Маски зверя

Седьмая глава

Что из фактов у меня есть.

Только приживалы-похитители знают Лену в лицо, потому что её физическая оболочка в нашем мире им известна. Попадись ей навстречу кто-то из легальных приживал-переселенцев, они не увидят в хрупкой женщине, одетой по привычным канонам современного города, существо из другого мира — небесную птицу.

Лена ходила по лавкам, где можно купить пряжу на шали, не потому, что вязала. Нет, ей давали возможность связать вещь, чтобы «не скучала», но шали у неё забирали, слишком хорошо зная умения небесных птиц. Она же нашла предлог просто появляться в городе, надеясь на то, что однажды её увидит Зрячий. И так совпало, что Зрячего она нашла именно в магазине, где продают нитки.

Мужчина-беглец вряд ли попал в наскоро придуманную мной ситуацию. Но чем чёрт не шутит… Можно же проверить. Хоть что-то из реального дела.

Миротворцы мутят и помалкивают насчёт семьи Лены. И что-то мне теперь кажется, её семья — это не то, что мы думаем.

Сейчас индейцы повезли моего братишку, чтобы он показал, где находится старый цех. Как выяснилось на выходе из кафетерия, Олег слышал о страшном несчастье, но не связал его с приживалами-нелегалами, да и не знал о старом цехе — месте развлечения всех тех старожилов, кто имеет колёса. Миротворцы тоже не ожидали, что молодые приживалы могут использовать магию небесных птиц для такого типа «развлечения». Ингольф сказал, что чаще их используют для обогащения или для карьерного роста.

После разговора в кафетерии у меня осталось стойкое впечатление, что эти двое индейцев — только дознаватели, которые должны выяснить подноготную происходящего, а не те, кто будет активно решать вопросы нелегального пребывания приживал здесь.

А решать необходимо. И, насколько я понимаю, немедленно: в той страшной катастрофе погибли шесть человек, о чём сообщило радио ещё утром. А если молодые гиены раззадорились и собираются устроить нечто похожее, но с большим размахом? Хотя… Мальчика им взрослые гиены наверняка не отдадут. Им-то, думаю, от мальчишки не развлечения требуются…

… Вернувшись из торгового центра с газетно-журнальной добычей и наблюдая, с каким неожиданным интересом и азартом Аделия рассматривает только что купленный мной (специально для неё, но об этом я напарнице не сказала) журнал по вязанию, я размышляла, про себя раскладывая по полочкам всё, что узнала. Потом взяла себя за шкирку и заставила сесть за газеты. Пока покупателей нет, надо бы разобраться с глупостью, пришедшей в голову сначала мне, а затем рассудительно обоснованной деловой Аделией.

Итак, я открыла все купленные городские газеты на последней странице и обвела ручкой все разделы «Эзотерика». Можно приступать к изучению. Объявлений оказалось не так и много. В каждой газете от десяти до двадцати. Лето. Может, поэтому. Люди уезжают в отпуск, «отдыхают» на дачах. Им не до любовных приворотов. Сосредоточившись, я вдохнула и начала поиск.

Минут через десять у меня уже глаз замылился от этих «сохранения семьи» «исцеления», «снятия всех проблем» «снятия и наведения порчи». На прилавке оставались ещё две газеты, когда я наткнулась на короткие, но интригующие строки: «Сильная белая ведьма. Гадание. Снятие порчи: здоровье, любовь, деньги, карьера, удача, желание». И номер мобильного телефона… Желание. Такого слова я ещё ни в одном объявлении не встречала. Неужели оно? То, что ищу я и ищут миротворцы?

На всякий случай прочитала объявления в последних двух газетах. Пусто, слово «желание» отсутствует.

Оставив газету с подозрительным объявлением, все остальные сложила в стопку и сунула под столешницу прилавка. Скучно будет без покупателей — почитаем. А то и пригодится на что-нибудь — например, при уборке… И внесла нужный номер в телефон.

Теперь надо думать, как проверить информацию. Первым делом надо определиться со временем и планом. Ну что ж, время у меня есть. Наплыв покупателей если и будет, то разочаровывающим: товара нет. А план такой: позвонить, напроситься на сеанс и посмотреть, в одиночку ли «сильная белая ведьма» гадает и копошится с желаниями. А если она будет одна, я скажу кодовые слова «небесная птица»: воткну их в любую фразу, да просто скажу, что такие слова приснились! — а вдруг повезёт, и искомый беглец, который прячется или которого прячут, выглянет посмотреть на человека, знающего название его вида! Только вот магазин…

Я покосилась на Аделию. Не поняла. Развернулась к ней полностью.

Девушка, чуть не прокусив нижнюю губу от предельной внимательности, старательно пыталась что-то вязать, поглядывая в журнал. Она то и дело застывала над журнальной страничкой, насупив брови и глядя на неё, как на врага, которого надо обязательно одолеть. А затем снова, уже стиснув зубы, ковырялась с нитками и крючком. Осторожно осмотревшись и найдя ярлычок от взятых ею ниток, я чуть не фыркнула: губа не дура — мерсеризованный хлопок взяла, один из самых дорогих. И улыбнулась. Всё правильно: мало того что экологический хлопок, так ещё и блестит. Для такой, как Аделия, и должно быть всё лучшим, даже если это нитки для тренировки. Интересно, где она их взяла? Ага, в коробке с уценкой. Туда мы вчера положили клубки, которых осталось по две штуки. Ничего, если что, доберёт необходимое из нового привоза. Такие нитки ещё будут.

Затем оглядела помещение магазина. Нет, кажется, если покупатели и забредут, то это будет из чистого и вялого интереса.

— Аделия, тебе помочь?

— Нет. Сама, — пробормотала она, держа вязание на весу и снова с недоумением заглядывая в журнал. Добавила с досадой и претензией — обращаясь явно не ко мне, а к журналу: — Я же всё по схеме делаю!

— Аделия, — осторожно позвала я, — можно, я на часок-полтора отлучусь?

— Да хоть до закрытия! — проворчала она, даже не поднимая на меня глаз. — Дома уткнусь в телевизор или в компьютер — и вязать не смогу, а здесь делать нечего — глядишь, успею на лето себе что-нибудь сварганить!

— А я дома под сериалы вяжу, — уже спокойно заметила я, забирая сумку.

— Правда, что ли? — На этот раз Аделия от вязания взгляд подняла. — Но ведь…

— Я смотрю детективные сериалы, — объяснила я. — А там в основном разговоры. Их же можно не смотреть, а слушать.

— Идея, — медленно сказала девушка, а потом хмыкнула. — Здесь начну, а дома доделаю. Начало самое трудное, а потом легко связать сплошное полотно. Я ведь вязала салфетки когда-то, в детстве. Эх…

Она вздохнула и, отведя руки с ниткой и крючком в сторону, снова нахмурилась на журнал, а я со спокойной душой захватила сумку и побежала из магазина. Правда, закрыв за собой дверь, чтобы не хлопнула, я внезапно остановилась: а нет ли магии и в земном вязании? Ведь остановил же этот узор, над которым сейчас корпит Аделия, довольно равнодушную ранее к крючку и вообще рукоделию девушку? Чем-то же он её привлёк?

Прошла до первого попавшегося магазина по соседству и вынула мобильный. Мысленно перекрестилась, вспомнила Лену и ткнула в номер «белой ведьмы».

— Слушаю, — раздался какой-то недовольный жирный голос — я так и увидела перед внутренним взглядом расплывшуюся толстуху лет за пятьдесят, если не старше.

— Я по объявлению, — тоненьким голоском неуверенной в себе девицы пролепетала я. — Вы принимаете сегодня? Прямо сейчас?

— Принимаю. — Голос заметно подобрел и назвал мне адрес. И тут же женщина предупредила: — Только, голубушка, очередь у меня. Быстро, правда, проходит, но есть. — И с гордостью добавила: — Люди ко мне ходят.

Подставив июньскому солнцу лицо, я понежилась в припекающих лучах несколько секунд, после чего решительно зашагала вниз, к остановке. Отсюда до «белой ведьмы», кажется, пять остановок с последующей пересадкой, а там ещё шесть, насколько помню по тем ориентирам, которые дала она. На остановке пришлось постоять. Время ближе к четырём — народ с работы возвращается; транспорт, несмотря на множество юрких маршруток, переполнен. Вспомнила, что в сумке лежит старенькая пачка печенья, про которые постоянно забываю. Вытащила и покрошила воробьям, которые по-боевому обследовали мусорную урну и её окрестности. Всполошившись, птицы поскакали к крошкам и едва успели отведать угощения, как с верха остановки спикировали вездесущие голуби. Воробьи взлетели и с крыши принялись ругательски обчирикивать громил. Что было дальше — не знаю. Подошёл троллейбус, в который сумела сесть.

Добралась до нужного дома только минут через сорок. Здорово повезло, что передо мной подошла к подъездной двери женщина с продуктовыми сумками. Она своим ключом вызвонила домофон, а я открыла ей дверь. Она обернулась ко мне с улыбкой за помощь и только добродушно вздохнула:

— К Наталье, что ль? Ну, входи.

К лифту я подходить не стала, приметив выжженную кнопку вызова. Четвёртый этаж — что не пробежаться? Ну и побежала.

На нужном этаже, облокотившись на перила, разговаривали двое мужчин. Поднявшись к ним на площадку, я огляделась. В обе стороны — клетки, которыми обычно закрываются от посторонних жильцы сразу нескольких квартир.

— Не подскажете… — робко начала я, обращаясь к мужчинам.

— Слева, — перебил один из них, кивая в нужном направлении. — Там открыто — увидите. И учтите — я последний в очереди.

Стараясь ничему не удивляться, я прошла в клетушку и в самом деле нашла полуоткрытую дверь в квартиру, откуда доносился еле слышный гул голосов. Шагнула в прихожую и от удивления чуть сипло поздоровалась:

— Добрый день…

Прихожая была бы очень просторной, если по краям её не стояли два ряда разномастных стульев. Все заняты. Я вспомнила невольную гордость в женском голосе по телефону и признала, что неведомой мне пока белой ведьме Наталье есть чем гордиться. Среди её посетителей больше всего оказалось женщин так называемого среднего возраста — от тридцати до пятидесяти лет. И две девочки, притихшие: кажется, пока сидели, наслушались женских разговоров — у обеих глаза круглые.

— Мужчину в подъезде видели? — с претензией спросила одна вальяжная дама под сорок, одетая весьма и весьма — то есть тоже с претензией на аристократку. — Спросили у него, за кем он занимал?

— Нет, он сказал, что он последний, — от неожиданности пролепетала я.

— Держитесь за мной, — велела вальяжная дама, оглянувшись на закрытую дверь комнаты. — На этих мужиков надеяться не стоит: нетерпеливы очень уж. Могут и уйти.

— Спасибо, — тихонько сказала я и, углядев свободный стул, прошла к нему и села.

Сидевшая рядом с вальяжной дамой простенько одетая женщина, пригорюнившись, явно продолжила рассказ:

— И вот я ему говорю: «Да что ты нашёл у этой вертихвостки такого, чего у меня нет? Что тебе в ней приглянулось? Что она гуляет со всеми подряд? Думаешь, ты с ней загуляешь, она с другими перестанет?» А он, дурак, так и молчит, но по глазам вижу — уйти из семьи хочет. А ведь знаю всё наперёд: уйдёт к ней, немного поживёт — она первая ему скажет: «Иди, мол, своей дорогой! Мне, мол, такой и задаром не нужен!»

— Он-то, может, и дурак, — высокомерно сказала вальяжная дама, — да ты сама не дура ли? Ведь по глазам вижу — назад примешь козла этого! Простишь, да примешь!

— Да как его не принять? — вздохнула рассказчица. — У нас дети же. А вот говорят, что в неполной семье дети потом и сами несемейными становятся. А мне хочется всё, как у людей. Вот дети вырастут — и внуков хочу, и чтобы по семьям их поездить — в гости да порадоваться. А без семьи им что — будут век маяться в одиночестве… Вот такое у меня желание. Говорят, Наталья сильней всех других будет — мож, и сбудется.

— И вот так мы все, бабы, — сама пригорюнившись, сказала вальяжная дама. — И ты не на себя желание задумала, а для своих детей, и другие, небось, так же… И я ведь тоже не для себя. Сын у меня в этом году поступает. Так хочется, чтобы на бюджетное. И не потому хочется, что платить не можем, а чтоб гордость была за него перед другими…

— А так бы платили? — полюбопытствовала третья.

— За этим дело не станет, — махнула рукой вальяжная дама. — Дома достаток. Хоть за двоих платить — и то не проблема. Но порадоваться за ребёнка… Ох-ох-ох…

Внезапно незакрытая входная дверь резко распахнулась, да так, что треснулась о соседнюю дверь. Мы все вскочили испуганные. В прихожую шагнул высоченный мужчина, за которым виднелись ещё двое. Из подъездного коридора доносился протестующий и растерянный мужской голос:

— Но здесь очередь!

— Где эта ведьма?! — рявкнул высоченный и решительно пошёл вперёд.

Я вжалась между стульями в вешалку, пустую сейчас.

Сердце заколотилось так, что я испугалась, не услышал бы приживала его грохота! Это был тот самый, что запихнул пьяного мальчишку в машину!

— Чего орёте?! — выскочила из комнаты явная хозяйка.

Высоченный остановился, испытующе ввинтил бешеный взгляд в её глаза. Но, кажется, белая ведьма, эта полная женщина, была отнюдь не робкого десятка. Она упёрла руки в бока и вызывающе скомандовала:

— А ну, вышел вон! Полицию вызову!

Из-за её спины выглянули две встревоженные женщины. Одна, постарше, встрёпанная и в старомодном платье, бочком, бочком обошла гадалку и спряталась в кухне, справа от прихожей, откуда и посматривала на всех, наверное, выжидая, когда закончится возможный скандал. Агрессивный мужчина-приживала посмотрел ей вслед с презрительной злобой, потом бросил тяжёлый взгляд на вторую: эта была совсем молоденькая, невысокая, с иссиня-чёрными волосами, скрывающими её глаза, с пудом косметики на лице, в лёгкой летней блузке и в странной юбке, для неё какой-то слишком широкой… Она тоже глянула на него пугливым воробышком и тут же, чуть не бегом, встала рядом с женщинами из очереди. Видимо, была тоже из посетительниц, потому что чувствовала себя рядом с ними гораздо спокойней, как мне показалось…

Пришедшие на приём к гадалке женщины, сообразив, что мужчины вряд ли устроят здесь драку, тут же заголосили, ругая мешающих нахалов на чём свет стоит.

— Я посмотрю, кто у тебя ещё в квартире, — и уйду! — заявил приживала и, легко отодвинув взвизгнувшую Наталью в сторону, шагнул в зал.

Сопровождающие его мужчины быстро подались в стороны — во вторую комнату и в кухню, откуда ахнув, вылетела и встала с остальными первая женщина.

— Господи помилуй! — вдруг запричитала Наталья, ошарашенно глядя приживале вслед. — Да он зверюга какой-то, а не человек! Зверюга!

Женщины хором согласились с нею.

И даже до меня не сразу дошло, что имела в виду гадалка!

Не до того было.

Девушка в широкой юбке, едва мужчины скрылись в комнатах, вдруг пришла в движение. Она резко растолкала всех и, словно проворная коза, выскочила в подъезд.

Я — за нею. Мне хватило одного взгляда на неё, когда она разок обернулась на кричащую Наталью и невероятно чёрные волосы на мгновение скользнули с её глаз. Вот почему на ней широкая юбка!

В коридоре стояли двое растерянных мужчин, кажется, толкуя, не вызвать ли на самом деле полицию.

— Куда побежала девушка? — быстро спросила я.

— Да по лестнице, — кивнул тот «последний» вниз.

Вот дурёха-то! Я кинулась за нею.

Пробежав три лестницы, слушая торопливый перестук тапочек по ступеням, я, сцепив зубы, вспомнила далёкое детство и перемахнула следующую лестницу в три прыжка, придерживаясь на поворотах за перила. А потом слетела и со следующей. На середине четвёртой я поймала черноволосую за руку, чуть не свалилась от рывка, когда она попыталась вырваться, и зашипела ей в лицо:

— Стой! Внизу ещё двое!

Она остановилась, тяжело дыша. Лицо её так подёргивалось от смены эмоций — от страха до готовности быть покорной (надеюсь, последнее мне только показалось!), что я сама теперь дёрнула её за руку и жёстко сказала:

— Помогу! Только не убегай, ладно?

Вот кому предназначалась третья шаль!

Я вытряхнула её из сумки и развернула перед лицом черноволосой. Та замерла, вчитываясь в узор, а потом перевела глаза на меня:

— Ты Зрячая? Настоящая?

Вспомнив Наталью, покивала:

— Настоящая. Давай шаль, надо её спрятать. — Когда вещица снова исчезла в недрах моей сумки, я спросила: — Парик хорошо держится на голове?

— Да! — выдохнула небесная птица.

— Держи мои солнцезащитные очки. Я отвезу тебя в безопасное место. Но для начала поднимемся на последний этаж. Надо бы, кроме чёрных очков, ещё кое-что изменить в твоей внешности.

В общем, мы поднялись на лифте на двенадцатый этаж и на площадке между двумя этажами поменялись блузками: моя длинней и скрыла странные складки широкой юбки на талии черноволосой. Спустились на третий. Из подъезда вышли под ручку, причём я громко болтала про виденный недавно фильм. Болтала за двоих: небесная птица вцепилась в мой локоть и едва дышала от ужаса. Таким образом мы и прошли мимо двоих телохранителей, стоящих возле уже знакомого мне джипа. Я ещё на ходу обернулась, чтобы проверить, тот ли номер машины у джипа, что записал братишка. Тот.

Когда дошли до торца дома, чтобы обогнуть его и выйти к остановке, пальцы на моей руке расслабились.

— Простите, — прошептала черноволосая, — если б их не было так много, я не… — Она запнулась и опустила глаза.

— Всё нормально, — откликнулась я. — Просто иди рядом со мной и не отходи далеко. И не забывай, что косметика на лице делает тебя неузнаваемой. Для всех.

Пальцы снова сомкнулись на моей руке. Но уже не так отчаянно.

Пока шли до остановки, я спросила:

— Давно ты у Натальи?

— Три дня в городе, — прошептала она, — а потом Наталья меня увидела.

— И привела к себе, а потом поняла, что ты умеешь исполнять желания, — закончила я. — Она тебе предложила работу или заставила работать на неё?

— Она называла меня заблудившимся ангелом, — слабо улыбнулась черноволосая. — И мне было достаточно сидеть рядом с ней во время сеансов. У меня большая сила.

— Прежде чем приедем в одно место, мы купим тебе одежду, но сначала зайдём в продуктовый магазин. Наталья знает, что ты любишь фрукты?

— Знает. Но для неё было слишком дорого покупать их только для меня, — призналась черноволосая. — Она давала их мне только перед сеансами.

Немного подумав, определяясь с магазинами, я сказала:

— Выйдем за остановку до моей работы, куда нам и надо. Там магазинов много. Но на место приедем — пока переодеваться не будешь. Вот когда приедем домой — там и станешь собой. Ты как? Договорились?

Она только слабо улыбнулась и пожала плечами.

— Каково твоё земное имя?

— Наталья называла меня всем своей племянницей — тоже Наташей. А так — Лелль.

За остановку до нужной вышли и закупились всем, что было необходимо, а потом, пока шли к моему магазину и я рассказывала всё, что знала, небесная птица лакомилась виноградом, и такое счастье сияло на её лице, что прохожие невольно улыбались в ответ. Я улыбалась, потому что знала, что многие из тех, кто посочувствовал счастью небесной птицы, обеспечили себе исполнение собственного желания. И молилась лишь об одном — чтобы желания всех встреченных были хорошими. И искренне надеялась, что откликнувшиеся небесной птице не могут иметь плохих желаний. Плохой человек не отзовётся радостью на улыбку счастливого человека.

А ещё меня поражало, как легко небесная птица поверила… нет, доверилась мне. Хотя что тут не доверять, если при мне оказался нужный аргумент — шаль Лены?

Когда мы появились на пороге магазина, я почему-то нисколько не удивилась присутствию в нём Регины, которая дружески сидела рядом с довольной Аделией и так же дружески болтала с нею.

— Лида, наконец-то! — с лёгким укором сказала Регина.

— В магазин бегала, — подняла я пакет с продуктами. — Всё равно работы нет — вы нас товаром не обеспечили! — с хитринкой сказала я. — И позвольте представить вам мою подругу — Наташу. Встретились по дороге, и я привела её показать, где работаю. Девушка тоже вяжет, так что знать о моей работе ей пригодится.

Потенциального клиента приняли на ура. То есть дамы вернулись к беседе, а я повела «Наташу» в кладовку — якобы показать, где у нас что.

Время закрытия магазина, и Регина, наконец, вынесла вердикт по «делу Аделии»:

— Лидочка, мы тут поговорили весьма плодотворно. Кажется, Аделии можно предложить испытательный срок в твоём магазине. — Она сделала ударение, выделяя последние слова «в твоём», но бывшая-будущая коллега нисколько не возражала, только довольно улыбалась. — Что ты скажешь на это?

— Я буду только рада, — от души откликнулась я. — Аделия сегодня мне так помогла!

— Ну, тогда я подвезу её домой, а ты закрывай магазин. До свидания, девочки, — попрощалась Регина, взглянув с улыбкой и на «Наташу».

— Пока, девчонки! — радостно крикнула Аделия, хватая в охапку вязание и крючок и всё это всовывая в свою сумочку.

Я помахала рукой им вслед.

До закрытия магазина оставалось минут двадцать. Можно, в сущности, и в самом деле уйти, но что-то не давало. Небесная птица сидела в кладовке, откуда изредка поглядывала на меня в выжидании… Предчувствия меня не обманули. Зазвенел мой мобильный. Так… Димыч.

— Лидка, мы сейчас за тобой заедем! — сообщил он. — Ты ведь ещё в магазине?

— Заезжайте, — разрешила я.

— Минут пять — и будем.

Небесная птица в очередной раз провела ладонью по лбу, изнывая от жары. Жарко в этой юбке. Я вообще не понимаю, как можно надеть летом юбку из искусственной вискозы. И тогда я решилась.

— Лелль, на, держи свои вещи и салфетки для снятия грима. И закрой дверь в кладовку. Сними свои шмотки и переоденься, ладно? С миротворцами ты ведь ничего не побоишься? Вот и переоденься.

— Так видно, что мне в них не по себе? — улыбнулась черноволосая.

Спустя минут десять приехала вся компания.

— Лидк, ты представляешь, мы двоих вычислили! Около старого цеха! — с порога закричал Димыч. — Они приехали на место происшествия — прям как в детективах пишется, что убийцу тянет на место преступления! А они ведь убийцы и есть! Мы записали номера их машин и ехали за ними до их домов. Сначала за одним, потом — за другим. Теперь мы знаем про адреса половины нелегалов!

Индейцы, спускавшиеся за ним в магазин, были не настолько довольны. Ингольф вздохнул и сказал:

— Надо немедленно убирать их отсюда. До сих пор я думал, что молодых приживал ещё можно оставить в городе, пока не найдём всех. Но теперь мы понимаем, как это опасно. Особенно, если вспомнить сводки по городу. Погибших слишком много. А неслыханные в мире приживал и небесных птиц развлечения молодых приживал-нелегалов могут и далее нанести городу страшный вред. Уже сегодня Аскольд займётся вызовом миротворческого спецназа. А мы снова будем колесить по городу в поисках мальчика и мужчины. Дима, конечно, уверяет нас, что не устал, но…

— Но я и правда не устал! — возмутился Димыч.

— Дима, но немного отдохнуть тебе всё же придётся, — мягко заметил Олег. — За рулём может побыть и Ингольф — у него есть права и доверенность. А тебя на время отдыха подменит Лида.

Я тоже возмутилась: неужели никто из них не разглядел, как я таинственно молчу?! А я так старалась! Но решила не зацикливаться на невнимании приехавших. Им тоже сегодня досталось — побегать, поискать.

— А я, — мечтательно проговорил Олег, — наконец-то высплюсь вволю.

— Вы никогда не думали о том, что у нас в городе есть ещё Зрячие? — задумчиво сказала я. — Например, всякие экстрасенсы, так называемые ведьмы?

— Честно говоря, сейчас не до них, — отозвался Аскольд. — Вот когда покончим с делами, тогда можно будет пройтись по адресам.

Я оглянулась на дверь кладовки. И улыбнулась. С триумфом.

Димыч открыл рот что-то выпалить, но машинально проследил мой торжествующий взгляд и замер на полуслове.

Обернулись остальные.

На пороге кладовки, осторожно приглядываясь ко всем присутствующим, стоял, неуверенно улыбаясь, невысокий молодой мужчина с короткими тёмно-русыми волосами. В джинсах и футболке. В кроссовках. Точная копия Лены даже в земном отражении. Её брат-близнец Лелль.