Маша минус Вася, или Новый матриархат

Анна Бобровская Дождалась

— …И вот он взял мою маленькую сестренку и сунул ее в духовку! У нее обгорели руки и ноги. Мать кричала зверем, успела вытащить ее. А он схватил пистолет и пошел на мать. Пьяный вусмерть. Тогда я взял нож и хотел ударить его в спину, а мать кричит мне: «Не бери грех на душу», я пожалел его, не стал убивать, он же брат мне родной. А он взял и выстрелил в меня. Посадили его — отсидел, а теперь он миллионер, приходит к нам в дом, обзывается и детям моим шампанское на голову льет…

Анна сидела, смотрела на этого маленького блаженного полуармянина и думала: «Какая прелесть! Мало того, что все бомжи, бесхарактерные и женоподобные мужики со своим плачем: „Бедный я, несчастный“, которые встречались мне так же часто, как встречаются желтые M&Ms в пакетике с M&Ms, — мои, теперь еще и все придурковатые таксисты, судя по всему, тоже мои. Может, „Яндекс“ внес меня в список терпил, и теперь, как только во время заказа машины высвечивается мой номер, включается красная лампа с надписью „Срочно, водитель для терпилы!“».

— …Вот так, моя хорошая, люди разные бывают. А жена, жена жрет меня поедом. Чего ей надо, не пойму, злая, злая она женщина… И дочь так воспитывает, что отец плохой!

— Сочувствую, — холодно прокомментировала Анна, чтобы не провоцировать таксиста. — Спасибо, всего вам доброго!

— И вам и вам, моя хорошая. Себя берегите, детей…

Анна торопливо захлопнула дверь и, видя, как таксист дружелюбно, словно неугомонный пес хвостом, машет ей рукой, смягчилась и тоже махнула ему букетом ромашек.

Обвешанная пакетами, вцепившись пальцами ног в новые туфли, которые внезапно стали ей велики, она поклацала к подъезду. И только успела подумать о том, как сейчас будет пытаться достать мобильный, чтобы узнать у Ады, которая была ее подругой со времен первой выкуренной сигареты в школьном саду, номер ее домофона, как дверь гостеприимно распахнулась, да так, что чуть было не ударила ее по голове. Из подъезда стремительно вылетел замшевый пиджак в очках, а вместе с ним укороченные брюки и отшлифованный современный ирокез. «Симпатичный пиджак… — пролетело у Анны, но тут же еще пролетело, — дверь!».

— Молодой человек, вы не могли бы… — подала голос Анна, пытаясь поймать ногой дверь. Но увы, пиджак оказался во власти наушников, а Анна во власти двери, пакетов, цветов и слетающих туфель. Кое-как она просочилась в подъезд и решительно начала свое шествие на второй этаж. Миновав пролет, она услышала стук входной двери, а через десять секунд голос, притом невежливо громкий:

— Девушка, у вас креветки сыплются!

Анна обернулась и увидела пиджак в наушниках. Он же вышел из подъезда! Значит, зачем-то вернулся и теперь требовательно жал на кнопку лифта.

Анну аж перекосило.

— Спасибо, — с трудом выдавила она.

Пиджак вошел в лифт. Анна раздосадованно бросила пакеты в пролете, сверху возложила ромашки, гневно скинула туфли и пошла собирать беглецов пакетного рабства.

— Козел! Всем козлам козел козлиный. Пиджак он замшевый надел, прыщ убогий. Тварь, прости меня господи! — Анна чувствовала, что каждое слово доставляет ей удовольствие, и даже поймала себя на том, что зубы ее сцепились и давят друг на друга, высекая скрип. — Долбоящер хренов!

Отлегло… Собрав все вещи, Анна преодолела оставшийся пролет и уже звонила в квартиру подруги.

— Ань, ты чего, решила мне кнопку по другую сторону двери выдавить или просто сделать меня инвалидом по слуху? — открывая ей, удивилась Ада. — Не надо, у меня только температура спала!

— Прости, — перевела дух Анна, — тут один мудак в пиджаке взбесил меня просто!

— Знаю я этого мудака, спала с ним однажды, до тех пор, пока не завязала с мужиками. — Ада перехватила у Анны сумки и, заземлившись под их тяжестью, потащилась на кухню. — И тебе того же желаю, — дозвучала она уже из-за угла.

— Ты знаешь, я бы с удовольствием пошла в лесбиянки, жили бы с тобой душа в душу! Но вот не стоит у меня на это дело, — вздохнула Анна. — Мне уже тридцать пять, и мысли о религии «чайлфри» как-то отвалились.

— ЭКО — и нет проблем! — хмыкнула Ада. — Для того чтобы родить, совершенно не обязательно спать с обезьяной.

…Вечер прошел под приятно вливающееся прохладное просеко, козий сырок, креветки, оливки, пиццу и разговоры о высоком: последние спектакли в Гоголе, «странные звуки в машине, может шруз», йога и чакры, неудачные отношения подруг, фестиваль короткометражек, психологические тренинги, надо бы летом в Грецию, «кстати, у меня в секс-шопе скидочная карта — возьми» — «какой мне секс-шоп, мой секс — это работа и ипотека» — «туфли купила — говно» и «спасибо тебе за ромашки и все эти мешки, а то даже и попросить некого» — «ты с ума сошла, фигня — надо чаще встречаться!».

Пьяная и лиричная Анна садилась на заднее сиденье такси. Водитель приступил к выполнению заказа. Они мчались по ночной Москве, и Анна вдруг почувствовала, что ей хочется кому-нибудь позвонить или написать, и что сердце ее сжимается под ноты обволакивающего душу радио «Релакс», и есть только она, город и огоньки, огоньки, бесконечно пролетающие мимо огоньки…

Она и город, приятная музыка, огоньки, что-то не так. Анна внимательно, чуть, правда, покачиваясь, посмотрела на водителя. Он был нормальный. Он был лучше чем нормальный, молодой симпатичный мужчина, который всю дорогу молчал и просто вез ее, ничем не нагружая. Это заинтриговало и даже смутило ее.

— Знаете, давно мне… — и тут Анна начала икать. Она пыталась остановить приступы икоты, но, как назло, начинала икать сильнее.

Водитель остановился и молча вышел из машины. Через три минуты он вернулся и открыл дверь со стороны Анны.

— Попейте, — с этими словами он участливо протянул ей бутылочку воды «Перье» с предусмотрительно чуть свинченной крышечкой, и Анна перестала икать.

Голос таксиста как будто вошел в нее, и Анна слегка зависла, но только на пару секунд. Икота снова принялась отбивать в ней сигналы азбуки Морзе. Анна смущенно попыталась пить красиво и без покачивания — попытка, безусловно, стоила того, но Анна потерпела фиаско. Вода безжалостно ползла по подбородку, каплями обрушиваясь в декольте. Таксист подал платок, чем окончательно ее обескуражил. «Платок! Откуда у него платок? Последний раз я видела платок у Ричарда Гира в фильме „Красотка“. Вот это да!» — подумала Анна и начала сомневаться в нормальности этого мужчины.

А он тем временем мягко и ласково предложил:

— Давайте как в детстве: икота, икота, перейди на Федота, знаете такую присказку?

— Мне она не помогает… — Анна расстроенно опустила глаза.

— Тогда вали! — рявкнул таксист.

Анна вытянулась, как сурикат на поле. Глаза ее округлились — она растерянно думала, что сказать. Ничего не придумав, она резко захлопнула свою дверь перед носом таксиста и начала вставлять ноги в туфли, из которых она выбралась, пока наслаждалась состоянием «я и город». Но это было непросто, туфли оказывали сопротивление, а ноги в состоянии «мы и просеко» не могли с ними совладать. Тогда Анна скрючилась и принялась вылавливать обувь руками, и только ей практически удалось победить первую туфлю, как она почувствовала, что машина тронулась. «Фак!» — выплюнулось у нее само собой и упало в выпавшую из рук, ту самую, пойманную пару секунд назад туфлю, из-за ловли которой она даже не услышала звук захлопнувшейся водительской двери.

— Остановите! — разгневанно закричала Анна.

— Простите, я вас напугал. — снова спокойно и мягко проговорил парень. — Но зато вы больше не икаете. — Он обернулся, и Анна увидела, что тот смущенно улыбается.

— Кажется, нет… — не теряя возмущенности, ответила Анна.

— Можно я угощу вас кофе? Просто кофе в людном месте, чтобы вы не думали, что я снова намерен вас пугать, — предложил таксист.

— Я не могу, у меня туфли слетают… — призналась Анна.

— Ну это решаемо, я могу принести кофе в машину, — быстро нашелся таксист.

Анна тонула. Цветы, театр, прогулки на велосипедах, лекции на Стрелке. Он был заботлив, внимателен, галантен, умел слушать. Чувство юмора, щедрость — все это присутствовало. С ним Анну охватывало чувство счастья, со всеми этими «хочу кричать на весь мир». Иногда она страдала приступами страха, потому что не верила в то, что тот человек, который жил у нее в голове под грифом «идеальный мужчина» — существует и, более того, находится рядом с ней. Он красивый — этот пункт тоже заставлял ее волноваться, она удивлялась, как могла заинтересовать такого красавца, потому что не особо верила в силу своих природных данных.

Секса еще не было, и Анна не торопилась с этим. Неуверенность и сладостность прелюдии окутали ее, Анна томилась. В один из вечеров, когда томление достигло своего предела, она решила, что пора.

— Я хочу твой член, — шепнула Анна.

— Нет, — шепнул в ответ он.

— Но я хочу, — ласкаясь, шептала она.

— Я не взял его с собой…

— В следующий раз лучше оставь дома голову, а его прихвати! — игриво посоветовала она.

— Хорошо! — улыбаясь, целовал ее он.

Анна тихонько скользнула ему между ног и сжала руку. Что-то мягкое, как кукольный ватный живот, собралось комком в ее ладони. Она потянула это на себя с такой силой, что ему пришлось сесть.

— Что за фигня?! Это что, прием на тот случай если я начну икать?! — сказать, что Анна опешила, это ничего не сказать.

— Не кричи. Я все сейчас расскажу. И я уверен, ты меня услышишь, — произнес ее мужчина. Слышать Анна ничего не хотела, она орала и язвила, плакала и толкалась. В конце концов закончилось это тем, что она, измученная и выкричавшаяся, уснула у него на руках.

Три дня она молчала, не брала трубки и вообще не выбиралась из пижамы. На четвертый день она собралась и поехала на метро к Аде. Была улыбчива и мало говорила.

— Вот что с людьми любовь делает! — глядя на нее, всплеснула руками Ада. — Ань, ты прям сама загадка. Молчаливость, улыбки, полутона…

— Дай карточку в секс-шоп.

— Пфф, да без проблем. У вас будет что-то интересное? — Ада немного даже возбудилась при мысли о пикантных подробностях личной жизни Анны.

— Да, у нас будет член, а может, даже пять разных, пока свой не появится, — уверенно заявила Анна.

Ада завороженно замерла, ожидая продолжения.

— Он трансгендер, — спокойно и с достоинством добила Аду Анна.

— Ого! — восхитилась и удивилась Ада. — Так ты вообще всех переплюнула! Да и не член делает мужика мужиком, знаешь ли. Я когда надо, сама без проблем становлюсь мужиком, могу и перфоратором стену, и…

— Знаешь, что удивительно, лучше мужика, чем эта баба, я не встречала, — призналась Анна. — Звучит ужасно грубо, я не хочу так о Тимофее, но мне надо было выразить свою мысль максимально понятно.

— Если у него есть друг… — подмигнула Ада — Ну ты поняла меня!