Маскарад в стиле ампир

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Что делал Хартли днем? — спросила Мойра, когда они зашли в номер, чтобы переодеться к обеду.

— Скакал верхом по округе, совал нос во все амбары, стога и ямы — искал бренди. Потом залез на утес с биноклем, высматривал суда с контрабандой, но, к счастью, недолго. Затем вернулся в гостиницу и пошел в бар. Я решил съездить в Ковхаус. Кузен Джон сказал, что спрятал бренди в разных местах в деревне. Если Хартли сделает ночью облаву, то бренди наверняка найдут, но Марчбэнк будет чист, доказать его причастность невозможно. Кузен Джон намерен затаиться на время.

— Это главное. Нельзя допустить, чтобы Марчбэнка арестовали. Терпеть убытки неприятно, но придется смириться.

— Марчбэнк того же мнения. Мне предстоит продолжить наблюдение за Хартли. — Он взглянул на сестру. — Мойра, по какому поводу ты надела изумруды?

— Майор Стенби изъявил желание посмотреть на них. Он клюнул на приманку, Джон, — добавила она и засмеялась нервным смехом.

— Тысяча чертей! Расскажи по порядку.

Мойра передала брату разговор со Стенби.

— Сегодня мы обедаем с ним, — закончила она рассказ.

— Молодец. Интересно, как ты выдержала, когда этот старый хрыч дотрагивался до тебя? На твоем месте я бы пустился наутек. Думаешь, он заметит, что камни ненатуральные?

— Одному Богу известно. Если он попросит снять ожерелье и станет рассматривать через лупу, мы погибли. Тогда придется объявить, что сэр Обри меня надул, оставил в наследство стеклянные побрякушки вместо драгоценностей, и удалиться, не солоно хлебавши. Беги переоденься, уже пора спуститься к обеду.

Майор встретил Мойру и Джонатона у двери большой гостиной. У него был вид удачливого ухажера, слащавая улыбочка не сходила с лица. Он тут же уставился на изумруды. Казалось, что вид ожерелья его не разочаровал.

Мойра оперлась на предложенную им руку и начала говорить без умолку, чтобы заставить его отвести глаза от украшений.

— Прошу, в присутствии Дэвида ни о чем не говорите. Он не знает о моих планах. Вы уже отослали письмо другу в Лондон?

— Как договорились. Оно на пути в Лондон. К утру получим ответ.

Мойра заговорила громче, вовлекая в разговор Джонатона.

— Не пора ли занять места? — поинтересовалась она.

Майор с гордым видом повел Мойру к столу, держа за локоть, словно она была пленницей. Надо заметить, что это недалеко от истины, ибо таковой Мойра себя и ощущала.

— Я сяду рядом с вами, майор, — сказала она с обворожительной улыбкой. Это место было безопаснее, так как не давало ему возможности слишком пристально разглядывать ожерелье.

Стенби придвинул даме стул. Они сели.

— Я заказал шампанское, зная, что вы, молодежь, его особенно любите, — сказал Стенби.

— Дэвиду достаточно одного бокала. Остальное для нас с вами, майор, — добавила она, слегка кокетничая.

Когда Хартли вошел в Большую Гостиную, взгляду его предстала идиллическая картина — Мойра и Стенби сидели рядом, оживленно беседуя и потягивая шампанское. Они были поглощены друг другом и не обращали внимания на Дэвида. Хартли не мог понять, что происходит. Еще недавно леди Крифф боялась доверять Стенби. Почему теперь она решилась одарить его вниманием и дружбой? Он холодно поклонился и занял свое место.

Хартли старался найти ответ на этот вопрос. Если леди Крифф известно, как и ему, что коллекция фальшивая, значит она ведет хитрую игру, пытается заманить в ловушку богатого холостяка. Худшего кандидата трудно было найти. Стенби может интересовать только ее наследство. Хотя особая опасность ей не грозит — в худшем случае Стенби освободит ее от фальшивых побрякушек, а она получит неплохой урок. Придя к этому заключению, Хартли надеялся, что ему удастся выбросить из головы чужие проблемы.

Но отвлечься он не смог. Мойра так бессовестно кокетничала с этим старым развратником Стенби, что ему становилось не по себе. Он спросил себя, неужели она совсем лишена вкуса, щепетильности, на худой конец. Сначала продалась одному старику, теперь собирается повторить ту же глупость.

Уловка Мойры принесла ожидаемый результат — ее кокетство отвлекло внимание Стенби от «изумрудов». Всякий раз, когда взгляд его лягушачьих глаз обращался к камням, она начинала усиленно кокетничать: касалась его руки, улыбалась, дразнила и трещала без умолку, наклонялась, открывая его взгляду глубокий вырез платья, словом, вела себя как заправская кокотка. Стенби очень оживился и пришел в прекрасное расположение духа. Видя это, Хартли настолько расстроился, что ушел, не закончив обеда.

Джонатон с аппетитом расправился с бараниной и попросил разрешения выйти из-за стола. Ему хотелось покататься верхом, пока не стемнело.

— Можешь идти, Дэвид, — согласилась леди Крифф. — Но поздно не возвращайся, — добавила она.

Стенби схватил ее за руки.

— Наконец-то мы одни, — прошептал он сладострастно.

Сердце Мойры ушло в пятки. «Что будет дальше?» — думала она. Вид Понсонби никогда не доставлял ей удовольствия, но на этот раз, когда он подошел к их столу, она была просто счастлива и приветствовала его как вернувшегося из долгих странствий старого друга. Она поддразнила его, спросив, сколько он выпил сегодня и напала ли лондонская полиция на его след.

— Вы в курсе, майор Стенби, что мистер Понсонби совершил убийство? — игриво спросила она.

— Слышал эти басни о Додди, — улыбнулся Стенби.

— Не сыграем ли сегодня в карты? — поинтересовался Понсонби. — Вчера мы пропустили игру из-за танцев.

— Не сейчас, Понсонби, позднее, может быть. Мы с леди Крифф хотим посидеть у камина tête-à-tête [15].

В этот момент Стенби смотрел на леди Крифф и не обратил внимания на живой интерес, мелькнувший в глазах Понсонби. Однако от Мойры не ускользнул этот умный всепонимающий взгляд; она снова подумала, что Понсонби не такой уж и простак, за которого себя выдает. Его развязная улыбка стала совсем циничной, выражение тупого благодушия вернулось в мгновение ока, так что она стала сомневаться, уж не померещился ли ей проблеск интеллекта в этом повесе.

— Если я правильно понял, здесь запахло весной, — ухмыльнулся Понсонби.

— Вы говорите глупости, — надулась Мойра.

— Дело, Понсонби. Чисто деловой разговор, — заверил майор. — Встретимся позднее, скажем, в девять. Идет? Мне самому хочется сразиться в дружеской компании. Пригласите Хартли тоже. Сегодня мне должна улыбнуться фортуна. — При этих словах он перевел взгляд на Мойру.

Понсонби отправился прогуляться по свежему воздуху. На берегу он увидел Хартли, тот стоял неподвижно, глядя на воду. Понсонби подошел.

— Сейчас говорил со Стенби, — обратился он к Хартли. — Он предлагает собраться за карточным столиком позднее. Вы присоединитесь?

— Да, пожалуй.

— Заметили, с кем сегодня обедала леди Крифф? Там что-то затевается. Роман или дело? Как вы думаете?

— Думаю, для них большой разницы нет.

— Я все выведал. Он уверяет, что разговор чисто деловой.

— Если леди собирается сбыть ему фальшивые драгоценности, надо кому-то предупредить старого осла.

Говоря это, Хартли не думал о выгоде Стенби. Он просто боялся, что у майора не останется денег и его собственное предприятие сорвется.

— Вы подозреваете, что коллекция фальшивая? — спросил Понсонби.

— Мне это известно.

— Я удивляюсь, как она сумела ими завладеть.

— Ей это не составило труда — сэр Обри оставил ей ценности по завещанию.

— О, нет, — возразил Понсонби, улыбаясь. — Он завещал их леди Крифф. Сегодня днем я заехал к тетушке — она живет в Рее, недалеко отсюда. У нее сестра в Шотландии. Она говорит, что леди Крифф широколицая рыжеволосая девица, типичная простолюдинка. Как ни странно, настоящая леди Крифф действительно прибрала к рукам фамильные драгоценности и улизнула с ними. У границы ее поймали и вернули домой. Историю замяли по просьбе семьи. Тетушка слышала, что леди Крифф согласилась на десять тысяч и сошлась со старшим лакеем. Каково?!

Хартли стоял в оцепенении, недоверчиво глядя на собеседника. Десятки вопросов роились в голове. Один нужно было выяснить немедленно.

— Если она не леди Крифф, то кто же она, черт возьми?

— Смазливая аферистка.

— Но леди Марчбэнк признает ее как родственницу.

— Это вторая загадка. Тетушка никогда не слыхала о родственных связях между Марчбэнками и Криффами, а она знает Марчбэнков с рождения. Нет, Хартли, все не так, как эта плутовка представляет. Она где-то вычитала историю Криффов и решила сыграть роль леди Крифф. Что меня удивляет, так это ее связь с Марчбэнками. Как ей удалось подкупить или уговорить Марчбэнков подыграть ей?

— Не имею представления.

— И почему она избрала Стенби в жертвы, а не кого-нибудь другого? Например, меня? Я строю из себя богатого простофилю, она это отлично понимает, но не пытается продать мне коллекцию стекляшек. Или вам. Вы ведь не совсем к ней равнодушны, не отрицайте. Так почему же все-таки Стенби?

Хартли нехотя улыбнулся.

— Не знаю, но спрошу у нее.

Понсонби нахмурился.

— Как так? Просто подойдете и спросите? Разве она скажет правду?

— У нее не будет выбора, я припру ее к стенке.

— Я бы этого не делал. Хочу сказать… она не леди Крифф, но она все же леди. Вам не кажется?

— Либо провинциалка, либо великолепная актриса. Кстати, раз уж речь зашла об объяснениях. Вы сами что здесь делаете, Понсонби? Убийца не станет скрываться в Блекстеде. Он удалился бы в деревенское имение и делал вид, что ничего не случилось. В газетах не было сообщения о вашей дуэли.

— Наверное, Додди оклемался. Он не плохой парень, я только рад этому.

— Вы говорите правду? Мы ничего подобного не слыхали. А теперь выкладывайте, что вы делали в комнате Стенби?

— Был пьян. Попал по ошибке.

— Нет, дружище. Вы были так же трезвы, как в тот вечер, когда появились в гостинице. Думаю, что нас с вами привело сюда общее дело. Мы могли бы сотрудничать как коллеги.

Понсонби помолчал, потом сказал:

— Возможно, вы правы. Скажите, что у вас на уме?

Хартли оглянулся, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

— Давайте лучше пройдемся, здесь много лишних ушей. У меня целый рассказ… и предложение, мистер Понсонби. Или лучше называть вас лорд Эверли?

— Откуда вам известно, мое имя, черт возьми?

— Мне неизвестно. Вас узнал мой лакей Мотт. Вы вместе учились в Харроу [16]. Может быть, вы его лучше вспомните под именем лорда Рудольфа Синклера?

— Так это Руди? Я подумал, что он очень похож. Но это было так давно. Что все-таки происходит, Хартли?

— Именно об этом я и хочу рассказать.

Они медленно пошли вдоль берега.