Мастер Зеркал. Книга II

Глава 15 — визит к начальнику стражи

После пяти минут неспешной ходьбы мы оказались перед длинным двухэтажным каменным зданием с черепичной крышей, у входа в которое стоял хмурый пожилой стражник, опирающийся на здоровенную алебарду.

— Задержанный, — кивнул на меня мой суровый провожатый.

— Заходите, — часовой чуть посторонился, пропуская нас в прохладную полутьму небольшого холла, откуда в обе стороны уходили длинные сумрачные коридоры. Мы двинулись по тому, что уходил вправо. Наше шествие возглавлял высокий стражник, за ним озираясь, плёлся я, а, уже позади меня, сосредоточенно сопел второй конвоир, изредка подгонявший меня тычками в спину.

Мы остановились у одной из безликих дверей. Спустя несколько секунд эта дверь распахнулась, и меня впихнули в тесную мрачноватую комнатушку. В комнатушке стоял затхлый полумрак, который безуспешно пыталась рассеять одинокая свеча, примостившаяся на столе перед сидящим за ним чиновником самого затрапезного вида. Он оторвал от бумаг, разложенных перед ним, свой взгляд. И взгляд этот, неожиданно для меня, оказался внимательным и цепким. Писарь меня критически оглядел и неразборчиво пробормотал что-то себе под нос.

— Садись вон на тот табурет, — он кивком указал мне, куда следует сесть, — и жди. Следователь сейчас подойдёт и займётся тобой, — тут же снова уткнулся в свои бумаги, изредка делая пометки в каком-то журнале.

Я, будучи ненадолго предоставленным самому себе, огляделся. Крашеные синей краской стены, высокий, белёный извёсткой потолок, и, к моему удивлению, где-то под этим потолком пряталось ещё и небольшое слюдяное окошко, забранное решёткой и наглухо затянутое паутиной, так что света через него, считай, в комнатушку и не попадало вовсе. В дальнем углу стоял массивный шкаф. И всё. Эдакий, канцелярский минимализм. Я минут, наверное, десять обозревал этот убогий интерьер, постепенно погружаясь в дрёму под тихий скрип чиновничьего пера.

Но, вздремнуть как следует мне так и не удалось. В каморку ввалился коренастый, тучный, одетый в засаленный мундир лысеющий человек. Сразу стало как-то излишне шумно. Писарь потревожено завозился в своём углу. Вошедший толстяк шумно дышал, пытаясь справиться с одышкой и громыхал стулом, который вытащил из угла.

— Привет, Ретвин, — поприветствовал писарь вошедшего, — как твоё ничего?

— Бывало и лучше, — натужно пропыхтел, ещё так и не отдышавшийся, толстяк, — у тебя то как, Патгер?

— У меня всё как обычно, — хмыкнул из-за стола Патгер, — дела идут, контора пишет. Кстати, — он кивнул в мою сторону, — займись этим, вот тебе заявление на него, — и, перегнувшись через стол, протянул Ретвину лист серой бумаги, исписанный корявым почерком.

Толстяк ухватил левой рукой этот листок и начал, подслеповато щурясь, разглядывать, что там накарябано.А правая его рука сжимала несвежий платок, которым он тщательно протирал свою потную лысину. Подняв глаза от бумаги, толстяк поджал губы и вперил в меня пронзительный взгляд своих маленьких глазок:

— Подозреваемый, назовите себя, — спросил он. Голос его при этом мгновенно приобрел специфически-казённый, слегка гундосый тембр.

— Моё имя Алейс, — представился я.

Я был несколько удивлён. А где же начальник? Или эти клерки уполномочены вести столь важные дела, как преступления против представителей благородного сословия? Непорядок, однако. Пересказывать им историю о бестолковом баронете и его бесцеремонном вторжении в мой номер я не собирался. Не за тем я сюда пришёл, да и терять время попусту в мои планы не входило.

— Я хочу видеть начальника стражи, — торопливо добавил я, пока следователь не задал следующий вопрос.

— Это зачем же тебе начальник стражи? — удивлённо поднял брови толстяк, после чего подозрительно прищурился, — ты думаешь, что сможешь увильнуть от заслуженного наказания, юный негодяй? Не получится! — и следователь скроил строгую физиономию.

— Мне действительно нужно немедленно переговорить с господином Ланцо, — я проникновенно посмотрел в амбразуры глаз следователя, — дело государственной важности.

— Мерзавец, — с притворным добродушием вздохнул Ретвин, — просто ответь на мои вопросы, а потом судья вынесет тебе приговор, и ты пойдешь по этапу прямиком в южные каменоломни. И все будут довольны. Хорошо? — и он издевательски усмехнулся мне в лицо.

— У меня есть информация о готовящемся покушении на баронессу фан Стоуб, — я не терял надежды решить все проблемы, не прибегая ни к магии, ни к насилию, ни к прочим противозаконным безобразиям. Я же, по сути своей, человек смирный и терпеливый. Только вот, страх, как не люблю, когда мне препятствуют в достижении моих целей. Тогда я мигом теряю терпение и начинаю буянить.

— Ты будешь отвечать на мои вопросы, или тебя выпороть предварительно? — сорвался на крик почтенный следователь. Да, нервишки-то, ни к чёрту. Изношенные нервишки-то.

— Ретвин, — вдруг прошелестело из-за стола, — запроси секретаря господина Ланцо. Это действительно может быть важным. Ты же знаешь, что с нашей баронессой…

— Да знаю я всё, — зло перебил его толстяк, — но этот мерзавец, — он ткнул в меня пальцем-сосиской, — просто хочет потянуть время, я уверен. Но дело то всё равно для него каменоломней закончится.

— Ну, если он напрасно потратит наше время, и время господина Ланцо, — бесстрастно прокомментировал слова следователя писарь, — то организуем ему дополнительную порку. Так сказать, — он вдруг хихикнул, — для вящего вразумления. Но есть вероятность, что ему действительно есть что сказать. И если мы ему в этом воспрепятствуем, то, может так статься, что окажемся крайними. А господин Ланцо за баронессу любого порвёт. Так что, лучше не рисковать, коллега.

— Та да, — согласился с его доводами Ретвин, — от нас он всё равно никуда не денется. Тогда решим так, Патгер. Я сейчас прогуляюсь до приёмной, и договорюсь с секретарём о том, что бы начальник принял этого засранца.

— Хорошо, — отозвался писарь, — тогда пусть тут сидит, пока за ним не придут.

— Ну, пошёл я, — пропыхтел следователь и выкатился за дверь, — стражники за ним спустятся.

В ожидании приглашения пред начальственные очи я опять слегка задремал.

В себя я пришёл от того, что меня грубо трясут за лечо. Это стражник, пришедший за мной, приводил меня в чувство. Я открыл глаза.

— Следуй за мной, — буркнул мрачный конвоир, и мы покинули тесную комнатушку. В коридоре за мной пристроился ещё один стражник. Наверное, что бы я по пути невзначай не отстал. Преодолев лабиринт коридоров, лесенок и переходов, мы, наконец, оказались перед высокой резной дверью. Мой провожатый повернул вычурную бронзовую ручку и впихнул меня в приёмную.

— Ждите, — миловидная секретарша прошлась по мне пристальным взглядом своих, подведённых тушью, выразительных серых глаз, и, едва заметно улыбнувшись, указала мне на один из стульев, стоявших рядом, — садитесь пока.

В углу, около входа сидел ещё один стражник и сверлил меня подозрительным взглядом. Я спокойно посмотрел в его глаза, и всем своим видом постарался внушить ему, что я смирный, и вообще, белый и пушистый. Взгляд стражника не смягчился ни на йоту. Экий он недоверчивый и подозрительный, однако.

— Это ведь про вас следователь Ретвин докладывал? — похоже, я возбудил какой-то интерес у девушки. Значит надо развивать успех, хе-хе. Хорошо относящиеся ко мне сотрудники аппарата стражи мне очень даже могут пригодиться. Жизнь, она такая, затейливая.

— Ретвин? — я посмотрел в серые глаза, заинтересованно изучавшие меня, и легко улыбнулся, — да, наверное он обо мне и говорил, — и тут же резко сменил тему, — а вас, кстати, как зовут?

— Хильда, — с готовностью ответила она, и щёчки её мило зарумянились, а к вам как обращаться? — поинтересовалась красавица.

— Алейс, — представился я, и прикипел взглядом к её соблазнительной груди, плотно обтянутой тканью платья. Надо сказать, что грудь у неё, по сравнению с её прекрасными глазами, ничуть в привлекательности не проигрывала. Они, скорее, гармонично дополняли друг друга и вместе представляли зрелище, от которого было весьма непросто оторваться.

Щеки Хильды горели. Очень похоже, что моё пристальное визуальное исследование достоинств её фигуры она воспринимала, почти, как тактильное. Да, застоялась девонька в окружении возрастных мужиков, обременённых службой, растолстевшими, сварливыми жёнами и многочисленными детьми, а потому к ней повышенного интереса не проявляющих.

Я уже обдумывал галантную фразу, с помощью которой намеревался закрепить успех в деле завоевания симпатий прекрасной Хильды, но тут мелодично звякнул серебряный колокольчик. Девушка, поднимаясь из-за стола, ещё раз с загадочной улыбкой посмотрела мне в глаза и, призывно покачивая бёдрами, пошла к двери кабинета начальника. Я проводил её взглядом, оценив общие пропорции её фигуры, длину ног и подтянутые ягодицы. Она действительно была красива. Ей, конечно, не хватало нежного магнетизма Ануэн и ауры лёгкой блудливости, как у Зайки, но она была по своему очень хороша.

Вот она вышла от начальника, и кивнула мне:

— Проходите, мастер Ланцо ждёт вас.

Кабинет был большим. Свет Зонне щедро струился сквозь стёкла больших окон. Вдоль дальней стены кабинета, как лев в клетке, нервно расхаживал мастер Ланцо. Услышав, что я вошел в кабинет, он быстро обернулся и пристально осмотрел меня с головы до ног. На лице его отразилось глубокое недоумение и он спросил:

— Так это про тебя говорил Ретвин?

Я решил зайти с козырей, а потому, вместо того, что бы что-то отвечать, просто деактивировал амулет, генерировавший личину. Брови начальника стражи плавно ползли вверх.

— Эйнион? — скептически спросил он.

— Да, — ответил я, — может быть вам и трудно в это поверить, но я и есть Эйнион.

— Поверить в это действительно трудно, — задумчиво проговорил он, — и сейчас я склонен, скорее, считать, что ты — просто ловкий самозванец, использующий личину.

— Вы почти правы, — слабо улыбнулся я, — я действительно использовал личину, для того, чтобы не быть узнанным раньше времени.

— Ну, откуда я могу знать, не используешь ли ты личину и сейчас? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Узнать, Эйнион я или нет, достаточно просто, ведь так? — я, в свою очередь, адресовал ему вопросительный взгляд.

— Это как же? — он наверняка понимал, о чём я говорю, но почему-то ждал, что я сам предложу проверку родовым артефактом.

— Достаточно воспользоваться нашим родовым артефактом, и он совершенно безошибочно укажет, принадлежу ли я вообще к роду Киу, и если да, то к какой ветви рода я принадлежу. Основной или побочной, — и я опять вопросительно посмотрел на мастера Ланцо, который, явно, серьёзно задумался и ушёл в себя. Он застыл, не мигая глядя мимо меня.

Прошло около минуты, и, когда взгляд его ожил он сказал:

— Хорошо, но тогда тебе придётся подождать меня здесь, пока я сам схожу за ним.

— Я готов ждать, тем более, что я вас ни капельки не обманул. Маме действительно угрожает смертельная опасность. Я знаю, кто эту опасность на неё навлёк, и как её от этой угрозы избавить. И я вас прошу, — я посмотрел на него максимально серьёзно, и даже немного нахмурился, — никому, даже маме, не говорите о том, что я вернулся. Это важно.

Мастер Ланцо как-то странно на меня посмотрел, и вышел из кабинета. Почти сразу в дверях появилась ладная фигурка его секретаря. Я еле успел снова активировать личину. Очень не хотелось, чтобы начала распространяться информация о возвращении наследника. Это могло преждевременно насторожить оппонентов. В руках у девушки был поднос, на котором стояла бутылка вина, два бокала и ваза с фруктами.

— Ага, — подумал я, — ожидание обещает быть весьма приятным. Вино, лёгкий флирт с красивой девушкой, это далеко не худший вариант… — и улыбнулся своим мыслям.

Полчаса пролетели незаметно. Мы флиртовали от души. Хильда оказалась весьма активной дамой, и, если бы я был уверен, что у меня есть часа полтора-два, то, может быть, я, пожалуй, смог бы склонить её, гммм, к гораздо более близкому знакомству, скажем так. Многочисленные невербальные сигналы, которые подавало её тело, ясно говорили о том, что она совсем не против, а вовсе даже и очень за. Хотя, с другой стороны, заниматься любовью в чужом кабинете, это мелкое хулиганство. А раскладывать секретаршу на письменном столе её начальника, это, вообще, согласитесь, верх цинизма.

А вообще, так не должно быть. Я весьма критично отношусь к своей внешности, и далёк от мысли, что моя наружность мгновенно напрочь сносит девушкам кукуху. Тут что-то другое. А вот что? Это сейчас мне всё нравится, но неминуемо придёт время, и эта моя чрезмерная и совершенно непонятная притягательность для особ женского пола, станет существенным неудобством. То, что произошло с Хильдой ни в какие рамки не лезет, а если вспомнить ещё и Эвину, то там ведь тоже прослеживалось какое-то сильно гипертрофированное влечение ко мне со стороны вполне зрелой женщины, которая, должна бы, по идее, с головой-то дружить, но…

В общем надо в этом разбираться и искать пути для постановки этого интересного эффекта под мой полный контроль. Если я смогу управлять этим, то в моих руках окажется мощнейший инструмент воздействия на окружающих, который я смогу использовать, как прямо, так и опосредованно. Но, надо сначала понять, откуда ноги растут. А я пока ещё очень далёк от этого понимания.

Мастер Ланцо буквально ворвался в свой кабинет. В руках он крепко сжимал тускло блестящую металлическую шкатулку. Окинув взглядом помещение, он задержал взгляд на Хильде, которая, демонстративно печально вздохнула и поднялась из кресла. Напоследок она подарила мне огненный взгляд и, с явной неохотой, забрав вино и фрукты, вышла в приёмную. Начальник стражи бережно водрузил шкатулку на стол, поколдовал немного над крышкой, и она с тихим звоном открылась, явив нашим взглядам большой кусок хрусталя.

Я, включив магическое зрение, увидел причудливый конструкт, в котором переплетались мана, ци, и ещё какой-то вид энергии, но не астральной. Интересно, подумал я, оказывается и те знания, что есть у меня не полны. Значит есть, чему учиться и куда расти.

Ланцо обернулся ко мне и спросил, с явным волнением в голосе:

— Ну что, начнём?

— Да, согласился я. Не будем тянуть. Что я должен делать?

— Просто положи руку на кристалл, и очисти сознание минуты на три.

Я послушно возложил ладонь на прохладный кристалл, и, прикрыв глаза приступил к очистке сознания. По мере того, как случайные мысли покидали мой разум, перед внутренним взором начало разгораться ярко-синее пятно, как будто я смотрел на синюю звезду. Постепенно этот свет затопил всё моё сознание.

— Можно убирать руку, — услышал я взволнованный голос мастера Ланцо, — достопочтенный Энийон Киу.

Я с некоторым усилием открыл глаза. Синее сияние не хотело меня отпускать. Опустив глаза на кристалл в шкатулке я увидел, что он стал густо-синим, почти чёрным. Значит, это так работает. Хорошо. Самое сложное теперь позади.

— Ланцо, — обратился я к начальнику охраны, мне необходимо попасть в цитадель, и оказаться поблизости от мамы. Мне нужно посмотреть, насколько далеко зашла её болезнь.

— А как ты собираешься это делать? — удивлённо поинтересовался Ланцо.

— Долго объяснять. Мне просто надо оказаться в замке.

— А вылечить… её… правда… возможно? — запинаясь спросил Ланцо, страстно желая получить ответ, и, вместе с тем, до ужаса боясь его услышать. Я не стал его мучить. Было видно, что он неравнодушен к матери. Он готов ради неё на всё. Надеясь облегчить её участь, он даже поверил мне. Хотя, будь я на его месте, вряд ли бы я так быстро избавился от подозрений.

— Да, это возможно, — уверенно ответил я, — только сделать я этого не могу, — лицо Ланцо исказилось, как от сильной боли, — это может сделать моя подруга, — Ланцо облегчённо вздохнул.

— Точно? — спросил он.

— Точно, — улыбнулся я, — вы наверное, уже догадались, что за те два года, что меня тут не было, я многое переоценил, многому научился, и, соответственно, очень сильно изменился. И, чем скорее сейчас я пойму, что у мамы творится со здоровьем, тем быстрее я смогу начать решать этот вопрос. Кроме того, нам предстоит выработать комплекс мер по нейтрализации врагов, которые окопались у под боком, непосредственно в замке. Но это разговор долгий, а сейчас мне необходимо просто пройти в замок.

— Правильно, малыш, — проскрипел в моём мозгу знакомый голос, — не робей, если что, мы поможем. Лечить и убивать, хе-хе, мы умеем. Ты только попроси…

— Ну, тогда не будем с этом тянуть, — по деловому отреагировал начальник стражи, закрывая металлическую шкатулку, — в путь!