Глава 17 — прощальная поножовщина

Я медленно повернулся в ту сторону, откуда прилетела эта стальная рыбка. И взгляд мой ожидаемо упёрся в пять ощерившихся рож, каждая из которых мне уже была знакома. Компания неугомонного баронета и он сам, так сказать, собственной персоной, возглавляющий это сборище агрессивных тупиц. Краем глаза я заметил, как хозяин заведения, смешно выпучив глаза, медленно опускается под стойку, чтобы не попасть под раздачу. Наработанное многолетней практикой чутьё безошибочно подсказало ему, что сейчас будет жарко. Да и девчонки-подавальщицы, тоже, как-то незаметно рассосались, так что в зале, кроме меня и этих придурков, считай, никого и не осталось.

— Партнёр, а мне что-нибудь обломится? — звуки бархатно-хищного голоса демонессы свидетельствовали о том, что она внимательно наблюдает за событиями.

— Ты воистину ненасытна, — удивлённо, и даже с некоторым восхищением подумал я, — это ж какой надо быть неуёмной и сластолюбивой греховодницей-то…

— У меня в роду все такие, — похвасталась демонесса, — все ненасытные и на грех падкие, — в словах её угадывалась гордость за семью и род.

— Не могу обещать, тут под стойкой хозяин заныкался, да девчонки тоже где-то рядом шхерятся…

— Ну вот опять, — недовольно протянула Зайка, — всего-то ты опасаешься, скоро и от тени своей шарахаться начнёшь…

— Сиди уже, — мысленно хмыкнул я, — если что вытанцовываться будет, позову.

— Будем надеяться. — скептически подумала рыжая. Ну, и как с ней прикажете быть? Безмерно жадна до плотских утех, и всё мало ей, мало. Ужас, одним словом.

Этот диалог занял доли секунды. А за эти доли секунды я успел выхватить из перевязи на груди три метательных ножа, и запустить их в направлении этих отвратных усатых харь. Хари оказались весьма подвижными и ловкими. Все три моих ножа впились в обшивку стены за спинами этих гнусных мерзавцев. Увернулись они. Обидно, досадно, но ладно, сейчас потанцуем.

На этот раз я решил живых не оставлять, а потому буду применять все свои возможности, какими бы они неестественными ни казались окружающим. Свидетелей все равно остаться не должно. А хозяин из-под стойки мало что увидит, я так думаю.

— Так, Зайка, ты, если что, сможешь память отшибить кому-нибудь, но не убивая? — подумал я.

— А зачем? — раздался в моём мозгу вредный голос.

— Тебе энергия-то нужна, или как? — вот не может она просто так, всё бы ей выкаблучиваться… Чисто женский подход, хочу сказать, — по полной программе, к сожалению, вряд ли получится. Будешь добивать этих субчиков бесконтактными техниками, пойдёт так?

— Эх, — вздохнула она, типа расстроилась, хотя голосок её стал заметно бодрее, — ну, ладно, на безрыбье и сама в спинке глубоко прогнёшься… А зачем ты тогда про память спрашивал, если этих клиентов того, ну, с концами?

— Это на случай, если хозяин чего подсмотрит лишнего, он-то вроде не при делах, — объяснил я, и тут мне в голову пришла шальная мысль. Жестить, так жестить, в самом деле, — а вообще, если у тебя получится, отбить одного бычка от стада, то и по полной программе его можешь оприходовать, пока я остальных буду развлекать. Только как-нибудь уведи его в сторонку, что бы остальные не видели, что ты с ним вытворяешь. Ну и, как закончишь с ним, сделай так, чтобы его труп выглядел, как тело геройски погибшего во славу своего баронета… Как тебе такой вариант?

— Ты просто душка, — взвизгнула демонесса от восторга и нахлынувшего на нее предвкушения, — конечно смогу. Я даже смогу сделать так, что только один из них меня и увидит… Ну что, я выхожу?

— Выходи, обжорка ты эдакая, — подумал я. И не успел я толком завершить свою мысль, как за одним из пустых столов материализовалась крайне соблазнительная девушка-зайка. Перед ней стоял бокал вина. Она шаловливо прядала своими пушистыми ушками и призывно подмигивала ближайшему к ней беспредельщику. Ну да, беспредельщик, он и есть беспредельщик, ведь надо же, впятером на одного! Хорошо, Зайка подсобить вызвалась, хе-хе.

Под взглядом демонической крольчихи ближайший к ней подручный баронета вдруг помягчел лицом, выпустил свой тесак из разжавшихся пальцев, и с идиотической улыбкой направился к ней. Товарищи проводили его непонимающими взглядами, им то Зайка глаза отвела. Но я быстро отвлёк их от посторонних и непродуктивных мыслей, отправив в полёт еще три коротких, но очень острых клинка. Увернулись опять, гады. Но зато они перестали интересоваться скоропостижным дезертирством своего подельника. Я таки всецело завладел их вниманием.

Зайка же, блудливо улыбаясь, нежно погладила свою будущую жертву по небритой щеке, отчего глаза сурового бретёра закатились под лоб от испытываемого им наслаждения и из горла вырвался трубный вопль распалённого вожделением лося во время гона. Рыжая ещё раз призывно улыбнулась, и, взяв своего кавалера за руку, повлекла его в темноту коридора. Они скрылись там, и оттуда теперь доносились выразительные охи, пронзительные взвизгивания и страстные стоны демонессы, дорвавшейся до сладкого, перемежаемые громким сопением, рычанием и ритмичными громкими выдохами, которые производил её партнёр в процессе обслуживания потребностей дамы в мужской ласке.

Тем временем, оставшиеся в строю гвардейцы баронета во главе со своим благородным предводителем, скроив устрашающие, как они сами думали, морды, надвигались на меня сомкнутым строем. Их потуги напугать меня привели только к появлению брезгливой гримасы на моём лице. Но, тем не менее, к этим поганцам надо относиться посерьёзнее. Шкурку-то мою они могут и попортить слегка, ибо много их. Подумав о сохранности своего кожного покрова, я, помимо Алмазной Кожи всё-таки активировал и защитный артефакт. Так оно поспокойнее будет.

Воспользовавшись тем, что эти ребята уставились на меня, я, с помощью энергетических полей ци приподнял тяжелую скамейку, остававшуюся за их спинами, и проложил всех четверых по затылкам. Головы у них, как оказалось, были чугунными. То есть они, конечно сморщились от боли, и некоторое время трясли своими бестолковками, внутри которых, как я предполагаю, всё гудело и звенело. Но, против моих ожиданий, все остались на ногах. А баронет даже прыгнул мне навстречу. Я, уходя с линии атаки, чиркнул кинжалом по его левой руке. Пальцы пострадавшей конечности разжались, и на дощатый пол трактира упал трёхгранный кинжал-мизерекорд. Но, полностью сбрасывать со счетов этого охламона пока не стоило, поскольку в правой руке он всё ещё сжимал короткий пехотный меч.

Покуда немного порезанный баронет кривился от боли и приходил в себя, я, используя ускорение, переместился далеко ему за спину, к одному из его миньонов. Тот так и не понял, откуда я взялся. Мгновение назад я ещё возился с его господином, а тут, на тебе, вот он я! Я не стал долго рассусоливать, а просто взял и проткнул ему бедро кинжалом. Удачно попал. Бедняга со стоном осел на пол, зажимая рану, откуда толчками обильно выплёскивалась кровь. Бросив на эту отрадную сцену быстрый взгляд, я пришел к выводу, что если он в течение пары минут не перетянет свой окорок и не уймёт кровотечение, то тогда он уже не жилец.

Баронет топтался поодаль, баюкая раненную руку, но зато оставшиеся двое его подручных были сравнительно недалеко от меня. И они решили зажать меня в клещи. Не самое бестолковое решение, признаю, и всё бы ничего, но тут одному из них в голову прилетела, откуда не возьмись, массивная табуретка. Телекинез, это круто, скажу я вам! И, пока ушибленный летающей табуреткой придурок считал звёздочки, во множестве кружившиеся у него перед глазами, и, присев на пол из-за образовавшейся в ногах слабости, наслаждался мелодичным звоном в своём черепе, я перенёс всё своё внимание на его партнёра.

Партнёр у него оказался вертлявый, скользкий, в общем, весьма неприятный. Он провёл несколько довольно опасных выпадов, но, поскольку у меня уже хорошо работало боевое предвидение, да и скорость реакции была весьма приличной, мне это больших неудобств не доставило. Сзади же всё отчётливее слышалось свирепое бычье сопение. Это баронет, наконец, собрался с духом и опять прёт в атаку. Я хотел уже было отпрыгивать от своего оппонента, чтобы разорвать дистанцию, как услышал звонкий голос Зайки, переполненный весёлым удивлением:

— Ты до сих пор возишься с этими инвалидами? Ну ты и копуша.

— Так для тебя же берегу, можешь моего забирать, кстати, — выдохнул я, — а я уделю немного внимания баронету.

— Ой, спасибочки! — она реально обрадовалась, уж очень голосок её довольно зазвенел, — иди сюда, мой хороший, — я так понял, что эти ласковые и исполненные обещанием неги слова были адресованы уже не мне. Обидно, да?

И точно, у стоявшего напротив меня вертлявого гада резко разгладилось лицо, кинжал выскользнул из расслабленно разжавшихся пальцев, и он, прикипев взглядом к кому-то за моей спиной, начал движение к своей неминуемой смерти. Сладкой смерти.

А я, наконец обернулся к набычившемуся баронету. Тот уже собирался попробовать своим мечом мою голову на прочность. И, каким же растерянным и обиженным стало его лицо, когда он увидел, как его верное оружие отскочило, спружинив о радужную плёнку магического щита. Но тут к баронету присоединился его последний оставшийся в строю подручный, несмотря на то, что совсем недавно получил коварный удар табуреткой по кумполу. И они с новой силой набросились на меня, нанося мечами беспорядочные, но сильные удары по моему щиту, рассчитывая его перегрузить.

В общем то да, мой щит, хоть и был серьёзно доработан, но такой град ударов долго сдерживать вряд ли смог бы. Соответственно, надо было что-то предпринимать, что бы вывести из строя назойливых оппонентов. Кстати, тот деятель, которому я проткнул бедро затих окончательно. Вон, мертвенно-бледный, отмокает в луже собственной крови. А нечего было бросаться на меня с заточенным железом. Ну, поделом вору и мука.

Я раздражённо двинул рукой в отталкивающем жесте, заставляя энергию ци отбросить моего противника, да, того самого, что пострадал от коварной табуретки. Он по красивой пологой дуге взмыл в воздух, а в конце своего недолгого полёта знатно приложился своим крепким черепом об угол стола и безвольно сполз на пол, где и успокоился, наконец. Не знаю, как он, только оглушён был, или уже совсем всё, но, в любом случае, с баронетом тянуть не стоит. А то ведь персонал может и стражу вызвать. Я, конечно, удеру, но не хотелось бы шумно уходить. Погоню ещё отправят, а оно мне надо?

Пора заканчивать этот балаган, в конце концов. Я опять ускорился, и шагнул за спину баронету. Бедняга даже не успел заметить это моё движение, и, соответственно, никак не мог помешать мне ткнуть его кинжалом под левую лопатку. Он выгнул в мгновенной агонии мощную спину, и обрушился вперёд, как падающий шкаф. Грохот от его падения был соответствующий. Падая, он умудрился сломать длинную скамейку, ножки которой бессильно подломились под тяжким весом упавшего тела.

— А вот и я! — объявила своё повторное появление на сцене умиротворённая Зайка.

— Рад тебя видеть в добром здравии, — ухмыльнулся я, проверь тех, что тут валяются, если ещё живы, то добей, и надо сваливать отсюда, а то сейчас стража припрётся, от них ещё убегать…

— Будет сделано, — дурашливо отозвалась демонесса. Живым оставался тот самый владелец прочного черепа. Но Зайка быстро перекачала в свою ладонь всю жизненную энергию, что у него ещё оставалась, и он отправился в небытие вслед за своим сюзереном.

Ну, милая моя, — я устало посмотрел на рыжую, — порезвились, и будет. Давай, забирайся в колечко, да пойду я. Чем скорее мы из города уйдём, тем на меньшее количество глупых вопросов мне придётся отвечать. Зайка дисциплинированно растворилась в воздухе, а я, приведя себя кое-как в порядок и собрав свои метательные ножи, вышел на улицу.

На улице было спокойно, никто не подкарауливал меня у входа, намереваясь доставить мне дополнительные неприятности, что меня здорово обрадовало. А то пробиваться с боями к городским воротам, скажу я вам, это такое себе. В общем, я поправил свой рюкзак, положил на плечо глефу в чехле, без которой таки обошёлся в минувшей схватке, и бодрым шагом отправился к выходу из города.


Оставив позади городские ворота, я взгромоздился в седло новоприобретённой лошадки и активировал артефакт, посылая Ануэн сигнал о том, что пора ей выдвигаться по направлению к трактиру «Приют беглеца», где у нас с ней была назначена встреча.


До границы оставалось уже на так много. Каких-то пятьдесят километров. Путешествовал я, можно сказать, с комфортом. Меня везла смирная лошадка, которую я приобрёл в столице, перед тем, как выходить за ворота. На лошадке и быстрее и не так устаёшь. Хотя, надо сказать, передвигался я всё равно не очень быстро, ну да ладно.

Ехал я не по тракту, а по просёлкам, петляющим среди полей, рощиц и мелких озёр. Как это ни странно, вероятность напороться на работников ножа и топора на этих заросших травой тропках была существенно ниже, нежели на тракте. Не зря же говорят, мол, разбойник с большой дороги. То есть большая дорога их, родимых, как магнитом, притягивает. Это объясняется тем, что по большой дороге идут большие караваны, грабить которые чрезвычайно выгодно. За один удачный рейд можно взять много хорошей добычи. Это вам не нищебродов на лесных тропинках отлавливать.

Само собой, чем больше караван, тем многочисленнее и серьёзнее охрана. Но, профессия дорожного разбойника, сама по себе предусматривает высокие профессиональные риски, с этим уж ничего не поделаешь.

Я, естественно, до конца не расслаблялся, а потому периодически проверял окружающее пространство на предмет наличия засад и прочих сюрпризов, благо мой уровень взаимодействия с энергетическими потоками и полями неуклонно повышался. Вот и сейчас я проверил окружающее пространство. И, кое-что обнаружил. А обнаружил я, что впереди, метрах в пятидесяти-семидесяти от меня около тропы расположились трое разумных. А рядом с ними я различил ещё шесть отметок. Но эти отметки, судя по их характеру, принадлежали лошадям.

Излишне, наверное, говорить, что, передвигаясь по этим пустынным и диким краям, я вовсе не горел желанием встречаться с незнакомыми мне людьми. Поэтому я решил сделать небольшой крюк, и обогнуть этот бивуак. Стараясь шуметь как можно меньше, я свернул с тропы и начал медленно и осторожно пробираться через редкие заросли чахлых кустиков и молодых лиственных деревьев. Лошадку вёл в поводу. И мой обходной маневр был уже почти закончен, неизвестные путники оставались метрах в пятидесяти позади. И мне оставалось пройти буквально пяток метров, чтобы опять выйти на тропу и продолжить свой путь, как моя кобылка, то ли громко фыркнула, то ли чихнула. Неважно. А важно то, что от того места, где стояли лошади неизвестных путников, раздалось громкое ржание. И я не успел ничего предпринять, как лошадка моя с энтузиазмом отозвалась, в свою очередь, радостно заржав, и, тем самым, демаскировав меня полностью.

И тут же отметки разумных начали быстро перемещаться в мою сторону. Сам бы я ушёл от них, без вопросов. Сейчас я мог, используя ци, в течение пары часов бежать со скоростью галопирующей лошади. Но моя кобылка на такую скорость была не способна. А бросать её я очень не хотел, так как слишком много всего нужного и ценного было на неё навьючено. Включая, кстати тот самый мешок с деньгами и прочими ценными вещами, который я унаследовал от безвременно почившего главаря разбойничьей шайки, и по совместительству трактирщика. Так что мне ничего не оставалось, как приготовиться к неизбежной встрече с неизвестными.

Я огляделся, расчехлил глефу и отступил шагов на пять назад. Оставляя впереди себя открытое пространство. А поведение приближающихся ко мне людей, судя по движению их отметок на энергетической карте местности, тревожило меня всё больше и больше. Один из этих людей шёл прямо на меня, а вот двое остальных разошлись в стороны, охватывая меня с боков. Что косвенно свидетельствовало о том, что намерения у них относительно меня отнюдь не мирные.

Я морально приготовился к очередной схватке, где призом, как я уже привык, была моя жизнь и моё имущество. И вот, наконец, из за поворота тропы вышел хмурый мужик, высокий и поперёк себя шире. Но это ладно. Мне совсем не понравилось то, что на нём была надета накидка. Форменная накидка, которую носят рыцари Ордена Паладинов Почившего Бога.

Загрузка...