Мертвые девушки

Приложения

Когда я был маленький, другие дети меня боялись. Родители отправили меня в школу, но учительница сказала, что я слишком большой и что я могу научить других плохому. Меня отправили грузить камни, мешки с песком и с цементом. Один раз я обнял друга, а когда отпустил, он упал на землю. Те, кто видел, как было дело, сказали, что я его убил. За это меня посадили в тюрьму. В тюрьме меня опять послали грузить камни. Как-то умер человек, который носил покойников в больнице, и доктор приехал в тюрьму искать кого-нибудь на его место. Директор тюрьмы велел позвать меня и сказал: «Иди с этим сеньором». Я десять лет носил покойников с места на место, а как-то утром доктор мне сказал: «Теперь можешь идти». И открыл дверь больницы. Я пошел по улице. До железной дороги и дальше по рельсам. Я шел по ночам, потому что светила луна. Днем спал в кустах. Когда видел какой-нибудь дом, то подходил к кухне (собаки на меня не лают), заглядывал внутрь и говорил женщинам: «Я голодный», они пугались и выносили мне поесть. Когда я приходил в город, то просил милостыню, но мне никто не подавал. Один раз я уснул на тротуаре возле рынка, а когда открыл глаза, на меня смотрела донья Арканхела. С ней были две девушки с корзинками. Донья Арканхела сказала:

— Ты здоровяк, страшилище, и выглядишь злодеем. Я дам тебе работу, тебе понравится.

Девушки засмеялись.

С этого дня я был вышибалой. Я должен был сидеть на стуле и делать, что придется, как только скажут.

Он говорит, что посещал «Прекрасный Мехико» так часто из утонченного любопытства. Он описывает нескольких занятных проституток, с которыми там познакомился. Одна четыре-пять раз за ночь стыдливо раздевалась и каждый раз рассказывала, что еще ни один мужчина не видел ее голой. Другая вступала с рассказчиком в сексуальную связь больше двадцати раз, но никогда его не узнавала. Третья всегда повторяла одну и ту же историю о том, что получила телеграмму о болезни матери, и ей нужно срочно отправить деньги и т. д.

Самые интересные впечатления — говорит Либертино — у меня остались от общения с сеньорой Арканхелой, и я всегда садился за ее столик. Она была философом. Верила, например, что после смерти наша душа некоторое время витает в воздухе, привязанная к тем воспоминаниям, которые мы оставили по себе в знакомых людях. Плохое воспоминание заставляет душу страдать, хорошее — радоваться. Когда все, кто знал умершего, забывают его или умирают, душа исчезает.

Как член сборной Мехико я участвовал в панамериканском чемпионате по дзю-до, проходившем в Педронесе в 1958 году. (Он описывает предоставленные им особые условия, впечатления от города и легкость, с которой команда Мехико вылетела уже в первом круге. В эту ночь он пошел со своими товарищами в дом на Молино.) Когда девушки узнали, что мы — члены сборной Мехико по дзю-до, они столпились вокруг нашего стола и стали просить автографы. Хозяйка заведения (Серафина) вышла пожать нам руки, велела надеть нам на шеи венки из бумажных цветов и угостить выпивкой за счет заведения.

— Пью за вашу победу, мальчики, — сказала она.

У нас не хватило духу признаться, что мы уже вылетели. (Дальше он описывает само заведение, сравнивает публичные дома Мехико и Педронеса, и замечает, что здешние — скромнее и проще, чем в столице, рассказывает, как провел время с женщиной по имени Магдалена и, наконец, сожалеет, что не успел вторично посетить дом на Молино до его закрытия.)

Спросите меня: что может делать в борделе каждый субботний вечер человек, имеющий жену и дочерей, вполне довольный своей семьей? Не знаю, что вам ответить, но именно так я и жил. Какое-то помрачение. Каждую субботу, как пробьет на церкви девять, я закрывал галантерею и шел в «Прекрасный Мехико». Стоило мне войти внутрь, как все меня радовало: интерьер, женщины, музыка. Я и танцевал, и пил, и болтал, и ни одна женщина из тех, что работали там между пятьдесят седьмым и шестидесятым, мимо меня не прошмыгнула.

Возвращался домой на рассвете.

— Где ты был? — спрашивала жена.

— На собрании Католического общества.

Она не верила. Много лет подозревала, что у меня любовница. Она не знает, что я обманул ее с сорока тремя женщинами.

Донья Арканхела мне говорила:

— Не отказывайте себе ни в чем, дон Густаво. Если у вас нет при себе денег, просто распишитесь. Для меня вы — все равно что Банк Мексики.

В этих словах заключалась моя погибель. Однажды ко мне в галантерейный магазин пришел адвокат Рендон. В портфеле у него было моих расписок больше, чем на четырнадцать тысяч песо. Он хотел знать, когда я смогу расплатиться.

Донья Арканхела получила галантерейный магазин, зато пережитый страх вылечил меня от этой напасти, и мне больше никогда не хотелось в бордель. Сейчас я счастливо живу со своей семьей.

Блокнот Арканхелы нашли в казино «Дансон», в ее комнате. Он делится на три части. В первой содержатся еженедельные расчеты с работницами, уже описанные в Главе 9.

Вторая часть называется «Клиенты-должники». В ней можно видеть имена самых уважаемых людей Сан-Педро-де-лас-Корьентес, дату выдачи долговой расписки, начисленные проценты из расчета десять процентов в месяц, долговые поручительства и тому подобное. Все долги погашены.

Третья часть называется «Выдано». Здесь указано, сколько Арканхела заплатила властям, чтобы жить спокойно. Например, десять песо ежедневно — дежурному квартальному полицейскому, шестьдесят — мэру, шестьдесят — инспектору полиции и так далее.