Месс-менд

18. ОТПЛЫТИЕ «АМЕЛИИ»

Кто не знает об Эдиссоне? Слава его ходит по всему земному шару.

А кто знает техника Сорроу? Никто.

Техник Сорроу - пожилой, маленький человек с небольшой бородкой, тонкими губами и привычкой ходить, заложив руки за спину. Он почти никогда не сидит. Он ходит работая, ходит говоря с вами, ходит кушая и даже ходит сидя. Последнее возможно лишь потому, что техник Сорроу изобрел себе подвижную сиделку, род ходячего стула.

Техник Сорроу еще мальчишкой был другом-приятелем Эдиссона. Однажды они разговорились за рабочим станком.

- Эх, - сказал Эдиссон, - уж я выдумаю такую штуку, что все люди ахнут. Короли будут здороваться со мной за руку, самые почтенные профессора придут у меня учиться.

- А потом что? - спросил Сорроу.

- А потом буду жить и изобретать. Жить буду в собственном дворце, а изобретать чудеса за чудесами.

Сорроу смолчал на эти речи. Сказать по правде, они ему не понравились.

«Что же это такое? - подумал он про себя. - Не по-товарищески рассуждает Эдиссон. Сам рабочий, а думает о королях. Посмотрим, куда он загнет».

Эдиссон загнул как раз туда, куда собирался. Телефоны, граммофоны, фонографы, трамваи, бесчисленное множество чудес попало в руки богачей и королей, умножая их удобства и украшая их жизнь.

- Вот что может сделать простой рабочий! - сказал Эдиссон на приеме у одного короля, здороваясь с ним за руку.

Бывшие товарищи Эдиссона гордились им. Рабочие частенько пили за его здоровье, пропивая свой недельный заработок. Техник Сорроу молча глядел на все это и качал головой.

- Завистник, - говорили ему на заводе.

Но техник Сорроу продолжал молчать и покачивать головой. В ту пору он был помощником мастера Шульца на сталелитейном заводе Кресслинга. Он чинил машины, подлечивал винтики, смазывал, спрыскивал, разбирал и собирал негодные машинные части - словом, был на заводе мелкой сошкой. Никогда никакой сверхурочный заработок его не соблазнял. Джек Кресслинг был бессилен над техником Сорроу. Предложи он ему миллион за лишний час, а Сорроу снимет синий фартук, помоет руки под краном, заложит руки за спину и уйдет себе, посвистывая, домой. А что он делал у себя дома - об этом не знал никто, даже его квартирная хозяйка.

Когда Микаэль Тингсмастер произнес свою первую речь, положившую начало новой миддльтоунской эре, техник Сорроу постучался к нему после работы, вошел, запер дверь и заговорил:

- Тингсмастер, ты именно тот человек, которого я жду тридцать лет. Сунь мне руку в карман.

Мик Тингсмастер сунул ему руку в карман, вытащил оттуда сверток бумаг и вопросительно поглядел на техника Сорроу.

- Ходи рядом со мной и слущай, - сказал шепотом Сорроу. Они ходили таким образом весь вечер, всю ночь и все утро, вплоть до рабочего дня. А спустя некоторое время побежали из всех фабрик, из всех заводов, с копей, с рудников, с доков, с верфей, с мельниц, с элеваторов, из депо, из гаражей, из ремонтных мастерских веселые значки «м.м.» на веселых вещах, обученных всем секретам техника Сорроу.

Вот этот самый безвестный техник Сорроу по причинам, не обсуждавшимся ни на каких собраниях, и без всякого мандата в кармане, скромно и тихо взял расчет у Джека Кресслинга и сел монтером машинного отделения на пароход «Амелия», зафрахтованный компанией Гувера. За два часа до отплытия он уже был на пристани, наблюдая за нагрузкой парохода.

Ирландец Мак-Кинлей, капитан парохода, посасывал свою трубку, разгуливая на борту. Подъемники сбрасывали на пароход одно за другим: бочки с салом, прессованные тюки с маисом и сахаром, ящики с консервированным молоком, мешки с маисовой мукой, - все это предназначалось для тонких кишок голодающего русского народа с целью приобщения его к вершине американской цивилизации - суррогату. Рабочие, грузившие пароход, весело подмигивали Сорроу, и он подмаргивал им в свою очередь.

Как вдруг посыльный Джонс, красный, запыхавшийся, растрепанный, опрометью влетел на пристань, огляделся туда и сюда, подбежал к технику Сорроу и, задыхаясь, шепнул ему:

- Жены Василова нет ровнешенько нигде. Не видел ли ты ее в числе пассажиров?

Сорроу отрицательно покачал головой.

- Что мне теперь делать? - взвыл Джонс. - Эта вздорная дамочка, верно, спит вторые сутки. Но где ее искать! У подруги она не была, домой не вернулась, а я, видишь ли, не смею расспрашивать ее мужа, не знает ли он, куда сбежала от него его собственная жена. Что мне делать с билетом, с документами, куда девать сдачу. Кто мне заплатит комиссионные?

- Посоветуйся с Миком, - флегматически ответил Сорроу, продолжая шагать по пристани, - да торопись, до отплытия осталось всего час пятьдесят восемь с половиной минут.

Джонс подпрыгнул, как ужаленный, метнулся между фонарными столбами туда и сюда, провалился сквозь землю и через десять минут мчался на деревянном стуле по проволоке с крыши манежа Роллея - вверх и вверх, к вышке Миддльтоуна. Путешествие было рискованное, провода свистели вокруг него, тюки сена могли налететь на него сверху, если ребята не успеют попридержать их, электрическая энергия могла прекратиться, но честный посыльный Джонс не имел другого способа попасть в Миддльтоун вовремя, и он рискнул на него.

- Ты говоришь, ее никто и нигде не видел? - спросил Тингсмастер, выслушав сбивчивую речь Джонса.

- Именно так, Мик.

- Это значит, что несчастную убрали с пути. Это значит, что Василова тоже ждет западня. Они уберут и Василова, послав вместо него заговорщика Рокфеллера.

- Василов поедет на «Торпеде», Мик, времени у тебя много, а куда мне девать билет, документы, сдачу? Кто мне заплатит комиссионные? - выл честный Джонс. - «Амелия» стоит под парами, говорю я тебе!

Тингсмастер недолго раздумывал.

- Так подожди же, - крикнул он решительно, - мисс Ортон, дитя мое, скорей, бегите-ка сюда!

На пороге появилась мисс Ортон.

- Слушайте. Вот вам документы и билет. Вы едете через час на пароходе «Амелия», как жена коммуниста Василова, в Кронштадт. Ваш муж едет туда же на «Торпеде». Вы по капризу сели на «Амелию». Вы встретите его на кронштадтской пристани. Вы шепнете ему, что посланы рабочими вместо его жены, чтоб охранять его жизнь от покушений и раскрыть заговор фашистской организации… Поняли?

- Да, - ответила мисс Ортон. - Спасибо, Микаэль Тингсмастер. Вы будете рады, что поручили это дело мне.

- Постойте-ка. Может случиться, что Василова уберут и вместо него подошлют Артура Рокфеллера…

- A-а! - вырвалось у девушки сквозь стиснутые зубы.

- Тогда мстите, мисс Ортон. Но сумейте мстить. Вы будете женой заговорщика, вы притворитесь, что не угадали подмены. Вы день и ночь будете сторожить его и раскрывать шаг за шагом, нить за нитью гнусный заговор, покуда все нити не будут в наших руках. Тогда откройте все Советской власти. Поняли?

- Да! - воскликнула девушка. - Еще раз спасибо.

- Ты немедленно доставишь ее на «Амелию», - обратился Тингсмастер к посыльному Джонсу, - поручи ее Сорроу, и пусть Сорроу снабдит ее всем необходимым. Во время пути пусть Сорроу каждый час принимает радио с «Торпеды». Мы пошлем монтера Биска охранять жизнь Василова. Понял? Иди.

- Мик, - простонал бедный Джонс, почесав у себя в бороде, - а кто же заплатит мне комиссионные? Кому передать сдачу?

- Бери себе сдачу вместо комиссионных, - крикнул Тингсмастер, схватив за руку обоих, Джонса и девушку, и увлекая их к телеграфной вышке.

Через полчаса стройная молодая дама под темной вуалью заняла каюту первого класса на пароходе «Амелия», а техник Сорроу принял от Джонса подробнейшие указания Тингсмастера.

Трап поднят. Дым повалил из трубы. Палуба, реи, бесчисленные окошки кают полны высунувшихся голов, шапок, носовых платков. Все это машет, свистит, визжит, кивает - и в ответ машет, свистит, визжит, кивает залитая толпой пристань. Пароход «Амелия» делает красивый поворот и, задымив, отправляется в далекий рейс.