Месть

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Странное спокойствие охватило Паво, пока он шел по коридору. Лазарет был переполнен ранеными, и Нерва провел его в соседнюю комнату, скудно обставленную носилками и койками, для уже перевязанных раненых. Сквозь тонкие стены Паво слышал мучительные крики раненых гладиаторов, находившихся под скальпелем хирурга. Раны на его руке и груди теперь болезненно пульсировали, но его мысли были сосредоточены на другом. Он закрыл глаза и старался представить свое неминуемое покушение на жизнь Императора. Когда он снова открыл глаза, то увидел худощавую фигуру, стоящую в дверном проеме. Глубокие черты его лица были освещены мягким мерцанием масляных ламп в коридоре.

- Ах, гладиатор! Поздравляю с победой! – торжественно объявил Ланат , приближаясь. Походка сенатора стала пружинистой, и он с трудом сдерживал ликование. - Как приятно видеть, что благородный римлянин выходит победителем в бою с гладиаторами. Не то, что те аристократические бродяги, которых мы видели вчера, гоняющихся за зайцами и страусами , на потеху публики.

Паво непонимающе посмотрел на сенатора: - Где Аппий?

Ланатус нервно оглядел комнату, глядя на лица других раненых гладиаторов. Он наклонился вперед и прошептал на ухо Паво: - Ради бога, парень, говори потише! Если нас кто-нибудь услышит, нам конец. Мы не можем позволить себе оступиться. Только не сейчас. Судьба Рима зависит от нас с тобой.

- Возможно, для вас это так. - У Паво стало свирепое выражение лица. - Но меня волнует только мой сын. Мы же договорились.

- Все будет в порядке, - прошептал Ланат, собираясь с мыслями. - Ты должен быть благодарен за предоставленную тебе возможность, Паво. Ты скоро войдешь в историю как человек, положивший конец жизни диктатора и вернувший Риму его истинное величие. Я тебе даже завидую, если хочешь знать.

- Тогда пойди и убей Клавдия сам.

Сенатор холодно посмотрел на Паво, плотно сжав губы.

- Где мой сын, - сказал Паво.

- Мальчик в безопасности.

- Он по дороге в Остию?

- Пока нет, - холодно ответил Ланат, понизив голос. – Только после того, как ты выполнишь свою часть сделки. Убей Императора, и тогда я отправлю Аппия вместе с твоим другом Букко в Остию.

Паво уставился на сенатора: - Я ничего не буду делать, пока Аппий не окажется в безопасности.

- Я не соглашусь ни на что подобное, - прошипел Ланат. - Важно то, что твой сын вырван из когтей Императора Он в безопасном месте. И я сдержу свое слово, Паво, несмотря на твои измышления об обратном. Аппий будет вывезен из Рима, как только ты прольешь кровь Императора.

В комнату вошли двое санитаров с носилками. Паво смутно узнал раненого гладиатора из группового боя. На животе виднелась глубокая рана, блестевшая ярко-красной плотью, как пара сморщенных губ. Рана выглядела смертельной. Гладиатор был в бреду. Ланат подождал, пока санитары поставят носилки в углу комнаты и перекатят гладиатора на одну из пустых коек. Как только они вышли, он повернулся к Паво.

- Ты не в том положении, чтобы спорить со мной. Либо ты убиваешь Императора и Аппий остается жив, либо получаешь свою награду, но мальчик умрет.

Паво поморщился. Ланат не оставлял ему выбора. Он неохотно кивнул. Сенатор тяжело вздохнул через ноздри.

- Улыбнись, Паво. Ты скоро станешь спасителем Рима. - Мерцание масляных ламп освещало его серые глаза, когда он сунул руку под тунику и осторожно вынул маленький кинжал, который крепко зажал в правой руке, скрывая от чужих глаз. Его осторожность была излишней. Все мужчины в комнате корчились в агонии от полученных ран. Никто не обратил на него внимания, когда он сунул оружие Паво. Гладиатор взглянул на кинжал, чудовищность того, что он собирался сделать, сжала у него все внутри. Он поспешно сунул оружие в складки набедренной повязки, убедившись, что его никто не видит. В этот момент в комнату вошли двое охранников. Ланат быстро отступил на шаг от Паво и прочистил горло.

- Я слишком долго удерживал тебя, мой друг. Ты, должно быть, очень спешишь получить свой приз от Императора. - Его глаза сверкнули, когда он добавил: - Обязательно передай Его Императорскому Величеству мои наилучшие пожелания.

С быстрой ободряющей улыбкой он повернулся на месте и вышел. Охранники пронеслись мимо него, каждый схватил Паво за руку и они потащили из комнаты. Они грубо по вели его по коридору, миновав несколько входов в галереи, прежде чем оказаться у мраморных ступеней. Стены здесь были богато украшены лепным рельефом, изображавшим Императора, большим пальцем подающего знак милосердия побежденному гладиатору. По обеим сторонам ступеней стояли четверо преторианских гвардейцев, а наверху его ждало знакомое лицо, чтобы проводить к Императорской ложе.

- Макрон? - фыркнул Паво.

- Парень, - хрипло ответил Макрон. - Ты все еще цел, как я вижу.

- Едва жив.

Оптион хмыкнул: - Неплохой был спектакль. Тебе нужно еще немного поработать над твоими движениями, а то некоторые из твоих колющих атак были откровенно жалкими. Но в целом ты хорошо справился. - Когда он говорил, выражение его лица смягчилось, и Паво почувствовал, как его грудь набухла от гордости. Несколько слов скромной похвалы от его бывшего наставника значили для него больше, чем одобрение толпы. Он наклонил голову к Макрону.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он. – И почему ты так одет?

- Во всем виновата эта проклятая греческая змея, - хрипло рявкнул Макрон, ведя Паво вверх по мраморным ступеням. - Мурена заставил меня выдать себя за одного из его сотрудников. Я задыхался в этой проклятой тунике все утро.

- Но зачем? Я думал, вы уже направляетесь обратно на Рейн?

- Я тоже так думал, - прорычал Макрон. - И я бы уже уехал из Рима, если бы какие-то ублюдки не замыслили против Клавдия.

- Замыслили что именно? - сказал Паво, притворившись неосведомленным.

- Убить его, - ответил Макрон с каменным выражением лица. - Паллас и Мурена считают, что какой-то предатель планирует убить Императора сегодня, прямо здесь, на Играх. Он прищурился на темнеющие облака, приближающиеся к Имперской ложе. - Если они планируют сделать из Клавдия отбивную, то опоздали. Осталось всего несколько поединков.

Паво почувствовал жгучую боль в руке, и давшую о себе знать рану на груди.

- Вот что, - сурово добавил Макрон. - Когда убийца раскроет себя, он окажется в дерьмовом положении . У меня есть приказ доставить его в Императорский Дворец для допроса. Если повезет, он назовет несколько имен, прежде чем палачи покончат с ним.

Паво содрогнулся при этой мысли. Сомнения, охватившие его разум, становились все более настойчивыми, когда он достиг верхней ступеньки. Он понял, что убийство Клавдия не принесет ему покоя . Он добьется этого, только отомстив Гермесу. Но голос в его голове говорил, что у него нет выбора. Нет, если он хотел спасти Аппия.

- Я зашел слишком далеко, - пробормотал он себе под нос.

- Что ты сказал, парень?

Паво быстро опустил голову: - Ничего особенного.

Покачав головой, Макрон провел Паво в Имперскую ложу. Мурена с нетерпением ждал их, нахмурив брови.

- Ах, Паво! Я вижу, ты пришел за своей наградой. - Мурена понизил голос. - Только помни, что Его Императорское величество немного заикается и иногда пускает слюни изо рта, когда взволнован. Не обращай внимания ни на то, ни на другое.

Паво кивнул. Запах жареного мяса щекотал ему ноздри, и он заметил нескольких имперских рабов, собравшихся по бокам ящика с кувшинами вина и подносами со свининой и инжиром в меду, которые грызли члены Императорского Двора. Напротив коробки внизу, он мог видеть половину Арены. Санитары все еще убирали бойню после группового сражения, разгребая окровавленный песок и подбирая валявшиеся внутренности. Паллас стоял рядом с Клавдием, сидевшим в богато украшенном кресле в окружении горстки слуг, а его германские телохранители стояли на страже по бокам ложи.

Двадцать тысяч зрителей вытянули шеи к Императорской ложе, чтобы мельком увидеть, как Клавдий будет награждать победившего гладиатора. Паво почувствовал, как пот застыл у него на спине, когда Император медленно поднялся со стула и подошел к нему. Паллас щелкнул пальцами стоявшему рядом слуге, который нес серебряный поднос, доверху набитый монетами и с пальмовой ветвью лежавшей сверху - традиционным подарком , преподносимым победителю гладиаторского боя. Паво сделал резкий вдох и осторожно скользнул правой рукой вниз к набедренной повязке. Теперь пути назад не было. Он заметил Макрона, стоящего в стороне, его глаза сузились, глядя на окружающие галереи, не подозревая, что убийца стоит недалеко от него.

В этот момент Клавдий остановился перед Паво. Он сморщил нос от вони пота и крови, исходившей от гладиатора. Мурена сложил руки за спиной. В его глазах чувствовалось злорадство. Паво слышал, как кровь зашумела у него в ушах, когда он нащупал холодную рукоять кинжала.

В этот момент Клавдий радостно раскрыл объятия и широко ухмыльнулся Паво: - В-в-от э-это было п- п-представление! - пробормотал он. - Это было замечательное выступление, молодой человек!

Паво на мгновение был ошеломлен хорошим настроением Императора. Он ожидал, что Клавдий придет в ярость от его победы. Он заметил, что ответ Императора вызвал недоумение и у Мурены. В тот же момент слуга преподнес императору серебряный поднос, чтобы он лично вручил Паво призовые деньги и пальмовую ветвь. Молодой гладиатор стиснул зубы, когда его пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала.

Император отмахнулся от слуги. – М-м-онеты и п-пальмы - неподходящая награда для настоящего чемпиона! - заявил он Паво. Его глаза внезапно загорелись, и он захлопал в ладоши. - Ты заслуживаешь более н-н-надлежащей награды. А у меня как раз то. Твой сын будет п-п-пощажен!

Паво замер, ослабив пальцы на кинжале.

- Мой сын? - спросил он оцепенело. Его губы похолодели . Он остолбенел в состоянии полного шока. - Вы имеете в виду, что он все еще… во Дворце?

Клавдий с любопытством нахмурился: - Да, конечно, там. Под п-п-присмотром преторианской гвардии.

Ланат… - ублюдок, подумал Паво, поняв, что сенатор ему солгал. Он вовсе не собирался спасать Аппия. Ослабив хватку на кинжале, он незаметно высвободил руку из складок набедренной повязки, его мускулы затряслись от ярости. Он был так близок к тому, чтобы нанести удар Клавдию - и все это было бы напрасно.

Мурена выглядел сбитым с толку: - Ваше Величество, - смиренно начал он, - я должен попросить вас передумать. Действительно ли это, … так сказать , мудро, щадить жизнь сына этого человека? Это же Марк Валерий Паво, сын вероломного легата Тита… человека, виновного в попытке вернуть Рим Республике.

- Я з-знаю, кто он т-т-такой! - рявкнул Клавдий, не глядя на помощника. - Я не д-дурак.

Помощник нервно улыбнулся: - Я ничего подобного не имел в виду, Ваше Высочество.

- Мы не должны совершать те же ошибки, что и наши предшественники. Мы должны прислушиваться к народу, - Клавдий нетвердым взмахом руки указал на галереи. Мурена и Паво посмотрели на зрителей. Они все еще скандировали имя гладиатора. - Римляне узнают героя, когда видят его. Отец этого м-м-молодого человека был предателем, но его сын в-в-восстановил свою репутацию на Арене. Он сражался с большой честью.

- Но Ваше Величество…

Мурена получила язвительный упрек от Императора. Он замолчал, а Клавдий повернулся к Паво.

- Мурена с-сказал мне, что ты был обречен у-у-умереть на этих Играх. - Паво кивнул. - Вместо денег я дам тебе с- с--свободу. Ни один м-м-мужчина, который так упорно сражается, не должен умереть оскорбительной смертью. Его глаза загорелись, когда он добавил: - Даже с-с-сын предателя.

Помощник выглядел ошеломленным: - Я должен протестовать…

- Достаточно! - рявкнул Клавдий. - Я в-в-все сказал, Мурена. И ты будешь выполнять мои приказы как мой верный с-с-слуга.

Мурена застенчиво посмотрела себе под ноги, встревоженный внезапной демонстрацией власти со стороны Императора: - Да Ваше Величество.-

- Я бы хотел получить еще кое-что… Ваше Величество, - сказал Паво, обращаясь к Императору. Клавдий посмотрел на него и поднял бровь.

- Что-то еще кроме с-с-свободы? С-с-скажи что.

- Я отказываюсь от свободы в обмен на мое предложение

- На к- к-какое такое п-п-предложение?

- Я хочу сразиться с Гермесом.

Мурена выглядел готовым взорваться. Мышцы его лица дернулись от невыразимой ненависти к Паво.

- Какая великолепная идея! - воскликнул Клавдий, пуская слюни изо рта от волнения. - Д-два величайших гладиатора Рима сойдутся в с- с-смертной схватке! Это д-д-должно быть идеальным завершением Игр. - Он повернулся к Мурене. - Ты, что не согласен?

- Как пожелаете, Ваше Величество, - ответил Мурена подавленным тоном.

Паво почувствовал, будто огромный груз свалился с его плеч. Наконец, его желание было удовлетворено. Ему предстояло сразиться с гладиатором, который убил его отца на Арене и опозорил его фамилию. Он подавил свои эмоции. Трудно было поверить, что это действительно произойдет. Затем он вспомнил кое-что еще, когда Император отвернулся от него.

- Есть еще кое-что, Ваше Величество.

Клавдий остановился и оглянулся.

- Д-да? - коротко спросил он. В его глазах мелькнуло раздражение, и Паво задумался, не слишком ли он увлекся своей удачей. Клавдий уже пообещал пощадить Аппия и дать ему возможность сразиться с Гермесом. - Ну, что такое?

Паво напряг мышцы шеи: - Я сам хочу выбрать сбе тренера для боя.

Клавдий на мгновение задумался, затем нетерпеливо кивнул: - Очень хорошо. Мой помощник разберется с д-д-деталями. Он холодно посмотрел на Мурену. - Не так ли, Мурена?

- Да Ваше Величество.

Император хмыкнул в ответ и вернулся на свое место, когда служители закончили уборку Арены, а глашатай представил следующих бойцов. Мурена уставился на Паво, его глаза сузились, а губы сжались, дрожа от возмущения.

- Ты заплатишь за это, - пробормотал он. - Я позабочусь об этом.

Паво усмехнулся: - Вы ничего не забыли? Про человека, который должен стать моим тренером.

Мурена побелела от ярости. Всеобщие аплодисменты поднялись в галереях, когда на Арену вышли следующие гладиаторы.

- Назови мне его имя, - буркнул помощник, его голос был едва слышен среди криков толпы.

Паво кивнул на, стоявшего рядом с ним, оптиона.

- Я хочу, чтобы меня тренировал Макрон, - сказал он.