Механизмы и методы регулирования в условиях преодоления кризиса

Кроме того, следует учесть ещё два обстоятельства. Во-первых, часто обмен между производителями и посредниками происходит, согласимся с M.G. Hayes (2006), не на конкурентоспособных основаниях [300] . В таком случае рыночная цена искажена, так как она отражает не эффективность производителя, а его меньшую рыночную силу [301] . Во-вторых, следует принимать в расчет принципы дифференциации продукта: бренды, качество, упаковка, вопросы «социальной ответственности» и экологичности и т. п., что само по себе определяет лояльность покупателя.

При сочувствии намерениям исправить «фиаско рынка», вместе с тем, как это нередко случается, следует отметить, что происходит подмена понятий. На самом деле, предметом оборота СТ являются, как отмечалось, «этичные» товары, в число которых включены товары за исключением недостойных благ (merit bads), к которым в свою очередь относятся блага, потребление которых общество считает нужным ограничивать [302] . Между тем, актором в подобном случае выступает не абстрактное общество, а правительство, которое является продуктом соглашения «рентоманов» из «рентархии» [303] .

Кроме того, сторонники СТ подразумевают микроэкономическое фиаско рынка в существующей системе. Действительно, предпосылки для реализации классической и неолиберальной торговых теорий – совершенная информированность о рынке, совершенный доступ к рынку и кредит, возможность менять технику производства и продукцию в ответ на изменения рынка – отсутствуют в сельскохозяйственных обществах во многих развивающихся странах. Не свидетельствует ли это состояние о цивилизационном парадоксе: труд раба конкурентоспособнее труда свободного гражданина? Вообще говоря, сельскохозяйственная политика – отмечает П.Х. Линдерт – повсеместно являет собой нечто удивительное и загадочное, и столь же необычное воздействие оказывает она на международную торговлю [304] .

Защитники СТ справедливо полагают, что нынешние рыночные цены не отражают реальную стоимость продукции. Согласно их мнению, только тщательно разработанная система минимальных цен может покрыть экологические и социальные затраты, связанные с производством продукции. Между тем пожелания «четкости и тщательности» разработки ценовых показателей относятся к разряду предрассудков, которые некоторые политики используют в демагогических целях – как способ приобретения голосов избирателей на известных стадиях политического бизнес-цикла, у других же за такими доводами стоят искренние убеждения, что достойно уважения, но едва ли отвечает требованиям профессионализма и компетентности.

Бочкарева И.В., Клыкова М.С., Шейкина М.С. Меры по регулированию внешнеэкономической деятельности в Забайкальском крае в условиях кризиса

Влияние кризиса на мировую и национальные экономики стран мира достаточно полно описано в различных исследованиях. При этом региональные его проявления, по нашему мнению, исследованы пока ещё недостаточно. Это связано с определенной спецификой каждого региона, что приводит к неодинаковости развития кризисных явлений. В этой связи проведем анализ перспектив посткризисного развития на региональном уровне на конкретном примере Забайкальского края России.

Учитывая, что Забайкальский край является приграничной территорией с государством, претендующим на звание ведущей экономики мира (КНР), внешнеэкономические связи в условиях кризиса приобретают особую значимость в социальном развитии данного региона. Перспективы социально-экономического развития края необходимо оценивать, таким образом, с точки зрения перспектив внешнеэкономического роста. Основной упор делается на внешней торговле (табл. 1), так как этот аспект для Забайкальского края является наиболее значимым, хотя иногда обсуждается и нетоварная сфера производства.

Из приведенных в таблице показателей можно сделать вывод, что самая большая доля внешнеторгового оборота Забайкальского края приходится на внешнеэкономические отношения со странами вне СНГ, а конкретнее с КНР и Монголией. Общий объем внешнеторгового оборота с 2005 года рос и достиг своего пика в 2007 году. Но с 2007 года происходит резкий его спад, что совпадает с началом развития кризиса.

Не менее важны не только первичные, но и производные показатели, характеризующие развитие внешней торговли региона (табл. 2). По проведенному анализу можно сделать вывод, что на момент 2005 г. экспортная квота была намного больше импортной, но с 2006 г. началась заметно снижаться, а импортная – увеличивалась. В 2007 г. экспортная квота выросла, но в 2008 и 2009 гг. наблюдается ее резкое уменьшение. Импортная квота в 2007 и 2008 гг. сохраняется на одном уровне, но к 2009 г. значительно снизилась с 9.7 % до 5.6 %. Внешнеторговая квота достигла пика в 2007 г., а спада в 2008 и 2009 гг.

Рассмотрим ситуацию Забайкальского края в сравнении с регионами-соседями по Дальневосточному федеральному округу, например с Иркутской областью. Внешнеторговый оборот Иркутской области более развит. Причиной этого является то, что в области имеется ряд высокоэффективных производств в отраслях специализации, продукция которых вполне конкурентоспособна на мировом рынке. Создан мощный экономический потенциал со специализацией на электроэнергетике, алюминиевой, химической, нефтеперерабатывающей, лесной, деревообрабатывающей и целлюлознобумажной промышленности. Предприятия области выплавляют 40 % российского алюминия, вырабатывают 7 % электроэнергии, производят 13 % древесины, 21 % целлюлозы, 51,6 % поливинилхлоридной смолы. Также через ее территорию проходят транспортные магистрали, соединяющие Европу с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Выходу региона на внешние рынки благоприятствовало важнейшее конкурентное преимущество – за счет самых низких в стране тарифов на электроэнергию продукция созданных здесь крупнейших энергоемких производств алюминиевой, химической, нефтехимической и целлюлозно-бумажной промышленности оказалась вполне конкурентоспособной и востребованной на мировом рынке.

Рассмотренные особенности Иркутской области во внешнеэкономической деятельности в некотором роде уникальны. Следовательно, повторить её успех в Забайкальском крае в полной мере не удастся. Необходим анализ и выявление собственных конкурентных преимуществ.

Основным экспортным товаром региона, обеспечивающим не только поступление валютных средств, но и трудовые доходы многих людей, является древесина, преимущественно – круглый лес. Доля других товарных групп в структуре экспорта незначительна. Проводимая правительством Забайкальского края политика по наведению порядка в сфере лесозаготовок, а также введение с 1 апреля 2008 года новых таможенных пошлин на круглый лес привели к тому, что экспорт региона уменьшился с 354,3 млн долларов США в 2007 году до 218,2 млн в 2008 году. Очевидно, что в новых условиях в крае следует интенсифицировать создание новых лесоперерабатывающих производств.

Конкурентной слабостью края является недостаточное развитие современной коммуникационной инфраструктуры, что негативно влияет на развитие внешнеторговой деятельности. В этом направлении Россией и Китаем предпринимаются определенные шаги. Так, между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири России и Северо-Востока КНР была согласована программа сотрудничества на 2009–2018 гг., которую одобрили Д. Медведев и председатель КНР Ху Цзиньтао. В частности, в первом разделе программы «Обустройство пунктов пропуска, строительство и реконструкция приграничной инфраструктуры» предусмотрены реконструкция международного автомобильного пункта пропуска Забайкальск – Маньчжурия, реконструкция дороги А-166 Чита – Забайкальск и др.

Так же указанным межгосударственным документом предусмотрена реализация ряда совместных проектов. Объектами межрегионального сотрудничества будут Бугдаинское молибденовое, Быстринское и Култуминское золото-медные, Солонеченское сурьмяное и Ново-Широкинское золото-полиметаллическое месторождения. Ключевым проектом сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока КНР станет освоение месторождений севера Забайкальского края в зоне БАМа.

Безусловно, реализация этих проектов позволит активизировать внешнеэкономическую деятельность Забайкальского края за счет наращивания экспортно-импортных потоков, расширения трудовой миграции специалистов, увеличения трансграничных инвестиционных вложений. Основными путями дальнейшего развития в сфере внешнеэкономических отношений, по нашему мнению, являются:

1. Развитие транспортной инфраструктуры;

2. Стимулирование развития малого и среднего бизнеса;

3. Совершенствование производства, прежде всего – на основе более глубокой переработки сырья;

4. Активизация привлечения иностранных инвестиций в экономику Забайкальского края;

Бурова Н.В. Межстрановые взаимодействия в исследовании ненаблюдаемой экономики

Партнерство различных цивилизаций в условиях глобализирующейся экономики и межстрановые диалоги выражаются в активном развитии международных организаций, в создании совместных рекомендаций и руководств по тем или иным проблемным вопросам социально-экономической жизни мирового сообщества. Ярким примером партнерства разных цивилизаций выступает сотрудничество между странами с развитой, развивающейся и переходной экономикой в области изучения и измерения ненаблюдаемой экономики.

Рассмотрим само понятие ненаблюдаемой экономики. Экономисты и статистики, начиная с 80-х гг. ХХ века, предпринимают попытки разработки методологии определения масштабов теневой экономики, теневой деятельности или отдельных ее элементов. Как известно, Федеральная служба государственной статистики (Росстат) выделяет три составляющие в составе теневой экономической деятельности:

– «скрытая» экономическая деятельность – в большинстве случаев законная экономическая деятельность, которая скрывается или преуменьшается осуществляющими ее единицами с целью уклонения от уплаты налогов, социальных взносов или выполнения определенных административных обязанностей или предписаний по охране труда;

– «неформальная» экономическая деятельность – осуществляемая, в большинстве случаев, на законном основании индивидуальными производителями или некорпоративными предприятиями, основанная на неформальных отношениях между участниками производства, и оформляемая иногда не в установленном порядке;

– «нелегальная» экономическая деятельность (НЭД) – является незаконной, то есть охватывает те виды производства товаров и услуг, которые прямо запрещены существующим законодательством.

При условии добавления к этим компонентам объемов производства домашними хозяйствами для собственного конечного потребления, и видов деятельности, не учитываемых статистикой из-за недостатков системы сбора основной статистической информации, мы получаем совокупность видов деятельности, объединенных понятием «ненаблюдаемой деятельности».

Результатом совместной работы экспертов, экономистов и статистиков из ОЭСР, МОТ, МВФ, Статкомитета СНГ, Статистической службы Италии, Статистической службы Нидерландов и Росстата в этой области стало Руководство по измерению ненаблюдаемой экономики [305] . Целью этого документа выступает предоставление рекомендаций – как производить исчерпывающие оценки ВВП, чтобы в производственной деятельности стало настолько мало ненаблюдаемой (т. е. не включенной в программу сбора основных данных), насколько это возможно, и, чтобы в составе ненаблюдаемой деятельности процент неизмеряемой (т. е. не включенной в оценки национальных счетов) был минимален. Отсюда понятно, что структура ненаблюдаемой экономики (ННЭ) состоит из двух частей: измеряемой и неизмеряемой ННЭ.

Скрытая и неформальная деятельность (в составе ННЭ) оцениваются Росстатом в соответствии с принятыми методологическими положениями по статистике (1998 г., выпуск 2), и составляют измеряемую часть ННЭ. Например, определяется общий объем промышленного производства с учетом скрытой и неформальной деятельности. Правомерно отметить, что наверняка не вся скрытая и неформальная экономическая деятельность учитывается: пусть какая-то небольшая ее часть, все равно остается неучтенной и неизмеренной.

Также в составе неизмеряемой части ННЭ находятся такие элементы как производство домашними хозяйствами для собственного конечного потребления и деятельность, неучтенная из-за недостатков или сбоев в процессе сбора статистической информации. Однако, основную долю неизмеряемой ненаблюдаемой экономики в России и во всем мире, безусловно, составляет нелегальная деятельность, а именно: контрабанда, браконьерство, производство и сбыт наркотиков, проституция, производство и распространение порнографических материалов, незаконное производство алкоголя, незаконное производство и сбыт оружия, производство и продажа поддельных продуктов и многое другое.

Разработка методов измерения ненаблюдаемой деятельности (в первую очередь, нелегальной) важна не только для получения представления о масштабах и тенденциях развития самой ненаблюдаемой экономики, но и для повышения достоверности показателей официальной статистики.

Сложность измерения ненаблюдаемой экономики (и особенно, нелегальной деятельности) в общемировом масштабе и с целью межстрановых сопоставлений и анализа заключается в том, что законодательством разных стран одни и те же виды экономической деятельности могут рассматриваться как легальные (в одной группе стран) и запрещенные (в другой группе стран). Вот почему экономисты и статистики разных стран формируют ныне совместные исследовательские коллективы и разрабатывают единые подходы к измерению ненаблюдаемой экономики (там, где это возможно). Исследования в области измерения теневой деятельности в мировом экономическом сообществе получили наибольшее развитие в 80–90 гг. ХХ века.

Среди наиболее известных работ перечислим труды Tanzi V., Feige E.L., Schneider F., Willard J.-C., Blades D., Pestieau P., Barthelemy Ph., Calsaroni M., Charmes J., Dallago B., Frey B.S. и др. Ими рассмотрены разные аспекты измерения теневой экономической деятельности (ТЭД) в целом или некоторых ее составляющих (в первую очередь, скрытой и неформальной). Практически все авторы оценивали долю ТЭД в процентах к ВВП (или ВНП), не соотнося свои результаты с концепцией национальных счетов. Внедрение результатов измерения ТЭД в СНС либо полностью отсутствовало, либо осуществлялось экспериментально, либо в сопровождении серьезных допущений.

Поле исследования – измеряемая часть – варьировало от исследования к исследованию, переходя от понятия доходов, укрываемых от статистического наблюдения, до понятия добавленной стоимости, произведенной каким-либо отдельным видом теневой деятельности. Отметим также, что оценки чаще всего были глобальными, без учета того факта, что та или иная часть теневого производства, распределения или потребления уже учтена в ВВП. По этим причинам, исследования в области ТЭД заметно различаются не только между странами, но даже в рамках одной страны.

В соответствие с рекомендациями «Руководства по измерению ненаблюдаемой экономики» (2002 г., ОЭСР) статистические службы стран ОЭСР разрабатывают ныне стратегии измерения ненаблюдаемой экономики. Признание важности и необходимости изучения и разработки методологии измерения ненаблюдаемой экономики представляется нам продвижением вперед.

Современные российские исследования ненаблюдаемой экономики. В России с начала 1990-х годов в связи с переходом к рыночным условиям хозяйствования, спектр ненаблюдаемой экономической деятельности значительно расширился. Основной упор делается на максимальное занижение официально декларируемых объемов деятельности и полученной прибыли для минимизации выплачиваемых налогов, с одной стороны, и, максимальное сокрытие осуществляемой нелегальной деятельности, с тем, чтобы извлекать сверхприбыли от очевидно запрещенных законодательством действий, с другой стороны.

Многие российские ученые посвятили свои работы этой проблеме, среди них: С. Глинкина, С. Головнин, И. Елисеева, В. Исправников, В. Колесников, Л. Косалс, Ю. Латов, В. Радаев и многие другие. Между тем, острота этой проблемы все в большей степени осознается мировым экономическим сообществом в целом и российскими учеными, в частности. Масштабы развития нелегальной экономической деятельности (НЭД), которые мы наблюдаем сейчас, приняли угрожающий для общества, экономики и национальной безопасности характер.

Быков В.Н. Экономический подход к санации отношений бизнеса и власти

В числе наиболее существенных угроз экономической безопасности России на первых местах стоят коррупция и организованная экономическая преступность. Для целей познания природы, факторов детерминации и последствий организованной криминальной экономической деятельности особый интерес может представлять обоснование ряда положений.

Во-первых, организованную преступность следует рассматривать в качестве специфического субъекта экономических отношений, деятельность которого проникает в сферу российского хозяйства и представляет серьезную угрозу национальной экономической безопасности. Двойственность природы действующей здесь организованной преступности заключается в «экономизации» ее общеуголовного сегмента и повышении уровня организованности экономической составляющей. Данное свойство находит свое множественное проявление в формах скрытой (латентной) и открытой экономической деятельности, противоправной и легитимной экономической деятельности, экономической деятельности осуществляемой с помощью запрещенных и разрешенных методов и инструментов экономической борьбы и конкуренции, посредством создания криминальных подпольных предприятий или регистрации (покупки либо захвата) легальных предпринимательских структур, за счет сочетания в рамках официально зарегистрированных компаний легальной законной экономической деятельности и деятельности противоправной (совершение экономических и иных преступлений).

Во-вторых, феномен организованной преступности представляет собой материальную форму незаконного предпринимательства, обладающую многими типичными свойствами предпринимательской деятельности – мотивацией (извлечение и присвоение прибыли), целью (максимизация нормы и массы прибыли), характером (деятельность инициативная, под собственный риск и материальную ответственность). Отличительные черты данной формы незаконного предпринимательства: наличие особой модели формирования равновесной цены производимых специфических товаров и услуг, величина которой зависит от высокого уровня издержек и рисков; специфический характер организации рынков сырья и готовой продукции, взаимодействия между производителем и потребителем, построения систем «внутрифирменного управления», организации и оплаты труда, «кадровой политики».

В-третьих, организованная преступность как экономический феномен – есть высшая степень монополизации на рынке криминальных услуг. При этом в соответствии с постулатом западных специалистов экономического анализа права, эффект монопольной преступной деятельности экономически выражается в снижении общего уровня преступности и одновременном сокращении материальных издержек общества на противодействие ей. Однако некритическое принятие данного тезиса представляется опасным и для теории и для практики макроэкономического управления и определения уголовной и криминологической политики государства. Относительное сокращение прямых материальных издержек общества на противодействие монополизированной (т. е. организованной) преступности многократно перекрывается отрицательными внешними эффектами в иных сферах жизни общества, где наблюдается кумулятивный рост множества иных издержек для социума и законопослушного бизнеса – за счет проникновения оргпреступности в структуры власти и макроэкономического управления, вмешательства в законотворчество, получения доступа к государственным ресурсам и инвестициям, стимулирования коррупции и т. п.

В совокупности все это деформирует систему обменных и распределительных отношений в ущерб интересам общества и государства, множит коррупционную составляющую в ценах на все производимые блага. Такое явление может быть названо эффектом мультипликатора отрицательных экстерналий оргпреступности в сфере экономики. Именно действие данного эффекта представляет особую угрозу для обеспечения экономической безопасности России и именно в нем проявляется диалектика тесной взаимозависимости между организованной криминальной экономической деятельностью и коррупцией.

Экономический подход к противодействию коррупции по силе воздействия на условия и причины воспроизводства этого деструктивного явления достоин стать одним из главных способов антикриминальной санации экономических отношений, складывающихся в сфере взаимодействия власти и бизнеса. Сегодня становится очевидным вывод о том, что противостоять коррупционной угрозе невозможно лишь посредством применения уголовной репрессии. Главный акцент должен быть сделан на воздействии на условия и причины детерминации данного явления, т. е. на использовании мер предупреждения коррупционной преступности, подразумевающих санацию внешней для человека среды, характеристик самого человека и процессов взаимодействия среды и личности. Для осуществления такого воздействия и нужен экономический подход, включающий использование методов, принятых в новом научном направлении «Law and Economics», особенно в таком из его разделов как экономическая теория преступлений и наказаний.

Известный американский исследователь коррупции профессор С. Роуз-Аккерман в монографии «Коррупция и государство» писала о таком подходе следующее: «Экономика – действенный инструмент анализа коррупции. Для понимания того, где искушение коррупции является наиболее ощутимым и где оно оказывает наибольшее воздействие, необходим общий экономический подход». [306] С. Роуз-Аккерман, как и многие зарубежные специалисты, рассматривает коррупцию в качестве разновидности экономического поведения в условиях риска, обусловленного совершением преступления и возможным наказанием за него.

С данных позиций коррупционер анализируется как рациональный максимизатор: как и любому экономическому субъекту коррупционеру присуща функция полезности, что позволяет рассматривать коррупционное поведение в качестве поведения, которое преследует цель максимизации полезности коррупционера посредством перераспределения, использования и/или присвоения доступных ему ресурсов, принадлежащих обществу (муниципалитету). Максимизация полезности обеспечивается посредством рентоориентированного поведения. «Поиск ренты» (rent-seeking) понятие в экономической науке, означающее непроизводительную деятельность, связанную с «расходом редких ресурсов ради получения искусственно созданного трансферта». Поэтому рентоориентированное поведение коррупционера сопровождается поиском выгоды от введения государством для субъектов предпринимательства и для граждан ограничений – в функционировании рынка и гражданского общества, установления различного рода регулирующих и контролирующих правил и регламентаций – административных барьеров. Использование экономического подхода позволяет говорить о коррупции как о наиболее ярком проявлении феномена «несостоятельности» государства – несостоятельность или «провалы» государства связаны с его неспособностью обеспечить эффективное распределение и использование общественных ресурсов. В случае с коррупцией происходит перенаправление этих ресурсов в пользу групп специальных интересов, для которых максимизируется частная выгода при минимизации выгоды общественной.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Герри Беккер определил свой подход к анализу преступности крайне лаконично и изящно: «Сущность экономического подхода к преступности изумительно проста. Он состоит в том, что люди решают, совершать ли им преступление или нет, сравнивая [свои ожидаемые] выгоды и издержки от преступления». [307]

Согласно экономической теории права, если выросли выгоды или снижаются издержки от преступлений, то преступность возрастает. Причины роста выгод – возрастает легкость краж, размер ценностей, которые можно украсть, незаконно присвоить, получить в виде взятки и т. п. Причины снижения издержек – падает вероятность осуждения, ослабляются наказания, моральные нормы подвергаются эрозии. Изучение изменения выгод и издержек является основным способом понимания того, почему для одних индивидов или групп совершение преступлений более вероятно, чем для других. Экономический подход предполагает, что люди действуют рационально, ориентируясь в своем поведении на выгоды и издержки, учитывая все этические, психические и иные аспекты, определяющие их поведение.

Для решения задачи противодействия коррупции и организованной криминальной экономической деятельности и предупреждения этих групп преступлений это означает, что следует осуществлять работу по двум направлениям. Во-первых, создавать для государственных (муниципальных) служащих условия, при которых действует эффективная система легального материального стимулирования, социальных и иных льгот и гарантий, в совокупности обеспечивающих безусловную привлекательность и выгодность занятия этим видом деятельности. Во-вторых, формировать четкую систему высокой дисциплинарной, административной, гражданско-правовой и уголовно-правовой ответственности, которая создает высокие риски за нарушение правовых норм в результате коррупционного поведения.

Гаврильева С.Р. Международные слияния и поглощения банков в условиях мирового финансового кризиса: направления и перспективы

Основной тенденцией развития мирового банковского сектора в последние десятилетия является усиление процессов международной консолидации и концентрации банковского капитала. Важными стимулами для этого явились: глобализация и дерегулирование финансовой деятельности; усиление конкуренции в сфере традиционного банковского бизнеса; необходимость расширения капитальной базы в связи с развитием информационных технологий и повышением требований достаточности капитала; рост значимости фактора времени при принятии стратегических решений в условиях динамично меняющейся конкурентной среды.

За период 1985–2006 гг. в мире было зарегистрировано 19506 банковских слияний, из которых 29,5 % было с участием иностранного партнера [308] . По сравнению с 1985–1995 гг. доля международных сделок в 1996–2006 увеличилась на 13,4 % на общемировом уровне и составила 35,2 %. В российском банковском секторе процессы международных слияний и поглощений получили активное развитие с начала 2000-х годов. На начальном этапе (2003–2004 гг.) экспансия иностранного банковского капитала носила скрытый характер, поскольку заключалась главным образом в отборе кандидатов для приобретения, их оценке, проведении переговорного процесса, а также отслеживании состояния рынка. Завершенных сделок по приобретению банков в этот период было осуществлено немного. К ним относится, в частности, поглощение банка Дельта-кредит американским финансовым институтом GE Consumer Finance.

В 2005–2006 гг. происходит резкое увеличение количества и объемов международных сделок. В значительной степени этому способствовали высокие темпы роста российской экономики, улучшение инвестиционного и делового климата, высокая доходность банковских операций, хорошие перспективы розничного бизнеса, слабая конкуренция на рынке. Если в 2004 г. иностранными инвесторами была заключена только одна сделка, то в 2005 – их насчитывалось уже пять, а в 2006 – девять. В стоимостном выражение объем сделок с 2004 по 2006 гг. вырос в 6 раз с 236 до 1442,2 млн долл. [309] С 01.01.05 по 01.01.08 доля нерезидентов в совокупном зарегистрированном уставном капитале российских банков выросла с 6,19 % до 22,84 %. О масштабах зарубежной экспансии свидетельствует и тот факт, что из 15 крупнейших частных банков без иностранного участия на современном этапе остаются только банки Уралсиб, Альфа-банк и Русский Стандарт. Мировой финансовый кризис конца 2008 года оказал существенное влияние на российский рынок слияний и поглощений в банковском секторе, изменив многие тенденции предыдущих лет. К наиболее заметным изменениям можно отнести резкое сокращение как количества сделок, так и их стоимости. По данным аналитической группы ReDeal, число сделок в секторе банковских услуг в 2009 г снизилось на 51 % по сравнению с 2008 г. (с 85 в 2008 г. до 42 в 2009 г.), а общая стоимость упала на 71 % (с 6,4 млрд долл. в 2008 г. до 1,8 млрд долл. в 2009 г.). Снижение активности на рынке слияний и поглощений объясняется неопределенностью перспектив развития экономики, недостаточностью финансовых средств в связи с кризисом ликвидности, значительным разрывом в ценовых ожиданиях между покупателями и продавцами, а также слабой заинтересованностью иностранных инвесторов в операциях на российском рынке.