Между светом и тьмой

Глава четырнадцатая

— Значит, говоришь, тьма подарок хотела преподнести на свадьбу, но ее не пустили? — усмехнувшись, поинтересовался Константин.

— Так точно, Ваше сиятельство, — доложился Тихомир. — Помощника кухаря заразили, не повезло мальцу, хоть и светлый, но там такая концентрация была, что у него ни полшанса не было, того, что он впитал, хватило бы на два десятка полноценных одержимых. Но не задалось, парень упрямым оказался, решил, что если сам пропал, остальных спасет. Всех предупредил. Потом не дал захватить еще одного паренька, подавальщика, но этот легко отделался. Ведуны и лекарь над Микитой еще часа два веды творили, чистя парня.

— Выжил?

— Выжил, Ваше сиятельство. Дали ему награду, только он от денег отказался, другое попросил.

— Что же? — уже догадываясь, поинтересовался у сотника Константин.

— Службу хочет под вашу руку. Хоть для прислуги стряпать.

Юлия тронула Воронцова за локоть, привлекая к себе внимание.

— Что думаешь, милая, паренек хорошо проявил себя? — поинтересовался Воронцов у жены.

— Такие люди нам нужны, — произнесла Юлия. Она стояла за креслом в пол-оборота и смотрела на лужайку, где сейчас прислуга убирала мебель. — Те, кто готовы пожертвовать собой ради других, бесценны. Тем более у нас есть для него место. Говоришь, он хорошо готовит?

Тихомир кивнул.

— Его наставник утверждает, что парень почти закончил обучение, остался только сдать экзамен в цеху кухарском. Но это формальность, так как он, действительно, талантлив.

— Вот и хорошо, Тихомир, — повернувшись к сотнику, произнесла Юлия, теперь она боярыня Воронцова, полноправная владетельница, ее приказы мог отменить только Константин, как главный в роду, — устрой парню экзамен, быстро, в течение пары дней. Обратись в совет, там над цехами Ротон, мужик понятливый, он все устроит, боярину не откажет. И если он его сдаст, пусть приносит клятву рода и кухарем на «Великолепную рысь», нам все равно команду набирать.

— Так есть же кандидатуры и более опытные, только боярин не успел еще рассмотреть, — напомнил Тихомир.

— Я непривередлив в еде, особенно в походе, но все же люблю вкусно покушать. Боярыня права, мальчишка с таким талантом не пропадет, но меня больше интересует его жертвенность. Вот что, если сдаст экзамен, пусть приготовит для меня. Один шанс, понравится его готовка — станет кухарем на леткоре. Надеюсь, летать он не боится.

— Все сделаю, Ваше сиятельство.

— Тихомир, как тьма попала в ящик? Как вообще пропустили?

— Константин Андреевич, выяснить удалось, что тьма находилась в сосуде, покрытым рунами, никто бы ее не мог нащупать. Вины гвардейцев нет. Прибыла с партией мяса вчера вечером, сосуд разместили хитро, в полости, чтобы он выпал, когда снимут верхний поддон. Боярин Рысев уже отправил своего дознавателя с гвардейцами к поставщику. Час назад пришло сообщение, что приказчик, который выдавал товар, мертв, его тело нашли в подсобке, и холодный он уже минимум несколько дней. Кто выдавал мясо вместо него, неизвестно. Скорее всего, была использована личина.

— Кто бы это не был, его уже не найти, — побарабанив пальцами по столу, заметил Константин. — Он свое черное дело сделал и ушел. Ладно, оставим это, будет результат, сообщай, но не надо все силы туда кидать. Какие еще новости?

— В городе народ по углам шушукается по поводу вас, говорят, что вы посланник богов и вскоре поведете всех на битву с тьмой. Мужики в ополчение дуром повалили, за первую половину дня человек триста пришли. Да и наемники охотней идут. Орислав просил передать, что после божественного явления сомневающиеся среди колеблющихся исчезли, теперь вольцы за вас, кого хочешь, порвут.

— Это хорошо, — заметил Воронцов, — учитывая, что мне и вам с ними скоро бок о бок в бой идти. Есть еще новости по нашему делу?

— Да, Ваше сиятельство. Подготовка идет по плану. Лада Захаровна под охраной двух гвардейцев и Горда утром отбыла обратно в Тверд, дорабатывать артефакты. Велела передать, чтобы ее не беспокоили, она сама будет выходить из кармана, понятия не имею, что это означает.

— Не бери в голову, Тихомир, я в курсе о чем она. Давай дальше по нашим делам.

Сотник кивнул, его это не касалось, это дело боярина, а значит, нечего совать в него свой нос.

— Продолжаем закупки снаряжения, оружия, транспорта и продовольствия. С транспортом хуже всего. Вы изволили высказать пожелание, чтобы части, которые пойдут на столицу, должны быть мобильны. Это требует огромного количества как грузовиков, так и бронемашин. И вот это основная проблема, учитывая, что отряд должен насчитывать не меньше тысячи человек.

— Это проблема, — согласился с сотником Воронцов, — но она должна быть решена. Если нужны деньги, скажи. Сейчас не время кубышку беречь, поскольку, когда придет тьма, золото станет бесполезным.

— Мы выкупили все с заводов боярина Волкова. Сейчас грузовики, коих всего двадцать два, перегоняют в Тверд. Еще одна партия в семь машин прибудет через неделю, это минимальный срок. Здесь еще восемнадцать удалось выкупить, скупщики ездят по городам и весям вольных земель, пытаясь добыть остальные. С броневиками еще хуже, в Тверде их всего тридцать. Ставр передал нам половину, металлолом, но вполне на ходу. Остальные глава совета не отдаст ни за какие деньги, уперся, и все — нужны тут, и точка.

— Понимаю Ставра, тьма слишком активна на нашей территории, хотя непонятно почему, но нападения почти прекратились. Но бронемашин очень мало, — задумчиво прокомментировал цифры Константин, — только моей группе требуется не меньше пяти броневиков. И это минимум. Ищите. У некоторых наемных отрядов они есть, чаще всего они охранники караванов, выкупайте, нанимайте вместе с экипажами. Но нам нужно полсотни машин, а лучше, конечно, больше.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — отозвался Тихомир, но уверенности Константин не услышал. — Я постараюсь сделать все, что требуется, но я сотник вашей охраны, а не управляющий делами рода. Я солдат, — в его голосе проскользнуло недовольство, — а не делец.

— А у меня нет других людей, которых я бы мог впрячь в работу, — слегка повысил голос Воронцов, выражая свое отношение к настрою сотника. — Обратись к Рысеву и главе круга, может, они что подскажут. Хотя нет, занимайся остальным, я сам с ними поговорю. Все, можешь идти, дел у тебя и вправду много.

Снятая Рысевым усадьба на время стала их с Юлией домом, в город и вправду не стоило ехать, людей явление богов взбудоражило, и теперь, по словам приехавшего в усадьбу управляющего делами Торгового дома, на улице перед особняком постоянно торчало два десятка бездельников, которые непременно хотели пообщаться с отмеченным Сварогом и богиней Ладой. Двоих парней гвардейцы вытащили из фургона, который привез продукты для Вары. На всякий случай Константин связался с ключником через мыслеглас и приказал, пока все не успокоится, не покидать особняк.

Боярина Рысева они с Юлией нашли в обеденной зале вместе со всем семейством. А вот остальные бояре и бояричи, кто присутствовал на свадьбе, еще утром отчалили во Взлетный, у них дел в вотчинах много, подготовка к войне хозяйского взгляда требует.

— Просили извинить, необходим присмотр за сборами, — озвучил прощальные слова гостей Николай Олегович.

— Не в обиде, — отмахнулся Воронцов, занимая место за столом. И тут же вышколенная прислуга Рысевых, которую те привезли с собой, начала подавать блюда опоздавшим, часы показывали тринадцать, то есть местный полдень. — Правда, я хотел бы обсудить с ними некоторые вопросы.

— Понимаю, — склонил голову старый ведун, — но бояре — люди занятые, и нельзя оставлять вотчины без присмотра. Догадываюсь, что все, что ты хотел спросить, касается обеспечения похода в столицу. Так что, обедай, а потом сядем с Михаилом, и все обсудим.

— Хорошо, — согласился Константин и, сняв крышку с подноса, обнаружил горячий, исходящий паром, местный острый суп, вроде харчо. Не сказать, что он был от него в восторге, но все равно вкусно, самое то, чтобы восполнить потраченные ночью калории.

— Сестренка, — позвал Юлию Артемий, старший из братьев, следующий после отца, претендент на боярский титул. Голос его был весел, и сейчас должна была последовать какая-то сальная шутка. — Его сиятельство тебя не обижал? Ты только скажи, мы с Олежкой за тебя ему темную устроим, он теперь нам родня, несмотря на то, что ты ушла в его род.

Мать Юлии неодобрительно покосилась на сыновей, но промолчала. Теперь и вправду можно, конечно, Воронцов глава рода, и Юлию уже вычеркнули из рода Рысевых, но кровь не водица, Артемий и Олег по-прежнему ее братья, и эти шуточки беззлобные, чисто семейные.

Воронцов ничего не ответил, лишь молча хлебал суп.

— Арс, не вздумай, — шутливо погрозив братцу кулачком, произнесла Юлия, — если нового мужа я себе смогу найти, то двух братьев мне никто не заменит. Возникнет нужда, я с мужем сама потолкую, ведунья я или нет?

Все рассмеялись, Константин тоже улыбнулся, подобные шутки, скорее всего, тоже часть ритуала и традиции.

— Тихомир доложил об инциденте на кухне? — поинтересовался Михаил Олегович.

— Доложил, — отодвигая опустевшую тарелку в сторону, ответил Воронцов. — Гвардейцы ваши хорошо сработали. Тьма подарок хотела передать. Для чего-то крупного то, что там случилось бы, слишком мелко, ну вышел бы десяток свежих одержимых, тут такая охрана, да и ведунов собралось чуть меньше полусотни, снесли бы их, и не заметили. Я бы сказал, что тот, кто отправил этот сосуд с тьмой, руководствовался поговоркой — «Сделал гадость — на сердце радость». Намек на то, что мы можем тебя достать когда угодно, даже на охраняемом торжестве.

Слуга убрал пустую посуду и поставил перед Воронцовым новую тарелку.

— Скорее всего, ты прав, — согласился боярин.

— И ответ вышел тоже хорошим — что люди способны защититься, и не дать тьме разгуляться. Как думаете, Ваше сиятельство, почему прекратились нападения на наши веси?

— Не знаю, Константин Андреевич, — задумчиво ответил боярин. — Есть у меня одна мысль, но проверить мы ее сможем не скоро.

— Позвольте угадаю?

— Прошу, Константин Андреевич, будет интересно, сойдутся ли наши мысли.

— Я думаю, тьма уже в курсе того, что мы задумали. В отличие от нас, у нее есть среди людей шпионы, так что, все эти орды ушли к Новограду, дабы не дать нам призвать князя. Идут ночами, днем где-то хоронятся, а может, их как-то укрывают тьмой дополнительно, ведь наверняка с ними черные ведуны. Сошлись мысли?

— Полностью, — подтвердил Николай Олегович. — И это очень нехорошо. Боярин Кречет думает так же. Позавчера был сбор, прошу прощения, что не позвали вас, Ваше сиятельство, но вам было некогда…

Константин отмахнулся, ему сейчас не до вопросов круга.

— Продолжайте, боярин, я не обиделся. Вы правы, у меня хватает забот.

— Так вот, все бояре, кроме западных, говорят, что стало спокойней. Кое-кто недалекий, вроде Лосева, заявили, что тьма уходит, и никакой нужды в сборе ополчений боярских родов нет. Но он всегда был таким — титул есть, мозгов нет. Хотя, надо сказать, противник он опасный и сильный. Так вот, большинство из бояр согласны, что твари идут к столице, чтобы дать нам там бой. А это тысячи существ. Некоторые свежие, а некоторые… Ну, да что я вам рассказываю? Вы сами сталкивались с адептами и черными ведунами. Прогулкой наш поход не будет.

— Плохо, — подвел итог Воронцов. — Ну, да ладно. А что там, на западе?

— На западе как раз ничего не поменялось, нападения на веси стали интенсивней, где-то удается отбиться, где-то к рассвету никого живого не остается. Лучше всего держатся те, где есть места силы, туда дополнительно перекидывают пару ведунов-середнячков и отряд дружинников. Вероятно, готовят удар с тылу, когда тьма пойдет вперед. В королевствах пока затишье.

— То, что они держатся, уже хорошо, — подвел итог Воронцов. — Во всяком случае, тьма нам на голову не свалится. — Он отодвинул опустевшую тарелку, и слуга, уже зная его вкус, поставил перед ним стакан с чаем и тортом, оставшимся с торжества. — Ну что, Ваше сиятельство, сейчас покурю, выпью чая с пирогом, и надо обсудить некоторые вопросы.

Николай Олегович кивнул.

— Конечно. Хотя я догадываюсь, что за вопросы — техническое оснащение похода на столицу?

— Верно, — подтвердил Воронцов. — Мне не хватает всего, и если люди нашлись, их нужно туда доставить.

— Обсудим, — согласился боярин Рысев. — Ждем вас в кабинете. — И удалился из обеденного зала вместе с Михаилом.

Константин кивнул и вытащил портсигар, и тут же перед ним появилась большая сияющая хрустальная пепельница. Хорошо быть боярином…

Неделя прошла в хлопотах и тренировках. Юлия и Константин изучали силу Сварога, которой бог наделил Воронцова. Что ж, как и предполагалось, пламя первородного огня оказалось очень гибкой силой. Во-первых, из нее можно создать, что угодно, и что самое важное, оно не опиралось на энергетический резерв, на который были заведены остальные веды. Теперь Воронцов с помощью знаков мог не только швырнуть во врага огнешаром, но и создать щит, который Юлии удалось пробить после двух минут активной атаки. Во-вторых, для ближнего боя теперь помимо родовой скъявоны имелся огненный клинок, который со второго удара крушил щиты боярыни. Третьим пунктом была дистанционная атака, и не просто банальный огнешар, как раньше, а площадная техника, которую обозвали — огненной землей, правда, площадь слабовата, всего десять квадратов на дистанции до пятнадцати метров. Четвертая и последняя разработка — сфера огня. Она могла быть применена как на Константина, обеспечивая ему защиту посреди битвы, так и на других, правда, держалась всего минуту под ударами Юлии, а Мал вообще этот пузырь сокрушил всего за три атаки, со щитом он возился дольше. Еще в нее можно было заключить противника, изолируя его и не давая атаковать. Вот здесь все было интересно. Тихомир при прикрытии Мала, так как терять преданного роду человека Константин не хотел, дал согласие побыть в роли подопытного. Опыт вышел интересный — чем сильнее была его атака в попытке пробиться изнутри, тем сильнее сжимала сфера. В общем, сотнику сил не хватило. В итоге он оказался сжат, и уже не мог не то что пробить темницу, но и даже пошевелится и вздохнуть. Если бы не барьер, который поставил Мал, наверняка быть тому раздавленным. Бывший телохранитель и дядя Юлии тоже заинтересовался, и попросил теперь на нем попробовать. Что ж, тот смог выбраться со второй попытки, вот только оказалось, чтобы пробить барьер, ему пришлось вложить столько силы, что он следующие два часа не мог сотворить ничего сильнее, чем светлячок, простейшая веда для освещения темных пространств, и то выходил он хилым.

И теперь Воронцов чуть ли не круглые сутки оттачивал эти новые умения, так, чтобы они получались автоматически. Выходило так себе, путался в знаках, пальцы его, непривыкшие, гнулись плохо, скорости не хватало. На третий день прогресс был фактически на нуле, и тут Константин вспомнил слова Хранителя с места силы из поселка Авии, о том, что оберег Сварога, который Воронцов таскал, не снимая, имеет и другие свойства. «А вдруг?» — решил Воронцов, заглянув в хранилище и прихватив два десятка сфер, на жену, себя и Беляша, решил смотаться на место силы. Вот только ехать в город ему не хотелось, тем более на своей машине, которая слишком приметная. Тут бывший детектив как раз вспомнил про купленный подручным защищенный грузовик. Как раз то, что надо. Второй, ранее принадлежащий наемникам, на котором они прибыли в Тверд, был передан в лагерь группировки, идущей на столицу, а этот по-прежнему стоял за особняком под навесом.

— Горд, бери свой грузовик, — выйдя на связь с Подземником, приказал Воронцов. — Жду тебя через сорок минут, отвезешь нас с Юлией и парой гвардейцев к месту силы. Как понял?

— Понял, Ваше сиятельство, скоро буду. Лада все равно в своем кармане сидит.

— Как она?

— Выходит раз в час, пожует, вытащит очередной ящик с карабинами, покрытыми рунами, заберет новый, и снова исчезает. У нее-то час равен суткам там. Выглядит уставшей, но нужно для дела. Говорит, что спит часа по два-три. Так что, у нас в подвале теперь еще и склад артефактного оружия. Уже четырнадцать ящиков по пять карабинов в каждом.

— Вот только это капля в море, — вздохнул Константин. — Слишком много у нас на нее завязано. Все, в пути, поболтаем, жду тебя. Учитывай, что тебе нас потом еще обратно везти. Сколько я проторчу в Астре, не знаю.

— Понял, Ваше сиятельство, выезжаю, — отозвался Горд и разорвал разговор.

— Хорошо, что у Горда особый пропуск в Тверд, — заметила Юлия, сидящая в кресле напротив.

— Собирайся, милая. Прикроешь меня, если что. Знаешь, а жалко, что твой дед Мала отозвал, привык я к нему, как к твоему телохранителю.

— Я тоже, как ни странно. Хотя раньше я его недолюбливала, байстрюк же, дед от бабки часто налево ходил, у него таких побочных детишек с десяток, но только Мал получил в наследство способности к силе.

— А теперь? — вытаскивая портсигар, спросил Воронцов.

— А теперь гораздо спокойней, — отозвалась Юлия. — Все, я пошла, переодеваться в дорожную одежду, не зря я все нужное из особняка прихватила.

— Жалко мне твое платье, очень нравится, хотя я все же больше хочу его с тебя снять.

— Я для тебя его вечером надену, и позволю снять, если ты, конечно, еще будешь на ногах стоять, а то знаю я твои походы в астру, как бы обратно волочь не пришлось.

— Сегодня у меня другие планы, — отмахнулся Воронцов, — хотя немного энергии поглотим. Там еще много умений, которые нужно вкачать.

Юлия улыбнулась, ей очень нравились термины из другого мира, прокачка, вкачать, и прочие.

— Может, мне с вами, Ваше сиятельство? — спросил Дрозд, наблюдая, как Юлия и два гвардейца лезут в бронированный кузов.

— Залезай, — согласился Воронцов, глядя на полностью экипированного наемника. Тот был вооружен аретфактным клинком работы Лады и револьвером с карабином, который Калинина покрыла рунами, превратив простые стволы в уникальные.

Дрозд радостно кивнул и полез в кузов, поскольку место впереди занял Тир со своим уникальным даром наложения на корпус машины силового щита. Тихомир еще до обеда уехал в Тверд, решать поставленные Константином задачи.

Воронцов забрался последним, согнал гвардейца с места за спиной Горда.

— Давай, Подземник, поехали, время до ночи, конечно, есть еще, но в городе светиться бы не хотелось.

— Вы, ваше сиятельство, плохо представляете, что неделю назад на капище произошло, — ответил бывший наемник, покидая усадьбу. — На стене напротив нашего особняка пара художников рисует ваш портрет в три этажа, и чувствую, он будет связан с чем-то божественным. А еще к месту силы паломничество непрекращающееся. Если Ставр Прохорович поставит там человека, который будет по серебрушке брать со всех желающих, то к вечеру отобьет все затраты на праздник по поводу вашей свадьбы.

— Нехорошо это, — заметила Юлия, внимательно слушавшая разговор.

— Ваша правда, боярыня, совсем нехорошо, — согласился с ней Горд. — Меня на въезде спросили, когда его сиятельство в город вернется, все желают лицезреть отмеченного богами. Если слух пройдет, что вы тут, то народ туда ломанется, как если бы там золото даром раздавали.

— Да, подложили боги свинью, — в который раз посетовал Воронцов, потом бросил взгляд на остальных, никто не понял, причем тут свинья, да он и сам смутно помнил, вроде как пошло из ислама, мусульмане свинину-то не едят, вот только здесь ничего подобного не было. — Ладно, скажу понятней — подгадили они нам.

— И снова вы правы, Ваше сиятельство, — отозвался Горд. — Гвардейцам пришлось толпу разогнать, чтобы я нормально выехал, человек двадцать у дома стояли. Глава совета даже прислал отделение своих дружинников при пулемете для дополнительной охраны особняка. Подъезжаем, Ваше сиятельство, вам бы укрыться.

И верно, впереди показались стены внутреннего города, ворота открыты, там неизменные дружинники при паре ведунов. Константин отклонился назад, прикрывшись сиденьем Горда. У него в машине обычное лобовое стекло, Лада зачаровала накануне отлета на восток, проверяла свои новые возможности. Ради интереса постреляли из винтовки и револьвера, даже поцарапать не вышло.

Все прошло, как надо. Увидев, кто за рулем, и изучив спецпропуск, позволяющий транспорту боярина Воронцова проезжать в город без досмотра, старший караула козырнул и сделал своим знак, поднять шлагбаум.

«Надо бы все же сказать Ставру, чтобы проверки транспорта, тем более такого, как грузовик, проводили, невзирая на пропуск, — подумал про себя Воронцов. — Это большая уязвимость в обороне. А захватит кто машину, и протащит в город черного ведуна? Тот как воткнет свой жезл на главной рыночной площади, и полезут черные отовсюду. Так и Тверд можно потерять».

— Куда править-то, Ваше сиятельство? — вырвал его из раздумий Горд.

— Давай к тому месту силы, откуда я выходил, не к центральному. Там точно засветимся.

— Сделаем, — отозвался Подземник и погнал машину по узким улочкам в сторону центра.

Константин смотрел в лобовое стекло и понимал, что Горд и управляющий Торговым домом приуменьшили масштаб проблемы. На одной из витрин, вроде как пекарня, висел плакат, на котором кто-то шустро изобразил его и Юлию в золотом ореоле. Учитывая скорость работы, надо сказать, что нарисовано было неплохо, вот только текст внизу очень не понравился: «Славьте Спасителя». От всего этого попахивало религиозным культом. Но самое плохое, что перед этим рисунком стояли трое мужчин и две женщины, которые, приложив руки к левой стороне груди, пялились на него, как на икону. Рассмотрел все это Воронцов без труда, так как пришлось ждать, пока небольшой развозной грузовичок, сдающий задом, не освободит проезжую часть, не давить же людей на обочинах.

— Плохо это все кончится, — пробормотал Константин, когда витрина с рисунком осталась позади, если это пойдет в народ, ему будет нигде не скрыться.

До места силы добрались минут через десять. К счастью, там, в отличие от центрального, было пусто. Вокруг хватало богатых особняков, но никого пялящегося на остановившийся рядом с капищем грузовик не обнаружилось.

— Так, Юлия, берем с собой одного гвардейца, вон Фока с нами пойдет. Он твое тело посторожит на первом плане. Быстро выходим и втроем ныряем в место силы. Горд, машину сразу убирай вон в тот переулок, чтобы она тут не торчала, я к тебе прислужника пошлю, когда выходить будем. Все пошли, время дорого.

Фока кивнул и, вскочив с откидной койки, распахнув дверь, первым выпрыгнул наружу. Не забыв прикрыть себя и дверь сильным щитом.

Константин и Юлия последовали за ним. Минута, и вот они уже пересекли границу капища.

— О, Черный Вран, — поприветствовал его Хранитель, — с чем пожаловал? Опять сферы поглощать?

— Приветствую, Хранитель, и это тоже, а вообще у меня к тебе вопрос.

— Ну, спрашивай, отвечу, если смогу…