Меня Зовут Красный

Я – ШЕКЮРЕ

Утром я встала раньше, чем проснулись дети, написала коротенькую записочку Кара с просьбой немедленно прийти в дом повешенного иудея и сунула ее Хайрие, чтобы та срочно отнесла Эстер.

Хайрие быстро вернулась и собрала завтрак. Когда она подавала оставшееся варенье из померанца, я подумала, что Эстер, наверно, уже стучит в дверь Кара. Снег перестал, выглянуло солнце.

Я вошла в дом повешенного иудея. Кара уже ждал меня. Мне казалось, что со вчерашнего свидания прошло много недель. Я. приподняла покрывало и сказала:

– Радуйся, если можешь: мой отец не будет нам мешать, не будет противиться. Вчера, когда ты забавлялся здесь со мной, какой-то негодяй вошел в наш дом и убил его. Убийца разгромил весь дом, многое перебил, видно действовал, ослепленный гневом и ненавистью. Он украл последний рисунок из книги отца. Я хочу, чтобы ты защитил меня, нас, книгу отца от этого мерзавца. Но в качестве кого ты будешь защищать нас, По праву какой близости – это вопрос.

Он хотел что-то сказать, но я взглядом остановила его, будто всегда так делала.

– Кадий скажет, что после смерти отца моим покровителем должен быть мой муж или его семья. Честно говоря, так было и до смерти отца, потому что кадий считает, что мой муж жив. Брат мужа повел себя неприлично, а свекор – беспомощный старик, я воспользовалась этим и перебралась к отцу до того, как стала вдовой. Теперь, когда умер отец и у меня нет брата, считается, что я осталась совсем без опекуна. Или, что очевидно, мои опекуны – брат мужа и свекор. Ты знаешь, они хотят заполучить меня обратно. Как только они услышат, что отец умер, они немедленно станут действовать, чтобы вернуть меня к ним в дом. Поскольку я не хочу возвращаться, я пока никому не сообщала, что отец убит. Хотя, возможно, это сделали они.

Пучок солнечных лучей победно просочился через сломанные ставни сквозь слежавшуюся за годы пыль и осветил пространство между мною и Кара.

– Я скрываю смерть отца не только поэтому, – продолжала я, глядя в глаза Кара и радуясь тому, что он смотрит на меня скорее с вниманием, чем с любовью. – Я боюсь, что не сумею объяснить, где я была, когда убивали отца. Хотя свидетельство Хайрие ничего не стоит, все же я боюсь, что ее могут использовать; она может знать, например, что отец не хотел, чтобы я вышла за тебя.

– А твой отец действительно не хотел, чтобы мы поженились?

– Не хотел, потому что он, как ты знаешь, опасался, что ты увезешь меня из дома. Но теперь отец не может нам помешать и не выскажет никаких возражений против нашей женитьбы. А ты?

– Нет, дорогая.

– Хорошо. От тебя не требуется никаких денег. Извини, что я так беззастенчиво сама обговариваю условия нашей женитьбы. Но, к сожалению, я вынуждена действовать очень быстро, и у меня есть некоторые условия.

Кара сказал:

– Слушаю тебя.

– Первое, – начала я, – ты поклянешься при двух свидетелях, что, если будешь невыносимо плохо обращаться со мной или возьмешь в дом вторую жену, то дашь мне развод и обеспечишь средствами к существованию. Второе: ты поклянешься при двух свидетелях, что, если ты покинешь дом и будешь отсутствовать больше шести месяцев, я могу считаться разведенной и просить пособие. Третье: после женитьбы ты переберешься в мой дом, но пока ты не найдешь или не будет найден убийца, которого я хотела бы пытать своими руками, и пока ты, приложив все старания, не закончишь книгу и не преподнесешь ее падишаху, ты не будешь делить со мной постель. И четвертое: ты будешь любить моих сыновей как своих собственных детей.

– Согласен.

– Хорошо, если ты согласен на мои условия, мы очень быстро поженимся.

– Стало быть, поженимся, но не будем спать в одной постели.