Мавр и лондонские грачи

«Тамерлин»

Февраль принес с собой дожди, изо дня в день заливавшие улицы и площади города. По немощеным переулкам лондонских трущоб местами нельзя было пройти, подвалы затопило. Но, когда солнце наконец пробилось сквозь завесу туч и с поистине весенней щедростью одарило своим теплом все вокруг, люди вновь поверили, что его-то никогда не затопит и не зальет и что оно готово доставить им хоть немного радости.

Впервые в этом суровом и безрадостном году Мэми вывела детей на прогулку. Только Лаура осталась дома. После длительной, сопровождавшейся осложнениями простуды ей еще не разрешали выходить. Ленхен, воспользовавшись случаем, приступила к большой уборке. Когда она добралась до кабинета Мавра и стала там вытирать пыль, ей попалась под руку серая картонка, и у Ленхен ноги подкосились от ужаса.

Почему коробка такая легкая?

Ленхен сняла крышку. Пусто! «Тамерлин» исчез. А это что? Залоговая квитанция!

Ленхен Демут опустилась на стул. «Тамерлин» заложили и даже слова не сказали!.. Она взглянула на квитанцию: 28 января! Это когда она слегла и металась в жару. Да, да, вся семья тогда болела! В доме не было ни пенни. Что ж, вот они и отнесли шкатулку. Но как же так? Всего за десять шиллингов? Десять шиллингов! Нет, это невозможно! Такую редкую вещь, семейную драгоценность Вестфаленов, с двумя настоящими камнями! Это немыслимо! Сердце Ленхен стучало, как молоток. Слава богу, срок еще не прошел. Обычно ведь всегда закладывали на месяц. Но надо немедленно выкупать. Сегодня ведь уже 28 февраля. Мавр вернется поздно. Нет, его нельзя дожидаться.

– Лерхен!

Бледная и худая после долгой болезни Лаура вошла и сразу увидела открытую картонку из-под шкатулки и расстроенное лицо Ленхен. Девочка задрожала. Сбивчиво, с трудом вспоминая, как было дело, она рассказала все, закончив словами:

– Ты ведь его знаешь, Ленхен. Это Джо. И Мавр его хорошо знает. Джо обязательно принесет деньги. Он обещал. Вот мы и выкупим «Тамерлин» из дома с тремя золотыми шарами.

Лицо Ленхен мрачнело все больше и больше.

– Почему же ты об этом раньше ничего не сказала?

– А я… я забыла.

Ленхен, тяжело дыша, стояла посреди комнаты. Неужели бранить девочку за то, что она хотела помочь? Месяц назад, наверно, и не было другого выхода. Конечно, не было, раз даже Мавр, когда она его спросила, с улыбкой отмахнулся. «Видишь, все мы живы, Ленхен, и земля по-прежнему крутится вокруг своей оси». Стряхнув с себя оцепенение, Ленхен сняла фартук, трясущимися руками надела шляпу и сунула квитанцию в кошелек.

– Ты уходишь, Ленхен? Не оставляй меня одну!

– Мне обязательно надо уйти, Лаура, маленькая моя Лерхен! И как можно скорей. Нужно продлить залог, понимаешь? – Ленхен очень хотелось выкупить «Тамерлин», но где взять одиннадцать шиллингов? – А ты садись, решай задачки. Через несколько дней тебе вместе с Женни снова идти в школу, а сколько ты пропустила! Если постучат, не отворяй! Я запру тебя снаружи.

И вот Ленхен уже стоит в лавке на Друри-лейн перед ростовщиком, по прозванию Крысиный Ус.

– А-а-а! Мисс Демут! Что же вы пришли так поздно? Бог ты мой! Как же вы могли пропустить срок?

– Срок? Пропустить? – пролепетала Ленхен. – Но сегодня ведь только двадцать восьмое февраля!

– Проценты уплачены за четыре недели, – проскрипел Крысиный Ус. – Ваш срок истек двадцать пятого. Вот видите, здесь значится – четыре недели. А считаете вы отлично, моя дорогая. Кто-кто, а я это знаю…

Кончики его усов вздрагивали. Покачивание головой должно было изображать озабоченность и сострадание. Его гнусный расчет оправдался. Когда перепуганные дети стояли перед ним с драгоценной шкатулкой в дрожащих руках, он сказал им, чтоб они приходили через месяц, а квитанцию выписал только на четыре недели. Большинство людей попадалось на этот подлый трюк и опаздывало на два-три дня.

Елене Демут показалось, что она летит в бездонную пропасть. Когда она вновь открыла глаза, ростовщик уже разговаривал со следующим клиентом. Она возмущенно воскликнула:

– Нет, вы еще не кончили со мной, мистер Уайтмен! Не хотите же вы сказать… я имею в виду… Ведь шкатулка должна быть еще… – Она протянула руку к зарешеченным стеллажам и бессильно уронила ее.

Все было тщетно. Ленхен поняла это по прищуренным глазам оценщика. «Тамерлина» здесь уже нет!

– Мисс Демут, вы же не новичок, – сказал Крысиный Ус сладеньким голосом. – Вам отлично известны правила заклада. Пропустили срок – и вещь реализуется. К тому же такая прелестная шкатулка… – Он закусил губу. – Я хотел сказать, на подобную антикварную вещицу покупателей хоть отбавляй. Да и складских помещений у нас не хватает, чтобы неделями хранить всякий хлам…

Хлам! Ленхен готова была вцепиться подлецу в горло. Как отвратительно он смотрит на нее, мерзкий ханжа!

– Вы хорошо знаете, что это драгоценная вещь, произведение искусства! К тому же семейная реликвия. Настоящие камни и слоновая кость.

Ленхен не могла больше вымолвить ни слова и опустилась на скамью. Ожидавшие своей очереди посетители не обращали на нее никакого внимания. Подобные сцены были здесь в порядке вещей. Ленхен уронила голову на руки и зарыдала.

Крысиный Ус преспокойно протирал стекла очков. Потом кашлянул.

– Надеюсь, вы несколько успокоитесь, узнав, что у меня приготовлена для вас значительная сумма. (Ленхен поднялась и подошла к прилавку.) Шкатулку оценили в тридцать пять шиллингов. Столько и выручено за нее на аукционе. Прошу вас расписаться. Десять шиллингов вы получили двадцать восьмого января. Один шиллинг – процент заклада. Остаток в двадцать четыре шиллинга выплачен сегодня. – Метнув взгляд на стоявших в очереди клиентов, он добавил: – Мы солидное предприятие. Не в наших обычаях обогащаться на чужой счет.

Ленхен взяла себя в руки.

– И вы хотите меня уверить, будто шкатулка стоит меньше двух фунтов? – Горько усмехнувшись, Ленхен добавила: – Ей цена добрых десять – пятнадцать фунтов, а то и двадцать, если не больше. Точно я не знаю.

– Возможно, возможно, уважаемая, однако это нас не касается. Мы не ювелирный магазин, мы ломбардное заведение. Имеем дело с малыми суммами. Получите деньги, и прошу вас более меня не задерживать. Распишитесь.

– Скажите мне хоть, где был аукцион? Куда мне обратиться, чтобы выкупить шкатулку!

– Весьма сожалею. – Ростовщик облизнул потрескавшиеся губы. – Аукцион состоялся вчера. Доступ, как известно, свободный, людей там было много, много и антикваров, ювелиров разве всех упомнишь! Поздно вы спохватились… Следующий, прошу!

– Нет вы обязаны назвать мне имя аукционщика…

– Ничего я не обязан. Да и бесполезно все это. Шкатулка пошла с молотка. Впрочем, раз вы при деньгах, уважаемая мисс, у меня на полках хранится несколько невыкупленных вещей доктора Маркса.

Ленхен задыхалась. Она с трудом собрала монеты. Нет, она должна немедленно сообщить все Мавру. Быть может, он с помощью суда добьется возврата шкатулки. Ах, Лерхен, Лерхен, какая беда свалилась на нас!

Между тем на Дин-стрит Джо стоял перед запертой дверью и через замочную скважину переговаривался с Лаурой. Увидев поднимающуюся по лестнице мисс Демут, он сразу подумал: что-то случилось!

Но, сколько Ленхен ему ни объясняла, Джо никак не мог взять в толк: ведь он вовремя принес одиннадцать шиллингов, значит, шкатулку можно сегодня же выкупить. Да Ленхен ни в чем его и не винила. Она сказала:

– Уж я-то знаю этого мистера Уайтмена. Это самый вероломный, я хочу сказать – самый отпетый негодяй во всем Лондоне. У сатаны легче вымолить отсрочку. Нет, тут уж ничего не поделаешь!

Джо грустно смотрел на плачущую Лауру. Они же старались помочь! Обращаясь скорее к себе самому, он сказал:

– Но ведь шкатулка к кому-то попала! – Лаура кивнула. – Надо в лепешку расшибиться, а узнать, к кому.

– Я уже пыталась узнать, – упавшим голосом сказала Ленхен. – Все напрасно.

– Ну, а теперь я попробую. Не один, конечно. Грачи мне помогут. Мой брат Билли. Грачи знают все ходы и выходы.

Джо как мог успокоил Лауру, а затем сразу же поехал в доки.

На этот раз дорога в порт и к «Пьяному киту» показалась Джо особенно длинной. Месяц назад грачи не могли дать ему взаймы даже десять шиллингов, так на что ему надеяться сейчас? Высмеют, только и всего. И в первую голову – Оливер и Хенни. Скажут: «Какое нам дело до шкатулки твоего мистера Мавра. На ней не разживешься!» Вот Билли и Джек – те поймут его. Но что они могут сделать? Шкатулки ведь им не найти. Правда, он только что сам утешал Лауру: грачи, мол, все могут, знают все ходы и выходы. Сказать-то это было легко. Джо горестно вздохнул. Дал слово – держись.

Простояв довольно долго перед входом, но так и не дождавшись никого из грачей, Джо заставил себя перешагнуть порог «Пьяного кита». Одноглазый хозяин, прижав палец к губам, толкнул его за сальную занавеску и шепотом спросил:

– Ты его брат, что ли? Ну да. Так вот, слушай внимательно.

К своему ужасу, Джо узнал, что грачи «улетели». Вернее, им пришлось «улететь». Полиция их разыскивает. От страха лицо Джо побелело. Хозяин успокаивал:

– Да нет же, говорю: чуть было не накрыла! А «чуть было» не считается. Кинг парень тертый! Грачи смылись вовремя, как в воду канули. – Он осклабился. – Легавым их не поймать. – Хозяин отдернул рваную занавеску и объяснил Джо дорогу к новому пристанищу грачей. – Из Лондонских доков держи прямо на «Табачную трубку». Знаешь ведь? А уж там прошмыгни незаметно. Сразу позади двух пакгаузов стоит «Голубой сарай». Там-то они и свили себе новое гнездо.

Хозяин «Кита» объяснил Джо, какой ему подать знак, и выпроводил его через черный ход.

Всю дорогу у Джо дрожали колени. Грудь давило. «Чуть было не накрыли! А я опять с таким делом иду к Билли!»

Начало смеркаться. Над кузницами верфей веером рассыпались искры. Джо вздрагивал от каждого удара молота, грохота упавшего стального листа. Наконец он добрался до двух пакгаузов.

Место глухое. Но где же «Голубой сарай»? Может, это вон та деревянная лачужка? Что-то на голубую не похожа! Вот бочка под желобом, может, и была когда-нибудь вымазана голубой краской. Сейчас она стояла желтой каймой кверху. Значит, грачи в сборе. Джо три раза подряд бросил камешком в стенку будки. Долго все оставалось тихо. Наконец, словно из-под земли, показалась голова Джима Теленка. Он поманил Джо, и они вместе спустились на несколько ступенек, а потом пролезли в коридор, вход в который был завален какой-то рухлядью.

Грачи приветствовали Джо громкими криками. И вид у них был совсем не запуганный. Напротив, они были куда разговорчивей, чем обычно. Да и лачуга внутри выглядела далеко не так неприглядно, как снаружи. Здесь было даже уютно. Все щели в дощатых стенах грачи заделали. На гвоздиках аккуратно висели всевозможные «трофеи» и предметы одежды. Сами грачи разместились на ящиках. Было здесь и что-то вроде очага, в котором чуть тлели угли – большой-то огонь разжигать было, вероятно, опасно. Рядом стояли помятые кастрюли, кружки, миски.

Билли сразу понял, что с братом творится что-то неладное. Он тут же напустил на себя веселый, беззаботный вид:

– Каким это ветром тебя к нам занесло, братишка? Садись, устраивайся как дома. Месяца не пройдет, и мы перекочуем на свою летнюю дачу в Ислингтон. Там, видишь ли, не все еще отделано. А пока мы на временной квартире.

– Зато надежной! – вставил Хенни. – Пойдем, покажу тебе запасной выход. – Он подмигнул. – Главное в лисьей норе – это выходы.

В углу довольно просторной комнаты Хенни поднял крышку люка, и Джо заглянул в узкий, подземный ход.

– Ведет прямо в амбар. А там Эдди на страже стоит. – Хенни дернул за какую-то веревку, и немного погодя появился Эдди Телячья Ножка. Хенни махнул ему рукой и сказал: – Пробная тревога. Можешь оставаться тут. – Он похлопал Джо по плечу. – Понял?

Джо кивнул, но волнение все еще сжимало ему горло. Подойдя к Билли, он перевел дух и произнес сдавленным голосом:

– Хорошо, что вы все тут вместе. А хозяин «Кита» сказал, будто один из вас погорел. Ну, что полиция его сцапала. – Он вопросительно посмотрел на брата.

– Это верно, – мрачно ответил Билли. – Бробби. Самый ловкий из нас. Завалился на продаже красок. Этот Лекарь-Аптекарь оказался не таким дураком, за какого мы его принимали. Натравил на нас полицию. Но у нас ушки на макушке: взяли да перекочевали на запасную квартиру.

Джек пододвинул Джо ящик.

– Да садись ты. Чего стоишь?

– Лекарь-Аптекарь – это тот, у кого вы лекарства… – начал было Джо, нахмурив лоб.

Кинг молчал. Джек ковырял кочергой в углях.

– Ну да. Разнюхал, что мы бочку пробуравили. А ты с чем пожаловал?

Нелегко было Джо рассказывать грачам о случившемся. Передавая им историю с закладом шкатулки, он заметил, что Оливер презрительно скривил рот, но потом вдруг вскочил, потер руки и весело рассмеялся.

– Что ж, значит, следующее дельце пойдет под девизом «Тамерлин»!

Билли и Джек удивились. Уж от кого-кого, а от Оливера они не ожидали никакого сочувствия. Должно быть, невдомек им было, что Оли всякое дело представлялось соблазнительнее, чем тупое выжидание в этой деревянной лачуге. Оливер мечтал поскорее выбраться из нее и снова побегать по городу.

– Денег у нас нет ни пенни, – сказал Кинг и, обращаясь к Джо, добавил: – Хотели сорвать несколько фунтов, да они в Темзе утонули. Нам сказали, будто Бробби бросил банки с индиго в реку, когда понял, что ему все равно не уйти. Да голубое пятно на воде выдало его.

Грачи подавленно молчали.

Первым заговорил Джек. Он спросил, желая подбодрить товарищей:

– Как я вижу, вы не прочь еще раз выручить книжного доктора?

– А ты что думал? Мы тут будем киснуть, а Джо – сидеть в луже? Постараемся уж ради Джо, а не ради pro доктора, – хмыкнул в ответ Хенни.

– Да пусть его радуется, когда мы ему шкатулку вернем, – добавил Джек. – Но довольно трепаться. Куда же Крысиный Ус мог сплавить штукенцию с музыкой?

Грачи задумались. Кинг пристально обводил взглядом свою команду. Джим Теленок, который после стачки стал неузнаваем и казался самому себе не менее хитрым и изворотливым, чем благородный разбойник Робин Гуд, важно заметил:

– Эта проклятая штуковина где-то припрятана. Но мы ее разыщем. Будь покоен, Джо, на нас можешь положиться.

Покровительственный тон Джима Теленка разозлил Хенни.

– И на тебя особенно, Теленок! – съязвил он. – У тебя котелок здорово варит! Значит, ты берешься ее найти? А где?

– У какого-нибудь барахольщика. Мало ли их!

– А дальше?

– Дальше? Чего дальше? Сперва надо разнюхать, у какого.

Желая поддержать брата, Эдди сказал:

– Может, у какого-нибудь антикварщика или ювелира?

– Вот-вот! – обрадовался Джим и с горячностью продолжал: – Если каждый из нас потрется возле таких лавок со старым барахлом? Да по всему городу, а?

Эдди восторженно поддакивал брату. Наконец-то они выберутся из этого сарая! Да и припасы уже подходят к концу.

– Мозговитые у нас телята, ничего не скажешь! – усмехнулся Хенни. – А вы считали, сколько этих лавок по всему Лондону? Из теленка в старую корову превратишься, пока найдешь эту шкатулку!

Раздался дружный хохот. Смеялись и близнецы. Только Джо даже не улыбнулся.

От Кинга не ускользнуло мрачное настроение брата.

– Давайте, ребята, покумекаем, – сказал он, обняв Джо за плечи. – Не вешай носа, малыш! Самое главное – что мы все вместе навалимся на это дело. Ну, а болванов мы не держим, так что уж до чего-нибудь докопаемся. У Теленка, правда, опыта маловато, но в одном он прав: на нас, грачей, положиться можно.

Джим с благодарностью посмотрел на Кинга.

Грачи долго держали совет. Что Крысиный Ус сбыл шкатулку, все понимали. В этом и была вся загвоздка. Билли подытожил:

– Кому он мог ее передать? Аукционщику. Ну, а какому? Такому, к которому полиция носа не сует. Почему? А чтобы подешевле оценить и побольше нажиться при продаже. Но, постойте, до этого мы еще не дошли! – Кинг попросил еще раз сказать, когда заложили шкатулку и когда истек срок выкупа. – Надо прежде всего разнюхать, где в последние дни состоялись аукционы. Предлагаю назначить ищейкой Хенни!

Хенни как стоял, так и сел. Даже ящик под ним треснул.

– Нашел себе ищейку! Давайте лучше отдубасим как следует эту крысу, и всё. Я так и предлагаю: затащить его в закоулок погрязней и окунуть его распрекрасные усы в хорошую лужу. Тут он нам все и выложит. Назовет, с кем он в паре обстряпал дельце. Если бы все было по-честному, он бы преспокойно сказал этой мисс… мисс… Как ее?.. Кто покупатель.

Джо кивнул ловкому пареньку:

– Правильно! Этому негодяю давно пора намылить крысиную рожу!

– Я тоже – за! – присоединился к ним Джек.

– А я – нет! – возразил Кинг, раскрыв ладонь и сжав ее снова в кулак. – Вы правы: этому навозному жуку надо бы смазать как следует, да много времени потеряем. Пришлось бы разыскивать, где он живет, узнавать, когда выходит из дому, один ли или с кем-нибудь. Нет, провозимся только. К тому же в ближайшие дни нам всей шайкой ходить по городу нельзя. Так что ничего из этого не выйдет. А я вот что думаю… (Все с нетерпением посмотрели на Кинга.) Послушайте-ка внимательно. Один из этих сквалыжников – назовем его Обдиралой – недавно предлагал нам работенку. Чтобы мы во время продажи с молотка всякие драгоценные вещицы прикарманивали, а потом сдавали ему, конечно, не задаром. Но мне неохота было встревать в такое дело. Да и Джек отсоветовал. А то протянешь такому типу палец, он всю руку заграбастает. Но это вовсе не значит, что мы брезгаем сами подставить ему ножку. Вот я и скажу ему, только для виду, конечно, что мы, мол, не прочь. Потом… Но это уж предоставьте мне. Я вам объясню, когда сам все обмозгую как следует. – Билли даже немного повеселел.

С некоторой надеждой пустился Джо в обратный путь. Многое из того, о чем говорили грачи, осталось для него непонятным. Но все они хотели прийти ему на помощь, и это его ободрило.

Когда он на следующий день, уже ближе к вечеру, вновь пробрался в «Голубой сарай», все грачи были в превосходном настроении.

Билли радостно приветствовал его:

– Знаешь, братишка, можем снова летать на воле. Хозяин «Кита» дал знать, что никто за нами больше не гоняется. А во-вторых, дельце с этим Обдиралой завязалось. Оказывается, он сам ее перекупил. Ну, а так как у него, кроме шкатулки, еще полным-полно всяких вещиц, то он и оставил ее за мной – в награду за обещанную помощь.

– И шкатулка у тебя, Билли? – воскликнул Джо, сияя от счастья.

– Шкатулка? Что ты чушь несешь! След! Только след ее, понял? А след – это уже очень много. Да и не запутанный он совсем. Обдирала через своих людей предложил музыкальную шкатулку двум хозяевам антикварных лавок. Сегодня утром у одного мы уже побывали – в Ислингтоне. Он знать ничего не знает. Остается второй, на Чансери-лейн.

– Прямо под крылышком у Верховного суда, – добавил Хенни.

Билли кивнул.

– Хенни с Оливером, давайте сразу трогайте! И Джо прихватите. Он шкатулку помнит, расспрашивать долго не придется. У тебя, Хенни, глаз верный, сразу увидишь: торгаш из упрямых или слаб на угрозу. Валяйте, вы у меня народ толковый!

Чансери-лейн была улицей судей и адвокатов. Шаря глазами по сторонам, Джо, Оливер и Хенни шагали по тротуару. Перед одной из бронзовых вывесок они остановились и прочли:

«М.С. Кун. Антикварный магазин. Покупка и продажа».

Мимо вывески вполне можно было пройти, не обратив на нее никакого внимания, но пропустить дверь никак нельзя было. Вся она искусно и в то же время практично была обита широкими металлическими полосами. Над ней, под сводом небольшой ниши, в медных ветвях тонкой работы сидели две диковинные птицы с переливающимися хвостами. Оливер оглядел дверь, нишу и вдруг вспомнил: малышом он не раз останавливался здесь полюбоваться птицами; вспомнил он и необыкновенную ручку в виде журавлиной головы на длинной тонкой шее.

Легкое нажатие – дверь отворилась как бы сама. И сразу раздался перезвон колокольчиков: бинг-банг-бонг! Долго этот звук висел в воздухе. Несколько ступенек спускались в сводчатое, похожее на часовню, помещение. Уже при виде диковинных птиц над входом Джо охватило какое-то странное чувство. Со всех сторон, переливаясь волшебными красками, его обступили какие-то фигурки, кругом висели бронзовые блюда, стояли разрисованные вазы, и навстречу им, приветливо улыбаясь, вышел удивительный человечек с седой косичкой… Джо почудилось, что он где-то все это уже видел.

Хозяин-китаец со смуглым, будто дубленым лицом, испещренным морщинками, подплыл к ним, неслышно ступая мягкими войлочными туфлями. А наряд его в представлении ребят был под стать только императору или королю. Мистер Кун преспокойно рассматривал несколько необычных посетителей, как бы давая пораженным мальчишкам время прийти в себя. Затем обратился к Джо, который, должно быть, приглянулся ему больше других, и совершенно серьезно приятным тихим голосом спросил:

– Чем могу служить?

Джо молчал. Нет, он еще не пришел в себя. А Оливер уже расхаживал с видом знатока по всему магазину. Как и было условлено, Хенни отвесил свой самый вежливый поклон и приветствовал китайца, как ему казалось, на чистом испанском языке. Мистер Кун, спрятав улыбку, ответил на испанское приветствие по-испански и, выждав из вежливости, задал Хенни по-испански же несколько вопросов, из которых тот, разумеется, ни слова не понял. Но, невзирая на это, он еще раз поклонился, раздумывая при этом, как ему быть дальше. Как подойти к этому мандарину?

Наконец пришел в себя и Джо:

– Мистер… мистер… мы ищем шкатулку… такой серебряный домик с музыкой. И четыре фигурки кружатся… Шкатулка нам нужна очень, потому…

Но тут подскочил Оливер и грубо крикнул:

– Вам ее сегодня утром доставили. Нам все известно! – Как это Джо, этот молокосос, посмел ввязаться в такое ответственное дело! Еще спутает им все карты! С такими торгашами, как этот китаец, надо говорить резко и решительно: «У вас это есть! Вы должны! Нам все известно!» – и так далее. Но хозяин все так же вежливо смотрел на ребят и ждал.

Вдруг Джо увидел на полке, рядом с которой он стоял, резную деревянную фигурку – крестьянина с волынкой. Не сдержав своей радости, он воскликнул:

– Точь-в-точь такой мужичок с волынкой выскакивал из домика. Из шкатулки с музыкой. Я сам видел! Пожалуйста, верните нам ее! Она принадлежит…

Джо осекся. Он заметил, что лицо китайца помрачнело, лоб нахмурился.

– У меня ее нет! – произнес мистер Кун и, как бы защищаясь, поднял руки. – То есть уже нет… – Больше он ничего не сказал, заметив, что на паренька, который так понравился ему с первого взгляда, эти слова произвели ошеломляющее впечатление.

Утром торговец антикварными изделиями купил за десять фунтов оригинальную шкатулку у человека, который ему уже предлагал однажды при несколько необычных обстоятельствах другую драгоценную вещь. Но тогда он не пошел на сделку. Сегодня утром он не смог удержаться, и напрасно! Что-то с этой шкатулкой нечисто. Покупая вещь, он был несколько озадачен тем, каким путем в руки совершенно необразованного человека, неспособного и двух слов связать, попал такой шедевр. Однако торговцы антикварными изделиями не должны ничему удивляться. Расширенные от страха глаза мальчика окончательно убедили мистера Куна в том, чтó он только подозревал сегодня утром: шкатулка была краденая.

Хенни сразу заметил замешательство хозяина лавки. Он встал перед ним, засунув руки в карманы, и грубо сказал:

– Вы-то уж точно знали, что человек, который принес вам эту штуку, не получил ее в наследство от своего дедушки! – Хенни выждал несколько мгновений, словно прикидывая, не зашел ли он слишком далеко, и, увидев, что китаец не протестует, продолжал: – Мы напали на след этой вещички по поручению ее владельца, у которого ее похитили. Это очень важное лицо… ученый доктор. А ну, покажите нам шкатулку! Думаю, вам лучше иметь дело с нами, чем с полицией.

Китаец, на которого наглый наскок Хенни не произвел никакого впечатления, все с большим участием следил за бледным лицом Джо и наконец, подняв руки, огорченно сказал:

– Да, мне предложили шкатулку, и я заплатил за нее десять фунтов. – Не обратив никакого внимания на то, что Хенни несколько неучтиво присвистнул, он продолжал, обращаясь к Джо: – Я понимаю, что она стоит гораздо больше.

– Где шкатулка? – произнес Джо чуть слышно.

– Продана, – так же тихо ответил мистер Кун. – Она была у меня менее часа.

Джо не сдержался:

– Не может этого быть! Она здесь, у вас! Эта вещь принадлежит такому доброму, такому хорошему. – В отчаянии мальчик закрыл лицо руками, но только на один миг. Тут же он сжал кулаки. – Я должен вернуть шкатулку, понимаете, должен! Я сам виноват во всем. Я ее заложил ростовщику. Доктор ничего не знал об этом. У них не было денег, и все они лежали больные. За десять шиллингов у меня взяли шкатулку, а когда я принес залоговые деньги, ее уже не было!

– Десять шиллингов? Это чудовищно! Это… – Мистер Кун не сводил глаз с Джо. Он откашлялся, сел на шелковый пуховик, откинул рукава с глубокими разрезами, скрестил руки и сказал: – Эта шкатулка – произведение искусства. Я охотно оставил бы ее себе. Однако в ту минуту, когда я ее завел в третий раз, вошел господин, неоднократно посещавший мой магазин, и, не спросив о цене, выложил кредитку в двадцать фунтов. Он не дал мне и слова вымолвить: это как раз то, что ему нужно. Он хочет порадовать двух своих сыновей.

Джо впился глазами в седого китайца:

– Это правда? Двадцать фунтов? Столько денег нам никогда не собрать! Никогда!

– Уверен, что он не отдаст ее и за двойную цену. Это весьма состоятельный человек и большой любитель антикварных вещей. В наше время никто уже ничего подобного не умеет делать… – Заметив, что старшие мальчики перешептываются, мистер Кун умолк.

Но Оливер и Хенни уже успели прийти к выводу: старикашка, должно быть, говорит правду. На этот раз Оливер очень вежливо обратился к антиквару:

– Вы не могли бы назвать нам имя покупателя и его адрес? Нет, не подумайте, что мы сразу вломимся к нему в дом. – Он усмехнулся и в высшей степени изысканным жестом указал на свои лохмотья: – Об этом не беспокойтесь! Но господин, которому принадлежит шкатулка, доктор Маркс, и ваш покупатель могли бы договориться.

Мистер Кун задумался.

– Имя покупателя мне неизвестно. Знаю только, что он банкир, весьма состоятельный. Уже многие годы он коллекционирует произведения искусства. К тому же часто путешествует. Он живет в Лонг-Экр. Вот и все, что я о нем знаю. Быть может, это вам пригодится?

Оливер быстро прикинул: доктор Маркс никогда не пойдет к банкиру. Да и к чему? У него же нет двадцати фунтов. Все это они сами должны обстряпать. Как-нибудь, а должны. Лонг-Экр ведь недалеко отсюда.

Вдруг он встрепенулся:

– А ведь у него есть ребята! Вы говорили, двое? Сколько им лет? То есть малыши или такие, как мы?

Мистеру Куну снова пришлось подавить улыбку. Что затевают эти странные лазутчики? Несомненно, ребята головастые. Похоже, что и покупателя уже знают.

– Да, двое сыновей. В вашем возрасте? Нет, моложе, немного моложе. Года два назад они были здесь с отцом. Я еще припоминаю: оба в матросских костюмчиках. Да, да, это совершенно точно. Для своих рыжеголовых мальчиков банкир купил тогда маленький парусник из слоновой кости. Паруса были перламутровые. Чудесной работы вещь!..

– Хорошо, спасибо! Этого нам вполне достаточно, сэр. Посмотрим, что нам удастся сделать. – Оливер поклонился.

Хенни последовал его примеру. Не напрасно они, значит, побывали у китайца.

А Джо, покидая лавку с поникшей головой, уже не замечал ничего из всей окружающей его роскоши. Двадцать фунтов?! Нет, шкатулка потеряна, и потеряна навсегда!

Бинг-банг-бонг! – прозвенел колокольчик.