Маркграф из Преисподней. Том 2

Глава 30

От того, как была организована встреча с киборгом, я пребывал в тихой ярости. Тихой — потому что старался держать себя в руках. Чтобы разрядиться, потащил Николая в спортзал и минут сорок сражался с ним на тренировочных мечах. Причем в теле Николая находился в это время Лерайе, поскольку парень просто не выдержал бы иначе моего напора. Наконец, демон взмолился о перерыве.

Приняв душ, я переоделся и направился в кабинет, где в приёмной, как выяснилось, меня дожидался Шевцов. Вид у начальника разведки был удручённый. Кажется, он не ждал ничего хорошего. Правда, явился сам — я его не вызывал.

— Чего вы хотите? — прямо спросил я, когда мы сели.

— Ваше Сиятельство, прошу принять мою отставку, — проговорил Шевцов, кладя передо мной заявление. — Этот провал ложится на меня несмываемым позором. Киборг уничтожен, его сообщник ушёл. То, что на подготовку было мало времени, никак меня не оправдывает.

— С этим я совершенно согласен. Вот только мне нужен человек, который в состоянии быстро добывать информацию. И с этом вы, кажется, неплохо справляетесь. Чего не скажешь о подготовке операции. У нас что, нет отдела, который занимался бы только этим?

Шевцов развёл руками.

— Ваш отец считал, что он не нужен.

— Как это?

— Не могу знать, Ваше Сиятельство. Я дважды подавал заявку на его формирование, но до дела так и не дошло.

Я тяжело вздохнул.

— У вас всё готово для того, чтобы его создать?

— Не совсем. Есть только план. Нужны люди, специалисты. На примете кое-кого держу, но подобные вещи в одночасье не делаются. Требуется время и…

— Сколько?

— Не могу сказать точно. Не меньше месяца. И это минимальный срок.

— Смету составили?

— Да, у меня бы готов полный план по организации отдела спецопераций.

— Хорошо. Тащите его сюда. Сейчас утвердим, и займётесь. У вас месяц. Про отставку забудьте. Мне не следовало поручать это дело людям, которые собирают информацию. Это не то же самое, что устраивать облавы.

— Наверное, я должен был предупредить о том, что у нас мало опыта. Но встреча была срочная, и…

— Да, я уже всё понял. Идите, Андрей Иванович. Не бесите!

Начальник разведки поспешно убрался. Не знаю, с облегчением он воспринял мой отказ принять его отставку или нет. Меня это не волновало. А вот то, что отец почему-то игнорировал его предложения о создании отдела спецопераций, требовало разъяснений. И за ними я отправился к графине Анастасии. В конце концов, кому, как не супруге, знать, чем занимался муж. Наверняка он с ней делился. А не с ней, так с Натальей. Но её я оставил про запас.

Графиня сидела у себя — перебирала почту и отвечала на письма.

— Есть минутка? — спросил я, войдя.

— Конечно, сынок, — Анастасия отложила золотую ручку и откинулась на спинку глубокого, мягкого кресла. — Что случилось? Я слышала, у тебя сорвалась какая-то операция? Есть потери?

— Как раз о ней я и хотел поговорить.

— Да? Ну, вряд ли я смогу чем-то помочь.

— Собственно, у меня вопрос. Не в курсе, почему отец отказывался от создания отдела спецопераций? Начальник разведки утверждает, что дважды подавал ему заявку, но она была оба раза отклонена.

Графиня пожала плечами.

— Понятия не имею, Макс. Вообще, впервые об этом слышу. Твой отец о делах не рассказывал. Считал, что это женщинам знать ни к чему. Но могу предположить, что отдел был просто не нужен?

— Как это?

— Да очень просто, Макс. До того, как твой отец погиб, у нас была довольно спокойная жизнь. Шуйские уже давно не активизировались, и противостояние между нашими родами сошло на нет, приобретя характер холодной войны и интриг. Эпоха ожесточённой конкуренции, когда дело доходило до военных стычек, осталась в прошлом. По сути, наша разведка только следила за ними, да занималась ловлей шпионов Бундесрата. И с этим, вроде, справлялась довольно неплохо. Возможно, я ошибаюсь, но что я могу в этом понимать? Извини, что ничем не помогла.

Вышел я от графини недовольный. Её версия звучала, как полная чушь! Если разведка ловила шпионов, значит, проводились и операции по задержанию или ликвидации. А это подразумевало особый отдел. Людей, которые готовы убивать, и умеют делать это хорошо. В супермаркете же было продемонстрировано полное бессилие. Я решил, что вернусь к этому вопросу позже. Но до сути докопаюсь обязательно.

Пока же имелось другое дело. Более срочное. Я позвонил Марго и договорился, что в автомобильный клуб мы поедем вместе.

Мы встретились возле ворот поместья: девушка ждала, сидя на капоте своего автомобиля.

— Поедем в моём, — сказал я. — Так надёжней.

Возражать Марго не стала и села рядом со мной на заднее сиденье броневика.

— Мне всё-таки кажется, что Жмыхин прав: его дружкам незачем красть машину, — сказал она, осматриваясь. — Я впервые в таком авто. Что оно выдерживает?

— Всё, — ответил я. — Настоящая крепость на колёсах. Пристегнитесь.

Усмехнувшись, Марго накинула ремень безопасности.

— Зачем это? — спросила она. — Мы же в крепости.

— Крепость может перевернуться. Не хочу, чтобы вы меня придавили.

Девушка фыркнула.

— Не так много я вешу. Скорее уж, вы можете мне что-нибудь сломать.

— В любом случае, лучше соблюдать правила безопасности. Что касается приятелей инженера: красть, может, и незачем, но «Понтиак» понадобился кому-то на время. А это совсем другое дело. Скажите шофёру адрес клуба.

Марго назвала улицу и номер дома. Наш кортеж двинулся в путь.

— Какие новости по убийствам? — спросил я. — Отчёты готовы?

— Смерть Зинберга наступила в результате ранения в сердце, — ответила девушка. — Рану нанесли тем самым ножом, который был найден во дворе. На теле не обнаружены следы насилия. Его не били, не пытали. Он не вступал в борьбу, не сопротивлялся. Вот, собственно, и всё. Но есть любопытный момент: профессору вкатили дозу так называемой сыворотки правды. Кто-то очень хотел что-то у него узнать, и ему нужна была гарантия, что тот не соврёт. Это с одной стороны. С другой — тишина. Пытки не подходили, потому что поблизости находились близкие профессора.

— Что за сыворотка?

— Смесь пентотала, амитала, барбитуратов и скополамина. Очень грамотно приготовленная, надо заметить. Автор — явно профессионал.

— Можно ли утверждать, что убийца был впущен в дом?

— Можно. Окно закрыть снаружи невозможно. Это стеклопакет, а он подобное исключает. Так что убийца вошёл через дверь.

— Кто у нас, таким образом, попадает под подозрение?

— Если по максимуму? — уточнила Марго.

— Да, давай пока не будем сужать круг.

— Тогда все, кто был в квартире. Жена, секретарь, повар. Кроме них, посетители. Но лично я выделила бы как наиболее перспективного подозреваемого инженера Жмыхина. Во-первых, он заходил к Зинбергу, во-вторых, появился в институте как раз в то время, когда был убит Девятаев. Интересно, что за документы такие важные в этом деле. Может, что-то личное? Какой-нибудь компромат, который профессор почему-либо решил собрать на Жмыхина?

— Вряд ли. Из-за этого Зинберг не стал бы мне звонить.

— Да, верно. Мелковато, чтобы тревожить Ваше Сиятельство.

— Версию шпионажа отвергать нельзя ни в коем случае.

— Я распорядилась установить слежку за всеми подозреваемыми. Курников сегодня заходил в отель «Оратория», спрашивал у портье, у себя ли некий Борис Валежников, но того на месте не оказалось. Я поговорила с портье, когда Курников ушёл, и тот сказал, что Валежников въехал меньше недели назад. Ушёл за час до появления Курникова. Мы обыскали номер, но не обнаружили ни документов, ни фотографий, ни счетов. Похоже, он всё носит с собой. Вообще не было ничего личного. Вещи не распакованы, только в ванной — зубная щётка и бритва. Складывается впечатление, что Валежников либо скоро уезжает, либо редко появляется в собственном номере. Зато в пепельнице обнаружили пепел.

— Ну, и что? — не понял я.

— Его слишком много, и он не такой формы, как бывает от сигарет. Да и окурков нет. Думаю, Валежников сжёг лист бумаги. Ничего не сохранилось. Даже конверта нет.

Я задумался.

— Если это было письмо или записка, то её мог принести коридорный.

— Мы проверяли, Ваше Сиятельство. Никто Валежникову ничего не доставлял. Он либо привёз то, что сжёг, с собой, либо получил вне стен отеля.

— Выяснили, кто такой этот Валежников?

— Как раз этим заняты.

Я помолчал, обдумывая услышанное, затем сказал:

— Хорошо. Что с Курниковым?

— За ним следят. Сейчас он в ресторане. Мне сообщат, как только что-то произойдёт.

— По другим подозреваемым что-нибудь есть?

— Пока нет, глухо. Никто не суетится.

— Как там Жмыхин? Что-нибудь рассказал?

— Нет. От всего отпирается. Я решила его не пытать пока, а отпустить, но установить слежку.

— Почему так лояльно? Ты же получила от меня карт-бланш.

Марго кивнула.

— Знаю, Ваше Сиятельство. Но у инженера стоит в башке блокиратор памяти. А это значит, что там может быть столько уровней защиты, что никакому спецу будет не пробиться. Жмыхин вполне может активировать его и закинуть часть воспоминаний так далеко, что сам будет совершенно искренне считать себя ни в чём не виноватым.

— Проклятые технологии!

— Да, очень осложняют нам жизнь, — серьёзно согласилась девушка. — Но технари часто ставят себе такие, чтобы держать в голове важные сведения, чертежи и так далее. Ну, и для безопасности данных.

В этот момент у Марго зазвонил телефон.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство. Это может быть важно.

Приложив трубку к уху, девушка говорила около минуты. Затем бросила мобильник в сумку и повернулась ко мне.

— Мы выяснили, что за бумагу сжёг Валежников!