Месть

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пара охранников сопроводила Макрона по коридорам к лазарету. В этот ранний час койки были пусты. Санитары старательно проверяли оборудование, готовя носилки и хирургические инструменты к неизбежному потоку пациентов, который последует позднее. Когда Макрон вошел в лазарет, в воздухе витал сильный запах чеснока. Он скривился, когда подумал о работе, которая вскоре захлестнет санитаров. Нахлынули воспоминания о полевых госпиталях после боев на Рейне, смрад вырванных кишок, тряпки, пропитанные свежей кровью, груды тел.

Сухой хирург с серыми глазами встретил Макрона усталой улыбкой: - Кажется, у нас первый пациент за день. Подойди сюда, гладиатор.

Макрон остался у двери. Ему не понравился тон голоса хирурга: - У меня простая рана на теле. Я в порядке.

Хирург вытянул шею к рассеченному бедру Макрона и щелкнул языком: - Когда речь идет о диких зверях, не бывает простых ран, мой мальчик. Я видел, как обыкновенные царапины сводили с ума гладиаторов перед смертью. Позволь мне взглянуть поближе.

Макрон стиснул зубы, когда хирург прощупал его рану костлявым указательным пальцем. Волна тошноты захлестнула оптиона. После всех ковыряний, которые показались ему долгими, хирург вынул палец и вымыл руки в миске с водой.

- Ты выживешь, если мы ее вычистим и зашьем, - объявил он, вытирая руки тряпкой. - Иначе ты умер бы через пару дней. Пройдем со мной.

Макрон неохотно последовал за хирургом в соседнюю комнату. Он остановился в дверном проеме, увидев несколько игл, скальпелей и пил, расставленных на деревянном столе, их заостренные концы сияли в тусклом свете свечи. Хирург повернулся к нему.

- Это не так уж и страшно . Почувствуешь легкую боль, когда игла проколет кожу, вот и все.

- Так всегда говорят в полевых госпиталях.

Хирург понимающе улыбнулся, пододвигая деревянную скамью к операционному столу. Сделав глубокий вдох, Макрон сел, и его желудок скрутило, пока хирург готовил инструменты.

Хирург приподнял бровь: - Я предполагаю, что когда-то ты был солдатом.

Макрон уже собирался напомнить ему, что он служит оптионом во Втором Легионе, когда вспомнил, что все еще в роли Хиларуса. Он прикусил язык и кивнул.

- Я видел много бывших солдат, украшавших мой лазарет на протяжении многих лет. Некоторые попадали сюда за долги. Другие, ища заработка, когда были уволены из легионов.

- Как давно ты работаешь на Арене?

Хирург на мгновение задумался: - Двадцать лет, плюс-минус.

Макрон скривился: - Интересно, спокойно ли спят такие люди, как ты.

- На самом деле вполне обоснованный вопрос. Ко всем трупам и отрубленным конечностям привыкаешь через некоторое время. К бесконечным крикам тоже. Единственная проблема - где хранить всю кровь.

Макрон хмуро посмотрел на хирурга, а тот весело продолжил: - О да, гладиаторская кровь в наши дни пользуется большим спросом. Свадьбы, целебные снадобья, мази. Лично я думаю, что это все из за Паво. После того, как он победил этого варварского кельта, Бритомариса, дети начали играть в гладиаторов на каждой улице. И женщины. Хирург ухмыльнулся солдату. - Они практически дерутся из-за того, как бы с ним перетрахаться.

- За время моего отсутствия Рим сильно изменился, - заметил Макрон, уныло покачав головой. Он задумался на мгновение, прежде чем продолжить. - У тебя, должно быть, напряженный день из-за всех этих звериных боев.

- Наоборот, спокойный. По моему опыту, звери быстро расправляются с бойцами. Считай, что тебе повезло, что ты выжил. Это крайне редкое явление. После того, как ретиарии закончатся, все, что останется, - это комедийные интерлюдии, за которыми последует несколько относительно незначительных схваток сегодня днем. Однако завтра мы ожидаем, что работы у нас прибавится.

- Завтра? А, что будет завтра?

- Завтра день группового боя.

Макрон недоуменно посмотрел на хирурга. Он слышал об относительно новом представлении, в котором отряды обреченных на смерть гладиаторов сражаются друг с другом до тех пор, пока в живых не останется только один человек. Но он никогда не видел такой схватки своими глазами.

- О да, - продолжал хирург. - Групповые бои сейчас очень популярны, особенно в связи с ростом стоимости Игр. Мужчины, которые в них участвуют, естественно, обходятся очень дешево, поскольку они не профессиональные гладиаторы, а военнопленные, убийцы и воры. Обычно устроителю приходилось платить несколько тысяч сестерциев в качестве компенсации за гладиатора, убитого во время Игр. С групповыми бойцами это проще, так как, такие люди не обучены должным образом и не имеют соответствующего навыка обращения с мечом. Ты бы видел, как эти идиоты слепо рубятся друг с другом. Раны на их телах ужасны. Отрубленные конечности, изуродованные гениталии и все такое.

Санитар снял с Макрона шлем, накладки и поножи. Он смотрел вперед, пока хирург обрабатывал его рану, счищая кровь и песок влажной тряпкой, прежде чем зашить рану иглой и бечевкой. Он накладывал последние штрихи на швы, когда в дверях появился Мурена.

- Наконец-то! - воскликнул Макрон. - Я выполнил свою часть сделки. А теперь забери меня отсюда и отправь меня в мой легион.

Помощник проигнорировал слова Макрона и махнул хирургу.

- Оставь нас, - приказал он.

Завязав концы швов узлом, хирург поднялся со скамьи и поспешил из комнаты, вытирая окровавленные руки о тунику. Мурена подождал, пока он уйдет, затем повернулась к Макрону лицом. Он выглядел взволнованным.

- Как твоя рана? - спросил он.

Макрон хмыкнул:- У меня были раны и похуже. Как обойтись без ран, служа на Рейне? Кстати говоря, когда я смогу покинуть Рим? С меня этого места уже достаточно. На мой взгляд, слишком много хитрожопых греков.

- Я полагаю, ты слегка завуалированно намекаешь на меня, - ответил Мурена. - Скрытность - не твоя сильная сторона, Макрон. Чтобы правильно сформулировать мысль, требуется определенная степень остроумия.

- Хорошо! Сформулирую по простому. Ты скрюченное дерьмо, и то же самое касается и этого змея Палласа. Теперь отдай мне мое разрешение на поездку. Мне лучше поскорее уехать. Если я задержусь здесь надолго, то, в конце концов, врежу тебе в морду.

Мурена сжал губы: - Ты не можешь уехать. Твои услуги по-прежнему требуются здесь, в Риме.

Что-то сломалось внутри Макрона. Он вскочил на ноги и подошел к помощнику, на время забыв о тупой боли в бедре, его черты потемнели от ярости: - А, как же наш договор?. Один бой, и я буду свободен. Тебе, химеры тебя забери, лучше его выполнить. Иначе, мне наплевать, насколько ты близок к Императору.

- Успокойся, оптион. Наш логовор остается в силе, как только ты выполнишь последнюю задачу - одну из самых важных для Империи.

На лице Мурены отразилось беспокойство, и Макрон на мгновение заинтриговался, задаваясь вопросом, почему он и Паллас так стремятся оставить его на службе. Потом он опомнился, вспомнив свое позорное участие в Играх, и покачал головой.

- Забудь про меня. Мне это не интересно. Втяни в свои интриги какого-нибудь другого несчастного ублюдка.

Мурена сделал два шага вперед, чтобы преградить путь Макрону, когда тот направился к двери. В глазах помощника читалась угроза, а уголки его губ скривились: - Боюсь, ты не сможешь вернуться на Рейн, пока не выполнишь это задание. Только после этого ты сможешь уехать. Даю слово.

- Твое слово - полная чепуха. Я доверяю тебе меньше, чем шлюхе в Субуре.

Мурена смотрел на Макрона, его глаза дергались, а ноздри раздувались. Он отошел в сторону от двери. - Тогда будь по-твоему, оптион. Ты можешь уехать когда хочешь и вернуться в легион, но почему ты находишь эту ледяную пустыню на Рейне такой соблазнительной, я совершенно не понимаю.

- Там может быть, и холодно, но, по крайней мере, ясно, кто твои враги. Ты же или такие же подонки, как и ты. продолжаете избавляться от всех, кто злит Клавдия. Я все сказал. Я ухожу.

- Последнее предупреждение, - крикнул Мурена. - Если ты не поддержишь меня, я прослежу, чтобы твой драгоценный Второй Легион узнал о твоем участии в Играх на Арене.

Макрон медленно повернулся. Ощущение холодка пробежало от головы до кончиков пальцев его ног: - Если ты мужчина, ты не посмеешь.

- Ты так думаешь? Тогда ты недооцениваешь меня, оптион. Излишне говорить, что как только Веспасиан узнает об этом, твоя служба в армии быстро закончится. Рим презирает людей, позорящихся на Арене. Если тебе повезет, какой-нибудь главарь шайки в Субуре сможет предложить тебе место в своей банде головорезов.

Макрон остановился. Он отчаянно хотел повернуться спиной к Мурене, но осознание того, что это означало бы конец его карьеры во Втором Легионе и потерю с трудом завоеванного уважения товарищей, ужаснуло его.

- Ладно, - сказал он, наконец, сквозь стиснутые зубы. - Но это последнее, что я сделаю для тебя и Палласа. После этого мы закончим наше знакомство. И если я никогда больше не увижу какого-нибудь грека до конца своей жизни, это будет для меня чрезмерным счастьем.

Мурена с облегчением вздохнул: - Мудрый выбор, оптион . Я знал, что, в конце концов, мы придем к общему образу мыслей.

Он сел на деревянную скамью и уперся своими гладкими руками в колени, барабаня пальцами, словно решая, с чего лучше начать говорить.

- Что ты знаешь об Освободителях?

Макрон пожал плечами: - Звучит как название одной из тех засратых пьес, которые ходят смотреть все аристократы.

- Я так и думал. Обычный солдат, такой как ты, заинтересован только в том, чтобы тупо напиться дешевого вина и поучаствовать в бессмысленных драках со своими собратьями. Политика Рима, вероятно, ничего для тебя не значит.

Макрон из-за задержки вольноотпущенником нетерпеливо уставился на Мурену: - Что ты этим хочешь сказать?

- В Риме есть люди, некоторые из них весьма высокопоставленные чиновники, занимающие руководящие должности, которые отчаянно пытаются устранить Клавдия и вернуть Рим Республике. Похоже, что эти люди по-прежнему привержены своему делу, несмотря на судьбу других, вынашивавших республиканские амбиции. Я говорю о таких людях, как Скрибоний и, конечно же, Тит, отец Паво.

Макрон пожал плечами: - Это все, понятно! То, что у Клавдия есть несколько врагов в сенате. Даже для меня это не новость, и мне плевать на политику. Кроме того, Клавдию и самому плевать на кучку этих старых пердунов в тогах?

- Красноречиво сказано, Макрон. Однако к Освободителям нельзя относиться легкомысленно. Они очень организованы, скрытны и пользуются значительной поддержкой среди сенаторов и инакомыслящих, выступающих против Императора. Мы считаем, что они планируют новый заговор.

- Проклятые греки, - проворчал оптион. – Во всем вы видите заговоры.

Мурена, казалось, не услышала его. Он стряхнул пятно грязи со своей туники и сказал: - У Клавдия полно врагов, как здесь, так и за границей. Это характер его работы. Но кое-какая информация дошла до сведения имперского секретаря, и мы, как верные слуги Императора, должны ее проверить.

- Какого рода информацию?

Мурена поджал губы: - Мы опасаемся, что Освободители планируют убить Императора на Играх.

Сперва, Макрон был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Затем он надул щеки, выпуская все напряжение в мышцах. - Существуют сотни, если не тысячи, идиотов, говорящих о том, что они хотели бы поиметь Клавдия. Я не эксперт, но план сообщить Императору хорошие новости перед толпой - самый глупый план, о котором я когда-либо слышал.

- Этот план - не пустая угроза, Макрон.

- Действительно? Откуда вы знаете? От какого-то бедняги, которого связали и подвергли пыткам в Мамертине, не так ли?

Мурена метнул мрачный взгляд на оптиона. - Ты, наверное, знаешь, что мы пытались завербовать Паво, чтобы он помог нам разделаться с Освободителями. Я сделал ему предложение в Капуе. В обмен на то, что он склонится перед Клавдием в публичной демонстрации поддержки нового Императора, мы пощадим его сына … Паво, конечно, отказался. Он довольно раздражительный мальчишка унаследовавший антиавторитарную жилку своего отца.

- Ближе к делу, - перебил его Макрон, чувствуя, как несправедливость переполняет его грудь.

- После того, как Паво отказался от нашего предложения, Паллас и я были вынуждены прибегнуть к другим средствам, чтобы выступить против Освободителей. К сожалению, мы не можем арестовать всех сенаторов в Риме и выпытать из них правду, как бы нам этого ни хотелось. Такое не одобрила бы толпа. Однако Фортуна благословила нас в образе перебежчика из рядов Освободителей.

- А зачем такой человек пришел к вам?

Мурена тонко улыбнулся: - Мы сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться. Перебежчик, обычный местный судья, рассказал нам о плане убийства Клавдия на Играх.

- Звучит маловероятно, если ты меня спросишь, - язвительно ответил Макрон.

- План, безусловно, смелый. Но, учитывая их успехи в уклонении от захвата и подрыве авторитета Императора, мы должны предположить, что угроза реальна.

Над лазаретом раздались далекие аплодисменты. Потолок затрясся, стены застонали под огромной массой людей, задвигавшихся по верхним галереям Арены. Мурена нахмурился.

- Это место может развалиться, - заметил он.

- Тогда построй новое, - хрипло ответил Макрон.

- О, мы конечно это сделаем. Возможно, через несколько лет… со временем мы построим Арену, не имеющую аналогов. Мы будем устраивать гладиаторские бои невообразимого масштаба, и наша власть над толпой будет беспредельной. - Помощник перестал хмуриться и посмотрел себе под ноги. - И, что самое замечательное. Мы с Палласом поначалу относились к гладиаторским боям довольно равнодушно. Но теперь мы видим, что они действительно являются благословением Юпитера. В будущем нам придется построить их побольше, чтобы контролировать состояние толпы и, что более важно, она была на нашей стороне.

- Не могу дождаться. В следующий раз, когда будешь устраивать одно из этих гребаных мероприятий, не вмешивай в это меня.

Помощник перевел взгляд на Макрона. В его глазах вспыхнуло враждебное выражение:- По словам магистрата, покушение на Клавдия произойдет завтра. И ты поможешь нам сорвать заговор.

- Как?

- Остановив убийцу до того, как он убьет Императора.

- Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве у Клавдия нет телохранителей для такого рода занятий?

Мурена сделала болезненное выражение лица: - Лояльность его германских головорезов не подвергается сомнению. Но они, скорее всего, выпотрошат потенциального убийцу на куски, а нам очень важно взять его живым. Поимка предателя - наш лучший шанс узнать имена остальных Освободителей. Если мы узнаем их имена, мы одним махом покончим с этим змеиным гнездом.

Макрон согласно кивнул. Германские телохранители были яростно преданы императору и вряд ли проявили бы милосердие к тому, кто посмеет покуситься на его жизнь.

- Во всяком случае, нам не помешала бы дополнительная пара рук. Германцы понесли значительные потери при подавлении мятежа в лудусе в Капуе, в результате чего подразделение оказалось сильно разреженным. Нам также очень не хотелось бы, чтобы во время Игр вокруг Клавдия было видно слишком много телохранителей. Мы стремимся показать Императора как сильного и бесстрашного лидера. Было бы как-то неловко , если бы его увидели на публике, прячущимся за массой германских телохранителей.

- Это очевидно, - сухо ответил Макрон.

Мурена прочистил горло: - Тебе должен будешь патрулировать галереи и наблюдать за зрителями. Как только убийца раскроется, задержишь его и доставишь в Императорский Дворец для допроса. Губы помощника изогнулись в уголках, когда он выдавил из себя улыбку. - Тогда ты будешь совсем свободным, как птица и сможешь улететь, куда захочешь.

Макрон коснулся швов на бедре: - Откуда ты знаешь, что нападение состоится завтра?

Мурена снова стряхнул грязь со своего плеча:- Нам сказал судья.

- Он мог солгать.

- Вряд ли. Имперские дознаватели знают, как добыть правду. Если он солжет, он превратится в отбивную. Но он лишь слегка принял участие в разговорах о заговоре. Мы не знаем, кто еще в нем замешан, или, если уж на то пошло, кто намерен нанести удар. И, как я уже говорил, политически нецелесообразно забирать каждого высокопоставленного государственного чиновника и допрашивать его.

- Зачем тебе нужен именно я? - спросил Макрон, на его хмурых чертах лица отразилась глубокая озабоченность. - Почему бы не использовать одного из этих лакеев из преторианской гвардии?

Теперь настала очередь Мурены нахмуриться: - Мы подозреваем, что некоторые из преторианцев тоже замешаны в заговоре Освободителей, - произнес он, пройдясь взад и вперед по комнате. - Если ты еще не заметил, его личных охранников перевели на Арену. Их держат как можно дальше от Императора, но чтобы не вызывать подозрений в их рядах.

- Неудивительно, - тихо заметил Макрон. - В любом случае, вряд ли от них была какая-нибудь польза. Кучка высокооплачиваемых любителей, играющих в солдатики.

Мурена, казалось, не слышал его: - Для этой задачи требуется человек, хорошо чувствующий опасность и проявивший непоколебимую верность Риму. Ты обладаешь обоими этими качествами. И тот факт, что ты являешься награжденным Героем, убедил Палласа, что ты идеально подходишь для этой задачи.

Макрон покачал головой: - Это невыполнимая работа. На Арене более двадцати тысяч зрителей. Как, химера тебя побери, я услежу за всеми?

- Тебе и не придется этого делать, - холодно ответила Мурена. - Мы с Палласом кое-что обдумали. Мы постараемся вычислить убийцу этой банды недовольных.

- Как ты это сделаешь?

- Он должен принадлежать высшей аристократии, потому что они сидят ближе всех к Императорской ложе. Вполне вероятно, что это один из сенаторов постарается воткнуть клинок в Императора и нанести решающий удар, прежде чем кто-либо успеет вмешаться. Любое покушение на жизнь Императора с какой-либо стороны сопряжено с трудностями. Один из охранников, стоящих у выхода, всегда может помешать до того, как убийца успеет нанести удар.

- Почему ты раньше ничего не сказал мне о заговоре?

- Судья заговорил только сегодня утром.

Макрон глубоко вздохнул и подавил навязчивое желание свернуть помощнику шею.

- Я согласен, - сказал он после паузы. - Но после этого я вернусь во Второй. И никаких – “если” или – “но”.

- Договорились! - кивнул Мурена. - Это твой основной шанс произвести впечатление на Императора. После мятежа в Капуе он был склонен распять тебя за небрежное уничтожение его личного имущества. Считай, что тебе невероятно повезло, что он решил довериться тебе.

Макрон собирался возразить. Но он напомнил себе, что чем раньше выполнит свою задачу, тем скорее сможет вернуться в легион. Он сглотнул, загоняя нарастающую ярость в низ живота. - Когда мне начать?

- Сейчас же. - Помощник помедлил и пристально посмотрел на Макрона. - Есть еще одна вещь. Очень важно, чтобы твое присутствие рядом с Императором оставалось незаметным. Римский солдат рядом с Императором может отпугнуть убийцу. К счастью, у меня есть для тебя идеальное прикрытие.

- В роли охранника? - спросил Макрон.

Мурена покачал головой: - Как я уже говорил, охранников будут держать на безопасном расстоянии от Клавдия. Нет, ты будешь выдавать себя за вольноотпущенника, работающего на меня.

- Не буду я никаким вольноотпущенником!

- Это единственный удобный способ находиться рядом с Императором, не вызывая подозрений. Мурена сузил глаза: - Если хочешь, можешь вернуться в звериным боям. День еще не закончился!

Макрон стиснул зубы, ощетинившись при мысли о том, что ему придется терпеть дальнейшие позоры на Арене. Его возвращение во Второй Легион показалось ему более далеким, чем когда-либо.

Мурена похлопала его по плечу. - Ну, вот и хорошо! А теперь, если ты меня извинишь, у меня есть дела. Вскоре появится один из моих помощников и снабдит тебя соответствующей экипировкой. Если я понадоблюсь, я буду в Императорской ложе.

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился в дверях и повернулся к Макрону холодно взглянув на него.

- Не подведи нас, - предупредил он. - Я рассчитываю на то, что ты поможешь мне сокрушить Освободителей раз и навсегда. Они полагают, что, устранив Клавдия, они откроют новую Эру Республики. Но они глубоко ошибаются. Известно, что легаты нескольких легионов уже готовятся захватить трон в случае смерти Клавдия. Если Освободители добьются успеха, наступит не мир, а кровожадная борьба за власть.

- Политики, наносящие друг другу удары ножом в спину и хватающие все, что могут? - Макрон не мог не усмехнуться. - Если ты спросишь меня, я отвечу, что именно так обстоят дела сейчас в Риме.

Мурена строго посмотрела на него: - Ты можешь найти нынешнюю ситуацию в Риме неприятной, но уверяю тебя, без Императора, поддерживающего нынешнее положение, стало бы гораздо хуже. Если Клавдий падет, Рим погрузится в хаос.