Меняла

Глава 6 Похищение

В Ордо существовал закон, по которому продавать владения иностранцам мог только король, к тому же будущий владелец должен был быть дворянином. Это надо сказать сильно сужало круг моих потенциальных клиентов при перепродаже. Иметь земли в Ордо это конечно неплохо, но местные свары, бедность и перенаселенность отбивали всякую охоту к вложениям. Плюс огромное количество безземельных рыцарей, разбойничающих баронов, да и просто отмороженных шаек бедноты постоянно рыскали в поисках наживы. Так что первым делом мы забрали самый ценный ресурс этих земель — людей. Всех мастеров, землепашцев и профессиональных воинов, прошедших жесткий отбор, переселили в наши слабозаселенные земли в Клонеле. Оставшись один на один с бедными ископаемыми, а теперь и людьми землями претворили вторую часть плана. Надо сказать, ни казначей, ни герцог Торд не были в курсе, что я планирую реализовать пожалованные мне территории столь быстро, но как говорится, Дом был в своем праве. Покупатель был найден еще до того, как было принято решение о разгроме пиратов. Соседний король жаждал оттяпать от Ордо наиболее жирные провинции и постоянно точил свои копья на приграничье. Так что предложение Огла воспринял с большим энтузиазмом. При дворе агрессора всегда жила пара тройка прихлебателей из Ордо, он любил привлекать мятежников, предателей и прочих ренегатов из соседнего государства в надежде взрастить пятую колонну в стане врага. Огл воспользовавшись этим, нашел юридическую зацепку. Один из подданных короля Ордо, барон Ролф, де-юре был все еще его вассалом, хотя уже более десяти лет кормился из рук врага. Тогда юный король не заморачивался с бумажками и эдикт лишающий горе дворянина его прав так и не был издан. Так что поместье собирались продать барону на законных основаниях, а расплатиться за него и стать реальным владельцем должен был воинственный сосед. Однако дабы не послужить причиной очередного военного конфликта организовали утечку информации. В Ордо сильно засуетились, много угрожали, но сделка проводилась через Администрацию Конклава в Риттене, так что, в конце концов, королевство нашло деньги, чтобы расплатиться с Домом.

Масштабная операция в Ордо послужила толчком к серии таких сделок по всему континенту, пользуясь депозитами и страховыми взносами брали контракты на постройку дорог в Риттене, акведуков в засушливом Судахе и крепостей в Лароге вдоль границ с орками. Везде кредитовали королей, за счет денег их же подданных, а потом брали эти же деньги в счет контрактов, заключенных с казной. Не всегда получалось столь же прибыльно, как в Ордр, но Дом мало чем рисковал, практически не вкладывай деньги в чужие страны. Даже многочисленные офисы либо арендовали, либо приобретали за счет займов. Сотни писем от приказчиков о возможности купить лакомые здания за свой счет намеренно игнорировали, готовясь к будущим финансовым войнам. Излишки наличности, осевшие чистой прибылью, оперативно вывозились или запускались в новые проекты, где на каждый золотой Дома приходилось десять-двадцать заемных или привлеченных монет. «Золотой дракон» рос как на дрожжах. В течение нескольких лет наш оборот увеличился в разы. Но за денежной накачкой всегда стояла реальная сила, мы скупали на подставные лица перспективные поместья, склады, гостиницы. Росла сеть магов-связников, скупались небольшие месторождения меди, железа и угля, множились доходы от торговли.

Дом Рогинов поднялся очень высоко. Как мы ни старались завуалировать свое богатство, потенциальные конкуренты и злопыхатели, конечно, знали, сколько денег крутиться в страховых обществах, депозитных лавках и самое главное в векселях. Оборот бумажных денег живительной силой потек по человеческим королевствам, там, где раньше деньги лежали годами в сундуках богачей, потекли быстрые золотые потоки. Скорость, безопасность и надежность — стали синонимами векселей. Сотни и тысячи людей стали торговать друг с другом, те, кого раньше страх потерять нажитое держал дома, двинулись в дальние путешествия. Товары потекли из страны в страну, и это само собой задело Великие Дома. Стало больше мелких торговцев, не боящихся сделок, которые совсем недавно казались невероятно дерзкими. Дороги стали в разы безопаснее и дешевле, так как, по крайней мере, в одну сторону купцы могли идти и без огромной охраны. Возросло значение наемных караванов, и Рэнди был к этому готов. Повозки и отряды курсировали теперь с запада на восток и с севера на юг по всему человеческому анклаву. Торговцы просто нанимали караван, пока были с грузом и оставляли лишний транспорт и людей в наших опорных точках — караван-сараях, если удачно распродавали груз, потом превращали деньги в векселя и следовали дальше по пути, где в любой момент могли вновь обрасти надежными наемниками Дома Рогинов и телегами с товаром.

Мы тщательно выстраивали банковскую систему. Бесценными стали книги счетов клиентов, которые отделения обновляли вначале ежемесячно, потом еженедельно, а в конце концов уже и ежедневно. Пришлось выстроить отдельную дублирующую сеть магов-связников только для Банка. Филиалы вели счета финансовых операций, ежемесячно проводили взаимозачет, минимизируя поток наличности между странами. Сложились потоки торгового баланса. Например, мы знали сколько нужно везти слитков золота из более бедного Судаха в Фируз, чтобы уровнять операции по импорту, или, наоборот, из Фируза в Риттен.

Я был в шаге от создания глобальной межбанковской системы. И совсем немного оставалось для того, чтобы подтолкнуть Дома к участию во всеобщей торговой площадке, этакой товарно-сырьевой бирже. Однако консерватизм и недоверие пока стояли стеной перед столь глобальными для этого мира планами. Вексельный оборот перевалило за десять миллионов золотых, учитывая сроки перевода денег и то, что для учета векселей получателю, как правило, требовалось преодолеть немалое расстояние, Банк получил в распоряжение около семи-восьми миллионов. Если к этому добавить тот факт, что оборот векселей рос год от года, то по сути это были длинные деньги, которые можно было, не боясь, запускать в дело. Более того почти столько же средств крутилось в компаниях по страхованию и приему денег в рост. Появилась нетривиальная задача: нужно было пристроить десять— пятнадцать миллионов в безрисковые, высокодоходные и самое главное быстро ликвидные проекты. Ибо кто знает, может, придется срочно гасить большую сумму по векселям, или депозитам, а еще хуже все сразу. Таких проектов было наперечет. И интересы к ним жестко отслеживались как службами Великих Домов так и савахами. Все же я решился подобраться к одному из них.

Нужно было, как-то прикрыть операции с серебром и золотом гномов, потому моя команда давно вынашивала идею покупки серебряных рудников, которыми был богат Риттен или золотых копей Фируза или Судаха. Служба Огла стала осторожно пощупывать возможность покупки данных объектов. Если бы я знал, что наш интерес развяжет самую страшную финансовую войну между Великими Домами…

Я очнулся в пропахшем мочой и фекалиями фургоне. Но еще тошнотворнее был запах исходивший от немытых тел моих сотоварищей по несчастью. Грубая решетка, собранная из неотесанных жердей, совсем не защищала от палящего солнца, а горло саднило от жажды, но что-то подсказывало, просить воду не стоит. Мои опасения вскоре подтвердились, один из доходяг протянул руки в немой просьбе воды и тут же последовал предельно жестокий удар дубинкой. Бедняга дико взвыл, рука, скорее всего, была переломана, но лучше бы он сдержался. Видно одному из охранников не понравилось слушать стоны заключенного и он, не раздумывая, ткнул в него копьем. Вопли боли сменились хрипом. Кровь потекла по доскам клетки и едва не достигла меня, но телега подскочила на ухабе, повернув кровавый ручеек вспять. Незнакомец был мертв, оставшиеся пятеро каторжников насторожено притихли. Нам преподали жестокий урок. И если кто-то еще сомневался, то теперь можно было быть уверенным, что жизни наши не стоят и ломаного гроша. Как это случилось со мной? Со мной, главой Великого Дома Рогинов, одним из самых богатых людей человеческого анклава? Где я так прокололся? Я стал мысленно перебирать события минувших месяцев в тщетных поисках причин, приведших к тому, что произошло.

Огромные деньги и легкость, с который Дом получил, вскружила нам головы. Мы попытались прыгнуть выше головы и получили заслуженные тумаки от судьбы. Все началось с невинного прощупывания возможностей Дома. То тут, то там снимались единовременно огромные депозиты, или вдруг предъявлялись к учету десятки векселей и притом одновременно. Возникали достаточно спорные страховые случаи, и если раньше мы легко разваливали, намерения отдельных граждан поживится за счет Дома, в суде, то теперь дела стали копиться и буксовать. Мне тогда бы обратить внимание на всю эту возню… Однако я отмахнулся от, казалось бы, мелких проблем и прозевал момент, когда они переросли в нечто большее. Резервы позволяли с легкостью покрывать снимаемые депозиты и векселя, и я чувствовал, что у противника маловато свободных денег для полноценной финансовой войны. Помимо того к резерву Банка — стандартных в мире Виктора двадцати процентам от капитала — я держал еще столько же золота в специальных хранилищах, собственников которых никак нельзя было связать с Домом. Там оседала прибыль от торговых операций, контрактов с казной и прочее. Эти деньги должны были покрыть непредвиденные расходы и не дать пошатнутся пирамиде банка. Ведь если вынуть кирпичик из ее основания учреждение рухнет и погребет под собой весь Дом.

Однако противник использовал нашу же тактику, которую мы применили в борьбе с Домом Акримов. Почему Огл не отреагировал вовремя? Угроза была незначительно, и мы недооценили силу своих недоброжелателей. Два-три небольших судебных процесса по страховым случаям и несколько спорных торговых договоров привели к тому, что на Дом начались гонения со стороны властей. В Балхе имущество Дома арестовали до разбирательства в суде по ложным обвинениям, несколько префектов завели дела о мошенничестве по совершенно смешным поводам. Купленные нами судьи и чиновники были готовы рвать врага, но тот действовал чрезвычайно умело и осторожно. Все это беспокоило, но не сильно, сумма контрактов, даже если дела будут решены не в нашу пользу, была ничтожной, и я готов был погасить обязательства хоть в тройном размере в любой момент.

Но это знал и наш враг, которому, как оказалось, был нужен лишь повод, чтобы наложить лапу на самое ценное для меня — мою личную свободу. Я был вызван для допроса в службу савахов. Отказываться от таких приглашений было не принято, да и я не чувствовал особой угрозы. Однако никто не мог предполагать, что враги будут действовать столь беспринципно и прямолинейно. Внутри здания савахи отсекли мою личную охрану, а меня даже без сохранения видимости следствия сковали цепями и вывели через другой вход, водворив в банальную тюрьму для уголовников.

Самая скверная тюрьма Риттена находилась за аршаимами ремесленников в бывших купеческих складах, которые отошли в казну за недоимки. Крепкие стены, узкие редкие окна вот и все наследство, что осталось от купцов. В бараках были полки в три рядя, неистребимая вонь немытых тел и скудная еда. Все это для простых смертных, глава Дома никак не мог попасть сюда, а это значит, что меня просто нагло похитили. Почему не прибили в дороге? Наверное, я еще нужен живым и неизвестный заказчик моих неприятностей надеется что-то получить от меня. А здесь попросту спрятали, так как понимали, что Огл и Рэнди перевёрнут весь Балх в поисках своего друга. Оставалось лишь запаслись терпением и ждать. Поиск не должен был занять много времени, ведь привезшие меня сюда савахи оставили хоть какой-то след. Теперь мне стало понятно, почему меня так настойчиво заставили переодеться в чужую одежду, и просто с воровской сноровкой сняли все украшения. Скорее всего, в тюрьму меня бросили под другим именем, и по сфабрикованному делу. А вытащат отсюда только, когда неведомым врагам будет удобно. Пошуметь? Но скорее всего меня вряд ли оставили без присмотра, и есть приказ, если что убить. Более того, как оказалось позже, начальник тюрьмы был тоже должным образом проинструктирован. А так как савахи не первый раз пользовались такими услугами, пряча государственных преступников или влиятельных ренегатов, о которых не должен был знать никто, то, как бы я не возмущался, положение в ближайшие день-два не улучшится. А вот по прошествии недели, когда Огл и Рэнди поднимут шум, а администрация тюрьмы поймет, кого незаслуженно держит в застенках, можно попробовать надавить. А пока терпеть и ждать.

Но время в этот раз работало не на меня. Цепь случайностей вначале разрушила планы моих похитителей, а потом и мои скромные надежды на скорое освобождение. В бараке, куда меня бросили, царил необычайный порядок. Нет, речь не идет о чистоте. Здесь в отличие от моих представлений не избивали новичков, сильные не претендовали на скудный паек случайно оказавшихся в застенках сельских мужиков. Кто-то очень уважаемый в этой среде сумел наладить подобие структурированного общества. В тщательно оберегаемом от лишнего внимания углу находился таинственный кукловод, из-за наличия которого меня возможно и определили в это узилище. Знали, что здесь я не пострадаю от случайной стычки или просто попытки отобрать обед. Обед, кстати был, весьма, отвратителен: серая, плохо пахнущая жижа, которой можно было лишь обмануть желудок. Но я находился в тюрьме всего пару дней, а потому еда была последним, о чем приходилось думать. Дни проходили медленно и уныло. Здесь не было прогулок, построений или каких-либо работ. В этой тюрьме каторжане ждали своих покупателей. В Риттене было принято отдавать осужденных на тяжелые работы на срок заключения. Предпочтения отдавались принадлежащим казне солеварням, каменоломням, серебряным копям, шахтам, где добывали самоцветы. По слухам, условия труда там были адские, а из рабов-каторжан выжимали все соки. Мало кто доживал до конца срока. Общество цинично избавлялось от своих болезней, безжалостно вырезая пораженные участки.

Тюремная жизнь била ключом: приходили новички, решались межклановые споры. По привычке опытного торговца я старался подмечать все, что происходило в бараке. Новичков обычно по одному водили в угол к местному царьку. Потом определяли полку, на которой он будет спать, и которая говорила всем о статусе новичка. В бараке, несмотря на жесткую дисциплину, было несколько группировок, как я позже узнал, каторжане делились на две неравные части: большая — случайные сидельцы и меньшая — матерые преступники. К первым относились злостные должники, загулявшие и наделавшие бед деревенские мужики, дезертиры, в общем, все те, кто оказался здесь впервые и не в силу своей профессии. Эта масса была по большому счету бесправной и вынуждена была делиться скудным пайком и хорошими вещами с представителями второй половины. То были подлинные дети криминального мира: воры всех мастей, убийцы, сутенеры, разбойники и грабители. Если первая половина была аморфной неорганизованной массой, то вторая состояла из нескольких крепко сбитых банд.

В бараке властвовали представители гильдии воров. Группа была многочисленной и крепко спаянной и, несмотря на то, что среди воров было маловато бойцов, они уверенно держали власть в своих цепких руках. Второй по численности были убийцы, которым судя по всему, симпатизировали разбойники, наемники и даже парочка неведомо как попавших сюда пиратов.

Таких арестантов как я в бараке почти не было. Меня определили к небольшой группе неплохо одетых людей, которым постоянно что-то приносила охрана, правда львиную долю продуктов и вещей тут же приходилось отдавать гильдии, но за это к толстосумам относились вежливо и старались беречь. Мне ничего не носили, и ничего не просили. Было ощущение что меня попросту не существует, однако я понимал, что без присмотра меня не оставили, потому старался вычислить кто же, следит за мной и возможно получил приказ убить, если что-то пойдет не так. Подозрительном показался молодой крепкий паренек, который занял полку рядом буквально на следующий день, как я оказался в бараке. Хотя, судя по его уверенному поведению его место, было поближе к властителям тюрьмы. Вторым, но на вид менее опасным был пожилой, неимоверно иссушенный лишениями арестант, который как, ни старался казаться потерянным и слабым, все, же нет-нет, да и показывал свою волчью натуру. Один из этих двоих всегда старался быть рядом со мной, что еще больше укрепило мои подозрения.

Много позже я узнал, что на Рэнди было совершено покушение, а Оглу подбросили весьма убедительный след, который увел его ищеек далеко на север. Подними я тогда шум, может все получилось бы по-другому, но боги распорядилась иначе. В барак привели новую партию каторжан, которые отличались от обычных новичков, как волк отличается от дворовых брехунов. В центре вожак — поджарый хищник, уверенно оглядывающий старожилов. Воры выглядели опасной стаей шакалов, многочисленной, зубастой, но новенькие смотрелись еще более грозно. Волки, готовые загрызть просто ради крови. В воздухе запахало жареным. Приход этих ребят был, явно ожидаем, и представители гильдии убийц, разбойники и прочие тут же выразили свою поддержку новой силе. Встреча этих «королей» помоек походила на светский прием, где дружественные партии вежливо расшаркиваются друг перед другом и бросают косые взгляды на противников. Здесь были те же вожаки, те же крысы, только декорации были мягко говоря побледнее.

В воровском углу, судя по шушуканью, готовились к встрече. Искренне желая уйти подальше от будущих сражений, я забился в дальний угол, но подстегиваемый любопытством наблюдал за разворачивающимися событиями. Встреча двух групп произошла как бы в коридоре, который образовывали два ряда трехъярусных лежанок. С обеих сторон появились палки и самодельные ножи.

— Серый, ты рассчитывал спрятаться от гильдии убийц? А мы тебя и тут достали, ха-ха-ха.

— Я ни от кого не прячусь, Весельчак, думай, прежде чем говорить.

— Ба, значит мой умишко, маловат для воровского головы? А ну-ка я объясню честной компании, что происходит. А то я думаю, к толпе за тобой многие присоединились по недоразумению. Господин Серый перебежал дорогу главе Теней, и ему вынесен приговор, от которого уважаемый Голова схоронился в тюрьме. Однако Тени объявили награду за голову Серого в двести золотых, и по десятку за каждого его помощника.

Голос Весельчака потонул в глухом ропоте. Часть сторонников Серого подалась назад. Ему бы атаковать раньше, когда перевес сил был на стороне воров, но Серый медлил, уж слишком грозно смотрелись убийцы, все, же битвы не ремесло его сторонников. Но шансы решить разногласия без кровопролития падали с каждой секундой. Момент, когда Весельчак дал отмашку своим церберам атаковать, я пропустил. Увидел лишь согласное движение дюжих бойцов вклинившихся в нестройные ряды воров.

Увидеть бой со стороны мне не удалось, отвлеченный дракой я едва не прозевал нападение со стороны парочки следившей за мной последние два дня. Вначале на меня бросился молодой, видно рассчитывающий только на грубую силу. Но за эти годы я изрядно поднаторел в искусстве самозащиты, а соединив технику ударов с магическим способностями, стал просто недосягаем для простых смертных. Пропустив сокрушающий удар в живот, я сумел дотянуться до виска противника и выплеснуть сырую манну синхронно с ударом. Молодой умер мгновенно. Однако это не напугало второго арестанта. Опытный тюремный волк бросился на меня с заточенным куском металла в руке. Враг действовал исподтишка, нанеся колющий удар из неудобного положения через соседнюю узкую лежанку, если бы не это, для меня бы все на этом и закончилось. Неудобное положение смазало удар, и заточка вместо того чтобы впиться в печень, глубоко пропорола живот. Чисто на автомате я ударил еще одной домашней заготовкой, вскипятив мозг убийцы. Оставшиеся крохи магии бросил в самолечилку и провалился в небытие. Ну а очнулся уже в вонючей телеге под безжалостно палящим солнцем и с самыми нерадостными перспективами впереди.

Как я узнал со слов моих соседей по клетке, в тот день по всей тюрьме прокатилась бойня между сторонниками гильдий воров и убийц, давно соперничавших за корону преступного мира. Наиболее ожесточенный бой был именно в моем бараке, так как там скрывался один из патриархов воровской гильдии — Серый. Битва распространилась и на другие бараки, ко всему в суматохе возникло несколько пожаров, от перевернутых в пылу сражения сальных светильников. К откровенно некомпетентной тюремной охране, допустившей беспорядки, придали две роты легионеров, которые войдя на территорию бунтовщиков, провели настоящую войсковую операцию.

Сотни заключенных были убиты, остальных немедленно раскидали по рудникам. Зачинщиков же ждали самое зловещее место каторги в Риттене — Серебряные копи Арахна. Мало кто знал, что происходит на этих рудниках, являющихся собственностью казны и отданных под управление Дому Нитов. Ниты неоднократно отказывались выкупать рудники даже за смешные деньги, мотивируя это убыточностью вечно подтопляемых шахт и бедностью породы. Однако маломальское количество серебра все же поступало в казну, а затраты были минимальны. На копях работали исключительно каторжане. И особенностью Арахна было то, что никто не видел вернувшихся оттуда. Эта ситуация никого не беспокоила, ведь на копи отправлялись лишь отпетые негодяи или те, кого общество не хотело больше видеть. А высокая смертность лишь позволяли освобождать места для новых рабов. Как же меня угораздило попасть сюда? Скорее всего, всех заключенных с ранениями причислили к бунтарям и скорым судом сослали в Арахну, за эту версию говорило и количество трупов и раненых в моей клетке. Хотя это вполне могли быть результаты «работы» ретивых охранников.

Вечер принес долгожданную прохладу и способность мыслить. Днем жажда, помноженная на ужасную жару и боль от заживающей раны, и сотен укусов насекомых не давали сосредоточиться ни на чем. Я, то бредил, то проваливаясь в беспокойный сон, то скатываясь в бессознательное состояние. Но вечер дал шанс осмотреться. Нас как будущих смертников везли в наглухо закрытой повозке. Рота злых и скорых на расправу солдат охраняла два десятка клеток, установленных на телегах. Значит, всего везли чуть больше сотни каторжан — новая смена на серебряные рудники. Были запрещены любые разговоры с охраной. Наказание — смерть. Мольбы, просьбы, драки, протесты — смерть. Еду и воду бросали в клетку раз в день. Кусок хлеба и бурдюк воды. Измученные жаждой люди подходили к воде и еде осторожно и по одному. В первый день было иначе, была свалка и новые трупы, охрана не терпела беспорядка. Так что заключенные подходили по одному пили, столько сколько разрешали веселящиеся церберы, брали положенный кусок хлеба и забивались в свой угол. Есть и пить хотелось нестерпимо, тем более лечилка забрала последние силы. Однако быстро восстанавливающийся резерв маны уже приносил свои плоды. Я подстегнул процессы заживления и если бы не слабость от голода, то чувствовал бы себя очень хорошо. Магия подавила возможные очаги инфекции и в целом приободрила мой измотанный скудной пищей, ранами и отсутствием воды организм. Потому к еде я, если так можно выразиться, подполз достойно, сохраняя человеческий облик. Пил без излишней спешки, а хлеб взял нарочито нерасторопно, чем заслужил уважительный кивок от охранника. Подумать только мне главе Дома нужно уважение рядового цербера.

Помимо кормежки нас ждало еще одно развлечение. Обычно каторжан везли. Не открывая клеток до самого рудника. Даже справляться нужду приходилось прямо в клетке. Охрана не удосужилась сделать хотя бы небольшое отверстие в дощатом настиле телеги, так что, заключенные были вынуждены испражняться прямо под себя. Ко всему трупы под жарким солнцем воняли, так что слезились глаза, а охранники были вынуждены следовать в двух копьях от повозок, что нарушало все мыслимые инструкции. Ропот же возниц вообще не прекращался, вольнонаемные носили плотные, промоченные водой, маски, но видно и те не спасали от жуткого запаха, исходившего от нас. Однако капитан охраны был на этой должности не первый год и знал, как справиться с проблемой. В укромном каньоне клетки по одной стали открывать. Предварительно нас заставили притащить трупы к дверям, потом оттеснили в другой конец клетки. Трупы вытащили и, не хороня, сбросили в ущелье. Повозки же протащили через небольшой, но полноводный ручей, где вода смыла наши фекалии прямо через решетку. При этом если возница для смывания задерживался в достаточно глубоком месте, арестанты были вынуждены хвататься за верхние прутья клетки в попытке дышать.

Во время вынужденного бездействия я готовил свой организм к предстоящей борьбе. Бежать из клетки было невозможно, слишком велика охрана, да к тому же целых три мага!!! Значит нужно выжить в смертельных копях и придумать, как выбраться оттуда. Что у меня есть? Скромные навыки самообороны, но скорее всего среди убийц, насильников и профессиональных вояк меня сомнут опытом и силой. Я не принадлежу ни к одной группировке, а значит, на первых порах буду бесправным одиночкой. Пока одни только минусы. Правда есть один жирный плюс в копилке — магия. Вообще я не должен был попасть в тюрьму для простых уголовников, всех магов держали совсем в других узилищах, где по слухам были даже камеры, обитые железными листами с напылением кления (привет от Тина). Но там видимо было очень трудно спрятать главу Дома. Ведь магов преступников чаще старались просто отпустить или если злодеяние, совсем из рук вон выходящее по-быстрому казнить. Кому нужны были головные боли с охраной и содержанием в заключение магов? Да и мой скромный дар, все еще болтающийся между четвертым и пятым уровнем практически не прощупывался. Так что я оказался среди простых уголовников — не магов, с магическими способностями, которые уже спасли мне жизнь и надеюсь, помогут сохранить ее и в дальнейшем.