Меч-кладенец

Колдун

На три полета стрелы от большого родового жилища в белокаменном обрыве на берегу реки чернела дыра — вход в пещеру. Рядом с пещерой — овраг, заросший кустарником. По нему сбегает в реку светлый журчащий ручей. Старики говорят, что раньше здесь жил весь род Чагов. А теперь один только Колдун сторожит обиталище предков.

С робостью спустились в овраг Бал с Велом. На воткнутых в землю шестах смотрят пустыми глазницами рогатые, клыкастые черепа лосей, медведей, волков. За каждым кустом прячутся Духи. Колдуну ничего, он тут свой. А им…

«К-а-р-р!!!» — вдруг раздалось над самыми головами. Даже пот от страха прошиб. Совсем забыли, что у Колдуна живет ручной ворон. Да и ворон ли? Может, оборотень? Ишь как глазом косит: что, мол, за люди, зачем пришли? Или это он Колдуну сигнал подает? Так и есть: слетел с дерева, у входа в пещеру уселся на олений череп и еще раз каркнул. И Колдун тут как тут! Из пещеры вылез, на свет с темноты щурится. Сказал ворону непонятное слово. К ручью прошел, напиться. На Вела с Балом даже не глянул, словно и нет их совсем. Бал, потоптавшись, поставил принесенную корзину с едой на землю.

— В пещеру снеси! — не оборачиваясь, сказал Колдун.

«Вот ведь какой: и не глядит, а все видит!» — с изумлением подумал Бал и бегом бросился выполнять приказание.

Напившись и обтерев рукавом сивую, всклокоченную бороду, Колдун повернулся, внимательно оглядел парней маленькими, глубоко спрятавшимися под нависшим лбом глазками.

— Ошейник того человека принесли?

— Вот он! — Вел протянул на ладони обе половинки бронзового обруча.

Колдун взял их, сложил вместе. Концы не совпали.

— Где еще кусок? — испытующе впился он взглядом в бесхитростные синие глаза Вела. Потом посмотрел на смутившегося Бала и удовлетворенно хмыкнул.

— Вот, сами смотрите: этот конец и этот сходятся, а с этой стороны — нет. Чтобы круг был, маленького куска не хватает. Искать его надо!

Подойдя к росшей невдалеке иве, Колдун поклонился ей, выломал раздвоенную ветку, ободрал кору, вырезал кремневым ножом рогульку, зажал ее между ладонями.

— Сучок-ведунок, покажи, где кусок!.. Видишь, Бал, на тебя показывает. У тебя кусок обруча. Ты совершил кражу!

— Нет! — испуганно выкрикнул Бал. — Это не кража. Тот человек не нашего рода. Совет еще не принял его!

— Так, — согласился Колдун, — Совет его не принял. Но вы с Белом дали тому человеку еду, накормили его. После этого нельзя отнимать у него вещи.

— Я не отнимал! Раб сам отказался от обломков обруча. Вот я и отломил… маленький кусочек.

— Значит, ты обокрал род, а не пришельца. Это еще хуже. Совет решит, как с тобой поступить. А сейчас…

Колдун требовательно протянул руку. Бал покорно достал из привязанного к поясу кожаного мешочка кусок обруча, отдал его.

— О чем говорил чужой человек?

— Он говорил, что есть земля, где никогда не бывает снега, совсем нет леса и растет одна только трава. Люди там ездят на животных, похожих на лосей без рогов. У всех воинов есть такие же большие ножи, как у него. И что соли в тех землях много! — сказал Вел.

— И он опять добывал огонь! — торопливо добавил Бал. — Ух как здорово добывал! Трах, трах — и готово!

Колдун из-под мохнатых, густых бровей только глянул на Бала, и тот сразу сник, опустил голову.

— Огонь из кремня и металла? — переспросил Колдун. — Да, я знаю об этом. Даже видел однажды. Это было давно, на одном из торжищ. Мы предлагали тому человеку все наши шкурки бобров и куниц, но он не отдал нам ни металлического амулета, ни кремня, ни горелого гриба, на который падают искры. Мы хотели убить этого человека. Но там, на Торжище, нельзя убивать. А теперь человек, владеющий таким амулетом, сам пришел к нашему роду. Хорошо! Бронзовый нож по-прежнему у него? Ни Грач, ни Жгун не пытались завладеть им?

— Нет! Нет! — в один голос воскликнули Вел с Балом. — Никто даже не прикоснулся к ножу.

— Хорошо. А теперь, Бал, возьми остатки обруча чужеземца и разломай их на мелкие части. Ты ведь хорошо умеешь это делать…

Покрасневший Бал начал молча, со злостью ломать на колене злосчастные дужки обруча. Хитро щурясь, Колдун взвесил на ладони обломки.

— А что? Если добавить еще немного бронзы, выйдет отличный наконечник для копья. Как вы, молодые, считаете?

У парней глаза разгорелись. Кто же не мечтал о бронзовом наконечнике! В роду их имели только самые лучшие охотники. Конечно, надо отлить наконечник! А там уже пусть Совет решает, кому он достанется.

Колдун посмотрел на солнце, подумал и закричал весело:

— Чего тянуть да откладывать? Бегите в лес за дровами, костер раскладывайте. Так и быть, покажу вам, как бронзу плавят.

Пока Бал и Вел таскали заготовленные еще зимой, расколотые вдоль березовые чурки, Колдун расчистил на песчаном берегу ручья ровное место. Потом торжественно вынес из пещеры каменную ступу. Тщательно установив, он обложил ее со всех сторон сухими дровами.

— Ну, Дух огня, помогай, силу набирай! — выкрикнул Колдун, вынося из пещеры тлеющую головешку. — Ты — нам, мы — тебе, чтоб не быть беде! А ну, давай, а ну, раздувай!

Запалив от головни бересту, Колдун сунул ее под дрова. Пламя весело затрещало, лизнуло поленья, с черной копотью взвилось вверх. Ворон, сердито каркнув, отлетел подальше и сел на засохшее дерево.

— Вот так! Вот так! — весело покрикивал Колдун, бегая вокруг костра и со всех сторон подпаливая бересту. — Постой, дай огню силу взять! Теперь вали еще дров. Не жалей! Вот сюда плаху подсунь. Вот так, вот так!

Повеселевшие, разгоряченные работой парни старались вовсю. Вместе с Колдуном прыгали вокруг гудевшего костра, подкладывали в него все новые и новые поленья.

Когда огромный костер прогорел и куча раскаленных углей с верхом покрыла каменную ступу, Колдун строго поглядел на парней:

— Теперь самое главное начинается. Что скажу — быстро делайте!

Длинной свежесрезанной палкой он сгреб угли с каменной раскалившейся ступы, ловко очистил ее внутри и, укрываясь от жара локтем, бросил в ступу небольшой слиток бронзы и куски изломанного Балом обруча.

— Кладите снова дрова! — закричал он. — Быстро!

Вновь высоко взвилось пламя костра. Вновь запрыгал вокруг него Колдун, размахивая руками и бормоча заклинания. Долго горел костер жарким пламенем. Наконец старик воздел руки и закричал:

— Берите палки, отгребайте угли!

Двумя деревянными рогульками он ловко поддел раскаленную ступу, быстро, но с величайшей осторожностью перенес ее от костра на чистое место, где уже была подготовлена каменная, связанная из двух половинок форма для отливки наконечника. Вел и Бал затаив дыхание следили за каждым движением Колдуна. А тот, бормоча себе что-то под нос, осторожно наклонил ступу над формой. Тоненькая, горячая и яркая, как солнце, струйка потекла в форму, заполнила ее доверху. Колдун отставил ступу, осторожно попятился:

— Не подходите! Не мешайте наконечнику родиться.

Все трое молча стояли, не сводя глаз с формы. Жидкое солнце в ней постепенно тускнело, словно облаком покрывалось. Форма дымилась, чуть слышно потрескивая. Трудно ей, больно. Сама вся горячая стала.

— Пусть отдыхает, — сказал Колдун. — А нам пока подкрепиться неплохо. Чего вы там принесли? Тащите сюда корзину!

В плетенке из ивовых прутьев оказалось несколько битых селезней. Бал выбрал трех покрупнее, завернул им головы под крылья и, прямо в перьях, не потроша, зарыл в горячий песок, под угли. Вел растянулся на земле, подставив лицо весеннему теплому солнцу. Смотрел на плывущие облака, на кружившую в вышине пару ястребов-канюков.

Вода в реке еще не вошла в берега. Мутная и быстрая, она сердито гнула прутья ив, несла сухие прошлогодние листья и всякий другой лесной мусор.

Никто не смотрел больше на форму с остывающим наконечником. Колдун сказал, что нельзя. От человеческого глаза наконечник может плохо родиться, с трещинами. Балу наскучило ждать, и он полез на речной обрыв смотреть ласточкины гнезда.

— Не надо никому говорить про третий кусок обруча, — тихо сказал Вел Колдуну. — Не хочу, чтобы Бала из рода выгнали.

— О каком куске обруча говоришь? Разве был третий? — зевнув, отозвался Колдун.

Ну и старик! Ловко придумал: не было третьего куска, и все тут! Ничего Бал не прятал. И из рода его не выгонят. Может, для того Колдун и поспешил обломки обруча в огне растопить? Нет больше обруча, и нечего Совету думать, как поступить с ним. Обрадованный Вел вскочил на ноги, позвал друга:

— Не мешай ласточкам, Бал! Иди сюда, утки готовы.

Вдвоем они разгребли угли и золу, вытащили вкусно пахнущих, исходящих горячим паром уток. Самую большую подали Колдуну.

— Ух, хорошо! Жаль, соли нет… — вздохнул Бал.

Соль в роду кончилась еще зимой. Теперь старшие матери только малым ребятишкам изредка по щепотке давали. А взрослые уже давно ели пресное.

Колдун, кряхтя, встал, почесал в затылке.

— Забыл: то ли лежит она там, то ли нет?

— Кто?

— Соль. Комок маленький. С прошлого лета остался, когда Речного духа славили, солью одаривали. Мне она ни к чему. Я все без соли ем. Ну а для гостей… Пойду поищу.

Соль действительно отыскалась. И комок оказался совсем не маленьким.

Обсосав горячие птичьи кости и бросив их ворону, Колдун погладил живот, хитро прищурился:

— А не спечь ли нам еще по одной крякуше? Только ты, Бал, их выпотроши да в нутро соли посыпь. Понял? Вкусней будут.

Пока жарили новых уток, солнце уже скрылось за лесом. Наступал тихий прохладный вечер. Колдун принес из пещеры горшок перебродившего, разбавленного клюквенным соком меда, отпил сам, потом передал Балу:

— Пей. Да старого Колдуна помни. Он добрый!

Вел тоже выпил свою долю. Стало совсем весело. Хороший сегодня день, удачливый. И Колдун, оказывается, совсем не страшный. С таким хорошо вместе быть. Жаль, в гости не часто зовет.

— Вот было однажды, — заговорил вдруг старик. — Бежал заяц по лесу. А навстречу ему волк: «Ты куда?» А тот испугался, обмануть волка решил. «Зайчиха, говорит, у меня заболела, бегу травки целебной добыть». Волк пасть разинул. «Съем, говорит, тебя!» — «Ешь, — отвечает заяц. — Твоя сила. А только зайчиха моя помрет, зайчат не принесет, тебе же зимой голодно станет». Подумал, подумал волк и говорит: «Ладно, беги за травкой, лечи свою зайчиху да побыстрей назад возвращайся. Я тут буду ждать». Заяц и убежал.

— А волк? — спросил Бал.

— Волк до сих пор там сидит, зайца ждет.

— Где?

— А тебе зачем?

— Так я сбегаю, убью волка!

Колдун посмотрел на Бала, спрятал улыбку в бороду. А Вел, давясь смехом, повалился на землю.

— Чего ты? — обиделся Бал. — Сказано же было, что волк до сих пор сидит.

— Ой, уморил! Это же сказка, Бал, сказка!

— Сказка, сказка… Так и надо говорить, что сказка. А то: «До сих пор сидит»!

Отдышавшись, Вел попросил старика:

— Расскажи еще чего-нибудь.

— Хватит. Натешились. Да и крякуши давно готовы.

Когда съели еще по утке, уже темнеть стало. В реке тяжело бултыхнула крупная рыбина. На светлом еще небе появились первые звезды. Лес приготовился ко сну.

— Где же наконечник? — ахнул вдруг Колдун.

— Бал и Вел кинулись к лежащей на песке каменной форме. Она была пустая. Все уставились друг на друга. Колдун испуганно вытаращил глаза:

— Убежал! Искать надо.

В ход снова пошел сучок-ведунок. Привел он старика прямо к кусту бузины, что рос неподалеку, в овраге.

— Ищите здесь…

И вправду, наконечник лежал в траве.

— Хватайте его!

Парни кинулись, вцепились руками в беглеца.

— Давайте сюда. Заговорить его надо, чтобы не бегал больше.

Пошептав над наконечником, Колдун трижды сплюнул и совсем уже другим голосом, спокойно сказал:

— Теперь не убежит. Можно к древку приделывать.

У парней после такого дела весь хмель из головы выскочил. И опять они стали побаиваться Колдуна. А тот посмотрел на темнеющее небо и приглушенным, таинственным голосом предложил:

— Пойдемте в воду смотреть… Самое время.

Пробираясь сквозь кусты, дошли до родника, откуда брал начало ручей. Ни Вел, ни Бал никогда еще тут не были. Страшное, запретное место. Одному Колдуну доступное. Без него пойдешь — загубят кровожадные злые Духи. В этом овраге их полным-полно.

У родника остановились несмело. Темно вокруг, жутко.

— Глядите в воду, — шепнул Колдун. — Хорошенько глядите. Да нагнитесь, чтобы глаза ближе были.

В черной, гладкой воде все было перевернуто: и луна, и небо со звездами, и вершины деревьев, и головы Вела с Балом. И нельзя понять, где верх, где низ. То ли в воду смотришь, то ли летишь высоко-высоко, а под тобой небо с луной и звездами…

— Что видишь? — прошептал над ухом у Вела Колдун.

Вел только головой помотал. Ничего, мол, не вижу.

— Плохо глядишь. Не моргая надо смотреть.

Рябь по воде пошла. Заплясали, запрыгали звезды внизу, шевельнулись ветви и головы. Страшно.

— Видишь, челн по реке плывет и ты в нем? — шептал Колдун. — И Бал в том же челне. Вдвоем плывете. Челн сильно нагружен.

Вел изо всех сил напрягал глаза, стараясь рассмотреть в зыбких, дрожащих тенях очертания лодки. А Колдун все нашептывал:

— Соль сыплется. Много соли… А место совсем незнакомое. Деревьев нет, только трава растет. Люди на безрогих лосях едут. Видишь? Опять лодка плывет. Двое в лодке: ты и Бал. Назад возвращаетесь. Везете куски бронзы да кожаные мешки с солью. Вот рука Бала, вот твоя. Вместе добычу держите…

— Какую добычу? Не вижу я ничего… — прохрипел Бал.

— Смотреть не умеешь! Мы с Велом видим, а ты нет?

Колдун вдруг пошатнулся, простер руки над родником, в страхе попятился:

— Не трогай, не трогай нас! Мы уходим…

Парни опрометью кинулись сквозь кусты подальше от страшного места. Пришли в себя только у костра, совсем прогоревшего. Вел тут же принялся вновь раздувать огонь. Не спеша, с достоинством подошедший Колдун подсел к костру, долго думал о чем-то. Прощаясь, он, как о деле уже решенном, сказал:

— На этот раз к Торжищу вы поедете. Видели, что вода показала? Бронзы побольше выменяйте. И соли. Да меня, старика, не забудьте, — хитро подмигнул он. — Как назад поплывете, сначала ко мне заверните. Потолкуем кое о чем. Со мной в дружбе жить надо! А то, глядишь, и расскажут Духи про то, как Бал кусок обруча от всех утаил… Они ведь все видели! От них не скроешься. Только я помочь вам могу. Поняли? Ну ладно, теперь идите в жилище. Да никому чтоб ни слова!

Выбравшись из оврага, парни пошли не тропинкой, а лесом, кружным путем. Шли «повернув следы», пятясь задом. Хоть и добрый сегодня Колдун, а кто его знает, вдруг Порчу нашлет? Но Вел с Балом тоже хитрые: побежит Порча по их следам, да запутается, следы уведут ее не в ту сторону.