Междумирье

Глава двадцать шестая — Экзамены

Дни сменяются днями, жизнь в школе волшебства и чародейства Хогвартс продолжается. Уроки все также вызывают головные боли у студентов, сидящих за домашними заданиями, а приближающиеся полугодовые экзамены, после которых кто угодно может вылететь, давят тяжким грузом.

Я попал в эту школу с мыслями о веселой сказке, в которой сразу стану главным героем, зная все повороты сюжета и переигрывая всех вокруг, начиная от шестого рыжего и заканчивая добрым дедушкой Дамблдором. Но, все получилось совершенно по-другому. Мир встретивший меня с распростертыми объятиями оказался куда жестче, но при этом и интереснее.

С такими мыслями я сидел у заснеженного окна в башне Гриффиндора, ожидая промерзшего до костей Эда. Вечерело и закатное солнце золотым светом раскрасило заснеженный замок, замерзшее озеро и запретный лес в дали. Все воскресенье студенты провели во дворе замка. С третьего курса можно покидать территорию и переноситься порталом в Хогсмид, а первые два года занимались лепкой снеговиков, игрой в снежки и другими детскими делами.

Даже самые усердные трудяги, тратящие все свое время на учебу и тренировки, к которым ни я, ни мои друзья себя не относили, в сегодняшний солнечный день отложили книги и перья и прогулялись до Черного озера. Я же, не устояв от вида ровной ледяной поверхности, напоминающей монструозными трещинами в толстом льду, озеро Байкал, вытащил из школьного спортивного инвентаря старенькие коньки. Последовав моему примеру, куча детей из магловских семей отправилась играть в хоккей.

Идиллия зимней школьной жизни, наполненной тренировками, интересными уроками и постоянным изучением старинного замка нарушалась одной непонятной мне мелочью. Уже несколько месяцев, как я заметил слежку за собой. Причем не от кого-то, а от почти всей нашей компании. Лита, Эд и Драко никак не изменились в своем отношении ко мне, хотя я иногда и замечаю их задумчивые, изучающие взгляды.

Дафне подобное поведение простительно, все таки я уже три месяца постоянно переписываюсь с ее младшей сестрой, скучающей в одиночестве в огромном меноре. Невилл попался на откровенной слежке в первые же недели после приезда в школу в ноябре, но поняв, что его раскусили, бросил все попытки и вернулся к своему обычному поведению.

Крэбб, Гойл и Паркинсон в подобном замечены не были, судя по всему, их родители не входят в узкий круг доверенных людей семейства Блэк.

Размышление о том, почему так вышло, привело меня к паре крупных ошибок, допущенных мной от дурости. Дело в том, что одиннадцатилетним пацаном я был два с лишним десятка лет назад, смерть, а затем долгое и скучное младенчество воспитали во мне аналитическую машину, с повышенным восприятием информации.

Если моим сверстникам требуется объяснять некоторые логически понятные вещи, то я могу додуматься до этого сам. Не задавая вопросов, я на протяжении недели демонстрировал высокий уровень осведомленности обо всем, что меня окружает. Долгие разговоры с друзьями, из которых я так или иначе вытягивал крупицы информации, стали мне информационной базой.

Вот только родители друзей этого знать не могут. Для них я представился обычным ребенком, который должен интересоваться всем подряд и задавать глупые вопросы. А я на глупые вопросы ответы нахожу сам, оставляя старшим только умные. Вкупе с тем, что в первые недели в школе я отправил к праотцам ученика на два года старше меня, обо мне сложилось очень противоречивое мнение и, конечно же, моих друзей попросили за мной следить.

Грустно, печально, но ладно. Нельзя недооценивать профессионалов из силовых структур и местного КГБ, они куда наблюдательнее меня и подмечают мелочи, на которые не то что Лита и Эд, даже я не обращу внимание.

Между тем вечерело. Лита сегодня куда-то убежала с Драко и возвращаться в ближайшее время не собиралась. Невилл окопался в теплицах вместе с профессором Стебель, а остальные наши сверстники разбрелись кто куда. Так что именно сегодня я решил вывести Эда, прямо сейчас входящего в гостиную, на интересный разговор. Нет, не о шпионаже, если я покажу, что поймал их на горячем, то сделаю ситуацию только хуже. Сами успокоятся через полгода-год.

— Будешь играть в шахматы? — спросил меня Эд, заваливаясь в кресло.

— Не против, Акцио! — я направил палочку на рядок одинаковых шахматных досок, стоящих на одной из полок книжного шкафа. Игру эту в волшебном мире очень уважали. Настолько, что играть можно даже в библиотеке, где злобствует мадам Пинс, а шахматный клуб стоит первым по числу участников в школе. Мы с Эдом, кстати, тоже там состоим.

Игра началась в тишине, в магическом мире самым распространенным дебютом считается игра ферзевыми пешками. Эд разменял моего коня на слона и выстроил хорошую пешечную структуру, а я, проведя рокировку, ушел в оборону.

— У тебя такое выражение, как будто хочешь что-то спросить, — сказал Эд, размениваясь пешками на королевском фланге.

— Возможно, — ответил я и пошел в размен ферзями.

— Не вижу причин молчать.

Откинувшись на спинку, но продолжая рассматривать доску, я спросил:

— Лита и Драко, они ведь кузены, так?

— Так, — ответил Эд и тоже оторвался от игры.

— Разве в магическом мире не порицаются браки между родственниками?

— Спорное замечание, — пожал плечами Блэк.

— А как же всякие возможные заболевания у детей и прочее?

— Гарри, мы в мире магии, не забывай. Еще во времена Габсбургов разработали специальные зелья, нивелирующие последствия. К тому же, двоюродные брат с сестрой не такие уж и близкие родственники.

— Расскажи об этом Карлу Второму Околдованному.

— У магов традиция не жениться внутри семьи связана с тем, что магические семьи очень злопамятны. Чтобы предотвратить конфликты, еще в пятнадцатом веке было введено негласное правило связывать со своей семьей как можно больше других родов. Вот бабушка Вальпурга например, в одном поколении женила двух племянниц на герцогах, а сына на графине и теперь Блэки окружены союзниками.

— И все же, почему Лита и Драко помолвлены?

— А кто их знает. Меня поставили перед фактом, а эти двое только хихикают по углам и объясняться не хотят, — Эд пожал плечами и вернулся к шахматам. Постепенно Эд забирал у меня фигуры, пока я не остался с конем и слоном и парой пешек. Признав поражение без мата, мы вернули фигуры на места и поменялись сторонами.

— Готов к зельям? — спросил Эд.

— Вполне, думаю он не будет давать чего-то экстраординарного.

— Наверное, мы же первый курс.

Не торопясь, обсуждая сплетни и школьную рутину, мы до самой ночи играли и разговаривали, из горящего камина доносился запах елки, на доске играли теплые тени от пламени свечи, а за окном падали хлопья снега.

***

Через неделю начинались экзамены. В отличии от итоговых, на которых нужно сдать все предметы, в полугодовых существует правило: если ученик набирает две оценки “идеально”, то автоматически сдает полугодие. Обычно, эта оценка не используется. Ее ввели специально для полугодовой сессии, чтобы способные ученики не тратили много времени на все предметы подряд, а могли сосредоточиться на дисциплинах, которые выходят у них лучше всего.

Для всего нашего круга друзей, принимающих участие в тренировочных поединках и турнирах, первым предметом была, конечно же, малефика. Мы идеально отточили все проклятия первого года и были готовы показать их на практике, а выучить теорию было не сложно.

Дальше каждый собирался отличиться в своей области, у меня хорошо получались зелья, у Литы чары, у Эда трансфигурация, у Невилла травология, а Драко готовился к защите от темных исскуств. Остальные хотели попробовать получить высшую оценку, но не были до конца уверены в своих силах, так что готовились ко всему сразу.

— Какие планы на неделю? — спросил я.

— Макгонагалл дает дополнительные уроки в среду и пятницу, пойду на них, так что на тренировках не жди. А у тебя?

— Хочу зайти к Кэрроу, а во вторник и четверг в зельеварне.

— Понятно, а что у Кэрроу будет?

— Хочу расспросить про экзамен, может что про расскажет полезного.

— Потом расскажи нам с Литой.

— Конечно.

К ночи подошла Лита и Невилл, а на утро началась предэкзаменационная гонка. Профессора не давали больше нового материала, сосредоточившись на вопросах учеников. К Помфри в больничное крыло выстроилась целая очередь за успокоительными, а забившихся в истерике по скрытым нишам Хогвартса с каждым днем было все больше.

Я, если честно, тоже нервничал. Понятное дело, к экзаменам я был готов. Хоть и весь год я занимался и учился как проклятый, носясь между библиотекой, друзьями с конспектами, тренировками и уроками, я выучил весь материал по всем предметам заранее, еще тогда, когда он давался преподавателями, мандраж все еще остался.

Печальное зрелище представляли из себя многочисленные маглорожденные ученики, на которых с первого дня навалилось просто уйма нового. Многим чистокровным тоже было тяжело, хоть они и знали историю, неплохо разбирались в зельях и других предметах, но все же учеба выматывала и в гранит науки приходлось вгрызаться всем.

Но пугала меня больше не близость экзаменов, а скорее тот факт, что в следующие года будет только хуже. Сейчас я мог выезжать только благодаря более взрослому складу ума, хорошей памяти и усидчивости, но что будет, когда мои сверстники тоже повзрослеют и преподаватели, в соответствии с учебной программой, навалят еще больше материала.

***

За активной подготовкой к экзаменам неделя пронеслась незаметно, слишком быстро и наступили экзамены. Всего у нас было десять предметов. По этике и астрономии в полугодии ставился только зачет или незачет исходя из результатов работы на протяжении полугодия, так что у меня они были уже закрыты.

В понедельник мы отправились сдавать два самых легких для почти всего курса предмета.

Полеты на метлах не сдали только пару человек среди всего курса. Требовалось просто подняться в воздух и пролететь небольшую полосу препятствий. Пролет через кольцо, подлететь под деревянной плахой, подняться повыше и пролететь над заборчиком и повилять змейкой. Чтобы не отнимать время у других, тренер Трюк сразу поставила зачеты десятку гриффиндорцев, показавших себя лучше других в этом году.

Далее была травология. Результаты письменного теста будут завтра, так что из класса мы сразу отправились в теплицы работать с растениями. Невилл и еще одна скромная девочка с нашего факультета встали прямо около профессора с намерением сдать предмет идеально, остальные же распределились по теплице и выполняли несложные махинации с цветками.

Подрезать отсохшие листья, собрать семена из волшебного клеродендрума. Этот цветок дает семена в течении всего года, нужно было найти созревшие и правильно надавить на коробочку, чтобы из нее высыпались семечки. Затем собрать их на специальную тряпочку и подписать кусочком бумаги.

Ну и под конец пересадить и правильно удобрить то же самое растение и сдать результат профессору. Я немного ошибся и принял один из пяти цветков за созревший, так что получил за работу выше ожидаемого.

После обеда у нас, так как по этике уже стоял зачет, было окно, в которое я направился в библиотеку, а вот большая часть курса поплелась к профессору Блэк писать письменную работу.

Во вторник стояли сложные предметы с утра и еще более сложные во второй половине дня. Первой шла малефика.

Профессор выдал несложные бланки с вопросами, на которые я, идущий на высший балл, отвечал развернуто, с пояснениями и дополнениями. Рядом со мной скрипела пером Лита, а через три парты Эд. Лица их выражали торжество и ничего более, скорее всего, им экзамен трудным тоже не показался.

На практике требовалось причинить тяжкие телесные манекену в двадцати метрах. Ученики по очереди заходили в кабинет и колдовали, а остальные мариновались в коридоре. Выходили отстрелявшиеся в другую дверь, так что расспросить о том, что было не получилось.

Когда дошла очередь до меня, я чуть умом не тронулся. Не знаю уж, с чего такое волнение, но в класс я вошел нервным и с подрагивающими пальцами.

— Мистер Поттер, проходите, — пригласим меня профессор Кэрроу. — Тяните билет.

На столе перед ним лежало пять белых листков, вытянув первый попавшийся, я прочел десять заклинаний, которые необходимо было отправить в противника.

— Заколдуйте один из трех манекенов, у вас пять минут, необходимые заклинания на листке, —кивнул мне профессор и замолчал.

Вдох. Выдох. Поехали.

Первым шло обезоруживающее. Одно из самых простых заклинаний, полет луча быстрый, при должной силе может не только вырвать палочку из рук врага, но и оттолкнуть его.

— Экспеллиармус! — четко произнес я и сделал пасс палочкой. Луч попал точно в грудь деревяшки, вырвав из такой же деревянной руки палочку. За спиной я услышал шелест пера по бумаге.

За обезоруживающим шло связывающее, далее отталкивающее, два взрывных, одно из которых я решил оставить на самый конец. Небольшая молния оставила на дереве подпаленный след, а от ватных ног тушка закачалась и чуть не упала. Манекены быстро скидывают порчу, но трех секунд достаточно, чтобы показать наложенный эффект.

В самом конце я чуть задержался, концентрируясь на выпускаемой силе.

— Экспульсо! — пробивное взрывающее заклинание белым лучом вылетело из моей палочки и ударило ровно в голову деревяшки. Я надеялся на большее, наши тренировочные манекены бы просто разлетелись от подобного взрыва.

— Хорошо, мистер Поттер. Почему вы решили применить взрыв в самом конце? — спросил меня профессор.

— Эмм, — замялся я. Из-за отсутствия эффекта получилось как то глупо. — Обычно манекены его не переживают, было бы не в кого отправлять остальное.

— Обычно?

— Мы с друзьями отрабатываем заклинания после уроков, найденные в старых кабинетах болванки просто взрываются, — ответил я и растерянно посмотрел на стоящего напротив гуманоида. — А этот нет.

— Свежие чары, профессор Флитвик зачаровал его на прошлой неделе. Хорошо, идите, результаты будут завтра после обеда.

— Да, сэр.

На выходе из кабинета меня встречала Лита.

— Сдал?

— Конечно, не знаю что поставит, но точно сдал, — ответил я и по моему голосу Лита решила, что план на два идеальных предмета провалился.

Вслед за малефикой шло зельеварение. Снейп раздал нам листы с рецептами нового для первокурсника зельями. Мне попалось какое-то противоядие, которое я раньше даже не встречал. Вроде бы все возможные варианты и зелья за первые полтора-два курса уже были отработаны, но Снейп удивил.

Рецепт не сложный, но много компонентов и варить эту бурду придется долго. Ну ничего, и не из такого выпутывались.

На часах я заранее выставил интервалы, чтобы не терять секунды на перестановках и сделать зелье идеальным. Перед варкой разложил ингредиенты в нужном порядке и удобно положил палочку для регуляции огня горелки. Начинаю.

Набрать воды, довести до кипения, разрезать три одинаковых, эталонного веса, рогатых слизня, не задев при этом сердца, положить еще живыми в воду. Мешать не нужно. Далее насыпать ровно одну унцию простого перца. Подождать три минуты и пять секунд, за перцем идут те самые семена клеродендрума, которые мы вчера добывали на травологии.

Спустя полтора часа и еще пятнадцать препаратов, почти сотню помешаваний в разные стороны и с разной интенсивностью, у меня вышло нечто стабильное. Первое правило зельеварения: если ваше зелье после снятия с огня и охлаждения проявляет какую-то активность, булькает, дымит, не дай бог взрывается — вы что-то сделали не так.

Когда время экзамена вышло, Снейп придирчивым взглядом и нюхом прошел по всему классу, тут же выставляя оценки. Невилл получил удовлетворительно, Лита выше ожидаемого, как и Эд, а вот у моего котла профессор остановился чуть подольше.

Сначала посмотрел глазами, потом достал из кармана очки и еще раз посмотрел, затем принюхался, зачерпнул немного в склянку и посмотрел еще раз.

— Отлично, — коротко вынес он вердикт и положил пузырек к себе в карман.

Напряжение как рукой сняло, первый предмет есть. Пару человек шепотом поздравляли меня, а Снейп заканчивал обход.

После обеда на доске с оценками появились первые результаты. Большая часть полей была все еще свободна, каждый ученик имел свою строку, а предметы были выделены в столбцы. При этом, вся доска делалась по факультетам и годам обучения.

Красным выделялись те, кто завалил два предмета и должен был покинуть школу, если у него не было хотя бы одного отлично. Желтым выделялись те, чья судьба еще не решена, таких сейчас было большинство. А зеленым отмечались ученики, сдавшие полугодие.

Из нашего курса еще никто не вылетел, но у восьми человек уже были недостаточные оценки. Еще одна неудача и Хогвартса им не видать. В моей же графе стояли отлично по зельям, выше ожидаемого по травологии за теорию и практику вместе и зачеты по полетам, этике и астрономии.

Трансфигурация прошла совершенно обычно, сначала тест, затем практика. Превратив спичку в иголку, затем фарфоровую тарелку в стеклянную и применив репаро, я вышел и направился в душ. На сегодня у меня все, спасибо, что подниматься на астрономическую башню не придется.

В среду были чары. Теории не было, ибо у нас ее по этому предмету вообще почти не было. Все теоретическое, что можно было бы писать в тесте, нужно знать для того, чтобы в принципе колдовать. За полет подушки в разных направлениях и с разной скоростью по классу, зажженный люмос, а также за неплохой канкан в исполнении все той же подушки, я, совершенно того не ожидая, получил второе отлично.

Вот так для меня закончился период экзаменов. Спонтанно, несколько несуразно и, главное, так расслабляюще. Подойдя перед обедом к результатам, обнаружил отлично еще и по малефике. Красота!

Кстати сегодня сдачи закончились не только у меня, но еще и у Эда, Литы, Невилла, и Фей из гриффиндорцев. У Драко, Панси, Дафны и Миллисенты Булстроуд из Слизерина, у Гермионы Грейнджер и Эрни Макмиллана из Когтеврана и Олливандера и Боунс из Пуффендуя. При этом Дафна, Гермиона и Сьюзен получили три отлично, как и я.

*Комментарий по поводу экзамена по малефике. Гаррик использовал подряд 10 заклинаний, однако он и его друзья выучили их на дополнительных тренировках. Вы спросите, как же сдают остальные? Я об этом сначала не подумал, но в итоге решил, что для сдачи нужно сотворить хотя бы три-четыре проклятия. А это уже ближе к уровню простого первокурсника. Да и есть мысль, что в этой версии школы учат получше, чем в каноне. Полгода прошло, так-то.