ИСКУССТВО ИЛИ ЗРЕЛИЩЕ

Что ясно, понятно, то, конечно, презирается…

Другое дело, с завитком и неясность.

Мы этого не понимаем, значит тут глубина.

Достоевский

Можно ли проверить гармонию алгеброй? — извечный салье-риевский вопрос.

Ответ однозначен: поиски гармонии, прекрасного, заключенного в природе, окружающем нас мире, разгадка тайны своего времени, все это постижимо. Но для этого кроме ежедневного каторжного труда (может, не всем заметного) у всех больших мастеров был еще и талант. Это слово как-то стыдливо забыто в нашем веке, как, кстати, почему-то не упоминается такое бесхитростное, но точное понятие, как бездарность. Определение неприятное, но снимающее массу вопросов, претензий, амбиций.

Открытие секретов гармонии предполагает в художнике прежде всего любовь к изучению и освоению основ рисунка, ощущение большой формы, тонкого чувства цвета, обладание природным даром понимания колорита, композиции. Без всех этих достоинств, соединенных воедино, не было бы никогда великих Леонардо да Винчи, Тициана, Эль Греко, Рубенса, Рембрандта, Вермеера Делфтского, Делакруа, Александра Иванова, Михаила Врубеля, Исаака Левитана.

Странно рассматривать произведение искусства лишь как срезанный цветок, забыв, что когда-то это дивное создание имело корни или клубни.

Так, по меньшей мере странно отличать портрет с «визуальной схожестью» от изображения человека — метафоры.

Амбивалентность… Модный ныне принцип в искусстве. Он заключается в неоднозначности прочтения. Это освобождает художника, скажем, живописца, от всякого сходства с натурой. Говоря языком простонародным, сие излагается: «Что хочу, то и ворочу». Этот посыл весьма выгоден некоторым художникам. Ведь отражение правды природы, гармонии, заключенной в натуре, будь то пейзаж или портрет, требует от мастера высокой ответственности. Не только перед собой, но и перед зрителем.

Инструмент амбивалентности, любое абстрактное выражение натуры напрочь снимает проблемы мастерства, художественности. Не надо ничего уметь.

Дилетантизм, а чаще элементарная пошлость подменяют глубинное желание проникнуть в тайну времени, отразить натуру.

Подмена правды анекдотом либо гримасой (что, естественно, находит любителей повеселиться, поглазеть), полное отрицание гуманизма, красоты, прекрасного — вот истинная подоплека амбивалентности.

Многоплановость, метафоричность, присущая всем великим произведениям прошлого, выстроена на высочайшем и прочном фундаменте — гуманизме. Человеколюбие, любовь к жизни, добру, ненависть к злу, мраку отличают творения Фидия и Микеланджело Буонарроти, Джотто и Рублева, Босха и Брейгеля, Рембрандта и Гойи, Сурикова и Ге…

Какое отношение имеют все эти Мастера к тем фокусникам от искусства, задача которых поразить, ошеломить гротеском, фарсом, а если нужно — клоунадой современника. Находит ли подобное творчество своего зрителя? Конечно. Ибо зрелище всегда доступно и не требует затрат духовных.

Но достойно ли подобное искусство нашего времени? Стоило ли дгш этого дожить до порога нового тысячелетия? И если подумать, зачем нам подобные щекочущие паллиативы искусства? Неужели ныне роль живописца, некогда бывшего не только ремесленником, но и философом, гражданином, передовым человеком своей эпохи, должна снизиться до роли балаганного паяца, услаждающего самые расхожие вкусы, какими-то «заковыками»? Думается, что жанр рыночного шута не к лицу художнику.

Еще в двадцатые годы Владимир Ильич Ленин говорил, что народ достоин большего, чем зрелище. Он призывал к созданию высокого искусства для народа…


С. Мурадян Не дождались.


Д. Жилинский. Играет Святослав Рихтер

Загрузка...