Метаморфоз

«Отец»

Первые дни в школе прошли спокойно. Никто не лез, не задирался. Кахата поглядывал презрительно, но всерьез пока не цеплял.

Заниматься Кэн начинал с раннего утра. Ученики жили в отдельных комнатах, небольших и обставленных куда скромнее, чем комната Тэнэби в доме Хэно. Кровать, письменный стол для занятий, шкафчик для одежды, практически ничего лишнего. Но для бродяги, чуть не полжизни слонявшегося где попало, неслыханная роскошь. На мягком ковре Кэн, едва проснувшись, проделывал непонятные упражнения для пробуждения силы, которым его научил Хэно. Там было много медленных движений, и еще полагалось что-то куда-то направлять по мышцам, но Кэну никак не удавалось вообразить, что именно. Наверное, поэтому его таинственные дремлющие способности никак не просыпались, но он продолжал с тупым упрямством. Другого-то варианта все равно не было.

Потом он одевался в форму и вместе с другими ребятами отправлялся по мощеным дорожкам от жилых корпусов к учебному. Там в обеденном зале им накрывали завтрак, и это было лучшим моментом дня, если не считать обеда и ужина. Ради такой кормежки, думал он, можно и лекции потерпеть.

Лекции были нудные. Они начинались после завтрака и продолжались почти до обеда. На одних рассказывали теорию магии, на других историю, географию, политику. Историей и географией Кэн даже немного заинтересовался, потому что о них говорили нормальным человеческим языком. Он даже взял в библиотеке книжку попроще и немного почитал, где было понятно. Там попадались забавные вещи, например, что нынешний правящий клан Империи Солнца и Ветра властвует уже почти двести лет, а предыдущий императорский клан они вырезали под корень, до последнего человека. И про то, что в древности, когда магическая наука была еще слабо развита, было множество опустошительных войн, а теперь так не выходит, из-за магии, но разобраться, чем же магия мешает, оказалось сложно.

После лекций приходила очередь старшей группы использовать тренировочную площадку, и парни мчались туда и рубились там на деревянных мечах. Кэн тренировался с Ройбэ. Очень осторожно, стараясь не выдать полного своего невежества. Чуть что — просто ронял меч и хватался за руку. Ройбэ охал и сокрушался. А вот другие метелились жестоко, так, что щепки летели. Кэн видел однажды, как одному пацану надвое раскроили рожу, и он еще потом плевался зубами. Потом его куда-то увели под руки. А вечером того же дня Кэн снова увидел того же парня в коридоре, и на его довольной физиономии виднелся только хорошо заживший след, а все зубы были на месте. Кэн собирался удивиться, но потом вспомнил, что Нэйбо его собственную физиономию перекроил всего за ночь, и решил не удивляться.

После обеда начинались занятия другого рода. Полагалось сидеть на ковре, пялиться на какие-то знаки и думать про эфир. У Кэна на этих занятиях все равно ничего не получалось, и он навострился просто дремать вполглаза. А иногда уходили из школы в дальний конец территории, на пустырь, и там ученики чертили знаки и вызывали силы, и тогда бабахало, или проваливалась земля, или взвивался ветер, или двигались предметы. Кэн смотрел это представление во все глаза, но поучаствовать не пытался. Всякий раз, когда учителя предлагали ему попробовать, он испуганно мотал головой, и от него тут же отставали.

Остальное время до вечера отводилось для самостоятельных занятий. Можно было читать книги или заниматься исследованиями, или просто дурака валять. И часто вечерами собирался «дискуссионный клуб», как они это называли. Проще говоря, несколько мальчишек садились в кружок в одной из общих комнат и принимались трепаться о магии. Кэн с ужасом узнал, что прежде заводилой клуба был как раз он, Тэнэби Хэно. Но теперь сказать ему было, конечно, нечего, и роль председателя взял на себя Ройбэ. Оказалось, что этот парень действительно хорошо разбирается в магии! А иногда он выдвигал и вовсе революционные идеи, если судить по вытягивающимся лицам других участников.

Например, однажды он взял и ляпнул:

— А кто вообще сказал, что эфир населен?

Тут Кэн немного напрягся, вспомнив свою собственную гипотезу о постигшем его наказании от обитателей эфира. Если Ройбэ сейчас ухитрится доказать свою идею, то его легенда станет выглядеть менее достоверно! Другие тоже недоуменно переглянулись.

— Но демоны же существуют, — неуверенно сказал Таймэ, длинный нескладный парень с волосами, стянутыми в хвост на затылке. — Есть документальные свидетельства.

— Какие, например? — горячился Ройбэ.

— Скажем... Тэро!

— Неубедительно! Что о нем на самом деле известно? Только то, что в разное время разных людей принимали за него. Но что, если это просто уникальные способности, вполне естественные, магические? Просто люди с необычным даром. И ведь ничего особенно демонического они так и не продемонстрировали. Да и документы выглядят бледно. Вполне могут быть подделками.

— А Рах? Скажешь, тоже не демон? — вспомнил Мэи. Он был немного младше остальных и всякий раз ужасно гордился, когда удавалось вставить слово. — Уж это ты не назовешь подделкой документов! До сих пор выжженные пустыни остались.

— Соглашусь, что явление было, — кивнул Ройбэ. — Несколько полностью уничтоженных народов не дадут соврать. Но подумайте. Рах опять же выступал в человеческом облике! Зачем? Зачем демону было принимать человеческий облик, слабый и хрупкий? Почему он не мог выступить в своем обличии, которое наверняка одним своим видом сломило бы желание сопротивляться? Если, как говорят, он собирался захватить мир, зачем ему понадобилось менять внешность?

— И теперь ты скажешь, что это был простой человек, — фыркнул Таймэ.

— Ну, что непростой — это факт. Но тем не менее.

— Сделай это своим выпускным проектом. Великий Ройбэ Сато опровергает замшелые легенды!

Все расхохотались, и разговор перешел на настоящие выпускные проекты.

Насчет этих проектов Кэн сперва тоже переживал. Наверное, и ему полагалось что-то сделать, как-то подготовиться. Он даже, отчаянно стесняясь, попросил в библиотеке учебник по потокам для первого класса. Пожилой библиотекарь нисколько не удивился, молча выдал книгу. Похоже, тут все знали про Тэнэби. Вот только до экзаменов оставалось меньше половины учебного года, а книга выглядела слишком толстой. Если учесть, что читал Кэн довольно медленно, не имея достаточной практики, задача казалась и вовсе неподъемной.

А потом он вспомнил, что у него с Хэно не было такого уговора, чтобы экзамены сдавать. Даже наоборот, от него требовалось благополучно завалить обучение. Немного позора — перед кем там полагалось позориться — и он свободен. Так что однажды на лекции он попросту задремал под бормотание учителя о том, что поток «ха» ни в коем случае не может сочетаться с потоком «вэн».

— Ты что?! — Ройбэ пихнул его локтем. — Не спи! Как ты собрался экзамены сдавать?

— А я собрался сдавать экзамены? — сонно пробормотал Кэн.

— С ума сошел! — зашипел друг. — Твой отец тебя убьет.

— А он уже, — не подумав, брякнул Кэн и только потом понял, что сказал.

К счастью, Ройбэ не воспринял его реплику всерьез и захихикал в кулак.

— Кстати, это не он тебя приложил по физиономии?

Кэн уставился на него круглыми глазами.

— Просто похоже, — извиняющимся тоном сказал Ройбэ. — Видел я некоторых его жертв, которых он еще в школе когда-то отметил, так просто один в один.

Кэн хмыкнул, как будто оценил шутку, а сам с тревогой подумал, что Хэно как-то плоховато замаскировался. Если уж его работа так хорошо известна в этом обществе, может, не стоило использовать те же методы? А потом ему в голову пришла новая мысль, и он удивленно спросил:

— А что, много народу он так... отметил?

— Не так чтобы много, — пожал плечами Ройбэ, — но кое-кого из тех, кто стал потом большими шишками.

— Молодые люди на верхнем ярусе! — прервал их голос учителя. — Я понимаю, что у вас есть темы поинтереснее, но кто-нибудь из вас слышал, о чем я тут говорил?

Ройбэ вскочил и так уверенно оттарабанил про потоки «ву» и «зю», что учитель только крякнул, а Кэн восторженно выпучил глаза. Продолжить разговор на лекции не решился: а ну как учитель упрется и примется его тоже расспрашивать, а он все проспал.

Но потом, когда после лекций отправились на тренировочную площадку, Кэн все же выразил свой восторг:

— А ты здорово во всем этом разбираешься!

— А мне положено, — отмахнулся Ройбэ. — Я же наследник.

— Наследник? — не сразу понял Кэн.

— Я буду следующим главой клана после моего отца, — пояснил Ройбэ. — И судьба клана будет зависеть от меня. А мы и так слабые. У нас мало влияния. Секретов почти нет. А если еще я окажусь никудышным служакой, мы и последнего лишимся. Ренту урежут, например.

— Чего-чего урежут?

— Да ты что?! — Ройбэ уставился на него и почти тут же рассмеялся. — Ну ты даешь! Хотя я не удивлюсь, если ты и раньше этого не знал.

— Ну так хоть теперь расскажи, — проворчал Кэн. Он чувствовал, что лепит слишком много ошибок, и просто чудо, что друг до сих пор ему это прощает.

— Рента! Это то, где мы берем деньги. Вот есть у государства какие-то предприятия. И тогда Император говорит: вот с этого предприятия доход пойдет такому-то клану. Как плата за военную службу, понимаешь? Кто хорошо служит, тому достаются богатые предприятия, а кто плохо, тому плохонькие.

— Это... дарят заводы, что ли? — озадаченно нахмурился Кэн.

— Да нет же! Заводы остаются государственные. А кланы получают только доход. Ну, могут предложить сменить управляющего, а больше ничего.

Кэн еще немного подумал и рискнул спросить:

— А что, я действительно мог этого не знать?

— Да я бы не удивился, — рассмеялся Ройбэ. — Когда тебя деньги интересовали? Ты же весь в науке был.

— Ага, — усмехнулся Кэн. — Но лучше поздно, чем никогда. Хоть теперь немного разобраться. Аристократы, получается, деньги не зарабатывают? А чем же они тогда занимаются?

— Военная служба. Магическое слежение, магическая оборона, диверсии. Чему нас, по-твоему, в школе учат? Если бы ты не спал на лекциях, уже бы разобрался. — Ройбэ посмотрел на него с легким упреком.

— Голова пухнет, — обезоруживающе улыбнулся Кэн. — Пытаюсь я разобраться, честно! Даже книжки взял. Но как будто мешает что-то. Как начну читать, и сразу все в голове путается.

Ройбэ сочувственно покивал, и Кэн спешно перевел разговор на предстоящую тренировку.

Словом, в школе жилось совсем неплохо, даже интересно. Но однажды на лекции по магии учитель сказал такое, от чего Кэну сделалось здорово не по себе.

— Сегодня мы начинаем новую тему, — заявил учитель, — и продолжим ее изучать до конца учебного года. Запишите: слежение. Тема сложная, объемная. Этот раздел магии требует большого соображения и очень большого воображения. Не удивлюсь, если кому-то из вас он вовсе не дастся. Курс будет состоять из двух частей: наблюдение за эфиром и непосредственное наблюдение за событиями.

И принялся рассказывать такие вещи, что Кэн почувствовал: ему нужно срочно переговорить с Хэно.

***

Школа не была закрытым заведением. В интернате вынуждены были жить только приезжие, сыновья аристократов из ближайшей провинции и загородных поместий возле столицы. Городские могли хоть каждый вечер домой мотаться, была бы охота. Но Кэн пойти «домой» не мог, и не только потому, что не знал, можно ли сыну Нэйбо Хэно слоняться по улицам пешком. Главное, он не знал, куда, собственно, идти. Когда он жил на улице, он видел множество стен, ограждающих поместья, и все они находились в разных концах города. Какое из них поместье Хэно, он понятия не имел. А в машине, когда ехал в школу, уснул и упустил возможность сориентироваться.

Но в холле учебного корпуса стоял телефон. Наверное, единственный на всю школу. И в поместье Хэно тоже был телефон. Кэн знал это, потому что Нэйбо в свое время провел его по всей территории и все показал, в том числе и будку телефониста, дежурившего на внешней линии. Этот парень мог переключить звонок по внутренней линии куда угодно, хотя бы и на тот аппарат, который стоит в кабинете Нэйбо. И тот, вообще-то, говорил, что ему можно позвонить, если что-то случится. Правда, предупреждал, что говорить нужно так, будто их подслушивают. Телефонист запросто может не положить трубку у себя. Слуги вообще любопытны, а уж внезапное воскрешение «сына» вызовет любопытство наверняка.

Кэн никогда в жизни не пользовался телефоном, но видел, как это делают другие мальчишки. Достаточно навертеть номер на диске. Он полагал, что справится, главное понять, где взять этот самый номер. Наверное, ему говорили, но он пропустил мимо ушей. Спросить у кого-то из учителей? Или у этого, по воспитательной работе, Кэн помнил, где его кабинет. Наверное, так было бы проще всего. Посвящать в это дело Ройбэ не хотелось.

Когда после лекции вся группа отправилась во двор, Кэн сказал другу, что догонит, и помчался в холл. Это было самое удобное время, чтобы поговорить без свидетелей. У всех занятия, а старшие парни никогда не будут шляться по коридорам, когда могут упражняться с мечом. Дело оказалось еще проще, чем он думал: на стене перед телефоном висел список всех телефонных номеров поместий. Наверняка учителя тоже отсюда звонили родителям, чтобы нажаловаться на отпрысков. Кэн нашел нужный номер и, высунув от усердия язык, несколько раз повернул диск. Трубку он с усилием прижал к уху и, прислушиваясь к хриплым гудкам, пытался срочно отрепетировать свою речь. Что сказать, чтобы и себя не выдать, и чтобы Нэйбо догадался, о чем речь?

Послышался щелчок, а потом сквозь хрип и помехи прорвался голос телефониста:

— Дом Хэно.

— Эм... Это... Тэнэби, — неуверенно заговорил Кэн. — Ты... можешь меня соединить с моим отцом?

Он не знал, все ли правильно говорит, но телефонист не подал вида, даже если что-то было не так.

— Минуту, Тэнэби-дан.

Кэн чуть не переспросил. Вовремя вспомнил, что именно так слуги обращаются к хозяевам. Здесь-то его никто так не называл. В трубке тем временем захрустело, потом запикало, а потом снова щелкнуло, и Нэйбо буркнул в ухо:

— Слушаю.

— Э... отец, — осторожно начал Кэн. — Это я.

Раньше-то он Хэно никогда отцом не называл и не был уверен, что не получит за это еще раз по морде. Но как еще говорить, если подслушивают?

— Что стряслось, Тэн? — Голос Хэно сразу зазвучал иначе, почти встревоженно. Но он назвал его именем сына, значит, все было правильно. Кэн утер пот со лба и снова принялся подбирать слова.

— Я только спросить хотел... Нам тут сейчас рассказывали... Ну, в общем, про слежение. Это, я так понял, кто угодно может за кем угодно подглядывать? Если кто-то колдует, то получаются возмущения эфира, так? И за ними можно следить? И даже прямо так можно подглядеть, что другие делают? Как... как в кино, да? Я видел... — Кэн чуть не принялся рассказывать, что им с мальчишками удавалось иногда пробираться в кинотеатр тайком и смотреть фильмы, вовремя сообразил, что сын аристократа вряд ли занимался бы чем-то подобным. — В общем, можно увидеть, кто что делает, так?

— Да, ты все правильно понял, — отозвался Нэйбо теперь уже совершенно спокойно.

— А тогда почему ты думаешь, что никто не знает... ну, ты знаешь про что.

— А про туман вам не рассказывали? — с улыбкой в голосе спросил Нэйбо. — Впрочем, это, кажется, рассказывают раньше. Все дело в том, что пока одни подглядывают, другие наводят туман. Это специальный прием, не позволяющий подглядывать. У нас в общем доме постоянно кто-нибудь дежурит и наводит туман на все, что делается за стеной. Ну и, разумеется, когда я занимаюсь чем-то действительно важным, я не надеюсь только на них и создаю дополнительную завесу.

— Вот оно как... — смущенно пробормотал Кэн. Ему стало стыдно: вот тоже, полез в магию. Как будто опытный маг не знал, что делает. К тому же, он вспомнил, что учитель действительно толковал о «пробивании тумана», только он не понял, что это значит. И все же сдаваться просто так не хотелось, равно как и выглядеть паникером, поэтому он уперся: — Но ведь туман пробивается, так? И сквозь туман можно подглядеть?

— Можно, — легко согласился Нэйбо. — Но это очень трудно. Любое действие проще противодействия. Потому что когда ты противодействуешь, тебе нужно вычислить, из каких потоков состоит действие, выбрать потоки для их нейтрализации; прибавь сюда, что одолеть сочетание потоков — это не то же самое, что одолеть каждый поток в отдельности. Словом, это очень трудоемкое вычисление. А туман наводится очень легко, и каждый дом наводит его просто так, без особого повода. Поэтому, чтобы кто-то начал нарочно пробиваться через туман, ему обычно нужна веская причина. Хотя бы подозрение, что противник собирается сделать что-то важное. Уверяю тебя, ни у кого не было повода следить за мной.

— А теперь? — спросил Кэн, почти успокоенный.

— А теперь поздно, — усмехнулся Нэйбо. Помолчал и добавил: — Я рад, что ты пытаешься разобраться. Между прочим, именно заклинание слежения когда-то стало причиной смены правящего Дома. Предшествующий Императорский дом получил огромную власть, научившись видеть все происходящее. Остальным магам, как у нас, так и за границей, пришлось срочно искать способы противодействия. Заклинание тумана было изобретено несколько раз, оно до сих пор используется в разных вариантах. Но потом, конечно, все пришло в равновесие. Так всегда бывает.

— Читал я про этот Императорский дом, — проворчал Кэн. — Они там всех вырезали, до последнего младенца.

— Ты, наверное, про нынешний Дом. А я говорю о предыдущем. У нынешнего другие секреты. Впрочем, тот Дом наверняка поступил точно так же. Так обычно и делают.

— Всех-то зачем убивать? — буркнул Кэн.

— Чтобы не могли отомстить, — невозмутимо объяснил Нэйбо. — За своих положено мстить. Даже если забрать власть назад не получится, то устроить врагам веселую жизнь просто необходимо.

— Ну тогда все друг друга перережут, а потом придут настоящие враги и всех захватят, — возразил Кэн. На самом деле, по закону улицы тоже полагалось морды бить, если кого-то из банды обидели, но ведь то банды. Они-то государственную границу не защищают. В нем вдруг взыграло государственное мышление, которым он, не иначе, заразился из учебника истории.

— Совершенно верно, — неожиданно согласился Нэйбо. — Поэтому закон ограничивает месть. Полагается вызывать на дуэль и разбираться непосредственно двоим: обидчику и обиженному. Желательно не насмерть. Никаких войн клан на клан. Но на самом деле, — добавил он после паузы, — это только с виду соблюдается, а на деле могут и исподтишка напакостить.

— Тоже мне, — фыркнул Кэн. Он хотел сказать, «тоже мне, аристократы», но вовремя успел проглотить последнее слово. Нэйбо в трубке тоже усмехнулся.

— Ну что, у тебя еще есть вопросы?

— Нет вроде.

— Как в школе?

— Да нормально все, — Кэн заулыбался. — Можно жить.

— Надеюсь, ты делаешь упражнения?

— Делаю, делаю. Только не получается ничего.

Против ожидания, Нэйбо отреагировал совершенно невозмутимо:

— Это нормально. Так обычно и бывает: сначала ничего, а потом сразу получается. Главное не бросай. Это самое важное для тебя сейчас.

— Помню я, — буркнул Кэн и совсем успокоился.

Распрощавшись с Хэно и повесив трубку, Кэн некоторое время тупо таращился в стену, слегка улыбаясь. Вроде он ничего мужик, этот Нэйбо. Можно с ним разговаривать. Конечно, у него свой интерес, о котором он, кстати, до сих пор не рассказал, и все-таки Кэн ожидал более жесткого обращения, особенно после той дрессировки, которую проходил «дома». А он, гляди-ка, не наорал, чтоб его по пустякам не беспокоили, не высмеял, что какой-то бродяга полез в высшую магию. Даже учебой интересуется. Пожалуй, если действительно что-то серьезное случится, можно будет ему еще позвонить.

***

И ведь появился повод позвонить, даже целых два. В учебном процессе намечался какой-то перерыв, и все должны были на несколько дней отправиться по домам. Это событие предвкушали и начали обсуждать задолго до его начала. Ройбэ тоже вовсю строил планы.

— Ты обязательно должен у нас погостить на каникулах. Как думаешь, твой отец не будет против?

— Н-не знаю, — растерянно протянул Кэн. Он понятия не имел, как посмотрит на эту идею Хэно. И ведь скорее всего ему это не понравится. В школе ладно, но пусти этакого дикаря в аристократический дом, мигом раскусят.

— Ну хорошо, я не говорю, пожить, — сдался Ройбэ. — Но хоть пару раз зайди. Или я к тебе, хочешь? На мотоциклетках погоняем.

— На чем? — изумился Кэн. Снова промах! Ройбэ вылупился на него, как впервые увидел.

— На мотоциклетках! Только не говори мне, что ты разучился, ни за что не поверю. Ты же так любил гонять!

— Э... Ну... — Кэн почувствовал, что теряет почву под ногами. Он понятия не имел, что это за мотоциклетки такие и стоит ли ссылаться на больную руку. — Не разучился, наверное. Не помню.

Он виновато оскалился, как всегда, когда речь заходила о его «провалах в памяти». Обычно Ройбэ тут же успокаивался, но не в этот раз.

— Да ты вспомнишь! Только в седло сядешь, сразу и вспомнишь. Такие вещи руки сами помнят. Мы обязательно должны вместе покататься. Мы так давно этого не делали!

Пришлось пообещать, что они непременно погоняют. Всю дорогу до аудитории Кэн лихорадочно размышлял, как теперь будет выкручиваться. Наверное, Нэйбо своей властью может запереть «сына» дома? Конечно, будет очень обидно проторчать несколько дней взаперти, не имея возможности даже носа высунуть на улицу, но это лучше, чем провалить все дело. Каким бы оно, это дело, ни было.

После лекции все, как обычно, отправились на площадку, и вдруг в коридоре первого этажа кто-то сильно ткнул Кэна в спину. Он возмущенно обернулся. Сзади ухмылялся его враг, Ристэ Кахата. Дружки Кахаты, рыжий и тощий, торчали чуть поодаль и тоже лыбились. Проходившие мимо ученики начали оборачиваться, предчувствуя интересное.

— Ты обнаглел, Хэно, — заявил Кахата. — Ты вообще собираешься давать мне ответ?

Кэн на мгновение растерялся. Он ни разу ни о чем не разговаривал с этим типом. Не считать же разговором ту перепалку в первый день, тем более в ней участвовал только Ройбэ.

— А ты меня о чем-то спрашивал?

Ухмылка Ристэ стала угрожающей.

— Я сделал тебе предложение. Давным-давно. И до сих пор не дождался ответа. Сколько можно думать?

Ученики начали останавливаться и глазели на них. Рядом замер перепуганный Ройбэ. Кажется, здесь нельзя было, как раньше, просто дать по морде и смотаться. Нужно было разыгрывать из себя аристократа, но Кэн понятия не имел, как повел бы себя в этой ситуации истинный аристократ. Поэтому он просто оскалился и вежливо сказал:

— Извини, запамятовал. Ты не мог бы повторить свое предложение?

— Я вызывал тебя на дуэль. Уже полгода как. Пора бы тебе принять решение.

Вот это сюрприз! Неужели действительно вызывал? А Ройбэ говорил, что он никогда не совался. Может, где-то наедине выловил? А может, просто врет? Сейчас-то не проверить. Он ведь понимает, что Тэнэби ничего не помнит. А Кэн так и вовсе знать не может. Только было что-то или нет, а драться с ним сейчас никак невозможно. И Нэйбо не велел, да и сам Кэн уже насмотрелся на площадке, с чем придется иметь дело. Так что он ответил так, как и полагалось отвечать на подобные предложения:

— Провались ты к Раху!

После чего отвернулся и преспокойно зашагал прочь. Кахата выкрикнул ему в спину:

— Трус!

Кэн и на это ответил в строгом соответствии с кодексом улиц. Не оборачиваясь, сделал неприличный жест и бросил сквозь зубы:

— Вэдин сын!

На это Кахата никак не отозвался. Кэн ушел, провожаемый изумленными взорами многочисленных зрителей.

Ройбэ нагнал его уже во дворе. Пихнул плечом, предлагая отойти в сторонку, и уже в уголке помотал головой и выдохнул:

— Ну ты даешь!

Кэн только теперь сообразил, что опять напортачил. Нэйбо ведь говорил, что нельзя в приличном обществе ругаться такими словами. Он состроил виноватую физиономию, почесал затылок и потупился.

— Да, я знаю, что нельзя так выражаться, но...

К его изумлению, Ройбэ рассмеялся.

— Да ты и раньше так ругался.

— Серьезно?!

— А откуда, думаешь, вырвалось? Ты всегда любил что-нибудь эдакое ввернуть, пока учителя не слышат.

Кэн невольно заулыбался.

— А чего тогда?

— Но он тебя трусом назвал! — Ройбэ снова округлил глаза.

— И что с того? — продолжал недоумевать Кэн.

— Но такое не прощают. Никто бы не простил. Ты должен был его вызвать на дуэль! Он на это и рассчитывал, говоря такое при свидетелях.

Кэн понял, что снова дал маху. Конечно, на улице за «труса» тоже били морду, но это только когда могли. Зато было такое понятие — «повелся». И если какой-нибудь слабак, поддавшись на обидные слова, нападал на обидчика и бывал бит, то его потом дразнили куда хуже, чем того, кто не повелся. А у них, вишь, все наоборот. Это он тут умереть, что ли, должен был, если кому-то приспичило его обозвать? Нужно было срочно как-то выкручиваться.

— А... а я не буду с ним драться. Из принципа. Я так решил.

— Как это? — изумился Ройбэ.

— А вот так! Они же что? Они же нарочно нас поссорили? Ну так я из вредности наоборот сделаю. Я... я с ним подружусь, вот!

Ройбэ расхохотался.

— Ты все тот же. Всегда любил сделать все поперек.

— Ну вот! — с облегчением заулыбался Кэн. Он уже проникся глубокой симпатией к покойнику. Похоже, он был стоящим парнем, этот Тэнэби!

— Вот только... — отсмеявшись, Ройбэ снова стал серьезен, — боюсь, ничего у тебя не получится. Кахата не захочет мириться. Вражда между вашими семьями слишком долгая.

— Ничего, — легкомысленно отмахнулся Кэн. — Когда-нибудь она должна прекратиться. Вот возьму и поговорю с ним. Прямо сейчас, после занятий.

Как решил, так и сделал. Когда все мечи вернулись в стойку, и парни потянулись с площадки в здание школы, Кэн подошел к Ристэ сзади и окликнул:

— Эй, погоди. Надо сказать кое-что.

Кахата обернулся. Его приятели тоже. Все трое недобро сощурились. Кэн на всякий случай нашел глазами Ройбэ. Тот ни в какую не хотел уходить и оставлять друга одного, и они договорились, что Ройбэ останется у двери. Если начнут метелить, вмешается.

— Что, надумал, все-таки? — оскалился Ристэ.

— Наедине надо поговорить, — буркнул Кэн сердито.

Кахата еще раз ухмыльнулся, а потом кивнул дружкам.

— Ладно, идите. Я догоню.

Они кивнули и ушли. Остальные парни, видя, что двое противников стоят и молчат, все поняли и тоже потянулись к выходу, не задерживались. Надо людям поговорить с глазу на глаз, нечего им мешать. Понимающие ребята. Краем глаза Кэн заметил, что рыжий приятель Кахаты что-то говорит Ройбэ, а потом увлекает его за собой в школу. Не хотят давать врагу никакого преимущества. И это резонно. Соберись Кэн драться, присутствие друга действительно создало бы ему перевес. Но драться он не собирался.

— Ты это... — начал он, избегая смотреть Ристэ в глаза. — Извини, что я тебя обозвал и все такое. Я вот чего хотел. А давай не будем драться, а? Ну просто... нам это зачем? Ты же понимаешь, что они нарочно это делают. А мы должны наоборот, взять и объединиться против них. Представляешь, какой шухер будет, если мы объединимся?

Он уже сам чувствовал, что говорит слабо, неубедительно. Кахата выслушивал его сбивчивую речь с брезгливым изумлением. Потом сказал:

— Ты трус! Объединяться решил! Просто боишься принять вызов. Вот уж от кого не ожидал.

— Но чего нам делить-то? — продолжал напирать Кэн. — Чего ради ссориться?

— А это ничего, что твой отец моему все лицо сжег? — злобно прошипел Ристэ.

— Ну и что? — изумился Кэн, впервые посмотрев в глаза собеседнику. Он даже чуть не ляпнул, что Нэйбо и ему лицо сжег, и он ничего, не обиделся же.

— Что? — прорычал Ристэ, грозно, но негромко, чтобы не услышали от дверей. — Такое не прощают! Я не могу отомстить самому Нэйбо, но тебя я изувечу. Это будет уроком и ему, и тебе.

Кэн некоторое время недоуменно моргал. Да, в таких условиях сложненько будет примириться. Вроде как и повод для вражды есть. А с другой стороны, что это за повод? Ну, кто-то кому-то когда-то начистил морду. Так у них вон какая магия, физиономии за день исправляют так, что почти ничего не видно. А потом вспомнил:

— Так это же их дело! По закону они должны сами между собой разбираться, а мы тут при чем?

— Закон! — фыркнул Кахата. — Плевал я на закон! Мой отец так и не решился твоего вызвать, но я тебя вызову. Чего бы мне это ни стоило.

— Это нечестно будет. — Кэн поднял руку, нарочно скрючив пальцы. — Нам никто и не разрешит драться.

— Врешь ты все. Я видел, ты уже нормально меч держишь.

— И через раз его роняю! Ты должен был видеть, если действительно смотрел.

— Вранье. Притворство. Я тебя выведу на чистую воду.

— Знаешь, что? — обреченно вздохнул Кэн. — Иди ты все-таки к Раху!

Он обогнул Ристэ и зашагал к выходу с площадки. Переговоры можно было считать проваленными. Что поделаешь, не мастер он языком чесать.

***

Кэн чувствовал, что у него назрело несколько вопросов к Нэйбо. Конечно, Ристэ мог и наврать, но это вряд ли, такие вещи легко проверить. Но вот спросить бы, а зачем, собственно, Хэно это сделал. Может, история немного длиннее, и тогда можно будет, как у них тут выражаются, провести второй раунд переговоров. Конечно, убедить Ристэ, что его отец сам виноват, будет непросто, но попробовать стоит. Может быть, надо Ройбэ привлечь, он умный. Но сначала следовало снова позвонить домой.

Вечером, когда все разошлись по жилым корпусам, Кэн задержался в учебном. Дождался, пока станет тихо, и пробрался в холл, к телефону. В этот раз он чувствовал себя куда увереннее. Хотя вопросы сегодня были посложнее, но, может быть, Хэно не пошлет его к Раху и ответит.

Нэйбо оказался дома и трубку снял сразу.

— Привет, это я опять, — буркнул Кэн.

— Да, Тэн, я слушаю, — благосклонно отозвался Хэно.

Кэн набрал воздуху в грудь и выпалил:

— Слушай, а правда, что ты Кахате лицо сжег?

— Так это еще в школе было, — невозмутимо заявил Нэйбо. — Я в юности много кому отметин наставил на разных местах.

— Но зачем ты это сделал?

— Они напрашивались.

Кэн на мгновение даже дар речи потерял. Вот так просто у них тут? На улице обычно требовалась более веская причина для драки.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Нэйбо.

— Просто его сын тут тоже того... напрашивается.

— Скверно. — Слышно было, что Нэйбо хмурится. — Тебе нельзя с ним связываться.

— А что мне делать? — в отчаянии воскликнул Кэн. — Он просто лезет и все.

— Постарайся его избегать.

— Да как я его избегу? В одной группе учимся.

— Он сейчас сильнее тебя. Ты в любой драке ему проиграешь.

— Но он заедается!

— Игнорируй.

— А если он меня на дуэль вызовет?

— Пошли его к Раху.

Кэн поперхнулся от изумления.

— А я и послал, — сказал он недоверчиво. — А Ройбэ сказал, что так нельзя. Что я должен был принять вызов.

— Не слушай Ройбэ, — настойчиво проговорил Нэйбо. — Меня слушай. Твоя задача сейчас — выжить. Не принимай никаких вызовов. Плевать на репутацию. Тебя еще будут бояться, просто не сейчас, позже. Сейчас не время. Просто игнорируй все нападки. Если почуешь неладное, обращайся к Гайто. Он наведет порядок. И вообще, ты давно должен был сказать Кахате, что не можешь драться из-за руки.

— Да говорил я! А он не верит.

— Что значит — не верит?

— Говорит, я притворяюсь, — обиженно пробурчал Кэн.

— Значит, тебе придется быть еще убедительнее, — заявил Нэйбо.

Кэн не вполне понял, что он должен делать убедительнее: говорить или притворяться, но в целом это было примерно одно и то же. Он был недоволен разговором. Хэно не дал ему ни одного довода для примирения с Ристэ. Больше с Кахатой разговаривать не о чем, и его замысел, такой остроумный, срывался напрочь. Оно, конечно, и ладно. Не так уж и надо было. Просто было бы забавно примириться двум врагам, назло воспитателям. Но ведь Ристэ продолжит нарываться, и нужно будет как-то реагировать. Снова отказываться от дуэли, становиться посмешищем всей школы? Да даже и это ладно. Вон, Нэйбо сам сказал наплевать на репутацию. Это их, аристократов, игры, Кэну необязательно в них участвовать. Вот только Ройбэ. Перед Ройбэ уже нечем будет оправдываться. Сначала друг будет просто удивляться, потом встревожится, потом... отвернется? Размолвка с этим парнем стала бы серьезной потерей. Кэн чувствовал, что уже слишком привязался к Ройбэ Сато.

Задумавшись о друге, Кэн вспомнил и еще об одном обстоятельстве, о котором собирался поговорить с Нэйбо. Он спохватился:

— Слушай... тут еще одно дело.

Он вдруг сообразил, что довольно долго молчал в трубку. А Нэйбо тоже молчал, ничего не спрашивал, просто ждал. А теперь сразу откликнулся:

— Рассказывай.

— В общем, Ройбэ... Он звал меня в гости... Или сам хотел зайти и... в общем, хотел кататься на каких-то мотоциклетках. А я... Нет, он. Он говорит, что не поверит, что я забыл.

Кэну очень хотелось заорать: что за дичь такая эти ваши мотоциклетки, что мне делать со всем этим, что отвечать, — но приходилось помнить о возможном подслушивании. Даже если не на линии, то здесь тоже мог кто-нибудь притаиться в темном коридоре. Но как, какими словами объяснить, что он ничего не понимает?!

— Что ж, он прав, пожалуй, — невозмутимо отозвался Нэйбо. — Такие вещи не должны забываться.

— Так что же мне делать? — не удержавшись, заорал Кэн.

— Хм... — Нэйбо надолго задумался. Потом проговорил неторопливо: — Сегодня поздно. Завтра. Да, завтра вечером. После ужина выходи за ворота. Машина будет тебя ждать.

— А что — завтра вечером? — оторопел Кэн.

— Приедешь домой, поговорим, — с нажимом сказал Хэно.

Кэн понял, что на этом лучше закончить.

***

Следующим вечером, после ужина, Кэн, немного смущаясь, сказал Ройбэ, что в дискуссионном клубе участвовать не будет.

— Домой поеду. Отцу что-то от меня понадобилось.

— Ладно, — нисколько не удивился Ройбэ. — Тогда до завтра.

Распрощавшись с другом, Кэн отправился за ворота школы. Напротив уже стоял автомобиль Нэйбо. Шофер тут же выскочил и открыл заднюю дверь. Непривычный к подобному обращению, Кэн недоверчиво на него покосился и полез внутрь. В салоне больше никого не было. Шофер заскочил на переднее сиденье и тут же тронулся с места.

Кэн всю дорогу таращился в окно. Мимо проносились на страшной скорости богатые дома, нарядные, кирпичные, с пушистой зимней зеленью в палисадниках, освещенные газовыми и электрическими фонарями. Вечер стоял морозный, и в воздухе проносились даже отдельные снежинки, но в машине было тепло и уютно. Приятно было смотреть отсюда, изнутри, а не торчать там, снаружи, под ледяным ветром, пытаясь забиться в какую-нибудь щель и дожить до утра. Определенно, жизнь изменилась к лучшему. За эту новую жизнь стоило побороться. Разобраться, найти свое место, понять, кто враг, а кто друг, научиться быть здесь. Интересно, а что будет, когда он выполнит свою часть договора? Ведь не выгонит же его Хэно обратно на улицу? Ведь нет?

Вскоре Кэн разобрался, где они едут, и когда машина въехала в ворота, уже знал, где находится поместье Хэно. Места были известные. Теперь, если понадобится, он и пешком из школы добежит.

Шофер высадил его у ворот, и Кэн уверенно отправился к своему дому. Школьную форменную курточку пронизывал ветер, и Кэн перешел на бег. Скоро он, запыхавшийся, уже дергал дверной звонок. Дверь открылась сразу, и на пороге возникла старая няня с ее пугающей, в один зуб, улыбкой.

— Входи, мальчик, входи, — проворковала она.

Нэйбо, полностью одетый, появился в холле прямо за старухой. В руках он тащил какие-то шмотки.

— Одевайся. — Он сунул Кэну теплую кожаную куртку, а на голову водрузил странную шапку с ушами. А когда Кэн с недоумением натянул все предложенное, выдал еще и шоферские перчатки. — Идем.

Они снова вышли на холод, но теперь, конечно, было совсем другое дело. Кэн с удовольствием поднял высокий воротник. Даже не спросил, куда их несет на ночь глядя.

Оказалось, что обратно к гаражу. Нэйбо коротко кивнул механику на дверь.

— Пойди погуляй.

Тот немедленно отложил инструменты, вытер руки тряпкой и невозмутимо спросил:

— Долго?

— Пару часов.

Механик кивнул и вышел. Кэн проводил его недоуменным взглядом. Пока он крутил головой, Нэйбо уже прошел в дальний угол гаража и откинул там какой-то чехол. Под чехлом обнаружилось странное сооружение. У него было два колеса, а между колесами было сиденье, а с одного конца были рога.

— Что это? — изумился Кэн. — Никогда такое не видел.

— Это и есть твоя мотоциклетка, — ответил Нэйбо. — Сравнительно новое изобретение. Если ты, говоришь, давно не был в столице, то мог и не видеть. Вряд ли где-то еще на них сейчас ездят.

Кэн подошел поближе и пригляделся. Мотоциклетка опиралась на подножку и чуть кренилась набок. Рога крепились к переднему колесу, а между ними красовались странные циферблаты. Сиденье выглядело потертым и мягким.

— Тэн обожал эту игрушку, — понизив голос почти до шепота, заговорил Нэйбо. — Я никогда не одобрял. Говорил, опасно. Хм...

Он помолчал, и Кэн догадался, о чем. Тэнэби все равно доигрался. Любил он, видать, опасные игрушки.

— Будешь учиться? — спросил Нэйбо уже нормальным голосом. — Я обещал тебе развлечения, будем считать, это они и есть.

— А что нужно делать? — опасливо спросил Кэн.

— Здесь все довольно просто. Куда проще авто. Вот это ключ, поворачиваешь вот так. Вот этой штукой заводишь.

Нэйбо взял мотоциклетку за рога, встал рядом и нащупал ногой какую-то педаль. Изо всех сил нажал на нее, и педаль ушла вниз. Потом снова вернулась наверх, а внутри механизма что-то хрюкнуло. Нэйбо все давил и давил, пока вдруг не раздался рокот, и все сооружение затряслось. Тогда Нэйбо по-хозяйски уселся в седло, ударом пятки выбил подножку и положил руки на рога.

— Вот здесь рукоять газа. Открываешь его потихоньку и едешь. А это тормоза, — он показал рычаги возле рукояток. — Больше тут ничего нет.

Нэйбо повернул рога набок, — Кэн только тут сообразил, что это руль, — и вдруг мотоциклетка взревела и прыгнула на несколько шагов вперед и вбок. Кэн отскочил от неожиданности. А Нэйбо невозмутимо поставил на место подножку и слез с седла.

— Давай, — кивнул он Кэну. — Садись и аккуратно поворачивай ручку. Медленно. Задача — доехать до стены и там остановиться. Просто нажмешь на тормоза и остановишься. Ну?

И только теперь до Кэна окончательно дошло, что происходит. Хэно не станет запирать его в доме и ограждать от опасных затей друга. Он собирается просто научить его гонять на этой проклятой мотоциклетке, чтоб ей к Раху провалиться! У Кэна немедленно взмокли ладони. Но зато если он сможет, у него будут очень веселые каникулы, как раз такие, какие предвкушал Ройбэ.

Он посмотрел на мотоциклетку. Мотоциклетка тарахтела и сотрясалась. Поджидала. Она стояла в самом начале длинного широкого прохода, но по сторонам его поблескивали носы роскошных автомобилей. Страшно. Кто ее знает, как эта штука себя поведет. А если он вляпается в какое-нибудь авто и сломает его? Ладно, придется тогда напирать на то, что это была затея Нэйбо. Пусть сам и будет виноват. Кэн осторожно уселся в седло и положил ладони на рукоятки.

— Убирай подножку, — сказал Нэйбо и сам же пнул ее. Подножка со щелчком откинулась куда-то под брюхо мотоциклетки. — А теперь осторожно поворачивай ручку вперед.

Кэн попытался провернуть сразу обе ручки, но поддалась только одна. Мотор вдруг взревел, и махина рванулась вперед. Охнув от ужаса, Кэн растерялся только на миг, а потом вспомнил про тормоза и разом схватился за оба. Рычаги подались, и мотоциклетка встала, как вкопанная.

— Слишком резко, — прокомментировал Нэйбо. — Плавнее. И разгоняйся, и тормози плавнее. Попробуй еще раз, до стены еще далеко.

Кэн попробовал. В этот раз он уже знал, как подается ручка, и покрутил ее совсем чуть-чуть. Колеса медленно сдвинулись с места. Машина мягко покатилась вперед, и Кэн успел почувствовать восторг от этого движения. Но тут надвинулась стена, и снова пришлось срочно вспоминать про тормоза.

— Ух ты! — выдохнул Кэн.

— Очень простое устройство, — заговорил Нэйбо, подходя ближе. — Двигатель не очень мощный, но убиться хватит. Поэтому крепко держи руль и смотри куда едешь. Но ты должен быстро это освоить, это тебе не фехтование. Пойдем на улицу. Немного покатаешься и привыкнешь.

Он повернул ключ, и двигатель умолк. Кэн встал и поволок свою новую игрушку вслед за Нэйбо сперва к воротам гаража, а потом и за ворота поместья. Они тихо просочились через калитку, и равнодушный привратник проводил их сонным взглядом. Немного отошли от ворот, и тогда Нэйбо сказал:

— Ну, вот тут давай. Только не убейся, это будет очень глупо.

Кэн посмотрел вперед. Улица была пуста. Тускло светили фонари. И такой вдруг на него нахлынул прилив восторга и жути одновременно, что он задохнулся. Неужели у него теперь будет собственная машина? И он прямо сейчас научится на ней ездить? Да он о таком даже и не мечтал! Лишь бы только не убиться в самом деле, а то действительно глупо.

Кэн решительно повернул в замке ключ.

***

Время до каникул пронеслось незаметно. Кэн еще несколько раз ездил домой и практиковался кататься. У него быстро начало получаться, и теперь он мог не опасаться ударить лицом в грязь, когда в гости приедет Ройбэ.

С Кахатой тоже не дошло до драки. Кэн старательно его избегал, как только мог, а тот, видимо, не придумал, как подступиться, потому особенно и не лез.

А в одно прекрасное утро во двор школы съехалось немыслимое количество авто и карет, они приезжали, забирали кого-нибудь и уезжали, а на их место прибывали новые, и Кэн, высмотрев под окнами знакомый автомобиль, помахал рукой Ройбэ, сказал непременно заходить, как только сможет, и, довольный, укатил домой.

Да, если Хэно обещал деньги и развлечения, то не обманул. Этого хватало. Ройбэ примчался практически сразу, и они тут же уехали вдвоем кататься по городу. Кэн полностью положился на друга в деле выбора развлечений, и тот разошелся вовсю. Приглашал каких-то девчонок в ресторан, звал каких-то парней гоняться наперегонки, водил целую компанию на новый заграничный фильм, и чем только не занимался. У Кэна голова шла кругом. В незнакомых компаниях он привычно помалкивал, но с удовольствием включался во все затеи.

Хэно не ворчал и в тратах отчитываться не заставлял. Однажды только сказал насмешливо:

— Привыкнешь к хорошему. Учти, это у тебя последние каникулы, больше не будет. После выпускных экзаменов сразу займемся делом, и такой воли больше тебе не дам.

— Так тем более надо успевать! — воскликнул тогда Кэн и тут же снова умчался развлекаться.

Вообще, Хэно оказался мировой мужик, как решил про себя Кэн. Он больше не выглядел таким страшным, каким показался в первый день. Он усмехался, но не насмехался, охотно отвечал даже на самые глупые вопросы, объяснял все непонятное. Он сам задавал вопросы и выслушивал все, что Кэн ему рассказывал. Беседовали они в основном по утрам, точнее, в то время суток, когда Кэн просыпался после полуночных гулянок. Нэйбо к этому времени уже был весь в делах, но всегда выходил вместе позавтракать.

Скоро Кэну начало казаться, что Нэйбо изо всех сил старается с ним поладить. Как-то сойтись поближе, подружиться, что ли. И он чувствовал, что и сам не против такого сближения. Кэн подумал, что Хэно, наверное, был неплохим отцом, и почувствовал вдруг что-то вроде зависти к покойному Тэнэби. Если уж он к чужому парню так... Нет, конечно, до душевности и полной открытости им было еще далековато, и все же с Хэно можно было иметь дело.

Этот разговор состоялся утром в последний день каникул. Сегодня гулянок не предвиделось, нужно было лечь спать пораньше, и Кэн собирался просто заехать за Ройбэ и немного покататься напоследок. Но мысли его уже были в школе, потому он и завел этот разговор.

— Ну зачем ты все-таки обидел Кахату? — спросил он Хэно с горечью. — Мне теперь от Ристэ не отвязаться. А я ему, главное, говорю, зачем, мол, нам ссориться? Это ж они... как это... манипулируют! А этот осел меня и слушать не хочет.

— Все немного сложнее, чем тебе кажется, — усмехнулся Нэйбо. — Дело не в нашей давней ссоре и даже не в том, чем занимаются ваши наставники. Вы не смогли бы подружиться, это исключено. Наши кланы — враги. Точнее, соперники. Реальные претенденты на звание Императорского дома.

— Это как? Это... захват власти, что ли? — испугался Кэн. Он вдруг вспомнил, что слышал что-то похожее от Ройбэ, но испугаться догадался только теперь.

— Этого вам в школе, конечно, не расскажут, — задумчиво проговорил Нэйбо. — Но ты это должен знать. Сейчас положение Императорского дома очень неустойчиво. Мы полагаем, что он ослаб. Сейчас очень многие Дома изыскивают возможности, чтобы занять его место. Ведутся напряженные исследования. Подготавливаются вооруженные силы. Все наготове... но никто не решается действовать. Пока.

— Почему?

— Потому что никто еще не нашел того самого оружия, которое сокрушит Императорский дом. Здесь нужно действовать наверняка. Ошибка будет стоить жизни всему клану.

— Что это за оружие такое? — почти прошептал Кэн.

Нэйбо усмехнулся.

— Тебе нужно больше читать.

— Читаю я! — возмутился Кэн. — Но я же... ну... мало читал. Редко. У меня медленно получается.

— Практикуйся, пригодится. Ладно, сэкономлю тебе время, расскажу самое главное о смене правящих Домов. Видишь ли, кланы чаще всего имеют свои секреты. Все ведут научные исследования, и однажды делаются важные открытия. Иногда эти открытия дают такие преимущества, что Дом захватывает власть. Иногда бывает, что это не открытие, а удачное генетическое изменение. Физическая способность. Помнишь, я рассказывал о физической магии? Иногда достаточно даже этого. А порой бывает сочетание факторов: особенная формула, которую может использовать только маг с определенной наследственностью. Кто-то другой, даже если узнает формулу, не сможет вызвать с ее помощью силы эфира. Бывает по-разному. Главное, чтобы этот секрет мог принести реальное преимущество. Помнишь, я говорил о предыдущем Императорском доме? Они открыли способ подглядывать в эфир. Они смогли предугадывать любое действие, направленное на них, по возмущению эфира, и нейтрализовать его. Они стали неуязвимы. В то же время от них невозможно было спрятаться. Они посылали своих шпионов и убийц, точно зная, кого из врагов где удобнее поймать. Они воздействовали на эфир на расстоянии, точно зная, где находятся их цели. Кланы были вынуждены подчиниться. В ту пору Империя успела хорошо расширить свои границы, пока наши противники не изобрели собственный туман.

— Ага, — пробормотал Кэн, кивая. — Но ведь их потом, получается, все равно победили?

— Конечно. Подобное оружие не вечно. Я уже говорил, все научились наводить туман и надежно скрылись за его завесой. Восстановилось равновесие. Но в какой-то момент другой Дом нашел новое оружие и попросту перебил весь правящий клан.

— Это которые теперь правят? А какое у них оружие?

— Это что-то очень сложное, и до сих пор никто не сумел разгадать секрет. Император умеет вызывать локальные возмущения эфира. Но так, как никто другой не умеет. Эфир принимает форму некого чудовища и просто уничтожает всех, кого увидит. А потом вроде бы снова растворяется. Но слишком мало свидетелей, а надежных свидетелей и того меньше. Какие-то перепуганные служанки, которым удавалось забиться под кровать, или еще кто-нибудь в таком роде. Почти никто не выживал, когда происходило что-то подобное. Императорский дом с удовольствием распространяет самые жуткие слухи. Они охотно поддерживают убеждение, что могут уничтожить кого угодно и где угодно. Достаточно пробить туман и узнать, где находится враг. А приближаться им не надо, они могут действовать с любого расстояния. И вычислить такое действие и нейтрализовать пока никому не удалось. Естественно, что их боятся. Естественно, никто не пойдет на риск, пока не будет полностью уверен в успехе.

— Но как же тогда их победить? — воскликнул Кэн. — Бессмыслица же. Тут только вякнешь что-нибудь, а тебе чудище в постель.

— Оружие не вечно, — повторил Нэйбо, ухмыляясь. — Дело в том, что мы даже не знаем точно, они открыли формулу, или же это наследственная физическая способность. Если наследственная, то тут все просто. Такие способности часто ослабевают. Иногда усиливаются, такое бывает, но редко. Чаще всего правнуки уже почти утрачивают возможности прадедов. Но та же история бывает и с чисто научными знаниями. Иногда первооткрыватель просто боится за свою власть в самом Доме и не раскрывает свой секрет никому, кроме наследника. А иногда секрет и невозможно полностью раскрыть, потому что все дело не столько в формуле, сколько в применении. Дети не очень хорошо понимают, что им объясняют родители, а потом еще более искаженно передают внукам. А иногда просто ленятся. Или оказываются недостаточно умны. Наследники не могут воспроизвести формулу или получают не тот эффект. Некоторое время на них играет угрожающая репутация, но постепенно возникают сомнения. Вот и теперь тоже...

— Сомнения? — переспросил Кэн.

— Сомнения. Правящий Дом очень давно не использовал свои возможности. Многие начинают считать, что они утратили способность. Или почти утратили. А Император знает о том, какие ползают слухи, но ничего не предпринимает. Поэтому сейчас у нас брожение. Все ищут оружие. Межклановые распри обострились. Многие хотят захватить власть. И клан Кахата тоже очень этого хочет. Поэтому Ройбэ не станет с тобой сотрудничать, как бы ты его ни уговаривал.

— Ясно тогда, — вздохнул Кэн. — Ладно, не очень-то и хотелось. Но только он сказал бы нормально, что не хочет, а то месть приплел... Ну его к Раху! А ты как думаешь, изобретут они оружие?

Хэно прищурился и некоторое время смотрел на Кэна со странным выражением. Потом усмехнулся:

— Нет, я думаю, что мы успеем первыми.