- Остальных беспокоит то, что ты много ешь и тратишь деньги, - начал я.
Да, я понимал, что это не было лучшим способом снискать её расположение, но моя озабоченность трудностями Карен, в которых Сэнди была отчасти повинна, моя фантазия, будто я смогу решить все проблемы и просто-напросто усталость, побудили меня начать разговор с этого обвинения.
- Я стараюсь держать себя в руках, - сказала она, вскинув руки. - Но когда я вижу что-то, что я хочу, мне необходимо это заполучить.
Она отвернулась от меня.
- В любом случае меня это не волнует.
- Другим не хочется быть толстыми, - сказал я, допустив очередную ошибку, встав на сторону альтер-эго Карен. Мне стоило заткнуться и узнать больше о Сэнди.
- Иногда я даже не верю в существование остальных, - Сэнди была раздражена. - Сама эта мысль бесит меня. Когда я бодрствую, никто не может меня заставить уйти. Я хочу быть единственной. Может, когда-то я выйду и не вернусь обратно вообще!
- Может, я могу тебе чем-нибудь помочь? - спросил я, пытаясь как-то реабилитироваться.
- Ну, я хочу стать взрослой. Мне восемнадцать, и я хочу дальше взрослеть.
- Некоторые тоже это хотят. Я им сказал, что помогу. Возможно, я смогу и тебе помочь. Попробуем поработать вместе?
Иногда я перехожу все грани морали, используя лесть, но сейчас мне нужно было завоевать обратно её доверие.
Получив искреннее согласие Сэнди, поговорив накоротке с Сидни, который вёл себя, как прилежный ученик, со мной начала беседовать Карен №1.
- Карен сложно видеть, что у Сары начинает расти грудь, - начала она. - Это напоминает её о том, что, когда у неё появилась грудь, то мужчины причинили ей боль. У меня нет груди, и мне без неё хорошо.
Десятилетняя Карен №1 посмотрела на меня с болью и дерзко одновременно, словно бросая мне вызов, что я не способен ей помочь.
- Сара спросила Карен о месячных, после чего я сделала так, чтобы у неё их больше не было. Я могу их прекратить по своему желанию.
- Как? - спросил я.
- Просто могу.
- Что ещё ты можешь?
- Когда мне сказали, что я беременна, я хотела и это прекратить. Я била себя в живот, чтобы её остановить.
- И это сработало?
- Нет. Теперь и Саре причинят боль.
- Кто ей может навредить?
- Отец Карен, он уже пытался. Её дедушка.
- Они оба умерли, - вмешался я. - Отец, дедушка и все те, кто Вам причинял вред.
- Вы лжёте.
- Это правда. Саре не причинят боль. Эти люди умерли. Тебе не надо больше беспокоиться по поводу своей груди и месячных.
- Откуда я знаю, что Вы не врёте?
- Спроси Кэтрин. Она скажет тебе то же самое, - я воспользовался проверенным трюком. Все дети доверяют и верят Кэтрин и Холдону.
Оставался только вопрос, вылечится ли Карен, когда большая часть или все её личности осознают, что им больше никто не причинит боль.
Наступил август 1995 года, и я провожу с Карен уже шестое лето кряду.
Она говорила, что очень часто «отключается».
- От меня нет никакого толка, - сетовала она. - Я всего лишь проживаю свою часть жизни.
Из-за этого я не был уверен, что стоило вновь проводить традиционный сеанс гипноза. Мы всё меньше и меньше времени проводили с «ней». На данный момент, она, в самом деле, была наблюдателем в своей собственной жизни. Я сказал ей, что сожалею, что перестал уделять ей так много времени, и высказал мнение, что, хотя та работа, которую мы проводим с другими её личностями, и вторична, но сейчас она крайне важна. Карен сказала, что понимает это, и мы продолжили в прежнем духе.
Джулианна появилась и начала объяснять, что происходит на вечерних собраниях.
- Мы проводим собрания, чтобы рассказать всем, особенно Карен, о том, что произошло в течение дня. Я написала Вам о том, что произошло вчера, но забыла их взять. Если вкратце, то это было так. Джош ударил Карен. Майлз появился и ударил его в ответ. После того, как Джош ушел на работу, они все отправились в зоомагазин. Пятнадцать минут они разглядывали птиц. Только двое или трое из нас могли смотреть на одну из них одновременно. Мы можем вместе рассматривать что-то, но потрогать это может только одна личность за раз. Когда мы заботимся о Линке, нам приходится менять друг друга. Позже, после того, как Джош пришёл домой, Карен №3 появилась в тот момент, когда он ударил Энн за то, что она случайно положила ноги на его джинсы. Именно тогда Карен №3 и позвонила Вам.
Я пытался не терять нить событий дня Карен и пытался вычислить, сколько раз Джош ударил Карен и какая именно личность в это время бодрствовала.
- Я сказала об этом Карен ночью, - продолжила Джулианна. - Пока она спала, чтобы она знала, что произошло.
Она замолчала и резко подняла голову.
- Доктор Байер, если мы все объединимся, я умру?
Меня этот вопрос застиг врасплох. Об этом я всерьез никогда не думал.
- Нет, - ответил я. - Не думаю, что ты где-то затеряешься или в каком-то смысле умрешь. Ты просто не будешь собой. Независимой собой.
Она ненадолго над этим задумалась. Я не был уверен, кого именно я успокоил: её или себя.
В начале сентября мне начали звонить разные личности Карен. Я получил сообщение на пейджер от «Миссис Холдон», в котором говорилось, что все напряжены. Сара сломала руку, и Джош винил в этом Карен. На следующий день позвонил Дженсен. Он беспокоился из-за того, что Майлз был без сознания. Джош душил его, потому что тот решил с ним спорить. Энн следующую пару дней улаживала все эти неурядицы. Она успокаивающе действовала на Джоша, и он оставил их в покое.
Майлз позвонил, сказал, что у него болит горло и ему хочется убить Джоша. Он вспомнил насильников, которые душили их, когда они кричали. Он боялся идти в полицию, потому что Джош сказал, что там его друзья, и они его убьют. Я сказал Майлзу, что Джош - кусок дерьма и у него нет никаких связей в полиции. Карен нужно было однозначно обратиться в полицию. Майлзу полегчало, у него даже поднялось настроение.
Клэр увидела мёртвого младенца в гробу на похоронах. Она сказала, что мужчины одели её в белое платье и положили в гроб. Она спросила меня, не они ли убили её. Я объяснил ей смысл понятия «мёртворожденный».
В час ночи мне позвонила «Элиз Оверхилл». Она сказала, что хочет покончить с собой. Она долго не появлялась и не знала, где она. По голосу она была сильно напугана. Я сказал, что могу помочь ей, и, раз она знала, что я помогаю остальным, то она разрешила её загипнотизировать. Я позвал Кэтрин. Кэтрин попросила у меня прощения. Она была расстроена тем, что Элиз проснулась, сказав, что она ещё не готова и её нужно защищать.
После того, как я повесил трубку, моя жена перевернулась на другой бок и несколько раз ударила кулаком по подушке, словно она была виноватой в том, что не давала ей заснуть. Я лежал в кровати без сна, уставившись в потолок, чувствуя всю тяжесть груза Карен и её личностей, который мне приходилось нести. В моём браке в последнее время появилось много сложных вопросов, среди которых была и Карен. Если бы я установил больше рамок в отношениях с Карен, то это облегчило бы ситуацию дома, но я опасался, что это могло негативно сказаться на ней. Я не мог стать ещё одним в череде тех, кто подвёл её.
В начале октября 1995 года я впервые поговорил с Теей. Она держала руки перед лицом, защищаясь от возможных ударов.
- Думаю, мы все умрём - сказала она.
- Ты защищаешься? - спросил я, имея в виду положение её рук.
- Я боюсь, что Вы меня ударите.
- Боишься, что я тебя ударю?
- Все меня бьют. Но Клэр сказала, что Вы добрый. Мне не нравятся врачи.
- А что они делают не так?
- Доктор Уолш ненавидит меня. Он позволил им причинить мне боль. Он поместил меня в больницу, и они делали со мной много плохого. Все эти иголки и штуки.
Тея продолжала сидеть в той же защитной позе.
- Ты боишься, что я тебя ударю?
- Нет.
- Но ты сидишь так, словно ждёшь этого.
- Не хочу, чтобы Вы видели эту большую и уродливую штуку на моём лице.
- Ты имеешь в виду опухоль?
- Да. Другие дети дразнили меня. Мама говорила всем, что я умру.
- Ты могла об этом не знать, но хорошие врачи удалили опухоль, и теперь у тебя красивое лицо. Тебе не надо больше прятать его.
- Я Вам не верю.
- Проверь сама. Попробуй её найти.
Тея потрогала весь лоб в поисках опухоли.
- Её там нет, - сказала она удивлённо.
- Да, верно, - я замолчал, дав Тее время свыкнуться с мыслью, что опухоли больше нет.
- Тея, можешь мне рассказать, когда ты родилась?
Я задал этот вопрос, чтобы отвлечь её от мыслей об опухоли.
- Я родилась в 1965 году. Мне шесть лет.
- В каком ты классе?
- Ещё в детском саду. Тогда я и попала в больницу, для этого я здесь. Мне пора.- Карен побледнела, и Тея ушла.
- Моя мать хочет, чтобы я перестала посещать наши сеансы, - сказала Карен.
- Почему?
Она отвернулась, её лицо залила краска стыда.
- Она сказала, что всё, что Вам нужно от меня так это трах... заняться со мной сексом. Она говорит, что мы именно этим и занимаемся. Она говорит, что я всегда была такой.
Карен выглядела униженной и беспомощной, словно самая важная вещь для неё - надежда, что ей помогут, была замарана и разрушена.
- Что имела в виду, сказав, что Вы всегда были такой?
- Не знаю. Не помню. Меня тогда не было.
- Может, мы выясним больше в ходе сеанса гипноза? - Карен расслабилась на стуле, и я снова провёл ритуал по введению её в транс.
- Думаю, Вы хотите поговорить со мной.
- С кем?
- С Сэнди, конечно.
- Сэнди! Что ты можешь мне рассказать о неприятностях Карен? - я откинулся в кресле, чтобы внимательно слушать всё, что она мне собиралась поведать.
- Мать говорит, что Вы спите с Карен. Она говорит, что делает Вам минет и прочее в этом роде. Она говорит, что Карен - проститутка и что Вам следует платить ей, - Сэнди говорила с оттенком «великолепного безразличия», то есть абсолютно без эмоций, хотя по идее всё сказанное должно было её задеть.
- С чего она так решила?
- Думаю, она просто завидует. Но этим постоянно занимались. В старших классах отец тайком подбирал нам парней. Мужчины ему платили, а я занималась с ними сексом, - она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, совершенно без эмоций. - Женщины созданы для того, чтобы их использовали для ублажения мужчин.
Сэнди оглядела кабинет. Я хранил молчание.
- Нас готовили с раннего возраста, начиная с одиннадцати лет, заниматься сексом. Если я плохо делала минет, то отец кричал на меня и бил по голове. Он хотел, чтобы я занималась сексом с двенадцати- и тринадцатилетними мальчиками, - она посмотрела на меня. - Если бы мы отказались это сделать, то он бы нас давно убил.
Сэнди повернулась к окну. Удивительно до безумия, что темы, которые у Карен вызывают такое чувство стыда, Сэнди может обсуждать тем же спокойным тоном, словно она описывала процесс выпечки печенья. Я молчал. Я не хотел прерывать и сбивать её рассказ с выбранной колеи.
- Они сделали много фотографий. Из-за этого я толстею, чтобы мною больше никто не смог воспользоваться, - она снова посмотрела на меня глазами, наполненными пустотой. - Мать говорит, что Вы хотите заняться с Карен сексом. Карен, Энн и я слышали это. Не знаю, правда ли это, меня там не было. Но я вчера много съела, просто на всякий случай. Энн всю ночь молилась - это сводило меня с ума.
- Так, Сэнди, это не правда, ничто из того, что наговорила твоя мать, - я пытался говорить предельно спокойно, чтобы не показалось, будто я отрицаю всё, как преступник при поимке копами. - Я бы тебе посоветовал вместо еды просто уходить в себя, когда твоя мать начинает говорить нечто подобное.
- Может, мне следует начать и Сару готовить к этому? Отец всегда говорил: «Надо приучать с самого детства». Думаете, мне надо начать этим заниматься? По крайней мере, мысли о том, чтобы заняться с Вами сексом были даже приятными. Но, наверное, мне не следует думать об этом.
- Важно, чтобы Сара и Вы были защищены от любого вида насилия, включая сексуального. Почему бы тебе не проводить больше времени с Кэтрин и Майлзом? Они помогут тебе лучше понять твою мать. Ты можешь это сделать?
- Конечно, это даже может быть весело.
Сэнди - ещё один повреждённый элемент мозаики.
15.
Фотографии из церкви
Когда я вернулся с рождественских каникул, я позвонил Карен, чтобы оговорить дату нашей следующей встречи. Я также упомянул, что она задерживает оплату за терапию. Она обещала заплатить, но, мне показалось, что этого она от меня не ожидала услышать. В итоге она говорила несколько отрешённо, словно я задел её чувства. Я старался обсуждать с ней вопрос оплаты как можно более будничным тоном.
В первый же день 1996 года мне позвонила Карен. На другом конце провода была Энн. Она сказала, что больше не может посещать терапию. Они все с этим согласились. Пришла пора остановиться.
- Что случилось? - спросил я. - Для меня это полнейшая неожиданность. Что произошло за то время, пока мы не общались?
- Ничего, - ответила она. - Всё дело в том, что Вы сказали.
Я судорожно рылся в собственной памяти, пытаясь вспомнить, что же я мог такое сказать, что могло вызвать такую резкую реакцию.
- Энн, ты меня поставила в затруднительное положение, - произнёс я, пытаясь скрыть нараставшее беспокойство по поводу того, что я где-то облажался. - Я не помню, что я такое мог сказать, что тебя расстроило. Не могла бы ты хотя бы намекнуть?
- Это имеет отношение к вопросу оплаты Ваших услуг.
- Ты имеешь в виду мой вопрос Карен по поводу оплаты счёта?
- Вы разговаривали не с Карен, а с Кэтрин. Майлз подслушал Ваш разговор и рассказал всем остальным.
Получалось, что мой совет другим личностям по поводу того, что следовало чаще делиться временем с остальными, сыграл со мной злую шутку.
- Энн, кажется, я всё ещё не совсем понимаю. Что по поводу оплаты моих услуг Вас так сейчас расстроило?
- Никто из остальных не знал о том, что Карен платила Вам за исключением Кэтрин и Холдона, пока Вы им сами не сказали.
Энн замолчала. Казалось, она хотела мне помочь. Она продолжила:
- Мужчины платили, чтобы заняться сексом с Карен. Теперь она платит Вам. Карл хочет нам причинить боль.
Я в экстренном порядке пытался найти способ уменьшить негативные последствия своих слов.
- Может, мне следует поговорить с Карлом. Энн, ты не против?
- Совсем нет.
На другом конце провода воцарилось молчание, которое переросло в нечто зловещее.
- Карл?
- Почему Вам надо платить? - Карл говорил резко и жёстко.
- Я врач, Карл. Помогать людям - моя работа. Так я зарабатываю на жизнь.
- Мы для Вас всего лишь бизнес.
- Да, и при этом нечто большее, - я знаю, что Карлу хотелось мне доверять, но его не покидало чувство, что его предали. - Это, возможно, сложно будет понять, но моё общение с Карен, тобой и другими обусловлено не только работой, но и желанием Вам помочь. Ты можешь понять, что бизнес и человеческое отношение могут сочетаться?
- Нет... Не знаю, - ответил Карл.
- Почему тебе больно от того, что мне надо платить? Что ты чувствуешь при этом?
- Мужчины платили отцу, чтобы они могли делать с ней всё, что пожелают.
- Что это была за схема?
- Мужчины давали деньги Карен, а она отдавала их потом отцу. Он ей говорил расценки. Например, сколько стоил минет.
В Карле начинала закипать ненависть. Мне было необходимо её усмирить, поняв его переживания и привнеся щепотку объективной реальности.
- Теперь я понял. Ты боишься, что из-за того, что я прошу оплачивать сеансы Карен, то это каким-то образом будет похоже на то, что делал с вами отец. И это сделает наше общение невыносимым.
- Да!
- И это уничтожит всё то доверие, которое установилось между нами?
- Да!
- Карл, я лечу человеческие переживания, и люди платят мне за помощь, как и всем остальным врачам. Точно так же и устроены мои взаимоотношения с Карен. Необязательно, если речь идёт об оплате чего-то, то там будет боль и страдания.
Наступила тишина.
- Вы уверены?
- Карл, я обещаю. Ты можешь попросить Кэтрин и Холдона помочь тебе это лучше понять. Их это не смущает.
- Ладно, - Карл успокоился, но всё равно в его голосе звучали нотки недоверия. - Посмотрим.
Ирония заключилась в том, что гнев Карла по поводу оплаты сеансов пришлась на то время, когда на моей основной работе начали закручивать гайки, из-за чего мне пришлось отказаться от общения со всеми пациентами за исключением Карен. Раз мы оба хотели продолжить терапию, отношения в которой мы так долго выстраивали, то нам надо было найти другое место для сеансов. К сожалению, я недавно развёлся с женой, поэтому эту роль на себя взяла моя квартира. Я не мог себе позволить дополнительные расходы на отдельный кабинет ради одного пациента. Сначала Карен было неуютно, но она потом привыкла к новой обстановке, и мы продолжили нашу работу.
В начале февраля Карен опоздала на несколько минут, что на неё было непохоже. Она сказала, что у неё закружилась головой прошлым вечером, когда она играла в боулинг, а затем она очнулась и поняла, что находится в «Пруденшиал Билдинг», который расположен рядом с моим домом. Рассказы Карен о том, как она проживает каждый день, всегда меня завораживали. Ей пришлось спрашивать дорогу до него, потому что раньше другая личность приводила её ко мне. Она и раньше «отключалась» в боулинге (обычно другое её альтер-эго) играло в боулинг, но она всегда возвращалась в своё тело до конца игры. Я сказал, что не знаю, что в этот раз могло пойти не так, но, возможно, какая-то из её личностей могла это объяснить.
- Карен заболела в боулинге, - сказал Холдон хриплым голосом. - У неё была боль в груди. Последние две игры я отыграл за неё. Карен обычно набирала около 100 очков, а я набрал 208. Её друзья были впечатлены.
Холдон посмотрел в окно на соседние небоскрёбы.
- Мне нравится парковаться у «Пруденшиал Билдинг», - продолжил он. - Я дошёл до него и затем позволил Карен выйти.
Холдон несколько раз кашлянул.
- С Вами всё в порядке? - спросил я.
- Я подхватил кашель, у половины из нас он есть. Не знаю, почему некоторые из нас не заболели. У меня он сильнее, чем у других.
- Надеюсь, Вы поправитесь. Может, кто-то ещё хочет со мной поговорить?
Холдон понял намёк, попрощался со мной кивком головы и закрыл глаза. Когда Карен открыла глаза, она приняла знакомую вызывающе агрессивную позу Майлза.
- Я тоже заболеваю, - сказал он недовольно. - Большинство из нас заболели. Мы раньше все вместе никогда не болели.
Мы много работали над тем, чтобы разные личности делились опытом друг с другом. Я попросил Энн проводить свое время с Майлзом и Кэтрин, чтобы помочь снизить его уровень гнева. Теперь стало ясно, что и физические симптомы стали передаваться разным альтер-эго, чего раньше не было. Я ждал продолжения речи Майлза.
- Энн делала разные вещи со мной и Кэтрин. Она хорошо слушает, я ей рассказывал вещи, которые произошли со мной, - он выпрямился. - Но я не могу делать то, что хочу, пока она всё время рядом.
- Понимаю, как это должно тебя расстраивать. Представляю, что они не всегда могут тебе помочь, - с моим сопереживанием он должен принять тот факт, что большую часть времени они готовы тебе помочь.
Минуту спустя появилась Энн и рассказала мне, как ей надоел Майлз.
- Он совсем не слушает. Зачем мне следует делиться с ним своим временем?
- Потому что он нуждается в тебе.
Энн этот ничуть не успокоило. Она не хочет терять свою индивидуальность и боится, что никогда не сможет быть снова независимой. Я выразил своё понимание, добавив, что беспокоюсь больше всего о благополучии всех личностей. Она поняла мою точку зрения, но всё равно её что-то тревожило.
- Когда мне надо в туалет, Майлз начинает паниковать и не даёт ей ничего сделать. Ему приходится уступать мне полностью, чтобы я могла всё сделать.
- Энн, на пути к объединению будет встречаться много препятствий, - сказал я виновато.
Она усмехнулась, и явно не была в восторге.
- Майлз поделился со мной воспоминаниями о том, как его закрыли в гробу в похоронном бюро. Я и не догадывалась, что такое с нами происходило.
Карен хитро посмотрела на меня с едва уловимой улыбкой.
- Вы не догадаетесь, кто я, - сказала она.
- Не совсем, - она меня удивила. - Я с Вами знаком?
- Конечно. Я Карен №2, - она свободно откинулась на спинку стула, смотря мне прямо в глаза.
- Что привело тебя сейчас ко мне? - поинтересовался я.
Я не переставал удивляться её свободной манере держаться, отсутствию беспокойства и уверенности в себе. Этих качеств остальным так сильно не доставало.
- Я заметила изменения, которые начали происходить в нашей системе. Я нечасто просыпаюсь, и мне не нравится то, что происходит с нами. Например, наше тело. Видя своё отражение в зеркале, мне становится грустно.
- Ты можешь наблюдать за остальными, когда они выходят?
- Конечно, и я могу выходить, когда захочу. Карен №3 не знает о моём существовании, но я могу поместить ей в голову свои мысли. На меня не влияют вещи, которым подвержены другие. У меня нет бронхита Карен №3. Думаю, остальным следует просто исчезнуть и дать мне всё контролировать.
Она всматривалась в меня глазами, полными озорства, граничащим со злорадством. Я задавался вопросом, если она могла выходить, когда захочет, то почему она просто бы не вышла и не осталась, если она так этого хотела. Я промолчал, чтобы не подкинуть ей эту идею.
- Если ты так чаще хочешь выходить, то почему бы тебе не делиться временем и своим опытом с Карен №3? - мне казалось, что Карен №3 не помешала бы её беззаботность и уверенность в себе.
- Ну, пару раз я так сделаю, но, когда она заболеет, я уйду.
- Когда заболеет?
- У меня нет её диабета и кашля. Поэтому, когда она заболеет, я просто уйду, - она снова посмотрела на меня очень хитро. - Мозг - сильная штука, не так ли?
У меня было чувство, что она надо мной насмехалась.
- Мне рассказать Карен №3 о том, что мы сейчас обсуждали?
- Если хотите. Пока.
Карен закрыла глаза, и я вывел её из транса. Когда она открыла глаза, она посмотрела широко раскрытыми испуганными глазами по сторонам, затем на меня.
- Кое-кто ещё появился, чтобы со мной поговорить, - сказал я. Она это поняла.
- Была другая личность - Карен №2. Она сказала, что поделится своим временем с Вами, Карен №3. Это может придать Вам немного уверенности в себе.
Карен кивнула. Я сказал, что сожалею о том, что не смог ей уделить время, потому что время сеанса подошло к концу. Она снова кивнула и, когда собиралась уходить, я увидел слёзы в её глазах. Карен вышла из комнаты нетвёрдой походкой.
Несколько месяцев спустя я почти весь сеанс проговорил с Джулианной. Её манера говорить и держаться меня очаровали. Её ненавязчивое и при этом хорошо ощутимое обаяние пленили меня. Она сидела, сложив колени в сторону, лицом ко мне, а её голова изящно склонялась на бок, когда она говорила. Взгляд у неё спокойный и добрый. Хотя я с ней недолго беседовал раньше, сегодня наш разговор длился и длился. Джулианна умела внимательно слушать - она обдумывала мои слова, а затем использовала информацию из них для того, чтобы задавать вопросы, руководствуясь по большей части своей интуицией. Я осознал, что впервые Карен мне была интересна как личность, словно мы по-дружески болтали за чашкой кофе, и она была бы очаровательной. Единственное, что меня интересовало, была ли её тихая и спокойная манера поведения были скопированы с меня? Иными словами, могла ли она подстроиться под меня, поскольку я её считал приятным человеком.
И меня беспокоило ощущение, что в этом она преуспела, даже переплюнула меня. А я в этом далеко не дилетант.
- Джулианна, мне с тобой очень легко разговаривать. С тобой легко найти общий язык.
- Мне нравится узнавать новое, - сказала она, улыбнувшись без тени стыдливости или беспокойства. - Я по жизни спокойная и независимая.
- Какую роль ты играешь в жизни Карен? Когда ты родилась?
- Я родилась для того, чтобы общаться с мужчинами, которые приходили к Карен. У нас бывали долгие разговоры. Я их узнавала и завоевывала их доверие.
- А что происходило потом?
- Другая часть Карен выходила и занималась с ними сексом.
- Зачем ты себя обременяла разговорами с ними?
- Если они узнавали нас хоть чуть-чуть, то им меньше хотелось сделать нам больно, - ответила она.
«Очень мудро», - подумал я.
- Дженсен, что тебя беспокоит? - Карен, точнее Дженсен, вся тряслась и смотрела на меня широко раскрытыми глазами, которые меня пугали.
- Я в ярости!
Не скрою, что мне было любопытно наблюдать за таким выплеском энергии у Карен, чьи личности обычно тихие, подавленные и в некоторой степени незрелые. Она в ярости и готова взорваться. Мне пришлось опираться сугубо на свой авторитет взрослого, чтобы удержать Дженсена, который был маленьким мальчиком. Конкретнее я имел в виду стиль поведения (отчасти я научился ему от своего отца, а затем отшлифовал собственным сыном), заключавшийся в том, что родительский авторитет и уверенность победят гнев мальчика. Не важно, насколько зол мой сын, я смогу победить его гнев. И он прекрасно это знает и на это полагается.
- Вижу, что ты зол, - сказал я спокойно, выдерживая его бешеный взгляд. - Почему бы тебе не рассказать о том, что вызвало твой гнев?
- Я разрушил стены внутри и теперь хочу их восстановить, но не могу!
- Ты хочешь их построить заново?
- Да, я не хочу больше выходить. Я хочу всех убить! Никогда больше не появлюсь!
- Ты - тот, кто соорудил стены? - спросил я, не обращая внимания на его гнев.
- Да, - сказал он, немного сбитый с толку. - На это уходят целые года. Каждый раз, когда что-то случается, я создаю кусок стены из ощущения или воспоминания.
- Ты сказал, что часть стен ты сам разрушил.
- Да, я строил вокруг себя большую каменную стену.
- Большую каменную стену от того, чтобы тебе больше никто не причинил боль? - поинтересовался я.
Дженсен удивлённо посмотрел на меня, словно его застали на месте преступления. Я смотрел на него так, словно уже знал ответ. Он потупился. Градус его гнева постепенно снижался.
- Я возводил стены все эти годы, чтобы уберечь нас, а теперь они рушатся, - произнёс он с грустью в голосе.
- Не понимаю, почему это должно тебя так сильно пугать, если только ты не думаешь, что остальным грозит опасность, и ты не сможешь им помочь, как раньше.
- Да! Мы не сможем это пережить, если у нас не будет стен.
- Дженсен, но сейчас ничто тебе не угрожает так, как угрожало раньше. Тебе надо мне поверить. Карен больше не страдает так, как раньше. Другие хотят пройти сквозь эти стены. Всё будет хорошо.
Дженсен выглядел озадаченным, обиженным и грустным. Но я также не мог не заметить и облегчение на его лице. Я не осознавал, какая это для него невероятная перемена, и не оценивал в полной мере его роль стража того, чтобы переживания не смешивались. Я чувствовал, что ему потребуется время, чтобы окончательно свыкнуться с идеей объединения, а не распада. Дженсен ушёл, не поверив мне.
- Я скучала по Вас, - сказала Клэр. Она была крайне неразговорчивой. Её глаза рассматривали пол, и она говорила шёпотом, что я едва мог её услышать. - Доктор Байер, мне страшно.
- Клэр, чего ты испугалась?
- Вчера вечером мы смотрели страшный фильм. Я его тоже смотрела.
- Как он назывался?
- Мне кажется, он назывался «Первобытный страх». Тогда я вспомнила о священнике.
- Хочешь рассказать то, что ты вспомнила?
Запинаясь, Клэр рассказала следующее:
«Карен посмотрела на часы, до конца занятий осталось тридцать минут. Отец Моравец вошёл в класс, заметил Карен и что-то прошептал на ухо учительнице, а затем отошёл в сторону. Карен отключилась, и Клэр увидела, что он стоял над ней и тихо сказал, что ей надо будет зайти к нему после школы. Клэр кивнула и смотрела перед собой, не слушая учительницу. Время шло, и прозвенел звонок.
Когда последние ученики выбежали из дверей, Клэр шла по коридору к кабинету отца Моравеца. Её отец, полицейский, Берт, уже там.
- Карен, присаживайся, - сказал священник. - Мы подождём Скотта.
- Скотт - племянник Берта. - Клэр посмотрела на своего отца, который улыбнулся ей своей будничной хищной улыбкой.
Клэр сидела на одном из тех деревянных стульев, на которых ученики обычно ждут наказания за свои проступки. Она сидела здесь и раньше, но не из-за того, что плохо себя вела.
Через несколько минут она услышала звук неспешных шагов Скотта на другом конце коридора. Когда она вошёл в кабинет, отец Моравец повёл их в примыкающую к зданию церковь, а затем в подвал. У полицейского в руке был портфель, который она не заметила сначала. Церковь опустела, и единственным живым звуком было клацанье их шагов по каменному полу, эхом разносившееся по всему зданию.
Они прошли комнату, полную небольших столов и стульев, в которой были рисунки ягнят, прикрепленные к стенам. Затем они завернули за угол и пошли по мрачному проходу. Отец Моравец достал свои ключи, открыл одну из комнат и закрыл дверь только тогда, когда все остальные зашли внутрь. В помещении почти не было мебели. Рядом с одной стеной стоял серый диван. Напротив него стояли пять складных стульев. Берт открыл свой портфель и достал оттуда 35-мм фотоаппарат и 8-мм камеру. С собой у него были прожекторы на штативах со шторками, которые позволяли ему настраивать свет. Всё это он быстро собрал.
- Детишки, вы станете известными моделями, - сказал отец Карен. - Мы отправили несколько Ваших фотографий в один журнал.
Берт передал фотоаппарат отцу Карен, включил прожекторы и включил камеру. Он кивнул священнику.
- Дети, идите на диван, - сказал священник приторным голосом. - И Скотт, сними с Карен блузку.
Скотт посмотрел на Клэр. Они это и раньше делали, и они дружили, но оба были напуганы. Скотт пообещал Клэр жениться на ней, когда они вырастут. Клэр Скотт тоже нравился, но только не то, чем им предстояло заниматься.
Скотт помог Клэр расстегнуть блузку, а затем снял с неё майку. Клэр отвернулась от Скотта.
- Теперь, Карен, сними футболку со Скотта.
Клэр проделала то же самое и с ним, а священник руководил процессом, который продолжился юбкой Карен, брюками Скотта и их нижним бельём. Пока они раздевали друг друга, отец Карен сделал несколько фотографий, а Берт не выпускал из рук камеру. Когда дети стояли голышом, он забрал фотоаппарат у отца Карен и выключил видеокамеру.
Пока отец Моравец указывал детям, какие непристойные позы следовало принять, Берт сделал массу фотографий. У Клэр на глаза навернулись слёзы.
Когда в фотоаппарате закончилась плёнка, Берт вставил в неё новую и отдал её отцу Карен. Берт кивнул священнику, включив камеру.
- Теперь встань на колени перед Скоттом, возьми его «пи-пи» и поцелуй, - скомандовал отце Моравец.
Клэр подчинилась, но ей было дурно. Не так давно она отказалась этим заниматься, и отец отвел её в другую комнату и избил. Она чувствовала, что Скотт тоже дрожал. Она знала, что он тоже напуган, поэтому старалась быть нежной.
- Вот, для чего вас сотворил Господь, - сказал отец Моравец. - чтобы возлюбили друг друга.
Полицейский что-то показал священнику, который сказал, чтобы Клэр встала. Новая плёнка была вставлена в камеру, и пастор сказал Клэр:
- Карен, ложись на диван и раздвинь ноги.
Он повернулся к Скотту:
- Встань на колени у её ног.
Скотт знал, что ему дальше скажут поцеловать Карен «там, внизу». Ему этого не хотелось. Он не пошевелился.
- Делай, что я сказал! - закричал отец Моравец. - Разве ты не знал, что ты принадлежишь Церкви, и мы можем делать с тобой всё, что пожелаем. Сатана сотворит с тобой ужасные вещи, если ты не подчинишься!
Скотт всё равно не двигался. Берт отложил камеру и взял своего племянника за руку. Священник открыл дверь перед полицейским, тащившим за собой Скотта. Клэр, оставленная со своим отцом наедине, услышала, как они зашли в одну из соседних комнат.
Клэр была в той комнате, в которую они зашли. Она пустая, а на боковой стене есть дверь. Отец Моравец открыл её. За ней находилась небольшая кладовка, внутри которой, извиваясь, прибитые к стене находились мокрые трубы.
- Ты родился грешным и всегда им будешь. Подумай о своих грехах тут! - прокричал пастор.
Скотта зашвырнули внутрь, а священник захлопнул дверь, достал ключи и запер кладовку.
Они вышли из помещения, снова хлопнув её дверью, чтобы Скотт мог услышать этот звук. Затем они вдвоём вернулись к Клэр. Напуганная тем, что она услышала, она позировала одна, а мужчины хвалили её за то, какая она прекрасная модель. Она почувствовала даже, что это мило. Примерно через двадцать минут до них донеслись крики Скотта».
Клэр сказала, что после этого она больше ничего не помнила.
- Скотт сказал, что мы должны были держать это в секрете, - сказала она. - Иначе мы попадем в ад и тюрьму.
На лице Клэр была изображена грусть беззащитной маленькой девочки.
- Иногда отец Моравец приходил за нами после школы, заставлял нас смотреть фильмы, пока он играл со своей «пи-пи» до того, как появлялась белая штука. Майлз и Карл заменяли меня, когда была слишком напугана.
- Фильм, который ты посмотрела, напомнил тебе об этом?
- Да, я думала, что я была похожа на того мальчика в кино, но выяснилось, что он притворялся, - я вспомнил сюжет «Первобытного страха».
- Он соврал другу и адвокату, так?
- Да. Думаете, и я Вам вру?
- Клэр, я никогда об этом не думал. И к тому же зачем тебе так поступать?
- Я бы и не стала, но они всегда говорили, что мне никто не поверит. Я не хотела, чтобы Вы думали, что мы точно такие же, как тот мальчик из кино.
- Ты первой попросила о помощи. Ты написала мне то первое письмо.
- Да, я знаю. Я хотела, чтобы Вы нам помогли.
- Клэр, я сделаю всё, что в моих силах. - Она ушла, и Карен наклонилась вперёд.
- Я думал, что фильм был потрясным. Там везде была кровь! - сказал Майлз.
- Откуда там взялась кровь?
- Мне понравилось смотреть на то, как убили священника. Я всегда хотел так поступить с отцом Моравецом. Но я не хотел дать Клэр увидеть кровь.
- Ты помогал Клэр, когда она была со священником?
- Да, я никогда не давал ей увидеть кровь. Однажды пастор ударил её и разбил ей губу. Тогда появился я, и они заставили меня целовать Скотта, а затем сделали снимок, на котором выглядело так, словно он меня укусил, потому что на его губах тоже была кровь.
Я отвлёкся, представив эту картину.
- И что ты думаешь обо всём этом? Зачем эти мужчины всё это делали?
- Не знаю. Они извращенцы. Думаю, они делали это, в основном, из-за денег.
- Они делали фотографии за деньги?
- Да. От этого моя кровь закипает!
СЛИЯНИЕ
Часть третья
16.
План Холдона
- Головные боли становятся всё сильнее, - сказал Холдон низким голосом Карен. Она сидит вытянутая в струнку, её внешний вид предельно серьёзен, но говорила она быстро. - Слишком много из нас выходят одновременно. Это уже слишком! Различия между Майлзом, Кэтрин и Энн начинают размываться. То же самое происходит с Клэр и Теей. Но от этого им плохо!
Большая проблема. Я надеялся, что после того, как различные личности начнут чаще появляться одновременно, то это позволит разрушить разделяющие их барьеры. Но Холдон теперь сказал мне, что Карен от этого мучается.
- Холдон, у меня нет однозначного решения, - сказал я. - С одной стороны, мне хочется подстегнуть личности к тому, что бы они проводили больше времени вместе, и тем самым начать процесс объединения. Но я не хочу причинять всем вам чрезмерные страдания. Вы можете подумать о том, как мы бы могли выйти из этой ситуации?
- Хорошо, я подумаю, доктор Байер.
В июне и июле 1996 года Карен всё чаще начала видеть и осознавать мысли и воспоминания других своих альтер-эго, но участившаяся «потеря время» выводила её из себя. Каждый день доставлял всё новые неприятности.
Её пригласили на свадьбу, на которой она знала лишь пару людей, но намного большее число гостей узнавали её и называли разными именами. Она постоянно «отключалась», чтобы поговорить с кем-то, кого она там встречала. Карен вышла за покупками, но очнулась лишь два часа спустя в магазине и не могла вспомнить то, что она делала всё это время.
В тот же день, но уже ночью, на «собрании» всех личностей кто-то сказал, что был днём на запланированной встрече, о которой Карен не знала. Она в своей сумочке обнаружила пейджер, который никогда сама не покупала. Она «просыпалась» в тот момент, когда консультант в магазине ждал, когда она оплатит одежду, которую какая-то из её личностей выбрала минуту назад. Окружающих начала раздражать её несобранность, когда ей не удаётся что-то сделать, поскольку разные личности запланировали на одно и то же время разные мероприятия. Она непоследовательна в плане воспитания своих детей. Хотя Карен чувствовала себя лучше (она принимала таблетки по понижению сахара в крови), но она утверждала, что, когда измеряла уровень сахара в крови, то итоговое число варьировалось в зависимости от того, какая личность в тот момент бодрствовала.
Я предупредил Карен, что беру отпуск и уеду почти на две недели. Перед своей отъездом помимо ожидаемого волнения Карен по поводу моего состояния и её заодно я получил письмо, точнее инструкцию, от Холдона.
«Кому: доктору Байеру
От: Холдона
Тема: Мои соображения по поводу объединения частей Карен
Немного подумав, я придумал план, который должен помочь началу процесса объединения. Зная, как всё устроено изнутри, думаю, это единственная возможность. Мне не следует озвучивать свои идеи до того, как вы их прочтёте. Остальные могут слышать мои слова, но они не могут слышать мои мысли или читать мои письма. Если этот вариант Вас устроит, то мы сможем обсудить его после Вашего возвращения.
1. После того, как Карен окажется под гипнозом, Вам необходимо будет спросить у неё, можно ли Вам будет войти в её убежище. Я уверен, что она Вас туда впустит.
2. Вам надо будет ей объяснить то, в чём Вы собираетесь ей помочь, и пригласите одну личность (одну за один раз).
3. Выберите личность, которая находится вне её убежища (повторяю, одну за раз). Думаю, Тея (6 лет), Карл (10 лет), Элиз (8 лет), Сэнди (18 лет), Карен Бу (2 года), Джули (13 лет), Карен №1 (10 лет) и Клэр (7 лет) готовы к объединению. Остальные девять из нас пока что не готовы к этому.
4. Доктор Байер зовёт по имени кого-то из них и представляет его/её Карен и объясняет, какую роль он играет в жизни системы.
5. Доктор Байер объясняет Карен, что этой личности не нужно быть больше обособленной и независимой.
6. Доктор Байер просит эту личность войти в Карен (в её тело).
7. Объединение завершено.
Холдон».
Я прочитал письмо несколько раз. Холдон описал мне пошаговую стратегию объединения Карен в цельную личность. Я был поражен. Могло ли это сработать? Это напоминало ритуалы, которые Патнэм описал в своей книге «Диагностика и лечение расстройства множественной личности». Тогда я не полностью понял, что он имел в виду - всё было несколько расплывчато. И немного пугающим. Мы постепенно размывали границы между личностями, но сейчас речь шла о единовременной полной интеграции альтернативной личности. Я не мог себе вообразить, что могло произойти. К счастью, этот план должен был принят без особого сопротивления со стороны остальных альтер-эго, поскольку его придумал Холдон. Я поблагодарил его и сказал, что мы можем начать после моего возвращения из отпуска.
Когда я вернулся, Карен была в смятении. Её мать неустанно её доканывала. Как только Карен давала слабину, то она автоматически «отключалась». Появлялась Сэнди, сдавалась, всё успокаивалось. Майлз хочет душить и убивать людей. Он снова отделился от Кэтрин и Энн, больше не делясь с ними своим временем, но теперь чувствовал себя странно и одиноко. Кэтрин не могла всё организовать. Жизнь личностей Карен превратилась в череду кризисов.
Кэтрин жаловалась, что они появлялись по всевозможным поводам. Холдон сказал, что чувствует себя зомби из-за того, что ему приходится постоянно водить машину. Я решил, что было необходимо начать объединение системы Карен как можно быстрее, поскольку она начинала рушиться. Я обсудил с Холдоном, кого бы следовало интегрировать первым. Он предложил Джули, поскольку она страдает больше всех, и её симптомы влияют на всех остальных.
1 августа 1996 года я сжимал письмо Холдона в ожидании Карен. Я хотел предложить Карен план Холдона, но боялся, что он не сработает, и мы снова вернёмся к началу. Я обдумывал это, когда вошла Карен, вовремя, не подозревая о том, что её ожидало.
- Холдон предложил план объединения всех личностей с Вами, - начал я. Я прочитал этапы, описанные в письме. - Надеюсь, нам удастся реализовать первый пункт сегодня. Что скажете?
Пока я говорил, Карен кивала головой, а затем спросила:
- Как они станут частью меня?
Она меня подловила.
- Я не знаю точно, - ответил я.
Я не хотел развивать эту тему и объяснять, что этим раньше не занимался и не имел ни малейшего представления, сработает ли это. Важно, что бы пациенты верили в своих врачей - вера способна исцелить.
- Думаю, это произойдет не физически, а на уровне психических образов, когда Вы будете в трансе. Вы увидите, как Вы и другая Ваша личность станут единым целым. Мы сможем это увидеть, когда дойдём до этого процесса.
Я думал, мои слова вряд ли можно было посчитать верхом искусства успокоения и подбадривания, но я делал всё, что мог. Мы все полагались на мудрость Холдона.
- Вы боитесь? - поинтересовался я.
- Нет, я хочу это попробовать, - сказала Карен. - Но меня беспокоит неизвестность. Какой я буду впоследствии?
- Думаю, Вы останетесь прежней, но с новыми эмоциями и переживаниями. Каждая альтернативная личность - частичка Вас. Все их воспоминания и переживания, принадлежавшие им, всегда были частью Вас, и Вы сможете ими овладеть в полной мере. Вы не должны будете сильно измениться, - безусловно, я строил догадки. - Первой, с кого мы начнём, будет Джули. Думаю, после её интеграции у Вас должна реже болеть голова и ноги. Вы готовы?
- Готова, - Карен устроилась поудобнее на стуле, на её лице читалась небольшая опаска, но она смогла расслабиться и закрыла глаза.
Я дольше вводил Карен в транс, желая убедиться, что она глубоко в него погрузится.
Сердце бешено колотилось, и я старался изо всех сил, чтобы моё волнение не было слышно в моём голосе. Хотя я и понимал, что всё это было, по меньшей мере, странно, но мне следовало верить в успех этой авантюры и довериться тому плану, который Карен озвучила через Холдона. Итак, поехали.
- Вы в своём убежище, - сказал я. На мгновенье я тоже закрыл глаза, чтобы лучше прочувствовать степень её расслабления и погружения внутрь себя.
- Вы в своей маленькой комнате, где Вас окружают уютные знакомые вещи. Посмотрите вокруг и рассмотрите их повнимательнее, их цвет и ткань. Когда Вы это сделаете, кивните головой.
Через пару секунд, Карен медленно кивнула. Выглядела она в тот момент так, словно глубоко ушла в свои мысли.
- Вы можете дать мне поговорить с Джули?
- Хорошо, - сказала Карен вяло, а затем её лицо искривила гримаса боли. Она начала кашлять.
- Джули?
- Да, это я.
- Холдон с тобой поговорил? Ты готова стать единым целым с Карен?
- Думаю, да, но мне страшно.
- Я понимаю. Думаю, тебе станет легче, когда ты объединишься с Карен. Ты так много страдала, - она кивнула и выглядела так, что вот-вот заплачет.
- Что бы ты хотела, чтобы я рассказал Карен о тебе, когда я буду тебя ей представлять?
- Ну, мне тринадцать лет, - начала Джули, её речь прерывали приступы кашля. - Я родилась в 1970 году.
Она свела брови и наклонилась ко мне:
- Если я не могу ходить, значит, и Карен не сможет? Я не смогла пройтись вчера, когда бодрствовала.
- У Карен могут болеть ноги, но она сможет ходить, - я надеялся на это. - Что ещё мне рассказать ей о тебе?
- Я появилась, когда её дедушка насиловал её. Я появлялась, чтобы избавить Карен от плохого отношения с её дедушкой и бабушкой. Я иногда появляюсь, когда другие люди причиняют нам боль. Именно я всегда ложилась в больницу с тех пор, как Карен исполнилось одиннадцать, когда у неё была пневмония, и отец душил её. Я забрала всю боль, когда её били удлинителем по ногам. Иногда я отдаю эти переживания Карен, чтобы я могла отдохнуть. Я сделала нас глухими на пару недель, чтобы мы не слышали плохие вещи и дать нам от них отдохнуть. Они думали, что мы были в коме, но мы просто «выключились». Я помогла тогда, когда Константин хотел нам причинить вред...
- Так это тебе он сделал больно?
- Ну, ещё и Дженсен помог. На самом деле тогда нас было четверо одновременно. Майлз забрал боль от вешалки...
- Какая у тебя сейчас роль в системе? - спросил я.
- Обычно я появляюсь, когда мы заболеваем... - её голос затих, и она откинулась на спинку стула.
- Я бы хотел сказать это перед тем, как познакомить тебя с ней, хорошо? - Джули кивнула. - Хорошо, тогда не могла бы ты дать мне снова поговорить с Карен? Не уходи далеко, я тебя скоро позову.
- Хорошо, - Карен на мгновение побледнела, когда Джули ушла, а затем снова вернулась Карен.
- Я поговорил с Джули, и она готова к интеграции. Приступим тогда?
- Я готова, - ответила медленно Карен. Казалось, что она говорила откуда-то издалека. Она говорила медленно, почти бормотала, а голова едва качалась, словно она пыталась добраться до меня из невероятной глубины. Я замолчал на секунду до того, как она снова расслабилась на стуле.
- Могу ли я войти в Ваше убежище вместе с Вами? - спросил я. - Я могу войти через тот же вход, что и Вы. Вы не против?
Карен снова едва заметно кивнула головой.
- Я вошёл в Вашу комнатку и встал в стороне, - я сделал паузу, наблюдая за Карен, представила ли она это. - Я внутри с Вами?
Карен кивнула.
- Я бы хотел пригласить Джули войти в Ваше укромное местечко... Карен, что Вы видите?
- Я вижу девочку. Вы протягиваете к ней свою руку. У неё темные волосы. Она медленно вошла. Она калека и передвигается при помощи костыля.
- Карен, познакомься, это Джули, - начал я. Я всё делал так, как изложил мне Холдон, благо его письмо лежало передо мной, поэтому я мог в точности следовать всем этапам. Однако конкретные слова я выбирал уже сам.
- Ей тринадцать лет, - продолжил я. - Она появилась, чтобы уберечь тебя от боли, которую причинил тебе твой дедушка.
Дальше я рассказал все детали, о которых мне несколько минут назад поведала Джули. Пока я это говорил, я старался изо всех сил представить её маленькое убежище, чтобы контролировать весь процесс. Когда я закончил, то сделал паузу, дав Карен возможность осмыслить всё, что я сказал.
- Вы готовы? - спросил я.
Карен кивнула и ответила:
- Готова.
- А Джули? - поинтересовался я.
- Она тоже кивает, - сказала Карен.
Итак, что дальше? Я не знал, как их объединить, но я предполагал, что это им надо было сделать в маленькой комнате, пока Карен была в трансе. Холдон написал, что альтернативная личность должна была войти в тело Карен.
- Джули, ты можешь подойти к Карен? - я ждал, пока Карен что-то ответит.
- Джули не может ходить, - сказала она. - Я лучше лягу - так будет проще.
- Тогда я помогу Джули лечь рядом с тобой, - среагировал я.
- Она всё ещё держит свой костыль, - отметила Карен, видимо, ожидая, что я что-то с ним сделаю.
- Джули может его выбросить, как и все свои болезни. Это всё воспоминания из прошлого, - по моему мнению, немного дополнительного внушения не должно было повредить. - Джули рядом с тобой?
- Да, - ответила Джули.
- Я отойду в сторону, - сказал я. - Джули, тебе надо будет проползти и войти в тело Карен. Ты сможешь это сделать?
Спустя мгновенье тишины голос Джули дрожал и звучал очень тихо:
- Мы касаемся друг друга. Это странно. Я чувствую изменения. Всё переплетается, - Карен слегка скорчилась на своём стуле. Что-то значимое происходило внутри неё, и я мог только догадываться, что именно.
- Словно небольшие вспышки, - сказала Джули. - Ощущения похожи на те, когда тебе делают рентген.
Лицо Карен напряглось, как и всё её тело.
- Вы больше со мной не поговорите, - сказала она еле слышно.
- Я всегда буду тебя слышать, как часть Карен, - уверил её я.
- Карен больно, - сказала Джули тихим голосом.
- Она видит твои воспоминания из прошлого, - я хотел дать знать Джули, что я всё ещё с ней.
Карен ещё сильнее съёжилась на стуле, её кулаки сжались, а брови превратились в одну тонкую нить, но она была глубоко погружена в свои мысли.
- С тобой всё в порядке?
- Будто я в космосе, - ответила Джули откуда-то издалека. - И пролетаю мимо звёзд. Кажется, я умираю - я слабею. Вы будете меня помнить?
- Да, - ответил я с искренней привязанностью и нежностью. - И я узнаю тебя в Карен.
- Тогда я пойду. Пока.
Я тоже попрощался с ней и заметил, как выражение лица Джули пропало, и передо мной осталась Карен. Её трясло, она всё ещё находилась внутри себя. Я не хотел её торопить, но мне надо было удостовериться, что с ней всё в порядке. Я выждал некоторое время до тех пор, пока следы объединения с Джули не изгладились на её лице.
- Карен? - позвал её я. Она чуть-чуть пошевелилась. - Как Вы себя чувствуете?
- Странно, - с явным напряжением ответила она, словно она заставляла себя говорить, поскольку была занята тем, что происходило внутри неё самой. - Я не чувствую свои руки. Я не узнаю свою кровь. Мое сердце бьётся иначе.
Карен слегка наклонила голову набок.
- Джули больше не отвечает.
- Не спешите, - вмешался я.
- Я вижу то, что она пережила. Члены моей семьи, которым я доверяла, причиняют мне боль. Словно смотришь фильм. Они называют меня по имени - это унизительно. Воспоминания, связанные с матерью. Чувствую, словно у меня по всему телу порезы.
Карен сила ниже на стуле.
- Я чувствую слабость... Я измотана...
- Отдохните, - предложил я. - Я оставлю Вас сейчас. Вы можете увидеть то, как я покидаю Вашу комнатку и возвращаюсь к себе в кабинет.
Я не беспокоил Карен несколько минут. Прежде, чем она вышла из транса, я сказал ей, что она будет помнить всё, что произошло сегодня. Я снова применил знакомую технику вывода её из гипноза. Когда она открыла, она дёрнулась назад, словно свет больно ударил ей в глаза.
- С Вами всё хорошо?
- Не знаю. Всё такое яркое. Я могу всё слышать, включая собственное сердцебиение, - она выглядела сбитой с толку и дезориентированной.
- Вы помните, что произошло? - поинтересовался я.
- Да, я помню всё, - она пыталась обрести равновесие, и я сидел рядом с ней ещё несколько минут, но время нашего сеанса неумолимо подходило к концу.
- Когда Вы придете домой, позвоните, если Вас что-то будет беспокоить. И почему бы Вам не записать Ваши размышления по поводу того, что Вы пережили?
- Хорошо.
Когда она была готова уйти, она поднялась, несмотря на то, что её ноги не держали, и прихрамывая покинула мой кабинет.
Я обдумывал то, что сейчас произошло. Навредит ли ей это или поможет? Я ступил на тонкий лёд. На самом деле не было никакого чёткого плана, только предложения Холдона. Я лишь надеялся, что с ней всё будет в порядке. Я тоже был измотан.
Хотя я и созванивался с ней по телефону несколько раз, лишь спустя две недели я увидел Карен, и она мне рассказала полную историю того, как она жила после объединения с Джули. Карен отметила, что все ощущения от объединения прошли. Её больше не трясёт, восстановилось чувство равновесия, пропала боль в ногах, и она стала видеть чётче.
Сам процесс объединения был болезненным, потому что было непросто получить все переживания, которые когда-то принадлежали Джули.
- Сначала я не могла в это поверить, - сказала Карен, очень энергично жестикулируя руками. - Но новые воспоминания совпадали с обрывками моих собственных.
Например, я помню, как пошла, купаться, когда на улице было десять градусов. Я не понимала, зачем я это решила сделать. Но теперь я осознала, что Джули решилась на этот шаг, чтобы унять боль в ногах. Я вспомнила это всё за исключением того, когда ей причиняли боль.
- Было ли что-то ещё необычное?
- Ну, в первые дни мне приходилось не раз всматриваться в себя в зеркале. Мне казалось, что у меня тёмные волосы, хотя это не так. Я видела, что у меня рука была изуродована, но на самом деле ничего подобного не было. Это доставляло неудобства. Мне приходилось в голове проговаривать, с какой ноги идти. Но с каждым днём мне становилось всё лучше и лучше.
Меня её история завораживала. Что меня больше всего удивило, так это тот факт, что не только Карен получила воспоминания Джули, но ей досталось восприятие Джули своего тела, что очевидно не совпадало с тем, как сама Карен видела его. Именно это несоответствие доставляло больше всего неудобств и требовало много времени, чтобы оно исчезло. Карен передала мне письмо о том, что она чувствовала в ходе своего первого слияния.
«24 августа 1996
Доктору Байеру
Слияние с Джули
Три с половиной недели назад я объединилась с одной из своих многочисленных личностей. Поначалу я сомневалась, но затем остальные убедили меня в том, что пришло время объединиться со всеми ними. Я нервничала по поводу того, как это скажется на мне. Я не была уверена, хотела ли я вспоминать то, что от меня скрывали ради моей защиты. Мне хотелось убежать и спрятаться, но в то же время я чувствовала, что необходимо было приступить к слиянию».
Далее Карен несколько абзацев описывала то, как она вошла в своё убежище и сам процесс объединения.
«После того, как я и Джули объединились, я сразу стала более восприимчива к окружавшим меня звукам.
Я могла различить звук Вашего дыхания и шуршание Вашей ручки на бумаги, звук машин под окнами, гудение кондиционера и т.д. Когда Вы говорили со мной, казалось, словно Вы на меня кричите, хотя Вы всего лишь беседовали со мной. Когда я открыла глаза, свет в комнате ослепил меня. Глаза болели, и я хотела, чтобы жалюзи были закрыты. Казалось, я стала более восприимчивой ко всему, что меня окружает. Меня трясло, и я потеряла чувство равновесия. Я этого не ожидала и боялась, что останусь такой навсегда. Я предполагала, что что-то пошло не так и не следовало было проводить объединение».
Следующий абзац описывал то, как Карен сама села в машину и доехала до дома c мучительной болью в ногах. Далее она писала:
«Это слияние было похоже на то, словно мне сделали сложную операцию. И у меня возникли большие сомнения по поводу того, повторила ли я это снова. Я занавесила все окна в спальне и выключила свет. Когда я лежала в кромешной темноте в моей голове проносились воспоминания, словно я смотрела фильм в быстрой перемотке. Вместе с ними пришла и связанная с ними боль. Хотя она длилась столько же, сколько и само воспоминание (пару секунд), я чувствовала себя выжатой, и я хотела, чтобы они исчезли.
Как-то поздно той же ночью я позвонила Вам, когда поток воспоминаний уменьшился. Чувствительность к свету и восприимчивость к звукам ушли на четвертый день. На следующей недели после слияния ко мне перешли все воспоминания Джули, боль прекратилась, и я начала постепенно входить в свой обычный ритм жизни. Моя слаженность движений вернулась к концу второй недели. Тогда я смогла снова держать ручку и ходить прямо. Для меня это было таким облегчением, что всё прошло и не длилось вечно. Я благодарна Вам за то, что Вы были рядом со мной. Я бы никогда не прошла через это без Вас».
Я просто не мог представить, как тяжело должно было быть Карен, после того, как она внезапно переняла все переживания Джули. Она защищала её, и теперь Карен придется самой справляться с этими ужасными воспоминаниями. Также я никак не мог узнать, переняла ли она всё от Джули или нет. Объединилась ли она полностью с Джули? Будет ли слияние стойким? В это верилось с трудом. Сработала ли инструкция Холдона?
Я в очередной раз напомнил себе, насколько осторожным мне следует быть по мере того, как мы продвигались в нашей терапии. Карен прошла через многое после объединения с Джули. Этого я никак не предвидел. В дальнейшем мне необходимо было подходить к этому процесс с большей осторожностью. Интеграция Джули была невероятным прорывом, но это было всего лишь началом. Осталось ещё шестнадцать личностей, и я понимал, что нас впереди ожидали ещё более серьёзные трудности.
17.
Слияние с Клэр
На нашем следующем сеансе я предложил объединить Карен с ещё одной её личностью, и она согласилась. Но только с какой? Я ввёл её в транс и, как обычно, спросил, хотел ли кто-то со мной поговорить. Карен слегка пошевелилась, и на меня смотрело лицо шестилетней девочки.
- Клэр?
- Доктор Байер, можно мне объединиться к Карен? - Клэр потянула за волосы так, что вместе с ними повернулась и её голова. Она робко смотрела на меня.
Да, Клэр была хорошим вариантом, но у меня защемило сердце - мне её будет не хватать.
- Клэр, думаю, что это хорошая идея, - ответил я. - Давай приступим к этому на следующей неделе. Когда я представлю тебя Карен, что мне рассказать ей о тебе?
- Ну, Вы можете рассказать, что я родилась в день её первого причастия, - она говорила это нараспев. - Ей причинили боль, когда она была в белом платье для причастия. Позже я всегда появлялась, когда на неё надевали это платье. Это был сигнал...
- Когда они его на неё надевали?
- Да. Они считали, что я невеста сатаны. Они говорил, что Господь хотел, чтобы я страдала. Они экспериментировали на мне - помещали внутрь меня разные предметы. А затем смеялись. Я выходила, когда Карен привязывали к железному столу в похоронном бюро. Когда они начинали меня мучить, появлялся Майлз. На своей свадьбе Карен была в белом платье, поэтому я и вышла. Я испугалась всех людей вокруг, поэтому быстро ушла. Тогда Карен упала в обморок.
Клэр никогда не рассказывала раньше об этом эпизоде, и её рассказ заполнял некоторые недостающие детали.
За Карен появился Сидни, которого беспокоило то, что, когда он объединиться с Карен, то она начнёт воровать вещи. Сэнди тоже хотела объединиться. Она чувствовала себя несчастной из-за того, что никак не могла прекратить делать вещи для Матери. Сэнди наблюдала за слиянием Джули, и она подумала, что это вовсе не так уж и плохо. Я не скрывал своей радости, поскольку поддержка других личностей облегчала мою задачу.
На третьей неделе августа 1996 года Карен была готова к слиянию с Клэр. Она принесла с собой письмо. Оно было написано карандашом большими печатными буквами с множеством орфографических ошибок. Клэр писала:
«Дорогой доктор Байер,
Я хотела Вам кое-что ещё рассказать прежде, чем мы с Карен станем единым целым. Я изо всех сил старалась сделать так, чтобы Карен не узнала о вещах, которые её бы напугали. Я знаю, Вы её не оставите. Рассказывала ли я Вам об играх, когда предполагалось, что я не должна была чувствовать боль? Когда мы соединимся, забудем ли мы о том, как не чувствовать боли? Каждый раз, когда я мучилась, я притворялась, что ничего не чувствую, хотя это было не так. Я не могла ничего сказать, потому что они бы ударили меня проводом по лодыжке. Не могли бы Вы ответить на эти вопросы перед объединением?
Что случится, когда я буду нужна?
Кто позаботится о Карен Бу?
Вы позаботитесь о Тее и будете с ней разговаривать, потому что она появляется тогда, когда я её прошу, и я боюсь, что о ней забудут?
Доктор Байер, есть ещё кое-что, что меня беспокоит, но мне стыдно говорить, потому что Карен может расстроиться и не захочет со мной объединяться. Я знаю, что я не умру на самом деле, но мне хотелось бы кое-что почувствовать прежде, чем я уйду.
Понимаете, я всегда хотела, чтобы Вы были моим папой и обнимали меня. Иногда я представляю, что Вы меня утешаете, когда мне страшно. Но я знаю, что Вы не можете меня обнять, и от этого мне грустно. Я люблю Вас, и я хочу почувствовать, что такое любить. Когда мы встретимся внутри, можно я представлю, что обнимаю Вас на прощание? Если я объединюсь с Карен, как она будет относиться к Вам? Вы разозлитесь на неё, если она получит мои чувства? Вы заставили меня поверить в себя, и я поняла, что я не была виновата в том, что произошло со мной, и мне от этого стало легче. Но я немного боюсь того, что об этом подумает Карен.
Доктор Байер. Спасибо, что были моим другом. Я знаю, что у Вас добрая душа, и я рада, что Вы стали частью наших жизней. Я рада, что я первой вышла и дала понять остальным, что все в порядке и Вам можно доверять. Я буду по Вас скучать, и я надеюсь, что как-то смогу быть снова с Вами. Может, Вы меня не забудете. Я надеюсь. Я могла бы написать рассказ. Вы помогли мне справиться с болью в моём сердце. Думаю, что пришло время мне вырасти. Я люблю Вас. Всегда заботьтесь о своих детях и следите за тем, чтобы им никто не навредил.
Клэр».
Боже, как же мне будет не хватать маленькой Клэр. Я показал Карен первую страницу письма. Мне показалось, что это помогло бы ей при слиянии, когда она увидела бы желание и переживания Клэр. Я не показал ей остальную часть письма, потому что не хотел поднимать вопрос с объятиями. Карен прочла и кивнула. Она перевернула листок и начала его рассматривать целиком, держа его на вытянутых руках.
- Похоже, будто это писала маленькая девочка, - сказала она.
- Так и есть. Ей всего семь. Думаю, она хорошо справилась. Вы помните что-то о похоронном бюро?
- Только частично. Баки из нержавеющей стали, удары током, если я кричала от боли, как меня окунали в воду - лишь отдельные фрагменты.
Между нами воцарилось молчание. Мне показалось, что Карен ждала, что я начну гипноз, поэтому я приступил. Я не спешил и дал Карен достаточно времени, чтобы она смогла погрузиться глубоко в транс. Она настолько легко в него входила, что я начал подозревать, что она просто ждала момента, когда я начну произносить свои формулы, но я не мог рисковать. Я попросил Клэр появиться.
- Помните, когда Карен приснилось, - сказала она, играя с краем блузки. - Что появилась маленькая девочка, которая сидела рядом с Вами? Это был не сон. Я передала ей свои мысли.
Клэр замолчала и начала кусать нижнюю губу.
- Можно я посижу у Вас на коленях прежде, чем я объединюсь с Карен?
- Сейчас?
- Нет, не сейчас, - сказала она с толикой сожаления. - Я знаю, что не могу это сделать. Когда мы будем внутри убежища Карен.
- Конечно, я не против, - улыбка Клэр была ослепительной.
- Я готова, - сказала она, продолжая улыбаться.
Я поблагодарил её за письмо и спросил, мог ли я использовать кое-что из него, чтобы представить её Карен. Клэр согласилась.
- Хорошо, почему бы тебе не пригласить Карен? - я увидел, как Клэр покинула тело Карен, словно на мгновение оно никому не принадлежало.
- Карен?
- Да.
- Клэр готова. Начнём?
- Хорошо.
- Я снаружи Вашей особой комнаты. Когда я открою дверь, то войду и сяду, - я хотел дать Карен основу того, что она могла бы представить, но при этом я дал ей решать, куда мне стоило сесть.- Мы можем пригласить Клэр?
- Хорошо, я открою дверь.
- Клэр уже внутри?
- Нет, она стоит у порога.
- Я пойду и приведу её, - сказал я. - Она может сидеть у меня на коленях, пока мы будем разговаривать.
Я замолчал, дав время Карен представить всю картину.
- Мы все собрались? - спросил я.
- Да, она обхватила руками Вашу шею. Она выглядит очень счастливой.
- Прекрасно. Позвольте мне рассказать кое-что о Клэр, - я прочитал пару фактов, которые Клэр изложила в своём письме. - Клэр, ты готова?
- Она прижалась к Вам сильнее и зарылась в Вас своим лицом.
- Пусть она так немного посидит, - я выдержал паузу примерно секунд в двадцать. - Клэр, пора тебе переместиться на колени к Карен.
Я следил за выражением её лица.
- Она говорит со мной.
- Да?
- Она просит позаботиться о Вас и не выбрасывать её любимое одеяло, - Карен замолчала, и на её лицо промелькнула тревога. - Она боится.
- Клэр, не бойся. Я буду с тобой и Карен. Ты можешь начинать.
На лице Карен читалась предельная концентрация, словно она над чем-то упорно работала.
- Она вползла внутрь.
Несколько минут я сидел молча, давая время закончиться этому процессу. Выражение лица Карен не менялось, только борозды на её лбу становились глубже.
- Сейчас я выйду из Вашей комнаты, - я не выпускал из поля зрения лицо Карен, ловя любое едва заметное движение, которое могло означать, что она представила то, что я сказал.
На её лице теперь стала читаться грусть, из её глаз быстро потекли слёзы.
- Я могу описать каждый инструмент в похоронном бюро. Я вижу столы, вёдра по их краям с торчащими из них трубками, хирургические инструменты, пилы, молотки, шкафчики. Интересно, что внутри? Ёмкости с жидкостями. Вне помещения находятся гробы. Одни - законченные и отполированные, другие - просто деревянные ящики. Всё серое: стены и пол.
- Как Вы?
- Дрожь проходит. Я меньше нервничаю.
Её лицо исказилось. Звуки для неё снова слишком громкие. Сказав ей, что она будет помнить всё, что произошло, я вывел её из транса. Открывая глаза, она слегка прищурилась.
- В прошлый раз было хуже, - сказала она, а затем ушла глубоко в свои мысли. Она посмотрела на меня, слегка наклонив голову набок.
- Раньше похоронное бюро и всё с ним связанное казалось чьей-то чужой историей. У меня остались обрывки воспоминаний о нём, но у меня не было ощущений. Теперь я стала чувствовать, что это всё произошло со мной.
Она говорила больше о новых деталях из похоронного бюро и химического завода, где работал её дедушка.
Мне показалось, что это слияние не так тяжело на ней сказалось, и я рад, что мы не торопились в отличие от объединения с Джули.
При следующей нашей встрече Карен сказала, что начала впитывать в себя воспоминания Клэр, и она передала мне свои заметки о слиянии с Клэр.
«25 августа 1996
Доктору Байеру
Слияние с Клэр
В четверг 22 августа 1996 года я соединилась с Клэр. Ощущения отличались от тех, которые я испытала от слияния с Джули. Я чувствовала себя в некотором роде довольной. Вот, как это было.
За несколько дней до сеанса, в ходе которого должно было пройти слияние, Клэр начала мне показывать некоторые свои воспоминания. Она думала, что так наше объединение пройдет не столь болезненно. Также мне передались страхи Клэр, и ночью я боялась того, что кто-то сидел на моей кровати. Я немного нервничала, приходя на сеансы, потому что Клэр испытывала сильные чувства к Вам. Придя в Ваш кабинет, я дала Вам её письмо, которое Вы прочитали. Мне было любопытно узнать, что она написала, но я уважаю её личное пространство, к тому же я думала, что скоро мне всё стало бы известно».
Описав примерно в той же последовательности весь процесс слияния, как его видел я, Карен начала пересказывать часть вернувшихся к ней воспоминаний и изменения, которые произошли с ней внутри...
«Клэр была так счастлива быть рядом с Вами. Я не могла ей не позавидовать. Я видела, как она положила свою голову Вам на плечо, а Вы обняли её. Она выглядела такой умиротворенной. Она всё ещё сомневалась в необходимости слияния. Доктор Байер, думаю, Клэр боялась Вас потерять. Она Вас обняла, перебежала ко мне на колени и начала плакать. Я сказала ей, что она мне очень помогла, и я бы хотела, что бы она всегда была со мной. Мне показалось, что мои слова её успокоили, и она скользнула внутрь меня. Впервые за то время, что Вы меня лечите, я почувствовала, что я Вам не безразлична, и Вы обо мне заботитесь. Должно быть, Клэр действительно Вас любила и доверяла Вам, потому что я это тоже почувствовала.
Впервые за 23 года, я приняла ванну вместо душа.
Я даже взяла ароматное мыло.
Я радовалась, играя со своими детьми.
Я стала замечать красивые вещи.
Я почувствовала себя более женственной.
Я воспользовалась лосьоном для тела.
Я купила новые лифчики с подходящими к ним трусиками (женственные, я такие красивые раньше никогда не покупала).
Я плакала, смотря мелодраму.
Мне ужасно хотелось выпить шоколадного молока.
Я сделала своей дочери прическу и покрасила ей ногти.
Я почувствовала себя моложе.
Я могла бы продолжать перечислять все положительные изменения, но за каждым из них кроются страдания. И мне надо о них Вам поведать.
Клэр родилась 29 октября 1967 года в день моего первого причастия. Они унижали меня, оскорбляли, трогали, говорили непристойности, сквернословили - я не могла больше это выносить. Клэр появилась, чтобы помочь мне оставаться красивой идеальной дочерью и внучкой. Не сопротивляйся, говорили они. Ты здесь, чтобы выполнять то, что мы говорим. Никогда не говори нет! Подчиняйся приказам Господа. Белое платье. Всегда белое платье. В комнате главенствовал лишь серый цвет. Похоронное бюро. Смех. Плохие люди. Жестокий священник. Никто не может мне помочь.
Звонит телефон. Сейчас час ночи. Берут трубку. Иди с ними. Приказ Господа. Инструменты готовы. Ложись. Пожалуйста, не надо. Лежи смирно. Иглы в сосках. Появилась боль. Клэр зовёт Майлза.
Доктор Байер, я не могу описать свои воспоминания в деталях. Надеюсь, слова помогут Вам понять их. Я не хочу о них думать. Почему они выбрали меня? Как эти люди узнали друг о друге? Как Клэр могла кому-либо доверять после того, как с ней так обошлись? Как ей удалось остаться милой? Я не понимаю».
- Доктор Байер, Клэр к Вам привязалась.
Карен сидела напротив меня и выглядела не такой угловатой, как обычно. Дело было в её осанке? В едва заметном наклоне головы? После объединения с двумя личностями она стала более полноценным человеком, но в этот раз это видно невооруженным глазом. Мне тоже не хватало Клэр, учитывая, что я постоянно думал о том, как приспособиться к графику посещения собственных детей после моего развода и о стрессе, которая испытывала моя дочь, примерно возраста Клэр, из-за того, что я больше не был с ней всегда рядом.
- Что ещё Вы заметили? - поинтересовался я.
- Я пыталась играть со своими детьми. Мне приходилось выискивать их правила в воспоминаниях Клэр. Ею манипулировали. Игры отца имели для неё физические последствия. Когда он играл со своими друзьями в карты, победителю разрешалось домогаться Клэр. Когда мы играли в «Монополию», а она останавливалась на определенном поле, то в неё втыкали булавку.
- Вы говорите об этих событиях так, словно это всё произошло не с Вами, а с Клэр.
- Теперь ко мне вернулись воспоминания, но я не чувствую, что они произошли именно со мной.
- Возможно, они придут со временем, - отметил я, раздумывая над тем, могли ли эти ощущения представить опасность для Карен. - Что-нибудь ещё?
- Слабое желание поранить себя вернулось, но не думаю, что оно исходит от Клэр. Какая-то другая часть меня разозлилась из-за того, что я написала.
- Может, нам удастся это выяснить, - сказал я и приступил к введению Карен в транс, чтобы узнать, какая из других её личностей хочет нанести ей вред.
Карен сидела расслабленно на стуле. Я спросил, не хотел ли кто-то поговорить со мной о желании нанести себе вред. Она моментально выпрямилась и посмотрела на меня глазами полными страха и гнева.
- Мне не нравится, что все общаются друг с другом! - Карен буквально огрызнулась.
- С кем я разговариваю? - спросил я.
- Карл.
- Карл! - воскликнул я.
Кто вообще такой Карл? Я пытался судорожно вспомнить. Я смутно помнил, что Карл был связан с самыми ужасными вещами, которые происходили с Карен и именно был «Озлобленным».
- Что тебя беспокоит в том, что разные личности начали объединяться? - спросил я как можно невиннее.
- Что же будет с моей работой? Все всё узнают! - Карен, будучи Карлом, вся тряслась и испытывала мою стойкость своим буравящим взглядом.
- Твоей работой?
Карл посмотрела на меня раздраженно, словно я полный идиот.
- Да, моя работа! - рявкнул он. - Всё про культ. Мы должны были держать всё в секрете. Я и Элиз. Только мы знали об этом!
Широко раскрытые глаза Карла бегали по всей комнате. Мне надо было его успокоить - он был напуган и на взводе. Я попробовал его отвлечь.
- Карл, расскажи мне, когда ты родился? Что произошло тогда?
- Я родился в ходе ритуалов, - ответил он. Мой вопрос вызвал у него бурю негодования. - Я знаю обо всех деталях, самых худших из них. Они говорили на разных языках. Я подписал собственной кровью то, что я принадлежу дьяволу...
Его голос всё повышался, а сам он начинал говорить всё быстрее и быстрее.
- Карл, сколько тебе лет? - спросил я, прервав его и намеренно задав свой вопрос медленным и размеренным тоном.
- Десять.
- И ты родился для того, что бы хранить секреты?
- Да.
- А как именно ты родился?
Я говорил медленно, чуть ли проговаривая отдельные слога. Мои вопросы ничего не значили, если только они заставили бы Карла собраться и дать ответы, насыщенные конкретными фактами. Я пытался заставить его перенять моё спокойствие и отбросить его истерический настрой.
- Они сделали так, что мы разделились. Майлз забылся, затем появились я и Элиз. Майлз брал на себя боль, а я слушал то, что говорили. Когда боль становилась нестерпимой для Майлза, я тоже брал её на себя. - Карл начал успокаиваться.
- Ты запоминал то, что говорили и хранил это в тайне? - поинтересовался я, сохраняя тот же спокойный тон.
- Да. Я также уничтожил много писем, которые были адресованы Вам.
- Письма мне? - я был удивлен.
- Да, - сказал он не так агрессивно. - Остальные хотели рассказать Вам кое-какие вещи, но я их остановил. Я добрался до писем прежде, чем было слишком поздно.
- Слишком поздно? - переспросил я. - Почему ты не хотел, чтобы они это рассказывали?
- Они убьют Вас, - Карл посмотрел на меня, и я увидел в его взгляде смесь страха и сострадания.
Из-за того, что Карлу всего лишь десять, и я думал, что он знает, что остальные мне доверяют, особенно Холдон, Кэтрин и Майлз, я предполагал, что смог бы справиться с ним. Он поддался на мою уловку с голосом, поэтому, возможно, я мог использовать свой авторитет, чтобы искоренить часть его устоявшихся ложных убеждений. Я уже говорил это остальным личностям, но, видимо, нужно было говорить это каждой из них в отдельности.
Я также помнил, что мне надо было быстро поговорить с Теей до конца нашего сеанса.
- Карл, мне надо кое-что тебе сказать, поэтому слушай меня внимательно, - мой голос не звучал угрожающе или, словно я его отчитывал, наоборот, заинтересованно, серьёзно и уверенно. Так, будто я потерплю возражений. - Люди, участвовавшие в ритуалах, умерли. Они не могут навредить ни мне, ни тебе. С того момента прошёл ни один год. Они все умерли.
Карл выглядел удивленным, но более спокойным.
- Важно, что бы я узнал как можно больше обо всех Вас, что бы Вы ничего от меня не утаивали. От того, что ты мне что-то расскажешь, не будет никакого вреда. Тебе это понятно? - я посмотрел прямо на него, зная, что в свои десять лет, он не настолько силён для того, что бы бросить мне вызов.
Карл неуверенно кивнул.
- Если тебя что-то беспокоит, поговори с Холдоном, но мы скоро снова поговорим. Сейчас мы хорошо побеседовали. Не мог бы ты мне дать поговорить с Теей?
- Хорошо.
Мне показалось, что он стал меня слушаться. Необходимо, что бы я смог контролировать его и его жестокие мысли. Если я буду обращаться с ними по-отечески, не давая слабину, он будет чувствовать себя в безопасности, как обычный десятилетний мальчик. Жёсткость Карла уступила место маленькой хрупкой девочке.
- Я сделала что-то не так? - спросила Тея, посмотрев сначала на меня, а затем в сторону.
- Клэр попросила меня проведать тебя и узнать всё ли у тебя в порядке, - теперь я говорил мягко.
- Я вместе с ребёнком.
- С Карен Бу?
- Да. Если я объединюсь с Карен, то и её возьму с собой.
- Это прекрасная идея, - я не имел ни малейшего понятия, как будет проходить слияние ребёнка. - У нас есть еще время. Можешь мне рассказать о том, как ты родилась?
- Мне шесть лет. Я пошла в первый класс. Я делала уроки, чтобы учителя не ругались, потому что Карен болела. Я недолго ходила в школу. Карен спала где-то год. Учителя меня хвалили, но остальные дети меня дразнили. Они называли меня Франкенштейном, - я посмотрел на неё взглядом, в котором читалось, что я не совсем понял, что она имела в виду. - Из-за шрама у меня на лбу.
- Когда ты родилась?
- Когда Карен умерла, ну, она умерла всего на минуту, затем её спасли. Это произошло в детской больнице в Чикаго. Я проходила все исследования и принимала лекарства, когда Карен была ребенком. Нас было уже пятеро, когда я родилась. Кэтрин, Холдон, Карен Бу, затем я. У нас была опухоль и аневризма, - она запнулась на этом слове. - Нам сделали операцию, затем была лучевая терапия и таблетки. У меня выпали почти все волосы. Я родилась для того, чтобы Карен не умерла.
- Я понял. Спасибо. Тея, надеюсь, мы скоро поговорим.
Я попросил её уступить место Карен, сказал ей, что она запомнит всё, что говорили Карл и Тея, и вывел её из транса. Она ушла. При этом нас обоих пробивала дрожь от того, что мы только что узнали.
18.
Сэнди и Майлз
- Карен не спит, - сказала Энн.
На часах было 23:00, когда она позвонила. Я собирался как раз ложиться. Карен звонила мне по вечерам, но сегодня звонок раздался позже обычного.
- Когда одна часть засыпает, другая бодрствует. Она начинает переутомляться и не может нормально жить!
«Я тоже», - подумал я.
- Энн, спасибо, что поделилась со мной. Я попробую помочь. Это всё? - я был действительно измотан.
- Не вешайте трубку, - голос на другом конце изменился, став более резким и агрессивным.
- Вы им расскажете, да?
- Карл?
- Да, если Вы им расскажете, то они нас убьют.
- Карл, какой сейчас год?
- 1965.
- Карл, сейчас 1996. Сентябрь. Больше некому рассказывать. Кроме того, я бы никому и так не передал твои слова.
- 1996? Вы уверены?
- Просмотри газеты, спроси у Холдона, а потом мы поговорим об этом завтра, - я всё это не раз говорил Карлу. Я всё обдумывал, сколько понадобится ещё времени, чтобы он в это поверил.
Я попросил Карла уступить место кому-нибудь ещё, кто хотел бы со мной побеседовать.
- Хорошо, - согласился он.
Раз уж они сменяют друг друга по моему требованию, то я общался с Карен, словно она была под гипнозом, поэтому делал паузы для того, чтобы понять, беспокоило ли кого-то что-то ещё. Послышался другой голос.
- Я вернулся к Кэтрин и Энн.
- Привет, Майлз. Рад тебя слышать. Как поживаешь?
- У нас не всё так уж хорошо. Сэнди создаёт проблемы. Кэтрин говорит, что её следующей надо будет объединять с Карен.
- Я не против, если это поможет остальным, - ответил я.
Я был удивлён, что они приняли такое решение, но я собирался к нему прислушаться. Мне нужно было поспать. Уже 23:40. Я попросил Майлза поговорить с Карен, чтобы он ей объяснил, что все её личности будут сегодня ночью спать. Когда я её вывел из транса, она и не подозревала о том, что разговаривала со мной по телефону. Я предложил ей пойти отдохнуть.
Следующим вечером Карен снова позвонила мне поздно. На часах 23:30.
- Карен хотела пойти в центр и поучаствовать в шоу Опры Уинфри, - сказала Карен голосом Карла. - Но я её остановил. А если бы нас заметили? Они бы пришли и убили нас.
- Тебе больше не навредят эти люди, - я пытался говорить как можно убедительнее. - Ты говорил с Холдоном?
- Да. Сейчас 1996 год. Почему Вы мне не врёте в отличие от всех остальных? - Карл говорил быстро, почти тараторя. - Я слышал, что Вы собираетесь начать слияние Сэнди. Это больно?
- Карл, это не больно. Почему бы тебе самому в этом не убедиться и не посмотреть? Сможешь это сделать?
- Думаю, да.
- Хорошо, сможешь всё сам увидеть.
На другом конце провода воцарилась тишина, затем раздался другой голос.
- Доктор Байер, это Энн, - сказала она своим чистым бархатным голосом. - Боюсь, когда Сэнди объединится с Карен, то ей передастся и её обжорство.
- Привычки Сэнди станут частью Карен, - заметил я. - Они уже её в каком-то смысле. Когда она сольется с ней, то они станут не такими явными, как сейчас.
- Понимаю. Тут есть определенная логика. Спасибо.
Весь разговор я прокручивал у себя в голове, пока пытался заснуть. Уже было далеко за полночь.
Карен протянула мне несколько фотографий, которые я раньше не видел. На первой было изображено похоронное бюро «Панкратц и сыновья». Унылое серое здание из мелкого кирпича, в подвале которого, как она говорит, её истязали. На паре других я смог рассмотреть дом, в котором она выросла, двор, дверь-гармошку в её спальне, сквозь которую она слышала похабные вечеринки своих родителей. И наконец фотографии, на которых были её отец, мать, дедушка и дядя. Я всматривался в эти маленькие черно-белые снимки, пытаясь проникнуть в души этих людей.
У меня ничего не вышло. На них её мать была нарядно одетой женщиной, которой нравилось позировать на камеру; её отец большой сильный мужчина, во взгляде которого виднелся оттенок высокомерия и заносчивости; и её дедушка, снимки которого она мне показывала раньше, худой, очевидно лишенный чувства юмора, лысый мужчина. Её дядя отвернулся от камеры. Почему-то после всего того, что Карен мне рассказала, я ожидал, что эти лица из прошлого будут выглядеть омерзительно на этой старой потертой бумаге от Кодак. Сложно было представить, что в этих невзрачных людях укоренилась садистская жестокость. Из всех них в живых осталась только её мать. Я поблагодарил Карен за то, что она принесла мне эти фотографии, добавив, что мне так легче представить то, что она рассказывала.
Наступил день слияния с Сэнди. Я знал, что у остальных её личностей были свои неотложные проблемы, поэтому, проведя сеанс гипноза, я спросил, не хотел ли кто-то поговорить со мной.
- Доктор Байер, это Тея.
- Тея, о чём ты хочешь поговорить?
- Я не хочу, чтобы Сэнди исчезла!
- Почему?
- Больше никто не заботится о малыше. Мне грустно. Не хочу, чтобы она уходила.
- Понимаю, что тебе будет тяжело, но для всех остальных будет лучше, если Сэнди сейчас объединится с Карен. Когда это станет возможным, ты с младенцем сможешь скоро тоже объединиться с Карен, и Вы больше не будете чувствовать себя одинокими, никогда.
- Хорошо, я знаю, что они все этого хотят... Но... Ладно... Спасибо.
- Тея, я с тобой скоро снова побеседую. Кто-то ещё хочет со мной поговорить? - лицо Карен на мгновение побледнело и стало в некотором роде подлым.
- Я слышал, что говорили другие...
- Карл?
- Да... Я многое понял. Я не буду вмешиваться в слияние Сэнди, но она плохо себя чувствует. Думаю, она нервничает.
- Спасибо... Что-нибудь ещё ты бы хотел мне рассказать?
- Мои мысли начинают меняться с тех пор, как я узнал, какой сейчас год. Я искал тех людей, которые причинили нам вред на улице, везде, куда бы мы ни пошли, но их там не было. Я раньше выходил только в похоронном бюро или подвале церкви, или в любом другом месте, где Карен делали больно. Я думал, что весь мир заключен в одной комнате.
- Карл, ты добился огромного успеха, - сказал я, искренне радуясь тому, что он начал переосмысливать мир вокруг себя. - Не стесняйся обращаться ко мне за помощью или задавать вопросы о том, что ты узнал. Я хочу тебе помочь. Не мог бы ты уступить место кому-нибудь ещё, кто хотел бы со мной поговорить?
Карен снова побледнела.
- Прошлой ночью мне было плохо, потому что Мать была в доме, - сказала Сэнди, которую я узнал по обыденной ауре беспомощности и безнадежности и по тому, как она съежилась на стуле.
- От чего тебе стало плохо?
- Мать накричала на меня, сказав, что я её не ценю и не знаю, как правильно убираться. Она заставила меня всё убрать заново.
- Я понимаю, что тебе пришлось справляться с этим одной. Но тебе больше не придется больше рассчитывать только на свои силы, когда ты объединишься с Карен, - Сэнди кивнула. Разве могло быть иначе? Она не может никому отказать.
- Как бы ты хотела, чтобы я представил тебя Карен? Что мне рассказать ей о тебе?
Сэнди смущенно и неуютно поёрзала на стуле. Она наконец-то остепенилась и начала рассказывать свою историю.
- Я родилась, когда Карен было одиннадцать или двенадцать лет. Я появилась, чтобы занять место Клэр. Я должна была со всем соглашаться и делать всё, о чем меня попросят. Мне приходилось выслушивать все замечания и оскорбления, особенно от Матери, Отца и Джоша. Но перед остальными я делала вид, что всё в порядке. Это угнетает, и только еда меня успокаивает. Я знаю, наше тело не в порядке, но, когда бы я ни вышла, мне нужно поесть. Передайте Карен, мне жаль... - Сэнди замолчала и облокотилась на спинку стула, что означало, что она закончила.
- Сэнди, не могла бы ты подождать перед дверью в убежище Карен? - она кивнула и исчезла.
Я позвал Карен и попросил её впустить меня в её маленькую комнату, что она и сделала. Я попросил войти внутрь Сэнди.
- Она очень и очень большая, - сказала Карен.
Я представил Сэнди Карен, пересказав то, что мне только что сказала Сэнди. Затем я попросил Карен описать то, что она видела в своей комнате.
- Она говорит, что ей жаль, что она доставила столько неудобств и так много ест. Она также извиняется за то, что привела сегодня в наш дом Мать, но ей хотелось, чтобы она её увидела как Сэнди в последний раз, - Карен замолчала, по её лицу я понял, что они внутри о чём-то договаривались.
- Сэнди готова, - сказала она. - Она надеется, что её воспоминания помогут мне изменить мою жизнь.
- Вы сделаете это вместе, - отметил я.
Воцарилась тишина, по которой я понял, что теперь мне надо было вступить в процесс.
- Вы готовы начать?
- Я взяла её за руку, - сказала Карен, затем её брови слились в одну узкую полоску, а сама она слегка отшатнулась.
- Слишком быстро! - воскликнула она. - У меня больше опасений, чем у Сэнди - она хочет с этим покончить.
Карен снова замолчала, а её лицо покраснело, словно она пыталась поднять тяжёлый груз.
- Она внутри.
Я выждал некоторое время, предоставив Карен немного времени, чтобы она смогла пройти через этот неведомый процесс. Я не претендовал на то, чтобы полностью его понять. Как слияние так быстро рушило барьеры, выстроенные в её памяти, которые держались годами, или почему у неё в конце обостряется чувствительность к свету и звукам. Главное, как мне казалось, мы добивались того, к чему стремились. Раз каждая личность рождалась сразу полноценной и автономной, то я предполагал, что вполне разумно, что они могли объединиться с Карен целиком в один момент.
- Как Вы себя чувствуете? - поинтересовался я.
- Очень громко, - Карен скрючилась и выглядела не лучшим образом. - Раздутой, головная боль стала сильнее, меня тошнит.
- Это пройдет.
- Я не понимаю, зачем она делала всё для всех. Воспоминания нахлынули на меня, - она начала дрожать. - Мне не нравится желание увидеть свою Мать, пойти на кладбище.
Карен сползла еще ниже на стуле.
- Она сама себе никогда не нравилась. Она чувствовала себя ещё хуже, чем я.
Я надеялся, что это слияние не усугубит депрессию Карен и не сделает её опасной для самой себя. Однозначно ей пришлось пройти через невообразимое унижение.
- Мои глаза болят. Тут так ярко, хотя они закрыты!
- Ваши чувства обостряются после каждого объединения, - сказал я, напоминая ей, что это пройдёт.
- Звук машин такой громкий!
Пришло время выводить её из транса, поэтому мне хотелось сказать нечто такое, что закончило бы процесс на позитивной ноте.
- Думаю, это объединение поможет Вам обеим. Сэнди воспользуется Вашим здравым смыслом, а Вы получите её сострадание и желание помогать окружающим.
Я сказал, что Карен запомнит всё, что сегодня произошло. Затем я вывел её из гипноза обратно в свой кабинет.
«16 сентября 1996
Доктору Байеру
Слияние с Сэнди
12 сентября 1996 года Сэнди объединилась со мной. Когда Вы мне ей представили, мне стало неуютно, и она мне не сильно понравилась. Она устремилась в меня прежде, чем я была готова и смогла что-либо сделать. После объединения я почувствовала себя очень чувствительной, на меня накатила грусть. У меня появилось отвращение к её слабости в обращении с людьми. Как она могла быть такой наивной? Как она могла позволять всем манипулировать собой? Я чувствовала себя толстой и уродливой. Было ощущение, словно я набрала 50 килограмм за минуту.
На протяжении следующей пары дней многое изменилось в моей жизни. Больше я не отключалась, когда мне приходилось общаться со своей матерью, мужем и друзьями Ханной и Роуз. Это меня раздражало, потому что я не хотела с ними общаться. Я чувствовала себя, словно это было моим наказанием. Ханна всё названивала мне и рассказывала, как сильно я изменилась (с её слов, к худшему).
Она всегда манипулировала мной. Роуз всегда воровала вещи из нашего дома. Я пыталась осознать, что Сэнди играла важную роль в моей жизни, но, судя по своим новым ощущениям, я не готова была сказать наверняка. Я уверена, когда воспоминания и чувства вернутся, я по-другому взгляну на вещи. Но пока я чувствую себя ужасно».
Я понял, что слияние Сэнди для Карен прошло не так гладко. То, что принесла с собой Сэнди: много боли, унижения и беспомощности сложно как-то компенсировать. Сложно было решать, кого объединять с Карен следующим. Я хотел, чтобы решение принимали личности Карен. Я полагал, что они решат мудро и в таком случае будут сильнее настроены на то, чтобы справляться со всеми негативными проявлениями.
Карен пришла на сеанс несколько дней спустя. Она выглядела уставшей и подавленной. Ссутулившись, со свисавшей головой, она медленно брела к своему стулу.
- Было трудно добраться сюда, - сказала она. - Что-то не так с моей координацией. Я с опаской села за руль.
Её глаза наполнились слезами. Я ждал.
- Сэнди, наверное, рассказывала о том, как она пыталась завоевать сочувствие или понравиться окружающим. Она много врала, чтобы казаться непорочной. Она симулировала болезни, чтобы получить сострадание матери, вот почему она и делала для неё разные вещи. - Её голос сорвался. Я ждал.
- Я ем то, что мне даже не нравится. Мне необходимо остановиться и осознать, что мне это не нравится, но в итоге я просто не могу остановиться, - она покачала головой. - Джош весь день меня оскорблял.
Я раньше этого никогда не слышала. Видимо, когда он начинал, то я отключалась, и всё слушала Сэнди.
«Видимо, поэтому Карен ничего мне об этом не рассказывала», - подумал я.
- Никто мне не помогает, - продолжила Карен. - Всем плевать.
Карен закрыла лицо руками и начала плакать.
- Слияние Сэнди стало для Вас тяжелым бременем, - сказал я. - потому что она брала на себя много страданий. Возможно, мы сможем найти лучший способ, как Вам помочь, если я поговорю с кем-то из оставшихся.
Карен поняла, что настало время подготовиться к сеансу гипноза. Она кивнула, и я провел наш обыденный ритуал.
- Карен становится бесхребетной, - сказал Майлз с показной храбростью.
- Не из-за того, что на неё так влияет Сэнди? - спросил я. Мне нравился Майлз. Он всегда излучал храбрость.
- Думаю, да. Ей нужна помощь.
- Не хочешь ей помочь? - он посмотрел на меня с некоторым удивлением, но не без гордости.
На мгновение он задумался.
- Я считаю, что Карен не повредило бы иметь кого-то наподобие меня в качестве помощника.
Мы обсудили его отношение к слиянию с Карен, как он мог бы придать ей силу и стойкость. Затем он ушёл.
- Всё в порядке, хотя может показаться, что внутри царит хаос, - сказал Холдон. - Меня беспокоят мысли Сэнди о самоубийстве. Я больше не могу её видеть. Остались только смутные образы всех тех, кто объединился с Карен.
- Как тени?
- Да, которые окружают Карен, - он замолчал на секунду или две. - Думаю, слияние Майлза - хорошая идея. Я позабочусь об остальных детях.
- Хорошо, тогда он будет следующим на очереди.
На часах 13:00. А моя встреча с Карен была назначена на 14:00. Зазвонил телефон. Это была Карен, чей голос дрожал и звучал тихо. Она рассказала мне, что она в планетарии и смотрела сверху на воду. К ней пришла в голову мысль прыгнуть в озеро, но она отключилась и обнаружила себя там. Я был рад тому, что не общался в тот момент с другим пациентом. Она сказала, что всеми силами пыталась больше не терять время, и боялась, что она сделает нечто ужасное. Очевидно, Карен не в полной мере владела собой, и мне нужно было обратиться к кому-то, кто мог бы мне помочь. По телефону я быстро ввел её в состояние гипноза и позвал Холдона, который был явно не в курсе того, что происходило с Карен.
Я попросил его взять всё под контроль и привести Карен ко мне. Он меня уверил, что всё сделает.
Несмотря на звонок, Карен пришла на наш сеанс вовремя. Как только я ввёл Карен в транс, появился Карл, чтобы поговорить со мной.
- Я не позволю Вам объединить Майлза с Карен, - сказал он, больше со страхом, чем со злостью. Я приподнял голову, давая понять, что я жду разъяснений. - Я, Майлз и Элиз - нам нужно что-то сделать с дьяволом. Дьявол внутри меня силён.
Мне нужно было успокоить сначала его прежде, чем мы приступили бы к слиянию Майлза.
- Ты когда-либо видел дьявола? - поинтересовался я.
- Нет, но я знаю, что он хочет, чтобы я сделал.
- Как ты получаешь от него послания?
- В ходе ритуалов они заставляли нас смотреть фильмы и показывали знаки. Я видел дьявола в фильмах. У него красные глаза, рога, борода и острый подбородок. Если Майлз и я объединимся с ней, то Карен станет абсолютным злом.
- Майлз больше не считает себя злым, - сказал я. Карл выглядел сбитым с толку и молчал.
- Я пытался дать другим мысли о смерти.
«Планетарий, значит», - подумал я.
- Я собирался взять нож, собирался... Я хотел задушить Вас. Не знаю почему, - Карл явно был в смятении. Он судорожно стремился что-то завершить.
- Ты боишься меня?
- Я боюсь того, что Вы делаете. Я не могу больше получить воспоминания Сэнди, Клэр или Джули с тех пор, как они слились с Карен. После этого они делятся своими воспоминаниями с Карен. Я не могу выполнять свою работу!
- Майлз изменил своё мнение по этому поводу. Он осознал, что пора перестать ограждать Карен от её собственного прошлого. Ты тоже можешь посмотреть на это по-другому, и я могу тебе помочь.
- Я не знаю. Мне это не по душе... Я подумаю об этом.
- Карл, мне надо, чтобы тебе было комфортно. Для остальных ты не безразличен. Для них всех ты последняя надежда. Без тебя у нас ничего не выйдет, - я говорил тогда начистоту.
- Правда?
- Правда. Майлз ждал сегодня, чтобы объединиться с Карен. Тебя не будет это беспокоить, если мы продолжим?
- Ну, ладно, я не буду мешать.
- Спасибо, - я выдержал театральную паузу. - Не мог бы ты дать мне возможность поговорить с Майлзом?
Карл ушёл, Карен побледнела и поменяла положение тела.
- От меня полно проблем, да? - сказал Майлз, широко улыбаясь.
- Карл боится, что воспоминания о дьяволе вырвутся наружу, и он не сможет больше держать их под замком.
- Да, когда я не мог выдержать эти разговоры о Сатане (пение и странный язык), Карл брал всё на себя.
- Правильно. Я попытаюсь ему помочь с этим справиться. Но что мне сказать Карен о тебе, когда я тебя ей представлю перед слиянием?
- Ну, мне восемь. Когда я родился, мне было шесть, но я дорос до восьми. Им нужен был мальчик для того, чтобы справиться со страданиями Карен. - Майлз стал более серьезным и наклонился вперед, говоря шепотом, словно специально для того, чтобы это могли слышать только я и он.
- Я не мог чувствовать боль от того, что что-то засовывали в вагину, - Майлз снова просветлел. - Ей также нужен был кто-то, кто мог дать отпор. Я - единственный, кто давал сдачу. Конечно, за это меня наказывали, но это помогало избавиться от части гнева и боли. Карен хотела стать мальчиком, потому что им не причиняют такие мучения. Я бодрствовал месяц или около того, когда Карен было очень больно.
Майлз выпрямился на стуле.
- Однажды Тея бодрствовала больше года, когда Карен была маленькой. Когда я появлялся, то отец Карен говорил, что я был упрямым и что у меня были месячные.
Он замолчал, откинулся на спинку стула и осмотрел комнату.
- Ты беспокоишься за слияние?
- Нет, я его жду. Мне нравится быть вместе с Кэтрин и Энн, так что я знаю, что я буду чувствовать. Всё благодаря ним.
Я попрощался с Майлзом и сказал, что буду по нему скучать. Действительно буду.
Под гипнозом Карен впустила меня в свою маленькую комнатку и закрыла за мной дверь. Она сказала, что на ней появилось больше замков, чем раньше. Вчера ей передались мысли о смерти Карла, и она пыталась отогнать их при помощи замков. Я спросил её, готова ли она была к слиянию с Майлзом. Она ответила утвердительно и пригласила его войти. Я представил Майлза и рассказал его историю.
- Ты можешь его разглядеть? - спросил я.
- Да, - ответила Карен. - С его лица не сходит самодовольная ухмылка.
«Это точно Майлз», - подумал я.
- Он говорит, что поможет мне с матерью и не причинит никому вреда. Доктор Байер, он хочет с Вами поговорить.
- Хорошо.
- Я бы хотел пожать Вашу руку прежде, чем я уйду, - он говорил бесстрашно и вместе с тем с желанием оставить после себя хорошее впечатление, что напомнило мне о моем сыне.
- Удачи, Майлз, - сказал я, когда я встал, подошел к нему и крепко искренне пожал руку Карен.
- А это правильно входить внутрь неё? Мне сесть ей на колени? Просто так? Как?
- Как ты можешь, - ответил я.
- Он у меня на коленях, улыбается и показывает мне язык, - Карен выглядела так, словно её пронзила боль. - Ох! Это на самом деле странно. Словно каждая клеточка моего тела взрывается. На меня со всех сторон давит и чуть-чуть мутит.
- Всё будет хорошо, - я старался её подбодрить.
- Он не останавливается... Я могу разглядеть часть его мира. Он не похож на реальный мир.
- Что Вы имеете в виду?
- Тут холодно... серые помещения... свечи.
- С Майлзом придёт сила, - сказал я. - и бремя болезненных воспоминаний.
- Я чувствую его силу. У него есть убеждения - никто не будет нами помыкать. Раньше я чувствовала себя слабой... - казалось, она прислушивалась к самой себе. - Я всё ещё могу слышать его, отдельно, но он внутри. Он говорит, что мы пройдём через это не спеша, поэтому я не боюсь. Думаю, всё будет хорошо, но моя голова раскалывается.
Карен приложила руки к вискам.
- Звуки всё ещё громкие?
- Да... Думаю, я смогу подстроиться под воспоминания Майлза, - её речь всё ещё медленная и далекая. - ...Никаких воспоминаний, пока мы не окажемся в безопасности дома... он внутри, но отдельно и осознает, что происходит... Когда мы приедем домой, он полностью сольется со мной.
- Ты многому научишься у Майлза.
Я вывел Карен из транса, снова не забыв упомянуть, что она будет помнить всё, что произошло. Она покинула мой кабинет, пошатываясь. Я надеялся, что Майлз проследит за тем, чтобы она благополучно добралась до дома.
Карен была подавлена в первые дни после объединения с Майлзом. Она даже не могла записать все детали его воспоминаний. В том, что он верил, было много искажений реальности. Майлз был пленен разговорами о Сатане, но в действительности это всё крутилось вокруг лжи, детской порнографии и воровства.
- Все говорили, что я была сучкой, - рассказывала Карен.
- Я вижу, что в Вас проявляются черты Майлза.
- Я стала говорить более напористо прежде, чем успевала осознать это.
На протяжении всех лет, объясняла Карен, некоторые люди, которых она знала, переставали резко звонить ей. Теперь она поняла, что Майлз посылал их куда подальше. Она смогла вспомнить эти случаи. Майлз их посылал, а затем Карл стирал воспоминания об этих людях. Майлз всегда хотел так поступить с её матерью.
- Думаю, всё прошло хорошо, - сказал Карл, когда Карен была в трансе. - Я не дал часть воспоминаний Карен, чтобы она не смогла их записать и передать Вам.
- Что ты не хотел, чтобы я узнал?
- Майлз не был геем! - выпалил он.
- Что ты имеешь в виду? - спросил я. Карен и её личности не переставали меня удивлять.
- Майлз хотел заняться сексом с женщиной, но он мог это сделать, если бы Карен занялась сексом с другой женщиной. Ну, понимаете, однополый секс.
- Думаю, я понял. С точки зрения Майлза это был бы традиционный секс, хотя со стороны это выглядело бы, что любовью занимаются две женщины.
- Да, но этого не произошло, - Карл замолчал на секунду, затем снова выпалил. - Он хотел, чтобы Вы его ударили.
- Зачем? - я был снова удивлен.
- Так бы он почувствовал, что его любят.
Я не знал, что и сказать, поэтому дал возможность Карлу продолжать говорить. Ему, как хранителю секретов, явно надо было выговориться.
- Её руки зажили. У Майлза было четыре сломанных пальца. Они были молотком по его руке, когда он ими защищался. Затем они связывали его руки и ноги... - мне показалось, Карл представил это и снова замолчал.
- Как проходит слияние Майлза? - поинтересовался я.
- Оно закончилось вчера. Его больше нет.
Я пытался найти в этом положительную сторону, отметив, что он теперь стал частью Карен и всё ещё с ними. Карл чувствовал себя покинутым.
Я быстро побеседовал с Энн. Она сказала, что чувствует себя виноватой за своё прошлое, но она не вдавалась в подробности. Я спросил у неё, хотела ли она объединиться с Карен. Она сказала, что подумает. Холдон продолжал настаивать, что дела, в общем, шли хорошо. Он не вмешивался. Я спросил, стоило ли объединять Энн следующей с Карен. Он считал это правильным решением.
«28 сентября 1996 года
Слияние с Майлзом
Ночью перед слиянием с Майлзом меня одолевали сомнения. Я знала, что он появился, чтобы справляться с насилием по отношению ко мне, и я не знала, способна ли я была принять все его воспоминания. Только одна личность была против. Она, этот Карл, доставил мне днём массу проблем. Когда я пыталась заснуть, он всё пытался убедить остальных помешать объединению. Не знаю, сколько именно мы проспали, но, когда я проснулась, то чувствовала себя ужасно. Пока я ехала к Вам, я снова отключилась и затем осознала, что припарковала свою машину у планетария, стояла перед озером и со страстным желанием прыгнуть в него. Желание было таким сильным, что застыла на месте и готова была ему последовать».
Карен продолжила описывать то, как она добралась до меня и дальнейший процесс слияния с Майлзом. Несколько строк она потратила на рассуждения о том, что она получила от Майлза...
«Когда мы объединились, я почувствовала силу Майлза и получила часть его хороших воспоминаний. Выйдя из транса, мои запястья, руки и лодыжки болели. На протяжении следующих дней мои руки постоянно сжимались в кулаки. Мне ужасно хотелось обругать людей.
После того, как я приехала домой, слияние обрушилось на меня тонной кирпичей. Когда воспоминания Майлза хлынули в мой мозг, я не могла никак понять, как это всё могло произойти со мной. Я чувствовала злость. Мне хотелось кого-нибудь ударить. Сколько ещё может выдержать мой разум?
Были и ощущения, которые я не могла объяснить, несмотря на мнение Майлза о сексуальности. Попытаюсь объяснить как можно лучше.
Когда мне было 17, в 1977 году, я жила с женщиной, которую звали Джейн, и ей было 34 года. Она была лесбиянкой, и я тогда ещё об этом не знала. Но Майлзу нравились девушки, и он проводил с ней много времени, дав ей в итоге понять, что я тоже лесбиянка. Джейн намекала о том, чтобы начать отношения, я отказывалась, а Майлз, наоборот, к этому и подводил. Это вызывало большой дискомфорт между мной и Джейн. Значит ли это, что я могу быть лесбиянкой? Теперь, возвращаясь в прошлое, я поняла, почему она меня так сильно злилась. Майлз поддразнивал её. Когда мы с ним стали одним целым, я смогла взглянуть на женщин его глазами. Теперь непонятно, какая у меня ориентация!
Я оставила худшие воспоминания напоследок, потому что я боюсь их записывать на бумагу. Я чувствую, что мне необходимо Вам о них рассказать, потому что они выводят меня из душевного равновесия. Я хочу Вам всё рассказать, но также чувствую, что мне следует Вас защитить и поговорить со священником. Поэтому я напишу кое-какие воспоминания, не вдаваясь в детали. Как же я хотела, чтобы мне не пришлось это писать. Не могу поверить, что существуют люди, способные на такие вещи.
Существовало несколько степеней веры в Сатану. Первая степень увлекла меня, потому что я была любопытной и очарована тем, что мне рассказывали. Мне хотелось узнать больше, по крайней мере, так хотелось Майлзу. После этого они взяли меня на следующий уровень, который заключался в произнесении молитв Сатане и передаче ему контроля над своей душой. Затем шел третий. Меня заставили это хранить в тайне. Следуя по каждому из уровней, говорили они, я стала бы могущественной.
Если мы не подчинялись главам культа, они говорили, что нас убьют. Я помню окровавленные белые листки бумаги. Много крови. Чья это была кровь, я не знаю. Но я помню, что они убивали животных для жертвоприношений.
Они подталкивали меня к тому, чтобы я распадалась на личности - от этого их секрет тем более никто не раскрыл. Я была так сильно сбита с толку и благодарила любую часть меня, которая меня от этого спасала. Люди, которые были в этом замешаны, являлись видными деятелями нашего района. Они носили особые одежды и надевали маски. Майлза пытали неописуемыми способами. Нам нельзя было рассказывать о ритуалах, иначе они бы нас убили. Знаете, что больше всего меня беспокоит? Зло. Мы всё еще страдаем от того, что нас заставили чувствовать себя полными скверны. Я не думаю, что мы когда-либо забудем то, что с нами произошло.
Ни один ребенок не должен подвергаться боли и страданиям. Я думала, что стало с другими детьми, которые прошли через подобные вещи. Наши истязатели так умело всё скрывали. Я думала, где теперь все те фильмы, которые они снимали. Я помню, как они пели «младенец Иисус мертв», снова и снова. Не думаю, что я быстро восстановлюсь от этих воспоминаний. Доктор Байер, я беспокоюсь за Вас. Я не хочу, чтобы Вы сломались из-за нас.
Карен Оверхилл».
19.
Энн и Сидни
10 октября 1996 года Карен выглядела просто усталой. Она сказала, что потеряла время по пути ко мне, очнулась только в паркинге и потерялась. Сегодня она мне не рассказывала новые воспоминания Майлза. Должно быть, она их все впитала. С её слов, наихудшие воспоминания связаны с ритуалами. На них постоянно истязали её тело. Способ Майлза справляться с болью пробудил в нем желание разорвать себя изнутри, поскольку он считал, что был дьяволом. Он также хотел, что и я причинил боль Карен. Она сказала, что им потребовалось несколько лет, чтобы поверить в то, что я не стану этого делать.
Воспоминаниям Майлза недоставало временных рамок, хронологии. Больше всего она ненавидела те воспоминания, в которых её заставляли говорить, что она хочет, чтобы ей причинили боль, а затем они приступали к этому или же когда они внушали ей мысль, что она может быть спасена через боль, и затем опять же мучили её.
Карен по моей просьбе рассказала об одном из воспоминаний Майлза, о священнике, который участвовал в издевательствах над ней. Он окроплял её святой водой, чтобы посмотреть, будет ли она жечь её кожу, и показать тем самым, что она была спутницей дьявола. Она вспомнила, что видела красные отметины на тех местах, куда попала эта вода, и теперь она задумалась, а была ли это на самом деле святая вода. Также она не могла точно вспомнить, не появились ли они после её собственных действий.
Я слушал её внимательно по поводу того, как прошло слияние с Майлзом. В голове я держал то, что она мне написала, что, если я хотел услышать детали ритуальных издевательств над Майлзом, то мне надо было попросить Карен рассказать об этом. Я думал об этом. Мне очень сильно хотелось узнать эту часть её биографии, возможно, в моём любопытстве была доля чего-то нездорового, в точности, как у зевак, собирающихся, чтобы посмотреть на публичную порку. Иногда я ловил себя на мысли, что стал психиатром отчасти из-за того, что меня привлекали странности. Но мне следовало быть осторожным. Я не хотел узнавать подробности этих событий ради собственного развлечения.
Я не знал, какую пользу принесёт Карен то, что она делится со мной всеми тошнотворными душераздирающими подробностями своих мучений, от которых её саму воротит. Пока я не видел в них явную пользу для терапии, поэтому и не поднимал эту тему. Я акцентировал внимание Карен на то, что ей не следовало беспокоиться о том, что её воспоминания нанесут мне какой-либо вред, что она могла мне рассказывать всё, что хотела, и мне не требовалось, чтобы она делилась со мной чем-то определенным. Мы остановились на таком варианте. Затем я ввёл её в транс, и со мной захотела поговорить Энн.
- Я слышала, Вы предложили, чтобы я следующей объединилась с Карен, - Энн сидела прямо на стуле, её голос не был лишен шарма и сдержанности (я бы даже сказал утонченности). - Я не против, но для начала мне бы хотелось кое-что выяснить.
- Конечно, чем я могу помочь?
- Нужно исправить неправильное понимание религии у Карен, - у Энн есть свой повод для злости. - Господь любит каждого, но для нас он мёртв.
- Ты имеешь в виду из-за того, что тебе говорили на церемониях?
- Да.
- Только у некоторых личностей есть подобные мысли, - отметил я. - Возможно, тебе удастся совладать с этими неправильными воззрениями.
- Не знаю. Мы чувствуем себя недостойными любви Господа, - Энн посмотрела на меня прямо. - Вы не знали, что они включали записи пения хоров, когда проводили свои церемонии? В итоге, где бы мы это ни слышали, это напоминает нам о прошлом.
- Большой вред был нанесен религиозным чувствам Карен, - заключил я.
- Это было чудовищно.
Потребовалось несколько недель прежде, чем последствия от слияния с Майлзом прекратили давать о себе знать. Разбирательство в суде дела о моём разводе давило на меня, но я старался не приплетать эти эмоции в сеансы с Карен. К тому же она не спрашивала об этом. Я и дальше обсуждал с Энн её слияние, и в итоге она дала своё согласие. Правда, перед тем, как начать, со мной захотел поговорить Сидни. Ему казалось, что его объединение пройдет гладко, и он его ждёт с нетерпением. Хотя, с его слов, иногда лучше делать вещи без Карен, но ему грустно, и он чувствовал себя одиноким. Раньше с ним были Майлз и Клэр. Теперь у него не осталось никого, с кем можно было поиграть. Внутри так тихо.
Он спросил меня:
- Будет ли больно от слияния?
Я ответил, что это похоже на объятие. Тогда Сидни попросил у меня разрешения посмотреть на то, как всё будет происходить с Энн.
- Я не против того, чтобы Сидни смотрел, - ответила Энн, чинно восседая на стуле. Она смотрела мне прямо в глаза и говорила спокойно и чётко.
- Думаю, это поможет ему и некоторым другим справиться с их опасениями, - высказал я свои размышления.
- Надеюсь на это. С тех пор, как мы впервые обсуждали слияние, я свободно видела мысли Карен. Надо мной никогда не издевались. Мне сложно поверить в то, что произошло с остальными. Когда я увидела воспоминания Майлза, мне стало не по себе от осознания того, что это всё происходило с нами на самом деле.
- Что мне следует рассказать о тебе, когда я буду представлять тебя Карен?
- Дайте подумать... Мне шестнадцать лет, я родилась в возрасте одиннадцати лет. Я появилась для того, чтобы посещать каждый день церковь и исповедоваться по субботам. Я помогала священнику и исчезала тогда, когда он приходил для того, чтобы причинить нам вред. Я должна была быть девочкой-паинькой. Я убедилась в том, чтобы Джеймса и Сару крестили и отметили их первое причастие. Я старалась передать им веру в Бога, а также позитивный взгляд на жизнь по мере того, как они росли. Я успокаивала детей после того, как на Карен напал её муж. Я старалась научить их тому, что хорошо, а что плохо.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги