Меняю колоду!

Глава 13

И снова мерный стук колёсных пар на стыках железнодорожных рельсов. Сосед по купе спального вагона, оставив вещички, куда-то слинял. Возможно, к знакомым или друзьям. Даже не представился штафирка невоспитанная. Ну да, теперь всякое гражданское лицо я имею право именовать этим обидным термином, поскольку на моих плечах новенькие погоны лейтенанта Мажеского корпуса, в придачу к еще не обношенной толком полевой офицерской форме, ну или форма к погонам, монопенисно, как любил говаривать Колька Новиков мой закадычный приятель из той реальности. Везет мне на Николаев как в первой так и во второй жизни. От нечего делать упал сверху на покрывало, свесив ноги в начищенных как зеркало сапогах. В голове отчего-то вдруг возник голос Френсиса Росси лидера группы Status Quo:

Абсолютно аналогичная ситуация — Родина в лице командующего Мажеским корпусом генерал-полковника Блинова сказала: «Надо!», студент Зубов ответил: «Есть!». А куда деваться? Супротив столь высокого начальства не попрешь. Оно, конечно, лютики-цветочки собирать, сусликов ловить и прочей ерундой заниматься во время учебной практики меня особо не тянет, однако и лишиться каникул не очень хочется. Оно, вроде бы, всего на пару месяцев планируется меня засунуть в какую-то бессарабскую дыру, расположенную где-то в дельте Дуная, но на практике частенько выходит так, что высокое начальство про тебя ненароком забудет, а местному, лишь бы свободное место в штатном расписании было заполнено, а то, что я пока студент и должен учиться, никого волновать не будет:

Вместе с забойным мотивом, очень популярным во времена моего первого детства и юности, под который мы в армии даже утренней зарядкой занимались, нахлынули воспоминания. Все случилось настолько быстро, что сложившуюся ситуацию толком обмозговать мне было не дано.

Итак, возвращаюсь я из города в студгородок обвешенный пакетами и кульками. Не успеваю разгрузиться, как по мою душу посыльный из канцелярии ректора. Хватает меня за шкирку (разумеется в фигуральном смысле) и тащит пред светлы очи самого Константина Константиновича. Здрасьте, давненько не видались. Разумеется, я не настолько охамел. Представился честь по чести:

— Здравия желаю, Ваше Высокопревосходительство! Студент второго курса Зубов по вашему приказанию прибыл! — Горланил от души, чтобы в ушах высокого начальства свербело. А не фиг отвлекать студента от заслуженной пирушки.

— Молодец, — ректор расплылся во всю лыбу, будто лепшего кореша, коего век не видал, неожиданно повстречал, — вид бравый, слегка придурковатый — всё, как полагается по уставу. — И, выражаясь фигурально, без предварительных ласк, взял быка за рога, то есть осчастливил меня по самые не балуйся: — Видишь ли, Владимир Зубов, на одной из пограничных застав «пал смертью храбрых» некто капитан Мажеского корпуса Коловратов. — Судя по недовольно-скептическому выражению лица и тому, как тот произнес «пал смертью храбрых», смерть упомянутого капитана была отнюдь не славной. — Так вот, Зубов, тебе доверена ответственная задача занять место штатного представителя нашего славного корпуса на этой заставе.

— Мне?! Так у меня же учебная практика буквально на носу. — Я посмотрел недоуменно на продолжавших лыбиться Блинова и майора Прошина.

— Практику мы тебе зачтем автоматом, поскольку преподаватели весьма высоко оценивают твой потенциал, в плане усвоения научных знаний. Насчет твоей предстоящей командировки, вовсе не шутка и не розыгрыш. Пойми, Владимир, так иногда бывает, убыл человек, а заменить его некем. Тут на горизонте появляешься ты, кстати говоря, благодаря стараниями Антона Макарьевича Богородицкого. Профессор тут едва погром не устроил, де, подайте-ка Владимира Зубова на факультет Целительства. С трудом тебя отстоял, цени, иначе судьбы целителя тебе было бы уж точно не миновать — Антон Макарьевич он такой.

— Весьма признателен за вашу заботу, господин ректор! — вполне искренне поблагодарил я, поскольку менять своего решения стать атрефактором не собираюсь. — Но при чём тут погранзастава. Я ведь всего-то простой студент университета, а там эвон какая должность. Может, туда какого обычного армейского офицера на эти два месяца послать?

На что Блинов уже совершенно серьезным тоном сказал:

— Можно было бы, молодой человек, если б не одно обстоятельство… Впрочем, обстоятельств не одно, их много. Да будет тебе известно, дельта Дуная на нынешний момент, места дикие необжитые, в тамошних плавнях сам чёрт ногу сломит, а для скрытого перемещения контрабандистов, считай, наезженный тракт. Если бы только контрабандистов, было бы половина, нет, даже одна сотая беды, по тем местам армия врага пройдет незамеченной, а всякого рода шпионы и бандиты националистического толка так и норовят проскочить вглубь территории Российской Империи и совершить, какую-нибудь пакость, направленную на ослабление оборонного потенциала нашего государства. Но даже не это самое главное, на подведомственной сто тридцать седьмой погранзаставе территории располагается Прорва. Спокойная, наподобие той, что в вашей Бобровке. Однако время от времени оттуда лезет всякая гадость, с которой обычному воину обычным оружием совладать очень и очень затруднительно. Так или иначе, но наличие одаренного на заставе не каприз командования, а насущная необходимость. А кто, по-твоему, несет полную ответственность за своевременное укомплектование наших славных Армии, Флота и Военно-воздушных сил квалифицированными кадрами?

Вопрос риторический, тем не менее я на него ответил:

— Вы, разумеется, Ваше Высокопревосходительство.

— Так-то, Владимир, именно я несу полную ответственность перед Государем Императором за все промахи, связанные с действиями вверенного в мое подчинение корпуса. А оно ведь всего и не предусмотришь. Ну кто мог подумать, что один капитан способен сломать шею, скатившись по пьяной лавочке с крутого склона, и, не приходя в сознание, помер, не дожив пяти годков до заслуженной пенсии. Одаренные весьма живучий народ, особенно квалифицированные маги. А тут как назло, под рукой на замену никого. Благо, профессор Богородицкий своевременно напомнил о твоем существовании.

— Но как? Я же всего лишь студент, по армейским понятиям не унтер-офицер, даже не ефрейтор, обычный рядовой, а там капитан нужен, ну хотя бы какой-никакой лейтенант, насколько я понимаю.

На что ректор вновь широко заулыбался и в откровенно-покровительственном тоне ответствовал:

— Юноша, если ты внимательно изучал уставы Вооруженных Сил Российской Империи, тебе должно быть известно, что должность командира корпуса позволяет присваивать звание любому военнослужащему вплоть до капитана, вне зависимости от его предыдущего звания. Капитана мы тебе, разумеется, не дадим, а вот знаки различия лейтенанта с сегодняшнего дня будешь носить с гордостью. Хе-хе-хе! На тебя уже и форма приготовлена. Парадную, по мере надобности, построишь за свой счет, ты ведь у нас человек небедный, а пока в полевой походишь. Ох, завидую тебе, Зубов! Все девки твои будут! И вообще. Ну всё, на этом разговор окончен. Дальнейшие инструкции получишь у Виталия Ивановича. Все свободны.

М-да, кажется, тут у них серьезная трабла нарисовалась, коль студента в лейтенанты. Без меня всё порешали, не отвертеться. Странно как-то, на всю Рассею-Матушку не нашлось одаренного офицера на замену неудачно свернувшему себе шею капитану. Впрочем, чего в жизни не случается, на то она и жизнь.

Далее у меня состоялся недолгий разговор с майором Прошиным. Адъютант Блинова лишь мельком осветил поставленную передо мной задачу, суть которой если кратко, сводилась к нескольким вещам. Первое — это добраться на поезде до Вознесенска Черноморского, приморского города, расположенного на месте Одессы прошлой моей реальности (в этом мире не было Екатерины Великой и дюка Ришелье, так что всего лишь Вознесенск, а не Одесса). Далее, мне полагалось предстать пред светлы очи генерал-губернатора, по совместительству командующего Юго-Западным военным округом, Петра Евсеевича Кондратьева-Туманова, ну или кого-то из его заместителей, с целью получения направления на сто тридцать седьмую погранзаставу и, согласно полученным в штабе округа указаниям, следовать к месту несения воинской службы.

— Тебе, Зубов, — продолжал инструктировать Прошин тоном матерого наставника, — настоятельно рекомендую особо не выпячиваться. Отсидишь тихонько два месяца, сдашь дела преемнику и домой на каникулы, девок офицерскими погонами в экстаз вгонять. Артефакт с ментальной привязкой к сигнальному периметру, установленному вокруг тамошнего прорыва иной реальности, и специальное оружие с боеприпасами повышенной мощности получишь на перроне при посадке на поезд, иже с этим пакет с более подробными инструкциями и командировочными. Отправление с Киевского вокзала завтра ровно в два пополудни. Третья платформа, восемнадцатый вагон, пятое купе, скорого Москва-Киев-Вознесенск. Настоятельная просьба не опаздывать. А сейчас дуй к каптенармусу за офицерской формой и свой штатный ствол не забудь забрать из оружейки. Вроде бы, всё. Бывай, Владимир, и не поминай лихом.

Нормальным мужиком майор Прошин оказался, вовсе не занудой каким-нибудь.

А теперь представьте реакцию моих друзей, на явление народу ажно цельного пятнадцатилетнего (почти шестнадцатилетнего, хоть и выгляжу на все двадцать) лейтенанта Мажеского корпуса, с кобурой на боку.

У Кольки аж челюсть отвисла и рука с салатом на вилке застыла у рта. Девчонки также впали в ступор. Пришлось выводить из него народ посредством пошловатой шуточки:

— А вот и я! Поди не ждали ни буя?!

— Володь, что это за маскарад такой ты устроил? — первой опомнилась Исидора.

— Никакой и не маскарад, дорогая, отныне и навсегда, ну или до тех пор, пока не разжалуют за какую провинность, ваш покорный слуга честь имеет быть офицером Мажеского корпуса. Пока простой летёха, надеюсь со временем и до генерала дорасту.

— Ну ни хера себе! — это уже Колян очухался. — За что это тебя так? То есть, за какие заслуги наградили?

— Видите ли, товарищи мои верные, стране нужны герои, а бабы рожают дураков. Так вот, один из таких героев перед вами, прошу любить и жаловать.

— Вован, ты чо несёшь! — возмутился Жом, — ему офицера дали, непонятно за что, а он еще и кочевряжится, нос воротит. Нам лейтенантские звания только через четыре года светят, да и то не каждому, кое-кто и мамлея огребет, а кого-то, как нонкомбатантов, и вовсе по статской табели аттестуют, особливо нас, будущих целителей!

— Не, Коль, ни капли не выпендриваюсь. Отправляют меня в Тьмутаракань дальнюю ажно на самую границу с Австро-Венгрией, в комариные края Дунайские, проливать кровушку за родину нашу великую Рассею-Матушку…

— Не ёрничай, Зубов, — недовольно наморщила носик Валентина Мальцева, — рассказывай, зачем к ректору вызывали?

Поскольку о секретности предстоящей командировки меня не предупредили, я поведал друзьям о своем разговоре с Блиновым Константаном Константиновичем, и о своем завтрашнем отъезде.

На что Колян хлопнул ладонью по моему плечу и от чистого сердца поздравил:

— Молоток, Вовка! — И с толикой зависти в голосе добавил: — Повезло тебе, мне бы так, у ж я бы… — но под многозначительным взглядом будущей супруги осекся. Вот же бабы мастерицы засовывать даже таких настоящих пацанов, как Николай под свой каблучок в общем-то невеликого размера.

Затем сели ужинать, заодно достойно отметили окончание первого курса. Мои друзья успели поменять единичку на двоечку на своих погонах и нарукавных нашивках.

Ночь с Исидорой была жаркой и сладкой. Для меня и для подруги было понятно без всяких слов, что это последняя наша встреча. Чувства чувствами, но помимо их существует рациональный аспект нашей жизни. Поскольку из меня жених, как из говна пуля, моя, теперь уже бывшая, подруга собиралась за время учебной практики захомутать какого-нибудь столичного лоха из высокородных препов, чтобы, так же, как её подруга Валентина, подмять под себя и начать лепить из него верного послушного во всем супруга. Флаг ей в руки, а к нему искренние пожелания удачи. Вот только жаль, что не все наши желания сбываются. Надеюсь, у Исидоры всё случится именно так, как ей хочется.

Провожали меня полным комплектом. Перед отъездом девчонки умудрились сгонять в университетский магазин, где накупили гору продуктов мне в дорогу. Большую часть харчей пришлось оставить. Взял с собой лишь копченую курочку, шмат соленого сала, каравай ржаного хлеба, бутылку грузинского крепленого вина, немного сахара и жестяную банку с индийским чаем. Тут езды-то около двух суток, к тому же, во время стоянок поезда можно в любое время дня и ночи вполне достойно перекусить в привокзальных ресторанчиках, именно так и поступает подавляющее большинство обеспеченных пассажиров. На худой конец, имеется вагон-ресторан, но мне его посещать категорически не рекомендовали наши девчата, получившие еще в детском возрасте горький опыт общения с железнодорожным общепитом в одной из поездок начерноморские курорты.

На перроне меня отловил посыльный и вручил под роспись опечатанные личной печатью ректора чемоданчик и толстенный конверт из плотной вощеной бумаги.

Сердечно попрощался с друзьями, пожелал им успешной практики. Выразил надежду появиться в Бобровке к моменту прибытия туда Николая и Валентины.

Ждать отправления состава долго не пришлось.

Мой сосед, влетел как угорелый в купе перед самым отходом поезда. Пробурчал что-то невнятное, то ли поздоровался, то ли послал матерно, я так и не понял. Кинул чемодан на полку для хранения вещей и тут же умчался в неизвестном направлении. Ну и ладно, никто разными глупыми разговорами донимать не будет.

Если кто-то думает, что как только поезд тронулся, лейтенант Зубов кинулся распаковывать кофр и знакомиться с содержимым пакета, тот глубоко заблуждается. У меня неожиданно включился внедренный в мозговую подкорку инстинкт железнодорожного путешественника. Вроде бы только что из-за стола, проголодаться должен нескоро, ан нет, тут же вспомнил про курицу, томящуюся в рюкзаке и сальце, и хлебушек мягкий ноздреватый душистый и едва слюной не подавился. Разложил харчи на клеенчатой скатерке и неспешно перекусил, чем Бог послал, запивая вкусную еду некрепким вином с непонятной надписью на этикетке по-грузински.

Интересный факт, в этой реальности Россия не включила в свой состав ни Грузию, ни Армению, лишь заключила с этими государствами военно-политические союзы. А вот Азербайджан и земли свободолюбивых горцев ушли под руку «Белого царя». Русские войска огнем и мечом жестоко подавили сопротивление местных народов чем отвели смертельную угрозу, в первую очередь, от тех же грузин и армян, а также обезопасили свои земли от грабительских набегов горских племен. Завоевание Кавказа здесь происходило в более жестоком варианте, нежели в первой моей реальности. Все поселения, где находили рабов-славян, сравнивались с землей, а их жители от мала до велика выдворялись за пределы Российской Империи в Турцию или Персию. Освободившиеся плодородные долины моментально заселялись казаками. Вот такая занимательная история. Ну это я так к слову.

Насытившись под завязку. Завалился на койку, свесив, как я уже упоминал, ноги в начищенных сапогах. За воспоминаниями не заметил, как уснул. Сон после обильной пищи, вопреки заявлениям эскулапов, был легок и приятен. Снилось что-то доброе, воздушное, вот только что именно, тут же вылетело из головы после моего внезапного пробуждения. А проснулся я из-за отчетливого щелчка взводимого револьверного курка. Разумеется, я не испугался, поскольку против моей магической защиты пистолетная пуля просто несерьезно. Открыл глаза и вместо ожидаемого темного зрачка направленного на меня ствола увидел бледного, как суточный мертвец соседа по купе, а в его руке приставленный к виску миниатюрный револьвер. Миниатюрный, спору нет, но не настолько миниатюрный, чтобы выпущенная из него пуля не пробила височную кость и не превратила содержимое черепа в кровавое месиво с последующим его выплескиванием наружу.

А мне оно надо? Вместо того, чтобы спокойно свести счеты с жизнью где-нибудь в туалете, этот придурок решил предельно усложнить мне жизнь. Вот сейчас нажмет спусковой крючок, бабахнет, себя и меня забрызгает всякой гадостью, а я только форму получил и сапоги начистил, как котовые яйца. Но хуже всего, на шум пожалуют официальные лица и начнутся всякие ненужные расспросы-допросы. Ну да, я эгоист и думаю прежде всего о собственном благополучии и комфорте. Именно по этой причине, мухой взлетел с кровати и четко рассчитанным ударом кулака выбил злосчастный огнестрел из руки несостоявшегося самоубийцы. Затем схватил соседа по купе за грудки и грозно прошипел прямо в его перепуганное лицо:

— Ты что творишь, урод! Захотел свести счеты с жизнью, так вали в тамбур или еще куда, там и стреляйся на здоровье!

— Я… я …н-не х-хотел, — заметно заикаясь выдавил он побелевшими губами, — н-но т-так уж п-получилось. П-простите.

Теперь я наконец получил возможность хорошенько рассмотреть соседа по купе. Парень лет двадцати пяти, не старше. Росту на полголовы ниже меня, лицо обычное, брюнет, щегольские усики-ниточки под носом, глаза карие выражают безмерный испуг и (я надеюсь) сожаление за свой необдуманный поступок.

Первым делом усадил юношу за столик. Затем извлек из рюкзака початую бутылку вина и накатил ему граненый стакан. Оно, конечно, ему бы водки или коньяку, было бы более актуально, но чего нет, того нет. Выхлебал махом, затем и все остальное содержимое бутылки. Я же тем временем забрал валявшийся на кровати револьвер, снял с боевого взвода и от греха подальше запихнул в карман кителя. После чего присел напротив.

Вино вскоре подействовало. Мертвенная бледность начала сходить с лица юноши, но не печаль-тоска, будто он только что узнал о смерти близкого человека, ну или получил отставку от горячо любимой женщины.

— Владимир Прохорович Зубов лейтенант Мажеского корпуса, в настоящий момент следую к месту дальнейшего прохождения службы.

— Фиолентов Панкратий Тарасович, — представился в свою очередь сосед, — коллежский секретарь, служу в министерстве Путей Сообщения. В настоящий момент направляюсь в Полтавскую губернию… — Вот тут-то моего визави прорвало на банальные рыдания.

Слегка оклемавшись он поведал мне весьма и весьма некрасивую историю. Полгода тому назад, он похоронил свою горячо любимую матушку Фиолентову Настасью Петровну. Отец Тарас Григорьевич отдал Господу душу пять лет назад. Так что теперь именно Панкратий стал официальным главой семьи. По законам Российской Империи на днях наступил срок его вступления в наследство. А наследство приличное, ни много ни мало — десять тысяч гектаров плодородных пахотных земель, сдаваемых в аренду крестьянам. Официальная оценка коммерческой стоимости его земельных владений более двухсот тысяч рублей. Ко всему прочему, имеется усадьба у реки с забавным названием Кобелячка с парком, прудами и трехэтажным фамильным домом. Все это оценено дополнительно в сорок пять тысяч. Получив на руки все необходимые документы, он отправился осмотреть угодья, перезаключить договора с арендаторами. Итак вышло, что буквально полчаса назад все это свое имущество он бездарно спустил в карты. Если бы родительское наследство принадлежало только Панкратию, было бы полбеды. В списке наследников числятся его несовершеннолетние брат и сестра, чьим опекуном он по закону является. Так вот, их доли он также поставил на кон и профукал. Посчитав себя человеком недостойным, господин Фиолентов решил свести счеты с жизнью, дескать, мертвые сраму не имеют.

В результате дотошного опроса выяснилось, что для поездки на вокзал сосед по купе заранее заказал такси. По дороге водитель попросил заехать за двумя своими постоянными клиентами, которым также нужно попасть на Киевский вокзал, как потом выяснилось, на тот же самый поезд. Времени было хоть отбавляй, к тому же, дополнительные пассажиры, по заверениям таксиста, значительно уменьшат его транспортные расходы, ибо все равно платить по счетчику, но теперь не одному ему, а на троих вскладчину. Панкратий Тарасович дал добро.

Пассажиры Павел Павлович и Сергеей Юрьевич оказались вполне респектабельными господами. Поскольку от Виноградова, где чиновник снимал дом с прислугой до конечной остановки ехать было довольно долго, попутчики предложили переброситься в картишки. Играли вариант известной мне по прошлой жизни довольно примитивной карточной игры «сека» три листа, суть которой, в конечном итоге, сводится к банальному торгу. За полчаса Панкратий выиграл у своих новых знакомых аж двести с лишним рубликов. Успех вдохновил Фиолентова, и тот с радостью принял предложение новых своих знакомых «сгонять партийку» уже в поезде, благо ехала парочка (опять-таки счастливый случай!) в одном с нами вагоне через пару купе. Дальнейшее развитие событий было менее радужным для господина Фиолентова. Сначала ему позволили выиграть еще тысячу рубликов, а вот потом он как-то незаметно спустил всю свою наличность, а за ней и всё принадлежащее не только ему, но и сестре и брату недвижимое имущество. Вот такая незамысловатая дорожная история.

Если кратко резюмировать, развели лоха каталы на бабки люто. Азартным оказался Парамоша, то есть Панкратий, не понял, что его банально «обувают», не сумел вовремя остановиться, оставил сестрицу и братишку малых без средств к существованию. Скорее всего, подстава организована кем-то из ближайшего окружения Фиолентова. Кем именно, пусть выясняет сам пострадавший. Потом. По большому счету, мне его не жалко, сам в прошлой жизни точно таким же образом учил жадных простофиль. А вот брата и сестрицу, оставшихся без средств к существованию, даже очень и очень жалко. Упаси Господь, завтра этот придурок вместо того, чтобы отдать все силы на благо малолеток, вновь малодушно решит свести счеты с жизнью, а меня или еще какого другого спасителя поблизости не окажется. Тогда для находящихся под его опекой детишек и вовсе кранты наступят. Приютный дом. Б-р-р! Сам в таковом побывал и врагу не пожелаю там оказаться. Решено, помогу Панкратию Тарасовичу, вернуть потерянное добро, заодно на представителей местного криминалитета погляжу.

Ну не совсем криминалитета, ибо по законам Российской Империи азартные игры не возбранялись, также ограничений по проигрышам не было. Единственное условие, состояло с том, чтобы игроки не задействовали во время игры сверхспособности, иначе это уже не игра, а чистой воды обираловка. Тщательно осмотрел соседа магическим зрением на предмет ментальных закладок. Всё чисто. Никто не воздействовал чарами на его сознание. Значит, обобрали Фиолентова посредством чисто шулерских приёмчиков.

— Слушай, Панкратий, — обратился я к нему по-свойски, — я помогу тебе вернуть твой проигрыш, но при одном условии, ты поклянешься больше не играть в любые азартные игры, особенно на средства сирот.

— Дам самую страшную клятву, Владимир Прохорович! — с надеждой посмотрел на меня Фиолентов. Недаром говорят, что утопающий за соломинку готов ухватиться, а тут аж целый лейтенант, внушающий доверие одним лишь своим бравым видом.

Похоже, сосед под воздействием винных паров подумал, что я сейчас возьму в руки пистолет и пойду восстанавливать справедливость путем угроз и насилия. Нет, дорогой мой Панкратий, никакого криминала. Все произойдет на вполне законных основаниях, короче, играем. Вот только с офицером Мажеского корпуса никакой, даже самый отмороженный на голову шулер за карточный стол не сядет. Поэтому для начала необходимо срочно сменить прикид. Благо в форме я тут особо засветиться не успел. Для Панкратия у меня отводилась особая роль, очень важная. Ему следовало пойти к «своим друзьям» и сообщить «по секрету», что в одном с ним купе едет сынок богатого купчины, при нем крупная денежная сумма, ориентировочно тысяч пятьдесят. Юноша рисковый, горячий, склонен ко всякого рода авантюрам. Так вот, дабы хоть как-то поправить свое финансовое положение, господин Фиолентов за четверть от суммы выигрыша берется уговорить купчишку перекинуться в картишки с их компанией.

Поначалу Панкратий Тарасович не очень поверил в мои способности профессионального игрока в карты и как человек честный попытался отговорить меня от «обреченной на провал» затеи. Пришлось извлечь из рюкзака колоду и продемонстрировать несколько фокусов, весьма впечатливших молодого человека. В результате он вдохновился, воодушевился и решил все-таки отыграть роль человека обезумевшего от горя и готового на любую подлость, ради того, чтобы вернуть хотя бы часть проигранных денег.

Без подготовки в пасть к двум «волчарам» Фиолентова я не отпустил. Около часа мы с ним репетировали. Панкратий Тарасович довольно быстро освоился со своей ролью. Как оказалось, во времена студенчества он играл в любительской театральной труппе своего ВУЗа. Убедившись, что мой подельник выглядит в роли подлеца вполне натурально, отправил его на задание. Сам же тем временем переоделся в тренировочный костюм и домашние тапочки, офицерскую форму повесил в шкаф. Пока сосед отсутствовал отрабатывал перед зеркалом самодовольно-наглое выражение морды своего лица, свойственное юным мажорам, рожденным с золотой ложкой во рту.

А вот и Панкратий. Мы посидели около получаса. Этого времени ушлому чиновнику вполне хватило, чтобы «уговорить молодого купчика» перекинуться в картишки в компании «его хороших знакомых». Не корысти ради, чисто приятного времяпрепровождения для.

— Привет честной компании! — громогласно провозгласил я, снимая с головы несуществующую шляпу и нарочито низко кланяясь, мол я тут хозяин жизни и мне любое ёрничанье позволительно. — С вашего позволения, Владимир Прохорович Зубов.

— Проходите, проходите господа. Меня зовут Павел Павлович Кроха, — буквально осветил меня самой благодушной улыбкой рыжеволосый конопатый мужчина лет около тридцати с вызывающей абсолютное доверие простецкой крестьянской физиономией и протянул руку для пожатия.

— Сергеей Юрьевич Корнеев, — назвался его напарник, русоволосый мужчина лет под сорок абсолютно непримечательной наружности.

После обмена рукопожатиями меня и Панкратия усадили за стол на мягкий диван, сами хозяева уселись на стулья.

Не теряя времени даром, я первым делом обследовал новых знакомых на предмет наличия чародейского дара. К моему глубокому удовлетворению одаренных среди них не оказалось. Хотя на каждом было по защитному амулету. Дешевка, способная уберечь своего владельца максимум от винтовочной пули, слабенького огнешара или какого иного вредоносного чародейского воздействия не выше уровня дипломированного мага.

— Может по пять капель за знакомство? — Предложил Кроха.

— Можно и по пять капель, — согласился я.

Рыжий снял с полки дорожный саквояж, извлек оттуда бутылку темного стекла и поставил на стол. К бутылке присовокупил плитку шоколада и четыре небольшие серебряные стопки.

— Прошу уважаемых гостей не судить нас строго, чем богаты, так сказать, — с обезоруживающей улыбкой сказал Сергей Юрьевич.

В бутылке оказался яванский ром, темный густой ароматный весьма крепкий напиток.

Выпили, закусили шоколадом. Поговорили на всякие нейтральные темы, в основном внешнеполитического характера. Павел Павлович Кроха оказался мужчиной весьма общительным и обаятельным. Рассказал честной компании несколько уморительных анекдотов. Корнеев также показал себя вполне эрудированным и тонким умеющим слушать собеседником. Если не знать, что перед тобой парочка профессиональных шулеров, вполне можно принять их за негоциантов средней руки, направляющихся в Киев на деловую встречу со своим компаньоном. Именно такую версию цели своего путешествия озвучили Кроха и Корнеев. Я же, в свою очередь, рассказал что по поручению батюшки купца первой гильдии Зубова Прохора Петровича следую в Вознесенск Черноморский с целью закупки крупной партии хамсы пряного посола и вяленой тарани.

За душевными разговорами опустошили бутылку. Затем как-то невзначай возникла идея перекинуться в картишки.

Ну что же, в картишки, так в картишки, я не против. Для начала по гривенничку. Сели играть втроем, поскольку Панкратий Тарасович отказался весьма решительно, сославшись на фатальное невезение в азартных играх.

— Ну что же, не везет в карты, повезет в любви, — прокомментировал отказ моего соседа по купе зубоскал Кроха.

Несколько кругов мне карта буквально перла. Что такое десять копеек, вроде бы ерунда, однако необходимость перебивать ставку соперника обеспечивает рост денег на кону буквально в геометрической прогрессии. Что касаемо карт, они оказались банально краплеными, причем не очень качественно посредством нанесения царапин обычной швейной иглой. М-да, столь примитивный крап в приличном обществе не прокатывает. Мне в этом плане очень повезло, никогда не занимался всякой ерундой типа подбора специальной рабочей колоды из десятка колод. Для моего глаза-алмаза в совокупности с абсолютной зрительной памятью, вполне достаточно одной раздачи и я помню малейшие отличительные нюансы рубашки той или иной карты. Если по-честному, со мной нужно играть каждый кон новой колодой, но так никто не поступает, именно по этой причине, я проигрывал исключительно когда этого хотел. Ну да, проигрывал в тактическом плане, чтобы основательно завести оппонента и, в конечном итоге, оставить его без гроша в кармане. Классика жанра. Именно этот финт пытается в данный момент провернуть со мной парочка профессиональных катал. Впрочем, судя по приемам, используемым ими, очень уж крутыми профи я бы их не назвал.

Итак я выиграл около пяти сотен рублей, сейчас меня начнут, что называется, «обувать». Подгреб к себе очередной выигрыш что-то около полусотни целковых и в довольно нескромной манере потребовал поменять колоду. Павел Павлович, было, потянулся к своему саквояжу, но я категорически возразил.

— Вызовите проводника, у него непременно имеются непочатые колоды. Ну чтобы без претензий, уважаемые господа.

Возражений не последовало. Корнеев нажал кнопку вызова и вскоре на пороге возник сухощавый мужчина в форме железнодорожника.

— Чего изволят уважаемые господа?

— Принеси-ка нам, братец, колоду в тридцать шесть листов, — сказал я и протянул ему бумажный рубль. Пока тот ловко вытягивал купюру из моей руки, я успел залезть к нему в мозги и проинструктировать, чтобы принес не ту колоду, что ему выдали каталы, а по-настоящему «свежую» в фабричной упаковке.

Признаюсь, меня здорово порадовало, недоуменное выражение на физиономии Крохи, который после распаковки колоды не обнаружил на листах знакомых царапин. Однако делать нечего, сел за стол, изволь играть, пока есть на что.

Вот тут-то мне поперло. Зная карты на руках соперников, легко определить любой блеф с их стороны. Мне же, даже блефовать надобности не было, лишь изредка для азарта. Теперь уже я полностью контролировал игровой процесс. Через час в карманах Крохи и Корнеева не осталось наличных денег, а в моем кошельке приросло тысяч на одиннадцать. Какие-никакие все-таки профессионалы мужики смекнули, что в моем лице имеют дело с более крутым мастером карточных игр и, сославшись на отсутствие денег, попытались соскочить. Но не тут-то было. Панкратий Тарасович напомнил им о своем недавнем проигрыше. Я же сделав вид, будто слышу об этом впервые, здорово возмутился и потребовал «честной» игры.

Не стану уж очень сильно углубляться в дебри возникшей после моего заявления полемики. Каталы уперлись, однако вид возникшего над столом светящийся шарика размером с теннисный мяч и обещание сдать шулеров куда надо со всеми потрохами и краплеными колодами, кои они передали проводнику мгновенно охладило их пыл. Далее особо и рассказывать нечего. Игра продолжилась с вполне предсказуемым результатом. Я отыграл документы на поместье господина Фиолентова, после чего, оставив пару червонцев бедолагам на обратную дорогу, мы с Панкратием Тарасовичем покинули приятную компанию.

Оказавшись в купе, тут же передал ценные бумаги соседу, к ним присовокупил сотню наличными. Скажу вам, столько добрых слов и клятв в вечной любви и дружбе я никогда и ни от кого не слышал. Отныне и навсегда я самый желанный гость в его доме, ну и так далее в том же духе.

Встреча с железнодорожными шулерами последствий, как я ожидал, не имела. Скорее всего, обиженные парни попытались наехать на проводника, притащившего не ту колоду, и тот им популярно объяснил, с кем они перекидывались в картишки, поскольку имел счастье лицезреть меня в форме лейтенанта Мажеского корпуса.

По прибытии в Киев мы любезно распрощались с господином Фиолентовым. В результате нашего знакомства я получил нехилую прибыль в денежном выражении, а также человека, многим мне обязаным аж из министерства Путей Сообщения. Это сейчас он всего лишь коллежский секретарь, но со временем и до действительного тайного советника, может быть, дослужится. Так что знакомство полезное.

Дальнейшее путешествие до Вознесенска Черноморского обошлось без приключений. В мое купе никого не подселили, что меня вполне устраивало.