Между светом и тьмой

Глава двадцатая

Константин проснулся от стука в дверь их с Юлией каюты, боярыня спала рядом, прижавшись к нему и закинув на грудь руку.

— Ваше сиятельство, рассвет, — раздался голос Дрозда, — вы разбудить просили.

Воронцов повернулся и поцеловал Юлию в щеку.

— Просыпайся, милая, рассвет, новый день в трудах.

— Не хочу, — сонно отозвалась жена.

Стук повторился.

— Ваше сиятельство!

— Встал, — громко ответил Константин. — Пусть Микита завтрак готовит. День будет сложным.

— Уже все сделано, — отозвался бывший наемник. — Еще Орислав ожидает в столовой.

— Все, иди, скоро будем, — крикнул Воронцов, одновременно отбиваясь от боярыни, которая вставать явно не хотела и решила позаигрывать.

— Милая, поднимайся. Хотя, если хочешь, можешь и дальше спать, твое присутствие не особо нужно, — выбираясь из-под одеяла и направляясь в ванную комнату, заявил Воронцов.

— Муж мой, ты совершенно невозможный человек, — крикнула ему вслед Юлия. — Ты не боярин, ты не умеешь наслаждаться тем, что тебе по статусу положено. Отдал бы приказ смердам, и пусть работают, а сам занялся бы своей неудовлетворенной женой, но нет, самому надо все проконтролировать.

Константин на это только хмыкнул.

— Ну, так я неправильный боярин, всю жизнь работал, и слуга у меня появился всего с месяц назад, и то я сам предпочитаю сапоги надевать, меня не переделать, милая. Может, ты зря за Орлова не пошла, он-то точно настоящий. Наверняка раздал бы указания и завалился с тобой дальше спать.

Ответа он не услышал, так как открыл кран, и вода заглушила голос Юлии.

Реакцию жены он увидел в зеркало.

— Не смей так больше говорить, — смущенно заявила она. — Прости, я неудачно пошутила.

Константин улыбнутся.

— Все хорошо, понимаю тебя, но я такой, какой есть. Вот закончим войну, и будет у нас и завтрак в постель, и много чего еще, но это придется оставить на мирное время. А теперь давай умываться, и вперед, нужно торопиться, иначе уже ничего не будет, останемся навечно в этой гребаной столице.

Юлия игриво бедром отпихнула Воронцова от раковины.

— Подвинься, боярин. Это ты лицо сполоснул, зубы почистил, и красавец, а мне время и место нужно.

Константин улыбнулся и, прихватив артефактную, изготовленную Ладой бритву, отошел в сторону. Да уж, сколько бы в том мире отдали за подобное гладкое бритье с одного прохода? Электричество не нужно, питательный элемент из Артала, сам себя подзаряжает. Бритвы шли на ура, как в дорогом исполнении за десять золотых, так и в бюджетном всего за три. Правда, сейчас производство встало, цеха Торгового дома работают на войну, все, кто могут, чертят руны, кто на оберегах, кто, поспособнее, на оружии. Правда, Торговый дом имеет много золота с каждого, бояре не зря выделили деньги на подобное. Вот только без Лады это происходит гораздо медленней, и результат не такой впечатляющий, послабее стволы и обереги получаются, но это все равно лучше, чем просто с обычными в бой идти.

— Приветствую, Орислав, — глянув на уставшего волхва, поздоровался Воронцов.

— И вам здравия, Ваше сиятельство, — отозвался тот. — Мы готовы приступать, Лада обещалась быть через пару минут, я ее как раз дожидаюсь. Две половины каменного круга уже вытащили, и сейчас сращивают.

Константин занял свое место во главе стола и придвинул к себе блюдо с сырниками и сметану.

— Как ночь прошла? — поинтересовался он, делая глоток горячего ароматного кофе.

— Как ни странно, без происшествий. Как твари отступили, так больше и не лезли. Стрельцы наши сняли в руинах трех проклятых из винтовок дальнобойных, вот и все. Ах да, видели слепую тень. Она некоторое время висела на границе тьмы, смотря, если можно так выразиться, в нашу сторону, потом исчезла во тьме. Даже через артефактные приборы с трудом удалось разглядеть. Свет ей не особо мешал, но вот руны, похоже, не понравились.

— Разведка?

— Возможно, Ваше сиятельство, — согласился волхв. — Доброе утро боярыня.

Юлия, вошедшая в столовую, благожелательно кивнула и заняла место по правую руку от мужа.

— Доброе, Орислав, — ответила она, придвигая свое блюдо.

Ее ждал поджаренный хлеб, масло, несколько видов колбасы и сыра. Боярыня, в отличие от мужа, предпочитала привычный для местных травяной взвар. Как она пояснила Воронцову, люди к нему с детства приучены, и притерпелись к вкусу, не находя в нем горечи.

— Как с трофеями? — спросила девушка, намазывая масло на хлеб.

— Богато, очень богато. Подняли четыреста сорок семь сфер. В основном, конечно, мелкие, но есть с полсотни действительно сильных. Трюм «Прекрасной Анны» превратился в разделочную, за ночь удалось разобрать около сорока трупов тварей, еще столько же под ведой охлаждения ждет своей очереди. Остальных, вроде дикого зверья и упырей, у которых по-быстрому глаза вырвали, спалили на костре.

— Правильно, не хотелось бы ходить и спотыкаться, — намазывая сметаной третий сырник, согласился Воронцов. — Вот только это начало, жнецов мы как-то легко перебили. Да и других серьезных тварей не было, ни жвалов, ни аргов.

— Всем доброго утра. О чем судачите? — возникнув на пороге, поинтересовалась Лада.

Выглядела она хорошо, видимо, ей удалось нормально выспаться. За ней шел Горд. Вот бывший наемник отчаянно зевал, ведь пока его возлюбленная дрыхла, он тварей отстреливал.

— За бой ночной трем, — ответил Константин, — вон Орислав про трофеи говорил.

— Слышала я уже, — садясь по левую руку от волхва, прокомментировала Лада. — Мне жнеца оставили?

— Да, самая непострадавшая тушка, как мы и договаривались, вам, сударыня, — заверил артефакторшу Орислав. — Правда, не понимаю, зачем самой мараться? Мужики сами разделают, и самое ценное передадут вам.

— Это уже мое дело, они бы только испортили материал.

— Тогда, может, и остальных заберете? Мы пока только одного расчленили.

— Одного хватит, — покачала головой Калинина, — у меня просто не будет времени.

— А вот это не проблема, — отмахнулся Орислав. — Есть у меня умелец, сохранит туши в лучшем виде. Даже не замерзнут, и через два дня будут, словно только убили.

— Тогда оставьте мне всех, что не сильно пострадали, — благодарно кивнула артефакторша. — А теперь, с вашего позволения, я выпью кофе, поем, и пора браться за работу.

— Орислав, тебе не кажется все это странным? — неожиданно спросил Воронцов, заканчивая с сырниками и допивая кофе.

— Вы о чем, Ваше сиятельство? — не понял волхв, недоуменно уставившись на боярина.

— О ночном бое и нашем противнике, — пояснил Константин. — Я думал, они будут атаковать, непрестанно кидая в бой орду, изматывая нас. Думал, к утру ведуны слягут с истощением резерва. Но нет, их натиск, не сказать, чтобы был сильным, несколько моментов действительно опасных. Но в остальное время мы просто отстреливали тварей. Это непохоже на тьму, которая привыкла продавливать оборону массой.

— Понимаю, — кивнул Орислав, допивая в два глотка свой травяной взвар. — Да, это странно, и думаю, дело в том, что противник понял, что ему не удастся продавить нашу оборону, мы построили ее на диво удачно, и если бы не жнецы, то потерь бы вообще не было. Но вы правы, Константин Андреевич, это и вправду не похоже на тьму. Я тоже, как и вы, думал, что тьма не оставит нас в покое. И объяснение у меня только одно — ей очень тяжело действовать против нас благодаря Ладе Захаровне и ее мощным светцам. Целых пять «Солнц Сварога», тьме приходится бросать много мощи на то, чтобы просто приблизиться к нам, а тут еще артефактные винтовки. Если раньше, чтобы убить тварь, требовались десятки пуль, то теперь стрельцам нужно просто попадать в туловище, остальное сделает свет. Я думаю, тьме не хватило сил подавить нас, и перед лицом полного разгрома они отступили.

— Наши мысли сходятся. Сейчас они будут продумывать новую стратегию, — Константин поставил на стол опустевшую кружку и окинул взглядом собравшихся, все доели, и теперь слушали разговор боярина и волхва. — Думаю, они явят нам ее ночью. Поэтому не будем тратить время попусту. Лада, ты готова?

— Готова, — отозвалась артефакторша. — Сейчас возьму все необходимое, и можно начинать. Если честно, вы мне там совершенно не нужны, кроме ведунов, которые будут ворочать огромный каменный круг. Только отвлекать будете.

Лада кивнула всем и быстро покинула столовую, отправившись собираться.

— Ну вот, зря вставала, — недовольно, едва слышно, прошептала Юлия.

Константин улыбнулся, он легонько пожал пальцами ладошку жены.

— Иди, досыпай, — шепнул он в ответ.

— Не выйдет, — отозвалась боярыня, — я уже отвар выпила а ты знаешь, как он бодрит, никакому кофе, которое ты пьешь, не сравнится. Ладно, пойдемте, найду, чем себя занять. Ты сам, чем планируешь заняться?

— Созову круг чуть позже, как и договаривался с твоим дедом, попробуем погасить оставшиеся разрывы. Вот только есть у меня огромные сомнения, что нам это удастся.

— Ясно, опять Фоке работы будет по залечиванию твоих обожженных рук.

— Скорее всего, — согласился Воронцов. — Орислав, буду благодарен, если вы пришлете кого-то из своих лекарей в помощь моему гвардейцу.

— Сделаем, Ваше сиятельство, — отозвался волхв.

Константин поднялся и пошел к выходу, где его поджидала неизменная пара гвардейцев, охраняющих его тушку, а так же Тихомир с докладом.

День выдался хлопотным, удалось закрыть три разрыва, на этом удача кончилась, руки отказывались заживать, обугленная кожа восстанавливалась крайне плохо, мази и веды от лекарей почти не работали. А еще тьма стала гораздо активней сопротивляться, видимо, закрытие почти половины разрывов, учитывая те, что сумели ликвидировать накануне, позволили противнику уплотнить защиту остальных. Две последние попытки, предпринятые на закате, не привели ни к чему, тьма просто поглотила оба шара света, и, несмотря на неудачу, это было достижением, расширилась зона света, причем довольно серьезно, сразу метров на сто пятьдесят. «Солнца Сварога» теперь стали сильней, конечно, они пока еще не вышли на привычную мощность, но все равно тьму развеивали эффективней. А еще появилась связь с резервом и вторым атакующим отрядом. И уже через час, несмотря на обстрел, два транспортных леткора перебросили к главному капищу еще сотню бойцов, закрыв потери предыдущего дня.

— Второй отряд, из желающих пограбить столицу и наемников, ведомый отцом Юлии, вышел на окраины, но в город пока не совался. Михаил Николаевич возводил и укреплял лагерь, защищая его от тьмы. Видимо, ему Константин был обязан спокойным днем, все атаки пришлись на второй отряд. На них напали всего трижды, и никакой опасности подобные накаты не несли. И это его очень беспокоило, враг что-то задумал, а значит, нужно готовиться к тяжелой ночи.

— Как руки? — спросила Юлия, помогая ему разрезать мясо, поскольку сам он даже вилку держал с трудом.

Тон, с которым она это произнесла, выражал недовольство и осуждение. Что ж, все понятно, она была против последних двух заходов, он не послушал. То, что она была права, говорить не стала, и он был ей за это благодарен.

— К ночи заживут, во всяком случае, так уверял Фока, — ответил Константин.

Юлия улыбнулась.

— Теперь я буду о тебе заботиться. Ты за мной ухаживал несколько месяцев, охотился с риском для жизни, полетел на далекий север. Позволишь?

— Конечно, милая, спасибо. Но вилку я все же удержу. Так что, давай, садись рядом, и поедим. Ладу и остальных можно не ждать, все заняты.

Юлия кивнула и придвинула к себе большую тарелку, накладывая так полюбившееся ей блюдо, которое принес с собой в этом мир Константин, боярыне очень нравилась картошка фри.

К ночи руки Воронцова зажили. Кожа, конечно, была нежная, словно у новорожденного, и слегка пощипывала, как будто крапивой обжегся, но все равно он избавился от бинтов, что позволило ему теперь спокойно орудовать револьвером и карабином, да и веды без проблем кидать.

— Как думаешь, что сегодня произойдет? — спросила Юлия, усаживаясь на стул на верхней палубе и глядя в сторону тьмы и делая глоток горячего взвара.

Константин только пожал плечами и принялся раскуривать трубку. Сейчас, когда выдалась спокойная минутка, можно, не торопясь, посвятить немного времени этой вредной привычке.

— Понятия не имею. Если они не придумают ничего нового, то отобьемся, — выпуская кольцо в сторону тьмы, которое тут же унес легкий прохладный осенний ветерок, заметил Воронцов. — Людей у нас достаточно, боеприпасов тоже. Но мне кажется, они не повторят ошибку, они придумают что-то нехорошее. Знать бы что?

— Орислав, пока ты валялся без сознания, пытался увидеть грядущее, — продолжила боярыня, — и ничего, говорит, все словно в пелене. Ему это очень не нравится, кто-то вложил немало сил, чтобы заблокировать его умение. У него плохие предчувствия.

— У меня тоже, — произнес Константин, выпуская облако ароматного дыма. — Тьма — сильный противник. Они поняли, что в лоб не пробиться, а значит, придумают что-то другое, и боюсь, нам это сильно не понравится. Возможно, эта ночь пройдет спокойно, а основной удар придется на лагерь наемников и мародеров, которыми твой батюшка командует.

— Не думаю, Ваше сиятельство, — раздался за спиной голос Орислава.

Константин поднялся навстречу волхву, который, по-старчески кряхтя, выбрался из люка.

— Не думаю, — повторил он. — Сейчас они для тьмы неопасны, ночью в город они не пойдут, как бы нам тяжко не было. У них есть самоходные орудия, но немного, а заряженных светом снарядов всего по два комплекта на ствол. Бомбометов больше, но проблема с зарядами такая же, как у артиллерии. Все решится сегодня ночью, поэтому и дар мой видения блокируют, бросая на это огромные силы, не дать нам подготовиться.

— Есть соображения? — вставая и подходя к перилам палубы, спросил Воронцов. Он достал щеточку и принялся вычищать трубку.

— Нет, — покачал головой Орислав.

— А как бы вы действовали? — поинтересовалась Юлия, глядя на волхва.

— Хм, — задумчиво произнес он, опершись на посох. — Сложный вопрос, боярыня. Орду бы точно не послал, разве что низших, чтобы внимание отвлекли. Наверное бы, ударил чем-то очень сильным, снеся верхний щит, атака с того направления тенями очень усложнит оборону, стрелять по летучим тварям сложнее, чем в прущих прямо на тебя. Но перед этим обрушил бы на нас массовое, дабы выжечь все что внутри, а сразу после этого снес бы барьер и добил бы тех, кто уцелеет, мелкими тварями.

Константин задумчиво посмотрел на Тихомира.

— А ты, сотник, как бы действовал?

Командир гвардии рода задумчиво посмотрел на боярина.

— Я, ваше сиятельство, пожалуй, действовал бы так же. Только немного последовательность поменял. Бросил бы всю мелочь на прорыв, вынудив нас затыкать многочисленные дыры в барьере, и только потом обрушил бы верхний щит, загасил бы «солнца», а дальше так же, как предложил уважаемый Орислав, — эти слова сотнику дались с трудом, — атаковал бы чем-то массовым, убойным, выжигая все вокруг.

— Разумно, — подала голос Юлия.

— Разумно, — согласился Воронцов, — а значит, этого всего враг делать не будет.

Юлия озадаченно посмотрела на Константина, ожидая, что тот пояснит свою позицию.

— А вы правы, — поддержал боярина Орислав. — Мы с сотником подумали и пошли по самому простому пути, противник не дурнее нас, а значит, он подумал точно так же, и решил, что так действовать не будет. Для победы ему нужно что-то очень неожиданное. Уничтожат нас — решат все свои проблемы. Погибнет отмеченный Сварогом, погибнет великая артефакторша, погибнет последний древний волхв — одним ударом разрушается вся коалиция. А значит, враг будет действовать наверняка. Ночь нас ждет страшная. Тот, кто руководит атакой, бросит на нас все, что имеет.

— Верно, — продолжил Константин. — Это не значит, что он не будет использовать элементы из ваших планов. Все это будет, но наверняка, они используют что-то, чего мы не учли, и что в одно мгновение поставит нас на грань гибели. Один удар. В самое наше сердце.

— Знать бы что? — задумчиво произнес волхв. — Но гадать о возможностях тьмы можно долго. Я бы притащил пару высших. Но это большая редкость, они не бегают стаями по четвертому плану. Хотя, кто знает тьму? Может, у нее есть возможность пригнать сюда стаю голов в пять. Ладно, Ваше сиятельство, с вашего позволения я вернусь на капище, нужно прикрыть Ладу Захаровну, и позиция там для меня самая лучшая.

Константин кивнул.

— Конечно. Кстати, как дела у Лады?

— Работает. Запитала свое божественное стило от канала капища, ох и сил у нас ушло, чтобы его поднять, теперь режет нижние руны.

— И что, она сказала насчет сроков?

— Не меньше четырех суток.

Константин вздохнул.

— Тяжко будет. Но боги дадут, устоим. Думаю, нам бы эту ночь пережить, а дальше станет легче.

Волхв отвесил учтивый неглубокий поклон.

— А теперь, Ваши сиятельства, позвольте вас оставить. Нужно торопиться.

И развернувшись, направился прочь.

Прошел час, затем еще один, а ничего не происходило, и это нервировало — ожидание удара, в данном случае, было хуже самого удара.

— Чего темные тянут? — спросила Юлия, словно угадав мысли мужа.

— Если бы я знал? Скоро полночь, а в ближайших руинах ни одной твари не видно.

Именно в этот момент из мертвого города плеснуло какой-то дикой необузданной силой. Константин вскочил, бросился к ограждению верхней палубы и пристально уставился во тьму. Предчувствие буквально орало, что там за непроницаемой для взгляда и артефактов завесой происходит что-то страшное.

— Орислав, ты ощутил всплеск силы? — приложив мыслеглас к виску, спросил Воронцов.

— Да, Ваше сиятельство, такое нельзя было пропустить. Все, кто имеет хоть мизерную чувствительность, ощутили. Сильным ведунам еще ничего, а все середнячки стоят, за головы держатся. Приложило их смачно. И если вы меня хотите спросить, что это, то отвечу, что я не знаю.

— И догадок никаких? — попытался хоть что-то прояснить Константин.

— Вот догадок хватает. Одна самая простая и, скорее всего, самая верная, они провели черный ритуал, наверняка с жертвоприношением, и сейчас то, что они сотворили, обрушится на нас. Укройтесь, Ваше сиятельство.

— Вниз, — заорал Воронцов, повергнувшись к Юлии и Тихомиру с гвардейцами. Сотник не растерялся, мгновение, и часть палубы, где стояли боярин с женой, были укрыты мощными щитами. Фрол подхватил Юлию под локоток, быстро повел девушку в сторону люка. Воронцов поспешил следом, да вот только не успел. Удар пришелся в небесный щит, прикрывавший периметр сверху чуть в стороне от «Великолепной рыси», прямо над стоящим в двадцати метрах «Надежным». Леткор тряхнуло, и Воронцов покатился по настилу. Так и рухнул бы на камень с десятиметровой высоты, но балясина перил врезалась в бок, в глазах потемнело, а затем появился фейерверк из ярких и необыкновенно красивых звезд.

— Ваше сиятельство, вы ранены? — раздался словно издалека голос Тихомира.

Воронцов тряхнул головой и попытался встать, но, видимо, его ребрам неплохо досталось. Не смог, да и голова кружилась. Сквозь муть он слышал ожесточенную и неорганизованную пальбу. Затем он почувствовал тепло, окутывающее его тело, дышать тут же стало легче, муть перед глазами почти сразу пропала, а рядом обнаружился Фока, с рук которого на него лился золотой свет.

Константин вскочил, ну что ему стоило призвать тень, когда почувствовал, что сейчас начнется что-то невообразимое, не пришлось бы испытывать эти негативные эмоции.

— Ваше сиятельство, рано вам ходить, я еще не закончил, — завопил гвардеец-лекарь.

— На ходу долечишь, — разворачиваясь в сторону города, произнес Воронцов, пытаясь оценить ущерб от удара.

То, что все плохо, он понял с первого взгляда. «Надежного» больше не было. То, что в него ударило, разметало обломки на десятки метров, вокруг валялись тела стрелков и ведунов. С полсотни неподвижных, начинающих стремительно чернеть тел. Константин задрал голову вверх. Мощный огненный щит, который прикрывал их, исчез. Погасло два из пяти «Солнц Сварога», остальные едва тлели. И сейчас из тьмы на выживших пикировали десятки летучих тварей и теней. А еще во тьме зарождалось что-то, не такое могучее, но этого вполне хватит, чтобы смести уцелевших людей, которые думали, что они в безопасности.

— С боярыней все в порядке? — прежде, чем что-то решать, спросил Константин.

— Да, Ваша светлость, она успела спуститься внутрь, корпус хорошо защищен.

— Тогда вниз, — повторил свой приказ Воронцов, понимая, что тут ему делать нечего.

В этот момент накатившая с руин тьма ударила в барьер. Ведуны, которые удерживали этот участок, погибли, и ничто не могло помешать сотням тварям прорваться. Неужели они все точно предсказали и просто не учли силу удара? От этого было особенно горько. Прежде, чем нырнуть в люк, Воронцов бросил взгляд на холм капища. Что ж, ведун смог. Орислав, ожидающий и готовящийся к удару, успел прикрыть холм с местом силы белым полупрозрачным куполом, хоть сейчас Константин видел только мутные силуэты внутри барьера, но такую защиту мог поставить только волхв.

Снова тряхнуло. Скатившись вниз по лестнице, Константин тут же оказался в объятиях жены.

— Жив, — только и выговорила она.

— Жив, милая, но сейчас не время, нужно действовать. — Он посмотрел на спустившегося следом сотника. — Экипажу и гвардейцам собраться тут, через три минуты уходим, будем пробиваться на капище. Взять боеприпасов и продовольствия столько, сколько сможем унести. Тихомир, займись, гвардейцам держать оборону.

— Будет исполнено, Ваше сиятельство, — рявкнули гвардейцы и разбежались в разные стороны.

Константин вытащил мыслеглас и приложил к виску.

— Радим, оборона прорвана, во всяком случае, в нашем секторе. Хватай жену, и кто у тебя там остался, и живо под защиту Орислава на капище, — все это Воронцов произнес, направляясь к рубке.

— Понял, собираемся, как можно быстрее, — отозвался граф.

— Тогда удачи, — Константин заскочил в распахнутую дверь рубки и, добравшись до артефакта массовой связи, провел пальцами по рунам. — Всем, кто сражается, говорит боярин Воронцов. Приказ по войскам — держать оборону. В случае невозможности удержания позиций, отступить под защиту купола, который раскинут над капищем. Да прибудут с вами боги.

Он выхватил свой мыслеглас, после чего, подумав, закрыл шкатулку, и, сунув ее подмышку, бросился к каюте. Все произошло так внезапно, что у него с собой даже карабина и разгрузки не оказалось, и это требовалось немедленно исправить.

— Что там снаружи? — спросила Юлия, когда он влетел в каюту и начал натягивать на сюртук подвесную.

— Плохо все, — хватая из шкафа дежурный рюкзак, собранный как раз на такой случай и закидывая его за спину, ответил боярин, — удар был настолько мощным, что мгновенно рухнул целый сектор обороны. Тьма пошла по простому пути, полностью следуя озвученным нами ранее планам, и ничего мы с этой атакой сделать не могли. Все, милая, пора, хватай рюкзак и бегом, иначе здесь останемся.

Юлия кивнула и, сунув в кобуру «Северную звезду» выскочила в коридор, где уже собрался весь экипаж и половина гвардейцев.

Константин окинул уверенным взглядом, смотрящие на него обеспокоенные, а кое у кого и откровенно испуганные лица.

— Оставить леткор, всем держаться вместе, пробиваемся к капищу. До него всего полсотни метров, но их надо пройти. Там твари и тени, и, скорее всего, противник готовит новый удар.

— Пройдем, Ваше сиятельство, — с бесшабашной веселостью заявил решительно сжимающий в руке артефактный револьвер Мирон, первый пилот «Рыси». — Куда мы денемся? А вот кораблик ваш жалко.

— Ничего, — спеша вниз, бросил Константин, — может, если твари поймут, что тут людей нет, его не будут разбирать на составляющие, да и зачаровала его Лада хорошо, твари от него шарахаются, как от «солнца Сварога». Ну, а если что, новый построю.