактором был назначен Густав Больман. Между тем к ноябрю 1969 года «Районная организация КПГ(мл) в Зигене-Ольпе» насчитывала уже не больше десятка членов.